Перехват - 2012-08-04
В.ДЫМАРСКИЙ – Лето, жарко. Все в отпусках, а количество тем не убывает, это программа «Перехват» Виталий Дымарский - я, как всегда у микрофона. У меня все время меняются мои партнеры. Сегодня - Алексей Венедиктов.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Добрый вечер.
В.ДЫМАРСКИЙ - +7985 970 45 45 – для ваших эсэмесок. Твиттер: аккаунт vyzvon. Держите с нами связь, задавайте вопросы, тем более, что много вопросов пришло накануне эфира, мы их обязательно будем использовать. В том, достаточно большом списке тем, который мы сегодня определили для сегодняшней программы ,все таки, на первое место я бы поставил Пусси Райт, хотя вроде, казалось бы, все сказано. И, сколько месяцев уже идет это расследование, этот суд, который превращается, в общем-то, в судилище. Мы все комментируем, комментируем, но, как ни странно все равно остаются темы, которые порождены этим странным процессом.
Вообще, мне кажется, что в проблеме Пусси Райт сконцентрировано огромное количество тем и проблем, которые стоят перед нашим обществом. Это, безусловно, взаимоотношение государства и церкви, это поведение церкви. Это, кстати говоря, состояние пенитенциарной системы, в каких условиях содержат этих девушек и так далее. Но, может быть, главное, на что указывают эти события – это, я бы сказал, деградация судебной системы. Не знаю, можно ли деградировать от того состояния, в котором она находилась. Но, я, вообще, не понимаю, как в 21 веке суды могут превращаться в судилища, и самое главное, я не понимаю…. Ты знаешь, Леша, что меня удивляет, это профессиональная репутация судей, которые допускают это. На этом же жизнь не заканчивается. Им потом жить, судить, рядить и им выходить на другие процессы. Как можно им потом доверять? Вообще, я думаю, что – не знаю, согласишься ты со мной или нет – состояние судебной системы на этом процессе просто проявилось – куда ярче.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Я просто напомню, что совсем недавно, когда была поездка президента на Ближний Восток, я задал ему вопрос про обыски и аресты, и он мне сказал: « Идите в суд. Если вы недовольны – идите в суд» Потом возникла пауза – не помню, она была вырезана или нет – и он сказал: «Впрочем, состояние нашей судебной системы нуждается в улучшении». Самое интересное, что в 2001 году Путин выступая со своим посланием президентским, первым говорил о том, что у нас тут суд не скорый, несправедливый – это в послании было написано. Он таким и остался. Меня в этой истории заинтересовало две вещи на этой неделе. Собственно, не о Пусси Райт речь, а о суде. Представь себе, обвинение предъявляет свидетеля. Судья решает, каких свидетелей вызывать. Вызывает свидетелей, которые не были там свидетелями – и судья их утвердил – людей, которые посмотрели смонтированный ролик по телевизору. И, это свидетель…
В.ДЫМАРСКИЙ – А, человеку, который там был отказали.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Совершенно, верно. Если говорить о свидетелей защиты, человек, который там был, является свидетелем – его свидетелем не признали. Вот, это и есть самое главное, что есть в этом суде: свидетели, которые не являются свидетелями, потому что они не были там, на месте, суд признает. Свидетелей, которые были там, на месте - суд отказывается выслушивать. Судья Марина Львовна Сырова. Просто называю по приказу главного редактора судей, которые ведут те или иные процессы.
В.ДЫМАРСКИЙ – И, это правильно, запомните это имя.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Это же неважно, что это Пусси Райт. Это важно, что судья еще до того, как люди высказались, сама уже решает, кого слушать, кого нет, притом, что есть эксперты, есть свидетели. Ну, разведите их. Это же известно. Это – эксперты, а это – свидетели. И, вторая история, которая меня поразила. Мы на сайте, как раз поместили вчерашнее интервью Пархоменко, который об этом говорит, а рядом мы поместили блог Тины Канделаки, который называется «Юридический беспредел в Крыму».
В.ДЫМАРСКИЙ – В Крымске…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Да – в Крымске. Вот, никакие ни Пусси Райт – люди потерпевшие. И, она, когда направила туда 7 юристов и оплатила им, чтобы помогать людям, они ей такое рассказывают, что здесь в Москве не веришь. Вот, я читаю внимательно, я проверил: люди, которые были на пятом этаже дома – их признали потерпевшими, а люди, которые были на первом этаже дома – их не признаю, потому что у них нет каких-то документов. Это вот, чиновники…. Какая разница между Марией Львовной Сыровой и этими чиновниками? Никакой. Абсолютно никакой. Чиновники в Крмыске, к которым приходят с тем, чтобы им выдали несчастные 10 тысяч рублей, говорят: «Вам Путин обещал – пусть он и выдает, а мы уходим в отпуск на месяц» - это всем там…, понимаешь? Это все то же самое. Забыли про Пусси Райт!
Это вопрос ответственности людей при встрече горем и трагедией. Что вы хотите. Вот, вам юридические… вот, вам наша страна, которая любит юридические споры. Еще раз: забыли о том, что сделали Пусси Райт – можно об этом отдельно говорить, есть письмо юристов тоже у нас на сайте. Но, то, что в суде – это была для меня совершенно фантастическая история. Признать свидетелем человека, который сам явился к следователю, правда, тогда еще и сказал: «Я свидетель, потому, что я в интернете посмотрел…» Какой ты свидетель, чему ты свидетель? Но, его признают. Нет, он может явиться, его можно признать экспертом, если он этим занимается – это экспертное мнение…
В.ДЫМАРСКИЙ – Замечательный охранник, который лежит в шоке и не может идти….
А.ВЕНЕДИКТОВ – Вот, эти люди могут говорить все, что угодно. Мы сейчас говорим о судье, который принимает решение не допустить свидетелей защиты, которые там были во время этого действа. И, допустить, как свидетеля человека, который там не был – это что такое? Я могу честно сказать, что будет у нас встреча с Ольгой Александровной Егоровой с председателем Мосгорсуда главных редакторов. Мы, конечно, будем задавать вопросы, как нам это освещать? Вы нам все время говорите, что мы унижаем суд тот или иной. Куда дальше-то, Ольга Александровна? Куда дальше-то? Как она унижает вас – эта Сырова? То есть, это образ судьи. Вы все такие? Вы все так решаете? И, когда нам говорят: «Вот, вы там не рассказываете о хорошем…»
В.ДЫМАРСКИЙ – Да-да, не получается…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, вот мы готовы рассказать о Марине Львовне… Представляете, человек с таким стажем – у нее только один, как мне сказали… оправдательный приговор. Все обвинительные. Так не бывает. Ну, так просто не бывает. Ну, просто по статистике.
В.ДЫМАРСКИЙ – И, ведь, это не последний ее процесс. Она пойдет еще, наверное…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Против тебя, конечно. За клевету.
В.ДЫМАРСКИЙ – Еще у нее будет процессов 5-10-15-20 и как люди участвующие в этих процессах, как они будут на нее смотреть?
А.ВЕНЕДИКТОВ – Плюс к этому у государственных обвинителей…
В.ДЫМАРСКИЙ – Причем, отводы тоже не принимаются. Она сама себе…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, это ладно. Государственный обвинитель, который выступает от имени государства. То есть от имени руководства государства, от имени Путина требовать, не допускать свидетелей, тех, и представлять свидетелей этих. У меня вопрос к Владимиру Владимировичу будет следующий: «Про суд я понимаю. Про государство. Человек, выступающий от имени государства, от имени Вас. Вы вот такого человека… - он профессионален? Может, он не вполне здоров? Тогда как-то надо помочь ему, если он не вполне здоров. На самом деле, это вопрос не Пусси Райт – это вопрос про Вас».
В.ДЫМАРСКИЙ – Будем надеяться, хотя честно скажу, у меня надежды абсолютно нет на то, что там что-то смягчится…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Какой ты романтик!
В.ДЫМАРСКИЙ – Кстати, вот эта фраза, которую бросил Путин…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Не бросил – он специально вышел к журналистам.
В.ДЫМАРСКИЙ - … по поводу Пусси Райт. Ты знаешь - не верю. Вот, по Станиславскому.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Это не вопрос веры.
В.ДЫМАРСКИЙ – Он скажет, ну, что я могу сделать.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Это не вопрос веры. Ну, будет суд, будет Мосгорсуд, будет апелляция, будет кассация. Там масса норм УПК, которые там фиксируют люди, которые там хоть раз побывали в процессе. Ну, например, когда в УПК записано черным – по белому: «Ходатайство возможно в любой точке процесса». Судья говорит: «Время ходатайств – прошло». Оно не прошло, потому что идет процесс. Оно не прошло. Черным-по белому: «Ходатайство можно заявлять на любой стадии процесса»- написано в УПК. И, так далее. Там много, чего было.
В.ДЫМАРСКИЙ – И, кстати говоря, уж помимо такой правовой части этой истории…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Она не правовая!
В.ДЫМАРСКИЙ – Она самая важная, безусловно. Ну, поведение суда, судебной системы и так далее. И, что, конечно, вызывает оторопь, это международная реакция…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Она, как раз, оторопь не вызывает!
В.ДЫМАРСКИЙ – Оторопь – в том смысле, что мы делаем, какой мы создаем…, после этого мы говорим о некоем имидже, образе России за рубежом, инвестиционном климате, обо всей этой ерунде. Лучшие актеры – уже Стинг выступает… Полмира вступаются за Пусси Райт. Что это, вообще? Зачем?!
А.ВЕНЕДИКТОВ – Кто эти люди?! Я имею в виду, кто эти Пусси Райт, чтобы за них вступалось полмира? Кто их знал?
В.ДЫМАРСКИЙ – Сумасшедший дом.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, хорошо, продолжаем.
В.ДЫМАРСКИЙ – Так, вот тут мне написали: «Сырову надо поблагодарить. Она очень тонко делает все, чтобы дело развалилось»
А.ВЕНЕДИКТОВ – Она могла сама его…, как это… ее обязанность провести… это же называется судебное следствие. Ее задача повести следствие, выяснить все обстоятельства, заслушать всех свидетелей для того, чтобы составить свою точку зрения. Она ее не составляет, так что…
В.ДЫМАРСКИЙ – Илья пишет: «Люди сами проголосовали за эту власть – пусть терпят».
А.ВЕНЕДИКТОВ – Какие такие люди? Во-первых, какие такие люди? Это вы, Илья и я – это мы эти люди. Мы с вами, вдвоем.
В.ДЫМАРСКИЙ – Радик спрашивает, почему Путин тащит страну в прошлое? Мы, Радик, уважаемый не объясним, но почему он тащит – увы!
А.ВЕНЕДИКТОВ – У меня есть по поводу Пусси Райт версия. Вот, тут я не знаю. У меня есть версия, что президент и его администрация пропустила начало этой компании, не придало значения: ну, какой-то там, случай хулиганства. А, затем, когда «понеслась», уже входить в спор с Патриархом не захотели. Я думаю, что это в том числе, проблема Патриарха и его имиджа, потому что после истории с часами, после истории с замечательной квартирой с нанопылью, которая еще не закончилась. А, потом мы удивляемся, что в 17-м году вполне себе православные крестьяне сжигали церкви и грабили их – почитайте мемуарную литературу. Это делали не приехавшие откуда-то «госдеповские люди». Это делали те же самые крестьяне. Так же, как они жгли помещичьи усадьбы и грабили библиотеки и сожгли библиотеку у Блока, как мы с вами помним – ровно так же они уничтожали церкви. Авторитета не было. И сейчас авторитет уменьшается.
В.ДЫМАРСКИЙ – Ты знаешь, сколько уже… несколько месяцев мы комментируем Пусси Райт…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Я не комментирую.
В.ДЫМАРСКИЙ - …и все время возникает один и тот же вопрос. Как будто люди не слышат, что им говорят. Вот, Анна пишет: «Неужели вы вправду считаете, что так можно оскорблять православный храм?» Другой товарищ нам пишет: «А, если бы в Ватикане, в главном храме всего католического мира – как было бы? Выгнали! Осквернять нельзя, никто их не защищает.
А.ВЕНЕДИКТОВ - Выгнали бы. Во-первых, они обращались с просьбой к богородице – чего они осквернили? Давайте уж так. Они пришли в храм на том языке, на каком они могут, они обратились с просьбой к богородице. Они не занимались богохульством, они обращались к богородице. К деве Марии, вообще-то, если вы в курсе. И, мы не про них говорим. Мы говорим про наш суд – вот, про что мы говорим. Мы говорим, Анна, что когда вы попадете в какой-нибудь наш суд, потому, что вы залили соседа, например.
В.ДЫМАРСКИЙ – «Нано-водой».
А.ВЕНЕДИКТОВ – Сосед захочет, например, стоимость вашей квартиры… и, какой-нибудь это будет сосед покрупнее, нежели вы, Анна. И, он приведет десять тысяч свидетелей, которых там не было, а вы придете с настоящими свидетелями, что это не вы залили, что у него был такой потолок – а судья не захочет вас выслушать, потому что он крутой, а вы - нет. Вот и все! Мы о суде говорим. Неправом, нескором и несправедливом.
В.ДЫМАРСКИЙ – Кстати говоря, раз уж мы заговорили о системе права, то я бы еще остановился на этой истории с губернатором Ткачевым. Ну, во-первых, у нас уже возник по свидетельству Тины, Крымск. Губернатор еще у нас отличился на этой неделе своим заявлением, в связи с формирование казачих дружин, которые должны охранять Кубань от, понаехавших в основном с Кавказа. Ну, я посмотрел, кстати, успел – не могу сказать, что подробно – закон о казачестве.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Я хочу сказать, что речь губернатора Ткачева на нашем сайте полностью. Чтобы люди знали, что есть первоисточник. Сами посмотрите.
В.ДЫМАРСКИЙ – Там, кстати говоря, помимо этой серьезной вещи, очень много смешного в том смысле, что там очень много ошибок. Он сербов путает с хорватами…, ну, и так далее – вообще, так в истории не силен, товарищ. Но, дело не в этом. Я посмотрел закон о казачестве. Там действительно, за казаками закреплено право охраны общественного порядка и так далее, но нигде не может фигурировать, ни в одном федеральном законе, ни в одном акте, ни в одной государственной бумаге, я бы сказал – не может фигурировать защита территории от своих же граждан только иной национальности. Это что, вообще?
А.ВЕНЕДИКТОВ – Иного субъекта федерации.
В.ДЫМАРСКИЙ – Это что, заграница? Шутки шутками, но, на мой взгляд – это еще один шаг к развалу. Еще один шаг к развалу России, к тому, что она в конечном итоге или с этой стороны… там чуть ли не о санитарном поясе говорил.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Я думаю, что наши слушатели не поддержат, потому, что в Москве тоже сильны настроения «понаехали тут».
В.ДЫМАРСКИЙ – Сегодня утром я слушал «Разворот» Володи Варфоломеева с Аней Трефиловой – они задавали вопрос по поводу побед на Олимпиаде трех представителей кавказских нардов: «Изменилось ли ваше отношение к вопросу: «Хватит кормить Кавказ»». Выяснилось, что 80: считают, что этот лозунг правилен. Ну - увы! Это значит, что 80% - большинство людей, нашего общества, если это репрезентативная выборка… - за развал России. Вот, это мое мнение.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Мне кажется, что, во-первых – давай более тонко порежем бутерброд – есть проблема. Во-первых, есть проблемы, когда люди, выходцы, в том числе, и из Кавказа образуют достаточно плотные общины вне Кавказа. Граждане России – на территории Российской Федерации. И поддерживают там, даже тогда, когда член общины совершил преступление. И, это все видят. И, реакция населения – она соответствующая. И, поэтому, проблема надо признать, что она существует, но она существует в головах, потому, что надо наказывать преступников. Вот, надо наказывать преступников, независимо от того, откуда они приехали.
У нас тут был замечательный разговор с одним полицейским высокопоставленным. Он говорит: «В Москве угоняют автомобили очень много, почти половину иногородние, приезжие». Я говорю, а можно тебе задать вопрос? Кого ты называешь приезжим? Вот, если человек приехал из Московской области и угнал автомобиль в свою Московскую область. Ну, конечно, приезжий! Понимаешь, абсолютно неважно… Гастролеры… Они называют это: гастролеры. Неважно, откуда он из Дагестана, из Омска или из Подмосковья гастролер. Проблему надо решать угона автомобилей, а не гонятся за угонщиками только из Дагестана. И вот, речь Александра Ткачева, вот его спич по отношению к казакам – причем здесь казаки – должны работать правоохранительные органы. Что такое незаконная миграция? У нас есть понятие миграция человека из Ленинградской области в Санкт-Петербург. Это мигрант?
В.ДЫМАРСКИЙ – Есть трудовые мигранты.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Нет, секундочку! Человек, приехавший из Ленинградской области в Санкт-Петербург – это мигрант?
В.ДЫМАРСКИЙ – Если он сменил место жительства…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Он мигрант?
В.ДЫМАРСКИЙ – Если он сменил место жительства – да. Он не иммигрант и не эмигрант. Он мигрант.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Где это написано?
В.ДЫМАРСКИЙ – Ну, мигрант – это передвигающийся…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Можно вопрос? А члены его семьи?
В.ДЫМАРСКИЙ – Тоже – мигранты.
А.ВЕНЕДИКТОВ – А, дети, родившиеся в Санкт-Петербурге?
В.ДЫМАРСКИЙ – Нет.
А.ВЕНЕДИКТОВ – А, то есть – право земли, ты считаешь. Ты просто законов не знаешь.
В.ДЫМАРСКИЙ – Существует трудовая миграция…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Словом мигрант не называют человека, приехавшего…
В.ДЫМАРСКИЙ – Ты меня выгнал с работы, я поехал в Екатеринбург, на «Эхо Екатеринбурга»…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Полную хреновину несешь!
В.ДЫМАРСКИЙ – Ну, почему?
А.ВЕНЕДИКТОВ – Я тебе скажу, почему полная хреновина. В Москву ездит работать из Подмосковья каждый день миллион людей. Они трудовые мигранты?
В.ДЫМАРСКИЙ – Нет. Потому, что у них постоянное место жительства, где было, там и осталось. А когда меняют место жительства…
А.ВЕНЕДИКТОВ – А выпивают они там, а работают они там?
В.ДЫМАРСКИЙ – А, работают здесь.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Нет-нет, здесь в Москве, он выпивает после работы? А мигрант это кто?
В.ДЫМАРСКИЙ - Трудовой мигрант, я имею в виду…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Глупости ты говоришь…
В.ДЫМАРСКИЙ - … когда переезжает в другое место, меняет местожительства, меняет работу…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Люди, которые из под Подмосковья покупают квартиры в Москве – они становятся мигрантами. Ты, вообще, понимаешь, что ты говоришь? Хорошо, а, если он купил квартиру в Москве, а стал в Москве…, стал жить в Москве, а работать продолжать в Подмосковье – он мигрант?
В.ДЫМАРСКИЙ – Нет.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Понял?
В.ДЫМАРСКИЙ – Нет.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Он живет в Москве.
В.ДЫМАРСКИЙ – Ну, и что?
А.ВЕНЕДИКТОВ – Как, ну и что?
В.ДЫМАРСКИЙ – А, если Омск и Томск – это то же самое.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Совершенно верно! Поэтому, я и говорю, что на самом деле внутри Российской Федерации называть людей мигрантами, граждан мне кажется очень смешно. Я себе представляю, человек приехал из Аризоны в Мичиган и говорят: «Ты – мигрант!» Осудят так, что мало не покажется. Он скажет, что я гражданин Соединенных Штатов и свобода перемещения записана у нас в Конституции. Как и у нас.
В.ДЫМАРСКИЙ – Безусловно. Почему это оскорбительное слово, я не понимаю.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Это, как иностранных агент. Мне говорят в Кремле, а что ты так обиделся? Обычное слово – агент.
В.ДЫМАРСКИЙ – Ты спросишь у любого человека, который занимается социологией трудовых ресурсов, то у них эта миграция – нормальное абсолютно слово. Ну, ладно, это не суть спора. Забыли про Ткачева. Про букву «Ё». Чтобы было понятно: у нас в журнале «Дилетант» уже несколько месяцев мы не можем решить, писать букву «Ё» или…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Давай лучше проголосуем за это: писать «Ё»? Ты выступаешь за букву «Е», а я за букву «Ё».
В.ДЫМАРСКИЙ – Допустим.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Я считаю, что нет решения политбюро, которое бы уничтожало букву «Ё» и нет еще указа, который уничтожает букву «Ё». Если есть возможность набирать букву «Ё» - надо набирать букву «Ё».
В.ДЫМАРСКИЙ – Понимаешь, в чем дело, только, чтобы это не рассматривалось, как реклама «Ё-мобиля».
А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, конечно – мало ли там… А, буква «Ы»?
В.ДЫМАРСКИЙ – Ну, давайте - мне просто интересно.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Смешно, да?
В.ДЫМАРСКИЙ – Такое проверочное голосование. 660 06 64 – это телефон для тех, кто считает, что надо писать во всех случаях букву «Е»…
А.ВЕНЕДИКТОВ – То есть, букву «Ё» не писать.
В.ДЫМАРСКИЙ – Да. И 660 06 05 – считает, что нужно печатать в печатных СМИ букву «Ё» там, где она полагается. Стартуем.
НАЧАЛСЯ ПОДСЧЕТ ВАШИХ ГОЛОСОВ.
Голосование пошло. Надо ли писать букву «Ё», ну там, где ее полагается писать…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Наоборот все… Первый вопрос был «не надо писать», а второй вопрос «надо писать»
В.ДЫМАРСКИЙ – Я спрашиваю. 660 06 64 – вы отвечаете, если вы считаете, что надо писать «Е»…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Ребята, все наоборот, Виталий! Сначала вопрос, потом номер телефона: «Если вы считаете, что всюду надо писать букву «Е» - 660 06 64, если вы считаете, что нужно сохранить букву «Ё» - 660 06 65.
В.ДЫМАРСКИЙ – В печатной продукции. Вы голосуйте, слушайте новости, а когда закончатся новости, тогда закончится наше голосование. Да, и будем мы говорить об интернете и о Сирии и об Олимпийских играх. Новости.
НОВОСТИ.
В.ДЫМАРСКИЙ – Еще раз добрый день, программа «Перехват». Я в шоке.
А.ВЕНЕДИКТОВ – В культурном.
В.ДЫМАРСКИЙ – В бескультурном или в культурном. Я не сомневался в своей победе по поводу Е-Ё. Но, за «Е», за то, чтобы писать только «Е» проголосовало 7, 7%.
А.ВЕНЕДИКТОВ – А, 92,3 считают, что надо употреблять букву «Ё».
В.ДЫМАРСКИЙ – Товарищи, граждане большинство!
А.ВЕНЕДИКТОВ – Девчонки!
В.ДЫМАРСКИЙ – Подойдите к книжной полке, возьмите любую книжку. Если вы там найдете книги с буквой «Ё», я не знаю – тогда я признаюсь. Ну, так нельзя, ну что это такое. Не полагается у нас писать букву «Ё» в русском языке. И у нас произносить – можно.
А.ВЕНЕДИКТОВ – У меня даже на клавиатуре буква «Ё» есть.
В.ДЫМАРСКИЙ – У меня тоже есть на клавиатуре.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, значит, принято.
В.ДЫМАРСКИЙ – Что значит, принято - непринято. Она есть. Если ты хочешь, конечно, печатай.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Вот, они – хотят!
В.ДЫМАРСКИЙ – Ну, пусть они хотят, ладно пиши…
А.ВЕНЕДИКТОВ – С кем я работаю? Жулики! Какая «Единая Россия»? Жулики не там. Не воры, правда…
В.ДЫМАРСКИЙ – Продолжаем уже более серьезно. 985 970 45 45 повторяю вам номер для СМС, аккаунт vyzvon на Твиттере. Вот, такой вопрос пришел накануне эфира. «Норад» пишет, под ником «Норад»: «Пожалуйста, чуть подробнее о встрече руководителей интернет-компаний с представителями администрации президента РФ, Совета Федерации и Госдумы. Как я понимаю, ты был на этой встрече. Как я понимаю же опять, речь шла об этих последних новинках в законодательстве, связанных с интернетом.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, сейчас я своими глазами расскажу.
В.ДЫМАРСКИЙ – Расскажи. Ты знаешь, как сейчас сказал: «Расскажу своими глазами»
А.ВЕНЕДИКТОВ – Неделю назад я позвонил Вячеславу Викторовичу Володину, исполняющему обязанности главы администрации президента, потому, что Сергей Иванов в отпуске и попросил принять меня. Ну, когда я иду к представителю кровавого режима, кровь я ношу с собой свою. На всякий случай.
В.ДЫМАРСКИЙ – В пробирке.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Да. Он спросил, зачем. Я говорю, что ну… поговорить. Поскольку Вячеслава Володина я знаю давно, причем я его знаю, когда он был в тяжелейшей оппозиции, когда его мочили. Напомню, что он был главой штаба «Отечество» во главе с Юрием Лужковым и Евгением Примаковым. Кстати, сидел на нашем же этаже с той стороны. И, тогда, когда им закрыли всюду эфир, единственное место для него в эфире было – это перейти холл и сесть сюда в студию. И, он то помнит. То есть, он был в оппозиции тяжелой тогда. И, потому, в общем, у нас сохранились отношения
. Значит, принял. Там был еще Олег Морозов – глава управления внутренней политики и один из сотрудников. И, у нас был разговор такой: как видится власть? Я говорю: «Власть видится плохо» - ну, я объясняю, почему. По судам, по всему. И, в какой-то момент пошел разговор о законодательной деятельности и вот, об этом законе, о педофилии, который затрагивает интернет. На довольно высоких тонах и я и он, в общем, как бы, поскольку пили чай – неформальная встреча. «Мне кажется, - говорю я, - вы не принимаете людей, вы их не выслушиваете. Вот, вам кажется, что это правильно. А, ведь интернет – это огромный бизнес и это не только свобода слова, но это еще и бизнес, дело. И, своим законом вы затронули сами, может быть, того не зная, желая решить другие проблемы». Он говорит:
- Почему они не встречаются и так далее…
- Почему не встречаются. Они, наверно, хотели бы встретиться, но вы, как бы их не принимаете. Вы сидите тут высоко и далеко глядите.
В общем, слово за слово, я сказал:
-Ну, давай, я попробую организовать. Ты их примешь? - я предложил.
- Приму, - он сказал
На «слабо», совершенно. Я – его на «слабо». Он – меня на «слабо», что я за полнедели не организую… Я пошел, позвонил в «Яндекс» Аркадию Воложу, я позвонил в «Мейл» Михаилу Якушеву. Я позвонил в «Гугл» Марине Жунич. Говорю, вот такая история. Они говорят: «Ну, да, конечно». У них проблемы с этим законом реальные, о которых, мы и не догадываемся – я только там услышал. Значит, мы пришли в четверг, встретились. Был Володин, был Морозов, был Сергей Железняк – вице-спикер Думы и был Александр Торшин – первый вице-спикер Совета Федерации, через которых проходят законы. Понятно, что центр политики там. Со стороны там Аркадий Волож, там Михаил Якушев, который еще и президент РАЭКа – Российская ассоциация Электронных компаний, Марина Жунич – представитель «Гугл» в России и еще два представителя…
В.ДЫМАРСКИЙ – Волож – это «Яндекс».
А.ВЕНЕДИКТОВ – Волож – это «Яндекс». Поначалу они говорили, как два глухих. Как две стороны глухих. Потому, что просто на разных языках. И, это мне напомнило чудный фильм «Расемон», где каждый рассказывает об одном и том же, но как свидетель. Как свидетель свой сектор видит. Разговор шел два часа. Но было признано всеми, что коммуникации были нарушены, что и депутаты и сенаторы и индустрия и администрация президента, в общем, сделали недостаточно для того, чтобы были коммуникации, чтобы хотя бы интернетчики объяснили. Еще раз повторяю – это крупнейшие компании, как это может затронуть, вообще, всю сферу интернета, как это подорвет ее конкурентоспособность. Как будут уходить капиталы…. Ну, понятно. Все это говорилось. Упреки с той стороны были в том, что «Вы не хотите коммуницировать, вы – только скандалить» - ну, понятно. До чего договорились: при Госдуме, при Железняке будет создан экспертный совет, куда будут направлены юристы из этих трех крупнейших компаний. Я вам объясню, почему я выбрал эти три крупнейшие компании. Потому что, это то, что я знаю. Я еще пытался застать людей «В Контакте», но ни не вышли на связь.
В.ДЫМАРСКИЙ – Извини, Волож – «Яндекс».
А.ВЕНЕДИКТОВ – «Яндекс». Якушев – «Мейл» и Жунич – «Гугл». Ну, это поисковая огромная сервисная система – «Яндекс». Звал специально не журналистов. Там будет еще одна встреча, я надеюсь, когда руководители крупнейших интернет-ресурсов информационных - будет встреча. Сейчас пытаюсь организовать, но все в отпуске и там, и там – довольно трудно. Мне показалось, что это очень конструктивно, потому, что конструктивен был сам разговор потом. Потому что, когда, скажем, тихим голосом Аркадий Волож начинает объяснять, что если вот этот закон - вот так, то тогда – вот, так… «И самое главное: вы поменяли правила игры для нас» – говорит он, - Бизнес не может…, мы должны играть в длинную, привлекать инвестиции, инвестор должен знать, куда идти» - это проходило мимо. Кроме того, возник вопрос о судах. Смотри пункт один.
В.ДЫМАРСКИЙ – Опять о судах.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Да, и, когда мы говорим, о том, что судья возьмет закон – вот, ваш закон написан неряшливо. Почему неряшливо – потому что, судья в Липецкой области, условно говоря, возьмет закон и вот так его применит. И, я рассказал ярославскую историю, для того, чтобы закрыть один блок признанный экстремистским…
В.ДЫМАРСКИЙ – Пришлось закрыть…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Не пришлось закрыть – они по-другому не хотят, шесть тысяч ярославцев оказались отключены от живого журнала. То есть, это неряшливый дурной закон, сделанный на колене. Причем, не весь закон дурной, а только две поправки. Когда там стали обвинять: «Вот, год лежал закон…», Волож говорит: «Мы не против закона. Только там две поправки, которые возникли две недели назад и, когда мы позвонили, сказали, что все – уже проехали». То есть, вот, эта коммуникация должна быть выстроена. Будет экспертный совет, будут люди, которые будут до того, как будут выноситься инициативы, задевающие интернет, они будут: А) хотя бы предупреждены и В) являться таким экспертным советом, говоря о том, какие риски угрозы интернет-индустрии несет эта история. Почему я этим занялся? Потому, что у нас есть интернет-сайт, потому что я – пользователь. Все очень просто. Если никто этим не занимается - давайте я буду заниматься.
Я, кстати, очень благодарен – это было непросто и коллегам из интернет-компаний, потому, что кого-то из отпуска выдернул – что они все-таки нашли время. Это важная история. Я, конечно, благодарен и моим «кровавым друзьям», которые нашли время и приняли очень быстро, услышали, потому что до первого ноября есть время и возможность минимизировать потери.
В.ДЫМАРСКИЙ – Здесь хороший пришел комментарий от Александра Петрова: «Кровавый режим коварен: он не пускает кровь - он ее портит»
А.ВЕНЕДИКТОВ – Мне, знаете ли, испортить кровь… Мне в основном, сын портит.
В.ДЫМАРСКИЙ – Здесь, действительно очень важная история. И, важно понять, что люди, которые ее обсуждают – это не сторонники и противники педофилии. Не об этом речь.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Мы пытались объяснить, что не об этом речь.
В.ДЫМАРСКИЙ – Потому, что все же сводится к тому: «А, вы – за педофилию!» Как с Пусси Райт: «А, вы считаете, что в мечети можно, в синагоге можно…» - ну, это вот…, в смысле – нельзя…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Я хочу сказать, что порадовало желание слушать, потому, что люди друг от друга узнавали много нового. И уж, конечно, руководство администрации так не погружено в интернет-бизнес, который является на самом деле совершенно модернизационным. Вот, мы говорим: «Модернизация, модернизация!» Вот, интернет-компании, которые могут конкурировать реально по производству с западными компаниями. Вы их гробите. Неправильно это.
В.ДЫМАРСКИЙ – Там существуют некие последствия этого шага, о которых очень трудно нам понять.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Я очень жалею, что я не вел стенограмму, но это было абсолютно без бумажек - закрытая история, но, например, еще раз повторяю, речь идет о том, что неряшливо сделанные поправки в этот закон, которые дают возможность нечестной конкуренции. Был задан вопрос: «Как?» И, вот Аркадий Волож и Михаил Якушев объяснили, как можно этим пользоваться для нечестной конкуренции, причем со стороны иностранных компаний. Это же касается российских компаний в первую очередь. То есть, на самом деле это ослабление поля российских компаний. И, возможности иностранных компаний. «То есть, как?» - спросили нас в администрации. Я в этом ничего не понимаю. Я Марину…
В.ДЫМАРСКИЙ – Я подозреваю, что и они ничего не понимают.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Нет, ну на пальцах… Я тебе хочу сказать, что то коллеги – даже «Гугл», как иностранная компания, она говорит, что этот закон… И, когда стали говорить, что это все списано из американских законов, из немецких законов. «Гугл» говорит: «Нет, дьявол в деталях»…
В.ДЫМАРСКИЙ – Нам это про каждый закон объясняют.
А.ВЕНЕДИКТОВ – И, это полезная встреча. Хуже не будет. У нас же в предыдущей думе – все уже забыли, как было – у нас там был комитет по информационной политике. При нем сидели, при Валере Комиссарове сидели эксперты. Может, они не делали великое благо, но они дурость не пропускали. Вот, ни одного закона за предыдущие там восемь лет, которые вызывали такое раздражение в интернет-сообществе – не было. Почему? Там сидело экспертное сообщество, говорило: «Ребята, это фигня, по-моему. Ну, если вам нужно выпустить пар – это не на нас». И, это не проходило. А, сейчас меняется администрация, депутатский корпус, который с криком перед Путиным: «Это мы! Мальчиши-плохиши! Это мы для вас все сделали!» - делает свое. Поменялась администрация, руководство Госдумы и в результате мы это дело получили.
В.ДЫМАРСКИЙ – Хочу сказать, что за время твоего рассказа возросла сильно любовь к интернету, потому, что здесь мне доложили, что в Сетевизоре было тоже голосование по «Е-Ё». Там 53% за букву «Е».
А.ВЕНЕДИКТОВ – Мы его не видели, поэтому мы про это не знаем.
В.ДЫМАРСКИЙ – Хорошо, спасибо за рассказ – это действительно, все интересно.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Я хочу сказать важную вещь: я предлагаю всем посотрудничать с «кровавым режимом», в котором упрекают, почитать вчерашнее изложение Димы Муратова, которого опять – он был у нас в эфире – его опять спросили про примирение с Бастрыкиным и он ответил там достаточно…, я скажу, что я полностью поддерживаю эту позицию Димы Муратова и считаю, что, если мы хотим жить в нашем государстве, то его надо делать лучше разными путями. В том числе, объясняя людям, которые не понимают, что они делают. С нашей точки зрения.
В.ДЫМАРСКИЙ – Вот, большевики решали, идти в Государственную думу или не идти.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Это другой вопрос.
В.ДЫМАРСКИЙ – Ну, всеми путями или не всеми? Есть ли запретные пути?
А.ВЕНЕДИКТОВ – Легальные и нелегальные марксисты.
Вот, такая история. Я думаю, что мы скоро услышим, что к осени…. Да – еще важное решение было принято, что технология изменения возможности этого закона – либо через поправки, либо через постановление правительства, либо через другие способы – она должна быть определена до первого сентября. И, с этим согласился и Володин и Железняк, который будет проводить на следующей неделе этот НЕРАЗБ. Еще важная история, конечно, я об этом говорил и в министерстве связи и информации, поставил в известность зам министра Алексея Мулина – он в курсе. И, министерство тоже в этом смысле считает, что этот закон, вернее последствия, которые вызовет этот закон – негативны, их нужно минимизировать. Поэтому мы имеем в данном случае на стороне по отношению к этому закону и министерство, и администрацию президента и готовность Государственной думы, и, во всяком случае, у правящей партии этот закон подрихтовать в том или ином виде, теми или иными способами.
В.ДЫМАРСКИЙ – Перехват. Мы переходим к другой теме. Очень коротко по поводу голосования в Генеральной ассамблеи ООН резолюции по Сирии. Здесь долго не будем распространятся на эту тему. Просто поразительный список стран, которые проголосовали против. Их 12 штук: Россия, Китай, Северная Корея, Белорусия, Куба… что-то я забыл…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Мьянба, Зимбабве, Никарагуа, Венесуэла, Боливия и Сирия.
133 – за, 31 воздержалась. Против – 12.
В.ДЫМАРСКИЙ – Выводы делайте сами. И, вы знаете, пока мы с вами разговаривали – у нас тут висит телевизор на стенке и мы, конечно, же, смотрим туда, потому, что идет Олимпиада. Я думаю, что все смотрят Олимпиаду, так или иначе. Но, сегодня началось событие, которое я, например, очень ждал, потому что, это впервые в истории олимпиад – безногий спортсмен участвует на равных не в параолимпийских играх, а в основных соревнованиях Олимпиады. Вопрос очень тонкий, очень тяжелый для обсуждения. Потому что, с одной стороны он безусловный герой, но с другой стороны, его очень долго не допускали к соревнованиям, считая, что он имеет преимущество перед абсолютно здоровыми людьми, потому, что приспособление, которое у него на ногах – они ему дают достаточно большую скорость. В общем, он сегодня участвовал предварительном забеге, занял второе место.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Нигериец Писториус на 400 метров. Пробился в полуфинал. Его результат 45.44 секунды. У победителя – 45.04. На третьем месте наш спортсмен Максим Дылдин – 45.52 Они все прошли в полуфинал.
В.ДЫМАРСКИЙ – Понимаете, сколько людей он обогнал уже? И, здесь, конечно, встает вопрос, допускать таких спортсменов или не допускать? Долго не допускали.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Прежде чем голосовать… я просто скажу. Значит, у него – чтобы вы понимали – он родился без костей ниже колена. Такая была родовая травма. Ему ампутировали в одиннадцатимесячном возрасте ноги. Затем по специальному заказу – сейчас он уже вырос – специально разработанные карбоновые протезы. Карбон – очень легкий, прочный материал. Немецкий профессор Герт-Петер Брюггеман провел исследование, по окончании которого он сказал, что пружинящие протезы дают спортсмену значительные преимущества перед обычными бегунами. Однако другой профессор Роберт Гейли из университета Майями заявил об обратном. В частности, речь идет о том, что у него более медленный старт. Никто не отвергает преимуществ, но то, что у него медленный старт – на этом он теряет. Международная легкоатлетическая федерация отстранила его в январе 8 года от стартов наравне с обычными спортсменами. Он оспорил это в арбитражном суде, который 16 мая 8 года объявил, что доказательства преимущества не столь однозначны. Вот, медленный старт – на этом основании разрешил Писториусу участвовать в соревнованиях. Какие его достижения: он участвует в параолимпийских играх, и он будет участвовать в параолимпийских играх в Лондоне.
В.ДЫМАРСКИЙ – Там он побеждает безо всяких…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Но, вот, это верно. Он же участвовал в 11 году в чемпионате мира в беге 4 по 400 в эстафете, и вся команда заняла второе место. В обычном чемпионате мира. Он участвовал в 12 году в чемпионате Африки и лично занял второе место. И 4 на 400 – тоже второе место его команда заняла. Что важно: он первый, но не последний, потому, что это новация. У человека может быть для игры в баскетбол искусственная рука. Человек Однорукий – ему делают специальную искусственную руку, он будет играть в волейбол или баскетбол. А, человек с искусственной почкой? А, человек с искусственными там… Ребрами. Кстати, вчера была бегунья, по-моему, белорусская на 400 метров – у нее была операция, у нее штырь в ноге. Это тоже вопрос, чего она дает, чего он не дает. Не знаем.
В.ДЫМАРСКИЙ – Ничего хорошего он не дает.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Не знаем. Она очень хорошо пробежала.
В.ДЫМАРСКИЙ – Сильная спортсменка. Теперь смотри. Что получается? Уже то, что его поставили на ноги – уж извините за такой каламбур – это замечательно. Медицинские технологии достигли такого уровня, что это стало возможно и это фантастика. И, он – герой, он – молодец. Медики – молодцы. Мы не знаем, куда медицинская техника заведет нас дальше. А, если там, моторчики, какие-нибудь появятся, понимаешь? Это, что, тогда, вообще будет первое место занимать? То есть, я думаю, что все же условия должны быть равны. Кстати, насчет медленного старта. На 400 метров – это еще хоть какое-то значение имеет. На 800 метров, на 1500 метров – это уже не имеет никакого смысла.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Он не бегает.
В.ДЫМАРСКИЙ – Ну, подготовят – будет бегать. А следующий будет бегать на 1500.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Нам, чего делать? Разрешать или нет? Давай проголосуем.
В.ДЫМАРСКИЙ – Давай.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Вы считаете правильным, разрешить этому южноафриканскому спортсмену участвовать в соревновании по бегу наравне с полностью здоровыми спортсменами? Если вы считаете, что «да» - ваш телефон 660 06 64. Если нет – 660 06 65. Стартуем.
В.ДЫМАРСКИЙ – Ну, народ сразу откликнулся: «Так можно робота допускать до соревнования». «Штыри бегуна – не рессоры», «Какие бы ни были удобными протезы Писториуса, главное у него характер и желание жизни. Он достоин участия в олимпийских играх» - вот пишет нам Александр Белугин, но это такая, этическая оценка.
А.ВЕНЕДИКТОВ – А, как еще можно оценить? Смотри, два института: германский и маямский дали две разные точки зрения. У нас тоже наверняка разные точки зрения. То есть, они занимались не этическими вопросами и германский институт и американский институт – они занимались не этическими вопросами, они занимались вопросами: преимущество или не преимущество?
В.ДЫМАРСКИЙ – Видишь, а Александр нам пишет о характере, о желании жить. Все правильно, это отнять у него невозможно.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Мы не это обсуждаем, собственно говоря.
В.ДЫМАРСКИЙ – Еще полминуты.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Эта такая тема, очень важная, но самое главное еще другое. Он может выступать и там, и там. Вот, если меня спросить, я бы сказал: «Выбери. Или ты пара-олимпиец или ты олимпиец, если тебе открываются возможности».
В.ДЫМАРСКИЙ – Ну, хорошо, он выбрал олимпийский…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Все.
В.ДЫМАРСКИЙ – То есть, он имеет право.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Он имеет право, если…
В.ДЫМАРСКИЙ – Я считаю, что нет. Это мое мнение. Я на месте тех профессоров, которые…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Вопрос в другом. Ты же не по политическим соображениям считаешь? Есть два заключения…
В.ДЫМАРСКИЙ – Я считаю, совершенно прагматически.
А.ВЕНЕДИКТОВ – А, прагматически есть спортивный арбитраж, в котором тебя нет, который принял решение дать ему возможность.
В.ДЫМАРСКИЙ – Они много неправедных решений принимают. Киборги начнут бегать. Закончим голосование. Я проиграл. 62,1%считают, что да, правильно допустили. 37,9 тем не менее, считают, что неправильно. Проблема тяжелая. Вот здесь нам пишут: «Вспомните Маресьева», кстати.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, да. Как-то в голову не пришло.
В.ДЫМАРСКИЙ - Действительно. Но, Маресьев не соревновался не с кем.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Кроме фашистских летчиков.
В.ДЫМАРСКИЙ – Это другая история – он сел опять за штурвал…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Виталик, тебя поймали…
В.ДЫМАРСКИЙ – Да… всех нас поймали. Дело же не в этом. Это уже технические виды спорта.
А.ВЕНЕДИКТОВ – А, разве, извини меня, пожалуйста, мы что, будем лицемерить и не признавать технические виды спорта, которые существуют во всех сборных?
В.ДЫМАРСКИЙ – Ты имеешь в виду допинги?
А.ВЕНЕДИКТОВ – Я имею в виду допинги запрещенные, естественно, есть допинги, например разрешенные для определенных условий.
В.ДЫМАРСКИЙ – Например, форма – она тоже совершенствуется, там, шест становится более гибким и так далее.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Конечно.
В.ДЫМАРСКИЙ – Тяжелая проблема - тем не менее, разрешима. Думайте товарищи, смотрите Олимпиаду. А мы будем слушать новости.