Моряк - Максим - Изнанка - 2019-03-23
23.03.2019
А.Нарышкин
―
Суббота, полдень, «Эхо Москвы», все сходится, в нашем эфире – программа, где вы сами анонимно рассказываете о своих необычных или самых заурядных профессиях, называется она «Изнанка», и я – ее ведущий Алексей Нарышкин, приветствую всех. Сегодня я в студии в одиночестве, но у меня, разумеется, есть гость, просто он сегодня по Скайпу, поймать его было сложно, потому что он все время практически проводит в море. Встречайте, наш герой, Максим, моряк. Максим, добрый день.
Максим
―
Добрый. Меня зовут Максим, мне 29 лет, я – моряк. Должность у меня – второй механик. Хожу я уже в море около 10 лет. Как, переменчиво, потому что это – контракты по 6, по 4 месяца. В среднем отдыхаю дома 2-3 месяца, вот так.
А.Нарышкин
―
Вопреки сложившимся традициям в программе «Изнанка» я хочу этот эфир начать с вопросов из Гугла. Почему моряки носят брюки-клеш?
Максим
―
Это, скорее всего, из какого-то военно-морского флота или какой-то старины. Моряки носят в основном комбинезоны, по моей профессии, потому что они защищают и удобные. Допустим, на мосту они носят форму – белая рубашка, погоны, брюки. Затрудняюсь ответить, почему клеш. Может, традиция какая-то. Как и тельняшка.
А.Нарышкин
―
Почему моряки болеют цингой?
Максим
―
Это было раньше распространенно, потому что не хватало витамина С. Это на парусном флоте было, потому что не было свежих продуктов, в основном была солонина, плохое качество воды. И вот так болели. А если кушали, допустим, цитрусовых больше, или где содержание С, то проблем бы не было. Но это такой вопрос, относится скорее всего к какому-нибудь 18 веку.
А.Нарышкин
―
Сейчас это уже не актуально?
Максим
―
Это…
А.Нарышкин
―
Цинги нет, зубы у всех хорошие?
Максим
―
Да, как бы. Это уже вопрос такой супер-старины.
А.Нарышкин
―
Тем не менее, профессиональные заболевания у моряков? Есть ли они сейчас?
Максим
―
Да. Это, скорее всего, по моей специальности. У механиков это глухота, вибрационная болезнь, малое движение как бы, потому что пароход не длинный. Ты как бы находишь, я мерил шагомером, 2000 шагов, 3000 шагов. Когда много работы – до 10 000 доходишь. За день. И это достаточно мало.
А.Нарышкин
―
Тогда расскажите о ваших обязанностях. То есть, если глухота – ваше непосредственно профессиональное заболевание, тех, кто работает на судне механиком. Это означает, что вы постоянно находитесь…
Максим
―
Не постоянно, смотря, какое судно, какая компания. Бывает, вахту несешь 4 через 8. Четыре часа работаешь, восемь отдыхаешь. Или на рабочем дне, с 8 утра до 5 вечера.
А.Нарышкин
―
А что делаете?
Максим
―
Я эксплуатирую механизмы вообще. Слежу за параметрами работы, ремонтирую, меняю… Запускаю их, перевожу, заказываю на них запчасти. Эксплуатация идет.
А.Нарышкин
―
У вас началась смена, ваша четырехчасовая. Вы спустились в трюм, и четыре часа вокруг все галдит…
Максим, моряк: У механиков - глухота, вибрационная болезнь, малое движение как бы, потому что пароход не длинный
Максим
―
Они работают нон-стоп, 24 часа механизмы работают. Иногда меняются генераторы или что-то эдакое. Я не в трюм спускаюсь, а в машинное отделение. Это – разница как бы. Трюм – это грузовая, где хранится груз, а это – машинное отделение, оно находится обычно под надстройкой, и туда спускаетесь, там стоит безумный гул, где-то до 70 Дб иногда, надо работать в наушниках специальных. Или беруши… Старые механики иногда использовали лампочки, но это небезопасно. И ты постоянно…Ты спускаешься вниз, ты должен сделать обход полностью. Проверить, чтобы не было протечек, посмотреть свое НРЗБ, чтобы оно было в целости, не было ненормальных шумов. Проверить параметры. Потом ты заходишь в специальную комнату, ЦПУ, Центральный пульт управления, где стоят выключатели, тумблеры. Там она довольно изолирована, довольно прохладна. Комната контроля в общем. А так…
Вибрационная болезнь – потому что часто вибрация, механизмы создают вибрации. Двигатели маленькие, как в машинах, а, допустим, генераторы размером как половина грузовика 20-тонного. А главный двигатель бывает до трех этажей занимает, у него ход поршня до трех метров бывает. Если не защищать свои уши, то рано или поздно можно, в течение года, даже в течение одного контракта оглохнуть.
А.Нарышкин
―
Ничего себе.
Максим
―
Если ты совсем, и тебе все равно на твой слух, то можно как бы лишиться.
А.Нарышкин
―
Скажите про профессиональные характеристики. Можно ли, например, устроиться моряком и при этом у тебя есть морская болезнь? Есть ли такие прецеденты?
Максим
―
Вполне, очень, достаточно много. Многие идут в моря, допустим, с моего города. Курсы проходят двухмесячные или трехмесячные, я толком не знаю. Идут матросами, поварами, мотористами. Сильно образование не требуется для этих специальностей, и многие люди идут. И у меня как бы друг есть, у него болезнь… С помощью таблеток специальных, лимон под язык…
А.Нарышкин
―
Какие-то такие простые средства? Но это не вылечивается?
Максим
―
Это… Привыкаешь. Я, когда начинал, у меня первые мои полрейса слегка мутило. А потом, со временем, уже хоть бы хны.
А.Нарышкин
―
А в чем, на самом деле, прикол работы на судне? Кроме того, что это – деньги, понятно.
Максим
―
Для некоторых это… Не знаю, драйв какой-то. Ты постоянно… Приключение даже какое-то, можно сказать. Потому что ты летишь на другой край света, садишься и едешь через шторма… Крайне редко шторма, их стараются всячески обходить. Не адреналиновый кайф, как многие говорят.Многие уходят в море от проблем, потому что у тебя там все отрегулировано, ты четко знаешь – завтрак, обед и ужин, тебя накормили, напоили, раздали тебе работу, день закончился – лег спать.
А.Нарышкин
―
Слушайте, дома можно тоже такое организовать себе, если, например, жену выстроить определенным образом… И детей.
Максим
―
Я много моряков встречаю, которых строит жена, а он строит моряков в море.
А.Нарышкин
―
Вы говорите, что путешествуете, адреналин… У вас лично насколько такая широкая география?
Максим
―
Был на всех, кроме Антарктиды. И в Южной Америке, и в Северной, и в Азии, им в Африке, и в Австралии. Вы поймите, это, знаете… Как проезжать в вагоне поезда, посмотреть в окошко: «О, я был на такой-то станции». Бывает, в магазин сбегаешь. Я стараюсь куда-то забежать, что-то интересное посмотреть. Но часто стоишь недолго, 2, день, 8 часов, 4 часа. Зашли в порт… Время – деньги. И никто там не собирается стоять две недели, как раньше, пять недель, десять недель. Такого уже нет. Сейчас быстро зашли, нон-стоп выгрузились, завелись, поехали дальше. И как бы за это время надо успеть… Чем выше должность, тем меньше гуляешь, как говорится. Сейчас у меня контракт был, я редко вообще выходил даже просто на берег.
А.Нарышкин
―
Вы слушаете «Эхо Москвы», в программе «Изнанка» сегодня говорим о профессии моряка. Максим, расскажите, как выглядит место, где вы отдыхаете? Что это вообще? Каюта или…
Максим
―
Есть у моряков такая шутка, можете просто посмотреть, норвежская тюрьма как выглядит. Примерно…
А.Нарышкин
―
Она прилично выглядит, да.
Максим
―
Вот так примерно выглядят каюты.
А.Нарышкин
―
Не-не… Вы меня обманываете, подождите. А, это шутка?
Максим
―
Это не шутка. Там у нас есть паблики разные, там показывают фотографии – вот норвежская тюрьма, коечка, стол, диванчик и рядом душ. И все пишут «ничего не напоминает?». К сведению, каюты, смотрите, разные. Это – класс судов, какие строились. Вот, допустим, европейские суда, они как бы более богатые. У тебя есть каюта побольше… А если японской постройки, они как бы поменьше все делают. Каюта примерно… Ну, 8-10 квадратов. Кровать, стол, кушеточка. Туалет. Все. И рундук.
А.Нарышкин
―
Я почему-то думал, что моряки обитают в крайне стесненных условиях, причем мои представления сформированы какими-то фильмами американскими про подводные лодки. Там вот где-то со всех сторон железо, какие-то трубы идут…
Максим
―
Это – отдельное помещение, кондиционер обязательно работает. Если хорошее судно, то и изоляция максимальная, чтобы тишина. На некоторых судах даже есть бассейны, спортзалы, сауны. В свободное время – отдыхай, не хочу.
А.Нарышкин
―
Расскажите про питание? Чем моряки питаются?
Максим
―
Как и обычные люди. Все то же самое? Если длинный переход, заканчиваются свежие овощи. А так… Это раньше были какие-то проблемы с перебоями, консервы. А сейчас… Моряков очень сильно защищают профсоюзы и правила. Допустим, если придет проверяющий, когда ты приходишь в порт, а там плохо кормят, сразу безумный штраф наложат на компанию. И как бы компания за этим следит, чтобы все было качественно.
А.Нарышкин
―
А проверяющий поднимается на борт?
Максим
―
Обязательно. Допустим, судну предстоит проверка. Приходит проверяющий, смотрит все, спрашивает, как дела, как что. Проходит практически все жилые, в «тройку» посмотрит, не грязно ли там. Спускается в «машину», нет ли там протечек каких-нибудь, грязи. Все ли работает. Может проверить спасательное оборудование. Это как бы рутина стандартная. И может зайти проверить провизионную камеру, чтобы там не было, допустим, плохого мяса. Или, если ему что-то не понравится, он фотографирует, пишет в отчете, потом компания это объясняет, будет платит штраф.
А.Нарышкин
―
Это все именно по профсоюзной линии в интересах самих моряков?
Максим
―
Это просто стоит контроль. Заходишь в любой порт – есть местные власти. Допустим, в Америке этим занимается Coast Guard, это и пограничники, и береговая охрана. Они сразу и по безопасности… В основном они проверяют чистоту и безопасность. И экологию. И отношение к людям. Очень много. Серьезно относятся к экологии и безопасности.Допустим, я заходил в российские порты, в Питер, приходили пограничники и Санэпидстанция. Проходили, проверили, что все четко, все нормально, соответствует нормам. И все. А если не соответствует – будет отвечать тот, кто ответственный за это. Старпом, потом капитан, потом компания… И дальше по лесенке.
А.Нарышкин
―
Если судно находится в длительном плавании, и одному из моряков стало плохо, что делать? Означает ли это, что нужно разворачиваться и в ближайший порт?
Максим
―
Во-первых, на судне есть человек, который ответственный за медицину. Как раньше были врачи… Но сейчас их сократили. Есть ответственный человек. Если компания хорошая, то разворачиваются и идут в ближайший порт. Что делать? Иногда вплоть до того, что вертолет вызывают.
А.Нарышкин
―
Это не означает, что вот этого больного человека после того, как он поправится, поставят на счетчик и он все это будет выплачивать?
Максим
―
Ни в коем случае. Тот же профсоюз защищает, те же законы. Ни в коем случае с него деньги не снимут. Когда ты идешь в море, ты проходишь обязательную медкомиссию. Ты должен сам понимать, что море – такое дело, мало ли что-то схватит, что случится. И ты должен понимать, что это – твоя жизнь. Если тебе там стало плохо, компания тебе без проблем должна предоставить, отвезти тебя к врачу… Ты должен обратиться сначала, что у тебя что-то болит. НРЗБ организовывает тебе поездку, врач смотрит, можешь ли ты работать дальше или едешь домой. И это все за счет компании.Допустим, по зубам – это большая проблема. Компания не дает тебе ремонт зубов, а только гарантирует вырвать бесплатно. А так… Такого не было. Да, кто-то жаловался, мы ездили в больницу, таблетки дали, что-то прописали, да и все, проехали дальше.
Максим, моряк: В машинном отделении стоит безумный гул, где-то до 70 Дб иногда, надо работать в наушниках специальных
А.Нарышкин
―
Для моряков обязательные требования по здоровью должны ли быть?
Максим
―
Обязательно.
А.Нарышкин
―
А какие нормативы?..
Максим
―
Нормативов нет. Просто ты должен быть физически здоров. Допустим, если у тебя есть проблемы с сердцем, тебя не пропустят. Ты проходишь медкомиссию всегда, и там у них есть определенные критерии. Если у тебя есть проблемы с сердцем – тебя не пустят. А если проблемы с легким или дыханием – тоже не пустят. Просто врач, когда подписывается, он подписывает документы. Если не дай бог что-то произойдет потом с моряком, он будет потом за это отвечать. Врачи это понимают. Всякое бывает. Кто-то делает эти медкомиссии. Подкупают эту медкомиссию… Но сами рискуют.
А.Нарышкин
―
Себе дороже.
Максим
―
Да-да.
А.Нарышкин
―
В продолжение темы со здоровьем. Должен ли моряк быть физически сильным, крепким?
Максим
―
Конечно, конечно. Потому что…
А.Нарышкин
―
Вспомните, пожалуйста, популярный американский мультик, «Моряк Папай»… Тельняшка, мускулы…
Максим
―
Это вот стереотипы… По правилам, зарегулированным моей компанией, ты ничего больше, грубо говоря, тяжелее 15 килограмм поднимать не должен сам лично. Ты должен воспользоваться специальным инструментом или позвать на помощь кого-то. Сейчас очень все жестко зарегулировано. Перед тем, как какую-то работу начинать, ты должен ее обдумать, составить бумажку, все риски просчитать, потом каждому объяснить… У меня должность такая, второй механик, я отвечаю за безопасность. Я вот с утра начинаю развод. Запланировал работу, вот это, вот это… Сильным таким, безумно сильным не нужно быть, хорошее физическое состояние должно быть. И моральное должно быть очень сильное состояние, потому что это – закрытое помещение, там постоянно одни и те же люди. И дома должен быть порядок, чтобы ты морально был устойчивым.
А.Нарышкин
―
То есть, я правильно понимаю, что психологически тяжело с одними и теми же людьми? И наверняка какие-то бывают конфликты?
Максим
―
Бывает конфликт, всякое бывает. Но всех сдерживает тот факт, если ты начнешь конфликт, ты уедешь домой, ты заплатишь за свой билет, за билет своего сменщика, все расходы оплатишь. Это все оговаривается в контракте. Так что это все… Очень сильно сдерживает. И при мне драк не было ни разу. Были разговоры на повышенных тонах, но этим все заканчивалось.
Максим, моряк: Сильно образование не требуется для этих специальностей, и многие идут матросами, поварами, мотористами
А.Нарышкин
―
Татуировки обязательно должны быть у моряков? Ну опять же, может, это мои представления о том, как они должны выглядеть… Якорь…
Максим
―
Это все по желанию. И все… Хоть десять раз ты разрисован, всем все равно. Серьги никто не одевает, это так. Мое мнение, что теряет вот этот колорит… Просто вахтенная работа, которую ты приезжаешь, исполняешь как специалист и заканчиваешь свой контракт, уезжаешь домой. Нет уже вот этих йо-хо-хо и бутылка рома.
А.Нарышкин
―
Кстати, про бутылку рома. Выпивка вообще на борту… Ну признайтесь, за ужином, рюмочку…
Максим
―
Я вам сейчас все подробно расскажу. Конечно, раньше можно было выпивать. Но сейчас все… Уменьшают, уменьшают. В моей компании – строгий сухой закон. Вплоть до того, что запрещен даже квас, потому что это – продукт брожения.
А.Нарышкин
―
Квас, кефир тогда уж тоже.
Максим
―
Это запрещено. У нас…
А.Нарышкин
―
Слушайте, извините. Вы же там все, грубо говоря, в хорошем смысле, одна шайка. Собрались вечером…
Максим
―
У нас смешанные экипажи. Кто-то – филиппинцы, поляки, латыши, хорваты, чехи. По-разному. Это не одна шайка. Есть разделение по столовым. Допустим, офицерский состав, как его называют, кушает отдельно, рядовой отдельно. И за этим строго следят. Тем более у нас в компании… Я тоже думал, почему у нас строгий сухой закон. Это все дело страховки и случаев. Просто у нас в компании бывали случаи, они приняли такую политику, что нулевая позиция по алкоголю. Мы дышим в трубки, а иногда, бывает, приходит врач и сдаем мочу на анализ. На наркотики. И это как бы норма сейчас. Это во многих компаниях вводят.Есть компании, да, в которых легкий алкоголь разрешен. Это пиво и вино. Потяжелее, водка, запрещено. Ты можешь выпить в свое свободное время, и когда ты заступаешь на работу, у тебя в крови должна быть минимальная доза допустимая по каким-то законам.
А.Нарышкин
―
Тоже вопрос из Гугла. Как моряки обходятся без женщин?
Максим
―
Как-как. Сам с собой.
А.Нарышкин
―
Тем не менее. Вы просто перед эфиром сказали, что вот у вас маленький ребенок. У вас семья есть, в этом смысле все хорошо?
Максим
―
Да. Я познакомился со своей женой… Я уже ходил в моря. Я с 18 лет хожу. Мы уже шесть лет вместе. Живем. Она понимает, ждет. Привыкаешь.
А.Нарышкин
―
Жену ревнуете?
Максим
―
Ну, поначалу, так скажу, когда первые разы, я был молод и горяч… А потом понимаешь, что на пустом месте. Да, есть истории грустные, когда жена не дождалась. Но это – выбор каждого моряка.
А.Нарышкин
―
Моряк Максим в эфире «Эха», вы слушаете «Изнанку». Я где-то читал, что в порту моряков обязательно ждет бордель. Или девицы легкого поведения. Бред?
Максим, моряк: Море – такое дело, мало ли что-то схватит, что случится. И ты должен понимать, что это – твоя жизнь
Максим
―
Это, может, в каких-то таких странах, в банановых республиках. Прям такового уже нет. Порты – это закрытая зона, в которых редко кого постороннего допускают. Это опасная зона, где грузы перемещаются. Но есть такие страны, там как происходит. К тебе на борт приходят барышни. И если ты их не пускаешь на борт, у тебя начинаются проблемы. К тебе приезжают проверяющие, они звонят… «Пустите их..». Они просто стоят себе, отдыхают, ставят ларек, у них там пиво, все, что хочешь у них продается. Они ничего не трогают, не навязывают. Такие негласные правила портов. Это вот так в азиатских странах некоторых. Может, уже изменилось, это было шесть лет назад. Или пять.
А.Нарышкин
―
Как живет моряки на суше?
Максим
―
Кто-то скучает, что не скучает, кто-то с содроганием сердца ждет своего следующего рейса. Смотрит на корабли, скучает. Но сейчас не проблема – уйти. Вот ты пришел домой, и через две недели тебя опять заберут. Только попросись. Если ты хороший специалист. Мне, бывало, звонили. Я пришел, они через три недели говорят: «Давай срочно назад». Я говорю: «Ну вы чего? Я так быстро не могу. Надо отдохнуть». Это – не та романтика, которая в фильмах, что ты стоишь, закаты смотришь…
А.Нарышкин
―
Чайки летают. Дельфины…
Максим
―
Это – рутина, работа. Контроль. Ты в таком легком напряжении постоянно, ложишься спать… И у тебя механизмы же работают. Мало ли что произойдет. И тебе могут позвонить среди ночи: «Ага, у тебя что-то застучало». Побежал туда. Ответственная работа. В напряжении постоянно. Потому что порты, узкость, мели, ты должен постоянно контролировать. А человеку нужен отдых, надо немножко забываться. И ты приходишь, с радостью забываешь вот эти ночи и воспоминания. Но потом через время уже начинаешь ностальгировать, хочешь опять в море. Но это надо, допустим, пять-шесть месяцев, для меня.
А.Нарышкин
―
Чего не хватает вам в рейсе больше всего?
Максим
―
Семьи. Дома. Любимой жены. У меня если, допустим, контракт сокращают, стандартный контракт четыре, а говорят, что на три с половиной – я радостью в первых рядах собираюсь домой. Потому что нет ничего лучше, чем собираться домой и ехать домой. Как ребенок ждет Нового года в десять лет.
А.Нарышкин
―
Вы, когда скучаете по семье, у вас есть, находясь на судне, возможность пообщаться с семьей?
Максим
―
Конечно. Сейчас интернет постоянно. Спутниковый… Я бы охарактеризовал качество как дешевенький 3G, но по ночам, когда немного сидит людей в интернете, то можно и с видео пообщаться.
А.Нарышкин
―
Как минимум, какой-нибудь WhatsApp, Viber, Telegram…
Максим
―
Да, да… Переписываемся.
А.Нарышкин
―
Обмен фотографиями.
Максим, моряк: Закрытое помещение, постоянно одни и те же люди. Дома должен быть порядок, чтобы морально был устойчив
Максим
―
Да, постоянный. Раньше такого не было. Раньше звонишь, платишь за это деньги. Иногда была почта, имейлы. А сейчас, последние три контракта – это постоянный интернет.
А.Нарышкин
―
А сейчас это даже бесплатно получается?
Максим
―
Бесплатно. Это приняли закон, обязали всех судовладельцев. Может, я что-то путаю… Что на всех судах должен стоять интернет.
А.Нарышкин
―
Вы слушаете «Изнанку», Максим, моряк, а если быть точнее – второй механик рассказывает о своей работе. Если вы хотите стать героем этой программы – пишите нам на почту iznanka2019@gmail.com. В письме представьтесь, укажите вашу специальность. И если вы из Москвы, то ваши шансы увеличиваются кратно. Не забывайте добавлять ссылки на ваши социальные сети. Я – Алексей Нарышкин, и мой гость вернемся к вам после перерыва на новости и рекламу.НОВОСТИ
А.Нарышкин
―
Еще раз здравствуйте, Алексей Нарышкин здесь, в «Изнанке» сегодня моряк, его зовут Максим. За какие проступки, нарушения можно сразу вылететь с работы? Чего категорически нельзя делать морякам?
Максим
―
Нарушать правила безопасности.
А.Нарышкин
―
Это как?
Максим
―
Выйти на грузовые операции без каски, без жилета, в шлепках. Работать без защитных очков… там много. Стоять под грузом. Курить в неположенных местах. С этим очень, крайне серьезно. У нас вплоть до того, что на судне стоят камеры видеонаблюдения. И когда приезжает суперинтендант, проверка из компании, он, бывает, просматривает камеры. На быстром режиме, выбирает какие-нибудь… «Так, вот этот без каски вышел. Оштрафовать». По моей специальности – нельзя халатно относиться к механизмам, потому что в самый ненужный момент они тебя просто-напросто подведут.
А.Нарышкин
―
Слушайте, вы страшные истории рассказываете. Может быть, в первой части передачи я радовался, что много заботятся сами компании о правах сотрудников. А сейчас вот это похоже, что у вас очень все зарегулировано, забюрократизировано…
Максим
―
Все очень жестко, жесткое подчинение. У нас же там, получается, единоначалие. Все подчиняются капитану. Беспрекословно. Можно, если он тебе прикажет прыгать за борт, понятно… Но исполнение работы… Тебе сказали делать – надо делать. Если это не угрожает твоей жизни или безопасности. Вплоть до того, что тебя могут списать за саботаж.
А.Нарышкин
―
Женщина на корабле может быть? И в каком качестве?
Максим
―
Ну, в нашей компании работают, я по крайней мере троих знаю женщин, которые работают судоводителями.
А.Нарышкин
―
Судоводители – это… Она что делает?
Максим
―
Есть подразделение engine department и deck department. Это палубная команда и машинная команда. Судоводители – это ребята, которые стоят на мосту и, грубо говоря, крутят штурвал. А механики – это внизу, эксплуатируют двигателя.
А.Нарышкин
―
Судоводитель – это и есть капитан? Или нет?
Максим
―
Да, капитан.
А.Нарышкин
―
Женщина – капитан?!
Максим
―
Есть такое. Есть и старпом-капитан, и второй штурман-капитан… У нас в компании, да, есть пара женщин…
Максим, моряк: Есть истории грустные, когда жена не дождалась. Но это – выбор каждого моряка
А.Нарышкин
―
И подчиняются женщинам?
Максим
―
А там такие немки, я вам так скажу. Попробуй не подчинись.
А.Нарышкин
―
Это – история про выстраивание какого-то гендерного равенства, или на самом деле – женщины-профессионалы, которые себя зарекомендовали?
Максим
―
Профессионалы. Сейчас женщина на пароходе, нет такого, как показывали в фильмах, что все дерутся… Или как-то к ней относятся… Просто нормальная рабочая обстановка, нет уже такого, что сходят с ума. Сравнить с чем… Примерно как работа на электростанции, грубо говоря. То же самое. Только в море. Это – по моей профессии. Ты приходишь на пульт управления, здороваешься со своим сменщиком, расспрашиваешь, как дела, проверяешь параметры. Садишься, контролируешь. Что-то отремонтируешь, что-то помоешь, проверяешь. Твоя смена закончилась, пришел твой сменщик, передаешь спокойно дела, идешь отдыхать.
А.Нарышкин
―
Кстати, мы говорили о том, как каюта выглядит. В свободное время на судне вы что делаете?
Максим
―
Смотря, какой класс постройки и что это за судно, кто его строил.
А.Нарышкин
―
Давайте, может быть, самое примитивное судно старое, и самое модерновое?
Максим
―
Я вам так скажу, более старые судна более строились для людей. Сейчас идет жуткая экономия, вот рамки, в них стараются залезть и все, достаточно.
А.Нарышкин
―
Ничего лишнего, только функционал?
Максим
―
Ну… В основном это, как бы, компьютер, я читаю книги, спортзал, есть бассейн, есть сауны… на более хороших судах. А на таких… Какой-нибудь турник сделали, подтягивайся.
А.Нарышкин
―
Довольствуйся малым.
Максим, моряк: Жесткое подчинение. У нас же там, получается, единоначалие. Все подчиняются капитану. Беспрекословно
Максим
―
НРЗБ.
А.Нарышкин
―
Можно музыкальные инструменты? Оу.
Максим
―
В основном, гитары встречаются. Плохо настроенные. Дешевенькие.
А.Нарышкин
―
Группы музыкальные есть? Ансамбли, концерты…
Максим
―
Это раньше было. Как мне рассказывали старые моряки, были целые экипажи музыкальные. И если ты случайно туда попадал и не умел играть, долго ты там не держался. А сейчас такого нет. Ну, есть… Как бы забота о компании, каждый месяц выделяют определенную сумму на какие-то нужды экипажа, на развлекательные. Могут купить какую-то компьютерную приставку, игры к ней, стол для пинг-понга. Разные как бы.
А.Нарышкин
―
Слушайте, шикарно вы описываете. То ли вам просто так с компаниями вашими везет, то ли моряки не так уж плохо живут и работают.
Максим
―
У меня так, я скажу. Я поменял три компании. Я начинал очень как бы такой простенькой компании, контракты были большие, качество еды было похуже. Я специально искал компанию качественную, чтобы сразу контракт был минимальный, строгое соблюдение, зарплата хорошая…
А.Нарышкин
―
То есть, вы требовательный на самом деле?
Максим
―
Ну, в чем проблема? Если тебя ищут, ты нужен, то можно и потребовать.
А.Нарышкин
―
Максим, на шаг назад давайте вернемся. Вот осознание того, что вы хотите стать моряком, оно как приходит?
Максим
―
Наверное, это – романтика. Когда тебе 16-18 лет, родители задают вопросы, чем заниматься… И ты смотришь на своих соседей, на кого-нибудь: ага, моряк. Круто, путешествуешь, видишь мир, интересно… И идешь на эту специальность.
А.Нарышкин
―
Максим, смотрите, для вас моряк – это была не та профессия, о которой вы мечтали в самом детстве?
Максим
―
Честно скажу, я даже не знал в детстве, чем я хочу заниматься. У меня родители всегда хотели, чтобы я техническую специальность получил. Изначально меня отправляли на токаря. Я поступил на токаря и одновременно подал документы на механика. Проходной балл прошел, решили, что пойду на механика. Потому что у меня дед, получается, был моряком. Решили, что такая семейная традиция.
А.Нарышкин
―
А можно попасть на судно абсолютно без каких-либо навыков? Мальчик из маленького города ничего не умеет, но очень хочет путешествовать, вот это все, о чем мы сейчас говорили, романтика, «возьмите меня, я буду вам драить палубу».
Максим
―
Пройди курсы матроса, получи документы соответствующие, сертификаты и ради бога.
А.Нарышкин
―
Минимальные знания, которыми должен обладать моряк?
Максим
―
Наверное… Когда ты приходишь, тебе обязательно проводят инструктаж, тебя учат, как правильно жилет одевать, как тушить, как спасательный костюм одевать, как в шлюпку садиться, как прыгать. Без проблем, если есть желание…
А.Нарышкин
―
Но, в принципе, можно без образования и какого-то опыта попасть?
Максим
―
Вообще. Проходишь курсы, получаешь все нужные сертификаты, делаешь документы, идешь в НРЗБ и устраиваешься на работу.
А.Нарышкин
―
Куда идешь?
Максим
―
Крюининг. Может, я неправильно говорю… Это – отдел кадров. Компании такие, они занимаются набором моряков. Вот им от судовладельца приходит как бы запрос, «нам нужны такие-то моряки», допустим – второй механик, капитан, три матроса. И они начинают обзванивать моряков. У них есть в базе. Или выкладывают в интернете, допустим. «Нам требуются такие-то». Есть специальные сайты, где требуются моряки.
А.Нарышкин
―
Я посмотрел, крюинг – это от английского crew, команда, экипаж. Сегодня в «Изнанке» на вопросы отвечает моряк Максим. Расскажите, как найти хорошего работодателя или хорошую судоходную компанию?
Максим, моряк: Сильная школа питерская, там – Макаровка
Максим
―
Во-первых, это надо работать много и искать. А не как некоторые делают, что обойдут две конторки – да и все. «Ну, не получается у меня уйти в море». Ты, во-первых, должен быть специалистом. В компании сейчас требуются специалисты с дипломами именно механиков и штурманов. Если ты начинающий, ты должен иметь диплом хоть какой-то. Дальше – знание английского должно быть обязательное для хорошей компании. Без английского вообще никак. Ты должен знать его хоть на разговорном уровне, а для механиков и штурманов – ты должен и писать достаточно хорошо. И дальше –поиск, поиск. Отправлять письма в компании разные.У меня, когда я менял компанию, доходило до того, что я писем 100-200 в день сидел и отправлял на каждую компанию. И два-три звонка поступало с предложениями. Или просто поговорить, разузнать, что я хочу.
А.Нарышкин
―
Это же компании не только российские, по всему миру?
Максим
―
По всему миру. Я везде… Я работаю, грубо говоря, у нас главный офис находится в Норвегии, такой-то офис находится в Голландии.
А.Нарышкин
―
До работы вы как добираетесь?
Максим
―
Мне билет компания покупает на самолет. И все, полетел. Прилетаешь в аэропорт, тебя встречает агент, садит в машину и прямо на судно везет.
А.Нарышкин
―
Например, в последний раз вы откуда возвращались?
Максим
―
Летел я с Пекина, с Шанхая летел.
А.Нарышкин
―
Ого. Занесло вас.
Максим
―
В прошлые рейсы я работал в Токио, Филиппины – Токио.
А.Нарышкин
―
Вы говорили про смешанные экипажи. Интересно ли в таком коллективе работать или лучше, когда у тебя все говорят на русском?
Максим
―
Я вам так скажу. Допустим, с рядовым составом, это лично мое, легче работать с филиппинцами, потому что ему сказал, он: «Есть, сэр» и побежал делать. Исполнительность. С нашим экипажем… Гораздо опытнее люди, но «зачем это делать, если это можно сделать завтра».
А.Нарышкин
―
И вот вытекающий вопрос из этого, лучшие моряки – они откуда, из какой страны?
Максим
―
Я встречал филиппинцев, специалистов по турбинам, таких высококлассных, что и наши позавидуют. В основном – разные экипажи. От индусов до пакистанцев, от китайцев… И если ты специалист… Сильная школа питерская, там – Макаровка. Там приходят ребята грамотные.
А.Нарышкин
―
По-другому тогда спрошу. Самые фиговые специалисты откуда? Лентяи, руки из одного места растут.
Максим
―
Точно так же можно и про НРЗБ сказать, и про филиппинцев. Это – человеческий фактор.
А.Нарышкин
―
Имея ввиду, что вы можете потом с ними столкнуться в следующем рейсе, с этими людьми…
Максим
―
Я даже не боюсь. Я могу… У нас же как, человек работает, а потом старший механик, уже мой начальник, пишет характеристики. Характеристики он пишет с моей подачи. Я смотрю, как человек… Если он ленился, я как бы пишу, что ленился, я не придумываю. И как бы промоушн, рекомендация на повышение, я тоже как бы не против давать. Но их за что-то надо давать, когда человек интересуется, когда он ходит, спрашивает, а не когда он тряпкой провозил палубу шесть месяцев, а потом подходит и говорит: «Сделайте меня механиком».
А.Нарышкин
―
Что возят моряки?
Максим
―
Все.
А.Нарышкин
―
Все?
Максим
―
От сжиженного газа до кирпичей. Порой мы даже не знаем, что мы везем. Когда…
А.Нарышкин
―
Это – нормальная история?
Максим, моряк: Есть бронежилеты и каски, если в пиратской зоне, какие-то военные действия. Но оружия нет никакого
Максим
―
Это как бы… Я знаю, что там в контейнере везут? Знает, грубо говоря, только старпом, потому что ему надо делать грузовые операции и правильно расположить груз. Он должен знать примерно вес и что там внутри. Не точное описание до материала, а просто, допустим – ткань, замороженная еда. Мы же не смотрим… Это грузят портовые работники. А что они там грузят, мы даже иногда и не видим. Оно запечатано, закрыто, да и все.
А.Нарышкин
―
Слушайте, может же быть потом неприятная история, с какими-нибудь наркотиками…
Максим
―
Надо же понимать, кто грузил. Есть бумажки – грузополучатель, грузоотправитель. У нас постоянно есть тренинги, обучение по поводу того, как вести себя, если тебе предлагают, если ты нашел наркотики. И в большинстве случаев я своим подчиненным рассказываю, что: «Ребята, вас, чаще всего, используют как приманку. Вам дали, в следующем порту пришли ребята, сразу же тебя приняли. Оно того не стоит».
А.Нарышкин
―
Такая провокация, чтобы потом деньги выкачивать?
Максим
―
Не выкачивать… Как в фильмах, подкидывают наживку ложную, а провозят с другой стороны гораздо больше.
А.Нарышкин
―
А, вот так даже.
Максим
―
У нас курсы, тренинги, такое есть. Объясняют. И… Есть соблазн, допустим, у кого небольшая зарплата, можно провезти легкую контрабанду – сигареты… Оно того не стоит. Потому что чаще всего эту контрабанду сразу же и находят. Приходят представители власти, пограничники или таможенники. Они сразу идут, знают, где это все лежит. Сразу находят, моментально. Потому что как правосудие устроено на Западе, допустим. Поймали какого-нибудь мелкого жулика и говорят: «Дай нам что-нибудь покрупнее, получше». И он сдает: «Вон там везут контрабанду». И они приходят сразу, начинается полный досмотр, начинают отпечатки снимать, быстро находится тот, кто это вез.
А.Нарышкин
―
В эфире «Эха Москвы», это программа «Изнанка», моряк Максим, мой сегодняшний гость и герой. Давайте поговорим о зарплатах.
Максим
―
Матросы – 100 000, начальные…
А.Нарышкин
―
Это за сколько? Месяц?
Максим
―
За месяц.
А.Нарышкин
―
100 тысяч?
Максим
―
Да.
А.Нарышкин
―
Неплохо.
Максим
―
120, иногда побольше. Капитан – до 600-700 тысяч может доходить. Смотря…
А.Нарышкин
―
В месяц?
Максим
―
Да.
А.Нарышкин
―
Послушайте. Это же сопоставимо с тем, что пилоты получают.
Максим
―
Ну как бы да.
А.Нарышкин
―
А так вот кажется, что это – менее ответственная работа.
Максим
―
Ну… Вот так вот. Такие зарплаты.
А.Нарышкин
―
В российских компаниях, соответственно, меньше?
Максим
―
Нет, я бы не сказал. Официальная зарплата у тебя в рублях, потому что попадается, присылают с российских компаний. Пожалуйста. 200-300 предлагают официального оклада, под российским флагом. Все цивилизованно.
А.Нарышкин
―
Почему судна плавают под флагами каких-то непонятных государств?
Максим
―
Это, во-первых, налоги не надо будет платить, потому что если ты работаешь под нормальным флагом, то ты должен и нормально налог с него платить.
А.Нарышкин
―
Когда какое-то судно попадает в неприятную историю, мы по новостям знаем. Это – судно, которое было произведено в России, эксплуатировалось Украиной, шло под флагом какого-нибудь…
Максим
―
…Танзании. Экипаж филиппинец. Просто она как бы продала разрешение на то, чтобы повесить свой флаг. И законы Танзании действуют на этом судне.
А.Нарышкин
―
То есть, это – исключительно история про оптимизацию налогов?
Максим
―
Да. Оптимизации работы, некоторые законодательства разрешают флаги использовать, фреон р-22, специальный газ для рефрижераторных установок, для провизионных камер. А некоторые флаги запрещают его использовать. Просто меняют флаг для того, чтобы можно было использовать этот газ.
А.Нарышкин
―
Есть ли на борту оружие? Должно ли оно быть?
Максим
―
Нет. Ни в коем случае. Всячески оно запрещено. Есть, допустим, бронежилеты и каски, если в пиратской зоне, какие-то военные действия… Но оружия нет никакого.
А.Нарышкин
―
Тогда я не очень понимаю. Вы сами сказали про пиратскую зону… Слушайте, было бы оружие на борту, не было бы той истории про то, как пираты захватывают суда.
Максим
―
Смотрите, это же надо, чтобы профессионалы пользовались этим оружием. Ты если человеку необученному дашь оружие, он мало ли что натворит с ним. И для этого нанимают специальных людей. Допустим, когда ты проходишь Аденский залив, нанимают специальных людей с оружием, к тебе на борт садятся двое крепких ребят с двумя чемоданами оружия. И охраняют тебя. Да, это – реальный факт.
А.Нарышкин
―
А вы прямо с такими ходили?
Максим
―
Да, компания нанимала. Они, получаются, подъезжают перед Аденским, или в Красном море, или… Где договоритесь. И садятся. Это были два шотландца. Бывшие морские пехотинцы.
А.Нарышкин
―
Какие-нибудь частные военные компании?
Максим
―
Да. У них оружие. И вот они занимаются охраной судна.
А.Нарышкин
―
Вам с ними было спокойно?
Максим
―
Да как-то… Мы подготовили судно, не просто так же, когда идешь через пиратскую зону. Ты обвешиваешься колючей проволокой. Там есть план «Цитадель», когда весь экипаж прячется в определенном месте, которое очень тяжело достать. Там есть спутниковый телефон, еда, запас еды, туалет еды, вода… И ты можешь там сутки переждать, пока подойдет помощь или военный корабль.
А.Нарышкин
―
Слушайте, это интересно. Расскажите тогда, у вас было в практике такое, что пираты судно…
Максим
―
Не было.
А.Нарышкин
―
Бог миловал?
Максим
―
Мы просто видели лодочку вдалеке беленькую, быстренько развернулись и на полном ходу подальше оттуда уходили, все. Бывало, как бы, я так расскажу случай, это мой коллега. Они попадали. И такие частные компании просто отстреливались от пиратов.
А.Нарышкин
―
А как это обычно происходит? То есть, это вот как раз на лодочках подплывают и пытаются забраться на борт?
Максим
―
Две лодочки идут, между ними натягивается трос. И как бы судно спереди хватают за нос. И эти две лодочки прижимаются к борту. И уже потом они на своих лесенках или как-то пытаются залезть. Судно должно маневрировать… Там этому тоже обучают. Судно, если увидели пиратов или угрозу нападения, надо специально маневрировать судну. Оно создает волны, что лодочки начинает так колыхать, что есть опасность им разбиться. Сейчас уже стало поменьше этого.
А.Нарышкин
―
Самый страшный случай в вашей практике, в вашей карьере?
Максим
―
Бывали шторма… Самое тяжело в штормах – это не сам шторм мощный, когда бьет. А вот эта вот монотонная качка. И она может продолжаться до пяти дней. Ты не высыпаешься, спишь в позе бегущего оленя, когда спиной прижимаешься к одной переборке, ногами… Там, получается, кровати сделаны с такими бортиками. Ты ногами прижимаешься к бортикам и как-то пытаешься поспать. Валики делаешь, чтобы тебя не качало.
А.Нарышкин
―
Кошмар.
Максим
―
Ну, а что делать.
А.Нарышкин
―
О чем и как шутят моряки? Вообще, с чувством юмора хорошо ли?
Максим
―
Это… Конечно. Ну, как и все люди. По работе шутят. Допустим, есть такой, знаете, конфликт… Даже не конфликт… Штурмана и механики. Мы их считаем, грубо говоря, гуманитариями, а они нас считают маслопопами. Друг друга подкалываем…
А.Нарышкин
―
Троллите?
Максим
―
Ну, троллим. Ну… А так – шутки как и у всех людей. Тем более, что сейчас есть интернет, люди общаются с домом, это гораздо помогает. Нет такого отрыва, нон-стоп одни и те же лица, одни и те же люди.
А.Нарышкин
―
Вам кошмары снятся? Профессиональные.
Максим
―
Да, иногда. Что механизм какой-то сломался или что-то такое. Или, бывает, приходишь когда с моря и тебе звонят, во сне, «давай опять», ты говоришь: «нет, дайте мне немножко отдохнуть».
А.Нарышкин
―
Приметы у моряков какие есть обязательные?
Максим
―
Их очень много, очень разных. И я всегда… Пытаюсь понять, откуда они, откуда растут ноги. Допустим, в понедельник нельзя ничего начинать делать.
А.Нарышкин
―
В смысле – рейс даже нельзя начинать?
Максим, моряк: Если увидели пиратов или угрозу нападения, надо специально маневрировать судну. Оно создает волны
Максим
―
Ну, это раньше было. Допустим, ремонт какой-то очень серьезный, в понедельник стараются не делать. Не разбирать двигатель или кран ремонтировать… Подготовительные работы. Это все зависит от того, кто командует этим процессом. Если человек не суеверный, то работают и в 13-ю пятницу.Есть, допустим, у механиков у старых… Что ты отремонтировал какой-нибудь механизм, не убирать ключи гаечные, пока механизм нормально не станет работать. Ты его запустил, проверил – все хорошо. Тогда пусть ключи полежат еще часа четыре, потом только их убирай. А то мало ли что. И так же, как все говорят моряки старые, никогда нельзя загадывать море.
А.Нарышкин
―
То есть?
Максим
―
Ну вот никогда… Не загадывай. Кто-то: «Ой, мы придем такого-то числа». Ему говорят: «Не загадывай, потому что мало ли шторм, опоздаем, скорость уменьшится, ветер встречный. Не загадывай. Потому что это – море».
А.Нарышкин
―
Боитесь попасть в какое-нибудь кораблекрушение?
Максим
―
Я вам так скажу, если судно эксплуатируется хорошо и его просто физически очень тяжело потопить. Это надо, чтобы супер-что-то сломалось. Они сейчас так построены, что там герметичные переборки, секции, системы безопасности, пожаротушения, спасательные средства – все на уровне. Как бы случается такое кораблекрушение, но это – старые суда, плохая эксплуатация, отключение сигнализации. Разное.
А.Нарышкин
―
А вы в этом смысле как можете оценить флот, который эксплуатируют российские компании?
Максим
―
Я вам так скажу, допустим, Газпром – это шикарнейший флот. Как бы я знаю, работал с ребятами, НРЗБ, там тоже хорошие суда, качественные, не держат старых. Скорее, частные маленькие компании. Да, они покупают б/у-шку какую-нибудь, как-то его… Все зависит от количества денег. Я не работал на российские компании. По разговорам людей, я просто видел суда, допустим, с логотипом Газпрома. И я так скажу, что на вид и по состоянию… Они в хорошем состоянии.
А.Нарышкин
―
О чем мечтает моряк?
Максим
―
Большинство моих друзей-моряков – чтобы все было хорошо и побыстрее завязать с морями.
А.Нарышкин
―
С морями завязать – вернуться из рейса или завязать вообще с этой работой?
Максим
―
Завязать с этой работой. Это как бы преобладает среди моряков. Есть такое, что «сейчас куплю квартиру, куплю вторую квартиру, детей отучу – и хватит с меня этого». Такое есть.
А.Нарышкин
―
Можно ли тогда сказать, что это –профессия, которая изматывает? Вот, может, не физически, психологически.
Максим
―
Да. Конечно. И физически… Ты же не просто так получаешь такие деньги. Ты расплачиваешься своим временем, своим здоровьем, своей личной жизнью.
А.Нарышкин
―
Спасибо большое, моряк Максим был сегодня героем программы «Изнанка». Вы, кстати, тоже можете рассказать о своей специальности, для этого присылайте заявку нам на электронную почту нам, iznanka2019@gmail.com. Укажите обязательно имя, фамилию, род занятий, ваш город. Желательно, чтобы это было Москва. И добавьте ссылки на ваши социальные сети. Этот и предыдущие выпуски «Изнанки» вы можете послушать на сайту echo.msk.ru, там же есть и расшифровка, кому как удобнее. На этом у меня все, с вами был Алексей Нарышкин, до встречи в следующую субботу.