Перехват - 2011-08-13

С.БУНТМАН: Добрый вечер. 17 часов 10 минут, не дождался я нескольких секунд. Алексей Венедиктов, Сергей Бунтман, перехватываемся, события этой недели. С чего начнем?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я, конечно, был потрясен историей с Жирковым. Вот, смотри, я не болельщик...

С.БУНТМАН: Потрясен даже?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, я тебе скажу. Я – не болельщик. То есть я болею за футбол, я, там, смотрю Чемпионат Европы, чемпионаты мира, иногда смотрю Премьер-Лигу, когда изначально мои друзья в виде тебя говорят, что будет красиво, да?

С.БУНТМАН: Это Премьер-Лигу какую?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нашу. Не, нашу-нашу. И я был совершенно ошарашен. Вот, я много чего видел и так же, как Дик Адвокат, который сказал, что это впервые у него в жизни такая история вот по такому поводу, я, конечно...

С.БУНТМАН: Ну, все бывает в первый раз.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, все когда-то должно быть. Я был совершенно ошарашен и я даже сегодня в твиттере спросил: «Я не понимаю».

С.БУНТМАН: Чего Жиркова освистали?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. А если бы его купило ЦСКА за те же деньги?

С.БУНТМАН: Не освистали бы.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, тогда это чего такое? Вам футбол, вам шашечки или ехать?

С.БУНТМАН: Нет, потому что здесь есть такое ощущение, что на ровное место пришел мешок денег и взрывает рынок.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Можно задать вопрос? А, вот, господин Федун, который купил сравнительно недавно для Спартака Эминике (я правильно говорю?) за 10 миллионов евро, заплатил за трансферт – это не мешок денег?

С.БУНТМАН: Нет, это довольно дешево, это не мешок денег.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А за Жиркова – 15.

С.БУНТМАН: За Жиркова – 15.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это трансферт.

С.БУНТМАН: Да. Но там еще положена зарплата очень интересная.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Мы не знаем зарплату Эминике. Эминике зарплата – я тебе должен сказать, она в несколько раз меньше, чем Жиркова.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не знаем, не знаем.

С.БУНТМАН: Ну, проверим и это будет так.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А то, что Манчестер Юнайтед продавал Рональдо в Реал за 80 миллионов фунтов, 90 миллионов евро? Это чего такое?

С.БУНТМАН: Ну, где Криштиану Рональдо и где, извините меня, Жирков.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А Карлос Роберто?

С.БУНТМАН: Роберто Карлос.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Роберто Карлос, да, совершенно верно.

С.БУНТМАН: Роберто Карлос – это символ, это человек, сыгравший и выигравший все.

А.ВЕНЕДИКТОВ: То есть болельщикам все равно: им главное – бабки.

С.БУНТМАН: Не-не-не, смотри, дело не в этом.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Испугались, что Анжи войдет в тройку лидеров, вот и все.

С.БУНТМАН: Нет. Когда купили Роберто Карлоса.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, тогда ему банан показывали.

С.БУНТМАН: Ну, это понятные люди, которые показывали банан. Им чего угодно покажи, они... Они, понимаешь, они сами уровня шкурки от банана, понимаешь, эти люди, которые показывают?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это правильно, это я понимаю.

С.БУНТМАН: Это понятно. Они даже на банан не тянут. Роберто Карлос – это очень интересный был ход и он всех заинтересовал, тех, кто нормально, серьезно интересуется вполне футболом. Потому что Роберто Карлос – это, во-первых, символ, привлечение всех молодых, и дагестанцев, и не дагестанцев в этой команде, привлечение к футболу.

Я об этом все время говорю и повторяю, что это вседагестанский дядька (вдруг он себя так поставил). Он учит всех жить, рассказывает там дагестанской молодежи и молодым футболистам: «Вот, как вредно швыряться деньгами и своей жизнью. Был такой великий футболист Гарринча, никому неизвестный, чемпион мира».

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. Мне – известный.

С.БУНТМАН: Ну вот там никому не известный, молодежи. «Вот, он был гениальный футболист, но он много пил и так далее».

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, но я знаю, что Карлос со своей очень большой зарплаты в онкологический центр дагестанский детям отчисляет деньги.

С.БУНТМАН: Это взрослый, зрелый человек, который тут же понял, что несмотря...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Сереж, я не хочу делать «Футбольный клуб», извини, ради бога. Я просто хочу сказать, что...

С.БУНТМАН: Нет, а я говорю про социальную вещь.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не, а причем тут социальное? Болельщикам важен футбол. Причем тут социальное, деньги? У Федуна столько же денег, сколько у Сулеймана Керимова – я сегодня специально посмотрел Forbes – разница в 10%.

С.БУНТМАН: Мы очень любим понимать...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Считать деньги.

С.БУНТМАН: Нет. ...сигналы, которые дает начальство. Давай попробуем стихийные сигналы, которые есть у болельщиков.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Они – не стихийные, это была подготовка. Это, вот, я посмотрел, извини меня, внимательно запись. Я не мог в это поверить: это была совершенно организованная...

С.БУНТМАН: Конечно, это акция.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Так, какой же он стихийные?

С.БУНТМАН: А форменная стихийная реакция болельщиков «Какого черта Жирков?» Понимаешь?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Его дело! Его дело!

С.БУНТМАН: Его дело, конечно. Но ты понимаешь, в чем дело?..

А.ВЕНЕДИКТОВ: То есть не вопрос по игре, они свистят, что он плохо играет, что он забил в свои ворота, что он привел к пенальти, да? Они не про игру, они про другое: «Ты будешь ходить туда, куда мы тебе сказали. Ты будешь идти в те клубы, которые мы тебе сказали».

С.БУНТМАН: Есть такое дело у болельщиков.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, понятно. Ну и все тогда, да.

С.БУНТМАН: Но есть такое ощущение, Алеша, у очень многих как ощущение от Газпром/Зенит.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. И что?

С.БУНТМАН: Что это проект совершенно вдувания денег непомерных...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Какое ваше собачье дело про деньги? Вы про футбол! Когда Жирков возвращается в российский чемпионат, это хорошо или плохо для футбола?

С.БУНТМАН: А я не знаю. Это никак.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Никак? Ну так успокойтесь и смотрите за игрой.

С.БУНТМАН: Лучше б он играл в Челси, кстати говоря.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Почему?

С.БУНТМАН: Потому что это совершенно другой уровень.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, лучше для кого? Для меня, который смотрит?

С.БУНТМАН: Лучше для сборной России.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ах, для сборной России. Ах, они так защищают сборную России, освистывая игроков сборной России? Замечательный подход.

С.БУНТМАН: А что ж, молиться нужно на игроков сборной России?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Почему молиться? Свистеть надо за плохую игру, за нечестную игру.

С.БУНТМАН: Ну, прав ты. Я тебе пытаюсь объяснить просто что...

А.ВЕНЕДИКТОВ: А боязнь того, что Анжи завтра выйдет на 3-е место и все.

С.БУНТМАН: Значит, я боюсь только одного. Потому что есть система Абрамович, а есть система Шейх.

А.ВЕНЕДИКТОВ: И что?

С.БУНТМАН: Она отличается вот чем. Система Абрамович представляет собой... Первое, что сделал Роман Аркадьевич в Челси – это переманил для меня, болельщика Манчестер Юнайтед, переманил замечательного менеджера, который выстроил ему, во-первых, клубную структуру, которая была убита вся...

А.ВЕНЕДИКТОВ: А Шевченко 6 лет назад за 30 миллионов фунтов, это у нас 40 миллионов евро?

С.БУНТМАН: Значит, смотри. Есть 30 миллионов фунтов и есть 30 миллионов фунтов. Подожди.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, да-да. Это по цифрам.

С.БУНТМАН: Он покупает, прежде всего, менеджера.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, секундочку.

С.БУНТМАН: И он вместе с менеджером высчитывает, за какие деньги и кто ему нужен. Шевченко была достаточная ошибка.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Но была?

С.БУНТМАН: Но, например, приглашение Мауриньо как тренера за бешеные деньги...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Сережа, мне совершенно все равно – я про российский чемпионат. Я понимаю, что ты боишься за английский чемпионат, а я говорю...

С.БУНТМАН: ...он выстраивает клуб.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А я не вижу, что Анжи не выстраивает.

С.БУНТМАН: Такой человек Галицкий выстраивает клуб Краснодар сейчас, частный владелец. На более скромные деньги. Такой человек как Якушев профуфукал все.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Мы посмотрим, как Сулейман выстраивает клуб.

С.БУНТМАН: Сулейман Керимов?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, Сулейман Керимов.

С.БУНТМАН: Мы посмотрим сейчас.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, посмотрим. Вот, Анжи в прошлый чемпионат закончил на 11-м месте – я ничего про это не знаю, я готовился к передаче. На 11-м месте. А сейчас она на половине, по-моему, чемпионата, да?

С.БУНТМАН: Нет, это первая треть.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Первая треть, да? А, извини. На 4-м месте, да?

С.БУНТМАН: Значит, так. Одно последнее предположение, которое касается клуба Анжи. С Роберто Карлосом замечательный эксперимент, с Жирковым (значит, сейчас я не про свист). Свист – это на совести тех, кто свистит.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Абсолютно.

С.БУНТМАН: Да. Второе, Жирков – это тревожно, Это’О – совсем тревожно. Команда может лопнуть, потому что замечательный человек Гаджи Гаджиев выстраивает.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ага! Эти болельщики болеют за Анжи!

С.БУНТМАН: Нет, мне плевать на болельщиков. В данном случае мне плевать на болельщиков.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не-не-не, а на что? Я не про футбол, это не «Футбольный клуб», Сережа.

С.БУНТМАН: А, хорошо-хорошо.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я не про то, что на поле, а про то, что за полем, понимаешь? Это «Футбольный клуб», вот, в понедельник.

С.БУНТМАН: Существовал вираж замечательного стадиона Петровский, который с невероятнейшей тупостью (это можно разделять, не разделять), несмотря на поле, кричал «Быстров – свинья, Быстров – свинья», потому что он ушел в Спартак, потом вернулся, тоже за деньги.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, это защита своего клуба и это предательство. Он предал Челси ради Анжи. Ребята, еще раз: он предал Челси ради Анжи. Не сравнивай, пожалуйста, вечный спор московских клубов. Он предал Челси и вернулся в российский чемпионат, и мы с Диком Адвокатом не понимаем.

С.БУНТМАН: Ну, хорошо. Я бы очень был рад, если бы...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я цитирую Дика Адвоката, который говорит, что он не понимает. Я готовился к передаче.

С.БУНТМАН: Ну, у меня такое ощущение, что Дик Адвокат еще много чего не понимает. Но дело не в этом. А дело в том, что, вот, есть организованные психозы болельщиков.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Сережа, это не футбол им нужен – это им нужен не красивый футбол, не сильный футбол, не сильные команды, которые соревнуются. Это не болельщики футбола.

С.БУНТМАН: Да, им нужна не великая Россия, а великие потрясения.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это не болельщики. Болельщики болеют за футбол и за свою команду.

С.БУНТМАН: Меня волнует сейчас другое, потому что сейчас мы находимся на грани. На грани. Из футбольной среды может сейчас выйти любая искра – межнациональная с бойкотами кавказских команд... И мне кажется.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, и пусть бойкотируют. Ну, пусть не смотрят футбол.

С.БУНТМАН: С бойкотами кавказских команд Анжи действует тоже на грани, привозя 4-мя самолетами из достаточно нищей республики, 4-мя самолетами болельщиков.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не понимаю: а болельщики Спартака могут в Питер ехать на Зенит несколькими эшелонами? Могут. Имеют право.

С.БУНТМАН: Они едут сами.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это наша страна, по которой им можно передвигаться.

С.БУНТМАН: Но ты понимаешь, в чем дело? Когда у нас не замечает Российский футбольный союз, не замечает всего того, что происходит в экстремистской болельщической среде и это проходит...

А.ВЕНЕДИКТОВ: В экстремистской среде должно действовать МВД, а не Российский футбольный союз, или ФСБ. В экстремистской среде.

С.БУНТМАН: Российский футбольный союз за это отвечает.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, в экстремистской среде. У нас экстремизм – это уголовно наказуемое преступление. РФС у нас, слава богу, еще не правоохранительный орган.

С.БУНТМАН: Я не знаю, какой это орган.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не правоохранительный.

С.БУНТМАН: Не знаю. Скажем так, и не правоохранительный.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, не правоохранительный точно.

С.БУНТМАН: МВД пока может только действовать в секторах, больше нигде.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да причем тут? Я не про это. Ты сказал «экстремистская среда». Я просто говорю, что это не болельщики.

С.БУНТМАН: Это экстремистская среда, это пропуск экстремистской среды.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это не болельщики, они не хотят футбола. Они футбола не хотят, понимаешь? Они болеют за другое.

С.БУНТМАН: Идет абсолютно пагубный флирт с экстремистской средой болельщиков.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А это правда. Ну так это у нас премьер этим отличается.

С.БУНТМАН: Вот именно, вот именно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это у нас отличается премьер, это точно.

С.БУНТМАН: Испугавшись...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, я не думаю, что он испугался. Я думаю, что он понимает, как это использовать.

С.БУНТМАН: О, как интересно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Их будут использовать как амфоры. Я думаю, что так.

С.БУНТМАН: Ну, по-моему, Владимир Владимирович амфорой по башке никого еще не бил.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, все впереди. Я просто...

С.БУНТМАН: И амфору жалко, а болельщиков – нет.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Эту амфору не жалко, она Made in China, скорее всего.

С.БУНТМАН: Это будет пушечное мясо.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это Made in China.

С.БУНТМАН: Говорят, что из Икеи, нет?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, мне казалось, что Made in China. Я хочу сказать, что, на самом деле, история с заигрыванием разного рода, скажем, не экстремистских, а радикальных сред – это история создания движения НАШИ. Это началось тогда, я еще ничего про болельщиков не знал.

С.БУНТМАН: Ну, первый драфт – это были «Идущие вместе».

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, но это одно и то же, НАШИ в широком смысле слова.

С.БУНТМАН: Это когда неполучившегося кадавра, его просто растворили в серной кислоте.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. Это, на самом деле, выбранная политика. Это, вот, надо понимать, что это выбранная политика, потому что это среда, в основном, молодежная. В основном, да? Во многом, сплоченная по таким взглядам, разным взглядам, но это такие корпорации, да? И корпорацию всегда легче перенаправить с учетом административного ресурса и перенаправить ее интерес – не важно, это там клуб болельщиков той или иной команды, или это там корпорация поддержки, я не знаю, боев без правил. Да? Это не важно. Просто спортивные болельщики – как-то более привычно ими манипулировать. Для меня это совершенно очевидно.

Но это-то, то, что произошло, - это что у нас, Сурков приказал освистывать?

С.БУНТМАН: Нет.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет.

С.БУНТМАН: Нет.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет.

С.БУНТМАН: Вот, та политика, о которой ты говоришь, это циничный перенос на всю жизнь фанатского мышления.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я согласен с тобой – я тут спорить не буду.

С.БУНТМАН: Свои-чужие, враги-наши.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, но своих людям, любителям футбола, настоящим болельщикам надо иметь?

С.БУНТМАН: Абсолютно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Надо иметь, надо понимать, что их пользуют. Это надо понимать.

С.БУНТМАН: Это точно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну так понимать надо.

С.БУНТМАН: А ты о ком говоришь?

А.ВЕНЕДИКТОВ: О болельщиках.

С.БУНТМАН: Ты говоришь о болельщиках...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я говорю о болельщиках.

С.БУНТМАН: ...или ты говоришь о фанатских группировках?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, Сережа, ну это такие тонкости, я не разбираюсь. Я понимаю, что болельщик – человек, который болеет за свою команду и болеет за свой вид спорта. Там, объединенные фанатские группировки.

С.БУНТМАН: У болельщиков вроде таких как я и даже как многие люди гораздо моложе, у них куча всяких позорных прозвищ. Их не считают болельщиками, их не считают своими, понимаешь?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну и что?

С.БУНТМАН: Там есть определенные коды поведения.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну и что? Ну, это в любом движении так, в любом движении... Это, я думаю, что в организации садоводов-любителей, если внутри есть радикальные сторонники кактусов, то все, что не кактус, то неправильно. Понимаешь? Поэтому чего тут?

С.БУНТМАН: Ну да. Если ты не ходишь все время с заточенной тяпкой.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, да-да-да.

С.БУНТМАН: И не собираешься мочить овощеводов.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. Вот, к 20-летию, там, распада, развала Советского Союза надо помнить, что именно это работало. Это сработало. Вот, кавказские, не кавказские, среднеазиатские, прибалтийские, хохлятские, как говорили здесь (никого не хочу обидеть), это сработало на развал страны. Не трое дяденек или не 8 гкчпистов, а вот это сработало. Никто не вышел страну защищать. «Давайте поддержим, сохраним «Советский Союз» - никто не вышел, нигде не было, ни в одном городе демонстраций «Сохраним Советский Союз». 10 человек не вышло нигде. И все говорили: «Слава богу, эти поганые прибалты отвалились, эти поганые среднеазиаты отвалились». Во! Продолжаем? Продолжаем? Ну, продолжаем. Об этом надо помнить. Хорошо, что еще Жирков у нас не прибалт. По-моему, тамбовский, да? Тамбовский пацан. А если бы он был прибалтом.

С.БУНТМАН: А ты представляешь, прибалт переходит в кавказский клуб.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, в Спартаке есть прибалты? Есть. Литовец. Да, почему бы ему не перейти?..

С.БУНТМАН: Нет, литовцев нет у нас никаких. У нас один прибалт, у нас главный тренер – прибалт.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Как нет? Литовец есть.

С.БУНТМАН: Где литовец есть?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Литовец есть.

С.БУНТМАН: А кто у нас литовец? Уже нет давным-давно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нету, да?

С.БУНТМАН: Нет уже.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Но был?

С.БУНТМАН: Были, да все вышли.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Грузины есть.

С.БУНТМАН: Грузин есть один.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да-да-да.

С.БУНТМАН: Нет, это замечательно. Я не понимаю, скажи мне, пожалуйста, почему президент Саакашвили не пустил цианистый калий в Черное море? (все смеются) Одной десятой хватит, чтобы отравить все.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, отравить всю Грузию. Всю Грузию, кстати.

С.БУНТМАН: Да. Бог с ней, с Грузией.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, ну, это, конечно... Это, я тебе должен сказать, что это, конечно, такой опыт у меня там, через месяц 2 президента, которые воевали друг с другом, чьи страны воевали друг с другом – это такой опыт их, вот, таких взаимоотношений через нас, через радио, через нас, людей, которые там были, это, конечно, дорогого стоит, это, конечно, в мемуарах будет глава, если будут мемуары. Отдельная.

С.БУНТМАН: Скажи мне, пожалуйста, кратко, но веско. Уже все топтались, а ты ничего не сказал. Вот эти самые дивные амфоры. Вот, понятно, что... Ну, что?.. Ну, человек себя... Я не согласен с моим другом Николаем Карловичем, что все идиоты. Ну, он иронизирует – вы не поняли: это черный горький юмор Николая Карловича Сванидзе, что все – идиоты и никто не понимает. Какой-то бред. В чем смысл этого бреда, скажи мне, пожалуйста.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, я, конечно, не толкователь снов, но помимо того, что я, в общем, как-то солидаризируюсь с Николаем Карловичем и Сергею Пархоменко, не помню как он по батюшке.

С.БУНТМАН: Сергей Борисович.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Борисович, точно. В том, что, конечно, люди, которые это делают, и, в первую очередь, Владимир Путин понимают, что им глубоко наплевать на то, что там какие-то голосования. Все организуем как надо. Вот. Это никакие там не предвыборные вещи.

С.БУНТМАН: Нет, нет.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Значит, я тебе могу сказать. Я, вот, наблюдая за Путиным, за его изменением, чтобы не сказать развитием, как политика, ему прикольно. Вот, ему прикольно.

С.БУНТМАН: А чего прикольного?

А.ВЕНЕДИКТОВ: А, вот, прикольно.

С.БУНТМАН: А чего прикольного?

А.ВЕНЕДИКТОВ: А, вот, прикольно так жить. Вот, все могу.

С.БУНТМАН: Могу что?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот, нырнуть могу и достать амфоры VI века, хочешь, до нашей эры, хочешь, нашей эры. Вот, прикольно.

С.БУНТМАН: До ненашей эры.

А.ВЕНЕДИКТОВ: «До ненашей эры». Он все понимает. Я говорю, он все понимает. А прикольно. И ему прикольно смотреть, как это потом обсуждают.

С.БУНТМАН: Ну, значит, это величайшее презрение ко всем.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. Вот, Он живет в свое удовольствие. Вот, мне представляется, что в таких вещах, там, вот, Лада «Калина» эта желтая... Вот я тебе говорю точно, вот, было бы у него разрешение, полетел бы в космос. Что он еще не сделал? В космосе не побывал. Вот, я гарантирую тебе, что, вот, была бы технологическая возможность, чтобы рядом летело 2 корабля ФСО космических вокруг, вот, я тебе говорю, уверяю тебя, вот, уверяю тебя...

С.БУНТМАН: И везли грузовики 3 дополнительные капсулы.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это знаешь что? Вот, видимо, это идет из такого детства... Вообще, я чем старше становлюсь, тем больше думаю, что очень много у нас остается и возвращается из детства, когда ничего не было, да? Напоминаю, 1952-й год рождения, ни черта, бедная семья, ни игрушек, ничего, ни возможностей, ничего. И, вот, все. Понимаешь? Теперь везде, что называется, по анекдоту. И, вот, на Байкал – спустился. На гору – поднялся. Третий раз мужику... Сколько у нас? 1952-го года, да? 59 лет? 3-й раз в жизни или 2-й раз в жизни ныряет с аквалангом. Накануне.

С.БУНТМАН: Замечательно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не-не. А, вот...

С.БУНТМАН: Нет, но это же, понимаешь, я...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот, прикольно.

С.БУНТМАН: Знаешь, при всех моих претензиях к Владимиру Владимировичу я думал всегда, что он – спортсмен в душе. Спортсмен.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да.

С.БУНТМАН: А он – не спортсмен. Потому что то, что он делает, это не спортивно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, это не спортивно, но прикольно.

С.БУНТМАН: Это прикольные подставы.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не, это... Ты не понимаешь.

С.БУНТМАН: Ну, представляешь, выводят ему сейчас прилюдно на татами, выводят вот такого вот японца с такой рожей, да?

А.ВЕНЕДИКТОВ: А было. Ты забыл?

С.БУНТМАН: Да. Но! Но у которого руки к ногам привязаны черным поясом.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не-не. Не, не так.

С.БУНТМАН: А это то же самое совершенно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не-не, Сережа.

С.БУНТМАН: Это не спортивно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я более того скажу тебе. Я просто думаю, что он даже имел в виду «Бриллиантовую руку». Я даже думаю, что он имел в виду.

С.БУНТМАН: Значит, он над нами издевается.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А как же. А заслужили. А заслужили.

С.БУНТМАН: Я тебе скажу, что гораздо спортивнее был 11-метровый штрафной удар Рамзана Ахматовича Кадырова.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Во! Это один в один, только Рамзану Кадырову нужна была победа в матче, а ему не нужна победа в матче.

С.БУНТМАН: Да. Как тогда говорили, завалили Делимханова и Кадыров мстит. В штрафной площадке завалили Делимханова. (все смеются) Вот. Сейчас мы продолжим, друзья, через 5 минут. У нас еще есть не менее увлекательные темы.

НОВОСТИ

С.БУНТМАН: +7 985 970-45-45 – читаю совершенно очаровательные ваши здесь замечания, хорошие, вполне интересные. Мы поговорили про амфоры уже, отговорили, а теперь про амфоры Валентины Ивановны. Потому что это те же амфоры-то.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну да. Я после того как, вот, как бы мы с тобой говорили в прошлый раз, ну, я с ней поговорил. Мы с ней поговорили, с Валентиной Ивановной по телефону. Я пытался ее убедить в том, что не права она. Она пыталась меня убедить в том, что не прав я. Мы на этом и разошлись. Не удалось убедить Валентину Ивановну. Я думаю, что ее решение... По-прежнему не считаю его правильным. Я выслушал всю ее аргументацию, почему она это делает, почему и как, и зачем. Ну, она его уже высказывала публично, я не буду ее пересказывать, но я не согласен. Я считаю, что это неправильно, что это политическая ошибка, не технологическая, а политическая ошибка, которая ставит свое пятно на ее биографии. Я ей все это сказал. Ну... А дальше это дело петербуржцев. Вот, знаешь эту историю – я прочитал у нас на сайте, девушка, которая попала на собрание и которая уволилась из «Фонтанки».

С.БУНТМАН: На сайте, чтобы не рыскать ее, вот эту статью.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. О том, как администрация района готовит выборы. Я тебе должен сказать, ничего нового я там не услышал. Все очень простенько и бытово – каким образом удержать людей 21-го августа на этих избирательных участках, чтобы явка была не 10%.

С.БУНТМАН: Нет, технология абсолютно та же.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Там, кстати, ничего не говорится о приписках, о том, что надо приписать. Нет. Надо устроить мероприятие, чтобы люди не уезжали на дачу, чтобы люди приезжали, там нужно сделать вот это и для такого общества такое-то, для такого-то такое-то. То есть удержать людей на выборах.

С.БУНТМАН: Там все общества, да. Блокадников, да.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да-да-да-да, всех. Вот...

С.БУНТМАН: Это другие кадры «Бриллиантовой руки». Другие кадры.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, для меня это все давно знакомо.

С.БУНТМАН: У нас все время идет сплошная «Бриллиантовая рука».

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, как Гайдай это знал, понимаешь? Я когда разговаривал с Борисом Натановичем Стругацким сравнительно недавно, я ему говорю: «Слушайте, как вы, вот, все это угадали про «Гадкие лебеди», вот то, что сейчас, про «Трудно быть богом», то, что сейчас?» Он говорит: «Это не я угадал, это они так поступают». И, вот, «Бриллиантовая рука» - вот они так поступают.

С.БУНТМАН: Вот как тоже один из моих любимых...

А.ВЕНЕДИКТОВ: А нет – отключим газ.

С.БУНТМАН: ...и актуальнейших авторов, которого я вчера обильно цитировал, Владимир Николаевич Войнович, он всегда говорил: «Меня спрашивают, что это вы так вот пишете как-то затейливо, выдумываете, все какое-то странное, какой-то идиотизм там?» Он говорит: «Да нет, я просто записываю то, что в жизни происходит».

А.ВЕНЕДИКТОВ: «Я за вами записываю» это называется.

С.БУНТМАН: В жизни происходит.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, Сереж, ну, вот такая история, и совершенно она такая, неправильная. Ну, чего ж неправильное, когда у нас 4 декабря тут выборы будут замечательные вообще?

С.БУНТМАН: Но ты знаешь, я повторю, что есть... Понимаешь, есть 3-колесный моциклет, а есть амфоры, понимаешь? Вот это продолжение. Амфоры – это продолжение 3-колесного моциклета, знаешь, туристического болида Формулы-1. Но в амфорах что-то... Вот, знаешь, как, вот, видишь, ну, все было. Вот, чашка полна, но амфора плюхнулась туда и все выплеснулось. Также и Красненькая Речка.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, также Красненькая Речка, согласен. Я советую прочитать стенограмму встречи. Там, на самом деле, чудовищная история другая. То, чего Владимир Владимирович так себя выставляет, в общем, взрослый дяденька, 60 лет в следующем году.

С.БУНТМАН: Да.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. А это его репутация. Но, вот, есть стенограмма на сайте правительства (может, мы ее на наш сайт повесим) – это его встреча с этими участниками археологических раскопок, то, что по телевизору полностью не показывают, потому что длинная встреча. Вот, о чем там говорят студенты? То есть, вот, нас там лет через эдак, энный десяток лет не будет, а они будут вот с таким мышлением. Вот, его не будет (В.В.), меня не будет, тебя не будет. Они будут. Вот эти парни и девчата, они... И, вот, тут надо читать эту стенограмму, чего, вот, пришел к вам премьер-министр. Вы-то все понимаете про амфоры (студенты), вы-то понимаете, вы-то это все видели, вы знаете, как вас там строила ФСО, как она отгораживала, как за 3 дня приехали телекамеры, как привезли огромный кран такой, знаешь, телевизионный многотонный. Вы это все знаете, молодые ребята. Ничего вам не надо для карьеры, да? Чего вам этот премьер-министр? У вас таких премьер-министров будет в жизни, знаете, сколько еще? Много. И, вот, почитайте эту стенограмму. Вот это улет, вот это «Бриллиантовая рука». А это – ну чего? Ну, забавляется он и забавляется, и всем показывает, как он забавляется. А этих не показывают.

С.БУНТМАН: А он их провоцирует.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ай-яй-яй-яй, ай-яй-яй-яй, какие они несчастные. Прям, слеза упала. Студенты на раскопках, не первый год, ребята, вы там роете, вы знаете, что там можно нарыть. Я уж не говорю там про профессуру и про руководителей экспедиции. Им понятно – им нужен заповедник, им нужен музей и вот он случай, и, может быть, это даже хорошо, если там будет музей и заповедник. Ну, положили свою репутацию на одни весы, на другие – заповедник. Бывает. Но студенты-то! Ну, это просто.

Понимаешь? Поэтому для меня во всей этой истории... Я же человек, очень внимательно читающий все стенограммы, все встречи как Медведева, так и Путина.

С.БУНТМАН: Значит, на что нарывается здесь наше замечательное государство? Да, студенты, ты прав, да.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Меня дети беспокоят больше, чем профессора.

С.БУНТМАН: И детям я говорю: «А зачем вам это нужно, играться в эти игры? Вас не расстреляют, не выгонят, ничего не сделают».

А.ВЕНЕДИКТОВ: С раскопок.

С.БУНТМАН: Да.

А.ВЕНЕДИКТОВ: С тяжелых физических. Представляешь, выгонят с раскопок.

С.БУНТМАН: Глубже раскопок не раскопают – в общем-то, так.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Вы знаете, вуз платит 50 рублей. Владимир Владимирович, сделайте что-нибудь: 50 рублей платит вуз в день нам здесь на еду. Он говорит: «Вуз платит?» (я сейчас на память). Они говорят: «Вуз-вуз платит», то есть не администрация, не экспедиция. «Не-не, вуз платит. Надо чего-то сделать» - «А сколько вам надо?» - «Ну, нам нужно 300». Вот разговор с премьер-министром.

С.БУНТМАН: Потому что премьер-министр сам себя поставил как главный по жанру.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я про премьер-министра вообще не хочу говорить.

С.БУНТМАН: А чего у него спрашивать-то? А чего у него спрашивать?

А.ВЕНЕДИКТОВ: А, вот, про заповедник. А, вот, про историю. А, вот, про сохранность памятников, между прочим, исторических.

С.БУНТМАН: А чего он скажет-то?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Он решение может принять. Он не скажет «Извольте повлиять. Расскажите, какие памятники в Тамане и в каком они виде».

С.БУНТМАН: Мне кажется, происходит сейчас решительная...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот, про здание ФСБ пусть спросили бы лучше, про историческое.

С.БУНТМАН: Решительное размежевание происходит.

А.ВЕНЕДИКТОВ: «Размежевание». Ну, ты как Владимир Ильич наш покойный.

С.БУНТМАН: Абсолютно. Покойный. Как ныне покойный Владимир Ильич.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет жить.

С.БУНТМАН: Да. Давайте в эту полемику о вечно живом, не втравливайте меня, Алексей Алексеевич. Просто между профессией и жизнью какой-то. Вот эти ребята, они делают, осваивают, им пофиг.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Неправильно. Ты знаешь, что я тут же вспомнил? Ты помнишь замечательную песню Высоцкого об археологах?

С.БУНТМАН: Они поедут копать кости кенгуру, если захотят.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, Сережа. Ты на раскопках, видимо, не был никогда. А я был. Это тяжелейший труд. Тяжелейший труд, и только азартные люди, поверь мне, если нет направления отработать практику, только азартные люди могут потратить сутки и не одни для того, чтобы вот такую фиговинку, бляшечку какую-нибудь стеклянный пузыречек... Ты вспомни, мы ходили с моими детьми на реставрацию с классом, помнишь? Когда они находили какой-то там обрывок газеты 1911 года, останавливалась вся работа и народ с криком там «Банзай!» читал, что там было написано.

С.БУНТМАН: Да.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Вспомни, пузыречек находили.

С.БУНТМАН: Нет, это я понимаю.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это счастье находки. Ребята, вы – азартны.

С.БУНТМАН: А если на реставрацию и на раскопки к нам приехал, например... Как его звали? Гришин.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Николай Тихонов его звали.

С.БУНТМАН: Нет, Гришин бы приехал.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да не приехал бы он. Ему не прикольно было.

С.БУНТМАН: Сколько было этих самых, ритуальных вещей? Мы ввергаемся сейчас, вот, в самое настоящее с одним нюансом двоемыслие, что ребята...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Сережа, это Советский Союз. Ну, приехал бы к нам Гришин тогда, в те времена, наши бы ребята, комсомольцы рта бы не открыли. Они выросли в другой системе, в другой структуре.

С.БУНТМАН: А эти быстро согласились.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А это другая история.

С.БУНТМАН: Эта история худшая.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Хуже, абсолютно. Так я тебе про это и говорю.

С.БУНТМАН: Эта история гораздо хуже.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я тебе про это и говорю.

С.БУНТМАН: Но я тебе говорю, вот помнишь, когда обсуждали отсрочки от призыва отменяют, протестовать вышло 200 человек или 300 вот сюда, к Арбату.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Чуть меньше.

С.БУНТМАН: Да. Ну, около 200 человек вышло. Мне кажется, что все государство должно было вот этих самых протестантов носить на руках. Потому что оказалось, что 200 человек верят в то, что законы что-то значат.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да не про законы здесь – закон можно изменить, это же не в этом дело. Там, собственно, отсрочки были отменены законом.

С.БУНТМАН: А другие не протестовали не потому, что они за, а потому, что они прекрасно знают, что плевать.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, это они так себе придумали.

С.БУНТМАН: Хотим косить – будем косить.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это они так себе придумали – так легче.

С.БУНТМАН: Да.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Так легче попросить прибавку к ежедневному питанию в экспедиции от премьер-министра.

С.БУНТМАН: А разве заботит?.. Вот, чтобы...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не профессионал.

С.БУНТМАН: ...чтоб вступить в разговор с премьер-министром, они действуют сейчас по образцам того, что они периодически видят.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ничего они не видят – они видят интервью, а это разговор. Понимаешь, ты сидишь и он с тобой разговаривает, и спрашивает: «Чего у вас, ребята?» Он бросает мячик: «Чего хотите? Вот он я, Старик Хоттабыч. Вот он я. Я, действительно, Старик Хоттабыч, я – ваша золотая рыбка». Они же знают, что он всемогущ? Они же это представляют?

С.БУНТМАН: Вот смотри как.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, можно без прессы поговорить на эту тему?

С.БУНТМАН: Нет, здесь все всё понимают, вот это.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Они понимают, ага. Да.

С.БУНТМАН: Посмотри, вот слушатель говорит: «Вы своих детей пристроили, а студентов могут выгнать».

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да.

С.БУНТМАН: «А что студенты? Думаете, им охота, чтобы отчислили как с нацболами было?»

А.ВЕНЕДИКТОВ: За что? За то, что...

С.БУНТМАН: И в армию загребли.

А.ВЕНЕДИКТОВ: За что?

С.БУНТМАН: А потом волчий билет и на работу.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ой-ой-ой, прямо испугались, мы все дрожим. Мы просто все дрожим. Вот это вот они так и думают? Вот из таких вот как вы.

С.БУНТМАН: Да.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. Запугали. Такие они трусливые.

С.БУНТМАН: И сами такими стали, очень многие.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну вот вы так всю жизнь и прожили.

С.БУНТМАН: А ты знаешь, вот ты говоришь, что Путину прикольно там нырнуть, амфорой помахать. А очень многим ребятам вот эта вообще вся жизнь говорит «А это прикольно. А чего? Так надо и все».

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да.

С.БУНТМАН: Они быстро поверили, что так надо, что так на свете живут.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну да. И чего? Все?

С.БУНТМАН: Да. Так надо жить.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Все поверили?

С.БУНТМАН: Нет, не все поверили.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А там было человек 30.

С.БУНТМАН: Конечно. Ну, 30, но это же какие-то...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, это ребята, которые реально работали на этом раскопе и они не были привезены на один день. Слушай, я посмотрел, откуда. Сереж, я же тоже не мальчик, я же понимаю, когда стоит подстава, а когда нет. Слава богу.

Это история как раз не про Путина. Чего такого ты узнал нового про Владимира Владимировича в этой истории? Чего такого нового ты узнал? Я ничего нового не узнал. А, вот, про этих...

С.БУНТМАН: Да нет, мне, честно, наплевать.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот а про этих вот...

С.БУНТМАН: Ныряет, выныривает.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот, летает, не летает, да. А, вот, про этих ребят я узнал много нового. Причем, я знаю, какие люди работают на раскопках. Потому что вопрос не амфор.

С.БУНТМАН: Это знаешь, так же, как бесконечная история о коллегах, на которых давят там, знаешь?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, это не так, это по-другому. Никто здесь на них не давил. Послушай, еще раз повторяю, это – студенты-историки.

С.БУНТМАН: Очень многие люди вообще, они воображают себе, что на них давят еще до того, как кто-нибудь поднимет палец.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Вообще появился на горизонте.

С.БУНТМАН: Да. Поднимет палец.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, вот, еще раз посылаю вас к этой вполне обычной, вполне банальной расшифровке на сайте правительства. Ну хорошо, мы повесим на наш сайт.

С.БУНТМАН: Вы знаете, у нас очень быстро, вот, говоря о том, что за 20 лет произошло, слишком быстро стало очень много умных людей. Вот таких, умных людей.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А чего тогда не презирать-то? А тогда Владимир Владимирович прав. А чего тогда их не презирать-то?

С.БУНТМАН: Ну, он прав как Калигула. Калигула был толковый молодой человек, который презирал абсолютно всю ту дрянь, которая была вокруг.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, это литературный Калигула. Ну хорошо, да.

С.БУНТМАН: Литературный Калигула.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. Не, ну я же говорю, он сталкивается с людьми и понимает, что они не заслуживают этого.

С.БУНТМАН: Но на самом деле, вообще-то, он не имеет никакого права презирать людей.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это... Я про слово «право» не понимаю.

С.БУНТМАН: Я понимаю, что Петр I презирал человечество гораздо больше, чем Наполеон, как писал Александр Сергеевич Пушкин.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да-да-да.

С.БУНТМАН: Но, вот, он... Понимаешь, в чем дело? Он – не сын последнего императора Владимира Путина I, понимаешь?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет.

С.БУНТМАН: Он не по наследству сюда пришел, его, как бы, там дедушка выдвинул, потом там бодро проголосовали за него. Все-таки, очень многое зависит от того, кто там стоит. И, вот, человек казался мелкий, человек казался быстро всех презирающий только потому, что нечаянно пригретый... Вот, понимаешь?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. Только все согнулись перед нечаянно пригретым.

С.БУНТМАН: Да, а все согнулись. А чего их уважать, если все согнулись?

А.ВЕНЕДИКТОВ: А я тоже не уважаю людей, которые сгибаются. Чего?

С.БУНТМАН: Пришел один хулиган-троечник. А остальные все пятерочники сгибаются?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Разные сгибаются.

С.БУНТМАН: И четверочники, и двоечники.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Сереж, вот я тебе говорю, просто берем стенограмму и смотрим, и делаем свои выводы. Понимаешь? Это же не люди, которые там боятся потерять свое имущество, там, типа олигархов, которым показали Ходорковского, там, потерять свое место типа Миронова, которому показали, что выщелкнут в 2 минуты. Это студенты. Студенты! 20-летние, работающие в поле, не на самых престижных, не на юриста и не на экономиста, и не в Высшей академии госслужбы.

С.БУНТМАН: В общем, дерьмово как-то все очень...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, вот, да.

С.БУНТМАН: ...Алексей Алексеевич...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Бывает.

С.БУНТМАН: ...если честно вам сказать.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Бывает. Попахивает.

С.БУНТМАН: Да. И уровень дерьмизма как-то, вот, вырастает. И вырастает очень сильно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А от людей зависит.

С.БУНТМАН: Да.

А.ВЕНЕДИКТОВ: От людей зависит, от каждого, на своем месте.

С.БУНТМАН: Ты прав.

А.ВЕНЕДИКТОВ: От Путина на своем месте, от студентов.

С.БУНТМАН: Вот смотри, Объясняльщик Объяснялов, в углу мешок стоял. Вот, например, Сергей говорит так: «Студентам пообещали или им приказали, пригрозили?"

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, нет, Сергей, не обещали, не приказали.

С.БУНТМАН: Студенты – пацаны. Что с них взять? А что тогда с вас взять и с нас взять, если 20 лет, 20-21 год, и они не способны даже, понимаете...

А.ВЕНЕДИКТОВ: В рамках своей профессии. Послушайте, у них профессия...

С.БУНТМАН: Не на баррикаду идти.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Слушайте, в профессии масса проблем – я имею в виду, вот, профессию для студентов-археологов, для студентов Истфака масса проблем, реально. Вот, реально. Ну, воспользуйтесь этим, господи. Хоттабыч пришел.

С.БУНТМАН: Ты знаешь, Алеш, мы с тобой когда говорили, вот, про это там, спрашивать, не спрашивать про 2-й срок, да? Про 2012-й год. Помнишь, у Медведева ты говорил?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да.

С.БУНТМАН: Ты понимаешь, в чем дело? Этот диалог, вот, мог быть немым, когда говорят «Спрашивать только про быт, про это самое». Им даже никто ничего не говорил, мне кажется.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не говорил. Я знаю, не говорил.

С.БУНТМАН: Но мне кажется...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Про быт – и пусть.

С.БУНТМАН: Но мне кажется, что можно даже промолчать и это было бы интересно. Можно было бы и не задать вопрос.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, нет, не согласен, не согласен.

С.БУНТМАН: Но вообще-то...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не согласен. Значит, еще раз повторяю, это не журналисты, да? Это не для прессы. Вот, есть проблема реальная. Вот, есть реальная проблема и в вашей профессии будущей, которую можно решить постановлением правительства. Ну, попробуйте задать этот вопрос.

С.БУНТМАН: Да, это очень печально. И это не какой-то там не генетический элемент...

А.ВЕНЕДИКТОВ: А он же, а ты знаешь, что он делает? А он начинает понимать, что это неважная история, что охрана памятников вообще – это неважная история, потому что даже профессионалы, которые с ним встречаются просто там...

С.БУНТМАН: Язык утянули кое-куда.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, просто их это не волнует. Их волнует другое. Он же тоже снимает, как бы... Любой человек, принимающий решения (даже сейчас не про Путина), он встречается с профессиональной средой и, отвечая на их вопросы, он понимает темы, которые их волнуют, и там себе дает, там, или, там, Авдееву: «Запишите» или Фурсенко: «Запишите. Пометьте, напомните мне – я про эту проблем не знал», да? То есть для дальнейшего. Да даже с точки зрения пиара. Это так работает, так мозги работают. Всегда на встречах. Вот это интересно. А что он должен получать тогда от того, что там 50 рублей платят, а 300 хотят? Вот, чего он должен получать? Ну, заповедник, да. Но заповедник – это, вот, они там договорились, это да. А дальше-то что? Ну, вы – археологи-историки.

С.БУНТМАН: А как ты думаешь, вот, задали бы ему нормальные...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да не вопрос – позицию изложите, проблему изложите. Вы же не журналисты – что вы спрашиваете его?

С.БУНТМАН: Ну, повели бы разговор в каком-то таком ракурсе. Как ты думаешь, он бы оживился несколько?

А.ВЕНЕДИКТОВ: А ты знаешь что? А я знаю...

С.БУНТМАН: Вот, если серьезно, ребята.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет. Если серьезно, вот, молодцы экологи, которые с ним встречаются. Они его реально завербовали. Вот, обрати внимание на его всякие действия и постановления правительства по экологии. У него возникла референтная группа какая-то, экологическая, да? И мы видим, что да, вот, еще 3 года тому назад он про экологию вообще не говорил, вообще ничего не делал. А там сейчас даже в тех Сочах, там сейчас... Ему сказали, что если будет дальше таким образом продолжаться, значит, нарушится и все замерзнет. Значит, там приостановлены некоторые проекты, потому что он сказал: «Стоп, я этого не знал. Ребят, я проверю», да? То есть для него есть проблемы как для любого человека, про которые он даже не думает. И когда он встречается с профессиональным сообществом, оно ставит перед ним проблему. Не важно, это студенты-экологи или академики-экологи – какая разница? Есть такая проблема. Есть такая проблема. Это не только он, понимаешь? Это любой человек, принимающий решения. Любой человек, принимающий решения на любом уровне, встречается с профессиональным сообществом. Не спрашивать его надо. Чего он понимает в этой профессии? А проблемы выкатывать надо для людей, принимающих решения. Спрашивать – это дело журналистов, это интервью.

Я тебе могу сказать, что когда мы главными редакторами встречаемся с одним и с другим, и с третьим, мы не вопросы задаем.

С.БУНТМАН: А вы ставите проблемы.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Мы рассказываем.

С.БУНТМАН: Да, да. И потом здесь есть...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Чего, мы не знаем, чего они нам ответят.

С.БУНТМАН: Ну ладно, даже не заинтересуются, может быть. Но ты сделал свою часть пути.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Попытку. Конечно.

С.БУНТМАН: Ты сделал свою часть пути. И если говорить серьезно, то, конечно, необходимо делать свою часть пути. Сказал – и все.

Вот, я должен отметить одну деталь вот сейчас о своей части пути. Будут продолжаться безумные совершенно споры между, например, вот, Госкомнаследия и Архнадзором, и так далее. Это нормальный диалог. Но мне кажется, что вот сейчас вот... Ты просто вскользь упомянул насчет Лубянского здания, у которого там ценность его этого, того – она запрятана. Знаешь, можно спорить сколько угодно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Давайте сначала поспорим, а потом будем делать.

С.БУНТМАН: Да. Сервильный надзор сделал бы так. Сказал: «А вы знаете, что там фальшивая стена, которая по непроекту Щусева сделана, достроена, левая часть».

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. Что правда. Что правда.

С.БУНТМАН: Это абсолютно я тебе точно говорю. К 80-м годам это все завершили. Что там ценное историческое здание упрятано туда-сюда, здесь сделано. Они говорят: «Документы где на строительство?» Не задним числом оправдывает художественной неценностью этого здания, я уж не говорю об исторической его неценности.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А ты понимаешь, что Кремль стоит на месте снесенного настоящего Кремля?

С.БУНТМАН: А, мы уже... Мы на 1-е апреля в 1997 году, мы давали такую новость, что Юрий Михайлович Лужков ко Дню города хочет восстановить Кремль, к 850-летию восстановить Кремль образца 1147 года. На оставшемся месте будут бизнес-центры и так далее. И, вот, бревенчатые сооружения можно увидеть уже на стройке.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Настоящие.

С.БУНТМАН: Да. Ну, вот, понимаешь? Можно всегда это сказать. Но они здесь, они сделали свое дело, они, не посмотрев... Вот, знаешь как? Нормальная, злая тетка во Франции, которая по стоянкам ходит.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да-да-да.

С.БУНТМАН: Не посмотрев на номер автомобиля, она выписала штраф и заткнула за дворник – а пусть потом разбираются. То есть сделала свою часть пути. И это очень правильно. Обратила внимание.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, правильно, что Собянин приостановил эту историю, он запретил, вернее.

С.БУНТМАН: Да.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. Сразу причем. Я просто еще раз возвращаюсь, что, вот, свою часть пути... Это важная история, да? Потому что ты говоришь, там дерьмецом попахивает, ну, так, а кто его производит? Там, 120 человек его вряд ли производит.

С.БУНТМАН: Кто сдает продукт вторичный... (все смеются)

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да-да-да.

С.БУНТМАН: ...тот питается отлично.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не все так трагично. Кто сдает продукт вторичный... Со словом «трагичный» рифмуется очень хорошо.

С.БУНТМАН: Нет, я... Правда. Спасибо Владимиру Николаевичу, я 2 дня назад просто от бессонницы стащил с полки «Москва 2042».

А.ВЕНЕДИКТОВ: У нас еще 30 лет до этого.

С.БУНТМАН: Нет! Опережающими темпами, Алексей Алексеевич! (смеется) Опережающими!

А.ВЕНЕДИКТОВ: Как московское метро, да.

С.БУНТМАН: Опережающими. Ну, во всяком случае, мы так, лет на 20 опередим.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, это мы еще застанем, я надеюсь.

С.БУНТМАН: Да. Так что это дивно, читайте, наслаждайтесь.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Войновича, Стругацких.

С.БУНТМАН: Да, да-да-да.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Давайте.

С.БУНТМАН: Прекрасно. Все. Мы завершаем эту нашу эпопею под названием «Перехват». Встретимся в следующую субботу, всем до свидания, хорошего здоровья, всего хорошего. Пока!