Перехват - 2012-07-28
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – 17 часов 6 минут. У микрофона Матвей Ганапольский и Алексей Венедиктов здесь же.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Добрый день, здравствуйте!
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Значит, мы начинаем программу…
А.ВЕНЕДИКТОВ – «Перехват», что-то у тебя с памятью-то, это Альцгеймер какой-то.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ - «Перехват». И уже давно…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Я вижу. Ты уже Таню с Ирой путаешь без конца и называешь их… - зови их Настями. Просто Настя или Наташа. Вот, правильно, теперь еще руки трясутся!
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Это, чтобы сорвать твой чертовый эфир. Ребята, Я хочу сказать, что те, кто смотрит Сетевизор, получает сейчас большое удовольствие. На самом деле это скрытая реклама Сетевизора. Боже! Принесли огромный рулон туалетной бумаги и сейчас будут все убирать. Одна у нас тут сексапильная девушка.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Нет, у него не только Альцгеймер, понимаешь.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – У меня еще Паркинсон…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Ужас какой-то!
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Ребята, только сейчас пользователи Сетевизора могут увидеть этот гигантский рулон туалетной бумаги.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Облил все! Хорошо – вода! Ты меня всегда ругал, что моим приказом нельзя здесь ни чай, ни кофе. А, если бы здесь был горячий шоколад? Прилипли бы! И не отлипли бы. Только вода.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Куда ты разматываешь столько? Это невозможно! Попытаемся начать нашу передачу.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Это программа «Перехват». Матвей Юрьевич, перехвати что-нибудь. Ты будешь пить из закрытых бутылочек, вот, как у тебя стоит. Больше ему не воды не давать просто.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Хочу сказать, что я выиграл. Олимпийский счет: 1-0. Венедиктову не удалось перехватить.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Это точно – так я не умею! У меня две чашечки с водой.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Так, ну что? Начинаем? Ребята, это было такое развлекательное шоу специальное.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Да-да-да – специальное! Потом мы выйдем, я тебе объясню.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Значит, смотрите, структура передачи проста до невозможности. Это такое расширенное…, в общем, похожее на все вместе…. А, тут была минутка кокетства. Венедиктов, который, как главный редактор и главный аналитик всех народов…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Правильно говорите.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Он, естественно любит отвечать на вопросы и, что бы ни сказал, он говорит: «Нет, ты не понимаешь, ты не прав!» и дальше идет его монолог. А, я поддакиваю, говорю о гениальном управлении радиостанции, о мудром понимании. Поэтому, эта народная забава будет ровно и сейчас. А, он еще издевается, он говорит такую фразу: «Ну, это твоя передача!», - он говорит. Я последний раз ее вел 10 лет назад.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Конечно!
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Послушайте меня. Вот, уже пришли: «Алексей Алексеевич, что вы думаете о наезде Навального на Бастрыкина?» А, что, он наехал на него? Значит, присылайте, пожалуйста: +7 985 970 45 45, какие темы вы хотите поднять и, именно темы. Не вопросы, а темы, потому что типа это не «Без посредников» и так далее. Ну, и мы тоже выбрали такие замечательные истории, которые нас волнует. Потому, что смысл этой передачи: мы говорим о том, что нас волнует, как журналистов. Вот, это нам интересно и перехватываем…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Можно я перехвачу? На два вопроса отвечу, которые пришли. Значит, мне написала одна наша слушательница о том, что собор Снетогорского монастыря в Пскове с уникальными фресками 14-го века будет передан монастырю. При этом, что касается фресок, настоятельница монастыря высказывала о них в разговоре с псковскими реставраторами, цитата по словам Соробьянова – одного из реставраторов музея: «Я не раз слышал из уст матушки Людмилы, что фрески эти нам не нужны, что все это рухлядь – остатки былого величия. Нам реставраторам говорили: «Хотите – снимайте, увозите все это в музей. Не хотите – мы это все забелим»». И, ко мне вот, по-моему, это Лена – ее зовут – обратилась: «Чего делать-то?» Даже не вопрос.
Я обратился за это время, что у меня было – часа полтора – в министерство культуры, узнать, что там происходит. Какие правила. Значит, передача объектов культурного наследия РПЦ регулируется федеральным законом 327, согласования министерства культуры не требует. При передаче объекта РПЦ заключается охранное обязательство с территориальными органами охраны памятников. Значит, так, буквально в понедельник мы свяжемся с территориальным, то есть псковским органом охраны памятников культуры, зададим вопрос по этому монастырю. И, попробуем…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – В очередной раз опять спасем мир.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Да. Второй от Дмитрия Юсова пришел вопрос, что я вошел в общественный совет при Минкульте – я, в смысле – «чтобы отстаивать интересы архивов, но на «Эхе» много передач про 12-й год. Ни слова про российский государственный исторический архив, хранящий документы русской армии. Люди придут в новый музей посмотреть на портреты вымышленных героев. Никакая правда никому не нужна». Дмитрий Юсов. Дмитрий, у нас есть ваш телефон. Поскольку вы член клуба привилегированных слушателей «Эха Москвы», вы здесь есть на сайте, я передал все это Сергею Бунтману, мы безусловно, пригласим вас в эфир, вы расскажете, что происходит в архиве. Я, свою очередь, обязуюсь поставить в известность министра культуры. Если есть проблемы, только конкретно. Вот, две просьбы, которые касаются моей общественной деятельности – я просто хотел отреагировать. Они были в вопросах к этой передаче, к «Перехвату».
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Да-да.
А.ВЕНЕДИКТОВ – А, что касается культуры, посмотрите вчерашнее открытие Олимпиады, как британцы сделали такое напоминание или, скажем так, возвращение, погружение в историю, в ту историю, как они представляют. Ты смотрел?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Да, я смотрел. Я только, вот ты говорил там, о культуре, я хочу тебе процитировать…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Макиавелли.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Нет. Четыре предложения.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Цитируй!
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Смутное время. Враг у ворот. Смерть за смертью. Судьба России на волоске. Круто?
А.ВЕНЕДИКТОВ – Это хокку.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Да. Ну, хокку – да. Я думаю, что человек, который написал, это вряд ли знает…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Кто это написал?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Это написал наш министр культуры. Это анонс его книги новой, ну, или старой…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Про что?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – А, что ты не понимаешь про что? Смутное время. Смерть за смертью…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Это может быть, про смутное время 400 лет тому назад. Он у нас же историк.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Если говорить об Олимпиаде, то, конечно, знаешь, вот, это начало вчерашнее Олимпиады напомнило мне Айфон.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Так…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Объясню, почему.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Объясни.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Потому, что до Айфона, я не знал, что так можно, а когда я вчера увидел, я понял, что и так можно. Это, конечно, совершенно поразительно, сногсшибательно – тут можно подобрать любые эпитеты.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Мы в Сочи сделаем круче.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Даже не хочу иронизировать. Я просто хочу тебе сказать, что я имею некоторое отношение… Мое образование гитисовсковское связано с массовыми представлениями. У меня были неплохие учителя. Но, я теперь понимаю, что мыслить нужно перпендикулярно, потому, что, как бы, наша школа массовый представлений – от слова «массовых» и она не предполагает, вообще… Значит, был такой Аоаким Георгиевич Шароев – профессор. Знаменитый и так далее – мой учитель, который объяснял нам, что, если нас на сцене и на площадке, или на арене стоит больше ста человек, то совершенно другая психология, нет индивидуализации. То есть, эти пятьсот человек от зеленого флажка повернитесь направо или налево. И, для меня просто был шок, что на огромной – правда, конечно, с помощью видеокамер – я это все понимаю…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Их же тоже надо правильно расставить.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Не в этом дело.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Как, не в этом дело?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Перед нами… мы видели реальных людей. Чего стоит, например, девочка под кроватью, под одеялом, которая читает книжку. Например, Роулинг, которая произнесла – неважно, что она произносила…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Читала Питер Пен.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Да, она произнесла два предложения, но, оказывается… Для меня это был шок, прежде всего, в моей профессии, которой я когда-то занимался. Ну, уж не говоря о зрелищности и не говоря уже о том, что называл Константин Сергеевич Станиславский… Значит, вот, есть сверхзадача спектакля: вот, мы хотим сказать, что там «луч света в темном царстве». У него было еще одно понятие удивительное, о котором редко, кто вспоминает. У него была сверх-сверх задача, и он говорил так: «Сверх-сверх задача – это тот комплекс чувств и ощущений , который рождается в зрителе, который….» И, вот вчера читалось для меня каждое движение. Я понимал пафос каждой сцены. Я понимал месседж, который ко мне обращается. Кроме зрелищной стороны, кроме содержательной стороны – это было для меня чрезвычайно эмоционально. Я просто восхищен.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Может тебе поручить Сочи?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Ты знаешь – не смогу.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Почему?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Я тебе объясню. Мне ночью позвонил – я уже спал, правда – я не видел Маккартни, я не понял, я думал, что Маккартни на закрытии... Мне позвонил один мой друг, который сейчас занимается этим и он долго ругался матом и говорил, что это здорово, и, что, когда он делает нечто подобное, а он активно этим занимается, то в России другой подход, несколько социалистический, а именно, чтобы тысяча человек правильно махала, например, ленточками. И, вот, красота, именно не индивидуализированная¸а вот, именно – ну, китайский подход или корейский. Помнишь, пять миллионов корейцев и так далее.
И, конечно, это поразительно и я хочу сказать, что вот эта вторая часть, где мы переходим к современности. Но, конечно, апофеоз: остроумно все это с королевой – я понимаю, но я тебе скажу, что вот, самый поразительный для меня момент и я благодарен Денни Бойлу, которого не знаю – то, что центральным персонажем всего этого, кроме детей стал этот изобретатель интернета. Когда, по сути, апофеоз всего открытия была благодарность, как ни парадоксально, миллионов людей – ты помнишь, как это было сделано, когда этот дом пошел вверх и не было ничего, а только луч света. И сидел, молодой по сути, человек, который был у нас в эфире и мы сидели и разговаривали и я смотрел на него – я помню тогда, у меня мороз по коже шел, потому, что передо мной был человек, который… Я спросил: «А что вы сейчас делаете?» - Мы придумываем новый интернет. Какой – неважно. И было объявлено, что этот сэр – я не помню точно его имя, двойное какое-то. И вот, понимаешь, это совершенно поразительно, это современно, это индивидуально. Тянется желание, сказать слово «Ну – англичане!» Но, я понимаю, что у нас могут легко это изобрести, если только будут поставлены… Ну, как: этика рождает эстетку. Если чуть-чуть, мы не просто будем – вот, простая вещь – если мы не просто будем говорить о детях инвалидах, а вот, если дети инвалиды, вот знаешь, сейчас лавочки у нас на улице и написано: «Дети должны учиться вместе». Если дети инвалиды будут учиться вместе, тогда вот эта этика – она родит эстетику приятия детей-инвалидов.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Помнишь, хор глухонемых детей, поющих…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Как оказалось, что это глухонемые дети. Причем, как выяснилось причем – я в Фесйбуке прочитал – не все комментаторы разных каналов российских прочитали эту строчку. Они сказали, что дети в пижамах, но не было понятно, что это поют глухонемые дети. В общем, конечно, не знаю, как сказать – жгли они вчера или каким словом сказать…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Посмотрим через два года Сочи. Посмотрим. Я думаю, что Владимир Владимирович прыгнет с парашютом сам.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Да, можно, конечно…
А.ВЕНЕДИКТОВ – А, почему? Он может! Ему надо перекрыть. Надо перекрыть этот фокус с королевой. Перекрыть.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Для этого надо быть королевой.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, ладно. Это же не королева придумала.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – И, я еще хочу тебе сказать один момент…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Бабушка, кстати, была недовольна. Ты смотрел, как она сидела?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Нет, это, оказывается, так должно быть. Она не должна улыбаться - королева не улыбается. Мне потом объяснили.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Я видел сто раз, когда она улыбается.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Она не улыбается, она не должна улыбаться людям, не могу тебе объяснить – мне просто так сказали.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Она сидела, помнишь вот, этот семимиллиардный лепесток, там еще сверху посыпалось. Тоже, кстати, семь миллиардов лепестков - сколько жителей земли. И, она сидела и ковыряла – прошу прощения, ваше величество! – крутила его. Ее показали с совершенно мрачным выражением лица, а вокруг нее сыпались эти лепестки.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Ну, скажу так. В этом смысле Владимир Владимирович догнал королеву – он тоже неулыбчив, он тоже суров…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Он будет улыбаться теперь. Вот, спорим, он прыгнет с парашютом?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Я не думаю, что он будет впрямую цитировать.
А.ВЕНЕДИКТОВ – А, это, может, это лодка будет…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Где?
А.ВЕНЕДИКТОВ – Всплывет. На Красной Поляне?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Нет, почему. Он спортивный человек. Всплывет, где надо. Если мост на остров Русский построили, то и сделают и Беломорканал, понимаешь? Сделают. Вопрос не в этом. Это открытие – я не говорю, что оно там лучше и так далее. Понятно, что китайцы должны сделать по-своему, а англичане, с их культурным бекграундом – по своему. Я просто говорю о том, что для меня это был пример другой эстетики.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, понятно. Зрители не думают в понятиях эстетики. Они смотрят, зрелище им нравится или не нравиться. Что мы будем сейчас разбирать…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Да, я ничего не говорю, просто я надеюсь, что это открытие нашло своих поклонников, а вот, если говорить, чтобы ты перехватил тему у меня, я бы хотел, чтобы ты перехватил вот, какую тему. Ну, ты же там с властями там, общается, там с ними выпиваешь, закусываешь…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Кровь пью. Кровавый режим – мы там кровь пьем.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Ну, вот возник конфликт между Александром Ивановичем Бастрыкиным и Алексеем Навальным. Я сейчас не говорю про суть этого…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Как ты уважительно к Бастрыкин – Александр Иванович, а к Алексею - неуважительно. Еще - Леша…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – А, как его? Алексей…?
А.ВЕНЕДИКТОВ – Не помню.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Вот, значит по имени. Значит Александр Бастрыкин.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – А, я еще хотел сказать Дмитрий Сергеевич Песков. Вот. И, короче говоря…
А.ВЕНЕДИКТОВ – А Песков тут, при чем?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – А, я сейчас объясню. Вот, что произошло. Ну, этот опубликовал документы – Навальный. Бастрыкин говорит, что это все ерунда – мы знаем слова, которые сказал Бастрыкин. Но, в этой истории меня насторожило совсем другое – меня насторожило заявление Дмитрия Сергеевича Пескова. Я просил бы тебя, чтобы ты как-то перехватил эту историю. А, я напомню, что Песков сказал так, что президенту это не давали, что мы, вообще, блог Навального не читаем. Я это понимаю, почему это говорится.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Потому, что не читают. Ну, потому, что – не читают.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Я хочу сказать, что вот, это вот, индивидуальная ненависть такая, и такое неприятие, мне кажется, что оно уже зашкаливает. Тогда, я задаю вопрос. А, если господин Навальный – ну, предположим, тут ничего нет, а, если господин Навальный у него работают юристы – если он раскопает, действительно, очень серьезное государственное преступление. Другое – я не это имею в виду. Зачем же так говорить, что мы не читаем, мы не смотрим. Так же можно с водой и ребенка выкинуть. Очень меня затревожило.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Ты не догнал. А, я сейчас догоню.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Догони.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Ровно сегодня Дмитрий Сергеевич Песков сказал: «Мы получили через администрацию президента обращение господина Навального к президенту по поводу конфликта между Алексеем Навальным и журналистом Новой газеты. Это мы получили, и президент дал распоряжение переправить это в Генпрокуратуру для проверки». Разница между блогом и обращением было подчеркнуто. Блог мы не читаем, а обращение обязаны читать, потому, что они были отданы в администрацию президента Путина и там зарегистрированы. Значит, сейчас будет обращение или оно вчера уже было по поводу Бастрыкина и чешской истории, то есть оно пройдет…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – То есть они по времени…
А.ВЕНЕДИКТОВ – В разное время. Да. Оно пройдет через бюрократию, будет дано Генеральной прокуратуре исследовать…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – А вот, эта вот, манера не видеть оппозицию в упор. Я, конечно, понимаю, что Навальный не сахар, блин, каждый раз говорить: «Эти жулики и воры», конечно, когда про тебя говорят каждый день в любой передаче «жулики и воры»…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Не секрет, что Владимир Владимирович Путин и его окружение интернетом не пользуются.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Иначе - не злоупотребляют.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Не злоупотребляют, со следующей мотивацией…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Ну, я цитировал много раз, что ты мне сказал, что это мистификация…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Нет – «это зона дезинформации и манипулирования». Конец цитаты. Так, что я считаю, что Навальный сделал правильно, что помимо блога направил официальную бумагу и юридически обоснованное обращение в администрацию президента по инстанциям. Бумаге присвоен номер. Знаешь, что в России бумага – на нее надо отвечать. Довольно забавно, что это переправлено в Генпрокуратуру. Известно соперничество между господином Чайкой - Генеральным прокурором…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Не Бастрыкину же это…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, у президента есть контрольное управление, например. Он мог дать поручение начальнику контрольного управления, которое, собственно для этого и существует. Ну, мы знаем, что господин Чайка является конкурентом Бастрыкина, скажем так, за внимание президента, грубо говоря, президент отправил жалобу на конкурента.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – А, почему он так сделал?
А.ВЕНЕДИКТОВ – А, потому, что он сторонник…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Сталкивать лбами?
А.ВЕНЕДИКТОВ – Можно сказать, и так. Сдержек и противовесов.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Сдержки и противовесы.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Это с моей точки зрения, вполне иезуитский ход, хотя формально он ничего президент не нарушил. Грубо говоря, на месте Навального, я поступил бы как Навальный, будучи на месте Бастрыкина, я поступил бы, как Бастрыкин, а будучи на месте президента, я бы направил то в контрольное управление.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Можно ли сказать, что…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Наверное, у меня шизофрения…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Нет, Владимир Владимирович с благодарностью намекнул Навальному, что, если будет что-то про Генпрокурора Чайку…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Немедленно и в ту же секунду уйдет Бастрыкину! Я просто хочу сказать, что то, что меня смутило в этой истории чешской помимо того, что уже все стало публичным. Я вас уверяю, что при назначении на должности высокие кадровая структура у президента, в которую в ходят в том числе, представители федеральной службы безопасности – ФСО, службы внешней разведки и так далее. Она проверяет биографию и проводит собеседование так, что мало не покажется. Идут натуральные допросы. То есть, я абсолютно уверен, что при назначении на пост начальника Следственного комитета, Бастрыкин не скрыл от президентской кадровой комиссии и следовательно от президента ни то, что он имел вид на жительство в Чехии, ни то, что у него квартира в Чехии, ни то, что у него долгосрочные визы, тем более, что его паспорта проверяются. Я просто знаю, что там душу вынимают.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Ты же понимаешь, что это…
А.ВЕНЕДИКТОВ – То есть, он не скрыл.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Да, я ведь понимаю, что это мощный ответ. Это игра Навального, который прекрасно понимает, что он никакой ни шпион. Я слышал передачу, когда он был здесь, он говорит: «Ну, вот, у нас СКП заведуют иностранные агенты». Он же очень смешно говорил: «Там же страна НАТО, может его уже…» - это игра.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Это абсолютно ответ на закон об иностранных агентах. Просто я хочу напомнить, что в свое время в Грузии министром обороны был господин Шаликашвили - гражданин США. Было такое. На самом деле это вопрос, который нуждается в обсуждении обществом. Имеет ли право чиновник иметь счета за границей. Если – да, то, в каких странах? А в Беларуси – нельзя? А, На Украине – нельзя? Понимаешь, да? А жена его может? А пасынок? А двоюродный брат может?
Все это должно быть регламентировано. И, поскольку это не регламентировано, это дает возможность для всякого рода спекуляций. Но, сказать, что Александр Бастрыкин натовский шпион – это, конечно круто. Это, безусловно, троллинг и ответ…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – И, ответ на троллинг…
А.ВЕНЕДИКТОВ – И ответ на закон, ответ на аресты. И, в этом смысле Бастрыкин в интервью Известиям, прав, что если бы не было арестов за 6 мая, если бы не было крика Бастрыкина: «Почему закрыли дело Навального» - никто бы эти… Эти чешские документы Хинштейн опубликовал в 2006 году. И, это правда. Поэтому, на самом деле – ну, троллинг. У нас политика превращается в троллинг. Ну, давайте троллинг.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Ну, как те, из Государственной думы и, как крик Бастрыкина… Другое дело, что Навальный дает пример, как не бояться и бороться со своеволием, как государственной думы, так и Бастрыкина.
А.ВЕНЕДИКТОВ – А ты помнишь про сенатора Клишаса – мы же говорили. Мы же говорили то же самое: «Иностранный агент швейцарской разведки». И вдруг выясняется…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Значит, сейчас мы послушаем свежие новости. Как всегда сенсации. Наши «новостисты» только сенсационные новости, причем абсолютно свежие будут без повтора. Сейчас он бросит в меня Роман Плюсов микрофон какой-нибудь. Давайте послушаем.
НОВОСТИ.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – В кои века я в «Перехвате». 17 часов 35 минут. Со мной Алексей Венедиктов – такой «Объяснялкин», ну, интерес, да… ну, давай обсудим оценку – хоть два слова скажем – Дмитрием Анатольевичем Медведевым Олимпиады. Он сказал, что это чисто британское шоу – и тут, он абсолютно прав. А, дальше он почему-то сказал, что оно слишком длинное. Нам нужно сделать короче. Почему короче? Почему не длиннее. Главное, чтобы интересно было. Вот.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, мы говорили о том, что, например, прямая линия с Президентом Путиным длится больше.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Больше – да. И, наверно, вот это нельзя перекрыть. И еще две важные вещи. Вот, мы с тобой обсуждали, как появится Владимир Владимирович Путин. И, здесь очень много вариантов. Я даже не буду перечислять…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, твою подводную лодку не поддерживает никто.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Не-не-не. Там и подлодка – что пророют канал, там и то, что ракета «Булава» как-то приземлится.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Смотри, что ты сказал: «Ракета Булава приземлится» и ничего не останется от стадиона.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Пустая. Имеется в виду, чтобы соединить… Ты понимаешь, что люди пытаются соединить Путина и патриотизм. То есть, чтобы был какой-то символ. Но, мне больше всего нравится вариант, и мне пишут многие, что он вознесется.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Да, я слышал сегодня.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Да, что будет вознесение.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Как Мишка олимпийский в 80 году что ли?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Нет.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, он же вознесся.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Тот просто воспарил, а ты не спрашивай меня – это метафизическая история. Я не могу тебе сказать…
А.ВЕНЕДИКТОВ – А мы еще не готовы разобрать на молекулы и собрать в другом месте.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Еще раз – будем готовы. На остров Русский построили, значит…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Там его подмывает как-то…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Не надо. Значит, еще раз – это ужасно, я забыл имя этого человека – его зовут сэр Тим Берненс Ли. Эй ребята, это…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Я с ним встретился на дне рождения Горбачева с ним в Лондоне. Да, помню.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Следующая тема, которую я бы хотел обсудить, чтобы…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Про бабки?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Что?
А.ВЕНЕДИКТОВ – Про бабки? Ты всегда про бабки!
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Это у тебя в кабинете.
А.ВЕНЕДИКТОВ – А, извини.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Значит, у меня была передача, которая вогнала меня в пессимизм, такой ужасный. Значит, короче говоря, мы говорили о Пуси Райт и утренний разворот был и позвонил Генри Маркович Резник. И Генри Маркович Резник возмущенно говорил о том, как в истории с Пуси Райт нарушаются все законы, какие только могут нарушаться. И, я вот, подумал…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Что его удивило.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Нет, удивило меня. Я вот, подумал, что…, то есть, мне кажется, что Генри Маркович Резник должен быть неким камертоном в жизни страны. И, мне кажется, что, если он возмущенно говорит в эфире и можно, кстати, на сайте «Эхо Москвы» прочитать по поводу…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Не могу догнать – ты о чем?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Сейчас-сейчас, объясню. Что вот, если недоволен Генри Маркович Резник, который самый сбалансированный человек, который только может быть, то у нас в стране очень большие проблемы.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Я думаю, что здесь дело не в Генри Марковиче Резнике. О том, что у страны большие проблемы, я думаю, что знаем мы и без него и помимо него. Просто не понимаю, причем здесь Резник? В чем проблема?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – А в том, что срывается уже Резник.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, срывается…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – А это значит, что мы уже в дерьме окончательно. Имею в виду в законотворческом и законодательном.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Нет, Матвей, работа идет. Вот, мы принимаем решение на основе Трулльского собора. Ты выучил, изучил Трулльский собор, постановление?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Я, когда меня арестуют за нарушение…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Будет поздно. Ты уже нарушишь.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Я понимаю. Там ничего нельзя.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Там ничего нельзя.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Так вот, значит, я тебе говорю, это у нас происходит совершенно ужасная история. Генри Маркович недоволен. И это меня тревожит.
А.ВЕНЕДИКТОВ – По-моему, ты стебаешься. Главное, чтобы ты был недоволен.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Для меня есть люди, на которых я ориентируюсь. Если эти люди спокойны… - знаешь, есть знаменитая фраза, что, если ты относишься к чему-то безэмоционально, значит тебя это…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Ты – мертвый.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Нет, значит, тебя это не пугает. Вот, адвокаты, они чаще всего абсолютно спокойны, они понимают…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Я не понимаю, о чем мы говорим, я просто не понимаю, о чем мы говорим. У каждого из нас и из наших слушателей есть, как бы свое понимание правды и неправды, стабильности и нестабильности…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Я ориентируюсь на Генри Марковича Резника…
А.ВЕНЕДИКТОВ – И… Куда дальше-то?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Понимаю, что…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, наконец-то ты понял, ,ну слава тебе господи! А, до этого Разворота ты не понимал?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Мера важна.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Мера. Ну, вот ты не понимал?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Если он возмущен, значит – беспредел!
А.ВЕНЕДИКТОВ – О чем мы говорим?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Вот, об этом.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Не понимаю. Я не буду говорить о Генри Марковиче Резнике. Потому, что это не термометр.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Для меня он термометр.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, хорошо, ну держи его под мышкой. Мне говорить об этом невозможно, потому, что для тебя термометр, а для меня не термометр. Чего мы будем говорить.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Генри Маркович – вы для него не термометр.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Не термометр, абсолютно.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Тогда будете клизмой для него. Потому, что он не понимает.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Вот, пошел настоящий разговор. Не тот медицинский инструмент. Не клизма, а кружка Эсмарха.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Ну, и что дальше будем делать? Не в передаче, я имею в виду.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Ничего дальше не будем делать. Мы живем – это наша страна. Мы ее им не уступим. Вот и все. Мы будем делать то, что мы считаем правильным.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – А, то они спрашивают.
А.ВЕНЕДИКТОВ – А мы их тоже не спрашиваем.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Как?
А.ВЕНЕДИКТОВ – Так.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Они же сажают. Вот, эти ребята по поводу 6-го числа…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Первый раз, что ли? Я хотел тебе напомнить, сколько молодых людей «лимоновских» было за это время посажано. Что сажают – убивают. Сколько людей убито, сколько журналистов убито. А для тебя новость: вот, Генри Маркович недоволен. Людей убили.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Товарищ Венедиктов, умение свежо воспринимать происходящие вокруг события – важнейшая черта журналиста.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Просто журналист понимает, что есть новость, а что не есть новость.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Я не в новостной службе.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Да, это заметно очень. Да.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Если говорить серьезно, то как-то вот, я не вижу, учитывая, что Владимир Владимирович надолго, собственно, механизмы действуют, и он никакие санации этих механизмов не производит, то я понимаю, как все-таки в плане исполнения закона, то есть, понимаешь, закон, как некая система неких отношений с государством. Как…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Отвечу: это от тебя не зависит, и от меня не зависит. За неправильный переход улицы – 15 лет, если надо будет закрыть лично Ганопольского, и для этого не нужны никакие новые законы. Хотел – услышь. Это было до твоей удивительной встречи с Генри Марковичем Резником в эфире. Это было. И закрывали так людей. И за то, что человек сломал мебель, стул сломал – ему дали три года. «Лимоновца» я имею в виду, в администрации президента. Потому, что стул в администрации президента – это тебе не стул на «Эхо Москвы», когда мне Жириновский тут переломал стулья – понимаешь? Вот, за это дали три года, потому, что это экстремизм, поэтому чего мы тут…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Действительно.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Ничего нового. Мне кажется, что процесс Пуси Райт новый в другом. Это процесс идеологический. За «антисоветскую агитацию и пропаганду», инквизиторский. И обвинительное заключение это доказывает ссылками на постановление церковных законов. Мы светское государство и человек верующий и человек неверующий должны отвечать по одному закону. По одному закону. И за слом стула надо давать вне зависимости от того, где он стоит.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – А вот, интересно, тут задают вопрос , говоря о беспределе – у меня, кстати нет ответа. Может быть, ты знаешь? Анна пишет: «Вы не в курсе? Вернули Ксении Собчак, изъятые при обыске деньги?».
А.ВЕНЕДИКТОВ – Мы все в курсе. Было заседание суда, и суд отказал вернуть ей деньги…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – А где деньги?
А.ВЕНЕДИКТОВ – Где деньги – это совсем интересная история. Значит, вот, вы изымаете деньги, как вещественное доказательство, купюры того…, ну, подозреваете, что эти купюры получены каким-то там путем. Источник денег надо выяснить и, второе: они могут быть потрачены на криминальные какие вещи.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – А, какая тут может быть интересная история? Берется, опечатывается все гербовой печатью, поскольку сумма большая… в сейф какой-то, да.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Фигушки вам, Матвей Юрьевич! Деньги помещены на счета следственного комитета, как стало известно вчера. То есть, собственно говоря, купюр больше нет – они обезличены. Они растворились, это просто цифры на счетах. Они сданы в банк и поскольку они лежат на счетах, они еще проценты должны приносить. Они на счетах Следственного комитета…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Я просто не понимаю, а так можно?
А.ВЕНЕДИКТОВ – Если есть, то можно, если сделано, то, видимо можно. Деньги из материального вещественного доказательства. Да, ну они говорили: «А, откуда у нее такие деньги, а откуда у нее в конвертах? Вы выяснили, откуда у нее конверты?» Берут деньги и помещают на счета в сбербанк. Как говорилось вчера в суде. Говорил представитель Следственного комитета. Может он врал, я же не знаю, но представитель следственного комитета сказал: «Деньги на счетах, на наших счетах в Сбербанке».
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Ой, мама родная.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Именно. А ты говоришь про другое…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Семь лет за пение Пуси Райт.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Да. Ну вот, просто – это деньги не являются вещественным доказательством, раз они обезличены на счетах. Это не деньги, это купюры должны быть…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Я бы поздравил Собчак, потому, что это формальное признание того, что это не криминальные деньги.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Да, только деньги не на счетах Собчак, а на счетах Следственного комитета. Можно поздравить, только денег ей не вернули. Теперь новая версия, а вдруг бы она бы финансировала бы эту оппозицию бы…. То есть, опять не Госдеп, а Собчак. У нас есть зверь Госдеп и зверь Собчак. Зверюга.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Ух, она! Я ее в коридоре встречал…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Ух, она! То есть, понимаешь, да? Ну, вот, о чем тогда можно говорить. Слушайте, эй , юристы…. Это все равно, что у тебя изъяли, ну, как обычно, партию наркотиков и, они продаются следственным комитетом на черном рынке, а деньги помещаются на счета. Это не вещественное доказательство, а оценка ущерба. Нелегальный бизнес – застрелиться!
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Поскольку у меня начинается отпуск, у меня большая просьба заочная к Навальному. Вы можете, Алексей, заодно написать еще одно письмо, поскольку вы уже все равно…
А.ВЕНЕДИКТОВ – В переписке.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Да, в переписке. Написать… или это она должна написать, наверное, что мои деньги, причем, знаешь, как? С учетом процентов.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Так она написала. И адвокат, Генри Маркович Резник - извини, пожалуйста – на этом заседании суда сказал, а проценты-то кому пойдут? На что представитель Следственного комитета сказал: «Я опровергаю насчет процентов».
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – То есть, они положили без процентов?
А.ВЕНЕДИКТОВ – Сбербанк не может принять без процентов. У Сбербанка есть процентная ставка – ты кладешь деньги в Сбербанк, у тебя…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Товарищи, я не готов к этому эфиру.
А.ВЕНЕДИКТОВ – А, теперь Собчак должна подавать на упущенную выгоду. Она могла разместить деньги в акциях. Акции бы подросли, и она потеряла… - упущенная выгода.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Ой, мама… Зачем ты принудил меня к этому эфиру?
А.ВЕНЕДИКТОВ – Принуждение к эфиру – это одна из самых больших возможностей главного редактора.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Правда, я почему-то быстро согласился.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Ты просто понимал последствия.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Нет, просто, слушай…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Мы вашу Грузию принудили к миру?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Мою Грузию – да.
А.ВЕНЕДИКТОВ – А, теперь тебя принудили к эфиру. Я хороший ученик Владимира Владимировича.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Я объявляю о независимости в рамках, как Абхазия и Южная Осетия – в рамках, вот, у меня независимость в рамках «Эхо Москвы», но вместе с радиостанцией…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Я тебе скажу: а у нас тоже есть счета в Сбербанке, если что. Ты подумай, прежде чем независимость объявлять. Все будет на наших счетах в Сбербанке.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Там же у тебя глава-то Сбербанка знакомый твой.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Да, мы договоримся. Откроем счетик конфискованных у сотрудников…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Что мы с тобой тут делаем?
А.ВЕНЕДИКТОВ – Разговариваем.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Все, я понял все. Я пишу на тебя бумагу на тебя же…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Пиши Пескову.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Нет, не хочу Пескову. Он скажет, что не читает. «Упущенная выгода». Уже давно можно было.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Ты напиши, а мы рассмотрим. Конечно.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Тебе же, твои же приказы смешные.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Что ты сказал сейчас?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Потому что, какой у тебя приказ вот, этот… что все смеялись в очередной раз…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Молодцы.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Нет, какой-то был другой…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Был приказ: «Молодцы!» и подпись.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Нет. Это «Молодцы»…, у тебя про юбки был какой-то приказ. А вот, про независимость территории нашей какой-то приказ… что, что-то распространяется…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Нет, ну как – это Аушев написал «sexual harassment»
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Он, что у нас?
А.ВЕНЕДИКТОВ – Он у нас вменен в обязанность контрактом.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Действует еще?
А.ВЕНЕДИКТОВ – Ты контракт исполняешь?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Исполняю.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, и исполняй! У тебя есть это в контракте. Ну, иди и поприставай к кому-нибудь. Вот, к Наташке вот, поприставай.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Она ж там сидит.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Кто? Вот, она тут сидит.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Нет. Ну, что, обязательно к ней, что ли?
А.ВЕНЕДИКТОВ – А что? Нет? Ты чем-то недоволен?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – О, так еще принуждение к персоне. Кроме принуждения к эфиру еще и принуждение к персоне. А вот, для тебя самое яркое событие на этой неделе. Или, давай пошире: закончился политический год…
А.ВЕНЕДИКТОВ – У меня он продолжается.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Это я понимаю – главный миротворец. Какое самое яркое для тебя было событие?
А.ВЕНЕДИКТОВ – Пуси Райт, конечно. Меня потрясло, это своей безысходностью, потому, что это опрокинуло конституционную позицию светского государства. Ну, просто…. Ну, вот, я тебе могу сказать, что в моем представлении, безусловно, Путин не звонит и не говорит судье Хамовнического суда, там, держите их под замком – это разлито в воздухе. Судья прислушивается к гулу времени или следователь. Как бы угодить патриарху и президенту. Вот, не угодишь – это карьера, а угодишь…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Ну, перебдеть – что всегда говорят…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Не-не-не! Я, конечно, мелкий следователь майор такой-то с Путиным не знаком, но я себе представляю Путина и я думаю, что ему было бы приятно, что я здесь бы ужесточил позицию. И судья думаю, я конечно, с Патриархом не знакома, но я, как бы…. Это страшная история на самом деле. Это новое качество. Даже не эти законы – законы вот эти мракобесные, дремучие – их можно поправить, можно не применять, надо следить за правоприменительной практикой. Но, вот этот процесс – он фантастический это, как сжигали салемских ведьм. Люди верили и кричали: «Распни его! Сожги его!».
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Вот, распни – есть такое. Значит, вот, вчерашний ВЦИОМ – 54 %...
А.ВЕНЕДИКТОВ – Я должен сказать, что там, на мой взгляд, вопросы заданы лицемерно…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Лицемерно – не лицемерно…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Нет, лицемерно…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Ну, 64 % …
А.ВЕНЕДИКТОВ – Что 64 %?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Сейчас объясню. Возраста от 18 до 24 лет поддерживают закон об иностранных агентах. Они говорят, что это поможет, как бы защитить Россию от иностранного влияния.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Правильно!
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Они никого не осуждают…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Секундочку, правильно, а задают вопрос, а как ты считаешь, Матвей, должны ли избиратели знать, что у кандидата в депутаты или в сенаторы, или в президенты есть счета за границей. Должны или не должны.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Должны.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Так это в те 64… Это не про НКО. Это про то, что люди хотят знать правду о публичных людях. И, тогда, если мы разделяем это….Почему лукавый вопрос…Я абсолютно уверен…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Там был вопрос задан вот так: «Поддерживаете ли вы…»
А.ВЕНЕДИКТОВ – Как был задан вопрос. Кто прочитал закон. Сколько людей прочитало… Ты прочитал закон полностью? Конечно, они закон не читали – они слушали, что об этом говорит второй канал. А, когда спроси этих же людей, а вы хотите знать о иностранных счетах и собственности за границей депутатов и сенаторов и эти 64 скажут – да.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – 90 по-моему с чем-то…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Поэтому в этом нет ничего страшного. А, считаете ли вы называть сенатора, имеющего собственность за рубежом иностранным агентом? Почему ВЦИОМ этого не спрашивает? Считаете ли вы правильным любого государственного чиновника, имеющего счета или собственность за рубежом иностранным агентом? Спроси ВЦИОМ и ты получишь 80;. Потому, что это люди, которые принимают решение.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Я думаю, что они тоже делают приятное президенту или там кому-то…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, естественно, поэтому я бы просто обратил внимание, что я бы тоже - не против. Я тоже хочу знать. И, если я знаю, если у этих кандидатов или депутатов, когда мы их избираем, есть собственность и счета за рубежом…. Если закон это не запрещает, то я хочу знать. Теперь вопрос. Алексеева – иностранный агент и Клишас – иностранный агент. Можно их называть одинаково? Давайте их называть одинаково тогда. Почему из этого исключается русская православная церковь, получающая доходы из-за рубежа?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Взяли и исключили.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Почему? А, давайте спросим людей, считаете ли вы правильным исключение разного рода организаций, который занимаются политикой…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Нет, там же… а, церковь не занимается политикой…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Занимается.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Церковь – она не занимается политикой.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Вот, только что синод Русской Православной церкви одобрил действия таджикского руководства по борьбе с мятежниками в Таджикистане.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Это внутреннее дело церкви.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Нет, секундочку, еще раз: это публичный синод одобрил. А, когда церковные иерархи поддерживают одного из кандидатов в президенты – это разве не занятие политикой? А, когда они лоббируют закон о передаче в собственность…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Мы с тобой же сами говорили…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Прекрати! Это лицемерие.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Мы с тобой говорили, что-то видим, что-то нет…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Мы это видим и это – лицемерие со стороны ВЦИОМа. Пусть она зададут вопрос о сенаторах и депутатах и положат рядом, и я посмотрю. «Нет, мы не хотим знать, что счета сенатора Клишиса находятся в Швейцарии» Почему? Почему вы хотите какое-то НКО, а человек, который реально занимается политикой, голосует за принятие законов, представляет эти законы…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – И, последнее, что я хотел тебе сказать, что меня сильно огорчает.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Лукавая цифра – была у нас такая передача.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Я говорил с грузинским патриархом Ильей-II и он говорил замечательные слова о нашем патриархе Кирилле. Он говорил, насколько это умный человек – ну, в общем, самые лучшие слова. Знаешь, как это можно сказать…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Я про тебя тоже иногда говорю хорошие слова, но это не значит, что я так думаю.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Я вот, о чем. Я об произошедшем неприятном казусе, когда девица из «Фенен» в Киеве выскочила – мне даже неудобно это произносить по радио, но тем не менее, что было написано.
А.ВЕНЕДИКТОВ – А, "kill Kirill" – было написано.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Кил Кирилл. Я хочу сказать, что это страшно неприятно и это страшно ужасно, но…
А.ВЕНЕДИКТОВ – И она получила 15 суток. Вполне заслуженно.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Теперь это стало там главным мемом и так далее. Я просто хочу сказать, что в этом виноват Кирилл.
А.ВЕНЕДИКТОВ – И Кирилл – безусловно!
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – И Кирилл. И, вот, видимо делать вид, что ничего не происходит после часов, после квартиры…
А.ВЕНЕДИКТОВ – После Пуси Райт.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Нет, именно, в связи с Пуси Райт. Она выскочила в связи с Пуси Райт. И вот, он почти бог – Кирилл, но не бог. Вот так получается, что бог – он один…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Не занимайся богохульством…
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Так – успокойся!
А.ВЕНЕДИКТОВ – Я спокоен.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Бог есть.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Наверное.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – А, это патриарх, а есть другой патриарх. Вот, результат. На всяк роток не набросишь платок.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Я считаю, что тактика и стратегия, которая выбрана церковными иерархами в этом деле - она ошибочна.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Это мягко ты говоришь.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Это я им говорил. Она ошибочна, они приводит к эскалации противостояния и она вредит, в первую очередь, и во вторую и в третью – церкви и больше никому. Потому, что образ вот, такой, какой сейчас получается – это рукотворный образ тех людей, который советовали Кириллу, а ему советовали разные люди и разное советовали, занять такую непримиримую позицию нехристианскую, абсолютно нехристианскую, а как правильно мне написал один товарищ – иудейскую, где бог мстительный и яростный к этим женщинам.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Вот, так устроено, что в одну сторону не бывает.
А.ВЕНЕДИКТОВ – В одну сторону не бывает – это точно.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – И вот, я конечно, понимаю, что о ждет приговора. Будет приговор, после приговора будут сказаны, какие-то христианские слова, и может бы ть, он войдет к ним в камеру, как Ионанн Павел II, который вошел к этому террористу, который в него стрелял и он протянет длань – что там – длань, да и он там что-то скажет… Это будет Люся пить не боржом, а чего там пьют… Это будет поздно, потому, что меня очень огорчило: «Кил Кирилл» Я считаю, что это ужасно, это плохо. И, я бы хотел, чтобы Кирилл просто пришел в себя и понял, что это позиция неправильная, что это невероятно, что происходит вокруг Пуси Райт и он одним движением может это прекратить. А он это не прекращает.
И церковь после посадки Пуси Райт будет другой. И сама церковь будет другой, и отношение самого общества к церкви будет другим. Вот, день, когда им объявят приговор – это другая будет Россия, друга будет церковь, друга будет Россия. Другое отношение светского общества – подчеркиваю – светского общества к церкви Русской православной – чего бы мне очень не хотелось. Это важный институт. Важнейший государствообразующий - признаю это, но это уже все! Спасибо. Алексей Венедиктов, Матвей Ганапольский, я отправляюсь в отпуск и встречусь с вами 3-го сентября. Начнется у меня не с Фельгенгауэр, а с Воробьевой – так Венедиктов сделал, а она будет плакать от тоски. И я. Ну, в общем, посмотрим. Все, счастливо! Новости на Эхе.