Игорь Захаров, Елена Афанасьева - Книжное казино - 2004-02-01

2 февраля 2004 года

В прямом эфире "Эхо Москвы" Игорь Захаров, издательство "Захаров", Елена Афанасьева, журналист и писатель.

Эфир ведут Ксения Ларина и Майя Пешкова.

К. ЛАРИНА: Опять мы с Майей Пешковой здесь в студии. Майя, еще раз тебя приветствую.

М. ПЕШКОВА: Добрый день.

К. ЛАРИНА: Книжное казино начинается наше традиционное воскресное. И сегодня у нас в гостях издательство "Захаров" в лице Игоря Захарова. И автор, писатель, Елена Афанасьева. Вчера еще была коллега и нашей. А сегодня уже писатель. Я без всякой иронии это говорю.

Е. АФАНАСЬЕВА: Я, надеюсь, что я еще все-таки коллега.

К. ЛАРИНА: Лен, я без всякой иронии это говорю, потому что это действительно хорошо.

М. ПЕШКОВА: Из другого творческого цеха.

К. ЛАРИНА: Да. Потому что, когда мы эту книжку представляли, еще когда она только вышла, когда нам издательство прислало эту книжечку, Майя о ней говорила, я тоже думала, и все наши слушатели возбудились, что это какая-то "трегубовщина" опять, опять что-нибудь такое напишет нам. Оказалось, нет, что это художественная литература, это детектив, как я поняла, по жанру. То, что на досуге пишется обычно?

Е. АФАНАСЬЕВА: Фикшн.

К. ЛАРИНА: Книга называется "Не будь дурой.ру". И все это написано на латинице.

Е. АФАНАСЬЕВА: Как название сайта.

К. ЛАРИНА: Как вы понимаете, поскольку у нас издательство "Захаров" в гостях, у нас не только книга Афанасьевой будет в подарках для вас, но и другие книжки, самые лучшие, самые последние, самые "горячие", об этом мы обязательно вам скажем чуть позже, как зададим вам вопросы. Для начала Игорь, наверное, нам расскажет о своей встрече с писателем Афанасьевой, как это все произошло.

И. ЗАХАРОВ: Опять Акунин.

К. ЛАРИНА: Опять он виноват.

И. ЗАХАРОВ: Опять он виноват. Он благодетель. Да, я ведь не издаю художественную литературу, а все, что я издаю из художественной литературы, это назло, чтобы доказать, что я тоже могу, почему-то связано с Акуниным. Вот однажды взял, позвонил и сказал, а помните, вы вспоминали, что мы думали, что приключенческо-детективные романы будет писать каждый второй, после того, как они убедились, что это можно, несложно и так далее, но это не происходит. Я, говорит, каждый месяц 2-3 рукописи самотеком от "чайников", так это называется, и это все ерунда. Но если я прочитал хороший роман, я бы его вам рекомендовал, и даже какую-нибудь фразу сочинил на А-четвертую сторону, хотите? Хочу, сказал я. Это было месяца три назад.

Е. АФАНАСЬЕВА: Это было в сентябре.

К. ЛАРИНА: Так быстро?

И. ЗАХАРОВ: В сентябре, совсем недавно. А с романами же хорошо, с ними же делать ничего не нужно, прочитал - понравилось, отправил в типографию. Ни "стало" на "было" менять, ни переписывать. Классный приключенческий, я не думаю, что это детективный. Это приключенческий роман, вся же наша жизнь - приключение, в конце концов.

К. ЛАРИНА: Давайте я тогда прочту то, что написал Акунин, как называется это место в книге?

И. ЗАХАРОВ: А-четвертая сторона, задняя сторона обложки.

К. ЛАРИНА: Так просто? Я думала, какой-то специальный термин существует. "Кажется, я догадался, кто скрывается за псевдонимом Елена Афанасьева. Это Артуро Перес-Реверте, который сделал операцию по изменению пола, в совершенстве освоил русский язык и, наконец, научился писать поэнергичней. Б.Акунин". Этот комплемент, который приятен, Лен?

Е. АФАНАСЬЕВА: Вы знаете, самое смешное, что, когда я прочла, что написал Григорий Шалвович, я очень удивилась, потому что я, стыдно признаться, не читала Перес-Реверте. Я вышла из издательства, пошла купила книжку, и пошла читать. Опять-таки везение какое-то журналистской судьбы, потому что с Григорием Шалвовичем я познакомилась как журналист, делая интервью для "Новой газеты" и для журнала "Политбюро". И последний раз, когда выходила "Пелагея" последняя, я, уже закончив интервью, робко спросила, Григорий Шалвович, если я доделаю то, что я пытаюсь сделать, вы не посмотрите краем глаза? Он сказал, когда доделаете, тогда и пришлете. Это было в марте. А так как я все это писала только тогда, когда были дети на даче, или когда не было работы. Я с одной газеты переходила в журнал, там у меня было немножко времени, то, когда это все зависло, это ждало следующего лета. И вот оно лето дождалось, я летом героически доделала, и в конце августа я позвонила Григорию Шалвовичу, он сказал, вы присылайте, только вы учтите, вы же не для комплементов присылаете, настроил меня заранее, что он скажет всю правду. А потом он перезвонил, я с трясущимися руками поехала к нему на встречу, и когда он сказал, что прочел я и прочла Эрика, тут я еще больше затряслась, потому что супруга Григория Шалвовича - это действительно большой эксперт в литературе такого рода. Он сказал, ей понравилось. Тогда я выдохнула и подумала, так, можно слушать дальше. Он сделал несколько очень, очень важных, на мой взгляд, замечаний.

К. ЛАРИНА: Которые вы учли?

Е. АФАНАСЬЕВА: Да, он мне сказал, что сразу надо поменять название.

К. ЛАРИНА: А как она называлась?

Е. АФАНАСЬЕВА: Называлось все это "Молчание Пегафеты". Пегафета - это совершенно косвенный персонаж. Он сказал, никто не знает Пегафету, все выкинуть. И был другой конец. Он сказал, вы оставьте какой-нибудь "крючок" в конце, не делайте однозначного финала.

И. ЗАХАРОВ: И я на него попался.

Е. АФАНАСЬЕВА: И я попыталась сделать крючок.

К. ЛАРИНА: А название это он вам предложил?

Е. АФАНАСЬЕВА: Название было названием первой главы. Он сказал, давайте переносите это лучше в общее название. Так что тоже можно авторские права приписать ему.

К. ЛАРИНА: А до этого были какие-нибудь опыты литературные в вашей жизни? Или только публицистика?

Е. АФАНАСЬЕВА: Нет. Я журналист обычный, нормальный. В юности я, как все разные люди, писала стихи, которые никому не показывала.

К. ЛАРИНА: То есть, это вообще дебют полноценный?

Е. АФАНАСЬЕВА: Да. Захотелось попробовать: смогу - не смогу.

К. ЛАРИНА: Ну и как вы оцениваете, смогли?

Е. АФАНАСЬЕВА: Я достаточно строго себя оцениваю. Я прекрасно вижу, что получилось, что не получилось. Наверное, можно было бы в былые времена долго сидеть, доводить до совершенства, но сейчас такая жизнь, что говорят, лучше сдавать, писать следующее, там уже доводить до совершенства.

К. ЛАРИНА: А есть какие-то отзывы уже, Лена?

Е. АФАНАСЬЕВА: У меня - только моих знакомых, друзей, близких. Я на дискете или по мейлу посылала это своим друзьям. Я послала Тане Друбич, актрисе известной, с которой у меня очень хорошие отношения, она как раз очень точно почувствовала, она позвонила, она поняла момент, в котором я поломалась, где эти два мои лета сошлись, то, что написала в начале одного лета на одном дыхании, и то, что я уже во втором доделывала, наверное, у меня уже немножечко сломалось ощущение. Таня это почувствовала, хотя издатель говорит, что, наверное, я была к себе строга, что и финал не столь плох.

И. ЗАХАРОВ: Классная вещь. Сначала нужно, чтобы понравилось самому, да? Если вам интересен какой-то человек, то вы его тащите на эфир. Если мне нравится какой-то текст, то я хочу его издать, чтобы его прочитали и другие. Это естественно.

Е. АФАНАСЬЕВА: Что меня с первых откликов радует, что те люди, которые прочли, сказали, что прочли быстро. Это значит, что роман читается легко. То, что я пыталась сделать, выкидывая большие куски, и пытаясь держать темп, может быть, нарочито что-то примитивизируя, может быть, несколько больше коллизий вываливая на головы героев, чем это может быть в реальной жизни, если бы роман не склонялся к жанру фикшна. Это первое. Второе, что люди разные видят в нем разное, даже из моих знакомых. Одни любят море и читают тот пласт, который связан с Магелланом.

К. ЛАРИНА: Как "Война и мир". Кто - войну, кто - мир.

Е. АФАНАСЬЕВА: Кто-то любит Японию, кто-то знает одних людей, которых я там вывела, какие-то черты приписала одним героям, кто-то знает других. И все обсуждают свой кусок. Разным людям интересно разное. По крайней мере, мне приятно.

К. ЛАРИНА: А журналистская жизнь, журналистская профессия каким-то образом присутствуют в этой книжке?

Е. АФАНАСЬЕВА: Да.

К. ЛАРИНА: Без этого не обойтись?

Е. АФАНАСЬЕВА: Во-первых, это впечатления. Там героиня фотограф, фотокорреспондент, по ощущениям была там же, где я была как корреспондент. Если люди будут читать, они увидят, что одна из ключевых сцен происходит в Белом доме, и не выдавая все тайны, героиня спасается, зная какие-то секреты этого странного здания, которые я могла узнать только во время путча 1991 года, а еще, если честнее сказать, я приходила туда в кабинет.

К. ЛАРИНА: Наш, российский Белый дом?

Е. АФАНАСЬЕВА: Да. Это был недолгий период политической свободы и влюбленности. В Белом доме был кабинет моего будущего мужа, я туда прибегала, и может быть, какие-то тайны знала закулисные чуть больше.

М. ПЕШКОВА: Мне хотелось узнать, вот теперь, когда вы стали писателем, мне сказали, что у вас есть отдельный кабинет, я говорю без иронии, у вас есть отдельный кабинет, вы приходите, вы можете работать. Как это все произошло? Это легенда или это быль? Кабинет не дома, я имею в виду.

Е. АФАНАСЬЕВА: То, что я стала писателем, я до сих пор воспринимаю как легкую иронию. Потому что, когда я показала все Григорию Шалвовичу, он позвонил и спросил, это писатель Афанасьева, я сразу вспомнила ситуацию, когда я была на каком-то очень маленьком сроке беременности, пришла совершенно трепещущая к врачу, потому что очень волновалась, и врач, очень строгая тетка, сказала "мамаша, не волнуйтесь". И то, что меня назвали мамашей, хотя мне надо было еще 7 месяцев ходить, это было ощущение примерно то же, что и Григорий Шалвович назвал меня писателем. А получилось, что издатель Захаров сразу мне сказал, что один роман - это в общем ничего, что надо работать дальше.

М. ПЕШКОВА: Издатель Захаров это хорошо знает.

Е. АФАНАСЬЕВА: И в общем, мне самой было уже интересно, это игра, в которую втягиваешься. Это не совсем игрой оказывается. Как ни странно, несмотря на легкость этого жанра, она из тебя очень много высасывает. И мне хотелось сделать. И когда я поняла, что я нашла какое-то зерно, то, что надо раскапывать, чтобы получился второй роман, я очень долго не могла к нему приступить, потому что всю осень я была занята делами журналистскими. Если данный слушатель передачи про книги не знает, что я занимаюсь больше политической журналистикой, пишу о телевидении как телекритик, то мне приходилось смотреть телевизор, ездить на конкурс "Тэфи-регион" по стране, и в общем это произвело на меня тяжелое впечатление, наше телевидение предвыборное, что я даже отравилась, по какому-то ощущению внутреннему. И тут закрылся мой журнал "Политбюро". И на все предложения, которые мне поступили, я сказала, что, если я сейчас не пересижу, голову в порядок не приведу, мне будет плохо, я сказала об этом издателю Захарову, мне бы куда-нибудь ходить и куда-нибудь писать, потому что дома это делать сложно, дома двое маленьких детей. Он сказал, у меня есть кабинет, я его готовил для Акунина, но Акунин там не работает, а вот почему бы вам не писать в этом кабинете. Сегодня пойдет второй месяц, как я хожу работать писателем.

К. ЛАРИНА: То есть, это уже второй роман пошел?

Е. АФАНАСЬЕВА: Да. Я себе наметила два месяца до того, как я смогу выйти на работу, могу позволить себе не получать зарплату.

К. ЛАРИНА: То есть, вы сейчас свободный человек абсолютно?

Е. АФАНАСЬЕВА: Да. Я собираюсь на работу выйти где-нибудь в марте.

К. ЛАРИНА: А куда пойдете-то?

Е. АФАНАСЬЕВА: Есть еще варианты разные. Может быть, я вернусь в "Новую газету". Может быть, получится возродиться нашему журналу, не знаю. И вот я где-то два месяца хожу работать писателем.

К. ЛАРИНА: Нравится?

Е. АФАНАСЬЕВА: Очень.

К. ЛАРИНА: А зарплату платит Захаров?

Е. АФАНАСЬЕВА: Нет. Какая может быть зарплата.

И. ЗАХАРОВ: Боюсь, что придется.

К. ЛАРИНА: У нас сейчас новости. После новостей расскажем о других книгах, которые пришли к нам в гости.

НОВОСТИ

К. ЛАРИНА: Теперь давайте пройдемся по всем этим замечательным названиям. Я бы хотела начать с воспоминаний Галины Заходер, Игорь, может быть, несколько слов вы скажете об этой книжке. Когда началась работа?

И. ЗАХАРОВ: Не знаю, это ведь самотек, как называется у журналистов, когда вам звонят и говорят, вот у меня рукопись есть, не хотите посмотреть. Да, с ней можно работать, можно убирать, добавлять. Но это уже рожденный ребенок. И ради этого надо держать телефоны открытыми, читать рукописи, которые присылают "с улицы", потому что там такие же жемчужины могут быть, как, в частности, эта. Это воспоминания. С одной стороны, это воспоминания вдовы знаменитого, культового писателя, поэта, общественного деятеля.

К. ЛАРИНА: Насколько я понимаю, это первые воспоминания о Борисе Заходере уже после его ухода, да?

И. ЗАХАРОВ: Да. Так получилось, что он был человек не очень публичный, не ходил на радио и телевидение каждую неделю. Но, с другой стороны, это ее книга. Это не воспоминания о муже. Как в свое время с Ландау, когда она вспоминала про свою жизнь. Это описание жизни. Естественно, о себе, естественно, о муже, плюс о всех остальных, плюс о времени. Это очень откровенная книга, очень доверительная. Она может шокировать своей доверительностью, как человек, который не стесняется говорить то, что, может быть, в прежние времена или кому-то другому казалось неприличным, неловким.

К. ЛАРИНА: То есть, какие-то совсем интимные вещи?

И. ЗАХАРОВ: Да, но столь доверительно, столь естественно, что это не вызывает никакого отторжения. Я называю это "душевная книжка", как бывают "душевные фильмы" и так далее.

М. ПЕШКОВА: Изумительные страницы воспоминания о том, как они познакомились с Заходером, кто бывал в их доме. О гостях этого дивного дома подмосковного.

К. ЛАРИНА: Сейчас листаю книгу, Майя прочитала эту книжку?

М. ПЕШКОВА: Да, я прочитала ее за ночь. Она произвела на меня очень сильные впечатления, наверное, потому что очень многие детские писатели мне рассказывали о Борисе Заходере, о том, каково дивно было в доме у поэта и его жены, каким непростым человеком был Борис Заходер, как каждый из них трепетал тогда, когда шел к нему. И Рената Муха говорила, за какое-то четверостишье он сказал, ну налей ей еще тарелку супа. И все рассказывали, но никто не предавал это бумаге. И вдруг как открытие эта книга.

К. ЛАРИНА: Я еще не читала ее, листаю, во всяком случае, то, что сразу бросается в глаза, по интонации, есть какая-то очень особая атмосфера, она как-то угадана, атмосфера дома, может быть, я ошибаюсь. Есть это, существует в этой книжке?

М. ПЕШКОВА: Дом сказочника.

И. ЗАХАРОВ: Правда, да. Но это угаданная интонация, это то, что мы ценим во всей жизни, и в романах, и в мемуарах, и в личном общении, и, наверное, у вас, когда собеседники здесь в эфире. Это очень важно. Но это, наверное, дар божий.

М. ПЕШКОВА: И потом, не будем забывать, что Галина Сергеевна сама замечательный художник. И то, что она сделала шаг назад, уступив мужу первенство во всем, то, что она не спорила с ним, когда речь шла о творчестве. Она была той поддержкой и опорой, какой, наверное, должна быть каждая жена. И в этой книге я почувствовала, что великое слово Любовь и нынче живо.

К. ЛАРИНА: А сколько здесь стихов опубликовано.

И. ЗАХАРОВ: Не публиковавшихся ранее.

К. ЛАРИНА: И очень многие из них просто не предназначены для публикации, это то, что пишут друг другу на новогодние праздники.

И. ЗАХАРОВ: Был бы я коммерсант, я бы их вырезал, отдельно бы издал.

К. ЛАРИНА: Потрясающе.

Шел, и встретил женщину, вот и все событие.

Подумаешь событие, а не могу забыть ее.

Не могу забыть ее, а она забыла,

Вот и все событие, вот и все, что было.

И, с другой стороны, то, что я наткнулась: "Что можно сказать о человеке, - пишет Галина Заходер, - который в 16 лет написал такое:

"Пусть ни один сперматозоид

иллюзий никаких не строит,

поскольку весь наш коллектив

попал в один презерватив".

Просто здорово. Я поэтому и сказала, что маленькая, такие книжки должны быть толще.

М. ПЕШКОВА: А вы сокращали?

И. ЗАХАРОВ: Нет. Но автор жив. И в условиях игры - второе дополненное расширенное, третье расширенное, переработанное и дополненное, давайте жить долго, и нам будет что почитать.

К. ЛАРИНА: Давайте. Вот видите, как много мы об этой книжке говорим. Необычный совершенно переход к этой книге - Джеймс Хэрриот "О всех созданиях больших и малых". Это что, про животных?

И. ЗАХАРОВ: Очаровательная книга про зверей. Про кошек, собак, свиней, антропоморфическая книга. Они интереснее людей, оказывается. Многие твердо уверены, что кошки и собаки интересней, чем люди, поскольку английский ветеринар и писатель.

К. ЛАРИНА: Ах, он ветеринар.

И. ЗАХАРОВ: Ветеринар профессиональный, с 18 до 70 лет. Он умер совсем недавно стариком. И он еще в 1960-е гг. стал записывать эти истории. Это байки. Рассказики. Сколько там наврал, сколько правды, но изящно сделано. Мило.

К. ЛАРИНА: Вот толстая книжка, это я понимаю.

И. ЗАХАРОВ: Все, что напечатано до 1973 года. Потому что за остальное, там есть еще некоторое количество напечатанного после 1973 года, такую сумму запросили правовладельцы, что при цене наших книг, ведь в России книги стоят раз в 10 дешевле, чем за границей, просто не вернуть денег, а хочется ведь жить и читать.

К. ЛАРИНА: Еще бы я хотела, чтобы подробно мы остановились на книге Виктора Шендеровича. Потому что я, например, пропустила новое издание, уже дополненное "Здесь было НТВ". И действительно, "ТВС, ТВ-6", и обложка другая, я вот не знала. И что там дописаны все остальные истории?

И. ЗАХАРОВ: Когда осенью нужно было делать новый тираж, потому что предыдущие опять распродал, то я поставил перед Виктором задачу, что дальше недописать то, что было, это непрофессионально. Вроде еще раз женился и уже развелся, а даже об этом не говоришь. Он очень долго писал, поэтому была пауза в несколько месяцев, это действительно лишних страниц 50 по сравнению с предыдущим. Другие издания говорят, вы печатаете эти страницы в доказательство, что приходится покупать еще раз эту книгу. Опять этот злодей Захаров нас обманул. Что делать. Я тоже, в конце концов, читатель. Она доведена почти до сегодняшнего дня.

К. ЛАРИНА: Так надо дальше, он обречен просто выпускать каждый год по книге "Здесь было".

И. ЗАХАРОВ: А я вдруг сообразил, что, простите, Виктор, это Салтыков-Щедрин наших дней. Только мы еще не знаем, потому что не прошло 100 лет. Щедрин выпускал каждый год по книге. Он реагировал на текущие события с присущим ему изяществом, сарказмом и так далее. Неважно, кто из них Щедрин. Может быть, Щедрин, как теперь будут говорить, "Шендерович 19 века", но это интересно, злободневно. Некоторые даже говорят, что опять не могут купить, опять кончилась.

К. ЛАРИНА: Да, сейчас мне сказала Света Ростовцева, опять нет этой книжки, нет в больших магазинах.

И. ЗАХАРОВ: Это нормальная история. Пожалуйста, не обижайтесь, говорю всем про любую книгу. Ни в одном магазине нет складов. И во-вторых, запрещено товароведам заказывать новую партию, пока они не продали последний экземпляр. Идиотическая ситуация, но это реалии нашей жизни. А чтобы привезти книжку, уходит 2 дня: машина, экспедитор, потом ее нужно обработать, заложить в компьютер, наклеить ценники, защиту от краж, обязательно вы придете в тот момент, когда эти два дня наступили.

М. ПЕШКОВА: Но есть место, где продаются всегда ваши книжки. Это у Литинститута.

И. ЗАХАРОВ: Да, поскольку это неподалеку, поскольку милое место, я заключил с ними джентльменское соглашение, что они держат максимальный мой товарооборот, перечень книг, по минимальным ценам, а мы, поскольку, повторяю, это рядом, просто в портфель, в мешок кладем и тут же им притаскиваем, как только. Иногда сам директор прибегает и говорит, у меня кончилась "Великая княгиня Мария Павловна", а у меня два покупателя, они подрались, книжка одна. Давай быстрее еще штучек пять".

К. ЛАРИНА: Эту книжку я тоже нигде не могу купить, "Алмазная колесница". Хотя сейчас меня Игорь успокаивает и говорит, есть, есть.

И. ЗАХАРОВ: Есть.

К. ЛАРИНА: Хорошо.

М. ПЕШКОВА: А Акунин вам что-нибудь еще пишет?

К. ЛАРИНА: Здесь уже есть вопросы по этому поводу.

И. ЗАХАРОВ: Я думаю, что по этому поводу немножко палку перегнули. Начиная как рекламный ход, что это последний роман, многие поверили. Это как последний ребенок.

К. ЛАРИНА: Прощание с Фандориным.

И. ЗАХАРОВ: Каждая мать, вернувшая с роддома, говорит, никогда рожать больше не буду. Но много вы ей верите? В начале - да.

К. ЛАРИНА: Есть некоторые, которые не рожают больше.

И. ЗАХАРОВ: И после "Коронации" он говорил, никогда больше ничего писать не буду. И после "Любовника смерти" никогда больше. И после этого никогда больше. Я скажу только одно. По договору, который заключил я с господином Акуниным, точнее, с Чхартишвили, в 1997 году, там значится, 12 романов. И еще бонусы в виде 2-томника, о котором отдельный разговор. 12 еще не написано, это только десятый. Что каждый следующий писать сложнее, потому что он задирает планку все выше, мы от него ждем все больше.

К. ЛАРИНА: А в договоре это оговаривается, что это именно роман о Фандорине?

И. ЗАХАРОВ: Конечно.

К. ЛАРИНА: А. Именно так? Ага.

И. ЗАХАРОВ: Григорий знал все еще в 1997 году. Там перечислены все 12 романов, описывающие разные этапы жизни Эраста Петровича Фандорина. Последний роман должен происходить в 1918 году. Я, правда, подбивал загнать его глубоким стариком еще и в 1937 год, чтобы выяснить, где он будет, но это уже грустная история.

К. ЛАРИНА: Такие тайны нам раскрывает издатель, а слово издателя это закон, смеем мы на это надеяться, поэтому, конечно, никакого прощания с Фандориным не состоялось, слава тебе господи.

М. ПЕШКОВА: А что выйдет у вас "вот-вот", за какими книжками нам бежать на следующей неделе?

К. ЛАРИНА: Во-первых, за книжкой Елены Афанасьевой.

И. ЗАХАРОВ: Бесспорно, за всеми теми, которые здесь есть в лотах, это все новинки, это все свежие или почти свежие. Развозится сейчас замечательная книга для ценителей. Но ведь часто читают только ценителей, а остальные читают газеты или ничего. А Набоков, тоже, говорят, не хуже Заходера по культовости, дважды написал свои мемуары, сначала по-английски, а через 3 года решил написать их по-русски, перевести, ничего не получилось, не звучит. Он написал их еще раз по-другому. Я соединил в одной книге слева английский, справа - русский.

К. ЛАРИНА: Это "Другие берега".

И. ЗАХАРОВ: Да. Это два варианта. В одном томе, в одной книге параллельные тексты. Но это не перевод, и это даже не "Аня в стране чудес", вольный перевод, пересказ. Это две версии. Это как если бы вы рассказывали свою жизнь сначала Марье Ивановне, а потом мистеру Джонсону. Вы бы по-разному рассказывали. И поймать вас и сравнить есть дополнительное эстетско-следовательское, ага, смотри-ка, она у тебя была раньше Петей, а теперь стала Машей, где ты соврал, где ты выдумал, что именно. Это кухня, это можно заглянуть в дырочку. Мне показалось это самому интересным, и что это может быть интересно другим. Тем более, что это дивный английский язык. И еще более дивный русский.

К. ЛАРИНА: Когда выйдет эта книжка?

И. ЗАХАРОВ: Уже вышла сейчас. Только не говорите, что ее нет. Где-то ее нет, а где-то она уже есть.

К. ЛАРИНА: Думаю, что это замечательно, комплимент для издателя, когда ему говорят, а этой книжки я не могу нигде купить, этой тоже нет нигде. И этой нет. Это же прекрасно.

И. ЗАХАРОВ: Нет, книжки "Захарова" продаются. Это есть такие книги, которые выпускают, чтобы они были, предъявить то ли автору 10 экземпляров, то ли налоговой инспекции или в Кремле, а в продаже ее не существует, она и не предназначена для этого, а тут книжки нормальные, для общения, для жизни.

К. ЛАРИНА: Послушаем телефонные звонки.

СЛУШАТЕЛЬ: А можно Игорю Захарову задать вопрос? Был разговор на одной из передач о книге Егоровой. Вышла ли она?

И. ЗАХАРОВ: Нет, еще дописывается. Это новая книга Татьяны Егоровой. Я очень ее боялся, потому что вторая книга всегда плохо. И потом, если первая почти документальная, где еще одну жизнь взять, чтобы ее описать? Классный текст. Но написано процентов 70, и я ее мучаю. Но ведь нельзя же. Можно замучить. Можно только щипать, подталкивать и так далее.

К. ЛАРИНА: Кабинет можно организовать, как для Елены Афанасьевой.

И. ЗАХАРОВ: Нет. Егорову это не спасет, по-моему, у нее есть поместье писательское.

К. ЛАРИНА: Спасибо большое нашим слушателям, как всегда не подвели. Майя, финал.

М. ПЕШКОВА: Я хотела узнать, мне сказали, что вы готовите к изданию переписку Чайковского и фон Мекк.

И. ЗАХАРОВ: Теперь можно сказать, она отправляется в типографию. Там 2 тыс. страниц. Потому что это те самые страшные 3 тома, которые выходили один раз в жизни в 30-е годы, но которая легендарная, книжка. Все что-то слыхали. А почитать-то. Мне читатели сказали, не смей сокращать ничего, выбирать, печатай целиком. Я, мало того, еще дополнил тем, что тогда невозможно было, а сейчас возможно. Это 2 тыс. страниц. Это занимает месяц внимательного чтения. Но это такая замечательная чужая жизнь, в которую когда погружаешься, то своя уже не нужна, в этом риск. Но я думаю, что месяца полтора будут печатать, много - три томика. Но по минимальной цене. Она не будет стоит тысячу рублей, как кто-то пугает.

К. ЛАРИНА: Ну что, на этом мы уже вынуждены заканчивать. Спасибо большое за рассказ подробный о книжных новинках. Спасибо Лене за то, что так хорошо представила свою книжку, нам остается ее только прочитать для того, чтобы приступить к чтению следующей, которую когда-нибудь все-таки Лена закончит, срок она сама себе поставила, да, Лена?

Е. АФАНАСЬЕВА: Будем надеяться, что получится.

К. ЛАРИНА: Еще раз просят повторить, где можно купить книги издательства "Захаров".

И. ЗАХАРОВ: Литинститут, на Тверском бульваре. Но, на самом деле, ходите в первую очередь в крупные магазины, они чаще получают, у них лучше поставки, организация лучше, места больше, магазин "Москва", "Молодая гвардия", "Библиоглобус", "Дом книги".

К. ЛАРИНА: Ходите-ходите. Я вот хожу-хожу.

И. ЗАХАРОВ: Это как батон хлеба. Вы хотите свежий, зайдите в два.

К. ЛАРИНА: То есть, сегодня нет, а завтра будет?

И. ЗАХАРОВ: Нет. "Захаров" в продаже находится.

К. ЛАРИНА: Спасибо большое. Лена, с почином, и ни пуха дальше.

Е. АФАНАСЬЕВА: Спасибо.

И. ЗАХАРОВ: Спасибо.