Юрий Арабов представляет новую книгу "Чудо" - Юрий Арабов - Книжное казино - 2009-04-19
К. ЛАРИНА: 13:14, добрый день. У микрофона Ксения Ларина. Мы начинаем программу «Книжное казино». Я сегодня без Майи Пешковой, она сегодня отпросилась в командировку небольшую и к следующим выходным появится в студии. А в гостях у нас сегодня писатель и сценарист Юрий Арабов. Здравствуйте, Юрий Николаевич.
Ю. АРАБОВ: Христос воскресе всем верующим, неверующим добрый день.
К. ЛАРИНА: Добрый день. С праздником поздравляем мы Вас, и я думаю, что наши слушатели ещё ни раз это сегодня сделают, поскольку программа наша открытая. Телефон прямого эфира 363-36-59. И во второй части нашей передачи, как обычно, по традиции, мы сегодня будем принимать ваши вопросы Юрию Арабову. И за ваши звонки, конечно же, вы получите книгу с автографом автора. Книга эта вышла в издательстве АСТ, называется она «Чудо». Это повесть, наверное?
Ю. АРАБОВ: Вообще-то, роман. Двести страниц считается романом. В 19 веке это считалось бы повестью.
К. ЛАРИНА: Хорошо. Давайте повестью назовём.
Ю. АРАБОВ: Вообще роман.
К. ЛАРИНА: (Смеётся)
Ю. АРАБОВ: Мы живём в 21 веке, для 21 века – роман.
К. ЛАРИНА: Да, роман, как и сказано автором, тут и написано, открываю написано – роман. Значит роман. Дорогие друзья, во-первых, удивительность этой книги в том, что кино уже практически снято. Должен выйти фильм летом, да? Фильм Александра Прошкина.
Ю. АРАБОВ: Да, он взял этот материал, за что ему большое спасибо. Когда фильм выйдет, абсолютно неизвестно. Я знаю, что летом он будет демонстрироваться в рамках Московского Международного кинофестиваля, не в конкурсной программе, будет какой-то спецпоказ. Где-то он пройдёт на фестивалях, наверное, зарубежных, я надеюсь. Наверное, раньше осени любители кино его не увидят. А может быть и вообще не увидят, поскольку фильм относится к категории картин, которые у нас практически не тиражируют.
Картина предыдущая «Юрьев день» с Кириллом Серебрянниковым напечатана в количестве 30 копий, как в своё время «Зеркало» Тарковского. Последняя картина Александра Прошкина «Живи и помни» отпечатана тиражом 10 копий. А это может быть будет… не знаю, сколько. Не буду предварять события.
К. ЛАРИНА: Тогда есть прямой смысл эту книгу прочитать. Давайте немножко про это расскажем, история-то потрясающая, мы когда-то говорили про это чуть-чуть, когда Вы только приступали к написанию этого романа. В основе сюжета реальная история.
Ю. АРАБОВ: Это реальная история, православным людям она известна – это так называемое «стояние Зои». Зимой 1956 года в городе Куйбышеве одна девица, не знаю, какого поведения, но видимо лёгкого, пошла танцевать на вечеринке с иконой Николая Угодника.
К. ЛАРИНА: В качестве партнёра.
Ю. АРАБОВ: Да. И окаменела. Я всю жизнь считал… Окаменела. И что дальше было – непонятно. Мне эту историю рассказала моя няня, баба Лиза, крестьянка Тверской губернии. Я всегда считал, что это некий вымысел. И такая история фантастическая, почерпнутая из православного календаря. Но в 90-х годах начали появляться отрывки из документов, посвященные этому событию, в частности, обсуждение этого события на обкоме партии куйбышевском, где это событие было расценено, как вылазка сектантов. Был снят фильм «Тучи над Борском», время от времени он демонстрируется по телевидению, как ответ на «Стояние Зои», о чёрных сектантах, которые распространяют всякие слухи.
И пошли какие-то публикации, какие-то апокрифы, по которым Зоя через 40 дней, первый вариант, вышла из стояния и сразу умерла, второй вариант…
К. ЛАРИНА: На Пасху вышла из стояния.
Ю. АРАБОВ: …была посажена в сумасшедший дом под присмотр наших бдительных органов. И третий вариант – ушла в монастырь. Что из этих вариантов правда – абсолютно непонятно, потому что архивы все сгорели в начале 90-х годов, посвящённые этому. Тем не менее, было это событие. И я буквально на прошлой неделе, на кафедру мне в институт пришло письмо из Самары, из Куйбышева, где рассказана совершенно потрясающая история. История следующая, что трамвайные пути были специально властями перенесены от дома Зои, где стояла Зоя, чтобы, не дай бог, туда не заезжали бы трамваи, не появлялись бы лишние люди.
Стояло оцепление из представителей милиции, органов, наверное, и военных. Автор письма познакомилась с военным, стоящим в оцеплении, они друг другу понравились, они поженились, уехали в Магадан, 30 лет прожили счастливо. Если бы я знал бы эту историю, я бы, конечно, описал бы в этой книге.
К. ЛАРИНА: Я так понимаю, что Вы сами верите в правдоподобие этой истории?
Ю. АРАБОВ: Я верю в правдоподобие этой истории, но сама эта история для меня есть некий повод, чтобы что-то сказать и выразить о России, как я её понимаю, и о нашем народе, к которому я сам принадлежу. Как я понимаю его судьбу. И выразить некую психологическую идею, которая заключается в том, что даже если мы увидим сейчас воскресшего Христа, мы всё равно в него не поверим. Весь роман и сценарий строится на том, что люди, которые впрямую сталкиваются с этим чудом, не верят в это чудо. Это, я думаю, абсолютно психологически оправдано. Вспомним историю апостола Фомы, который один из моих любимейших апостолов, который не верил в воскресшего Христа до того, как не опустил свои руки в его раны.
И для меня в этом стоянии есть некая метафора того, что произошло со всеми нами, как народом, как мы окаменели, как мы впали в кому, отпав от наших культурных корней, а центром культуры, конечно, является духовная жизнь, религиозная жизнь. Но, может быть, выйдем когда-то. А когда – я не знаю. Может быть сейчас выходим, может нет. Тут вопрос дискуссионный. Для меня это, прежде всего, метафора и некий повод поговорить о философски-социальных, исторических, историософских вопросов, которые меня волнуют. Что касается мистической стороны этой истории, то я в эту мистическую, историческую сторону я не влезаю. Я переименовал свою героиню, чтобы не цеплялись бы, не грызли, не царапали ногтями мои плечи, говоря, что я что-то исказил. У меня девочка носит имя, и город носит другое имя.
К. ЛАРИНА: А очевидцы есть этой истории сегодня?
Ю. АРАБОВ: Вот письмо мне прислали от очевидцев. В апокрифах очевидцев очень много. Но очевидцы расходятся в своих свидетельствах о том, что было. В одном они едины – что дом был оцеплен, что туда никого практически не пускали, только отдельных представителей власти, а то, что они увидели – был вот эта жена праведного Лота, которая в Ветхом Завете оглянулась, превратилась в соляной столб и окаменела. Окаменевшая дева с иконой Николая Угодника в руках.
К. ЛАРИНА: А вот интересно, Вы абсолютно правы, когда говорите о том, что сегодня вряд ли кто поверит в воскрешение Христа и в его пришествие, если он появится среди нас.
Ю. АРАБОВ: У нас есть такие патентованные патриоты и патентованные верующие. Я патриот без патента, я верующий без патента, мне патент никто не выдал. Поэтому я беру на себя смелость утверждать, что верующих людей довольно мало у нас в стране и вообще, во всём мире. Но на этих людях практически держится всё, как мне кажется. Если мир ещё у нас наш существует, если существует ещё Россия, она во многом держится на этих людях, которые несут в себе эту искру духовности.
К. ЛАРИНА: А как Вы это отличаете – истинно верующего человека…
Ю. АРАБОВ: Отличить это абсолютно невозможно. Но я думаю, что истинно верующий говорит о своей вере как можно меньше. Он не делает из этой веры плаката, он не делает из этой веры стенгазеты. И всякого рода призывов.
К. ЛАРИНА: В таком случае я не могу спросить Вас о Вашем отношении к т.н. расколу в Союзе кинематографистов. Это принципиальный вопрос, поскольку основные лозунги, которые выдвигает Н.С. Михалков, они все основаны на вере, на православии, на любви к родине и на прочих замечательно красивых словах. Что же Вас тогда смущает в этом всё?
Ю. АРАБОВ: Против слов о православии и духовности я ничего не имею, поскольку сам, как мне представляется, практически всю свою жизнь пытался делать какие-то вещи, насколько мне дал бог сил, здоровья и просто способностей скромных, чтобы эти вещи как-то воплотить и о них говорить. Меня волнует в этой всей истории даже не сам раскол Союза кинематографистов, хотя это прискорбно, когда стенка на стенку идёт. Даже не пиар-кампания, которая выражается в том, что Пересвет и Осляби изгнали евроатлантистов из Союза. Но это такая байка для обывателя. Поскольку ни евроатлантистов нет в Союзе, ни Пересвета и Осляби не наблюдается, там другая история.
Это меня всё вообще не волнует. Меня волнует другое. Меня волнует та новая концепция кинематографа, которая представлена и презентована стране осенью прошлого года. Вот это меня очень волнует. Я считаю, что те прискорбные события в Союзе, которые произошли, они есть следствия этой новой концепции. Следствие того, что старая система кинематографа, которая включала в себя т.н. ФАК, неприличное слово, Федеральное Агентство Кинематографии, был разогнан под тем предлогом, что не то кино.
А несколько человек решило, что они знают, как делать то кино. И это, конечно, есть прельщение, если мы в такой святой день говорим, типичное прельщение. Я недавно посчитал, и не мог сосчитать количество международных премий, которые получил наш кинематограф, работавший по старой системе, по системе ФАКа. У нас три Венецианской премии – Звягинцев, Герман-младший и Н.С. Михалков. У нас два «Оскара» - Саша Петров. И масса премий на более мелких международных фестивалях, тоже достаточно престижных, включая такие как Монте-Карло и Карловы Вары.
По-видимому, в эти тучные годы был расцвет кинематографа. Другое дело, что этот расцвет никто из обывателей не увидел. Почему? А потому, что у нас нет проката малобюджетных арт-фильмов, которые получают в основном призы на международных фестивалях. Прежде всего нужно, если уж говорить о реформировании кино, нужно систему проката делать. Надо делать арт-хаусные кинотеатры по всей стране, которые есть в развитых странах. Вокруг них собирается определённая аудитория, и мы смотрим картины.
А у нас картина «Простые вещи», одна из десятка-двух картин, о которых стоит говорить, демонстрируется в 12 часов ночи. У нас картина «Юрьев день», где я принимал участие, демонстрируется в 12 часов ночи. А в час начинается обсуждение, что это та картина или не та картина. Но кто в час из нормальных людей будет смотреть это кино? Да никто! Я не смотрел, режиссёр не смотрел, сказал, что пил всю ночь, не мог такого перенести. Никто не смотрит! Нам работать нужно на следующий день, мы трудовые люди. Кто?! Да это безобразие!
Надо бы реформировать, прежде всего, телевидение. Собрались бы те же люди и сказали бы: «Ребята! Нужен общественный совет по телевидению, чтобы хотя бы прекратить поток криминала и желтизны».
К. ЛАРИНА: А они уже собираются это сделать.
Ю. АРАБОВ: Посмотрим, как они будут работать. Прежде всего это нужно было делать. А кино не нужно было… Как говорил Жванецкий – не надо было трогать! Нам презентовали новую концепцию, по которой, видимо, будет большой холдинг кино, который будет делать госзаказы, государство будет заказывать картины. Нам говорят, что это будет классно. А мы уже имеем эти заказные картины, сделанные прекрасными режиссёрами, например, картину «1612 год», прекрасный режиссёр, мой товарищ, мой соратник, я его очень люблю.
К. ЛАРИНА: Владимир Хотиненко.
Ю. АРАБОВ: А картина никакая. Вот и всё. А почему? А потому что нет искренности, потому что есть заказ. Есть заказ на патриотизм. А патриотизм по заказу не делается. Что, «Простые вещи» - это не патриотическая картина? Смешно говорить.
К. ЛАРИНА: Или «Юрьев день».
Ю. АРАБОВ: Что, «Юрьев день» - это не патриотическая картина, что, «Живи и помни» Прошкина – это не патриотическая картина? Это всё патриотические картины. Конечно, поддержка государства необходимо кино, мы об этом всё время говорим. Но какая поддержка? Нам нужен прокат наших картин. Прежде всего, от государства мы ждём систему проката этих картин. А редактуры, которая говорит, что образ Чкалова у нас типический или не типический, образ моста, над которым он пролетел, народный или не народный. А это нам не нужно, потому что мы этого всего уже наелись.
К. ЛАРИНА: Юрий Арабов у нас в студии. Мы продолжим наш разговор после выпуска Новостей.
НОВОСТИ
К. ЛАРИНА: Мы продолжаем наше «Книжное казино», хотя мы сегодня представляем книгу Юрия Арабова «Чудо», которую вы обязательно получите, чуть позже будем включать звонки. Но разговор у нас идёт о кино, поскольку Юрий Николаевич к кино имеет непосредственное отношение. Давайте, я Вам слово даю, чтобы закончить о новой концепции кинематографа.
Ю. АРАБОВ: У многих создалось впечатление, что новая концепция, дело даже не в госзаказах, нужно патриотическое кино.
К. ЛАРИНА: То есть, в основе лежит патриотизм, как главный критерий качества.
Ю. АРАБОВ: Вы знаете, патриотизм патриотизмом, но там ещё такое ощущение, есть подозрение, что может монополизироваться наше дело, что всё будет в руках узкой группы лиц, которые будут решать, кто патриот, кто не патриот. И все этого испугались, поскольку никто никаких санкций не давал, никто не знает, как и что. Просто люди испугались, что распределение денег будет у определённых людей. К ведомству Швыдкова могли быть всякого рода претензии, может быть и достаточно, но они избегали монополизма. Они давали денег всем и действительно, мы снимали три четверти плохих картин, как обычно это происходит.
Чтобы снять одну хорошую, надо снять 9 плохих картин. Просто математический закон. А с четвертью картин да, я считаю, что 10-15-20 фильмов можно назвать за последние годы блестящих работ.
К. ЛАРИНА: А они Вам на это ответят, что на «Юрьев день» народ не пойдёт. Народ пойдёт на «Колчака», на «16-12», «Обитаемый остров».
Ю. АРАБОВ: А я на это отвечу, что раньше была система киноклубов в стране, где эти маленькие залы были переполнены на всякого рода «Зеркалах», на фильмах Абуладзе и так далее. Я это отвечу. Дело в прикормленности социальных слоёв аудитории. А молодёжь, которая жаждет от кино всякого рода аттракционов, связанных с насилием, с сексом и так далее, она пойдёт на всякого рода блокбастеры, потому что даже патриотические картины, они не лишены этого. Вспомним последнего «Тараса Бульбу», где долго всех пытают. И пытают, и пытают. Это молодёжи нравится. Это знают все социологи.
А другим людям, которые сейчас отрезаны от кинематографа, нравится немножко другое, которые старше по возрасту. И они своего кинематографа не получают. Это всё можно наладить, и это весь вопрос в привычке и в прикормленности.
К. ЛАРИНА: Фильм Павла Бардина «Россия-88», не знаю, видели Вы его или нет, но наверняка слышали об этой работе. Я почти уверена на тысячу процентов, то этот фильм точно будет интересен молодой аудитории, поскольку это фильм про них.
Ю. АРАБОВ: Я думаю, что все скинхеды его посмотрят.
К. ЛАРИНА: Ну и хорошо, пусть посмотрят. Я просто к слову хочу напомнить нашим слушателям и Юрию Николаевичу, что этот фильм получил прокатное удостоверение. Но вчера, когда он должен был показан в рамках кинофестиваля уже был полный зал народа, уже были раскуплены билеты, администрация кинотеатра взяла и запретила его к показу, ссылаясь на какие-то мифические источники, что якобы, какие-то провокации скинхедов готовятся.
Ю. АРАБОВ: Ну, кто знает! Может скинхеды что-то готовили, может не готовили. Я думаю, что, говоря языком толерантным и дипломатичным, к картине есть неоднозначное отношение президента и нашего премьера. Это всё вещи нормальные. Но мне кажется, что, тем не менее, у картины будет нормальная судьба, потому что в связи со всякого рода запретами, эта картина получила невероятный пиар. Я думаю, что в итоге всё будет нормально. Будет ещё одна премьера, ещё набьётся полный зал людей, и покажут.
К. ЛАРИНА: Почему такое пристальное внимание со стороны власти к художественному продукту вообще? Это что, со времён Ленина так повелось по поводу кинематографа, как важнейшего средства искусств, как средству пропаганды?
Ю. АРАБОВ: Меня удивляет, почему к телевидению нет такого внимания. Это для меня есть большая тайна. Потому что тот потом криминала, насилия и желтизны, который льётся на нас с телевизионных каналов… Мы уже превратились в отхожее место, потому что некоторые каналы просто нельзя включать. А почему обращается в это время, ломается система кино, а не ломается эта система, я думаю, Что ответ довольно ясный. Телевидение предоставляет прекрасный пиар нашему руководству, и за счёт этого наше руководство говорит: «Ну, ребята, делайте себе деньги. Вы прикормили это вот к себе, которым это нужно. Ну, делайте за счёт того, что вы делаете нам пиар и за счёт того, что всякого рода нервических интеллигентиков вы на экран не пускаете».
Я думаю, что существует такое соглашение. Радоваться такому соглашению не приходится, потому что, я повторяю, что вред от насилия с экрана и желтизны очень большой, и конечно, по логике нужно было бы заниматься именно этим. В кино мы этим не занимались вообще. Кино не занимается, несмотря на всякого рода пытки в «Тарасе Бульбе» и в ряде других картин, в принципе, оно не занималось до сих пор прямой желтизной и прямым таким криминалом без границ. Этим занималось телевидение.
Почему взялись за кино? Видно, кому-то захотелось.
К. ЛАРИНА: Как Вы относитесь к инициативе создать некий общественный совет по нравственности на телевидение пока ещё?
Ю. АРАБОВ: Совет по нравственности на телевидении? Вы знаете, я знаю, что эта идея Сергея Миронова, нашего председателя совета федерации. Но пусть они занимаются. Но мне было бы приятнее, если бы, всё-таки, какой-то канал телевидения был предоставлен под т.н. общественное телевидение, под эгидой президента. Ну вот президент пришёл в «Новую газету», дал интервью «Новой газете», потому принял правозащитников. Логический шаг для него – расчистить бы какую-нибудь выгребную яму из нескольких наших каналов и сделать там просто под своей эгидой это общественное телевидение, которое бы не занималось бы пропагандой насилия, которое бы действительно ставило бы общественные проблемы и решало бы в дискуссиях, в рамках Конституции.
Уверен, была бы аудитория у этого канала. Нам всё время продюсеры говорят, что не нужны ток-шоу. Но кому не нужны? Той аудитории, которая само телевидение создало. Но есть другая аудитория, которая не смотрит телевидение. Молодые не смотрят телевидения. Я не буду сейчас обижать наших радиослушателей, не буду говорить, кто смотрит сейчас телевидение. Это определённая прослойка людей, которых знают социологи, я умолчу просто о них.
К. ЛАРИНА: Нравственное и безнравственное в искусстве, для Вас в чём водораздел, как Вы для себя определяете?
Ю. АРАБОВ: Я уже человек не молодой, и поэтому я сам не люблю в искусстве пропаганду насилия. К «Монтажу аттракционов» Эйзенштейна, которые все связаны с насилием я отношусь отрицательно. Кроме всего прочего, я считаю, что кино должно работать со смыслами. Но здесь проблема в том, что всё современное искусство отказалось от смыслов. Оно практически всё строится на стилях и т.н. языке, на языке, очищенном от смысла. Я считаю, что это абсолютно пагубная вещь. Я считаю, что кино должно заниматься т.н. духовными проблемами, религиозными проблемами. И всё, что связано. Такого кино мало, всегда его было мало. Сам я такое кино люблю.
В кино патриотизм по заказу, повторяю, что можно миллион фильмов сделать по заказу, но в искренность этого продукта я не верю.
К. ЛАРИНА: Тем более, что мы это уже пережили. Люди, которые работали при советской власти, прекрасно помнят, что это такое.
Ю. АРАБОВ: А в искренность людей, которые делают картины и ничего за них не получают, как некоторые мои режиссёры, в искренность этих людей я верю. Как они возятся зимой на съёмочной площадке, выпускают фильм, ничего, ни копейки, за этот фильм не получают, а потом ещё всякого рода, пардон, дураки начинают говорить, что это антипатриотично, потому что там, видите ли, грязные улицы. В этих режиссёров я верю. Я вообще верю в людей, которые не получают за свой труд ни копейки, хотя это и неправильно.
К. ЛАРИНА: Итак, дорогие друзья, вам слово. Пожалуйста, 363-36-59. Юрий Николаевич Арабов в нашей студии. Время ваших вопросов. Записываем потом ваши телефоны, но не бойтесь, вам потом ничего не будет, мы просто подарим вам книгу. Так что спрашивать можете всё, что угодно, даже не соглашаться с нашим гостем. Алло! Здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Здравствуйте. Юрий Николаевич, хочу Вам задать такой вопрос. Вы и поэт, и писатель, и кинодраматург, и сценарист, и публицист. Как Вы всё успеваете? Откуда Вы черпаете силы?
К. ЛАРИНА: Как Вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Татьяна.
Ю. АРАБОВ: Татьяна, как мне кажется, я человек ленивый и делаю мало. Я мог бы делать значительно больше, если бы был повеселее, пооптимистичнее и умел бы отдыхать. Отдыхать я практически не могу, я 37 лет пишу. Это вошло в мою некую привычку, если в кино таким людям, как я будет отказано, чему я не особо удивлюсь, если сбудется худший вариант развития нашей кинореформы. Но я всё равно буду писать. Мне кажется, что я по своим силам сделал не больше трети от того, что я мог бы сделать. Вообще отдыхать не умею, расслабляться не умею, и всё время нахожусь в неком такой аквариуме собственных мыслей. И вообще, я такой тяжёлый и мрачный тип. За вопрос спасибо.
К. ЛАРИНА: Алло! Здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Здравствуйте. Артём, город Томск. Скажите, пожалуйста, как Вы относитесь к фильму Павла Лунгина «Остров»? И допустим, такие люди, как Кинчев, можно сказать, что на них держится духовность, то, что они воспитывают своими текстами молодёжь?
К. ЛАРИНА: Артём, судя по тому, что Вы об этом спрашиваете, Вы так и считаете, да?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Естественно. Я считаю, что это очень хорошо влияет на молодёжь. И надо это двигать. Спасибо большое. С Пасхой вас.
Ю. АРАБОВ: Вас так же.
К. ЛАРИНА: Спасибо.
Ю. АРАБОВ: К фильму «Остров» я отношусь положительно. Его делали мои друзья, близкие мне люди. И Павел Семёнович Лунгин. А сценарий писал мой ученик Дима Соболев. И мы этот сценарий обсуждали, это был его дипломный сценарий. И в какой-то степени я считаю, что это наша общая победа. Эта картина мне кажется хорошая. И она, кстати, сняла сливки, если можно так цинично выразиться в религиозной темы, с церковной темы. Сейчас много появится картин, где бьют колокола. Но у Павла Семёновича и у Димы Соболева эти колокола были какие-то искренние. За что им спасибо.
Что касается Константина Кинчева, то я не специалист по его творчеству. Из наших рокеров я только хорошо знаю Бориса Гребенщикова и немножко Цоя. К Гребенщикову я отношусь очень тепло. Мне нравится, опять же, наверное, одна десятая из того, что он написал, но это абсолютно нормально. Написал он очень много, спел очень много. И одна десятая часть, мне кажется, она довольно существенная. По поводу духовности сказать не могу, но по поводу искусства, это действительно искусство. Это действительно наша постмодернистская, изящная поэзия, к которой моё поколение приложило руку. Это некая аура битловских парадоксов, и парадоксов Джона Леннона в текстах, которые есть у Бориса, к этому я отношусь положительно.
А Кинчева я просто очень мало слышал.
К. ЛАРИНА: Алло! Здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Алло! Здравствуйте! Это «Эхо Москвы», да?
К. ЛАРИНА: Да.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Я с интересом слушаю Юрия Арабова. Простите, отчество….
К. ЛАРИНА: Юрий Николаевич.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): И я знаю этого очень хорошего сценариста. Просто я слышала, как он сказал, что ненормальные люди смотрят так поздно фильм «Юрьев день». Дело в том… мне много лет, я пенсионерка, я могу себе позволить поздно смотреть. Я ждала этот фильм, я знала, когда он шёл на конкурсе, там прекрасная артистка. И всё-таки, нормальные люди смотрят так поздно эти прекрасные фильмы.
К. ЛАРИНА: Как Вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Лидия Николаевна.
К. ЛАРИНА: Скажите, Вам фильм-то понравился?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Очень понравился. Но кое-что я не поняла, поэтому мне хотелось бы прочитать. С первого раза бывает так, что не поймёшь. Такие серьёзные фильмы надо смотреть 2-3 раза, чтобы что-то понять до конца. Но фильм мне понравился. И вот что я ещё хотела сказать. В тексте, который говорит Юрий Николаевич. Какие фильмы не смотрят. Меня потрясла в своё время картина Андрея Кончаловского «Курочка Ряба». И было обсуждение. И как люди, жители той деревни, где всё это происходило, они возмущались, что такого не было. Это же было! И я всегда говорю, какой молодец Андрей Кончаловский, что он показывает нам самих перед собой. А мы это всё отрицаем.
К. ЛАРИНА: Спасибо. Вы меня извините, у нас не очень хороший звук. Мы записали Ваш телефон и книгу «Чудо» Вы получите. Мне кажется, что сценарий прочитать можно, он опубликован.
Ю. АРАБОВ: Сценарий опубликован в журнале «Искусство кино», забыл какой номер, но Вы найдёте. По поводу того, что деревня не узнала себя…
К. ЛАРИНА: Как и жители Юрьева-Польского
Ю. АРАБОВ: Это абсолютно типичная история. Ко мне приехали сейчас из Юрьева-Польского ребята, они взобрались на колокольню, где у нас Ксения Рапопорт что-то пела и декламировала, и смотрительница колокольни сказала: «Знаете, про нас фильм сняли?» «Да, знаем». «Ну вот, если авторы явятся, я их водой окачу». А потом она сказала потихоньку: «А вообще, у нас этот фильм смотреть запрещено».
К. ЛАРИНА: Да вы что?! Администрация Юрьева-Польского запретила?
Ю. АРАБОВ: Но я думаю, что она, всё-таки, преувеличила. Не может такой глупости быть. А вообще, Вам нижайший поклон за этот звонок, нижайший поклон за то, что Вы ночью, жертвуя своим сном и, может, здоровьем, посмотрели эту картину. К сожалению, для большинства людей, кто нуждается в таком кино, это была единственная возможность.
К. ЛАРИНА: Алло! Здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Здравствуйте. Денис. Юрий Николаевич, Вы сказали, что 10-15 фильмов, которые Вы считаете достойными. Если можно, пару-тройку назвать.
К. ЛАРИНА: Из тех, что уже сняты?
Ю. АРАБОВ: За последние годы.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Да. И, Ксения, такой вопрос именно к Вам. Я очень долго пытался дозвониться. И хотел бы узнать. Вот упоминался Звягинцев в программе. Очень интересно, он принимал какое-то участие в этом союзе?
К. ЛАРИНА: Звягинцев, по-моему, нет.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Слава богу.
К. ЛАРИНА: Там много достойных людей ,которые не принимали участия. Спасибо Вам за вопрос.
Ю. АРАБОВ: Денис, времени мало. Я на вскидку называю. Две картины Звягинцев – «Возвращение» и «Изгнание». Называю картину «Александра» и «Русский ковчег» Сокурова, картина «Простые вещи», «Свободное плаванье», «Звезда», называю картину «Пыль», свою картину «Юрьев день», картину Прошкина «Живи и помни». И так далее. Ну, 20 картин спокойно я могу назвать, за которые не стыдно нам. Это на самом деле очень много.
К. ЛАРИНА: Как Вы к Балабанову относитесь?
Ю. АРАБОВ: Среди этих картин я вполне могу назвать «Груз 200» Балабанова. Но к Балабанову я отношусь несколько напряжённо, поскольку насилие в его фильмах меня, как сейчас молодёжь говорит, напрягает. Я уже говорил вам, что я не очень хорошо отношусь к насилию на экране. И к популярным картинам «Брат», «Брат-2» я отношусь отрицательно.
К. ЛАРИНА: А «Морфий»?
Ю. АРАБОВ: К последним картинам – «Груз 200» и «Морфий», мне кажется, что это картины довольно любопытные. «Груз 200» - картина, которая производит впечатление, я бы её с удовольствием включил бы в этот свой список, несмотря на некоторую осторожность в отношениях к Балабанову. Что касается «Морфия», он мне понравился меньше. Мне кажется, что сценарий картины не разработан и не размят, как мы говорим. Но, тем не менее, какой-т образ страны есть, образ революции есть.
К. ЛАРИНА: Согласитесь, что Алексея можно отнести к тем людям, которые искренние.
Ю. АРАБОВ: Согласен. У Алексея есть своя тема, я не буду её называть, но наверное, все мы догадываемся, какая. Довольно мрачная тема. И он эту тему из фильма в фильм снимает. И слава богу.
К. ЛАРИНА: Вы сейчас «Фауста» делаете с Сокуровым?
Ю. АРАБОВ: Это громко сказано. Я написал сценарий год с лишним, полтора. Саша искал всё это время деньги, сейчас нашёл. Сейчас я переписывал трижды финал сценария, поскольку режиссёру не нравилось, вроде бы последний вариант его удовлетворил. И сейчас Саша на своих плечах этот проект тащит. Я слышал, что в Германии построен чуть ли не какой-то город. Но я в нём не был.
К. ЛАРИНА: Ну что же, возвращаясь опять же, к делам союзным. Смотрите, среди режиссёров, которых Вы называете, которые Вам интересны, за которыми Вы следите, это всё равно всё одиночки в искусстве на сегодняшний день. И мой последний вопрос – возможно ли вообще объединения творческие?
Ю. АРАБОВ: Объединение творческое, наверное, невозможно, я думаю. Но возможен мощный профсоюз. А профсоюз, сделанный по американскому образцу. Договорились продюсеры осенью снизить все ставки, гонорары актёрам, режиссёрам и сценаристам. Мы сейчас за сценарий будем получать, наверное, как в Африке не получают. Договорились продюсеры. А Союз сказал: «Нет». Всё. Забастовки, пикетирование. Даже церемонию «Оскара» срывали американские сценаристы. Я так понимаю работу Союза. Конечно, плюс то, что Михалков говорит, помощь ветеранам. Но и помощь молодым нужна. Нужно давать помощь молодым, чтобы они снимались свои первые картины, как это было при Климове.
Я помню, как был десант просто из меня и нескольких людей в молодёжную студию «Дебют», мы через себя пропустили, дали путёвку в жизнь очень многим молодым режиссёрам, включая Тодоровского-младшего. Всё это мы делали. Сейчас же этого ничего не делается. Сейчас молодой человек приходит в Союз, и что он видит и слышит? Вот это Осляби, а это евроатлантист. Спасибо вам, ребята, большое.
К. ЛАРИНА: На этом мы заканчиваем нашу встречу. И хотя Юрий Николаевич Арабов утверждает, что он человек мрачный, с тяжёлым характером. Я встречаюсь с ним не первый раз и получаю удовольствие от этих разговоров. Спасибо Вам большое.
Ю. АРАБОВ: Спасибо за звонки. Всем ещё раз Христос воскресе!