Вспоминая Григория Горина - Марк Захаров, Аркадий Арканов - Книжное казино - 2010-03-14

К. ЛАРИНА: 13:14, мы начинаем программу «Книжное казино». Здесь, в студии «Эхо Москвы» ведущие программы Ксения Ларина и Майя Пешкова. Майя, приветствую!

М. ПЕШКОВА: Добрый день.

К. ЛАРИНА: И сегодня наша программа посвящена памяти Григория Горина. В нашей студии Аркадий Арканов. Здравствуйте, Аркадий Михайлович, здравствуйте.

А. АРКАНОВ: Здравствуйте.

К. ЛАРИНА: И Марк Захаров. Здравствуйте, Марк Анатольевич.

М. ЗАХАРОВ: Здравствуйте.

К. ЛАРИНА: Поскольку наша передача предполагает ещё и розыгрыш книг, мы из формата не выходим. И книги у нас есть. Главная книга сегодняшней передачи – это такой большой том, только-только вышедший в свет. Григорий Горин «Избранное». Эта книга была представлена уже на вечере памяти Григория Горина, который был в театре Эстрады 12-го числа, и всем эту книжку дарили, всем гостям. Действительно, это первое большое издание, избранное. У него выходили двухтомники, у Григория Израилевича, я помню. Очень красивая книжка, здесь собраны и некоторые пьесы, здесь есть и киноповести, здесь есть неопубликованные вещи, которые печатались в журналах «Трёхрублёвая опера», «Любимец бога» и «Оперный дом».

Ну и естественно, есть несколько слов от друзей Григория Горина, которые оставили свои впечатления, в том числе и в этой книге.

М. ПЕШКОВА: Самое активное участие в выпуске этой книги принимал Юрий Кушак, я хочу сказать ему огромное спасибо за то, что он делает памяти Григория Горина. Тогда, когда открывалась серия «Антология сатиры и юмора», первой должна была выйти книжка Григория Горина. Но Горин сказал: «Как же так! Я выйду перед Шварцем? Никогда!» И Шварц вышел первой книгой, открывая 50-томную серию. Григорий Горин шёл следующим, но увы, он книгу свою не увидел, потому что в день похорон только вышла эта книга. И Юрий Кушак подарил его вдове тогда, когда не стало уже Григория Горина.

К. ЛАРИНА: Сегодня у нас есть так же книги, вышедшие в серии «Антология сатиры и юмора»

М. ПЕШКОВА: Леонид Филатов, Юрий Ким, Владлен Бахнов и «Крокодил всех времён и народов». Естественно, сегодня мы не будем вопросов вам задавать, вы готовьте вопросы нашим гостям. Напомню, номер телефона 363-36-59. И номер смс +7-985-970-45-45. Уже была произнесена эта дата – 12 марта 1940 года появился на свет Григорий Горин. И в эти дни мы отмечаем всего лишь его 70-летие. И летом этого года уже будет 10 лет, как его нет в живых, это случилось в июне 2000 года.

По телевизору было уже много документальных фильмов, посвящённых памяти Григория Горина, я думаю ,что наверняка ещё что-то появится. Естественно, в этих фильмах принимали участие наши сегодняшние гости. Не хочется задавать одни и те же вопросы, но начали с того ,что не увидел Григорий Горин. Он не увидел не только «Антологию» свою, он не увидел и спектакль «Шут Балакирев», я всё хотела спросить у Марка Анатольевича, почему же так случилось, что этот спектакль не успел.

Понятно, что тогда никто не мог предположить, что случится это.

М. ЗАХАРОВ: Трагическая случайность. Он написал, практически осталось несколько реплик. Мы как-то так вместе поднатужились, что-то делали. Но в общем, он видел какие-то репетиции сводные, он до самого последнего мгновения участвовал в работе над спектаклем.

К. ЛАРИНА: Ну, я так понимаю, что он рассчитывал, что это к 60-летию будет спектакль выпущен его.

М. ЗАХАРОВ: Да, возможно.

К. ЛАРИНА: Я просто помню, что он ужасно по этому поводу переживал. Ещё вопрос про спектакли, про пьесы Горина, с вопросом «почему». Почему не взяли «Кина четвёртого» и не взяли «Чума на оба ваши дома» в Ленкоме?

М. ЗАХАРОВ: Вы знаете, когда выбирается театральный проект, в театре столько всяких обстоятельств, полуобстоятельств, дуновений, нюансов, что все перечислить невозможно. И в какой-то степени я считаю, что один из лучших моих спектаклей «Вишнёвый сад», который идёт здесь, он обязан ещё и тем, кроме всего прочего, что Чехов гений. Прощание с целым социальным пластом нашей истории, но ещё много женских ролей, это так важно для театра, чтобы занять женщин!

Поэтому я не исключаю, что срабатывали ещё какие-то такие обстоятельства. И кроме того, репертуарный театр очень плотно раскладывает свой пасьянс и очень трудно как-то сразу перестроиться. Вероятно, был момент неблагоприятный для театра. Впрочем, Ширвиндт тоже себя очень клянёт за то, что он эти две пьесы пропустил, хотя конечно он прежде всего показал нам, потом уже показывал Казакову, потом уже показывал Охрамкову, и слава богу, потому что он поставил хороший спектакль.

К. ЛАРИНА: Аркадий Михайлович, по фильмам, которые нам показали сейчас, документальным, уже все знают, что ваша первая совместная постановка Вашей пьесы, это был спектакль «Банкет».

А. АРКАНОВ: нет. Ошибка.

К. ЛАРИНА: Говорите.

А. АРКАНОВ: Первой нашей постановкой, спектаклем, который был поставлен, кстати сказать, он был поставлен в Ленинградском театре Комедии.

К. ЛАРИНА: У Акимова.

А. АРКАНОВ: У Николая Павловича Акимова. Это была пьеса «Свадьба на всю Европу».

К. ЛАРИНА: какое-то название, просто крамольное по тем временам.

А. АРКАНОВ: Эта пьеса проходила через очень серьёзное и жёсткое сито. И её не разрешали, не разрешали и в конце концов не разрешили бы, если бы не одно удивительное обстоятельство. Просто пьеса через падчерицу Екатерины Алексеевны Фурцевой экземпляр попал на стол дома Екатерины Алексеевны. Она её прочитала. И у неё возникла куча ассоциация в голове по поводу показухи, мерзости показушной. Она вспомнила какие-то свои истории личные, и сказала: «Это нужно ставить».

И на следующий день, удивительное дело, когда Министерство культуры, репертуарная коллегия уже вынесла свой вердикт по поводу того. Что пьеса не разрешается, несмотря на то, что Николай Павлович очень хотел… В этот момент от Екатерины Алексеевны явился главный этого репертуарного комитета, я забыл его фамилию, с улыбкой на лице, и сказал: «Ну, я вижу, что обсуждения складываются благоприятно, пьесу будем разрешать». Никогда не забуду, это на наших глазах было.

И все, кто только что убивал эту пьесу, просто немедленно и сразу, как будто ничего не произошло, стали говорить, что пьеса замечательная, маленькие недостатки, но Николай Павлович и молодые авторы исправят. Пьеса была разрешена, поставлена была 22 февраля 1966 года. И уже через два года её играли 82 театра в Советском Союзе. Это была первая пьеса.

К. ЛАРИНА: Много говорилось о том, что Григорий Горин, несмотря на то, что он ушёл несправедливо рано и совершенно неожиданно для всех, он всё равно прожил, можно так сказать, жизнь успешную, благополучную, как писатель. Поскольку издавался и пьесы его ставились. Насколько соответствует действительности? Это не миф, это действительно так? Это первый мой вопрос. И второй – насколько легко он шёл на компромисс, когда понимал, что какие-то вещи непроходимы. Я имею в виду взаимоотношения с цензурой.

Действительно, заранее понимал, что это не пройдёт, поэтому лучше это переписать. Или уже после того, как какая-то очередная комиссия укажет на какую-то шутку или реплику, что этого быть не может.

М. ЗАХАРОВ: Вы нас ввергаете в такие мрачные воспоминания, хотя они отчасти весёлые, по поводу отношения с цензурным аппаратом…

К. ЛАРИНА: некий азарт был.

М. ЗАХАРОВ: Он творил бог знает что с текстами. Он выставлял какие-то совершенно страшные требования. И надо сказать, что один из методов такого приспособления к той страшной обстановке, которая царила, в то время было… На первой сдаче надо было обязательно иметь блокнот и записывать всё, что говорят. Причём, записывать с таким сыновним видом. «Вот что мне недоставало, вот что мне нужно». Но люди живые, всё равно, хотя они цензоры. Они через какое-то время смотрели спектакль, в котором ничего не изменилось, но говорили: «Вот стало лучше!»

Ну, это конечно один из вариантов такого взаимодействия. А ещё я хочу сказать, что Гриша, конечно, наверное, я ему очень многим обязан, это понятно. Но ещё было одно такое психологическое в нём мощное качество, которое на меня повлияло. Он остужал мою щенячью радость по поводу чего-либо. Он говорил: «Ну, будет хуже! Не надо так уж радоваться!» И напротив, когда я впадал в какую-то чёрную меланхолию или депрессию, он говорил: «Ну зачем! Ничего страшного!» Я помню, когда я закрутился в вихре политических страстей, связанных с защитой Белого дома.

И кончилось тем, что я попал в реанимацию в больничное учреждение, ночью в реанимацию ворвалось шествие, шёл торжественно Гриша, нёс, как хоругвь, портрет Ельцина, за ним шёл Ширвиндт со знаменем новым, российским, и ни один врач, никто не мог остановить эту процессию. Были ещё какие-то люди, я уже не помню, потому что я принимал антидепрессанты. И у меня всё было в тумане. Но я помню, что это был переломный момент в моих взаимоотношениях с болезнью.

И после этого я обрёл какую-то уверенность, что ещё какое-то время я проживу вместе с Григорием Гориным.

К. ЛАРИНА: А у него не было таких упаднических настроений никогда?

М. ЗАХАРОВ: Вы знаете, нет. Он не унывал, не ныл, он объяснял это как-то. Как-то весело, остроумно, и всё равно вселял какой-то, иногда ни на чём не обоснованный, но оптимизм. Это всё-таки очень важное качество, которое мне лично очень помогало.

А. АРКАНОВ: Я по поводу цензуры хотел сказать. Цензура, при всей своей жёсткости и строгости, тем не менее имела в своих рядах достаточное количество весьма интеллектуальных и образованных людей, которые понимали всё, что происходит. Они выполняли свою функцию. Они играли свою обязательную роль. Но если удавалось путём нахождения какой-то интересной формы, обернуть эту конфетку остренькую так, чтобы цензор имел возможность сделать вид, что он этого ничего не увидел, они иногда шли на это и были даже рады, что их удалось обмануть.

Такие были тоже. А поэтому что касается Гришиного творчества, он всегда облекал любое своё произведение в удивительную форму. И очень часто целиком и полностью, очень нелегко было это рубить, можно было придраться к чему-то, заставить переделать что-то, но целиком всё было идеально, здорово сделано и никаких… борт не был подставлен, как говорил когда-то Борис Николаевич Полевой.

И наверное поэтому я считаю, что вся Гришина жизнь была успешной. И в творческой, и думаю, что в человеческом и личном. Потому что очень небольшой процент того, что мы называем, лежит в столе в силу тех или других причин, в том числе цензурных. Есть люди, у которых просто завалены столы и они этим иногда даже гордятся. У Гриши огромный процент из того, что он сделал, он находил применение. И это было величайшее счастье.

При этом не наступая на горло собственной песни.

М. ЗАХАРОВ: Вы знаете, мы создали такой причудливый социум я бы сказал, что каким-то одним движением, одной какой-то ниточкой, за которую надо потянуть и всё встанет на свои места, так не получается. У меня до сих пор, я понимаю, что я жертва исковерканного сознания и некоторого зомбирования, через которое я прошёл. Но я думаю, всё-таки, там были умные люди, в цензуре. И я хочу это развить, Арканова, несмотря на полную странность нашу, потому что мы уж так настрадались от неё, меня 3-4 раза снимали, висел на волоске.

А. АРКАНОВ: Меня тоже.

М. ЗАХАРОВ: Вот полетел Хрущёв в Индию, и сразу мультфильм «Лягушка путешественница» был изъят из проката и библиотек. И вы знаете, я поймал себя на такой мысли крамольной, не знаю, останется она у вас в передаче или нет, днём всё-таки разговариваем. Наши фронтовики-ветераны, но не сейчас, а к празднику, особенно к 70-летию, это будет ещё более мощно, получат квартиры, жильём будут обеспечены. Старая бы цензура это бы в эфир не выпустила никогда, и была бы по-своему, может быть, права.

К. ЛАРИНА: Мы сейчас слушаем «Новости», потом продолжим нашу встречу. Напомню, что сегодня мы вспоминаем Григория Горина, у нас в гостях Марк Захаров и Аркадий Арканов.

НОВОСТИ

К. ЛАРИНА: напомню, что сегодня в «Книжном казино» мы вспоминаем Григория Горина, у нас в гостях Марк Захаров и Аркадий Арканов. Мы сегодня обязательно вам книги подарим. Я не сказала ,кстати, издательство ЭКСМО, если не сказала, то простите, если сказала, то ещё раз повторю. Которое представило нам книгу, в том числе Григория Горина «Избранное» и книги из серии «Антология сатиры и юмора. Россия ХХ века».

М. ПЕШКОВА: Книга «Избранное» появится в продаже на следующей неделе.

К. ЛАРИНА: телефон +7-985-970-45-45, телефон прямого эфира 363-36-59. Сейчас очень много вопросов приходило в эти дни, когда мы говорили о Григории Израилевиче, от наших слушателей. А как бы он сегодня, а что он сегодня, а как бы он реагировал на то, что сегодня. Я подумал, что он ушёл в 2000 году, и это было уже сегодня, между прочим. И можно вспомнить, что тогда делал Григорий Горин. И вам ответ на вопрос, что бы сегодня. Одна из вещей его, насколько я помню, была «Оперный дом», даже такой небольшую презентацию делал в Доме звукозаписи.

Это музыкальный проект, посвящённый истории жизни первого русского композитора. Марк Анатольевич знает больше.

М. ЗАХАРОВ: Это на уровне замысла, эта вещь не была закончена. Это был очень интересный повод для того, чтобы подключился композитор, либреттист, поэт, режиссёр, но это не было законченным и совершенным произведением, как многое из того, что написал Горин.

К. ЛАРИНА: «Трёхрублёвую оперу» хотел поставить, я помню, с Караченцовым хотел. Вопрос от наших слушателей: «Марк Анатольевич, можно ли восстановить «Страсти по Тилю»? – спрашивает Наташа. Кстати, об этом многие мечтают, особенно сейчас, когда показывали фрагменты из «Тиля», опять всё очень актуально, всё очень про сегодня.

М. ЗАХАРОВ: Я очень боюсь такого повторения, входить в ту же воду, из которой вышел, чтобы тебе казалось, что ты вошёл в новую воду, потому что после «Того самого Мюнхгаузена», после «Формулы любви», «Обыкновенного чуда», было много предложение – «Тот Мюнхгаузен-2», «Тот Мюнхгаузен-3», опять принцессы, короли. Мне казалось, что не бог весь что, но что-то я сделал в телевизионном кинематографе.

К. ЛАРИНА: Но спектакль так не живёт.

М. ЗАХАРОВ: Да, спектакль, к сожалению ,умирает, это тоже печальная закономерность. Можно продлить максимально его жизнь каждодневным трудом репетиционным, очень внимательным наблюдением за спектаклем. И тем не менее, какие-то спектакли постепенно начинают восприниматься зрителями по-другому.

К. ЛАРИНА: А Вы видели, Аркадий Михайлович, «Тиля»?

А. АРКАНОВ: Ну конечно. Я просто по поводу пожеланий Наташи, чтобы «Страсти по Тилю» были возобновлены. Я согласен с Марком Анатольевичем по поводу в хорошем смысле реанимации таки х вот спектаклей, даже самых прекрасных.

К. ЛАРИНА: Но это же пьеса, её можно поставить сегодня!

А. АРКАНОВ: Да, можно. Но как я иногда смотрю фильмы, которые меня когда-то поразили, и просто я распластан был впечатлениями от этого фильма. Не ко всем это относится фильмам, но бывают фильмы, которые я посмотрел, которые меня поразили 20 лет назад. Я сегодня смотрю тот же фильм, а может быть и новую версию, и вдруг с каким-то ужасом понимаю, что, ах, это всё было и уже никогда не повторится и уже такого впечатления нет.

Поэтому время в данном случае должно показать. Бессмертность того или другого спектакля.

М. ЗАХАРОВ: В отношении фильмов тут надо просто раскрасить, молодёжь воспринимает только цветную картинку, а на чёрно-белое молодёжь никак не реагирует. Аркадий, я не знаю, поддержишь ли…

А. АРКАНОВ: Поддержу.

М. ЗАХАРОВ: Меня посетила одна неплохая мысль, что гениальная, загадочная в своём даровании Лиознова, когда она сочиняла «Семнадцать мгновений весны», она предчувствовала появление интернета. Потому что все эти документальные сведения. Нордический характер, идущие документы – это абсолютный Интернет, которого тогда не было, но великий художник это предчувствовал. Поэтому если ты себя ощущаешь великим художником, ты дожжен кое-что предчувствовать. Расскажи о предчувствиях.

А. АРКАНОВ: Если говорить серьёзно, то я предчувствую, что наши с Марком Анатольевичем взаимоотношения, чисто человеческие, многолетние, возможно я предчувствую, перерастут в творческие взаимоотношения. Это у меня такое внутреннее предчувствие и надежда. И должен был бы сказать, что счастлив был бы видеть нечто своё на сцене театра Ленком, который с таким успехом ставил моего друга Гришу Горина.

К. ЛАРИНА: Такое предчувствии-пожелание. Аркадий Михайлович, а вот интересно, получается, что Вы с театром расстались после того, как распался ваш дуэт творческий с Григорием Гориным?:

А. АРКАНОВ: Вы знаете, да, действительно, наше соавторство, сотрудничество творческое, оно было формальным до 1973 года, фактически действительно после постановки той трагической, блистательной, но с трагическим концом спектакля «Банкет», мы уже активно перестали сотрудничать. Просто к этому времени у Гриши уже окончательно сформировалось его дорога, его путь, драматургия, кинодраматургия, что-то личное, своё.

Меня тянуло уже тоже в какую-то в чистую прозу, я хотел видеть свои произведения опубликованными, причём, юмор для меня уже имел значение второстепенное. И мы уже ловили себя на том, что когда мы что-то сочиняли вдвоём, лучшее, что возникало у меня или у него, мы оставляли для себя, для будущего. И при этом никогда на эту тему не ссорились, мы понимали, что мы должны будем разбежаться.

А наше совместное творчество было для каждого из нас своеобразной стартовой площадкой, от которой мы оттолкнулись оба. Но последнее наше произведение, мы уже фактически не сотрудничали. Это была постановка «Маленькие комедии большого дома» в театре Сатиры.

К. ЛАРИНА: Но тут ещё стоит сказать, как мне кажется, перс судьбы, что называется. Горину повезло, он встретил своего режиссёра. Я не знаю, как это происходит, искра как высекается, из чего.

М. ЗАХАРОВ: Это называется стечение обстоятельств в нужном месте в нужное время. Участие ангела-хранителя, в которого я бесконечно верю, может быть не в одного, а в двух-трёх. И то, что у Гриши был такой, я это заметил однажды в дождливую погоду, когда он тормозил на своём автомобиле и вылетели на встречную полосу. И как раз в огромном потоке встречного движения образовалась та сама пустая зона, где он успел повернуться, покрутиться и вернуться восвояси.

Я даже тогда сказал: «Знаешь, наверное, ангел-хранитель сказал другому: «Знаешь, сейчас мой дурак будет тормозить. Не можешь там немножко придержать движение?» Здесь без каких-то инфернальных сил не обошлось, я думаю. А что касается таких планов на будущее, то так хочется их как-то лелеять, поливать и верить в них! Но знаешь, меня немножко огорчил один врач в Германии. Он лечит зуб, он сказал: «Понимаете, я потому так тщательно делаю? Потому что я даю гарантию 15 лет». Я говорю, что мне такой гарантии не надо, потому что через 15 лет будет коммунизм, есть будет нечего, может быть уже не понадобится.

Но, тем не мене, очень возможно, что через 15 лет уже вне современной театральной практике, мы будем с тобой заниматься тем, чем мы занимались в этом мире.

К. ЛАРИНА: Вопрос от Сергея Марку Анатольевичу: «Вы говорили, что никто, кроме Горина, не может Вам сказать откровенно о Ваших ошибках, о пошлости, иногда появляющейся в спектакле. А как Вы сейчас с этим справляетесь?»

М. ЗАХАРОВ: Если спросить у нашего директора, каких режиссёров хороших он знает, ответит примерно, что Станиславский был и дальше Захаров сразу. А Горин да, он имел право, и это я поощрял, выступать с какими-то такими обидными нападками. Но после любых замечаний он всегда предлагал какой-то конструктивный путь. И что меня особенно трогало, он участвовал в работе спектаклей, где он не являлся автором. «Вот здесь у тебя жмёт, давай вот так попробуй». А потом ругался, потом опять показывал, как надо.

Вообще, он конечно сыграл большую роль в строительстве Ленкома. Впрочем, я об этом очень подробно говорил по телевидению и много раз на телевизионные камеры.

К. ЛАРИНА: Давайте несколько вопросов послушаем от аудитории, тем более, обещали. Возьмите наушники, уважаемые гости. Номер телефона 363-36-59, мы слушаем ваши вопросы. Напомню, что книжки издательства ЭКСМО обязательно попадут, мы надеемся, в хорошие руки. Алло! Здравствуйте!

СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Здравствуйте! У меня вопрос. Это Костя. Самый приятный момент вашей жизни. И какие книги планируете?

К. ЛАРИНА: Вопрос такой, конечно, общий. Думаю ,что я его не приму к рассмотрению. Приятно, что Вы дозвонились, но мне кажется, что надо готовиться к выступлению на радио «Эхо Москвы». Алло! Здравствуйте!

СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Здравствуйте. Меня зовут Евгения. У меня вопрос. Как произошло знакомство с Григорием Гориным?

К. ЛАРИНА: Знакомство Марка Захарова и Аркадия Арканова. Хорошо. Записали Ваш телефон. Давайте попробуем вспомнить, как это случается. Итак…

А. АРКАНОВ: Итак, поскольку я познакомился с Гришей Гориным раньше фактически, чем Марк Анатольевич, поэтому я скажу, как это было.

К. ЛАРИНА: Даже фотография есть.

А. АРКАНОВ: Есть. Дело в том, что я закончил Медицинский институт, уже год работал врачом, Гриша только поступил. Разница у нас с ним 7 лет.

К. ЛАРИНА: Вы были хорошим врачом, Аркадий Михайлович?

А. АРКАНОВ: Когда вышла наша совместная книга, там была от редакции маленькая заметочка, где было написано, что Арканов и Горин оставили медицину и ушли в советскую литературу. Неизвестно, что от этого приобрела наша литература, но то, что медицина ничего не потеряла, это точно. Я был хорошим, наверное, врачом. Я почему говорю, у нас на курс моложе меня учился замечательный, потрясающий потом врач и создатель фактический КВН, через много лет. Я имею в виду Альберта Аксельрода. И он позвонил мне и сказал: «Аркадий, поступил талантливый парень Гриша к нам, я хочу вас познакомить, может у вас что-нибудь получится вдвоём. Он потрясающе талантливый парень. Он может к тебе придти?» Я говорю: «Конечно».

И через неделю звонок ко мне в дверь, у метро Сокол я тогда жил, я открыл дверь в свою коммуналку, стоит такой человек, выше меня ростом, абсолютно молодой, легко одетый, и что меня поразило – деталь удивительная – на голове была зелёная шляпа. Почему, не знаю. «Здравствуйте, я Гриша». «Здравствуй, Гриша, заходи». Потом он вошёл ко мне и такое впечатление, что мы давно уже были знакомы. И так началась наша дружба и наше творчество.

К. ЛАРИНА: С зелёной шляпы.

А. АРКАНОВ: С 1959 года.

К. ЛАРИНА: Получается, больше 50 лет назад.

А. АРКАНОВ: Конечно.

К. ЛАРИНА: Марк Анатольевич, а Вы помните первую встречу?

М. ЗАХАРОВ: Да, это было в Рузе, был у нас такой Дом творчества театральных деятелей, маститых уже в моём представлении драматургов, после успеха Ленинграда, после успеха «Свадьбы на всю Европу» в театре Гоголя, они приехали что-то дорабатывать или писать новое. В этом Доме творчества мы познакомились. Потом я стал работать в театре Сатиры, в связи с легкомысленным решением Плучека привлечь меня из студенческой самодеятельности. В моих руках появилась пьеса «Банкет», над которой веяло какое-то дыхание.

Там не было никаких заимствований, там было какое-то дыхание Мрожека, там был какой-то новый наш абсурдизм, который замечательно почувствовал Папанов. И пьеса несколько раз была сыграна, сыграна, по-моему, очень интересно, любопытно. И к сожалению, очень мало. Всё-таки, «Доходное место» продержалось 40 спектаклей, а тут раза три-четыре.

А. АРКАНОВ: Да, немножко.

К. ЛАРИНА: Давайте ещё звонок. Алло! Здравствуйте!

СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Здравствуйте. Меня зовут Татьяна. Я бы хотела вопрос задать Аркадию Анатольевичу.

К. ЛАРИНА: Аркадию Михайловичу или Марку Анатольевичу, выбирайте.

СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): А правда, что слова популярной песни «Оранжевое небо» Вы написали с Григорием Гориным? Как это получилось?

А. АРКАНОВ: Ну, как это получилось, объяснить сложно, это был 1964 год. Мы приехали делать программу для грузинского эстрадного оркестра «Рэро» под руководством композитора и замечательного художественного руководителя, нашего друга, Константина Певзнера. Там была чрезвычайно талантливая девочка Ирмочка Сахадзе, ей было 8 лет, и Певзнер попросил нас, чтобы мы написали для неё хорошую, детскую песню. И я не знаю ,почему возникло в голове «Оранжевое…» Объяснить сложно. Но мы в течение двух или трёх дней положили текст на эту музыку Певзнера, и через неделю Ирма Сахадзе её исполнила в концерте. И песня пошла.

К. ЛАРИНА: Кто бы знал, что это будет такой хит!

А. АРКАНОВ: Я даже не предполагал, когда была эта оранжевая революция в Киеве, сторонники Ющенко…

К. ЛАРИНА: Я здесь ставила эту песню!

А. АРКАНОВ: … они пели её на Майдане! Она была гимном. И потом один из депутатов украинской Рады, на полном серьёзе, когда они победили, он внёс предложение, он не знал кто и что, но ему сказали, и он говорит: «Надо сделать Арканова Народным артистом Украины, как автора этой песни». Но по-моему, он пошутил.

К. ЛАРИНА: А в Грузии не поют?

А. АРКАНОВ: Поют.

К. ЛАРИНА: Там тоже всё оранжевое.

А. АРКАНОВ: Ирма Сахадзе – замечательно талантливая женщина, потрясающе музыкальный человек, очень образованный, нормального понимания событий, она её поёт, в Москву приезжает и поёт. Я очень рад этому просто.

К. ЛАРИНА: Можно такой вопрос задать вам, уважаемые гости. А что у вас дома есть от Григория Горина?

М. ЗАХАРОВ: Портрет, который висит у меня и пристально смотрит на меня в минуты тягостных раздумий о том, как сделать сегодня новый театральный проект, как это трудно, как изменилось время, как свобода когда-то казалась желанной и лёгкой, прекрасной, какой она оказалось сложной субстанцией, в которой очень легко заблудиться и потерять ориентировку.

К. ЛАРИНА: А у Вас, Аркадий Михайлович?

А. АРКАНОВ: У меня хранятся книги наши.

К. ЛАРИНА: С надписью.

А. АРКАНОВ: И совместные, и потом уже отдельные Гришины, сборники, у меня весьма приличное количество фотографий, причём, некоторые из них довольно редкие, они у меня дома хранятся. И лежат, была рукопись, мы писали вдвоём, мы не машинкой пользовались, мы ручками всё делали. И делали по очереди, 5-6 страниц я сделаю, потом Гриша пишет, а я уже надиктовывают. А потом я пишу, он надиктовывает. Вот так мы писали. И у меня экземпляр пьесы «Свадьба на всю Европу», наш, рукописный, сохранялся до последнего время, но потом я отдал Любе, вдове Гриши, чтобы это хранилось у неё.

И у меня есть ещё две пьесы, которые мы написали, между «Свадьбой на всю Европу» и «Банкетом». Они не были поставлены, но они у меня лежат в отпечатанном виде и ждут своего часа.

М. ПЕШКОВА: Будут ли изучать когда-нибудь в школе произведения в школе?

К. ЛАРИНА: Я думаю, вряд ли. Пьесы у нас не изучают, разве что Чехова мучают на школьных занятиях. А так нет…

М. ПЕШКОВА: А «Повязка сползла», так и останется в нашем времени?

К. ЛАРИНА: Это я отвечаю на вопрос, который Майя задала! Пусть отвечают наши гости. Мне кажется, что не надо Горина изучать в школе. Я не знаю, наверное есть поколение в Ленкоме, которое не знает Григория Горина лично, которое его не видело.

М. ЗАХАРОВ: Да, конечно.

К. ЛАРИНА: Но ведь вы же как-то о нём говорите, вспоминаете о нём?

М. ЗАХАРОВ: Но 10 лет прошло, это большой срок для нас.

А. АРКАНОВ: Потом, вы знаете, в наших условиях, в прежних и даже сегодняшних сам факт изучения или не изучения творчества того или иного писателя или драматурга в школе ни о чём не говорит. Потому что истинная величина его всё-таки, если он великий, то она будет возрастать по мере ухода этого человека из жизни, как произошло с Владимиром Семёновичем Высоцким. И это уход в бесконечность. Вот это главное. Говорил когда-то Хемингуэй, что настоящим писателем может считать себя тот человек, который за всю жизнь написал хотя бы один стоящий рассказ.

На вопрос, что значит стоящий рассказ, он сказал: «Это тот рассказ. Который попал в душу хотя бы одному человеку, читателю». Я считаю, что у Гриши колоссальное количество и драматургических, и прозаических произведений попали и не в одну душу, а во многие души. И для меня, и я думаю, для него, важным будет, что спустя много лет после ухода, чтобы какие-то книги оставались на книжных полках.

К. ЛАРИНА: Но здесь ещё и театр существует. Хотя спектакли умирают, но пьесы же живут. Я прекрасно понимаю, что не захочет Марк Анатольевич Захаров возвращаться к уже поставленным пьесам. Но ведь, я надеюсь, что найдутся люди, которым это покажется сегодняшним, важным, интересным. И в поисках современной пьесы возьмут и поставят спектакль по пьесе Григория Горина.

А. АРКАНОВ: Боюсь, что они могут в этой пьесе, вот Марк Анатольевич и Гриша нашли в этом спектакле, с моей точки зрения, всё, что можно было найти. И попытка найти ещё что-то будет неудачной.

К. ЛАРИНА: ну, это уже без нас будут решать, Аркадий Михайлович. Вы согласны, Марк Анатольевич?

М. ЗАХАРОВ: да, та острота, которая ещё 10 лет назад вызывала не то что аплодисменты, а просто какие-то взрывы долгих оваций, с криками «Ура! Браво!» Вроде выхода Леонова с поднятой рукой в «Обыкновенном чуде» или реплика… вот это вот, может быть, одна фразочка, она поживёт подольше, что сначала намечались торжества, потом аресты, а потом решили совместить. Я думаю ,что некоторые фразы ещё поживут и послужат нам.

К. ЛАРИНА: Вот буквально после вечера в театре Эстрады, который состоялся 12-го числа, Виктор Шендерович, который был одним из выступавшим на этом вечере, записал в своём Интернет-дневнике: «Особенный фурор произвела фраза «Это не народ, это хуже народа, это лучшие люди города», что зал просто взорвался аплодисментами. Как потом выяснилось, на этом вечере присутствовали в том числе и лучшие люди города с охраной.

Спасибо большое Марку Захарову и Аркадию Арканову за то, что нашли время сегодня для нас, мы не говорили о творческих планах режиссёра и писателя, но поверьте, они есть. И я надеюсь, что они будут воплощены в жизнь. Спасибо вам большое. Здоровья, успехов, удач и воображения и вдохновения. Спасибо.

М. ЗАХАРОВ: Спасибо вам большое.

А. АРКАНОВ: Спасибо.