Современная жизнь глазами современников. Новая российская проза - Глеб Шульпяков, Роман Сенчин - Книжное казино - 2013-10-20

К.ЛАРИНА: Добрый день. Программа «Книжное казино». Я сегодня с утра объявила, что Майя Пешкова на заслуженном отдыхе, а она взяла и приехала, не смогла без нас жить. Майя, приветствую тебя.

М.ПЕШКОВА: Без вас тоскливо, господа.

К.ЛАРИНА: Я очень рада, что ты здесь. И сегодня у нас в гостях Роман Сенчин и Глеб Шульпяков. Роман, здравствуйте.

Р.СЕНЧИН: Здравствуйте.

К.ЛАРИНА: Здравствуйте, Глеб.

Г.ШУЛЬПЯКОВ: Добрый день.

К.ЛАРИНА: Ну а Майя сейчас назовет, какие у нас книжки сегодня.

М.ПЕШКОВА: Р. Сенчин «Чего вы хотите?» с такой плашкой на 1 обложке «От лауреата премии Правительства РФ и финалиста премии «Золотой Дельвиг». Еще одна книга Романа «Информация». «Музей имени Данте» совсем новая книга Глеба Шульпякова, и поэтическая книга «Письма Якубу».

К.ЛАРИНА: А кто это?

Г.ШУЛЬПЯКОВ: Это попугай. Попугай, который живет в старинной стамбульской гостинице.

К.ЛАРИНА: А почему именно к нему вы обращаетесь?

Г.ШУЛЬПЯКОВ: Т.к. 1 раз я был в 2000 году, потом приехал через 10 лет, а он до сих пор в этой гостинице. У меня жизнь прошла, а он не изменился совершенно. И он видел Хемингуэя, он сидит там 100 лет. Это старая гостиница, в ней останавливался Хэмингуэй. И вот я видел попугая, который видел Хемингуэя.

К.ЛАРИНА: Потрясающе.

Г.ШУЛЬПЯКОВ: Вот как важно долго жить.

К.ЛАРИНА: Все эти книги вышли в издательстве «Эксмо»?

М.ПЕШКОВА: Нет.

К.ЛАРИНА: Стихи, наверно, в другом?

Г.ШУЛЬПЯКОВ: Это издательство «Время».

К.ЛАРИНА: Эти книги вы сегодня получите, дорогие друзья, если ответите сначала на смс, а во 2 части программы у нас будет телефонный вопрос, на который ответите вы и получите все книги, которые есть у нас сегодня в студии. Вопрос первый. Писатели традиционно не любят цензуру, а вот один из классиков 19 века несколько лет служил цензором, и частности очень ругал критика Писарева за его статьи, назовите, пожалуйста, имя этого писателя. +7-985-970-45-45.

А прежде чем мы начнем разговор с нашими гостями, я по традиции хочу представить очередной топ из 5-6 книг, которые занимают лидирующие строчки в рейтинге продаж по 3 магазинам «Московский дом книги», «Библио-глобус» и «Москва». Итак, Марк Леви «Сильнее страха» - 6-8 место. Чуть выше «Так говорила Фаина Раневская. 8 издание». Чуть выше Дмитрий Глуховский «Будущее». Чуть выше Л. Г. Петерсон, Н. П. Холина «Раз - ступенька, два - ступенька... Математика для детей 5-6 лет». На 2 месте Маринина «Последний рассвет». На 1 месте книга Дэна Брауна «Инферно». Вот такой у нас списочек сегодня. Что у нас Д. Браун? Читается?

Г.ШУЛЬПЯКОВ: Я читал 1 его знаменитый роман.

К.ЛАРИНА: Роман?

Р.СЕНЧИН: Ну, я тоже «Код да Винчи» почитал. Не то, что мне не понравилось, раньше я любил такую литературу, сейчас как-то мне не очень уже. Не лежит душа к этому.

К.ЛАРИНА: Ну, что ж, давайте мы перейдем к книжкам наших гостей. Я предлагаю начать с Романа, чтобы понять, для кого они, кому они предназначены и кому они интересны. Про что это?

Р.СЕНЧИН: «Информация» обозначено как роман, скорее большая повесть. Один герой. Он вроде как успешно живет он его постоянно донимают те или иные проблемы, загоняют в квартиру, которая не совсем же его.

К.ЛАРИНА: Это современная история?

Р.СЕНЧИН: Не совсем, года 3-4 назад. Книга «Чего вы хотите?» это три повести. Первая называется «Зима», это такой курортный городок, который показан в не сезон. Там местный житель, парень, ожидает весны, когда начнется сезон, приедут люди, снимут у него квартиру и начнется настоящая жизнь.

2 повесть, которая и дала название книги, это такая хроника этой протестной зимы, показанная глазами девочки лет 14, она наблюдает за своими родителями, которые постоянно ходят на митинги, на шествия. Читает учебники по географии и видит, что теперь география не как раньше была про открытия, путешествия, а такая экономическая – про миграцию населения, тоже задается массой вопросов, которые ее донимают, обращается и к родителям, пытается и сама найти какие-то ответы. Вот, такой нерв того времени, который схлынул к появлению этой книги, ну, посмотрим, не знаю.

И 3 повесть «Полоса» по мотивам посадки на заброшенную полосу ТУ-154. Где-то года 2 назад произошедшая, эта полоса была вычеркнута из всех реестров навигационных и терпящий бедствие самолет, случайно обнаружил эту полосу и сел. И благодаря начальнику вертолетной площадки, который за этой полосой присматривал, самолет совершил благополучную посадку. Основа полностью документальная, но я ее попытался более или менее показать в художественном ключе. Там публицистики довольно много, но я не боюсь публицистики в своих вещах.

К.ЛАРИНА: А теперь Глебу слово, «Музей имени Данте».

Г.ШУЛЬПЯКОВ: Музей им. Данте - это маленький музей, который придумал один из персонажей, живущий в маленьком провинциальном городке Валдайском, который я назвал Дубровичи. У всех городов этой книги есть свои прототипы. Это музей, связанный с Данте, книги о нем, его книги, буклеты, картины. В этом городке в конце книги сплетаются все 3 линии этого романа. Главный герой путешествует по стране.

Я 2 года проработал на канале «Культура», вел передачу об исчезающих памятниках культуры. И то, что я насмотрелся, проведя 2 года от Белого до Черного моря в этих бесконечных командировках, этот материал послужил основой для одной из современных линий.

Линия 90-х гг., т.к. прошлое нашей страны всегда тащит за собой твое собственное прошлое. Начинаешь вспоминать свое прошлое, которое для меня окончательно сформировалось. Это 90-е гг., тот срок, когда уже можно начать анализировать. Это моя студенческая юность, любовные коллизии, которые нас преследовали, которые мы потом вспоминаем всю жизнь, т.к. они первые. И они с нами остаются.

На 3 линии это безымянный переводчик, поэт из 30-х гг., живший в этих Дубровичах. Он переводил Данте, писал любовную лирику. И дневники его находит герой. Собственно, в провинции можно найти, что угодно. Как проложат на полку, так оно там 80 лет пролежит. Я находил действительно удивительные вещи. Недавно в свое деревне я нашел газету от 12 апреля 1961 года.

К.ЛАРИНА: И про «Письма Якуба».

Г.ШУЛЬПЯКОВ: Это стихи. Тут ничего не добавишь.

К.ЛАРИНА: А прочитайте нам?

Г.ШУЛЬПЯКОВ: А в конце прозы еще даны стихи, т.к. эта книга еще и о поэтах. Один их антагонистов героя это поэт.

К.ЛАРИНА: Ну, это просто «Доктор Живаго» получается.

Г.ШУЛЬПЯКОВ: Вот-вот. Вы произнесли это слово, не я, слава Богу, это назвал. Если стихи, то давайте.

мой стих

слепой как птица на ветру,

облепленный пером

чужих имен – как вкус во рту,

который незнаком –

на вечном обыске, по швам

все ищет край времен,

как много будущего – там

как холодно мне в нем.

К.ЛАРИНА: А у меня это стихотворения тоже здесь напечатано в этой книжке.

Г.ШУЛЬПЯКОВ: Они пересекаются. Это мои стихи в конце, естественно.

К.ЛАРИНА: Мы говорим о современной жизни, о той, которая была еще 20 лет назад. Т.к. мы сейчас очень много говорим о событиях октября 93 года. И впервые ваш коллега и ровесник С. Шаргунов обратился к этой недавней истории уже в художественной прозе. И роман его так и называется «1993». Для вас что такое это время? Как вы эти события оценивали тогда, когда были юными совсем людьми и сегодня? Роман? Насколько они связаны с сегодняшним днем вообще для вас?

Р.СЕНЧИН: Вообще 93 год для меня, не октябрь даже, а более раннее время, это время бегства нашей семьи с родины моей и моей сестры, из города Кызыла, это Тува. Это Россия, юг Сибири. Как раз была принята Конституция, по которой Россия в любой момент могла отделиться от России. Плюс еще всякие межнациональные отношения, обострения, и очень много людей поехало в том году за пределы. А октябрь я уже воспринял не как какую-то трагедию, т.к. у меня трагедия уже случилась, родители занимались переездом продажей квартиры за бесценок. А я сидел в деревне, пытался вырастить что-то на огороде, чтобы зимой было, что есть. И слушал по радио про все эти события. Это действительно переломный год и в моей жизни и в жизни страны. 93 мы вспоминаем и обсуждаем довольно часто, чаще даже чем 91 год

К.ЛАРИНА: А почему именно эта история октября 93 оказалась такой спорной, такой разодранной раной? Почему до сих пор? Почему такая война до сих пор идет вокруг этих событий?

Р.СЕНЧИН: Во-первых, в том же августе 91, хоть и кровь пролилась, но никто не сделал решающего шага, а о 93 можно спорить долго, кто этот шаг сделал. Кровь пролилась, что-то такое произошло, и оно продолжается сейчас, у людей разные мировоззрения и взгляд на то, что происходит. С точки зрения истории какие-то ничтожные мы прошли годы, но для тех, кто живет сейчас это огромный срок и большой кусок жизни.

К.ЛАРИНА: А события, которые сейчас происходят на наших глазах, я имею в виду этот погром или бунт, сход в Москве, в районе Бирюлево. Вы чем это объясняете? Это похожие истории, когда толпа выходит на улицы или разные?

Р.СЕНЧИН: То, что межнациональные конфликты учащаются это тревожно и горько. И я думаю, что их будет все больше и больше. К чему это приведет в итоге – непонятно. Может быть, наша культура совершенно зачахнет без какого-то особого сопротивления.

К.ЛАРИНА: Вы имеете в виду культуру как цивилизацию?

Р.СЕНЧИН: Все-таки есть европейская цивилизация, есть другая цивилизация, которая сейчас очень бурно развивается. Я думаю, это даже не социальные волны на нас накатывают с юга, а все-таки смена этносов происходит.

К.ЛАРИНА: все-таки вы считаете, основа источника – межнациональные отношения?

Р.СЕНЧИН: То, что произошло?

К.ЛАРИНА: Да.

Р.СЕНЧИН: Это не социальный бунт? Скорее всего, нет. Это надо изучать, я стараюсь больше фиксировать то, что происходит.

К.ЛАРИНА: А потом разбираться?

Р.СЕНЧИН: Да.

К.ЛАРИНА: Глеб, к вам те же вопросы?

Г.ШУЛЬПЯКОВ: В 91 году было понятней, где враг, где проходит граница. А в 93 никто не мог толком сказать, и все это вылилось в вакханалию. В 91 году я был студентом, с рюкзаком по Восточному Крыму бродил. А в 93 все было на улицах, здесь на улице Герцена. У моего приятеля был книжный лоток был на Калининском. Вот это мы с приятелем, просто студентами, чтобы не оголодать этим занимались. Вся эта ночь проходила безумная, когда в окнах летали трассирующие пули. Когда я выбегал за водкой сюда, к Художественному, и тут был 18-ый год: кто-то стрелял, кто-то праздновал, кто-то был витрины. Глядя на это, молодому человеку было непонятно, кто, собственно, с кем воюет и кто победил. И в 20 лет для тебя любовное переживание в тысячу крат важнее, чем то, что тут происходит. и в книге герой теряет в этой не разберихе свою подружку.

К.ЛАРИНА: А у вас тут тоже есть эти события, да?

Г.ШУЛЬПЯКОВ: Да. Там описана эта ночь, и я ее помню. Я ее подарил герою моими глазами.

К.ЛАРИНА: Слушаем Новости, потом продолжим.

НОВОСТИ

К.ЛАРИНА: Возвращаемся в программу. На 1 вопрос есть достаточное количество победителей. Правильный ответ: писатель-цензор это Иван Гончаров.

Мы остановились на 93 годе, я уже не понимаю, что в реальности происходило, а что в книжках.

Г.ШУЛЬПЯКОВ: Литературное пространство вытесняет потихоньку реальность. Я вспоминаю, я уже не уверен, где вымысел, а где реальность.

К.ЛАРИНА: А сегодняшние события как-то связаны с тем, что было в 93 году?

Г.ШУЛЬПЯКОВ: Это очень далекое, но следствие, конечно. Напрямую, наверно, нет, это просто следствие тех 20 лет. Той политики, которая был не слишком разумна. Но с другой стороны, мы этот путь проходим нечасто. Но с 3 стороны, хотелось бы разумнее подходить к этим вопросам, предвидеть хоть что-то.

К.ЛАРИНА: Скажите мне, пожалуйста, писатели, а на фига все ваши книги, если все равно главным героем остается человек с арматурой?

Г.ШУЛЬПЯКОВ: Главный герой чего?

К.ЛАРИНА: Реальности.

Г.ШУЛЬПЯКОВ: Чтобы он взял в руки не арматуру, а что-то другое.

К.ЛАРИНА: Он никогда книжку не возьмет в руки.

Р.СЕНЧИН: Но все-таки до арматуры не так часто доходят. От Великой французской революции до Парижской Коммуны сколько воевали друг с другом и с миром. Бывают такие периоды в истории страны, ее лихорадит, происходят взрывы. У нас еще все идет более или менее гладко.

К.ЛАРИНА: Но так эти же взрывы происходят постоянно. И все равно на 1 план выходят на интеллектуалы, если мы говорим о героях сегодняшнего дня.

Р.СЕНЧИН: Так не всегда же было. И наша интеллигенция творческая предупреждала: вот грянет. Все они предсказывали, если не изменить жизнь, то нас ждет страшное. Все равно же они ничего не добились.

К.ЛАРИНА: Роман, а вы когда-нибудь что-нибудь подписывали?

Р.СЕНЧИН: Коллективные письма – да.

К.ЛАРИНА: Когда принимаете это решение, что для вас определяющим становится? Это в защиту кого-то или против?

Р.СЕНЧИН: В защиту. Т.к. я вижу, что с отдельно взятыми людьми поступают несправедливо, и некоторые мне очень не близки, но когда человека за слово сажают за 7-10 лет. Недавно в Красноярске встретился с физиком Даниловым. Тоже когда-то подписывал письмо в его защиту. Несмотря на то, что он государственник, он как-то стремится разумно приспособить экологию под нужды государства. Долго мне про это рассказывал.

К.ЛАРИНА: А вы, Глеб?

Г.ШУЛЬПЯКОВ: Я полностью разделяю принципы, которые лежать в основе этой организации. И всегда с готовностью и охотой подписываю эти письма в защиту всех этих несчастных сидельцев. Это мои убеждения человеческие.

К.ЛАРИНА: А с этой точки зрения литературная ваша деятельность это способ самовыражения или попытка изменить что-то в обществе? Существует миссия какая-нибудь у литературы на сегодняшний день? Или этого уже нет? Мне было важно в художественной форме написать о том материале, который у меня был. Мы повидали то, что редко удается увидеть за одну жизнь, просто специфика работы, плюс какие-то личные вещи. Все сжирает время.

К.ЛАРИНА: Ничего подобного, события 93 года показывают, что очень все относительно. Новые мифы растут как грибы после дождя.

Г.ШУЛЬПЯКОВ: Но пока таких события как 93 год не было, слава Богу. Мы, может быть, к ним подползаем потихоньку или отползаем. Но, я надеюсь, не будет таких, о которых мы будем через 20 лет писать эпизоды в романах. Есть, о чем писать. Для меня это какая-то форма художественного дневника зафиксировать это, чтобы не ушло и не сгинуло окончательно. Это проблема утраченного времени, писатель, может, и пишет о сегодняшнем, но капается он в потерянном времени.

Р.СЕНЧИН: Я в данном случае с Глебом полностью согласен. Я пытаюсь, не мудрствуя лукаво, чему я был свидетелем, то и записывать.

К.ЛАРИНА: Но вы же не просто описываете события, я понимаю, что сюжеты валяются под ногами. Но есть какой-то смысл для вас лично, не просто описать, но еще что-то сказать?

Р.СЕНЧИН: Ну, там как Бог даст, может, это вообще все не примут к публикации, останется лично для того, кто это написал. Кто знает? Пока пишешь, кажется, что это что-то грандиозное и может что-то изменить. Постепенно восторг убавляется, садишься писать новое.

К.ЛАРИНА: А что такое для вас советская литература?

Р.СЕНЧИН: Она разная была. И «Тихий Дон» считается советской литературой и масса тех книг, которые сразу исчезли. Во все времена бывает так, что начинаешь читать и понимаешь, что это не твое. И в советской литературе много было разных произведений и идеологически разных.

К.ЛАРИНА: А что бы вы оставили в школьной программе из советской литературы?

Р.СЕНЧИН: Я даже не знаю, что там сейчас именно в школьной программе. По-моему, она настолько широкая, и учителям, слава Богу, дают возможность выходить за рамки положенного. Я когда бываю в школах или смотрю учебники своей дочки, которой 15 лет, у них широкий диапазон. Мне странно, что так много пытаются детям впихнуть. Та же «Война и мир», когда меня заставляли это читать, я видел, что никто в классе не способен это прочитать. Там еще геометрии, физики и т.д. Когда мы должны были читать, в кинотеатре показывали этот 4-серийный фильм, и все мы шли и смотрели. И потом на уроках рассказывали, как будто мы прочитали.

Г.ШУЛЬПЯКОВ: А потом, что называть советской литературой? Вот В. Шаламов советская литература?

К.ЛАРИНА: Литература советского периода.

Г.ШУЛЬПЯКОВ: Да. В литературе советского периода для меня и Шаламов и Домбровский это авторы, которые… Домбровский – мой любимый писатель, 2 романа и больше ничего не нужно. Прелесть литературы – ты можешь через 100 лет поговорить с человеком, которого уже и нет давно. А вот он в книге есть.

Р.СЕНЧИН: Новиков дал хорошее определение литература советского периода.

К.ЛАРИНА: Есть советская литература это литература союза писателей.

Р.СЕНЧИН: Это определенная идеологическая направленность. И это литературу видно с 1 абзаца. Члены Союза писателей были разные.

М.ПЕШКОВА: 10 тысяч человек.

К.ЛАРИНА: И где они сейчас? Кто их помнит, Майя? Мы плавно переходим к Книжным Новостям, Илья Эш нам их готовит, а потом продолжим свои новости здесь в студии.

КНИЖНЫЕ НОВОСТИ

К.ЛАРИНА: А теперь вопрос для наших слушателей, на который вы будете отвечать по телефону. Вопрос, который придумал Шульпяков. «Величайшая победа нашего строя, нашей науки, нашего мужества», - эта фраза была напечатана на 1 полосе газеты «Известия» за 1961 год, о чем идет речь? +7-985-363-36-59.

Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня зовут Алексей. Может быть, это полет в космос?

К.ЛАРИНА: А кто полетел-то?

СЛУШАТЕЛЬ: Гагарин.

К.ЛАРИНА: Алексей, вы совершенно правы. Спасибо вам большое. Вы выиграли все книжки, которые мы сегодня представляем. Спрошу ва как читателей, что для вас явилось событием книжным за последнее время?

Р.СЕНЧИН: На «Эхе» рекламировать не очень хочется, но С. Шаргунов, его роман «1993», я уже прочитал несколько месяцев назад. И, может быть, вся атмосфера, все напоминания по ТВ, для меня это все-таки событие. Еще роман Д. Гуцко «Бета-самец», вошел он в финал премии «Русский букер», тоже интересная вещь, может быть, читается не очень легко, но Гуцко как-то умеет ставить так проблемы. Тем более, он ровесник мой, у нас жизненные нюансы, родился в Грузии, тоже ему пришлось оттуда выезжать и устраивать жизнь на новом месте в те же времена. И этот роман показывает в нем проблему нашего поколения. Эти 2 романа стали для меня событиями последних месяцев как читателя.

Г.ШУЛЬПЯКОВ: Я больше за стихами слежу. Вспомню журнал «Юность», мы там с прошлого года вручаем премию за лучший дебют на страницах нашего журнала. Я выступал пару лет назад в Уфе, подарила мне девочка книжечку, я открыл ее с чувством, с которым мы обычно открываем такие книжечки, и увидел там настоящего поэта. Редакторская радость – найти из небытия имя. Мы ее напечатали, премию ей присудили, а в качестве награды была книжка, ее издал «Сало классики 21 века».

К.ЛАРИНА: А как зовут девочку?

Г.ШУЛЬПЯКОВ: Марианна Плотникова. Я считаю, для девушки из Уфы лучше подарка не придумаешь. И в этом году мы решили отметить из Украины поэта молодого, Мирослав Лаюк его зовут. В переводах Н. Бельчико. А читаю я, у меня 100 книг на столе – от Геродота до Шаламова.

К.ЛАРИНА: Т.е. такое чтение беспорядочное?

Г.ШУЛЬПЯКОВ: Да. Или «Архитектура Индокитая». Я путешествовал раньше, натыкаюсь на книги, и думаю, а вот это я как раз и не прочитал. Я их покупаю, но не дочитываю.

М.ПЕШКОВА: Вас можно назвать «новые 40-летние». По-вашему, чем вы отличаетесь от тех, кто был до вас?

Г.ШУЛЬПЯКОВ: Так сложилось, что советская власть нас не успела искалечить.

К.ЛАРИНА: Вы последнее советское поколение.

Г.ШУЛЬПЯКОВ: Мы застали в лучшем его виде. Детство советское прекрасно было. Да того, как началась идеология, все рухнуло, когда она началась всерьез.

К.ЛАРИНА: Рома, для вас что?

Р.СЕНЧИН: Ну, мы школу заканчивали в одном мире, а в институт поступали ,когда все ломалось. Некоторая такая общность «новые 40-летние» нынешние, какие-то мы не буйные писатели.

К.ЛАРИНА: Жалко, не хватает.

Р.СЕНЧИН: Те, кто родились в 80-х, мне хочется, чтобы были более смелыми. Как-то проявлять себя надо, не только тихонечко сидеть и писать.

Г.ШУЛЬПЯКОВ: Подарок судьбы был еще в том, что каждый стал тем, кем он стал. Никто не давил, все системы попадали, порушились.

Р.СЕНЧИН: Мы как-то более в себе, созерцаем, посматриваем вокруг.

Г.ШУЛЬПЯКОВ: После тех потрясений многое кажется смешным, незначительным.

К.ЛАРИНА: Мы должны заканчивать. Огромное спасибо и удачи! Пока.

ВСЕ: Спасибо.