К 70-летию Иосифа Бродского - Наталья Иванова, Юрий Лепский - Книжное казино - 2010-05-23

К. ЛАРИНА: Если нам не включат кондиционер, мы здесь все погибнем. Включили? Дайте воздух! Мы начинаем «Книжное казино». Здесь Майя Пешкова и Ксения Ларина. Здрасьте!

М. ПЕШКОВА: Добрый день!

К. ЛАРИНА: И сегодня мы отмечаем грядущий юбилей Иосифа Бродского. Завтра, 24 мая, день его рождения. Ему исполнилось всего-то 70 лет! Нам ведь все время кажется, что этот человек из другой эпохи, а он практически наш современник. И мы могли бы еще иметь счастье с ним пообщаться. Но поскольку его в живых нет, то мы сегодня собрались с нашими гостями, чтобы вспомнить замечательного поэта, уникальную личность, гордость, безусловно, русской культуры, чего уж тут говорить! Если есть чем гордиться нашей стране, то в первую очередь - Иосиф Бродский. Итак, в нашей студии Юрий Лепский, зам главного редактора «Российской газеты», автор книги «В поисках Бродского», на которую я смотрю. Книга вышла только что, горячая. Здравствуйте, Юрий!

Ю. ЛЕПСКИЙ: Здравствуйте!

К. ЛАРИНА: И Наталья Иванова, литературный критик, первый заместитель главного редактора журнала «Знамя». Добрый день, Наташа! Здравствуйте!

Н. ИВАНОВА: Здравствуйте!

К. ЛАРИНА: Майя, что мы сегодня отдаем?

М. ПЕШКОВА: Мы сегодня разыгрываем книги, которые нам отдало издательство «Азбука». Но я начну с книги «В поисках Бродского», на презентации которой я имела честь быть. Презентация завершилась стихами Иосифа Бродского, которые он сам читал, это было восхитительно. Действительно, была восхитительная презентация. А из книг издательства «Азбука» мы разыгрываем «Осенний крик ястреба» и «Холмы». Вот эти две книги. А также две книги, которые совсем недавно увидели свет в издательстве «Время». Это «Поэт без пьедестала», воспоминания о Бродском его приятельница Людмилы Штерн. И книга его близкого друга «Рыцарь и смерть, или жизнь как замысел» о судьбе Иосифа Бродского. Именно эту книгу написал Яков Аркадьевич Гордин, ближайший друг нобелевского лауреата. Вот сегодня такие книги у нас есть.

К. ЛАРИНА: То есть у нас есть и книги стихов Иосифа Бродского, и книги о нем.

М. ПЕШКОВА: И воспоминания о нем. Книга исследований творчества Бродского.

К. ЛАРИНА: Вопрос мы вам зададим позже, во второй части программы. Вот еще принесла программу Наталья.

Н. ИВАНОВА: Да, я принесла программу замечательных международных юбилейных чтений под названием «Иосиф Бродский и Россия», которые состоялись только что, 13-14-15 мая в Санкт-Петербурге. Это было замечательно интересно, потому что дело не только в том, что там были доклады, обсуждения. Там был замечательный круглый стол, очень интересный. Была такая ночь музеев, которая в Петербурге происходила в связи с юбилеем Иосифа Бродского в саду Шереметьевского дворца.

К. ЛАРИНА: Майя, а ты расскажешь, что будет?

М. ПЕШКОВА: Да, завтра в Смольном переулке в 6 часов вечера, в Смольном переулке, 3, состоится открытие выставки «Набережная неисцелимых». Речь идет не только о фотографиях. Там будут прочитаны стихи Бродского, которые будут читать поэты, будут выступать актеры. Это будет очень интересное мероприятие. Из тех событий, которые будут в ближайшее время, я имею в виду тот прием, который устраивает посол США по случаю юбилея Бродского: 27 числа в его резиденции. И именно на это мероприятие приглашен Александр Генис, он будет участником всего этого.

Н. ИВАНОВА: Мы тоже приглашены на это мероприятие.

К. ЛАРИНА: Ну, Наташа, вы тут живете!

Н. ИВАНОВА: Да, конечно. К сожалению, меня там не будет, потому что я уезжаю в Хельсинки на семинар истории.

К. ЛАРИНА: А здесь будет Генис.

Н. ИВАНОВА: Да, а здесь будет Генис.

М. ПЕШКОВА: 31 числа открывается большая конференция в Вильнюсе, в которой будут принимать участие и друзья Бродского. Я надеюсь, что я оттуда смогу передать репортажи. Это очень-очень интересное литературное мероприятие. Из тех событий, которые будут в Москве, еще очень много. Внимательно следите. Я обо всем, что касается Бродского, буду непременно рассказывать.

К. ЛАРИНА: Наташа, у меня к вам вопрос, прежде чем мы будем говорить о книге Юрия, которую он сам представит. Из всего, что было написано о Бродском, вам наиболее интересным и ценным что представляется?

Н. ИВАНОВА: Я, может быть, начну с самого Бродского, потому что я захватила книжечку, которую мне подарил Иосиф. Это он подарил. Вот здесь надпись. Можете сами прочитать.

К. ЛАРИНА: «Наташе Ивановой с нежностью и признательностью. Нью-Йорк. 90-й год».

Н. ИВАНОВА: Сентябрь, 18-е сентября. Это был день знакомства с Иосифом Александровичем и день его выступления в Колумбийском университете. Я была на этом выступлении, где Иосиф читал стихи по-русски, по-английски, читал свои переводы Марины Цветаевой. Реакция была всякая, потому что в аудитории были и русские, и английские студенты, аспиранты и преподаватели. Когда Иосиф Александрович читал свои английские стихи, то как раз аудитория этого не понимала, потому что он писал в рифму по-английски, а в англоязычной поэзии рифма исчезла в ХХ веке. Поэтому я его видела в таком напряженном, нервном состоянии. А потом мы перешли через дорогу, и там был книжный магазин, где он подписывал книги. Потом я еще с ним встречалась, уже у него дома, но не в этом дело, а дело в том, что эту книгу я храню как память. Важно, что личные контакты перетекли у меня в ощущение величия замысла самого поэта, как говорила Ахматова и он сам. Величие замысла. Просто в его жизни и судьбы. Но мне очень интересно что в самых последних, юбилейных его публикациях…А они были хорошие: даже в газетах и журналах прошли очень важные, как мне кажется, публикации. Я особенно отмечу Анатолия Генриховича Наймана в последнем «Коммерсанте», в приложении «Уикенд» его эссе о Бродском. И Евгений Рейн в «Литературной газете». Мне кажется, что эти новые публикации – свидетельство того, что друзья нашли совершенно новый путь: это путь дистанцированного понимания того, кто такой Бродский и каков его путь. Может быть, немножко даже искусствоведческого-литературоведческого, как у Рейна. Но тем не менее и то, и другое выступление мне кажется очень важным в контексте того, что сегодня Бродский уже стал брендом, и это очень настораживает. Вот эта брендовость, вот это использование имени: вот Пушкин на конфетках. Вот когда выйдет Бродский на конфетах, когда появится шоколад «Иосиф Бродский» - тогда все, Россия Бродского… Помните, это было в начале века: чай Высоцкого, сахар Бродского, Россия Троцкого – была такая шутка. На самом деле, семья Бродского была семьей известного сахаразаводчик. В Высоцкого дочку был влюблен и делала предложение Борис Пастернак: это были чаеторговцы знаменитые. Ну, о Троцком мы рассказывать не будем. Но во всяком случае, как мне кажется, вот эта брендовость на конференции, где мы были вместе с Юрием, отсутствовала, конференция эту брендовость избежала. Я потом немножко скажу про конференцию.

К. ЛАРИНА: Юрия, пожалуйста! Почему книжка-маршрут?

Ю. ЛЕПСКИЙ: Книжка-маршрут потому, что так как-то сложилось в моей журналистской жизни, что по любимым городам Бродского, Санкт-Петербургу и Венеции, мы гуляли с людьми, которые очень хорошо знают и Бродского, и эти города. По Венеции мы три дня гуляли с Петром Вайлем. Он очень много всего рассказал, что касается Бродского. Когда мы встретились с Петей, у него был список на 4 страницах. Там, по-моему, было 72 пункта, которые обязательно надо было посмотреть в Венеции. Он мне сказал: я тебе покажу все! и мы с ним пошли по этим пунктам. Он бесконечно читал стихи: он великолепно знал Бродского и любил его. И по Питеру мы гуляли со знатоком этого города, со знатоком Серебряного века – со Славой Недошивиным.

К. ЛАРИНА: А Нью-Йорк?

Ю. ЛЕПСКИЙ: А Нью-Йорк еще впереди. Мы договорились (стучу по дереву) с Людмилой Штерн, что погуляем по Америке Бродского. Надеюсь, что удастся это осуществить.

К. ЛАРИНА: А драматургия книги в чем все-таки?

Ю. ЛЕПСКИЙ: Понимаете, эта книжка родилась из двух очень сильных чувств: во-первых, это любовь к Иосифу Александровичу.

К. ЛАРИНА: Вы знакомы не были?

Ю. ЛЕПСКИЙ: Не были. Мне нечего предъявить, в отличие от Наташи. Поэтому это чувство любви очень сильное к тому, что он написал, сделал, отношение к нему как к личности. Второе – чувство колоссальной зависти по поводу тех людей, которые знали его, видели, с которыми он разговаривал, дружил, посвящал стихи. Вот ощущение того, что Бродский только что был здесь и ты не успел с ним встретиться, это такие догонялки. Игра в догонялки. Знаете, когда человек уходит и остается сигарета в пепельнице. А он только что был здесь. Ты приходишь – а его уже нет. Конечно, это все игра, на самом деле. Я понимаю, что Бродского уже нет. Но вот эта попытка догнать хотя бы это поколение, эту компанию чудесную, питерских поэтов. Вот этот импульс начальный этой книжки.

К. ЛАРИНА: А фотографии чьи?

Ю. ЛЕПСКИЙ: Мои.

К. ЛАРИНА: То есть вы сами все это снимали?

Ю. ЛЕПСКИЙ: Ну еще бы!

К. ЛАРИНА: Просто я объясню нашим слушателям, что в этой книге совсем даже не малую часть, даже, наверное половину книги, занимают фотографии. Это же не просто прогулки по местам Бродского. Но это и, естественно, общение с гидами: тут и Петр Вайль присутствует.

Ю. ЛЕПСКИЙ: Да, конечно.

К. ЛАРИНА: И, конечно же, фотографии. И фотографии непростые, а через этот ракурс. Я так понимаю, что это попытка взглянуть на это место именно глазами конкретного человека.

Ю. ЛЕПСКИЙ: Визуальный ряд, который сопровождает эти тексты, мы стремились выстроить таким образом, чтобы человек, читающий эту книжку, шел теми же улицами, смотрел на то же, на что в свое время смотрел и Бродский или мы с Вайлем, например. Заходил туда же, куда заходил Бродский. Есть местечки в Венеции, о которых мало кто знает, но которые Бродский обожал. Например, маленький ресторанчик на маленькой такой улочке с венецианским канальчиком. Искать это место было просто счастьем. Найти его, посмотреть то, что советовал посмотреть в свое время Роберт Морган, который прибыл туда и т.д.

К. ЛАРИНА: Скажите, а вот это путешествие след в след, что называется, что-то добавило к вашему понимаю Бродского как личности и как поэта?

Ю. ЛЕПСКИЙ: Ну вот я наберусь наглости сказать, что добавило. Мне кажется порой, что я правильно вижу Бродского. Это в достаточно сильной степени изменило мою жизнь, надо сказать. Начнем с того, что у меня изменилась библиотека: она стала существенно другой. Я познакомился с людьми, о которых здесь пишу, с которыми здесь интервью. Это поразительные люди. То, как доброжелательно, хорошо, заинтересовано и с любовью отнеслись ко мне и рассказали о Бродском, это, конечно, бесценно.

К. ЛАРИНА: А стихи начали писать?

Ю. ЛЕПСКИЙ: Нет.

К. ЛАРИНА: Ну слава богу!

М. ПЕШКОВА: Юрий Михайлович! Я хотела спросить: ведь вышла еще одна книга – книга Мильчика «Венеция Иосифа Бродского». Насколько вы конкуренты или люди, идущие по одной тропе?

Ю. ЛЕПСКИЙ: Вы знаете, мы в процессе написания книги общались с Михаилом Исаевичем. И он спрашивал меня по поводу некоторых адресов. И я с величайшим удовольствием помогал! Когда журналиста спрашивает сам Мильчик! И там несколько фотографий моих в этой книжке.

К. ЛАРИНА: А вот чьи рисунки?

Ю. ЛЕПСКИЙ: Есть такой книжный график, называется Елена Шурлапова. Она замечательная. Могу вам сказать, что вот буквально через несколько месяцев выйдет ее книга иллюстраций к «Дон Кихоту» Сервантеса.

К. ЛАРИНА: Я возвращаю вопрос, который Наташе задала, но она пока на него не ответила. Учитывая то, что про Бродского написано очень много и будет еще написано, и самые разные формы общения с ним после его смерти, что, на ваш взгляд, самое ценное из того, что было?

Н. ИВАНОВА: Вы знаете, мне кажется, что самое ценное – книга Льва Лосева «Иосиф Бродский», которая вышла в серии ЖЗЛ. Это самое важное и самое ценное не только потому, что Лосев знал прекрасно Бродского, дружил с ним, у него много писем, он знал его как личность, начиная с его собственных 16-17 лет. Но это очень глубокое погружение в саму поэзию, поэтику Бродского. И второе имя, которое я хочу назвать – Валентина Полухина, которая очень много сделала. Презентация книги была в Питере, на конференции. И эта книга есть у меня с собой, она не продается еще в Москве.

К. ЛАРИНА: То есть она совсем новая?

Н. ИВАНОВА: Это книга совсем новая. Называется она «Иосиф Бродский» глазами современников. И здесь Валентина собрала 33 интервью, из которых я узнала одну вещь, меня совершенно ошеломившую, думаю, что и не одну меня: в Петербурге живет взрослая дочь Бродского, и она присутствовала на третьем дне конференции. Ее зовут Настя, Анастасия Кузнецова. У Бродского несколько внуков живет в Питере.

К. ЛАРИНА: А он знал о существовании дочери?

Н. ИВАНОВА: Он-то знал. Но она узнала только тогда, когда ей исполнилось 23 года. Мама у нее балерина Мариинского театра. Здесь есть интервью с ней. Более того, она помогала Валентине тем, что перевела несколько интервью с английского языка. Она переводчица. Страшно похожа на Иосифа Александровича, правда в женском варианте. Вот эти конопушки, рыжина. Здесь нет фотографий, как и во многих книгах Валентины.

К. ЛАРИНА: В общем, запомните, пожалуйста, «Бродский глазами современников».

Н. ИВАНОВА: Это уже третья книга, которая вышла в издательстве «Звезда» в 2010 году.

К. ЛАРИНА: Давайте новости, а потом продолжим.

НОВОСТИ

К. ЛАРИНА: Продолжаем нашу программу. Напоминаю, что сегодняшнее «Казино» посвящено памяти Иосифа Бродского, чье 70-летие отмечается завтра, не побоюсь этого слова, во всем мире 24 мая.

Н. ИВАНОВА: Между прочим на конференции выступал генконсул США, и было совершенно понятно почему.

К. ЛАРИНА: Это Наталья Иванова. Повторю, кто у нас в гостях. И Юрий Лепский, зам главного редактора «Российской газеты», автор книги «В поисках Бродского». Наталья Иванова, напомню, литературный критик и первый заместитель главного редактора журнала «Знамя». Давайте вопросы зададим всей кучей. Вопросы придумали наши гости. через какое-то время по телефону прямого эфира вы будете на них отвечать. Итак, Юрий, пожалуйста.

Ю. ЛЕПСКИЙ: Я читаю сразу все вопросы? Хорошо. Как называлось первое пристанище Бродского в Венеции? Как назывался дом, из которого Иосиф Бродский навсегда уехал в 1972 году?

Н. ИВАНОВА: Назывался как между собой.

Ю. ЛЕПСКИЙ: И даже официально так назывался.

Н. ИВАНОВА: И даже официально!

Ю. ЛЕПСКИЙ: Третий вопрос: почему квартиру, где жил Бродский в Ленинграде, он называл полторы комнаты? Четвертый вопрос: как зовут музу Бродского, которой посвящены «Новые стансы к Августе»?

К. ЛАРИНА: Все?

Ю. ЛЕПСКИЙ: Все!

К. ЛАРИНА: А ваше все?

Н. ИВАНОВА: Как называется последнее из написанных стихотворений Бродского? Написано в январе 1996 года.

К. ЛАРИНА: У него есть название или по первой строчке?

Н. ИВАНОВА: Название. Второй вопрос: где состоялась первая публикация стихов Иосифа Бродского в советской прессе после 1967 года? Еще один вопрос: где, когда, при каких обстоятельствах, с каким писателем был на ланче Иосиф Бродский, когда узнал о присуждении ему Нобелевской премии? Где и когда на родине состоялся первый открытый вечер, посвященный Иосифу Бродскому? Как называлась первая должность Иосифа Бродского в американском университете, когда он прилетел в Америку?

К. ЛАРИНА: Все? Или еще?

Н. ИВАНОВА: Нет, у меня полно! Может быть, хватит?

К. ЛАРИНА: Да, иначе нам ничего не останется.

Н. ИВАНОВА: Но вопросов масса может быть.

К. ЛАРИНА: Значит, запомнили все вопросы. и будете отвечать на них через минут 10 по телефону прямого эфира 363-36-59. Давайте мы сейчас к поэзии обратимся, поскольку я вас предупредила, дорогие гости, что каждый из вас должен нам прочитать стихотворение Бродского. Давайте это сделаем. Это абсолютно произвольный выбор наших гостей. Вот что они сами решили прочесть, то они и прочтут. Юрий, давайте, вам слово!

Ю. ЛЕПСКИЙ: Я думал: как же долго придется искать. А открыл первую страницу – и вот оно, то, что хотел прочитать. Это достаточно известное стихотворение. Называется «Я обнял эти плечи и взглянул…».

Я обнял эти плечи и взглянул

на то, что оказалось за спиною,

и увидал, что выдвинутый стул

сливался с освещенною стеною.

Был в лампочке повышенный накал,

невыгодный для мебели истертой,

и потому диван в углу сверкал

коричневою кожей, словно желтой.

Стол пустовал. Поблескивал паркет.

Темнела печка. В раме запыленной

застыл пейзаж. И лишь один буфет

казался мне тогда одушевленным.

Но мотылек по комнате кружил,

и он мой взгляд с недвижимости сдвинул.

И если призрак здесь когда-то жил,

то он покинул этот дом. Покинул.

К. ЛАРИНА: Спасибо! Наташа!

Н. ИВАНОВА: Очень трудно. Во из того сборника, который он мне подарил. Просто очень трудно выбрать, потому что хочется прочитать все. Ну, хорошо. Ну, хорошо.

Ты забыла деревню, затерянную в болотах

залесенной губернии, где чучел на огородах

отродясь не держат - не те там злаки,

и дорогой тоже все гати да буераки.

Баба Настя, поди, померла, и Пестерев жив едва ли,

а как жив, то пьяный сидит в подвале,

либо ладит из спинки нашей кровати что-то,

говорят, калитку, не то ворота.

А зимой там колют дрова и сидят на репе,

и звезда моргает от дыма в морозном небе.

И не в ситцах в окне невеста, а праздник пыли

да пустое место, где мы любили.

К. ЛАРИНА: Спасибо! Если у вас возникнет желание, дорогие друзья, можете тоже прочитать. Когда будете на вопросы отвечать, могу вам позволить прочесть несколько строчек из Бродского, если, конечно же, вы захотите. Среди вопросов, которые приходили перед началом программы, был и такой вопрос, наверное странный для тех, кто знает творчество Бродского хорошо и любит его, потому что любит. Тем не менее этот вопрос существует: не кажется ли вам, что Иосиф Бродский не является любимым поэтом в России. И он никогда той популярности, которая есть у классиков, даже в том числе и у классиков не Пушкина и Лермонтова даже, а у тех, кто позже – у Евтушенко, допустим, извините, или Андрея Вознесенского, не будет никогда. Это поэт для избранных все-таки, на ваш взгляд?

Н. ИВАНОВА: Я думаю, что…

Ю. ЛЕПСКИЙ: Вполне.

К. ЛАРИНА: Да?

Ю. ЛЕПСКИЙ: Это так было и так будет.

Н. ИВАНОВА: У меня другое совершенно ощущение. Просто дело в том, что судьба Иосифа Александровича сложилась так, что он всегда был независимым. И даже тогда, когда здесь был бум поэзии 60-тников, он к этому никакого отношения не имел. Он был из тех, кто не печатается, кого не печатали, кого не терпели в этом царстве-государстве, не потому что он был против властей, а потому, что он был абсолютно свободным, независимым человеком, независимым поэтом. Тем не менее, время его приходит. И оно идет постепенно. И набирает все больше и больше. Вот я недаром сказала, что Бродский уже становится брендом. У Бродского в палитре, если можно так выразиться, есть очень разные стихи. Есть стихи простые, есть стихи сложные, есть стихи сверхсложные. Все его наследие – по принципу пирога «Наполеон». И каждый может пройти на ту глубину, на которую он может пройти. Вы знаете, там на конференции что меня совершенно поразило: было несколько человек, представлявших деревню Норинская, в которой был в ссылке Иосиф Александрович Бродский. И вот они мне подарили такую замечательную брошюру: Коношская область, Архангельский район, деревня Норинская. И вот это стихотворение, которая я прочитала, он же там вспоминает и Пестеровых, и бабу Нюру, и свою избу, в которой он жил. И вот здесь, если вы откроете туристические маршруты, вы увидите ресурс туристического рекреационного комплекса под названием Иосиф Бродский. И здесь процитировано, конечно, стихотворение, из-за которого много споров идет. Но я не могу не процитировать его:

Мой народ, не склонивший своей головы,

Мой народ, сохранивший повадку травы:

В смертный час зажимающий зМ. ПЕШКОВАрна в горсти,

Сохранивший способность на северном камне расти ...

Это стихотворение, которое Ахматова назвала гениальным, тем не менее Бродский отказался ставить его в качестве паровоза в качестве возможной первой публикации после своего возвращения из ссылки. Но там, в деревне, он это стихотворение написал. И вот люди, которые приезжали туда, например молодая женщина, которая возглавляет библиотеку имени Иосифа Александровича Бродского, открытую в Коноше. И там в прошлом году проходила международная конференция, посвященная Бродскому. Туда съехалось большое количество славистов, друзей Бродского, исследователей. Они делали прекрасные доклады на этой конференции. Например, они цитировали письма тех односельчан, которые либо были за открытие этой библиотеки, либо против. И они вспоминали, какой был Бродский, хорошо ли он работал, помогал он механизатору или не помогал.

К. ЛАРИНА: То есть такие земные вещи, да?

Н. ИВАНОВА: Или не земные вещи. Какой он был человек: насколько он был добрым, насколько он был внимательным к тем, кто жил тогда в деревне. Я думаю, что это было совершенно замечательным. Поэтому говорить о том, будет ли он понятен… Он же понятен. А думал ли Бродский, когда он сидел в ссылке и к нему приезжали редким образом несколько петербургских друзей, - думал ли он о том, что такая библиотека имени его будет открыта. Уже откуплена одна изба. Правда, не та, в которой Иосиф жил, потому что там требуют какие-то нечеловеческие деньги за то место, и она в плохом состоянии. В общем, они купили соседнюю избу, в которой тоже уже собираются экспонаты и будет открыт музей Бродского.

К. ЛАРИНА: Ау нас есть где-нибудь музей Бродского?

Н. ИВАНОВА: Нет, нигде в мире! Есть американский кабинет в музее-квартире Ахматовой в доме на Фонтанно. И это очень хорошо, потому что вдова Бродского Мария прислала туда вещи и мебель из кабинета в Сауд-Хедли, в университете, где он снимал там часть дома. И вот этот кабинет приехал. Там стоит очень хорошее бюро, там диван, кресло, книги, как они стояли, мелочь какая-то там. Вот все, как было, Мария запаковала. Она и Энн Шеллберг, руководительница вот этого фонда наследия Бродского все передали в дом на Фонтанной. Что касается музея, то речь об этом идет уже давно, в этих полутора комнатах. Кстати, фильм «Полторы комнаты» будет показан по Первому каналу в «Закрытом показе».

К. ЛАРИНА: А вы видели его?

Н. ИВАНОВА: Я видела только частично.

К. ЛАРИНА: Гениальный фильм! Гениальный фильм о гениальном Бродском.

Н. ИВАНОВА: Ну будем надеяться.

К. ЛАРИНА: А вы видели, Юра? Расскажите ваши ощущения!

Ю. ЛЕПСКИЙ: Хороший фильм.

К. ЛАРИНА: Скажите, угадал. Угадал образ человека.

Н. ИВАНОВА: Понимаете, для меня очень трудно это. Будет большим испытанием, потому что я очень хорошо помню Иосифа Александровича.

К. ЛАРИНА: Но у вас же тоже были какие-то представления о нем.

Н. ИВАНОВА: Вот после этого видеть актера, загримированного… Ну, посмотрим. Это очень сложно: картина, коллаж… Я отношусь с трепетом. Так что будем смотреть все.

К. ЛАРИНА: Дайте слово Юре.

Ю. ЛЕПСКИЙ: Вы знаете, мне кажется все правильно Наташа говорит. И то, что Бродский становится брендом…

Н. ИВАНОВА: Нет, нет, это так и есть!

Ю. ЛЕПСКИЙ: Это есть как есть. И будет масса музеев. И Коношский, в том числе. Но я говорю о том, что количество музеев не всегда свидетельствует о качестве чтения.

Н. ИВАНОВА: Ну так у нас сейчас вообще количество музеев сокращается. А поэзию, знаете, какое количество человек читает?

К. ЛАРИНА: Увы, увы!

Ю. ЛЕПСКИЙ: Мало.

Н. ИВАНОВА: Один процент.

К. ЛАРИНА: Можно вам задать вопрос такой, может быть дурацкий: чем все-таки определяется величие поэта? Ведь мы говорим о вкладе его невероятном, в изменении языка, языковой культуры, поэтического слова, метафоры, системы метафор. Но и еще что-то! ведь что сделал Пушкин? Он изменил сознание, он изменил стиль, изменил сам язык и природу русского языка. Если я правильно все это формулирую, но вы профессиональные люди и меня поправите. Вот, на ваш взгляд, Бродский… Бродский изменил очень сильно Юрия Левского, в чем он нам сейчас признался, когда он путешествовал по его следам. А что еще он изменил, если изменил?

Ю. ЛЕПСКИЙ: Мне кажется, Бродский дал мне понять, чем отличается талантливый человек от гениального.

К. ЛАРИНА: Можете это сформулировать?

Ю. ЛЕПСКИЙ: Я попробую. Талантливому человеку дано генерировать в любом из нас то, что он чувствует сам, что он переживает, необычайно точно. И только гений может подчинить этому дару свою жизнь, может заплатить этому дару такую высокую цену. Вот, мне кажется, Бродский – это тот случай. В чем лично для меня огромный урок того, как можно было бы жить.

К. ЛАРИНА: Наташ, а на ваш взгляд?

Н. ИВАНОВА: По-моему, понятие гениальности в Бродского, во-первых, что он повернул реку русской поэзии. Это дано очень немногим. Он сделал это. Он привил нашему дичку, который уже советским достался ему в тот момент, и англоязычную поэтику, поэтику англоязычной поэзии. Колоссальный сделал поворот в русской литературе. Действительно равновеликий тому, который сделал Пушкин, потому что Пушкин привил французскую поэзию русской поэзии. Русская поэзия была очень интересная в 18 веке. Вспомним такие имена, как хотя бы Державин. Вот Пушкин это сделал. То же самое сделал Бродский. Вот вы упомянули Евтушенко, Вознесенского и т.д.. Это – отдельно, а Бродский совершенно отдельно стоит. Тут я не могу не согласиться с Юрием: еще он этому отдал всю свою биографию, всю свою жизнь. Он никогда не жалел себя, не щадил себя. И, повторяю, он был абсолютно независимым.

К. ЛАРИНА: Это же не плановая жертвенность?

Н. ИВАНОВА: Вы знаете, не плановая, но он всегда выбирал. Выбирал свое поведение. Иногда говорил очень неприятные вещи людям, иногда отказывал (а он умел отказывать), говорить в глаза вещи, о которых люди, может быть, не хотели бы слышать. И его нельзя назвать «Ангел Бродский», который сидит сейчас на небесах.

К. ЛАРИНА: И покуривает, да. Телефон прямого эфира 363-36-59. Вспоминайте вопросы, друзья, и дозванивайтесь. Алло! Здравствуйте!

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте! Владимир из Казани.

К. ЛАРИНА: Да, Владимир, пожалуйста.

СЛУШАТЕЛЬ: Мне кажется, что он был, когда на ланче с Джоном Ле Карре.

Н. ИВАНОВА: Да, да! Правильно! С Джоном Ле Карре.

СЛУШАТЕЛЬ: Прочитать можно?

К. ЛАРИНА: Буквально несколько строк!

СЛУШАТЕЛЬ: Все вообще теперь идет со скрипом.

Империя похожа на трирему

в канале, для триремы слишком узком.

Гребцы колотят веслами по суше,

и камни сильно обдирают борт.

Нет, не сказать, чтоб мы совсем застряли!

Движенье есть, движенье происходит.

Мы все-таки плывем. И нас никто

не обгоняет. Но, увы, как мало

похоже это на былую скорость!

И как тут не вздохнешь о временах,

когда все шло довольно гладко.

Гладко.

К. ЛАРИНА: Спасибо вам большое! К сожалению, вынуждена вас остановить, потому что времени очень мало и связь не слишком хорошая. Тем не менее мы понимаем, что книга попадает в хорошие руки. Следующий звонок, пожалуйста! Алло! Здравствуйте!

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте! Зинаида из Саратова. Я бы хотела ответить на вопрос, как назывался дом, откуда уехал Бродский. Дом назывался Мурузи. Там до революции жили Мережковский с Гиппиус. И вот частью анфилады были полторы комнаты. И они принадлежали Бродским.

К. ЛАРИНА: Прекрасно!

Н. ИВАНОВА: Все правильно, кроме того, что у Бродского другой подъезд и другая квартира. Это не часть анфилады. Это отдельно.

К. ЛАРИНА: Но дом-то правильно! Алло! Здравтсвуйте!

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте! Я бы хотела ответить на вопрос, кому посвящены «Новые стансы к Августе». Марианна, или Марина, по-разному, Басманова.

Ю. ЛЕПСКИЙ: Марианна Басманова.

К. ЛАРИНА: И ваше имя?

СЛУШАТЕЛЬ: Вера.

К. ЛАРИНА: Вера, спасибо вам большое! Вера из Санкт-Петербурга. Записали. Алло! Здравствуйте! Нам опять Петербург звонит.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло! Здравствуйте! Это Елена из Санкт-Петербурга. Про дом Мурузи и Марину уже ответили. Я бы хотела сказать, почему полторы комнаты. У Бродского есть трогательнейшее эссе о родителях. Они жили в коммунальной квартире в этом доме Мурузи. И комната была перегорожена, если я ничего не путаю, аквариумом.

Ю. ЛЕПСКИЙ: Шкафами.

СЛУШАТЕЛЬ: Да-да-да! Там стоял аквариум. И вот так появились полторы комнаты.

К. ЛАРИНА: Прочтете что-нибудь?

СЛУШАТЕЛЬ: Нет, не готова.

К. ЛАРИНА: Ну хорошо. Спасибо! Записали ваш телефон. Если хотите прочесть что-нибудь, не стесняйтесь: все ваши желания будут учтены, несмотря на то, что времени мало остается. Алло! Здравствуйте!

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте! Я из Петербурга, но на все вопросы, на которые я хотел ответить, уже ответили.

К. ЛАРИНА: Ну что ж, нам остается только сожалеть до следующего раза. Кто еще готов? Алло! Здравствуйте!

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте! Я хотела ответить. Я Лидия Борисовна из Ростова-на-Дону. Я хотела ответить, как называлась первая публикация стихотворения Бродского: «Кто открыл Америку» в «Пионерской правде».

К. ЛАРИНА: Нет, к сожалению, вы ошиблись. Но спасибо все равно. Алло! Здравствуйте!

СЛУШАТЕЛЬ: Алло! Здравствуйте! Меня зовут Елена. Я бы хотела ответить на последний вопрос. Мне кажется, эта должность называлась поэт-резидент.

К. ЛАРИНА: Правильно! Прекрасно! Записали вас, спасибо большое. Еще! Алло! Здравствуйте!

СЛУШАТЕЛЬ: Алло! Здравствуйте! Я бы хотела ответить, что первый приют в Венеции был пансионат «Академия». И хочу прочитать отрывок из моего любимого стихотворения «Письма к римскому другу»:

Если выпало в Империи родиться,

лучше жить в глухой провинции у моря.

И от Цезаря далеко, и от вьюги.

Лебезить не нужно, трусить, торопиться.

Говоришь, что все наместники -- ворюги?

Но ворюга мне милей, чем кровопийца.

Спасибо!

К. ЛАРИНА: Как зовут вас?

СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Наталья!

К. ЛАРИНА: Наталья, спасибо! Записали. Еще звонок! Пожалуйста! Алло! Здравствуйте!

СЛУШАТЕЛЬ: Алло! Здравствуйте! Я Лариса из Новомосковска Тульской области. Я хотела бы ответить о последнем стихотворении Иосифа Бродского. Это «Август».

Н. ИВАНОВА: Да, правильно!

СЛУШАТЕЛЬ: И, если можно, прочту четыре строчки!

К. ЛАРИНА: Давайте!

СЛУШАТЕЛЬ: Маленькие города, где вам не скажут правду.

Да и зачем вам она, ведь всМ. ПЕШКОВА равно - вчера.

Вязы шуршат за окном, поддакивая ландшафту,

известному только поезду.

Где-то гудит пчела.

К. ЛАРИНА: У нас еще остались неотвеченные вопросы?

Н. ИВАНОВА: Да. По части Юрия все пройдено. Задавала я еще вопрос, где и когда на родине состоялся первый открытый вечер, посвященный Иосифу Бродскому? Никто пока не ответил.

К. ЛАРИНА: А еще про первую советскую публикацию. Вот, два вопроса. Алло! Здравствуйте!

СЛУШАТЕЛЬ: Алло! Здравствуйте! Я бы хотел ответить на вопрос о первой публикации.

К. ЛАРИНА: Да, говорите!

СЛУШАТЕЛЬ: Это было в 1990 году в издательстве «Художественная литература».

К. ЛАРИНА: Нет. Еще пробуем. Алло! Здравствуйте!

СЛУШАТЕЛЬ: Алло! Здравствуйте! А ответили на вопрос про первую публикацию:

Н. ИВАНОВА: Нет!

СЛУШАТЕЛЬ: Это декабрь 1987, журнал «Новый мир», «Письма римскому другу».

Н. ИВАНОВА: Правильно!

К. ЛАРИНА: Это Артем? Я надеюсь, это Артем?

СЛУШАТЕЛЬ: Да. А можно буквально несколько строк?

К. ЛАРИНА: Давай!

СЛУШАТЕЛЬ: Еврейское кладбище около Ленинграда.

Кривой забор из гнилой фанеры.

За кривым забором лежат рядом

юристы, торговцы, музыканты, революционеры.

ля себя пели.

Для себя копили.

Для других умирали.

Но сначала платили налоги,

уважали пристава,

и в этом мире, безвыходно материальном,

толковали Талмуд,

оставаясь идеалистами.

К. ЛАРИНА: Спасибо вам огромное! Записали. Давайте на этот вопрос сами уже ответим. А то времени уже нет. на чем мы там засыпались?

Н. ИВАНОВА: Мы засыпались только на вопросе, где и когда на родине состоялся первый открытый вечер, посвященный Иосифу Бродскому. Иосиф Бродский был, разумеется, тогда еще жив. Вечер состоялся 12 апреля 1988 года во Дворце театральных деятелей, на Невском, в Ленинграде.

К. ЛАРИНА: Майя, ты хотела?

М. ПЕШКОВА: Помянем нынче вином и хлебом

жизнь, прожитую под открытым небом,

чтоб в нем и потом избежать ареста

земли - поскольку там больше места.

Именно так заканчиваются стихи Бродского, которые я имела честь слышать тогда, когда он со мной разговаривал и давал интервью нашей радиостанции. Помянем нынче вином и хлебом.

К. ЛАРИНА: Можно я тоже тогда прочту стихотворение. Это совсем из раннего, но я его очень люблю, со студенческих времен, когда я его еще переписывала от руки, когда о том, чтобы найти книжку со стихами Бродского не могло быть никакой даже речи.

Воротишься на родину. Ну что ж.

Гляди вокруг, кому еще ты нужен,

кому теперь в друзья ты попадешь?

Воротишься, купи себе на ужин

какого-нибудь сладкого вина,

смотри в окно и думай понемногу:

во всем твоя одна, твоя вина,

и хорошо. Спасибо. Слава Богу.

Как хорошо, что некого винить,

как хорошо, что ты никем не связан,

как хорошо, что до смерти любить

тебя никто на свете не обязан.

Как хорошо, что никогда во тьму

ничья рука тебя не провожала,

как хорошо на свете одному

идти пешком с шумящего вокзала.

Как хорошо, на родину спеша,

поймать себя в словах неоткровенных

и вдруг понять, как медленно душа

заботится о новых переменах.

Мы должны заканчивать уже нашу передачу поэтическую. Я очень люблю такие передачи.

Н. ИВАНОВА: Должны заканчивать, хотя можем говорить очень много.

К. ЛАРИНА: Спасибо! Наталья Иванова, Юрий Лепский. Иосиф Бродский. Вот, собственно наши все герои!