Митинг 24 декабря - Сергей Бунтман, Матвей Ганапольский - Перехват - 2011-12-24

А. ВЕНЕДИКТОВ: 17 часов 09 минут в Москве, я вернулся. У микрофона Алексей Венедиктов, и со мной в студии мои коллеги, которые сегодня были на проспекте Сахарова, на митинге «За честные выборы». Сергей Бунтман, добрый день.

С. БУНТМАН: Добрый день.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Сергей был как гражданин.

С. БУНТМАН: Как Сергей.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Как Сергей. И Матвей Ганапольский, добрый день.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Добрый день.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Матвей подменил меня как наблюдатель от ГУВД, от общественного совета ГУВД. Я напомню, что у нас работает СМС: +7-985-970-45-45. И прежде, чем вы начнете делиться впечатлениями с нашими слушателями, я хочу спросить вас, так очень коротко. А когда в последний раз вы были на митинге?

С. БУНТМАН: Сейчас тебе скажу.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Сергей Бунтман.

С. БУНТМАН: Я был на митинге памяти Ани Политковской. Я был ещё на одном по-моему. Но вот в эти…

А. ВЕНЕДИКТОВ: То есть годы.

С. БУНТМАН: Вот да, 6-й, 8-й, вот те годы я был.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Сергей Бунтман, Матвей Ганапольский.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, не просто годы, десятилетия.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Десятилетия. Понятно. Ну, а теперь, я хотел бы ваши впечатления, ощущения. Пожалуйста, давай, Сереж, ты, как рядовой, потом Матвей.

С. БУНТМАН: Да. Потому, что я был всё время среди людей, вот в разный местах. Я пришел достаточно рано.

А. ВЕНЕДИКТОВ: То есть ты стоял вот на проспекте, возле сцены.

С. БУНТМАН: Да, стоял на проспекте и по центру. Там можно себе даже было выбрать политическую ориентацию. Потому что ближе к сцене всё было выстроено знаешь, как во французском парламенте. Если смотреть на сцену, слева – левые, справа – правые. В середине кто? Центристы. В середине оранжевые флаги, желтые флаги.

А. ВЕНЕДИКТОВ: То есть, по флагам.

С. БУНТМАН: Да, по флагам можно было видеть. Всё красное – слева, всё… Имперки, так называемые… Да, и ещё было очень много посредине, в беспорядочном таком вот хаотическом движении, очень красиво, было много анархистов.

А. ВЕНЕДИКТОВ: А сзади? Вот когда заканчивались эти флаги? А ты где стоял?

С. БУНТМАН: Ты знаешь, когда заканчивались одни флаги, я стоял, примерно, на траверсе окончания… Если начинать от Садового кольца, окончания первого полукруглого дома. Там три полукруглых дома, на проспекте Сахарова, в этой части. Ну, так вот, а дальше заканчивались одни флаги, и начинались другие флаги. Сзади была масса флагов, море флагов.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Тоже, да?

С. БУНТМАН: Да.

А. ВЕНЕДИКТОВ: А просто без флагов люди были?

С. БУНТМАН: Конечно. Были люди с ленточками, с круглыми значочками. Были люди с картонными плакатиками. Причем, все разнообразнейшего содержания. Были люди просто так. Был даже человек, с длинной белой бородой, у которого был плакат: «8-я дивизия имени Панфилова». Ветеран. Просто он нес вот свой плакат, один, «8-я дивизия имени Панфилова». Вот такие были вещи.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Матвей, ты стоял в зоне, которая была рядом со сценой.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, если можно, я начну до зоны. Чтобы просто понимали. Значит, нас собрали в 12 часов в ГУВД, проинструктировали, господин Бирюков сказал, как нам себя вести. Значит, наша задача не вмешиваться, мы не сторона любого конфликта, который может быть. Но предупредил, что есть сведения, что возможны какие-то провокации, кто-то будет прорываться к сцене. Но одновременно было сказано, что полиция – тоже полиция, кое-чему научилась. И, например, перед сценой поставлены специальные, не хлипкие, а настоящие, вот для рок-концернов такие заграждения.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Бамбарьеры.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. Которые, значит, так легко не преодолеть. После этого, нас посадили в микроавтобус, повезли. И что было интересно, что когда мы шли по подземному переходу, через Садовое кольцо, вот прямо напротив проспекта Сахарова, мы видели, как обстоятельно полиция готовилась к этому митингу. Внизу, в подземном переходе, была настоящая столовая. «Первое» было написано, «Второе», «Компот». То есть, мы думали, что ну, во всяком случае, вот ребята… Это очень хорошо, что у них вот такие вот… Так они обстоятельно подготовились. Значит, сразу было сказано главное. Чтобы не раздражать граждан, полиция вынесена за митинг, и стоит за ограждением. Но поскольку она стоит очень часто, то любой, кто начнет бузить, тот сразу перебрасывается, и там уже с ним разбирается полиция. Я находился за сценой. Ну, как за…

А. ВЕНЕДИКТОВ: За сценой?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: За сценой, да. Значит, все было как бы с одной стороны, потому, что с этой стороны был вход. Ну, там я познакомился с новым УЖК. Помнишь, сокращение УЖК? Там стоял такой уникальный журналисткий коллектив. Там стояла огромная палатка телеканала «Дождь», на которой было написано: «Телеканал «Дождь», не входить». Вот такая вот была замечательная вещь, откуда всё время выходили телевизионные деятели канала «Дождь», неся чай, и пронося его перед продрогшими гражданами.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Скажи, пожалуйста, вот люди, которые выступали, они же там тоже находились, да?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Которые выходили со сцены. Вот их взаимодействие? Вот там Кудрин, пересекается с Явлинским, Прохоров пересекается с Ройзманом

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, никто ни с кем не пересекался. Во-первых, Прохоров не был со стороны сцены, он был со стороны…

А. ВЕНЕДИКТОВ: А, извини, да. Это условно, я знаю. Он был у нас в прямом эфире.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Значит, появление гостей отчетливо было видно по толпе, по грохоту штативов, и стуку пластмассы, сталкивающихся дорогих, стоящих тысячи долларов телекамер, когда появлялась какая-то звезда. Значит, звезда появлялась, например, Кудрин. В хорошем, отличном, двубортном пальто, стоящем не одну копейку. Значит, он вот так, как корабль, следовал, тут же, человек останавливается, тут же, у него берут интервью, тут же, по мере сил, продрогший Тимур Олевский, трясущийся от холода, хватает человека, ведет к камере сетевизора. После чего человек подходит к лестнице, ведущей на сцену, и обычно, поднимался туда. Они не пересекались. Никаких взаимоотношений между Явлинским… Вот это абсолютно было… Во-первых, они прибыли в разное время, во-вторых, практически, так сказать, не замечали друг друга. Более того, я, не называя фамилии, я хочу тебе сказать, что некоторые оппозиционеры, которые выступали на этой митинге, старательно не замечали друг друга. Что, в общем, не отразилось на выступлениях.

С. БУНТМАН: Мне понравилось, и это было воспринято абсолютно адекватно, вот в тех местах, людей, очень людных. Которые за минуты, буквально, становились всё плотнее и плотнее. Вот там, где я объяснил, вот между первым и вторым зданием. Всё плотнее и плотнее. Во-первых, ведущие сразу повторили, все трое ведущих сразу повторили, что сегодня такой день, когда будут и аплодисменты, и свист. Они поставили в очень тяжелое положение самих выступающих, которые были уверены, наверное, что они своим «Давайте посвистим». И все будут свистеть. Давайте скажем, что «Ура»! Все будут кричать «Ура». Это очень интересно было видеть и ощущать, из гущи людей. И я должен сказать, когда я сюда пришел, Алеша, и я посмотрел, у тебя уже что показывает сетевизор, когда картинка. Даже понимаешь, сетевидение, не только телевидение, невольно искажает картину. Потому, что слышно в основном, все то, что тащит, так сказать, микрофон в себя. То есть то, что происходит близко от сцены, даже несмотря на пустое пространство и заграждение вокруг него. Внутри люди гораздо спокойнее, расслабленнее, и вольнее в своих реакциях. Рядом стояли те, кто хотели свистеть. Очень много было свистков, кстати говоря. Вот таких, пластмассовых, красных свистков, как у спортивного судьи.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Ну, я вот обратил внимание, ну, те два часа, которые я наблюдал за митингом, что единственный не освистанный человек был Алексей Навальный.

С. БУНТМАН: Я… Вот в середине… Он был не единственный не освистанный человек. Потому, что, судя по всему, там кто-то свистел постоянно и профессионально. И, скорее всего, по ощущениям, это было с правой стороны. Свистели.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Ну, я…

С. БУНТМАН: Сейчас, одну секунду. Просто когда Борис Немцов выступал, там свист был и с левой стороны. То есть, это было политически очень понятно. Внутри, я бы сказал, что Алексей Навальный, и его выступление, не производило такого феерически нагнетающего внимания, и даже, я бы сказал, обожания впечатления. Изнутри, этого ощущения не было. Я потом скажу, каково было общее ощущение, когда мы перейдём.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Да.

С. БУНТМАН: Но я одну вот из реакций, которая наверняка не попала в сетевизор, а может и попала, это и когда выступал Илья Пономарев. Оказавшийся в парадоксальной ситуации, он говорил о каких-то вещах, даже начал с предложения минуты молчания в память Гавела, но что все начинали подхватывать, не вот такой сплоченный политический сектор, а просто среди людей, «Отдай мандат». Понимаешь? Вот это был… Вот в этом чувствовался общий настрой. А когда Алексей Навальный, даже интересно было. Просто драматургически было интересно. У меня такое ощущение, что он не получал той отдачи от огромнейшей толпы, на которую рассчитывал. Потом, шел на разные круги.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Да. Сергей Бунтман, сообщение агентства «Интерфакс»: «Один из ведущих митинг-оппозиций в Москве «За честные выборы», Владимир Рыжков сообщил, что по Садовому кольцу идет автобус, с представителями движения «Наши». В связи с этим он призвал участников митинга не поддаваться не провокации, быть толерантными. Цитата: «Не трогайте «Нашистов», они маленькие. Не поддавайтесь на провокации», - конец цитаты. Заявил Рыжков». Это агентство «Интерфакс» передает в 17 часов 18 минут. То есть, минуту назад.

С. БУНТМАН: Понятно.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Понятно.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Да, продолжаем. Всё-таки, вот вы находились в разных как бы средах, в разных слоях. Я хотел бы, чтобы вы рассказали о своих ощущениях. Вот что, подъем, работа, холодно, выполнение, ну, и так далее. Матвей.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, конечно, было холодно. И, в общем, стояние там 2-3 часа, оно, конечно, не предвещало каких-то особых позитивных эмоций. Тем не менее, эта эмоция появилась у меня лично перед началом митинга, когда ещё митинг не начался, люди только приходили, и я зашел на сцену. Я должен, вот я говорил тебе это, когда было включение. И должен сейчас повторить. Потому, что это конечно, одно из самых значительных вообще впечатлений, моих в жизни. Дело в том, что проспект Сахарова, он ровный, и там особо не увидишь ничего, если ты стоишь… А сцена, это в общем, практически вот сцена. Потом, там еще одна была одна высокая точка, с которой снимал телеканал «Дождь», они построили такую конструкцию, чтобы был виден фон. И я, вдруг, увидел совершенно неописуемое зрелище. Значит, люди уже впереди стояли, и где-то, может быть, метров 100-150 стояли…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Прошу прощения, митинг объявлен закрытым, заявил Рыжков.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Отлично.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Завершение. Продолжай.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: И вот на митинге, который только что закрылся, я увидел гигантское просто море людей, которые идут по проспекту Сахарова.

С. БУНТМАН: Сюда.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сюда, да. И вот знаешь, это, конечно, не забываемое зрелище. Потом, в частности, господин Адагамов, показывал мне великолепные совершенно фотографии. Ну, он мастер.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Да.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Там митинг снят строкой.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Известный блогер другой.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да.

А. ВЕНЕДИКТОВ: А то вы сказали Адагамов, это знают люди, которые не в интернете.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Другой / не другой, мне не нравятся эти ники. Ну, не важно, это мои проблемы.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Это верно.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Значит, он показывал мне фотографии, снятые потом. Конечно, он их все выложит, это можно будет в интернете посмотреть. Но именно вот этот вот момент движения, это можно было сойти с ума. Потом, еще одна такая была история, это несчастный канал «НТВ». Почему я говорю несчастный, потому, что они подходили, протягивали микрофон, и процентов там 70 людей, их отшивало. Им никто не хотел…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Никто не хотел на федеральный канал?

С. БУНТМАН: Видя, что ли логотип просто?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, просто они честно представлялись. Они честно…. Нет, там не было нашлепки.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Не было?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Они честно представлялись, и это самое. Ну, это в общем, говорит о том… При этом, они ничего не говорили. Они извинялись и отходили. Очень хорошие ребята, но тут уж, как получается. Было очень много прессы. Прессы российской, прессы зарубежной. Они, еще раз повторяю, вот как… Это надо видеть. Вот знаете, это похоже на американские фильмы. Помните, там выходит какой-то сенатор, которому только что дали там 200 лет тюрьмы, да? Или завтра там миллиард долларов ему надо заплатить. И помните, вот эти в кино. Все бросаются, сбивают друг друга. Вот такое вот я увидел несколько раз, когда появился Кудрин. Потому, что это действительно как бы, дабл-сенсация, да? На фоне вот этой статьи, которую он опубликовал. И то, что он пришел сюда. И второй раз, когда появился Навальный. Навальный так пошел, и вся толпень эта за ним побежала, и там значит, они пытались взять у него интервью, схватить какие-то слова. О чем это говорит? Это говорит о том, что перед нами действительно грандиозное, медийное событие. При этом все обсуждали, что сегодня же утром, по первому федеральному каналу, который называется «Первый» была показана в прямом эфире какая-то вонючая передача, в которой был Третьяков, и там ещё что-то, и вот это была последняя, как говорили те, кто там был за кулисами, я не видел этой передачи. Последняя отчаянная попытка опустить митинг. Ну, как она удалась, видно по количеству людей, которые пришли.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Матвей Ганапольский, Сергей Бунтман.

С. БУНТМАН: Ну, так как я был с нормальной, не медийный, и не гламурный человек…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Ну вот я… Да, и поэтому, оба.

С. БУНТМАН: И поэтому, я могу сказать, что характер людей, был какой-то… Я всё искал, как это назвать. Деловито-расслабленный. Вот может быть такой, знаешь? Такой деловито-расслабленный. Люди идут без особого выражения лица, без особого вот такого специального настроя, и на событие. Люди идут потому, что они считают нужным идти. Я смотрел направо, налево, назад, вперед. Идут люди, разговаривают. Все разговаривают, в основном, об этом. Но это такое вот… Какая-то такая полуделовая, расслабленная беседа. И, вот кстати говоря, вот вернувшись вот к реакциям. Перед самим выступлением Навального, это очень показательно. Перед самим выступлением Навального, там был человек, который говорил: Вот теперь, кого мы хотим видеть лидером? И называет фамилию за фамилией, фамилию за фамилией, явно с намерением дойти до Навального, и сейчас все закричат. И вот стоит довольно много людей, очень большая группа людей, и там называют какую-то фамилию, и там делают паузу, когда они должны отреагировать. Там: «А»! Вот эта группа, и все вокруг. Ещё другой там: «А»! «А»! Дальше говорит: «Навальный»! Там: «А-а». Чуть-чуть больше. У меня сложилось такое ощущение, что это люди, которые в основном, что большие, что маленькие, что молодые, что старые, люди, которые привыкли чем-то заниматься. То есть, работать ли, учиться ли, где-то проводить свое время, И которые… И для них очень характерно, такое, чуть ли, не диферентное деловитое выражение лица. Увидишь ты их в кафе где-нибудь, на улице, когда они идут. С такими же лицами, как… Что они делают какое-то важное дело, но которое они воспринимают не пафосно. Понимаешь?

А. ВЕНЕДИКТОВ: Ну вот, развернулась дискуссия о том, сколько было людей на митинге.

С. БУНТМАН: Ой.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Значит, я бы обратил ваше внимание, во-первых, на тематическую историю, когда там полиция говорит о том, что на каждого человека… Они считаются, из расчета 2 квадратный метра, на человека. Вот там было 2 квадратных метра на человека?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, там конечно не было 2 квадратных метра на человека. Этот квадратно-гнездовой способ, он не подходит. Там люди стояли…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Ну, вот (неразборчиво) 2 квадратных метра.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. Люди стояли довольно плотно. Нет, я думаю, что эти расчеты для них важны, ну, сколько например нужно сил правопорядка…

С. БУНТМАН: Два квадратных метра – это мало.

А. ВЕНЕДИКТОВ: На человека.

С. БУНТМАН: Это не два на два. Это же там сами высчитайте, это метр с небольшим, на метр с небольшим.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Это один и три, один и три. И что?

С. БУНТМАН: Нет, там было плотнее.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Плотнее.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Знаете?

А. ВЕНЕДИКТОВ: Тот расчет, который делали наши коллеги из «РИА-новостей», у нас до сих пор…

С. БУНТМАН: В середине было плотнее.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Да. Там можно посчитать. Значит, вот если одномоментно стоять очень плотно, то это 96 тысяч. От точки до точки…

С. БУНТМАН: Когда там 35 на сколько-то там…

А. ВЕНЕДИКТОВ: 35 на 10.

С. БУНТМАН: … Оранжевое и желтое.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Значит, на начало митинга, там же у нас слушали рации разных товарищей. Именно там стояли рядом с полицейскими, и прислушивались к переговорам. Значит, на начало митинга, вернее, не на начало митинга, я прошу прощения. Митинга в 2 начался? В 2.30…

С. БУНТМАН: В два, с небольшим.

А. ВЕНЕДИКТОВ: В 2.30, полиция сказала друг другу, 40. Вот в 2.30. То есть, 40 тысяч человек, в 14.30, было. Потом, люди дальше стояли ещё в очередях. Уходили, приходили. Вот я думаю, что из этого я должен исходить, что 60-65, я бы сказал, как в прошлый раз я говорил, 50.

С. БУНТМАН: Ну, вот смотри, Алеша. Ещё одно наблюдение, вот за численностью.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Да.

С. БУНТМАН: Помнишь, говорили, что вроде бы, наступил пик на Болотной, в 15.30, да? Здесь примерно то же и было. Люди подходили, подходили, уплотнялись, и уплотнялись. Я прошел через довольно разреженное пространство, я до двух часов туда пришел.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Да.

С. БУНТМАН: Довольно разреженное пространство, подошел вот к этой линии, о которой я говорил, между двумя зданиями, и почти уперся, да? Дальше начало скапливаться, скапливаться, и я стал чувствовать локоть. Дальше, я смотрю, оборачиваюсь назад, я все время оборачивался назад, дальше становится все плотнее и плотнее. И примерно, до начала четвертого, количество людей уплотнялось. Потом, образовался такой ручеек, когда уже немножко стал затухать, вот пафос происходящего, образовался ручеек. И если смотреть… Вот с левой стороны, смотреть на сцену. Ручеек образовался. Наверное, и другие были. И люди так потихонечку, двинулись к выходу.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Понятно, Матвей.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, я сказал бы… Собственно, у меня было меньше разнообразия, да? Потому, что подходящие звезды, уходящие звезды…

А. ВЕНЕДИКТОВ: У тебя подполковники стояли, переговаривались.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. Вот на счет полковников, я хочу рассказать смешную такую историю.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Полторы минуты.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Значит, понятно, что все было огорожено, стояло оцепление 1700 там кардонов. Я подчеркиваю, именно, кардоны, да? Значит, ряд милиционеров, ряд милиционеров. Можете ли себе представить, что ко мне, порядка 15 раз, подходили разные дедушки, бабушки, люди старшего поколения, среднего поколения, без никаких опознавательных знаков, говорили: «Матвей Юрьевич, вы же с «Эха Москвы»»? «Да». «Можно, я вам передам документы про то, как меня гнобят с моей квартирой»?

А. ВЕНЕДИКТОВ: Да. Это (НРЗБ).

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. Значит, каким образом, я уж не говорю там про то, что любые террористы из Аль-Каиды, могли пройти. Но если эти дедушки, без каких либо опознавательных знаков… Ну, явно не похожее лицо на Навального, значит, на нордический взгляд Навального, смогли туда пробраться, это конечно вызывает вопрос.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Понятно. Ну, просто всё время… Да, тут очень интересно сказали, что человек, который пишет, который там, что на самом деле, свистели Илье Пономареву, только первые ряды. А он говорит: «Я стоял в 10-ти метрах, мы уже не свистели.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я, если позволишь, потом объясню, что это не имеет никакого значения, кто там свистел.

С. БУНТМАН: В толще, вокруг меня, например, десятками скандировали, и очень это было слышно, «Отдай мандат»!

А. ВЕНЕДИКТОВ: Сергей Бунтман, Матвей Ганапольский, после митинга на проспекте Сахарова, «За честные выборы», мы продолжим сразу после новостей, вы слушаете радиостанцию «Эхо Москвы».

НОВОСТИ.

А. ВЕНЕДИКТОВ: 17 часов 35 минут, мы продолжаем программу «Перехват». Мы – это Матвей Ганапольский, и Сергей Бунтман, которые вернулись с митинга на проспекте Сахарова, «За честные выборы». Это я, Алексей Венедиктов, который митинговал здесь. Так вот, я хотел бы всё-таки, задать вам вопрос, теперь может быть такой, содержательной части. Ты общался, стоял там с полицейскими, и я ньюсмейкерами. Это я говорю Матвею Ганапольскому. Ты стоял среди людей. Вот насколько люди понимали, чего они хотят после этого митинга? Вот чего реально? Не то, что в резолюции, да? Там немедленные парламентские выборы, они этого хотят, наверное. Но давайте теперь разговоры из толпы, или из-за кулис? Матвей.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, конечно, политики, которые пришли, трудно себе представить, что они вот так, стоя друг с другом, говорили бы: «Итак, господин Навальный, какая же наша цель? Спрашиваю я вас за секунду до того, как выйду на сцену». Конечно, этого не было. Все были деловитые, и задавали такие, технические вопросы. Когда я выхожу, после кого, и так далее. Но после этого, они спускались, и после этого, начинались такие общие разговоры. И самый главный вопрос был, сколько. С ни сколько бабла от Газдепа…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Прошу прощения, мне тут прислали… Сотрудник, там есть один у нас такой слушатель, кодифицированный. Или вернее, верифицированный сотрудник департамента… Нет, Сереж, ты не увидишь.

С. БУНТМАН: Не государственного департамента?

А. ВЕНЕДИКТОВ: Сотрудник департамента ТМВД. То есть, технического департамента. Он сказал, 80 тысяч.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, в общем, короче, все спрашивали друг друга, сколько там.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Ну вот, я ровно по этому…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но, в этом не было, что называется, ничего личного. Только бизнес. Потому, что все прекрасно понимали, и тут я перейду вот к какой-то такой неожиданной вещи, которая меня поразила. Многим свистели там. Постоянно свистели. И частично свистели. Там Навальному не свистели, или свистели. Я считаю, что это не имеет никакого значения, почему? Потому, что может быть впервые, на проспект Сахарова, пришли люди, которые достойны этого имени, достойны этой улицы широкой, этого проспекта. И действительно, было ощущение, что люди пришли не для того, чтобы поклониться какому-то харизматическому лидеру. Может быть, это был первый случай, ну, или второй после Болотной, когда никто не сотворял себе кумира. Я, например, лично рад этому свисту. Почему? Потому, что наверное, лидер должен появиться потом. И для меня, например, вот как для журналиста, как человека, который пытается осмыслить какие-то политические процессы, очень важно, не стояли перед кем-то, с затаенным дыханием. Они пришли по своей воле. Прежде всего, не потому, что их ведет какой-то лидер, а потому, их оскорбили в самое сердце. Они по этому пришли. И когда, после этого, всякого рода, тут я употреблю такое чудесное советское слово, злопыхатели, будут говорить о том, что например, «Там того освистали, а вот Собчак свистели от первого её слова до последнего». Для меня это пустой разговор, почему? Потому, что мне важно, не что освистали, а что стояло 80 тысяч человек. И был бы на сцене Тютькин, Пупкин, Навальный, не Навальный, эти люди бы все равно пришли. Потому, что они оскорблены до глубины души, и они требуют перемен. Вот это очень важная штука, которая меня поразила, и свист только подтверждает это. И когда мы говорим о том, что дальше, а многие, кстати, это вот вторая часть была, многие люди… Знаешь, хорошие наши с тобой знакомые, друзья радиостанции, только уже более старшего поколения, которые пережили вот ту волну, и может быть, даже делали волну 90-го года. 90-91-го, они задавали вопрос такой, знаешь, с ухмылкой: «Так, ну и что будет дальше»? А дальше все понимают, что будет некая процедура. Может быть, будут переговоры, может быть с тем, же… С помощью Кудрина, не Кудрина, это не имеет значение. Самое главное, люди показали себя. И вот это вот абсолютно чувствовалось. Во всяком случае, меня это поразило, это было ощутимо, это было видно. Как вчера мне сказал… Или вернее, позавчера мне сказал наш с тобой общий один приятель. Помнишь, он сказал: «Жить интересно, и не стыдно». Вот сегодня было не стыдно, за многих.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Движение «Наши» опровергают, что они автобусами двигаются куда-то. «Это не так», заявила пресс-секретарь Росмолодежи.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но они же поменяли название. Ты знаешь, уже? Они же не «Наши», с сегодняшнего дня.

А. ВЕНЕДИКТОВ: «Ваши»?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, они называются… Они, как? «Объединение», или как это слово?

А. ВЕНЕДИКТОВ: Ты у меня спрашиваешь? Ты начинаешь говорить…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет.

А. ВЕНЕДИКТОВ: …

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, как называется «Движение»…

С. БУНТМАН: Матвей, Венедиктов – комиссар…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: «Движение», да? Называется, «Движение Божья роса».

А. ВЕНЕДИКТОВ: Твои телодвижениями…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: «Движение Божья роса», отныне их название.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Могут вызывать внимание.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Почему? Там женские тела могут вызывать…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Это Якименке.

С. БУНТМАН: Нет, если продолжать ваш разговор, я сегодня увидел необычайно хорошенькую девушку-полицейского, когда уходил.

А. ВЕНЕДИКТОВ: А, да? Это было видно на картинке, и не одна.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот, почему ты сбивчиво говоришь сейчас?

С. БУНТМАН: Почему?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не знаю.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Вот, наконец, разобрались с историей. ««Националисты» на митинге, не согласны с итогами думских выборов, на столичном проспекте Сахарова. Раскачивали выставленные полицией ограждения, пытались перелезть через них», передает корреспондентка «РИА Новости». «Ведущий митинга, Владимир Рыжков, указал полицейским на, цитата: «Группу молодых людей, которые немного толкаются», конец цитаты, и попросил навести порядок. Он напомнил, что на Болотной площади, 10 декабря, сотрудники полиции работали очень хорошо. И призвал их то же самое сделать сейчас. Полицейские пресекли действие националистов, колонна националистов покинула проспект Сахарова». И можно сказать Кристине Потопчик, что она может разворачивать автобус.

С. БУНТМАН: Ну, это достаточно правильно. Самое главное, обеспечить отходы тех и других. Обеспечить отходы. Поэтому, больше всего полиции, и вот эти несчастные замороженные… Знаешь, как курята замороженные, мальчики эти самые рядовые, которые стояли в метро.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Да, курсанты.

С. БУНТМАН: Хоть бы, уши им разрешили… Скажи, Алеш, ты общественный совет. Скажи, чтобы им разрешали в мороз, уши хотя бы спускать.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Они стояли в ушанке, что ли?

С. БУНТМАН: Они в ушанке, чуть на уши были…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, у них уши были подняты.

С. БУНТМАН: Алые.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но, если сказать… Я думаю, что мы с Сережей здесь совпадем в нашем мнении, вот сейчас уже… Ну, конечно могут там возникнуть какие-то драчки мелкие, но я бы, как член общественного совета, временный член общественного совета при ГУВД, я бы поблагодарил городские власти, Сергея Семеновича Собянина, как мэра, и…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Владимира Александровича Колокольцева.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Колокольцева, за машинерию, которая была приведена в действие. Помнишь, я сказал про столовую, которая у них была в подземном переходе? Все было сделано для того…

А. ВЕНЕДИКТОВ: … Голодный.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я понимаю. Все было сделано для того, чтобы все было штатным.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Матвей был наблюдателем, он наблюдал…

С. БУНТМАН: Оказывается, что это можно, и что это достаточно хоть трудоемко, но это не так уж не выносимо.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Давай, по моему вопросу.

С. БУНТМАН: А по твоему вопросу, к которому мы наконец-то вернемся сейчас. По твоему вопросу, зачем пришли люди? Не просто показать себя, а показать…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Чего говорили-то в толпе?

С. БУНТМАН: Показать себя, себе. Говорили очень мало.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, вот хорошая… Извини. Замечательная фраза: «Показать себя себе». Замечательно сказано. Редко, но замечательно.

С. БУНТМАН: Говорили, как говорят люди дома, на работе, на улице. То есть, они не говорили…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Они разговаривали.

С. БУНТМАН: Они не вещали. Они говорили между собой, ориентируясь на это. Говорили между собой обо всем, о чем говорят люди. Там похихикивали, шутили по какому-то поводу. Отвлекались. Был важнее всего, все-таки, был факт этого выхода. Люди… Мне кажется, люди пришли ощутить себя людьми, причастными к жизни собственной страны. Почему я тебе сказал, что вот у меня это не зря возникло и такое: «Ой, эти люди умеют работать». Тоже мне, мысль, да?

А. ВЕНЕДИКТОВ: Да.

С. БУНТМАН: Ну, я смотрел вокруг, там были призывы со сцены: «Я вижу здесь возможных президентов, вижу премьер-министров, депутатов». А я, честно говорю, вот у меня от этого… Не тесноты, а вот такого вот чувства, там локтя, плеча, и так далее. У меня было ощущение, что это все люди, которые абсолютно сознательно, когда они себя почувствуют настоящими людьми, могут строить очень сложные вещи. То есть, строить страну.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Смотрите, я спросил в предыдущем своем раунде, пойдут ли на уступки наши вожди, хотя бы, на какую-то уступку, типа Чурова, сдадут ли они его, что минимально является. Или нет, в результате того, что митинг всё-таки был многотысячным. И 305, ну, 29 там с чем-то. 30% сказали да, 70 сказали нет. Поэтому, прежде, чем Матвей, ты будешь говорить, я хочу задать следующий вопрос, чтобы люди тоже принимали участие, хотя бы в этом. Я хочу спросить у вас вот что, уважаемые слушатели. А вообще, если был полезным… Полезным, в смысле эффективным. Слово эффективный, даже не полезный. Эффективный. Потому, что полезный для себя. Пришел, как Сергей сказал, для себя. Матвей догнал эту фразу, да, еще раз её повторил. Показать себя себе, это полезно, но не эффективно.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это очень эффективно.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Нет, Матвей, без демагогии. Вашей обычной демагогии. Мы имеем в виду, эффективность митинга, когда его требования, выполняются. А когда не сам растешь над собой, может, на квартире…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, это не мерила эффективности.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Всё, значит, я здесь ставлю вопрос, когда я ведущий.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Пожалуйста.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Итак, вопрос следующий. Считаете ли вы, что митинг на проспекте Сахарова, был эффективным? Да – 660-06-64, нет – 660-06-65.

НАЧАЛСЯ ПОДСЧЕТ ВАШИХ ГОЛОСОВ.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Считаете ли вы, что митинг на проспекте Сахарова, был эффективным? Да - 660-06-64, нет – 660-06-65. У вас на голосование одна минута, и я вижу, что голосование уже летит просто со скоростью, не знаю, чего. Вот буквально сейчас, уже 500 позвонивших. Вот ещё не успели там 15 секунд пройти. Да, Матвей.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. Вот Сережа свидетель, мы потом пошли к метро, и мне понравилось, как организован был вход в метро. Значит, соответственно, стояла шеренга из…

С. БУНТМАН: Мы шли, когда было не так много ещё народу.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, полицейских, и, в общем, все это было хорошо сделано. И там, совершенно случайно, вот уже на подходе к метро, ко мне подошел, обернулся молодой человек, ты его тоже видел, помнишь, мы в метро разговаривали.

С. БУНТМАН: Да.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Значит, оказалось, он студент Московского университета, и я его спросил: «Вы на митинге были»? Он говорит: «Да». Я говорю: «А вы…». Он говорит: «Я и на Болотной был». И я его спросил, так, ну знаешь, о чем было говорить? Я говорю… Я все боялся, что он мне документы какие-то начнет совать, чтобы я передал Путину.

Ведущая Да, квартиру отбирают.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. И я так просто говорю: «А, так вы на митинги ходите»? и он вдруг мне отвечает: «Да, я всегда хожу». Вот наверное, в его ответе, как простого какого-то студента, я не знаю. Он студент, или аспирант, и было зерно. Значит, ну, там в Кремле не знаю, да и мы часто не знаем, но вот что есть люди, которые живут на жилмассивах, которые как бы, не участвуют громко, в какой-то политической жизни, но они принимают для себя решение, пойти на митинг. И это огромный шаг, это очень важный, гражданский, человеческий поступок. Ведь у нас, главная проблема в стране, какая? У нас большое население, но мало граждан. И вот позитив вот этого, я конечно не лезу там в голосование твое, просто хочу…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Оно закончилось, я его остановил.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Закончилось. Значит, вот для меня очень важно, что еще раз повторяю, что независимо от тех, кто выступает, кто себя видит президентами, кто призывает, говорит, вот среди вас президенты, вот все больше и больше граждан, вот появляется вот та самая база, которая выбирать…

С. БУНТМАН: Хочу подхватить это дело.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Президента в этих.

С. БУНТМАН: Тут создается очень сложная для начальства страны ситуация. Потому, что не надо вот это, то, что я описывал, там, как деловитую расслабленность, или что просто пришли показать, что это все безобидно для власти.

А. ВЕНЕДИКТОВ: В каком смысле?

С. БУНТМАН: А в том смысле. Безобидно в том смысле, что может быть, значит, так почувствовали себя людьми, пошли домой, встретили новый год, выпили, потом пришли работать, как я сказал. У меня такое ощущение, вот у людей не отчаяние. Наоборот, оно прошло. Понимаешь, бывает, когда с отчаянья страшные действие, а здесь не отчаяние. Какой-то решительный оптимизм. Мы добьемся.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, этого не может быть.

С. БУНТМАН: Нет, может быть, запросто. Запросто, Матвей.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, знаете, вы молоды, ребята. А я, со своих преклонных лет…

С. БУНТМАН: Матвей, ты помнишь Екатерину II, я понимаю.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я не помню Екатерину II.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Да, мы были молоды при бабушке Екатерине

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. Можно, я скажу? Значит, я…

С. БУНТМАН: Пугачева подавлял, да.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я хочу вот, что сказать. Значит, когда свистали наше все, то может быть, единственное его правильное решение. Он сразу понял, что ему не надо ехать в Санкт-Петербург, и вместо него поехал Козак, которого освистали. Дело в том, что выступление господина Медведева, позавчерашнее, где он там предлагал все блага земные, это не случайно. Потому, что эти люди понимают, что хождение на митинги, цивилизованное, может стать модой. И это для власти, будет самое страшное.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Почему?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Так, потому, что это здорово.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Нет, ну власть-то из-за чего? Ну, сходите на митинги. Мы избранные, а вы ходите. Сколько вас там? 100 тысяч? Ну, 100 тысяч.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, я думаю, что ты понимаешь, что ненормально. Я думаю, что это абсолютно не нормально, в государственном смысле.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Как?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: С точки зрения государственной политики, когда с пугающей регулярностью, по 80 тысяч человек, будет собираться на проспекте Сахарова.

С. БУНТМАН: А не хочешь, 700 тысяч человек, как время, да?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Значит, будет 700 тысяч человек.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Ну и что, и чего? А не хочешь 300тысяч человек…

С. БУНТМАН: Ты же крепкий римлянин.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, ребята, я думаю, что вы сейчас занимаетесь, как это… «Эховская» (неразборчиво).

С. БУНТМАН: Почему? Я считаю, что это нормально.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, значит, ребята, я вот говорю нашим радиослушателям, что Бунтман и Венедиктов…

С. БУНТМАН: … такой митинг…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Экологическая партия возникнет, и будет собирать такой митинг…

С. БУНТМАН: Потому, что это нормальное, среднестатистическое, минимальное число митингующих…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Абсолютно.

С. БУНТМАН: Для небольшой страны. Вот, что такое 50, и 80 тысяч.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, давайте, так. Каждый при своем мнении. Значит. Безусловно, ответ со стороны власти будет, и деваться им некуда. Потому, что впереди президентские выборы, и надежды на то, что все зальются водкой, и так сказать, будут лежать как свиньи в канаве, не подтвердятся. Значит, президентские выборы будут черными. А самое главное, я думаю, что национальный лидер…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Что такое черными, объясняй.

С. БУНТМАН: Он расист.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Будет организован бойкот, будут они срываться, Значит, вот все, что было, будет в 15 раз больше. А самое главное, другое. Я думаю, что один человек, которого мы все хорошо знаем, который с нами уже 12 лет, там желваками двигает, и все нас лечит и нам доктора присылает. Этот человек размышляет о том, как он придет на трон, и как он, даже не 12 лет, а как он 6 лет будет рулить, при всеобщем протесте, всей страны. А это будет носить поступательное движение. Поэтому я думаю, что со стороны власти, с помощью Кудрина, не Кудрина, Дворковича, будут определенные жесты сделаны. Да, священных коров, типа Чурова, придется резать, сдавать, и так далее. Но лиха беда, начало. Один раз дашь Чурова, может быть, потом не будешь такого человека замечательного, назначать. Во всяком случае, сегодня, мне кажется, запрос к власти, ан принятие какого-то решения, на артикуляцию этого решения, 80 тысяч человек, произнесли. И поэтому, власти отмолчаться не удастся. Отмолчится – ей же хуже будет. Вот и всё.

А. ВЕНЕДИКТОВ: То есть, не удастся, но может отмолчаться.

С. БУНТМАН: Да нет, отмолчится, значит, сразу после нового года. Значит, все выпьют, закусят. Нормально, вернутся.

С. БУНТМАН: И?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Начнется славная, президентская компания, и чей-то дрожащий голос скажет: «Владимир Владимирович наше все». И 120 человек на площади, всё, как полагается. То есть, сладко не будет. То есть, в России можно продавить всё, что угодно. Можно стать президентом, и быть им 12 лет. 12 лет геморроя, и шишка будет не одна.

С. БУНТМАН: Матвей Юрьевич стоял среди правоохранительных органов, в строгой такой обстановке, что все как было, так и будет. Вот здесь заграждение, здесь люди при службе, а там, кто-то.

А. ВЕНЕДИКТОВ: А ты стоял среди анархистов.

С. БУНТМАН: Конечно, я стоял прямо перед… Я, получил древком по голове. Не вольно. Просто, парень раздавал листовки, и у него упала пластмассовая древка, и думаю, каким же надо… Давайте я угадаю, каким флагом он меня в макушку-то и поразил. Оказалось флагом, на которым было написано: «ВЧК, КГБ». И я думал: «Все, как верно, как правильно». Нет, Матвей, если серьезно, то тут мне показалось. Это люди, которые учатся, и которые полны, вот сейчас, во всяком случае… Набираются решимости, строить. Что такое строить? Это значит, что это такие люди, которые способны уже теперь, научиться быть наблюдателями в комиссиях. Способных заниматься там муниципальными образованиями, если будет такая фишка. Способны организовать, если нужно будет. Скажут: «А мы не можем организовать перевыборы, потому, что это очень сложно». Это люди, которые способны будут очень скоро сказать: Мы и организуем, пожалуйста.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Я вот думал, что надо организовать Путинский призыв. Вот был Ленинский призыв. А мы знаем, что Владимир Владимирович Путин, премьер-министр… Я сейчас скажу. Вы все забыли уже, у вас эта прямая линия, уже укаталась. А поскольку там сидишь, то понимаешь, выделяешь.

С. БУНТМАН: Да.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Я говорю, он призвал людей, идти в избирательные комиссии. Вот нужно организовать Путинский призыв.

С. БУНТМАН: Вот.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот сегодня это прозвучало на митинге, 30, 300 человек.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Вот, я по Путинскому призыву, попробую себя выгнать из этой комиссии. Раздать значки, Путинский призыв, и в комиссию.

С. БУНТМАН: Конечно, да.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я думаю, что вот этот…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Это очень правильно, на самом деле.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но… Я понимаю, но дело в том, что как бы, требование митингующих сегодня, все-таки были не за то, чтобы им позволили придти на избирательные участки, и быть наблюдателями.

С. БУНТМАН: Опять же, операция, стоял у сцены, поэтому, важнее... Прости, разные позиции. Там вообще было, на мой взгляд, я сейчас думаю, там было 4-5 разных слоев, даже по удаленности.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Да, это правда. Нет, а что там?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Еще раз, я просто напомню, что требование оппозиции… Ну, вернее не оппозиции, граждан. Требования граждан совсем не в … Ну, то есть, то только часть, пойти на выборы, и следить за ними. Самое главное – это отменить то, что уже сделано. По причине чего, наши бонзы, хотят точно так же въехать в Кремль, и там сидеть, и все, что предложил Медведев, будет через 15-20 лет. Кому это нужно? Значит, требование простое. «Нет, нет, нет, нет, мы хотим сегодня, нет, нет, мы хотим сейчас». Всё.

А. ВЕНЕДИКТОВ: И с маслом сверху. А что через 15 лет будет? Я может, чего пропустил?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, ну как? Все, что предлагается, оно когда вводится в действие?

А. ВЕНЕДИКТОВ: Рассказываю теперь, значит, пока вы стояли на митинге, позвонила мне пресс-секретарь президента, Наталья Тимакова. Она не только мне позвонила, но мне тоже. И сказала: «Обращаю твое внимание, первое. По регистрации партии. Президент внес законопроект, в Госдуму. И как только Госдума, а затем совет федерации, примет этот законопроект, президент в тот же день подпишет этот законопроект, и в тот же день, он вступит в силу». Ещё раз, в тот же день.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: То есть, имеется в виду…

А. ВЕНЕДИКТОВ: То есть, завтра, совершенно верно, можно регистрировать будет партии, если завтра Госдума, совет федерации, (неразборчиво). И это означает, что на синих выборах, во многие законодательные собрания, в муниципалитеты…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ага. Можно тебе ответить? Значит, эта фишка, жалкая, она не проходит.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Почему?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Потому, что конечно, Дмитрий Анатольевич сказал, что если, и Тимакова тебе это подтвердила.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Да.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но дело в том, что у нас есть Госдума.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Так.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Которой надо принять в трех чтениях. Потом, надо почесать задницу, потом надо ещё пойти на какие-то каникулы.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Так, и?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Есть простой запрос общества.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Какой?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вы там хоть кончитесь, но выборы эти президентские, должны быть по новым, предложенным Медведевым законам. Всё, концерт окончен. И звонок твой… Звонок тебе Тимаковой, это фейк, это ничего не обозначает.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Ты мне сказал про партии. Значит, типичное передергивание. Значит, ты мне сказал про партии, и я тебе объяснил про партии, да? Поговорим, про президентские выборы.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, пожалуйста, и партии тоже. Какое это имеет значение? Не имеет значение, что господин Медведев предложил. А имеет значение, что такого-то числа, он гарантирует.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Он внес.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А, он внес, а они вынесли, Леша.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Да?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Они вынесли, им начхать.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Кто тебе это сказал?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А кто тебе сказал, что они примут?

А. ВЕНЕДИКТОВ: Нет, секундочку, еще ничего не случилось. Президент внес.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. Но Нарыжкин, глава думы, он должен сказать: «Это будет рассмотрено до такого-то числа».

А. ВЕНЕДИКТОВ: Правильно.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Если бы он сказал такую фразу, сегодня. В 8 часов утра, митинга бы не было. А митинг был ровно с опросом: «Нарыжкин, объяви, когда это будет. Да нет, я фигурально выражаюсь. Я говорю, что один внес, а другие начхали. Всё.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Митинг… Никто, ничего не начхал.

С. БУНТМАН: Как-то ты очень переоцениваешь думу.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Нет. Минуту, извините, я закончу. Митинг поставил условие, принять закон о партии, до конца февраля. Вот, это разговор. Это в резолюцию. Вот этот закон, до конца февраля. Потому, что люди разъехались, первое заседание Госдумы 13января, процедура…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А когда у нас выборы?

А. ВЕНЕДИКТОВ: Куда?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Президентские.

А. ВЕНЕДИКТОВ: А президентские, всё зарегистрировано. 4 марта. Все люди зарегистрированы.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: 4?

А. ВЕНЕДИКТОВ: Да.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Отлично. Ну, и как? И каков выбор? А как другим?

А. ВЕНЕДИКТОВ: Ну, ты слышал резолюцию митинга?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, а как другим?

А. ВЕНЕДИКТОВ: (Неразборчиво) Путина, была резолюция.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А как…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Другим, кому?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Другим, которые хотят. Которые не смогли зарегистрироваться, по этой идиотской…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Например, кто?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет желающих?

А. ВЕНЕДИКТОВ: Кто?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты не знаешь их?

А. ВЕНЕДИКТОВ: Кто?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Господин Навальный, к примеру.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Он не подал заявку.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А почему он не подал заявку?

А. ВЕНЕДИКТОВ: А ты его спроси. Чего ты меня спрашиваешь? И Касьянов не подал заявку, и Немцов не подал заявку, и Рыжков не подал заявку.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А, ребята, вы слышали? Вас обвинили, Оказывается, вы не хотите в президенты. Оказывается, господин Венедиктов говорит, что именно из-за вас, у нас президентом будет Владимир Владимирович Путин.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Абсолютно.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вы оказывается-то ленивые, дома сидите, водку жрете.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Абсолютно ленивые.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот позвоните на «Эхо», и объясните человеку.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Не на «Эхо», позвонить надо было, а заявку подавать.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Заявку подавать.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Да. Всё, новости.