Маникюрша - Дуся - Изнанка - 2019-10-28
28.10.2019
А.Нарышкин
―
Всем здравствуйте, в эфире радиостанции «Эхо Москвы» программа «Изнанка», меня зовут Алексей Нарышкин, мои герои, мои гости по традиции рассказывают о своих специальностях, о своих профессиях. Сегодня маникбрша Дуся будет рассказывать о том, как она работает, с кем ей приходится работать. Добрый день.
Дуся
―
Добрый день, меня зовут Дуся, мне 34 года. И, пожалуй, 4 года я работаю в профессии нейл-мастера.
А.Нарышкин
―
А, маникюршей можно называть?
Дуся
―
Да, конечно. Маникюрщица, мастер ногтевого сервиса, как угодно. Нейл-мастер, нейл-артист.
А.Нарышкин
―
Нейл-мастер звучит гордо прямо.
Дуся
―
Маникюрша тоже звучит нормал.
А.Нарышкин
―
Да?
Дуся
―
Конечно.
А.Нарышкин
―
Как приходит в голову стать маникюршей? Может быть, это какая-то типичная история?
Дуся
―
Нет, стопудово не типичная история. Моя история забавная. Я поняла, что я очень сильно устала на своей предыдущей работе. А я – режиссер монтажа. Я работала в кино и рекламе, 24/7 365 дней в году. Я поняла, что устала в момент своей беременности. Так часто бывает у девочек, поворотное что-то в гормонах и мозгу происходит. Девочки начинают заботиться о себе. И, родив, я поняла, что я больше не могу работать нон-стоп и отрывать себя от семьи мне не хочется, во-первых, а во-вторых не можется совершенно.Труд головой, мозгами, он классный, но он не универсальный часто. А мне хотелось всегда какого-то прикладного навыка, я хотела всегда что-то делать руками.
А.Нарышкин
―
Почему?
Дуся
―
Потому что сразу видишь результат. Тут же ты получаешь реакцию.
А.Нарышкин
―
Вы монтируете какой-то ролик, видео…
Дуся
―
Это я получаю свой результат. Мне нравится, как я смонтировала. А дальше у меня есть 27 заказчиков, 15 кругов ада из гендиректоров и прочее-прочее…
А.Нарышкин
―
Согласование…
Дуся
―
Конечно, согласования, правки 33 раза, вот это все. И, скорее всего, финальный продукт мне лично не понравится. Мы все работаем в каких-то рамках.С ногтями все сильно проще. Короче, я вам честно скажу, как я выбрала именно ногти. То есть, я подумала: «Да, я девочка, бьюти, классно, почему нет, давайте заниматься красотой». Я думала, в какой профессии? Лицо, руки, ноги, тело… В какой профессии я наименее наврежу человеку, к которому я приду новичком? Я подумала, что если я покрашу девочку плохо, она будет страдать в течение года. Если…
А.Нарышкин
―
Она может перекраситься, наверное.
Дуся
―
У нее, наверное, выпадут волосы, если она сразу перекрасится. Тут такой момент, химические реакции. Если я разомну плохо человеку спину и у него зажмет крестец, он будет страдать пару месяцев. А если я кому-то спилю ногти некрасиво, то через три недели человек об этом забудет. Я шла по пути наименьшего сопротивления, короче.
А.Нарышкин
―
В принципе, получается, вы эту профессию выбрали, чтобы поменьше заморачиваться?
Дуся
―
Я эту профессию выбрала, чтобы поменьше работать, а уровень своего достатка оставить на том же уровне.
А.Нарышкин
―
Давайте про достаток сразу скажем. Сколько в месяц получаете в Москве?
Дуся
―
Очень по-разному. У меня получается хорошо больше 100 чистыми. Это зависит очень от целеполагания и ценооборазования. Очень сильно. Я знаю девочек, которые могут делать ногти в течение трех часов за 700 рублей. Это копейки. Они работают не то чтобы в ноль, они работают в минус.
А.Нарышкин
―
А 100, более 100 тысяч – это график какой у вас?
Дуся
―
Три дня в неделю.
А.Нарышкин
―
И все?
Дуся
―
Да.
А.Нарышкин
―
Неплохо.
Дуся
―
Очень хорошо.
А.Нарышкин
―
А сколько у вас в день клиентов?
Дуся
―
От трех до шести.
А.Нарышкин
―
Средняя у вас стоимость?
Дуся
―
2500. Это минималка.
А.Нарышкин
―
А где вы работаете?
Дуся
―
У меня своя студия. Это не называется студия… Я сама для себя ИП.
А.Нарышкин
―
А плюс работы дома и в салоне?
Дуся
―
Никаких плюсов работы дома я не вижу
А.Нарышкин
―
Почему?
Дуся
―
Это мое личное. Потому что дом – это дом. Дом – это моя крепость, я не хочу пускать туда незнакомых людей, которые…
А.Нарышкин
―
Был бы отдельный проход на кухню сразу…
Дуся
―
И муж, который толкутся за дверью: «Боже, мне хочется чайку попить, кофейку, мне бы пописать…».
А.Нарышкин
―
Муж – взрослый человек, понимает – вы зарабатываете деньги…
Дуся
―
Может потерпеть? Да, именно поэтому он за то, чтобы часть заработанных денег уходила на аренду помещения.
А.Нарышкин: А 100
―
это уже чистые?
Дуся
―
Это за вычетом налогов, аренды, расходников.
А.Нарышкин
―
Какие расходные материалы есть и инструменты? С чем вы работаете?
Дуся
―
Я работаю с ножничками… Инструментов куча. Если мы говорим только про эстетическую сторону маникюра и педикюра, то инструментов очень много. Я занимаюсь еще медицинским…
А.Нарышкин
―
Это что?
Дуся
―
Это травматизация разной степени сложности. Упало что-то на ногу, ноготь почернел, отошел, грибковые заболевания ногтей и прочее.
А.Нарышкин
―
С грибковыми заболеваниями вы как можете помочь?
Дуся
―
Смотрите, это история такая. Есть такое ответвление в маникюре, называется подология. Это тема такая парамедицинская немножко. Подолог не является врачом, он не может выписать рецепт, он не может назначить курс лечения и прочее, не может ставить диагнозы. Он может работать в паре с дерматологом, с венерологом, с хирургом. Никаких проблем нет, если человек находится под контролем врача, подологическая помощь важна. Если человек просто хочет прийти и замазать каким-то гелем, к сожалению, это не работает.
А.Нарышкин
―
Про инструменты, я вас в сторону увел. Вы сказали – ножнички. Или 20 видов ножничек?
Дуся
―
Для маникюра они одни. Это как в руку ляжет… Как парикмахерский инструмент. Есть ножницы для филировки, есть ножницы просто для того, чтобы убрать длину.
А.Нарышкин
―
Была парикмахерша некоторое время назад героем программы «Изнанка», она говорила, что у нее ножниц куча. И фенов куча.
Дуся
―
У меня их куча, но они не монозадачные все равно. По любому. Мне с какими-то удобнее, с этой кожей удобнее. То есть, это длина полотна, там нет такого, что они как-то по-особому закручены. Такого, к сожалению, нет. Или к счастью.
А.Нарышкин
―
Ножницы, еще что?
Дуся
―
Ножницы, из железа – основы для пилочки, сейчас все помешаны на одноразовости.
А.Нарышкин
―
Я даже не знаю, что это такое.
Дуся
―
Это страшное дело. Когда вы пилите ногти, есть железная основа, на которую наклеивается наклеечка с абразивом. И эту наклеечку потом выкидываете, а основу стерилизуете, поскольку она железная. Это очень клево в том смысле, что исключается шанс того, что вам попилят ногти чужими ногтями, что на этом абразиве…
А.Нарышкин
―
Я всегда думал, что это одноразовые штуки.
Дуся
―
В идеальном мире – да. В Москве – нет.
А.Нарышкин
―
А это дорого потому что?
Дуся
―
Как вам сказать. Мне противно брать многоразовый инструмент. Я этого не приемлю. Но я знаю кучу сетевых студий, где это вообще не проблема, все многоразовое.
А.Нарышкин
―
И? Еще инструменты?
Дуся
―
Куча подологических, это всякие стоматологические боры, фрезы, прочее. Это все выглядит достаточно пугающе для человека, и всякие шипцы для вросших ногтей, плоскогубцы, круглогубцы, чтобы крутить систему коррекции ногтя… Это выглядит все как доисторическая хирургия. Инструменты времен пыток испанской инквизиции.
А.Нарышкин
―
А все, что связано непосредственно с красотой и вот этими красивыми ногтями… Я так упрощаю, потому что сам никогда не был ни у вас, ни у ваших коллег. там это как делается, это лак просто? Кисточкой и начинаешь…
Дуся
―
Если мы говорим просто – так и делается.
А.Нарышкин
―
Начальные инвестиции в образование и весь этот инвентарь, они во сколько обошлись?
Дуся
―
Слушайте, я инвестировала 4-5 лет назад, сейчас цены сильно выросли, прямо скажем. И сильно сузился рынок из-за введения всевозможных санкций, очень сильно подорожали материалы, которые можно было купить в Америке, Европе, Канаде, они стали прям очень дорогими.Ну, я думаю, что базовый курс стоит где-нибудь 35 000 рублей, это 4 дня обучения. И после него надо где-нибудь тысяч на 70 закупиться. Я думаю, что в сотню, если с умом подойти к вопросу, можно уложиться.
А.Нарышкин
―
Самая популярная услуга у наших с вами соотечественников. С чем приходят к Дусе? «Сделайте мне…».
Дуся
―
Понимаете, я немного специфичный мастер. Я ненавижу однотонное покрытие, когда просто красненьким красим, просто черненьким. Я люблю рисовать. Я рисую миниатюрки… Ван Гога могу. И ко мне приходят за этим. То есть, мой клиент изначально понимает, что однотонка – это скучно. Я ее сделаю, но я хочу рисовать. И ко мне приходят с такими наборами из Пинтереста, они сохраняли картинки, они хотят туда и сюда…
А.Нарышкин
―
Пинтерест, я поясню на всякий случай, это такой сервис, где фотографии разные…
Дуся
―
Как это сказать по-русски… Доска для вдохновения, альбом для вдохновения. Вот его приносят и мы что-то рисуем красивое.
А.Нарышкин
―
А что вам, сложно просто покрасить…
Дуся
―
Абсолютно не сложно. Просто мастер подбирает себе клиента, клиенты подбирают себе мастера. У меня нет выставленных однотонных работ. Все, кто заходят ко мне на страничку в Инстаграм, ссылка по онлайн-записи, все видят, что там нет однотонного покрытия. И такие: «Ой, да, может быть, мне не сюда». Ко мне не идут такие, правда.
А.Нарышкин
―
Все-таки, общее что-то у ваших клиентов есть? Кроме того, что они хотят…
Дуся
―
Они все пекутся про здоровье. Я топлю за здоровье. Я за то, что маникюр не должен травмировать ни в коем случае. Не должно быть больно.
А.Нарышкин
―
А как он может травмировать?
Дуся
―
Отлично вообще…
А.Нарышкин
―
Сколько нового узнаю.
Дуся
―
Это вообще страшное дело, начать и кончить. В вашем, Алексей, представлении, маникюр, я думаю, выглядит так. Пришла девочка, дала руку, ей подпилили пилочкой, покрасили из тюбика, правда? Это нормальное мужское представление. А сейчас существует такое понятие… Я не знаю просто, с чего начать. Мне кажется, я сейчас загружу страшно.
А.Нарышкин
―
Не, пожалуйста.
Дуся
―
Вы знаете, что такое кутикула? Страшное дело. Можно покрытие сделать…
А.Нарышкин
―
Давайте для мужчин, которые… Вокруг ногтя?
Дуся
―
Это верхний валик вокруг ногтя, противоположный торцу ногтя. И можно сделать покрытие, которое будет рядышком с кутикулой, а можно загнать покрытие под кутикулу. Это нужно для долговечной носки, для того, чтобы покрытие долго не отрастало. Оно будет вырастать из-под ногтя первые две недели, очень круто. То есть, нет вот этого… Я понимаю, что мужчине тяжело это понять, что такое отросший лак на ногтях. Но вряд ли мужчина это замечает. Женщину это бесит. Точно вам могу сказать.И для того, чтобы это сделать, эту складку, этот валик из кожи нужно приподнять. Чем его приподнимаем? Правильно, фрезой. Под нее уже наносится материал. И вот этой вот фрезой можно травмировать НРЗБ, может быть пропил внутрь и ноготь перестанет расти. Или будет расти с бугром, с волной. Какой-то гнойный процесс может начаться.
А.Нарышкин
―
Насколько ваша профессия для вас самой вредная? Профессиональные заболевания какие-то есть?
Дуся
―
Есть. Туннельный синдром на правой руке.
А.Нарышкин
―
Это что такое?
Дуся
―
Это когда у вас сводит руку по лучевой кости… По-моему, она лучевая называется. Сводит руку так, что вы не можете ничего ею сделать. Выпадает ручка из руки. Внезапная такая судорога.
А.Нарышкин
―
Это точно характерно для вашей специальности?
Дуся
―
Это характерно для людей, которые вот все время рука в напряжении и на локте упор. То есть, просто нерв где-то защемляется на руке. По-моему, это лучевая кость называется.
А.Нарышкин
―
Вот вы показали сейчас, почему у вас рука в напряжении? Вот опять же, слушайте, это мое представление о вашей специальности. Взяли вы, например, кисточку…
Дуся
―
Кисточка не дает напряжения. Бормашинка дает. Бормашинка весит граммов 350, она вибрирует и вы ее держите. Вот у вас рука человека, вы это час делаете. Это достаточно трудоемко.
А.Нарышкин
―
А еще…
Дуся
―
Глаза, наверное, могут заболеть.
А.Нарышкин
―
Это потому что свет?
Дуся
―
Нет, это мелкое все. Мелкие детали.
А.Нарышкин
―
Возьмите лупу, советую я вам.
Дуся
―
Зачем… Хороший совет, в ногах я ее использую, в руках лупу вообще неудобно, категорически.
А.Нарышкин
―
А почему?
Дуся
―
Мне проще приблизить руку к лицу, потому что ногу к лицу мне как-то приближать не очень хочется.
А.Нарышкин
―
Ладно, подождите, с ногой, я хочу заступиться за ногу. Раз уж вы с человека сняли сапоги, носки и так далее, какая вам разница?
Дуся
―
Мне никакой разницы, но увеличение в ногах мне нужно от лупы. А увеличение в руках такое не требуется. Ко мне очень редко приходят с заболеваниями на ногтях рук.
А.Нарышкин
―
То, что вы дышите лаками, это как-то сказывается на здоровье?
Дуся
―
Я не могу вам сказать, что на моем здоровье это за четыре года сказалось. Точно абсолютно.
А.Нарышкин
―
Это вообще вредно?
Дуся
―
Если это какая-то дикая химия, ацетон, то, наверное, да. У меня просто такого нет. И я использую барьерные методы защиты. У меня правильная угольная маска, я проветриваю помещение…
А.Нарышкин
―
У вас не вот эта вот масочка обычная?
Дуся
―
Нет, у меня угольный фильтр.
А.Нарышкин
―
А как он выглядит?
Дуся
―
Он выглядит как маска медицинская, только он плотно прилегает и имеет клапан. Такой как маленький противогазик.
А.Нарышкин
―
Самое приятное в вашей профессии?
Дуся
―
Отдача моментальная. Это то, с чего мы начали. Когда девушка видит свои ногти, они ей нравятся, и это сразу же, я получаю реакцию позитивную…
А.Нарышкин
―
Получили реакцию, получили деньги, до встречи через три недели.
Дуся
―
Да, через три недели мы снова увидимся, я снова попытаюсь. Это вообще отлично.
А.Нарышкин
―
Мне нравится. Самое сложное в вашей специальности?
Дуся
―
Самое сложное – не стать врачом для человека, который пришел. Не навязать ему свое мнение, но объяснить, что ему надо с собой делать. Ну это мы сейчас не про эстетику говорим, про подологические случаи. Самое сложное – объяснить человеку, что он сейчас… Хорошо бы ему заняться собой. Это очень сложно.
А.Нарышкин
―
Часто встречаете сопротивление какое-то?
Дуся
―
Постоянно. До скандалов.
А.Нарышкин
―
Кто ваши клиенты? Мужчины, женщины, какое соотношение? Мне кажется, у нас до сих пор не принято и вызывает непонимание, если мужчина ходит занимается ногтями.
Дуся
―
Если мужчина публичный и 30+, скорее всего, он придет на маникюр самостоятельно. Часто мужчины перед свадьбой, невеста заставила, и вот он, скрепя сердце, пришел, первый раз в своей жизни, больше никогда не повторит этот опыт. Но сейчас потихонечку меняется. Спортсмены ходят.
А.Нарышкин
―
Зачем?
Дуся
―
Потому что ноги болят. Все то же самое.
А.Нарышкин
―
Всякие вот эти вросшие ногти и прочее?
Дуся
―
Да.
А.Нарышкин
―
А мужчины что просят? Мужчины просят им ногти накрасить каким-нибудь цветом?
Дуся
―
У меня есть два клиента, которым я делаю дизайн на руках.
А.Нарышкин
―
Геи? Нет?
Дуся
―
Нет. Один – певец, другой – татуировщик. Им важно эпатировать. Это эпатаж и аксессуар, приятный аксессуар, который ты три недели носишь и он тебя не сильно раздражает.
А.Нарышкин
―
Как себя правильно вести с клиентами?
Дуся
―
Что вы имеете в виду?
А.Нарышкин
―
Говорить с ними? Или можно прекрасным образом молча просто выполнить свою работу качественно…
Дуся
―
Это очень зависит от клиента, это же понятно сразу.
А.Нарышкин
―
Подстраиваетесь?
Дуся
―
Конечно. Есть человек, который пришел, и вот он сел, телефон на подставочку поставил, и Инстаграм пошел. Здесь наушники, инстаграм, ютуб, работа, что угодно. И ты не поговоришь никак с этим человек.Бывает человек, который приходит, и ты понимаешь, что сейчас у нас будет сеанс психотерапии. Одновременно с пилением ногтей.
А.Нарышкин
―
Мешает вам?
Дуся
―
Нет. Абсолютно.
А.Нарышкин
―
Вам как приятнее, как интереснее?
Дуся
―
Это зависит от времени дня. С утра я готова трещать сколько угодно, в 10 вечера мне бы поскорее домой.
А.Нарышкин
―
Рабочий день у вас как выглядит?
Дуся
―
Черти как он выглядит, но я стараюсь работать с 10 до 9.
А.Нарышкин
―
А вы же сказали, у вас, по-моему, 3 человека в день.
Дуся
―
Да, но если человек пришел сделать и руки, и ноги, это 4 часа времени. Это же один человек.
А.Нарышкин
―
Это прям не отрываясь практически?
Дуся
―
Ну да.
А.Нарышкин
―
Кошмар. Сложно ли устроиться на работу?
Дуся
―
Я считаю, что не сложно, если точно понимать, чего мы хотим от работы. Я начинала работать в салоне, я точно знала, зачем я туда иду. В эту профессию, если сейчас кто-то слушает эту программу и думает: «Блин, она получает за три дня в неделю сотню..»
А.Нарышкин
―
Да я слушаю и…
Дуся
―
Это всех очень возбуждает. Но, во-первых, это не сразу. Сначала ты очень долго работаешь себе в минус. И получаешь выедание мозга чайной ложкой на тему того, что почему ты в себя не инвестируешь, где барыши, хотелось бы узнать – спрашивает у меня моя семья. А во-вторых, ногти из бьюти-индустрии – это самое затратное по расходникам. Самая дорогая себестоимость, самая высокая себестоимость у ногтей. У краски для волос не такая высокая себестоимость. Но там очень дорогое обучение, можно поспорить.
А.Нарышкин
―
А что говорят ваши знакомые?
Дуся
―
«Посмотри, у меня такие клевые ногти, не ты сделала».
А.Нарышкин
―
В смысле?
Дуся
―
Это местный такой прикол в моей тусовке: «Посмотри, я налево сходила, как тебе, классно?»
А.Нарышкин
―
А. А семья что говорит?
Дуся
―
Сейчас все окей. Сначала муж думал, что это блажь. Блажь, хобби, которое приносит три копейки в год.
А.Нарышкин
―
Обидно было?
Дуся
―
Слушайте, это – не взрослая реакция, обижаться на человека за его мнение. Я же знаю, к чему я иду. Сейчас мы еще немножечко за три копейки, а потом как лупанем.
А.Нарышкин
―
Как правильно отдыхать после рабочего дня?
Дуся
―
В спортзал идти. В бассейн.
А.Нарышкин
―
То есть, вы на все это насмотрелись, нанюхались…
Дуся
―
Во-первых, я не брезгливая, не знаю, я не брезгую всем этим делом…
А.Нарышкин
―
Правильно, у вас какая-то угольная маска… Перчатки.
Дуся
―
Слушайте, у меня глаза никак не защищены, на глаза же я угольную маску никак не надену. Экран, конечно, есть, но это же все равно все в воздухе летает. Это неважно. Просто я знаю мастеров, которые даже смотреть на это не могут. Ноготь с грибком – это все, это обморок и тошнота. Такое бывает. Мне не брезгливо.Во-вторых, ну… Ну насмотрелась и насмотрелась. Мне, скорее, жалко… Знаете, в моей работе меня энергетически высасывает то, что мне люди рассказывают. Меня не парит, что у человека раскурочена нога или на руке гнойный нарыв, вообще это не то, о чем я буду думать через 2 часа своей жизни. А иногда девочки приходят и, я не знаю, это от одиночества… Это, кстати, интересная тема. От одиночества или того, что они больше ко мне не придут, они мне могут слить как в исповедальне что угодно. Вот это очень тяжко.
А.Нарышкин
―
Знаете, известная история, когда сливают максимум ненужной лишней информации попутчики в поезде.
Дуся
―
Да, это – та же история, видимо. И максимально такие ужасающие и потрясающие меня истории, они от тех людей, которые больше не возвращаются. Скорее всего, им стыдно просто вернуться потом.
А.Нарышкин
―
То есть, вы как психолог для них?
Дуся
―
Я вот думаю поднять цены, что и маникюр у нас, и сеанс психотерапии.
А.Нарышкин
―
Это шутка или на самом деле можно так сделать? Как есть, например, собутыльник на час.
Дуся
―
Да. Может быть, я не думаю, что это классно продавать… Это дополнительное обоснование моей высокой цены. Для меня внутренне я так обосновываю.
А.Нарышкин
―
Мужчины в профессии… Маникюр…
Дуся
―
Мастер маникюра. Кстати, в корочке, если получать государственную аккредитацию, вот идти на УПК или как это сейчас называется, в ПТУ, колледж, какие-то курсы есть, как повар шестого разряда. Есть маникюрша шестого разряда. И у мужчины в корочке тоже будет написано, что он маникюрша шестого разряда. Нет родового склонения для этого слова. Но сейчас модно, да, народ ловит кайф на этом. Мальчики приходят в профессию. Я знаю очень много мужчин-подологов, потому что с ногами иногда работать физически тяжело.
А.Нарышкин
―
Слушайте, а как это… Сидит мужчина.
Дуся
―
У него женщина НРЗБ на кухне. И он думает: «Ха-ха, у нее целевая аудитория уже собрана, ну-ка, я сейчас попробую». И они организовывают совместный бизнес. Обычно так это происходит.
А.Нарышкин
―
А вот мужчина-маникюрша, как он выглядит?
Дуся
―
Да точно так же. Вот вы, я вас легко могу представить. Хирургическая форма и маска.
А.Нарышкин
―
Смотрите, что я думаю. Я часто прохожу по центру Москвы мимо каких-то салонов красоты. И я понимаю, что мужчины, которые там работают, они изнеженные. Труд суровый…
Дуся
―
Да, заводы стоят, а они в маникюрных… Может быть, вполне. Это же как раньше, помните, было странно, что мужчины идут в стилисты. Когда Зверев носил корону и меха, и все такие: о боже, эпатаж, звезда в шоке…
А.Нарышкин
―
Он к нам в эфир приходил недавно тоже.
Дуся
―
Это уже его образ, он из него выйти не может. Но сейчас совершенно спокойно, вон, открылась куча барбер-шопов, в которых суровые дровосеки стригут таких же суровых дровосеков, все чудесно. Наливают там друг другу алкоголь и радуются жизни.
А.Нарышкин
―
То есть, вы считаете, суровая нейл-мастерская…
Дуся
―
Это моя мечта. Если бы я была готова в это вложиться, я бы открыла мужской салон по маникюру, где бы работали мужики. Это классно, потому что мужчине некомфортно приходить к женщине. Ну что она здесь, вся такая к поцелуям зовущая, а он ей ноги в нос… Ну как это. Я понимаю.
А.Нарышкин
―
А сколько в это можно вложить? У вас же уже есть салон.
Дуся
―
Ну да. Но это не салон-салон, это не салон, который на Новом Арбате с большими окнами в пол. Это кабинет индивидуального предпринимателя. Без вывески на улицу, потому что я не хочу работать с проходом с улицы.
А.Нарышкин
―
Маникюрша Дуся сегодня гость программы «Изнанка», вы можете принять участие в этом эфире, если отправите заявку нам на почту – iznanka2019@gmail.com. Укажите, как вас зовут, кем вы работаете, из какого вы города. И обязательно добавьте ссылки на ваши социальные сети. Мы вернемся в эфир после перерыва на новости и рекламу.НОВОСТИ
А.Нарышкин
―
Наш эфир продолжается, это программа «Изнанка», я – Алексей Нарышкин. Сегодня о профессии маникюрши рассказывает Дуся. Как отличить хорошую маникюршу от плохой? По каким признакам?
Дуся
―
Стерилизация, в первую очередь. Я всех призываю, если вдруг кто-то сходит налево или кому-то надо посоветовать, куда идти, а ко мне нет записи, надо приходить и справшивать: «Как вы стерилизуете?». Вам обязаны показать процесс дезинфекции и стерилизации. Его несложно узнать, как он происходит. И это самое главное.
А.Нарышкин
―
Вот, например, Инстаграм. У вас же есть Инстаграм. И вообще это принято сейчас, что вы результатами своей деятельности делитесь, как ваша витрина. Вот записался я к вам на прием. Прихожу. И, руководствуясь вашим советом, я что должен сделать?
Дуся
―
Спросить у меня, как я стерилизую инструмент. «Покажите мне, как, где и что происходит». И я вам покажу. С удовольствием.
А.Нарышкин
―
Это такой вопрос как «Покажи мне диплом об образовании».
Дуся
―
«А вы точно хирург». Слушайте, водитель – ладно. Допустим, вы не будете спрашивать… Я напрягусь, если я у таксиста не увижу на бардачке наклейки о том, что у него есть таксишная лицензия.
А.Нарышкин
―
При этом наклейка тоже ничего не значит.
Дуся
―
Значит, он ездит по выделенной полосе. То есть, если он едет по выделенной полосе, я спокойна. Если он не едет по ней, я начинаю нервничать. Слушайте, тут момент здоровья вашего. Если инструмент не стерилен, вы можете получить себе кучу всяких заболеваний, которые летальные и не лечатся.
А.Нарышкин
―
Летальные?
Дуся
―
Конечно. Ну гепатит – он что, лечится классно?
А.Нарышкин
―
Он через ногти?
Дуся
―
Через кровь.
А.Нарышкин
―
В смысле, если…
Дуся
―
Кровь – биоматериал, конечно.
А.Нарышкин
―
Какому клиенту вы откажете?
Дуся
―
Пьяному и нездоровому.
А.Нарышкин
―
Ну, в вашем же случае, вы сами сказали, к вам больше всего ходят женщины. Легко ли представить больную, навеселе…
Дуся
―
Не ментально больную. Вот она пришла, она кашляет и чихает, задыхается от соплей.
А.Нарышкин
―
И пьяная.
Дуся
―
Такого комбо в моей жизни не было, пьяные приходили.
А.Нарышкин
―
Какая вам разница? Протянула руку, поработали – и все. Она тихо…
Дуся
―
Это как с татуировкой история. Нельзя перед татуировкой бухать, потому что кровь разжижается и все будет плохо, если вдруг будет рана.
А.Нарышкин
―
Самый нелюбимый вид маникюра?
Дуся
―
Вид…
А.Нарышкин
―
Я не знаю. Самая нелюбимая услуга, которую вы оказываете. К вам приходит…
Дуся
―
Я не люблю делать простом маникюр, без покрытия.
А.Нарышкин
―
Это я понял.
Дуся
―
Вот вообще без покрытия. Мы срезали все лишнее, убрали заусенцы и пошли домой без цвета, без ничего. Вот это не люблю.
А.Нарышкин
―
В принципе, у россиян, у москвичек есть какой-то вкус? Правильное представление о том, что такое красиво…
Дуся
―
Сейчас он формируется.
А.Нарышкин
―
А как он появляется?
Дуся
―
Я очень сильно надеюсь, что это эффект насмотренности. Что все же лазят в Инстаграме. Инстаграм – шикарная торговая площадка. И все смотрят, кто и что лайкнул. Женщины проводят целые расследования в Инстаграме, вычисляя разное, их интересующее. Они видят, что топовый мастер с подписками в 100 000 человек, сделала такой маникюр. И они: «Ммм, наверное, это неплохо, наверное, это клево».
А.Нарышкин
―
Как правильно себя в Инстаграме преподносить? Достаточно ли просто, например, опубликовать фотографии проделанной работы или надо какую-то историю…
Дуся
―
Это зависит от того, чего вы хотите. Если вы хотите, чтобы к вам просто приходили, вы пилите ногти и до свидания, то достаточно просто сделать каталог работ.
А.Нарышкин
―
У вас как?
Дуся
―
У меня по-другому. Я разговариваю с аудиторией. Я сразу оговорюсь, моя аудитория не огромная. Но вся активная. Это приятно.
А.Нарышкин
―
Вопросы из Гугла, есть такая мини-рубрика. Это те вопросы, которые пользователи оставляют в интернете. Часто бывают очень странные. Например. Почему маникюр важен?
Дуся
―
Маникюр – это уход за собой? Для женщины. Давайте я для женщины расскажу свою точку зрения. Для мужчины будет отдельно, он не такой красивый. Мое мнение про маникюр для мужчин не такое классное. А для женщины это… Короче, это полтора часа на себя любимую, про уход, красоту и заботу. Это очень приятно – получить заботу и приятный, нежный, тактильный контакт. Это очень клево, это полезно для женщины. Для мужчины, я думаю, не так. Мужчина не так тактильно ориентирован как женщина.
А.Нарышкин
―
Это вы эмпирическим путем установили, что женщинам приятны эти касания?
Дуся
―
Да. Мне многие говорят, что ко мне ходят за массажем рук и ног, больше ничего не делай, заплачу тебе все деньги мира. Просто мни.
А.Нарышкин
―
Я просто опять, вы сказали про мужчину. Я с трудом представляю, что я буду получать удовольствие…
Дуся
―
Вам будет приятно. Просто не так приятно, как женщине. Я подозреваю.
А.Нарышкин
―
Почему маникюр такой дорогой?
Дуся
―
Потому что себестоимость высокая.
А.Нарышкин
―
Сколько в вашем ценнике себестоимости?
Дуся
―
Я думаю, если мы вкладываем сюда аренду помещения в центре, где-то 1000 рублей.
А.Нарышкин
―
Почему маникюр называется французским?
Дуся
―
Я, кстати, не знаю. Давайте погуглим?
А.Нарышкин
―
Французский – это с белым?
Дуся
―
С белой полосочкой. Ненавижу его.
А.Нарышкин
―
Почему?
Дуся
―
Потому что его сложно рисовать. Если его рисовать качественно, круто, сложно. Я не умею круто рисовать французский маникюр. Ван Гога могу, а французский маникюр нет.
А.Нарышкин
―
Как вы относитесь к нарощенным ногтям?
Дуся
―
Хорошо отношусь, отлично. Вообще супер история.
А.Нарышкин
―
Это же искусственное.
Дуся
―
Да. Но иногда бывает так… Слушайте, камон, сейчас индустрия красоты дошла до того, что вы не отличите нарощенные у барышни ресницы и сделаны ли у нее волосы, это невозможно отличить. Но при этом без нарощенных ресниц… Не знаю, что-то у нее случилось и ресницы выпали. Или две в разные стороны, некрасиво. А она хочет красивые глаза, она идет наращивать себе ресницы. Это такая процедура, сродни пластической хирургии. Иногда пластическая хирургия – это перебор. А иногда это красиво, аккуратно и естсветсвенно. С нарощенными ногтями приходят ко мне барышни, у нее ногте в виде кнопок от баяна. А она хочет длинные и красивые. Ну что мне делать?
А.Нарышкин
―
Раньше ходили же как-то без этого? Лет 20 назад, 30 назад.
Дуся
―
Раньше и в поле рожали, и пуповину серпом перерезали. Тоже все нормально было.
А.Нарышкин
―
Почему маникюрные ножницы закругленные?
Дуся
―
Потому что так удобно. Мы же с вами по полукругу идем, кутикула же круглая. Так удобно ее срезать. И используется этот закругленный кончик. Мы не срезаем с середины или, не дай бог, основанием режущего полотна. Только этим кончиком.
А.Нарышкин
―
Тоже несколько вопросов про результат. Почему маникюр пузырится и почему маникюр не держится?
Дуся
―
Это вообще отдельная программа должна быть посвящена этому. Маникюр пузырится… Слушайте, во мне сейчас борется технолог, который прям орет: «Расскажи!»… Полимеризация материала НРЗБ химическая реакция. И эта химическая реакция экзотермическая, во время этой реакции выделяется тепло. Если материала слишком много, тепла выделится слишком много, материал всякипит и будет пузыриться. А не держится – там масса причин.Очень часто причина… Сидит передо мной барышня в метро. И я вижу, как она через два дня придет к своей маникюрше и скажет: «У меня не держится». Она сидит и делает вот так, она ногтем подцепляет покрытие, потом начинает помогать себе зубами, пока она не отдерет его до конца. Очень часто он не держится только поэтому. Но никто не признается в том, что колупал сам. А мастер всегда видит. Можно с точностью до 100% отличить, само отлетело покрытие, потому что ты сделал плохо, или ему помогли. Всегда это видно.
«Я проснулась, а они на подушке, все 10, ровно в ряд, я не знаю, что это такое, ногти голые, а краска лежит скорлупками».
А.Нарышкин
―
По цветовой гамме есть какие-то у россиян предпочтения?
Дуся
―
Сейчас везде, конечно, на нюде. Все хотят нюдовые оттенки.
А.Нарышкин
―
Нюд?
Дуся
―
Бледно-розовый, полупрозрачный, беж… Сейчас все помешаны на естественном, это очень клево, очень круто.
А.Нарышкин
―
Чем это объясняется?
Дуся
―
Это какой-то общий тренд на натуральность. Все же помешались сейчас на эко-био-биоразлагаемых продуктах, что пакеты мы не берем, пластиковые стаканчики мы не используем… Мне кажется, нюд отсюда же и идет. А главное, что маникюр нюдовый можно должно носить и радоваться. В том смысле, что если у женщины красные ногти и они отросли, то новый ноготь, который отрос, вот эта полосочка, она бесит. А с нюдом мы ничего не видим. И просто у вас дальше растет розовый ноготочек, все классно, ничего не мешает, взгляд не цепляется.
А.Нарышкин
―
Зачем мастеру маникюра перчатки? Ну можно ли работать без перчаток?
Дуся
―
Зачем? Это как в презервативе, чувства не те? Зачем?
А.Нарышкин
―
Я допускаю, кстати, да, что ваши клиентки, они будут эту тактильность лучше чувствовать.
Дуся
―
Получатель услуги считает, что это защита от мастера. Но на самом деле это защита от клиента. На всякий пожарный случай. Допустим, у моей коллеги была история, не у меня. У моей подруги, как всегда. К не пришел ВИЧ-положительный человек и не сказал о том, что он ВИЧ-положительный. Она об этом узнала спустя трое суток от знакомых. Как-то она это узнала. Этот человек пришел по рекомендации, у нее спросили: «А ты знаешь, что он ВИЧ-положительный?». Она говорит: «Нет». «А он не предупредил тебя?». «Нет». Слава богу, ее инструменты проходят все циклы дезинфекции и стерилизации, и ее не парит. У нее все соблюдено, у нее инструмент абсолютно стерилен и все будет хорошо.Допустим, что у вас какая-то ранка на пальце. К вам пришел ВИЧ-положительный человек, вы работает без перчаток, вы его поранили. Что вы в этот момент начинаете делать? Орать? Что, зачем… Это как хирургия, стоматология. Стоматолог же работает в перчатках. Зачем с этими жидкостями соприкасаться своей кожей, даже со слюной, потом. Не надо.
А.Нарышкин
―
Зачем снимать маникюр перед операцией?
Дуся
―
А я не знаю. Это старая байка. Я слышала, что маникюр нельзя на роды. Нельзя покрывать ногти цветом на роды, потому что при гипоксии, что-то там типа ногтевая пластина становится фиолетовой в крапинку, я не знаю, какая точно. И вроде как в роддом нельзя. Но это пережиток… Никто уже на ногти не смотрит. Не диагностируют гипоксию по ногтям.
А.Нарышкин
―
Профессиональный юмор?
Дуся
―
Ой, его навалом.
А.Нарышкин
―
Ну, давайте.
Дуся
―
Прям пошутить?
А.Нарышкин
―
Ну, не прям пошутить, давайте анекдот, а над чем шутите?
Дуся
―
Есть шикарный анекдот, он немножечко сексистский, но мне он очень нравится. Про то, как встречаются две подруги, одна говорит: «А я теперь бизнес-вумен». «Да, скажи что-нибудь по бизнес-вуменовски?». «Девочки, записываемся на ноготочки».
А.Нарышкин
―
Есть у вас какое-то профессиональное сообщество, в котором вы встречаетесь, обсуждаете какие-то новые методики…
Дуся
―
Да, слава богу, есть. Оно есть, но оно очень хаотичное. Я все надеюсь, что кто-нибудь, не я, возьмет на себя инициативу и организует какой-нибудь профсоюз. Очень хочу, прямо мечтаю, топлю за него активно.
А.Нарышкин
―
НРЗБ полноценных профсоюзов нет…
Дуся
―
А я хочу ногтевой профсоюз. Вообще мечтаю об этом. Мне так жалко девочек, которые работают за копейки и делают клево.
А.Нарышкин
―
Это же их проблемы. Вы сами для себя выстрадали ваш ценник.
Дуся
―
Я выстрадала свой ценник потому что я никогда за дешево не работала. С 18 лет я как-то сразу стала стоить хорошо. А девочки где-нибудь под Костромой, ей тяжело выстроить такой ценник.
А.Нарышкин
―
А вы думаете про профсоюз вообще, такой всероссийский?
Дуся
―
Слушайте, это я замахиваюсь к своим 75 годикам. Но хотя бы московский, хотя бы по мегаполисам, хотя бы по миллионникам.
А.Нарышкин
―
Мечты ваши профессиональные? Что дальше. Вы работаете, вам 34, вам 44…
Дуся
―
Дальше я хочу уйти в преподавание.
А.Нарышкин
―
Преподавание ногтей?
Дуся
―
Вряд ли я буду преподавать методику обработки или что-то такое. Меня интересует… Вот мы с вами начали за профсоюз, меня интересует момент построения личного бренда, ценообразования и уважения себя, продажа себя. Вот это меня интересует. Мне есть, что сказать.
А.Нарышкин
―
Мастер-классы?
Дуся
―
Может быть, сессии какие-нибудь. Я пока что не знаю, это не вы выкристаллизовавшееся.
А.Нарышкин
―
Поскольку рисуете ногти непростые, художественные, насколько важно иметь образование?
Дуся
―
Не важно. Круто, если оно есть. Если оно есть – тебе легче намного, потому что ты все знаешь сразу про светотень, про штриховку, про глубину…
А.Нарышкин
―
А это все относится к ногтям?
Дуся
―
Это же рисунок. Какая разница? Рисунок в миниатюре. Знаете, какая у меня проблема? Поскольку я не умела рисовать до ногтей и начала учиться сразу вот на таком. И сейчас ребенок просит: «Нарисуй мне собачку». У меня выходит кракен какой-нибудь, что угодно, но не собачка. А на ногте – пожалуйста, портретик. Я масштабировать не могу, ужасно. Там же никто не разберет. Коричневенький – вроде пекинес.
А.Нарышкин
―
Любят рисовать животных каких-то на ногтях?
Дуся
―
Своего домашнего питомца могут попросить нарисовать.
А.Нарышкин
―
И как вы к этому относитесь? То есть, приносят фотографию…
Дуся
―
Да.
А.Нарышкин
―
Это же…
Дуся
―
Слушайте, а когда женщина забивает свою комнату подушками с фотографиями своего кота, это же тоже странно. Но при этом она беззлобно это делает, она не мешает миру.
А.Нарышкин
―
А на пенсию когда?
Дуся
―
Ну.
А.Нарышкин
―
Сколько реально этим можно заниматься? Давайте с другого начнем. Средний возраст маникюрши сейчас?
Дуся
―
Его нет. Я знаю мастеров, которым 50. И они пилят уже 25 лет. Другое дело, что я не поддерживаю то, как они это делают.
А.Нарышкин
―
Мозгами постарели?
Дуся
―
Ну да, мозгами, техникой. И они такие, неподвижные, они очень статичны, их очень тяжело раскачать на какое-то нововведение.
А.Нарышкин
―
Они когда-то учились…
Дуся
―
Да, они встали на рельсы и поперли.
А.Нарышкин
―
Это ко всем специальностям относится, мне кажется.
Дуся
―
Это энтропия какая-то.
А.Нарышкин
―
Хорошо, допустим, в 50 лет есть маникюрши. Сами для себя когда определяете выход на пенсию?
Дуся
―
Я бы хотела еще лет 5 пилить.
А.Нарышкин
―
Потом уже дальше эти курсы?
Дуся
―
Дальше посмотрим. Никто не мешает мне открыть кабинет больше, взять мастеров побольше и жить на проценты.
А.Нарышкин
―
Кому вы бы порекомендовали эту специальность?
Дуся
―
Вот кому порекомендовала…
А.Нарышкин
―
Какие-то черты характера…
Дуся
―
Усидчивость, очень важна коммуникабельность, очень важно, чтобы вас… Если вы социофоб, вам будет очень тяжело работать. Потому что не все люди, которые к вам приходят, приятны изначально. У меня есть несколько клиентов, которые мне неприятны. Но у меня нет повода им отказать.
А.Нарышкин
―
Потому что они приходят трезвые и здоровые.
Дуся
―
Они приходят трезвые и здоровые, выполняют мои указания. По-человечески, в процессе коммуникации, мне неприятно их мировоззрение, например. Или что-то там, что они мне сообщают. Но важно быть профессионалом и не мешать личное с публичным. Коммуникабельность – это важно. Усидчивость – это важно. Не брезгливость – это важно. И какая-то эмпатия – это тоже важно.
А.Нарышкин
―
Кому не подходит?
Дуся
―
Стопудово не надо идти с мыслью… Постоянная клиентская арифметика. «Ага, сейчас у нее 2500, после нее у меня еще шесть, помножим 2500 на 6 и 20 рабочих дней… Это ж сколько она получает! Я тоже так хочу». Вот с этой логикой идти бессмысленно, потому что вы никогда столько не получите, сколько вы посчитали.
А.Нарышкин
―
За рубежом как работают? Было ли желание со своими навыками, со своим ремеслом переехать на работу в Европу?
Дуся
―
Я получала это ремесло именно для того, чтобы переехать. Четыре года назад мы с мужем и дочерью собирались уезжать из России. И я подумала: «Хм, ногти есть везде, а ну-ка я сейчас научусь». И я должна была этой работой обеспечивать нам безбедное существование на этих порах.
А.Нарышкин
―
А вы планы переехать похоронили?
Дуся
―
Они сместились. И видоизменились немножко.
А.Нарышкин
―
А там специфика работы есть какая-то своя?
Дуся
―
Там сложнее все с легализацией. Там очень сложно легализоваться. Там куча надомных мастеров, которые боятся налоговой инспекции, каких-то медицинских комиссий, СЭС, я не знаю, у них есть СЭС или нет, но что-то есть такое. Они нигде не зарегистрированы, а мне не хочется так работать.
А.Нарышкин
―
А здесь, в России, можно не получать вообще никакой сертификат?
Дуся
―
Конечно.
А.Нарышкин
―
При том, что есть маникюрша шестого разряда…
Дуся
―
Можно не получать, не идти в налоговую, не получать медкнижку. Можно.
А.Нарышкин
―
А у вас ИП?
Дуся
―
У меня ИП.
А.Нарышкин
―
Последний вопрос. Снятся ли вам ногти?
Дуся
―
В начале моего обучения, это очень смешно… Я разговариваю во сне. Мой муж ведет записи того, как я разговариваю во сне. Он записывает в заметки. Это очень смешно, я ржу потом с утра.
А.Нарышкин
―
Муж по ночам работает?
Дуся
―
Ну да, он тоже связан с телеком, он периодически засыпает позже меня, и он поэтому там… То, что я сообщаю в фазе быстрого сна в начале засыпания, он это слышит. Я, когда училась, мне было очень тяжело учиться, училась я 2 недели. Страдала страшно от недосыпа, потому что ты 8 часов учишься, потом еще 8 часов мать, а когда спать – непонятно. И он говорит, что я вскакивала и говорила: «Ногти-ногти, потерялись…». И засыпала обратно. У меня было такое. Сейчас – нет, ничего не снится.
А.Нарышкин
―
Кошмары какие-то могут присниться профессиональные, связанные с ногтями?
Дуся
―
Ни разу у меня такого не было. Когда я работала режиссером монтажа, мне постоянно снились профессиональные кошмары. Сейчас – нет. Я знаю, как не навредить. Гарантированно. Я знаю точно, как не навредить. Я точно знаю, что после меня человек, ничего плохого с ним не произойдёт. Поэтому – какой кошмар? А с монтажом или радиоэфиром понятно все, ты по-другому включен, больше адреналина в работе.
А.Нарышкин
―
Спасибо огромное, маникюрша Дуся была сегодня героиней программы «Изнанка». Вы можете оказаться на ее месте и рассказать о своей специальности, если пришлете нам заявку на электронную почту iznanka2019@gmail.com. Текстовую и аудиоверсии этого и всех предыдущих выпусков вы можете найти на сайте echo.msk.ru. На этом у меня все, с вами был Алексей Нарышкин, счастливо.