О романах, книгах-биографиях, поэзии и публицистике Дмитрия Быкова - Дмитрий Быков - Книжное казино - 2011-08-14
Л. ГУЛЬКО: 13 часов 17 минут в Москве. Добрый день. Майя Пешкова, Лев Гулько.
М. ПЕШКОВА: Добрый день.
Л. ГУЛЬКО: Здрасьте, Майечка. Писатель крупным планом Дмитрий Быков у нас в гостях. Здрасьте, Дима.
Д. БЫКОВ: Здравствуйте, дорогие друзья.
Л. ГУЛЬКО: Здрасьте. Некоторые, знаете, вот читал смс-ки, которые присылают, некоторые называют Вас национальной идеей. Вот Дмитрий Быков как национальная российская, русская...
Д. БЫКОВ: Как межнациональная, я бы сказал. Меня это гораздо больше устраивает.
Л. ГУЛЬКО: Ну российская, она же российская. Россия же страна многонациональная.
Д. БЫКОВ: Понимаете, с одной стороны, конечно, было бы чудовищной наглостью сказать: «Да, это безусловно так и есть», но в одном отношении я свой рецепт предложить действительно могу. Надо как можно меньше стараться, по-моему, зависеть от окружающих условий, и, отвязавшись от них абсолютно, не оглядываясь на них вообще, делать то, что интересно тебе. Если это можно назвать российской национальной идеей, то вот считайте, что это мой такой бодрый утренний рецепт.
Л. ГУЛЬКО: Прекрасно. О романах Дмитрия Быкова, книгах-биографиях, поэзии, публицистике мы сегодня поговорим. Давайте, Майя, мы сразу определим формат, поскольку он у нас будет такой несколько, может быть, неожиданный для этой передачи «Книжное казино».
М. ПЕШКОВА: Конференция со слушателями?
Л. ГУЛЬКО: Конференция со слушателями. Вопросов не будет, в смысле вот этих «Назовите чего-нибудь...».
М. ПЕШКОВА: Традиционных, которые мы зачитываем.
Л. ГУЛЬКО: Да. Будут вопросы к Дмитрию Быкову после кратких новостей, после 13:33, ну так, грубо говоря, сколько новости продлятся.
М. ПЕШКОВА: Да, ваши вопросы Дмитрию Львовичу мы будем рады принять, услышать.
Л. ГУЛЬКО: Опять же, книжки будем, я так понимаю, дарить или как, или что?
Д. БЫКОВ: Дарить, дарить.
М. ПЕШКОВА: Дарить, что за вопрос.
Л. ГУЛЬКО: Дарить.
Д. БЫКОВ: Не продавать же, в конце концов.
Л. ГУЛЬКО: Нет, ну можно и продать, это же не помешает, конечно. Это же прекрасно.
Д. БЫКОВ: Да, это было бы недурно.
М. ПЕШКОВА: Тем более, что сегодня столько книг на нашем игровом столе, что казино буквально захлебываться стало.
Д. БЫКОВ: Ломится, да, действительно. Скорее разбирайте.
Л. ГУЛЬКО: Да. Ну, пожалуйста, начнем. Тогда начнем.
М. ПЕШКОВА: Да. «Остромов, или Ученик чародея» - сегодня такая книга в розыгрыше. «Орфография». Из серии «ЖЗЛ» «Борис Пастернак» и «Булат Окуджава», это издательство «Молодая гвардия». «Остромова» и «Орфографию» выпустило издательство «ПРОЗАиК», о котором мы несколько позднее поговорим. А также книга, на которую я хочу обратить внимание, книга Дмитрия Быкова «Календарь. Разговор о главном». «Дмитрий Быков и все-все-все» - это сборник интервью. А также сборник рассказов «Прощай, кукушка». Вот сегодня такие книги мы разыгрываем.
Л. ГУЛЬКО: Я напомню телефон + 7 985 970 45 45 для того, чтобы вы могли, слушатели уважаемые, по ходу нашей беседы что-то комментировать, какие-то свои вопросы присылать. Пожалуйста, все это видно на этом голубом экранчике.
М. ПЕШКОВА: Да, и первый вопрос, который я хочу спросить Вас: кто Ваш любимый читатель? Я поняла, что среди любимых – это жена? Так ли это?
Д. БЫКОВ: Ну, если брать чисто человеческие чувства, то, разумеется, меня окружают несколько человек, к чьему мнению я прислушиваюсь особенно внимательно. Это, разумеется, жена. Это два наиболее чтимых мною критика – Александр Зотиков и Никита Елисеев. Жалко, что Зотиков теперь в журналистике, в основном, работает, но я его мнению чрезвычайно доверяю. Я очень доверяю мнению Елены Иваницкой, которая тоже сейчас из критики ушла в прозу, и я только что закончил читать ее первый роман, по-моему, превосходный. Не знаю, могу ли его анонсировать, потому что пока еще его издательская судьба не ясна. Но, в общем, да... Это и Максим Чертанов, который на самом деле девушка, но очень красивая. Надеюсь, вы и его позовете. Это Владимир Эрлихман, историк замечательный. То есть вокруг меня есть... Да, и еще, конечно, Успенский и Лазарчук, два человека, втащивших меня в литературу. И на эти мнения я ориентируюсь особенно.
М. ПЕШКОВА: А как случилось так, что именно они втащили вас в литературу?
Д. БЫКОВ: А, понимаете, мои стихи знал Успенский. Они ему понравились и он предложил мне написать цикл стихотворений для их романа «Погляди в глаза чудовищ». И когда я их написал, то поскольку роман стал абсолютно культовым и тираж его был огромен и переиздание бесконечное, то эти стихи постепенно стали знать, и вот так я под гумилевским покровительством, под успенско-лазорчуковским дружеским надзором вполз в литературу. А то бы так и сидел бы в журналистике.
М. ПЕШКОВА: А что Вы писали о Гумилеве? Мы приближаемся к дате 90-летия расстрела Гумилева.
Д. БЫКОВ: Нет, ну я о Гумилеве писал довольно много. Я писал о нем большую статью в «Детскую энциклопедию», писал о нем достаточное количество статей в разное время, читал по нему спецкурс. Там – это не о Гумилеве, это цикл стихов от имени такого странного, выжившего, переродившегося Гумилева. Некоторые стихи просто свои я ему передал и они странным образом смонтировались. Они решили сделать, Успенский и Лазарчук, решили сделать такой роман по образцу «Живаго». Роман, в котором вдруг в финале появляется такой стихотворный букет, абсолютно меняющий представление о персонаже. Надо сказать, этот фокус получился. И хотя были две категории критиков – одни писали, что зачем в таком романе такие прекрасные стихи, другие – зачем в таком прекрасном романе этот графоман, тем не менее, как-то это срослось и огромное количество народу это, в результате, прочли. Если меня сейчас Успенский с Лазарчуком слушают – один в Красноярске, другой в Питере – то я вам, ребята, передаю большое спасибо.
Л. ГУЛЬКО: Пользуясь случаем. У Майи такие вопросы серьезные, а у меня вопросы от радиослушателей. Они же присылают их сюда к нам, в том числе и на интернет, всякие разные ресурсы.
Д. БЫКОВ: Спасибо.
Л. ГУЛЬКО: Вопрос от преподавателя из России: «Как Вы все успеваете: думать, анализировать, писать, причем делать это блестяще?..».
Д. БЫКОВ: Спасибо, спасибо большое.
Л. ГУЛЬКО: Тут еще – есть и спать.
Д. БЫКОВ: Я ничего не успеваю, к сожалению. Я успеваю гораздо меньше, чем мне бы хотелось. Я никак не закончу новый роман, и это долгая еще история. Я никак не разберусь с новым «ЖЗЛом», и это тоже долгая история. Я успеваю только писать стихи. Сейчас я их пишу довольно много. Может быть, это потому, что лето вообще такое время ленивое, праздное и блаженное. Летом надо писать стихи, а когда вот невозможно станет выйти на улицу без омерзения, тогда мы будем писать прозу.
Л. ГУЛЬКО: То есть Вы – поэт? Так, в общем, если?
Д. БЫКОВ: Мне это приятнее всего делать. Понимаете как, вот если человека определять профессионально по тем вещам, которые ему всего приятнее, тогда, наверное, я поэт, хотя говорить так о себе неприлично. Но понимаете как, у нас же, например, очень многие называются министрами, хотя больше всего им нравится воровать, да? Их призвание, безусловно, воровство. И зачем же вот лицемерить? Поэтому зачем же я буду тоже лицемерить? Конечно, поэт, потому что мне это приятнее даже, чем им воровать.
Л. ГУЛЬКО: Тогда вопрос от нашего еще одного слушателя, создателя «философского камня», как он пишет, из России: «Напишите поэму в стихах, такую как «Евгений Онегин», но в стиле политической сатиры о нашем времени. Думаю, будет классно».
Д. БЫКОВ: Да я думаю, что поэма...
Л. ГУЛЬКО: Вспоминайте «Покровские ворота»: «Он плохо кончил».
Д. БЫКОВ: Не-не-не-не, поэма просто как жанр, она такая вещь, требующая все-таки, взять хотя бы действительно «Онегина», требующая очень серьезного мировоззренческого посыла. А я не уверен, что наше время в политическом отношении способно такой посыл дать. У меня уже есть поэма, которая называется «Сон о Гоморре». Я думаю, что она посильно заменяет собой то, чего просит этот добрый читатель.
М. ПЕШКОВА: А вообще Вы отдыхаете? Вы ездите куда-то отдыхать как все люди или Вы сидите дома и только пишите-пишите-пишите?
Д. БЫКОВ: Майя, лучше меня Вы знаете, что лучшая форма отдыха – это писать, когда пишется. Вот я...Да, сравнительно недавно мы приехали из Крыма довольно большой компанией, и там я тоже чего-то понаписал, и это было очень приятно.
М. ПЕШКОВА: Были в Адаларах?
Д. БЫКОВ: Да, разумеется. Приятно видеть понимающего человека. Я был в Адаларах. Правда, я теперь в них не жил, а жил я в соседней гостинице «Марина». Но это «Артек», как Вы правильно догадались, это любимые места, где написано все лучшее. У уж в настоящих то Адаларах, в этих скалах мы были, разумеется, плавали с детьми и очень славно проводили время. Действительно, если где-то и пишется хорошо на территории Земли, то, конечно, лучшее место – это «Артек» и его окрестности.
М. ПЕШКОВА: А что пишет Ваша жена, кстати?
Д. БЫКОВ: Вот насчет жены интересно. Опять грешно хвалить своих... Мне кажется, что Лукьянова сняла очень важное такое табу и она написала роман о своем детстве. Это такая книжка, я даже не знаю пока, как она будет называться.
М. ПЕШКОВА: Это «Сибириада» такая?
Д. БЫКОВ: Да какая «Сибириада»... Ясно, что там Новосибирск, но это такая «школиада». Действительно адское совершенно произведение. Она, кстати, только что вернулась из своей малой родины. Была там на месте школы родной, заросшей абсолютно бурьяном и, в общем, полуразобранной. Это цикл рассказов, или роман, как мне кажется, про девочку Асю, про довольно страшную цепочку инициаций, через которые она прошла в своей жизни. С одной стороны, это, конечно, гомерически смешное произведение. У нас очень сходный опыт в этом смысле. А с другой, ну это... Понимаете, как если бы Людмила Петрушевская не ненавидела человечество. Вот мне кажется так. Я то читаю это просто с наслаждением, с облегчением, с радостью. Ну я думаю, что она это закончит в сентябре, наконец, - там двадцать глав, довольно большая такая вещь – и издаст. И мы с божьей помощью прочтем это и сразу простим ей все, поняв, как она жила.
М. ПЕШКОВА: Кстати, вопрос касательно Ваших детей. Ваши дети много читают?
Д. БЫКОВ: Очень много, но совершенно не того, что я бы хотел. Понимаете, вот там...
Л. ГУЛЬКО: А сколько, сколько им? Определимся.
Д. БЫКОВ: Дочке старшей двадцать один только что исполнился, а сыну буквально позавчера стало тринадцать.
Л. ГУЛЬКО: Взрослые дети.
Д. БЫКОВ: Да. Сын читает невероятное количество вещей, но заставить его читать классику очень сложно. Он читает триллеры в большом очень количестве, читает приключенческие вещи любые. Смотрит огромное количество всякого кино, причем серьезного, потому что хочет заниматься режиссурой и более ничем. Сам снимает что-то постоянно, во дворе все время какие-то засады, перестрелки, там он бегает, кричит «Мотор!», все очень смешно. А у дочери два любимых писателя – Клейст и Акутагава, чего я не понимаю совершенно, понимаете? Ну Акутагаву еще худо или бедно понять могу. Но я не влияю на ее круг чтения. Не так давно она прочла одну мою книгу и сказала, что, в общем, ничего. Ну, думаю, и слава тебе, господи. Могло быть хуже.
Л. ГУЛЬКО: Когда-то Вы с женой – я в одном из Ваших интервью прочел – хотели написать продолжение Гарри Поттера.
Д. БЫКОВ: Мы его написали. Мы его печатать не стали.
Л. ГУЛЬКО: Ну просто это все...
Д. БЫКОВ: Да, мы его написали. Называется «Восьмая книга». Такой роман для личного потребления про то, как Гарри Поттер приезжает в Россию, а у него палочка не работает. И надо сказать «Коррупцио», чтобы она сработала, и достать пятьсот рублей, и тогда срабатывает заклинание. Он устраивает в Жуковке для детей олигархов такой Жуквартс, как бы Хогвартс. А дальше выясняется, что магии в России больше нет. Она была, а ее больше нет. А почему – там подробно объясняется. Может быть, когда-нибудь мы эту книгу издадим и вы это узнаете. Пока мы просто для себя написали.
Л. ГУЛЬКО: А можно, скажем, заинтересовать ребенка, взрослого ребенка, читаюшего Гарри Поттера, как-то его перенаправить к какому-то Достоевскому, к какого-нибудь Тургеневу, к какому-нибудь еще?
М. ПЕШКОВА: К Льву Николаевичу, пожалуйста.
Л. ГУЛЬКО: Вы как школьный преподаватель еще... Если возвращаться к разговору о чтении.
Д. БЫКОВ: Опыт перенаправки к Достоевскому у меня есть. Я – много раз об этом рассказывал – детям говорю подробно, что есть восемь схем детективного сюжета. Всего их восемь и больше быть не может. Рассказываю подробно, что это за схемы. Достоевский придумал девятую. После этого детям становится уже интересно. Они – а! – и они, в общем, читают. Есть еще один очень хороший способ. Помните, есть такой замечательный диалог. Порфирий разговаривает с Раскольниковым и говорит: «Я Вас, Родион Романович, посажу-с. Если признаетесь, то Вам скидка будет. А если нет, то есть у меня махочка-черточка. Вот благодаря этой черточке я Вас посажу». Вот кто найдет эту махочку-черточку, я ставлю пять сразу, иногда даже в четверть. Потому что там очень же хитро сделана эта черточка, да? Потому что, уж так мы скажем, между нами: он то думает, что она у него есть, но Свидригайлов то застрелился, так что нет у него ничего, у него голяк!
Л. ГУЛЬКО: Блефует парень.
Д. БЫКОВ: Абсолютно. Нет, он то уверен, что у него сидит живой свидетель. Он сидел со Свидригайловым за стеной и слышал, как этот признается, идиот. Но он же в следующей главе стреляется! Вот гениально построен сюжет, да? У человека нет абсолютно никакого стимула идти признаваться, он все убрал. И вот если кто-то из детей до этого додумается, это всегда как бы их очень стимулирует. Ну пятерку хочется ему, да? Это очень стимулирует. А с Тургеневым еще проще. Потому что они все себя идентифицируют с Базаровым. Они все говорят: вот я как Базаров, я тоже также совершенно не...
Л. ГУЛЬКО: Возраст такой, конечно.
Д. БЫКОВ: Да, возраст такой. Поэтому я говорю: «Вот если вы прочтете, вы поймете, в чем была его ошибка и как вам себя вести». Потому что я не против того, чтобы литературу рассматривали как руководство.
Л. ГУЛЬКО: Прекрасно. 13 часов и почти 30 минут в Москве. Буквально через полминуты мы услышим самые свежие новости. Напомню телефон 363 36 59 – это вопросы к нашему сегодняшнему гостю Дмитрию Быкову от вас в прямом эфире непосредственно. Так что готовьтесь.
НОВОСТИ
Л. ГУЛЬКО: 13:35. Мы продолжаем. Дмитрий Быков крупным планом у нас сегодня в «книжном казино». Множество книг, написанных Дмитрием Быковым, которые он сам с упоением читает.
Д. БЫКОВ: Переглядываю.
Л. ГУЛЬКО: Переглядывает. 363 36 59 – наш телефон. Раз уж мы хотим дать слово нашим уважаемым радиослушателям – дадим. А потом, я надеюсь, Дмитрий нам...
Д. БЫКОВ: Расскажет стих.
Л. ГУЛЬКО: ... расскажет стих. Да, давайте так скажем: «Расскажет стих».
М. ПЕШКОВА: И не только.
Л. ГУЛЬКО: 363 36 59. Добрый день. Слушаем Вас.
Д. БЫКОВ: Будем считать, что это восхищенное молчание.
Л. ГУЛЬКО: Пускай, пускай помолчат. 363 36 59. Поскольку, как вы понимаете...
СЛУШАТЕЛЬ 1: Алло, добрый день. У меня вопрос к уважаемому Дмитрию Быкову.
Л. ГУЛЬКО: Как Вас зовут, простите?
СЛУШАТЕЛЬ 1: Меня зовут Александр.
Л. ГУЛЬКО: Да, давайте, давайте.
СЛУШАТЕЛЬ 1: С чем связана такая ностальгия по советскому у молодых писателей? Ну, Сайдуллаев и прочие, Захар Прилепин.
Д. БЫКОВ: Ну, я не могу отвечать за Сайдуллаева и Прилепина...
СЛУШАТЕЛЬ 1: Но у Вас тоже есть...
Д. БЫКОВ: ... но с удовольствием Вам отвечу с чем связана моя.
СЛУШАТЕЛЬ 1: Спасибо большое.
Д. БЫКОВ: Советский Союз представляется мне во многих отношениях, конечно, чудовищной системой, но во многих отношениях прорывной. Она в любом случае была сложнее и интереснее, чем нынешняя Россия. Она была побеждена не чем-то лучшим, а много худшими силами. Силами потребления, лени, откатом в пещеру, пещерной архаикой, эгоизмом, ленью. И мне представляется, что Советский Союз у нас еще впереди. Если мы хотим идти дальше вперед, нам придется миновать эту стадию заново, потому что мы от нее откатились назад. Я думаю, что степень свободы любой системы, она регулируется не тем, есть ли там избирательное право или свобода печати, а она регулируется только сложностью этой системы. По-настоящему свободны только сложные миры. Советский Союз был сложнее, чем нынешняя Россия, и в этом смысле свободнее. Потому что в Советском Союзе было хоть что-то надо, а сейчас, как мне кажется, не надо ничего и никому. Ну кроме отдельных счастливцев, к которым я себя причисляю.
Л. ГУЛЬКО: 363 36 59, это заклинание еще раз. И еще один звонок. Добрый день.
СЛУШАТЕЛЬ 2: Здравствуйте, добрый день. Татьяна.
Л. ГУЛЬКО: Здрасьте.
СЛУШАТЕЛЬ 2: У меня вопрос к Дмитрию. Вы преподаете. Преподавание, что оно значит для Вас? Что дает Вам как писателю, как человеку, как отцу, наконец?
Д. БЫКОВ: Нет, это, скорее, мой отцовский опыт что-то дает мне в преподавании, потому что я умею не раздражаться. Потому что я понимаю, что дети в любом случае лучше, чем мы, и им труднее, чем нам. Мы все-таки росли в более приличное время. Поэтому мой отеческий опыт сострадния и терпения мне в этом смысле помогает. А что дает оно? Ну, во-первых, ты всегда с молодыми. Ты всегда с людьми, у которых действительно серьезные проблемы: не «где бы денег перехватить», а «любит – не любит?», или там «зачем жить?», «почему вода мокрая?» и так далее. И кроме того, это опыт перечитывания классики. Если бы я не перечел под новым углом зрения «Онегина» или тургеневские какие-то вещи, я бы, может, так их и не понял.
Л. ГУЛЬКО: Татьяна, не отключайтесь, пожалуйста. Вы должны получить книжку, в смысле мы должны ее Вам подарить. А, все, да? Хорошо, ну следующий человек получит.
Д. БЫКОВ: Следующий. Татьяна, Вы перезвоните, мы Вам еще дадим.
Л. ГУЛЬКО: Ну не повезло. Если дозвонитесь. 363 36 59 – наш телефон. Слушаем Вас.
СЛУШАТЕЛЬ 3: Добрый день, Дмитрий, здравствуйте.
Д. БЫКОВ: Здрасьте.
СЛУШАТЕЛЬ 3: Я знаю, что Вы такой продвинутый писатель в писательском сообществе. Можете ответить на один вопросик? Скажите, у Виктора Шендеровича есть хвост?
Д. БЫКОВ: Нет, у Виктора Шендеровича есть целый хвост недоброжелателей, которые за ним бегают и говорят ему гадости. Это первый признак по настоящему одаренного человека.
Л. ГУЛЬКО: А красиво как все начиналось.
Д. БЫКОВ: (Смеется).
Л. ГУЛЬКО: Вот так вот.
Д. БЫКОВ: И вообще я считаю, что сила явления, масштаб явления проверяются количеством недоброжелателей. И вот если за вами ходит хвост этих недоброжелателей и пытается в вас кинуть чем-нибудь, это значит, вы что-то из себя представляете. А если за вами ходят сплошные поклонники и говорят, как вы правильно все делаете, вы где-то, по-моему, не дорабатываете.
Л. ГУЛЬКО: Дим, Вы можете объяснить, феномен вот только что прозвучавший: «Ненавижу, но смотрю», «Ненавижу, но слушаю»? Есть ли такой феномен в литературе: «Ненавижу, но читаю»?
Д. БЫКОВ: Пелевин давно это объяснил. Конечно, смотреть и ненавидеть. Видите ли, когда существует дефицит позитивных образцов, человеку надо уважать себя от противного. Я уважаю себя за то, что я не такой. И поэтому российское телевидение смотреть очень сладостно. Когда у меня есть время, я иногда один из каналов федеральных включаю и потом еще полчаса уважаю себя.
Л. ГУЛЬКО: Хорошо. 363 36 59. Еще один звонок телефонный. Слушаем вас.
Д. БЫКОВ: Алле.
СЛУШАТЕЛЬ 4: Алло.
Л. ГУЛЬКО: Так.
Д. БЫКОВ: Здрасьте.
СЛУШАТЕЛЬ 4: Здравствуйте.
Л. ГУЛЬКО: Вас как зовут?
СЛУШАТЕЛЬ 4: Таня.
Л. ГУЛЬКО: Сколько Вам лет, Таня? Простите за вопрос.
СЛУШАТЕЛЬ 4: Тринадцать.
Л. ГУЛЬКО: Тринадцать. Ну задавайте.
СЛУШАТЕЛЬ 4: Ну а вот можно спросить, какие книги Дмитрия Быкова можно почитать в подростковом возрасте?
Д. БЫКОВ: Таня, Вам в Ваши годы я рекомендую роман «Эвакуатор». С него лучше всего начинать. Там про «любоф».
Л. ГУЛЬКО: Про любовь там, Таня. Еще вопросы будут у Вас, Тань?
Д. БЫКОВ: Да не, все понятно.
Л. ГУЛЬКО: Секундочку, мы же должны книжку подарить какую-то.
Д. БЫКОВ: Давайте Тане подарим книжку.
Л. ГУЛЬКО: Или маме.
Д. БЫКОВ: Ну давайте Тане подарим «Орфографию», это очень полезно.
М. ПЕШКОВА: «Орфографию».
Д. БЫКОВ: Когда ей будет лет семнадцать, она прочтет ее с пользой и удовольствием.
Л. ГУЛЬКО: Прекрасно. Спасибо Вам большое. Тут, кстати, присланный вопрос через интернет: «Дмитрий, очень прошу написать о том, какие сейчас школьники. Те, которым Вы преподаете. Хочется увидеть портрет современного школера, пусть даже и узкого московского профиля». Экономист из России.
Д. БЫКОВ: Понимаете, я преподаю в двух школах, поэтому это не очень узкий, на самом деле, подход. Все-таки я кого-то вижу. У них есть два очень существенных плюса. Они абсолютная tabula rasa: они мало читали, мало знают, и поэтому Ваши слова падают на хорошую почву. Это первый плюс. Второй – они, в общем, гораздо более доброжелательные, чем были мы, потому что, может быть, закрытое советское перегретое общество, оно плодило людей таких, скорее, душевнобольных, а эти очень здоровые. Но эти же два плюса оборачиваются минусами, потому что, во-первых, они действительно очень мало знают, каких-то references они просто не ловят, а их душевное здоровье иногда вызывает раздражение, иногда хочется, чтобы их что-нибудь мучало по-настоящему, чтобы из-за чего-нибудь они ночей не спали и кус не доедали. А в принципе, я их очень люблю и особенно я люблю тех детей, которые слушают меня в МГИМО. Там вообще превосходная публика и я, пользуясь случаем, передаю им привет, благо одна из них сейчас работает как раз корреспондентом в соседней студии.
Л. ГУЛЬКО: А Костик спрашивает, вот только что пришла смс-ка: «Уважаемый Дмитрий, как Вам удается уворачиваться? Мельницы то ветряные, но лопасти то настоящие?».
Д. БЫКОВ: Я как раз не уворачиваюсь. В том то все и дело, что если бы это... Понимаете, как раз мы с женой с утра об этом говорили. Ведь религиозное сознание, оно возникает в том обществе, где есть какая-то жесткая иерархия. Культура возникает там, где есть культ, как это ни ужасно звучит. Хотя культура для меня и выше, и шире религии, но это понятия родственные. А у нас страна, где никому особо ничего не нужно, и поэтому и мельниц то нет никаких. Понимаете, если бы уворачиваться. На самом деле, они прекрасно сознают свою ущербность, они сами веселятся по поводу навязанных им ролей, играют их, очень спустя рукава. Поэтому-то, может, и религии нет. Понимаете, почему при Сталине был такой взлет религиозного чувства? Потому что страна была в целом религиозной. Не важно, чей там был культ. Важно, что само понятие культа там существовало.
Л. ГУЛЬКО: Одна религия другую поменяла.
Д. БЫКОВ: Были две религии. Была сталинистская, была антисталинистская, но обе были очень интенсивные. И те, кто Сталина любил и те, кто ненавидел, были в высшем смысле религиозными людьми.
Л. ГУЛЬКО: А сейчас?
Д. БЫКОВ: А сейчас это страна тотального даже не атеизма, а агностицизма, что еще хуже, по-моему. «А я не знаю и знать не хочу». Вот.
Л. ГУЛЬКО: Да, «все козлы». Ну вот отсюда, да?
Д. БЫКОВ: Не то, что все козлы, а просто такая тотальная индифферентность. Может быть, когда это, наконец, уже по-настоящему достанет, тогда начнутся высшее, что может быть – индивидуальная практика без оглядки. Но пока этой индивидуальной практики я почти ни у кого не вижу. И самое удивительное, что вот в классах, где я преподаю, ну, может быть, одного-двух людей интересует вопрос о смысле жизни, и чаще всего это люди из неблагополучных семей.
Л. ГУЛЬКО: 363 36 59 – наш телефон. Еще один телефонный звонок. Слушаем вас внимательно.
СЛУШАТЕЛЬ 5: Добрый день, меня зовут Заур, 30 лет, Москва.
Л. ГУЛЬКО: Да.
СЛУШАТЕЛЬ 5: Я, к сожалению, с творчеством Дмитрия Быкова знаком только по «Новой газете», и отсюда у меня вопрос, немножко отходящий от рассказов и поэм, и так далее. Вот что делать, Дмитрий, как жить молодому москвичу? Что делать, скажите, пожалуйста?
Д. БЫКОВ: Скажу абсолютно однозначно.
Л. ГУЛЬКО: Не отключайтесь.
Д. БЫКОВ: Порядочным способом заработать себе столько, чтобы как можно меньше зависеть от возраста, от места проживания, от современной Москвы, от своих тридцати лет. Ну в общем, купить себе как можно большую независимость и начать самоуглубляться. Вот тот единственный вопрос и тот единственный ответ, который я могу предложить, потому что все остальные способы себя скомпрометировали и мало могут быть интересны. Во всяком случае я вот, 43-летний москвич, пытаюсь реализовывать эту программу.
Л. ГУЛЬКО: Книжка, которую мы сейчас должны отправить.
Д. БЫКОВ: Давайте «Остромова», она как раз о том, как себя вести молодому москвичу.
Л. ГУЛЬКО: Давайте, хорошо.
СЛУШАТЕЛЬ 5: Спасибо огромное.
Д. БЫКОВ: Спасибо Вам.
Л. ГУЛЬКО: Хорошо, спасибо. 363 36 59. Следующий вопрос. Добрый день.
СЛУШАТЕЛЬ 6: Здравствуйте, меня зовут Ирина. Я из Петербурга. Вы знаете, Дмитрий, мы всей семьей очень любим Вашу книгу про зверюш.
Д. БЫКОВ: Да.
СЛУШАТЕЛЬ 6: Читает и молодое поколение, и взрослое поколение, и даже бабушки с дедушкой с удовольствием ее читают. А скажите, пожалуйста, может быть, я пропустила какую-то из Ваших книг, которую можно было бы отнести к семейному чтению? Может быть, Вы предполагаете еще создать такую...
Д. БЫКОВ: Да, сейчас вот, правда, не я это сделал, а Лукьянова, она написала сейчас довольно такую забавную детскую книжку, только что подписала договор с «Малышом» на ее издание. Там мальчик и мама, причем мама такая раздолбайская, а мальчик, наоборот, очень дисциплинированный, он ее воспитывает всяко. Очень, по-моему, смешная книга. Очень гнусно-зверюшливая, сказал бы я, как старый зверек. Но, по-моему, очень полезная, замечательная. Вот скоро, я думаю, что в сентябре-октябре Вы получите это удовольствие.
Л. ГУЛЬКО: Да, а в данный момент что получает уважаемая наша слушательница?
Д. БЫКОВ: Да давайте подарим «Прощай, кукушка». Там есть хорошие детские рассказы. Например, «Девочка со спичками дает прикурить».
М. ПЕШКОВА: Интересно.
Л. ГУЛЬКО: Прекрасно. Вопрос, который пришел на интернет-сайт. Ну, поскольку это надо тоже затронуть... «Не кажется ли Вам, - пишет поэт из Боровлянки Свердловской области из России, - что поставленный на поток «Гражданин поэт» теряет для поэзии качества и уже не щиплет нужные струнки? Простите, если что».
Д. БЫКОВ: Да нет, ради бога. «Гражданин поэт» изначально по формату своему – это программа, которая должна выходить еженедельно. Иной вопрос, что, разумеется, люди, которые привыкают, подсаживаются, они, вероятно, ждут каждый раз ошеломляющей новизны. Но программа специально так устроена, что на поток, в смысле повторяемости, она встать никак не может. Каждый раз другое событие и другой поэт. Это нас как раз и привлекает, что она не дает впасть в рутину. Это не повальный какой-то продукт, но каждый раз изобретение с нуля. Что касается качеств, необходимых для настоящей поэзии, она никогда не предполагала их иметь. Это стилизация, ироническая вещь. Настоящая поэзия – это то, что я пишу для себя и Ефремов для себя читает со сцены. Это более серьезные вещи, которые мы тиражируем гораздо менее широко. Но я могу вас утешить в принципе, потому что проект «Поэт и гражданин», или как мы его у себя называем «Проект и гражданин», они существуют всего год и больше этого года мы продолжать его не планируем. Мы закончим с выборами и после этого он нам самим перестанет уже быть интересен, а может быть, и нужен.
Л. ГУЛЬКО: Да. А может быть, что-то будет еще.
М. ПЕШКОВА: Я тоже хочу...
Д. БЫКОВ: Что-нибудь еще обязательно будет.
Л. ГУЛЬКО: Что-нибудь обязательно будет.
М. ПЕШКОВА: Я жажду выиграть книжку тоже, Дмитрий Львович.
Д. БЫКОВ: Майя, Майя...
М. ПЕШКОВА: (Смеется). «Календарь. Разговоры о главном» – что это за издание и сколько будет томов?
Д. БЫКОВ: Я не знаю, сколько будет томов. Это, в общем, Елена Шубина – дай бог ей здоровья, редактор, с которым мы работали еще в «Вагриусе» и сейчас мы сохраняем нежную дружбу, хотя она работает теперь в «АСТ» – она мне предложила собрать так называемые «датские» колонки, которые я делал, в основном, в «Известиях» по всяким юбилейным поводам. Вот мы собрали «Календарь-1», я только что сдал ей в расчете на осень этого года «Календарь-2», где еще порядка пятидесяти таких заметок. Но проблема в том, что газета «Известия», для которой я это делал, она переформатировалась и больше в юбилейных колонках не нуждается. И вот теперь вопрос: либо мне кто-то предложит писать эти колонки в другом месте, либо мы ограничимся двумя календарями, а с Еленой Шубиной будем сотрудничать в других областях. Я вот недавно написал предисловие к составленному ею Трифонову. Потом к замечательной книге, которую она составила, полностью опубликовав «Сумасшедший корабль» Ольги Форш. Так что мы то с Шубиной найдем что делать. Грустно только, если прекратится этот жанр. Но, в конце концов, мне же никто не возбраняет писать это для себя?
М. ПЕШКОВА: А еще у меня вопрос: а что Вы делали в Америке?
Д. БЫКОВ: В Америке меня позвала выступать компания живущих там российских программистов. И кроме того, я поехал навестить любимого литературного учителя, прославленного филолога Александра Жолковского. И совместил таким образом приятное с полезным. Мне очень понравилось у этих друзей моих выступать. Плюс к тому, я накупил там хорошей американской прозы и сейчас ее с удовольствием изучаю, и вижу как далеко технически ушло повествовательное искусство от того, что делаем мы. Поэтому следующий мой роман, который совершенно ни на что не похож и меньше всего похож на роман, он растет, как ни странно, из этого генезиса, из того, что я привез оттуда. Прежде всего, если кто понимает, из книжки такого Грегори Данилевского "House of leaves". Если кто знает эту книгу, то это очень полезное чтение.
М. ПЕШКОВА: Если я правильно понимаю, то издатели буквально стоят в очередь к Вам?
Д. БЫКОВ: Нет, это я стою в очередь к ним.
М. ПЕШКОВА: Это Вы стоите в очередь?
Л. ГУЛЬКО: Только слышу (неразборчиво)...
Д. БЫКОВ: (Смеется). Если встанут в очередь, это будет очень круто.
М. ПЕШКОВА: Но я смотрю: и издательство «Астрель», и «Молодая гвардия», и «ПРОЗАиК».
Д. БЫКОВ: Ну, «ПРОЗАиК» – просто потому, что раньше было издательство «Вагриус», которое мы все очень любили. Потом оно по разным причинам раскололось. Алексей Костанян ушел в собственный, по-моему, очень увлекательный проект – издательство «ПРОЗАиК», которое, в основном, специализируется на классике. А вот Елена Шубина возглавила редакцию современной прозы в «АСТ». А, да, Владимир Кочетов тоже перешел в «ПРОЗАиК» на классику. Но это же не значит, что мы там, десять лет работавшие вместе, перестали где-то собираться, что-то выпивать и обсуждать какие-то коллективные планы? Конечно, слава богу, это осталось. И это очень редкий, на моей памяти, пример цивилизованного развода. Причем после развода отношения, слава богу, не закончились. (Смеется).
Л. ГУЛЬКО: Высокие отношения.
Д. БЫКОВ: Высокие отношения.
Л. ГУЛЬКО: Давайте еще несколько книжек подарим, если успеем. 363 36 59. Телефонные звонки и ваши вопросы. Слушаем Вас внимательно.
Д. БЫКОВ: Алле.
СЛУШАТЕЛЬ 7: Здравствуйте.
Д. БЫКОВ: Привет.
СЛУШАТЕЛЬ 7: Людмила, Москва. Вот у меня вопрос к Вам такой. Вот Вы сказали, что Советский Союз был много сложнее, чем современная Россия, а что именно, какая именно сложность там такая была, которой сейчас нам не хватает?
Д. БЫКОВ: Да Вы лучше меня это знаете, что мы будем очевидные вещи говорить? Там была сложность, прежде всего, многоукладности, удивительного многообразия. Это была страна, с одной стороны, как бы социалистическая, с другой – скрытно капиталистическая, с третьей – феодальная. Страна, в которой боролось несколько доминирующих идеалогий. В которой непредсказуемые телодвижения, очень закрытые происходили во власти. В которой система запретов очень тонких порождала такую же систему тонких противостояний, и, как правильно сказал Александр Гордон, это был такой мощный текст, что он порождал и замечательный подтекст. Вот это действительно была страна очень разнообразная, богатая, сложная. Ну, я не говорю о Советском Союзе тридцатых годов, я говорю о Советском Союзе семидесятых. Возможно, как и всегда бывает в русском историческом цикле, именно этой сложностью она и была удушена, потому что сложность культурная стала превосходить уровень политический. Но это все очень долгая и сложная тема. Я посильно попытался в романе «Орфография» об этом рассказать.
Л. ГУЛЬКО: Да, теперь книжка.
Д. БЫКОВ: Ну давайте как раз вот у нас «Орфография» еще осталась, давайте «Орфографию» и подарим.
Л. ГУЛЬКО: Прекрасно. 363 36 59. Следующий телефонный звонок. Слушаем вас.
Д. БЫКОВ: Ау.
Л. ГУЛЬКО: Ку-ку.
Д. БЫКОВ: (Смеется).
Л. ГУЛЬКО: Не бывает этого.
Д. БЫКОВ: Этому читателю мы дарим «Прощай, кукушка».
Л. ГУЛЬКО: 363 36 59. Вот он. Мы вас слушаем.
СЛУШАТЕЛЬ 8: Добрый день.
Д. БЫКОВ: Здрасьте.
Л. ГУЛЬКО: Здрасьте.
СЛУШАТЕЛЬ 8: Меня зовут Ольга.
Д. БЫКОВ: Привет, Оля.
СЛУШАТЕЛЬ 8: Вот мы время от времени собираем людей, которым интересно все новое и перспективное. Дмитрий, скажите, пожалуйста, чтобы Вы могли пожелать нам, когда мы в очередной раз соберемся?
Д. БЫКОВ: Еще раз.
Л. ГУЛЬКО: Оля, еще раз.
Д. БЫКОВ: Чем Вы занимаетесь, когда собираетесь?
СЛУШАТЕЛЬ 8: Ну вот многие говорят, что сейчас в стране как-то все не очень определенно, много проблем и забот, а вот есть люди, которые считают, что, наоборот, впереди очень много интересного, в том числе и в экономике, в образовании, в литературе. Вот если бы Вы пришли на такое мероприятие, чтобы Вы пожелали таким людям?
Д. БЫКОВ: Пожелал бы разойтись немедленно и внимательно взглянуть по сторонам, и в следующий раз собраться с менее позитивным настроением. Потому что я, честно говоря, позитивных людей не очень люблю. Они вызывают у меня определенное беспокойство и даже, страшно сказать, негатив. (Смеется). Извините, Оля.
Л. ГУЛЬКО: Книжку зато получите.
Д. БЫКОВ: Книжку как раз вот «Дмитрий Быков и все-все-все», там как раз масса умных людей, с которыми собеседует автор, говорят ему, а почему, собственно, надо беспокоиться.
СЛУШАТЕЛЬ 8: (Смеется).
Д. БЫКОВ: Вам спасибо.
Л. ГУЛЬКО: Да, спасибо. Другая Ольга, которая прислала смс: «Дмитрий, почему у Вас мало любовной лирики?».
Д. БЫКОВ: Вы знаете, я вот сейчас почитаю образец своей довольно свежей лирики, и там, мне кажется, объясняется почему. Там как раз эпиграф из моего любимого автора Ремона Кено: «Если ты думаешь, если ты думаешь...».
Люблю, люблю, люблю эту пору, когда и весна впереди ещё вся,
И бурную воду, и первую флору, как будто потягивающуюся.
Зелёная дымка, летучая прядка, эгейские лужи, истома полей,
Одна беда – что всё это кратко, но дальше не гадко, а только милей.
Сирень, свирель, сосна каравелья, засилье веселья, трезвон комарья,
И прелесть бесцелья, и сладость безделья, и хмель без похмелья, и ты без белья.
А позднее лето, а колкие травы, а нервного неба лазурная резь,
Настой исключительно сладкой отравы мы цедим, пока он не кончится весь.
А там – а там чудесная осень, хоть мы и не просим, не спросим о том.
Своим безволосьем, своим бесколосьем она создаёт утешительный фон.
В сравнении с этим свистящим простором, растянутым мором, сводящим с ума,
Любой перед собственным мысленным взором глядит командором, – а там и зима.
А что, люблю! люблю эту зиму, глухую низину, ледовую дзынь,
Заката стаккато, рассвета резину, и запах бензина, и путь в магазин,
Сугробов картузы, сосулек диезы, коньки-ледорезы, завьюженный тракт,
И сладость работы, и роскошь аскезы, тут нет катахрезы, всё именно так.
А там, а там и старость по ходу, счастливую коду сулящий покой,
Когда уже любишь любую погоду, ведь может назавтра не быть никакой,
Когда в ожиданье последней разлуки – ни злобы, ни скуки, почтенье к летам,
И взрослые дети, и юные внуки, и сладкие глюки, а дальше, а там –
Небесные краски, нездешние дали, любви цинандали, мечты эскимо,
Где всё, что мы ждали, чего недодали, о чём не гадали, нам дастся само.
А нет – так нет, и даже не надо, не хочет парада усталый боец.
Какая услада, какая отрада, какая награда – уснуть наконец!
Топить свою долю из праздничной чаши, раскрасить покраше последние дни,
И больше не помнить всей этой параши, всей этой какаши, всей этой херни.
Л. ГУЛЬКО: Я бы сказал: «Мачо любовной лирики. Мачо Дмитрий Быков». (Смеется).
М. ПЕШКОВА: (Смеется).
Л. ГУЛЬКО: Спасибо Вам.
Д. БЫКОВ: Спасибо и Вам. (Смеется).
М. ПЕШКОВА: Куда Вы собираетесь поехать, где Вы будете выступать?
Д. БЫКОВ: Я планирую, во-первых, поучаствовать в «Канском фестивале» так называемом, он проходит в Канске под Красноярском. Глядишь, и зарулим к многочисленным красноярским друзьям. Потом предполагается серия выступлений в Москве. 14 сентября большой концерт в Саратове. Весь октябрь уходит на разъезды, сначала по Дальнему Востоку, потом по Англии. А некоторое количество поэтических вечеров, возможно, успеет состояться вокруг книжной ярмарки в сентябре, где мы с Вами, я надеюсь, тоже, Майя, увидимся.
М. ПЕШКОВА: Непременно. Я хотела спросить, а как поживает Ваш лекторий, сударь?
Д. БЫКОВ: Да лекторий, сударыня, в общем, неплохо. Мы планируем, я надеюсь, лекцию в сентябре по Тургеневу, потому что у него юбилей, и будем мы делать «Отцов и детей», потому что, как мне кажется, после примерно тридцати лет перечитывания этой книги и двадцати лет ее преподавания я, наконец, понял про что она. Но сейчас не скажу.
Л. ГУЛЬКО: Не надо, конечно.
М. ПЕШКОВА: А как попасть в Ваш лекторий?
Д. БЫКОВ: Майя, приходите и садитесь. Просто в первый ряд.
М. ПЕШКОВА: (Смеется). Хорошо.
Д. БЫКОВ: Напоминаю, что это будет происходить с начала сентября, скорее всего, в Доме музыки в малом зале. Но пока еще в сентябре мы, может быть, успеем сделать в ЕКЦ на Никитской.
Л. ГУЛЬКО: Вопрос – осталось у нас буквально две с половиной минутки – от хоббита of russian armageddon, исследователь королевства кривых зеркал, Санкт-Петербург, Россия. Ну они в интернете что хотят делают. «Есть ли книга одна, выучив которую наизусть, любого объема, включая «Войну и мир», ребенок будет хорошо владеть русским языком? Назовите оптимальный, на Ваш взгляд, вариант».
Д. БЫКОВ: Знаете, я могу совершенно точно сказать, что ребенок, который прочтет в полном объеме сказки Салтыкова-Щедрина, будет идеально знать русский язык и прекрасно будет готов к русской действительности. Есть еще одна вещь, которую я всем детям очень рекомендую, и взрослым тоже. Это «Железная воля» Лескова. Вот этих двух книг совершенно достаточно.
М. ПЕШКОВА: Я хотела спросить: что сделать так, чтобы литература была объединяющим моментом в вопросах отцов и детей?
Д. БЫКОВ: Знаете, вот у нас дома есть один автор, относительно которого существует абсолютный консенсус у всех поколений, начиная с матери и кончая детьми. Это Новелла Матвеева. Если вы ее слушаете, читаете и знаете наизусть, то, во-первых, вам гарантирован высокий душевный строй, а, во-вторых, это единственный на моей памяти автор, который одинаково сложен и одинаково интересен и всегда понятен и детям, и взрослым. Новелла Николаевна, если Вы меня слышите, то я Вам еще раз передаю большой привет.
М. ПЕШКОВА: Хотела спросить... Еще остается чуть-чуть.
Л. ГУЛЬКО: Да, Майечка, да.
М. ПЕШКОВА: По поводу того издания, которое касается книг. Вы ведь вели многие годы альманах, который связан с книгами, журнал.
Д. БЫКОВ: Да, этого альманаха больше нет, и может быть, слава богу, потому что больше не нужно все время думать о его выживании. Но одно могу сказать совершенно точно. Есть мой любимый книжный «Москва» на Тверской, приходите туда, там подбор книг абсолютно оптимальный. Что там лежит, то и покупайте.
Л. ГУЛЬКО: Дмитрий Быков, писатель, гражданин, поэт крупным планом в передаче «Книжное казино». Спасибо, Дима.
Д. БЫКОВ: Спасибо вам.
Л. ГУЛЬКО: Всего хорошего.
Д. БЫКОВ: До свидания.