"Любовь Великих" - серия книг - Ирина Емельянова, Борис Носик, Татьяна Соловьева, Валерий Перевозчиков - Книжное казино - 2006-07-09

К.ЛАРИНА – 13 часов 15 минут. Добрый день еще раз. У микрофона вновь Ксения Ларина. И вновь в студии Майя Пешкова. Майечка, добрый день еще раз.

М.ПЕШКОВА – Здравствуйте.

К.ЛАРИНА – Мы начинаем наше традиционное воскресное «Книжное казино». Оно у нас сегодня такое красивое, какое-то даже не летнее, а весеннее, поскольку будем мы говорить о любви. Я представляю наших гостей. Ирина Емельянова, автор книги «Пастернак и Ивинская», наверное, стоит добавить, что Ирина – дочь Ольги Ивинской. Здравствуйте, уважаемая Ирина, добрый день.

И.ЕМЕЛЬЯНОВА – Здравствуйте. Добрый день.

К.ЛАРИНА – Татьяна Соловьева, пиар-директор по связям с общественностью издательства «Вагриус». Здравствуйте, Танечка.

Т.СОЛОВЬЕВА – Здравствуйте.

К.ЛАРИНА – Собственно говоря, вот книги издательства «Вагриус» сегодня мы и будем вам дарить. Все они посвящены любви, да еще любви великих, известных людей. Вот, Таня, сразу к Вам вопрос. Я посмотрела вот книжечки вот эти вот, которые мы сегодня будем дарить нашим слушателям, и все искала название серии. Чего-то не нашла. Или вы не придумали, это случайно получилось?

Т.СОЛОВЬЕВА – Нет, названия серии действительно как таковой нет. Т.е. это серийный проект, условно мы его называем «Любовь великих». Но в принципе… т.е. оформление у книг сходное, поэтому и название построено по одному принципу, поэтому, но специально мы ничего не придумывали, хотя на сегодняшний момент уже вышло 6 книг и это действительно серия.

К.ЛАРИНА – Ну что же, сегодня, конечно же, мы вам подарим книгу «Пастернак и Ивинская» из серии «Любовь великих». Будем так называть эту серию. Книгу «Актриса и режиссер», автор Нонна Голикова. Это Григорий Александров и Любовь Орлова. Книгу «Колчак и Тимирева», автор Владимир Черкасов-Георгиевский. Тоже в этой же серии. Книгу «Анна и Амидео» Бориса Носика. Ну, книга уже, по-моему, не первое издание выдерживает, да?

Т.СОЛОВЬЕВА – Да, не первое, но в эту серию очень уложилась.

К.ЛАРИНА – Да, очень красивая книжка, одна из первых книг Бориса Носика, которая появилась в России. И подробно мы об этой книжке успеем, я надеюсь, поговорить, поскольку с Борисом Носиком свяжемся по телефону, поскольку он живет в городе Париже, там-то и находит все свои любовные истории.

М.ПЕШКОВА – Больше того, он пишет книги, находясь на хуторе, и мы его не просто в Париже найдем, а в каком-то далеком…

К.ЛАРИНА – В предместье, да?

М.ПЕШКОВА – …отдаленном хуторе в Шампани.

К.ЛАРИНА – Боже мой, хороший хутор, Шампань. Книга «Сергей и Айседора» тоже Нонна Голикова автор этой книжки. Нонна у нас была в гостях, когда мы говорили как раз о Сергее Есенине, подробно про эту книжку тоже говорили. Ну, и, наконец, отдельно от этой серии книга Валерия Перевозчикова «Ну, здравствуй, это я». Это продолжение истории про Владимира Высоцкого. Я напомню, что книга, первая книга Валерия Перевозчикова была посвящена последнему году его жизни.

Т.СОЛОВЬЕВА – «Правда смертного часа».

К.ЛАРИНА – Это тоже ваше издательство, да?

Т.СОЛОВЬЕВА – Да, наше.

К.ЛАРИНА – И этого автора, вы, собственно говоря, обнаружили, который живет где?

Т.СОЛОВЬЕВА – В Пятигорске.

К.ЛАРИНА – В Пятигорске. Там-то мы его сегодня тоже настигнем, и по телефону, надеемся, тоже с ним свяжемся, чтобы он несколько слов об этой книжке сказал. Это действительно книга, чем она отличается от первой, наверное, тем, что здесь как раз все внимание уделено именно вот этим взаимоотношениям сложным любовным Марины Влади и Владимира Высоцкого. Конечно же, мы вам зададим вопросы, готовьтесь, вспоминайте биографии всех вышеперечисленных товарищей, да? Поэтому чуть позже вопросы зададим, ну, а пока я бы хотела задать первый вопрос Ирине Емельяновой, отталкиваясь от названия серии и названия нашей передачи. А чем-то отличается любовь великих от любви простых смертных?

И.ЕМЕЛЬЯНОВА – Ну, пожалуй, она всегда трудная эта любовь. И вот сколько мы тут перечислили серий, в общем, на женщину очень много, конечно, падает в этих всех историях. И даже можно сказать, что они все как-то кончаются тяжело, трагически. Но при этом, как вам сказать, нужно быть на высоте положения, и большая ответственность на возлюбленной. Нужно чем-то соответствовать. Вот вы знаете, в случае с Пастернаком, конечно, он очень активно, там, ухаживал за мамой, влюбился, и это их период ухаживания такого, черемухи, что называется, продолжался 8 месяцев. Это не то, чтобы вот как-то… они оба колебались. Это было непросто, разумеется. Но этот этап, она появилась в его жизни, когда у него самого начался новый просто этап. И человеческий, и творческий. Ему была нужна другая муза.

К.ЛАРИНА – Все объясняется просто.

И.ЕМЕЛЬЯНОВА – Да, вот даже в хрестоматийном стихотворении Пушкина, если вы знаете «Я помню чудное мгновенье», там сказано: «В душе настало пробужденье, и вот опять явилась ты». А не наоборот.

К.ЛАРИНА – Скажите, пожалуйста, Ирина, это Ваша первая книга?

И.ЕМЕЛЬЯНОВА – Нет. Как мой сын говорит: наводнила весь город, всю Россию, всю Францию. Нет, ну, мои книги такие компилятивные, понимаете, я в основном опираюсь на документы. А архивы остались огромные после смерти мамы, брата, мужа. Вот три книжки, две по-французски, две по-русски, посвященные моему мужу, который был очень значительным человеком, Вадим Козовой. И, Боже мой, больше. Книга стихов мамы. Например, в 99 году. Она же всю жизнь писала стихи. Вот я говорю, что соответствовать, так сказать, в чем, если Зинаида Николаевна – это музыка, Евгения Владимировна – это живопись, то Ивинская – это, конечно, поэзия. Ее прибило стихами к нему. Она сама всю жизнь писала стихи. Но относилась к ним не всерьез, не хранила, не издавала. После ее смерти я издала, по-моему, очень хороший сборничек «Земли раскрытое окно» называется. Это ее стихи с моим предисловием. Это такой альбом, там попутно ее биография, фотографии и ее стихи. Вы знаете, есть даже какой-то определенный читатель у этих стихов. Это не открытие нового поэта, но вот такая вот какая-то женская беззащитность и способность на все вот отозваться стихами, она очень трогает.

К.ЛАРИНА – Ну, потом Ольга Ивинская, по-моему, сама же воспоминания опубликовала свои?

И.ЕМЕЛЬЯНОВА – Да, «В плену времени». Они вышли сначала во Франции на иностранных языках. Я, вы знаете, не такая большая поклонница вот этой ее книги.

К.ЛАРИНА – Почему?

И.ЕМЕЛЬЯНОВА – Ну, во-первых, память мемуаристам иногда изменяет. Вот. И почему еще, там много не ее. В те годы было очень трудно, скажем, достать, там, стихи Галича, там, даже автобиографию Евтушенко. Вот она очень широко использует чужой материал. И ее голос почти там не слышен, к сожалению.

К.ЛАРИНА – Но для нас все равно, для советских, по-моему, еще в ту пору людей, да?

И.ЕМЕЛЬЯНОВА – Вот именно, да.

К.ЛАРИНА – Это было, первый раз мы услышали голос Ольги Ивинской, первый раз мы вдруг увидели, что это за человек, поскольку это же все было под запретом в то время.

И.ЕМЕЛЬЯНОВА – Да.

К.ЛАРИНА – Абсолютно, да. Поэтому, конечно, у Вас там свои есть претензии, да?

И.ЕМЕЛЬЯНОВА – Есть.

К.ЛАРИНА – К этой книге. Но я думаю, что у публики, которая впервые для себя открыла историю этих удивительных романтических и трагических взаимоотношений, это, конечно, вот первое прикосновение к чужой тайне, особенно о великих, если мы говорим, оно, конечно, имеет колоссальное значение вот для всей дальнейшей пастернакианы. Скажем так, да? Наверное.

И.ЕМЕЛЬЯНОВА – Да, да, да. Я знаю даже, что были люди, которые это перепечатывали на ксероксе, делали копии. Это все очень… Действительно, это на фоне тогдашнего, конечно, информационного голода.

К.ЛАРИНА – А что Ваша сегодняшняя книжка вот дополняет к тому, что мы уже знаем? Вот Вам важно было что сказать?

И.ЕМЕЛЬЯНОВА – Мне было важно, Вы знаете, развеять какую-то, в общем-то, до сих пор существующую неприятную клевету вокруг мамы, представлять ее какой-то вампой, там, авантюристкой. Вы знаете, это существует, и даже вот…

К.ЛАРИНА – Это неизбежно.

И.ЕМЕЛЬЯНОВА – Неизбежно, но и просто злоба, и женская зависть. И до сих пор выходят, даже в таком замечательном издании, как, скажем, 11-томное собрание сочинений, в комментариях необъективно совершенно, последний период жизни Пастернака освещается его сыном. Вот. Мне хотелось какие-то моменты, связанные с ее первым арестом, например, когда очень муссировались слухи о том, что она какая-то уголовница. Я же лично сама держала в руках это тоненькое ужасное дело 49-го года 58-10. Вы знаете, что опубликовала это, несмотря на все это, продолжается вот эта Чуковская, уважаемая, так сказать, нами всеми Лидия Корнеевна Чуковская, которая, ну, как Вы говорили, ну, просто женская ревность, скорее всего, вот руководила ею, почему она так настойчиво в своих записках об Ахматовой муссирует там болезненную историю.

К.ЛАРИНА – Ну вот Вам, кстати, еще один ответ на вопрос, чем отличается любовь великих от любви простых смертных.

И.ЕМЕЛЬЯНОВА – Точно.

К.ЛАРИНА – Потому что вокруг зависть, ревность и прочие, прочие, прочие проявления.

И.ЕМЕЛЬЯНОВА – Да. Недоброжелательность.

К.ЛАРИНА – Недоброжелательность, что, конечно же, это то, к чему приковано внимание. И очень у многих, как женщин, так и мужчин, а почему не я?

И.ЕМЕЛЬЯНОВА – Совершенно верно. Именно. А мне это в голову не приходило.

К.ЛАРИНА – У нас на связи, я предлагаю нашим гостям взять наушники, поскольку у нас на связи Борис Носик. Борис, Вы здесь?

Б.НОСИК – Да.

К.ЛАРИНА – Добрый день, здравствуйте. Это Ксения Ларина.

Б.НОСИК – Здравствуйте, Ксения.

К.ЛАРИНА – Здравствуйте. Здесь у нас в гостях Ирина Емельянова, которая сегодня представляет книгу «Пастернак и Ивинская». Сегодня у нас в студии Татьяна Соловьева, пиар-директор по связям с общественностью издательства «Вагриус». И Ваша книжка тоже на нашем сегодняшнем игровом поле «Анна и Амидео». Борис, вот Вам вопрос простой к Вам. Я не знаю, как Вы на него ответите? Чем отличается любовь великих людей, в данном случае, Анны Ахматовой и Амидео Модильяни от любви простых смертных, от любой другой интрижки, которая бы и не стоила, может быть, и упоминания в истории?

Б.НОСИК – Ну, я думаю, что она, прежде всего, отличается тем, что она нашла какое-то отражение в искусстве, причем все это стало произведением искусства. И любовь Амидео короткая к Анне Андреевне Ахматовой и ее долгая любовь, они стали произведениями искусства. Ну, Амидео тогда занимался скульптурой. И все его скульптуры с челкой похожи были на эту гостью из Петербурга, которая была недолго там, которую он видел месяц и перед этим несколько дней еще. А у Анны Ахматовой это была огромная встреча. Первый ее сборник «Вечер» и второй ее сборник «Четки», там множество стихов. Вообще, она начала печататься со стихов о Модильяни. Ну, и это факт художественный. А что касается истории этой любви – это поразительная история в наш век информации. 80 лет, 82 года такая фантастичная, написано было столько книг об Ахматовой, меньше гораздо о Модильяни, но 82 года тайной, оставалась эта любовь тайной. Да сама Ахматова написала так, что непонятно было, что было. Но остальные никто про это не писал. И вдруг случайно в Венеции это обнаружилось. Между прочим, могло пройти и в Венеции незамеченным. Была выставка из собрания, такой был врач дерматолог в Париже, который был первый поклонник Модильяни и в трудную минуту у него чего-то покупал. И вдруг была выставка в академии Венецианской в 93 году, в 1993 году – выставка рисунки из собрания Поля Александра. И вдруг там учительница одна, преподавательница Докукина, которая училась в Москве, потом вышла замуж за итальянца. Она вдруг говорит: «Я знаю, кто это, эта женщина. Это же Ахматова». Ну, на нее все посмотрели как, ну, скандалистка. Но она доказала, и мы потом все согласились, что да, это Ахматова. И теперь все, что раньше во всех каталогах резюме писали «неизвестная», «неизвестная», «неизвестная», теперь везде написано «Портрет Анны Ахматовой».

К.ЛАРИНА – Ну, кстати, этот же портрет, простите, Борис, был очень популярен в свое время, почти как фотография Хемингуэя, репродукции этой картины, этого портрета висели во всех приличных домах.

М.ПЕШКОВА – Да, это висело над кроватью Анны Ахматовой в Фонтанном доме.

Б.НОСИК – Совершенно верно.

М.ПЕШКОВА – Больше того, последний сборник стихов в суперобложке…

Б.НОСИК – Это был один единственный рисунок вот этот Ахматовой, который в Фонтанном доме и сейчас…

М.ПЕШКОВА – Он уцелел единственный из всех рисунков Модильяни, посвященных Ахматовой.

Б.НОСИК – Что Вы говорите?

М.ПЕШКОВА – Это единственный рисунок, который уцелел. А их было ведь много, рисунков.

Б.НОСИК – Да, все сейчас то, что мы говорил с вами: уцелел, не уцелел, - это так написала Ахматова. Она пишет, что их было 16. А где остальные? Она говорит, ну, там скурили солдаты на цигарки. Разве может солдат бросить в печку голую женщину на рисунке? Нет. Она… У нее были свои причины об этом не говорить, и были причины не говорить об этом впрямую, когда она написала очерк «Модильяни», который она с 58 по 64 год писала. Вот в Болшеве она начала в 58-м и кончила через много лет и ее новые друзья. Жизнь ее была благополучной, в общем, в том смысле, что у нее была хорошая компания, молодые ленинградские поэты, которые каждый вечер собирались вот в этой будке в Комарове. И они ей говорили, почему же Вам бы не написать? Она написала. Написала этот очерк, который всех разочаровал, потому что она не хотела рассказать об этом.

К.ЛАРИНА – Ничего не сказала.

Б.НОСИК – Да, и писать было не о чем почти. Она пишет, как будто Эренбург пишет, что там вот Комисаржевская умерла в таком-то году. Причем тут Комисаржевская? И вот в таком-то году, там, Станиславский, в таком-то году, значит, еще что-то.

К.ЛАРИНА – Борис, мы должны уже с Вами, к сожалению, завершать наш разговор, поскольку у нас время новостей.

Б.НОСИК – Да, да.

К.ЛАРИНА – Но тем не менее, еще раз Вас благодарим, во-первых, за все Ваши книжки, которые мы усиленно и подробно каждый раз представляем в наших программах и ждем Вас в нашей студии в Москве, если будет возможность, если позволит Вам здоровье, будем очень рады Вас видеть здесь в Москве.

Б.НОСИК – Спасибо. Если будут вопросы, звоните на хутор.

К.ЛАРИНА – Спасибо, спасибо, будем звонить на хутор в Шампань. Спасибо, это Борис Носик, мы говорили о книжке «Анна и Амидео», тоже вышедшей в «Вагриусе», в серии «Любовь великих». И еще одно дополнение, чем же отличается любовь великих от любви простых: всегда рождает новые шедевры, в каждом случае. Я думаю, что мы сегодня еще успеем в этом убедиться, а сейчас новости.

НОВОСТИ

К.ЛАРИНА – Мы продолжаем нашу программу. Еще раз напомним, что сегодня мы вам предлагаем книги издательства «Вагриус», посвященные любви великих людей. Серия книг «Любовь великих». И сегодня в гостях у нас Татьяна Соловьева, директор по связям с общественностью издательства «Вагриус», Ирина Емельянова, автор книги «Пастернак и Ивинская», в студии также Майя Пешкова и Ксения Ларина. Мы должны вопросы сейчас задать нашим слушателям, чтобы у вас было время подумать, а потом продолжим наш разговор. (Читает вопросы для слушателей).

К.ЛАРИНА – Ну, а пока давайте мы сейчас продолжим разговор с Ириной Емельяновой, и минут, наверное, через 4-5 свяжемся с Валерием Перевозчиковым, чтобы он сказал бы несколько слов о своей книжке. Ну что, на чем мы остановились? На том, что рождаются шедевры после таких бурных...

И.ЕМЕЛЬЯНОВА – Да, каждый период требует какой-то новой музы, да? Как мы говорили. И если последний период творчества Пастернака, и поэзии, да и последней части романа, они, конечно, обязаны маме, ее судьбе, ее даже аресту, тюрьме, вот этому мертвому ребенку. Даже перевод «Фауста», который он делал как раз в эти месяцы, когда она была в тюрьме, он необыкновенен совершенно, это лучший русский Фауст, он говорит совершенно на русском языке. И он сам даже пишет: «Мне он так легко дался потому, что он написан кровью сердца. Все это было в жизни». И мама писала в своих стихах что-то: «А я ведь только почва для романа».

К.ЛАРИНА – Т.е. она это понимала?

И.ЕМЕЛЬЯНОВА – Она это понимала.

М.ПЕШКОВА – А «Слепая красавица» тоже имела отношение к Вашей маме, пьеса Пастернака?

И.ЕМЕЛЬЯНОВА – Я не думаю, Майя, потому что она, во-первых, не кончена. Там не очень ясна главная мысль. Она, такой огромный пролог. Ну, если Вы читали эту пьесу, трудно что-нибудь там найти, имеющее отношение. Она же… действие происходит в середине XIX века, накануне реформы Александра II. В общем-то, я не считаю, что эта пьеса такая удача. Но трудно говорить, потому что она не кончена. Это совершенно новый, он пустился в какой-то совершенно новый жанр. Вот так, в стиле, там, Островского, Сухово-Кобылина, пьес Толстого. И мне кажется, он еще как-то себя не нашел. Но просто нужно отметить, насколько еще был богат потенциал творческий, что вот в 70 лет вот пуститься в совершенно другую эстетику.

Т.СОЛОВЬЕВА – Творческая авантюра такая.

И.ЕМЕЛЬЯНОВА – Да.

К.ЛАРИНА – Ничего не страшно, да?

И.ЕМЕЛЬЯНОВА – Да, не страшно.

К.ЛАРИНА – Но Вы знаете, опять же возвращаясь, что «почва для романа», все-таки мне кажется, это не совсем так. Потому что опять же, говоря об Ольге Ивинской и говоря об Айседоре Дункан, или говоря, там, не знаю, кого еще можно вспомнить из великих женщин, которые являлись музами великих поэтов или композиторов. Это всегда личности. Или Зинаида Райх, да? И Всеволод Мейерхольд. Вот вам еще одна история, которая наверняка может у вас в планах появится в этой серии. Или она уже была?

Т.СОЛОВЬЕВА – Нет, в ближайших планах этого нет, но заявки поступают, так что не исключено, может быть, в следующем году действительно.

И.ЕМЕЛЬЯНОВА – Но а какие планы.

К.ЛАРИНА – Кстати, можно столько назвать таких выдающихся пар. Даже если это мимолетно.

И.ЕМЕЛЬЯНОВА – Конечно. Сальвадор Дали и Гала, например.

К.ЛАРИНА – А потом ведь знаете, какая интересная вещь: ведь совсем не важно, как мне кажется, когда речь идет о таких вещах, сколь протяженен был их, будем говорить простым словом: роман, да? Или отношения. Важно, насколько они были значимы в судьбе. Вот мы Модильяни сейчас вспоминали.

Т.СОЛОВЬЕВА – Конечно, это может быть яркая вспышка, которая потом будет годами просто…

К.ЛАРИНА – Конечно, конечно. И так что женщины тоже были непростые, и тому доказательство то, о чем Вы сегодня говорили, и стихи Ольги Ивинской, и невероятная ее какая-то… Мне кажется, она очень сильный, яркий человек, да?

И.ЕМЕЛЬЯНОВА – Да, она, безусловно, очень сильный человек. Но это не выражалось вот, Вы знаете, в таком каком-то внешнем могуществе. Наоборот, это хрупкая такая женственность. Пастернак всегда ее сравнивал с Маргаритой из «Фауста». Он даже там пишет: «Откройте 190 страницу, вот это там она на гравюре». Ну, знаете, Гретхен для всех мужчин мира – это образ как раз слабой женщины, да? Слабой женственности, зависящей от мужчины. У мамы, скорее, была только такая внешность. И вообще, ее милый юмор, какая-то легкость, «облагораживающая беззаботность», как замечательно он писал о героине романа «Доктор Живаго», вот о Ларисе Гишар. Но при этом, я Вам скажу, что была большая духовная сила. И даже мой брат, шутя, конечно, - у нас как-то в доме был юмор, - называл ее «духовный медведь».

К.ЛАРИНА – Но мы что, должны еще перейти к следующей истории любви. Я вновь прошу наших гостей взять наушники, поскольку у нас на связи Валерий Перевозчиков. Валерий, Вы здесь?

В.ПЕРЕВОЗЧИКОВ – Да, да.

К.ЛАРИНА – Добрый день, здравствуйте. Вот перед нами книжка Ваша «Ну, здравствуй, это я». На обложке на фоне башни Эйфелевой мы видим Владимира Высоцкого и Марину Влади. И вопрос к Вам такой: почему Вы решили отдельно остановиться именно на этой странице в биографии Владимира Высоцкого? Мы уже вспоминали сегодня Вашу первую книжку «Хроника…»

Т.СОЛОВЬЕВА – «Правда смертного часа».

К.ЛАРИНА – «Правда смертного часа».

Т.СОЛОВЬЕВА – И его проект «Неизвестный Высоцкий».

К.ЛАРИНА – «Неизвестный Высоцкий». Вот сейчас Марина Влади и Владимир Высоцкий. Надо все-таки вспомнить, что Марина была первая вот в этой высоцкиаде, да? Которая первая написала о своем муже после его ухода из жизни «Владимир или прерванный полет». И там очень подробно как раз рассказана вся история их взаимоотношений и история любви. Что добавляет Ваша книжка?

В.ПЕРЕВОЗЧИКОВ – Ну, во-первых, я хотел бы ответить на первый вопрос, что послужило, так сказать, толчком. А толчком послужила масса публикаций, в которых, мягко говоря, Марину Владимировну Полякову-Байдарову, Марину Влади, ну, скажем так, поливали просто, буквально поливали грязью.

К.ЛАРИНА – Это что за люди? Кто такие?

В.ПЕРЕВОЗЧИКОВ – Ну, как я Вам могу сказать? Известные фамилии. Это Володарский, это Иосиф Давыдович Кобзон и ряд других. В общем, делая посыл такой, как бы защитить. Это первое. Второе, это создать такой свод сведений на эту… Я не претендую на полноту, естественно, как Вы понимаете, а вот свод сведений, который до настоящего момента или были опубликованы в периодической печати или были мало известны широкой публике. Но, а главное, вот проследить историю их отношений, по разным источникам. Причем, ну, я пользовался принципом Вересаева: несколько точек зрения на одно и то же событие, которые как бы дают объем. Ну, вот это главный был такой толчок.

К.ЛАРИНА – Так. А фактологически что она добавляет к тому, что мы уже знаем, к тому, что написано Мариной?

В.ПЕРЕВОЗЧИКОВ – А, нет, ну, конечно, гораздо… потому что Вы сказали, что там, в этой книге было достаточно полно освещены все их отношения. Это не совсем так. Дело в том, что, ну, скажем так, что Марина писала о том, что, ну, как бы ей было известно. А ведь точка зрения со стороны на их отношения тоже интересна. Ну, и так как у меня были наработки на эту тему, там достаточно много нового, я имею в виду неопубликованного в статьях. А что касается интервью, это вторая часть книги, то там несколько моих интервью и с Мариной и о Марине с другими людьми. Так что там, в общем-то, для человека, который занимается Высоцким, и даже для специалистов будет достаточно много интересного, нового, во всяком случае.

К.ЛАРИНА – Скажите, Валерий, а у Вас какие-нибудь враги появились из ближнего круга Владимира Высоцкого после Ваших публикаций?

В.ПЕРЕВОЗЧИКОВ – Ну, как Вам сказать? Сначала было плохо, потому что звонили из Нью-Йорка и, там, из Парижа и отовсюду. После «Правды смертного часа». Потом, значит, очень протестовали семья. Ну, в частности, конечно, Никита Владимирович Высоцкий. Ну, а теперь в вашем же эфире, это было год тому назад, вдруг меня защитил по поводу книги «Неизвестный Высоцкий».

К.ЛАРИНА – Кстати, по-моему, он защищал Вас от Юлии Абдуловой.

В.ПЕРЕВОЗЧИКОВ – Да, да, да. Ну вот. И значит, я вот ему передал благодарность. Но скоро буду в Москве, надеюсь это лично сделать. Хотя это было уже довольно давно. Но, а сейчас вот недавно совсем, но вернее, как недавно, довольно давно, года два назад записывали большую телевизионную передачу. Я телевизионный журналист по профессии. И, в общем, сошлись в некоторых точках зрения. Во всяком случае, я понимаю его позицию о том, что книга «Правда смертного часа», ну, как Вам сказать? Затрагивает какие-то вещи, которые семья не хотела бы, чтобы это было опубликовано, именно сейчас. Но Вы знаете, что меня же Наталия Анатольевна Крымова направила на эту стезю. Она сказала, что она хотела бы сделать такую книгу, и вот последние месяцы, дни и часы жизни Владимира Высоцкого. Но я как бы думал, что я сделаю, выполняя какую-то миссию. А на самом деле, вот обрушилась самая разнообразная критика.

К.ЛАРИНА – Валерий, скажите, пожалуйста, Вы в Москву приезжаете скоро, да?

В.ПЕРЕВОЗЧИКОВ – Да, я приеду на следующей неделе.

К.ЛАРИНА – А может быть, к нам зайдете в гости как-нибудь?

В.ПЕРЕВОЗЧИКОВ – Да ради бога.

К.ЛАРИНА – Да? Тогда мы с Вами созвонимся и договоримся. Ладно?

В.ПЕРЕВОЗЧИКОВ – Угу.

К.ЛАРИНА – Потому что, конечно, хотелось бы в прямом эфире с Вами побеседовать здесь вот в студии. Большое Вам спасибо за это маленькое интервью, и тогда надолго не прощаемся, созвонимся с Вами и договоримся о встрече. Ну, а вопрос, который я, наверное, теперь задам Ирине, поскольку у нас времени не так много. Вот правда. А нужна ли вся правда?

И.ЕМЕЛЬЯНОВА – Вся правда о любви, о великом человеке?

К.ЛАРИНА – Вообще, вся правда о его частной жизни.

И.ЕМЕЛЬЯНОВА – Мне кажется, важна очень дистанция, временная дистанция. Собственно, когда вот мы читаем, там, о Колчаке, да? Или вот даже об Айседоре, да, по-моему, да. Но какая-то этика вот запрещает такие вещи все-таки, мне кажется, как связанные с Высоцким или… ну, в случае с мамой мне просто нечего скрывать. Но вообще, я бы не хотела, если бы что-то… 50, собственно, прошло ведь 47 лет со дня смерти Пастернака. А со дня смерти мамы всего 10. Вот нужна временная дистанция.

К.ЛАРИНА – Все-таки?

И.ЕМЕЛЬЯНОВА – Да. И тогда, конечно, и как у Пастернака сказано: «Из некоторой дали не видишь прошлых мелочей».

К.ЛАРИНА – Т.е. исходя опять же из принципа «не навреди», да?

И.ЕМЕЛЬЯНОВА – Да, вот какая-то этика должна быть, по-моему.

К.ЛАРИНА – Ну, хотя, когда речь идет о каких-то вот таких болезненных вещах, то, что, например, было вот с Высоцким. Хотя таких пороков, если можно так определить то, что происходило с ним, можно, наверное, найти такие пороки у каждого великого человека, да? Или такие, или сякие. Ну, ведь никто не знает, что такое норма, если мы говорим о гении, в конце концов. Да? Для нас что-то является нормой. Ну?

И.ЕМЕЛЬЯНОВА – Ну, в общем, это спорный вопрос. У каждого свой взгляд. Я считаю, что какая-то этическая дистанция временная должна существовать.

К.ЛАРИНА – А вот если бы кино сняли бы про Пастернака и Ивицкую, нет?

И.ЕМЕЛЬЯНОВА – Ой, Вы знаете…

К.ЛАРИНА – Не «Доктор Живаго», а вот художественный фильм.

И.ЕМЕЛЬЯНОВА – Да, сняли, сняли.

К.ЛАРИНА – И что?

И.ЕМЕЛЬЯНОВА – Да, конечно, там… Такой был фильм, снятый на ВВС, назывался «Пастернак». Там, забыла фамилию, Даша Худякова что ли, забыла фамилию, играла маму.

К.ЛАРИНА – И что это было?

И.ЕМЕЛЬЯНОВА – Ну, Вы знаете, это было трогательно, наивно и смешно, и как бы…

К.ЛАРИНА – Но не более того, кстати.

И.ЕМЕЛЬЯНОВА – Не более того.

К.ЛАРИНА – Т.е. Вы все-таки вот этим как бы не были оскорблены, да?

И.ЕМЕЛЬЯНОВА – Нет, нет. Есть вещи, которые меня оскорбляют, но не изображение ее в кино. Фильм, Вы знаете, был, и документальных было немало фильмов. Был хороший фильм, вот Агишев такой, где использовались очень редкие мои кинокадры. Был очень хороший франко-немецкий фильм. Назывался он «Дело доктора Живаго», где там поднималась вся история с итальянцами, очень много документов. Хорошо бы… документальных кадров, - если бы его тут показали. Он имел большой успех, часовой фильм.

К.ЛАРИНА – Ну что же, берите опять наушники. Теперь уже слово нашим слушателям, поскольку мы должны ответить на вопросы, которые мы вам задавали, и раздать все эти замечательные книжки издательства «Вагриус».

(Розыгрыш призов). (Вопрос об отце Ольги Ивицкой). Может быть, что-нибудь добавите, Ирина, к этому ответу?

И.ЕМЕЛЬЯНОВА – Да, я все написала в книге, что во всех этих анкетах маме приходилось писать, что он умер от тифа в гражданскую войну. А на самом деле, он даже с ней простился, с шестилетней в 18-м году и сказал: «Вернусь Люсек, когда повесим последнего большевика». Так, разумеется, и не вернулся.

К.ЛАРИНА – Да и большевика не повесили последнего.

М.ПЕШКОВА – Я хотела у Татьяны спросить, что Вы планируете в этой серии дальше издавать?

К.ЛАРИНА – Да, да?

Т.СОЛОВЬЕВА – В ближайших планах у нас книга Врвары Самсоновой «Светлана и Каплер» об Аллилуевой и Каплере. Потом книга о Блоке и Менделеевой «Прекрасная дама и поэт». Это «Гала и Дали», о которой уже сегодня заходила речь. Это «Пикассо и Ольга Хохлова». И вообще потом мы планируем перейти к современности, и в таких уже более далеких планах, но, тем не менее, в обозримых, это «Жаклин Кеннеди и Анассис».

К.ЛАРИНА – Знаете, у меня тогда заказ тоже есть на иностранцев.

Т.СОЛОВЬЕВА – Да?

К.ЛАРИНА – Я мечтаю прочитать такую книгу про Марию Калласс. Вот мечтаю. Вот такой книжки нету.

Т.СОЛОВЬЕВА – И Анассиса?

К.ЛАРИНА – Да, да. Вот такой книжки нету.

Т.СОЛОВЬЕВА – Может быть, подскажете авторов?

И.ЕМЕЛЬЯНОВА – Любовный треугольник. Не переделать ли вам в любовные треугольники?

К.ЛАРИНА – А вот скажите мне, пожалуйста, а вот историю Брик и Маяковского вы как-то сознательно обходите?

Т.СОЛОВЬЕВА – Нет, просто…

К.ЛАРИНА – Или нечего уже сказать?

Т.СОЛОВЬЕВА – Нет, просто на самом деле, ну, есть, в частности сейчас на книжном рынке есть мемуары по этому поводу, и нужно действительно посмотреть, обработать это достаточно большое количество материала, и понять, что из того, что сейчас предлагается читателю, действительно соответствует истине. Так что никакого сознательного обхождения тут, конечно, нет, просто это одна из тем, которые, конечно, будут, скорее всего, в этой серии рассмотрены.

М.ПЕШКОВА – Мне кажется, что пока еще не пришло время, чтобы издать такую книгу. Во-первых, начиная вот с конца этого года, будет выходить академическое собрание сочинений Маяковского, где огромный комментарий по этому поводу. Во-вторых, дневники Лили Юльевны Брик пока не доступны исследователям, они находятся в частном собрании. Мне кажется, только тогда, когда они будут опубликованы, эти дневники, либо станут доступны исследователю, только тогда можно будет написать такую книгу как «Брик и Маяковский».

К.ЛАРИНА – А Виктория Федорова? По-моему, ее книжка выходила на русском языке? Дочь адмирала, да?

Т.СОЛОВЬЕВА – Да.

К.ЛАРИНА – Вот мне кажется, книгу стоит тоже, к ней обратиться, потому что еще одна какая-то удивительная трагическая история любви Зои Федоровой и ее американского мужа. Вот опять же, если говорить, что после такой любви происходит, а вот рождаются такие удивительные дети, такой красоты как Вика Федорова, замечательная артистка.

Т.СОЛОВЬЕВА – Конечно. Нет, но если искать, так, конечно, такое количество историй, да, о которых можно написать.

К.ЛАРИНА – А возвращаясь к правде. К мифам, к вранью, к клевете и к правде. Вот совет от Ирины Емельяновой, как читателям разобраться, где правда, а где ложь при таком объеме информации, да? Вот мы сегодня сколько всего перечисляли.

И.ЕМЕЛЬЯНОВА – Да, но Вы знаете, существуют документы, существуют письма, существуют... Но дневники, они, может быть, не всегда искренни. Но есть просто судебные дела, и ведь против этого, как говорится, не попрешь. Когда держишь в руках вот эти листочки, знаете, уже такие истлевающие, с печатями, ну, как можно это все опровергать? Это нужно… ну, я не знаю, просто какие-то очки специальные нарочно одевать для этого. Я всегда опираюсь в своих книгах, которыми я наводнила, как мой сын говорит, страну, все-таки на документы. Вот у меня с вымыслом плохо, вообще. Я Литературный институт кончала. И в общем, вот эта моя книжка, она представляет собой, ну, уж извините за слово, такую компиляцию, где есть постановление ЦК, описи изъятых вещей, приговора, которые… письма Пастернака, которых оригинал у меня находится на руках. Так что тут, что ж туту оспаривать?

К.ЛАРИНА – А что у Вас впереди как у автора, у литератора?

И.ЕМЕЛЬЯНОВА – Как у литератора, Вы знаете, я вот …ведь во Франции моя книжка «Легенды Потаповского переулка», она была переведена на французский, и как ни странно, во Франции нашла тоже своих читателей. У нас даже там открылся сайт на Интернете по-французски. И руководит им один пожилой француз, фу, не пожилой, очень энергичный.

К.ЛАРИНА – Молодой, молодой, молодой.

И.ЕМЕЛЬЯНОВА – Из Лиможа. Даже вот так вот, так что вы можете зайти на этот сайт и узнать, как во Франции читают «Доктора Живаго» и смотрят фильм, старый фильм, американский, конечно. И вот сейчас просто у меня в плане по-французски издать моего мужа, то, что он писал во Франции.

К.ЛАРИНА – А по-русски?

И.ЕМЕЛЬЯНОВА – А по-русски? Но вот, может быть, в издательстве вышеупомянутом «Вагриус» мы издадим, переиздадим в новой редакции «Легенды Потаповского переулка», а также мои дневники последних парижских лет. Потому что я иногда вдруг открываю: так интересно, да, и может быть, стоит…

К.ЛАРИНА – Пора предать гласности.

И.ЕМЕЛЬЯНОВА – Да, предать гласности. И к тому же диапазон прошел этический.

К.ЛАРИНА – Спасибо большое. Ирина Емельянова, Татьяна Соловьева, издательство «Вагриус», а также книжки удивительные, которые мы сегодня вам дарим. Я еще раз назову. «Пастернак и Ивинская», «Анна и Амидео», «Колчак и Тимирева», «Актриса и режиссер», «Сергей и Айседора», «Ну, здравствуй, это я». Все. Спасибо.

Т.СОЛОВЬЕВА – Спасибо.

И.ЕМЕЛЬЯНОВА – Спасибо.