Владимир Войнович - Книжное казино - 2005-02-27

К. ЛАРИНА: Вот, кстати, первый вопрос пришел еще до начала программы «Книжное казино», вот на фоне этой замечательной песни на стихи Владимира Войновича Александр спрашивает, рифмуются, между прочим, как 11 и 14 минут. Почему именно 14? Владимир Николаевич, здравствуйте!

В. ВОЙНОВИЧ: Здравствуйте, здравствуйте! Я не знаю, дело в том, что показалось, что 14 – это более поэтическое число.

К. ЛАРИНА: Чем 11, чем 11! Ну что ж, начинаем! Итак, в студии Владимир Николаевич Войнович, еще раз добрый день!

В. ВОЙНОВИЧ: Добрый день!

К. ЛАРИНА: Ольга Войнович, здравствуйте.

О. ВОЙНОВИЧ: Здрасьте.

К. ЛАРИНА: Это дочь нашего сегодняшнего героя и коллега. Да, можно так сказать?

В. ВОЙНОВИЧ: Можно.

К. ЛАРИНА: Можно, потому что Ольга у нас писатель. И Майя Пешкова, конечно же, в студии. Маечка, еще раз добрый день.

М. ПЕШКОВА: Добрый день!

К. ЛАРИНА: Сегодня, как вы понимаете, у нас авторский абсолютно эфир. В «Книжном казино» мы представляем книги, можно их, наверное, представить, как полное собрание сочинений Владимира Войновича, да?

В. ВОЙНОВИЧ: Не совсем полное.

К. ЛАРИНА: Не совсем полное? Ну сколько уже издано томов?

В. ВОЙНОВИЧ: Не, здесь уже, в этой серии, три тома. Я-то вообще, побольше написал.

К. ЛАРИНА: Побольше? Но надо все-таки до конца это доделывать, потому что получилась такая стильная вещь, действительно, как такое собрание сочинений, издательство «Вагриус», да?

М.ПЕШКОВА: «Эксмо».

К. ЛАРИНА: «Эксмо», простите ради бога.

М.ПЕШКОВА: Это «Эксмо», вот те книги, которые нам предоставили для сегодняшнего эфира, это пять книг Владимира Николаевича, это "Замысел", это "Чонкин", "Москва, 2042", "Шапка", и «Монументальная пропаганда». А вы их всех видели?

В. ВОЙНОВИЧ: Нет, не видел, в первый раз вижу между прочим вот это, и «Шапку», и «Монументальную пропаганду» вижу в первый раз. Так что спасибо, хорошо, что я пришел сюда.

К. ЛАРИНА: Мне хочется сегодня успеть все, чтобы и наши гости рассказали, что происходит в их жизни, и что будет происходить в ближайшее время, и, естественно, чтобы мы задали вам вопрос, и вы на них ответили и выиграли книги. Мне еще хочется, чтобы Владимир Николаевич и Ольга обязательно ответили на вопросы наших слушателей, потому что их огромное количество накопилось вот на нашем сайте в Интернете, пришло огромное количество вопросов. Хотят знать вообще, как жить дальше. Они хотят от вас это услышать.

В. ВОЙНОВИЧ: Жить надо хорошо.

К. ЛАРИНА: И оставаться хорошим человеком. А все остальное – неважно. Ну что, давайте зададим первый вопрос нашим слушателям, да, Май?

М. ПЕШКОВА: Да.

К. ЛАРИНА: Да, пожалуйста. Значит, уважаемые друзья. Как зовут главную героиню романа Владимира Войновича «Монументальная пропаганда»? 9742222 для абонента «Эхо Москвы» либо 9704545, это для SMS. И чуть позже мы включим телефон и обязательно узнаем правильный ответ для нашего слушателя, который выиграет первый суперприз. Но все книги мы перечислили и, я думаю, будем по ходу напоминать. Первый вопрос связан с ближайшими планами. Я вот тут, пока готовилась к нашей встрече, посмотрела… Фамилия Войновича у нас там есть. И мне сообщили, что 23 марта открывается ваша выставка персональная.

В. ВОЙНОВИЧ: 21-го!

К. ЛАРИНА: 21-го марта. Тогда расскажите про это поподробнее.

В. ВОЙНОВИЧ: Это моя выставка будет в галерее «Дом Нащокина», на Воротниковском переулке. Вот просто мне хозяйка галереи, Наталья Рюрикова, предложила такую выставку сделать. Я согласился, потому что это очень хорошая галерея и я, как молодой художник, я просто напоминаю ей молодого художника, я ей называю себя молодым художником, поскольку я начал заниматься живописью едва достигнув пенсионного возраста. Вот. И мне ясно даже, в какой галерее. Хотя у меня уже были в Русском музее, еще где-то были мои выставки.

К. ЛАРИНА: Но вы не оставляете пока это занятие?

В. ВОЙНОВИЧ: Я иногда оставляю. Я как-то пытался комбинировать. Я думал, когда я вообще начинал, я думал, что немножко этим позанимаюсь, немножко этим. Но почему-то я не могу, не могу сосредоточиться на двух вещах, то есть я могу сосредоточиться только на одной какой-то вещи. Поэтому когда я пишу что-то литературное, я бросаю картины.

Поэтому мне надо бросить тексты, чтобы перейти к картинам.

К. ЛАРИНА: Оля, как вы оцениваете творчество художника Владимира Войновича?

О. ВОЙНОВИЧ: Нравится. У меня три его картины висят в квартире.

К. ЛАРИНА: Подарил?

О. ВОЙНОВИЧ: Да.

К. ЛАРИНА: Сами выбирали?

В. ВОЙНОВИЧ: Продал!!!

К. ЛАРИНА: Вы сами выбирали?

О. ВОЙНОВИЧ: Да.

К. ЛАРИНА: А что вы выбрали? Просто интересно.

О. ВОЙНОВИЧ: Мне очень нравится, у него очень смешная куриная серия, это очень много разных приключений с этими курицами. И две из них у меня висят.

В. ВОЙНОВИЧ: И груши у тебя висят.

О. ВОЙНОВИЧ: И груши висят.

М. ПЕШКОВА: А ваш портрет отец не писал? Не пишет?

О. ВОЙНОВИЧ: Писал, но… Два-три, но они мне очень не нравились. Это я точно не хочу в своей квартире иметь.

В. ВОЙНОВИЧ: Но один мне, кажется, был удачный. Но я его стал переписывать и испортил. Вот. А один, в красной шляпе, замечательный. Но она не ценит!

О. ВОЙНОВИЧ: Не нравится.

В. ВОЙНОВИЧ: Тебе всегда не нравится. Я уж знаю, это точно.

К. ЛАРИНА: А вы не пишите, что это портрет дочери. Напишите: «портрет девушки».

В. ВОЙНОВИЧ: А я иногда пишу, да.

К. ЛАРИНА: Теперь вопрос наоборот. А как вы оцениваете творчество писательницы Ольги Войнович?

В. ВОЙНОВИЧ: Я оцениваю строго, вот. И мне вообще нравится. Она, правда, пишет на другом языке.

К. ЛАРИНА: На немецком языке, я уже говорила. Это уже какой-то удивительный феномен.

В. ВОЙНОВИЧ: Да, да. Но это неудивительно, потому что мы приехали туда, ей было семь лет, и она пошла в первый класс, кончила гимназию, кончила университет. Все образование она там получила. И все ее общение главное на немецком языке.

К. ЛАРИНА: И думаешь на немецком языке, Оль?

О. ВОЙНОВИЧ: Нет, когда я говорю по-русски – я думаю по-русски. Но когда я говорю по-итальянски – я думаю по-итальянски.

К. ЛАРИНА: А переводите свою собственную прозу на русский?

О. ВОЙНОВИЧ: Но вот как раз мы с папой вместе переводим. Но я не могу по-русски писать, это невозможно.

В. ВОЙНОВИЧ: Я должен сказать, что у нас есть перевод Анны Кукис, вот. Она перевела, а мы вместе редактировали. Но мы вносим какие-то коррективы.

К. ЛАРИНА: Вообще, вы счастливый человек, конечно, то, что вот продолжили ваше дело. Уже можно какие-то оценки выставлять, поскольку человек уже профессиональный и имя уже известное отдельно от папы. Уже все знают, что есть такой писатель на свете, Ольга Войнович. И в качестве писателя я Олю видела, и в передачах она выступала не как дочка Войновича!

В. ВОЙНОВИЧ: Да, да.

К. ЛАРИНА: Как самостоятельная фигура!

В. ВОЙНОВИЧ: Как самостоятельная единица, кроме того. Она еще, кроме того, и преподаватель немецкого языка. И она у нас полиглот, между прочим. Она знает кучу языков. И реально она свободно владеет пятью языками, да, русским, немецким, английским, итальянским и испанским, а еще учит албанский и говорит немного по-шведски.

К. ЛАРИНА: То есть живое доказательство выражения, что дети лучше нас – правда?

В. ВОЙНОВИЧ: Да, да.

К. ЛАРИНА: Наши дети лучше нас!

В. ВОЙНОВИЧ: Но она лучше меня точно!

О. ВОЙНОВИЧ: Захвалили.

К. ЛАРИНА: Я хотела спросить о той книге, где собраны произведения трех поколений Войнович. Что это за книга?

В. ВОЙНОВИЧ: Это не книга, это журнал «Русское богатство», которое издавал покойный Анатолий Злобин. Вот. Это сборник, года 91-го, 92-го – я уж не помню точно, когда это вышло, и это, поскольку это журнал одного автора, там каждый выпуск были произведения одного автора. Но я уже пользуюсь своим правом как бы хозяина этого журнала. Я взял сочинения своей дочери, и своего отца, и самого себя и рисунок там, по-моему, очень хороший, моего сына Павла.

К. ЛАРИНА: Очень сильное впечатление произвел наш музыкальный пролог к нашей передаче. Удивительно. И еще один вопрос по этой песне, которая прозвучала в нашем эфире. Владимир Войнович сам заменил «Закурим» на «Споемте» по просьбе Минздрава, или слова изменили без его ведома?

В. ВОЙНОВИЧ: Дело в том, что на многие слова разные инстанции покушались много раз, а одно время от меня требовали, чтобы я заменил «пыльные тропинки» на «новые» или на «первые», а потом, в 62-м году, когда космонавты Николаев и Попович вернулись из космоса и их встречали, и пели эту песню. Трошин пел эту песню. Попозже вдруг сказали: «А мы, космонавты, не курим!». Вот. И эти слова надо заменить. И тут уже ничего. Я раньше боролся, а тут мне уже было не совладать. Стали петь «Споемте!». И я ненавижу в данном случае эту строчку, потому что это звучит, как милиционеры говорят «Пройдемте!». Вот. А «Закурим!», мне кажется, это звучит более поэтично.

К. ЛАРИНА: Ну что, пришли наши первые победители, которые правильно ответили на вопрос «Как зовут главную героиню «Монументальной пропаганды»?» Алексей 479, Татьяна 942, и Миша из Самары 291 – наши первые победители, и сейчас мы узнаем, кто у нас будет победителем по телефону. Можно взять наушники. 2031922, ждем ваших звонков, уважаемые друзья. Алло, здравствуйте!

СЛУШАТЕЛЬ: Ее звали Зинаида.

К. ЛАРИНА: Нет, не Зинаида. Алло, здравствуйте!

СЛУШАТЕЛЬ: Аглая Репкина.

К. ЛАРИНА: Совершенно верно! Как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Маргарита.

К. ЛАРИНА: Спасибо вам, оставляйте, пожалуйста, свои координаты и мы сейчас прервемся на выпуск новостей, потом продолжим наше «Книжное казино». Я хочу обратиться к вопросам наших слушателей. Вот успеваю озвучить все-таки вопрос следующий. Пожалуйста, внимательно слушайте вопрос. Как называется книга о вселении писателя Владимира Войновича в новую квартиру? 9742222, абонент «Эхо Москвы» либо SMS-эфир 9704545.

НОВОСТИ

К. ЛАРИНА: Напоминаем, что сегодня у нас в гостях Владимир Войнович, и Ольга Войнович. Я, пока шли новости, смотрела на вопросы, которые прислали наши слушатели по Интернету. Их огромное количество, и все они очень серьезные. Перед тем, как задать первый вопрос, хочу процитировать поэта Войновича. «Когда-нибудь, когда страна родная простит меня, тогда и оседлаю я белого коня. На свой прощальный вечер я созову друзей, скажу «Ариведерчи!» и «Ауффидерзейн!». И в путь по всей Европе отправляюсь налегке. Откроются мне в Чопе границы на замке. А там уж под ногами родимая земля, Усыпана цветами до самого Кремля. И Спасские открытые ворота словно в старь. В Палате Грановитой я буду жить, как царь. Продам седло и лошадь, велосипед куплю. Перо свою заброшу, талант свой утоплю. Что написал – зарою, поглубже где-нибудь. Зато Звезду Героя повесят мне на грудь». Это небольшой фрагмент из замечательного стихотворения, которое вы написали как Окуджава, тем более, угадывается один из его мотивов. Но про Звезду Героя это тут всерьез, Владимир Николаевич. Почему прочитала я этот отрывок? Потому что огромное количество наших слушателей спрашивают, почему же вы приняли награду в Кремле из рук президента? Почему не отказались, а должны были, по мнению наших слушателей?

В. ВОЙНОВИЧ: Дело в том, что я, когда эта награда была мне объявлена, то я решил, что если власть поощряет такое направление или, по крайней мере, она ему не препятствует, я должен сказать, что я не сделал ни одного шага навстречу этой премии. Я в это же самое время, когда ее получал, я в это время критиковал резко тексты гимна Михалкова и вообще, эту идею принятия гимна. Вообще выступал как оппозиционер. Поэтому я решил, что если власть это терпит – пусть терпит! Вот и все.

М. ПЕШКОВА: Я хотела спросить по поводу мантии профессорской и академической, которая вам была вручена. Как вы себя ощущаете академиком?

В. ВОЙНОВИЧ: Я уже трижды академик, поэтому… разница та, что мне несколько раз давали мантию и тут же их отбирали, говорили, «а это для того, чтобы сфотографироваться!» и отбирали. А так она у меня и осталась. Так что я буду в ней ходить долго.

К. ЛАРИНА: По поводу романа «Москва, 2042». Не одна я такая поклонница этой вещи вашей. Здесь добрая половина вопросов посвящена опять же этому вашему роману. Антиутопия это называется, по жанру.

В. ВОЙНОВИЧ: Мой приятель один говорил, что это антиантиутопия.

К. ЛАРИНА: Антиантиутопия. «Приоткройте завесу тайны», - просит Артем, студент из Москвы. «Каким образом вы в своем произведении «Москва, 2042», написанном в 1990-м году, так точно описали многие события года 91-го, касающиеся падения коммунистического режима?

В. ВОЙНОВИЧ: Я написал эту книгу не в 1990-м, а в 1982-м я начал писать этот роман.

К. ЛАРИНА: Она была опубликована.

В. ВОЙНОВИЧ: Вообще она была опубликована в 1986-м году эта книга, на Западе. Вот. А я много раз отвечал на этот вопрос. Дело в том, что я внимательно следил за тем, что происходит. И пытался понять, куда ведут те или иные тенденции. И я понимал, что вот будет так. Я когда уезжал в 1980-м году из Советского Союза, я говорил, что через 5 лет, но, конечно, я не мог там точно до дней угадать, я говорил: «В России начнутся радикальные перемены».

К. ЛАРИНА: Спасибо вам. «Уважаемый Владимир Николаевич, здравствуйте! – пишет вам Василий Бурмистров из Орла. – «Москва, 2042» - это на 60% Россия сейчас. Что делать нам, с вами согласным тогда, в 80-х? Вы увлеклись живописью, отстранились от прозы жизни… Вы нас кинули! А как бы хотелось спеть песню, что останутся наши следы!»

В. ВОЙНОВИЧ: Может быть, все-таки останутся.

К. ЛАРИНА: Еще вопрос. Николаев Михаил из Москвы. "Владимир Николаевич, когда я слушаю величественные звуки российского гимна, напеваю ваш вариант текста: «Мы всем офицерам посмотрим квартиры». Официального я не знаю. Но и ваш вариант был опубликован в одном куплете. А полный текст есть? И где он опубликован?"

В. ВОЙНОВИЧ: Полный текст опубликован на моем сайте.

К. ЛАРИНА: Вот у меня он есть, кстати.

В. ВОЙНОВИЧ: Тройное «W», woynovich.ru. Найдите, подумайте, как пишется «Войнович» и найдете.

К. ЛАРИНА: Дальше. Вопрос от Дмитрия из Москвы. «Уважаемый Владимир Николаевич, как считают многие историки, ход исторических событий неизбежно идет по спирали, что позволяет проводить не всегда приятные аналогии между сменяющими друг друга эпохами. Как вы считаете, как долго может продолжаться в России сценарий «Москвы, 2042»?

В. ВОЙНОВИЧ: Наверное, дольше, чем я думаю. Я думаю, выйдет за пределы 2042 года. И, в самом деле, повторяется. Но повторяется еще, может быть, еще потому, что все-таки есть в стране какие-то традиции, которые вот ее тянут куда-то, к чему-то, и от чего она никак не может оторваться.

К. ЛАРИНА: «Как вы считаете, - еще более серьезный вопрос из Казани от Валерия, - почему русский народ так безразлично относится к своему будущему? За последние 10-15 лет с каждым выборам кем-то наспех лепится какая-то группа, которую и партией-то назвать нельзя". И дальше нам описывает Валерий, как все это происходит, и резюмирует свой вопрос: «Разве может народ после этого сам себя уважать?. А если мы сами себя не уважаем, то как нас должны уважать остальные? »

В. ВОЙНОВИЧ: Народ, кроме всего, российский народ не привык к демократии, не привык отвечать за свои поступки. Вообще, люди в массе.

К. ЛАРИНА: Российские или советские?

В. ВОЙНОВИЧ: Российские, потому что сейчас уже… Можно сказать, советские, потому что я, кстати, говорил, что Советский Союз кончился, а советский человек продолжает жить. Так что… советский человек, и российский тоже. Потому что в России, собственно говоря, демократии не было никогда, кроме короткого периода где-нибудь там после манифеста 1905-го года, там чуть-чуть после февраля 1917 года и во время Новгородского вече еще. Но у нас демократии не было, и народ привык подчиняться начальствам. Вот мы и подчиняемся. И будем дальше подчиняться. В конце концов, надо же все равно в дальнее будущее смотреть с некоторым оптимизмом, потому что люди все-таки сейчас ездят за границу учиться. Они видят, что как-то надо понять людям, что настоящая благополучная жизнь может быть только в условиях демократии. Ни при каких других режимах она совершенно невозможна. И вот когда люди поймут, и когда они поймут свою собственную ответственность, свою личную ответственность – они будут вести себя более активно.

К. ЛАРИНА: А вот такой вопрос у меня к вам. Искусство, оно вообще нужно демократии?

В. ВОЙНОВИЧ: Искусство?

К. ЛАРИНА: Не коммерческая составляющая, да, не массовая, что мы называем масскультурой, да, а именно искусство?

В. ВОЙНОВИЧ: Искусство вообще нужно человеку.

К. ЛАРИНА: Как оно может существовать в таком рыночном устройстве?

В. ВОЙНОВИЧ: Искусство в каком-то виде всегда нужно. Оно, кстати, человеку в тоталитарном обществе, может быть, нужно еще больше, чем при демократии.

К. ЛАРИНА: Но там, при таком мощном сопротивлении, как раз зарождаются шедевры. Сквозь асфальт прорастают.

В. ВОЙНОВИЧ: Да, да. Но, между прочим, это давление должно быть все-таки не чрезмерное, потому что, скажем, литература 19-го века была великая, золотой век литературы, а при советском давлении была немного серебряная, а потом, наверное, бронзовая какая-то. Так что я не желаю давления. Я считаю, что свобода – это настолько великая ценность, что, если она неизбежно вредит искусству, то пусть будет все-таки свобода.

К. ЛАРИНА: Серьезно?

В. ВОЙНОВИЧ: Да, серьезно.

К. ЛАРИНА: Вам легко рассуждать – у вас есть имя. Вы классик. Да, вас все равно купят и будут читать. Правда же? А вот как там Оле Войнович живется при рыночной экономике как писателю? Оль?

О. ВОЙНОВИЧ: Нетрудно. Это правда.

К. ЛАРИНА: Правда?

О. ВОЙНОВИЧ: Но все равно – я уважаю жизнь в свободе.

К. ЛАРИНА: А вот как оценивают вас читатели? Они знают уже там, в Германии?

О. ВОЙНОВИЧ: Мне очень трудно, потому что у меня две книжки вышли давно, в 93-м и 95-м году, а сейчас я недавно написала одну, которой я не могу найти издательство в Германии. Сейчас мы ее как раз на русский переводим. И отчасти это, наверное, из-за этого риск, потому что все люди могут писать все, что хотят. Поэтому им, может быть, нормальный рассказ не так интересен, как если много людей умирает, убивают и очень много…

К. ЛАРИНА: Да, но есть же простые вещи, простые уловки, которые востребованы всегда. Да, и когда это становится мерилом вот в отношении к произведению художественному – это, конечно, жуть. И вот этот баланс, каким образом его все-таки наладить – я не очень понимаю. Вам виднее, вы все-таки знаете и ту, и другую жизнь.

В. ВОЙНОВИЧ: Приспосабливаться трудно. Дело в том, что художник не должен приспосабливаться. Художник, как говорил Маршак, он должен раскладывать свой костер. А огонь упадет с неба. Вот. Приспосабливаться к ситуации и ко вкусам своего времени – это удел не всех литераторов.

К. ЛАРИНА: То есть – начинающему литератору вы бы все-таки советовали думать о том, что душа твоя чем хочет заниматься? Да? Не подстраиваться под вкусы публики?

В. ВОЙНОВИЧ: Да, да. Если он хочет быть писателем – вот Настоящим писателем, с большой буквы. А если он хочет зарабатывать много денег, то ему надо изучать приемы этой дешевой литературы.

К. ЛАРИНА: Следующие победители, пожалуйста: Анатолий 756, Александр 339, Николай из Нижнего Новгорода, телефон 30. Мы спрашивали у вас, как называется произведение Владимира Войновича о том, как Войнович вселялся в кооперативную квартиру. Правильно я вспомнила вопрос? Так, пожалуйста. 2031922, телефон прямого эфира, можно отвечать и на этот вопрос. Алло, здравствуйте! Алло!

СЛУШАТЕЛЬ: Алло, добрый день!

К. ЛАРИНА: Здравствуйте! Пожалуйста.

СЛУШАТЕЛЬ: Я думаю, это роман «Шапка».

К. ЛАРИНА: Нет, не правильный ответ. Совершенно неправильный, к сожалению. Ало, здравствуйте!

СЛУШАТЕЛЬ: «Иванькиада».

К. ЛАРИНА: «Иванькиада», совершенно верно. Пожалуйста, оставьте свои координаты, как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Виктор.

К. ЛАРИНА: Спасибо вам, Виктор, за правильный ответ, вы у нас победитель. По поводу «Иванькиады» вопрос, который каждый раз повторяется, когда мы встречаемся с Войновичем, это «Какова судьба Иванько?».

В. ВОЙНОВИЧ: Когда я жил в Вашингтоне в 89-м-90-м годах, вдруг оказалось, что он стал моим соседом. Он не претендовал, правда, на мою квартиру. Наверное, уже знал, что бесполезно. Он был в то время главным редактором американского издания журнала «Советский Союз». Потом что с ним случилось – я не знаю.

К. ЛАРИНА: И последний вопрос, вопрос простой для наших слушателей, поскольку мы уже продали на него ответ. Сама того не зная, я ответ уже продала. Но, тем не менее, задам его. Значит, проиграть книжки, не оставить их себе. Текст какой песни Владимира Войновича обсуждала Госдума в марте 2001 года? Присылайте ваши простенькие ответы на наш простенький вопрос на пейджер 9742222 абонент «Эхо Москвы». Спрашивают здесь про ваш новый роман, в какой стадии он сейчас? Поскольку вы тогда объявляли в вашей прошлой передаче, что пишите лирическую вещь. Когда, может она уже появиться, Владимир Николаевич?

В. ВОЙНОВИЧ: Трудно сказать. Вы знаете, я, скажем, у меня роман «Монументальная пропаганда», я когда-то его начинал в 70-м году и думал, что закончу в 71-м. А закончил в 95-м. Так что я теперь заранее не говорю, когда я кончу, потому что я сам никогда не знаю. Мне всегда кажется, что в следующем году.

К. ЛАРИНА: Ну, а вы работаете параллельно над несколькими вещами, что ли?

В. ВОЙНОВИЧ: Да, в основном над двумя. Еще, конечно, я пишу, меня просят написать всякие простенькие предисловия, отзывы, статью какую-нибудь. Но я пишу параллельно роман и мемуары свои.

К. ЛАРИНА: Вот мемуаров тоже очень хочется. Мы у всех просим, сейчас Хуциева просили написать мемуары, он говорит: «Мне как-то неудобно. Зачем я буду писать о себе?». Но напишите не о себе! Напишите о людях. Нет, придется о себе писать!

М. ПЕШКОВА: Мне хотелось бы узнать, что наш гость читает. Владимир Николаевич, что вы читаете? К какой книжке вы возвращаетесь? Что-то одно из тех книг, которые постоянно в поле вашего зрения? И какие авторы, кого вы для себя открыли в последнее время?

В. ВОЙНОВИЧ: Вы задали такой вопрос, я даже не знаю, кого я открыл в последнее время. Я был недавно председателем Букеровского жюри и я там прочел много книг, и новых авторов, и не очень новых. Но, так сказать, что это было большое открытие – большого открытия не было. Поэтому я всю жизнь перечитываю классику. Недавно вот перечитал классику. «Анну Каренину» перечитал, «Капитанскую дочку» перечитывал, может быть, сто раз. Когда я хочу получить такое удовольствие, я знаю, что я буду рыться в каких-то моментах, я вряд ли найду что-нибудь приближающееся к этому. Но я хочу получить большое удовольствие и поэтому беру проверенное, как проверенное блюдо.

К. ЛАРИНА: Оля, а у вас тогда что?

О. ВОЙНОВИЧ: У меня, к сожалению, похожее. Сейчас я читаю пару новых немецких книг, но они мне тоже не очень нравятся. А те, что я перечитываю – тоже классики. Или «Анна Каренина», или английские - Джейн Остин, или Прист немецкий.

К. ЛАРИНА: Как красиво говоришь, боже мой! А вот есть уже какая-то разница в менталитетах? Она чувствуется?

В. ВОЙНОВИЧ: Ну конечно, какая-то есть.

К. ЛАРИНА: Скажите, раскройте. Это же ваш родной человек, который с вами всю жизнь живет. Но он живет в совсем другой стране, он воспитывается совсем на других каких-то приоритетах, других ценностях.

В. ВОЙНОВИЧ: Но она живет не только в другой стране, она живет в двух мирах практически, потому что я живу все равно в одном, потому что, независимо от того, где я нахожусь физически. Она живет в двух мирах. Она живет в немецком каком-то мире и в русском. Она, когда приходит домой, она живет в русском мире. Когда она выходит из дому – и она там своя. Я-то, в общем, не свой. Вот. Я чужак. А она – своя, и для нее, скажем, немецкая литература – то, что для меня русская, потому что для нее Гете и Гейне и все – это ее родное.

К. ЛАРИНА: Оля, когда вы впервые попали в Россию после эмиграции семьи?

О. ВОЙНОВИЧ: В 88-м году.

К. ЛАРИНА: Это сколько вам лет было?

О. ВОЙНОВИЧ: 15.

К. ЛАРИНА: Практически вот в первый раз попали сюда?

О. ВОЙНОВИЧ: Да.

К. ЛАРИНА: Вы помните свои первые впечатления? Что вас больше поразило?

О. ВОЙНОВИЧ: Грязь, воздух. Я помню все, но меня ничего особенно не поразило.

К. ЛАРИНА: Есть вещи, которые вы для себя особенно не можете объяснить? Вот если Владимир Николаевич наверняка даст объяснение любому проявлению здесь вот, в России, в бывшем Советском Союзе, поскольку он знает, из чего все это сделано и почему мы такие. Знаете, на этот вопрос он знает точный ответ. А есть вещи, которые для вас вот необъяснимы?

О. ВОЙНОВИЧ: Да.

К. ЛАРИНА: Например?

О. ВОЙНОВИЧ: Почему русские люди, если я скажу, что не хочу больше есть, они еще три раза спросят «почему?». Такого типа. Почему они из вежливости очень много вещей делают, которые не хотят делать? Немцы бы гораздо быстрее сказали «нет», «я не хочу».

К. ЛАРИНА: Но это ж невежливо.

О. ВОЙНОВИЧ: Для нас это невежливо, а для немцев это нечестно, может быть, тогда. Надо сказать правду «нет, я не хочу». Это в каждой культуре немного по-разному, и я это знаю.

К. ЛАРИНА: Так почему, скажите пожалуйста, Владимир? Почему у нас нужно обязательно 33 раза сказать «доешь кусочек, пожалуйста!», «Но съешьте еще!». И почему у нас, в нашей стране, почему русский человек действительно не может сказать «нет»?

В. ВОЙНОВИЧ: Надо было бы спросить Ивана Крылова. Правда, я вот уже после немецкого опыта, когда прихожу куда-нибудь, иногда у меня бывают действительно благие намерения держать диету, которую я не держу. И я прихожу и начинают угощать. Я говорю: «Спасибо, я не хочу». «Ешьте, ешьте!». Я говорю: «Не хочу. Мне нельзя». «Ничего, можно!». Я говорю: «Да я диету держу!», «Ну завтра будете держать! Завтра!» А завтра я прихожу в другой дом, и там то же самое.

О. ВОЙНОВИЧ: Зато есть история одного русского, который месяц по Германии ездил и все время был голодный, потому что ему все время предлагали, а он сначала сдерживался, говорил: «Нет, спасибо», и ожидал, что еще раз предложат.

К. ЛАРИНА: Но на нет и суда нет! Еще, что касается неумения говорить «нет» уже в глобальном смысле. Мне кажется, очень верно подметила вот Оля эту черту нашу национальную. И очень много бед от этого происходит в нашей стране, потому что все начинается с человеческого восприятия друг к другу. Вот почему? Я вспоминаю знаете кого? Профессора Преображенского из «Собачьего сердца», когда его вот просили купить эти чертовы журналы-то да, в пользу детей Германии. А он сказал, что он не хочет. Его спросили: «Вы не сочувствуете детям Германии?». Он сказал: «Сочувствую». «Но почему вы не покупаете?». «Не хочу!». Вот не хочу я покупать эти журналы!

В. ВОЙНОВИЧ: Да.

К. ЛАРИНА: Почему у нас никто не может сказать «нет»?

В. ВОЙНОВИЧ: Но кто-то может сказать, наверное.

К. ЛАРИНА: Единицы.

В. ВОЙНОВИЧ: Но это все-таки какие-то культурные корни, я имею в виду, культуры не то, что высокой культуры, а культуры этого народа. В данном случае – культура русского народа. Это такие традиции.

К. ЛАРИНА: А страх?

В. ВОЙНОВИЧ: Значит…

К. ЛАРИНА: Причина может быть?

В. ВОЙНОВИЧ: Страх как причина? Да. В некоторых случаях – страх как причина. В других случаях – вежливость все-таки как причина. Вежливость все-таки в некоторых случаях оборачивается, когда человек по мягкости характера не может сказать «нет» и на самом деле делает нехорошее что-то, а плохое, которое оборачивается потом плохим, потому что если он не хочет делать, он должен сказать «нет», а ему бывает неловко.

К. ЛАРИНА: Да, поэтому лучше сказаться больным, спрятаться под кровать, не подходить к телефону – только не говорить «нет».

В. ВОЙНОВИЧ: Да, да.

К. ЛАРИНА: У нас последний вопрос уже отвечен. Естественно, речь идет… А, я не буду сейчас говорить, мы по телефону примем правильный ответ. Какая песня, какой текст Войновича обсуждался в Госдуме в 2001 году? Правильные ответы нам дали Лариса 683, Олег 188 и Нина 716. Наш телефон 2031922, и вот последний наш победитель. Алло, здравствуйте!

СЛУШАТЕЛЬ: Алло!

К. ЛАРИНА: Да, пожалуйста.

СЛУШАТЕЛЬ: Очень приятно услышать.

К. ЛАРИНА: Спасибо. Владимира Николаевича Войновича вам приятно слышать?

СЛУШАТЕЛЬ: Да, конечно.

К. ЛАРИНА: Отвечайте на вопрос.

СЛУШАТЕЛЬ: Гимн России.

К. ЛАРИНА: Гимн России. Совершенно верно. Именно эту песню пытался протолкнуть, да?

В. ВОЙНОВИЧ: С помощью депутата Ющенко.

К. ЛАРИНА: Но, увы, не получилось. Спасибо вам, оставляйте свои координаты. А на самом деле, вот такие были амбиции услышать, чтобы вот все вставали наконец?

В. ВОЙНОВИЧ: Наконец-то, да.

К. ЛАРИНА: А скажите вот, пожалуйста, Владимир Николаевич, а вот то, что касается стихов, вот спрашивали про гимн, а вообще стихотворные книжки вы выпускаете?

В. ВОЙНОВИЧ: Нет, я не выпускаю.

К. ЛАРИНА: А почему? Собрали бы…

В. ВОЙНОВИЧ: Ну, может быть, но, наверное, пора уже собрать. Я печатал стихи в своих других сборниках, прозаических, но, например, у меня есть мой сборник в антологии сатиры и юмора. Там и проза, и стихи.

К. ЛАРИНА: «Многоуважаемый господин Войнович, - пишет нам Сергей из города Хельсинки, - кого бы вы сейчас изобразили в "Портрете на фоне мифа" в современной России»?

В. ВОЙНОВИЧ: Я даже не знаю. Это дело в том, что выбор персонажей для таких книг не так прост. Бывает очень небольшой.

К. ЛАРИНА: Они сами приходят.

В. ВОЙНОВИЧ: Они сами приходят, да. На моей жизни только один персонаж вошел в мою жизнь и потребовал изображения.

К. ЛАРИНА: А там посмотрим.

В. ВОЙНОВИЧ: А там посмотрим.

К. ЛАРИНА: Спасибо вам большое, мы заканчиваем нашу программу. Сегодня наши гости Владимир Войнович и Ольга Войнович. Сейчас Владимир Николаевич пойдут подписывать книги для наших победителей. Вот присоединяюсь ко всем нашим слушателям, которые благодарят вас за сегодняшний визит. Спасибо! С вами всегда хорошо. Спасибо большое.