Национальная литертурная премия "Большая книга". Роман или повесть, каковы предпочтения читателей и писателей - Павел Басинский, Маргарита Хемлин - Книжное казино - 2008-11-23

К. ЛАРИНА: Главное событие предстоящей неделе – это, безусловно, «Большая книга». Будет наконец оглашён фамилия победителя, кто будет самым главным писателем 2008 года, национальная литературная премия «Большая книга» будет вручена 25 мая.

М. ПЕШКОВА: 25 мая в 19 часов в Доме Пашкова.

К. ЛАРИНА: Мы вчера уже оглашали список номинантов, и среди них Маргарита Хемлин и Павел Басинский. Они сегодня у нас в гостях. Добрый день, дорогие гости.

П. БАСИНСКИЙ: М. ХЕМЛИН: Здравствуйте.

К. ЛАРИНА: Напомню, что Маргарита вышла в финал со своим сборником «Живая очередь», а Павел Басинский – со своим «Русским романом или Жизнь и приключения Джона Половинкина». Как шансы свои расцениваете?

М. ХЕМЛИН: Я их не расцениваю.

К. ЛАРИНА: А как вам соседство?

М. ХЕМЛИН: Соседство страшное! Страшное – в смысле слишком хорошее для того, чтобы рассчитывать на что-то.

К. ЛАРИНА: Вы всех читали, Маргарита?

М. ХЕМЛИН: Не всех. Но большую часть.

К. ЛАРИНА: Из того, что прочитали, что произвело впечатление?

М. ХЕМЛИН: Рахматуллин, конечно. И «Будьте как дети» Шарова.

К. ЛАРИНА: А что нам скажет Павел? Павел, наверное, все читал, как литературный критик.

П. БАСИНСКИЙ: Я читал всё. Мне по положению положено. В этом году, действительно, очень сильный список. И поэтому нам повезло одновременно, и не повезло и не повезло. Повезло попасть в такую компанию, а с другой стороны там есть очевидные лидеры. Я бы не хотел их сейчас называть, это будет не совсем этически правильно. Но для меня, как для человека, долго работавшего в жюри литературных премий, тройка практически очевидна. Я думаю, что не ошибусь, но не хочется называть. Очень сильный список в этом году.

К. ЛАРИНА: Ну хорошо. Вы поняли, дорогие друзья, что сегодня мы будем говорить о судьбах литературы отечественной. Разыграем книжки наших гостей с автографами авторов. Чуть позже зададим вам вопросы. Я напомню номер телефона прямого эфира – 363-36-59 – это телефон и ещё телефон для смс, если вдруг какие-то вопросы у вас возникнут - +7-985-970-45-45. Возвращаясь к списку на «Большую книгу». Бог с ними, с именами. Что меня интересует, о чем можно поговорить и никто нас не будет обвинять в пристрастности. Если говорить о том, про что и кому предназначена сегодняшняя «Большая книга», как бы вы могли это все объединить? Глядя на тот самый список из десяти человек, которые вышли в финал. Что сегодня является главной темой в русской литературе, в современной. К Павлу, прежде всего, вопрос, как к теоретику.

П. БАСИНСКИЙ: Что касается жанров и направлений, судить сложно. Там разные книги. Документальное повествование о Солженицыне Л. Саранской, роман о чеченской войне В. Маканина, рассказы Ильичевского, очень тонкие, совершенно другой жанр. Абсолютно выдуманный роман Байшова о танке, похожа на «Моби Дика», только там вместо кита танк. Как это все объединить? Всё очень разное. Среди тенденций, очень любопытная тенденция в этом году – прорвался человек из провинции. И это уже не первый раз. Алексей Иванов попадал из Перми в «Большую книгу».

Для меня это очень важно, потому, что провинция оживает.

К. ЛАРИНА: Деление есть в литературе?

П. БАСИНСКИЙ: Конечно, есть. Оно не может не быть. 80% издательских мощностей сосредоточены в Москве и Питере. Все издательства находятся. Но она оживает, просыпается, там появляются реальные литературные звёзды, как Захар Прилепин, Иванов, теперь Костин из Томска. Вот это для меня очень важно. А так очень разножанрово. Это принцип «Большой книги», она пытается вобрать все жанры – и документальную прозу, и мемуары, и фикшн, и нон-фикшн. Поэтому разнообразно.

Сегодня интересная литературная ситуаций, она куда более интересная, чем 5-10 лет назад. И по финалу «Большой книги» это видно.

К. ЛАРИНА: Насколько сегодня литература свободна?

П. БАСИНСКИЙ: Мне кажется, она сегодня абсолютно свободна. Она раньше была сильно несвободна в материальном отношении, потому, что писатель оказался маргиналом у нас в одно время. И вообще, что такое писатель? В начале 19 века матушка Тургенева говорила: «Что такое писатель, Ваня? Ты должен быть офицером или чиновником». Мы в 90-е годы к этому пришли. А сейчас, в том числе и благодаря премиям, которые делают писателей медийными персоналами. И появились писатели, которые зарабатывают своим творчеством, молодые, как было в 20-е годы или во второй половине 19 века.

К. ЛАРИНА: То есть, литературным трудом можно заработать в нашей стране.

П. БАСИНСКИЙ: Сегодня уже много. Не только Акунин или Донцова.

К. ЛАРИНА: Я бы Акунина с Донцовой не соединяла. Тут несколько другое. Акунин – это другая литература. А те писательницы и писатели, вся эта куча, в которую входят и глянцевые, гламурные, писатели легкого жанра, типа Донцовой, какой сегодня период, на ваш взгляд, переживает такого рода литература? Она по-прежнему столько же популярна, как было 5-7 лет назад? Это был какой-то бум просто. Другого ничего не видели. Сегодня, мне кажется, более разборчив стал читатель и издатель.

Я вам скажу больше. Даже так называемая желтая пресса стала более разборчивой.

М. ХЕМЛИН: Все правильно. Сейчас говорили о лёгкой литературе, а я сейчас подумала о том, что рождается новый вид писатель лёгкого поведения и писатель тяжелого поведения. Я думаю, что писатели тяжелого поведения, у них и шансов больше, и дело в том, что после угара легкости наступает состояние равновесия. И в этом состоянии уже не столько хочется легкости и отвлечения и развлечения, сколько немножко подумать. И вот тут писатели тяжелого поведения имеют все шансы быть нужными.

К. ЛАРИНА: А вы делите прозу на женскую и на мужскую?

М. ХЕМЛИН: Нет, конечно.

К. ЛАРИНА: А Павел, наверное делит!

П. БАСИНСКИЙ: А я делю.

М. ХЕМЛИН: Какой с него спрос? Он критик.

П. БАСИНСКИЙ: А женская проза сегодня энергичней и интересней, чем мужская, между прочим. Для меня это абсолютно очевидно. В целом, в совокупности, в том числе то, что вы называете массовой литературой, это же все равно литература. Она более энергична, более восприимчива к времени и, по-моему, интереснее. Это сложный вопрос. Мне кажется, что ничего плохого в этом нет в делении на мужскую и женскую.

К. ЛАРИНА: А почему женщины не хотят этого признать? Каждый раз, когда спрашиваешь об этом у женщины, которая пишет, она говорит, что никогда в жизни. А Павел на этом настаивает.

П. БАСИНСКИЙ: Ну, жанр женского романа они уже признали. Вы посмотрите, на любой крупной ярмарке, если вы посмотрите романы – это в основном женские романы. Это большая часть. Это сегодня наиболее востребовано, это раскупается и читается. Так что жанр признали. А это, я думаю, идёт от каких-то застарелых фобий, комплексов, которые надо просто преодолевать.

М. ХЕМЛИН: Я буду стараться.

К. ЛАРИНА: А почему не признаете разделения? Мне кажется, что, действительно, взгляд женщины отличается от мужского взгляда на мир. Это же нельзя не признать.

М. ХЕМЛИН: Конечно. Недавно одна моя подруга, она психолог, разговор какой-то был о разнице восприятия мира. И она говорит: «Рита! Как ты не понимаешь! Это же истина: они с Марса, мы с Луны. Никто не хуже, не лучше». Я согласна, но мне всё время в этом мерещится призрак феминизма, который… они борются за отмену северного сияния, за отмену смен времён года, потому, что у женщин что-то… Конечно, у женщин многое не так, как у мужчин, но дело в том, что нас свели в одной жизни, мы говорим об одной и той же жизни. Да, есть какие-то вещи, которые женщина видит иначе, естественно.

Но тут, опять-таки… А мужчина на что-то не обратит внимания, это тоже естественно. Это я признаю, конечно! Они с Марса, мы с Луны.

К. ЛАРИНА: Безусловно. Дело не в том, что женская проза излишне сентиментальная, уж мы знаем такие слезливые произведения авторов-мужчин, что любая женщина может просто позавидовать. А Улицкая – очень жёсткий автор. Есть в этом некая условность. Но взгляды разные.

М. ХЕМЛИН: Взгляды разные. Вот мой любимый философ Григорий Сковорода, у него есть теория, это я сейчас говорю теория, а на самом деле это его жизнь, о равности разновеликих сосудов. Скляночка стограммовая и цистерна тонная, они равны, если они полны. Вот всё дело в полноте. Сравнивать можно всё, что угодно и с чем угодно. Если это на полную мощность, разницы быть не может.

К. ЛАРИНА: Давайте про книжку. Рита, к Вам вопрос. Как рождалось Ваше произведение, этот сборник «Живая очередь», из чего возник?

М. ХЕМЛИН: Она возникла. Точка.

К. ЛАРИНА: Ну, расскажите. Это же интересно!

М. ХЕМЛИН: На самом деле особого сора не было, из которого бы ей возникнуть. Я особенно никогда не думала о том, о чём потом стала писать. Просто был Чернигов мой родной, сказочный город, как и вся Украина, это удивительная страна. Были мои родители, были мои братья, были мои друзья, был воздух, всё было, были краски удивительные совершенно, был язык, тот, особый язык, который я попыталась передать. Это всё было и это всё есть. Нет только моих братьев, нет моего отца, есть только мама и мы с сестрой остались.

И вдруг в какой-то момент, когда стало невмоготу, как-то я думаю, что-то надо написать, что ли… Как-то… И вот что-то такое написалось. Потому, что я несу за это ответственность, но я не несу за это ответственность. Так случилось.

К. ЛАРИНА: Хорошо. Продолжим после Новостей. Скажу сразу, что вопросы зададим сразу после выпуска Новостей.

НОВОСТИ

К. ЛАРИНА: Возвращаемся в программу «Книжное казино». В студии Майя Пешкова и Ксения Ларина и наши гости Павел Басинский, автор "Русского романа или Жизни и приключений Джона Половинкина" и Маргарита Хемлин, автор сборника повестей "Живая очередь". Теперь внимание, вопросы для вас, дорогие друзья.

Назовите единственного Нобелевского лауреата по литературе, писавшего на идише. Следующий вопрос – кто назвал Зощенко пошляком и мещанином известно – это секретарь ЦК ВКП(б) Жданов. Но кто из великих назвал Зощенко великим и писал: «Я требую памятников для Зощенко по всем городам и местечкам». Назовите этого человека, автора этой цитаты.

Как называлось самое знаменитое произведение Януша Корчака. Как имя комиссара Мегрэ. Его настоящее имя. Дальше вопросы по русским романам. В каком возрасте герой романа Пушкина «Капитанская дочка» Пётр Гринёв стал сержантом Семёновского полка? На какого великого исторического деятеля был похож Павел Чичиков, что вызвало переполох среди жителей губернского города? Герой романа Тургенева «Отцы и дети» Евгений Базаров погиб из-за своей беспечности. Какую необходимую вещь он не взял с собой на вскрытие мёртвого тела, отчего и заразился тифом? Какое сильнодействующее лекарство, да ещё и в двойной дозе принимала Анна Каренина в ночь перед тем, как упасть под поезд? Это была самая главная ошибка Толстого.

Он дал повод всяким режиссёрам сочинять какие-то безумные произведения на тему Анны Карениной.

М. ХЕМЛИН: Ксения, в вопросе о комиссаре Мегрэ не его настоящее имя, а просто имя, как его звали, Вася, Петя…

К. ЛАРИНА: Ну, не Вася и не Петя.

М. ХЕМЛИН: Существуют французские имена.

К. ЛАРИНА: По телефону отвечаем 363-36-59. Теперь про «Русский роман», конечно, обязаны спросить, тем более, что слушатели требуют в терминологиях разобраться. Что подразумевает Павел Басинский, когда называет свои произведения «Русским романом».

П. БАСИНСКИЙ: У меня была такая предыстория этой книжки. Я задумал написать книгу о русском романе, потому, что меня всегда интересовал этот вопрос, я обожаю русский роман. Но при этом я знал и до сих пор понимаю, что это не наш жанр, это жанр импортированный, заимствованный, это европейский жанр, в отличие от рассказа, повести. И тем не менее, именно в романистике мы заняли первые позиции в мире, благодаря Толстому и Достоевскому.

Мне было интересно разобраться, как этот жанр пришёл в Россию, есть ли русский роман, как самостоятельный жанр. Я собирал много материала, сидел в Ленинке, перечитывал романы. Потом сел, на компьютере набрал «Русский роман» и понял, что я филологической книжки писать не буду, потому, что мне это скучно. И тогда я решил написать русский роман русским романом. И тогда появился Джон Половинкин, его жизнь и приключения. Я попытался синтезировать все жанры русского романа, кроме романа-эпопеи. А так это и семейный, и любовный, и политический, и детектив, и мистика.

Я понимал, что эти жанры будут конфликтовать. Но мне всегда интересно браться за невозможные задачи. Вышло то, что вышло, но при этом это не только игра и не только филологическая игра. На мой взгляд, это вполне серьёзный роман о России, о её давнем и недавнем прошлом, где много диалогов в духе Достоевского, много спорят.

М. ПЕШКОВА: Где очень много героев, свыше 50.

П. БАСИНСКИЙ: Даже слишком много героев, в этом был главный упрек, это редактор мой посчитал, сколько героев, их оказалось больше 60, только действующих. Но, если угодно, это мой вызов современным романам. Я не могу читать романы, где только трое героев – он, его жена и его любимая. Причем, он – это сам автор, только с другой фамилией, его жена – это его жена, с которой он развёлся месяц назад, а любимая – действительно любимая.

Это дурно написанный мемуар.

К. ЛАРИНА: В романе должно быть много действующих лиц. Сколько там у Толстого в «Войне и мире»! А тут какие-то 50. Майя, о чём ты? Это разве объём? Можно, Павел, Вам тоже вопрос литературоведческий задать? Есть какие-то способы конструирования романа? Какие-то лекала? Есть каноны, которые обязательно должны быть.

П. БАСИНСКИЙ: Прежде всего, в романе должен быть герой. Когда у меня спросили, как бы я хотел сделать обложку, то я сказал, что должен быть нарисован Половинкин, человеку хочется его видеть. И мы долго конструировали этого персонажа. Это первое. Если нет героя, то нет романа. Но могут быть исключения. Скажем, героем романа Андрея Белого «Петербург» является Петербург. Или в «Улисе» Джойса. Но классический роман должен быть с героем.

Потом, должен быть интригующий сюжет. В романе должно что-то происходить, с героем должно что-то приключаться, вокруг него должно что-то завариваться. Поэтому есть главные принципы. В романе должны быть диалоги. Я не могу читать современные романы, где абзац на полстраницы идёт описание, как лучик солнца играет…

К. ЛАРИНА: А как же классические описания природы в русской классике, которые мы учили в школе?

П. БАСИНСКИЙ: Вы знаете, да. Во-первых, изменилось время. Андрей Битов как-то очень точно написал или сказал, что после Достоевского не надо описывать то, что можно пересказать. Это очень точно. Сегодня другое восприятие у людей. Раньше, чтобы узнать, как выглядит жираф, нужно было прочитать, как он выглядит, или на картинку долго смотреть. А сегодня мы это всё с телевизора. Даже у детей уже есть информация о мире, им подробно не надо описывать.

Конечно, литература от этого теряет, нет тургеневской прозы, нет великолепных описаний Толстого, но что делать! Жизнь немножко другая, более динамичная. Никуда от этого не уйдешь.

К. ЛАРИНА: Так, ещё… Диалоги, поменьше описания природы, сюжет, сквозная интрига.

П. БАСИНСКИЙ: Автор не должен знать, что произойдёт на следующей странице, когда он пишет. А читатель – тем более. Если он всё знает – ему самому не будет интересно писать.

К. ЛАРИНА: А временной промежуток жизни персонажа должен быть максимально длинным, как я понимаю?

П. БАСИНСКИЙ: Не обязательно. У меня ведь, если говорить о том, что происходит, всё происходит в конце августа. А возьмите «Капитанскую дочку» Пушкина.

К. ЛАРИНА: А это разве роман? Не повесть?

П. БАСИНСКИЙ: Безусловно, роман.

К. ЛАРИНА: Маленький.

П. БАСИНСКИЙ: Ну и что? А кто сказал, что он должен быть большим? У Пушкина вообще вещи небольшие.

К. ЛАРИНА: А мне кажется, что это повесть. Рита, роман?

М. ХЕМЛИН: Это у меня роман.

П. БАСИНСКИЙ: Очень большая биография, большой жизненный путь. Повесть – это рассказ, какой-то эпизод, случай.

К. ЛАРИНА: А биография должна быть у героя? Мы должны как-то с ним познакомиться?

П. БАСИНСКИЙ: Разумеется.

К. ЛАРИНА: Чтобы мне стало его жалко, я должна его полюбить.

П. БАСИНСКИЙ: Идеальный роман – это герой от рождения до смерти, до самоубийства или до сумасшествия, или до свадьбы. Но, может быть, конечно, по-разному. У него должна быть судьба. Это более точное слово. И вообще, роман – это в какой-то степени из античности вытек. Герой преодолевает свою судьбу. Идеальный романный герой – это Наполеон в европейской романистике. У нас он спародирован был несколько. Жульен Сорель в «Красном и черном», человек преодолевает свою судьбу, стремится к знатности, он маленький, хочет стать большим и гибнет в конце-концов.

К. ЛАРИНА: Неизбежный вопрос. Ваши пристрастия в этом жанре, любимые романы, к которым вы возвращаетесь?

П. БАСИНСКИЙ: Мой любимый роман – это «Анна Каренина», я считаю, что это лучший в мире роман. Смешно, что сам Толстой в поздние годы считал, что это от безделья. Ну что это такое! Гвардейский офицер увёл жену у видного сановника. Любой может про это написать. Наверное. Но Толстой об этом написал так, что я постоянно перечитываю эту вещь, и меня поражает. Я понимаю, что я меняюсь, но у меня такое ощущение, что меняется сам роман.

Я вдруг читаю в очередной раз, выясняется, что у Вронского борода выросла. Ну, не помню я, чтобы у него вырастала борода.

К. ЛАРИНА: Я знаю, что я сегодня сделаю! Я сегодня опять возьму «Анну Каренину».

П. БАСИНСКИЙ: Толстой создал идеальный роман, который живой совершенно, как Набоков говорил: «Часы Толстого бьют одинаково с часами любого времени».

К. ЛАРИНА: А почему же Вы тогда не рискнули сделать главным героем женщину?

П. БАСИНСКИЙ: О-о! Это очень сложно. Это мало кому даётся. И вообще, когда писатель-мужчина начинает писать от лица женщины, в первом лице, как правило, это не получается. Это сложно. Толстому это давалось, но, между прочим, Толстому Софья Андреевна не только переписывала по многу раз произведения, она ему кое-что и советовала, кое-что рассказывала. И вообще, иметь рядом такую живую женщину, умную, чуткую очень, конечно, она во многом…

К. ЛАРИНА: Давайте мы к Маргарите обратимся. Понятно, теория абсолютная у человека. Рядом с ним учебник с одной стороны, он сидит и пишет, практически по учебнику. А Вы говорите: «Вот что-то такое сочинилось…» Это неправильный подход к литературе.

М. ХЕМЛИН: У меня пять романов. Но просто, каждый из которых занимает 40 страниц. Но я пропускала то, что и так всем известно. Чтобы не пролистывали.

К. ЛАРИНА: То есть, выжимки, самое главное.

М. ХЕМЛИН: Да.

К. ЛАРИНА: А у Вас есть какие-то законы, которым Вы следуете?

М. ХЕМЛИН: Есть. Самый главный закон, которому научил меня замечательный Юрий Владимирович Томашевский в Литинституте – лучший способ редактирования – это сокращение. Вот и всё. Но я уже до такой степени свыклась с этим постулатом, что мне не приходится сокращать, я просто очень коротко пишу.

М. ПЕШКОВА: Чему Вас научил Лев Адольфович Озеров, который был Вашим руководителем?

М. ХЕМЛИН: Лев Адольфович удивительный человек! Его рассказы на семинарах… Это просто… Но то, что вошло в нашу кровь просто, тех, кто у него учился в семинаре, это его слова: «Хемлин, сегодня плохо поработали над словом». И вот это «плохо работаешь над словом», это все, кто, может быть, слышит меня из нашего семинара, они сейчас вспомнят Льва Адольфовича и Анаиду Николаевну Беставашвили, ослепительную. Я уверена, они сейчас вспомнят и всё у них дальше будет хорошо.

К. ЛАРИНА: Нужно учиться в литературном институте?

М. ХЕМЛИН: Если так повезёт, то это будет очень хорошо. Ну а если нет, то и нет.

К. ЛАРИНА: Что он даёт?

М. ХЕМЛИН: Он нам дал, вот Павел подтвердит, мы учились с ним в одно время, я на год раньше, а Паша на год позже, он дал нам Юрия Владимировича Томашевского, он дал нам Сидорова, он дал нам Безъязычного, Качаеву, Лебедева, Артамонова, Джембинова, Карабутенко.

К. ЛАРИНА: А они вам все что дали?

М. ХЕМЛИН: Самое главное – они нам дали себя. Потому, что те книги, о которых они говорили, мы могли и без них прочесть, но это были бы уже другие книги. Вот эта сцепка, книга, она без человека, который тебе её объяснит своей жизнью, это другая книга, это другая «Анна Каренина». Я сейчас на «Анну Каренину» посмотрела совсем иначе. Паша! Тебе за это большое женское спасибо.

К. ЛАРИНА: Хочется прочитать. Я думаю, что сегодня читателей у «Анны Карениной» стало больше.

М. ХЕМЛИН: Вот что дал нам Литинститут. И эти муки, когда ты понимаешь, что ты не писатель, а известно кто… Надо свыкнуться с этой мыслью завоевать внутреннее право, что нет, все-таки я писатель, может небольшой, но писатель.

К. ЛАРИНА: А там, небось, писали упражнения по описанию природы?

М. ХЕМЛИН: Нет. А Бирюкова помнишь? Лермонтовского слова здесь нет! Стилистику писал на четверостишье. Пропускал одно слово и спрашивал, какое слово должно быть. И мы все… А он стучал… Изумительный дядька! Его уже нет, конечно. Он стучал по доске и говорил: «Нет, лермонтовского слова здесь нет». И это тоже вошло в нашу жизнь, как код какой-то. Лермонтовского слова здесь нет. Каждое слово должно стоять на своем месте.

П. БАСИНСКИЙ: Потом, Литинститут, это очень важное здание. Это же очень намоленное место, от Герцена и Платона…

М. ПЕШКОВА: И Мандельштама.

П. БАСИНСКИЙ: Да все, кто там только не перебывал! Там тени эти бродят.

К. ЛАРИНА: Давайте к теням. Берите наушники. Я телефон напоминаю 363-36-59. Вопросы пока не напоминаю. Уже можно отвечать. Пожалуйста. Алло! Здравствуйте!

СЛУШАТЕЛЬ: Алло! Здравствуйте. Я хотел бы ответить про Шалом Алейхем.

К. ЛАРИНА: У нас нет про него вопроса.

СЛУШАТЕЛЬ: Это Нобелевский лауреат.

К. ЛАРИНА: Нет, неправильный ответ. Алло! Здравствуйте!

СЛУШАТЕЛЬ: Алло! Здравствуйте. Я бы хотел ответить. Януш Корчак «Сердце отдаю детям».

К. ЛАРИНА: Нет. Алло! Здравствуйте!

СЛУШАТЕЛЬ: Алло! Мегрэ не Филиппом звали?

К. ЛАРИНА: Нет. Как-то мы плохо начали, ребята. Вы меня подводите. Алло! Здравствуйте!

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Мегрэ звали Жюль.

К. ЛАРИНА: Да. Как Вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Нана.

К. ЛАРИНА: Спасибо. Вы правильно ответили на этот вопрос. Скажите, пожалуйста, а где, в каком романе раскрывается его имя?

СЛУШАТЕЛЬ: Ой, я не могу сказать.

К. ЛАРИНА: У Риты написано. Роман «Револьвер Мегрэ». Но чаще просто Жюль. Спасибо. Слава Богу, победа уже есть. Поехали дальше. Алло! Здравствуйте!

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Чичиков был похож на Наполеона.

К. ЛАРИНА: Чичиков был похож на Наполеона. "Из числа многих в своем роде сметливых предположений было наконец одно – странно даже и сказать: что не есть ли Чичиков переодетый Наполеон, и выпустили его с острова Святой Елены, и вот он теперь и пробирается в Россию, будто бы Чичиков, а в самом деле вовсе не Чичиков». Как Вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Александр.

К. ЛАРИНА: Спасибо. Записали Ваш телефон. Следующий звонок. Алло! Здравствуйте!

СЛУШАТЕЛЬ: Алло! Здравствуйте. Я хочу ответить на вопрос о Базарове. Там он не взял с собою ляпис.

К. ЛАРИНА: Да. Азотно-кислое серебро, которое в старину использовалось для прижигания ран. Как Вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Елена.

К. ЛАРИНА: Спасибо. Это ответ правильный. Следующий звонок. Алло! Здравствуйте!

СЛУШАТЕЛЬ: Алло! Здравствуйте! Это «Эхо Москвы»? Можно ответить? Король Матиуш Первый.

К. ЛАРИНА: Совершенно верно. Как Вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Наталья из Перми.

К. ЛАРИНА: Записали Ваш телефон. Ответ совершенно верный. Алло! Здравствуйте!

СЛУШАТЕЛЬ: Алло! Здравствуйте! Это Светлана из Санкт-Петербурга. Первый вопрос – на идише писал Исаак Башевис-Зингер.

К. ЛАРИНА: Абсолютно верный ответ. И Вы у нас победитель. Спасибо за правильный ответ. Алло! Здравствуйте!

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Можно ответить на вопрос про «Анну Каренину»? Она выпила опиум из склянки.

К. ЛАРИНА: Да. «Она вернулась к себе, и после другого приёма опиума, к утру заснула тяжёлым, неполным сном, во всё время которого она не переставала чувствовать себя». Как Вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Лена из Екатеринбурга.

К. ЛАРИНА: Давно перечитывали «Анну Каренину»?

СЛУШАТЕЛЬ: Недавно.

К. ЛАРИНА: Чувствуется. Запомнили. Спасибо за ответ. Следующий звонок. Алло! Здравствуйте!

СЛУШАТЕЛЬ: Алло! Добрый день. Меня зовут Сергей, я думаю, что Зощенко великим назвал Маяковский.

К. ЛАРИНА: Нет, к сожалению, Вы ошиблись. Хотелось бы. Алло! Здравствуйте!

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Это Виктор. Назвал Мандельштам.

К. ЛАРИНА: Да. Совершенно верно. Спасибо, Виктор. Следующий звонок. 363-36-59. Алло! Здравствуйте!

СЛУШАТЕЛЬ: Алло! Я насчёт Петра Гринёва. Тут непонятно в тексте.

К. ЛАРИНА: А это вопрос с подвохом.

СЛУШАТЕЛЬ: Получается, что от самого рождения.

К. ЛАРИНА: Получается, что ещё до рождения.

СЛУШАТЕЛЬ: Паспорт у него вместе с сорочкой, которая при крещении была.

П. БАСИНСКИЙ: Это самое начало «Капитанской дочки».

К. ЛАРИНА: «Матушка была ещё мною брюхата, как я уже был записан в Семёновский полк сержантом. По милости майора Гвардии князя Б., близкого нашего родственника». Как Вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Кирилл.

К. ЛАРИНА: Спасибо. Всё, что ли? На все вопросы ответили?

П. БАСИНСКИЙ: Да.

М. ХЕМЛИН: Бодренько.

К. ЛАРИНА: У нас остаётся несколько минут для того, чтобы вы могли сказать, если хотите, конечно, что сегодня в вашей жизни происходит. Понятно, что мы ждём финала «Большой книги». Ну, дай Бог, чтобы каким-то образом вашу литературную жизнь участие в этом конкурсе изменило. Я, правда, не знаю, меняет это жизнь писателя наличие премии?

П. БАСИНСКИЙ: Разных премий. «Большая книга» очень сильно меняет. Здесь очень важно. Премия – само собой. Но очень важно попасть в финал, потому, что сегодня премии, раньше они не выполняли эту функцию, а сегодня они очень сильно рекламируют книгу в хорошем смысле. Когда ты попадаешь в финал, рейтинг цитируемости в Интернете в сотни раз подскакивает. Книгу читают, начинают искать в магазинах, а дальше у нее уже своя судьба.

К. ЛАРИНА: Но вы будете еще романы писать? Понравилось?

П. БАСИНСКИЙ: Мне понравилось.

К. ЛАРИНА: Как опиум для Анны Карениной.

П. БАСИНСКИЙ: Это затягивает. Другое дело, что я не уйду в чистое писательство.

К. ЛАРИНА: А как к вам настоящие писатели относятся?

П. БАСИНСКИЙ: Очень по-разному.

К. ЛАРИНА: Я знаю, как режиссеры относятся к театральным критикам, которые начинают ставить спектакли.

П. БАСИНСКИЙ: Нет, есть, конечно, предубеждение, что критик не должен писать прозу. Но мне как-то больше в этом смысле повезло, потому, что я от многих писателей слышал достаточно уважительные, лестные отзывы.

К. ЛАРИНА: Рита, а у Вас какие планы на жизнь? Что так складывается ещё?

М. ХЕМЛИН: Планы у меня есть. Но по сравнению с переживаниями о том, как сложится с премией, переживания ужаса, который может постичь читателя, который может прочесть следующее произведение и его возможное разочарование – это мне так отравляет жизнь, я даже о премии не могу думать.

К. ЛАРИНА: Боитесь читателя?

М. ХЕМЛИН: Я его люблю. Поэтому я боюсь, чтобы ему было ещё больнее.

К. ЛАРИНА: Лучше сразу. В чем преимущество нашей работы в прямом эфире. Мы здесь сидим, а на экране монитора тут же отзывы получаем о своей работе. Тут не забалуешь. Поэтому ничего не страшно уже.

М. ХЕМЛИН: Я думаю, что мой взгляд, это женский взгляд, вот он есть такой.

К. ЛАРИНА: Ну что ж, спасибо большое. Мы с Майей Пешковой желаем удачи нашим гостям и поздравляем их с выходом в финал, с попаданием в десятку лучших русский писателей на сегодняшний день на 2008 год – это Павел Басинский и Маргарита Хемлин. Спасибо. И – ни пуха!

П. БАСИНСКИЙ: Спасибо.