Виктория Токарева - Книжное казино - 2005-03-06
К. ЛАРИНА: Приветствуем в нашей студии замечательного человека, писателя Викторию Токареву, добрый день, уважаемая Виктория, можно я без отчества?
В. ТОКАРЕВОЙ: Да, здравствуйте, дорогая Ксения.
К. ЛАРИНА: Мы долго вас ждали с самого утра, все ждем и ждем.
В. ТОКАРЕВОЙ: Я не опоздала ни на одну минуту.
К. ЛАРИНА: Дорогие друзья, мы сегодня решили изменить формат нашей программы, поскольку у нас такой удивительный человек в студии, и редкий, поклон вам до земли за то, что приехали, большое спасибо. Наши слушатели смогут задавать свои вопросы Виктории Токаревой, и в течение всей нашей программы это можно будет и по телефону прямого эфира 203 19 22, и по нашему пейджеру 974 22 22, для абн. "Эхо Москвы", телефонные вопросы и звонки мы все обязательно одарим книжками Виктории Токаревой, она их подпишет, конечно же, да?
В. ТОКАРЕВОЙ: Обязательно.
К. ЛАРИНА: А на пейджере выберем несколько человек, кто задаст самые интересные вопросы. Первый вопрос, как сегодня чувствуют себя ваши героини из советского прошлого? Как вам кажется?
В. ТОКАРЕВОЙ: Вы имеете в виду моих ровесниц или ровесниц моей дочери?
К. ЛАРИНА: Ну давайте поговорим и о тех, и о других. Давайте начнем с ваших ровесниц.
В. ТОКАРЕВОЙ: Вокруг меня так сложилось, что у моих ровесниц разбогатели сыновья, и они взяли «на крыло» своих родителей, своих мамаш. И сейчас в своем третьем возрасте они имеют все, чего недополучили во втором, то есть во времена своей молодости, рассвета. Понимаете, мое поколение, нам было нечего надеть, потому что в магазинах не было ничего, и мы одевалось у спекулянток. А спекулянтки тоже через третьи руки. Это просто с каким-то чудом, я даже не знаю как, одевалось мое поколение. Правда, Майя?
М.ПЕШКОВА: Действительно так.
К. ЛАРИНА: Старались все равно выглядеть. А шились зато.
В. ТОКАРЕВОЙ: Да. И сейчас я езжу одеваться в г.Цюрих, потому что я здесь, в Москве как-то не могу по магазинам ходить, а там, когда приезжаю туда по делам, то оно заодно все. И я не могла себе представить, что когда-нибудь можно будет ехать за границу и там покупать то, что ты хочешь. Я просто даже не могла себе представить. В этом смысле, конечно, перемены позитивные. Дальше поразительное дело. У многих моих ровесниц умерли мужья, по естественным, возрастным причинам, а если не умерли, то где-то растеряли на жизненном пути, короче говоря. И вот недавно меня одна подруга позвала, потому что у нее появился претендент. И она предложила мне его посмотреть. И я не поверила, мне казалось, что в этом возрасте «поезд ушел и рельсы разобрали», и надо уже о душе подумать, и вообще внукам носки вязать. И вот я прихожу, я ее не узнала. Она, во-первых, в тиркизовой кофточке, это такой цвет, который называется еще «цвет морской волны», хорошенькая, волосы с перьями, а претендент, поразительные вещи, он просто роскошный.
К. ЛАРИНА: Моложе?
В. ТОКАРЕВОЙ: Нет, ровесник, с прекрасной профессией, человек дела. При этом, как сейчас говорят, богатый. Я ничего понять не могу. Оказывается, и в этом возрасте, если приложить личное участие, ничего не останавливается, и все продолжается, это меня очень приятно порадовало. Я хочу сказать людям, которые меня слушают, после 55, пусть не расслабляются, а будут такими же активными, как в молодости, и все может произойти в любую секунду, как это ни смешно.
К. ЛАРИНА: Важно к этому быть готовым внутренне, не расслабляться.
В. ТОКАРЕВОЙ: Если хотеть счастья, его можно дождаться и получить, если не ждать и не хотеть, оно, конечно, не заглянет, потому что его там никто не ждет.
К. ЛАРИНА: Вы же понимаете, что огромное количество людей с исчезновением большой и счастливой советской страны просто потеряли почву под ногами, я имею в виду не только и не столько социальные гарантии, а и в том числе нравственные ориентиры, идеалы, очень много людей растерявшихся. И я не говорю о совсем старшем поколении, поколении ветеранов войны, а именно поколение послевоенное. Я так понимаю, здесь очень многие вещи так и остались непонятными для большинства людей, большую часть жизни прожившие во времена советские. Что им можно посоветовать, как из духовного кризиса выскочить?
В. ТОКАРЕВОЙ: Все не так трагично. У человека очень силен инстинкт самосохранения. И люди выскакивают из этой тины, им помогают даже такие вещи, как сказал Сережа Соловьев, сейчас время бессовестных людей, сейчас лучше всего ориентируются бессовестные. Но ведь бессовестные, они одновременно и инициативные. Я помню, когда я начала писать, мне мой первый режиссер Андрей Ладынин говорил, сценаристы это такие же люди с той только разницей, что у них совести нет. Тем не менее, сценаристы писали свои сценарии и реализовали себя. Поэтому, если человек никак не может себя реализовать, он начинает думать про себя, зато я не такой, как этот, мы не умеем зарабатывать, потому что мы порядочные люди, а те, кто зарабатывают, они бессовестные, они «носороги», а мы не носороги, мы вот такие. И они на этом комфортно себя чувствуют, появляются подпорки.
К. ЛАРИНА: Основа для морального благополучия.
В. ТОКАРЕВОЙ: Да. Дальше. Человек никогда о себе не будет думать плохо, никто. Я даже слышала недавно по телевизору исповедь сексуального маньяка, который убивал детей, ему уже не место на земле. Это вообще упырь. Так он давал интервью, я видела, как он поводит бровями, разводит руками, объясняет. То есть каждый человек подтверждает свою внутреннюю правоту, ибо если он не прав, он не живет.
НОВОСТИ
К. ЛАРИНА: Я смотрела на вопросы от слушателей. Несколько вопросов задам с пейджера, потом включим телефон. Не существует ли каких-нибудь планов экранизации ваших новых вещей, спрашивает Надежда.
В. ТОКАРЕВОЙ: Существуют планы экранизации двух повестей, это «Своя правда» и «Первая попытка». Ведутся переговоры.
К. ЛАРИНА: Для телевидения или для большого кино?
В. ТОКАРЕВОЙ: Это для сериала.
К. ЛАРИНА: Сразу какая-то извиняющаяся интонация, не любите сериалы, да?
В. ТОКАРЕВОЙ: Не то что бы не люблю, я ничего не организую. Я не проявляю инициативы, я ничего не хочу. Если кому-то это захочется, и этот кто-то ко мне обратится, то я могу это рассмотреть, но сама не проявляю инициативы, потому что я себя воспринимаю все-таки писателем больше во много раз, чем кинодраматургом. Поэтому там как получится. А вот уже писательство это зависит уже непосредственно от меня.
К. ЛАРИНА: Еще вопрос от Марины Наумовны, почему ваши книги не выходят в собрании сочинений? Многотомники были ваши?
В. ТОКАРЕВОЙ: Это уже политика издательств, в которую я не вмешиваюсь, как хотят, так и выпускают. Я рада, что хотя бы перестали газетную бумагу употреблять, потому что была жуткая бумага, и обложки ужасные. Когда выпускали мои книги, брали фотографии из бюро фотомоделей. И какую-нибудь хорошенькую хохлушку с бокалом какой-то воды минеральной или шампанского, это ужас. Но я в это не вникаю, потому что это уже вне моих интересов, это их дела.
К. ЛАРИНА: Сейчас мы несколько звонков послушаем, дорогие друзья, вы можете задать вопрос Виктории Токаревой и получить в подарок книгу с подписью автора. Пожалуйста.
ЕЛЕНА: Виктория Самойловна, во многих произведениях у вас музыкальная тема прослеживается. Это ваша первая специальность, это то, что вы преподавали в школе, это тоже имеет отношение к этому? В половине, Мезенцев тоже музыкант. Спасибо.
В. ТОКАРЕВОЙ: Дело в том, что я закончила музыкальное училище в Ленинграде по классу фортепьяно. Тогда это было замечательное образование, в то время. И мы пели, у нас был хор, я перепела всю хоровую литературу, я дирижировала, на выпускных экзаменах дирижировала «Снегурочку», пролог, поэтому музыку и музыкальную жизнь я знаю как профессионал, как профи. Я умею слушать Баха, его никто не может слушать, потому что для того, чтобы его слышать, надо знать законы, по которым Бах писал, главная партия, побочная партия, потом сплетается, органная музыка.
К. ЛАРИНА: У вас слух абсолютный?
В. ТОКАРЕВОЙ: Не абсолютный, но хороший.
К. ЛАРИНА: Это вам не мешает?
В. ТОКАРЕВОЙ: Что?
К. ЛАРИНА: Что у вас хороший слух.
В. ТОКАРЕВОЙ: Чему это может мешать?
К. ЛАРИНА: Потому что вместе с прекрасным можно услышать всякую дрянь, которую другой человек не слышит, вы фальшь слышите гораздо быстрее и обнаруживаете ее, чем человек, у которого со слухом плохо.
В. ТОКАРЕВОЙ: Фальшь я слышу душой, я не перестаю улыбаться, киваю головой и говорю «да-да», но про себя уже поняла. Поэтому предпочтительней писать о том, что знаешь. Потом, музыка составляет, владение другим искусством заставляет объемнее воспринимать мир вокруг себя. Человек музыкально образованный он уже отличается именно этой стереофонией. И я когда приезжаю в другой город, закрываю глаза и слушаю этот город на слух, как он звучит. Я помню, Одесса звучит лязганьем трамваем и воркованием голубей, и все это безумно страстно и так напряженно по-южному, практически эротично. А когда я была в Бопиняне, а нет, «бопинян» - это их лозунг, была в городе, где живут лаотяне, это их основной лозунг «не бери в голову», там, когда я закрывала глаза, слышала только шорох шин по асфальту. Грациозные лаотяне, девушки все одеты надеты одинаковы, черный низ, белый верх, как китаянки, и все безумно изящные, и тонкие ручки на велосипедах, и они едут, тишина и только шорох. Поэтому музыка помогает мне воспринимать мир более объемно.
К. ЛАРИНА: А за инструмент садитесь дома?
В. ТОКАРЕВОЙ: Я подарила его дочке, она тоже не садится, но зато, когда Петр Ефимович Тодоровский приходит в гости к своим внукам, он садится за рояль. У нас в семье играет очень хорошо только Петр Тодоровский старший. Для этого пианино, видимо, существует. Больше оно никому не пригодилось.
К. ЛАРИНА: Следующий звонок. Майя, может быть, ты отдашь свои наушники.
В. ТОКАРЕВОЙ: А вы мне лучше переводите, мне трудно.
К. ЛАРИНА: Все равно возьмите, человек же хочет с вами поговорить, не со мной, а с вами.
В. ТОКАРЕВОЙ: Хорошо.
ТАТЬЯНА: Помнит ли Виктория, как назывался ее первый рассказ, и где он был напечатан, в «Юности» или в другом журнале.
В. ТОКАРЕВОЙ: Естественно, помню.
К. ЛАРИНА: А почему вы спросили об этом?
ТАТЬЯНА: Потому что я читала много «Юность», выписывали ее, и там много было опубликовано.
В. ТОКАРЕВОЙ: Первый самый мой рассказ назывался «День без вранья», он был напечатан в журнале «Молодая гвардия», который не был еще тогда таким, не буду говорить, каким. И этот рассказ сделал всю мою биографию. Я вошла в литературу не постепенно, а сразу. Вот первый рассказ напечатали, и я возникла как Афродита из пены сразу. Или нет, не как Афродита из пены, а как кукушка из часов.
К. ЛАРИНА: Я до сих пор помню «Счастливый конец». «Я умерла на рассвете», замечательный рассказ, необыкновенный.
В. ТОКАРЕВОЙ: Да, я его тоже помню, назывался «Я умирала на рассвете, между 4 и 5 утра», и дальше я пишу ощущения умирающего человека, которые, как мне потом сказали врачи, абсолютно точные.
К. ЛАРИНА: Да, там о том, как все стало холодеть, и все равно она все слышала, как вошел ребенок маленький в комнату, как муж узнал. И больше все мне нравилось, как героиня, ее нет, она полетела к своему возлюбленному, заглянула к нему в окошко, он играл в карты и проигрывал, «а я ничем не могла ему помочь».
В. ТОКАРЕВОЙ: Как вы хорошо запомнили. Вы знаете, этот рассказ очень определяет настроение женщины в возрасте любви. Есть такой возраст любви, когда в женщине юной все подчинено этой программе, тогда рождаются такие рассказы.
СЛУШАТЕЛЬ: Помнит ли Виктория Самойловна свой рассказ, который «опубликовало» телевидение «Между небом и землей», великолепная работа Фокина, и прекрасные актеры в нем.
В. ТОКАРЕВОЙ: У меня все спрашивают, помню ли я, как будто у меня склероз последней стадии. Я, конечно, все помню.
К. ЛАРИНА: Там играла Марина Неелова и Андрей Миронов.
В. ТОКАРЕВОЙ: Дело в том, что я написала повесть «Ехал Греко», и по этой повести Квинихидзе снял фильм «Шляпа», и Фокин поставил фильм «Между небом и землей», я до сих пор ему благодарна за его работу. Она была талантливая и простая, она была чеховская, там была интонация простоты. Фокин и есть Фокин. Я до сих пор на него с удовольствием хожу, смотрю, и дело в том, что он, кстати, столько лет прошло, практически 30, он стал лучше. Он молодым не был таким блистательно красивым, как сейчас, сейчас он просто красавец. Валера, большое тебе спасибо за «Между небом и землей».
СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Я хочу спросить Викторию Самойловну, кто из современных женщин-писательниц ей больше всего интересен?
В. ТОКАРЕВОЙ: По большому счету, хороших писателей женщин, я считаю, четыре штуки. Это Людмила Петрушевская, она практически гениальная. Я даже не всегда ее понимаю, потому что у нее бывают какие-то потусторонние, но это не будем. Дальше, Улицкая, которая мне всегда очень интересна, она очень умна, образованна и талантлива литературно. Она хороший человек, и это просвечивает сквозь страницы.
К. ЛАРИНА: Это видно?
В. ТОКАРЕВОЙ: Я это слышу, это как аромат супа, который из-под кастрюли выбивается всегда, личность пишущего проступает. И считается, Толстая. Она мало все-таки пишет в последнее время. Мы, когда началась перестройка, в 1986 году, ездили втроем, я, Петрушевская и Толстая, за границу, и мы шли такой троицей. И даже у нас была такая мысль, организовать сообщество, которое будет называться «Три девушки в голубом».
К. ЛАРИНА: По названию пьесы Людмилы Петрушевской.
В. ТОКАРЕВОЙ: И я горячо люблю этих писательниц, и каждый раз, когда я получаю журнал, и открыв, вижу их имена, у меня на душе расцветают розы, я бегу домой, зная, что я сегодня лягу вечером в кровать, в окно будут смотреть сосны, елки и березы, а я буду читать и наслаждаться талантом. Потому что очень многие пишут, потому что всеобщая грамотность с 1937 года, и они считают, что если они пишут, то они писательницы. Вот одна объявила, я писательница. Но то, что это никто не может засунуть в рот, как холодный рис, имею в виду женщину, которая окончила литературный институт, и она действительно писательница по профессии, наверное, но это можно прочитать один раз и отложить.
К. ЛАРИНА: Но это не самый страшный вариант, она все-таки окончила литературный институт закончила, а какое количество сегодня безграмотной литературы, которую литературой с трудом назовешь. И они издаются громадными тиражами, эти люди, это все не девальвируют профессию?
В. ТОКАРЕВОЙ: Ни в коем случае. Понимаете, в чем дело. У меня есть круг писателей, это не только эти женщины прекрасные, главное, что мы дружим, у меня нет, к счастью, чувства зависти, вообще оно меня посещает, но не в литературном аспекте.
К. ЛАРИНА: То есть, вы можете искренне поздравить коллегу с успехом?
В. ТОКАРЕВОЙ: Конечно, я каждый раз им звоню и рассказываю все замечательные, точные вещи. И я помню, Люся Улицкая слушала и говорила, надо же, ну ничего не пропало. Какие-то детали. Я еще очень люблю Володина Александра Моисеевича, его «Записки нетрезвого человека», я их читаю, перечитываю, и конечно же, Довлатова, который сейчас, на какое-то время стал моим кумиром, не весь, но определенные его вещи, «Заповедник», «Наши», «Зона».
К. ЛАРИНА: Мало успел написать, к сожалению.
В. ТОКАРЕВОЙ: Достаточно.
К. ЛАРИНА: Удивительный стиль у него, узнаваемый.
В. ТОКАРЕВОЙ: Он говорит тебе в душу, говорит с тобой лично. Такое впечатление, что он тебя долго ждал и тебе это говорит, и не только, очень прозрачный язык, и он несколькими предложениями короткими может обрисовать пейзаж. У него есть фраза «родство мороза и тишины». Или «пролетели галки», и сразу что-то тревожное и графическое. Это, конечно, наслаждение. Когда передо мной книга, и моя душа, силовые лини моей души точно совпадают с линиями души этого писателя, мне это помогает жить в самом настоящем, прямом смысле слова, потому что чтение – это пассивное творчество, я не могу без чтения. И когда я читаю вместе с Довлатовым, его душу я считываю, как отпечатки пальцев, там линии пальцев, а это я считываю душу. И когда я во все это проникаю, я кайфую, я счастлива.
К. ЛАРИНА: Вы кому-нибудь помогаете жить?
В. ТОКАРЕВОЙ: Да, что самое смешное. У меня был такой случай. Был день рождения внучки, и моя дочь привезла цирк, часть. Сейчас это принято, приглашать на дом артистов, детям, не так, как олигархи приглашают Катю Лель, или спеть одного замечательного певца. Однажды ему сказали, приезжай, спой в Америке, проезд, все, назови свой гонорар, он сказал, 50 тыс. - Чего это так дорого? Он говорит, за унижение. Приехал цирк, и одна была выступающая была с голубями, она их привезла в большой сетке, и она, я увидела, что когда она между ними движется, а двигалась в таких балетных па, я увидела, как она невероятно старается, как она держит спину, как она выгибает свою прекрасную шею, как она, это называется «из кожи вон лезет», старается, не просто отрабатывает, а с личным участием, и я подумала, какая добросовестная актриса. А потом она меня вытащила в прихожую и, глядя мне в глаза, сказала, что они с мужем ездили в Америку зарабатывать деньги, и если бы не мои книги, они оттуда уехали бы сразу, они не могли там жить. И они держались моими книгами. Извините, что я это говорю, я будто хвастаюсь, но меня это поразило тогда, оказывается, это кому-то, кроме меня, еще надо.
К. ЛАРИНА: Я могу на собственный опыт сослаться. Если бы не книги Виктории Токаревой, я не знаю, как бы пережила трудный возраст, 16-18 лет, когда очень много претензий к миру, и мир не отвечает, и все очень всерьез. Я прекрасно понимаю, что это из поколение в поколение происходит, совершенно не зависит от формы устройства государства, или тысячелетие какое на дворе, неважно какое, я очень счастлива и благодарна Виктории Токаревой за то, что она тогда в нужное время и место оказалась рядом со мной, поэтому рассказ так хорошо помню.
В. ТОКАРЕВОЙ: И еще, однажды ко мне пришел замечательный человек, очень талантливый искусствовед, и сказал, Вика, дайте мне вашу книгу, у меня теща умирает, и кроме вас ничего читать не может. Я подумала, боже мой, если человек в такие дни опирается как-то, значит, то, что я делаю, это надо кому-то. Вы извините, что я хвастаю.
К. ЛАРИНА: Только вы и скажете, конечно.
В. ТОКАРЕВОЙ: Потому что мне однажды Мордюкова позвонила и сказала. Слушай, я на тебя смотрела и думала, что ты дуришь, а тут я прочитала тебя, нет, ты не дуришь. Сейчас такое время компьютерное, и все эти разговоры, что книги скоро вообще отомрут, что книга как таковая не будет существовать, что никому не нужно, и молодые тебя не читают, какие-то милые добрые люди, хочется же им неприятное сказать. И я, если честно сказать, меня это не расстраивает, потому что, что будет дальше, меня не касается. Я делаю свое дело хорошо, а остальные как хотят.
К. ЛАРИНА: Это у нас получилось кода замечательная. Спасибо большое, очень быстро пролетело время. Наши слушатели, которые дозвонились, получат книги с автографом Виктории Токаревой, с пейджера выберем 4-5 интересных вопроса. Мне остается сказать еще раз большое спасибо Викторию Токареву, поздравить с замечательным женским праздником, чтобы он был почаще, не только один раз. Всегда ждем вас новых книжек.
В. ТОКАРЕВОЙ: И вам спасибо за то, что помните мой рассказ.