75-летие со дня рождения Бродского - Наталья Иванова - Книжное казино - 2015-05-24
24.05.2015
Н.Асадова
―
15 часов и 13 минут в Москве. Это передача «Книжное казино». И сегодня здесь в студии с вами как всегда Майя Пешкова, здравствуйте, Майя.
М.Пешкова
―
Добрый день.
Н.Асадова
―
И я, Наргиз Асадова,сегодня заменяю Ксению Ларину временно. Говорить мы сегодня будем про Бродского, конечно же. 75 лет исполняется поэту великому. И, конечно, сейчас в нашей стране, особенно в Санкт-Петербурге, в его родном городе проходят различные мероприятия, посвященные его имени. Итак, я хочу вам представить нашего гостя замечательного сегодня. Наталья Борисовна Иванова, критик, первый заместитель главного редактора журнала «Знамя»
Н.Иванова
―
Здравствуйте
Н.Асадова
―
Да, сегодня все вместе будем вспоминать Бродского, читать его стихи, слушать даже песню, открою вам такой секрет. Ну и давайте по традиции, наверное, мне нужно объявить рейтинг, рейтинг лидеров продаж, который предоставляют нам три крупнейшие магазина Москвы, это «Московский дом книги», «Библио Глобус» и «Москва». Начну с тех книг, которые впервые, первую неделю в рейтинге появились. Это книга «Щегол» Донны Тартт, Мак Фрай «О любви и смерти». И вот книга Захара Прилепина первую неделю вот в этот рейтинг вошла, самых лучших, самых продаваемых книг. Называется «Обитель». Что еще. Смотрите. У нас есть «Волшебная книга моих пожеланий к празднику весны». Также Екатерина Рождественская «Жили-были, ели-пили, семейные истории». И дальше мы идем снизу вверх. Вот книга Евгения Примакова оказывается уже две недели в рейтинге держится,«На перекрестках». Виктория Токарева « Муля, кого ты привез». ДэниелКиз «Цветы для Элджернона», замечательная книга, она не новая, но вот смотрите, две недели она держится в лидерах продаж. Я помня, я ее читала еще в подростковом возрасте. Очень ярко мне запомнилась. Татьяна Устинова, «Чудны дела твои, господи». Михаил Веллер у нас уже 6 недель в лидерах продаж. «Конец подкрался незаметно». Харуки Мураками «Бесцветный ЦкуруТадзаки и его годы странствий». Александра Маринина «Казнь без злого умысла». И на первом месте Борис Акунин. «Планета Вода. Приключения Эраста Фандорина в 20 веке». Ну и, конечно, я не сказала, но на 11 месте у нас книга ЭллендеиПрофферТисли «Бродский среди нас». И пару недель назад она была у нас в эфире. Так что всем, кто пропустил этот эфир, очень рекомендую просто найти на «Эхе Москвы» или послушать, или почитать.Исегодня мы как всегда разыгрываем книги, Майя Лазаревна, наверное, вы расскажете, какие.
М.Пешкова
―
Да. Сегодня книги, которые предоставил нам «Лениздат». И я хочу вот так вслух поблагодарить Алексея Гордина, руководителя этого издания. Именно этот мальчик Алеша, который в колясочке ездил по Марсову полю вПетербурге, его возила мама, совсем младенца. И в это время провозили Бродского в ЗАКе, он был уже арестован. И это было, в стихах Бродского об этом и написано. Бродский «Тень маятника», еще книга Бродского «Дитя цивилизации». «Новые стансы к Августе», «Набережная неисцелимых», «Тень маятника», «Остановка в пустыне»,«Части речи», «Пейзаж с наводнением», «Урания» и «Похвала о скуке». Вот эти книги в желтой мягкой обложке, они увидели свет. И их можно, насколько я знаю, в Москве очень спокойно купить во многих магазинах. А также новина абсолютная, она только увидела свет перед юбилеем. Это книга Иосифа Бродского «Полторы комнаты» с фотографиями Максима Немцова. Это новый перевод Максима Немцова, а фотографии Бориса Смелого. Очень популярного в те годы, когда жил Бродский в Санкт-Петербурге, фотографа. И три книги, изданные для детей. «Кто открыл Америку», «Самсон - домашний кот», вот такая книга. И «Рабочая азбука». К сожалению, у меня нет этой книги, о которой мечтают очень многие дети, это проект Кати Марголис, который она выпустила, это «Буксир»,, средства от продажи которого полностью пошли для детей, в помощь детям, которые больны серьезными онкологическимизаболеваниями. Все до копейки.
Н.Асадова
―
Да, ну вот такие книги сегодня мы будем разыгрывать в нашем казино. И я сразу объявлю вам вопрос. Ответы присылайте нам на смс.
Н.Иванова
―
А вопросы придумала я, Наталья Борисовна.
Н.Асадова
―
Да, вопросы придумала Наталья Борисовна. Может быть, вы тогда сразу и зададите свой первый вопрос? Давайте.
Н.Иванова
―
Первый вопрос. Когда и где состоялась первая публикация Иосифа Бродского в отечестве? Такой вот достаточно простой, но все-таки заковыристый. Второй пока не будем.
Н.Осадова
―
Нет, мы сейчас только первый, а второй мы зададим во второй части нашей передачи, и на него уже будете отвечатьпо телефону. А сейчас на смс.
Н.Иванова
―
А я к тому, что говорила Майя, вот как раз об издателях Бродского хочу сказать, что я привезла просто для того, чтобы показать вам, двухтомник, вышедший вообше в Минске в 92 году, и он составлен Уфляндом. Человеком, поэтом, которого очень любил Бродский, другом Бродского, которого он очень ценил. И когда я была у Бродского, и мы мечтали там о том, чтобы создать какую-то поэтическую премию, идея была Бродского вообще-то. Просто не успели это сделать. И он как раз называл Уфлянда человеком, который должен возглавить подготовительную работу, координационный совет и, вероятнее всего, жюри этой премии. Но ушел Бродский, потом ушел Уфлянд, премия не была создана. Но пожелание было такого. И вот этот двухтомник, вышедший при жизни Бродского, достаточно уникальный. Я думаю, что купить его, несмотря на тираж 92 года, сегодня просто не возможно. Открывается статьей-эссе Уфлядна о Бродском. И Бродской, родившийся, как мы знаем, 2 мая 1940 года в городе Ленинграде, написал: «Я думаю, что не человек пишет стихотворение, а каждое предыдущее стихотворение пишет следующее». И вот эти слова Уфлянд вынес в эпиграф своего эссе.И может быть для того, чтобы начать наш разговор, следует напомнить о стихотворении Бродского, которое он написал сам себе в день сорокалетия. 24 мая 1980 года. Понимаете, вот сегодняшняя эпоха, я ее называю так это эпоха селфи. А предыдущие эпохи – это эпоха автопортретов и саморефлексии. И вот какая была саморефлексия Бродского в 40 лет. То есть 35 лет тому назад.Я входил вместо дикого зверя в клетку, выжигал свой срок и кликуху гвоздем в бараке, жил у моря, играл в рулетку, обедал черт знает с кем во фраке. С высоты ледника я озирал полмира, трижды тонул, дважды бывал распорот. Бросил страну, что меня вскормила. Из забывших меня можно составить город. Я слонялся в степях, помнящих вопли гунна, надевал на себя что сызнова входит в моду, сеял рожь, покрывал черной толью гумна и не пил только сухую воду. Я впустил в свои сны вороненый зрачок конвоя, жрал хлеб изгнанья, не оставляя корок. Позволял своим связкам все звуки, помимо воя; перешел на шепот. Теперь мне сорок. Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной. Только с горем я чувствую солидарность. Но пока мне рот не забили глиной, из него раздаваться будет лишь благодарность.
М.Пешкова
―
Наталья Борисовна, мне кажется, что именно в последних строках идет перекличка с Гумилевым. Именно «рот не забили глиной», это речь идет о гибели Гумилева. Тогда, когда расстреляли, закопали - не закопали, что мало известно, и так далее. Мне кажется вот здесь, как некое воспоминание об этом поэте. Вот если учесть дружбу и общение Ахматовой и Бродского, это тема для него, видимо, была очень большой.
Н.Иванова
―
Ну я-то думаю, что в данном случае это речь о самом себе, потом что ему могли забить рот этой глиной. Зрачок конвоя, тюрьма, ссылка. Это все, что прошел Бродский до 40 лет.
М.Пешкова
―
Автопортрет.
Н.Иванова
―
Да, такой автопортрет.
Н.Асадова
―
А рот забивали глиной много кому, как мы знаем. Сейчас в Петербурге проходит международная конференция «Иосиф Бродский. Проблемы изучения творчества». Вы там были, да? Расскажите пару слов.
М.Пешкова
―
Да, я там была, конференция, кстати, проходит, еще и сегодня ее продолжение. Эта конференция проходит в замечательном дворце-особняке Бобринского. На Галерной. Само здание, оно историческое, и конечно, оно поспешествует тому, чтобы именно в этом здании говорить о поэзии. Приехали из разных стран представители. Я хотела бы только назвать несколько имен, которые меня потрясли. Ну, во-первых, приезжал Игорь Смирнов, многолетний автор, Игорь Смирнов у вас тоже публикуется, Наталья Борисовна?
Н.Иванова
―
Нет, это не наш автор, к сожалению. Это «Звезда». Постоянный автор журнала «Звезда»
М.Пешкова
―
Среди гостей нашей передачи был несколько месяцев назад Станислав Савицкий. Человек – изумительный специалист по Франции, но той Франции, которую читает весь Петербург и вся Москва. Хотелось остановиться на круглом столе«Наследие Бродского в архивах, перспективы и направления изучения». В котором участвует ЭннШеллберг, его литературный секретарь. Его литагент, который распространяет по всему миру, это Алексей Гринбау, которого нашла, кстати, вдова Бродского. Наталья Крайнева, это текстолог из российской национальной библиотеки. Нина Попова, директор Ахматовского музея, другие товарищи, вот они как раз говорили об архивах. А почему? Потому что в том музее, который был открыт в декабре месяце, а сегодня его официальное открытие в эти минуты…
Н.Асадова
―
Да, музей «Полторы комнаты».
М.Пешкова
―
Да, «Полторы комнаты» именно в эти минуты Полтавченко, насколько я знаю, ходит по территории бывшей квартиры Бродских. А она будет наполнена в том числе и архивными материалами.
Н.Иванова
―
Ну, дай Бог, потому что на самом деле Бродский наложил вето на 50 лет на использование многих архивных документов из своего наследия. И ЭннШеллберг,и вдова Бродского очень внимательно следят за этим. Именно поэтому биографии лишены возможности, в том числе и биографии Лосева, не говоря уж о других биографиях, лишены возможности цитировать прямо переписку Бродского. И, кстати, например, письмо Аксенова Бродскому такое резкое и неприятное было напечатано в «Вопросах литературы», по-моему в начале этого года, а ответ Бродского не напечатан именно потому, что пока что на этих архивах лежит такая печать.
П.Пешкова
―
Нужно сказать, что дама, которая живет в этой квартире, она продолжает жить, ей выделили место, как бы отрезали квартиру.
Н.Иванова
―
Вся страна и уже даже, по-моему, весь мир бродсковедов знает эту даму даже по имени отчеству.
М.Пешкова
―
Да, больше того, в этой коммунальной кухне, которая теоретически должна быть превращена в музей, якобы она будет продолжать готовить.
Н.Иванова
―
Просто я хочу дополнить для тех, кто не знает, что эта дама отказалась от двухкомнатной квартиры в этом же доме, предложенной ей вместо ее комнаты в коммуналке, чуть ли не от трехкомнатной в соседнем доме.То есть она настаивает именно на своем проживании, исходя из того, что вот не хочет она и все. Вот такое вот нежелание.
М.Пешкова
―
Она хочет жить именно в квартире Мурузи, владельца этого дома, который занимал весь этаж, вот так покругу, как построено это здание.
Н.Иванова
―
Во всяком случае, принято решение отделить ее стеной, выстроить для нее отдельные какие-то необходимые помещения к этой комнате. Но на самом деле она всячески препятствует возможности открытия этого музея. Иначе он давно был бы открыт.
Н.Асадова
―
Ну, тем не менее, да, мы знаем о том, что он все-таки будет до конца этго года открыт.
Н.Иванова
―
Ну, вот эта стена будет возведена, такая китайская, новая петербургская стена. И после этого будем надеяться, все это произойдет. Потому что, не говоря уже о возможных документах, существует ведь замечательный совершенно американский кабинет Бродского, который передан был Марии Бродской, и сейчас хранится и он открыт даже в ахматовском музее. Он переедет, значит, весь туда. Плюс еще какие-то вещи, которые Мария, насколько я знаю, передает этому музею. Плюс еще Яков Аркадьевич Гордин сохранил очень много вещей из кабинета Бродского после смерти родителей. Как раз для музея. Поэтому, конечно, музей будет наполнен. И музей,я предполагаю, будет очень интересный. А пока мы все ходим там в Петербурге внизу вокруг дома Мурузи, где висит доска, слава Богу, в честь Бродского. Так смотрим, засматриваем на балкон. Много ведь есть фотографий Бродского как раз на этом балконе, потому что отец его, замечательный Александр Иванович, был в последние годы жизни после того, как его уволили из армии,довольно рано с ним так гадко поступили. В общем, это была такая компания против космополитов, так называемых. И отец Бродского был уволен из армии, по-моему, где-то в 49 году, или в 50. И он после этого писал во всякие военные газеты. И фотографировал. И у него была такая семейная традиция. Каждый год рождения Иосифа его фотографировать именно на этом балконе. Поэтому существует несколько фотографий Бродского в этом ракурсе.
Н.Асадова
―
Я смотрела фильм, по-моему, в прошлом году он вышел. Называется «Полторы комнаты». Я забыла, к сожалению, имя режиссера.
Н.Иванова
―
Это замечательный Андрей Хржановский.
Н.Асадова
―
И там как раз были фотографии, сделанные отцом, я помню, замечательные. Вот, говоря о сохранении памяти, вот сегодня у нас тоже на сайте был опубликован блог Алексея Навального, где он вспоминает о том, что нету улицы в России, названной именем Бродского. В Воронеже есть какой-то переулок и все. Ставил ли кто-нибудь вопрос…
Н.Иванова
―
Яне знаю, в Воронеже переулок не в его честь, конечно же, уж никак. Там даже улицы Мандельштама нет, говоря про эту улицу Мандельштама, которая может возникнуть. Но нет там ничего. Но в Америке, кстати, в Нью-Йорке есть улица Сергея Довлатова. Родные, близкие, друзья Довлатова эту инициативу все-таки воплотили в жизнь. Вот улицы Бродского нет нигде.
Н.Асадова
―
Ну, будем надеяться, что она появится, потому что…
Н.Иванова
―
В Питере.
Н.Асадова
―
Пускай будет в Питере.
Н.Иванова
―
Путь будет и в Москве, конечно. Пусть будет везде.
Н.Асадова
―
Считаю, что надо восстановить эту несправедливость. Сейчас мы прервемся на новости и рекламу, затем продолжим.НОВОСТИ
Н.Асадова
―
15 часов и 35 минут в Москве. У микрофона по-прежнему Наргиз Асадова и Майя Пешкова. Это передача «Книжное казино». У нас сегодня в гостях Наталья Борисовна Иванова, критик, первый заместитель главного редактора журнала «Знамя». И говорим мы сегодня про Иосифа Бродского. Отмечают сегодня во всеммире 75-ти летие великого поэта. И мы сегодня, вспоминая его, читаем стихи. И вот Наталя Борисовна подготовила нам еще одно замечательное стихотворение.
Н.Иванова
―
Я скажу так. Был такой замечательный Лев Лосев, с которым Бродский дружил. И который был на вручении Нобелевской премии с ним. Есть фотография, гдеони оба такие во фраках стоят, в белых рубашках. Непривычные к фракам, но очень серьезные.
М.Пешкова
―
Иосиф рассказывал об этом в нашем эфире, была отдельная программа.
Н.Иванова
―
Вот. И есть стихи, посвященные как раз Лосеву, который издал книгу после смерти Бродского. Вышла книга, написанная Лосевым, биография Бродского. Иосиф Бродский в серии «Жизнь Замечательных Людей». А вот в 71-ом году Бродский написал стихи Л.В. Лифшицу. На самом деле, конечно, Лившиц – это настоящая фамилия Лосева, Лосев – это псевдоним. И вот я хочу процитировать немножко Бродского веселого, переходящего в драматического.Я всегда твердил, что судьба - игра.
Что зачем нам рыба, раз есть икра.
Что готический стиль победит, как школа,
как способность торчать, избежав укола.
Я сижу у окна. За окном осина.
Я любил немногих. Однако - сильно.
Я считал, что лес - только часть полена.
Что зачем вся дева, если есть колено.
Что, устав от поднятой веком пыли,
русский глаз отдохнёт на эстонском шпиле.
Я сижу у окна. Я помыл посуду.
Я был счастлив здесь, и уже не буду.
Дальше я пропускаю и последняя строфа.
Гражданин второсортной эпохи, гордо
признаю я товаром второго сорта
свои лучшие мысли, и дням грядущим
я дарю их, как опыт борьбы с удушьем.
Я сижу в темноте. И она не хуже
в комнате, чем темнота снаружи.
Это стихотворение написано до высылки фактически Бродского, до его изгнания из СССР. И вот темнота снаружи и темнота внутри комнаты им приравниваются. И дарит этим стихотворениемнам Иосиф опыт борьбы с удушьем. Это тоже очень важно для сегодняшнего мироощущения. Я думаю, что то, что он говорил о мысляхсвоих, о том, что он гражданин второсортной эпохи и признает свои лучшие мысли товаром второго сорта, это как раз связано с тем, что его не печатали, не признавали. Не пускали к читателю. А на самом деле он прекрасно понимал цену своим стихам. И прочтя, например, биографию Бродского, написанную Лосевым, вы увидите, сколько он работал, как много, и как значительны были его мысли. Чтобы отослать к значительным еще мыслям Бродского, я хочу процитировать стихотворение вполне знаменитое Бродского «На смерть друга». Это стихи, посвященные смерти в кавычках Сергея Чудакова. Прошел слух по Москве о том, что Сергей Чудаков умер. Кстати, журнал «Знамя», где я работаю, в прошлом году напечатал замечательную, по-моему, биографию СергеяЧудакова, не состоявшегося богемного человека, не состоявшегося на самом деле, как крупный поэт, а все предпосылки ну него были. И вот, узнав о его смерти, которая потом оказалась несостоявшейся, на самом деле его убили, этого богемного человека, его свет, как пыль был, исчез из памяти Москвы, в том числе и богемной. И вот сегодня восстановлен «Знаменем». Потом еще вышла отдельная книга. Так вот это стихотворение «На смерть друга». Оно посвящено Сергею Чудакову, о котором он думал, что Чудаков умер.
Имяреку, тебе, - потому что не станет за труд
из-под камня тебя раздобыть, - от меня, анонима,
как по тем же делам: потому что и с камня сотрут,
так и в силу того, что я сверху и, камня помимо,
чересчур далеко, чтоб тебе различать голоса --
на эзоповой фене в отечестве белых головок,
где наощупь и слух наколол ты свои полюса
в мокром космосе злых корольков и визгливых сиповок;
имяреку, тебе, сыну вдовой кондукторши от
то ли Духа Святого, то ль поднятой пыли дворовой,
похитителю книг, сочинителю лучшей из од
на паденье А. С. в кружева и к ногам Гончаровой,
слововержцу, лжецу, пожирателю мелкой слезы,
обожателю Энгра, трамвайных звонков, асфоделей,
белозубой змее в колоннаде жандармской кирзы,
одинокому сердцу и телу бессчетных постелей --
да лежится тебе, как в большом оренбургском платке,
в нашей бурой земле, местных труб проходимцу и дыма,
понимавшему жизнь, как пчела на горячем цветке,
и замерзшему насмерть в параднике Третьего Рима.
Может, лучшей и нету на свете калитки в Ничто.
Человек мостовой, ты сказал бы, что лучшей не надо,
вниз по темной реке уплывая в бесцветном пальто,
чьи застежки одни и спасали тебя от распада.
Тщетно драхму во рту твоем ищет угрюмый Харон,
тщетно некто трубит наверху в свою дудку протяжно.
Посылаю тебе безымянный прощальный поклон
с берегов неизвестно каких. Да тебе и неважно.
Н.Асадова
―
Да, замечательное стихотворение. А вы говорили про то, что Бродского практически не печатали всоветском союзе. Но первый вопрос, который вы сами сформулировали, когда и где состоялась первая публикация Бродского в отечестве. Нам прошли правильные ответы, конечно же. Ответ такой. В 62 году в журнале «Костер» номер 11, то есть ноябрьский номер. Это была «Баллада о маленьком буксире», та самая книга, которой, к сожалению сегодня нет среди тех, которые вы разыгрывали. И правильный ответ нам дали следующие наши слушатели. Это Дмитрий, чей телефон начинается на 066, еще один Дмитрий 392, Слава 132, Сергей 258 и Елена 578. Вы можете получить вот эти замечательные книги, страшно вам завидую, межу прочим.
М.Пешкова
―
Я хочу добавить, если вы позволите, коль скоро мы заговорили о биографии Бродского, которую он не разрешал печатать, то здесь «Опыт литературной биографии», именно так называется эта книга Лосева. То есть я это понимаю так, что живи он еще. Наверное, через какое-то время появилось бы, может быть, расширенное, иное издание.
Н.Иванова
―
Вполне вероятно. Еще интересно в этой книге Лосева, там есть большое очень дополнение, составленное Валентиной Полухиной. Там все, что Валентина, которой я,пользуясь случаем, передаю привет, потому что она замечательная, она такой фанат Бродского.
М.Пешкова
―
Полтора десятка книг.
Н.Борисова
―
Да, столько книг она составили и так много сделала. Она составила большую книгу интервью, три тома воспоминания о Бродском. И только что она выпустила недавно новую книгу «Из не забывших меня», как раз посвящения Бродскому. Валентина - огромная молодец, она живет в Великобритании, она профессор университета. Ядумаю, что она была участником конференции, о которой рассказывает Майя.
М.Пешкова
―
Да, она читала о краскахв творчестве Иосифа Бродского, именно этому посвящен доклад. Хотя Валентина часто говорит: «Все, это моя последняя книга о Бродском!» Тем не менее она мне в интервью сказала, что вот сейчас я готовлю книгу о роли света и цвета в творчестве Бродского.
Н.Иванова
―
Замечательно и то, что к Бродскому начали подходить с точки зрения поэтики. Цвет, свет, стихосложение. Вот я своим студентам преподаю в МГУ на кафедре литературы. И у нас будет экзамен 5 июля. И у нас часть вопросов связана со стихосложением. И там я попросила их потренироваться на стихах не только Золотого и Серебряного веков, но и 20 века, и нашего современника. Мне говорят: «Бродского можно?» Я говорю: конечно, нужно! Посмотрим, как они это проанализируют.
М.Пешкова
―
Дополнение номер два. Это тоже касается серии «ЖЗЛ». Потому что именно в эти дни поступила в продажу книга Бондаренко о Бродском.
Н.Иванова
―
Вы знаете, что касается книги Бондаренко, я, конечно ее пока не читала. Но я прочила отрывок, напечатанный в независимой газете. Ну, на меня это произвело удручающее впечатление, потому что отрывок посвящен женщинам в творчестве Бродского. В нем присутствует много женщин. Мы с вами можем некоторых, я думаю, даже назвать. НапримерАннелизаАллева, крупнейший славист,специалист по Бродскому, близкая подруга Бродского в течение, по-моему, 8 лет. Она уехала в Петербург. У нас только что была российско-итальянская премия «Белла» поэтическая. В память о Белле Ахмадулиной учрежденная.АннелизаАллева только что была удостоена нашим жюри, российским жюри, у нас два там жюри: итальянское и русское. Итальянское определяет лучшее итальянское стихотворение молодого поэта, русское - лучшее русское. И еще мы определяем вне отношения к возрасту лучшее эссе о русской поэзии. Но придумали новую номинацию. Премия хороша, когда она растет и развивается. Новая номинация «Итальянец, русея». По строчке Мандельштама. И за свое эссе о Бродском.воспоминание и разбор стихов Бродского АннелизаАллева удостоена премии«Белла». И вчера вечером она прилетела в Петербург уже премированная.
М.Пешкова
―
Сегодня она читает доклад.
Н.Иванова
―
Замечательно.
Н.Асадова
―
Давайте я, наверное, все-таки задам второй вопрос, который придумала Наталья Борисовна Иванова. Когда и где состоялась первая зарубежная публикация Бродского? Отдельно стихи и книга, мне нужно получить от вас две даты. Присылайте свои ответы на смс, потому что у нас еще в программе много всего интересного, в частности, давайте послушаем песню в исполнении Иосифа Бродского, знаменитую «Лили Марлен».
Н.Иванова
―
Которую он очень любил петь и неоднократно исполнял в ресторане «Самовар».ПЕСНЯ
Н.Иванова
―
Дело в том, что Бродский на родине на одесской киностудии был приглашен режиссером на маленькую роль немецкого офицера. Такуюсовершенно проходящую. В каком фильме, сейчас не вспомню. И существует даже фотография Бродского в гриме и в костюме немецкого офицера, в фуражке. И, конечно же, я думаю, что песня, которую он сам перевел, вот вы сейчас слышали, это его перевод, и он ее перевел, будучи в ссылке, кстати. Там сейчас открыт первый музей Бродского, он уже открыт, и уже нард ездил туда. Союз журналистов уже там присутствовал. И я думаю, что это дало какой-то импульс для него, чтобы можно было перевести эту песню. То есть он себя чувствовал здесь еще и в образе. И неоднократно исполнял эту песню, в том числе. Он очень любил петь, несмотря на отсутствие голоса, как мы сейчас слышим. И исполнял ее на разных праздниках.
Н.Асадова
―
Наталья Борисовна, расскажите, пожалуйста, о вашей последней встрече с Иосифом Бродском.
Н.Иванова
―
У меня встреч было мало, я человек другого поколения. И с ним не была знакома. А вот мой муж Александр Павлович Нилин был очень хорошо знаком с Бродским. Молодым, совсем молодым, о котором очень мало кто знал. Знакомство это состоялось на Ордынке. В семействе Ардовых. И у Александра Павловича есть книга, называется «Зимняя дача». Она как раз состоит из таких больших новелл. Одна новелла связана с Ахматовой. А вторая новелла связана с Бродским. Саше было тогда 18, Иосифу было 18. Потом 18. 20 как они сидели, думали, помогали одному из младших Ардовых поступить в институт. Составляли для него какую-то газету, рисовали какие-то рисунки. Как Иосиф смотрел спортивные передачи, как он болел, как он был точен в отношении к тому, что он видел, в том числе и в каких-то,скажем, совершенно неожиданных боксерских соревнованиях, как он это все понимал. Вообще, он был человеком очень разных привязанностей, и был совершенно не то, чтобы каким-то ботаником, сосредоточенным исключительно на литературе. Об этом написал Александр Павлович, я свидетельствую. Хотя на самом деле от меня ему было интересно узнать о своих старых друзьях, приятелях, о том, как они поживают, какие у них новости. Потомучто я к нему приехала тогда, он мне назначил свидание у себя дома еще на Мортон стрит, на второй этаж мы поднялись, потому что там был его рабочий кабинет. У Маши Воробьевой. И я страшно горжусь, что онмне сам делал чай-кофе, сам мыл кружку, сам кормил меня всякими вкусностями. И три часа мы проговорили о состоянии современной литературы. Помечтали о литературной поэтической премии, рассказала я все новости, все сплетни, потому что он, как многие настоящие поэты, интересуются и тем, что реально происходит в таком низменном литературном мире. А потом я еще была на его чтениях в колумбийском университете. Это было очень интересно, И Иосиф читал по-русски сначала, аудитория была смешанная. В колумбийский университет пожаловали не только русскоязычные, но и англоязычные американцы, слушали очень внимательно. Прекрасно реагировали на его русские стихи. Но когда он начал читать свои стихи по-английски,аудитория американская начала немножечко хихикать. Почему? Потому что в американской поэзии рифма давно уже не существует. И на самом деле если стихи в рифму – это детские стихи. И они думал, что правильно, если будут немножечко смеяться Иосифа это раздражало. Потом все отправились в книжный магазин, и выстроилась колоссальная очередь, чтобы он подписал книжку, купленную там же. И я его спросила о том, как молодой человек может осуществить себя на Западе сегодня вот из России те, которые уезжают? Он сказал так, что если этот человек с признаками настоящей литературной одаренности, пусть не уезжает раньше 20-ти. Потому что тогда он и она вывезут русских язык в себе в полновесном составе и масштабе.
Н.Асадова
―
Я должна сейчас объявить нашего победителя на супер приз. Это Настя с телефоном, начинающимся на 008. Итак.стихи первые в переводе вышли в 63 году в польской газете. И первая книга отдельно вышла в 61 году. Называлась «Стихотворения и поэмы Иосифа Бродского». Настю мы поздравляем. И сейчас Майя Лазаревнанам предложила послушать еще одну песню, написанную на стихи Иосифа Бродского. Пару слов буквально, Наталья Борисовна.
Н.Иванова
―
Пару слов. Это исполняет Елена Янгфельдт, она жена БенгтаЯнгфельдта, они оба живут в Стокгольме. Она актриса, она певица, она исполняет песни на чужие слова. Но на свою музыку. Иосиф Бродский был у них после вручения Нобелевской премии. Ляля приготовила огромную кастрюлю котлет, как любил Иосиф. И он, несмотря на нобелевский ужин, съел примерно 20 штук, как говорит Бенгт с большим наслаждением. Иговорил, что котлеты похожи на мамины.
Н.Асадова
―
Спасибо вам большое, вот с нами были сегодня Майя Пешкова. Наргиз Асадова и Наталья Иванова, критик, первый заместитель главного редактора журнала «Знамя». И сейчас мы послушаем эту песню.ПЕСНЯ.