Какое кино хочет смотреть народ? - Марк Рудинштейн, Наталья Венджер, Елена Бродская - 25-й кадр - 2004-05-29

29 мая 2004 г.

В эфире радиостанции 'Эхо Москвы' программа '25-ый кадр'

Гости студии: Марк Рудинштейн - продюсер, Наталья Венджер - социолог, Елена Бродская - представитель кинопрокатной компании 'Централпартнершип'

Эфир ведут: Ксения Ларина и Вита Рамм.

К.ЛАРИНА: 13 часов 16 минут. Начинается наша программа '25-ый кадр'. Она у нас густо населенная, поэтому мы даже перебрались в другую студию, в большую. Я говорю 'Добрый день' моей коллеге Вите Рамм.

В.РАММ: Добрый день.

К.ЛАРИНА: Ну, давай сразу представим наших сегодняшних гостей.

В.РАММ: Да. Марк Григорьевич Рудинштейн -

К.ЛАРИНА: Это вы? Здравствуйте.

М.РУДИНШТЕЙН: Здравствуйте.

В.РАММ: :продюсер, организатор, вообще один из отцов, столпов нашего отечественного кинематографа.

М.РУДИНШТЕЙН: Столбиков.

В.РАММ: Да ладно. Наталья Яковлевна Венджер - социолог, один из лучших знатоков в нашем кинематографе, специалистов, что касается соотношения зритель и кино. И я думаю, что сегодня это в нашей программе очень актуально. И Елена Бродская - кинопрозводящей, кинопрокатной компании 'Централпартнершип', которая начала с проката европейских фильмов, а сейчас активно очень играет на поле кинопроизводства и много сериалов,:

К.ЛАРИНА: В этом я не понимаю ничего. Играет на поле производства - это ты мне, пожалуйста, объясни.

Е.БРОДСКАЯ: Мы кино снимаем.

В.РАММ: Кино снимают.

К.ЛАРИНА: Вот. Я думаю, что стоит представить поподробнее, какие фильмы уже есть.

Е.БРОДСКАЯ: Ну, из того, что вышло в прокат, был фильм 'Шик', который пользовался определенным успехом, Худойназарова, был фильм 'Трио' Прошкина, который чудесно прошел по телевизору, даже с большим успехом. Вот его показывали на Первом канале, действительно были очень хорошие рейтинги, что как раз говорит о том, что русское кино хотят смотреть. И сейчас у нас в производстве четыре картины. Это один фильм снимает режиссер 'Бригады' столь памятной, это его первый полный метр, Алексей Сидоров. Он снимает 'Бой с тенью' - это боевик. Режиссер Пичул у нас снимает такой фильм-катастрофу практически, новый жанр в современном кино, в отечественном, 'Танкер-танго'. И Николай Лебедев снимает фэнтези у нас. Это 'Волкодав' - экранизация романа Марии Семеновой. И вот совсем недавно у нас подписан контракт - Егор Кончаловский будет снимать фильм 'Побег' с Евгением Мироновым в главной роли.

К.ЛАРИНА: Триллер, боевик?

Е.БРОДСКАЯ: Боевик, скорее.

В.РАММ: Все востребованные которые. Все блокбастеры.

К.ЛАРИНА: Жанры все представлены, да?

В.РАММ: Да.

К.ЛАРИНА: Вы об этом мечтали, Марк Григорьевич?

М.РУДИНШТЕЙН: Я всю жизнь мечтал об этом.

К.ЛАРИНА: Ну, правда, когда вы начинали 15 лет:

М.РУДИНШТЕЙН: Так я же сказал, что все будет в порядке. Еще годик, и не будет проблемы, не будем спрашивать, куда делось российское кино? Вот оно, рядышком. Нужно только взять.

К.ЛАРИНА: То есть, есть, из чего выбирать?

М.РУДИНШТЕЙН: Да конечно. Надо кинотеатры, сейчас проблемы с производством нету. Проблема теперь, как победить тот же 'Партнершип' как раз. Как победить, чтобы в кинотеатры вошло российское кино. А кино хорошее. Надо только иметь кинотеатры.

К.ЛАРИНА: Я бы хотела спросить у Натальи Яковлевны. Темы не смущают вас, вот жанры, которые Елена так представила?

Н.ВЕНДЖЕР: Нет, абсолютно. А почему?

К.ЛАРИНА: Это то, что востребовано сегодня.

Н.ВЕНДЖЕР: Вы понимаете, когда мне начинают говорить, а что хочет зритель, я вспоминаю такую давнюю игру, когда, знаете, во флирт она называлась - давали такие карточки, мне было лет 13, и вдруг мне дают карточку, там написано: 'Все мужчины - крокодилы'. Я до сих пор это запомнила эту фразу.

К.ЛАРИНА: Но это, по-моему, чистая правда.

Н.ВЕНДЖЕР: Нет, вы знаете, я бы не: я с этим категорически не согласна в отношении мужчин. Но я хочу сказать, что вот так ответить, что любит зритель. Зритель ведь разные, правда, разные. И я могу сказать, что сейчас - понимаете, есть экстенсивный способ ведения хозяйства, а есть интенсивный, да? Вот экстенсивный, это когда расширяются, расширяются, расширяются - и, так сказать, пенки, сливки снимают. А интенсивный - это когда работают над почвой и в Швеции получают огромный урожай, как будто там чернозем. Так вот сегодня наш прокат работает экстенсивно. То есть он снимает пенки, сливки с блокбастеров мирового кино, закупая его, в общем, за демпинговые цены и, так сказать, привлекая зрителя. Совершенно не обращая внимания на то, о чем говорит телевидение, потому что зритель - он тот же самый, он человек же не делит себя на телезрителя и кинозрителя. Он себе сегодня телевизор посмотрел, завтра - в кино пошел. Так вот хочет смотреть наше кино. Есть уже фильмы наши миллионники. Но, к сожалению, пока еще кинопроизводство, как говорит даже самый наш благополучный продюсер Сельянов, не окупается с кинопроката, а с видеопроката оно не окупается, так сказать, теряется очень много из-за пиратства. Поэтому кинопроизводство у нас пока зона очень большого риска. Вот когда у нас будет 1000 залов или хотя бы 800, а это будет скоро, и если у нас не упадет уровень жизни, а будет так ползти понемножечку вверх, как сейчас, то, мне кажется, эта проблема снимется и производство будет прибыльным. Марк Григорьевич совершенно прав. И мне кажется, что тогда, если можно будет больше денег вкладывать в наше кино, и если наше кино будет пакетами продаваться, а не поштучно, и заранее, а не вот так сделали и на рынок понесли, я думаю, что проблем не будет, я согласна с Марком Григорьевичем. 15-25%, как Франция мы займем, а больше мы и не выдержим, извините.

К.ЛАРИНА: Но все равно, в любом случае, и сейчас, как я понимаю, главный потребитель российского кинематографа - это все-таки телевизионный зритель, да?

Н.ВЕНДЖЕР: Да, конечно.

К.ЛАРИНА: Поэтому делаются два варианта. Я мало разбираюсь в кинопроизводстве, но понимаю, что ради этого тоже, да, вариант телевизионный, и вариант широкоформатный.

Н.ВЕНДЖЕР: Но это и в мире делают точно так же.

К.ЛАРИНА: Да?

Н.ВЕНДЖЕР: И в мире делают и киновариант, и телевариант, и видеовариант...

В.РАММ: А потом авторский на DVD.

М.РУДИНШТЕЙН: Ну, честно говоря, нет. В крупных блокбастерах это нет.

Н.ВЕНДЖЕР: Ну, смотря каких. Ну, если вот таких вот:

М.РУДИНШТЕЙН: Честно говоря, это стало приоритетом российского именно рынка.

К.ЛАРИНА: А почему?

М.РУДИНШТЕЙН: Ну, вот из-за того, что назвали, из-за необходимости возвращать деньги.

Н.ВЕНДЖЕР: Марк Григорьевич, так как я веду телевизионный мониторинг, а для того, чтобы мне найти название, адекватное фильму, у меня куча справочников и лазаю в Интернет и прочее, я вижу, что один и тот же фильм - я не говорю, какой-нибудь там Гарри Поттер или: это, конечно, нет - но вот основной поток. Я вижу, если он хоть чуть-чуть чего-нибудь, он в двух вариантах, в трех вариантах спокойненько живет. Так что уж если напали на какую-нибудь жилочку, они стараются ее:

К.ЛАРИНА: А существует эта прямая все-таки связь зрителя и этого кинематографического продукта. Я имею в виду, тот самый социальный заказ, который в обществе должен по идее витать. Когда люди говорят, что народу сейчас нужно то-то, то-то и то-то, а не то-то, то-то и то-то, народ устал от боевиков и бандитских разборок, кто-то заявляет.

Н.ВЕНДЖЕР: Правда, правда.

К.ЛАРИНА: Это действительно так? Устал народ?

Н.ВЕНДЖЕР: Устал.

К.ЛАРИНА: А почему же, вот Лена нам перечислила, одни триллеры и боевики в производстве?

Е.БРОДСКАЯ: Это не совсем правда. Это просто четыре проекта.

М.РУДИНШТЕЙН: Во-первых, мы все, ребята, делаем одну ошибку, нет...

Н.ВЕНДЖЕР: Нет народа.

М.РУДИНШТЕЙН: Нет - вот эта как-то немножко фраза, что народ устал от боевиков или: Вообще, я считаю, что нет боевиков. Есть хорошо рассказанные истории.

Н.ВЕНДЖЕР: Правильно.

М.РУДИНШТЕЙН: Вот в чем ошибка. Мы сразу пришпиливаем к фильму 'Бригада' - это боевик, это вредно, это социально:

В.РАММ: Это вредно, социально, боевик.

М.РУДИНШТЕЙН: Все забывают:

К.ЛАРИНА: К чему призывает это кино? Куда зовет? Какие идеалы предлагает, Марк Григорьевич?

М.РУДИНШТЕЙН: Это одна из ошибок нашего, так сказать, прошлого. Мы всегда же привыкли за 70 лет советской власти : вот эти штампы. А в принципе к кино надо относиться как к плохо или хорошо рассказанной истории. Это фильм про бандитов, это не фильм о бандитизме. Что такое 'Крестный отец', который мы смотрели на кассетах?

В.РАММ: О, там другая совершенно история.

М.РУДИНШТЕЙН: А 'Однажды в Америке'? А 'Бригада'? Не надо, ребята, это только в наших условиях хорошо рассказанная история о жизни молодого поколения. Возьмем, другую историю - там, 'Бумер' или что-то еще. Почему они пользуются успехом? Хорошо рассказанная история, крепко сделанная. И надо забыть все время: Ведь американцы только об этом и снимают. Ну, в смысле каждый приключенческий фильм. Но у них есть идея кинематографическая.

К.ЛАРИНА: Вот. Идеология государственная.

М.РУДИНШТЕЙН: Идеология государственная - добро должно побеждать зло. Мы долго копались, что у нас все герои гибли, в этой грязи, в этой безнадеге и погубили несколько, создали такой стереотип, что мы снимаем чернуху. Теперь, слава Богу, 'Бригада' - все герои как бы почти.

К.ЛАРИНА: Но они же все, извините меня, отрицательные персонажи.

М.РУДИНШТЕЙН: Почему?

К.ЛАРИНА: Ну, как? Они грабят, убивают трудовой народ.

М.РУДИНШТЕЙН: Они в своем мире живут по законам своей чести.

К.ЛАРИНА: Должны погибнуть.

М.РУДИНШТЕЙН: Они как раз гораздо более положительные, чем:

Е.БРОДСКАЯ: Они же и погибают в большинстве своем.

К.ЛАРИНА: Ну, как - этот-то остался, да?

М.РУДИНШТЕЙН: Нет, ну, главный герой остается. Главный герой остается, и слава Богу, что остается. И сразу возникает надежда, что он станет лучше.

К.ЛАРИНА: Нет, подождите, Марк Григорьевич, я вам скажу, вы назвали там 'Крестного отца' и 'Однажды в Америке'.

В.РАММ: Это другое.

К.ЛАРИНА: Для меня другой совершенно эталон в этом смысле - куда зовет, к чему призывает? Это 'Бонни и Клайд'. Потрясающие характеры. Потрясающие, привлекательные и обалденные люди.

М.РУДИНШТЕЙН: Ну, и что?

К.ЛАРИНА: Но он их убивает в конце. Они не имеют права жить, потому что они, по сути, грабители, разбойники, нарушители закона, убийцы.

Н.ВЕНДЖЕР: Они - убийцы, а поэтому:

К.ЛАРИНА: :им жить нельзя.

В.РАММ: Так, давайте вернемся к: За 15 лет, Марк Григорьевич, вы же отслеживаете 15 лет так, как никто практически развитие российского кино. Вот режиссеры, на ваш взгляд, чувствуют такой подсознательный народный заказ. Это не тот государственный заказ, о котором мечтают наши режиссеры - государство, закажи нам кино и оплати 100%. А вот то, что происходит в развитии 'Кинотавра', там же тоже менялись фильмы. То вот была, помните, один 'Кинотавр', который там все говорили: 'Ой, какой ужас, восемь фильмов криминалки. Ой, какой ужас, пять фильмов в другом фестивале - сплошные мелодрамы'. Вот как в этом отношении 'Кинотавр'.

М.РУДИНШТЕЙН: Считаю, что у нас появились режиссеры, которые четко чувствуют социальный заказ. Это и Балабанов с 'Братом', это и Рогожкин с 'Особенностями национальной охоты', вообще:

В.РАММ: Это был прорыв какой-то, да?

М.РУДИНШТЕЙН: Этого мы и ждали, потому что в принципе, когда начался: 15 лет состоялся полный развал, из-за чего и возник фестиваль, потому что надо было просто хотя бы иметь возможность после фестиваля, чтобы и критики, и все остальные могли говорить о каком-то процессе, чтобы кто-то хоть краем уха слышал бы об этом. Поэтому, конечно, изменилось. Во-первых, на первых фестивалях побеждали чисто авторские картины.

К.ЛАРИНА: Какое было время:

М.РУДИНШТЕЙН: Да, это было Геворкян со своим 'Пегим псом', это был Попов с 'Улыбкой'. Это было чисто авторское кино. И тут же рядом, помните, у нас было два конкурса - был конкурс для всех, и там были 'Сукины дети' Филатова, и там был Абдрашитов со своим 'Временем танцора'. То есть постепенно как бы все начало выбираться, но для меня вот перелом наступил тогда, когда победил Рогожкин с 'Особенностями национальной охоты'. Это был перелом. Значит, общество:

В.РАММ: Объединяющий зал.

М.РУДИНШТЕЙН: Общество стало выбираться из криза:

Н.ВЕНДЖЕР: Совпадение критики и зрителя.

М.РУДИНШТЕЙН: Да. Общество стало выбираться из криза. И теперь дальше, мне кажется, так сказать, не в вину вам ставлю, мы слишком много уделяем внимания - влияет ли кино на нашу: вот этим социальным моментам - вредное, не вредное. Вместо того, чтобы критики разбирались, хорошее или плохое, то первое, что мы начинаем читать - это вредное или не вредное.

В.РАММ: А плохое и есть вредное.

М.РУДИНШТЕЙН: Нет. Плохое не может быть: Плохое кино - это плохое кино.

К.ЛАРИНА: Оно безвредное.

М.РУДИНШТЕЙН: Мы придаем этому очень много значения. Надо, ну, вот я не знаю, вот если бы я знал английский язык, я бы: я вот читаю в переводах американскую критику по поводу своего кино. Вот практически не видел нигде, чтобы они разбирали, влияет на умы молодежи:

К.ЛАРИНА: Ну, вы знаете, давайте вспомним еще одного столпа. У нас же кроме Марка Григорьевича есть еще один столп.

М.РУДИНШТЕЙН: Это столп. Я - столбик.

К.ЛАРИНА: Это Никита Сергеевич Михалков.

М.РУДИНШТЕЙН: Стоящий посредине дороги.

К.ЛАРИНА: Он как раз на эту тему любит рассуждать - талантливое и вредное. Я помню, что он такую терминологию употребил, обсуждая фильмы как раз Балабанова - двух этих 'Братьев' 'Брат-1' и 'Брат-2', что, чем оно и опасное это кино:

В.РАММ: И Лебедеву тогда досталось.

К.ЛАРИНА: Да, чем опасное это кино, тем, что оно талантливое, говорил Никита Сергеевич Михалков.

М.РУДИНШТЕЙН: А я вот лично, когда увидел, хотя как человек определенной национальности, мог бы возмутиться некоторыми там моментами национальными:.

К.ЛАРИНА: А там на вас никто не наезжал. Там на хохлов, на черных:

М.РУДИНШТЕЙН: Есть, есть там наезд. Но дело не в том, для меня вот этот фильм, который был направлен на пэтэушное сознание, для меня был очень важен. Ведь практически мы 'хавали', извините за выражение, в день то ли Советской армии, то ли в День Победы Первый телеканал показал то ли 'Золотой глаз', то ли:, где там Джеймс Бонд расстреливает всех наших солдат. И мы смотрим этот фильм с большим удовольствием.

Е.БРОДСКАЯ: С упоением.

М.РУДИНШТЕЙН: Когда наших бьют. А тут наш простой мальчик справился с целой Америкой. Ну, что плохого в этом?

К.ЛАРИНА: Да.

М.РУДИНШТЕЙН: Вот это то, что сегодня и надо: И не надо разбираться, вреден он, не вреден он

К.ЛАРИНА: Национальное самосознание воспитывать.

М.РУДИНШТЕЙН: Поверьте мне, я несколько раз был в зале, я эту картину специально для того, чтобы понять социальный момент этой картины, и я вам говорю, что именно эти картины, может быть, в другом варианте, но сегодня нужны. Нации не хватает достоинства, которое при коммунистической власти вот так нам надоело, что у нас лучшие фильмы и лучшие балеты, а сегодня мы потеряли это достоинство.

К.ЛАРИНА: Давайте, мы пока сделаем перерыв. Сейчас у нас новости. Потом продолжим нашу передачу '25-ый кадр'.

НОВОСТИ

К.ЛАРИНА: Все знают наши гости, что сегодня народу интересно. И я предлагаю все-таки к народу обратиться, и вот у нас осталось до конца программы сколько там минут 20. Да, двадцать? Я правильно посчитала? Я не очень правильно. Давайте сделаем так: на пейджер 961-22-22 для абонента 'Эхо Москвы' присылайте ваши сценарные заявки. Вот про что вы сегодня хотите увидеть фильм, какую бы тему вам бы хотелось затронуть в кино, про что вам было бы интересно посмотреть - будь-то - жанры любые, мы не ограничиваем вас в выборе, будь-то фэнтези:

В.РАММ: А Лена Бродская понесет к себе в компанию и будет осуществлять.

К.ЛАРИНА: Да. Будь-то фэнтези, будь-то боевик, будь-то триллер, будь-то драма психологическая, будь-то комедия, - все, что угодно. Даже мюзикл. Ну, вот первая тут уже пришла от Лены: 'Прежде, чем снимать о достоинствах, - это ответ Рудинштейну, - обратили бы внимание на свои недостатки. Лучше бы сняли фильм о скинхедах, и к чему все это ведет', - пишет нам наша слушательница Лена. Я вспомнила фильм, который был у нас - по-моему, американский, - который был у нас на фестивале на московском. 'Фанатик' - да? Вот они могут такие фильмы снимать. У нас почему-то не получается. У нас вот 'Брат' получается хорошо, да?

Е.БРОДСКАЯ: Нет, к этим фильмам мы тоже придем, мне кажется.

М.РУДИНШТЕЙН: А что значит о скинхедах, я не понял. Она что хочет?

В.РАММ: Ну, тут уже пусть сценаристы:

Е.БРОДСКАЯ: Про социальную проблематику молодежи.

Н.ВЕНДЖЕР: Именно социальная проблематика, именно о себе.

В.РАММ: Лена, а вы согласны с в страстном монологе вот прозвучавшей мыслью:

Е.БРОДСКАЯ: По поводу соцзаказа?

В.РАММ: Да, по поводу, как формируется, из чего формируется ваш пакет?

Е.БРОДСКАЯ: Вы знаете, мы же помимо производства еще занимаемся дистрибуцией российских картин. И я могу сказать, что мы прокатывали обе части 'Антикиллера', и вот как кинопрокатчики и боле части 'Даже не думай'. И сказать, что сборы от кинокомедии как-то принципиально отличаются от сборов от какого-то зубодробительного боевика - это не правда. То есть на самом деле люди хотят разнообразия. Если все-таки говорить о кинозрителе, который некоторым образом моложе, чем телезритель отечественный, они хотят качества, разных жанров, действительно разных. Мы вот проводили опросы. На вопрос 'любимый жанр' люди, вот посетители кинотеатров называют комедию. Комедий им недодают, допустим. И со временем это тоже будет дополнено. Хотя там, ну, Рогожкин, да? Рогожкин - это, безусловно, комедия. И популярность, и у критики:

К.ЛАРИНА: Ну, вы знаете, Лена, если поставить на одну доску, если в одном кинотеатре пустить Рогожкина и 'Тупой, еще тупее', угадайте с трех раз, что соберет полный зал.

Е.БРОДСКАЯ: Даже гадать не буду, вполне возможно, и то, и другое.

К.ЛАРИНА: А мне кажется, что 'Тупой:' все-таки. Уже целое поколение выросло на этом кошмаре:

Е.БРОДСКАЯ: Нет, нет. Аншлаги были на 'Антикиллер', аншлаги были на 'Даже не думай'. Это комедия. Комедия молодежная. Аншлаги, очень хорошие кассовые сборы. Проблема, я говорю, что когда люди приходят в кинотеатр, когда они платят там от 70 до 250 рублей за билет, и они платят их за систему 'Долби-Сурраунд' и за хорошую киноаппаратуру:

В.РАММ: И кресло:

Е.БРОДСКАЯ: И мягкое кресло, и стакан с поп-корном, неважно, за что они их платят, они хотят получить картинку и звук, которые будут соответствовать вот этой аппаратуре и вот этим 250 рублям. Когда отечественное кино, помимо того, что оно будет более интеллектуальным, более добрым, более моральным, когда это будет еще и такой звук и такая картинка соответствующая...

Н.ВЕНДЖЕР: Вот это правда. Святые слова.

Е.БРОДСКАЯ: Когда это хороший бюджет, когда это хороший режиссер, когда это популярные актеры, когда это слышно, что пуля падает здесь и пуля падает здесь - вот в правом ухе, в левом ухе, тогда это чувствуется, что отечественное кино конкурентоспособно.

К.ЛАРИНА: Вот '72 метра' - расскажите мне про этот фильм.

В.РАММ: Мне вот Огородников из 'Каро-фильм' сказал, они объявили кинопрокатчики в четверг о создании новой организации такой кинопрокатчиков 'Киноальянс'. И мы спросили, как вот опыт проката с российским кино. Он сказал, что '72 метра' очень хороший прокат.

Н.ВЕНДЖЕР: Уже за 2 миллиона завалило.

В.РАММ: Очень хороший прокат.

Е.БРОДСКАЯ: А у 'Антикиллера' еще больше у второго. Это полные залы действительно.

В.РАММ: Да, и вот пакет вашей компании, исходя из тех сборов, или вы еще формируете будущие сборы? Вы же не можете ограничиться.

Е.БРОДСКАЯ: Нет, мы можем предполагать, сколько соберут наши фильмы. Например, наш прогноз на фильм 'Бой с тенью', который снимает режиссер Сидоров, при том, что это телевизионная звезда, потому что 'Бригада' - это телевизионный суперпродукт, но все-таки телевизионный, при этом наш прогноз на полный метр порядка 5 миллионов. Это касса, сопоставимая с крупным западным фильмом. И мы думаем, что мы ее соберем.

К.ЛАРИНА: А за счет чего, опять же?

Е.БРОДСКАЯ: При том, что там нельзя сказать, чтобы звезды. Есть, естественно, Панин, который главная звезда нашего и кино-, и телевизионного экрана, там в основном молодые актеры мхатовские в главных ролях, там Денис Никифоров и Елена Панова, которая вот у Митты в 'Границе' засветилась. Там хороший, честный сюжет. Там вечная история вот добро со злом и добро, которое побеждает, безусловно. Пусть непростой ценой. Там история борьбы за справедливость. Это некий приключенческий сюжет. На самом деле, что самое интересное в кино? Это приключенческий сюжет, как бы он ни был упакован - будь-то война, будь-то поиски сокровищ Амазонки, будь-то:

В.РАММ: Поиски любви:

Е.БРОДСКИЙ: Поиски любви, да. В любом случае это приключенческий сюжет. Там есть в этом фильме сюжет. Это оригинальный сценарий Сидорова. Это хороший бюджет - да, я настаиваю, хороший бюджет имеет очень большое значение для кинопроката. Чтобы режиссер мог себе не отказывать. Если он хочет 5 тысяч в массовке, чтобы это выглядело достоверно, значит, она у него должна быть. Если он хочет снимать разгром с вертолетами на исторических декорациях, он должен это получить. Бедненько, это не для кинотеатров.

К.ЛАРИНА: Правильно ли я понимаю, Марк Григорьевич, что мы выходим сейчас на тот самый уровень, о котором тоже мечтали 15 лет назад, чтобы появилось то самое среднее, крепкое кино, которое нельзя назвать там прорывом в киноискусстве. Ну, не будем тут лукавить, правда?

В.РАММ: Но если случится, то случится.

К.ЛАРИНА: Но хорошее, крепкое, грамотное профессиональное кино. То, чего не хватало.

В.РАММ: Я думаю, прорыв нельзя программировать.

Н.ВЕНДЖЕР: Ну, с прорывами во всем мире не так уж, чтобы хорошо.

М.РУДИНШТЕЙН: Что я должен сказать?

К.ЛАРИНА: Вы уже забыли, что я спросила?

М.РУДИНШТЕЙН: Так я сказал уже. Я говорил на эту тему уже лет 5 назад, что самым большим недостатком производства, что у нас был, что у нас не было среднего уровня. У нас либо был Герман, Тарковский, Сокуров, Абдрашитов - ну, можно еще пару фамилий назвать. А внизу - :

В.РАММ: Все, кому не лень.

М.РУДИНШТЕЙН: В средине ничего, а внизу - все, кому не лень. И вот меня сейчас спрашивают, зачем я беру '72 метра' в конкурс, хотя картина уже прошла. Я ее беру вот именно для того, чтобы дискутировать на эту тему. Вот '72 метра' - это показатель уровня среднего, хорошего, профессионального кино, которое есть в американском кинематографе, и которое вернет зрителя в зал. На этом базисе можно строить следующую ступень кино - талантливого, гениального. А у нас был большой разрыв - у нас был дом, построенный с 10-ым, но не было 5-го этажа между 10-ым и этим:

Е.БРОДСКАЯ: И подвальным.

М.РУДИНШТЕЙН: Да, и подвальным. Поэтому я считаю, что это вот следующая проблема, которая вот уже решена. И то, что говорит наша партнерша, девушка, это как раз правильный путь. Сейчас надо создавать профессиональный уровень и технический, естественно. Но здесь я вам должен заметить, что наше кино - я знаком с техникой 'Мосфильма', она сегодня на европейском уровне, в том числе и ваш 'Антикиллер', или не ваш, я не знаю, он сделан на высоком техническом уровне, и сейчас беда, что мы как раз не имеем кинотеатров, где этот уровень продемонстрировать.

В.РАММ: Я на кинотеатры не уповаю.

М.РУДИНШТЕЙН: Я повторяю - кинотеатры есть, но они заняты полностью программой западного и американского кино.

В.РАММ: Вот. Марк Григорьевич, вот Сергей Сельянов говорит, что уже российское кино может собрать гораздо больше кассу по всей России, и если по всей России будут строиться кинотеатры, то тогда, может быть, есть надежда. Но то, что делается в Москве, вы сами знаете. Открываются 12-зальники, 11-зальники. Я специально как-то посчитала, вот то, что на 41-ом километре 'Мега-Хаус', там открылись 11 залов. Помнишь, эту статистику, там из, условно говоря, 168 сеансов в день - из них два сеанса отданы российскому кино. Сейчас открылись 12 залов - ни одного фильма. Не пустят.

М.РУДИНШТЕЙН: Опять же. Я об этом: Давайте договоримся, что здесь должно вмешаться государство, но я повторяю, не на том уровне, когда президенту морочат голову сведением квот - это морочение головы. Я обращаюсь и к президенту, и ко всем чиновникам - никаких квот. Поставьте в равные условия - на два года. В равные условия. Что такое равные условия? Это количество кинотеатров, это реклама на улицах, радио, телевидении. Вот равные условия.

В.РАММ: Поддержка в прокате.

М.РУДИНШТЕЙН: Если бы американцы услышали, что я говорю, они бы смеялись, если бы у них в стране кто-то просил поставить в равные условия американское и российское. А я у себя в стране говорю, хотя бы не квоты вводить, а поставьте хотя бы в равные условия. И посмотрим. Я говорю, через 2 года будет 30-процентный уровень, который у нас сегодня:

В.РАММ: Да, фильмы есть, но их не знают.

М.РУДИНШТЕЙН: Случится это сегодня - вот отстроим новые кинотеатры, то, что называется российским кинопрокатом, мне пока непонятно, что это такое. Но если мы отстроим целую серию кинотеатров, где мы: мне говорят, ты крутишь только российское кино - я же не дятел какой-нибудь, который бьет в стенку лбом, потому что ему не нравится американское кино. Кто-то должен хотя бы держать вот этот звук:

К.ЛАРИНА: А ходят к вам в 'Мир Кинотавра'?

М.РУДИНШТЕЙН: Ходят, до 400 человек ходит в среднем за месяц на сеансы. А ходило 7. Но, это один кинотеатр. Мы даже не можем пробить в газете, в ведущих газетах - 'Коммерсантъ', 'Ведомости' - не хотят печатать.

К.ЛАРИНА: Репертуар, да?

М.РУДИНШТЕЙН: Да. Не хотят печатать. Поэтому я говорю, что сегодня надо лоббировать, не стесняясь этого слова, и поставить в равные условия два кинематографа - американский и наш. И дать спокойно - рыночные отношения. Спокойно соревноваться.

В.РАММ: Но как равные условия - телевидение за рекламу триллеров, американских блокбастеров получает деньги. По вашему мнению, государство должно оплачивать рекламу российских фильмов на телевидении? Это было бы правильно?

М.РУДИНШТЕЙН: Я называю это не государство: - так же, как и продукты российские пользуются льготами при рекламе. Кино - это тоже продукт. И он требует. И если случилось такое за 15 лет, преступление случилось в прокате - то, что сегодня происходит, это преступление, потому что наиболее ощутимый удар по культуре можно нанести именно в кино. Там все, что связано с культурой. Это рабочие места - это и писатель, и поэт, и сценарист, и музыкант, и танцор - все. Почему и кинофестивали вызывают такой ажиотаж? Потому что там собирается вся культура страны, в которой это проходит. Потому что по кино самый чувствительный удар - это урезать его в прокате. И поэтому сегодня, несмотря ни на что, не кричать о квотах, а то, что крутится в кинотеатрах американские, пусть они себе там существуют, там все хорошо, красиво, есть люди, которые туда ходят. Строить новые, есть у меня еще такая тема - народные кинотеатры. Может быть не такие дорогие пока. Потому что у нас сегодня молодой человек: Вот когда пара, молодой человек сможет заплатить за девушку 4 доллара - хотя бы 8 долларов за два билета, ну, в смысле по 4 доллара, вот с этого момента никаких льгот, никаких, так сказать, льгот - все, пусть плывут себе, пусть кино себе плывет. Но сегодня за 15 лет совершено преступление. Его исправлять тем же способом, что было при советской власти, квоты вводить - глупость. Вы же знаете, что мы крутили 'Генералы песчаных карьеров', а отчитывались за 'Мачеху'.

К.ЛАРИНА: Да.

В.РАММ: Да, да, да.

М.РУДИНШТЕЙН: Ну, все. Мы там уже были. Поэтому ничего не надо этого делать. Надо спокойно поставить в равные - усилиями, правда, государства - поставить в равные условия. Да, дать льготные условия на рекламу, то, что на улицах. Это то, что не требует денег. А не по 150-200 миллионов вкладывать в прокат. И непонятно, куда все это девается, как говорит Жванецкий. Где это все?

Е.БРОДСКАЯ: А что, было мало рекламной поддержки на '72 метра' или сейчас на 'Егеря'?

М.РУДИНШТЕЙН: Опять же. Вы же говорите: Это исключение.

В.РАММ: '72 метра' потому что телевидение, Первый канал.

М.РУДИНШТЕЙН: Вот об этом я и говорю, это надо сделать.

Е.БРОДСКАЯ: Это значит, что российское кино должно находить себе грамотного прокатчика, который вложит деньги в рекламную кампанию и раскрутить кинотеатры.

М.РУДИНШТЕЙН: Вы знаете, это очень легко говорить эту фразу после 15 лет грамотного уничтожения проката. Извините, вы что думаете, французы с американского кино 20% дают на развитие французского, а с вас что взять.

Е.БРОДСКАЯ: А мы деньги, собранные на американских блокбастерах, инвестируем в русское производство.

М.РУДИНШТЕЙН: Ребята, я вас прошу, я занимался этой проблемой. Я один раз проверил прокат знаменитого 'Властелина колец', я по компьютеру посмотрел, что показало государство. Вы знаете, что показали на 10-12 миллионов меньше, чем действительно состоялся прокат? Ведь и там идет, эти кинотеатры, которые: такой идет переворот с деньгами. Вот почему я говорю, что нужен единый билет в стране. Единый билет - это не значит, что советская власть вернулась. Единый билет во всем мире.

К.ЛАРИНА: Какой единый билет?

М.РУДИНШТЕЙН: Единый билет - это государственный, который действительно дает единую статистику. Вот во Франции - там четыре градации: можно делать цены 5 рублей, можно делать 50 долларов, но там специальные прямо рисочки, черточки, ну, вы понимаете. И когда у нас будет введен единый билет, вот тогда мы начнем говорить:

В.РАММ: А антимонопольный комитет говорит, как сказал мне Голутва, что это нарушение правил свободного рынка.

М.РУДИНШТЕЙН: Это во всем мире так. Это наши чиновнички выполняют чью-то волю, для того, чтобы: Я же не могу сказать, что еще есть у нас кинотеатры в стране, где продают по 10 копеек вот эти советские билеты, вот эти длинненькие:

К.ЛАРИНА: Голубенькие:

М.РУДИНШТЕЙН: Помните, когда только началась перестройка, у нас остались - купите у нас по 10 копеек билет. Билет стоил примерно 30 рублей.

К.ЛАРИНА: И продавали целую. А, да-да-да. Синенькие такие.

М.РУДИНШТЕЙН: И сейчас, конечно, это время ушло, но поверьте мне, что практически если так, то это подспудно осталось. Мы не имеем никакой статистики настоящей - ни по американскому, :

К.ЛАРИНА: Давайте, Марк Григорьевич, дайте мы передадим слово Наталье Яковлевне.

В.РАММ: Вы согласны с тем, что у нас:

Н.ВЕНДЖЕР: С тем, что у нас нет статистики, я не просто согласна. Мы от этого просто безумно страдаем, как исследователи. Мы все время обращаемся к руководству, говорим: 'Господа, ну, вы должны знать, сколько у вас в кинотеатрах, вообще, сборы, бокс-офисы, без этого нельзя. Все еженедельно публикуют все по каждому кино: Если вы не знаете, что у вас делается:

В.РАММ: Ну, да, а то, что делаем журнал 'Фильм' - это по собственной инициативе:

Н.ВЕНДЖЕР: Нет, ну, то, что делает журнал 'Фильм', хотела бы я знать, откуда они взяли эти данные.

В.РАММ: Они сами звонят.

Н.ВЕНДЖЕР: И чему они соответствуют. А им сказали, сейчас - разбежались и сказали. Моя мама так говорит: 'Сейчас, калоши надену'. Поэтому вы понимаете, что это большая беда. Но я хотела бы вернуться к незавершенному спору о пользе и вреде. Марк Григорьевич противоречит сам себе, когда он с одной стороны, говорит, что это не имеет значения - там, вред, польза, вот бывает интересное кино и неинтересное кино, хорошее кино и плохое кино, а вредное, полезное - это советский подход. И дальше сам же говорит, что нас задавили как нацию. Нам все время говорят, что мы дерьмо.

М.РУДИНШТЕЙН: Я говорил?

Н.ВЕНДЖЕР: А народ, как ребенок. Нет, это я вас развиваю. А народ, как ребенок. Если ему все время говорить, что он плохой, он станет плохим. И вдруг сделали 'Брат', который привил - это смешно, но пробудил чувство национальной гордости. Смешно, что на этом уровне надо будить чувство национальной гордости. Лучше бы на каком-нибудь другом. Но так уж случилось. И я убеждена, что так же, как при советской власти мы жили, между прочим, мы - народ плохо, очень плохо. О том, что все любят вот так говорить, что за 132 рубля пенсии можно было жить, и забывают, что эти 132 рубля получала небольшая кучка московских чиновников, вышедших на пенсию.

К.ЛАРИНА: А остальные получали 45,50.

Н.ВЕНДЖЕР: А, простите меня, деревня не получала просто ничего. Вот про это все забыли. Все помнят свои 132.

В.РАММ: Ну, кто помнит, а кто вспоминает.

Н.ВЕНДЖЕР: Но зато нам каждый день говорили по радио и по телевизору, как мы хорошо живем. И хотя все над этим смеялись и вроде бы никто этому не верил, но в глубине души вот была эта - ах, какой: Да и сейчас,.. а в брежневское время, да вы, ребята, с ума сошли, вы забыли, как вы стояли в очереди, приходили: электрички с колбасой забыли, все забыли. И вот эта вот необходимость сегодня сделать адекватным самоощущение с реальностью, а у нас самоощущение народное очень отстает от реального состояния жизни. Вы простите, я смотрю, несчастный Владивосток, который нет воды, того-сего, и вдруг мне показывают совсем другое, я вижу, что у них трафик по плотности как в Москве, так же улицу не перейдешь. Это когда было? То, что 20 миллионов человек уезжают за границу - это когда было? И люди, в общем, я не говорю о тех, которые в Лондоне покупают себе дворцы. Я имею в виду нормальных людей, которые в Турцию ездят или в Болгарию:

К.ЛАРИНА: :ездят отдыхать семьей и не являются при этом олигархами.

Н.ВЕНДЖЕР: :да. И дети моих друзей, которые на автобусах всю Европу объехали. И они молодые, у них спина не болит. Так что:

В.РАММ: А кино вот этим людям не отвечает?

Н.ВЕНДЖЕР: Потом, не только. Самосознание у них - что они живут плохо. Все говорят: 'Мы живем плохо, ужасно. Наши ужасные дни. Мы живем как в войну'. Я убить таких человек готова, потому что я-то войну хорошо помню, как тогда жили. И вы понимаете, вот это самосознание американское кино убедило, а это сделало американское кино после кризиса 1929-го года, оно убедило американцев, что Америка - лучшая в мире страна, а они - лучший в мире народ.

В.РАММ: А после войны они убедили этим и всю Европу.

Н.ВЕНДЖЕР: Нет. Все их ненавидят, что вы. Все им завидуют - и у нас их ненавидят. Но вот эту работу - о том, что мы достойная страна и вести себя должны достойно, наше кино, как и наше телевидение категорически не выполняет. Марк Григорьевич говорит, что он не может в 'Коммерсанте' напечатать там:

К.ЛАРИНА: Репертуар.

Н.ВЕНДЖЕР: :свое это. А сколько раз мы знаем, что журналист приносит интересный материал, ну, позитивный материал, его не берут, он не сенсационен, он не интересен. Только взрывы, только терроризмы, только бедность, только:

В.РАММ: И Гарри Поттер.

Н.ВЕНДЖЕР: Нет, Гарри Поттер - это уже святое. Это святое. Гарри Поттера не будем трогать. И вот эту работу наше кино не выполняет. И вот если появится кино, которое будет:

В.РАММ: Или производящая компания.

Н.ВЕНДЖЕР: Производящая компания. Вот сейчас, мне кажется, из того, что рассказала наша юная коллега, это уже делается. Будет делать кино, в котором мы можем не просто симпатизировать, но чувствовать себя как бы достойным народом на этой земле, вот, мне кажется, что это вот и есть - самосознание.

К.ЛАРИНА: А мы не умеем этого делать. У нас сразу же получается какие-то сопли, слюни, развесистая клюква:

Н.ВЕНДЖЕР: Неправда, Гайдай умел. И сейчас вот, видите, тоже вот, например, '72 метра' - ведь сумели это сделать. Ну, я не могу сказать, что это шедевр Володи Хотиненко, но сумели это, сделали. Простите, пожалуйста, тот же Володя сделал одну из лучших перестроечных картин 'Зеркало для героя'. Там тоже был очень достойный народ, хотя жизнь была чудовищной, а народ был достойный.

В.РАММ: А что пишут наши?

К.ЛАРИНА: Наши предлагают. Значит, что нам пишут? 'Дом Ханжонкова, Мир Кинотавра - зачем их строить?' Исторический фильм о битве на Куликовом поле очень просит снять Ксения. Ну, хотят там кино снять российское.

Н.ВЕНДЖЕР: Она не помнит, что через два года Тохтамыш сжег Москву. Этого она не знает?

Е.БРОДСКАЯ: Этого она не хочет знать?

Н.ВЕНДЖЕР: Лучше не вспоминать.

К.ЛАРИНА: Вот послушайте еще одно интересное предложение. Александр Владимирович пишет: 'Хотелось бы, чтобы в ближайшее время был снят роскошный блокбастер об окончательной и бездарной гибели российской интеллигенции в пост-советскую эпоху. Думаю, что этот фильм соберет полные залы'.

В.РАММ: О-о-о. Ох, какой. Блокбастер, о гибели интеллигенции.

Н.ВЕНДЖЕР: Между прочим в этой фразе очень точно сведено, на мой взгляд, и сконцентрировано самосознание нашей, так сказать, ну, интеллигенции - о нашей гибели? Это блокбастер.

М.РУДИНШТЕЙН: Это невозможно, об этом можно только мечтать.

К.ЛАРИНА: 'Совсем нет фильмов об ученых, людях науки во второй половине ХХ-го века'. Ну, вот тяжело сейчас вот об этом говорить. Одна трагедия. Вот если снять фильм об ученых. Сегодня возможен фильм '9 дней одного года'? Про современную жизнь?

Н.ВЕНДЖЕР: А почему невозможен? Почему невозможен? Головы-то работают.

М.РУДИНШТЕЙН: И сегодня, как они делают прививки.

Н.ВЕНДЖЕР: Головы-то работают - куда их денешь?

К.ЛАРИНА: 'Хорошо было бы снять фильм о Великой Отечественной войне, где каждый день отмечался бы на штабных картах, причем не только Советским Союзом, но и во всем мире'. О, как. 'Очень мало духовности'. Вот это слово, почему-то Наталья Яковлевна ни разу не произнесла в своем монологе. Почему вы не произнесли это слово? Я так ждала.

Н.ВЕНДЖЕР: По причине непонимания смысла. Я не употребляю слова, смысла которых я не знаю.

М.РУДИНШТЕЙН: Кстати, интеллигенция, слово интеллигент - это, по-моему, русское слово?

Н.ВЕНДЖЕР: Да.

М.РУДИНШТЕЙН: Это не они придумали? А что это такое?

Н.ВЕНДЖЕР: Вообще, 'интэлледженс сервис' - это умственная работа.

В.РАММ: Но у них занимались этим в Англии разведчики.

Н.ВЕНДЖЕР: Но дело не в этом. Ну, мозговая служба армии, ну, не армии, а государству. Но дело в том, что действительно интеллигенцию придумали мы. И она так и идет - интеллигенция. Хотя корень-то западный.

М.РУДИНШТЕЙН: А интеллигентность?

Н.ВЕНДЖЕР: Интеллигентность - это русское слово. Оно так вот написано, как спутник.

К.ЛАРИНА: У нас минута до окончания программы. Предлагают тему: 'Бойцовский клуб по-русски. Ведь многих из нас, - пишет Артем, - уже тошнит от постылой работы в офисе с шведской мебелью и среди западных шмоток'. Вот так.

Н.ВЕНДЖЕР: Молодец.

В.РАММ: Но они ведь собираются на всякие клубы пейнтбольные и там прочие.

Н.ВЕНДЖЕР: Ничего не понимаю.

Е.БРОДСКАЯ: Это из области кино о скинхедах. Это социальные проблемы.

М.РУДИНШТЕЙН: Давайте расскажем, куда идти смотреть кино.

К.ЛАРИНА: Ну, так куда? Давайте.

В.РАММ: Скажите напоследок, что у вас за фильм. Вы сами уезжаете на 'Кинотавр', а сами показываете премьеру какую-то про космонавтов.

М.РУДИНШТЕЙН: Брейк-пойнт.

В.РАММ: Нет-нет. Что-то полет в космос с Ксенией Собчак.

М.РУДИНШТЕЙН: Ой. Это ужасная картина, она, к сожалению, стоит. Ну, что делать - российское кино. Это что-то "Воры и проститутки". Ну, такое очень хорошее название, но, насколько мне известно, картина ниже всякой критики. Поэтому, если она стоит, то только потому, что все лучшие фильмы уезжают на 'Кинотавр' на соревнование. И пока в Москве пусто, ну, пусть проститутки сходят на наш фильм.

В.РАММ: Полетят в космос. А фильмы после 'Кинотавра' будут у вас на сеансах?

М.РУДИНШТЕЙН: Естественно. Сразу же.

Н.ВЕНДЖЕР: Вот после 'Кинотавра' мы все и поглядим.

М.РУДИНШТЕЙН: Приходите, у нас все-таки по 10 рублей будет:

К.ЛАРИНА: Спасибо больше. Давайте еще раз представим наших гостей - Марк Григорьевич Рудинштейн.

В.РАММ: Наталья Яковлевна Венджер и Лена Бродская из кинокомпании 'Централпартнершип'.

М.РУДИНШТЕЙН: Елена Бродская - это супер, спасибо. Действительно, двигать наше российское кино - это действительно, мы только об этом мечтали. И спасибо вам.

К.ЛАРИНА: А мы сейчас уже продолжим разговор за пределами нашего эфира, для того чтобы объяснить Марку Рудинштейну, что такое интеллигенция.

М.РУДИНШТЕЙН: Это я вам объясню.

К.ЛАРИНА: Пойдемте, объясним, что это. Пойдемте, объясним.