Перехват - 2012-04-28
С.БУНТМАН – Добрый вечер! Сегодня я в одиночестве. Сначала заменял Володю Рыжкова, который все еще болеет, и должен прийти в следующую субботу обязательно. Сначала я должен был перехватывать с Виталием Дымарским. Ваши вопросы и те темы, которые надо объективно подсказывает жизнь, потом оказывается, что я заменяю и Виталия Дымарского. Тоже без Рыжкова. Так вот получается. Ну, давайте поперехватываем вместе с вами. Есть кое-какие вопросы, которые пришли разными способами: у нас на сайте в интернете и в Facebook’е тоже – стоило мне объявить, что будет «Перехват», спасибо, откликнулись и задали некоторые, на мой взгляд, важные вопросы.
Но есть сейчас такое, что без вопросов идет. Один случай, на мой взгляд, ужасный, противный и меня всего перекорежило от той новости, которая пришла – это неудавшаяся экскурсия вместе со всеми остальными в один из океанариумов, когда ребят аутистов, детей не пустили вместе со всеми остальными посетителями. Они готовились, даже такая трогательная деталь: они готовились, они рисовали рыбок, они учились и хотели туда пойти вместе со всеми. Не знаю, так ли это было важно: пойти вместе со всеми. Мне кажется, что это важно для других было. И такой ответ, если он был именно в такой формулировке: «Их вид расстраивает, огорчает остальных посетителей».
Вот, есть вещи, которые даже если ты в глубине души думаешь, нельзя произносить вообще никогда. Мало того, что произносить – делать, хуже того. Это просто нельзя! Что значит: «вас огорчает»? Дети разные, и в разной степени они бывают: больны, здоровы, по-разному реагируют на все. Можно назвать это аномалиями. Можно назвать это такими, сякими…, не такими свойствами. Есть дети, которым многие вещи трудно, а многие вещи легче, чем другим детям, другим людям. Почему, где могло затаиться, в какой глубине в том, что называется мозгом, затаится даже предположение, что это может расстроить. «Расстраивает», простите - это проблемы вашего воспитания. Это проблемы того, что вы делаете со своими детьми дома. Это другое. Может, вы еще показываете пальцем на ребенка с ограниченными возможностями, взрослого и говорите: «Вот, урод», или: «Вот, дурак»? Это, простите, ваша проблема, это проблема вашего воспитания, а не общего. Это чудовищный случай.
Я бы хотел знать, что думают по этому поводу. Я думаю, что любой священник, любой батюшка - вот, где должен высказываться. А то получается очень интересная деталь: «К нам не приходи со своими проблемами, нас не обижай, но вот, там, где бог – вроде бы официальное место проживания бога – туда не ходи совсем. Очистись перед тем, как туда придешь. Веди себя там, как полагается». Вышел за порог: все остальное, получается, не интересует. Интересует посягательство на божий храм, посягательство на установившиеся святыни, на важные вещи - но абстракции. А издевательство над людьми непохожими или похожими, притеснения дома? Да, пожалуйста: будет церковь против суррогатного материнства, против искусственного оплодотворения. А то, что творится в нормальном и зачастую освященном браке, живущей семьи – это неважно. И, как бьют не суррогатную, а настоящую, будущую мать, беременную жену – это важно, но, как-то абстрактно получается. Это, вот ужасный, со своими размышлениями, последствиями случай, притом, что высветилось в нашей христианской жизни или подобия христианской жизни в нашей стране. Это первое.
То, что было абсолютно комично – это была встреча Дмитрия Анатольевича Медведева с активом партии «Единая Россия» Такое ощущение, что Дмитрий Анатольевич Медведев в «Единую Россию» в ее сегодняшнем виде направили перевоспитываться, потому что только посетив актив, Дмитрий Анатольевич Медведев много нарассказывал абстрактных вещей: что нужно двигаться дальше, больше, выше, сильнее «Единой России» нужно. Но абсолютно благостно воспринял, как всегда феерическое выступление Бориса Грызлова. Борис Грызлов никогда не отличался многоумными речами. Но самое ужасное бывает – это когда человек очень неумный пытается верноподданнически учить. И шутки про Болотную площадь, про «болотную лихорадку», например, и прочие высказывания Бориса Грызлова были прелестны просто. Не вызвало это никакой реакции у Дмитрия Анатольевича Медведева, который за день до того говорил: «Как же – это очень важно: люди имею право выступать, имеют право протестовать. Да, конечно, некоторые преследуют свои политические интересы, но это тоже нормально» - говорил вполне разумно, человеческим языком Дмитрий Анатольевич Медведев. На следующий день он пошел и благостно слушал, что говорит Борис Грызлов. Совершенно противоречащее тому, что сам же Медведев…, с чем он выступал накануне и далее. Потом, он, как декабристам Пушкин кричал: «Я ваш! Я ваш!»
«Ребята, вы – консерваторы» - откуда-то взял Дмитрий Анатольевич Медведев. И сам сказал: «Вообще-то, на самом деле я тоже консерватор – никакой я не либерал». Друзья мои, мы будем жить в великолепной идиллии. С одной стороны: абсолютно понятный, формально гораздо более чистый вариант, если будущий назначенный председатель некой политической структуры или то, что считается политической структурой, член этой партии – это нормально, это все в порядке. А с другой стороны, что получается? Всеми этими высказываниями про консерватизм, очередной пинок правозащитникам, которые якобы не занимаются простыми людьми, а только резонансными делами – это в стиле самой пошлой «Единой России». Никаких ни крыльев, никаких ни ножек, которые у него есть: правые - левые, либеральные – не либеральные. Это в мейнстриме «Единой России» и ее бывшего, так скажем, шефа; которым надо обязательно пнуть правозащитников, обязательно сказать какую-то ересь полную про то, что правозащитники занимаются только теми делами, которые выгодны, которые резонансные. Они их делают резонансными. Они делают их примером. Помните случай с Бахминой, которая стала заниматься всеми женщинами сидящими, у которых маленькие дети или беременными женщинами, сидящими в местах заключения. Оля Романова, которая занимается не своим мужем – это такая же пошлость, а занимается через своего мужа и из-за истории со своим мужем, занимается теми, кто посажен неправосудно. Занимается и помогает всем, кому только может. Вот, сказать такую пошлость – это отрабатывать кандидатский стаж в самую пошлую организацию Российской Федерации.
Вот, камеры у нас объявились. У нас все поправили. Какая-то была… - показывали другую студию. «Рыжкову скорейшего выздоровления» - Ольга, естественно, мы его ждем – уже работать пора. Дальше: «Едро проглотило Медведева, хлюпнув - без следа!» Вы знаете, у Дмитрия Анатольевича Медведева… – потом буду отвечать на ваши вопросы, конкретные, которые, думаю, оформятся еще в телефонных звонках гораздо точнее, чем, может быть даже и письменно - чудесное было высказывание в Facebook’е одного из друзей, просто такое размышление: «Пусть не обидится Дмитрий Анатольевич Медведев, но по всем признакам, он начал напоминать замечательнейшего литературного и киноперсонажа Берти Вустера. Действительно, легкое отношение ко всему, завал любого дела за которое ни возьмется и абсолютно неадекватное исполнение песни Sunny Boy, при любой возможности, когда его просят ее не исполнять. Спасибо друзьям в Facebook’е за очень смешную аналогию – она очень скрашивает жизнь.
И второе: я бы сказал, что меня больше заинтересовало во время интервью, как будут его брать коллеги, потому что это не бонзы телевизионные, не начальники, которые интервьюируют начальника, а это нормальные журналисты. Хорошее впечатление. Можно было сделать так: вот, у нас есть дежурный, уходящий президент – давайте зададим ему дежурные вопросы, и он на них ответит, а мы отметим галочкой в послужном списке и звездочку нарисуем на фюзеляже, что у нас есть интервью с президентом Российской Федерации. Нет! После некоторой раскачки замечательные коллеги стали задавать вопросы, причем быстро высвобождались - знаете, все равно, что за матчем смотреть со скамейки запасных, всегда переживаешь, может быть даже больше, чем участники – перестали задавать вопросы со множеством концов, с отходными путями, для того, кому эти вопросы задаешь, у кого берешь интервью, что можно не отвечать. Стали конкретизировать, стали догонять, стали дожимать, что называется, интервью - молодцы! Ответы, какие были – такие были. Если, что-то конкретное и любопытное к нам придет во время этой передачи, давайте вспомним. Меня очень интересовало, как коллеги будут брать интервью.
Илья спрашивает про Медведева: «Как считаете, коррупция будет более, чем в Африке?» Знаете, меня Африканская коррупция интересует только, как точка отсчета. Меня интересуют конкретные вещи. Не рассуждения, о национальных особенностях коррупции, кстати, которым предавался Дмитрий Анатольевич Медведев во время интервью. Меня интересуют конкретные вещи. И очень важно, когда конкретные вещи решаются. Вот, как это сделать. Не издавать законов, в которых слишком много возможностей решить так или сяк. Для чиновников – в особенности, что плодит коррупцию.
Далее. Когда на административном откупе находиться, что управление регионами, что управление муниципалитетами или часть муниципалитетов, как префектуры в Москве, административные округа – это создает коррупцию. Когда создаются такие схемы строительства и другого бизнеса, что закладывается коррупционная часть от выделенных средств, тогда это коррупция. Давайте решать конкретно проблему. Кстати, Навальный всегда этим и занимался. Тем и прославился, во многом, что разбирал конкретную механику конкретных вещей.
Про детей пишет Светлана: «Это все потому, что существуют люди разных сортов. Ты должен быть успешным - человек не рассматриваться, как самоценность». Да, наверное, может быть. Но где те люди, те правила, где рефлексы, которые нам успешность…, вот, этот культ успешности, который существует, позволяет сочетать с сочувствием, с солидарностью, с корректным отношением, не дай бог – не с снисходительным. Я не знаю, может быть это трудно, особенно в других странах, увидеть, как не очень здоровый по обычным нормам ребенок, идет с родителями в ресторан. Он там есть, как может, родители ему помогают. Обычные, скажем, братья и сестры помогают. Как его любят. И все видят, как любят этого ребенка. Как ему все показывают, объясняют. Как аккуратно корректируют, где он может ошибиться, упасть, себя повредить, другим помешать. Как это все делается аккуратно, ненавязчиво. И это культивируется. А это, так же, как в политике взять какую-то одну сторону: «Вот, мы будем теперь, как американцы. Успешность это все!» Да - не будем мы, как американцы! Потому, что американцы еще в миллион раз сложнее. Я имею в виду, что насаждается в такой смехотворной для нас политкорректности.
«Как вы считаете, - я все читаю подряд, - невозврат промилле - это к чему? Типа, Россия не готова? Странно!» Это так типа то, Илья, что, типа президент, типа не понимает, о чем идет речь. Почему-то, когда говорят о промилле, имеется в виду некое пьянство за рулем. Это что? Не готовы россияне принимать лекарства и садится за руль. Не готовы Россияне пить любимый напиток «Тан» и садится за руль. Не готовы россияне не подвергаться разным хитрым приборам, у которых фон этого прибора уже показывает тебе, что у тебя алкоголь который существует. Не готовы россияне иметь хоть какую-то защиту от якобы реформированной полиции. Вот, к этому не готовы россияне? Странно? И мне странно.
Ринат пишет: «Мохнаткина отпустили, а его кошка будет сидеть. Мелочная месть». Мелочная, гаденькая месть. И это обратная сторона. Мы с вами рассуждаем: президент ведет себя так, президент на того похож и так далее. Мы с вами рассуждаем, мы с вами размышляем, мы с вами расцениваем дела и поведение. Но, когда это, то, что там сидит и «вертухайничает» в колонии, когда оно тоже презирает президента. Между прочим, презрение – об этом Юля Латынина очень много говорила, на ярких примерах… - абсолютное презрение к Медведеву, который вот, такой, якобы слабый и так далее. К Путину, к сильному, «мачистому». Плюют и плевали в годы расцвета правления Путина, плевали на указы, на распоряжения. На толстые намеки в каких-то публичных местах, сделанных президентом Путиным. И вот, эта мерзость, эта холопья мерзость с кошкой, история с «невыпусканием»: «мне ваш указ – не указ о помиловании» - это холопья, гаденькая мерзость. Вот, оно и есть.
«Чего это оживились и православные и мусульманские радикалы». Дмитрий, - это две параллельные истории, потому что история с радикалами исламскими радикалами – это всемирная история, в которой каждый стремится решить эту проблему по-разному. Пытаются выделить элементы экстремистские, элементы, которые…, причем настаивают очень многие и в своей пропаганде на том, что исламские радикалы идут против самого ислама. Что, на мой взгляд, в очень большой степени, верно. Здесь существуют разные воззрения на это. Среди специалистов и среди таких неспециалистов, как я.
Об этом снимаются фильмы, это подчеркивается в популярных сериалах. Я думаю, что многие из вас смотрели сериал «Призраки», о котором так хорошо писал у нас сайте Саша Смотров, когда он раньше других в Британии посмотрел этот сериал о работе британской контрразведки. Все время подчеркивается, все время выделяется элемент диалога. Прекрасный фильм «Боги и люди» французский. В Алжире, не эта, а вообще, история плохо кончилась, когда французских монахов, все-таки убили. Правда, непонятно, кто? Республиканцы алжирские или экстремисты из полевых командиров. Но все время идет диалог. Когда мы слышим в том же фильме «Боги и люди», мы слышим, что… на праздники монахи приходят в деревню алжирскую, и, когда там идет перевод, титры идут того, что говорит, условно, мулла – я могу ошибиться – что собственно он говорит. И я думаю, что многие французы, да и мы, кто смотрели - не французы, поразились, что он говорит те вещи, под которыми может подписаться любой христианин. Говорит важнейшие вещи, которые составляют основу ислама.
А вот это обострение, о котором вы говорите, Дмитрий. Что произошло. Мне кажется, - без всяких кавычек, без всякой иронии, - одна из величайших христианских конфессий восточной церкви, огромная часть, восточной христианской церкви – русская православная церковь никак не может отделаться от ощущения гонимой, ревнивой и того, что кто-то пытается сделать ее ущербной. Ощущение осажденной крепости. И парадокс состоит в том, что в советское время, уже в более травоядные времена, по сравнению со сталинской эпохой, с хрущевским разгулом 60-х - я уж не говорю с 29-31 годами - христианская русская православная церковь, как-то выдала обществу такую потянутую руку, руку дружбы. Протянула руку дружбы интеллектуалам, скептикам. И предложила выход не то, что, где спрятаться можно от действительности, а где можно быть деятельным человеком, где можно быть деятельным христианином и быть свободным гораздо больше, чем в этом советском обществе. История обращенных, крестившихся тем же самым Александром Менем, история Зои Крахмальниковой, других христианских, я бы сказал, борцов за свою религиозную и общую свободу. А куда это сейчас ушло? То, что высветилось…, вот, знаете, как бывает: зажгут хулиганский файер – это само по себе, как история с Pusi Riot, хулиганство; но высветило абсолютно странную неприглядную картину того, помещения, где этот файер зажгли. Об этом стоит задуматься – это очень печальная штука.
Друзья мои, мы с вами прерываемся на пять минут. Я почитаю, что вы нам пишете, а потом мы еще по телефону поговорим.
НОВОСТИ.
С.БУНТМАН – тел. для СМС: +7 985 970 4545, тел. - (495) 363-36-59. Не могу пойти мимо СМС-сообщений о том, что мои слова ханжество, про океанариум: «Коммерческая структура и действует в интересах большинства посетителей. Так что с точки зрения свободы, они правы» и так далее. Я вам скажу вот что: я хочу увидеть в нормальной стране, где в тысячу раз больше свободного предпринимательства, где оно не зажато в такие тиски коррупционные и чиновничьи, как у нас. Океанариум, ресторан, музей, аэроплан – недавно девушку с ампутированной ногой не посадили. Хочу посмотреть, как туда не пустят вместе с другими экскурсию детей аутистов. Я хочу отвернуться и сколько я буду считать до того момента, как это заведение закроют. К чертовой бабушке! Да еще с таким скандалом, что человек, извините меня, вместо ресторана своего, не откроет вагончик с хот-догами. Вот я это хочу увидеть. Это аберрация, как и представление начальников о либеральности, представление о демократии. «Ой, у нас демократия не стала бранным словом». Черт побери, меня! Прости, Господи! Словарь надо издавать. Кстати, очень интересно, не знаю…, как сегодня говорил наш гость на «Военсовете»: «Первое, что сделали бы на конференции по ПРО, написали бы друг для друга словарик терминов, написали бы наши начальники друг для друга словарь. Им это не надо. Им надо искажать представления для того, чтобы всегда можно было сослаться сегодня на одно, а завтра на противоположное.
Так, про Францию здесь несколько вопросов, которые я обобщу. Ситуация во Франции. Как и предполагалось, второй тур: Соркази – Олланд, с некоторым преимуществом Олланда, представляющего социалистов. Да, большой счет у Марин Ле Пен. Спрашивают: «Что, национализм во Франции приобретает лоск?» Нет – лоск был, как раз у ее батюшки Жан-Мари Ле Пена. У него был лоск. Он был такой джентльмен всегда. Да, он таким и остается: немолодой джентльмен, ветеран войны, говорит про Францию. Правда, однажды он «обмишурился»: говорил, говорил с таким лоском, а потом, – микрофон не был выключен, – «Промок, как козел». Даже еще похуже. В своем публичном выступлении.
Нет – это приобрело модернизированную версию. Марин Ле Пен придала очень много нюансов. И гораздо более убедительно соотносится с нынешней ситуацией Франции, любой: эмиграционной, экономической, европейской ситуацией Франции. Больше соотносится и на словах тоже. Она понятней изъясняется, она из того же поколения, она и выглядит так, как, ну не средняя француженка, а ведет себя, как французская с одной стороны, домохозяйка, с другой стороны здравомыслящая женщина – вот все такие клише, которые существуют. Знающая, при этом правду матку рубит. Да, вот она - новое лицо французских крайне правых. Насколько она это сдвинула это к центру. Приобрела более цивилизованный, чем для большинства французов…, только не надо думать, что мы тоже совершали эту ошибку в новостях, когда говорили, повторяя за агентствами во многом, говорили, что 20%, что это пятая часть французов – это те, кто пришел на выборы. Давайте тоже не обольщаться. Я обещал телефон – включаю телефон. Алло. Добрый день. Да. Вы в эфире, как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ – Меня зовут Александр. Я хотел возвратить вас к тому, с чего вы начали программу. Я по поводу правозащитников, которые в частности, были в Казани. В свое время в 2009 году, в октябре мне сотрудники милиции подкинули наркотики, и это было по заказу реперов. Я обращался ко многим правозащитникам с письмами. О событиях, которые были в Казани, вы тоже помните, наверняка. Вот хотел сказать Сергей, о чем. Вот, я убедился – я ни на кого не в обиде на этих правозащитников – я обращался к Валерии Новодворской, я обращался к Юлии Латыниной. Кричал везде и всюду. К тому же самому Льву Пономареву. Но, когда Лев Пономарев приезжал сюда, но он, простите, просто попиарился здесь. Я точно так же участвовал в этих конференциях, обратился к нему. Все это завершилось только одним и тем, что он обратился в местный следственный комитет, и на этом все завершилось, хотя история наша старая древняя, пятилетней давности, связанная с тем имуществом, которое вымогают у меня их родители. Я хотел просто сказать, что у многих людей в Казани – это я убедился, когда мы стояли в очередях, когда проверки Генпрокуратуры были здесь, МВД в том числе принимал главный инспектор, Бастрыкин приезжал – у всех создалось четкое впечатление, что Московские правозащитники, те, которые приезжали сюда – они приезжали, простите меня, попиариться.
С.БУНТМАН – Вас понял, спасибо за звонок. До свидания. Значит так, что я могу сказать. Не знаю в точности историю нашего слушателя. Верю. То, что мне рассказывает человек, свою историю. Верю вам. Так же, как верю, знаю, что делает Лев Пономарев, потому что он был упомянут. Я знаю одно: что делается чрезвычайно много ,и когда вы говорите, вот смотрите: «У меня создалось ощущение, что они не сделали. У меня создалось ощущение, что они приехали пиариться». Вы говорите исходя из своего конкретного случая. Но президент Российской Федерации не может не знать, что делают правозащитники, не только перечисленные вами, и не только перечисленные вами, не только те, которые приезжали в Казань в вашем случае. А знает, что делают все. Если он действительно хочет знать, что делают все, а не повторять, он не может…, вот, давайте так: президент Российской Федерации будучи при желании человеком сверхосведомленным, я глубоко убежден – мы знаем историю про плохих бояр и про плохих бояр из разбойного приказа, которые не ту криминальную обстановку дают царю. Но, особенно в наше время, особенно, при такой невероятной «интернетпродвинутости» - президент может знать все! Все абсолютно. И при тех возможностях щелкнуть пальцами – и получить информацию. Он не может щелкнуть пальцами и изменить цену на нефть и ситуацию с коррупцией – для этого нужно много щелкать пальцами и не только пальцами. Но он может знать все, и поэтому у вас есть свой опыт. Вы, исходя из него, говорите конкретные вещи - не буду повторяться. Президент не имеет права повторять общее место нынешней власти. А он это делает.
Так тел. - (495) 363-36-59. У меня такое ощущение, что у нас СМС-ки грохнулись или что-то с программой, она остановилась достаточно давно. Алло. Добрый день! Здравствуйте! Как вас зовут и откуда вы?
СЛУШАТЕЛЬ – Я хотел поговорить по поводу правозащитников. Вот, предыдущий только что рассказывал. У меня тоже такой опыт есть.
С.БУНТМАН – А вы откуда и как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ – Из Липецка. Андрей. Вот Лукин приезжал к нам, правозащитник. В общем-то, он встречался в горсовете с предпринимателями, и разговора вообще никакого не было - просто стоял, слушал, зубочисткой в зубах ковырялся. Как бы отбывал номер. Потом, повернулся и поехал – все! У меня тоже такое мнение, что приезжают пиариться.
С.БУНТМАН – Во-первых, Лукин – спасибо, большое, я вас понял – уполномоченный по правам человека. Вот благодаря отсутствию словаря и желания залезть в словарь, в любой электронный словарь, посмотреть что правозащитник – это кличка, как демократия, либерализм. Это такие ничем не наполненные смыслом для них выражения. Значит, есть Владимир Петрович Лукин – уполномоченный по правам человека. Ваше впечатление: «Вот, приехал знаменитый правозащитник, не сделал ничего и уехал». Наберите в Google: «Лукин», посмотрите материалы уполномоченного по правам человека. Посмотрите, что конкретно делал Владимир Петрович Лукин. Можно сколько угодно критиковать его работу, можно претензии к нему предъявлять и это будет справедливо. Но вот здесь: «я посмотрел – он поковырял зубочисткой и уехал» - сон городничего. Понюхали и пошли прочь. Не нравиться мне такое дело. Конкретно, вот скажите, Александр, если я не ошибаюсь, из Казани был конкретен предельно. Он обращался по тем или иным причинам. Хорошо бы выяснить.
Я знаю, как многие люди…, вот у вас правозащитники есть, те, кто на виду. А вот, та же самая Ирина Ясина. Это кто? Правый полузащитник? Или правый нападающий? Сколько она сделала! Сколько она выясняла ситуации для совсем неизвестных людей. Это правозащитники или не правозащитники? Это пошла такая байка. Презрительная байка и она, вот, еще чему мешает: она мешает нам с вами нормально разбираться в действительной деятельности – когда она эффективна, когда нет – защиты прав. Это есть масса попранных прав. Есть масса тех, кто может проконсультировать, кто может за вас постоять. Масса людей. Но выходит президент и всех чохом: «Вы ба занимались не Ходорковским» - а народ радуется. Радуется: «Вот она власть, которая нас может по-настоящему защитить. Пускай она нас грабит, пускай она нас обманывает, пускай она реформирует милицию в полицию и обратно» – я не удивлюсь, если будет так. Но, все равно только у нее есть действие, только она думает о маленьком человеке, который позвонил Путину в прямую линию – ему елку поставили. Или там, дали полквартиры или забыли дать, но пообещали, во всяком случае. Вот в чем беда-то!
Петербург, судя по всему. Алло! Добрый день! Как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ – Добрый день! Меня зовут Андрей, город Санкт-Петербург.
С.БУНТМАН – Это я понял по индексу. Хорошо, я вас слушаю.
СЛУШАТЕЛЬ – Я бы хотел сказать, что 6 мая будет проходить марш миллионов очень важно, потому что видя ответы Медведева, видя, как он относится к либеральной оппозиции – грубо говоря, как он сказал на заседании «Единой России», что глубоко не либерал, а консерватор. Вот ему надо показать, от какой силы он отказывается. И к чему эта страна придет.
С.БУНТМАН – Вот, смотрите, я сегодня полпередачи…, мы говорим о пустых словах. Вот, смотрите, Андрей. Те, кто протестовал в разных городах: и в Москве, и в Петербурге, в разных городах -там далеко не настоящие либералы есть, и их очень много. Я это совершенно о другом. Да, консерваторов настоящих гораздо больше было на Болотной, чем в правительстве.
СЛУШАТЕЛЬ – Они ищут не там, где надо.
С.БУНТМАН – Они, вообще ничего не ищут. Они уводят. Это называется - уводят.
СЛУШАТЕЛЬ – Вот, я хотел бы, чтобы 6-го мая показали, какая сила, вообще, у нас.
С.БУНТМАН – 6-го мая, мне кажется, что общество должно сказать, что-то очень конкретное, что-то очень важное для себя, не для правительства. Потому что, смотрите: то, что началось конкретно в декабре, после выборов парламентских – это были сказаны, в первую очередь, вещи, которые прозвучали по-настоящему. Были те, которые важны для тех, кто собрался. А не для Путина, не для Медведева, не для Нургалиева, ни для кого. Спасибо. Всего доброго. Хорошо, что следующая передача у нас будет в записи – отсутствие связи не будет мешать.
Зато у нас есть связь по телефону. Алло! Добрый день! Как вас зовут и откуда вы?
СЛУШАТЕЛЬ – Меня зовут Наталья. Я звоню из Омска. У меня тут другой вопрос. Как раз по отношению общества к людям с ограниченными возможностями. Мы являемся с мужем оба инвалиды по зрению. Помогает нам собачка – поводырь. Вот уже 6-й год. Мы перед вашей программой слушали «Зверсовет», как за границей даже священникам помогают собаки работать. У нас же православная церковь даже с поводырем, даже во двор не зайдешь, даже во двор не зайдешь. Не только близко даже в храм. Даже близко слепой человек не сможет подойти. Вот такое отношение. Вы знаете, более того, такое встречается, с такой жестокостью. У нас даже в один магазин – я не буду называть его название – прямо дверь держали с той стороны, чтобы с собакой мы не зашли. Пока мы не вызвали прессу, из «Комсомольской правды». Потом, правда, они запустили – все хорошо было. Вот, такие жестокие люди бывают.
С.БУНТМАН – Знаете, они не жестокие. Они глупость считают умом. Спасибо вам большое за ваш звонок. Что касается церкви, я здесь вмешиваться не буду. Мне недавно объяснили, что собачка – она плохая, оказывается. И в ней содержится бес. Мне недавно объяснили – меня очень удивило. Даже, кто-то ссылается, чуть ли не Фауста, что именно, в виде пуделя являлся – вот такая просвещенность невероятная, которая совмещается с жутким мракобесием. Это всегда поражало. Оставим это. Да.
Собака поводырь обязана пользоваться всеми привилегиями, которые есть, она ваш сопровождающий, она вам положена. Поднять бы закон, правила, которые это регламентируют. И насколько неуклонно они должны исполняться. Почему мне стыдно за ту историю, которую рассказывает Наталья, а не стыдно тем, кто это делает?
Сергей из Кронштадта спрашивает: «Может ли сын метростроителя сейчас стать корреспондентом на радио?» Может, дорогой Сергей из Кронштадта. Это к тому, что у меня папа метростроевец. Может. Я думаю, что сейчас, как ни странно, кто захочет, может стать очень много кем. Для этого очень важно хотеть. Хотеть и самое главное, что сейчас гораздо легче бороться против дряни, если вы очень хотите. Заметьте, как после 4-го декабря, только увидели, что голос подняли, и вышли больше, чем раньше на Триумфальную и перестало быть смешно. В Советское время с дрянью было бороться гораздо тяжелее. Гораздо. И слава тем, кто боролся тогда, потому что гораздо была жестче и решительнее власть даже и самые такие тихие времена советской власти. Гораздо. Так что не забывайте, что сейчас, в принципе легче. Главное - захотеть.
Дальше. «Звонок был из Питерской коммуналки?- спрашивает Сергей из Кронштадта - Много голосов было. Не верю». Но не верите – так не верьте, ради бога. Это не вопрос веры – это вопрос реальности. Кстати говоря, скажу, что не понравится, псевдо, скажем, демократам ни псевдо либералам: введение ЕГ – большой шаг к тому, что можно добиться многого. Нужно хотеть. Нужно очень хотеть. Это не значит, что не нужно бороться против того, что у нас существует. И, что не надо добиваться, чтобы было нормально.
Вот, это замечательно: «Возьмите меня на "Эхо Москвы", я политолог по профессии». Приходите, пожалуйста, – политолог по профессии – занимайтесь, на «монтажке» посидите. Какое-то время референтом посидите. Потом сделайте небольшой материал, потом большой материал. А, если вы думаете, что вы сразу будете гостем в «Особом мнении», то вы не будете у нас работать. Или вы сразу придете ведущим? Никто так не приходит. Абсолютно никто. Тем, я бы сказал, и хорошо то заведение, в котором я имею большую честь работать уже около двадцати лет. Спасибо всем, кто внятно писал. И, до свидания!