Книжные фестиваль на Красной Площади - Андрей Геласимов, Ольга Аминова - Книжное казино - 2015-06-28
28.06.2015
Книжные фестиваль на Красной Площади - Андрей Геласимов, Ольга Аминова - Книжное казино - 2015-06-28
Скачать
К.Ларина
―
Ну что, мы начинаем программу «Книжное казино». Здесь в студии ведущие передачи Ксения Ларина и Майя Пешкова. Майя, приветствую.
М.Пешкова
―
Здравствуйте.
К.Ларина
―
В гостях у нас сегодня Андрей Герасимов. Известнейший писатель. Андрей, здравствуйте.
А.Герасимов
―
Здравствуйте.
К.Ларина
―
И Ольга Аминова. Руководитель отдела современной литературы издательства «Эксмо». Здрасьте, Оля.
О.Аминова
―
Здравствуйте.
К.Ларина
―
Ну, книга, которую мы сегодня представляем, как я понимаю, вот эта. Да? Которая вышла в вашем отдела. Книга «Холод». Ну, еще есть другие книжки тоже Андрея Герасимова, о которых мы тоже поговорим. Мы их чуть позже назовем. Напомню, что по структуре у нас один вопрос на смс , на который вы будете отвечать, и один вопрос по телефону прямого эфира, на который вы будете отвечать. За ответ на смс мы даем по одной книжке. А вот за ответ по телефону всю кучу, которая у нас сегодня есть.
М.Пешкова
―
С автографом автора.
К.Ларина
―
Ну, кроме этого, конечно, у нас еще есть свои обязательства перед слушателями нашей передачи, поскольку в начале каждой программы мы даем сводный рейтинг продаж по результатам продаж трех крупнейших магазинов Москвы: «Московский дом книги», «Библио Глобус» и «Москва». Ну вот давайте посмотрим, какова ситуация на этой неделе. Ну, из тех книг, из новинок. Я вообще не понимаю, что это такое, но читаю. Иван Охлобыстин «Темный альбом». Кто-нибудь знает, что это такое?
А.Герасимов
―
Может быть это музыкальный альбом?
К.Ларина
―
Нет. Это рейтинг книжек. Есть такая книга.
А.Герасимов
―
У Битлз есть «Белый альбом».
К.Ларина
―
Это мы помним. Посмотрим, про это прочтем отдельно и поговорим. Чуть выше Фредерик Бельведер «Уна энд Сэлинджер». Ну, тут уже знакомые имена пошли. Чуть выше Харуки Мураками «Бесцветный ЦкуруТадзаки и годы его странствий». Несбе«Кровь на снегу» детектив. И дальше вот уже пошли призовые места. На втором месте Борис Акунин с книгой «Планета Вода. Приключения Эраста Фандорина в 20 веке». И кто же сместил Бориса Акунина, который там 13 недель находился на первой сточке? А сместил его Дмитрий Глуховский со своим новым «Метро 2035». Эту книгу мы сегодня видим на первой строчке рейтинга. Поздравляем Дмитрия Глуховского. Я хочу посмотреть, есть тут Герасимов? Нету. Где Герасимов существует в рейтингах?
А.Герасимов
―
Ну, он когда фантастику начнет писать, то, наверное, туда попадет. И детективы.
К.Ларина
―
Ну а это разве не фантастика?
А.Герасимов
―
Нет, реальная абсолютно история, это произошло в Якутске в 2002 году. Авария на ГРЭС.
К.Ларина
―
Это вот про книгу «Холод» я спрашиваю. Ну хорошо, сейчас мы об этом поговорим. Давайте я вопрос задам нашим слушателям первый. А впрочем, Оля пусть его и задаст. Это вопрос, я вам напомню, про что, про романс.
О.Аминова
―
На чьи стихи исполняет романс дуэтом Лиза и Полина в опере Чайковского «Пиковая дама»?
К.Ларина
―
Пожалуйста, назовите произведение и автора. На смс. Книгу «Холод» назвали. Давайте остальные назовем книжки, что у нас еще есть.
О.Аминова
―
Клодель «Чем пахнет жизнь». «Степные Боги» Андрея Герасимова. Юрия Буйда «Яд и мед».
К.Ларина
―
Это все ваш отдел?
О.Аминова
―
Да.
К.Ларина
―
Как книжный фестиваль проходит и прошел, он сегодня завершается, Май?
М.Пешкова
―
Сегодня последний день, вы еще можете успеть, потому что фестиваль работал и сегодня также работает до 22 часов.
К.Ларина
―
Ваши впечатления, дорогие гости и участники?
А.Герасимов
―
Я вчера выступал там, мне понравилось очень количество народу, несмотря на такой дождливый день, было довольно приличным. И мне очень понравилось устройство на самом деле. То есть вот эти шатры. Из моего опыта, там, зарубежных выступлений на «Книжный салонах». Шатры ставятся. Часть ставятся во время фестивалей, но они закрыты со всех сторон. Там вход только с торца. И публике, которая идет мимо шатров, не видно, что происходит внутри. То есть надо в узкую дверь войти. Здесь же боковые стенки шатров открыты по замыслу устроителей. И вы, проходя мимо, сразу же видите и выставленные книги, или вы видите, кто выступает. И так далее. И вы можете присоединиться к этому мероприятию. Это очень удобно. Очень правильно сделано. Строго с архитектурной точки зрения.
К.Ларина
―
А вы выступали как автор с книжкой? Или там была какая-то тематическая история?
А.Герасимов
―
Нет, я представлял роман «Холод». Но было реально холодно, мы немножко пошутили на эту тему. Ну, правда, есть какая-то мистика, связанная с этой книгой. Я куда бы с ней не приезжай, где бы ни говорил, везде становится холодно.
К.Ларина
―
Спасибо вам большое.
А.Герасимов
―
Причем от Якутска до Техаса.
К.Ларина
―
Ну а у вас какие впечатления?
О.Аминова
―
Очень хорошие.
К.Ларина
―
Потому что это уже не первая ярмарка в вашей жизни.
О.Аминова
―
Мне так радостно, что она проходила на Красной площади, в центре столицы. Можно было говорить о литературе. Туда можно было приходить и смотреть не только на символы нашей политической власти, истории, а говорить о литературе, созерцать и автора, и издателя, и редактора. Они все участие принимали в продаже книг. И таким образом взаимодействовали со своими читателями.
К.Ларина
―
А по структуре, как все это было устроена, там были какие-то нововведения непривычные? Или традиционно?
О.Аминова
―
Нет, я думаю, что очень много традиционного. Нетрадиционно место расположения прежде всего.
М.Пешкова
―
Простите, нетрадиционно то, что вход свободный, бесплатный. Можно приходить, уходить, и так далее.
К.Ларина
―
Да, кстати, это очень важно. Потому что там на ВВЦ тоже платный же вход. Ну а публика какое впечатление произвела?
О.Аминова
―
Очень разное.
К.Ларина
―
Люди покупают книжки?
О.Аминова
―
Покупают, реально покупают. И цены, надо сказать, были очень приемлемые. Надо сказать, что ниже, нежели в магазинах.
А.Герасимов
―
Любопытно, о публике заговорили. Я был приятно удивлен, что они целенаправленно пришли к конкретному автору, которого они хотели увидеть. То есть мне очевидно, что сыграло свою роль сообщение, во сколько каждый писатель выступает, потому что вопросы из публики были конкретно по моим текстам или даже по моим интервью, которые я давал 4 года.
К.Ларина
―
Может это ваши друзья пришли?
А.Герасимов
―
Они же спрашивают. «Вот вы сказали на канале «Культура», что физическая боль страшнее, чем душевная боль. Пожалуйста, объясните». И я отвечал за свое старое интервью. И так далее. Люди понимали, зачем они пришли, к кому они пришли. Это здорово.
К.Ларина
―
Ну, давайте теперь про «Холод» поговорим. Уже Андрей сказал, что это реальная история. Давайте, если что можно сказать про историю, про саму первооснову.
А.Герасимов
―
Сама история катастрофы, которая здесь описывается, она действительно реальна. Она произошла, когда в Якутске произошло аварийное отключение всех агрегатов ГРЭС. Это был декабрь месяц. И температура была около минус 50. В течение 8, по-моему, часов, город был совершенно обесточен. В нем не шла подача тепла, электричества, воды, любой. Чтобы понятно было, я объясню, чем это могло грозить. Если бы это продлилось, скажем, в течение суток или чуть больше, то город был бы выморожен полностью. То есть лопнули бы теплотрассы, потому что воду из них никто не успел слить. Лопнули бы все системы теплоснабжения в домах, то есть полопались бы батареи. И следовательно, вы уже через двое суток, даже если вы наладили ГРЭС, вы не можете дать тепло. И следовательно, 300 тысяч человек пришлось бы как-то эвакуировать из города с учетом, что нет железной дороги, только самолетное сообщение. И зимой по зимнику, это замершая река Лена. Я думаю, это привело бы в каким-то очень серьезным последствиям. Но, слава Богу, ремонтники с этим справились. И хотя в городе была напряженная ситуация, я разговаривал много с людьми, которые в тот момент находились в городе, это мои друзья, родственники, и они рассказывали довольно напряженные и тяжелые истории. И случаи мародёрства, и случаи насилия. Вообще, как-то люди поняли, что надо выживать, выдвигаться из города, идти туда, где загородные дома. Где есть печка и хотя бы дрова какие-то, чтобы не зависеть от центрального теплоснабжения. И как-то пережить этот период довольно тяжелый и страшный. И потом дети же на руках у людей. Если у вас еще грудной младенец, вам его купать надо. И вот, они мне когда рассказывали, когда вот так вот сидим и смотрим на лампочку: загорится или нет…
К.Ларина
―
А сколько градусов на улице?
А.Герасимов
―
Ну, где-то 48-47. Минус. Да-да-да. И это как космическая станция. И вот это ощущение хрупкости жизни я тогда ощутил очень здорово. Потому что пока я там жил 20 лет, 80-90 годы, такого катаклизма ни разу не случилось. Бывало, что свет уходил, но не тепло. Вот в чем штука. И я не осознавал, насколько хрупка ситуация, что мы… Вот я там в университет ходил, сначала учился, потом преподавал, ходил по этим улицам. И там кинотеатр работает. И вроде как цивилизация. И ты просто ждешь, когда наступит весна. А оказалось все настолько хрупко. Просто испытание одного экспериментального агрегата. Он выключил, дал какую-то неверную команду на центральный компьютер, и он отключил все агрегаты, которые были. Ну вот ремонтники молодцы, сработали.
К.Ларина
―
Сколько это продолжалось?
А.Герасимов
―
Часов 7-8.
К.Ларина
―
Это много для такого края.
А.Герасимов
―
И вот когда мне рассказывали мои бывшие студенты, по центральному проспекту Ленина, всех людей отпустили с работы естественно. И вот был такой исход, то есть вот полный центральный проспект людей, десятков тысяч людей, они молча в тумане и уже в сумерках идут домой. Прямо вот как вот демонстрация раньше была трудящихся, а здесь такая демонстрация не понятно чего.
К.Ларина
―
Траурная процессия.
А.Герасимов
―
Да, не понятно, что нас ожидает. И все мчатся домой, хотя, в общем… И дома-то спасение не надолго. Потому что квартира выстынет за часы за считанные, понимаете?
К.Ларина
―
Ну это для кино сюжет просто.
А.Герасимов
―
Ну мы этим занимаемся тоже, кино готовится. Будет.
К.Ларина
―
Фильм-катастрофа.
А.Герасимов
―
Дело в том, что фильм действительно, если он будет, он будет катастрофой. А этот роман не является романом-катастрофой. Вся эта ситуация взята лишь для того, чтобы показать личный апокалипсис одного конкретного человека. То есть я просто занимался, залез внутрь одного человека, который мне был с самого начала очень несимпатичен, я впервые взял героя человека, который мне не нравится. Прямо я реально дистанцировал его от себя. Потому что остальных я любил, и наделял их какими-то своими чертами. Здесь я дистанцировал персонажа, сделал его очень дурным, нехорошим человеком, явно продолжая традиции Лермонтова с Печориным. Такой современный Печорин, циник, негодяй и подонок. И я поместил его в такую среду, потому что мне было понятно, что если я помещу положительного героя в такую среду, то это будет точно роман-катастрофа, а этот будет герой на белом коне. У него такая задача, всех спасать. Понимаете, да? А здесь мне надо было, чтобы человек свои проблемы начал решать прежде всего с самим собой. И с Богом, и с Вселенной, которую может быть скоро придется покинуть в связи с этой катастрофой. Поэтому катастрофа является лишь все-таки фоном для катастрофы внутри человека.
К.Ларина
―
Но вы его спасаете?
А.Герасимов
―
Там сложный финал, потому что на самом деле задача моя была, я знал, что мне нужен трагический финал. Я просто знал это, поскольку, как говорит Генри Миллер, если вы начали с барабанов, вам придется закончить динамитом. Я знал, что раз у меня так начинается, то должен быть финал несколько драматический как минимум, если не трагический. Но при этом мне нужно было сделать, чтобы обязательно был, поскольку я принципиально настаиваю в своих текстах на надежде и на свете в конце тоннеля, то мне нужно было дать этот свет. Поэтому задача была соединить трагический финал с ощущением радости. Ну вот я попытался это сделать. Ну, мне кажется, что только в музыке делается, да, там, Бетховен делает, когда трагизм одновременно сочетается с подъемом и с ощущением радости жизни. Мне кажется, я вот в литературе это попытался сделать.
К.Ларина
―
Оля, оценила как читатель? Все, что говорит Андрей, это все получилось?
О.Аминова
―
Это все получилось. И более того, я как человек, не знающий и не представляющий, что такое температура минус 47 градусов, поначалу считала, что финал открытый, что на самом деле у героя есть возможность спастись. И только уже в личной беседе я узнала, что при минус 47 градусов в таких ситуациях не выживают, оставшись в машине на дороге. Но я абсолютно согласна с Андреем, что в его романе блестящем, на мой взгляд, соединилась трагическая ситуация, ситуация ухода и ситуация возрождения.
А.Герасимов
―
Мне очень важно было жизнеутверждающую ноту поставить, потому что я даже в депрессивной теме буду искать жизнеутверждение.
О.Аминова
―
И герой циник, мы знаем с вами, что самые отъявленные циники – это бывшие романтики. Вот это романтическое прошлое, которое было у героя, оно в какой-то степени возрождается в последний момент на совершенно другой ноте, на другом уровне. И роман, несмотря на трагизм, очень жизнеутверждающий.
К.Ларина
―
Кого мы видим в этой роли?
А.Герасимов
―
О, мы уже эту тему с продюсерами обсуждаем-обсуждаем.
К.Ларина
―
Сколько ему лет-то?
А.Герасимов
―
Ему 42 года. Я видел бы Кевина Спейси, но он уже староват. Вот этот цинизм он бы сделал. У нас похожий артист, который умеет блестяще быть и положительным, у него есть и положительная харизма, но у него есть и отрицательная харизма. Это Константин Хабенский. Он был бы здесь очень хорош. Сочетание положительной и отрицательной харизмы.
К.Ларина
―
А он уже это играл.
А.Герасимов
―
Он умеет это делать. Но это редкий дар, очень не много артистов это умеет. Потому что у Данилы Козловского не получится отрицательной харизмы, сколько он ее ни делай, потому что он полностью молодец. Мы все его любим и так далее.
К.Ларина
―
У меня просто еще впереди это удовольствие чтения, герой, я уже его ощущаю. Не знаю, Янковский может быть? Из тех, кого нет? Лицо представляется.
А.Герасимов
―
Может быть. Потому что на самом деле как бы там есть традиция. Я вот говорил о Печорине, там больше традиция вампиловская «Утина охота». Зилов в исполнении Олега Даля. И потом эта его кепочка, если помните, потом эта кепочка перешла по наследству в фильм Балаяна «Полеты во сне и наяву». Олег Иванович одел эту кепочку. И вот эта кепочка, она на моем Филе как-то вот пришьется, да. Поэтому вот такая цепь: Даль-Янковский-Хабенской.
К.Ларина
―
То есть это все равно такой поколенческий образ, который настигается в самой точке кризисной.
А.Герасимов
―
Да, он абсолютно разочарован в жизни, вообще. Даже не в своей, а в принципе как таковой. Он разочарован в планете Земля. И не считает, что она зачем-то нужна. Ну, мы его застаем в начале романа в этой ситуацией. А дальше мы следим за развитием этого персонажа. И мне было любопытно, что будет. И честно признаюсь, я в середине даже бросал этот роман, на год бросил. Настолько мне было больно с этим персонажем. Он врос в меня, влез и начал торчать из меня. Я стал циничен, решив исследовать эту зону, войдя в нее, я вдруг увидел мир его глазами и ужаснулся. Я правда подумал: а зачем все это? Зачем вообще вставать утром, идти на работу. Зачем эти люди куда-то идут? Они все равно убьют друг друга. Война там, война здесь, все это не важно. И вот это атеизм страшный мгновенно настигает. Поэтому я бросил, испугался.
К.Ларина
―
Вообще, знакомое очень ощущение, каждый человек в такие периоды впадает, когда он так оценивает мир.
А.Герасимов
―
И потом я вернулся, потому что я подумал, что надо иметь мужество, мне хочется думать, что я имею некое мужество. Что надо иметь мужество взять и дорассказать эту правду теперь уже о себе, если я могу оказаться в такой шкуре. Поэтому читателю предстоит иметь мужество это дочитать.
К.Ларина
―
Именно поэтому 18 плюс маркирована книжка?
А.Герасимов
―
Да, я думаю, она оказывает психологическое давление на читателя. На меня она оказала колоссальное, это был кузнечный пресс, меня едва не раздавивший.
К.Ларина
―
Ну вот на Олю я смотрю, вроде бы так все обошлось.
О.Аминова
―
Обошлось, но роман столь интересный, захватывающий. Так редко можно найти книги такой проблематики.
К.Ларина
―
Когда автор так рассказывает, то уже я хочу закончить программу, пойти и сесть почитать книжку.
О.Аминова
―
Вы получите огромное удовольствие.
К.Ларина
―
Давайте мы сейчас новости послушаем, потом продолжим нашу встречу.НОВОСТИ
К.Ларина
―
Возвращаемся в программу. 15 часов 35 минут. В студии ведущие передачи Майя Пешкова и Ксения Ларина. Наши слушатели уже ответили на вопрос, который Оля задала. Жуковский «Вечер» стихотворение. И об этом знают очень многие наши слушатели. Но победителей у нас пять, это женский отряд, у нас девушки все победили. Алла, телефон 329, Елена 578, Тамара 175, Мария 293 и Таня 832. Поздравляю вас, вы у нас все получаете книги. Давайте мы про остальные книжки тоже скажем, ну, в принципе, книги, которые раньше выходили, «Степные Боги» Андрея Герасимова, про это мы даже говорили отдельно в нашей передаче. Ну, вот про Юрия Буйду, наверное, стоит сказать и про Клоделя. Оль, скажите.
О.Аминова
―
Я скажу о новом романе Юрия Буйды, который выйдет в сентябре. Роман называется «Цейлон». Я расскажу лишь маленькую историю из него, чтобы дать представление о том, чему посвящен этот текст. Незаконнорожденный сын князя Шуховского много путешествует по Европе, по Азии. Однажды он попадает на остров Цейлон и влюбляется в него. И, возвращаясь к себе в Россию в маленький уездный город, решает воссоздать приметы Цейлона на собственной земле. Пальмы в русском климате не приживаются, поэтому он заставляет фигурно вырубить стволы деревьев. На них набивают доски, к доскам привязывают паклю. Так получаются аллеи из пальм. Мальчишек переодевает в костюмы с пришитым хвостом, и они становятся обезьянками. Девушек учит танцевать прекрасные танцы в обнаженном виде. Индюков раскрашивает в павлинов. Уциркачей итальянцев покупает слона. Зимой Цейлону приходится очень тяжело. Мечта его об этой красоте столь сильна, но разделяют ее столь немногие, что однажды происходит пожар. И в этом пожаре исчезают пальмы. Родители забирают мальчишек с хвостами, слон погибает, а девушек потом замуж никто не берет. А родоначальника этого Цейлона находят повешенным. Понимаете, роман «Цейлон» Юрия Буйда – это роман метафорический, очень глубокий с множеством слоев, в принципе, эта черта присуща ему. Это роман об историческом пути России. О своеобразии национального русского характера. Это удивительный совершенно подход к видению миссии русского народа. Есть такое любопытное у него наблюдение о том, что два народа в мире существуют как пример для других. Это евреи, которые говорят о необходимости связи с Богом и об этой связи. И русские, которые подвержены мечте, и строят ее, воплощают. И очень часто воплощение ее не имеет ничего общего с помыслами. Роман начинается как семейная сага. И перед нами проходит несколько поколений одной семьи на острове Цейлон, который в последствии был отдан как пансион, колледж, в последствии возникает тюрьма. В советские годы на месте этой тюрьмы возникает военный оборонный завод, где служит один из представителей этой семьи. И вот эти поколения, эти удивительные характеры, взаимодействие с горожанами, у каждого из которых тоже своя родословная, проходит перед нашим взором и рождаются удивительные совершенно впечатления о нашей истории. Вообще, вы знаете, Юрий Буйда – один из немногих, который умеет создавать легенды. И вот эта мифология, мифотворчество, способность предать романтический блеск русской истории, чего, в общем-то, мало кто делает, героизация, легендаризация персонажей исторических больше характерна для западно-европейской литературы. А Буйда умеет это делать. И вы знаете, совершенно другими глазами начинаешь смотреть на историю России через призму буйдовской прозы.
К.Ларина
―
Это когда выйдет?
О.Аминова
―
В сентябре. И я уверена, что он потрясет очень многих. Если позволите, я еще скажуо двух романах, которые готовятся. В августе выйдет новый роман Ирины Муравьевой. Он называется «Имя женщины Ева». Если Буйда говорит нам о русском пути, о месте русских в мировом процессе через семейную сагу, то Муравьева подходит к данной же теме несколько иначе. Она показывает Гришу Нарышкина, который в 15-ти летнем возрасте был вывезен фашистами из Царского Села и, в последствии став Григорием Фишбейном, оказался в Нью-Йорке. И именнотам он знакомится с девушкой по имени Эвелина, чьи предки приплыли на (нрзбр) корабле. И для многих из вас, наверняка, известно о том, что выходцы с этого корабля – это основа американского эстеблишмента, это те люди без страха и упрек, на которых опирается американское общество. Пилигримы. И через столкновение в одной паре русского Гриши и американки Эвелин мы понимаем, как мы отличны друг от друга. Непримиримость к греху, бескомпромиссность, которая есть у Эвелин, и широта душевная, которая вмещает в себя как плюсы, так и минусы, которые вступают в противоречие и не дают спокойно жить в семье Гриши Нарышкина, потрясающим образом раскрываются Муравьевой.А потом действие переносится в Москву конца 50-ых годов во время фестиваля московского международного молодежи и студентов, где Гриша Фешбейн встречается совершенно случайно с женщиной по имени Ева. И вот эта Эвелин и Ева, это же однокоренные вообще-то имена, восходящие к библейской Еве. И встречаясь с ней, он сталкивается не только с совершенно новым для себя укладом, потому что совковость не была привита Грише Фишбейну. Он сталкивается с КГБ, он сталкивается с нарушениями прав человека, но не этому посвящен роман. А вот этому вечному поиску русского человека, вотэтого идеала, который растворен в пространстве. Значит, «Имя женщины Ева» Так называется роман Ирины Муравьевой, который выйдет в августе. И третий роман, роман Александра Снегирева «Вера». Роман выйдет в августе к выставке. Он номинирован на многие литературные премии, вошел в шерт-лист и стал финалистом премии «Национальный бестселлер». Имя романа многозначно. Это и имя женщины, в которой очень сильны традиции платоновской Москвы. Это Вера как религия. Время действия - наши дни. Но роман начинается, как семейная сага. А потом онначинает развиваться, как психологический роман, биографический. И заканчивается он, как роман, в котором уже какие-то черты психологического толка не важны. Роман – это ответ на вопрос: а есть ли место в нашей жизни вере? Есть ли место красоте. Мне кажется, что в этом смысле Снегирев не только является наследником Платонова, а вот платоновские черты наиболее важные, на мой взгляд,в этом романе. Хотя многие критики считают, что Снигирев – это русский Бегбедер. Да нет. Не совсем. А он наследник прекрасных традиций русской литературы.
А.Герасимов
―
Это с моей легкой руки было. Он попросил написать меня какие-то слова, я написал так: «Бегбедера не читал, но Снигирев, кажется, на него похож». Ну, потому что просто я хорошо знаю Снигирева в жизни. И он вот какой-то бегбедеристый в жизни.
К.Ларина
―
Андрей.ну вы правы. Я сейчас слушаю Олю и понимаю, что что-то произошло с ней, видимо, после прочтения романа «Холод», поскольку совершенно завораживающе, обладает мистическим каким-то влиянием на собеседников. Вотмы совершенно открыв рот слушали, как Оля рассказывала про три романа. Я утонула просто в ваших глазах.
А.Герасимов
―
Это называется человек на своем месте. Издает книги и явно понимает в них толк.
К.Ларина
―
И Андрей на своем месте. А вы что, плохо рассказали? А расскажите про чужой роман какой-нибудь, можете? Вот то, что для вас является… кого вот, например, вам хотелось бы, про кого сказать? Ну, а вы обязательно прочтите вот этого, например.
А.Герасимов
―
Ну, мне кажется, нельзя прожить жизнь, не прочитав «Анну Каренину». Здесь я 100 процентов. В принципе, можно вообще больше ничего не читать. Я думаю, что она вам о литературе расскажет все. И построение романа, синтаксис, стилистика, система персонажей, работа с текстом и главное - образ текста. Понимаете, вот для меня, я недавно понял, что очень важно не собственно даже о чем ты пишешь, потому что содержание – это хорошо. Но вот у Оли получалось передать образ текста голосовыми интонациями и так далее. А вот автору, чтобы этопонять, там голоса не хватит. Ты же не звучишь. Ты должен уловить этот образ текста. И это очень сложно. Собственно говоря, это и отличает талантливого автора от не талантливого. Потому что талантливый тоже может придумать интереснуюкнигу, сюжет,она вам может это рассказать и так далее. Но когда он сядет за бумагу, если у него нет образа текста определенной температуры, вязкости, то значит он не талантлив. Вот Толстой здесь, мне кажется, абсолютным является эталоном. С самого начала. Потому что я читаю книги обычно первые страницы Первые 2-3 страницы почитал, не зацепило – до свидания.Но книга, которая начинается с того, что некий господин соблазнил учительницу своих детей, гувернантку, и его жена из-за этого заперлась в комнате и не выходит оттуда 2 дня, и дети два дня не кормлены, и повар уволился из-за этого, и дома происходит бардак, дети сидят за столом и играют в поезд (вы обратите внимание, что на первой странице поезд, да?), то дальше будет сто процентов интересно, он начинает, как триллер.
К.Ларина
―
Кто ваш герой в этой романе?
А.Герасимов
―
Левин.
К.Ларина
―
Оль, а у вас?
О.Аминова
―
Левин.
К.Ларина
―
Май, а у тебя?
М.Пешкова
―
Нет, у меня нет героев, потому что я живу неподалеку от Обераловки, и каждый раз, когда я езжу электричкой, я непременно вспоминаю Анну Каренину. А какое-то время я возила с собой в сумке роман толстенный тяжелый. И читала это полчаса, пока я добиралась до конечной станции.
А.Герасимов
―
Но вы не эту страшную сцену читали, где ее волочит поездом? Там же так страшно описано, как ее разрывает на части эта махина, как наваливается на нее.
К.Ларина
―
А почему вам Левин нравится?
А.Герасимов
―
Ну, я в нем все равно вижу фигуру Льва Николаевича. И все равно мне интересен больше всего автор. Я вступаю с ним в диалог.
К.Ларина
―
Я очень люблю Стиву, я его обожаю.
А.Герасимов
―
Нет, ну он клевый. Он здорово списан с кого-то, я, честно говоря, не исследователь, но наверняка это был персонаж из окружения Льва Николаевича.Классный, клевый, вот такой себе артист Симонов, вы знаете, такой артист есть замечательный. Вот он прямо такой сияющий, у него все хорошо. Всегда должны быть перепелочки свежие и водочка холодненькая.
К.Ларина
―
Прекрасно. Свет в конце тоннеля.
А.Герасимов
―
Нет, ну это материалистический свет все-таки.
К.Ларина
―
Дорогие друзья, давайте мы разыграем наши книжки, вопрос зададим второй. Оля, вы и задавайте его, про Бродского.
О.Аминова
―
Какой вельможной особе посвящены 20 сонетов Иосифа Бродского?
К.Ларина
―
На самом деле простой вопрос, очень лаконичный. Это по телефону. За это вы получаете набор книжных новинок. Андрей Герасимов «Холод», «Степные боги». ФилиппКлодель «Чем пахнет жизнь» и Юрий Буйда «Яд и мед». Пожалуйста. Я вижу, что телефон звонит, можем услышать, але, здравствуйте.
Слушатель
―
Але, здравствуйте. Сонеты посвящены Марии Стюарт.
К.Ларина
―
Ну что тут с вами сделаешь? Конечно, как вас зовут?
Слушатеь
―
Меня зовут Наталья.
К.Ларина
―
Спасибо, записали. Нучто же, книги ушли. Теперь я очень хотела у Андрея спросить про кино, поскольку с кино работает давно и плотно. Ну, фильм «Жажда», наверное, такой самый успешный. Кстати,я не нала, потом поняла, почему вы про Хабенского вспомнили. Он с этим романом тоже связан.
А.Герасимов
―
Он сделал аудио спектакль. Он читал эту повесть.
К.Ларина
―
А вы знакомы с ним?
А.Герасимов
―
Ну, я был на записи в студии, ну мы с ним что-то общались, разговаривали о персонаже и так далее. Ну, то есть такое знакомство сугубо профессиональное.
К.Ларина
―
Ну тогда про возможные экранизации, что сейчас вот происходит в вашей кино жизни?
А.Герасимов
―
Ну после того, как мы сделали «Жажду» полнометражный фильм по повести, у нас есть пошлый год посвящен кинофестивалям различным, в том числе даже категории «А» В Европе. ИВыиграли, так, достаточно большое количество призов.
К.Ларина
―
Кактам, кстати, картина воспринимается зрителем иноземным?
А.Герасимов
―
Ну вот французы очень тепло принимают, но и повесть для них была очень важна в свое время. Она получила приз парижского «Книжного салона».И фильм приняли очень хорошо, тепло. Действительно, буквально со слезами на глазах выходили из зала, подходили, благодарили, обнимали артистов. То есть французам прямо хорошо. В Варшаве вот как раз, если говорить о фестивале категории «А», в Варшаве было такое странное ощущение, потому что оно связано, прежде всего, с политической ситуацией. Был полный зал, все равно они все пришли смотреть, они молча отсмотрели, встали и ушли. То есть их спросил ведущий, вот съемочная группа, вы можете задать вопросы какие хотите. Тишина. Просто вот поляки встали и ушли. Тут не надо им вопросов. То есть разная реакция. Ну, мы получили разные призы, какие-то и гран-при были на разных фестивалях российский. Вот, и потом произошла некоторая пауза в кинематографе, сейчас кризис у нас. И деньги все труднее найти на кино. Но мы вплотную, буквально вот завтра я иду к продюсеру, и мы с ним разговариваем о «Холоде». Есть уже какие-то наработки в смысле синопсиса. Мы решаем вопрос, будет ли это телевизионным продуктом или полнометражным, то есть вопрос стратегии продюсерства. Будет ли это много серий или немого. Ну вот такие вещи решаются пока.
К.Ларина
―
Ну, так понимаю, что поскольку у вас такие кинематографичные все вещи, вы наверняка их как-то внутренне конструируете, когда пишете, чтобы они визуально как-то сидели. Это какая-то привычка с чем связанна? Почему вы устраиваете литературные произведения по кадрам? Это прямо чувствуется по тому, как вы рассказываете.
А.Герасимов
―
Ну, я ведь режиссер по одному из образований.
К.Ларина
―
Это я знаю. Это важно, да?
А.Герасимов
―
Да, мне очень важно, даже когда идет какой-то отстраненный разговор,я не знаю, какой-то философский может идти разговор в сцене, в романе, я все равно должен точно визуализировать себе, кто где находится, кто где стоит, мне надо понять мизансцену. Мне точно надо понимать пространство, и каким образом оно реализует себя в этом разговоре. Оно не может быть случайным. Но между прочем это не я придумал. Откройте Толстого, вы увидите раскадровкутам прежде всего. То есть первый, кто начал вот муслить фигурно, расставляя персонажей в пространстве, это Толстой. И даже не в зрелый работах. Если вы посмотрите его юношескую работу молодого автора там, «Севастопольские рассказы», то у него совершенно точно, он описывает как на бастионе, кто где находится, куда ядро упало. Он делает даже кадровый монтаж. У него стык из сцены в сцену происходит абсолютно кинематографическим способом за 50 лет до изобретения кинематографа. Он прямо придумал киномонтаж.
К.Ларина
―
А пьесы вы делали?
А.Герасимов
―
Нет, я для театра…
К.Ларина
―
Почему?
А.Герасимов
―
Не работаю. Ну, у меня как-то с театром не сложилось.
К.Ларина
―
Кстати, хочу напомнить, режиссер-то не простой, а театральный режиссер
А.Герасимов
―
Ну, после обучения в ГИТИСе я ушел из театра. Собственно, этот роман многое объяснит, мои отношения с театром. Главный герой, вот этот самый циник и негодяй - театральный режиссер. То есть все про закулисье там…
К.Ларина
―
То есть это и своеобразный театральный роман тоже.
А.Герасимов
―
Да, это театральный роман, точно. Там есть и фантасмагория театральная, он ставит в голове спектакль, То есть я с театром этим романом свою главу театральную заканчиваю. Для меня театр – это слишком тяжело психологически. Там очень много люде, много соперничества некрасивого зачастую. И мне это тяжело.
К.Ларина
―
Просто вам не повезло. Наверное.
А.Герасимов
―
Я несколько театров знаю, они все были одинаковые.
К.Ларина
―
Ну что же, у нас должны последние минуты уйти на реализацию творческих планов. Ну вот, Оля нам рассказала ближайшие премьеры издательства «Эксмо» и своего отдела в частности. А вы нам что-нибудь раскроете?
А.Герасимов
―
А вот в этом же ровно отделе мы сейчас готовим к изданию книгу. Это будет совершенно новая вещь. Я специально собрал свои менее крупные произведения, не романные произведения, а повести и рассказы, которые все посвящены одной теме. Книга будет называться «Десять историй о любви». Я не очень фокусировался на этой теме в своих предыдущих книгах о взаимоотношениях между мужчинами и женщинами, девочками и юношами, а здесь все эти рассказы будут посвящены этой волнующей всех теме.
К.Ларина
―
То есть вот то, что было написано вами раньше, вы собрали.
А.Герасимов
―
Нет, я и сейчас дописываю. Пишу-пишу -пишу. И есть кое-что, что было в каких-то журналах. Но работа очень интересная для меня и новая. Потому что в предыдущих книгах я уходил от этой темы романтической. Она мне всегда казалась менее важной. Н сейчас я почему-то делаю так. Ну понимаете, как романтическая… например, один из рассказов называется «Либретто». И там рассказывается о балерине Матильде Кшесинской.
К.Ларина
―
Опять театр.
А.Герасимов
―
Понимаете, да? Суть в том, как она находится в Париже в 20- году, и к ней приезжает следователь Соколов, назначенный колчаком для расследования убийства царской семьи. И он рассказывает ей о том, как поднимали трупы убитых в Алапаевске, среди которых был великий князь Сергей Михайлович, который всю жизнь преданно и страстно любил эту балерину. И этот следователь как раз и приводит ей, это реальный факт, я не выдумываю, это следователь Соколов, который потом, кстати, странно и трагически погиб через год, я думаю, его убили, потому что, видимо, было что-то открыто, что не следовало открывать. Он ей привез и передал медальон с тела великого князя Сергея Михайловича. Тамбыладевичья фотография Кшесинской. То есть человек умирал, и у него в пиджаке в кармане френча был медальон этой Матильды.
К.Ларина
―
Это какие-то купринские сюжеты там бродят.
А.Герасимов
―
Ну вот это тоже о любви. То есть в данном случае это вечная любовь. Известно исторически, что когда-то Сергей Михайлович собирался жениться, ему нашли невесту тоже из княжеских домов заграничных царского рода племени. И он-таки поехал к Матильде и спросил, мол, мне вот, Малечка, жениться надо. И она сказала: «Ни за что!». И он не женился.
К.Ларина
―
Дорогие друзья, мы должны уже заканчивать. Но я с Андреем точно не прощаюсь, я прощаюсь с вами, потому что я ухожу в отпуск, но я уйду не одна, как вы понимаете. Мне есть, что там делать. Поэтому Андрей едет со мной, а вы остаетесь здесь.