История глазами Крокодила. XX век. События, люди, слова - Сергей Мостовщиков, Дмитрий Петров - Книжное казино - 2015-01-04
04.01.2015
История глазами Крокодила. XX век. События, люди, слова - Сергей Мостовщиков, Дмитрий Петров - Книжное казино - 2015-01-04
Скачать
К.Ларина
―
15 часов 12 минут, добрый день еще раз. Мы начинаем программу «Книжное казино». Здесь в студии Ксения Ларина и Майя Пешкова, Маечка, приветствую тебя.
М.Пешкова
―
Здравствуйте.
К.Ларина
―
И прежде, чем представить наших гостей, я бы хотела сказать все-таки несколько слов об уникальной женщине, которая ушла из жизни буквально в первые дни нового года. Она была у нас в гостях не раз. Это Елена Цезаревна Чуковская.
М.Пешкова
―
Елена Цезаревна Чуковская выросла в писательской семье. Дед ее – известный писатель, мама тоже известный писатель и диссидент. И нужно сказать, что всю свою жизнь Елена Цезаревна посвятила творчеству. Творчеству своего деда и творчеству мамы. Может быть не так много деду, сколько творчеству мамы. И благодаря Елене Цезаревне увидели свет совсем недавно собрание сочинений ее матушки Лидии Корнеевны и Корнея Ивановича. Нужно сказать, она верно и преданно служила их памяти. Памяти детства. А называется книга Лидии Корнеевны «Памяти своих близких». И не только близким посвятила себя полностью Елена Цезаревна. Нельзя сказать, что она была литературным секретарем. Там еще была Жозефина Хавкина, которая очень много помогала Лидии Корнеевне в публикации ее произведений. Но Елена Цезаревна, по-моему, сделала больше, чем возможно. Для того, чтобы все произведения Лидии Корнеевны увидела свет. И вчера, беседуя с редакторами, с теми, кто работал непосредственно с Еленой Цезаревной, я поняла, что она была столь требовательным, столь придирчивым и столь дисциплинированным человеком, что случается не так часто, просите меня, в писательском мире. Елену Цезаревну будут вспоминать. И вот та книга «Памяти детства», которую я вспомнила, непременно будет книга памяти Елены Цезаревны Чуковской. 33 года она работала химиком, она кандидат химических наук, занималась органическим синтезом. И, уйдя на пенсию, она полностью отдала себя памяти родных. И, по-моему, она сделала невозможное. Светлая ей память.
К.Ларина
―
Ну что ж, а мы теперь вступаем в программу «Книжное казино». И я представляю наших гостей. У меня опять сетки нет, но я знаю, кто эти люди. Это Дмитрий Петров, а это Сергей Мостовщиков, здравствуйте, дорогие друзья.
Д.Петров
―
Добрый день.
С.Мостовщиков
―
Добрый день.
К.Ларина
―
Сегодня мы представляем совершенно потрясающий проект, который называется «История глазами «Крокодила». Вот как оно написано, так оно есть. Это история глазами «Крокодила». Ну, как я понимаю, все-таки советская история, наверное, так, да, Сергей?
С.Мостовщиков
―
Да, советская. С 22 года мы начинаем отсчитывать события в этой серии.
К.Ларина
―
Это вот мы сегодня будем разыгрывать первые три тома, три книжки, которые вышли. Сейчас мы по структуре отдельно поговорим. Естественно. А то ,что касается наших вопросов, то я решила сделать так. Поскольку у нас четыре комплекта мы разыгрываем сегодня, Мая, да? То мы решила все-таки смс не брать, а мы разыграем по телефону. У нас будет 4 вопроса и 4 приза. Так что будем так и делать. Телефон напомню +74953633659, первый вопрос могу вам сразу задать. И пока вы будете думать, я вам представляю очередной рейтинг продаж. А потом уже включу вас в эфир, и вы нам дадите правильный ответ. Итак. Внимание, первый вопрос. К какому дореволюционному изданию наследует «Крокодил» стилистически и форматно? Отчасти даже повторяя его дизайн. И сейчас быстренько рейтинг продаж. Несмотря на праздники все равно мы получили новый еженедельный рейтинг продаж по результатам продаж трех крупнейших магазинов. Это «Московский дом книги», «Библио-Глобус» и «Москва». Я не называю целиком все вот эти 20, давайте начнем, не знаю, допустим, с десятого. Вот здесь красивая такая строчка. «Рождественские рассказы русских писателей», это раз. Чуть выше. «Рождественские рассказы зарубежных писателей». Чуть выше Гэлбрейт, она же Джоан Роулинг с романом «Шелкопряд». Чуть выше Захар Прилепин и его «Обитель». Чуть выше «Русская канарейка» и «Блудный сын». Третья часть трилогии Дины Рубинной. Чуть выше Борис Акунин «Часть Азия. История Российского государства. Ордынский период». Чуть выше «Спартак: 7 лет строгого режима». На третьем призовом месте Лукьяненко и его «Шестой дозор». На втором книга, которую обсуждают в течение этого года, книга Тартт «Щегол». И на первом месте Борис Акунин «Бох и Шельма». Это сборник повестей, который сопровождает исторический труд Бориса Акунина. Вот таков сегодня рейтинг продаж. Ну а теперь внимание. Пока мы говорили, я надеюсь, что люди знают правильный ответ. Кто готов ответить на вопрос, который я задала буквально пару минут назад? Есть такие люди, пожалуйста. Але, здравствуйте. Але.
Слушатель
―
Але.
К.Ларина
―
Да, пожалуйста.
Слушатель
―
Здравствуйте. Я хотела ответь на вопрос. Ну, это наследует «Сатирикону» Аверченко.
К.Ларина
―
Абсолютно верно, «Сатирикон». Вас зовут как?
Слушатель
―
Елена.
К.Ларина
―
Елена, дорогая, с новым годом. Вы получаете потрясающий подарок.
Слушатель
―
О, спасибо.
К.Ларина
―
Спасибо вам. Телефон записали. Ну вот, первый пошел, что называется. Ну чего, поехали? Рассказывать будем?
Д.Петров
―
Ну давайте, с чего начнем?
К.Ларина
―
Как, это чтобы добро не пропадало. Я так понимаю. Потому что «Крокодил» - это вот уже такие подшивки, которые в некоторых домах существуют, а вы как-то их структурировали и получилось что-то потрясающее. Действительно такая параллельная история.
С.Мостовщиков
―
Ну вы знаете, я бы сказал, что мы изначально не собирались затеять репринт журнала «Крокодил» и как-то его упорядочить и таким способом переиздать заново. Все-таки основной нашей целью и идеей было то, чтобы воспользоваться временем и постараться спокойно поговорить про 20-ый век, в котором мы родились, сформировались и прожили значительную часть отведенного нам времени. Мы выбрали «Крокодил» просто потому, что это такой, так сказать, специфический элемент. Он очень контрастный, темы, которые он затрагивает, в общем, такие, они выпуклые, мягко говоря. И средства, которыми он пользуется, они очень, с нашей очки зрения, яркие. Это рисунок, это карикатуры, которые, в общем, как мне кажется, многие года, десятилетия, по меньше мере, никто уже давно не видел и это такой забытый язык. Ну вот, поэтому мы соблазнились этими возможностями и пытаемся отсюда из нашего времени с помощью себя и своих современников все-таки поговорить о 20-ом веке.
К.Ларина
―
Вот сморите, здесь же у нас не только по хронологии собраны вот эти вот книжки, но здесь же разный подход к каждой книге. Это я уже к Диме Петрову обращаюсь. Да?
Д.Петров
―
Да? Да, по тому что три тома делают три разных редактора – составителя. Один том первый и главный – это «Люди», потому что тот период, который представлен в этих трех томах, это 22-37 год, в эту, казалось бы, не очень продолжительную эпоху, успели потрудиться в самых разных сферах очень интересные люди. Судьба большинства - ужасна.
К.Ларина
―
Авторов вы имеете в виду? Журнала самого.
Д.Петров
―
Нет, нет. Герои, герои этой истории 20-ого века. Кстати, среди них были некоторые авторы. Например, Владимир Маяковский. И другие. Демьян Бедный и так далее. Люди многие писали в «Крокодил». И вот том «Люди» посвящен тем личностям, которые были представлены в журнале «Крокодил». Очень интересная эволюция Льва Троцкого здесь. От вождя во френче и в кожанке до палача, моющего руки в крови несчастных жертв своих. Специальные здесь эссе и большая подборка рисунков ему посвящены. Второй том, это том, который составлял я. Это том «События». Собственно, изобиловал событиями период с 22-ого по 37-ой год самыми разными. И все эти события сопровождались рисунками, памфлетами, стихами, в «Крокодил». Собственно, этим мы и занимались, и каждая глава, посвященная культуре ли, или ЧК, или тому, как надо бдеть, она сопровождается небольшим комментарием авторским. И замечательный Максим Блант оставил том «Слова», потому что этот период был периодом, когда менялся язык. Он менялся на глазах, он менялся на слуху. Он стал изобиловать словами, которых не было прежде. И мы подумали, что то, как «Крокодил» работал с языком, и тот вклад, который «Крокодил» внес, будь он… порой он ужасен - этот вклад, порой не очень. Он достоин того, чтобы об этом поговорить, потому что язык описывает историю. Собственно, вот три тома: «Язык,» «События» и «Люди», и они все идут в одном красивом конверте.
К.Ларина
―
Ну вот я смотрю, помимо репринтов, карикатур и текстов из самого журнала, есть еще и новые тексты. И новые сегодняшние люди, авторы, которые, как я понимаю, каким-то образом, скрепляют вот все, что вы там задумали. Это к Сергею, видимо, вопрос о том, кого привлекали, видимо.
С.Мостовщиков
―
Ну, как я уже сказал, мы все-таки ведем разговор о двадцатом веке отсюда. И пытаемся вовлечь в это, ну, там, по возможности большее количество современников. Ну, у нас есть предисловие к каждому из этих томов.
К.Ларина
―
Вот Людмила Михайловна Алексеева, я вижу даже.
С.Мостовщиков
―
Да, Людмила Алексеева у нас выступает в качестве… с ее текстом, с предисловием. Людмила Петрушевская. И философ Паперный написал предисловие. Кроме всего прочего, там внутри книжек, вы потом поглядите, есть коллекции картинок, собранные по темам, которые «Крокодил» специально не выделял. Мы это сделали сами. Это подборки, такие галереи больших изображений. По темам, например, «Как живут дети в это период времени», «Как одеваются гражданки», «Что они носят». Как вот Дима сказал, там большая коллекция посвящена, допустим, изменению отношения к Троцкому. Или есть большая тема - использование образов всяческих животных для изображения врагов. То есть там вот есть акулы, свиньи, волки и так далее и тому подобное. Ну, есть такая большая подборка, которая называется «Животный мир на службе пролетариата».
К.Ларина
―
Ой, ребята, в газете «Завтра» была опубликована карикатура на нашу радиостанцию. И мы там с Дымарским и Пархоменко, по-моему, нет с Пархоменко и с Ладыниным в образе трех змей.
С.Мостовщиков
―
Ну да, это спокойная классика, что называется. Вот. И то, что мы делаем, мы просим вот эти вот большие подборки картинок прокомментировать для нас, кому это близко и понятно. К примеру, там есть большая подборка, так называемая, о пролетарском гламуре.
К.Ларина
―
Долецкая.
С.Мостовщиков
―
Да, да, да. И Алена посмотрела эти картинки, и так далее. Значит, соответственно, сейчас мы готовим новую серию, не будет греха, если я раскрою какие-то там секреты. У нас есть большая, поскольку это военный период, есть очень много картинок про Гитлера. И режиссер Богомолов любезно согласился их посмотреть, и согласился рассказать о том, как он готовил артистов, например. Или есть подборка картинок про талантов и халтурщиков. Про всяческих художников абстракционистов, и про негодяев, которых «Крокодил» припечатывал. И мы собрали такую коллекцию и отнесли Марине Лошак – директору нашего прекрасного Пушкинского музея. И она обещала их поглядеть. Ну, то есть принцип такой. Есть какие-то очевидные вещи, которые касаются упомянутых в «Крокодиле» людей, их словарного запаса, этого журнала, , событийного ряда. Редакторы наши отбирают и комментируют это самостоятельно. Но есть вот, как я сказал, большие подборки иллюстраций, которые комментируют…. Например, еще раз скажу, например, есть очень много изображений солдат. Как наших, так и немецких солдат. Очень здорово нарисованы, совершенно не карикатурно. И комментарии у нас по этому поводу дает генерал Маев, бывший командующий бронетанковыми войсками. То есть, повторюсь еще раз, речь идет о том, чтобы пользуясь «Крокодилом» все-таки поговорить о 20-ом столетии.
К.Ларина
―
А вот еще вопрос связанный с событиями. Вот говорил Дима про Троцкого, как образ его менялся. А то, что касается отношений с разными странами, здесь тоже можно проследить?
Д.Петров
―
Ну, конечно, можно проследить, потому что ну, признания РСФСР, потом СССР разными странам – это такое отдельное совершенно событие. И оно в «Крокодиле» отдельно совершенно обсуждалось и рассматривалось. И там обсуждался простой очень тезис, который потом, кстати, на наших подарочных пакетах мы его зафиксировали. Там сказано фактически следующее, что без России ни одна страна мира прожить не может. Придет время, и они все должны будут вступить с нами в правильное сношение. Это 1924 год. Признание пошло, признает Великобритания, потом последняя в 30 каком-то году признала Чехословакия. Вот с одной стороны так. С другой стороны, конечно, ведь кругом враги. Кругом Кирзоны, кругом Чемберлены, кругом окружили «Крокодил» и стремятся его уничтожить. Вместе с советской страной. И, конечно, все эти люди и события связанные с ним, там тоже представлены совершенно отдельными главами. Есть в томе «События» специальный раздел, который называется «Бди». Там как раз про это сказано, потому что они постоянно натравливают на нашу богоспасаемую советскую родину разных диверсантов, шпионов и прочих не очень красивых людей. Их всех изображает «Крокодил», чтобы каждый советский человек мог узнать, чем шпион отличается от достойного пролетария, от трудового интеллигента.
К.Ларина
―
Да, Май
М.Пешкова
―
Я хотела спросить, Сергей, господин главный редактор, насколько широко в вашем издании представлено творчество Бориса Ефимова? Я имею в виду тот последующий том, который выйдет в феврале.
С.Мостовщиков
―
Ну, все же он, то, что называется, позже вступает в схватку. В этой серии его практически нету. Вот в куске времени, которым мы занимаемся сейчас, там появляются Кукрыниксы, вот специалисты по…
К.Ларина
―
В военное время, наверное.
С.Мостовщиков
―
Ну, да. И послевоенное время. В том числе. Они приносят в карикатуру совершенно новую культуру. То есть они показывают массовость врага. Потому что все-таки в начале-то они, враг имеет какое-то конкретное лицо. То ест это индивидуализированный персонаж. Вот Кирзон, там есть еще Вандервиль негодяй, какие-то еще. То есть конкретные негодяи. А Кукрыниксы приводят в один кадр, в один рисунок огромное количество врагов. Там есть ангел Мира, который, кстати сказать, в первое мира, он был больше принят, чем голубь мира. Вот они всем скопом на него наваливаются. А Ефимов появляется позже.
Д.Петров
―
Но появляется.
К.Ларина
―
Скажу вам, дорогие друзья, обращаюсь я к нашим слушателям, что вот пока говорит Сергей, пока говорит Дмитрий, я листаю вот эти вот замечательные книжки и понимаю, что очень ко времени у нас все это получилось. Я уже не знаю, насколько они рассчитывали на такую актуальность, думаю, что вряд ли. Все так сходится, так странно. Все вновь в эту точку.
Д.Петров
―
Как-то все сходится в истории 20-ого века.
К.Ларина
―
Давайте сейчас новости послушаем, кстати, пойдем, а потом продолжим.НОВОСТИ.
К.Ларина
―
Возвращаемся в программу Напомню, что сегодня в «Книжном казино» мы представляем «Историю глазами «Крокодила», 20-ый век, эти замечательные книги созданы Сергеем Мостовщиковым, Дмитрием Петровым и их командой. Сегодня мы эти три тома представляем. 20-ый век, с 22 оп 37-ой. Я вам задаю вопросы по ходу, давайте на второй вопрос ответим. Какие три знаменитых советских поэта были постоянными авторами журнала «Крокодил»? Ну, я думаю, что может быть мы парочкой ограничимся, если двух назовете, уже хорошо. Пожалуйста, по телефону, кто готов ответить на вопрос, пожалуйста, пробуем. Итак, але.
Слушатель
―
Але.
К.Ларина
―
Да, пожалуйста.
Слушатель
―
Але, здравствуйте. Я думаю, что Маяковский и Маршак.
К.Ларина
―
Маршак не очень подходит?
С.Мостовщиков
―
Совсем.
Д.Петров
―
Подождем еще ответ.
К.Ларина
―
Да, хорошо, спасибо. Ну, скажем так, что есть одно имя угадано, да? Але, здравствуйте, але.
Слушатель
―
Але. Демьян Бедный, Михаил Светлов. Катаев еще есть.
Д.Петров
―
Ну Катаев выступал в основном, как фельетонист, но…
К.Ларина
―
Демьян Бедный.
Д.Петров
―
Да, Демьян Бедный – да. И не только был, кстати, не только автором, но и героем многих карикатур.
К.Ларина
―
Оренбург?
Д.Петров
―
Оренбург выступал в основном, как очеркист и как фельетонист.
К.Ларина
―
Ну, давайте все-таки пока не будем, давайте хотя бы в вашей тройке хотя бы два присутствовало имени.
Д.Петров
―
Хорошо. Мы можем зачесть, послушаем еще ответ.
К.Ларина
―
Да. Давайте еще е попробуем, пожалуйста. Але, здравствуйте. Але.
Слушатель
―
Але. Я думаю, может Маршак и Маяковский?
К.Ларина
―
Ну, эту парочку мы уже назвали, в начале, первое было. Не, не совсем. Одно имя правильно угадано, одно не правильно. Але. Здравствуйте.
Слушатель
―
Здравствуйте, мне кажется, может быть Есенин, Брюсов и…
К.Ларина
―
И Мандельштам.
С.Мостовщиков
―
Это немножечко из другой сказки.
К.Ларина
―
Ну, последняя попытка. Потом на смс будете составлять тройки. Але, здравствуйте.
Слушатеь
―
Здравствуйте, может быть кроме Маяковского Сергей Михалков?
Д.Петров
―
Нет.
К.Ларина
―
Ну давайте так. Давайте тогда мы прекратим принимать звонки. А сейчас на смс вы тогда уже назовете троих. Первый – Маяковский, плюс еще два. Давайте так.
Д.Петров
―
Да, Маяковский плюс два, да.
К.Ларина
―
Да, а там посмотрим, что у нас получится, да? А пока давайте продолжим наше путешествие. Которое, как вот я уже сказала, когда листала эту книжку, что, конечно, путешествие не из приятных. Как это ни странно. Казалось бы, сатирический журнал. Но, когда ты понимаешь, ты уже знаешь, что произошло, поэтому, конечно, ощущение жуткое. Это только у нас такая история? Которую можно вот такими глазами рассказать? Как вы думаете, Сергей?
С.Мостовщиков
―
Ну, я вообще должен сказать, что, конечно же, есть оно такое большое заблуждение, что журнал «Крокодил» был таким смешным изданием, что в нем было много юмора, света и тепла. Но, почему нет. С самого начала он был журналом сатирическим, и, в общем, там нет ничего смешного. И никогда не было. Он не для этого задумывался. Просто потому что там, как я представляю себе это дело, в начале-то за него взялись горячие и пламенные люди. И они никого не щадили. Они умели рисовать, они умели что-то такое писать. И они начинали, когда это было можно, насколько я понимаю, что журнал-то вышел в то время, когда порядка 150 всяческих юмористических и сатирических изданий было. Но потом, поскольку он начинается, как приложение к «Рабочей газете» и довольно быстро становится сначала самостоятельным изданием, а потом органом газеты «Правда», собственно главной коммунистической газеты, он вызывает, за счет того, что начинает заниматься политикой.
К.Ларина
―
Ну, пропагандой по сути, которая все время на телевидении у нас.
С.Мостовщиков
―
Нужно понимать, что если вы будете интересоваться карикатурой «Крокодила», которая, собственно, и является основным носителем, основным языком, и если вы будете сравнивать, допустим, эту карикатуру с американской, которая тоже имеет другую культуру и историю, то вы увидите, что советская карикатура никогда не была общечеловеческой. Она никогда не занималась вопросами взаимоотношения взрослых с детьми, врачей с пациентами, психоаналитиков с душевнобольными. И вы увидите, что советская карикатура, она такая остросоциальная. Она не касается там персональных каких-то вещей. Она поднимает социальные проблемы. И тут же их решает. Прямо сразу же, так сказать, в одном акте. В одном движении. Им удалось этого добиться вот особой технологией производства этой карикатуры, я считаю. Потому что это фактически была артель Из профессионалов высочайшего класса. А потом, это в позднее советское время с приличной очень зарплатой. Надо отдать им должное. И решение от том, какой будет рисунок, выбор темы рисунка, выбор исполнителя рисунка, выбор подписи к этому рисунку, это было коллективное решение. Карикатура никогда не была советская, так сказать, индивидуальным предпринимателем. Это палех фактически. Сейчас так уже не делают. Поэтому, разумеется, это делает этот язык, этот журнал, особым языком, совершенно не смешным. Потому что артель не может разговаривать, и шутить артель не может, и не должна. Поэтому вот такая коммунистическая артель. Поэтому это очень такой, это специфическая нагрузка на психику. Если воспринимать картинки, как шифры, как коды, как такие зашифрованные послания, то тот, кто возьмется их расшифровывать, то он, конечно же, должен быть погружен в их атмосферу этого ужаса, страха. Кошмара и борьбы. Поэтому я хочу сказать, что вот эти книжки, несмотря на их красочность и притягательность, в общем, это как сказать… для внимательного чуткого глаза – тяжелая работа. Все это разглядывать и пытаться с этим как-то совладать. Так что будьте готовы.
К.Ларина
―
Дим, что-нибудь добавишь?
Д.Петров
―
Я бы добавил только то, что действительно, 22-ой год. Появление «Крокодила» и первые его номера – это небольшое открытии. Ты вдруг начинаешь понимать, что вообще перед тобой руководство по выживанию. Путеводитель по выживанию, как выжить в советской стране. И вот «Крокодил», он же меняется постоянно. В нем меняются авторы, художники, дизайн более менее иногда. И уже к 37-му году все становится понятно, как надо читать «Крокодил» правильно, чтобы иметь меньше шансов попасть туда, куда Макар, товарищ Троцкий, товарищ Сталин и товарищ Ежов выгоняли телят. Поэтому вот это своеобразное руководство для советского человека, что он должен бдеть, он должен гнать непмана, он должен ненавидеть буржуя, он должен постоянно заниматься созидательным трудом. А ведь все же совершено искренне, создатели «Крокодила» тогда – это были представители иного мира. То есть, когда ты читаешь это, ты понимаешь, что вот они искренне строят новый мир. Но по мере того, как они его строят, ты видишь, что как от этих первых лет 20-ых годов, когда было 150 юмористических неподцензурных, кстати, изданий тогда в СССР.
К.Ларина
―
В первые годы после революции.
Д.Петров
―
В первые годы, в 22-23 год, все, что хочешь, пожалуйста. И ты видишь, как эта жизнь, тогда же кто творил? (неразборчиво) великолепные конструктивисты.
К.Ларина
―
Малевич.
Д.Петров
―
Малевич. Выдающиеся люди. И вот жизнь какая-то происходит, она происходит и в «Крокодиле» тоже. Но ты видишь, как по мере того, как меняется «Крокодил», как новые требования к выживанию предъявляются товарищем Сталиным, как жизнь уходит и происходит оледенение и окаменение. И уже к 37-ому году к большим процессам, которые тоже нашил свое отражение в журнале «Крокодил», кстати. Ты уже видишь, что да, вот они вздымаются, эти чугунные, бронзовые и гранитные истуканы. И жизни там тоже нет.
К.Ларина
―
Давайте, я посмотрю, как наши слушатели тут работают исследователями истории «Крокодила». Какие тройки они называют. Тут есть Светлов, есть Маяковский, Платонов, Горький. Есть Маяковский , Зощенко, Маршак. Маяковский, Чуковский, Михалков.
С.Мостовщиков
―
Тут 862-ой номер, Мария пишет.
К.Ларина: 862
―
ой, ага, вижу. Молодец, Мария. Наверное, подруга Мостовщикова.
Д.Петров
―
А, интересно.
С.Мостовщиков
―
Святая Мария.
К.Ларина
―
Святая Мария. Итак, Мария вы правы. Лебедев-Кумач, Маяковский, Демьян Бедный. У нас получается тройка, хотя в нашем ответе здесь фигурирует вместо Бедного Иосиф Уткин, но мы уже поняли, что… Записала, Светочка? Давайте, я следующий вопрос задам, чтобы нам дальше двигаться. Итак, внимание. Какие 3 основных аксессуара обычно имеются на логотипе «Крокодила»? Три предмета. Как бы сам крокодил – это понятно, мы его не называем. А еще у крокодила кое-что еще есть, 3 аксессуара. Пожалуйста.
Д.Петров
―
А Мария, Лебедев-Кумач – это замечательно. Это, так сказать, надо проникновенно очень.
К.Ларина
―
Догадаться, изучить. Итак, пожалуйста, кто же нам назовет 3 предмета. Але, здравствуйте. Але.
Слушатель
―
Добрый день. Меня зовут Елена, я думаю, что это тризубец, галоши и трубка курительная.
К.Ларина
―
Ну, галоши-то здесь не при чем. Где, дайте мне какой-нибудь. Вот он передо мной лежит, он босой.
Д.Петров
―
Но два из трех угаданы совершенно точно.
К.Ларина
―
Но все равно, мало. Мало.
Д.Петров
―
Ну хорошо, давайте подождем.
К.Ларина
―
Еще, але здравствуйте. Босой крокодил, але.
Слушатель
―
Здравствуйте, Владимир. Калош никаких нету, это другое. У него там в руках листок такой.
К.Ларина
―
Листок? А, в трубку сложенный. Я тоже помню такого крокодила.
Д.Петров
―
Бывает такой крокодил.
К.Ларина
―
Ну что нам делать? Нет? Не правильный ответ?
Д.Петров
―
Ну, сморите. Дело вот в чем. Дело в том, что третий аксессуар, он то есть, то нет. Но два вот этих первых аксессуара…
К.Ларина
―
Скрученный в такой рулон бумаги, да?
Д.Петров
―
Он иногда с ним иногда…
К.Ларина
―
Давайте, нет, не правильно. Мы загадали другой ответ, ищите.
Д.Петров
―
Ну смотрите, дело в том, что девушка первая - Лена, она назвала из трех два совершенно точно. Третий плавающий, он то бывает, то нет.
К.Ларирна
―
Трубка и тризубец. И еще одна вещь. Давайте. Але.
Слушатель
―
Але, еще кисточка.
С.Мостовщиков
―
Бывает он с кисточкой, но изредка.
К.Ларина
―
Ах ты, черт возьми, сколько у вас вариантов.
Д.Петров
―
У них там чего-то не бывает. Давайте, кисть – это красиво.
Ларина
―
Берем кисть, хорошо. Как вас зовут?
Слушатель
―
Вера.
К.Ларина
―
Спасибо вам большое, записали мы ваш телефон. Пусть будет кисть, тем более, что она была. Но мы-то загадали другое. Очки.
Д.Петров
―
Ну, он иногда бывает в очках модных таких, вроде наших.
К.Ларина
―
Ну и слава Богу. Спасибо, Дорогие друзья, у вас получилось. Еще один вопрос впереди у вас будет, обязательно к нему вернемся. Давайте пойдем дальше, вы рассчитываете до какого года-то все это довести?
С.Мостовщиков
―
Ну до конца света, до 92-ого.
К.Ларина
―
Даже так?
С.Мостовщиков
―
Да. Ну, то есть собственно, там хронология очень простая. Потому что советская власть закончилась и закончился «Крокодил».
К.Ларина
―
Ну как, в 92-ом году она еще была.
С.Мостовщиков
―
Ну, она уже была не с нами.
К.Ларина
―
Сергей, а почему в принципе умер этот жанр? Почему нет сегодня политической карикатуры, кроме, мы называем там трех людей обычно, кого мы называем… Меринова, Бильжо, кого еще… Елкина. Все.
С.Мостовщиков
―
Вы знаете, у меня есть своя точка зрения. Не знаю, можете соглашаться, можете нет. Не знаю, есть какие-то вещи , кажутся такие поверхностные. Они заключаются в том, что, ну, как говорят, появилось много других средств изобразительных, коммуникационных. Ну, я там не говорю про фотоаппарат. Ну, Интернет и прочие всякие вещи. Это такие слова банальные, все их произносят. Просто появились другие изобразительные языки. Не надо сидеть, вытащив язык, с кисточкой и карандашом. Можно сделать все проще. И человек идет в сторону упрощения. Это такой поверхностных слой. Но на мой вкус причина в другом. Мне кажется, что все-таки основной вопрос 20-ого столетия – это старый-добрый конфликт добра со злом. Вот добро, а вот зло. Мы можем спорить, действительно ли оно добро или действительно ли оно зло. Но вот обозначили, и вот эта драма была очень популярна. Добро боролось со злом. Но для 21-ого века эта история не характерна, не интересна. Сейчас плохое борется с еще более худшим. И вот драма. Чужой против хищника. Вот то, что приносит успех и за чем интересно сейчас следить.
К.Ларина
―
Не знаю, ну вспомните, это же история 21-ого века – история с карикатурами на пророка, когда чуть ли не третья мировая война могла из-за этого.
С.Мостовщиков
―
Ну, просто сопоставить объем карикатуры и вообще сатиры в 20 веке с тем, что происходит сейчас, это в общем, совершенно не сопоставимые вещи. Но я думаю, что сейчас лучшая сатира - это реализм. Вы можете включить телевизор и хохотать в волю. Для ума и для фантазии там хватит материала, что называется. А напрягаться, пользоваться метафорой, гиперболой, каким-нибудь сарказмом адским, иронией. Ну это все излишне. Просто нет конфликта такого. Мы не в состоянии сейчас точно определить, где добро, а где зло. Мы скорее можем сказать, вот это вот, я не знаю, не буду пользоваться абсцентной лексикой. Мы можем сказать: это плохо, а это еще хуже. И вот как плохое с еще худшим поженится или помирится, вот это интересно. Но для этого, наверное, твиттера хватает, или чего-то там еще. Каких-то соц. сетей, они решают эти вопросы. Еще раз, я не настаиваю на своей правоте, но я так понимаю, что все-таки, как сказать, уж в этом столетии 15 лет прошло, и что-то очень пустовато на этом фронте, скажем прямо. Зато густовато на другом, да? Вам достаточно, я не смотрю телевизор многие годы, но говорят, что достаточно посмотреть «Голубой огонек», чтобы, так сказать, умереть от хохота.
К.Ларина
―
До «Голубого огонька» мы не доходим обычно.
Д.Петров
―
Нет, ну новости посмотреть и даже просто послушать.
К.Ларина
―
И умереть, понимаешь?
Д.Петров
―
Ну, эта история с принцем, девушкой, ну это же вот «Крокодил» на самом деле. Вот 22-ого года. А штука еще от части в том, что карикатура, она перешла из своего жанра во многом в пространство современного искусства. Я забыл увы автора великолепной картины, которая называется «Битва лучшего с хорошим». Мы говорим сейчас о битве плохого с еще худшим, а это битва лучшего с хорошим. Там дерутся Айболиты с Дедами Морозами. Это живопись.
С.Мостовщиков
―
Охранники воюют со старушками.
Д.Петров
―
Или вспомнить «Праздник урожая», да и вообще все творчество Виноградова и Дубосарского. Это же просто гиперреализм. Это вот… то есть это все есть.
К.Ларина
―
А Вася Ложкин - замечательный художник.
Д.Петров
―
Ну, Вася – это такая девиация, это воспоминание о 60-ых во многом. А так, то есть это все в области серьезного, это все серьезная живопись стала, это не карикатура. Поэтому, и вот замечательные люди, которые делают «Крокодил», наш гениальный совершенно шеф-редактор Леша Яблоков, вот он постоянно с этим сталкивается, когда он верстает. Выходят книжки и он это все сидит… Майя, Ксения, попробуйте представить себе, как вы прочитали, просмотрели все номера «Крокодила» с 22-ой по 37-ой год. И что потом с вами происходит. Вот, собственно, это происходит, а вы потом еще это верстаете и какую-то делаете свою интерпретацию, потому что же люди чего-то пишут.
К.Ларина
―
Кстати, ни одного номера не рассыпано? Не уничтожено, не смыто по цензурным соображениям? Потому что, учитывая, как быстро менялась у нас конъюнктура момента, нет?
С.Мостовщиков
―
Вы имеете в виду внутри этих…
К.Ларина
―
Нет, из номеров «Крокодила». Все сохранились архивные?
С.Мостовщиков
―
Ну, они практически все есть. Ну, мы немножечко не досчитываемся в том смысле, что какие-то не отсканированные. Но так, есть полный комплект. Но вы понимаете, какая интересная вещь, он с одной стороны, журнал такой кричит, он вопиет все время о каких-то там кощунствах, творящихся вокруг, но при этом он абсолютно молчит и ничего не говорит. Ни о ПУТЧе, в поздние советские времена, ни о каких-то других больших глобальных событиях. Ну, понятно, что не через «Крокодила» сообщать о начале войны, но, что называется, он включается в этот процесс с заметным опозданием. Поэтому, ну что говорить, ну это специфическое, очень специфическое издания, мягко говоря И с ним не забалуешь. Надо с осторожностью с ним обращаться
К.Ларина
―
Давайте быстренько последний вопрос задаю. Какая военная техника была названа именем «Крокодил»? И три варианта ответа: танк, самолет или подводная лодка? Пожалуйста. Але, здравствуйте.
Слушатель
―
Здравствуйте, подводная лодка
К.Ларина
―
Нет, еще пробуем. Раз, два, три, але, здравствуйте.
Слушатель
―
Але, здравствуйте. Меня зовут Алла, я думаю, что это был танк.
К.Ларина
―
Прекрасно, тоже не попали. И последний ответ самого внимательного нашего слушателя. Але, здравствуйте.
Слушатель
―
Самолет.
К.Ларина
―
Правильно. Вас зовут?
Слушатель
―
Игорь.
К.Ларина
―
Спасибо.
Д.Петров
―
Игорь выждал. Этот самолет есть у нас в редакции, его макет стоит у нас в редакции, он очень красив.
К.Ларина
―
И что, реально он летал?
Д.Петров
―
Да, люди собирали годами. И построили этот самолет.
К.Ларина
―
«Я не подруга Мостовщикова», - пишет нам Мария. «У меня есть подшивка с 22-ого по 32-ой год.
Д.Петров
―
Ну, браво, Мария - хранительница истории двадцатого века.
С.Мостовщиков
―
Все равно мы близки, еще и с подшивкой...
К.Ларина
―
Спасибо вам большое, Сергей, спасибо, Дмитрий. Ждем следующего трехтомника. И хорошее дело делаете.
Д.Петров
―
Вам спасибо.
С.Мостовщиков
―
Спасибо, с Новым годом вас.