Чтобы помнили - книги Мемориала - Ирина Щербакова, Борис Беленкин - Книжное казино - 2014-12-14
14.12.2014
Чтобы помнили - книги Мемориала - Ирина Щербакова, Борис Беленкин - Книжное казино - 2014-12-14
Скачать
К.Ларина
―
15 часов 11 минут, начинаем наше «Книжное казино». Сегодня в полном составе, чему я очень рада. Здесь не только я, но и Майя Пешкова. Маечка, приветствую тебя.
И.Пешкова
―
Здравствуйте.
К.Ларина
―
Сегодня у нас общество «Мемориал» гостит в нашей программе. Ирина Щербакова – руководитель молодежных и образовательных программ «Мемориала». Ирочка, приветствую, здравствуйте. И Борис Беленкин – член правления «Мемориала», здравствуйте, Борис Иванович.Б.БЕЛЕНКИН Здравствуйте.
К.Ларина
―
«Книжное казино» - это книги. И сегодня у нас книги, которые издаются как раз по инициативе, при помощи «Мемориала». Хотя я так понимаю, своего издательства у вас нету, Ир, да?
И.Щербакова
―
Нет, у нас нету. Были какие-то издательские программы. И даже было издательство «Звенья», которое печатало…
Б.Беленкин
―
Оно еще издает. Еще издательство «Звенья», пару слов в конце скажу о книгах как раз из этого издательства.
И.Щербакова
―
Ну, конечно, нам трудно. Потому что денег нет, естественно. В общем, приходится все это делать периодически где-то на стороне.
М.Пешкова
―
Я хотела спросить, а издательство «Возвращение» имеет ли к вам какое-либо отношение?
И.Щербакова
―
Нет. Они параллельно функционируют. И параллельно издают. Вот свои тоже книги. На ту же тему ГУЛАГа, репрессий, биографий.
К.Ларина
―
Слава Богу, что хоть кто-то этим занимается.
И.Щербакова
―
Конечно.
Б.Беленкин
―
Слава Богу.
К.Ларина
―
Ну, про книги мы будем сегодня отдельно говорить. А пока по традиции мы начинаем нашу программу с очередного рейтинга продаж. Напомню, что этот рейтинг мы делаем по результатам продаж трех крупнейших магазинов московских. Книжный магазин «Москва», «Московский дом книги» и «Библио Глобус». Я, конечно же, опять же не называю вам все, потому что у нас здесь много, штук 20, 20, по-моему, позиций. Давайте так, из того, что появилось новое в рейтинге еженедельном. Мария Метлицкая «Ее последний герой». Джон Грей «Мужчина с марса, женщина с Венеры» - это что-то такое очень полезное для психологии. Анна Гавальда, ее новая книга «Ян», это французская писательница, которая мне вот кажется очень интересной. И каждую новую ее книжку, выходящую на русском языке, я, например, лично стараюсь купить. Сергей Лукьяненко «Шестой дозор» выпустил. Еще из новых позиций Александр Бубнов «Спартак: 7 лет строгого режима». Ну, а дальше то, что, наверное, вам уже хорошо знакомо. Это уже призовые места. «Шелкопряд» Роберт Гэлбрейт – это, насколько я знаю, Май, это Джоан Роулинг.
М.Пешкова
―
Автор Гарри Поттера.
К.Ларина
―
Донна Тартт «Щегол» - книга, которая широко обсуждается. Вышла в издательстве «Корпус», на втором месте Борис Акунин «Бох и шельма» - новый роман Бориса Акунина. И на первом «Русская канарейка. Блудный сын». Заключительная часть трилогии Дины Рубиной. Ира так кивает, как будто все читала.
И.Щербакова
―
Нет, не все. Но просто «Канарейку» спрашивают из всех стран.
К.Ларина
―
Да, это правда. Это правда. Вот таковы наши результаты по рейтингам. Теперь дальше. Задаю наш вопрос нашим слушателям, которые будут отвечать на смс. Из тех вопросов, которые… я не могу вопросы задавать про количество погибших, не могу. Мне плохо.
Б.Беленкин
―
Не надо.
И.Щербакова
―
Мы вычеркнули.
К.Ларина
―
Давайте так. Я задала вопрос простой, потому что там важно отдать и проиграть. Вопрос такой: кто был первым председателем общества «Мемориал»? Тем более, сегодня день особый, кстати, да?
И.Щербакова
―
Да.
К.Ларина
―
Так что давайте, вспоминайте имя этого человека. Присылайте на смс +79859704545. Теперь про книжки, давайте скажем, что у нас сегодня есть. Ну, может быть Ира и скажет.
И.Щербакова
―
Да, ну, значит, это нашу главную книжку мы сегодня принесли. Называется она «Папины письма». И она так… жалко, что мы не можем показать. Она прекрасно выглядит.
К.Ларина
―
Вот камера на тебя смотрит. Можно показать в интернете. Все это выглядит прекрасно. Вот так она выглядит.
И.Щербакова
―
Прекрасно выглядит, с замечательными прекрасными иллюстрациями и картинками. И у нас была, ну вообще, что это такое несколько слов. Ну, по выставке. Ну, она не совсем по выставке. Надо сказать несколько слов о нашем архиве мемориальском. Он ведь собирался 25 лет. Просто буквально с самых первых дней. Потому что идея ведь была такая, создать такое место памяти, какого вообще нет. У нас и до сих пор с ними очень плохо. И мы знаем, что в Москве у нас вот этот Лубянский камень. И теперь, слава Богу, последний адрес, о котором вы вчера говорили. Но вообще-то, вот тогда 89-90 год, ну нигде, где вообще есть какая-то память о людях? Не память, вот системы, с их секретными архивами, с архивами КГБ, следственными делами, вот всякими этими, так сказать, памятью системы. А где вообще память вот людей. И стали собирать архив. Люди начали проносить просто то, что у них осталось. Иногда это какие-то буквально чемоданы писем, это у нас тоже есть. Такие фантастические истории, прямо киношные, когда люди не виделись друг с другом, вот такая любовная история Льва Мищенко, когда не виделись люди. Вот он со своей девушкой расстался перед тем, как ушел на фронт. Потом попал в плен до 45 года, а после 45 года получил 25 лет лагерей. И вот пока до 55 года он сидел, она ему писала раз в неделю, пока разными путями… не всегда возможно. И он отвечал. И вот эти чемоданы писем есть у нас. А иногда это просто одна фотокарточка. Иногда это маленькая записочка, буквально несколько слов. Иногда это вот, так называемые, эшелонные записки, выброшенные только вот в щель вагона, когда вагоны стояли на путях с заключенными. Но вот это сердце, и главное - то, что составляет наш архив. Это вот эти вот, вот эта вот память в письмах, я считаю, что это, наверное, главное, что у нас есть.
К.Ларина
―
Кстати, почему называется «Папины письма», ты не сказала. Письма отцов из ГУЛАГа детям? Была выставка, она еще, она закончилась?
И.Щербакова
―
Нет, выставка закончилась, у нас есть другая. Сейчас мы скажем несколько слов про нее. А почему была идея сделать «Папины письма», выставку именно из этого массива огромного, десятков тысяч писем выбрать папины письма, ну потому что, мы как-то увидели, что они особенные. И это связано с нашей историей, потому что как-то отцы в 30-ые, 20-ые годы вообще не имели времени вообще как-то с детьми заниматься. Они были все если не в лагере, то на каких-то дальних стройках. Работали ночами, был же быт ужасный. Кто где жил? Вообще, где жили дети, какие были семейные отношения, семьи эти разваливались, мы это очень хорошо знаем по литературе где-то этого периода. И когда они оказываются вот на этом пороге, может быть даже некоторые и понимают, что их ждет гибель. Но у некоторых есть еще какая-то фора, они не сразу расстреляны. Не сразу погибли от голода в лагере. И главное, что ими движет – это поскорее, хоть как-то оставить о себе какую-то память. Как что-то передать, какие-то нравственные вообще ценности Какие-то профессиональные даже навыки. Призвать к тому, что они должны читать, что они должны учить.
К.Ларина
―
Какой-то воспитательный процесс. Через 1000 километров.
И.Щербакова
―
Да, и это было бы ужасно назидательно, если бы мы не понимали, что каждый раз, когда он пишет это письмо, он думает, что оно последнее может быть. И вот у нас была такая выставка совершенно душераздирающая, а сейчас вышла вот эта книжка, где 16 биографий отцов. И есть воспоминания детей. И там отрывки из писем, отрывки из каких-то… ну вот вы видели: какие-то там рисунки, фотографии, которые они присылали, задачки, которые они как-то там смешно, чтобы детям было не скучно их решать, задавали. Гербарий, который там делал такой профессор метеорологии Вангенгейм своей дочери.
Б.Беленкин
―
Я просто хочу ее еще дополнить, что я думаю. Как я понимаю, эта идея книги у наших архивистов еще во многом появилась благодаря общению с детьми. В основном дочек, но не только дочек, конечно, этих пап. Конечно, это общение, потому что может быть, как тексты сами, они могли, ну как-то на себя дольше времени не обратить такого специального внимания, ну, и матери писали, и все, что угодно. Но именно память детей об отцах, это такая очень специфическая область, очень деликатная, очень щемящая, пронзительная, и именно вот эта память об отцах иногда оставшаяся в виде нескольких писем, она вот в течении фактически двух десятилетий, когда приходят в наш архив дети репрессированных, именно вот эта память об отцах. Она такая очень особенная.
И.Щербакова
―
Да, это правда. Потому что вот этот вот ушедший отец, навсегда исчезнувший, остается очень часто таким, совершенно идеально фигурой. Это вот часть, к сожалению, тоже трагические истории, часть от матери, которая может быть тоже вернулась из лагеря, но она вернулась. И она вернулась совсем не такой, как когда ее видели 10 или 15 лет назад, ужасно постаревшей. Измученной.
К.Ларина
―
Много было трагедий возвращений. Это отдельная тема.
И.Щербакова
―
Да, А здесь, вот они там просто пишут, либо вспоминают это без конца. «Там когда-то забирали, я не помню, мне не было и трех лет. Но папа был удивительным человеком, я его больше мамы любила. Больше я никогда не видела своего отца, но любила его очень. Дружба у меня была теснее, чем с мамой». «На момент ареста отца, мне не было и 4 лет, но равнение на отца стало моей жизненной установкой». И правда, мы видим, как профессии передаются. Дочки врачей становятся врачами. Дети учителей становятся учителями. Вообще-то они к этому их призывают. Это ведь такая очень народническая, вот я имею в виду биографии людей, которые в этой книжке есть. Это такая очень сильная народнически-просветительская традиция за этим стоит. Важности образования, важности знаний, важности именно полезного и осмысленного труда. В этом смысле это конечно такой замечательный памятник. Вот нашей культуре. Такой вот, вот и народнеческой, и просветительской…
К.Ларина
―
Ир, а каталоги не делали к таким выставкам?
И.Щербакова
―
Ну, вот сейчас мы покажем каталог.
К.Ларина
―
Да? Ну, давайте дальше пойдем по книжкам, потом еще вернемся к каким-то вещам.
И.Щербакова
―
Да, вот я хочу сказать, что над этой книжкой, конечно, работали у нас очень многие, но вот прежде всего Ирина Островская, Лена Козлова. Николай Михайлов, который ее, в общем, фактически составил и написал. И это, просто мне кажется, что это совершенно замечательная работа. И она не трагическая, то есть, это, конечно, ужасно трагические судьбы, душераздирающие. Но дело в том, что это не исчезнувшая память. Это память, сохраненная в семьях. И это даже сохраненная в биографиях и в том пути, который эти дети прошли. Потому что, как они вот эту память берегли, как они даже старались вот в том, что они потом делают. Становится вот дочка профессора Вангенгейма, который основатель нашей метеорологии, она становится тоже, фактически занимается тоже природой, становится профессором. Потом сын учителя тоже становится учителем биологии. Это вот поразительный..
К.Ларина
―
Ну, кстати, вот эта книга, прости, на мой взгляд, она конечно же перекликается с нашим любимым конкурсом «Человек в истории 20-ый век», в котором школьники пишут в том числе и о тех, кто был до них. В том числе и об этих людях, которые исчезли. Это такие письма в обратную сторону по сути.
И.Щербакова
―
Но сейчас мы хотели эту тему продолжить.
Б.Беленкин
―
Я просто еще одно слово хочу, вернуться к началу разговора об этой книге. Что «Папины письма» очень хорошо изданы. Это спасибо, конечно, художнику и издательству. И может быть это в истории «Мемориала» одно из наших лучших издании, лучше всего издано. И для будущих читателей - обладателей этой книги, обратите внимание, здесь 16 историй, они все совершенно разные, абсолютно разные. И люди разные. И оторваться от этой книги, как я наблюдал, просто совершенно не возможно.
И.Щербакова
―
Надо сказать, что мы представляли эту книжку на нон-фикшн, вообще все эти наши книжки. И к нам пришел, меду прочим, Андрей Смирнов. Который…
К.Ларина
―
Он, кстати, пришел именно от нас, у нас здесь был эфир. Он сказал, что у него сейчас очень важная миссия, что я сейчас еду на нон-фикшн представлять книгу «Папины письма».
И.Щербакова
―
И он сделал. Надо сказать, ночь сидел. И он сделал замечательный такой, можно скатать, режиссерский такой небольшой моноспектакль. И сам это все читал. И это получилось просто замечательно. Все там слушали, несмотря на весь шум, он сделал это просто прекрасно.
Б.Беленкин
―
Ну, кафе, представляете, открытое пространство.
К.Ларина
―
И предвосхищаю вопрос наших слушателей, все книги, которые мы сегодня имеем, они вообще продаются где-нибудь, спрашивают. Или только у вас можно найти?
И.Щербакова
―
Значит, некоторые продаются. Мы скажем о следующей об одной книжке. Но эти можно найти только у нас. И вот может быть для того, чтобы их найти, надо прийти к нам на нашу новую выставку. И вот Ксения спрашивала про каталог, и вот как раз может быть такой, как теперь делается не прямой каталог, а такая сопроводительная книжка к выставке. Называется она «Право переписки». Потому что так называется наша выставка мемориальная.
К.Ларина
―
Это уже в новом помещении. В большом, которое на Каретном ряду.
И.Щербакова
―
Да. Надо сказать, что совершенно замечательно. Нам помог, не просто помог, а автором этой выставки, дизайнерское решение этой выставки осуществил Юрий Авакумов. И он просто к нам пришел. Это совершенно волонтерское, даже глупо как-то говорить в этом смысле. Он просто к нам пришел и сказал, что я вам помогу. И все, конечно, довольно-таки трепетали. Потому что мы никогда не делали профессиональных выставок у нас. И он сделал это замечательно. Почему она называется «Право переписки», потому что это же было, мы же сейчас об этом говорили, это был главный вопрос. Приходят письма оттуда, или исчез человек и сказали устно, что 10 лет без права переписки, и все. И поэтому письма, весточки, то, как их передавали, каким образом, какие были возможности.
К.Ларина
―
Это же не только в письмах, вот можно было написать письмо, да? Это же самые разные варианты общения.
И.Щербакова
―
Ну, во-первых, передать. Ну, официальный путь, во-первых, не всем было разрешено. Были разные периоды, когда переписка разрешалась очень… раз в полгода, например, одно письмо. Но тем, кто… женщинам «Алжира», женского лагеря до 39 года, полтора года они не имели права вообще ничего написать, ни узнать. Ни о судьбах детей, ни о судьбах мужей. И поэтому вот это вот письмо, выброшенное, как-то переданное. На чем только у нас эти письма не написаны. И на чем, вот это будет наш вопрос.
К.Ларина
―
Не будет этого вопроса.
И.Щербакова
―
Не будет?
К.Ларина
―
Вы расскажите.
И.Щербакова
―
Хорошо. Ну не важно. На бересте. На каких-то на тряпках, это уже само собой. Рыбьей костью, потому что нет ни карандаша, ничего. Выцарапывали.
К.Ларина
―
Помните, фильм «Покаяние», на бревнах они писали.
Б.Беленкин
―
А шили, вышивали вот рыбьей костью, а нитки из одежды вырваны. То есть вот это фактически то, что было одним из самых сильных здесь документов, кажется. Не знаю, его в Фейсбуке уже выложили, его постят и постят. Это письмо, которое попытался его автор переслать на волю, у него ничего не получилось. Письмо, вышитое красными нитками, такое с совершенно душещипательными текстом. Заплатите 20 рублей тому, кто передал с каким-то пожеланиями и просьбой. Ну это было, да. И обнаружено было только это в следственном деле уже вот в нашу эпоху. Я не знаю, почему, я не знаю этой истории, почему это не отдано было там сыну, почему это не отдали из следственно дела, этого я не знаю. Но это или был пойман, или то была наседка, кто передавала это письмо, и письмо застряло в тюрьме…
К.Ларина
―
В качестве бумаги я вижу здесь и обои, и какие-то справки.
Б.Беленкин
―
Это самое неожиданное, все, что угодно Нам рассказывал наш коллега в «Мемориале», который был арестован в 41 году и просидел до войны, во время войны, после войны, он рассказывал, что с посылкой был передан апельсин, на корке которого тоже было использовано, как то, на…
К.Ларина
―
На чем можно было писать. Ну вот эта выставка «Право переписки», она сейчас открыта в «Мемориале».
И.Щербакова
―
Да, кроме понедельника, вы можете к нам прийти. Это совершенно замечательная выставка.
Б.Беленкин
―
Письмо.
К.Ларина
―
А, вот письмо, которое вышитое. Да.
Б.Беленкин
―
Вот оно.
К.Ларина
―
Давайте, мы сейчас новости слушаем, потом возвращаемся в программу. Я могу сказать, что у нас уже есть правильный ответ. Конечно, Андрей Дмитриевич Сахаров был первым председателем «Мемориала». Победителя назову уже после новостей.НОВОСТИ
К.Ларина
―
Возвращаемся в программу. Напомню, сегодня в нашей студии Ирина Щербакова, руководитель молодежных и образовательных программ общества «Мемориал». И Борис Беленкин, член правления общества «Мемориал». Мы представляем книги, которые выпущены по инициативе и с помощью общества «Мемориал». Вопрос, который мы вам задавали по поводу первого председателя «Мемориала», это был Андрей Дмитриевич Сахаров. И вот как раз сегодня день памяти Сахарова. 25 лет, дата вообще колоссальная. 25 лет со дня ухода его из жизни. Кстати, Сахаровский центр, видимо, именно к этой дате получил такой подарок от министерства юстиции. Вот черную метку, очередную внеплановую проверку, В общем, конечно, мы живем во время странное, прямо так скажем. Очень странное. Хочу сказать, что наши слушатели правильно ответили на вопрос. И я могу назвать победителей. Андрей, телефон 461 – первые 3 цифры, Ольга 753 Федр 946, Александр 914, Арина 329. Второй вопрос мы задаем по традиции для тех, кто по телефону нам позвонит. Чуть позже я его задам, чтобы у вас не было времени долго думать. И гуглить. Чтобы вы сразу позвонили и все. Мы остановились… мы представляем следующую книжку, на чем мы остановились? Это, по-моему, одна из первых книг. Мы все говорим, а где охранники лагерей, другая сторона, о она о чем-нибудь пишет? Вот, пожалуйста, пишет.
И.Щербакова
―
Так, значит, это тоже наш, у нас, конечно, не так много, действительно, источников с другой стороны. Но просто потому, что эти люди дневников не веди. Это совсем был другой контингент. И, во-первых, это было даже просто опасно – вести дневник. И они это хорошо знали. И вот в этом смысле, это совершенно уникально. И даже такая абсолютно детективная история. Мы ее не размотали до конца, потому что вот в самом начале, когда только начали собирать вот эти материалы все, когда люди нам просто приносили какие-то свои, там, рукописи или какие-то документы, так к нам попала тетрадочка. Такая тетрадочка, на ней было только написано, что… была такая маленькая записочка, что это Иван, автор этого дневника - Иван Петрович Чистяков. Что он был командиром взвода охраны, вооруженной охраны на БАМе. Потом он был в 35-36 году, потом он сам был репрессирован. И потом призван в армию и погиб во время войны. И больше, мы пытались найти разные концы, искали в разных архивах, но пока, в общем, нам вот этого Ивана Петровича Чистякова найти не удалось. Он москвич. И он очень много об этом пишет. Поэтому это тоже такая интересная книжка. Потому что…
К.Ларина
―
А вы подлинность проверяли вообще?
И.Щербакова
―
Да, конечно. Это совершенно подлинный, абсолютно подлинный документ. Там есть рисуночки, потому что он был такой любитель художник. Он увлекался фотографией, они до нас не дошли. Но самое главное, это такая тоже очень трагическая история. Потому что человек довольно интеллигентный, с высшим образованием, по-видимому, он какой-то преподаватель техникума. Попадает, его призываю в армию. Ему уже за 30. Он попадает вот в такой, один из таких призывов, призыв 34-ого года. И он падает во внутренние войска. Он не чекист, он этого не выбирал. Его посылают на БАМ.
К.Ларина
―
Ну как вот у нас Довлатов-то служил в охране.
И.Щербакова
―
Да, его посылают на БАМ. В ад, просто в ад. И этот ад он описывает.
К.Ларина
―
Ну, БАМ, кстати, ты объясни, что это такое. Потому что все люди думают, что это Байкало-Амурская магистраль 75 года. А это другое.
И.Щербакова
―
Да, это не 75-ого года, это другое. Это стройка, которая началась после строительства Соловков. Сразу же, туда был отправлен после строительства Беломорско-Балтийского канала, куда вот контингент Соловков тоже поступал. А потом их отправляли на БАМ, там были десятки тысяч людей, в ужасных совершенно условиях строили это, в немыслимых. И вот он это все описывает. И у него с самого начала ощущение, как у героя Кафки. Это даже просто страшно читать, потому что он все время думает, что он уже оттуда никогда не выберется. Что он попал в эту колонию и все. Что он в этой системе… ведь его только призвали. Фактически его призвали на год. Но с самого начала он абсолютно уверен, что он на этом БАМе останется. Что там погибнет или превратиться…. и он все время думает, что он никогда эту Москву больше не увидит. Что он шум трамвая по Садовой, где он жил, больше никогда не услышит. Что он… и это довольно страшно. Потому что от сочувствия он явно впадает в депрессию. И от большого, между прочим, сочувствия тоже к заключенным, которое он там проявляет, ему становится так жалко самого себя, что он, конечно, уже, что он вообще, ну он все время только думает о самоубийстве. Но почему это такой источник, я думаю, что это просто литературно даже довольно ценный источник. Потому что он человек, который, так сказать, все-таки не чужд литературе, этот Чистяков. И это судьба такого маленького человека, вот как у Олеши в «Зависти», как у Эрдана в «Самоубийстве».
К.Ларина
―
Жертва обстоятельств.
И.Щербакова
―
Да. Который попал под каток этой системы. Он так прямо и пишет. А если, говорит, люди и должны сидеть в тюрьмах и лагерях, то почему же я там не окажусь? Вот, надо сказать, что он уже издан на шести языках. Переведен. И во Франции вышел, и в Германии вышел, и в Польше. И в Чехии он вышел, и в Италии он вышел. И вот сейчас издательство «Корпус» благодаря Варе Горностаевой, это была ее такая инициатива и идея. Тоже выпустило этот «Дневник охранника». Это, конечно, чтение трудное. Но такого источника, я вам точно говорю, мне не известен больше ни один источник такого рода.
К.Ларина
―
Особенно сейчас, когда у нас новые мифы создаются по поводу того, кто все это строил. Все это прекрасное советское… я опубликовала тоже в Фейсбуке от Оли Романовой, я думаю, может вы видели, потрясающая находка, в стене Тагильского театра…
И.Щербакова
―
Да, потрясающе. В стене Тагильского театра письмо заключенного.
К.Ларина
―
Письмо заключенного, да: «Эта надпись замурована 15 марта 1954 года, не под гром оркестра и под шум толпы», - написано в этом письме грядущему поколению, то есть нам с вами. «Но оно расскажет потомству, что это театр построен не силами комсомольских бригад, (как потом будет утверждать летописи), а создан на крови и костях заключенных, рабов 20-ого столетия. Привет грядущему поколению. И пусть ваша жизнь и ваша эпоха не знают рабства и унижения человека человеком» Ну и дальше подписи заключенных. Действительно, летопись нам сегодня преподносит совсем другое, что это все комсомольские стройки.
Б.Беленкин
―
Да, я тогда просто, наверное, уже, переходя к другой книге, да?...
К.Ларина
―
Более оптимистической.
Б.Беленкин
―
Да, я тогда мостик между «Дневником охранника» на мой как бы вкус, наверное, самое значительное и важное, что делает последние 15 лет «Мемориал», это школьный конкурс «Человек в истории. Россия 20-ый век». Это на мой взгляд…
И.Щербакова
―
Ксеня знает, она у нас член жюри.
К.Ларина
―
Да.
Б.Беленкин
―
Я думаю, что все, кто с этим соприкасался и кто вникал в то, что это такое – конкурс, я думаю, навсегда становится таким фанатом этого дела. И такой небольшой мост. Сейчас подробнее Ирина Лазаревна расскажет и покажет, а я просто хочу сказать, что вот в ответ на то, что такого не бывает, как «Дневник охранника». Вот несколько лет тому назад из города Кирова пришла работа, она была может быть сама по себе работа слабенькая, ее даже как-то, к сожалению, никак мы не отметили. Ну, все-таки жюри у нас объективно. А вот что было прислано в приложении к работе. Это было нечто. Я был в группе экспертов. Это меня потрясло и напугало еще больше, чем этот дневник. Это было, ну, назовем условно дневник, это были тетрадки, сохранилась, скажем, из 10 по нумерации, штук 8. Из 12 - 7 или 8. Не помню сейчас Это, ну как считать… дневник, это стихи. Которые вот такой начальничек, писал стихи. И записывал их тоже небольшой он такой начальничек, но не главный.
К.Ларина
―
В лагере, да?
Б.Беленкин
―
В лагере. Лагерный, абсолютно лагерный начальник. Нашли это, якобы это подлинная вещь. Вроде бы где-то тоже на чердаке в Кирове в ведомственном доме, кстати, построенном в центре города Кирова, Вятка. Где там НКВД-истский ведомственный дом, это было во всех таких приГУЛАГ-овский городах, такие ведомственные красивые дома. На чердаке были найдены такие тетрадки со стихами. И там понятно, кто это. Они датированы все эти стихи. Но это жутко. Графомания, но это уже не важно, что это графомания. Это потрясающая вещь. И вот такое тоже, наверное, надо бы…
К.Ларина
―
А нету у нас нигде стихов?
И.Щербакова
―
Нет, этих стихов нет, но мы можем прочесть, может Борис прочтет, там другие цитаты, у нас тут есть дневник гораздо более… вот в этой книжке последней, она 18-ая. Это последний дневник. И там, видите, такая фотография замечательная. На обложке, потому что там есть работы, есть переписка, найденная переписка с фронтов первой мировой войны. Тоже пишет невесте. Молодой офицер пишет своей невесте. И это такие прекрасные человеческие письма. Про то, как они Новый год, там, Рождество отмечают.
К.Ларина
―
На передовой?
И.Щербакова
―
Да. В окопах. Вообще про то, что он думает, что он читает. Но, кстати говоря, пишет тоже о том, в кого превращает война. Он об это тоже пишет. Так что, Господи, тут есть найденная переписка в каком-то городе, речь идет об Иркутске. В каком-то чемодане, в сундуке, который передавался из этой квартиры каким-то людям. Как всегда это сложная такая цепочка. И вот нашли эти школьники, и их нам послали с какими-то комментариями. Женщина, она учительница, тоже такая народовольческого типа, очень сочувствующая. Происходят события с 905 по 907 год. Она из этого Иркутска, пишет своей сестре, которая живет в Париже. Как минимум 2-3 раза в неделю. Это, описывая все, что происходит в городе. Это фантастический источник, просто фантастический. Иногда, конечно, им трудно многие вещи, многие реалии осознать, понятно, школьникам, но то, что вообще они это нашили, то, что все это как-то прочитали, это прекрасно. Вот есть и такие истории, и эти люди, которые оттуда появляются. Это, конечно, совершенно особенно. Вот сегодня это так как-то очень важно, я думаю, даже для школьников видеть. Что значила литература. Что значило общение.
К.Ларина
―
А сколько таких книжек вышло?
И.Щербакова
―
18. Тут есть замечательная вещь. Тут есть другой дневник, дневник, который свидетельствует, вот если ты помнишь, свидетельствует о невероятной человеческой стойкости. Это дневник единоличника. Из Ростовской области.
К.Ларина
―
Давайте остановимся, сейчас небольшая пауза, потом расскажем поподробнее про эту историюРЕКЛАМА.
К.Ларина
―
Ну что, у нас последние 10 минут программы «Книжное казино». Вот мы остановились на конкретной истории. Про которую наши гости очень хотели рассказать. Опять же история, которая зафиксирована вот в этих школьных работах.
И.Щербакова
―
Да, вы знаете, найденный, тоже найденный крестьянский дневник.
Б.Беленкин
―
Человека по фамилии Гальченко.
И.Щербакова
―
Это Ростовская область, он ни за что не вступил к колхоз. Ни за что. И как на него ни давили, и что с ним только ни делала семья. Потому что дети его упрекали за то, что им так тяжело живется. Что жена устраивала тоже скандалы. И он ни за что.. Но он вообще был человеком, во-первых, глубоко верующим и считал, что это… настолько там все это так отвратительно, безбожно. После того, как церковь разрушили, вообще не хотел с этим ничего общего иметь. Он вот просто, вот чем только он ни занимается. И рыбной ловлей, и, там… я не знаю, собирает грибы, ягоды. Конечно, его немножко спасло то, что он был грамотный человек. Там грамотных почти что не было. И он все-таки в сельсовете. У них были иногда нужды какие-то, бумаги там оформить. Что-то такое. Он все это делал. И, в общем, его не тронули. Видимо, считая немножко, чуть-чуть каким-то таким чудиком. Что он вот так вот держится. И он, конечно, дневник был его спасением. Потому что он вот описывает каждый свой такой вот день. И это помогает ему выжить, вот выстоять. Несмотря ни на что. Это, конечно, такой, ну, полуграмотный все равно, с ошибками, но поразительный дневник. Конечно, алкоголь начинается потому, ну потому что трудно все это выдержать. Очень страшное описание голода, где вот коллективизация идет. И как он добывает еду.
Б.Беленкин
―
Тут несколько просто, ребята цитируют. Это коллективная работа школьников. Они цитируют небольшими форагментиками. Я их просто… вот тут выделено, буду читать выделенные фрагменты. Это все 30-ый год. Год сплошной коллективизации, понятно, что происходит. Он сопротивляется, сопротивляться будет… последняя запись - это 39-ый год. Он в 39-ом году так и остается. 30-ый год.«У меня что-то была досада, тоска. Не мил и белый свет. Что-то якобы чувствовалось надо мной нехорошее. Тут присел совете за хлеб, сколько было слез, люди голодные пришли, докова, давай хлеб, а его нет. И в куве нет, шум и слезы. (Кув – это касса общественной помощи). И тут же в поле не очень радовало. И сама жизнь ни к чему. Очень и очень плохо жилось, в особенности крестьянам. Далее. Дела нет и корма нет. Тот же голод. Или хуже, чем в 21 году. Как жили раньше и не знали, чтобы хлеба не хватало. И ничему не видели и конца и края. Теперь жизнь пропала вникуда». Или, например, как он голосовал. Как в день голосования. Он уже пытается вообще не соприкасаться с властью, никак больше. Что в магазине требуют колхозную вот эту книжку. В магазине ничего не отпускают. Землю у него все время отрезают. С них требуют еще мясо коров продавать за копейки. А раз в сколько –то лет проходят выборы И тут он…
И.Щербакова
―
И тут он прячется. Он прячется, он отсиживается в камышах. И работа эта называется, они назвали ее цитатой из этого дневника «Под большим трепетом»
К.Ларина
―
Ну вот вообще персонаж для фильма, то, что Кончаловский снимает. Вот конкретно, и характер, и история, и сюжет.
Б.Беленкин
―
Потом говорят, что он выдумал. Вот выдумал, в жизни так не бывает.
К.Ларина
―
Давайте мы вопрос успеем задать все-таки нашим слушателям. Главный вопрос для того, чтобы вы могли выиграть те книжки, которая мы сегодня представляем в нашем эфире. Номер телефона +74954633659. Вопрос я задаю, чуть- чуть его переформулировав, чтобы был конкретный ответ. В Лефортовской тюрьме в 1926 году были сняты несколько сцен для художественного фильма. И фильм этот в последствии показывали заключенным на киносеансе в тюремном клубе этого же изолятора. Что это за фильм? Пожалуйста, что за фильм, давайте попробуем ответить, можно наушники взять, чтобы услышать правильный ответ. Да, держите. Просто приложите к уху, чтобы было слышно. Итак, давайте попробуем, кто у нас догадался, але, здравствуйте. Никого нет, тут есть у нас кто-нибудь? Але, здравствуйте.
Слушатель
―
Здравствуйте. Это Виктор вас беспокоит Может быть это Маяковский снялся?
К.Ларина
―
Нет, не Маяковский. Еще пробуем. Але, здравствуйте. Але, говорите, пожалуйста.
Слушеталь
―
Але.
К.Ларина
―
Да. Пожалуйста-пожалуйста. Очень долго, простите. Еще пробуем, давайте. Хороший вопрос, классный. Пожалуйста. Что же это за фильм? Але, здравствуйте.
Слушатель
―
Але. Здравствуйте. Возможно, это «Путевка в жизнь».
К.Ларина
―
Близко, но нет. Але, здравствуйте.
Слушатель
―
Добрый день. Хочу сказать, как фильм назывался. «Встречный».
К.Ларина
―
Нет. Ну, последняя попытка и потом на смс. Але, здравствуйте.
Слушатель
―
Здравствуйте. Может быть это «Мать»?
К.Ларина
―
Да! Ура, молодец, конечно, «Мать», как вас зовут?
Слушатель
―
Владимир.
К.Ларина
―
Спасибо вам большое за этот ответ, вы все книги получаете, про которые мы сегодня рассказывали. Мы все успели сказать или еще что-то не сказали? Про то, что у нас сегодня на столе?
И.Щербакова
―
Нет, скажи вот про эти.
К.Ларина
―
Вот давайте.
Б.Беленкин
―
Да, и еще 2 книжки, которые вот только что. Они тоже совсем такие горячие. Это книги, где ваш покорный слуга был автором-составителем. Это 2 библиографических сборника, потому что я еще кроме всего и директор библиотеки. Это 2 библиографических сборника. Один называется «Списки жертв политических репрессий в СССР». В библиотечных фондах общества «Мемориал», исторических библиотеках и Сахаровском центре. То есть это не книги памяти, это книги, содержащие только списки. И еще такая книжка, она называется «Малотиражные издания по истории политический репрессий в СССР», в библиотеке общества «Мемориал».
К.Ларина
―
Это справочная литература.
Б.Беленкин
―
Нет, это просто библиография изданий, малотиражных изданий. То есть это книги, которые изданы тиражом 100 и меньше экземпляров. Вот такие еще 2 книги мы…
И.Щербакова
―
В нашей библиотеке…
К.Ларина
―
Ну, надо про планы теперь же сказать, подожди про библиотеку. Ира, вот то, что касается следующего года, наверняка у вас там есть какие-то вещи, которые уже можно рассказать.
И.Щербакова
―
Ну да. Если доживем.
К.Ларина
―
Ну, послушайте, ну что делать.
И.Щербакова
―
Если доживем и все будет в порядке. Ну, во-первых, мы сделали к этой выставке сопроводительной, сейчас она придет как раз тираж еще, это вот одна из таких детских «Папиных книжек». Так что вот те, кто на выставку к нам придут в «Мемориал» посмотреть «Право переписки», они могут это получить в подарок. У нас, конечно, если будет все в порядке будет следующий школьный сборник. Потому что работы опять очень хорошие.
К.Ларина
―
Уже знаем мы тему?
И.Щербакова
―
Ну, мы подумаем еще, мы посмотрим, мы посмотрим, что будет. Конечно, тема у нас будет военная, потому что у нас круглая дата 45-ого года последняя. И я думаю, что довольно много работ будет все равно, так или иначе, как-то связано с войной, так я думаю. Но мы еще посмотрим. Вот это вот точно будет книжка.
Б.Беленкин
―
Еще весной выйдет уже третий по сути третий выпуск «Альманаха», который мы делаем совместно с исторической библиотекой. Это «Самиздатика». Это будет сборник статей выступлений на конференции по истории самиздата.
И.Щербакова
―
И не то, чтобы мы думали про «Мамины письма», но я думаю, что вот что-то такое, какую-то следующую книжку о письмах мы точно будем готовить. М просто еще не знаем, как точно это все будет сформулировано. У нас слишком много материала.
К.Ларина
―
Ну, про библиотеку ты хотела сказать.
И.Щербакова
―
Я хотела сказать не только про выставку, но и про библиотеку. Что и наш архив, может быть не все это как-то знают. Что в наш архив и в нашу библиотеку может прийти каждый. В те дни, когда она работает, эта библиотека. Может прийти каждый. У нас есть маленький читальный зал. В нем можно сидеть и работать. У нас уникальная, Борис скажет, он меня хвалил про школьный конкурс, но если я скажу про библиотеку, все-таки это единственная пока библиотека, где есть… собраны книги, посвященные политическим репрессиям.
Б.Беленкин
―
Я в заключении хотел бы тогда поздравить нашего постоянного последние годы издателя, который чуть ли ни каждый день к нам приходит работать в библиотеку и с архивом и с книгами. Владимира Александровича Шарова с Бутлеровской премией.
И.Щербакова
―
Да, это правда. Потому что… он действительно сидит в нашем архиве буквально каждый день. И это может на самом деле делать каждый.
К.Ларина
―
Спасибо вам большое, дорогие наши и любимые гости. Ирина Щербакова, Борис Беленкин – общество «Мемориал», которое всегда открыто для вас, дорогие друзья. Ну, если что, мы рядом. Спасибо.
Б.Беленкин
―
Спасибо.
И.Щербакова
―
Спасибо, и я рядом.