Перехват - 2012-04-14
С.БУНТМАН – Добрый вечер! Кто из нас первее скажет: «Добрый вечер!» Дымарский или я? Я был четвертым в классном журнале.
В.ДЫМАРСКИЙ – А я седьмой.
С.БУНТМАН – Ты седьмой был. Итак, Виталий Дымарский и Сергей Бунтман и неизвестно, какой по алфавиту, Владимир Рыжков. Он приедет, я так думаю, к нам сюда и соответственно к вам слушателям постоянным. А сегодня я так - перехватил.
В.ДЫМАРСКИЙ – У него там идет на поправку постепенно.
С.БУНТМАН – Ну, хорошо, ну, слава богу. Значит, скоро услышим. Пока мы его иногда читаем в Фейсбуке. Ставит «лайки».
В.ДЫМАРСКИЙ – Пишет книги.
С.БУНТМАН – Пишет книги.
В.ДЫМАРСКИЙ – Я его хочу заставить что-нибудь для «Дилетанта» написать.
С.БУНТМАН – Конечно, заставь – он напишет. Как он детям замечательно рассказывал про освоение Сибири. Знаешь, как потрясающе он рассказывал? Рыжков.
В.ДЫМАРСКИЙ – Я верю.
С.БУНТМАН – Ты посмотрел бы в программе «Открывашка».
В.ДЫМАРСКИЙ – Дети – наш будущий электорат.
С.БУНТМАН – Какие банальности. Дымарский неделю думал и…
В.ДЫМАРСКИЙ – Это я по поводу политических интересов Рыжкова.
С.БУНТМАН – Политические интересы. Это да, рыжковский электорат.
В.ДЫМАРСКИЙ – тел. для смс: +7 985 970 4545, аккаунт vyzvon в Twitter’е, чтобы не забыть. Сетевизор работает. Все работает , мы работаем.
С.БУНТМАН – Все в порядке. Самые главные события этой недели. О многом уже сказано и продолжается в Астрахани. Вот, там очень любопытная ситуация. Я бы хотел отослать к передаче. Вчера о что интересная передача Сергей Пархоменко – он очень подробно все рассказывал.
В.ДЫМАРСКИЙ – Вернувшись из Астрахани.
С.БУНТМАН – Да, во-первых, вернувшись из Астрахани. Во-вторых, он поставил очень важный вопрос. Вопрос о самом Олеге Шеине, о его идеях. Вы знаете, идеи того же самого Сергея Удальцова мне абсолютно не близки. В общих чертах: что должно быть справедливо в обществе. И вот здесь, дальше, как в том знаке «дорога раздвояйца». Здесь совершенно по-другому думают разные люди, но, когда начинается акция протеста, причем в такой жесткой форме, как голодовка. Вот все эти штучки, начиная от маечек, несчастных согнанных африканских студентов, традиционные уже для пропутинских мероприятий…
В.ДЫМАРСКИЙ – Мне очень нравится, извини, передо мной просто фотография…
С.БУНТМАН – Про африканских голодающих?
В.ДЫМАРСКИЙ – Нет. Фотографии демонстрации в поддержку выбранного мэра. Здесь все вот эти плакатики – они написаны одной рукой и одним человеком.
С.БУНТМАН – Напечатаны красно-черные по цветам – мы еще поговорим, там очень любопытная такая диковатая штука, которая о многом свидетельствует. Ну, так вот, каких бы взглядов ни придерживался Олег Шеин, если там есть протесты, с ним надо разобраться. В этом вопросе надо разобраться, а не так, как это делает власть. Или нам наплевать, или мы пригласим такие недостойные вещи, как африканские маечки». Это студенты, которые из Лумумбы. Ну, которые в КВН играют или играют в эту игру. Они не знают, во что они ввязались и во что их ввязали. И последнее, что я хочу сказать. Здесь интересна сама реакция властей. И вот, диалог во всех кавычках, которые происходит сейчас в Астрахани. Один из наших общих знакомых, один политический деятель, занимавший разные должности, сказал, чем изменилась политика: раньше были «Наши», а теперь Мосводоканал - вот, теперь орудие политическое самое главное. Мне кажется, что то, что происходит в Астрахани, трогательное единение «Наших» и Мосводоканала в разных его формах… Астрводоканала, то есть там есть и представители трудящихся и есть просто присланные «Наши».
В.ДЫМАРСКИЙ – Нет. Не путай Трудящиеся – это «Уралвагонзавод».
С.БУНТМАН – Трудящиеся – это «Уралвагонзавод», он же Водоканал. Водоканал – это такой воплощенный «Уралвагонзавод». Потому, что «Уралвагонзавод» не приехал , а Водоканал привезли на ту же Поклонную. Пожалуйста, дальше.
В.ДЫМАРСКИЙ – Честно говоря, я полностью согласен с тем, что вчера Сережа говорил и то, что сегодня говорит другой – это по поводу Олега Шеина. Это тоже не герой моего романа, но фактически, что говорил Пархоменко вчера и то, что Бунтман говорит сегодня, я могу вслед за ними повторить. Это все перепевы давней, но от этого не менее правильной мысли, высказанной господином Вольтером. Помните? «Я не согласен ни с одним вашим словом, но готов умереть за ваше право высказать свое мнение». Вот об этом, собственно говоря, и речь. Нам накануне эфира пришел вопрос от Илайза, если я правильно воспроизвожу. Вот он пишет: «Прокомментируйте, пожалуйста, ситуацию в Астрахани. Какой посыл несет власть? Чего добивается?» Вот, чего добивается Шеин - понятно. Чего добиваемся мы, будучи не согласны с Шеиным идеологически…
С.БУНТМАН – А чего добивается Шеин?
В.ДЫМАРСКИЙ – Шеин добивается честных выборов. Честного подсчета голосов, я бы сказал так.
С.БУНТМАН – Он этого добивается, и мы это принимаем за данность.
В.ДЫМАРСКИЙ – И мы на стороне Шеина. Я не уверен, что я бы проголосовал за него, но я хочу, чтобы он выигрывал и проигрывал в этой политической борьбе путем честного подсчета голосов. Вот и все.
С.БУНТМАН – Точно так же, Виталик, я уверен, что по стране на президентских выборах победил Путин.
В.ДЫМАРСКИЙ – У меня тоже нет сомнений.
С.БУНТМАН – Но я хочу знать – почему-то это неинтересно власти – я хочу знать реально..., если уж мы оставляем за кадром всю предвыборную кампанию. Но, как именно это произошло?
В.ДЫМАРСКИЙ – Правильная оговорка, потому что, когда мы говорим о выборах, мы говорим о последней стадии, финальной стадии – о подсчете голосов. Но честные выборы – это процесс и подсчету голосов предшествует предвыборная кампания.
С.БУНТМАН – А до нее еще регистрация кандидатов.
В.ДЫМАРСКИЙ – Регистрация и так далее и тому подобное, но я все-таки хочу вернуться к вопросу, какой посыл несет власть и чего добивается. Мне кажется и Илайз, - если я правильно ваше имя, извините, если что не так, - что на этой неделе фактический посыл власти был дан Владимиром Владимировичем Путиным в его выступлении в Государственной думе. И очень точное слово «посыл» - он всех послал.
С.БУНТМАН – С этой историей.
В.ДЫМАРСКИЙ – Не только с этой. Власть демонстрирует, на мой взгляд, абсолютное игнорирование всего того, что происходит вокруг нее. То ли это идет от излишней самоуверенности, то ли от неуверенности и желания казаться самоуверенной.
С.БУНТМАН – Ну, и что ты узнал нового от Владимира Владимировича.
В.ДЫМАРСКИЙ – Я ничего нового не узнал. Я тебе хочу сказать, что, к сожалению – я как раз перед эфиром думал, мы с тобой какие-то темы наметили – ни по одной из тем, которые мы будем с тобой обсуждать, ничего нового не произошло, принципиально. Одно и то же. И посыл в прямом и переносном смысле один и тот же: «Да, пошли вы куда подальше! Вот мы такие, и будем делать все, что хотим». И даже вот это циничное высказывание Путина по поводу этих сроков: «Ну, уберите слово «подряд» - меня это уже не касается».
С.БУНТМАН – Ну, это путинская веселуха, знаешь? Про «землю из горшка».
В.ДЫМАРСКИЙ – За этой веселухой стоит позиция. Вчера был интересный рассказ на радио – то, что Сережа Пархоменко про Астрахань, но была и не менее интересная беседа с Альфредом Хохом.
С.БУНТМАН – Да, в 20-12, я знаю.
В.ДЫМАРСКИЙ – И вот Кох, правильно он говорил, что эта самоуверенность – она ненадолго. Что власть сама себе – не хочу говорить, роет могилу, - но в переносном смысле можно сказать.
С.БУНТМАН – Самоуверенность эта будет сопровождать всегда, пока она есть. Потому, что есть другие признаки. Есть другие признаки. Что такое? А да – сюда, да? Сетевизорники корректируют.
В.ДЫМАРСКИЙ – Вот: «Передвиньтесь ближе к Дымарскому». В Санкт Петербурге бы это плохо восприняли. С учетом их нового закона.
С.БУНТМАН – Да, я с ужасом жду. С ужасом думаю о многих совершенно невинных с одной стороны людях, а с другой стороны, великих литературных произведениях. Я думаю, товарищи из Санкт – Петербурга из этого ЗАГСа, который не ЗАГС петербуржский, я бы запретил показывать фильмы, например «Железная Маска», «Фантомас» и так далее.
В.ДЫМАРСКИЙ – Жан Марэ?
С.БУНТМАН – Конечно – Жан Марэ.
В.ДЫМАРСКИЙ – А хочешь, похвалюсь? У меня лежит, написанная его рукой, записка из больницы. Перед смертью он мне написал: «Извините, сейчас не могу Вам дать интервью. Вот выйду из больницы – обязательно...»
С.БУНТМАН – У меня в два раза больше письмо есть от Жана Марэ. Он милейший человек, милейший человек. Можете в Санкт Петербург меня больше не пускать, хотя я туда приеду обязательно. Это безобразие, конечно. Вот, пошлейший идиотизм. Мне кажется, это чуть опаснее, чем борьба с курением. Вот, если борьба с курением – это обезьянничание европейского легкого пути, добиться какого-то веса – побороться с курением, то бороться с гомосексуалистами – это российский, абсолютно беспроигрышный путь, чтобы что-то сказать якобы важное. У меня слов нет приличных – это такая фигня, ребята. Просто фигня. Вы дурью маетесь.
В.ДЫМАРСКИЙ – Вот смотри, нам Борис уже стихи написал:
Навсегда войдет в аннал
Милый наш Водоканал.
С.БУНТМАН - Знаете, за такие каламбуры надо мазать гм… буром. Дорогие друзья, вот, пожалуйста, присылайте нам все в прозе. «Не сметь ерничать в адрес водоканала. Водопровод и канализация – это вены любого городского водохозяйства». Александр, скажу вам - да, но занятие Водоканала – это ходить не на Поклонную гору, а заниматься водой и каналами. И, если служащие, работники Водоканала буду бороться, действительно, за свои права, а не за мифическую фигуру, которую им предложит руководство администрации или какая-то часть городского управления: «Вот, чтобы все вышли на митинг в защиту Путина», которого не от кого абсолютно защищать. И с криками: «Победа, победа! Не дадим, не дадим оранжевой заразе!» - это, действительно, функция Водоканала? А где у нас свободные профсоюзы, которые, действительно борются, если есть проблемы у того же Водоканала или «Уралвагонзавода», извините меня, пожалуйста? Все.
Ну, так вот, власть выглядит уверенной. Чем более уверенной на словах выглядит власть, тем больше проблем есть. Самоуверенный человек, которого мы видели, но он не в этом веселом, хулиганском, я бы сказал, разрезе, как это делает Владимир Владимирович уже 12 лет, господин Нургалиев, министр внутренних дел. Абсолютно уверенный человек.
В.ДЫМАРСКИЙ – Это то, что мы говорили буквально пять минут назад. А ты ожидал чего-то другого? Я ничего не ожидал. Собственно, говоря – эта старая, добрая забава нашей власти попытаться реформировать то или иное ведомство, ту или иную структуру силами самого это ведомства, силами самой этой структуры. Что в принципе невозможно никогда и нигде и ни в чем. Да? Ну, Нургалиев. Я ничего не ожидал. Ты ожидал, что он выйдет и скажет: «Я не справился. До свидания!»
С.БУНТМАН – Нет, мне кажется, что уже даже сейчас поздновато для отставки Нургалиева, потому что она имеет чисто символический сейчас характер. Это был бы исключительно моральный жест. Псевдореформа, которая была затеяна, и как только стало известно…, даже не когда обсуждали, пытались обсуждать постатейно – вы помните это прекрасно – закон о полиции, а когда стало известно, что будет это проводить министерство под руководством того же самого человека. Он может быть замечательным человеком, он может замечательно играть в шахматы, на пианино или в шашки. Он может не играть. Он может быть чудесный семьянин. Он может быть одним из гуманистов возрождения. Но он не может провести эту реформу. По той простой причине, что он тот же человек…
В.ДЫМАРСКИЙ – Изнутри. Абсолютно. Что мне еще нравится в связи с не отставкой Нургалиева, это рассуждения: «Ну, а чего ему уходить в отставку? Ну, придет другой такой же». Это уже проблема другого. «Ты не справился» - это не аргумент. «Вместо меня придет человек – он будет не лучше, чем я» - что это такое? Давайте посмотрим. Не будет лучше, будет такой же – пусть тоже уходит в отставку. Или «его уйдет в отставку». Что это, вообще за подход? После Казани и Кемерово, да? Человек встает и уходит, подает в отставку, тем более, что говорить. Уже 150 тысяч раз…, 150 миллионов раз уже сказано по поводу чести офицерской и так далее.
А сегодня ты не видел анекдот по поводу того, что новая реформа…
С.БУНТМАН – Уже опровергли.
В.ДЫМАРСКИЙ – Потом опровергли, да? То есть, как это? Оптимизация теперь это будет называться? В чем это реформа. Ты, вообще понял, кроме переименования, что там было проведено? Департаменты переименовали. Начальников департаментов пересадили из одного кресла в другое. Кого-то отправили, кого-то не отправили. Провели переаттестацию. Очень удачно, как выяснилось, прошла переаттестация. То есть, ее прошли все те, кто в Казани известно, чем занимались. Они же все прошли переаттестацию. Очень удачную и успешную.
С.БУНТМАН – Вот, Натали пишет: «Надо, как в Вооруженных Силах. Сердюков систем не из системы – сможет сделать реформу МВД.
В.ДЫМАРСКИЙ – Согласен, между прочим.
С.БУНТМАН – На самом деле, реформа Вооруженных Сил. Реформа в министерстве обороны, при всех своих недостатках громаднейших, которые есть, она… - то, что называется «с правильной пуговицы стали застегивать это пальто». Шинель, я бы даже сказал. Нужен человек-управленец был. Человек с новыми идеями.
В.ДЫМАРСКИЙ – И человек не из этого ведомства.
С.БУНТМАН – Вот, русло, в котором идет Сердюков – это русло правильное. Оно может обернуться, чем угодно.
В.ДЫМАРСКИЙ – Оно обернется тем, что он не будет министерство обороны, не будет этим заниматься, потому, что сопротивление, которое он встретил, как в армейской среде, так и не только в армейской, кстати – я просто очень хорошо знаю…
С.БУНТМАН – Это бывает справедливое недовольство…
В.ДЫМАРСКИЙ – Безусловно.
С.БУНТМАН – А бывает недовольство абсолютно ни на чем не основанное.
В.ДЫМАРСКИЙ – Оно не безосновательное… Оно основано на том, что все эти реформы задевают интересы этих людей.
С.БУНТМАН – Так вот, про МВД я хочу сказать. Реформа министерства Внутренних Дел и преобразование милиции в полицию исходила при всех словах, которые были сказаны вокруг, из одной абсолютно неправильной, более того – вредной идеи. Подспудно оставалось ощущение, оставался страх, основанный на том, что нельзя трогать те органы, которые обеспечивают тебе порядок. С чего начал Нургалиев? Ты помнишь, свой отчет? Это все пустое. Весь этот беспредел, эти неудавшиеся реформы. «С декабря по март, с декабря 11 года по март 12-го мы обеспечили мирное проведение всех массовых акций». Это первое. Нельзя возбуждать. Оказалось, что можно тронуть Вооруженные Силы, можно тронуть достаточно серьезно, можно сделать достаточно компактную современную армию. А тронуть эту гигантскую клоаку министерство внутренних дел и попытаться сделать из этого полицию, которая бы поддерживала порядок и, действительно нашу безопасность – это нельзя, потому что это страшно.
В.ДЫМАРСКИЙ – Ты, понимаешь, в чем дело? Если послушать Нургалиева, то не с чего брать пример. Он такие ужасы рассказывал. Он говорил, что вы посмотрите, что в Америке, посмотрите, что в Испании.
С.БУНТМАН – Вот, те ребята, которые писали Нургалиеву этот отчет – я бы их тоже поздравил с большой литературной удачей, но последнее, что я скажу про это. Я все подходил к тому, что я скажу. МВД была все-таки воспринята, как все-таки «контора» по обеспечению благосостояния и трудоустройства работников МВД. А не как некая структура, обеспечивающая нашу безопасность и исполнение закона и порядка. То есть, главное – это не обидеть и трудоустроить большинство удобных сотрудников МВД. Начиная с министра.
В.ДЫМАРСКИЙ – Я, последнее, что по этому поводу скажу. Тем не менее, как ни странно, хотя ничего нового не произошло, и никто ничего особенного не ждал, какой-то позитив есть. Это в том, что все-таки эта дума, она хоть чуточку, но уже другая. И та реакция, которая была в зале на выступление Нургалиева, она не то, чтобы радует - она внушает надежду на какую-то перспективу. Но, это мы посмотрим. Заодно и новости послушаем.
НОВОСТИ.
В.ДЫМАРСКИЙ – Продолжаем. Виталий Дымарский, Сергий Бунтман. Ты знаешь, я хотел еще вернуться к той теме, которую мы перед перерывом обсуждали. Нургалиев, там возник еще у нас Сердюков, и здесь очень много пришло СМС-ок. Конечно, с руганью в адрес министра.
С.БУНТМАН – А я сейчас еще больше скажу…
В.ДЫМАРСКИЙ – Я хочу сказать одну вещь. Вот то, что вы пишите уважаемые, что-то там построил – не построил – это все немножко другая история. Нужно в этом разбираться. Нужно доказывать. Показывать и так далее. Мы говорили о другом. Это по поводу того, что было сделано именно по армейской реформе, а не по тому, что окружает личность самого министра. Это уже другая тема, другой вопрос.
С.БУНТМАН – Точно также Барщевский говорил, подчеркивал, что Нургалиев чрезвычайно порядочный человек. Честно говоря, я охотно верю, что Михаил Юрьевич Барщевский знает о чем говорит. Когда мы спорили по этому поводу, я сказал, давайте посмотрим, как пройдет эта реформа. Я могу сказать Михаилу Юрьевичу Барщевскому и многим другим: «Да, мы посмотрели. И скажите мне, пожалуйста, где удалась эта реформа? В чем удалась эта реформа?» Эта реформа в основной своей части принципиально, она не удалась.
В.ДЫМАРСКИЙ – Нет, она удалась в одном. Милиция стала полицией.
С.БУНТМАН – Мне уже надоел разговор про две буквы. Знаешь, я уже сам это когда-то затеял, и это мы уже давно можем прекратить.
О сменяемости власти. Да, я хотел сказать больше. Еще я вам скажу. Сейчас пойдет волна. В правительстве, которое существует сейчас наряду с чрезвычайно интересной реформой, которую проводил Сердюков, я считаю, что очень интересные вещи делает – о ужас сейчас – Андрей Александрович Фурсенко.
В.ДЫМАРСКИЙ – Ну, все!
С.БУНТМАН – Все. Я подчеркиваю – Андрей Александрович Фурсенко. Здесь сейчас пойдет по поводу ЕГ…
С.БУНТМАН – Знаешь, я проводил такой личный эксперимент. Я просто со своими студентами беседовал на эту тему. Мне просто интересно их отношение. Не один человек из студентов мне не пожаловался на ЕГ. Я, в общем-то, не в последних вузах преподаю, довольно престижных, и я посмотрел, сколько людей попало туда - мои студенты в частности – из тех, кто никогда бы даже мечтать не мог.
С.БУНТМАН – Да, конечно. Мы посмотрели статистику по регионам. Смотрели, где действительно есть пририсованные. Действительно, нарушения ЕГ. А помнишь о профессиональной армии? Я считаю, что можно было, и достаточно мы начали бы раньше – уже давно не было никакого призыва, абсолютно, я считаю варварским призыв в армию, и сейчас сами не понимают военные, что делать с этим призывом – была бы давно уже профессиональная армия.
А можно сделать – вы помните, ребята другую армейскую реформу. Помните? Сделали эксперимент – контрактники. Эксперимент был сделан так, чтобы дискредитировать на веки вечные идею профессиональной армии. Вы Гольца спросите – он очень много об этом писал.
В.ДЫМАРСКИЙ – Это было еще, когда Сергей Иванов был…
С.БУНТМАН – Вау! Фурсенко – пошло, поехало! Очень хорошо. Дальше. Здесь был задан вопрос, зачем Москву-то расширять? Кому это нужно? Я считаю, что никому это не нужно. Нет, кому-то это нужно. Я абсолютно уверен, что кому-то это нужно. Я не уверен, что даже предлагавшие эту реформу сознают, для чего это им нужно. Вот для чего конкретно это нужно? Рассказ о решении транспортных проблем, если чиновники будут ездить от Захарьева там…. Это у Пушкина, ты помнишь? Литовская граница. Где располагается Литовская граница в Борисе Годунове? Вот она примерно там - поворот на Звенигород.
В.ДЫМАРСКИЙ – Как ты мягко подвел к Борису Годунову.
С.БУНТМАН – А, ты хочешь сделать анонс?
В.ДЫМАРСКИЙ – Ну, а как же! На следующей неделе будет подписан к печати и выйдет 4-й номер журнала дилетант, где главной темой будет «Избранные монархи, избранные цари, избранные короли» - как хотите, один из которых – Борис Годунов. А другой – Михаил Федорович Романов.
С.БУНТМАН – Про Михаила Федоровича будет отдельный номер. Я думаю, в 13 году.
В.ДЫМАРСКИЙ – Бунтман автор, между прочим.
С.БУНТМАН – Ну, там любопытная история, вы же знаете. Дальше. Вот, Борис Годунов.
Как пишет Пушкин, Захарово и Хлюпино, как мы знаем, это под Большими Вяземами все это находится. Вот зачем переносить центры административные? Да, это можно сделать. Решит это транспортную проблему Москвы? Не решит. Что это решит. Абсолютно справедливо слушатели задавали вопросы: «Как будут работать все…, как обращаться во все центральные органы?» Я считаю, что в них вообще не надо обращаться. Решено следующим образом. Находятся на Красной площади на месте мавзолея или находится это на планете Марс или спутнике Фобос, куда не долетела наша автоматическая станция, вам должно быть наплевать. У вас должно быть отделение. Вам же наплевать, где находится головное отделение банка, в котором вы получаете зарплату и так далее. Вам все равно. Но рассказы про передел Московской области, причем непонятно, как это будет приращиваться…. Я знаю человека, который категорически «против». Это вступающий в должность губернатор Московской области Сергей Кожугетович Шойгу.
В.ДЫМАРСКИЙ – Понятно, у него отбирают землю.
С.БУНТМАН – Нет. Он и был «против», когда это все началось. Он категорически был «против».
В.ДЫМАРСКИЙ – Я тебе хочу сказать, что вот этот «язык», который станет теперь Москвой…. Я вижу только один резон – может я не прав, может, я ничего не понимаю, - сделать эти земли более дорогими.
С.БУНТМАН – Ну, естественно.
В.ДЫМАРСКИЙ – Повысить цены на эти земли. То, что говорил Медведев, что будут туда переводить эти федеральные органы, честно скажу, что я что-то не очень верю.
С.БУНТМАН – Ну, Медведев сказал и пошел правительством заниматься.
В.ДЫМАРСКИЙ – Ну, и пошел. Да. Я думаю, что тогда он должен пойти в правительство, взять всех под мышки, всех министров и по Калужскому шоссе….
С.БУНТМАН – А Белый дом снесут.
В.ДЫМАРСКИЙ – И вперед – по Калужскому шоссе.
С.БУНТМАН – А Белый дом снесут. А Роснадзор скажет, что нельзя.
В.ДЫМАРСКИЙ – А Водоканал что скажет?
С.БУНТМАН – Водоканал скажет, что надо.
В.ДЫМАРСКИЙ – Раз уж мы заговорили о Москве, то я зачитаю одну СМС-ку
С.БУНТМАН – Ну, вот здесь: «Расширяют Москву для очередного распила денег…»
В.ДЫМАРСКИЙ – Нет, я про другое. Я хочу сказать, что где-то у метро Академическая, если я не ошибаюсь, спиливают деревья. Это плохо.
С.БУНТМАН – Друзья мои, давайте мы займемся этим конкретно. Какие деревья, что за деревья. Кто спиливает. Кто об этом что-то знает. Этим будет заниматься служба информации. А то, что называется приказы с голоса или новости с пейджера – это штука странная.
Я вот еще что хочу сказать. Про сменяемость власти. Как ни понимают товарищи начальники. Бог их знает – говорить «черт» мне не хочется перед праздником всего православного мира, - понимают ли они, что сменяемость власти, что они видели результаты вечно продолжаемой власти в городе Москве. Юрий Михайлович Лужков. Крепкий хозяйственник. В свои четыре года, ну два срока там – 8 лет был бы, сейчас бы перед портретом Юрия Михайловича Лужкова ставили бы, курили благовония. Кто-то бы ругал и так далее. Но вспоминали бы, что построил дороги, убрал мусор. Помнишь вывоз мусора, какой был? Вспоминали бы все замечательно. Да, к концу мог бы быть какой-нибудь коррупционный скандал, если бы были свободные выборы. Два раза выбирали Лужкова. Два, по-моему, если не три. Потом стали его назначать. А потом взяли и сняли. С трудом. С воплями, со всеми скандалами, которые бывают при пересиживании на одном месте. С выдиранием корней и прочее. Лучше хозяйственник Сергей Собянин? Не знаю. Еще увидим, если будем следующий раз выбирать. Ну, увидели обновление, даже при такой смете власти. А представляешь, что бы было при выборах.
В.ДЫМАРСКИЙ – По поводу не сменяемости власти, долгого пребывания власти – чего уж там, Лужков. Ты посмотри на некоторых глав, некоторых государств, и чем закончилось.
С.БУНТМАН – Ну, это уже классические примеры. Только могло немного взволновать наших вечных властителей. А мне здесь пишут хорошие вещи про образование: «ЕГ по делу ввели, не так страшен черт, пургу несут «вузовские». Удар по ним и состоятельным родителям». Это очень по многому удар, действительно. Это удар под дых, так же как и новая система администрирования и финансирования школ. Это удар под дых.
В.ДЫМАРСКИЙ – Это удар под дых, то есть, системе незаметного, подспудного собирания денег, коррупции и так далее, которая существовала и сложилась за многие годы.
С.БУНТМАН – «80 школ в Москве не смогли набрать первые классы и поэтому будут с ними разнообразные вещи решать. Как эти школы сливать с другими? Или менять начальство. Или в них что-то делать по-другому. Ах-ах-ах». А когда год назад тоже был «ах-ах»: «Какие у нас безобразные первые классы и никто не умеет преподавать ни в первом и втором вплоть до 11-го» – это был не «ах»?
В.ДЫМАРСКИЙ – «Не метро Академическая, а на Большой Академической улице спиливают деревья для выхода из нового тоннеля под Ленинградским проспектом» - пишет нам Яков.
С.БУНТМАН – Это там развязка, которая давным-давно нужна. Я не знаю, я не представляю себе. Это очень интересно, как став муниципальным советником, муниципальный советник Кац, столкнулся в желании благоустроить – очень неплохо мне известный район Щукино – тут же с порога, с отрицанием того, что нужно переделывать парк, который находится недалеко на улице Гамалеи. Давайте взвесим вот такие вещи - всегда ли мы правы? И всегда ли неправы, хоть чуть-чуть получившие власть, люди.
В.ДЫМАРСКИЙ – Я хочу посмотреть на человека, который скажет «Я не прав»
С.БУНТМАН – Вот я неправ, а власть права. Бывают удивительные вещи. Смотрите, Путин выступал в Думе. Абсолютно, как всегда циничное заявление насчет Астраханской истории Олега Шеина. Которая похожа на все эти «не дозвонился прокурору, не знаю его мобилу», и на все остальное. Путин тот же самый. Проверяли – это был тот же самый человек. Собирает музейщиков. Помнишь? Приходят музейщики с вот такими глазами и говорят, а чего это?
В.ДЫМАРСКИЙ – Когда амфора?
С.БУНТМАН – Да, какая амфора? Археологи, музейщики, студенты, которые тоже блеяли о том, что им тоже «не докладывают мяса» в студенческой столовой. Все примерно на таком уровне было. Собрались музейщики. Собрались в кулак. Договорились, между прочим, перед этой встречей, о чем будут говорить. И крупнейшие музеи, и небольшие усадьбы, музеи краеведческие и так далее – все договорились. Что будут говорить важные вещи. А оказалось – они были готовы. И Путин был готов. И все удивились, а чего это он тут говорит, в общем-то, по делу? Удивление, да? Удивление от какой-то нормальности диалога.
В.ДЫМАРСКИЙ – Ты хочешь сказать, что дума не те вопросы задавала?
С.БУНТМАН – Нет. Я хочу сказать одно. Что сейчас очень любопытная ситуация. Это ситуация какого-тот высматривания, выжидания, деланья абсолютно ложных ходов и вдруг – ходов толковых. Непонятно что. Но все это взбаламутило маленькое заявление Дмитрия Анатольевича Медведева 24-го сентября, если мне не изменяет память.
В.ДЫМАРСКИЙ – Совместного заявления.
С.БУНТМАН – Которое сводилось к тому, что: «После меня президентом снова будет Владимир Владимирович Путин».
В.ДЫМАРСКИЙ – А другое было, что: «При мне премьер-министром будет Дмитрий Анатольевич Медведев».
С.БУНТМАН – Вот ход, неизвестно какими фигурами, неизвестно какой конфигурации. Он оказался триггером – спусковой крючок. Все было уже давно заряжено, смазано, почищено, отлажено, нужно было только спустить крючок. Не хотел этого ни Медведев, ни Путин. Не хотели. Но они спустили крючок, раздался выстрел. Проснулась масса народу. Действительно, масса народу. И оказалось, что не все не так весело для власти в этой стране.
В.ДЫМАРСКИЙ – Ну, да. Ну, и своя переписка. Здесь мне Дмитрий пишет: «Польских королей тоже выбирали, и они были зависимы так сената и сейма. Будете публиковать в «Дилетанте»?» Будем, но «дилетант» пишется через одно «л».
С.БУНТМАН – Это называется, ярко ответил Дымарский. Осадил, называется. Срезал!
В.ДЫМАРСКИЙ – Ну, «Дилетант» - то, конечно, но написание самого слова…
С.БУНТМАН – Давайте подведем итоги, потому что мы про разное говорим.
В.ДЫМАРСКИЙ – У нас еще минут 5 есть. Я бы хотел вернуться к истории с «Никой». На вручении «Ники» и к истории с Ксенией Собчак и с Чулпан Хаматовой.
С.БУНТМАН – И с Евгением Мироновым.
В.ДЫМАРСКИЙ – Я не хочу давать моральные оценки, судить – не суди, и не судим будешь, - но одно слово я хочу сказать. Ты знаешь, я провел – у меня есть замечательные, как я их называю, «мои фокус-группы», это мои студенты, на которых я проверяю реакцию на те или иные события…
С.БУНТМАН – Они тебя просто боятся.
В.ДЫМАРСКИЙ – Они меня не боятся. Я их спросил. Я на них не давил, ничего. Все разделилось по поводу поведения Ксении и поступка ее. Единственное, во что я вмешался, это когда пару там девочек сказали, что выступление Собчак было неуместным. Вот, здесь я возразил, и возразил следующим образом. Неуместным было не выступление Собчак, а вся эта номинация. Политизация началась не с выступления Собчак и не с выступления Миронова. А политизация этой истории, политизация этой премии началась с включения номинации…. Причем Юлик в открытую сказал, что у нас никогда этой номинации не было. Вот сегодня она будет и, ясно было из его слов, что больше никогда не будет. Она появилась – эта номинация – специально для Чулпан Хаматовой. И именно в той истории, которую многие обсуждали и гадали: «под давлением – не под давлением» и так далее. Это было понятно. Так что, я считаю, что спровоцировала эту ситуацию не Собчак, и даже не Евгений Миронов. А спровоцировало само…. У меня есть одно подозрение. Я с Юрием Соломоновичем попробую это перепроверить. Я не знаю, скажет он или нет. И сам он в курсе этого? Что вообще может из этой номинации «Ника» после долгого перерыва попала на 1 канал. Это мои догадки. Это уже спекуляции, безусловно. Я хочу, чтобы люди тоже понимали – вот откуда растут ноги.
С.БУНТМАН – Чем больше я думал об этом, тем больше яснее это становилось, что здесь, если восстанавливать всю, как говорят в природе «пищевую цепочку» - кто кого съел, то здесь получится это. Уверен, что это было сделано с благородными намерениями. С какими-то. Но, получилось именно то, что получилось.
В.ДЫМАРСКИЙ – С намерением, как бы обелить Чулпан Хаматову.
С.БУНТМАН – А для чего ее обелять?
В.ДЫМАРСКИЙ – Вот, потому, что все говорили, что она вот, не смогла противостоять, она участвовала. А потом наступило хамство со стороны Миронова.
С.БУНТМАН – Ну, Евгений Миронов…, его понесло, и он понес такое…
В.ДЫМАРСКИЙ – По отношению ко многим людям…
С.БУНТМАН – А, когда он уже это сказал, Ксения Собчак уже не сказать не смогла. Но для себя, что касается Чулпан Хаматовой, можно делиться соображениями: «могла она без этого – не могла без этого».
В.ДЫМАРСКИЙ – Я считаю, что это ее выбор.
С.БУНТМАН – Я считаю, что я вообще ничто и никто, чтобы осуждать Чулпан Хаматову. И делать ей какие-то в этом отношении замечания. И говорить: «Знаете, Чулпан, а вот здесь бы…» Все, для меня этого не существует.
В.ДЫМАРСКИЙ – Ксении, кстати никаких…
С.БУНТМАН – Абсолютно нет. И это была публичная ситуация. Здесь нельзя было не сказать. Ты абсолютно прав. Мы говорили о крючке общественном, который спустили Путин с Медведевым 24-го сентября. Ну, вот тут маленький крючочек этого скандала был спущен фактом номинации. Я с тобой согласен абсолютно. Может мы, когда вот так трогательно согласны здесь…
В.ДЫМАРСКИЙ – Нам пишут: «Вы очень тихо говорите»
С.БУНТМАН – Да, нет. Это вы сделайте погромче радиоприемник.
В.ДЫМАРСКИЙ – Вот нам сообщают: «Народ двинулся на площадь Ленина, - видимо из Астрахани, - большая площадь в Астрахани. Ее ОМОНом не перекроешь?» Кого «ее»?
С.БУНТМАН – Площадь. Площадь ОМОНом не перекроешь.
В.ДЫМАРСКИЙ – Сейчас будут новости и нам расскажут. Кстати, там нет "Эха Москвы". Кто-то спрашивал.
С.БУНТМАН – Там нет "Эха Москвы". Там можно только, как везде в мире, можно по интернету.
В.ДЫМАРСКИЙ – Я еще развернусь к первой части, по поводу посыла власти. Не знаю, как по поводу посыла, а по поводу посылу людей, это мы видим по тому, что происходит в Астрахани. И, я думаю, что Астрахань не первое место и не последнее, где люди будут показывать свой характер.
С.БУНТМАН – Затейливая ситуация, вот знаете, помните, когда Терминатор там, более совершенный…. Какой номер был, я не помню, когда он попал в расплавленный металл, он начал принимать те формы, какие только мог принимать, когда убивал людей. И я скажу последнее. Власть сейчас мечется и принимает те формы, на которые способна. Терминатор. Все.