Сергей, кинокомпозитор - Изнанка - 2019-06-17
17.06.2019
А.Нарышкин
―
Добрый день, Алексей Нарышкин с вами, продолжаем изучать самые разные профессии в программе «Изнанка» на «Эхе Москвы». Мои герои почти всегда выступают анонимно, чтобы избежать проблем с коллегами или начальством. Сегодня у нас в эфире композитор Сергей, ему 40 лет, добрый день.
Сергей
―
Здравствуйте. Меня зовут Сергей, я пишу музыку для кино, телесериалов, телеканалов.
А.Нарышкин
―
У меня есть рубрика постоянная, вопросы из Гугла. То, чем интересуются про вашу специальность простые пользователи интернета. Вопрос, я уверен, вам его задавали много раз. Как композитор сочиняет музыку?
Сергей
―
Действительно. Еще про ваши творческие планы. Ну, это, с одной стороны, как все говорят, что это какой-то сакральный процесс, неизвестно откуда все приходит, спускается. С другой стороны, в моей профессии очень много ремесла. Здесь не нужно иногда и невозможно ждать вдохновения какого-то, спускания ко мне каких-то сил небесных. Садишься, смотришь картинку, запускаешь проект и начинаешь просто что-то делать. Как-то соответствовать ожиданиям режиссера и выполнять его указания.
А.Нарышкин
―
Я не совсем понял, что вы сказали про «включаете картинку»…
Сергей
―
Поскольку написание музыки – кино, это же все-таки предполагает наличие визуального ряда. И, как правило, кинокомпозиторы пишут музыку исключительно под картинку. Есть уже готовый видеоряд, и мы его озвучиваем. Бывают, конечно, исключения, которые чаще оборачиваются муками продюсера. Режиссер просто просит: «напиши что-нибудь, ты же умеешь».
А.Нарышкин
―
Слушайте, безумно интересно. А вы сценарии читаете?
Сергей
―
Как правило – нет. Часто, во-первых, потому что нет времени читать сценарий, особенно к сериалам…
А.Нарышкин
―
Это конвейер?
Сергей
―
Да, это достаточно нужно быстро сделать. Когда продюсер и режиссер обращается к композитору, это как правило период, когда до премьеры остается, ну, два месяца. И нужно быстро войти в работу и быстро сделать 16 серий музыки. К сожалению, я подключаюсь, когда «Серег, надо завтра. 12 серий». Я утрирую, конечно, но примерно такое бывает.
А.Нарышкин
―
Вы соглашаетесь. Дальше что?
Сергей
―
Дальше я дожидаюсь уже готового монтажа. Желательно, чтобы он был утвержден продюсером, потом продюсером повыше, еще повыше… Если они хотят вообще это утверждать, нечасто бывает. И приступаю к написанию музыки под готовый монтаж.
А.Нарышкин
―
А вам это на флешке приносят, на диске?
Сергей
―
Нет, это все через интернет. Флешка должна быть большая. Получил видео, открыл проект рабочий…
А.Нарышкин
―
Просто слушателям объясню. Сергей уже сидит в студии, как будто бы приготовился что-то на такой немой клавиатуре что-то исполнить.
Сергей
―
Дальше включаются уже более технические вещи. Нужно подготовить проект под ту или иную задачу. Я же понимаю, что будет за сериал – то ли любовная драма, то ли мистический экшн. Естественно…
А.Нарышкин
―
Давайте вот сериал про ментов. Вы это включаете. Полицейский кабинет. Сидят, не знаю, условный Мухомор, Дукалис, кто-то еще…
Сергей
―
В общем, бывает тут несколько вариантов. Либо уже в готовом монтаже, в готовой картинке проложен так называемый референс, примерная музыка. Которую режиссер хотел бы слышать, что-то похожее в этой сцене. Режиссер или продюсер, одно и то же. И мне нужно услышать этот референс и его как-то переосмыслить, переработать. С этим связана, конечно, огромная проблема, потому что многие композиторы стонут от этих референсов, потому что получается, что музыка везде одна и та же, рефернсы-то одинаковые. У всех фильм «Начало» с Леонардо ди Каприо играет. И режиссер не знает, не определился, что там нужно, и говорит: «Серег, тут надо поддержать такую-то эмоцию или…».
А.Нарышкин
―
То есть, вы не как тапер, целиком под 40 минут серии что-то наигрываете?
Сергей
―
Это тоже бывает. Но это зависит от вкусовых предпочтений продюсеров, потому что некоторые продюсеры любят, чтобы музыка начиналась с начальными титрами, и заканчивалась финальными. Такое делает например Джон Уильямс, звезда американской киномузыки, «Звездные войны», там же музыка не прерывается практически ни на секунду. Но он – мастер, мэтр, и он может сделать это так, чтобы это не садилось на уши, не давило, и люди не уставали.
Сергей, композитор:В моей профессии очень много ремесла
Но не все так умеют. Где-то музыка не нужна, где-то мы ее пишем, где-то не пишем. Больше здесь технических вещей, как это все устроено.
А.Нарышкин
―
Типовой российский сериал. Мы примерно представляем, какого они бывают качества с точки зрения картинки, с точки зрения актеров. Но, может быть, и с точки зрения музыки. Над одной серией сколько вы сидите?
Сергей
―
Если действительно хорошо вкладываться в это дело и писать по полной, уходит 5-7 дней на одну серию, когда это первые серии сериала. Примерно первых 5 серий из 15-16. А потом два-три дня на серию.
А.Нарышкин
―
На первую серию уходит больше времени, потому что надо въехать в тему?
Сергей
―
Надо не въехать, надо просто накопить музыкальный материал. Как правило, в сериалах с первой и по последнюю набор ситуаций примерно одинаковый. В первой серии все забеременели, выкидыши, уволились, нашли работу, жену, менты пришли…. И в 16 серии примерно то же самое и продолжается. Может, с большим накалом.
А.Нарышкин
―
И темы эти будут повторяться.
Сергей
―
Конечно. Естественно. Мы же в «Игре престолов» тоже слышим одну и ту же музыку на протяжении всех серий. Поэтому в сериале это вот так. Конечно, новые темы появляются. Конечно, старые как-то адаптируются под новые сюжетные повороты. Но, в принципе, первые серии – это неделя. Потом – два дня.
А.Нарышкин
―
Продолжаем с вопросами из Гугла, вопросы от рядовых пользователей интернета. Зачем композитору компьютер? Можно ли в принципе сейчас композитору обойтись без компьютера?
Сергей
―
Можно. Но при условии, что либо ты просто с гигантским бэкграундом… Либо НРЗБ или Евгений Дога, или если ты как-то так дружишь, такие замечательные у тебя доверительные отношения с режиссером и продюсером, что он тебе слепо доверяет. Потому что живой оркестр – это деньги, это дорого, трудозатратно, долго. А компьютер помогает проверить то, что мы потом будем озвучиваться оркестром. То есть, то, что я могу сделать с помощью компьютера, это – демо-версия того, что мы потом положим на ноты, запишем ручкой на бумажку…
А.Нарышкин
―
Давайте просто слушателям поясним. У вас в компьютере есть специальная программа, в которую вы загружаете нотки. Вы можете сделать так, что каждую нотку будет исполнять отдельный инструмент, у вас здесь – дудки, здесь – скрипки…
Сергей
―
Абсолютно. Полностью весь симфонический оркестр со всем его большим составом и даже больше, потому что на каждый инструмент приходится по десяткам артикуляций, приемам игры. Практически на все эти нюансы инструмента в моей программе разные дорожки, на которых я просто в режиме реального времени под картинку, я включаю, нажимаю на пробел, картинка пошла, метроном кликает… И я прописываю руками каждый инструмент.
А.Нарышкин
―
А у вас клавиатура отдельная? Не пианино, клавиатура, которую компьютер…
Сергей
―
У кого-то, наверное, бывает пианино. Тоже пианино, которое имеет функцию миди, посыл миди-сообщений.
А.Нарышкин
―
То есть, мы нажимаем на клавиши, а в компьютере появляются нотки.
Сергей
―
А звук издаёт библиотека, сэмплерная библиотека…
А.Нарышкин
―
А потом мы можем эти инструменты заменить на что угодно?
Сергей
―
Можем заменить, подправить, отредактировать. То есть, это – такая вещь, которая всегда открыта. Пока я не сделал из этого готовый звуковой файл, эта вещь подлежит редактуре когда угодно. Можно поменять темп, добавить ноты, поменять ноты…
А.Нарышкин
―
Слушайте, а как раньше работали люди? без компьютеров…
Сергей
―
Так и работали, прекрасную музыку писали. Иногда результат не был таким выверенным, продуманным, как сейчас. Сейчас, конечно, с такой технической точки зрения это гораздо более грамотно, продумано, иногда даже просто более красиво получается.
А.Нарышкин
―
Сами про себя не думаете, и про коллег, «а вот раньше были такие мастодонты, а сейчас вот это вот все, включаешь и даже примитивный в некотором смысле процесс…». То есть, сама идея когда приходит – это круто. Раньше вот, не знаю, Стравинский, написать какую-то нибудь симфонию, это же нужно каждую ноту, как это все в голове слышите… А у вас здесь сразу партитура все это играет.
Сергей
―
В общем, особо разницы никакой нет. Петр Ильич Чайковский садился за написание музыки, перед ним мысленно… Наверное, он представлял перед собой симфонический оркестр, он понимал не только как композитор, а еще как аранжировщик параллельно. Он же должен понимать, как ту или иную партию какая группа музыкантов сыграет. Точно так же и у меня. У меня нет готовых нот, готовых вариантов мелодий. Я просто из каких-то чужих мыслей собираю свою, нет. Передо мной те же самые инструменты сидят. Просто они сидят не вот, живые дядечки на стульчиках. А в виде таких дорожек.С другой стороны да, вы правы, наша профессия… Сейчас ее можно назвать музыкальным оформительством, нежели композиторством.
А.Нарышкин
―
В чем разница?
Сергей
―
Разница в том, что музыка в кино все меньше и меньше становится самодостаточной. На эту тему куча каких-то исследований, диалогов. К сожалению – больше в Америке, на Западе, нежели у нас. Видео нашумевшее в композиторской среде: можете ли вы напеть музыку из «Звездных войн»?. Все могут. А музыку из последних «Мстителей»? Уже как-то не очень. Хоть она крута, отлична, замечательна, все работает как надо, но она больше иллюстрирует картинку.
А.Нарышкин
―
Она не существует как самостоятельное произведение? Мы можем взять музыку из «Звездных войн», имперский марш… Где угодно включай, играй сам…
Сергей
―
Абсолютно. Но здесь не только потому, что композиторы разучились писать. Многие, конечно, реально не умеют. Я не отношу себя к великим именам… Но дело даже не в этом. Это не нужно стало ни зрителю, ни продюсеру, ни режиссеру, чтобы музыка тянула одеяло на себя. Очень многие говорят: ту мач…
Сергей, композитор: Если действительно хорошо вкладываться и писать по полной, уходит 5-7 дней на одну серию
А.Нарышкин
―
Вот гады?
Сергей
―
Их тоже можно понять. Потому что они понимают, что сделают что-то слишком яркое, не дай бог это не одобрят на канале. Тут еще вмешивается, в эксперимент включился электрик, еще вмешивается звукорежиссер, который потом эту музыку ведет и… и сделает настолько тихо, что зачем ты все это писал, нагромождение какое-то. Очень много нюансов.
А.Нарышкин
―
Опишите ваше рабочее место. Мы выяснили, что компьютер и клавиатура у вас есть. Ваше рабочее место дома или вы, не знаю, коворкинг или студия…
Сергей
―
Как правило, композиторы стараются работать дома или в домашней студии. Это удобно. У меня, например, дача. Ничего крутого, никакого подвала со звукоизоляцией, нет. Просто комнатка и все это организовано. Это реально очень удобно, мне никуда не надо ездить, я там живу и работаю. Это внутри сложновато устроено все, а так стоят несколько компьютеров, много мониторов.
А.Нарышкин
―
Раньше интереснее было работать? Вот в техническом смысле, когда техника не позволяла какие-то выкрутасы разные?
Сергей
―
Да… И да, и нет. С одной стороны, было интереснее. Потому что когда ты с каждым годом все больше и больше открываешь… А перед тобой было куча всего неизведанного, а как вот это, как вон то, как добиться, как нарулить такой звук… Если бы вы знали, какие копья ломаются, сколько холивара, какая библиотека лучше… В закрытых форумах..
А.Нарышкин
―
Библиотека не в привычном понимании, а как набор звуков?
Сергей
―
Какая библиотека лучше… Венская симфоническая, НРЗБ, тоже… Виртуальный инструмент – он тоже инструмент, на нем тоже нужно уметь играть точно так же, как и на живой скрипке. Кто-то может выжать, извлечь хороший результат из одной библиотеки. Кто-то из этой же самой библиотеки не может ни при каких условиях. Тут тоже, конечно, творческие моменты, моменты таланта. У кого-то есть чутье, слух, понимание процесса.
А.Нарышкин
―
Компьютеры, монитор, клавиатура, акустика, колонки…
Сергей
―
Там много железных… Эквалайзеры, компрессоры…
А.Нарышкин
―
Все, что Сергей назвал – это такие вещи, которые звук по-разному улучшают. Делают его ровнее, громче, разборчивее.
Сергей
―
Да, чтобы мы не слушали месиво из звуков…
А.Нарышкин
―
Сколько стоит все, что у вас находится в вашей домашней студии?
Сергей
―
Черт его знает. Наверное, под миллион. У меня очень небогатая в этом смысле студия.
А.Нарышкин
―
Если бы у вас была студия, укомплектованная оборудованием на 10 млн. Были бы вы композитором еще лучше, чем сейчас?
Сергей
―
Бог его знает. Может, был бы, а может нет. Если бы на 10 млн, я сразу представляю, что там можно купить… Сразу зачесались руки. Можно просто приглашать постоянно живых музыкантов и их записывать.
А.Нарышкин
―
Совсем другой уровень.
Сергей
―
Ну… Это делает лучше. И самое главное, это – эффект психологический для режиссера и продюсера. «У нас там так круто…».
А.Нарышкин
―
А люди оценят вот это? Зрители.
Сергей
―
Зрители? Нет. Думаю, что нет. Зритель смотря какого продукта. Во первых, многие не хотят тратиться, многие хотят, чтобы это было быстро. Многие композиторы, которые работают на таких сериалах, которые идут не один год. Они идут-идут и идут…
А.Нарышкин
―
Мухтар?
Сергей
―
Как удивительно, я не смотрю телевизор. Они просто пишут на ноутбуке, брым-брым…
А.Нарышкин
―
Вот. Можно на ноутбуке?
Сергей
―
Если меня спросить – так нельзя. Естественно. Это звучит отвратительно. К счастью, такого становится все меньше и меньше. И в большой степени даже потому, что реально технический прогресс наступает. Мы можем даже на ноутбуке сделать неплохой вариант. Раньше такое было постоянно, что звучало… Да сериал «Бригада». Я честно говоря даже не помню, хотели они писать эту музыку живьем… Прекрасная музыка, прекрасный композитор. Но она исполнена на Ямахе 80-го года выпуска. Поэтому, конечно, это звучит все не айс. Сейчас, в принципе, с помощью компьютера сделать если аранжировку, рядовой слушатель, даже немного искушенный в музыке, он не отличит это от живого оркестра.
А.Нарышкин
―
Кстати, получаете ли обратную связь? Когда-то именно от зрителей.
Сергей
―
Получаю… У меня же не только композиторская среда общения, обычные парни и девчонки, которым когда нравится проект, тогда и на музыку обращают внимание и да, слушай, круто. А когда проект… Даже не то что проходной, а для определённого круга зрителя, нишевой продукт. Условно – тяжелая женская доля, ТЖД так называемая. Это и смотреть особо никто не будет из моего круга. Бабушка моя, царствие небесное, такие сериалы смотрела, но все время жаловалась, что зачем они такую громкую музыку делают, это невозможно…
А.Нарышкин
―
Тяжелая женская доля – это вот эти сериалы, что кто-то кому-то изменил, потом наняла детектива какого-то следить..
Сергей
―
Да. Вот я сейчас доделываю такой сериал. На самом деле – хороший продукт. И не понимаю, почему это не смотрят люди. А потом понимаю. Потому что так много эмоций, событий в первой серии, уже все поженились, развелись, родили, отравились. В общем, это – специфический очень продукт, который тоже нужен.
Сергей, композитор: Музыка в кино все меньше и меньше становится самодостаточной
А.Нарышкин
―
Бывает стыдно за то, что написали?
Сергей
―
Нет.
А.Нарышкин
―
Никогда?
Сергей
―
Бывает…
А.Нарышкин
―
Просто вы сами сказали, что приходится порой писать для проходных работ.
Сергей
―
Нет, бывает стыдно, когда что-то не получилось. Ну, не то что стыдно… Но понимаю, что я не дотянул, не вытянул. Безусловно, у меня были такие проекты, когда что-то пошло не так. Бывает, что не только композитор виноват, может быть, творческая задача поставлена неправильною. Бывает просто, что проект явно слаб, неудачен, в силу сценария, того, пятого, десятого… Но за музыку тебе не стыдно.
А.Нарышкин
―
Музыка же все равно не вытянет весь сериал?
Сергей
―
Ну, не сериал не вытянет, не кино не вытянет. Но приятно мнение коллег, которые после премьеры говорят: «Серег, ты же все понимаешь? Если бы не музыка, ушли бы через 30 минут».
А.Нарышкин
―
Было такое?
Сергей
―
Было.
А.Нарышкин
―
Еще вопросы из Гугла. Где композитор получил образование?
Сергей
―
Этот конкретный получил образование в Российской академии театрального искусства, в прошлом – ГИТИС. У меня нет музыкального образования, я по профессии актер.
А.Нарышкин
―
Ничего себе. Наверное, в школе Чайковского 11 лет…
Сергей
―
Нет. Как раз в ЦМШ… Это – узко заточенные люди. Потом они учатся в консерватории. И это – люди, которым я безумно завидую, потому что музыкальное образование – это очень такой помощник. Хотя, конечно, здесь есть и обратный пример. Очень много примеров, когда люди с прекрасным музыкальным образованием не могут вылезти за рамки академического видения музыки. Они не понимают, как можно 4 минуты какой-то сцены сидеть на одной нотке, чтобы не было развития, модуляции, отклонений. Как так? Их все равно тянет врубить Прокофьева какого-нибудь, чтобы это было живо с их точки зрения. А потом продюсеры это слушают: старик, ну что ты мне Рахманинова включил? Им это не нужно.
А.Нарышкин
―
Так а вы, подождите. Вы – актер… А музыкальное образование у вас есть?
Сергей
―
Есть неоконченная музыкальная школа. И есть просто личное рвение, личное старание, личное желание. В какой-то момент, поскольку у нас институт специфический, музыка витала и продолжает… И в каждой аудитории у нас был инструмент. И хочешь-не хочешь, ты начинаешь играть. И вот играл-играл, на последнем курсе я написал музыку для одного дипломного спектакля. И потом пошло-поехало. Я очень быстро перестал воспринимать это как хобби. Я когда-то занимался в театральной студии, там был инструмент, у меня дома не было. Я ходил туда прямо с нотной тетрадочкой, как на работу. Я представлял, я думал, уже достаточно взрослым человеком, 20 лет мне было. Практически ничего не умея, ничего не зная, но ходил, что-то подбирал, наигрывал, сочинял, пытался записать.Оно и взяло верх. Может быть, отчасти было то, что в какой-то момент я разочаровался в актерской профессии, перестало мне это быть интересным.
А.Нарышкин
―
Давайте зафиксируем. Композитором можно стать, если просто у тебя есть стремление и, условно, пара классов музыкальной школы?
Сергей
―
Я не могу сказать, что я уникальный, я не в этом смысле. Но, скорее, это какое-то исключение из правил. Просто мне очень часто на творческом пути мне везло. Я встретил человека с телевидения, который мне сказал, что как раз нужно написать музыку… Два года после института продавал кондиционеры в магазине…
А.Нарышкин
―
То есть, совсем без музыки?
Сергей
―
Я играл в группе. Но потом я просто сказал, что нет. Жене сказал: «Извини, я больше никогда этим заниматься не буду. Это все замечательно, но давай я пойду в другую сторону». Вот дошел.
А.Нарышкин
―
Последний вопрос из Гугла, перейдем потом к моим собственным. Как пробиться композитору?
Сергей
―
Это вот отчасти… Из этого же вытекает. Никак. Можно… Нужно встречать правильных людей, которые тебя не приведут в тупик.
А.Нарышкин
―
Где их встречать? Вот я, например, в МГУ учусь на журналистике и понимаю, что профессия умирает, свободы слова нет, а музыка мне очень нравится. Я сочиняю по ночам, ставлю друзьям, они фанатеют.
Сергей
―
Идете во ВГИК и где-нибудь в фойе громко кричите: «Я отличный, гениальный композитор, напишу музыку для вашей дипломной работы за недорого. Или бесплатно».
Сергей, композитор: Это не нужно стало ни зрителю, ни продюсеру, ни режиссеру, чтобы музыка тянула одеяло на себя
А.Нарышкин
―
У виска же покрутят.
Сергей
―
Почему? Многие…
А.Нарышкин
―
В дурку увезут.
Сергей
―
Нет, короткометражки, дипломные работы… Половина из них – будущие режиссеры, которые будут снимать эти сериалы.
А.Нарышкин
―
на самом деле, они ищут?
Сергей
―
Да, наверное, ищут. Я ни разу так не делал…
А.Нарышкин
―
Вы хороший советчик.
Сергей
―
Я просто знаю, что так реально делают, это действительно работают. Другой вопрос, что это все равно не дает гарантии, что ты сделал 2 или 22 короткометражки, и потом какой-нибудь Стивен Спилберг, сидя в Голливуде: «Какой хороший фильм. Кто там композитор, какая там музыка? Давай позвоним». Звонит вам, а вы говорите: «А у меня тут Елки».
А.Нарышкин
―
Просто сидеть и ждать, что тебя кто-то найдет, нельзя? Надо ходить и себя пиарить?
Сергей
―
Конечно, надо стучаться в эту дверь не преставая, стучаться и стучаться, только тогда ее откроют. Не думать, что музыка так люба, но денег она не приносит, поэтому я параллельно чем-то еще буду заниматься… Как правило, человек и уходит в эту параллель навсегда. И, конечно, заниматься и пиаром, тусоваться в этой тусовке. У меня с этим проблемы.
А.Нарышкин
―
Вы слушаете «Изнанку», программу о профессиях. Сегодня о работе композитора кино и сериалов рассказывает Сергей. Если вы хотите стать героем наших следующих выпусков, присылайте заявки на электронную почту iznanka2019@gmail.com. Укажите вашу специальность и добавьте ссылки на социальные сети. Я вернусь к вам после небольшого перерыва, никуда не уходите.НОВОСТИ
А.Нарышкин
―
Мы продолжаем, Алексей Нарышкин у микрофона. И сегодня о работе композитора кино и сериалов рассказывает Сергей. О чем композиторы между собой шутят? Профессиональный юмор.
Сергей
―
На ум пришел сразу анекдот, когда композитор долго сидел без работы, и вот его пригласил знакомый режиссер, мол, напиши мне музыку. Он ему не дал сценарий читать, просто что нужно вот это и это. Он приходит в кинотеатр уже на премьеру, пустой зал, только пожилая чета сидит, а там фильмы для взрослых идут под его музыку. Причем в какой-то момент в действие фильма включается собачка. Он краснеет, багровеет, переживает, не знает, куда себя деть. Поворачивается к пожилой чете, говорит: «А я, знаете, музыку написал». А они отвечают: «А собачка наша». Вот композиторы шутят.
А.Нарышкин
―
О чем композитор мечтает?
Сергей
―
Конечно, написать какую-то музыку, которая останется.
А.Нарышкин
―
Оскар?
Сергей
―
Слушайте, я не знаю. Может, не очень скромно будет. Я прямо в марте получил премию продюсерскую за музыку к сериалу. Мне, конечно, безумно приятно… Но и что? Если я получил. На колоночке стоит. Это здорово, приятно. Оскар… Вот, например, поработать и написать музыку к такому фильму как, например, Интерстеллар, что-то из серии Список Шиндлера – это можно сказать, что мечта.
А.Нарышкин
―
Поработать с каким-то режиссером конкретным? Нашим, зарубежным. Просто представьте ситуацию, раздается звонок, а там кто?
Сергей
―
Спилберг… Это может быть банально, избито. Кристофер Нолан. Конечно, мы сейчас будем сводиться, я буду сводиться к зарубежным именам.
А.Нарышкин
―
А почему с зарубежными, а не с нашими?
Сергей
―
Это – индустрия налаженная, станок работает. Я надеюсь, что когда-то позвонит Кристофер Нолан и позовет меня на свой мегапафосный, мегакассовый проект, где все будет продумано.
А.Нарышкин
―
Профессиональные кошмары снятся вам?
Сергей
―
Кошмары… Да нет. Наверное, есть просто какие-то страхи, боязни. Просто страх – будешь невостребованным, конечно, есть. Как ты видишь, когда мимо тебя проходят все нетленки этого сезона. Конечно, это влияет.
А.Нарышкин
―
Хорошо ли оплачивается ваша работа?
Сергей
―
Чаще всего у любого композитора есть ставка. Я получаю среднюю ставку, нормально.
А.Нарышкин
―
Цифры, Сергей.
Сергей: 16
―
серийный сериал стоит больше 1 000 000 рублей. Далеко не самая большая, но уже и не минимальная ставка.
А.Нарышкин
―
Это справедливая вообще история?
Сергей
―
Нет.
А.Нарышкин
―
Мало что ли?
Сергей, композитор: Виртуальный инструмент – тоже инструмент, на нем нужно уметь играть точно так же, как и на живой скрипке
Сергей
―
Конечно.
А.Нарышкин
―
Сидите себе…
Сергей
―
Вы так умеете?
А.Нарышкин
―
Я по крайней мере на работу прихожу каждый день.
Сергей
―
Вам же платят зарплату. А мне не платят зарплату. Вот сейчас я напишу этот сериал, и в следующий раз у меня такой сериал может быть через год. У меня такое было не один раз. Я сидел два года на 30 000 рублей от авторского общества. Бывает, что продюсеры тебе звонят, «Серег, есть проект, давай поработаем». А бывает так, что у продюсеров пошла белая полоса, у них много денег на хорошие кассовые полные метры, и они туда приглашают иногда даже иностранных композиторов.
А.Нарышкин
―
А что вам говорила жена в последний раз, когда вы два года сидели без крупных заказов.
Сергей
―
Да ничего она не говорила, что она может сказать.
А.Нарышкин
―
Или она вас опекает, вы же творческая единица…
Сергей
―
Со мной не нянчатся, не носятся… Надо ей сказать большое спасибо, она меня обязательно услышит, погладит, наверное, за это по голове. Она меня часто ограждает, например, от детей, чтобы мне не мешали, чтобы как-то я сидел спокойно, не отвлекался на ссоры, крики и кормежку – это уже немало. Конечно, ей тоже хочется, чтобы я как-то зарабатывал побольше. Она говорит другу-композитору: «Научи его, как правильно тусоваться в этой тусовке. Все пошли, а он сидит».
А.Нарышкин
―
И когда вы сейчас закончите работу на 16-серийным сериалом, как вот эту музыку принесете заказчику, продюсеру?
Сергей
―
Такого нет, что работаю-работаю-работаю, а потом на дискетах это все принес. Конечно, это делается все поэтапно. Они смонтировали, отдают мне… Посерийно, все эти 1 или 26 серий я тоже не скопом получаю. И отдаю точно так же по сериям. А потом моя музыка уходит дальше звукорежиссеру.
А.Нарышкин
―
Диски?
Сергей
―
Интернет, конечно.
А.Нарышкин
―
Рабочий день как ваш выглядит?
Сергей
―
Есть такой мем. Выглядит он как общая картинка из трех кадров. Везде кровать и вид сверху, лежит человечек. Первая картинка – это парикмахер, например. Он спит на животе. Вторая картинка – это, например, повар. Он спит на боку. Видно, что его мучает бессонница. А третья картинка – это композитор. Где никого нет на кровати. Он просто не спит. Потому что я работаю до 5-6 утра очень часто.
А.Нарышкин
―
Бедные дети.
Сергей
―
Дети с женой. Я же говорил. Они…
А.Нарышкин
―
А папа?
Сергей
―
А папа… Дети иногда видят меня, к сожалению, только на выходных. В период, когда у меня бывает два-три сериала одновременно. Иногда на выходные, иногда вообще даже не каждую неделю.
А.Нарышкин
―
Я понял, работаете допоздна. А вот проснулись, позавтракали, как вы понимаете, что все, хватит прокрастинировать, пора садиться?
Сергей
―
Кстати, прокрастинация – это любовь моя. Проблема, с которой я борюсь. Если бы эта работа была не у компьютера, а, например, токарного станка… Наверное, было бы на что, но не было бы столько соблазнов. А здесь – работа перед монитором. А чего бы мне Фейсбук не открыть?
А.Нарышкин
―
Вот поэтому вы и сидите до пяти-шести утра, потому что отвлекаетесь.
Сергей
―
Нет, сижу до пяти утра, потому что в сутках очень мало часов. И вообще, композиторская работа – это в первую очередь… Это больше шутка, но она заключается не в умении, не в таланте, а, пардон, в крепкости задницы, потому что на ней сидеть приходится просто сотни часов. И чем выносливее ты в этом смысле – психологически тоже большая нагрузка, потому что ты сидишь, а за окном то дождь, то снег, а ты все сидишь и не можешь…
А.Нарышкин
―
В этой связи профессиональные заболевания. Раз уж мы заговорили про крепкую задницу…
Сергей
―
К счастью, с задницей все в порядке. Если уж вести совсем неподвижный образ жизни, если вообще даже не заниматься никаким спортом, то, конечно, наверное, подключится…
А.Нарышкин
―
Спорт есть в вашей жизни?
Сергей
―
Да. Я два раза в неделю как минимум… Стараюсь как минимум. Играю в хоккей.
А.Нарышкин
―
Что говорят знакомые про вашу профессию?
Сергей
―
Мои знакомые делятся на две категории. Первые не понимают, что я делаю в этом во всем, и зачем я выкладываю названия разных сериалов. Какой-нибудь приятель напишет: «Господи, да кто это вообще смотрит?». А некоторые поздравляют, да, Серег, здорово. Не смотрят, но поздравляют.
А.Нарышкин
―
Когда пишут «кто вообще это смотрит?», на свой счет это принимаете, обидно?
Сергей, композитор: Поработать и написать музыку к такому фильму как, например, Интерстеллар, Список Шиндлера – мечта
Сергей
―
Конечно.
А.Нарышкин
―
Почему? Ваш же вклад, вот он сколько от общего дела? Не знаю, 10%. Может быть паршивая картинка, фиговые актеры, режиссер-тупица, у оператора камера дрожит…
Сергей
―
Не все так плохо. Во-первых, это все связано со шлейфом… есть мнение, что российское кино и сериальная индустрия в полной заднице, и ничего делать мы не умеем, снимать кино мы не умеем. Был прекрасный в моей карьере сериал «Крепость Бадабер». И вроде бы кино про Афганистан, про доблесть, честь и отвагу, но без лишнего патриотизма и всего прочего. И тут же его все хвалили, забыли, что наши снимать не умеют.Но предубеждения и клише мы навешиваем очень легко.
А.Нарышкин
―
Самое приятное в профессии?
Сергей
―
Это она и есть. Мне вообще в этом смысле повезло, и это хобби, профессия и вся моя жизнь.
А.Нарышкин
―
Самое сложное или неприятное?
Сергей
―
Самое сложное – что никто никогда не даст гарантий, что вот сегодня я точно напишу… Иногда ты думаешь, что будет круто, а получается отстой.
А.Нарышкин
―
А бывает, что сидите неделю и не можете ни одной ноты выдавить?
Сергей
―
Бывает… К сожалению, у меня нет такой роскоши, чтобы можно было неделю сидеть. Но бывает, что сидишь и не понимаешь, как начать. Я очень часто иногда… Бывает, берешь какой-то музыкальный пример и сидишь и не понимаешь, что же там в музыке происходит. Ну, да, здесь просто творческий процесс, он всегда непредсказуем.
А.Нарышкин
―
А вдохновение где черпать?
Сергей
―
Оно приходит, не спросясь. Когда б вы знали, из какого сора. Иногда картинка подсказывает…
А.Нарышкин
―
Смотрите, это понятно. Вот вы сидите и ничего не получается. День сидите, два сидите. Уже жена на вас косо смотрит…
Сергей
―
Она не смотрит, она же с детьми.
А.Нарышкин
―
Ну, она, может, в дверную щель подглядывает. И вы, может быть, обращаетесь к какому-то проверенному способу, вы звоните друзьям и едете в баню. Паритесь, пиво, возвращаетесь и…
Сергей
―
Скорее, после пива… Нет, ничего подобного не происходит, если начнешь отдыхать и думать, что все пойдет – нет. Уходишь в отдых с головой. После отпуска очень сложно войти в какие-то рельсы. Бывает, что слушаю музыку Рахманинова, Артемьева… Кино посмотрю. Иногда просто смотрел какой-то фильм, даже о музыке не думал. Начинаешь вслушиваться – о! Да он какой молодец.
А.Нарышкин
―
Крадете какие-нибудь идеи, приемы, темы, мелодии?
Сергей
―
Да, конечно. Это – тенденция мирового кинематографа, повторяемость. Самоцитирование, цитирование других композиторов. Некоторые вообще впрямую музыку из одного проекта вставляют в другой и ничего, так сойдет. Некоторые просто делают стандартно… Правильным, рабочим методом. Такой тип музыки на такие-то сцены точно мне подойдет. Делают как-то вот так же. Как Ханс Циммер.
А.Нарышкин
―
Когда композиторы уходят на пенсию?
Сергей
―
Здесь тяжело. Потому что, с одной стороны, никогда. С другой стороны – у нас очень мало работающих мэтров. В Голливуде, например, есть Алан Сильвестри. Он – достаточно пожилой человек…
А.Нарышкин
―
Морриконе жив?
Сергей
―
Конечно.
А.Нарышкин
―
Вы говорили, что на Западе киномузыка – это большая индустрия такая. А правда ли, что там мэтры, их вклад в киномузыку заключается в том, что они пришли, придумали какую-то симпатичную мелодию, оставили ее рабам, и потом рабы занимаются аранжировками, как-то вот эти темы переигрывают и прочее.
Сергей
―
И правда и неправда. Схема такая, но предпосылки не те. Те композиторы, которые востребованы в киноиндустрии, если посмотреть, сколько они делают в год – 4-5-6-8 названий фильмов выходит в год. Естественно, если бы он делал все это один – это физически невозможно. Просто-напросто невозможно, потому что у него всего две руки и одна задница.Естественно, под именем Ганс Циммер скрывается некоторое количество людей, команда. Многие из них потом становятся самодостаточными единицами, выходят из-под его крыла.
А.Нарышкин
―
Это вопрос скорее про оптимизацию рабочего времени…
Сергей
―
К нему приходят за его именем, за его умением, за чутьем, стилем работы. И говорят ему: «Ганс, напиши нам музыку для этого проекта». И он пишет, делает какую-то тему, основные линии и партии. Потом они уходят рабам. Только это не рабы, это тоже достаточно крутые композиторы. И у нас такая история тоже есть.
А.Нарышкин
―
Вредные привычки у кинокомпозиторов?
Сергей
―
Ну, конечно, курение и алкоголь. В моем случае только алкоголь, потому что иногда не справляешься с каким-то потоком стрессовых ситуаций…
А.Нарышкин
―
А где у вас стрессовый поток?
Сергей
―
Стресс от того, что нам всегда надо на 90% моих проектов…Это, во-первых, всегда берут какого-то композитора, он не справляется, потом звонят мне. И говорят: «Серега, надо все переделать срочно».
А.Нарышкин
―
А кому подходит ваша профессия, кому идти можно в нее?
Сергей
―
Всем, у кого есть желание, есть талант. И есть решимость. Во-первых, многие не понимают все равно, что такое кинокомпозитор. Ты говоришь кому-то: «Вот, выходит сериал, кино, там моя музыка». Какая там твоя музыка? Там что, музыка бывает? Люди же чаще всего воспринимают музыку в кино, когда играют какие-то песни…
А.Нарышкин
―
Что запомнилось.
Сергей
―
«Домашний арест», сериал, замечательный сериал. И там много песен звучит. И вот люди эти песни слышат. А когда идет музыка композиторская, часто она бывает сопровождением таким. И люди ее не считывают, как будто ее нет. Она просто помогает эмоционально плану, фону, но люди ее не воспринимают.
А.Нарышкин
―
Слушайте, обидно должно быть. Потому что такая фоновая музыка и работа композитора, это как работа осветителя. Ты же, когда смотришь фильм, или когда ты приходишь в театр, ты не замечаешь нормальную, качественную работу осветителя.
Сергей
―
Да нет. За это мне не обидно абсолютно. Потому что, во-первых, это написать музыку, которая будет поддерживать картинку, ту или иную сцену… Особенно это сложно, если есть диалог в этом действии, и мне нужно под диалог написать. Нужно, чтобы она была эмоциональна, давала нужную эмоциональную окраску, но в то же время не забирала внимание на себя. В этом большая сложность есть.А во-вторых – ну да. В этом же фильме, в этой же серии может быть рядом соседняя сцена, где все будет грохотать, греметь, рядом будет хор…
А.Нарышкин
―
Последнее у вас спрошу. Завидуете ли вы тем, кто работает в более успешных музыкальных жанрах? Например, песенники. И как их называют – бит-мейкеры. Ребята, которые какие-то ноты поставили в ряд, и потом это попало крутому продюсеру, это спел какой-нибудь Элджей, и все, это хит. В 18 лет про них знает молодежь.
Сергей
―
Нет, точно не завидую. Дай бог, чтобы у этих ребят все состоялось в дальнейшем. Но часто бывает так, когда их трех ноток сбацали какой-то музончик, часто это люди делают не потому что не могут не делать музыку, а потому что – ну, а чего бы не делать? Есть компьютер, ноутбук Эппл крутой, все доступно. Иногда это выстреливает. Но чаще заканчивается ничем. И чего завидовать?С другой стороны, если человек талантлив и делает такую музыку… Которая мне не близка абсолютно, я все равно не понимаю, почему завидовать. Потому что кинокомпозитор по определению должен быть мультистилист. Он обязан уметь писать и такую, сякую, и как у Шостаковича, и как у Рамштайн, и какой-нибудь джаз, потому что требуются абсолютно разные направления музыки. То есть, я все это умею делать… Я все равно должен знать, должен это слышать. Естественно, в меня это попадает и как-то доходит до ушей… Я просто могу это любить-не любить, но я должен представлять, что такое есть.
Опять же, это все очень скоротечно. Мода именно на такое направление, что как он там пел: «Медуза, медуза..». Это же искусственно занижен голос на пару тонов. Сейчас это модно, популярно, а через два месяца все забудут про эту фишку.
А.Нарышкин
―
Про вас-то тоже забудут, не обязательно, что каждый сериал у вас – это «Бандитский Петербург».
Сергей
―
Может, конечно.
А.Нарышкин
―
А здесь обидно?
Сергей
―
Что забудут?
А.Нарышкин
―
Да. Вот сам жанр сериала. Потому что есть «Игра престолов»…
Сергей
―
Сам жанр сериала… Конечно, мне более приятно и круто работать на полном метре, потому что это…
А.Нарышкин
―
На века?
Сергей
―
Нет, сериал хороший тоже на века. «Ликвидация» - сколько прошло времени? И это шикарный сериал, который будут пересматривать еще много раз.У нас просто к сожалению, если мы в художественном кино начинаем вставать с колен, хоть качество именно с технической точки зрения, качество картинки, качество продакшена, оно повышается. С сериалами все немножко медленнее, потому что сериал – это нишевый продукт, в большей степени для домохозяек или любителей тех же ментов. Это занимает какие-то ниши. Тоже начинает появляться… Тот же «Домашний арест». Он снят абсолютно шикарно. Правда, на телевизоре так и не вышел.
А.Нарышкин
―
Из зарубежных сериалов что можете отметить? По музыкальной части?
Сергей
―
Во-первых, тоже это будет странно, я не очень много смотрю сериалов, потому что это требует очень много времени. А я не могу в силу своего характера размазать на сегодня одну серию, на завтра одну… Если мне нравится, то я спать лягу завтра, но сезон досмотрю точно. Во-первых, «Очень странные дела» - потрясающий сериал, отличный, и музыка. Сериал «Чернобыль», безусловно, крут до невозможности.
А.Нарышкин
―
Как раз пример того, что музыка… Посмотрел с большим удовольствием, а музыка… Где она?
Сергей
―
Музыка там очень сложная и очень крутая. Казалось бы, она очень простая. Композитор там, не помню, как ее зовут, норвежская виолончелистка или что-то. Естественно, там слышна и виолончель. Она обработана, из звуков виолончели она создавала какое-то пространство, окружение. Это очень сложно, потому что… И мне иногда так кажется: ой, ну ладно, сейчас я там НРЗБ в подкладке понавешаю. Есть там разные инструменты, где ты нажал на несколько кнопочек, а там все пошло, все само… И вроде бы все круто. Но это же в конечном итоге слышно, чувак, ты сделал это одним пальцем, это никому не нужно.А вроде бы тоже какое-то атмосферное окружение, но оно сделано очень многослойно, очень сложно. И это здорово. Не все так могут.
А.Нарышкин
―
Спасибо. О своей работе в нашем эфире рассказывал сегодня кинокомпозитор Сергей. Вы тоже можете принять участие в этой программе. Для этого напишите мне на электронную почту iznanka2019@gmail.com. Укажите вашу специальность и добавьте ссылки на ваши социальные сети. Этот и предыдущий выпуски «Изнанки» вы найдете на сайте «Эха» а следующая профессия в это же время – через неделю. С вами был Алексей Нарышкин. Счастливо.