Книга Николая Караченцова "Авось": книга о жизни, о любви и о театре - Людмила Поргина, Алла Николаевская - Книжное казино - 2006-08-13
КСЕНИЯ ЛАРИНА: 13 часов 13 минут, добрый день еще раз. У микрофона вновь Ксения Ларина, у другого микрофона вновь Майя Пешкова.
МАЙЯ ПЕШКОВА: Добрый день.
К.ЛАРИНА: И мы начинаем наше «Книжное Казино». Издательство «Вагриус» у нас сегодня гостит. «Вагриус» представляет ведущий редактор Алла Николаевская, здравствуйте, Аллочка, добрый день.
АЛЛА НИКОЛАЕВСКАЯ: Добрый день.
К.ЛАРИНА: Ну и есть у нас еще замечательный гость, это Людмил Поргина, заслуженная артистка России, актриса Ленкома… Или вы ушли из Ленкома?
ЛЮДМИЛА ПОРГИНА: Нет, я числюсь пока. Пока не могу работать, потому что занимаюсь восстановлением здоровья мужа.
К.ЛАРИНА: Понятно. А муж – Николай Петрович Караченцов. И сегодня, конечно, главный подарок для наших слушателей и в центре нашего внимания книга Николая Караченцова, которая называется «Авось». И на обложке – Николай Караченцов в образе графа Николая Петровича Рязанова. Самая звездная, визитная карточка актера и визитная карточка театра «Ленком», или «Театра Ленинского комсомола». Дорогие друзья, вы готовьтесь отвечать на наши вопросы, вопросы сегодня посвящены творчеству Николая Караченцова. И наверное во второй части программы зададим вопросы, и где-то без 15 – без 10 два по телефонам прямого эфира, пожалуйста, только по телефонам, мы будем принимать ваши ответы. Кроме книги Николая Караченцова у нас кое-что есть сегодня еще, Майя, у нас там еще несколько названий хороших очень книжек…
М.ПЕШКОВА: Да, «Тень в розовом саду» - это книга, которую мы сегодня тоже предложим нашим слушателям. Это книга Лоуренса, мы о ней рассказывали.
К.ЛАРИНА: Которого мы знаем только как автора «Любовника леди Чаттерлей», а на самом деле это знаменитейший писатель, который много чего хорошего написал и наконец-то с помощью издательства «Вагриус» приходит к русским читателям. Об этом мы, я надеюсь, тоже успеем поговорить.
А.НИКОЛАЕВСКАЯ: Постараемся.
М.ПЕШКОВА: И новый роман Анатолия Наймана «О статуях и людях» - именно так называется книга, которая появилась на этой неделе. А также сегодня наши слушатели смогу получить Надежду Яковлевну Мандельштам «Воспоминания» и вторую книгу – такой двухтомник, который тоже увидел свет в издательстве «Вагриус».
К.ЛАРИНА: Ну что же, теперь можем начать наш разговор. И самое главное и самое первое, всех волнует вопрос, как сегодня, сейчас, вот в этим минуты чувствует себя Николай Петрович Караченцов, какой там вообще прогресс. Люд, немножечко об этом расскажите.
Л.ПОРГИНА: Да. Вы знаете, я так счастлива, что мы преодолели смерть, мы встали, мы сохранили полностью интеллект, мы сейчас физически полностью восстанавливаемся, вчера он ездил на теннис к своем другу на день рождения, там вышел на теннисный корт, немножечко поиграл. Он пробыл там целый день…
К.ЛАРИНА: Даже играл?
Л.ПОРГИНА: Да, он постучал немножечко. Ну мы покидали там, чтобы он не очень сильно бегал. Сегодня мы с ним собираемся с нашим внуком Пятачком идти в цирк, в шапито на Поклонную Гору. Колечка ведет очень активный образ жизни, потому что он занимается с 10 до 5 в центре реабилитации Виктора Марковича Шкловского. Мы ему очень благодарны, очень много уделяют ему внимания врачи, мы занимаемся с логопедами, физкультурой. Наша главная задача – чтобы его здоровье восстановилось вместе с его речью. Мы вот как бы догоняем одно с другим. И надеемся возвращения его, через год мы думаем, что уже сможем сниматься.
К.ЛАРИНА: То есть мы не теряем надежды, что актер Караченцов будет жить и работать дальше.
Л.ПОРГИНА: Да. Конечно, это уже не будет тот секс-символ, вы знаете, мы все…
К.ЛАРИНА: А кто его знает?!!
Л.ПОРГИНА: Кто его знает, он так поглядывает на молодых врачей, я говорю: «Ну вот, я тебя восстановила, потом ты уйдешь к молодой». – «Не говори глупостей! Даже так не шути!» Нет, конечно, он сохранил свое обаяние, интеллект, юмор и при этом, знаете, конечно мне вот так вот хочется чтобы он побольше разговаривал, чтобы мне с ним побеседовать, о чем-то поговорить. Он как-то и ленится, иногда даже стесняется, что не так звучит его голос. Но я думаю, что в ближайшее время мы этого достигнем.
К.ЛАРИНА: А чем он занимается еще вот в свободное время?
Л.ПОРГИНА: В свободное время сейчас мы, знаете… Его папа Петр Яковлевич Караченцов был очень известным художником, и сейчас Коля читает, смотрит телевизор и мы сейчас стали рисовать. Мы везем в Яун Кемери, в реабилитационный санаторий, куда мы едем, мы везем с собой краски, листы, пастель. И будем рисовать меня, в первую очередь, он сказал: «Тебя буду рисовать, моя любимая», и море, конечно, чаек, бакланов. Вот будем опять возвращаться к творчеству.
К.ЛАРИНА: А вы его каким-то образом оберегаете от негативных новостей? Или это уже неважно?
Л.ПОРГИНА: Вы знаете, негатива… Он услышал сам, или увидел по телевизору, что умер наш главный художник Олег Шейнцис, для нас это было такое горе, вы знаете, сейчас по мне бегут такие мурашки, потому что я не представляю театр без него, даже плакать хочется. И он когда услышал, он замолчал, я думаю: «Боже мой, как я не успела выключить телевизор?» А потом он сказал: «Мой долг – пойти и попрощаться с ним. Это моя жизнь, это мое творчество. Он был тем человеком, который творил рядом со мной». И он пришел.
К.ЛАРИНА: Вы пошли на панихиду?
Л.ПОРГИНА: Да, я пошла, я волновалась страшно. Я встала рано утром, купила цветы, он оделся, сам выбрал себе одежду, оделся, чтобы были сочетания белого-черного какого-то. И вы знаете, он вел себя, он умеет собираться, он вел себя просто достойно: и положил цветы, и поклонился, хотел поцеловать его, Алика, хотел попрощаться с ним, поцеловал его жену. И когда мы пришли, сказал: «Как жалко, что кончается жизнь и молодость. Но я продолжаю жить и я постараюсь принести то, что Алик нес в своем творчестве, я постараюсь и это поднять на себе». Я говорю: «Ну тебе не слишком тяжело?» - «Ничего, я вернулся, чтобы жить и творить». Так что будем надеяться. Так что от негатива… Я только одно скрыла от него, и скрываю, что вместо него в «Юноне и Авосе» играет Дмитрий Певцов.
К.ЛАРИНА: Он этого не знает?
Л.ПОРГИНА: Он не знает, он только увидел кусочек по телевизору фильма, когда возвращение Караченцова, где показали, как Дима поет. И он вышел как раз в этот момент, я просто тоже не успела выключить телевизор, и он сказал: «Это что за белиберда?!!» Я говорю: «Это не белиберда, просто Дима пробует…». – «Глупость какая-то!» Потом на следующий день долго молчал, мы поехали с ним в центр, и он сказал: «Никто не сможет это сыграть». Я говорю: «Почему?» - «Это будет уже что-то другое». – «А почему?» - «Потому что надо иметь очень большую силу духа». Вот так он оценил свои способности.
К.ЛАРИНА: Подождите, все-таки к вам приходят в гости друзья, в т.ч. и из театра, и никто ему об этом не говорит?
Л.ПОРГИНА: Нет, я просила тоже об этом не говорить, потому что, понимаете, он даже на следующий день сказал: «Возможно, я еще вернусь в этот спектакль». Для него потому что этот спектакль, для нас для всех какое-то очищение был этот спектакль в нашем театре, мы все там на нем не работали, а , понимаете, мы все как бы поднимались, какой бы он физически ни был тяжелый, но наоборот, мы на крыльях улетали с этого спектакля. И для него это было духовной работой, для Коли.
К.ЛАРИНА: Ну, кстати, вот в этой книжке «Авось», в эпилоге, который вы писали сами как послесловие к книге, вы там очень жесткие слова говорите в адрес руководства театра, связанные как раз с этой темой.
Л.ПОРГИНА: Я вот разговаривала как раз сейчас с одной журналисткой, она приходила к 25-тилетию «Юноны», брала у меня интервью, и она сказала, что «да, вы знаете, очень жестко». Я говорю: «Я же человек очень эмоциональный, я актриса. И это был такой порыв, когда мы шли в черном туннеле и где-то там только брезжил свет. Мы шли с Колей по этому туннелю, и я все время звала и его, и помощь Бога, чтобы он нам помог встать. Для меня тогда было очень тяжело и больно. И это выплеск моей той боли». Сейчас? Ну как вам сказать…Я бы сейчас немножко по-другому отнеслась, но продолжаю думать одно и то же: что есть какая-то мораль, ответственность перед людьми, с которыми ты идешь рядом. То есть или ты создаешь театр, как Марк Анатольевич создавал, и тогда надо было бы немножечко подождать, потерпеть. Понимаете, в этом есть какая-то некрасивость, была жесткость.
К.ЛАРИНА: Тут мне кажется, вопрос еще актерской порядочности. Вы актриса, знаете, что вся театральная история наполнена такими случаями.
Л.ПОРГИНА: Знаете, я просто всегда в таких случаях говорю, что каждый человек вправе выбрать. У каждого есть право выбора.
К.ЛАРИНА: Я знаю, не знаю, насколько это правда, по-моему, это правда, потому что мне мама Саши Лазарева рассказывала, что ему предлагали.
Л.ПОРГИНА: Да, он отказался.
Кл: И он отказался.
Л.ПОРГИНА: Ну, Инна Чурикова тоже самое сказала, что «у меня живой муж, почему я должна сейчас второго мужа, другого исполнителя…»
К.ЛАРИНА: Это «В ссоре»?
Л.ПОРГИНА: Да, «В ссоре».
К.ЛАРИНА: Этот спектакль не идет?
Л.ПОРГИНА: «В ссоре» нет, не идет, но она приходила к нам, и лично просила разрешения на продолжение спектакля «Город миллионеров». Сказала: «Колечка, можно?». Он сказал: «Да, конечно, это не мой спектакль, не я его…» То есть, понимаете: «не мой спектакль, не я его родил, не я его наполнил душой». «И этот спектакль должен жить. Он очень красивый. Инна, у тебя замечательная роль. Ты должна играть».
К.ЛАРИНА: Теперь про книжку. Книжка – замечательная. Это не просто какие-нибудь классические мемуары, здесь нет никакого самолюбования или нарциссизма. Мне очень понравилось, что эта книга выстроена не в хронологическом порядке, а что это такие эпизоды, которые всплывают в памяти, и срочно-скорей, я должен это написать. И самое главное, мы с Майей делились впечатлениями, что там слышна интонация Николая Караченцова, мы слышим его голос.
Л.ПОРГИНА: Темперамент его, я тоже когда перечитываю, места есть – он прямо у меня всплывает.
К.ЛАРИНА: Отлично. Просто я вас поздравляю, это очень хорошая литература, и вот на одном дыхании.
Л.ПОРГИНА: Спасибо большое.
К.ЛАРИНА: Я конечно, понимаю, что многое сюда не вошло, потому что если продолжить, то можно еще такую же написать, а то и не одну.
Л.ПОРГИНА: Вы знаете, я просто верю, что когда Колечка полностью восстановится, он напишет какую-то книгу о том, как он выходил, как он боролся ему помогало, потому что какие-то впечатления у него остались, понимаете, из того возвращения. У него они есть. Он говорит: «Я потом тебе расскажу», как он там летал, где-то был. И конечно впечатления о тех друзьях, которые к нему приходят, которые ему необходимы были как воздух, чтобы подняться.
К.ЛАРИНА: Ну вот, кстати, о друзьях и о людях вот в этой книге слышна, чувствуется такая благодарность, такая любовь к своим близким. Он никого не забывает: однокурсники, учителя, школа, педагоги.
Л.ПОРГИНА: Ну не успел написать, знаете, мы очень переживаем, о Максе Дунаевском, который научил его просто петь, потому что он пел просто… А он учил его подаче голоса, вообще интонации песенной, как пел Бернес великий, понимаете, певец, я считаю, актер. И Лора Квин, которая подарила ему какие-то очень эмоциональные песни такие, такие женские и в то же время очень мужские. Он их здорово исполнял. О них не успел написать. Но он сказал: «В следующей книге».
К.ЛАРИНА: Сколько лет вы вместе, 25? Ой-25! Больше!
Л.ПОРГИНА: Нет, мы уже сейчас… 32 года было 1 августа, год венчания. Мы с ним это прекрасно отметили на даче при свечах, при шампанском. И, если так считать, в общей сложности – 35 лет.
К.ЛАРИНА: Вы же были, действительно, ведущая артистка Ленкома.
Л.ПОРГИНА: Нет, я не могу сказать.
К.ЛАРИНА: Но играли много. И ваше имя знали очень хорошо театралы. Я так понимаю, что вы в какой-то момент уступили это первенство своему мужу. Нужно было выбирать.
Л.ПОРГИНА: Вы знаете, нужно было выбирать, потому что в нем такая потенция творческая, и мне всегда казалось, что он талантливее меня. И он мне столько подарил в жизни, столько открыл, он как бы подтвердил всю правоту, о чем я мечтала. Взял весь мир – и развернул. Я такая была счастливая этой любовью его, и я понимала, что для него очень важен дом. Вот он все время говорит: «Для меня важен дом. Мой дом, мой дом, мой любимый дом». Знаете, когда он вернулся из Склифа, нам пришлось ему сделать успокоительный укол. Он когда увидел свои стены, он так зарыдал, его так забило, он так заплакал, что мы сразу с медбратом сделали ему успокоительный укол, потому что он вернулся в свои стены, для него это очень важно. И вот эти стены я создавала, я держала всех стариков наших, всех собак, всех друзей. Я собирала, я строила – что только я ни делала. И видите, я думаю, даже не знаю, что важнее: моя слава, снятые какие-то роли и в театре, и в кино, или то, что вот эта любовь моя вытянула его с того света, понимаете. И мы сейчас счастливы. Когда я сейчас с ним сижу, я говорю: «Коль, представляешь, если б я тебя не любила так, как я вот тебя безумно люблю, как бы я тебя могла поднять, как бы мы с тобой сейчас бы мучились? А нам сейчас с тобой даже любая беда – по колено. И это переступим, потому что мы с тобой вдвоем и ты рядом со мной». Это дороже, чем…
К.ЛАРИНА: Вы знаете, он, конечно, очень мужской человек. Я это говорю как зрительница, прежде всего, поскольку совсем не знаю Николая Петровича лично. Может быть когда-нибудь, даст бог, мы с ним познакомимся. И я так понимаю, что для женщины это счастье – иметь такого мужика рядом, да, который всегда, в любую минуту тебя прикроет. Но вот видите, пришел тот час, через столько лет, когда вы должны его прикрывать.
Л.ПОРГИНА: Да, я сказала: «Все, Колечка». Чего-то он такой сидел, смотрел на меня, говорит: «Ты так мучаешься со мной, тебе так тяжело». Я говорю: «Коленька! Я так все время летала на твоих руках, ты меня так носил, теперь я могу тоже поработать для тебя. Это ж белиберда полнейшая. Кто-то должен меняться местами».
К.ЛАРИНА: Люд, уж коли вы здесь… В этой книжке есть романтическая история любви, она есть и от лица Николая Петровича Караченцова, который написал, а в эпилоге добавила и Людмила Поргина. Ну расскажите слушателям, это очень красивая история.
Л.ПОРГИНА: Вы знаете, это может уже даже некрасиво. Я считаю, знаете, как сказал Господь, каждый человек рожден для любви, должен любить. Любовь эта может быть разной: к животным, к деревьям… Понимаете, если человек рожден для любви и знает, что это должна быть любовь. Я все время всем своим молодым актрисам говорю: «Вы не разменивайтесь. Если вы что-то хотите в этой жизни, какой-то необыкновенной любви, то ждите, и обязательно Господь вам даст».
К.ЛАРИНА: Но вы сразу почувствовали, когда увидели его?
Л.ПОРГИНА: Но до этого у меня уже было два замужества, не считая остальных моих романтических встреч, я все время искала этого человека. И верите, для меня ведь не важна была его внешность. Я не знаю, Коля красив или нет…
К.ЛАРИНА: Но обаятелен до жути.
Л.ПОРГИНА: Да, я начинаю улыбаться. Потому что вот сквозь все его черты эти – зубы, глаза – прорывается какая-то такая жажда жизни, любви… Вот «подари всем»… Он ее всем всегда хочет подарить радость. На сцене он просто энергию выкидывал, для того, чтобы убедить людей, что есть какая-то правда, что есть любовь, что есть добро, есть дружба. И он сам такой, был всегда готов пойти на выход. И конечно, когда я вдруг в одну секунду его увидела на сцене, я покраснела, вспотела. И вот эта уникальнейшая люстра в нашем театре – я сидела под ней… Я тогда была не такая артистка, а только что поступила, поэтому я сидела где-то там практически на окраине. И вот эта огромная люстра, я посмотрела и подумала: «Господи, дай мне возможность, чтобы я соединилась с этим человеком, потому что если это будет не так, жизнь моя зря прожита, надо повеситься на этой люстре». Но видите, я не повесилась, а он со мной. (Смеется). Так что я живу счастливо и все время его целую, особенно ночью, когда он спит и я слышу его дыхание. Я просто так начинаю его целовать: «Живой! Живой! Живой! Мой живой!» - «Отстань, мне больно». – Я говорю: «Но все равно, ты же живой, живой!» Так что сейчас мы живем, и он мне все время говорит: «А ты помнишь, как ты меня увидела?» Мы вспоминаем с ним первые наши встречи, как мы тайком целовались, от всех прятались.
К.ЛАРИНА: В кулисах?
Л.ПОРГИНА: И в кулисах, он все время обнимал меня. А Инна Чурикова все время говорила: «Господи, ничего не понимаю. Он идет ко мне на сцену любви!»… Анна там в «Тиле». А он целует – и побежал. И она даже как-то ревновала, и все время смотрела за кулисы – что там происходит? И ей пришлось даже устроить такую встречу-знакомство, когда она немножко приболела, она нас пригласила к себе домой. Иннусечка, ты помнишь? Меня и Колечку? Инна была такая экзотическая… Она, как брюлловские женщины, в завязанном таком на голове – шарф…
К.ЛАРИНА: Платок? Как чалма.
Л.ПОРГИНА: Она такая экзотическая вся была. И только всю эту экзотику нарушала их собачка, которая подвывала бесконечно. И мы провели тот вечер , и мы поняли, что мы нашли в Инне нашу подружку, и Инна для Коли была лучшим самым, как говорится, партнером, а моей – подружкой. Мы даже родили детей в один месяц с ней. Ванечка у нее, а у меня Андрюшечка. И для меня она все равно такой человек – для меня она самый теплый и понятный. Она мне как бы половинку Коли напоминает, только женскую такую, мягкую, но очень решительную, когда надо. Очень талантливый человек.
К.ЛАРИНА: Это Людмила Поргина. Напомню, что вы слушаете программу «Книжное казино», здесь у нас в гостях еще Алла Николаевская, ведущий редактор «Вагриуса», которая пока молчит. Аллочка, но это – пока. У вас еще все впереди. Сейчас новости, потом продолжим.
НОВОСТИ
К.ЛАРИНА: Продолжаем «Книжное казино». Я хочу сейчас задать вопросы нашим слушателям, чтобы была возможность подумать, вспомнить и минут, наверное, через 10-12 по телефонам прямого эфира ответить на наши вопросы. Итак. «Первые гастроли во Франции спектакля «Юнона и Авось» организовал известный кутюрье и художник. Назовите его имя» - это первый вопрос. Вопросы я сочиняла! Все дала на подпись Людмиле. (Смеется). Следующий вопрос: «В каком городе в США началась любовь графа Рязанова и Кончиты?» Для тех, кто не понял – это герои «Юноны и Авось». Следующий вопрос: «Как зовут героя Николая Караченцова в культовом фильме «Старший сын», который можно пересматривать бесконечно. Как звали его героя?» Следующий вопрос: «Какой французский актер говорил голосом Караченцова во многих фильмах?» Следующий вопрос: «В каком фильме звучала ставшая крылатой реплика: «Билли, это был мой бифштекс»?» Пожалуйста, вспомните название этого фильма. А если вспомните режиссера – просто вам цены не будет. Следующий вопрос: «Григорий Горин как-то сказал: «Ежели на занавесе Художественного театра вышита чайка, то на занавесе Ленкома полагалось бы повесить красный колпак». Из какого спектакля эта деталь костюма?» И последний вопрос: «У Николая Караченцова существует своя детская школа искусств в подмосковном Красноармейске. В каком танцевальном жанре он выступает вместе со своими учениками?» Пожалуйста, ответьте и на этот вопрос тоже. Еще раз напомню: по телефону. На пейджер не старайтесь. Не буду принимать. Все-таки важно, чтобы мы по телефону услышали ваши ответы. И естественно, вы получаете книгу Николая Караченцова «Авось». И еще раз, Майя, я попрошу сказать, какие у нас еще книжки есть.
М.ПЕШКОВА: Да, либо двухтомник Надежды Яковлевны Мандельштам, либо книгу Анатолия Наймана, она называется «О статуях и людях», а также книгу Герберта Лоуренса «Тень в розовом саду».
К.ЛАРИНА: Я напомню, что на пейджер можно присылать вопросы нашим гостям. Наверное к Людмиле у вас есть какие-то вопросы, которые я не задала. Напомню номер: 725-66-33 – это пейджер, или SMS по телефону 970-45-45. Вот за оставшееся время, пожалуйста, присылайте ваши вопросы и на какие-то вопросы мы успеем ответить. Ну а сейчас я, с позволения Людмилы, хотела бы передать слово Алле Николаевской, чтобы она нам немножечко рассказала о Лоуренсе, который у нас тут возникает..
А.НИКОЛАЕВСКАЯ: Но сначала немного о Николае Петровиче…
К.ЛАРИНА: Хорошо, поскольку вы редактором были и этой книги тоже, да? А что, редактура такая была сложная?
А.НИКОЛАЕВСКАЯ: На самом деле, все было не сложно, просто все было очень эмоционально: до, во время и после, и, как вы понимаете, сейчас и до сих пор. Самое удивительное, Николая Петровича, естественно, как актера, как певца, я, как и все мы – дамы среднего возраста и юного тоже – боготворили, а лично так и не довелось с ним пока что познакомиться. Как и с Людмилой Поргиной. Вот лично – сейчас. По телефону мы перезванивались, но это другой сюжет. А для меня, хоть я и зарубежница, пардон, сейчас это не очень в моде, для меня поручение нашего издательства довести эту книгу до логического, то есть тиражного завершения, было не просто приятным поручением, а что называется «делом совести и чести». Потому что для всех для нас Николай Петрович не просто сейчас являет собой пример мужества, выносливости, добра и т.д. и т.п. Для меня всегда самое главное в нем было выражение энергетики чувства, любви, мысли. И поэтому когда еще он был в пути, в движении, то есть он готовился к своему юбилею, надиктовал эту книжку, и все это было в несколько таких импрессионистических зарисовках…
К.ЛАРИНА: А он надиктовывал, да? А записывал кто, расшифровывал?
А.НИКОЛАЕВСКАЯ : Да, вот сейчас я скажу: его замечательный друг по жизни…
К.ЛАРИНА: Ах вот почему эта интонация сохранилась! Ух ты!
А.НИКОЛАЕВСКАЯ: Да-да. Его замечательный друг по жизни, журналист Виталий Мелик-Карамов. Они приносили какие-то отрывки, потом все это собиралось вместе. И эту книжку вела тогда другая редакторша. И вот когда наступил момент, что мы можем, действительно, это собрать с помощью Людмилы, книжка не просто найдет читателей среди его поклонниц, и не просто она будет читаться как рассказы о том, какой был чудный Манюков – он был, действительно, чудный…
К.ЛАРИНА: Манюков – это мастер курса, на котором учился в школе-студии МХАТ.
А.НИКОЛАЕВСКАЯ: Да, его педагог, его учитель. И не о том, что Ленком – это дом его родной. Он был, есть и будет его родным домом, что бы сейчас ни происходило. Я уже помалкиваю, потому что я сейчас по-другому эту ситуацию – оптимистически – прочитываю. А это человек, и эта книга, соответственно, еще раз повторяю, прошу прощения, что повторяю, но это важно очень для меня, я уверена, для всех, эта книга – пример человеческой грамотной, здоровой, жизнеутверждающей энергетики. Потому что мы знаем талантливейших актеров-писателей, особенно в теперешнее время, когда все это идет в деструкцию. Можно замечательно играть «Молчание ягнят», вы понимаете, о каком фильме я говорю, можно замечательно долго боготворить «Черный квадрат» и т.д. и т.п. – это не означает, что те люди не художники. Между прочим, у англичан слово «artist» - не только «художник», но и «артист», и «писатель». Это означает, что самое главное в нашей жизни – это энергетика добрая. Поэтому я совсем недавно прочитала, кто-то сказал… Почему говорят: «Что ты сейчас сыграл?» Актер не играет. Играть можно в кости, в карты, бильярд. Это – жизнь. Эта книга – про то, как жил Николай Петрович на сцене, как сейчас он все равно продолжает свою не-игру, а существование замечательное рядом с Людмилой. И вот я сейчас около нее посидела, я поняла, почему у нее все получилось – у нее замечательная созидательная энергетика. Поэтому плавно перехожу к моему любимому классику Дэвиду Герберту Лоуренсу. Мы назвали только одну книжку – «Тень в розовом саду», на самом деле мы замахнулись на семитомник этого замечательного англичанина, которого, к сожалению, увы, до буквально его 100-летия (это было в 85-м году) считали исключительно писателем аморальным, писателем, который позволяет себе некоторые ненормативные описания эротических сцен и проч. Я просто убеждена, и тот, кто прочитал и будет читать этот семитомник, согласится со мной, что этим писателем двигала тоже та самая энергетика любви и чувства. Не важно о чем он писал: о том, почему не должна Европа убивать друг друга, это была Первая мировая война, а сейчас мы тоже самое наблюдаем : Израиль и Ливан; о том, что нельзя жить с нелюбимым человеком. И т.д. и т.д. То есть удивительно дело – 200 лет тому назад, буквально сейчас, граф Рязанов повстречался со своей Кончитой. Ну, это было на 3 недели раньше, прошу прощения. 25 лет… Магия цифр все равно имеет право на существование…
Л.ПОРГИНА: Да, существует.
А.НИКОЛАЕВСКАЯ: 25 лет тому назад что произошло? Была поставлена дивная эта вещь, да?
К.ЛАРИНА: 81-й год, да?
А.НИКОЛАЕВСКАЯ: Да. И вот независимо от того, круглые эти даты, не круглые, вот в 85-м году, когда была поставлена «Юнона и Авось», я в первый раз тогда еще в журнале «Иностранка» делала маленькую библиотечку, собрала маленький сборник Лоуренса «Дочь лошадника», ему было 100 лет. Я очень надеюсь, я очень верю в то, что книги Лоуренса, которые сейчас выйдут по-русски, перекочуют с полок, знаете, где такие логотипы вешают, или плакатики в книжных магазинах: «любовный роман», «эротическая проза»… Вот перед тем, как прийти к вам, я зашла, естественно, в «Дом книги». Там под этой пока что бляшкой стоят… А мы с вами понимаем, я уверена, что все поверят, прочитав. И Николай Петрович прочитает…
Л.ПОРГИНА: Обязательно.
А.НИКОЛАЕВСКАЯ: Он начнет, пожалуйста, с этого тома. Почему – потому что здесь малый жанры.
Л.ПОРГИНА: Рассказы. Спасибо большое. Обязательно прочтем с ним.
А.НИКОЛАЕВСКАЯ: А повесть какая замечательная. И естественно, поскольку я сегодня дежурю по «Вагриусу» в единственном числе, я хотела бы сказать 2 слова о вот этой милой книжке, это наш автор…
Л.ПОРГИНА: Это Найман?
А.НИКОЛАЕВСКАЯ: Да. Это наш автор Анатолий Найман, наш такой постоянный автор. Все мы знаем, что он замечательный западник. Помимо того, что он любимый был ну не ученик, но, во всяком случае, друг Ахматовой. И последние годы вот он подружился с «Вагриусом», надеюсь, что отчасти от этого, он раз в год приносит нам какую-нибудь замечательную книжку. Вот в данном случае…
К.ЛАРИНА: Это какую это?
А.НИКОЛАЕВСКАЯ: «Какую-то» - в смысле новую.
(Говорят вместе)
«Какую-то» не в уничижительном смысле. Чем хороша вот эта книга-двухтомник Надежды Яковлевны Мандельштам, понятно, что она не успела, поскольку ее нет, бедняги, нам дописать. Но тут с очень большой любовью редактор Кочетов собрал. И визуальный ряд очень хороший – вот блоки фотографий, тут очень культурно… В наше время это очень важный фактор – культурная подача, издательская, типографская самого текста. Еще раз хочу сказать, что надеюсь, что в следующий раз вы нас пригласите тоже с Людмилой, мы будем обсуждать продолжение книжки «Авось», а Николай Петрович пришлет нам несколько слов, что он думает о Герберте Лоуренсе.
Л.ПОРГИНА: Мы почитаем с ним.
К.ЛАРИНА: Там есть какие-то, я просто хотела дополнительный вопрос задать, поскольку на обложке Лоуренса стоит штамп: «Впервые в России». Вот в этом семитомнике много ли впервые на русском языке?
А.НИКОЛАЕВСКАЯ: Да, как вы правильно в самом начале сказали, у нас в России знают только два романа: «Любовник леди Чаттерлей», «Сыновья и любовники». Все остальное, практически все, здесь половину мы брали из существующих уже в периодике российской, из антологий. А все остальное впервые нам перевели. Причем переводчики что называется самого разного диапазона, не мастерства – все мастера, независимо от возраста, а именно возрастов: и люди, у которых за плечами долгие годы работы с англоязычной классикой, и юные поэтессы. И поскольку, к сожалению, сейчас уже утратили такую яростную любовь к зарубежке, как было в моей молодости, я надеюсь, что в этом плане этот семитомник – хоть какая-то будет серьезная попытка вернуть интерес к переводу, и к тому, что в общем-то не только мы сами в своем соку варимся – мы, конечно, прекрасные – но существует мир, замечательный мир. И благодаря великим писателям этот мир открывается.
К.ЛАРИНА: У меня вопрос такой, наверное, к Людмиле, поскольку в этой книге Николая Караченцова там не просто какие-то зарисовки из своей жизни прошлой и настоящей, но еще весьма серьезные размышления по поводу предназначения человека, по поводу сути и смысла актерской профессии. Это очень важные вещи, которых ждешь, хочется услышать именно от артиста. И он ворчит конечно там, есть какие-то главы, где он ворчит. Но ворчит по делу, что называется, поскольку эта тема бесконечно обсуждается, во всяком случае в тех эфирах, которые у нас случаются здесь на «Эхе» с коллегами вашими: с Сергеем Юрским, с Михаилом Казаковым – о том, что сегодня все-таки в каком-то смысле профессия актерская девальвируется. И виной тому может быть не столько засилье (буду говорить штампами) американской масс-культуры, но еще, как мне кажется, и самих актеров. В чем-то и они виноваты. Вот как вы к этому относитесь, Люда? И наверняка вы на эту тему тоже говорили, потому что я вижу, что он здесь называет лучших артистов Голливуда, которые настоящие актеры…
Л.ПОРГИНА: Да, мы поражались.
К.ЛАРИНА: И Мерил Стрип, и Де Ниро, и проч. Но с другой стороны сегодня побеждает т.н. мейн-стрим, то есть такая среднестатистическая. Вот в этом есть некая опасность?
Л.ПОРГИНА: Есть конечно, есть конечно опасность. Вы знаете, просто когда мы учились, рамка была очень высокая актерская, и учителя наши были потрясающи, просто мэтры, мэтры культуры театра…
К.ЛАРИНА: А куда они делись?
Л.ПОРГИНА: Они умерли, эти мастера. Может быть и мы в чем-то виноваты, что мы… Проще всегда же быть пониже, не тянуться вверх. Знаете, всегда говорят: нужно зрителя поднимать до себя, не идти на поводу и показывать какие-то глупости, чтобы они хохотали. А наоборот – заставить их слушать, понять, услышать текст, хорошую литературу. Научиться душой работать. На спектакле надо работать душой. Не только актерам тратиться, но и зрителям. Поэтому я думаю, что это просто какое-то сегодняшнее время, когда вот мы, действительно, открыли границы, у нас поток массы средних фильмов, просто развлекательных, когда можно жевать и смотреть телевизор , просто ни о чем не думать.
К.ЛАРИНА: Так мы сами стали это производить в итоге!
Л.ПОРГИНА: Да! И мы тоже стали это производить. И когда мы стали это производить, то когда я включаю телевизор, и когда Коля смотрит и я, и я понимаю, что у меня начинается раздражение, а потом я даже не замечаю. Просто включаю, чтобы занять свое время. Но ведь лучше занять свое время – открыть книжку и найти, действительно, в этой книжке что-то созвучное своей душе. Понимаете, мы все больше и больше отвыкаем работать душой. От этого возникает и потребность среднего артиста, средней литературы. Вот как сейчас сказала Аллочка, правда, ведь как хочется открыть книжку – и услышать отголосок своей боли. Сейчас, пережив такую трагедию, мне, действительно, хочется написать книгу, чтобы люди, которые переживают такое же, они знали, что они не одиноки в этом.
К.ЛАРИНА: Чтобы поддержать, да.
Л.ПОРГИНА: Что все могут испытать, чтобы они не терялись, не пугались. Что надо найти в себе силы, подняться, полюбить такого человека, какой он сейчас есть уже, какой получился, знаете, ничего не требовать от него, а просто идти с ним рядом. И это все требует работы души. И вот это, к сожалению, понимаете, все падает и падает.
К.ЛАРИНА: Утрачивается.
Л.ПОРГИНА: Утрачивается. И тогда получается, что книжка – лишь бы как бы в поезде почитать, в метро почитать, детектив там , 10-15 трупов, в кино то же… Понимаете, трудно сыграть комедию. Вот я сейчас ехала и слышала Инина, он говорит: «А назовите мне сейчас новых комедиографов». Где сценаристы, которые пишут, комедиографы? Вы вспомните, мы же называем все старые фильмы.
К.ЛАРИНА: «Моя прекрасная няня».
Л.ПОРГИНА: Ха-ха-ха. Пошло! Вы знаете, становится стыдно, я сижу и думаю: «Боже мой, только бы мои внуки этого не увидели». А ведь когда-то были такие комедии, в которых мы просто запоминали каждую фразу. И она разлеталась по всему Советскому Союзу. Понимаете ,все требует, требует жесткого отбора. Я считаю, что цензура для того чтобы мы сохранили свою нацию, свою культуру – то есть высокую планку, чтобы был Достоевский, Толстой, Пушкин, чтобы мы читали хорошие стихи, а не как там, никогда не забуду, как я слышала песенку там: «…юбочка из плюша»…
К.ЛАРИНА: «Ксюша-Ксюша-Ксюша».
Л.ПОРГИНА: Я просто падала.
А.НИКОЛАЕВСКАЯ : Я хорошо помню.
Л.ПОРГИНА: И еще: «У тебя есть это, у меня есть то»…
К.ЛАРИНА: Еще «Леха-Леха, мне без тебя так плохо».
Л.ПОРГИНА: Ну просто! Я просто падаю, понимаете. Когда есть такие, как Утесов, как Бернес или Коля… Вот для него важен был текст, когда он пел, чтобы что-то попадало в душу, что-то отзывалось. Понимаете, тогда кто-то проходящий, услышавший эту мелодию, этот текст, вдруг не сделает плохого поступка, пожалеет собачку, придет к своей маме, подарит ей цветы, поцелует руку своей любимой женщине. А ведь мы все проходим, даже своих детей уже не замечаем.
К.ЛАРИНА: Потом тут еще такой момент, вопрос: отношение к делу, которым ты занимаешься. Вот Николай Караченцов очень честный человек, честный актер, честный певец.
Л.ПОРГИНА: «Я работаю на театр», - он говорил.
К.ЛАРИНА: Это служение. Вот я уверена, что он не позволяет себе в полноги, в полголоса.
Л.ПОРГИНА: Никогда. Только в загрузку, и спектакль – это самое дорогое.
К.ЛАРИНА: И это видно всегда, всегда видно.
Л.ПОРГИНА: Поэтому такая затрата. И он потом, понимаете, когда кончался спектакль, я обратила внимание, все артисты быстро разбегаются – он и Чурикова около 2-х часов сидят в гримерной и как бы выходят из страны зазеркалья, выходят из того образа, они приходят в себя. Чтобы пойти опять в жизнь свою, надо оставить то, немножко расстаться с тем, что он сейчас вот сделал. И потом они уже как бы включаются. Или я так смотрю: «Коля! Коля!» - и вижу, что его нет. Или там: «Инусик!» - и вижу, что мне не с кем разговаривать. Они еще там. Снимая грим, потихоньку приходя в себя, они возвращаются. Потому что там шла работа, духовная работа. И надо опять переключить свою душу, уже включиться в семью. «Нет-нет, у меня спектакль, прошу не трогать меня», - он такого никогда не говорил. Но все равно он тебя как-то ограничивал, он подходил к этому спектаклю, он себя собирал, для того, чтобы что-то вынести людям. Вы знаете, я просто еще думаю про эту серость нашу сегодняшнюю, и то, что печатают эту, как она называется? Периодика, да? Все среднее, даже не знаю, что сказать. И эти фильмы. Я думаю что это тоже пройдет, как болезнь. Мы вирусом этим должны переболеть.
К.ЛАРИНА: Просто жалко молодых, среди молодых актеров очень много есть талантливых людей.
Л.ПОРГИНА: Да. Но они теряются в этом.
К.ЛАРИНА: И они начинают тиражировать свой талант, Богом данный. Когда , что называется, хрустальной вазой гвозди забивают. Это ужасно обидно.
Л.ПОРГИНА: Вы знает, я хожу очень часто в Театр современной драмы Рощина и Казанцева, там на Таганке, в центре Высоцкого.
К.ЛАРИНА: Центр драматургии и режиссуры.
Л.ПОРГИНА: Да. И я обожаю именно потому, потому что я вижу, как по-настоящему эти молодые, они хранят себя. Они в поиске, ищут и режиссеры, и актеры. Я их не вижу в сериалах.
К.ЛАРИНА: Ну это опять к вопросу «для чего я здесь».
Л.ПОРГИНА: Для чего, да. Значит, надо все-таки выбирать. Но тогда у них нет денег таких.
К.ЛАРИНА: Давайте мы уже быстренько будем принимать ответы на наши вопросы, дорогие друзья. Напомню телефоны, прошу пока наших гостей взять наушники. Быстренько-быстренько я повторяю вопросы: «Первые гастроли во Франции спектакля «Юнона и Авось» организовал известный кутюрье и художник. Назовите его имя», «В каком городе в США началась любовь графа Рязанова и Кончиты?», : «Как зовут героя Николая Караченцова в культовом фильме «Старший сын»», «Какой французский актер говорил голосом Караченцова во многих фильмах?», «В каком фильме звучала ставшая крылатой реплика: «Билли, это был мой бифштекс»?» и «Григорий Горин как-то сказал: «Ежели на занавесе Художественного театра вышита чайка, то на занавесе Ленкома полагалось бы повесить красный колпак». Из какого спектакля эта деталь костюма?», «У Николая Караченцова существует своя детская школа искусств в подмосковном Красноармейске. В каком танцевальном жанре он выступает вместе со своими учениками?»
Пожалуйста, 783-90-25 – это Москва, 78з-90-26 – для тех, кто живет в других городах России и не только России. Алле, здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Там много вопросов, я знаю про один: Бельмондо, кажется.
К.ЛАРИНА: Бельмондо, совершенно верно.
СЛУШАТЕЛЬ: А можно, можно одну минуточку?
К.ЛАРИНА: Только на другой вопрос не отвечайте.
СЛУШАТЕЛЬ: Я быстро. Я просто хотела бы сказать, что то, что вы сейчас вы задели, вот эту тему, то, что продолжается спектакль. Я вот от себя хочу сказать, что это просто низко. Вот пока мы будем так говорить о высоком в театрах, а поступать низко, вот мы будем кушать то, что мы кушаем. Просто люди подписываются под высказыванием, что в жизни незаменимых нет. А это не так.
К.ЛАРИНА: Спасибо вам.
СЛУШАТЕЛЬ: Простите за эмоции, но это так.
К.ЛАРИНА: Как вас зовут, простите?
СЛУШАТЕЛЬ: Лена.
К.ЛАРИНА: Леночка, оставляйте свой телефон, спасибо вам за звонок. Следующий, пожалуйста. Алле, здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.
К.ЛАРИНА: Добрый день. Как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Галина.
К.ЛАРИНА: Галин, какой вопрос выбираете?
СЛУШАТЕЛЬ: Кто вывозил спектакль.
К.ЛАРИНА: Давайте.
СЛУШАТЕЛЬ: По-моему Зайцев.
К.ЛАРИНА: Нет, не Зайцев. Кто ж ему позволил бы вывезти спектакль во Францию? Целый спектакль во Францию! В каком это году было, кстати, Люд?
Л.ПОРГИНА: В 82-м.
К.ЛАРИНА: Ну представьте себе, Зайцев вдруг пришел к Андропову и сказал: «А я хочу вывезти спектакль. Навсегда». Алле, здравствуйте, пожалуйста, говорите.
СЛУШАТЕЛЬ: На первый вопрос можно ответить?
К.ЛАРИНА: Давайте.
СЛУШАТЕЛЬ: Пьер Карден.
К.ЛАРИНА: Пьер Карден, совершенно верно. Был потрясен спектаклем «Юнона и Авось», и решил познакомить его с французской публикой. Оставляйте, пожалуйста, свой телефон, трубочку не кладите. Следующий звонок, здравствуйте. Алле?
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день.
К.ЛАРИНА: Да, добрый день, пожалуйста.
СЛУШАТЕЛЬ: Я хотел бы ответить в отношении вопроса по поводу слов Горина. Мне кажется, это спектакль «Тиль».
К.ЛАРИНА: Совершенно верно, красный колпак Тиля Уленшпигеля. По сути это спектакль, с которого началась история Ленкома, наверное стоит так сказать, Люд?
Л.ПОРГИНА: Новый поворот.
К.ЛАРИНА: Как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Юрий.
К.ЛАРИНА: Откуда звоните?
СЛУШАТЕЛЬ: Из Саратова.
К.ЛАРИНА: Из Саратова уважаемый Юрий, оставляйте , пожалуйста, ваш телефон. Следующий звонок, алле, здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Меня зовут Андрей. По поводу бифштекса: «Человек с бульвара Капуцинов». Если не ошибаюсь, по-моему, это была Алла Сурикова.
К.ЛАРИНА: Алла? А как звали героя, не помните?
СЛУШАТЕЛЬ: Билли, по-моему?
К.ЛАРИНА: Билли, да?
Л.ПОРГИНА: Билли.
К.ЛАРИНА: Совершенно верно. Спасибо. Следующий звонок. Алле, здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня зовут Лена. Я хочу ответить на вопрос, в каком городе они встретились, Кончита с графом. Они встретились в Сан-Франциско.
К.ЛАРИНА: Совершенно верно.
СЛУШАТЕЛЬ: И будьте любезны, дайте мне сказать. Я очень люблю Караченцова, и спектакль «Юнона и Авось» я два раза смотрела в Петербурге стоя. Это и есть мое преклонение перед ним. Спасибо.
К.ЛАРИНА: Спасибо. Оставьте, пожалуйста, телефон. У меня прямо горло перехватило – сейчас заплачу. Спасибо большое. Следующий звонок. Алле, здравствуйте. Ой, не получилось. Алле?
СЛУШАТЕЛЬ: Алле?
К.ЛАРИНА: Да, пожалуйста.
СЛУШАТЕЛЬ: Я хочу ответить на ваш вопрос.
К.ЛАРИНА: Да, давайте. На один только.
СЛУШАТЕЛЬ: Он выступал с ребятами в стиле «степ».
К.ЛАРИНА: Правильно! Совершенно верно.
СЛУШАТЕЛЬ: Я Колю знаю, играл с ним в теннис на «Динамо».
К.ЛАРИНА: А как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Андрей.
Л.ПОРГИНА: Спасибо, Андрюша, за доброту и за память.
СЛУШАТЕЛЬ: И более того, в доме даже живу, где жила его мама.
К.ЛАРИНА: Боже мой!
Л.ПОРГИНА: Спасибо большое, я очень рада слышать.
К.ЛАРИНА: Спасибо вам, Андрей. С удовольствие отдаем вам книгу Николая Караченцова, оставьте свой телефон, пожалуйста, не кладите трубку. И я буквально спрошу два слова: а как началось это увлечение степом? Где-то нужно было танцевать? В какой-то работе?
Л.ПОРГИНА: Он давно мечтал об этом. Просто смотрел фильмы – ему Андрюша Миронов принес…
К.ЛАРИНА: А, мюзиклы какие-то.
Л.ПОРГИНА: И там шел степ. И он сказал: «Я хочу научиться», и вот когда организовал школу.
К.ЛАРИНА: Фреда Стерн, наверное?
Л.ПОРГИНА: Ну конечно, это была такая болезнь, и Андрей болел этим, и заразил этим Колю. И когда образовалась школа, то как раз педагог Николай Остапов, который и ведет эту всю школу, он владеет этим степом замечательно. И он этим увлек детей и Колю. И Коля начал тренироваться.
К.ЛАРИНА: Ну что, у нас остался еще один вопрос, на который мы пока не получили ответа: «Как зовут героя Николая Караченцова в фильме «Старший сын»?» Давайте на этот вопрос ответим. Алле, здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня зовут Ольга, из Нижнего Новгорода. Мне кажется героя звали Володя Бусыгин.
К.ЛАРИНА: Совершенно верно! Владимир Бусыгин. Правильно Оставляйте, пожалуйста, номер вашего телефона, спасибо вам за звонок. Ну, Люд, я думаю, что здесь нечего сказать, вы сами слышите, какие замечательные слова произносят наши уважаемые слушатели. Спасибо большое, не подвели меня. Наши слушатели нас с Майей не подвели.
М.ПЕШКОВА: У нас очень хорошие слушатели.
Л.ПОРГИНА: А я хочу тоже сказать слова благодарности. Спасибо вам, мои дорогие радиослушатели, я тоже очень люблю радио, и спасибо вам за любовь к Коле и за ваши добрые сердца, потому что все это помогает ему подниматься и выйти из своей тяжелой-тяжелой болезни.
К.ЛАРИНА: Вы ему расскажите.
Л.ПОРГИНА: Обязательно! Я ему рассказываю, он говорит: «Я не верю, что меня так любили». – Я говорю: «Тебя любят и ждут».
К.ЛАРИНА: Расскажите сегодня, обязательно. Как это было.
Л.ПОРГИНА: Обязательно. Здоровья вам всем.
К.ЛАРИНА: Людмила Поргина, наша гостья, и Алла Николаевская, ведущий редактор издательства «Вагриус». Спасибо издательству за то, что к нам пришли, такие замечательные призы принесли. И еще раз огромнейший привет Николаю Петровичу Караченцову. Надеюсь, что в следующий раз вы придете вместе.
Л.ПОРГИНА: Да, да, я уверена.
К.ЛАРИНА: Спасибо.
Л.ПОРГИНА: Договорились.
А.НИКОЛАЕВСКАЯ: Спасибо большое.