Мистификации: новые повести Белкина - Наталья Иванова, Андрей Дмитриев, Афанасий Мамедов - Книжное казино - 2011-03-06

К.ЛАРИНА: 13 часов 13 минут в Москве, добрый день. Это программа «Книжное казино», традиционная наша воскресная встреча. Здесь в студии ведущие передачи Ксения Ларина, Майя Пешкова. Майя, приветствую тебя.

М.ПЕШКОВА: Добрый день.

К.ЛАРИНА: И сегодня мы с вами будем говорить о премии Белкина. Наталья Иванова, литературный критик, зам главного редактора журнала «Знамя» и координатор премии Белкина здесь.

Н.ИВАНОВА: Здравствуйте.

К.ЛАРИНА: Привет, Наташа.

Н.ИВАНОВА: Привет.

К.ЛАРИНА: В окружении прекрасных мужчин. Один мужчина – Афанасий Мамедов, писатель, лауреат премии 2010 года. Здравствуйте, уважаемый Афанасий.

А.МАМЕДОВ: Добрый день, добрый день.

К.ЛАРИНА: И Андрей Дмитриев, дважды финалист премии, писатель и сценарист. Здравствуйте, дорогой Андрей.

А.ДМИТРИЕВ: Здравствуйте.

К.ЛАРИНА: Книга, которую сегодня мы представляем в качестве подарка для вас, называется «Новый Белкин» - это издательство «Время». Ну и, собственно говоря, Наташа, наверное, несколько слов об этом сборнике скажет, что это такое.

Н.ИВАНОВА: Эта книга составлена мною по результатам премий, премиальных списков по коротким спискам. Потому что, как я считаю, лауреаты и так получили свою минуту славы, а финалисты у нас были совершенно замечательные. И я собрала их вот под этой обложкой.

К.ЛАРИНА: Первый раз такой ты делаешь альманах?

Н.ИВАНОВА: Первый раз, первый раз, да. И, надеюсь, не последний. Помогал нам осуществить эту идею как вообще идею премии Белкина президентский центр Бориса Николаевича Ельцина, за что ему большое спасибо от всех нас. И сюда вошли, повторяю, 7 финалистов, среди них такие писатели как... Сейчас я их и назову. Эргали Гер, повесть «Кома», Андрей Дмитриев «Дорога обратно», Илья Кочергин «Помощник китайца», Марина Полей повесть «Хутор», Ирина Поволоцкая «Юрьев день», Маргарита Хемлин «Про Иону» и писатель из города Уфа, работающий в журнале «Бельские просторы», прозаик и критик Игорь Фролов повесть «Ничья».

К.ЛАРИНА: Есть речи, да?

Н.ИВАНОВА: Здесь еще речи каждого.

К.ЛАРИНА: Они как? Примечательные речи?

Н.ИВАНОВА: Речи примечательные. Каждая речь как эссе читается.

М.ПЕШКОВА: Не зря вы их называете «Нобелевскими речами».

Н.ИВАНОВА: Да, мы их называем на церемонии, каждый из финалистов произносит свою речь. И это, на самом деле, такая, малая нобелевская речь, и получается такой интеллектуальный спектакль, потому что их 5, а почему их 5, вы, наверное, понимаете (потому что у Пушкина было 5), и у нас все кратно числу 5 – 5 финалистов обычно, 5 речей, естественно, и 5 членов жюри, которые сменяются ежегодно. Но сюда же в этот сборник, чем он оригинален, вошли еще и статьи, эссе и выступления финалистов, даже не финалистов, а дипломантов премии-дочки, которая называется «Станционный смотритель» по наименованию одной из повестей Белкина.

Вот такой сборник, который заканчивается моей статьей «Трудные первые 10 лет. Конспект наблюдений». Премия Белкина как раз 10 лет на слуху, правда, 3 года жизни ее она была немножечко так, в анабиозе, когда мы переходили от одного официального партнера и искали другого.

К.ЛАРИНА: Спонсора ты имеешь в виду?

Н.ИВАНОВА: Ну, был спонсором и нашим другом издательство «Эксмо». Потом начались какие-то там, может быть, проблемы (не знаю). Во всяком случае, мы счастливы, что теперь официальным партнером является фонд Ельцина. Не фонд Ельцина, а президентский центр: фонд Ельцина – это было 3 года тому назад. Президентский центр Ельцина.

К.ЛАРИНА: А когда ближайшая премия вручается?

Н.ИВАНОВА: Ну вот она только что вручена. Мы это всегда делаем, как-то связывая с масленицей. Обязательно на масленицу. Стараемся, чтобы это было на широкую масленицу и чтобы наши лауреаты, финалисты, собравшееся литературное сообщество полакомилось блинами с икрой.

К.ЛАРИНА: Это когда было все?

Н.ИВАНОВА: Это было 3-го дня.

К.ЛАРИНА: Ты была?

М.ПЕШКОВА: Да.

Н.ИВАНОВА: Ну расскажи. Это было в музее Пушкина.

К.ЛАРИНА: Сейчас, вот, очевидец пусть расскажет.

Н.ИВАНОВА: Пусть очевидец расскажет.

М.ПЕШКОВА: Да, да. Народу было много, как сказал бы Высоцкий. Действительно, пришла вся литературная общественность. Пустых мест было безумно мало, но вся церемония была на такой высокой ноте, что я осмелюсь сказать, что это одна из лучших литературных церемоний. Задник был, задник – это была усадьба, церковь. То есть было впечатление, что ты переносишься, вот, в ту эпоху, когда...

Н.ИВАНОВА: Туда, в повести Белкина.

М.ПЕШКОВА: Да. Что ты к пушкинскому соседу вообще пришел.

Н.ИВАНОВА: А главное, что это было в Атриуме, и это еще было отчасти освещено небом пушкинским.

М.ПЕШКОВА: Пушкинским небом и вообще ощущение, что да, вот здесь был каретный двор, вот здесь была усадьба Хрущевых-Селезневых, что Пушкин тоже пришел к соседу Хрущеву-Селезневу. У меня было такое ощущение. То есть не было такого прямого прочтения в лоб Пушкина.

Н.ИВАНОВА: Как это приятно слышать.

М.ПЕШКОВА: Да. А потом, вот то, что было после... Во-первых, речи. Ты сидел совершенно завороженный. И хотя магнитофон писал свое, я что-то записывала...

К.ЛАРИНА: А что в речах говорят обычно, Майя, скажи?

М.ПЕШКОВА: Ну, во-первых, благодарственные речи – Голливуд в этом плане не один.

Н.ИВАНОВА: Ну, конечно. Нет, но у нас есть вот какая идея, Ксения. Я всегда прошу так или иначе связать это с Пушкиным или с повестями Белкина.

К.ЛАРИНА: А вот эти люди тоже говорили речи?

Н.ИВАНОВА: Ну, конечно. И Афанасий говорил, и Андрей уже 2 речи произнес.

К.ЛАРИНА: Расскажите, Андрей, чего говорили? Чего говорят на речах на этих обычно? Кроме «спасибо» маме, папе, жене и собаке?

А.ДМИТРИЕВ: Нет, ну это теоретизируют и я теоретизировал, умничал.

Н.ИВАНОВА: Умничал-умничал.

К.ЛАРИНА: То есть выбираете какую-то тему, да?

Н.ИВАНОВА: Обязательно. Андрей рассуждал – я вот перечитала как раз его речь по поводу повести «Дорога обратно». Самое забавное, что эта повесть посвящена, на самом деле, няне, да? Эта повесть о няне, которая в свое время, как говорится, пробиралась в пушкинские горы на праздник к Пушкину. И вот как это все происходило. Написано с исключительной теплотой и сердечностью – нельзя не вспомнить, опять же алаверды к Арине Родионовне.

Потом я открыла здесь повесть Ирины Поволоцкой – это все посвящено няням. Вот, как-то в сознании, может быть, членов жюри, которые отбирают повести, вот это вот, видимо, сыграло свою роль. Но в сознании Андрея Дмитриева, когда он писал свою речь...

А.ДМИТРИЕВ: Это мое детство, так сказать.

Н.ИВАНОВА: Да, он рассуждал как раз о том, что такое повесть и чем она отличается, почему это такой странный жанр и вообще, как меня один раз спрашивали, зачем эта премия, почему эта повесть и вообще, что такое повесть. Вот, Андрей про это написал.

А.ДМИТРИЕВ: Я написал про то, что повесть – это русский роман, на самом деле, и что вот этот свободный русский роман – это и есть повесть. Как-то так.

Н.ИВАНОВА: В отличие от западноевропейского.

К.ЛАРИНА: А Афанасий чего говорит обычно на речах?

А.МАМЕДОВ: Во-первых, я перепутал. Я черновой вариант с собой взял. Это была такая немножко речь, эссе. Ну, всегда хочется как-то направить, что ли, читателя, критика. Потому что если вещь сложная, с какой-то суггистикой, хочется как-то задать верное направление. И я, вот, очень рад, что Майя Кучерская написала (это тоже редкое совпадение).

Н.ИВАНОВА: В «Ведомостях» пятничных.

А.МАМЕДОВ: Да-да, попала. И я писал, в основном, что о чем бы мы ни говорили, о каких бы литературных жанрах мы ни говорили, это, прежде всего, разговор о времени, да? Сегодняшнее время выбирает, вот, роман там. Не роман «Магнум», эпопею, а, вот, роман где-то на 20 листов, который принимает издательство и просит авторов, чтобы они выдавали в год по роману.

М.ПЕШКОВА: А повести печатают весьма неохотно.

А.МАМЕДОВ: А повести... Даже с рассказом положение лучше стало. Было хуже. А теперь, вот, классическая русская повесть, вот, повести Карамзина, Пушкина.

А.ДМИТРИЕВ: Ну, «Жизнь Клима Самгина», например, повесть.

Н.ИВАНОВА: Между прочим, так написано.

К.ЛАРИНА: Такая большая?

Н.ИВАНОВА: Да, да, да, да.

А.ДМИТРИЕВ: Повесть. Я уж не говорю о «Повести временных лет».

Н.ИВАНОВА: А я уж не говорю про... Небольшие как раз повести тоже есть, если мы вспомним Гоголя. Вообще, жанр повести фантастически как раз, вот то, что называется, красной нитью проходит по всей русской литературе. И, в общем, «Верный Руслан» – это повесть и «Один день Ивана Денисовича»...

А.ДМИТРИЕВ: Рассказ.

К.ЛАРИНА: Рассказ.

Н.ИВАНОВА: Это сначала был рассказ, но в журнале напечатан как повесть. И правильно! Потому что, конечно, он, скорее, повесть, чем рассказ.

К.ЛАРИНА: То есть, Наташ, если автор определил это как повесть, он уже имеет право участвовать в номинации, да?

Н.ИВАНОВА: Да, да. Ну, не автор. У нас номинация дозволена литературным критикам, литературным редакторам, издателям. Вообще людям, имеющим отношение к редакциям. Скажем, их в Москве может выдвигать своих, естественно. Ну, толстые литературные журналы, естественно, для которых, на самом деле, повесть – это хлеб. Вот, где жаждут повести, а не романа, вот я вам скажу как человек, который в толстом журнале не один год проработал, так это журнал. Потому что огромный роман напечатать мы не в силах, даже 20 листов мы не в силах. То есть, на самом деле, роман, конечно, перекочевал книжным издателям. Хотя, мы там в прошлом году напечатали несколько романов, но, тем не менее, вот Тимур Кибиров, который назвал «Лада, или радость» романом, на самом деле, это, конечно, не роман, а повесть. И я очень жалею, что он не назвал это повестью. Мы по авторской воле написали, что это роман. Но тогда бы была большая конкуренция Афанасию, потому что тогда неизвестно, кто бы выиграл, Тимур или Афанасий.

Но я хочу добавить вот еще что. Жанром, ну, когда они все выступали со своими речами, то ощущение было драматическое, если не трагическое, потому что, на самом деле, каждый написавший в этом году повесть и вошедший в финал, имел отношение к войне, той или другой. Иван Наумов, который вошел в пятерку лучших с повестью «Мальчик с саблей», написал о войне на Балканах. И, причем, когда он говорил – вот, Майя может дополнить.

М.ПЕШКОВА: Да. Когда он говорил, нам стало всем известно, что он работает в Домодедово, в терминале багажном. Рядом случилась война, в 800 метрах и они об этом узнали только тогда, когда завыли сирены, которые ехали из Москвы скорой помощи.

К.ЛАРИНА: То есть он, по сути, был очевидцем, да?

М.ПЕШКОВА: Да, он был очевидцем.

Н.ИВАНОВА: То есть война очень близко, но не всегда мы это понимаем. Потом выступала еще Анна Немзер, которая дебютант и премии, и в нашем журнале...

М.ПЕШКОВА: И с гордостью, нужно сказать, что это дочь Андрея Немзера.

Н.ИВАНОВА: Да. И, вот, она тоже говорила, что повесть она написала о войне и повесть называется «Плен»...

К.ЛАРИНА: Как же он позволил-то вообще?

Н.ИВАНОВА: Вот.

К.ЛАРИНА: Он же так не любит писателей. (смеется)

Н.ИВАНОВА: Да. Потом у Афанасия повесть, на самом деле, о войне в Баку. Афанасий из Баку, и он написал бакинского милиционера.

М.ПЕШКОВА: А как повесть замечательно называется.

Н.ИВАНОВА: «У мента была собака» называется повесть. Может быть, сам расскажет немножко о своей повести? Ну, о сюжете хотя бы в двух словах.

А.МАМЕДОВ: Да, ну, о сюжете. Сюжет – это первые месяцы, послепогромные месяцы. Судьба милиционера, который...

К.ЛАРИНА: Какой год время действия?

А.МАМЕДОВ: Ну, это 1989-й, 1990-й, вот где-то так – я сейчас уже боюсь ошибиться. Это после зимы, после черного января.

Н.ИВАНОВА: В Баку.

А.МАМЕДОВ: Да. Милиционер, который был в советские годы авторитетом, вот он держал в крутом полубандитском районе, он держал этот район в кулаке.

Н.ИВАНОВА: Азербайджанец по национальности.

А.МАМЕДОВ: Азербайджанец, да. Как оказывается, бакинец. Вначале это все говорят – никто не знает, откуда он, что он.

Н.ИВАНОВА: Непонятно. Они все называют себя бакинцами.

А.МАМЕДОВ: Его зовут Гюль-Бала, цветок-ребенок. В общем, такое между Аль Пачино и Де Ниро, вот где-то вот такой. Но случилась беда: его начальство ему приказали сдать табельный пистолет и уехать на дачу.

Н.ИВАНОВА: Именно в ночь или в день погромов.

А.МАМЕДОВ: Он послушался, да, а его зять молодой не послушался, которого он немножко гнобил и говорил: «Ну какой из него, вот из этого худосочного человека?» А зять не послушался и спасал армян, и спас, вот, семью армян, в дом которых въезжает вот этот участковый, чтобы освободить, помочь своей дочери, своему зятю, потому что у них детвора растет, надо въехать в эту армянскую квартиру.

Н.ИВАНОВА: После того как армяне...

А.МАМЕДОВ: Да, бежали.

Н.ИВАНОВА: Бежали оттуда фактически.

А.МАМЕДОВ: Здесь все не просто, потому что погромы устраивают ничтожества. И их тоже не много. Просто мы боимся им оказать сопротивление. Хороших-то людей всегда больше, да? На самом деле, эту историю мне рассказал Олег Сафаралиев, такой режиссер.

Н.ИВАНОВА: Да, и вот этот человек берет эту собаку армянскую.

К.ЛАРИНА: То есть это реальная история, да?

А.МАМЕДОВ: Да, да. И вот эта собака, которую во дворе называют...

К.ЛАРИНА: «Эта армянская собака».

Н.ИВАНОВА: Нет, ну, собака, которая осталась от семьи армянской, которая была вынуждена бежать.

А.МАМЕДОВ: Доберман-пинчер. Ее называют «собака Баскервили». Вот такой простой полубандитский дворик. И как разворачиваются в этом дворе вот эти события постпогромные. И в конце повести мент, который хотел убить эту собаку, потому что она воет (приходит по ночам и воет, и воет, чего воет, да?), а у него есть этот не табельный наган, из которого отстреливался зять и помогал армянской семье уехать, да? И в конце заканчивается тем, что он берет эту собаку.

Но тут еще параллельная линия. Еврейский мальчик во дворе по кличке Республиканец, у которого отец уехал играть на скрипке в Тель-Авив, а мама (тоже скрипачка), у нее роман с офицером из Ростова-на-Дону в военном городке. Вот так вот это все сплетается, ну и в конце все хорошо.

Н.ИВАНОВА: Двор. Бакинский двор.

А.МАМЕДОВ: Да. Там еще футболист есть такой, старик, поломанный старик из бывшего бронзового Нефтчи. Ну вот я хотел вот такой котел показать.

А.ДМИТРИЕВ: Интересно, как перекликается с романом Тимура Кибирова. Там тоже чужую собаку берет.

Н.ИВАНОВА: Ну, там все по-другому.

А.ДМИТРИЕВ: Да, там все абсолютно по-другому.

Н.ИВАНОВА: Там идиллия. У Тимура Кибирова – там идиллия.

К.ЛАРИНА: А вы читали, Андрей, «Мента», да?

А.ДМИТРИЕВ: Я читал в Дружбе народов.

Н.ИВАНОВА: Да, читал. В Дружбе народов была повесть напечатана в этом году. Из Дружбы народов вошло в финал 2 повести – повесть Афанасия Мамедова и повесть Ивана Наумова, о котором мы как раз говорили. Еще вошла повести Алисы Ганиевой «Салам тебе, Далгат». Если уж говорить о войнах, вообще слово «Дагестан», потому что Алиса из Дагестана.

К.ЛАРИНА: В общем, многонациональная очень получается история.

Н.ИВАНОВА: Да, у нас получилась совершенно необыкновенная многонациональная проблематика, которая вышла сама по себе.

К.ЛАРИНА: А так каждый раз бывает? Вот скажи, Наташ, каждый раз какое-то появляется, сквозная какая-то история, да? Тема, да?

Н.ИВАНОВА: Да, ты знаешь, это совершенно потрясающе. Вот, в самом начале, когда я придумала эту премию, я еще и проводила обязательно конференцию – вот, Андрей, по-моему, был на первой конференции.

А.ДМИТРИЕВ: Да.

Н.ИВАНОВА: Конференцию по итогам премии. Потому что обязательно вылезает что-то, какая-то проблематика, какая-то тематика. Вот, по результатам первого шорт-листа вылезла проблема истории. Мы и история. И тогда совершенно замечательно выступал у нас, помнишь, покойный Юрий Давыдов, прекрасный писатель исторический. И мы это все обсуждали, и потом, между прочим, издали отдельной книжечкой само обсуждение, итоги этой конференции.

Вот, всегда шорт-лист показывает, чего происходит во времени.

К.ЛАРИНА: А у нас сейчас новости происходят во времени. Потом мы продолжим программу и зададим вам вопросы, чтобы вы смогли книжку выиграть нашу.

НОВОСТИ

К.ЛАРИНА: Продолжаем программу. Напомню, что сегодня в «Книжном казино» мы говорим о литературной премии Белкина. И, вот, пока шли новости и реклама, Наталья Иванова подарила мне совершенно потрясающую книжечку «Повести Ивана Петровича Белкина», Пушкин Александр Сергеевич, издание 1831 года. Ай, что я сказала? Ответила, да? (смеется)

Н.ИВАНОВА: Да, ну ничего, я переформулирую.

К.ЛАРИНА: Ну не страшно. Давайте вопросы тогда зададим. Ну, боже мой, они все равно все знают, Наташ.

Н.ИВАНОВА: Хорошо. Первый вопрос. В каком году Пушкин напечатал впервые повести Белкина под своим именем и зачем Пушкину понадобилась эта мистификация?

К.ЛАРИНА: Про Белкина?

Н.ИВАНОВА: Да. Это первый вопрос. Второй вопрос. В каком порядке Пушкин написал повести Белкина?

К.ЛАРИНА: Да, и все.

Н.ИВАНОВА: Да. Он написал. В каком порядке он их написал? Он их писал в Болдинскую осень в 1830 году, в каком порядке он их написал?

М.ПЕШКОВА: И листы швырял, вот, под лежак бани, нет?

Н.ИВАНОВА: Это я свидетелем не была, не знаю. (смеется) Но то, что он смеялся, наверняка, и ему доставила эта работа много радости, это факт медицинский, я думаю. Потому что когда начинаешь читать, то, как он в одном письме написал, что Баратынский ржет и бьется, когда читает эти повести. Вот так же и я думаю, что так же и автор.

Дальше, третий вопрос. Кто был первым председателем первого жюри премии Белкина? Это уже переходим к премии, да? Еще один вопрос. Кто является автором шестой повести Белкина?

К.ЛАРИНА: Все?

Н.ИВАНОВА: Открою секрет, что у нас, когда было первое заседание первого жюри, у нас 6 человек вошло в финал. Знаешь, почему? Потому что споры в жюри были такие, что невозможно было разрешить. И когда, вот, придумали «ну, давайте 6 повестей введем», то вспомнили как раз вот этого автора, который написал 6-ю повесть Белкина. И последнее. Назовите имя поэта, удостоенного диплома «Станционный смотритель», и за что этот поэт был удостоен этого диплома.

К.ЛАРИНА: Напомним телефон 363-36-59. Минут через 10 будем принимать ваши ответы, а пока, все-таки, хочется с Андреем еще поговорить. Что за повесть-то у вас в этом альманахе опубликована? Расскажите нам немножечко.

А.ДМИТРИЕВ: А я впервые вижу альманах.

Н.ИВАНОВА: Ну так это сегодня премьера, да. Никто не увидел.

А.ДМИТРИЕВ: Мне не удалось побывать на презентации по разным обстоятельствам.

Н.ИВАНОВА: На блинах, на широкой масленице.

А.ДМИТРИЕВ: Да, на блинах. Это повесть «Дорога обратно». Я в ней, как бы, переосмыслил и перевымыслил нашу семейную легенду о том, что когда мне было года 4, наша няня, человек довольно выпивающий...

Н.ИВАНОВА: В городе Пскове происходит дело.

А.ДМИТРИЕВ: В городе Пскове, да. Такой живой, выпивающий человек, который по преданию, опять же, была в свое время, служила в публичном доме для немецких оккупационных сил в Пскове, за что немного отсидела после войны.

К.ЛАРИНА: А как же такую няню взяли с такой биографией?

Н.ИВАНОВА: Ну, такие были лихие родители.

А.ДМИТРИЕВ: Ну, если учесть, что мой отец был комсомольским функционером в это время, это особенно занятно и в повести это отражено. И однажды она вышла в магазин за комбижиром (был такой продукт, впоследствии запрещенный), и встретила друзей. И друзья сказали: «Поехали с нами», она говорит: «Куда?» - «Поехали, - говорят, - к Пушкину. Сегодня же пушкинский...»

Н.ИВАНОВА: Пушкинский город там недалеко.

А.ДМИТРИЕВ: Да, потому что пушкинский праздник, который каждый год проходит, день рождения Пушкина. Она как-то так уехала, не понимая, что...

Н.ИВАНОВА: Ну, «поедем» в смысле погулять.

К.ЛАРИНА: Что-то такое, давлатовский заповедник. (смеется)

А.ДМИТРИЕВ: Она там никогда не была, кроме того она была неграмотна – она не умела читать. И она приехала – вот, в повести описана эта гулянка всенародная.

Н.ИВАНОВА: В каком году это происходит примерно? В середине 50-х.

А.ДМИТРИЕВ: Нет, это где-то году в 1960-м происходит. А когда она утром проснулась с плохой головой.

Н.ИВАНОВА: Там, на поляне.

А.ДМИТРИЕВ: Да. Она обнаружила, что друзей нет, в кармане 15 копеек и 170... По-моему, там 170 километров было.

К.ЛАРИНА: А сколько ей лет было в этот момент?

Н.ИВАНОВА: 170 километров.

А.ДМИТРИЕВ: Ну, сколько? Ну, лет 50 ей было, наверное.

Н.ИВАНОВА: 45 – я так прочитала.

А.ДМИТРИЕВ: Да-да, где-то так. Лет за 40 она, да. И она пошла пешком. Вот, история о том, как она шла пешком ко мне из пушкинских гор, собственно, и рассказана в повести. Мне с этой повестью повезло. Я говорю «повезло» - с вниманием к этой повести, потому что я вошел в финал Белкинской премии... «Белкинской премии» - смешно сказал.

Н.ИВАНОВА: Ну, можно и так. Мы разрешаем.

А.ДМИТРИЕВ: И где-то за 3 дня до этого я получил за эту повесть премию Аполлона Григорьева.

Н.ИВАНОВА: И это очень помешало премии Белкина, потому что существует какая-то странная вещь, вообще неправильно совершенно, что если человек, типа, одну большую премию получил...

К.ЛАРИНА: Это как в кинофестивалях, то же самое.

Н.ИВАНОВА: Да, да еще за 3 дня до этого – да что ж такое? Не слишком ли будет много. А повесть очень и очень хорошая. Я это говорю не только потому, что мы это напечатали в журнале «Знамя», но говорю абсолютно искренне, что рядом со мной сидят 2 писателя, которые понимают, что такое ставить слово после слова.

К.ЛАРИНА: А, вот, Наташ, к тебе вопрос: а как вообще происходит обсуждение? Вот, что обсуждают? Тем более, там же, все-таки, не критики собираются, как я поняла.

Н.ИВАНОВА: Ну, частично и критики.

К.ЛАРИНА: Вот, назови членов жюри этого года.

Н.ИВАНОВА: Значит, Гарри Бардин, кинорежиссер, замечательный наш анималист как нынче говорят, который, между прочим, номинирован сейчас на новую Нику, с чем я его и поздравляю. Алла Михайловна Гладкова, издатель, главный редактор издательства «Время», которое, между прочим, выпустило эту книгу. Евгения Вежлян, критик, заместитель главного редактора журнала «Континент» и лауреат премии «Станционный смотритель» прошлого года (он же). Евгения Вежлян, литературный критик, представитель редакции журнала «Знамя». Поскольку придумана премия была, ну как бы, где я нахожусь, в редакции журнала «Знамя», то я придумала, что каждый раз в жюри будет человек представлять...

А.ДМИТРИЕВ: Смотрящий. Не смотритель, а смотрящий. (смеется)

Н.ИВАНОВА: Да, как бы, представлять нашу редакцию. И, конечно же, возглавлял это жюри кто? Александр Луарсабович Эбаноидзе, главный редактор журнала «Дружба народов». И он не виноват, что вошло туда двое из напечатавшихся в «Дружбе народов».

К.ЛАРИНА: Ну и как это происходит? Как это обсуждается?

Н.ИВАНОВА: Значит, как это обсуждается. Длинный список. Вот, в Букере, в премии Русский Букер обсуждают, по-моему, до 21-го или 24 примерно романа, не больше входит в длинный список. Здесь в длинном списке было больше 30 вещей. Дедлайн, ну, вот, заканчивается выдвижение... Оно начинается в конце сентября, когда мы его объявляем, и заканчивается оно в середине декабря. Собираются такие 6 больших сумок, в которые складываются эти произведения, каждая сумка доставляется члену жюри. Ну, я как координатор тоже все читаю. Потом обычно на Татьянин день или рядом с Татьяниным днем собираются уже все отчитавшие, и начинают обсуждать.

Как это происходит? По-разному. Значит, вот, может быть так. Читается... Ну, я, например, зачитываю список как координатор, медленно, да? Если ни один человек из членов жюри не говорит «Стоп», что «давайте занесем»... Вот, Андрей тоже был у нас членом жюри.

А.ДМИТРИЕВ: Я в прошлом году был членом жюри.

Н.ИВАНОВА: В прошлом году. Ну, ты меня дополнишь, если я чего забуду.

А.ДМИТРИЕВ: Я думаю, что каждое по-своему там.

Н.ИВАНОВА: Да и потом каждое жюри по-своему получается. Потом получается, ну, скажем, остается 10 или 12. Или бывает так: сначала мы просим каждого (я прошу или председатель жюри) написать список из 5-ти.

К.ЛАРИНА: Все поняла. А вот дальше, совсем уже финальная часть, когда уже распределяем премии.

Н.ИВАНОВА: Распределяем премии. Ну, тогда, вот, например, как было...

К.ЛАРИНА: Какая-нибудь битва происходит?

Н.ИВАНОВА: Как бы, тайну не могу совещательной комнаты...

А.ДМИТРИЕВ: Год назад было мягкое рейтинговое голосование, когда я был в жюри.

Н.ИВАНОВА: Да. В прошлом году была битва.

А.ДМИТРИЕВ: Когда Саша Архангельский был председателем.

Н.ИВАНОВА: Саша Архангельский был председателем.

А.ДМИТРИЕВ: Было мягкое рейтинговое голосование. Ну, это очки выставляли и дальше сводили, смотрели-смотрели-смотрели и так далее. Ну, конечно, высказывались мнения «А почему».

Н.ИВАНОВА: Обязательно.

А.ДМИТРИЕВ: Обязательно, то есть в основе был позиции.

Н.ИВАНОВА: Сбор был, знаешь, какой самый большой был спор в прошлом году и вообще это такой спор, очень серьезный? Это спор между социальной направленностью и эстетической направленностью произведения. Ну, грубо говоря, спор о чистом искусстве. И, знаешь, что произошло в прошлом году? Поскольку все спорили, жюри спорило, критики вокруг спорили, литературная общественность просто вздернулась, кому давать премию, просто раскололась – и в ЖЖ, и где только ни писали, и в блогах, и в прессе, звучали вплоть до взаимных уничижительных слов, вплоть до оскорблений. Ужас, что было с литературной общественностью: все-таки, вот, Ульяна Гамаюн или Эргали Гер.

Так вот, кто подключился? Подключились учителя. Сами, совершенно неожиданно. Учительское сообщество города Москвы, а также у нас есть такой институт повышения типа квалификации... Ну, Московский государственный педагогический университет проводит такие специальные курсы для московских учителей. И оказывается, московские учителя включились в это. Оказывается, они своим старшеклассникам дают читать наши шорт-листы. Мы-то про это ничего не знали. И обсуждают именно с ними.

К.ЛАРИНА: Какие молодцы.

Н.ИВАНОВА: И сами голосуют. И, вот, мне принесли рецензии, которые они, вот, тоже писали как члены жюри, обсуждали все это. У них победила в прошлом году Ульяна Гамаюн. И на будущий год мы решили, что у нас будет учительский Белкин, что они будут вот также обсуждать сами и со своими старшеклассниками шорт-лист.

К.ЛАРИНА: Ну да.

Н.ИВАНОВА: И по шорт-листу будут голосовать.

К.ЛАРИНА: Вот что я хотела спросить. А бывает такой конфликт между художественной ценностью и идеологической вредностью?

Н.ИВАНОВА: Идеологической полезностью, я бы даже сказала, социальной полезностью.

К.ЛАРИНА: Или наоборот: что это талантливое произведение, но если мы ему дадим премию, мы позволим...

Н.ИВАНОВА: Нет, у нас такого не было ни разу.

К.ЛАРИНА: Нет? Потому что в кино-то обычно это очень часто бывает.

А.ДМИТРИЕВ: И на Букере.

Н.ИВАНОВА: На Букере такое бывает.

А.ДМИТРИЕВ: История с Елизаровым.

К.ЛАРИНА: Да-да-да.

Н.ИВАНОВА: Нет, у нас этого не было ни разу, насколько я помню. Может быть, в силу того, что члены жюри, ну, я бы сказала, люди...

К.ЛАРИНА: Одной крови?

Н.ИВАНОВА: Нет, ну, люди, я бы сказала... Ну, в Букере тоже люди все одной крови. Как там получилось с Калядиной по эстетическим принципам или с Елизаровым по идеологическим, я лично не понимаю, вот куда иногда выносит.

Вообще, должна вам сказать, что вот эта идея, что заранее все известно, кто чего, это полная чушь. Я, вот, сколько лет и сама входила...

К.ЛАРИНА: Ну, не знаю. Вон Большая книга – мы же знали с тобой, кто получит эту Большую книгу. Мы знали это.

М.ПЕШКОВА: Они выделялись текстом, подачей материалов. Это было понятно, что именно такой текст – он выше всех остальных.

Н.ИВАНОВА: Нет, я понимаю, почему Большая книга. Потому что был большой юбилей.

К.ЛАРИНА: Толстой, ты имеешь в виду?

Н.ИВАНОВА: Да, Толстой и Чехов.

М.ПЕШКОВА: Нет-нет, я здесь возражу.

Н.ИВАНОВА: И было очень смешно, что Чехову дали за... Как это сказать? За выслугу.

М.ПЕШКОВА: За честь и достоинство.

Н.ИВАНОВА: За вклад. (смеется) Ну вот. А Толстой – конечно. Там были 2 противоположных совершенно романа эстетических.

К.ЛАРИНА: Да, и оба взяли.

Н.ИВАНОВА: Один документальный – это Павла Басинского, а другой – наоборот, такой, абсолютно фантазийный...

К.ЛАРИНА: Просто про Басинского с самого начала, как только появился еще первый список, они все уже говорили, что Басинский получит.

Н.ИВАНОВА: Ну...

К.ЛАРИНА: Да. И это естественно, как бы, в воздухе это витало. Как и Быков все время, и так далее.

Н.ИВАНОВА: Скажи, пожалуйста, ты – член вот этого жюри?

К.ЛАРИНА: Да, галочками отмечаю и пишу циферки.

Н.ИВАНОВА: Да, вот эта литературная академия.

К.ЛАРИНА: Да-да-да.

Н.ИВАНОВА: А уж там потом я не знаю. А у нас все это происходит гласно, на моих глазах, на глазах, можно сказать... Ведь, поскольку люди все, вот эта пятерка жюри очень разная, пойдут и расскажут.

К.ЛАРИНА: Давайте-ка мы ответим уже на вопросы.

Н.ИВАНОВА: Давайте.

К.ЛАРИНА: Телефон напомню 363-36-59. Наташ, повтори быстренько еще раз, пожалуйста.

Н.ИВАНОВА: Зачем Пушкину понадобилась эта мистификация и когда он впервые напечатал под своим именем «Повести Белкина»? Второй вопрос. В каком порядке Пушкин в Болдине написал эти повести? Третий вопрос. Кто был первым председателем первого жюри нашей премии Белкина? Четвертый вопрос. Кто написал 6-ю повесть Белкина? Назовите. И пятый. Назовите имя поэта, получившего диплом «Станционный смотритель» и за что он это получил.

К.ЛАРИНА: Пожалуйста. 363-36-59 – я включаю первый звонок. Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло, здравствуйте.

К.ЛАРИНА: Да, пожалуйста.

СЛУШАТЕЛЬ: Я бы хотела сказать, кто был председателем первого жюри. Это было в 2001 году Фазиль Искандер.

К.ЛАРИНА: Браво.

Н.ИВАНОВА: Спасибо большое.

СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Наталья.

К.ЛАРИНА: Спасибо, дорогая Наталья.

Н.ИВАНОВА: Да, спасибо, дорогая Наталья, я надеюсь, Наталья получит книгу.

К.ЛАРИНА: Да-да-да.

Н.ИВАНОВА: И пользуясь как раз вот этим, и почему я этот вопрос придумала: сегодня день рождения у Фазиля Абдуловича, ему сегодня исполняется 82 года.

К.ЛАРИНА: Поздравляем.

Н.ИВАНОВА: И после 80 лет каждый год как юбилей, я считаю. И горячо поздравляем Фазиля с этим днем рождения.

М.ПЕШКОВА: Я могу сказать, что готовится к печати сборник «Стихи», куда войдут стихи Фазиля Искандера и стихи его жены.

Н.ИВАНОВА: Это очень хорошо, потому что я знаю прекрасно Антонину Васильевну – она исключительной скромности, исключительного обаяния, красоты и скромности женщина, и никогда она свои стихи не обнародовала. Это первый раз. Но я хочу еще сказать, что я прочитала интервью Фазиля и всех к нему отсылаю, в «Российской газете», по-моему, исключительно содержательное.

К.ЛАРИНА: Пожалуйста, следующий звонок. Алло, здравствуйте. Алло.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло?

К.ЛАРИНА: Да-да, пожалуйста.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Это Зинаида из Саратова.

К.ЛАРИНА: Пожалуйста.

СЛУШАТЕЛЬ: Я бы очень хотела ответить на вопрос, в какой последовательности.

К.ЛАРИНА: Давайте.

СЛУШАТЕЛЬ: Гробовщик, Станционный смотритель, Барышня-крестьянка, Выстрел, последняя «Метель» 20 октября. А предисловие от издателя в ноябре было написано.

Н.ИВАНОВА: Потрясающе.

К.ЛАРИНА: Потрясающе. Дорогая Зинаида, огромное вам спасибо.

Н.ИВАНОВА: Вот, город Саратов – он вот такой литературный исключительно и театральный.

СЛУШАТЕЛЬ: (смеется) Спасибо. Я очень рада.

К.ЛАРИНА: Записали. Спасибо большое. Следующий звонок.

Н.ИВАНОВА: А в каком порядке было опубликовано – это, наоборот, Выстрел, Метель, Гробовщик, Станционный смотритель и Барышня-крестьянка.

К.ЛАРИНА: А почему так поступили? Это издатель?

Н.ИВАНОВА: Нет, это Пушкин так поступил. Он так написал, а потом подумал и перемонтировал. А почему Лермонтов все перемонтировал в «Герое нашего времени»? Вот такая вот фантазийная...

К.ЛАРИНА: Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло?

К.ЛАРИНА: Да, пожалуйста.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Виктор из Подмосковья.

К.ЛАРИНА: Да, Виктор.

СЛУШАТЕЛЬ: Я хотел насчет 6-й повести сказать. Это Михаил Зощенко написал.

Н.ИВАНОВА: Правильно.

К.ЛАРИНА: Спасибо.

СЛУШАТЕЛЬ: Пожалуйста.

Н.ИВАНОВА: А вот здесь мы собрали 7, прибавили еще одну.

К.ЛАРИНА: Так. Следующий звонок, пожалуйста. Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло?

К.ЛАРИНА: Да, пожалуйста, говорите.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.

К.ЛАРИНА: Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Впервые было напечатано, но не под именем Пушкина в 1831 году, просто назывались «Повести Ивана Петровича Белкина», изданные А.П. А уже полностью под именем Пушкина в 1834 году в книге «Повести», изданной Александром Пушкиным.

Н.ИВАНОВА: Правильно.

К.ЛАРИНА: А почему такая понадобилась ему мистификация? Вот, первая часть вопроса.

СЛУШАТЕЛЬ: Ну, видите, он хотел, все-таки, как повести Ивана Петровича Белкина, хотел их просто вот так называть.

Н.ИВАНОВА: А почему?

СЛУШАТЕЛЬ: Что Иван Петрович Белкин.

К.ЛАРИНА: А почему?

Н.ИВАНОВА: Он же мог напечатать под своим именем, как бы, да? Нет, зачем он это сделал? Да, вот существует такой ответ. Я не знаю, насколько он...

К.ЛАРИНА: Ну, мы этот принимаем ответ?

Н.ИВАНОВА: Принимаем. Принимаем, да.

К.ЛАРИНА: Да. Все, записали вас, спасибо.

Н.ИВАНОВА: Мы принимаем, потому что, вот, зачем Пушкину это понадобилось, до сих пор литературоведы спорят. Вот, один из комментариев, одна из версий, помещенная в собрание сочинений Пушкина в томик, где напечатаны повести Белкина, что это было сделано специально в обход личной цензуры царя. Потому что Николай I установил личную цензуру над тем, что делает Пушкин, а вот эти повести, свободно и независимо написанные, прошли через обычного цензора. И если ты откроешь этот сборник, ты увидишь даже фамилию этого цензора. Очень смешно там написано, и вовсе не через императорскую цензуру. Вот.

К.ЛАРИНА: Вот он, Никита Бутырский.

Н.ИВАНОВА: Никита Бутырский.

К.ЛАРИНА: «В печать позволяется».

А.МАМЕДОВ: Вот такая рукопись, найденная в бутылке.

Н.ИВАНОВА: Да. Ну и потом это, конечно, замечательный пиар-ход. Пушкин написал в письме своему другу: «Шепни Смердину, чьи, на самом деле, эти повести, а пусть уже покупатели перешептываются».

К.ЛАРИНА: (смеется) Похожа на роман «Околоноля» история. (смеется)

Н.ИВАНОВА: Да. Это очень здорово, потому что тогда же не было ни рекламы, ни телевизора. А, вот, интерес, конечно, интерес ужасно разжигается. Вообще, интерес. Вот, Ульяна Гамаюн. Меня все спрашивают...

К.ЛАРИНА: Так. Подожди секундочку – давай на вопросы ответим. Сколько у нас осталось еще вопросов-то?

Н.ИВАНОВА: Еще у нас остался последний вопрос. «Станционный смотритель».

К.ЛАРИНА: Давайте. Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло?

К.ЛАРИНА: Да, пожалуйста, говорите.

СЛУШАТЕЛЬ: Сейчас, одну секундочку.

К.ЛАРИНА: Да. Что? Жену позовет?

Н.ИВАНОВА: (смеется) Прелесть какая!

СЛУШАТЕЛЬ: Я бы хотела ответить на вопрос. Я предполагаю, что это Тимур Кибиров.

К.ЛАРИНА: И это правда!

Н.ИВАНОВА: И это правда! А за что он был удостоен этой премии?

СЛУШАТЕЛЬ: Вот это я не могу сказать, не знаю.

Н.ИВАНОВА: Ну, я думаю, что мы ответ принимаем.

К.ЛАРИНА: Конечно. Тем более, 2 человека звонили.

Н.ИВАНОВА: Да.

К.ЛАРИНА: Муж звонил, жена отвечала.

Н.ИВАНОВА: Да, да. Но я могу отвечать почему. Это был момент, это был год, когда Тимур Кибиров как раз работал на радио, на радио «Культура» и вел 2 программы. Одна из них называлась, вот, типа «Книжечки», где он рассказывал о книгах каждый день. И, причем, он их внимательно не только смотрел, но и читал. И делал это замечательно. А второе, что он сделал, он сделал еще программу, которая называлась «Шоу толстяков», где там выходили «Новый мир» против «Знамени», «Дружба народов» против «Октября». Ну, так вот, да? И это он делал совершенно артистично, потому что мы в этот момент рассказывали о том, что у нас вышло.

К.ЛАРИНА: А что это такое за «Станционный смотритель»? Что это за премия-то?

Н.ИВАНОВА: Это не премия в денежном выражении. Это очень красивый, тоже специально сделанный художником диплом, цветы и почет.

К.ЛАРИНА: Кому?

Н.ИВАНОВА: Сказать кому давали? Конечно, критикам.

К.ЛАРИНА: А, это для критиков премия?

Н.ИВАНОВА: Это для критиков специально придуманная, как бы, дочка. У меня вообще была идея назвать одну из подпремий Барышня-крестьянка, потому что в этом году...

А.ДМИТРИЕВ: По единому принципу?

Н.ИВАНОВА: Нет, ну потому что смешно.

К.ЛАРИНА: Это женская премия.

Н.ИВАНОВА: Выстрел, который так вот, повесть, которая прозвучала совершенно неожиданно, например.

К.ЛАРИНА: Дебютанта.

Н.ИВАНОВА: Да. Или, например, Гробовщик. Кому дать Гробовщика, да?

К.ЛАРИНА: То есть Осиновый кол в советскую литературу. (смеется)

Н.ИВАНОВА: Нет, не в советскую. А вот те, которые написали, ругали, плохо писали про наших лауреатов, про финалистов – вот им Гробовщика и посылать. Но в этом году, вот, на удивление даже, тот критик, который в «Литературной газете» ругал всех, вся и без конца, тем не менее, одобрил. Я имею в виду Льва Пирогова, который...

А.ДМИТРИЕВ: Он постарел.

Н.ИВАНОВА: Да, может быть, постарел. (все смеются)

К.ЛАРИНА: Ребят, поскольку мы заканчиваем, давайте, все-таки, раз уж мы сегодня говорим о каких-то трендах-брендах, что-нибудь посоветуем нашим слушателям, вот, что сегодня читать? Вот, что не пропустить из того, что сегодня появляется, да?

Н.ИВАНОВА: Да, вот я бы хотела, чтобы не пропустили роман Юрия Буйды, который мы напечатали в 3-м номере. Вот только что прямо вышел роман, он свежий и, по-моему, очень интересный. Я бы хотела, чтобы не пропустили новый роман Александра Ильичевского, который «Знамя» печатает в 4-м и 5-м номерах, называется «Математик». Очень интересный роман. Не такой большой как «Перс», не такой толстый, не будет требовать большого очень времени – он такой, очень сжатый, но, тем не менее, в двух номерах.

Потом я бы, конечно, посоветовала читать совершенно замечательные воспоминания Игоря Голомштока, который живет в Лондоне, ему самому примерно столько же лет как Искандеру. Есть что вспомнить, и во 2-м, 3-м, 4-м номерах потрясающие его воспоминания. Потом мы готовим...

К.ЛАРИНА: Но это ты все рассказываешь про свой портфель?

Н.ИВАНОВА: Нет, про то, что уже вышло. Буйда-то вышел, Голомшток уже вышел.

К.ЛАРИНА: Подожди. Я хочу Афанасия просить. Что, вот, как читатель? Что не пропустить?

А.МАМЕДОВ: Вы знаете, я работаю в журнале «Лехаим», работаю выпускающим редактором.

К.ЛАРИНА: Так. Сейчас ты расскажешь про то, что выпускают.

А.МАМЕДОВ: Да. (смеется)

Н.ИВАНОВА: «Я не читатель, он – писатель». Чукча не читатель, чукча писатель.

А.МАМЕДОВ: Вот, я посмотрел повести своих, можно сказать, конкурентов – это очень интересные ребята. Мне кажется, дай бог, чтобы у них все сложилось. Они с будущим ребята.

К.ЛАРИНА: То есть вы не читаете ничего?

А.МАМЕДОВ: Я, вот, недавно перечитывал Андрея Дмитриева – я ему уже рассказал. «Поворот реки»...

К.ЛАРИНА: Андрей, на вас надежда вся.

А.ДМИТРИЕВ: Что я советую?

К.ЛАРИНА: Да.

А.ДМИТРИЕВ: Я советую, как ни странно, 2 книги критиков. Я советую всем прочитать книгу покойного блестящего критика Александра Агеева «Конспект кризиса», которая вышла недавно. Это, конечно, поразительное чтение, потому что это уже такой итог судьбы, которая прервалась слишком рано. И только что, видимо, вышедшая в Саратове (вот я вспомнил об этом, когда позвонила дама из Саратова), замечательную книгу Сергея Боровикова «22».

Н.ИВАНОВА: Вот я ее на ночь вчера читала.

А.ДМИТРИЕВ: Это собрание статей, эссе одного из самых ярких писателей современной России.

Н.ИВАНОВА: Не только критиков, но и писателя. Он – критик-писатель.

А.ДМИТРИЕВ: Да. Он недавно мне ее прислал, и я читаю сейчас ее...

Н.ИВАНОВА: Да, неделю тому назад я получила.

А.ДМИТРИЕВ: Да, я читаю ее просто неотрывно – я не могу оторваться даже.

Н.ИВАНОВА: Но здесь есть большая печаль. Потому что каким тиражом вышла книга Боровикова? 300 экземпляров. Вот! Вот это... Каким тиражом вышел Агеев? Ну, побольше – там, по-моему...

А.ДМИТРИЕВ: Москва, все-таки, не Саратов.

Н.ИВАНОВА: ...около тысячи экземпляров. Но, на самом деле, конечно, это безобразие. Вот, мы сегодня вспоминаем Фазиля Искандера, желаем его счастья, долгих лет жизни.

К.ЛАРИНА: Не вспоминаем, а поздравляем.

Н.ИВАНОВА: Поздравляем. Нет, вспоминаем его как писателя. Поздравляем, любим, желаем. Вот у меня книжка вышла о Фазиле Искандере в 1991 году, знаешь, каким тиражом? Толстая большая книжка 350 страниц там или больше. 35 тысяч экземпляров. Купить было невозможно. Я уверена, что...

К.ЛАРИНА: А чем ты это объясняешь?

Н.ИВАНОВА: Ой. Я это объясняю тем, что и книжки... И, ведь, ты посмотри, какими тиражами выходят книги серьезных писателей. Ну, 3 тысячи считается очень хороший тираж. Я это объясняю тем, что народ подсадили, читателя нашего подсадили на макулатуру. Потому что ее читать легко. Как один человек говорил, «стихи у меня текут легко как слюни». А, вот, иногда не только стихи так легко текут, но и также так называемая проза. Вот, большинство из них думает, что вот так вот (ну, тех, даже не хочется называть, которые пишут эту массовую литературу), что вот как они говорят, вот это вот и есть литература. А это не литература. Литература – это то, где присутствует литературная задача.

К.ЛАРИНА: Поэтому я и спросила тебя, вот, во время перерыва, издаете ли вы книги своих лауреатов? Вот это было бы правильно, конечно.

Н.ИВАНОВА: Но слава богу, книги наших лауреатов издаются.

К.ЛАРИНА: Нет, я имею в виду вот те, которые, вот, только что были представлены.

А.ДМИТРИЕВ: Но моих книг вы не найдете на книжных прилавках, даже развалах.

К.ЛАРИНА: Да, я хотела...

А.ДМИТРИЕВ: Я как писатель существую только у вас в передачах. Ни одной моей книги нет.

К.ЛАРИНА: И ужасно. Я хотела купить книжку про...

М.ПЕШКОВА: Или во Франции, где вас знают.

А.ДМИТРИЕВ: Во Франции – да.

К.ЛАРИНА: Хотела купить про Норд-Ост книжку, а ее нет нигде.

А.ДМИТРИЕВ: Нет, все, нигде нет.

Н.ИВАНОВА: А потому что все, заканчивается тираж, причем тираж маленький, и все, и вы нигде не можете купить.

А.ДМИТРИЕВ: Ну, «Бухта радости» была издана издательством «Время», 2 тиража было продано и больше не издают, ссылаясь на то, что магазины не хотят брать. Тогда магазину надо шпротами торговать – они будут самые свежие.

Н.ИВАНОВА: Да. Именно поэтому писатели настоящие хотят пройти через журнал. Не только потому, что хорошие редакторы, а потому что тираж получается двойной.

А.ДМИТРИЕВ: И свой читатель всегда.

К.ЛАРИНА: Ребята, я вам желаю успехов. Спасибо большое. Наташа у нас сегодня была таким паровозом, которая тащила на себе весь эфир. Мамочка наша. Наталья Иванова, Афанасий Мамедов и Андрей Дмитриев – наши сегодняшние гости. Спасибо.

Н.ИВАНОВА: Спасибо вам.

К.ЛАРИНА: Остановить невозможно.