Ко Дню взятия Бастилии и 205-летию Александра Дюма - Михаил Яковенко, Нина Кулиш, Валентина Жукова - Книжное казино - 2007-07-08
А.ВЕНЕДИКТОВ: 12 часов и восемь минут в Москве. И еще раз – добрый день. У микрофона Алексей Венедиктов и Майя Пешкова. Майя, добрый день!
М.ПЕШКОВА: Добрый день!
А.ВЕНЕДИКТОВ: Представляйте наших гостей, Вы их сегодня позвали.
М.ПЕШКОВА: Да, сегодня у нас в гостях «АртбизнесЦентр» издательство, и не случайно: потому что мы сегодня живем в преддверии очень великой даты – даты штурма Бастилии. Это первый наш повод.
И второй: я думаю, что мы будем говорить о Дюма целый месяц. Но осталось совсем немного – ровно две недели, это ровно 205 лет со дня рождения Александра Дюма.
А я хочу представить директора (простите, что я начинаю с мужчины), директора издательства «АртбизнесЦентр» Михаила Яковенко.
М.ЯКОВЕНКО: Добрый день!
М.ПЕШКОВА (продолжает): Я хочу представить переводчицу Нину Кулиш. Я имею честь быть знакомой с Ниной – Нина приводила нам Нобелевского лауреата Дарио Фо, интервью, данное для «Эха Москвы». Здравствуйте, Нина!
Н.КУЛИШ: Здравствуйте!
М.ПЕШКОВА: Я попрошу Вас, Михаил, представить даму-переводчика, который переводил исключительно для вашего издательства, а именно – Александра Дюма.
М.ЯКОВЕНКО: Валентина Васильевна Жукова.
А.ВЕНЕДИКТОВ: А почему Вы именно ее выбрали? Мало ли переводчиков с французского? Мало ли переводили Дюма?
М.ЯКОВЕНКО: Вы видели название этой книги, которую она переводила? – «Царица сладострастия».
Теперь Вы все поняли?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, теперь я все понял.
Что трудное в Дюма?
В.ЖУКОВА: Добрый день!
А.ВЕНЕДИКТОВ: Добрый день. Что трудное в Дюма, мы все читали. А Вы «Трех мушкетеров» не переводили? Новый перевод Вы нам не сделали?
В.ЖУКОВА: К сожалению, я не переводила, но я обожаю эту книгу. Не знаю, надо ли делать новый перевод, но что-то вот моего Дюма, я не знаю, трудное, наверное, самое для меня было решиться, осмелиться переводить такого автора. И если это получилось, если читатель прочтет эти книги, а я думаю, он получит огромное удовольствие, потому что женщины Дюма это ничуть не менее увлекательно, чем мушкетеры, мужчины и так далее.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Что такое «женщины Дюма», подождите?
В.ЖУКОВА: Женщины Дюма – это героини Дюма. Вот эти романы, которые мне довелось переводить, слава Богу, они о необыкновенных женщинах, необыкновенных судьбах. Знаете, ну что такое – они королевы. Но мы все немножко в мечтах тоже королевы, женщины. И поиграть, почувствовать эту роль, прочитав эти книги. О! Это такой соблазн!
Я очень советую женщинам российским, которые умеют
как-то понять игру и судьбу, пусть они посмотрят: ах, какие были королевы!
М.ПЕШКОВА: Они же коварные были!
А.ВЕНЕДИКТОВ: А вы все страшно коварные! Тоже новость для нас, понимаешь!
В.ЖУКОВА: Здесь речь идет о том, что коварство – это часто вещь, которую навязывает история судьбе королевы. Вот эти королевы, многие, их там за что-то осуждали, еще что-то.
Но какая борьба! Какие страсти! Какие переживания тонкие, и очень иногда такие бурные и так далее. Какая борьба за достоинство, честь, за счастье! Это я скажу, такое…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Михаил, вот эти романы, о которых говорит сейчас Валентина, они не были переведены до сих пор?
М.ЯКОВЕНКО: Нет, нет.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это все новое?
М.ЯКОВЕНКО: Ну, практически да. Вообще эта серия, я же помимо собрания сочинений, которое длится уже 15 лет.
А.ВЕНЕДИКТОВ: 68 том он уже принес. 68 том Дюма.
М.ЯКОВЕНКО: Сейчас я принес, который вчера только из печки, что называется, это самое большое собрание сочинений, которое есть…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Толстой еще – там 90 томов, но Дюма может перегнать.
М.ЯКОВЕНКО: Иностранного автора – самое большое. И, конечно, самое большое в мире собрание сочинений Дюма. То есть, французы не могут похвастаться сегодня таким собранием.
И уже больше половины названий, которые там есть, это названия новых произведений, которые по существу даже и французы уже не знают, потому что они в последний раз издавались в Х1Х веке, либо в книжном виде, что редко, либо даже в книжном варианте остались.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Я хочу тогда сразу предоставить нашим слушателям возможность выиграть четыре лота, составленных вот из этой серии. Как называется?
М.ЯКОВЕНКО: Она называется «Впервые в России».
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот. «Впервые в России», да. Значит, там у нас три книги – 4 комплекта. В каждом лоте 3 книги. Это: «Красный сфинкс», «Две королевы» и «Царица сладострастия».
Я сейчас задам вопрос, а потом я попрошу вас кратко сказать, почему мы должны читать эти… Ну, про «Царицу сладострастия» мы уже слышали. Но, тем не менее, про кого?
В.ЖУКОВА: Про Дюма, скорее всего.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Про Дюма? Ну, естественно, он, как «Госпожа Бовари», он сам эти дамы, я понимаю.
В.ЖУКОВА: Он – магический кристалл в литературе французской.
В.ВЕНЕДИКТОВ: Вот три новых книги Дюма впервые в России на русском языке. Впервые: «Красный сфинкс», «Две королевы», «Царица сладострастия».
Я хочу задать вопрос на загадку нашим слушателям.
Вы знаете, что наш телефон для посылки sms правильного ответа: 970-45-45. Первые 4 человека, которые ответят правильно, те и получат вот эти три книги: «Красный сфинкс», «Две королевы», «Царица сладострастия» - это все новый Дюма, старый Дюма, но впервые в России на русском языке.
Вопрос простой: догадайтесь – «Красный сфинкс» - это про кого»?
Вот те, кто догадается, «Красный сфинкс» это роман о ком? Пока мы не будем говорить. 970-45-45. Это посылка sms. Есть, конечно, код - +7 985. Вы можете использовать пейджер, вы можете использовать Интернет. Красный сфинкс – это роман про кого?
А я, как раз, попрошу вас вообще немножко рассказать об этой серии – «Впервые на русском Дюма».
Недавно, по-моему, в прошлом году нашли на чердаке в Париже новое что-то «Дюма в России».
М.ЯКОВЕНКО: Да нет, это все совсем не так. Это просто прекрасно организованная реклама. Изумительно!
А.ВЕНЕДИКТОВ: Отлично! Расскажите!
М.ЯКОВЕНКО: Эта книжка давным-давно была известна – это «Шевалье де Сент Эрмин». Книжку эту готовил лет 10 или 12 самый известный сегодня французский исследователь Дюмавед Клод Шопп. И я терпеливо, кстати, ждал, когда он закончит эту работу. Он ее закончил. Ну, я сейчас передвинул ее сзади этой книги, потому что мне нужны были путевые впечатления. И книжка хорошо сделана. Она, кстати, вышла в этом году даже в переводе на русский язык. Не у меня, в другом издательстве. Не буду называть, по понятным причинам. Но дело в том, что этот роман не имеет самостоятельного значения: это продолжение, это третья часть трилогии. Первая часть, вы знаете, «Соратники Иегу», как у нас принято переводить, потом идут «Белые и синие», которую я издавал давно, и лишь потом идет вот эта, третья книга. Достаточно интересна, но назвать ее самым великим романом Дюма, как иногда делают, это было бы неправильно. Это просто хорошо организованная реклама.
И когда шум этот прошел, я поздравлял Клода Шоппа с тем, как это было великолепно сделано: вся Европа стояла, что называется, на ушах.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Теперь про эту серию, и несколько слов про эти книги, за исключением «Красного сфинкса». Я еще раз напоминаю наш вопрос. Господи, все знают! Красный сфинкс – это про кого? 970-45-45.
М.ЯКОВЕНКО: Все уже ответили?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, Вы знаете, поскольку sms идут с опозданием, у нас иногда, скажем, из Челябинска через 10 минут приходят, хотя отправлено вовремя, поэтому пока ждем.
М.ЯКОВЕНКО: Итак, большое собрание, которое длится уже долго, и уже 68 том вышел – это комментированное издание. Задача его – дать русскому, российскому читателю такого Дюма, которого он еще не знал.
И вот, мы все это издали, и будем издавать, поскольку в планах, в общем-то, 100 томов, как ни страшно произносить это.
М.ПЕШКОВА: А Вы найдете столько произведений Дюма?
М.ЯКОВЕНКО: Не влезет еще даже, Майя, не влезет.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это правда, это правда.
М.ЯКОВЕНКО: Не влезет, не влезет. Насколько я достаточно хорошо знаю библиографию…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Валентина, Вам работать и работать.
М.ЯКОВЕНКО: Работать и работать, здоровья бы хватило.
Но поскольку это собрание нумерованное и оно, в общем-то, ориентировано на подписчиков, то я оставляю без этого чтения большую, даже скорее, простите, большую часть из этих читателей. И вот, чтобы удовлетворить этот спрос, а он, безусловно, есть, поскольку я письма получаю, мы задумали вот эту новую серию.
Может быть, не очень уклюжее название – «Впервые в России», но смысл понятен. Хотя здесь некое лукавство, потому что собрание это уже выходило.
Поэтому «Впервые» - нужно бы добавить: «Для широкого круга читателей».
А.ВЕНЕДИКТОВ: А собрания тираж какой? Собрания?
М.ЯКОВЕНКО: Ну, начиналось это со ста тысяч.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, сейчас?
М.ЯКОВЕНКО: Сейчас – полторы тысячи.
А.ВЕНЕДИКТОВ: А вот это, «Впервые в России»?
М.ЯКОВЕНКО: Пробные тиражи – двухтысячники, пробные.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Понятно, тут же раскуплено и исчезло!
М.ЯКОВЕНКО: Когда мне нужно кому-то подарить, я не могу уже достать.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это правда, это правда. Майя!
М.ПЕШКОВА: Скажите, пожалуйста, Вы только что вынули буквально из типографии книжки, которых еще в продаже нет. Они будут, там, в понедельник, или на следующей неделе. Что это за книги?
М.ЯКОВЕНКО: А где, кстати, четвертая, которую я вам принес?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Сейчас будет. Она идет в отдельных лотах.
М.ЯКОВЕНКО: Будет, да? А то я думал: кто-то заиграл.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, кто-то заиграл, я даже знаю, кто, я не буду показывать пальцем, но на самом деле, у нас будет еще два лота.
М.ЯКОВЕНКО: Итак, первая – ничего про нее говорить не буду, поскольку запрещено, - это «Красный сфинкс», потом присоединюсь, когда кто-то выиграет.
Вторая – «Две королевы». Это очень интересный роман о двух несчастных королевах последнего Карла Второго, испанского короля, последнего, такого больного, болезненного, после смерти которого началась война за испанское наследство. Вот это судьбы двух этих королев. Это очень хороший роман. И ему предшествует, это как бы два тома, на самом деле, - «Царица сладострастия». Это рассказ о любовнице знаменитой герцога Савойского, которая прожила очень бурную жизнь, получила…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Она даже не знает, кто такой герцог Савойский, а Вы говорите про «неизвестного герцога Савойского».
М.ЯКОВЕНКО: «Известного» я сказал. Поскольку современники назвали ее как раз «Царицей сладострастия».
А.ВЕНЕДИКТОВ: И сразу – про четвертую книгу.
М.ЯКОВЕНКО: А вот четвертая – это «Ашборнский пастор», в совершенно другой тональности. Это роман с мистической основой, такой немножко роман ужасов.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Готический роман. Дюма писал готические романы.
М.ЯКОВЕНКО: Да, оказывается он писал готические романы. Это роман 51 года, по результатам его поездки на похороны Луи Филиппа. Он туда съездил и после этого написал превосходный роман.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Я обращаю Ваше внимание, что почти все эти книги уже, по-моему, «Красного сфинкса» я уже видел в продаже. Да?
М.ПЕШКОВА: Да. И мы его разыгрывали и представляли.
М.ЯКОВЕНКО: За что я вам благодарен.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот потому у нас и правильно отвечают. Поэтому я как-то даже расстроился, я думал: ну, так угадать. Нет, там возник какой-то неправильный ответ, но почему-то он повторяется: «Граф де Муре».
М.ЯКОВЕНКО: Правильный ответ.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Почему?
М.ЯКОВЕНКО: Потому что это второе название. Этот роман имеет два названия.
А.ВЕНЕДИКТОВ: А! Так это люди еще и про это знают! Люди знают. А я спросил: а про кого это?
М.ЯКОВЕНКО: Знают, наверное.
В.ЖУКОВА: Они, наверное, купили этот роман.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет. Отвечают, отвечают. Наверное, кто-то купил, а зачем его выигрывать? – Дайте другим, тем, кто не купил, кто предполагает.
В.ЖУКОВА: А подарить?
А.ВЕНЕДИКТОВ: А подарить – это хорошо.
М.ЯКОВЕНКО: Вот это издание, о котором Вы спросили, оно такое облегченное, оно без комментариев. Потому что вообще-то изюминка нашего собрания сочинений - это очень большие, пространные, подробные комментарии.
Если это о путевых впечатлениях, то это может быть до трети объема книги занимают комментарии, потому что без этого,
во-первых, нельзя перевести, как это ни странно, невозможно перевести.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Кто такой герцог Савойский?
М.ЯКОВЕНКО: Вот почитаете.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Я почитаю.
М.ПЕШКОВА: Я хотела спросить: а кто пишет комментарии?
М.ЯКОВЕНКО: Ну, во-первых, это есть такой замечательный историк Рябов Феликс Григорьевич, который изначально участвует уже лет 15, который меня учил, ну а теперь я вот присоединился к этому. И, в общем, сам уже во многом делаю, потому что это очень кропотливая и безумно интересная работа.
М.ПЕШКОВА: Я знаю, что очень много людей буквально то, что называется, но слово «помешаны», но в хорошем смысле этого слова, им безумно нравится Дюма. Я открыла сайт и смотрю «Общество Дюмоведов». Простите, что я так произношу это слово.
Я знаю, что Вероника Аркадьевна Долина тоже очень любит Дюма.
М.ЯКОВЕНКО: Да, да. Это у нас семейное. Дело в том, что это моя сестра и поэтому я так привязался.
А.ВЕНЕДИКТОВ: И, по-моему, это у нас семейное по стране.
Я хочу теперь, поскольку у нас уже довольно много правильных ответов, как я уже сказал: три комплекта у нас уходят на sms и один – по телефону. Поэтому я напоминаю номер телефона: 783-90-25. Это вот этот номер телефона у нас. И те, кто догадается, про кого «Красный сфинкс», получат сразу три книги: «Красный сфинкс», «Две королевы» и «Царица сладострастия». Там уже все горит, уже лампочки горят! Алло, добрый день!
СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Алло, добрый день!
А.ВЕНЕДИКТОВ: Как Вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Елена. Это кардинал Ришелье.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Елена, откуда Вы догадались, что это Ришелье?
ЕЛЕНА: Ну, сфинкс – понятно, загадочная личность. Красный –
его одеяние.
А.ВЕНЕДИКТОВ: А почему Ришелье для Вас загадочная личность, если вы уже читали «Три мушкетера»? Чего там загадочного?
ЕЛЕНА: Умный человек всегда загадка.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Умный человек всегда загадка.
Хорошо, спасибо большое, Елена, Вы получаете этот самый замечательный наш лот, три романа: «Красный сфинкс», «Две королевы» и «Царица сладострастия».
Спасибо большое! Вот так Ришелье, - с одного раза Ришелье.
А действительно, а почему Дюма притягивал Ришелье?
«Три мушкетера» - классический роман. Главный оппонент, - да?
М.ЯКОВЕНКО: Вот здесь все наоборот. Этим-то роман и интересен. Кстати, «Красным сфинксом» назвал Ришелье Мишле, историк Мишле. И это поздний роман, это роман 65 года, где и Дюма уже изменился. И Ришелье здесь очень даже положительный. Это устроитель государства, и на самом деле это даже чуточку детективный роман, поскольку Ришелье – главная сюжетная линия – это расследование убийства Генриха 1У. Ришелье уже обладает властью и хочет понять, кто же убил короля? И вокруг этого все и крутится.
А граф Муре это такой вроде бы и интересный персонаж, это побочный сын Генриха 1У, но он появляется в начале, или в конце, но главный герой все равно это Ришелье.
А.ВЕНЕДИКТОВ: У меня вопрос все-таки к переводчикам: чем отличается язык Дюма от других писателей? Отличается ли он, или такая, знаете, вот выделяется он? Почему французы в Х1Х веке вцепились в газетные его эти романы, публикации? Мало ли писалось тогда?
Н.КУЛИШ: Язык чудесный. Он богатый, гибкий, живой, разнообразный. Он полон скрытой иронии, затаенного лукавства. Он виртуозный.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вы сказали: затаенное лукавство. В переводе на современный лад, для молодежи объясняю: он стебается. Нет, затаенное лукавство - это стёб.
Но, если иметь в виду то, что я переводила – «Путевые впечатления», первый его, в общем, опыт крупный в повествовательном жанре, потому что до этого он пьесы, в основном, писал, это чиновники, это некоторые государственные установления, это предрассудки – вот такие вот вещи. Этого довольно много в человеческой жизни было и есть. И вот он об этом пишет как-то, как бы сказать, - без прямой критики, но так, что всем все понятно.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ехидно! С насмешкой, с иронией.
Н.КУЛИШ: Ехидно.
М.ЯКОВЕНКО: Но по-доброму.
Н.КУЛИШ: Ехидно, но просто это очень тонкая ирония всегда. Но надо сказать, что вот эти его путевые впечатления, возможно, они помогли ему выработать его неповторимый стиль, который в них уже чувствуется. Он ведь писал для газет.
Это должно быть легко, очевидно, и увлекательно, чтобы это читалось.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это должно быть на один день, газета живет, ну, не один день, там недельный был, по-моему.
М.ЯКОВЕНКО: И заканчивается в самом интересном месте.
Н.КУЛИШ: Да. Прочитал, - ждешь следующий, в общем, это не обременяет нисколько. И вот этот его живой, легкий стиль, вероятно, тогда у него и выработался.
Но в этих путевых впечатлениях там не только описание окружающей жизни, там исторические такие ременистенции – трагические эпизоды из истории Флоренции, городские легенды. И тут интонация становится совершенно другой. Это мрачные и впечатляющие эпизоды, которые напоминают его романы уже.
М.ПЕШКОВА: Я знаю, что Ваша матушка тоже переводила Дюма.
Н.КУЛИШ: Нет, она переводила…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это не семейное! Вот это не семейное!
Н.КУЛИШ: Ну, в какой-то степени – она переводила биографию Андре Моруа, которая называется «Три Дюма».
А.ВЕНЕДИКТОВ: «Три Дюма»? Это значит, я ее читал в детстве, в ее переводах.
М.ПЕШКОВА: Вы советовались с мамой, когда переводили «Книгу путешествий»?
Н.КУЛИШ: Я советовалась, да. Мама была переводчиком, в основном, литературы Х1Х века, поэтому, все-таки надо иметь определенную школу, чтобы это осилить. Дюма очень трудный для перевода.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Почему?
Н.КУЛИШ: А вот представьте.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, подождите! Секундочку, секундочку! А вот Валентина как-то говорила об этом легко и свободно!
Н.КУЛИШ: Говорила-то легко.
В.ЖУКОВА: Говорила-то легко. Вы знаете, я, может быть, скажу дикую вещь, но я абсолютно убеждена, что легких переводов не бывает.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Но есть разные переводы.
В.ЖУКОВА: Они разные, они по-разному трудные, а Дюма, уловить его интонацию…Ведь, понимаете, переводчик, помимо того, что он переводит, он сам еще чувствует – получилось, или нет. И, если не получилось, это такое страдание и мука и так далее. А если улавливается интонация, это такое торжество и радость!
Вот от Дюма, от работы над Дюма я получала временами – я не претендую на многое – истинную радость. Думаю: «Ах, как хорошо! Что-то получилось»! Но для себя-то, себя похвалить надо, ведь работа-то большая. Долго-долго сидишь наедине с собой.
А.ВЕНЕДИКТОВ: А Вы тоже считаете, если Вы можете ответить вот, как Нина, что именно его работа газетного обозревателя –путешественника привела его к этому стилю в романах? Это многое объясняет, на самом деле. Что Вам видится?
В.ЖУКОВА: Вероятно, в любой, наверное, такой литературной деятельности очень большое значение имеет судьба человека, его занятия, его талант, конечно, главное, и все остальное. Но это откладывает отпечаток большой. И вот его способность не растекаться мыслью по древу, а сконцентрировано донести и красоту, и смысл, и какой-то деграундтон – это дается только человеку с профессиональной подготовкой.
А газета, репортерство, ну, вы – журналисты, вы вот сразу делаете передачу, и я прихожу в восторг, потому что я не работала на радио, но в газете я работала. Я знаю, что это такое. Это требует мастерства, это требует умения отбросить шелуху. Это, конечно, сыграло свою роль. Но для меня, несмотря на то, что я вот оказалась сопричастной к такому гениальному, на мой взгляд, проекту, который осуществляет Александр Григорьевич, это
все-таки до конца, пусть не Красный сфинкс, но сфинкс с загадкой. Как автор он удивительный, каждый роман его чем-то поражает. Но написать такое количество произведений, и они по жанрам какие-то разные, и по характеру. Это удивительно! Магия Дюма для меня еще непонятна.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Мы сейчас поговорим о магии Дюма. Я только хочу, у нас через 20 секунд новости, объявить победителей, тех, кто получает комплект. (Объявляет имена победителей).
«Красный сфинкс» - это герцог Ришелье. Сразу после новостей мы продолжим.
А.ВЕНЕДИКТОВ: 12 часов 33 минуты в Москве. Это «Книжное казино». Михаил Яковенко, директор издательства «АртбизнесЦентр», Валентина Жукова, переводчик и Нина Кулиш, переводчик.
Мы говорим, о Бастилии мы пока не говорим, мы говорим о Дюма.
И вот, как раз, я только заготовил вопрос по поводу, ехидный, как я считаю, вопрос по поводу стиля Дюма, как немедленно наша слушательница Ирина, Александр сразу мне напоминают: «Задайте вопрос, о так называемых «неграх». Задайте им вопрос о так называемом Маке, и какая роль там, и как это все влияло на стиль Дюма?
Это я прочитал в книге «Три Дюма», которую перевела Ваша матушка. Так Вы и отвечайте, Нина Кулиш.
Н.КУЛИШ: А я вот видите хитрая. Я выбрала себе для перевода ранние вещи.
А.ВЕНЕДИКТОВ: А кто его знает?
Н.КУЛИШ: Кто бы стал за Дюма писать корреспонденции в газету?
А.ВЕНЕДИКТОВ: О! О!
М.ЯКОВЕНКО: Ну, давайте я отвечу.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ладно! Я просто узнал из книги «Три Дюма», поэтому я как-то…
Н.КУЛИШ: Вот вместо Вас кто-нибудь хочет работать, скажите? Есть такие пожелания?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Много. Я думаю, все. Я думаю все. Я бы с удовольствием заставил бы, вот если бы мне задали вопрос, я бы с удовольствием бы заставил бы, как это и сделал наш друг Саша, Александр Дюма. Михаил!
М.ЯКОВЕНКО: У него действительно было очень много помощников, так же, как их очень много у Алексея Алексеевича Венедиктова. Согласитесь. Но все равно лицом «Эха Москвы», почему так получилось? – Являетесь Вы.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Но я не подписываю чужие материалы своим именем.
М.ЯКОВЕНКО: А он никогда и не скрывал, что у него есть помощник Огюст Маке. Он его возил с собой во все эти поездки, и известны тексты, в которых помогал, и он всегда называл эти романы, начиная от «Трех мушкетеров» и кончая «Олимпией клеткой», которые изданы.
Но дело в том, что самостоятельно Огюст Маке пытался тоже писать. В коне концов у них получился разлад. Но из всего того, что написал Огюст Маке, осталось в памяти, сейчас переиздается только один роман – это «Прекрасная Габриель». Все остальное ушло. И это доказывает, что самостоятельности у Огюста Маке нет.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вы знаете, меня совершенно не волнует Огюст Маке, хотя «Прекрасную Габриель», наверное, надо прочитать, но меня интересует, как вот смена помощников: чувствуется ли там, что туда люди вылетают пером другие, - меняется стиль. Как раз этот вопрос именно к переводчикам. Они должны почувствовать, как ткань, написанная Дюма, вдруг изменяется. Может быть, не потому, что он стал старше и мудрее в «Красном сфинксе», а потому, что пришли помощники с другой идеологией. Знаете, наступила другая эра.
Я хотел Вас спросить.
В.ЖУКОВА: Нет, я, Вы знаете, работаю над текстом. Эта вещь очень своеобразная, тонкая. Очень часто сейчас, я знаю, что в некоторых издательствах современные, предположим, авторы, или сами издатели заказывают, ну, как сказать? – «рыбу», - схему произведения. Как, я не знаю, там у них какое-то свое название есть. И после этого, так сказать, автор начинает писать и так далее. До сих пор автор дает сюжет, и вот эту «черную» работу делает какой-то человек. Но суть состоит в том, что художественным произведение становится тогда, когда автор, но он просто может быть готовый текст, но такой, что его все равно печатать нельзя. Он его поправит, но он найдет такое слово, которое может найти только он, такое определение, которое найдет только он.
То есть, он, даже не редактуру – он пропишет то, что вот говорят. Он пропишет произведение: где-то поправит, где-то что-то вставит. В сущности, он просто доверяет черную работу. Когда я сравниваю мушкетеров с более поздними романами, читаю, меня этот вопрос тоже волновал. Я не вижу большого стилистического такого отрыва. И я чувствую, вот знаете, как голос, как мотив, как какой-то камертон.
А.ВЕНЕДИКТОВ: То есть, он всюду.
В.ЖУКОВА: Я думаю, что если он работал быстро, но он так был талантлив: он мог работать быстро. Извините, клеточки работали быстро, он быстро находил слово. А то, что он иногда вымарывал, вот мне приходилось смотреть, думала: но наверняка он что-то вычеркнул, вот кусок чего-то. А потом смотрю: где-то вставляет. То есть, он очень быстро работал. Но то, что он правил на 80 процентов, но а разве это не авторство?
Я понимаю, что без помощников такую глыбу романов не напишешь, или на это уйдет все здоровье, и не проживешь долго. Но он все-таки, я думаю, он не обманывал человека.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Не обманывал.
Нина, а Вы как думаете? А Вы как чувствуете?
Н.КУЛИШ: Трудно сказать.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, он очень разный.
М.ПЕШКОВА: Нина, а швов много в тексте, вот чувствуется эта стыковка?
Н.КУЛИШ: В том, что я переводила, не чувствуется совершенно, и в этих поездках…
М.ЯКОВЕНКО: Там вообще никаких нет поборств.
Н.КУЛИШ: Да, там был только художник Жоден, который присылал зарисовки, поскольку фотографии тогда не было.
М.ЯКОВЕНКО: Да. Он возил с собой художника.
Н.КУЛИШ: Нет, это прекраснейший французский язык, о котором переводчик может только мечтать.
М.ЯКОВЕНКО: А потом есть последние романы, в которых уже точно не было никаких помощников, это один из величайших его романов «Сан Феличе». Это роман о Неаполитанской революции, роман, который написан в одно и то же время с «Войной и миром», и который я нахально могу поставить, ну, если не вровень, но рядом – точно: это великий роман!
Есть роман «Таинственный доктор», который Вы вряд ли читали.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Не читал.
М.ЯКОВЕНКО (продолжает): И в котором очень хорошие слова насчет взятия Бастилии есть, между прочим.
Вот этот роман, который вышел недавно, который Вы упоминали «Шевалье де Сент-Эрмин» тоже написан в 66 году, тоже без всяких помощников – язык все тот же, и ум все тот же, интеллект все тот же.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Мне тут напоминают, уже пошла другая волна, что «я бы сравнил в этом плане, - нам пишет Александр, - работу Дюма с работой Рубенса – у него было много помощников».
И когда мы сегодня готовились к следующей передаче, которую будем вести с Натальей Басовской, посвященную Леонардо да Винчи, то обнаружилось, что первая известная работа Леонардо да Винчи, это известно, установлено, что он в картине Вероккио, как ученик написал ангела. А картина Вероккио, понимаете: Вероккио и ученик –Леонардо да Винчи.
Н.КУЛИШ: «Благовещенье», да?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Я не помню, как в переводе это, но тогда он был очень… второй год он работал у него в мастерской уже подростком.
Он там написал: «Ты ангела пишешь, ты мне портьеру пропиши». А потом приходил Вероккио и своей кистью наводил. Поэтому тем слушателям нашим, которые говорят: «А вот Огюст Маке», - читайте «Габриель прекрасную». Экая проблема – хотите читать Маке – нет вопросов, читайте Маке.
Я задам вопрос сейчас нашим слушателям на телефон, и сейчас, Михаил, Вы предствите этот лот, потому что «Ашборнского пастора» Вы уже представили в этом лоте, да? Их два всего: «Ашборнский пастор», а дальше: «Юг Франции», Коррикола», «Год во Флоренции», «Из Парижа в Канис». Это мощный лот. Я напомню sms: 970-45-45, значит, один лот придет на sms, второй лот придет на телефон: 783-90-25. А вопрос очень простой: какой бы дворянский титул имел бы право носить Дюма, если бы захотел?
М.ЯКОВЕНКО: Итак, рассказывать, да?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. Итак, рассказывайте.
М.ЯКОВЕНКО: Дело в том, что 61 том первые – это его художественные произведения.
Практически все, что было им написано в этом жанре, опубликовано, кроме двух вещей.
И, начиная с 62 тома, пошли его путевые впечатления.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. И это основа этих двух лотов: один – по телефону, а один - на sms.
М.ЯКОВЕНКО: Это будет 12, или там, может быть, 13 , потому что не влезут в один том, его путешествия. А путешествовал он очень много, начиная с 35 года. Начиная со Швейцарии, заканчивая Кавказом и Чечней, где он провел очень много времени и очень много чего увидел и полезного написал.
Первая опубликованная нами книга – это Юг Франции, это первая его поездка такая; после этого он посетил Флоренцию, где, кстати, он потом долго жил, после этого – Неаполь, вот эта каикула – это название такое двуколки неаполитанской, на которой он ездит. И там дивное предисловие описание этой телеги, на которой едут там тысячи человек. И как они там умещаются! Дивная книга. Очень остроумная, очень большая, которая ему дала бесконечно много для написания вот этого романа «Сан Феличе», который я упоминал.
Он же в Неаполе жил долго и был по существу, правда, уже в 60 годах министром культуры при Гарибальди, ни много, ни мало. И вчера вышла книжка – это его поездка по Испании, это путешествие из Парижа в Кадис». Более остроумной книги у Дюма я просто не знаю. Это такой фейерверк остроумия, где он издевается над Маке, над собственным сыном, который каждый раз пропадает где-то, у каких-то девиц. Он, наконец, добирается до Кадиса, после этого совершает свое знаменитое путешествие по странам Магриба, по Северной Африке.
Эта книжка выйдет чуть позже, приблизительно к первому сентября. Это продолжение ее. И вот счастливый обладатель, кто выиграет, получит эти книжки. Это нумерованные красные тома из собраний сочинений.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. То есть, вот эта история. И вы переводили там, Нина?
Н.КУЛИШ: «Год во Флоренции».
А.ВЕНЕДИКТОВ: «Год во Флоренции». Это действительно интересно?
Н.КУЛИШ: Это интересно.
М.ЯКОВЕНКО: Флоренция – маленький город, чего там делать?
Событий много.
Н.КУЛИШ: Вы знаете, что в те времена, я вот сейчас перевожу вторую книгу «Вила Помере». Флоренция ведь была столицей Герцогства Тосканского. Там жили многие люди замечательные, с трудной судьбой и принявшие участие в событиях во всей Европе, и им было что рассказать.
Вот, в частности, то, что я перевожу сейчас, там они делятся своими воспоминаниями. Это очень интересно. Там про Наполеона довольно много.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вы знаете, что я вам скажу? Я произвожу впечатление на наших слушателей: они ловят каждое слово.
«Фигуру ангела, - пишут нам, - Леонардо написал по картине Верокки «Крещенье», а «Благовещенье», которое находится в галерее во Флоренции, - первая самостоятельная была картина Леонардо.
Большое спасибо за передачи». Это ловят все! Просто ловят все!
Сейчас нас поймают и на том ответе, потому что тот ответ, который сейчас мы будем иметь насчет титула, на самом деле имеет два правильных ответа. И сейчас я попробую поспорить с первым позвонившим, неважно, что он скажет.
М.ЯКОВЕНКО: Может быть, он готов участвовать в споре?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. Мы будем участвовать в споре.
Итак: На какой бы дворянский титул имел бы право претендовать Дюма, если бы захотел претендовать?
783-90-25. Я прошу, кому интересно услышать, что будут звонить наши слушатели и говорить, напомню: мы разыгрываем здесь сразу несколько книг, а точнее – их пять: четыре книги «Путешествия» и «Ашборнский пастор». Итак, 783-90-25. Алло, добрый день!
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день!
А.ВЕНЕДИКТОВ: Здравствуйте, как Вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Николай.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, предположите, Николай!
НИКОЛАЙ: Ну, пускай будет граф.
А.ВЕНЕДИКТОВ: А почему граф?
НИКОЛАЙ: А потому что Граф Монтекристо.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это Вы имеете в виду, что он купил себе титул? На самом деле, спасибо большое, надо было читать книгу «Три Дюма».
Да, видите, какую рекламу я, Нина, делаю, да?
Я не буду говорить граф – это правильно, или неправильно, я просто требую обоснования, чтобы наши слушатели дали обоснование – почему Дюма, не потому, что он мог купить, а по праву, по праву рождения, вот какой дворянский титул он имел бы носить право по праву рождения?
Слушаем дальше. Алло, здравствуйте, алло!
СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Алло! Здравствуйте!
А.ВЕНЕДИКТОВ: Здравствуйте, как Вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Меня зовут Наташа. Вы знаете, я думаю, что барон.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Почему?
НАТАША: Ну вот мне так кажется, Алексей Алексеевич, я буду с Вами спорить.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Не надо со мной спорить, потому что вот тут я думаю, спасибо, Наташа, это неправильно абсолютно! По-моему, баронство в Х1Х веке появилось уже при империи, его, по-моему, уже вводили, оно было одно время из дворянских титулов французского дворянства исключено, а потом появились бароны империи. Но барон тут совсем ни при чем – это не Партос.
Алло, здравствуйте! Как Вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Алло, здравствуйте! Может быть, маркиз?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Маркиз? Почему?
СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Ну у него же предки там были с каких-то вот, с такой родословной.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, а почему маркиз?
СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Ну, я точно не могу сказать, это мое предположение.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, я понимаю, но нужно обосновать.
783-90-25. Потому что на самом деле есть такой двойной ответ, и кто первый обоснует свой правильный ответ, тот и получит лот.
Алло, здравствуйте, алло!
СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Это я попала.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это Вы попали. Как Вы попали! Алло! Здравствуйте!
Ну как? У меня горят лампочки, все причем. Алло, здравствуйте! Перегруз – просто народ знает!
Я хочу добиться правильного ответа. Алло, здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте!
А.ВЕНЕДИКТОВ: Как Вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Павел. Я думаю, что это шевалье.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Но почему?
ПАВЕЛ: По-моему, во Франции сыновья дворян то ли автоматически не имели…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Подождите, а можно Вам задать вопрос? Скажите мне, пожалуйста, Вы «Виконт де Бражелон» хорошо знаете?
ПАВЕЛ: Нет. Я давно его читал.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Как бы Вас поймать? Не удастся. Нет, не шевалье. Я подумал: вот напомню Вам, что в «Виконте де Бражелоне» есть такой персонаж граф Де Гиш, а папа у него был герцог Де Грамон, то есть, сыновья герцога, старший сын герцога был графом, поэтому он не был шевалье, то есть там не было, как сначала лейтенант, потом капитан, потом майор – такого не было.
Еще две попытки, и тогда я отдам оба лота.
Ну что вы мне пишете? – «Его дедушка был … « и даете полное имя! Вы титул дайте, а не имя! А дедушка был Александр Антуан Дани де Лапей Три. Да, они знают, как звали дедушку, но не знают его титула. Это как-то ненормально для дворянства.
Алло здравствуйте, алло! Как Вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Здравствуйте! Меня зовут Вика. Может быть, маркиз?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, а почему? Может, и маркиз. А какое обоснование, что он маркиз? Нет обоснования. Принимаю еще два звонка – и все. Алло, здравствуйте, алло!
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте!
А.ВЕНЕДИКТОВ: Как Вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Олег. Ну, дед его маркиз де Лапей Три был.
А.ВЕНЕДИКТОВ: И, следовательно, он мог быть либо …
ОЛЕГ: Либо маркизом…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Либо маркизом после смерти своего деда и отца, либо при жизни – ниже на одну ступеньку.
ОЛЕГ: Ну, это я не знаю.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, графом! Но я Вам отдаю все равно! Я Вам отдаю все равно, Вы выиграли этот лот, я Вас поздравляю: главное помнить дедушек.
Так вот, на самом деле, главное помнить дедушек. Так вот, на самом деле, потому что, если бы родственники его умерли, когда они умерли, он мог бы быть маркизом. Это был маркизат.
М.ЯКОВЕНКО: Но самое смешное, что титул был липовый: у деда никакой грамоты не было – дед был самозванец. Дворянин из Нормандии, было имение, но он был авантюрист, который жил очень долго в Гаити и владел поместьем, которое называлось… Кто догадается, подарю книжку.
Как называлось поместье деда?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, наверное, (неразборчиво)
М.ЯКОВЕНКО: Нет.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, Дюмамо.
М.ЯКОВЕНКО: Нет! – Монтекристо.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ладно! Это оттуда, Вы хотите сказать?
М.ЯКОВЕНКО: А он сам про это не знал. Это странное совпадение обстоятельств.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Серьезно?
М.ЯКОВЕНКО: Да. Совсем недавно это выяснилось.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это мистика!
М.ЯКОВЕНКО: Один французский писатель выяснил это все – вот Монтекристо.
Доменик Терандет в этом году посетил это имение, то, что у него осталось на Гаити.
А.ВЕНЕДИКТОВ: На Гаити! Монтекристо! До рождения Дюма?
М.ЯКОВЕНКО: До рождения.
А.ВЕНЕДИКТОВ: И Дюма не знал?
М.ЯКОВЕНКО: И Дюма не знал.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну почему? А может быть, он …
М.ЯКОВЕНКО: Ну потому что отец умер, отец Дюма, когда ему было четыре года, или четыре с половиной, поэтому вряд ли отец
мог рассказать ему об этом имении.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, а мама?
М.ЯКОВЕНКО: Ну, а мама – вряд ли. Маме было не до этого: нужно было кормить детей.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Я хочу сказать, что второй лот получает Алла, чей телефон 353. Но здесь правильно было - и маркиз, и граф, поэтому я как бы …
М.ЯКОВЕНКО: Ну это Вы свои знания приплюсовали.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, я просто расширил возможности.
М.ЯКОВЕНКО: Ну, хорошо.
А.ВЕНЕДИКТОВ: А вот тут опять-таки Вам, злобно, злобно: «Как бы Вы назвали современного писателя, штампующего по нескольку книжек в год? – Как минимум, графоманом. Дюма был графоманом в то время».
М.ЯКОВЕНКО: А Вы читали»? - спрошу я его.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, он не читал. Я думаю, что он «Три мушкетера» даже я думаю, не читал.
И.ЯКОВЕНКО: Я тоже так думаю.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Но здесь мне нравится дедушка. Все про дедушку вспомнили. Замечательно!
В.ЖУКОВА: Слово «графоман» – это просто очень плохой писатель.
А.ВЕНЕДИКТОВ: И неважно, сколько он штампует книг. Он может одну книгу написать.
В.ЖУКОВА: Он может написать одну книгу за всю жизнь, но он будет все равно графоманом.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вопрос к Вам. Скажите, пожалуйста, во время путешествий Дюма упоминает массу географических названий, как они назывались тогда. Но никто не скажет, что он был в городе Волгограде, условно говоря.
Каким образом и как нужно переводить эти вещи, чтобы читатель понял, о чем идет речь?
Н.КУЛИШ: Ну мне попадались итальянские и французские
названия. Я их перевожу, как они звучат в современных географических названиях
А.ВЕНЕДИКТОВ: Как они в современных, да? А не как тогда?
Н.КУЛИШ: Да. Расхождений таких принципиальных пока не было.
М.ЯКОВЕНКО: В Италии и во Франции расхождений нет. Колоссальные расхождения, вот я сейчас сталкиваюсь – это Алжир, который поменял все. Поэтому я сейчас, - вот я делаю сейчас комментарий для «Путешествий», книга называется «Из Кадиса в Тунис». Такая книжка, тоже очень интересная, написана через год, чуть позднее. И вот там приходится пользоваться списком названий французских и современных названий, чтобы можно было понять, где же он все-таки оказался, поскольку алжирцы нещадно переименовали и все названия, все деревни, все города, которые построили французы. Сначала они возникали, как некие посты военные, созданы примерно в 32-34 году. И названия всех улиц, это все изменилось. Там, конечно, нужно давать французскую транскрипцию, и комментарий – для чего и нужен комментарий, - пояснять, как это называется теперь, сегодня. Что это был город Боон, а теперь это город то ли Анаба, то ли Анаба – не знаю, как правильно ударение, чтобы человек все-таки мог представить себе – где же был Дюма? Но там камня на камне не осталось от этой топонимики.
Но это серьезная и тяжелая работа. Я благодарен Вам за то, что Вы задали такой вопрос. Это безумный…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Я и другой могу задать.
М.ЯКОВЕНКО: Задайте! Пожалуйста!
А.ВЕНЕДИКТОВ: Опять я задаю вопрос переводчикам: объясните мне, почему Атос, Партос и Арамис переведены в русском языке с «с» на конце, ибо «с» на конце не читается в французских именах? Почему? – Арами всю дорогу! Но почему? И так осталось!
М.ЯКОВЕНКО: А потому что он с юга. Откройте Лярусс и посмотрите, там фамилии в конце, особенно в старых Лярусс, в старых, 19 века, в конце стоит «с» и два «с» написано. Читается. Понимаете, не во всех французских именах нужно отбрасывать это несчастное «с», или «т», это заблуждение, Алексей Алексеевич, абсолютно. На юге читается.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да?
В.ЖУКОВА: Если говорить, знаменитый роман «Алексис», но некоторые переводчики могли бы написать «Алексий».
А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, но «Алексис» - это устоявшееся, а «Атос» - это новое слово, кроме горы Атос.
В.ЖУКОВА: Вы сказали очень важное: здесь надо учитывать еще и устоявшееся.
А.ВЕНЕДИКТОВ: А Атос, Партос и Арамис – не устоявшиеся?
В.ЖУКОВА: Но все говорят «Пари», а мы говорим: «Париж».
М.ЯКОВЕНКО: По-моему, это регионы, регионы, где он живал.
В.ЖУКОВА: И регионы, и так далее, и бельгийские, так сказать, своеобразные вещи, и так далее.
Я единственно хочу, могу добавить, кроме географических, конечно, труд переводчиков, особенно в таких случаях, когда речь идет об исторических романах, он предполагает большую еще работу с источниками, со справочниками и так далее. Эта работа очень кропотливая. Я ее очень люблю. Некоторым она в тягость. Но вот так вот, как сейчас очень часто – но я говорю о тех, кто, наверное, хочет работать и так далее, - вот так вот за один присест такой роман не возьмешь. Даже не столько по тексту, сколько из-за вот этой исторической большой необходимой работы, исследований, которые надо проводить.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вы знаете, я Вас пытаюсь понять. Когда переводчики переводили исторические романы, или хроники, почему часть переводчиков переводят имена королей, как Людовик, а часть – как Луи? Почему Карл, или Шарль? И сейчас появляются переводы, где мы видим там «Шарль 1Х». Я делал над собой тяжелые усилия, чтобы понять, кто этот самый «Шарль 1Х».
Н.КУЛИШ: А Вы не читайте плохих переводов.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, а как? Вы покупаете книгу. Это правильно! Вот это правильно, но все равно приходит.
М.ЯКОВЕНКО: Сразу надо выбрасывать.
Н.КУЛИШ: Учебника такого нет. Но я помню, когда я была, только начинала, вот хорошие переводчики мне объясняли: есть какие-то негласные правила, которые существуют в корпорации переводчиков. И мы знаем, положим, что смысловые названия улиц, где-то, кстати, у Дюма, там можно перевести название, и так далее.
М.ЯКОВЕНКО: Сухого дерева, - там название.
Н.КУЛИШ: А вот это – нельзя. Надо огласовку давать. Так вот, например, нельзя названия газет – переводить их надо. Иногда переводят. Это вот такие негласные правила, которые только в профессиональной среде существуют. И это очень важно. И сейчас очень грустно иногда наблюдать такие ляпы. Но переводчик просто не знает, что это нельзя. Он просто не знает.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вы считаете, что это ляпы, да?
М.ЯКОВЕНКО: Он не знает, что нельзя переводить « «, как «8 дней»? Можно, как «Неделя» переводить.
Н.КУЛИШ: Что это неделя. Ну, это уже просто незнание языка, потому что идиомы – то, что современные переводчики, особенно вот фильмы, телевидение, названия отсутствует то значение, которое мы придавали идиоме и так далее, переводят буквально в слова. Как взял словарь и неадекватно. Это не перевод! Это обман, потому что надо переводить идиому, надо переводить главный смысл.
М.ЯКОВЕНКО: Текст – это система иероглифов, который нужно разгадывать.
Н.КУЛИШ: Это система, это очень сложно. И поэтому этот перевод, это не только перевод слов, это еще большой поиск, работа и так далее.
И такие авторы, как Дюма, требуют очень большого – у него столько информации, исторической, географической.
А.ВЕНЕДИКТОВ: «Идиома». Как сказала Нина.
М.ЯКОВЕНКО: Ну, так я перевел, перевел, то, что Вы сказали интеллигентно, перевел на бытовой язык.
В.ЖУКОВА: Пусть мы назовем это «стёб», но и стёб тоже требует серьезного отношения.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это конечно! Вот это безусловно!
М.ЯКОВЕНКО: В конце «п», или «б»?
А.ВЕНЕДИКТОВ: «б» - Борис.
Майя!
М.ПЕШКОВА: У меня вопрос к Михаилу: скажите, пожалуйста, получается, что вы – издательство, называющееся «АртбизнесЦентр». Почему Дюма не стал проектом, модным словом. Но я не стану говорить, что надо продавать шпаги. Но вокруг Дюма ведь можно создать целый клуб друзей Дюма в России?
М.ЯКОВЕНКО: Ну, были такие…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот Вы мне показали сейчас бюллетень, где можно подписаться, и я это сделаю буквально с удовольствием, сразу через две минуты, когда закончится эфир, чтобы вступить в клуб «Друзей Дюма», французский. Вот я ровно через 2 минуты там отксерю. Почему в России этого нет? Почему в России нет клуба?
М.ЯКОВЕНКО: Нет, в России есть, на самом деле Общество Дюма, организовано оно Михаилом Ивановичем Буяновым, которое существует. Наверное, слышали?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, конечно. Оно не публично
М.ЯКОВЕНКО: Ну, оно существует и существует. Да, оно не публично, никакого эффекта не имеет.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Почему?
М.ЯКОВЕНКО: Большой акцией могло бы стать – это создание памятника Дюма.
Вот лет 10 назад я выступил инициатором создания такого памятника. И как раз только-только организовалась комиссия при Московском правительстве, и получил разрешение даже на установку памятника. Но недавно состоялось заседание этой же комиссии, на котором почему-то прозвучало, что издательства больше не существует, на самом деле, мы прекрасно существуем, как вы видите, но тяжело с финансированием, конечно, поскольку это очень дорогая вещь, и просто при нынешних тиражах трудно потянуть из своего кармана.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Я думаю к Зурабу Константиновичу мы обратимся, к Церетели, и он поставит.
М.ЯКОВЕНКО: Да, все пути ведут к нему.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Все, все пути ведут к нему. А что? – Миледи, или Констант Бунасье, - очень бы даже ничего!
М.ПЕШКОВА: Не любите Вы Дюма!
М.ЯКОВЕНКО: Любит, любит! Если бы не любил Дюма, то не стал бы кавалером ордена Почетного легиона.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это уже Наполеон, скажем. Тут, может быть, можно бы было предпочесть святого Михаила.
Спасибо большое. Спасибо, что вы к нам пришли! Мы будем следить за тем, что вы делаете, потому что, конечно, Дюма оказывается еще неисчерпаем. И это очень здорово, потому что, я, честно говоря, что его Заметки и путешествия, - в России, в первую очередь, там по югу России, но оказывается, это целый образ жизни, это был его образ жизни, откуда потом и вынырнул тот самый великий Дюма.
М.ЯКОВЕНКО: Это его фраза: «Жить – значит путешествовать»! Это его фраза.
В.ЖУКОВА: Ох, как интересно сейчас было бы проехаться по тем маршрутам, которые Дюма…
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вы знаете, я себе уже записал.
Спасибо большое!