Большой роман жив - Алла Штейнман, Игорь Алюков, Сергей Ильин - Книжное казино - 2014-10-26
26.10.2014
К.Ларина
―
Давайте, я перед тем, как начать программу «Книжное казино», назову наших победителей, которых мы выбрали с Алексеем Владимировичем Бородиным. Тех, кто в театр пойдет на спектакль «Нюрнберг» в театр Российский Молодежный. Итак, внимательно слушайте, я называю ваши имя и первые 3 цифры вашего телефона. Это Антон, телефон 361, это Алла, телефон 482 и это Андрей, телефон 772. Все, вам позвонят, билетики заберете в редакции. Ну, а теперь мы начинаем наше «Книжное казино», я сегодня одна, Майя у нас болеет пока, надеюсь, к следующему воскресенью появится. В гостях у нас сегодня издательство «Фантом пресс», Алла Штейнман – директор, Аллочка, приветствую, здравствуйте.
А.Штейнман
―
Здравствуйте.
К.Ларина
―
Сергей Ильин – переводчик, Сергей, здравствуйте. И, конечно же, главный редактор издательства «Фантом пресс» - Игорь Алюков, Игорь, приветствую, здравствуйте.
И.Алюков
―
Добрый день.
К.Ларина
―
Нашим слушателям напомню номер смс +79859704545, вы уже через несколько секунд начнете отвечать на наш вопрос. За ответ, на который вы получите парочку книжечек от издательства «Фантом пресс». Про книги мы отдельно будем говорить. Ну, давайте, я могу сразу вопрос задать вам, дорогие друзья. Итак, внимание. Дебютный роман Халида Хатейни, правильно? «Бегущий за ветром» стал большим мировым бестселлером. Действие этого романа развиваются в стране, события в которой в немалой степени определили развал советского союза. Что это за страна? На смс +79859704545. Ну и перед тем, как приступить к рассказу о книжных новинках издательства «Фантом пресс», я хочу по традиции начать нашу передачу с рейтинга нашего еженедельного по продажам книжным. Напомню, что это рейтинг составляется по результатам продаж трех крупнейших магазинов Москвы: «Москва», «Дом книги» и «Библио Глобус». Я не называю естественно все 3 страницы, а вот первую шестерку назову. Так. Начнем с финала. Итак, на 6, или даже на седьмое место опустился Роман Захара Прилепина «Обитель». Он прочитан всеми, я думаю, что получили большое удовольствие. Теперь будем ждать, какие призы будет собирать роман Захара Прилепина. Чуть выше «Алфавит» Паулы Волковой. Это книжка посвященная памяти Паулы Волковой, собранная из воспоминаний об этой удивительной женщине, в издательстве «Слово» вышла. Чуть выше традиционный учебник математики Людмилы Петерсон «Раз ступенька, два ступенька». Чуть выше Борис Акунин, второй том его «Истории России, часть Азия, история российского государства, ордынский период». На третьем призовом месте книга, посвященная истории Ленты.ру, написанная Галиной Тимченко, «Дорогая редакция». На втором месте Рустем Бунеев «По дороге к азбуке». Пособие для дошкольников, еще одна учебная книжечка. Ну, а на первом месте вот уже несколько недель, а то и месяцев, царит на этом месте Виктор Пелевин с его новым романом «Любовь к трем цукербринам». Вот, таков сегодня ваш выбор, дорогие читатели. А что у нас с «Фантом пресс», есть в рейтингах?
И.Алюков
―
Да, есть. Даже еще совсем недавно была одна из книжек, которую вам принесли. Это последний роман женщины Сью Таунсенд, которая легла в кровать на год. Это ее последний роман. Сью Таунсенд несколько месяцев назад не стало, и фактически с ее смертью завершилась, наверное, большая-большая эпоха в английской юмористике. Потому что она была таким вот представителем именно классического британского юмора в литературе. И ее «Дневника Адриана Мола», которые завоевали даже советского читателя еще на исходе советского времени, вот, они с середины восьмидесятых годов – это одна из самых популярных книг.
К.Ларина
―
А вы издавали ее много? У вас прямо эпоха за эпохой. Была эпоха Левской, закончилась в прошлом году, в этом году…
А.Штейнман
―
В этом году умерла, к сожалению, Сью Таунсенд. В общем-то все еще вполне могли писать. Такие бойцы уходят.
И.Алюков
―
К сожалению, уходят люди, которые несли как раз такую иронию в себе. Ироническое отношение.
А.Штейнман
―
Вот иронический стиль в литературе, он заканчивается с этими авторами. И нам на самом деле последние, наверное, год-два, вообще, ироническая литература во всех ее видах попадается крайне редко. То есть.
И.Алюков
―
Это такое вот веяние времени, потому что вот это вот ироническая эпоха, которая началась в 70-ые годы и продолжалась в 80-ые и в общем-то, наверное, еще в 80-ые, в 90-ые она вообще уходит в литературе.
А.Штейнман
―
В кино тоже.
И.Алюков
―
Ну и в повседневности. И в политике.
К.Ларина
―
Что остается?
И.Алюков
―
А остается, наверное, какая-то трагедийность.
К.Ларина
―
Ну, с одной стороны трагедийность, с другой стороны какие-то сеткомы.
А.Штейнман
―
Остается абсурд и возможность в нем выжить.
К.Ларина
―
Абсурда нету. Я хочу, чтобы он был. Не, в жизни-то его навалом.
А.Штейнман
―
Я говорю про жизнь.
И.Алюков
―
Его много, просто у нас на нашем читательском поле действительно книг абсурдных выходит не очень много, многие издатели их боятся. И вот, скажем, Сью Таунсент с ее романом «Женщина в кровати» - это абсолютный абсурд. Ситуация сюрриалистическая сама по себе, когда женщина, выпроводив своих двух детей близнецов в университет, помахав им ручкой, поднимается к себе в спальню, закрывает дверь, ложится в кровать и заявляет в первую очередь себе, что я буду лежать здесь год.
К.Ларина
―
И что, лежит?
И.Алюков
―
И лежит год. И дальше вот развивается такая вот…
А.Штейнман
―
Мечта всех женщин.
И.Алюков
―
Комедия абсурда.
К.Ларина
―
Боюсь признаться….
И.Алюков
―
И это тоже.
К.Ларина
―
А кто ее кормит?
И.Алюков
―
Ну, это у нее одна из самых больших проблем. Ну кормят ее, конечно, родственники. Как она ходит в туалет – это более актуальный вопрос. Из кровати-то нельзя выходить.
К.Ларина
―
А, то есть она как бы поставила задачу вообще не вставать.
А.Штейнман
―
Тогда она выкладывает из простыней белый путь, по которому вообще-то можно ходить, но может до какого-то определенного предела. А дальше у нее уже начинается такая совсем абсурдная..
К.Ларина
―
А что она делает?
И.Алюков
―
Она размышляет, она переосмысляет жизнь.
К.Ларина
―
То есть разговаривает сама с собой.
А.Штейнман
―
Нет, она все время с кем-то общается. К ней приходят беспрерывно все родственники, которые обитают в доме, муж, ее мать, мать ее мужа, ремонтники, которые выносят мебель из ее комнаты, дети, которая приезжают, такие, слегка безумные. То есть они все с ней общаются, она не просто лежит и смотрит в потолок. Когда там в интервью ее мужа спрашивают: «Она что, прикована к постели?» На что он отвечает: «Нет, она самостоятельно приняла для себя такой образ жизни». То есть она просто не вылезает из кровати. Нет, она со всеми общается, но она пытается совершить такой смелый поступок, который она себе не позволяла совершить никогда в жизни. Потому что вся ее жизнь была подчинена правилам, а она всячески боялась какого-либо проявления хаоса. И вдруг, вот возможность представилась, и она в одночасье решила перечеркнуть всю свою жизнь. Это символическое, конечно, решение.
К.Ларина
―
Напоминает акцию знаменитую Джона Леннона.
А.Штейнман
―
Ну правда они где-то на неделю завалились в кровать.
К.Ларина
―
Ну тоже в этом была какая-то красота, к ним приходили люди, интервью брали у них.
И.Алюкв
―
Тут, конечно, история, она звучит рефреном, потому что вот главная героиня – Ева, она в какой-то момент становится святой, ее объявляют святой. И к ней начинается паломничество.
К.Ларина
―
Прелесть какая. Почитаю.
А.Штейнман
―
Ну и как всегда по-тауновски очень тепло написано. Кстати, тоже надо отметить, ведь она в 2003 году полностью лишилась зрения из-за диабета. И вот почти 10 лет она надиктовывала свои книги. И тем не менее, ни одна ее книга, в ней нет никакого ни мрака, ин ненависти к окружающему миру. Наоборот, вот это такая же, очень светлая, немножко печальная, но все равно жизнеутверждающая проза. Этот роман очень символичный.
И.Алюков
―
У нее была одна темная книжка.
А.Штейнман
―
Ну это прямо вот самый момент, когда она ослепла.
И.Алюков
―
Которую она сама лично очень не любила. И никогда ее не переиздавала. Вот она издалась сразу, как она ее написала, с тех пор она ее отодвинула, хотя все ее книги издавались и переиздавались десятки раз.
К.Ларина
―
Это какая?
И.Алюков
―
«Дитя призрака» называется.
А.Штейнман
―
Мы ее не стали издавать, потому что она очень мрачная.
И.Алюков
―
Ну да, она очень депрессивная.
К.Ларина
―
А что у нас Сергей переводил? Он молчит.
А.Штейнман
―
«Танцовщик», мы как раз сейчас хотели перейти.
К.Ларина
―
Давайте, перейдем к главному.
А.Штейнман
―
Подождите, мы пока про романы сейчас.
К.Ларина
―
Вот оно, да-да-да-да-да-да-да, прекрасно.
И.Алюков
―
Только вот надо сразу сказать, чтобы не возникало путаницы. Это не биография.
К.Ларина
―
Вот-вот-вот.
А.Штейнман
―
Мы скажем, конечно. Это роман.
И. Алюков
―
В котором сочетаются фактология с абсолютной выдумкой.
К.Ларина
―
А так можно?
И.Алюков
―
Почему же нет?
А.Штейнман
―
Сереж, расскажи.И.АЛЮКОВ То есть Нуриев здесь, как повод.
К.Ларина
―
Ну как, вот родственники Нуриева скажут: «Все вранье, этого не было». И подадут в суд.
А.Штейнман
―
А он в самом начале пишет.
К.Ларина
―
Ну давайте, переводчику дадим слово.
С.Ильин
―
Ну, что касается родственников, то в романе у Нуриева есть сестра. Я уже не помню, как ее зовут, но ее зовут не так, как звали.
К.Ларина
―
В жизни реальной.
И.Алюков
―
Ее зовут Роза.
С.Ильин
―
Да, у него было 3 сестры.
И.Алюков
―
Нет, в книге зовут Роза, а сестры Розы у него не было. У него было 3 сестры, которые превратились в одну сестру Розу.
С.Ильин
―
Ну у них были татарские имена.
К.Ларина
―
Ну можно так, скажите? Вот взять реального человека. Оболгать его практически.
С.Ильин
―
Ну что значит можно?
К.Ларина
―
Что у него была одна сестра.
С.Ильин
―
Это не ложь, это ну, скажем так, прием.
К.Ларина
―
А нам родственникам все равно, примем это или нет. Нам нужна правда.
С.Ильин
―
Это роман, это не биографическое повествование. Хотя в нем присутствуют люди, которые присутствовали в его жизни, ну, примерно половина персонажей – это люди, которых не было никогда. Они сочинены автором романа.
И.Алюков
―
Либо они сочинены большей частью, а в реальности от них осталось, например, одно имя. Это вот его преподавательница первая уфимская.
С.Ильин
―
Ну почему же одно? Александр Пушкин – это его преподаватель.
И.Алюков
―
Я имею в виду, что у человека есть имя, а биографию всю автор сочинил.
К.Ларина
―
Слушайте, я настаиваю на этом вопросе. А это вообще можно? Потому что мы без конца какие-то разборки, только правда с фильмами больше.
А.Штейнман
―
Ксень, нет, дело в том, что с самого начала помимо того, что автор пишет о том, что это все вымысел, что герои у него – это, ну, как какое-то световое табло, на котором сосредоточено все остальные истории героев, которые вокруг него разворачиваются. Это художественный прием. И на его месте мог быть, кто угодно на самом деле. Он никак не претендует ни на какую биографичность. И поэтому, я думаю, никто из его родственников даже не имел в виду так рассматривать.
К.Ларина
―
Так, хорошо. Давайте так. Представим себе, что у нас, я не знаю. Условный Пелевин, Сорокин или Людмила Улицкая выпускают роман под названием «Бартр», на обложке портрет Владимира Высоцкого. Это роман про Высоцкого. Он называется в романе Высоцкий, мы его узнаем, только вокруг него абсолютно придуманная жизнь, придуманные сюжеты, придуманные персонажи. Что делают родственники Высоцкого? Угадайте с трех раз.
И.Алюков
―
На самом деле тут просто надо грамотно подать этот роман. Это роман, да? Он не претендует не биографичность, это должно быть указано, оговорено 50 раз.
С.Ильин
―
Да нет, просто умные родственники делают одно, а глупые другое.
К.Ларина
―
Ну у нас как-то с родственниками не везет. Потому что я помню, выходила замечательная книжка Валеры Попова, если я правильно называю его, про Довлатова. Там родственники просто тоже подняли такую бучу, что все вранье, все неправда.
И.Алюков
―
Это была биографическая книга, это не был роман.
К.Ларина
―
Это был ЖЗЛ, да.
И.Алюков
―
Это другой жанр все-таки. А здесь совершенно сюрриалистическая биография романа, она использована в качестве даже не прима, а вот, как Алла сказала, что это такая точка, куда ведут много-много других лучей. И самих фактов жизни из реальной биографии Нуриева не так уж много, ну разве что бегство описано.
А.Штейнман
―
Нет, ну почему? Вся нью-йоркская жизнь, конечно, там достаточно…
И.Алюков
―
Ну, нью-йоркская жизнь – это вымышленное, я думаю. А вот танцы с Фантейном.
А.Штейнман
―
Мне кажется вообще главной задачей Маккэнна, это мое личное мнение, показать, как какая-то суперидея, как для Нуриева был танец. Вот что она для него была. Никакого другого смысла жизни у человека не было, только танец. И вокруг этого танца строится все. И, кстати сказать, следующая книга Маккэнна, которая у нас уже выходила «Пусть вращается прекрасный мир», там же тоже вся история начинается с того, что совсем не главный герой Филипп Пети, известный, кстати, и реальный человек, канатоходец, который проходит на уровне 110-ого этажа между башнями-близнецами, когда они еще были. И сразу это выхватывается, этот кадр. И берутся в жизни совершенно разных людей. Которые в этот момент либо наблюдали, либо слышали, либо им об этом кто-то рассказал. И вот это вот отправная точка, от которой начинает раскручиваться история. И, мне кажется, что вот Нуриев здесь примерно вот также. Он тоже вот этот вот главное такое звено, вокруг которого разные судьбы. И книга написана настолько по-разному, кстати, вот опять огромная благодарность Сереже, который не умеет рассказывать про свои переводы, или мы ему не даем. Вот петербургская и уфимская жизнь написаны так тепло, так нежно, что я не знаю, о России так написать, как написал это Маккэнн.
С.Ильин
―
Очень точно.
А.Штейнман
―
И очень точно. Да. С такой теплотой, человек, который не жил здесь. Нет, ну он там был год, пока он писал эту книгу.
К.Ларина
―
Вы расскажите, вообще, кто автор-то. Вы же про это не сказали.
С.Ильин
―
Автор – шотландец.
А.Штейнман
―
Нет, он ирландец.
И.Алюков
―
Ирландец, живущий в Нью-Йорке. Зовут его Колум Маккэнн, и 3 года назад за роман, который Алла уже сказала, «Пусть вращается прекрасный мир», он получил дублинскую премию, которая, по сути, вторая после нобелевской по престижности, по денежному выражению. То есть большая серьезная премия международная. И вот с тех пор он как-то вышел, наверное, в первый ряд ирландской литературы, которая сейчас опять на очень большом подъеме, она опять, наверное, в британской, англоязычной литературе как-то начинает доминировать немножко. То есть это очень хороший, очень большой писатель.
К.Ларина
―
Ну он был знаком с Нуриевым.
И.Алюков
―
Нет, конечно, он очень молодой человек.
А.Штейнман: 68
―
ого по-моему, года он.
И.Алюков
―
Его заинтересовал Нуриев, не как Нуриев сам. А вот, как Алла сказала, как человек, жизнь которого была преобразована в танец. Не только вот его профессия, а вся жизнь. Он поехал в Уфу, прожил там целый год, это причем было давно, это довольно старый роман.
А.Штейнман
―
Ну как старый, 2003 года.
И.Алюклв
―
Ну работал-то он раньше. То есть это еще в 90-ых годах он прожил в нищей Уфе целый год и собирал матерьялы.
К.Ларина
―
Надо же. Слушайте, вот интересно, какие легенды вокруг книг возникают сразу же, на пустом месте. Все, что вы сейчас рассказываете, хорошо, что это прозвучало. Потому что мне эту книгу представили, как книгу любовника Нуриева, который написал про свой роман книгу.
С.Ильин
―
Любовник умер, я так понимаю? Давно, главный его, главная любовь – это звезда балета.
А.Штейнман
―
Ну он позже, Нуриев в 92-ом, а тот по-моему то ли в 97-ом, но как бы..
И.Алюков
―
Маккэнн еще в школу ходил.
А.Штейнман
―
Ну да. Если он 68-ого года, то… Да, какими легендами сразу обрастает всякая история, да.
К.Ларина
―
Сразу же, сразу. Конечно. Ну, книжку надо прочесть обязательно. Она, конечно…
И.Алюков
―
Она очень литературная. Сергею здорово удалось. Там она построена, там много вот именно такого джойсовского фирменного потока сознания, специально. Нью-Йоркская часть вот…
А.Штейнман
―
Ну есть, есть.
С.Ильин
―
По-моему, 2 куска или 1.
И.Алюков
―
Первая часть написана, как классический русский роман.
К.Ларина
―
То есть там советская жизнь есть?
А.Штейнман
―
Она не просто есть, ее там очень много. Очень много. И начинается это вообще все в послевоенное время. Там буквально первые дни после войны. Пятилетний Нуриев в уфимском госпитале танцует татарские танцы, пятилетний мальчик. И это написано так, что у тебя просто мороз по коже. Трудно поверить, что человек этого не видел, ничего не знал, не смотрел русских фильмов. Потом он перепрыгивает уже в Ленинград, где Нуриев учится. И как раз там русская часть, ее очень много. Его возвращение в Ленинград, когда он уже больной, возвращение к матери умирающей.
С.Ильин
―
В Уфу.
А.Штейнман
―
Да это он в Уфу приезжает. А потом обратно в Ленинград. Ну, там просто плачешь. Это так красиво. Во-первых, о Нуриеве так никто не писал. И о России, в которой невозможно жить и в которую не возможно не вернуться. То есть это на самом деле страшная жизнь, тем не менее без которой жизнь не возможна. И он же все время возвращается, в книге он постоянно возвращается то в Ленинград, то в Уфу.
К.Ларина
―
А автор никогда не был в России.
А. Штейнман
―
Нет, когда он год писал роман, он жил в Уфе.
С.Ильин
―
Ну он жил уже в Ленинграде.
А.Штейнман
―
Он в Уфе тоже жил. Я читала.
С.Ильин
―
Ну, наверное, он был.
К.Ларина
―
Интересно, вот таких вот ляпов нету, связанных с незнанием действительности русской?
С.Ильин
―
Ну буквально 2-3, на уровне – человек забыл топографию.
К.Ларина
―
Да-да-да.
С.Ильин
―
Вместо идти налево, женщина идет направо. Ей нужно в Мариинку попасть, а она идет в сторону Летнего сада. Ну вот и все.
И.Алюков
―
Или там парк в Уфе называется не совсем правильно.
С.Ильин
―
Ну маршрут, там проход есть по Уфе тоже. Не туда они идут, как-то очень криво.
И.Алюков
―
Немножко смещены по времени названия, скажем так. Названия появились позже, чем это указано в книжке.
К.Ларина
―
Я напомню еще раз, что книга называется «Танцовщик», автор Колум Маккэнн. И на обложке сам товарищ Нуриев, господи, герой этой книжки замечательной. Мы сейчас слушаем новости, потом возвращаемся в программу. Я назову уже имена победителей, которые выиграли у нас первые призы и мы пойдем дальше по книгам, которые у нас на игровом столе сегодня лежат.НОВОСТИ.
К.Ларина
―
Возвращаемся в программу «Книжное казино», напомню, что сегодня у нас в студии издательство «Фантом пресс», наши слушатели уже правильно ответили на вопрос – где развиваются действия романа «Бегущие за ветром». Это Афганистан. Наши сшушатели-победители – это Стас, телефон 631 первые 3 цифры, Настя 004, Ольга 206 , Елена 777 и Митя 267. Давайте я задам сразу супервопрос для того, чтобы вы выиграли все сразу. Все, что у нас сегодня есть. Я напомню номер телефона прямого эфира +74953633659. Вопрос на скорость, поскольку я не выбрала. Чтобы не выбирать самый сложный, а самый простой, просто побыстрее чтобы дозвонились и ответили. Итак, внимание. В Англии есть человек-оркестр. Актер, режиссер, писатель, шоумен, путешественник и защитник южноамериканских медведей. Все это в одном лице. К нему давным давно приклеился ярлык «национальное сокровище Британии». Кто это сокровище? Назовите имя этого человека. +74953633669, кто догадался, просим быстро отвечайте. И все, на этом дело закончим, наш конкурс. Итак, Але, здравствуйте. Але. Никого нет. Еще пробуем. Але, ой нет, тут тоже никого нет. Але, здравствуйте.
Слушеталь
―
Але.
К.Ларина
―
Да, пожалуйста,.
-Слушеталь
―
Здравствуйте.
К.Ларина
―
Здравствуйте.
Слушеталь
―
Это Стивен Фрай.
К.Ларина
―
Стивен Фрай. И вас зовут?
Слушеталь
―
Меня зовут Виола.
К.Ларина
―
Виола, вы откуда звоните?
Слушеталь
―
Из Москвы.
К.Ларина
―
А это не вы написали смс?
Слушеталь
―
Да, да.
К.Ларина
―
Ну, супер. Вы можете сейчас это все повторить. Сергей, возьмите наушники, вам сейчас будут комплементы говорить. Виола, говорите, он вас слышит.
Слушатель
―
Мы все, вся моя семья, мы обожаем читать Стивена Фрая в переводах Сергея Ильина. Несмотря на то, что мы все читаем по-английски, но вот интересный случай, когда нам больше нравится читать в переводах. Это, пожалуй, такое исключение необыкновенное. То есть огромное спасибо издательству «Фантом пресс» и Сергею. За такие невероятные просто по уровню переводы. Редчайшие. Спасибо огромное.
С.Ильин
―
Спасибо. Можно я отвечу?
К.Ларина
―
Да, Виола, значит, мы ваш телефон записали, вы получаете все сегодняшние книжки, я думаю, что Сергей вам подпишет их.
С.Ильин
―
Непременно.
К.Ларина
―
Спасибо вам.
С.Ильин
―
Ответ будет двустврочатый. Во-первых, единственный, кто переводит Стивена Фрая – это я. Так получилось. Поэтому других переводов вы его читать не можете и сравнить вам не с чем. Во-вторых, есть хорошая новость. Фрай опубликовал третью часть биографии, каковую я сейчас перевожу.
К.Ларина
―
Это тоже у вас?
С.Ильин
―
Да, конечно. Это в «Фантоме». Вот, называется она у меня пока «Новая дурь». Ну а что там получится – не знаю.
К.Ларина
―
Сергей, а Стивен Фрай знает вас? Вы знакомы?
С.Ильин
―
Нет.
К.Ларина
―
Да что ж такое?
С.Ильин
―
Ну, это его беда.
К.Ларина
―
Вы должны продюсировать это.
А.Штейнман
―
Нет, ну а как? Много раз предлагали и приехать в Москву, и встретить, я его видела, он брал интервью у Милонова в Петербурге.
И.Алюков
―
Может он и был в Москве, но инкогнито, частным образом.
К.Ларина
―
То есть он не из тех авторов, которых интересует качество перевода. Тем более у нас единственный переводчик его.
А.Штейнман
―
Ну, мы общаемся с его агентом, который за этим следит. И ее очень устраивает работа с нашим издательством, хотя уже были истории, когда пытались перекупить Стивена Фрая, но она тем не менее отстояла нас. Но Фрай все-таки такая большая звезда, у него помимо книг много всего другого, поэтому, конечно, работа с издательством в России его интересует меньше всего на свете. Как я полагаю.
К.Ларина
―
Ну вот смотрите. Раз уж мы заговорили о ближайших премьерах, вот та книга, о которой сейчас заговорил Сергей, она в работе, как я понимаю. И когда планируете ее закончить и выпустить?
С.Ильин
―
К весне, наверное.
К.Ларина
―
Что у нас еще впереди? Давайте сразу об этом поговорим. Ну, я думаю, что в начале нужно сразу сказать о романе Форда, который перевел Сережа. И предыдущий роман Форда, который мы тоже сделали в прошлом году. Ричарда Форда, да, который мы делали в прошлом году к нон-фикшн, в этом году второй его роман тоже к нон-фикшн. Второй в смысле не по графику написания, а по нашему по изданию. Сереж, наверное, про «Спортивного журналиста» лучше сказать тебе.
С.Ильин
―
Ну, первый роман назывался «Канада», если кто не знает. Он на самом деле до последнего времени был последним романом Форда, как я понимаю, да? А Форд знаменит трилогией…
И.Алюков
―
Уже четверологией.
С.Иьин
―
Да, я как раз собирался сказать, что это произведение уже состоит из четырех книг. Трилогии, ну, по началу он - спортивный журналист, потом торговец недвижимостью и так далее и так далее. Просто о человеке, вот первая книга «Спортивный журналист», где он еще спортивный журналист – это книга, в которой он подъезжает к 38-ми летию. И рассказывает о нескольких днях своей жизни. Первый из них – это годовщина смерти его сына, мальчика. И о своей жизни. О том, что было. И как-то там почти ничего не происходит кроме одного самоубийства. Вот сейчас. В прошлом много чего было. Это в общем, книжка о том, как человек прикидывает, как кон жил, пытается как-то осмыслить, пытается понять, будет ли ему интересно жить дальше. Похоже, будет. Ну вот, довольно большая книжка. Очень хорошо и очень сложным языком написана.К.ЛАРИНА Это когда:?
А.Штейнман
―
К нон-фикшн.К.ЛАРИНА К декабрю, да, уже выйдет?
С.Ильин
―
Начал с месяц, по-моему, назад переводить вторую. За которую он получил, он вошел в книгу Гиннеса, потому что получил за один год сразу две главных американских литературных премии. Такого случая еще не было никогда. Там, с промежутком год люди еще получали. Он получил в один год, в общем, за эту книгу. «День независимости» - это вторая книга. Ну, тут вышел Фрай с автобиографией, и пришлось «День независимости» отодвинуть до следующего нон-фикшена.
А.Штейнман
―
Ну, может это традицией уже станет.
С.Ильин
―
Ну, может быть. Когда-то, когда я был молодой начинающий, не совсем молодой, но начинающий, у меня как-то так получалось, что я заканчивал очередной перевод, в год их было 2-3, но один из них заканчивался обязательно 1 ноября. Это был день рождения моей жены. А теперь к нон-фикшн.
К.Ларина
―
Ну, давай дальше перечисляй.
И.Алюков
―
А я можно добавлю? Потому что вот Сергей переводил, а я редактировал. И у нас, у меня немножко другой взгляд на книгу, что говорит, скорее, не о нашем, там, непонимании, а об уровне и сложности книги. Да. Мне кажется, что эта вот книга о таком подспудном течении, которое происходит под покровом жизни. О чем-то тревожном, страшном и пугающем, которое не выплескивается наружу, но вот главный герой ее непрерывно, вот это ощущение его не покидает. Такой очень экзистенциальный роман.
С.Ильин
―
Совершенный, ты не заметил?
И.Алюков
―
На само деле, вот «Канада» - предыдущая его, выпущенная нами по-русски, тоже был такой очень сложный, красивый, стилистически насыщенный роман. И мы немножко боялись за его судьбу, потому что сложный роман. И нас порадовало то, что все-таки читатель русский, он от больших и сложный романов не отвык. То есть книга продавалась и продается очень хорошо. И Ричард Форд сразу как-то был принят русским читателем.
А.Штейнман
―
Ну, когда Сережа перевел «Канаду» в прошлом году, я читала раньше Игоря, он еще не взялся за редактуру. И первая фраза, которую я сказала – ощущение, как будто в медитации все время. Это то давно забытое ощущение чтения книги, когда оно может тянуться довольно долго, но тем не менее, ты погружаешься полностью в текст. И не потому, что там много событий. Событий там как раз немного. Ты начинаешь заглядывать внутрь себя, что, кстати сказать, в последние годы, когда мы живем все время таким каким-то урывистым спонтанным ритмом и больше, чем посты в Фейсбуке люди читать уже просто разучились, и поэтому вот это вот большой роман, которые люди читали в 80-ые годы, во мне кажется, это ровно то, что сегодня читателю нужно. К сожалению, таких книг очень мало.
К.Ларина
―
Кстати, да. Поэтому вот какие-то такие телероманы, кинороманы пользуются большой популярностью. Когда людям хочется, вот, свыкаешься с героями и тебе не хочется с ними расставаться. Да?
И.Алюков
―
Ну да, может быть этот жанр, он перетек не в кино, а да, действительно вот в такой…
А.Штейнман
―
Вот книга, о которой ты размышляешь. Она остается и ты можешь размышлять о ней довольно долго. Это не так, что вот сел вечером, проглотил за выходные и…
К.Ларина
―
Ты с ней проводишь какой-то период жизни.
А.Штейнман
―
Да, да. То есть это книга, которую можно читать 2 недели.
С.Ильин
―
Ну, я могу о себе сказать, что я ее перевел. От перевел до опубликовали проходит несколько месяцев.
А.Штейнман
―
Ну, месяца 3, да.
С.Ильин
―
Ну, месяцев 5, к примеру. Ну вот, вот тут вот где-то в области затылка она у меня сидела все время, эта книга. Ощущение книги. Это бывает очень редко. Я уже и не помню, когда это было со мной.
И.Алюков
―
Сереж, ты про «Канаду» или про…
С.Ильин
―
Я думаю, что… нет, о «Спортивном журналисте» этого не осталось, но я полагаю, что может остаться, когда я закончу трилогию. Это все-таки…
А.Штейнман
―
Ну да, она закольцованная все-таки история. Да, она еще до конца не открылась.
К.Ларина
―
Давайте еще раз автора назовем, чтобы мы запомнили.
А.Штейнман
―
Ричард Форд. Первая книга, которую мы издали именно, именно по времен издания – «Канада», она тоже есть уже в продаже. И «Спортивный журналист», которая выйдет…
С.Ильин
―
Кстати, я тут был в Италии, в Падове. И под вечер я зашел в книжный магазин, большой трехэтажный, там музыку продают, кино. Первое, что я увидел, повернувшись налево от входа – это портрет Бориса Леонидовича Пастернака. Фотографический, большой-большой. Потом я долго искал, как выйти и, наконец, сообразил, что выходить надо мимо кассы. Нашел эту кассу, за кассой стены вся в фотографиях авторов, писателей. Роберта Фека, Фокс, Ричард Форд.
А.Штейнман
―
А Италия, кстати, одна из самых читающий стран, между прочим сейчас.
С.Ильин
―
Да, вот.
К.Ларина
―
Ну, короче. Повторим еще раз. Ричард Форд «Канада» и следующий роман, который выйдет через месяц - «Спортивный журналист».
А.Штейнман
―
И, кстати сказать, я упомянула по поводу этого компилятивного сознания, у нас выходит тоже к нон-фикшн, прямо в то же самое время очень, мне кажется, яркий роман, который уже обозвали хипстерский 1984. Это Эгерс. Роман называется «Сфера». Дейв Эгерс «Сфера».
К.Ларина
―
Это антиутопия.
А.Штейнман
―
Да.
И.Алюков
―
Это антиутопия в розовых тонах.
А.Штейнман
―
Как Игорь ее называет, ми-ми-мишная.
К.Ларина
―
Давайте на рекламу уйдем, потом продолжим.РЕКЛАМА.
К.Ларина
―
Ну, заинтриговали нас этой хипстерской антиутопией. Что это такое за сфера, расскажите нам.
И.Алюков
―
Во-первых, Дейв Эгерс – это такой один из главных, наверное, американский писателей, основной из вот новой волны молодых писателей. И это такой роман про цифровую жизнь соверменную. Главная героиня – юная девушка, вся такая прекраснодушная, сидящая в Фейсбуке, постящая котиков и ставящая лайки. Ее берут на работу в самую передовую компанию мира, которая называется «Сфера». Ну, это такой,, в ней собраны Эппл, Гугл и Фейсбук, вот, все взято. Она счастлива до безумия, начинает в ней обживаться и постепенно становится ясно, что вот эти прекраснодушные люди, они готовят миру цифровой террор. То есть это тотальная слежка, но исключительно в благих целях. Это постоянная жизнь на виду у всех, тоже в благих целях. Ну, вот такая вот, действительно, 84-ый год.
А.Штейнман
―
Ну то есть как вот, главное – тезис. У нас не должно быть друг от друга никаких тайн. Потому что какие тайны могут быть у хорошего доброго человека, мы же все друг друга так любим. Мы все друг другу постоянно улыбаемся. Любое наше желание, любая наша просьба претворяется тут же. Есть у тебя есть какие-то проблемы с родителями, в личной жизни, мы тут же все готовы прийти на помощь. Но главное, что все должно быть прозрачно. Все должны друг друга видеть. И человек теряет личную жизнь Он теряет вообще свою приватность полностью. И если вдруг ты не на виду, если вдруг ты не отреагировал на чей-то пост, не поставил лайк или не написал какой-нибудь тупой комментарий, то оказывается, что ты вне социума, ты становишься вот кем-то… никем. Ты начинаешь выплевываться этой средой. И люди, которые задумывали все это, они, конечно, этого не имели в виду. Они имели в виду действительно, что цифровая жизнь, цифровая эра спасет человечество во всех сферах жизни. А в итоге, к чему приходит. На сам деле да, это в некотором смысле антиутопия, но если так понаблюдать нашу жизнь, то в общем это уже где-то полшага.
К.Ларина
―
Мы в ней живем.
А.Штейнман
―
И концовка ну такая продирающая просто до кости, очень страшная.
К.Ларина
―
Ну не рассказывай.
А.Штейнман
―
Не, не буду рассказывать, потому что там много всего, роман очень большой.
К.Ларина
―
Когда он выйдет?
А.Штейнман
―
Он выходит тоже, вот все выходит прямо к нон-фикшн, 26 ноября.
К.Ларина
―
Ну вот нон-фикшн, вот еще, пожалуйста, «50 идей» - это что такое? Здесь вот, я просто скажу, что это такое. Это серия, да? Такой цикл под называнием «50 идей, о которых нужно знать», здесь каждая книга, она посвящена одной из сфер нашей жизни и искусства, и науки. Здесь и математика, и искусство, и будущее, и философия, и архитектура, и будущее. Всего сколько книг должно выйти?
И.Алюков
―
Ну, сколько, мы пока не готовы ответить. Точно выйдет 10, а вообще издано в оригинальной серии больше 30 книг. Ну вот мы будем постепенно пополнять эту библиотеку.
К.Ларина
―
Давайте определим, что это такое по жанру: миниэнциклопедия…
И.Алюков
―
Нет, это не миниэнциклопедия. Это просто книга авторская, то есть это не сборник надерганных в интернете, это довольно большие авторитеты каждый в своей сфере, которым заказали книгу и поскольку книги авторские, подход к этим книгам очень личный. Человек выбирает 50 самых важных,, самых главных идей, например, в физике, или в искусстве, или в том, что будет происходить в будущем, и подробно рассказывает.
К.Ларина
―
В какой период, вообще?
И.Алюков
―
За историю человечества.
К.Ларина
―
Возможно вот так вот уместить в такую книжку за всю историю человечества?
И.Алюков
―
Возможно. Вот, например, поскольку я редактировал почти все книги, ну или читал уж точно, у меня иногда возникали вопросы – почему здесь нет этого, а потом зачем это тут есть, присутствует. Ну, поскольку это все-таки очень авторский подход, почему нет? Человек имеет право выбирать сам.
К.Ларина
―
Ты добавишь что-то, Алл, про это?
А.Штейнман
―
Ну, вот я согласна с тем, что это достаточно субъективный взгляд. Прямо когда я читала архитектуру, мне не хватало каких-то дополнительных сведений, например, о классических направлениях. И показалось, что чересчур было много о современном. Но когда я уже дочитала, я поняла, что как раз о современной архитектуре европейской мы не знаем почти ничего. Большинство людей. И поэтому вот немножко возможность пересмотреть свои представления о том, как это устроено. И мне кажется, эта серия, она в первую очередь для того. Ну не только для того, чтобы человек повыхватывал какие-то факты и потом мог ими поделиться в какой-нибудь умной компании, мне кажется, это очень хороший такой тренажер для мозгов. Потому что только читая художественную литературу, безусловно, она расширяет твой духовный мир, но иногда, вот нужно хотя бы 1-2 книги в году читать нон-фикшн.
К.Ларина
―
Послушай, ну физику в школе-то не открывала, а ты хочешь, чтобы сейчас открыла..
А.Штейнман
―
Ну как она замечательно написала, это интересно.
К.Ларина
―
Я в физике ничего не понимаю. Да?
С.Ильин
―
Интересно она написана, я ее сам с удовольствием читал, пока переводил.
А.Штейнман
―
Ксения, мы были, знаете как, удивлены. Когда мы издали математику, я была в полной уверенности, что это будет у нас самый маленький тираж, и книги будет продаваться хуже всего. В итоге она у нас стала лидером, и мы сделали даже сразу допечатку. А вот кто бы мог подумать, математика, которая сложно написана, которая, в общем, наверное, только либо для людей профессионалов, ну, либо для людей, которые этим занимаются. Нет, ничего подобного. Просто захотелось освежить мозги. Почему нет?К.ЛАРИНА Ну хорошо, попробую. Еще успеваем сказать про книгу Ханы Роджет «Баронесса». Это что такое? Это мемуары? Роман?
И.Алюков
―
Ну, это как раз биография. Честная биография. Внучатой племянницы Ники Роджерт, богатейшей наследницы, которая все побросала и уехала в Нью-Йорк тусоваться с великими джазменами. И, собственно, она стала их таким ангелом, покровителем, она вытаскивала их из тюрем, кормила, поила, давала им кров над головой. И у них сложились очень необычные отношения, наверное, с главным гением джаза, с Телониусом Монком. Такой очень странный психически неуравновешенный человек, как бы сейчас сказали. Ну, действительно гений, который изобрел очень многое в джазе. Вот она ему всячески помогала. И произошло ее, кстати, увлечение этим миром, она просто услышала по радо композицию Телониуса Монка, просто все побросала – детей, мужа, богатства, и умчалась в Нью-Йорк.
К.Ларина
―
То есть кто-то в кровать ложится, а кто-то…
А.Штейнман
―
Ну, там на самом деле очень много музыкантов. И Чарли Парк, там кого только нет. И, конечно, вот это Монк, он почему-то как-то оказался не то, что забытым, он не так известен, как большинство джазовых музыкантов.
С.Ильин
―
Ну, я бы не сказал.
К.Ларина
―
Для тех ,кто джазом увлекается, это имя, конечно, говорящее.
А.Штейнман
―
Нет, безусловно. Он стоит одним из первых, таких основателей джаза современного. На самом деле написано очень интересно. Местами читается просто, как такой художественный роман, потому что написано живо, очень много интересной фактологии. И просто о семейства Роджерт, довольно любопытно это узнать.
К.Ларина
―
Давайте мы закольцуем уже нашу программу, потому что мы начали с этого имени. Собственно, как и «Фантом пресс» с этого начал. Мне кажется, что «Фантом пресс» должен так называться – издательство «Фантом пресс « имени Иоанны Хмелевской. Вот, оказывается, Иоанна Хмелевская, есть еще неизданное что-то? Уже после ее смерти эта книга издана?
А.Штейнман
―
Ну, не совсем так, так как, к сожалению, там…
И.Алюков
―
По-польски она была издана еще при жизни, а вот у нас…
К.Ларина
―
Ну вот на русском языке посмертное издание.
А.Штейнман
―
Да, это посмертное издание. Но оно выходила, правда в твердом переплете, в другом издательстве, но мы этого не касаемся. Поэтому у нас эта вот книга вышла вот только сейчас.
К.Ларина
―
«Скелет в саду» называется.
А.Штейнман
―
И как ни странно, несмотря на то, что это последний роман, и писала она его уже будучи больной, в общем…
И.Алюков
―
Лебединая песня.
А.Штейнман
―
Лебединая песня. Явно даже лучше, чем многие ее предыдущие романы. По крайней мере те люди, которые читали последние буквально насколько месяцев из моих знакомых, последние уже несколько ее романов читать не хотели, говорили, что все, уже исписалась. Вот это прочитали с удовольствием и сказали, что просто на уровне ее хороших романов 90-ых годов. И автор очень, такое впечатленье, как будто действительно хотел закольцевать свою жизнь в хорошей памяти.
К.Ларина
―
Ну вот мы тоже закольцевали сегодня нашу программу. Огромное спасибо. Мы должны заканчивать нашу передачу. Я напомню, это издательство «Фантом пресс», Алла Штейнман - директор, Игорь Алюков – главный редактор и переводчик Сергей Ильин, лучший, единственный переводчик Стивена Фрая.
А.Штейнман
―
Стивена Фрая – конечно единственный.
К.Ларина
―
Вот так мы теперь будем вас представлять. Вы лучший и единственный, как выяснилось. И, кстати, по поводу иронической прозы, все-таки у нас Стивен Фрай есть еще, берегите его, пожалуйста.
.И.Алюклв
―
Стивен Фрай перестал писать романы.
А.Штейнман
―
Он романы не пишет, некогда ему.
К.Ларина
―
Ну будем жать новых, новые звезды должны зажигаться в конце концов, ну куда деваться. Спасибо вам большое.
А.Штейнман
―
Спасибо.