Перехват - 2011-06-04

С.БУНТМАН: Добрый вечер. Это программа «Перехват». Матвей Ганапольский, Сергей Бунтман. Привет, Матвей.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Здрасьте.

С.БУНТМАН: Мы обсуждаем огурцы с помидорами. Я говорю, что я огурцы люблю маленькие такие.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: С пупырышками.

С.БУНТМАН: С пупырышками, а не большие такие, водянистые.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. А помидоры какие ты любишь?

С.БУНТМАН: А помидоры я люблю большие, вот такие, знаешь, бычье сердце или еле волгоградский сорт. Его разрезаешь, а он серебристый внутри. Это не от радиации, ты понимаешь?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, я понимаю, да.

С.БУНТМАН: Серебристый такой вот внутри и пахнет помидором настоящим.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но им убить можно. Просто если швырнуть, то травма.

С.БУНТМАН: Нет, помидорами швыряться – это грех, понимаешь? Я 4 года собирал их, не покладая рук.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А ты вообще помидоры любишь?

С.БУНТМАН: Кушать – да. (все смеются) Значит так. Про помидорный скандал, огуречный если вы хотите, то, пожалуйста, мы, конечно, перехватим, все сделаем. Даже про Аль-Каиду мы скажем. Ну, если это вас интересует. Даже и про самых счастливых людей на свете. В КНДР у нас самые счастливые люди на свете?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, в КНДР. Они сами провели опрос и выяснили...

С.БУНТМАН: А, сами провели опрос.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет-нет, не совсем так. Там провели очень мудрый опрос, на 1-м месте не Северная Корея – на 1-м месте Китай, 100%. 75% - Северная Корея. А на самом последнем месте – США. Южная Корея находится перед ними.

С.БУНТМАН: Ну, естественно, да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: И очень интересно в комментариях (они же вдруг допустили комментарии) кто-то написал из корейцев, что «я хочу вот на это последнее место, туда, где последнее место». Но мы, вот, договорились с Сережей и будем друг за другом следить, вообще следить друг за другом – это наша...

С.БУНТМАН: Да. А также обрывать, грубо обрывать и отключать друг друга.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. Значит, мы договорились, что ваши вопросы – 30 секунд, и после этого 2 минуты, по минуте на каждый ответ с нашей стороны, если есть чем перехватить. У меня, например, по поводу огурцов-помидоров мне нечем перехватывать, кроме того, что я с опаской захожу в магазины, но знаю, что на страже стоит...

С.БУНТМАН: Огурцы надо перехватывать исключительно вилкой, я бы сказал.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. На страже стоит Онищенко и Путин. Ты знаешь, что Путин заявил, что травить граждан...

С.БУНТМАН: Железный нарком Онищенко.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. Травить граждан не будет.

С.БУНТМАН: Не допустит.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Так что давайте звонить и давайте в диалоге об этом всем будем говорить.

С.БУНТМАН: Да. Я сейчас все скажу. Я сначала скажу про Сетевизор. У нас работает Сетевизор. На любом компьютере, на iPhone’ах и iPad’ах, а также на Google Android’ах. Ты видел настоящего Google Android’а, нет?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вместе.

С.БУНТМАН: Маленький такой.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Маленький ходит, да.

С.БУНТМАН: Знаешь? R2D2 такой.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да.

С.БУНТМАН: Вы можете смотреть нас с Матвеем, как мы выглядим, как мы гримасничаем, жестикулируем и так далее. В общем, это упоительное зрелище. Пожалуйста. И даже можете выбирать. Ты знаешь, что теперь можно выбирать?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я знаю. К несчастью.

С.БУНТМАН: Что «к несчастью»? Почему это тебе не нравится?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, лысина моя будет постоянно у кого-то светить на экране.

С.БУНТМАН: А почему постоянно? Он может наоборот выбрать.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не, моя лысина вне конкуренции. Твои усы отдыхают, это бесполезно.

С.БУНТМАН: Замечательная лысина, господи. Дальше. У нас есть телефон для смсок +7 985 970-45-45. И есть у нас твиттер, аккаунт называется у нас @vyzvon. Кирилл Волков, ну что вы так зло? Не скажу о чем, но как-то зло, нехорошо. Нельзя этому радоваться. Ну так вот. И телефон 363-36-59, конечно, 495 вы там набираете, если вы звоните из другого региона. Слушаем вас. Алло, добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло?

С.БУНТМАН: Алло, здравствуйте, добрый вечер, да.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Приветствую.

С.БУНТМАН: Да?

СЛУШАТЕЛЬ: Мне очень приятно поговорить с вами, с людьми, которые развратили даже Ларину, которая стала настолько антисоветски высказываться.

С.БУНТМАН: А вы бы знали, как мы развратили Ларину. Как мы развратили Ларину с тобой?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, групповым образом. Усилий каждого было недостаточно.

С.БУНТМАН: Мы развратили Ларину, да. И Ренат об этом ничего не знает. Представляешь?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ренат принимал участие.

С.БУНТМАН: Да ты что? Серьезно?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Точно.

С.БУНТМАН: Я не помню. Ай-яй-яй. Значит, что-то упустили. Алло, добрый вечер. Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день, Сергей, Матвей. Челябинск. Я бы хотел про огурцы вот что сказать. У нас в Челябинске выращивают огурцы китайцы, которые по всем показателям не проходят никаких санитарных норм. Вот, нам бы Онищенко бы в Челябинск.

С.БУНТМАН: Зачем?

СЛУШАТЕЛЬ: Ну, хотя бы попросить вернуть грузинское вино и боржоми, наконец-то. Да. А то, вот, люди пьют портвейн «Три семерки», но как-то не много.

С.БУНТМАН: А у вас есть «Три семерки»? У нас этот продукт куда-то делся давно.

СЛУШАТЕЛЬ: А у нас есть, у нас спаивают Челябинск только так. А, вот, грузинского вина нету, к сожалению.

С.БУНТМАН: Понятно. Хорошо, я вас понял. А чего тут комментировать? Тут нечего комментировать.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не, мне нечего сказать.

С.БУНТМАН: Боржом с грузинским вином, с огурцом китайским. А чем плох китайский огурец? Здесь в чем проблема-то состоит? В санитарных нормах, да? А тут человек знает, что не проходит.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я думаю, что, действительно, слушатель говорит о важной вещи, о том, что игра, вот это то, о чем мы говорим, это начиная с Ходорковского и кончая огурцами, игра должна быть одинакова для всех, вернее, правила игры должны быть одинаковы для всех. Ну, тут возникло заболевание неизвестное, ну, полуизвестное. Говорят, что известное. Пока непонятно. Но простите меня, а то, что выращивается где-то? То есть, может быть, там и есть санитарный контроль, но до момента или он так называется. Но, вот, возникнет какое-то заболевание, значит, будут запрещены огурцы с Востока или наши огурцы. Ну, вот, к сожалению, пока так. Но вопрос, на мой взгляд, поставлен очень правильно. Одни условия игры для страны, везде.

С.БУНТМАН: Да. Понимаете, вот, опять мы путаем, мне кажется, несколько тем, потому что, вот, Ольга пишет мне: «Лучше огурцы бакинские». Правильно. Отличные огурцы. Мы говорим не о лучших-худших, понимаешь? И не европейских или откуда там.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет. Это она просто написала. Ты сказал «Вот я люблю вот такой огурец», понимаешь? Это она, так сказать, комментировала.

С.БУНТМАН: В пандан, да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. Это не более чем.

С.БУНТМАН: Нет, правильно, да. У нас есть лучшие... Мой папа вообще не признает никаких баклажан кроме украинских. Вот, они должны быть определенной формы, потому что иначе не получается икра никакая, знаменитая папина икра. Не получается, если этот баклажан не украинский и он там страшными пытками всех продавцов на рынке пытает, задает наводящие вопросы и выясняет, откуда огурцы.

Здесь дело не в огурцах. Ранее невиданная зараза обнаружена. По каким-то сведениям определенным она прошла через огурцы, желудочная инфекция, желудочная зараза. Очень опасная. Каждый принимает свои условия. Сначала немцы оклеветали испанцев. Испанская представительница принесла огурец и стала его есть на глазах у изумленной публики.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Судьба ее в дальнейшем неизвестна.

С.БУНТМАН: Нет, осталась жива. Вся Европа следит за ее судьбой. Да. Но тут же о чем пишет, например, пресса? То, что у России нет полутонов никогда. Сразу – бабах, как Черчилль говорил, железный занавес и не пускаем ничего. Чего? К чему? Там проводят лабораторные исследования, американцы выясняют, что они на шаг, на два позади европейских исследователей-бактериологов. Есть серьезные вещи, а есть муть собачья. Вот что.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, ну, Сережа, я могу возразить тебе и хотел бы. Я считаю, что это один из, ну, или, вернее, знаешь, принято штамп такой говорить, один из немногих шагов. Я считаю, что это правильный шаг. Тут же, понимаешь, для нас важно вступить в ВТО.

С.БУНТМАН: Так взять чохом все и...

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не чохом.

С.БУНТМАН: Чохом.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, не чохом. Ну, вот, представь себе, что ты знаешь, ты – руководитель страны, ты – главный санитарный врач, там, другой персонаж, но он же. И, вот, ты знаешь, что идет такая сюда пошесть. И что? а) Непонятно, что это. б) Непонятно, как распространяется. в) И так далее, и так далее, и так далее. Ну, вот, неужели ты бы не сделал этот шаг?

С.БУНТМАН: Нет, я сделал бы. Я, во-первых бы, списался с соответствующими инстанциями оперативно – это занимает 35 секунд при нынешних средствах связи.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да списались они, только те ничего не знают. Я тебе говорю еще раз, ты бы поступил точно...

С.БУНТМАН: То есть ты за резкие такие меры, да?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я абсолютно за резкие меры, потому что первый заболевший здесь – это уже будет огромная проблема. Это уже как в этом знаменитом анекдоте: теперь это ваша проблема. Я считаю, вот, я считаю, лично я, что этот шаг абсолютно правильный: пусть ребята сначала разберутся. Кроме того, ты помнишь требования российской стороны. Они очень простые: вы должны объяснить, что это. Второе требование. Я, вот, помню список из 3-х, потому что сейчас уже там 5 или 6, ну, не важно. Первое, объяснить, что это за вирус. Второе, объяснить, как он распространяется. И третье, показать нам, что перестало увеличиваться количество заболевших. Как только вы это покажете, будет понятно, что вы с этим справились, что вы понимаете, что это такое. А когда все заболевают, непонятно, что это такое, а мы говорим «Добро пожаловать» из-за вступления в ВТО – да какое ВТО?

С.БУНТМАН: Да не причем тут ВТО. Причину еще не выяснили, но уже запретили.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Серег, я тебе сказал. Ну...

С.БУНТМАН: Я, хао, я тоже все сказал. Все.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Давай дальше идем.

С.БУНТМАН: 363-36-59, дальше. «Я знаю, кто заразил огурец». (смеется) Понятно все. Дальше слушаем вас. 363-36-59, алло, добрый вечер. Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Алло?

С.БУНТМАН: Да, здрасьте, как вас зовут, откуда вы звоните?

СЛУШАТЕЛЬ: Москва, Лора Александровна.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Очень приятно.

СЛУШАТЕЛЬ: Вы знаете, насчет китайского огурца. Это не так выглядит невинно как на первый взгляд представляется.

С.БУНТМАН: Почему?

СЛУШАТЕЛЬ: Я вам скажу. Китайцы когда что-то растят, они сыплют в землю, в растения такое неконтролируемое количество всего, абсолютно не соблюдая никаких не то, что санитарных, агрономических норм. Вот, их зелень – она тихо обильно активно травит москвичей. Так что, вы знаете, надо очень быть в курсе дел.

С.БУНТМАН: Хорошо. Ваше предложение? Вот, просто мы на это не просто вопрос-ответ. Ваше предложение: что надо делать? Усилить санитарный контроль? Выгнать всех китайцев? Или запретить огурцы? Вот, что надо делать?

СЛУШАТЕЛЬ: Вы знаете, была налажена служба и Эпидемиологическая, и Санитарная. Значит, Онищенко очень строго подходит к европейцам. Но вы правильно говорили, что, может быть, оно так и стоит, потому что риск – великое дело. Но что у него перед носом в отечественном сельскохозяйственном производстве делается, он просто по телевидению открыто сказал: «А это ничего вы с этим не сделаете». Он вертелся, ничего не делает. У нас сплошная, простите за такой натурализм, глистная инвазия. У нас сплошной гепатит Хеликобактер. Вы знаете, гастроэнтерологи за голову хватаются. И это он ничего не может сделать.

С.БУНТМАН: Я понял вас, спасибо.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Извините, у меня к вам вопрос.

СЛУШАТЕЛЬ: А на европейцев – простите, я уже докончу – а на европейцев так беспокоиться не надо. Европейцы найдут – у них лаборатории, у них ответственность за население. Все.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вас можно спросить?

СЛУШАТЕЛЬ: Да ради бога.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вы – москвичка?

СЛУШАТЕЛЬ: Я – москвичка.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: У меня к вам вопрос. Как вам кажется, вот китайцы там травят огурцы.

СЛУШАТЕЛЬ: Да любой продукт они травят.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да-да. Скажите, пожалуйста, почему граждане покупают эти продукты?

СЛУШАТЕЛЬ: Они, половина из них не в курсе абсолютно.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: То есть вы хотите сказать, что...

СЛУШАТЕЛЬ: Информации нет.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я просто констатирую. Вы хотите сказать, что санитарные инспекции на местах а) не работают, б) подкуплены и так далее, и так далее.

СЛУШАТЕЛЬ: Да их вообще просто нет толком.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Что?

СЛУШАТЕЛЬ: Да их толком и нет, этих санитарных.

С.БУНТМАН: Вот. Спасибо.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Их толком и нет. Ну, вот, знаешь как? Я бы довольно резко прокомментировал то, что сказала эта госпожа.

С.БУНТМАН: А она правильно все сказала.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет. Она сказала полное вранье. Она сказала абсолютное вранье. Что значит «их фактически нет на местах»? Как это нет на местах?

С.БУНТМАН: А где они?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Там они!

С.БУНТМАН: Где?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: По всей территории РФ они. И они занимаются своим делом.

С.БУНТМАН: Ну да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: И вот эта Казала-Мазала, как говорят на Украине, что китайцы что-то травят, вот это вот, понимаешь... «Китайцы травят».

С.БУНТМАН: Значит так. Нет. Была сказана конкретная вещь, конкретное предположение, конкретная версия. Значит, китайские делаются по такой-то технологии, другие по другой технологии. Но это все надо сводить к определенным санитарным нормам. Я не за то, чтобы, знаешь, выковыривать косточки из помидоров, не за то, чтобы, знаешь, 30 раз кипятить арбузы в горячей воде. Я не за этот идиотизм. Я за то, чтобы было равное (вот, как я понял нашу слушательницу), а не где поярче, где полегче запретить и где политически смело это выглядит. Вот это надо исключать. Понимаешь?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Согласен.

С.БУНТМАН: А в быту-то как получается? Совершенно по-другому: двойные, тройные, пятерные стандарты. Поехали дальше.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Только не про огурцы, ладно, ребят?

С.БУНТМАН: Да нет, все, огурцы все.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хватит про огурцы. Сбрасывай про огурцы.

С.БУНТМАН: Да. Как один филозоф объелся огурцов. Это была чудеснейшая басня. Ты читал такую басню, нет? Нет? Прочитай. Алексей Константинович Толстой, замечательно.

Так. А, резкость наведите в Сетевизоре – все в порядке будет у вас. Все про помидоры с огурцами. Амир, дорогой мой Амир, в ответ на первое заявление первого самого слушателя, наша гордость, Матвея Юрьевича и моя не могла нам позволить признать ту великую правду, о которой вы нам сейчас пишете, что это не мы развратили Ксению Ларину, а Ксения Андреевна нас всех развратила.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но она до этого еще.

С.БУНТМАН: Нам просто стыдно это признать.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вообще, я вам скажу, что моральный уровень, конечно, на «Эхе» тут... Ну, я об этом не хочу говорить.

С.БУНТМАН: Нет, это чудовищная история совершенно. Чудовищная история.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Тут вот сидит звукорежиссер Наташа Селиванова. Что мы тут с ней вытворяли, это особый вообще разговор.

С.БУНТМАН: А она с нами? Ужас какой.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Она сидит теперь исключительно от нас отделенная двойным стеклом, там вакуум и охрана стоит.

С.БУНТМАН: Так. Петрушку не запретили еще. Петрушку – нет. Смотрите, Алена, вы не поняли. Главный санитарный врач России петрушку приводил в пример как самую нейтральную травку какую-то. Да? Ты помнишь, про петрушку рассказывал Геннадий Онищенко?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, я не так слежу уж прямо...

С.БУНТМАН: Ну как? Ты не слушаешь родное радио. Ну ладно.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, давай соскочим уже с помидоров, огурцов, петрушки.

С.БУНТМАН: Хорошо. «Матвей Юрьевич, 17 часов 21 минута, и Сергей Александрович, как вы прокомментируете страсти по Вануату?» – Леван спрашивает нас.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, знаете как? Их можно прокомментировать в комическом смысле, потому что представитель государства говорит, что они не признали, а представитель абхазской стороны сегодня на «Эхе» сказал в телефонном интервью, что признали. И он сказал, что, по всей видимости... То есть тут важно обратить внимание. Когда его там корреспондент спросила, почему они так говорят, он сказал: «По всей видимости, у них там праздники и они еще там, ну, один не сказал другому». Ну, государство Вануату – оно там величиной с Новоарбатский гастроном, по всей видимости, или с территорию радиостанции «Эхо Москвы». Ну, маленькое, в общем.

С.БУНТМАН: Да нет. Там, все-таки, 250 тысяч.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: То есть, короче говоря, дай бог абхазам всего самого наилучшего, и пусть у них там все цветет и пахнет. У них вообще прекрасная земля, у них и так все цветет и пахнет. Есть только одно обстоятельство. В этой всей истории меня Вануату интересует только в одном аспекте. Там было сказано абхазской стороной, что им важно вот это признание для того, чтобы развивать с Вануату, внимание, экономические отношения. Вот, я прошу обратить на это внимание и я хотел бы получить от абхазской стороны какие-то объяснения, что они подразумевают под выражением «экономические отношения»? Это раз. И второе, в этой же истории я хотел бы понять, за чей счет будут развиваться экономические отношения? К сожалению, Абхазия и Южная Осетия – это 2 таких совершенно независимых государства, у которых есть там флаг, гимн, президент, парад на улице, много чего есть в этом государстве, прекрасный народ и южноосетинский, и абхазский. У них только денег нет. Поэтому они живут за счет бюджета РФ. И я хотел бы понять – это очень серьезная вещь, о которой я говорю. Это такое ближе, знаете, к чему, я хочу сказать? Ближе к господину Навальному, к той сфере, в которой он занимается. И я бы искренне порадовался за государство Вануату и за государство Абхазию, независимое, так сказать, которые сейчас будут развивать экономические отношения друг с другом, если бы не существование одной реалии – что это будет за русские деньги. Поэтому какая будет роль государства Вануату – в частности, его банка (там же есть государственный банк Вануату, да?).

С.БУНТМАН: Я надеюсь.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, так это же тоже независимое государство. И как будут распределяться денежные потоки, вот это вот в стиле Навального. То есть понимаешь, да? Как понятие вот такое. Потому что Навальный – это даже уже не персона, это, так сказать, «идите к Навальному», посылаю. Поэтому я посылаю установление дипломатических отношений Абхазии и государства Вануату к Навальному. Идите-ка вы, ребята, к Навальному. И я думаю, что будет очень интересно потом нам ознакомиться, как туда шли деньги. Потому что, вот, я думаю, так сказать, ананасы присылать в Абхазию? Ну, есть и ближе. Это экономически не выгодно. Посылать сельскохозяйственные машины абхазского производства в Вануату? Они могут поближе. Короче говоря, я задаю вопрос: это что за экономические отношения, которые будут развиваться с Вануату? Хотелось бы знать.

С.БУНТМАН: Понятно. Матвей, 2 слова буквально. Я бы единственное, про что хотел предупредить? В этой безумной истории Кавказа и в том числе истории войны 1992 года, российских провокаций бесконечных, упертости в определенное время грузинской стороне как при Гамсахурдиа это было, когда пользовали в том числе и героя той войны Шамиля Басаева. Знаешь такого, да? Вот это использование всех – это комедия страшная. Но она затрагивает судьбы народов – и абхазского, и грузинских жителей Абхазии тогда, и Южной Осетии, где совершенно другая ситуация, абсолютно. И, вот, мы сейчас одним чохом, видя эту свистопляску, которая состоит не в каких мифических экономических отношениях. Знаешь, объемы импорта-экспорта между Абхазией и Вануату... Да нет. Все это формальные признания и непризнания абсолютно равноправных членов ООН. Мы перестаем внутренне вдруг уважать то же государство Вануату, которое получило свою независимость, было тоже в составе большой-большой империи. Они все имеют право. Только это надо не ханжески, а по-людски, по-настоящему без обделывания друг друга. Как в России очень любят обделывать Грузию. Вот именно поэтому вот это самое отвратительное: про ошибки, там, Грузии, недостатки и так далее, про способность поддаваться на провокации я говорить не буду, потому что я живу в России, и мне обидно, когда Россия себя абсолютно по-скотски ведет, используя каждую зацепку, чтобы пнуть страшную Грузию и кошмарного Саакашвили. Это требует урегулирования. Может быть, какая-то позиция Вануату, если бы в Вануату не узнали позавчера, что есть на свете город Сухуми, да? А вчера начали какие-то странные действия по признанию-непризнанию.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну да. Этот представитель (вот, я тебе говорил) в эфире сказал, что он пока не получил комментариев, потому что у них праздник. Ну, понятно, что за бабло, конечно, они сейчас радуются. Потому что они сейчас там в Ливане получили на развитие экономики. Вот, ты говорил, знаешь, об обесценивании понятий.

С.БУНТМАН: Да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я хочу сказать, что, ведь, вдумайтесь. Когда мы говорим о том, что государства признали друг друга. Вообще, в слове «признание», когда рядом стоят слова «признание» и «государство», это сразу какая-то такая торжественность в этом есть. Или там, например, «народом избран»... Вот, у нас будет в 2012 году народом избран – и будет сказана там фамилия Путин, Медведев, не знаю там. Ну, любой – не имеет значения – уже перегорело все внутри, уже пусть кого хотят выберут. Как украинцы говорят? Не має значення.

И, вот, слово «он – народный избранник». Что кроме хохота у россиянина вызывает слово «народный избранник»?

С.БУНТМАН: Хохот, да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ничего не вызывает. Точно также спасибо Абхазии, России и государству Вануату, а также каким-то там этим островам (как они там называются?) всем предыдущим, которые...

С.БУНТМАН: Науру.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. Которые обесценили понятие государственного признания, установления дипломатических отношений. Это высший акт вообще взаимоотношений государств между собой.

С.БУНТМАН: И, кстати, своего, своего собственного статуса, понимаешь?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: После этого говорят: «Как упала мораль в обществе! Как она упала, боже мой! Какая молодежь!» Вот такая молодежь. Как вы, ребята, там, так и молодежь здесь.

С.БУНТМАН: Подожди. Вот на этих словах, знаешь, там называется «Перо выпадает из руки художника».

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вырвано-вырвано из руки.

С.БУНТМАН: Нет, нам просто надо пережить это все.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Давай переживем.

С.БУНТМАН: 5 минут мы переживать будем.

НОВОСТИ

С.БУНТМАН: Так. Твиттер у нас есть, Артемий, все в порядке, читаем. И Матвей Ганапольский – он ничего не читает, читаю один я. Значит, я могу придумывать и Матвей даже ничего не заподозрит.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да ради бога. Я могу ответы придумывать.

С.БУНТМАН: Нет, ответы-то правильно придумывать надо. Мы отвечаем на ваши вопросы, подхватываем ваши темы. Значит, огурцы и Вануату мы уже съели и исчерпали, давайте вот так договоримся. И петрушку кудрявую тоже уже. (смеется) Это песня такая «Петрушка кудрявая», да? «Ой, петрушка кудрявая».

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет. Там не про петрушку.

С.БУНТМАН: Как это нет? Ну, как это нет? Ну, не надо мне рассказывать, Матвей. 363-36-59, лучше послушаем телефон. Алло, добрый вечер, мы вас слушаем.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей Александрович.

С.БУНТМАН: Здрасьте.

СЛУШАТЕЛЬ: Дмитрий, Екатеринбург.

С.БУНТМАН: Да, здрасьте, Дмитрий.

СЛУШАТЕЛЬ: Я, вот, знаете, хочу вас спросить, вот, почему у нас роль такой современной интеллигенции в современном обществе? Почему, вот, коллеги Артемия Троицкого молчат? Чем вы это объясните?

С.БУНТМАН: Коллеги Артемия Троицкого? А, вы присылали этот вопрос. Я вас понял, да. Спасибо, Дмитрий, да. Что значит «молчат коллеги Троицкого?»

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Как же они молчат, если даже был концерт?

С.БУНТМАН: Никто не молчит.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Должен был быть – я просто не следил.

С.БУНТМАН: Вася Шумов, да. И там были проблемы. Оказались, вроде бы, проблемы с помещением. Нет, они не молчат. А кто такие «коллеги Троицкого»? Музыкальные критики? Троицкий – неизмеримо более яркая фигура, чем музыкальный критик. Я бы сказал, что Троицкий такой, вот, в моем представлении, знаешь, публицист битнического толка, в лучшем понимании этого слова. Он такой, он может быть прав, не прав, но чаще всего он интуитивно попадает в точку. И за это его начали жать со всех сторон. Говорит он ярко. А как за то, что, вот, яркий образ, начинают придираться к терминам. Вам ли это не знать, Матвей Юрьевич.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: У меня пока все в порядке.

С.БУНТМАН: Нет, придирались, как же?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, придирались.

С.БУНТМАН: Как мы славно судились после твоих...

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, это по идеологическим соображениям.

С.БУНТМАН: Нет, но там тоже, понимаешь? У тебя был яркий образ.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: История, конечно, вот с этим судом вокруг него, с его музыкальным коллегой, если можно так сказать, это, конечно, он достоин книги хорошей. Когда музыкант подает на... Ну, он – музыкальный критик, он такой человек, живущий в музыке, все про нее знающий и так далее, но еще знающий и жизнь... Ну, я – не судья.

С.БУНТМАН: Но у него абсолютно здравый свободолюбивый смысл.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мне кажется, это странно.

С.БУНТМАН: Нет, вы, пожалуйста...

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Музыканты не должны обижаться.

С.БУНТМАН: Нет. И вы... Понимаете, в чем дело? Мне еще кажется, что под соусом, когда Артемий Троицкий, он мало того, что... Он – уничтожитель попсы. Он, понимаешь, он – животный враг попсы вот такой вот. Фанерной, гнусной, отвратительной попсы. Его просто тошнит. Понимаешь? Он зоологический враг этого дела.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но ты говоришь о нем в этом смысле как о герое.

С.БУНТМАН: Я говорю?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но попса существует, ее никуда не денешь и в этом смысле это донкихотство, на мой взгляд.

С.БУНТМАН: Ну и хорошо.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Просто когда его спрашиваешь...

С.БУНТМАН: Он отвечает абсолютно честно.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: ...он отвечает в этом смысле честно, и многим это не нравится. Это то же самое, как быть, я не знаю, как говорить о Петросяне. То есть люди сидят на концерте Петросяна, укатываются со смеху, а потом они выходят и им стыдно, что они там смеялись.

С.БУНТМАН: Но когда... Он – резкий, он – точный и он всегда говорит то, что думает про это. Вот и все.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, да-да. Я просто как-то...

С.БУНТМАН: Но когда он перешел, нет, когда он перешел к общественной и, более того, политической публицистике и это не понравилось, будь то с лукойловской машиной и других всяких делах это не понравилось, и тут вся обиженная Темой Троицким попса поднялась в едином порыве, напоминающем величайший Народный фронт товарища Путина, вот, в величайшем единстве таком поднялась и стала долбить его делами и исками. Понимаешь?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, я думаю, ему придется выбирать слова. Даже ему. Всегда, ведь, любой человек публичный, тот, который в эфире, тот, который что-то комментирует, у него существует дилемма. С одной стороны, ему хочется быть ярче. Не обязательно, что сознательно он: «Вот, а ну-ка вверну-ка я словцо». Нет, просто кому-то может не нравиться, что о нем так говорят. Я замечу тебе, кстати, что никаких исков, там, таких серьезных к нему не было. Вот, это такие, мелкие уколы. Ну, что поделать? Все – живые люди вокруг.

С.БУНТМАН: Ну ладно, всё сказали. Я вам скажу, что я с Троицким солидарен. Я могу с ним 500 раз не соглашаться, даже в каких-то мнениях и о политике, и о музыке, и о чем угодно. Но я с ним солидарен. Потому что знаете, в чем ценность того, что говорит Троицкий? Можно всегда проверить, вот, в отношении попсы, в отношении такого рода музыки, всегда проверить: он говорит одно и то же, ребята. Он говорит одно и то же. У него нет 2-х текстов для разных аудиторий.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: У него объекты разные для приложения одного и того же. Жизнь все время дарит ему разные объекты.

С.БУНТМАН: У него понятная позиция в этом отношении, и поэтому я, например, с ним солидарен. Вот так вот. Всё. Дальше. Телефон будем слушать?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, это от тебя зависит. Давай набирай. Там же народ рвется.

С.БУНТМАН: Да не я набираю, это они набирают, а я только включаю. Алло, добрый вечер. Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Алло-алло?

С.БУНТМАН: Алло, здрасьте.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Александр из Питера.

С.БУНТМАН: Да, Александр.

СЛУШАТЕЛЬ: Давно хотел позвонить и задать по поводу одного сюжета, который мелькнул в новостях Евроньюс на этой неделе. Путин в каком-то здании, таком, интересном очень, выходит к людям и громко говорит о том, что то, что Зепп Блаттер коррумпирован, это полная ерунда.

С.БУНТМАН: Конечно, ерунда, да.

СЛУШАТЕЛЬ: Да. Смешно в этом несколько моментов. Почему Путин это говорит?

С.БУНТМАН: Спросили.

СЛУШАТЕЛЬ: Почему у него спрашивают? То есть уверены, что он знает.

С.БУНТМАН: Потому что в России будет чемпионат 2018 года и это FIFA, ведь, решила дать чемпионат.

СЛУШАТЕЛЬ: Да, но Путин уверен, что он не коррумпирован почему? Потому что он знает, как вот это все сделано, поэтому он уверен, что никто не может доказать? Почему он так уверен в том, что он не коррумпирован? Ну, пусть он не давал, его люди не давали – другие, может быть, дали. Откуда он уверен?

С.БУНТМАН: Ну так что вас удивляет, Александр?

СЛУШАТЕЛЬ: Меня удивляет, почему у Путина это спрашивают?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, я могу ответить легко на этот вопрос.

С.БУНТМАН: Понятно. Спасибо. Нет, но почему спрашивают – я сказал.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, почему он так отвечает. Дело в том, что потому что Путин – не европейский политик. В смысле как? Он масштабом, конечно, такой, мировой политик, можно сказать. Он – политик, как бы, если можно так сказать, не европейского толка, не европейского стиля. Вот, точно так же, как он говорит, что у Ходорковского руки по локоть в крови, точно так же он, будучи уверенным или ему сказали, или он что-то прочитал, или почитал, он говорит «Нет» абсолютно железно. Хотя, представим себе, что завтра вытащат какие-то бумаги про Блаттера и эти бумаги покажут. Вы можете спросить (ведь, я понимаю логику вашу): «А что тогда будет делать Путин?» Отвечаю: «Ничего». Потому что если завтра оправдают, например, Ходорковского, ну, каким-то волшебным образом там что-то всплывет, не знаю, наша Фемида раскроет свои глаза или, наоборот, их закроет, то Путин никак не прокомментирует эти слова и никак не будет нести ответственность. Собственно, он и сейчас не несет ответственность за вот это вот, что он убил, что он зарезал и так далее, понимаете?

С.БУНТМАН: В отличие от Троицкого.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. Он просто не считает это необходимым. Я не знаю, какая у него здесь внутренняя мотивация. Потому что он вообще человек такой... Ну, он внешне сдержанный всегда (Путин), но иногда, вот, видно, что его что-то достает. И когда он говорит о Ходорковском эти слова...

С.БУНТМАН: Матвей, дай перехвачу.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сейчас. Я только предложение.

С.БУНТМАН: Там следующее было заявление.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Только предложение скажу. Когда он говорит о Ходорковском эти слова, обратите внимание, он всегда их говорит очень горячо. То есть подтекст такой: «Ну, ребята, как вы не видите, это очевидное». Вот точно так же у него есть своя убежденность, что вот этот высший футбольный чиновник, что он чист. Понимаете? Но он знает самое главное, что никто никогда не спросит у него. Не то, что он не ответит, но никто его никогда не спросит знаменитую фразу «Но вы же говорили».

С.БУНТМАН: Нет, конечно.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Никто и никогда.

С.БУНТМАН: Вот смотрите, другая схема. Он отвечал на вопрос про Стросс-Кана и говорил: «Да я поверить не могу. У меня просто в голове не укладывается, что такой человек вдруг начнет там скакать, прыгать на горничную, чего-то домогаться». Это вполне нормально. Да я представить себе не могу.

Помните, несколько раз Путин даже и не изображает, а, на самом деле, это вполне органично, когда он такой вот... Не, ну я даже представить не могу. Или, там, президент Израиля, сексуальные домогательства. Вот, молодец какой.

Вот, есть такое что-то абсолютно безответственное такое, мачистское и такое: «Да чего вы? Блаттер? Да Блаттер – коррупционер? Да ну что вы! Бросьте, ерунда какая!» Пошел и ушел. «Стросс-Кан? Да я себе представить не могу». То есть это вообще никакая не политическая жизнь. Это, понимаете, это такая Венесуэла, но поставленная, вроде бы, в подобный Европе контекст. Вот и все. Вот, мы так и живем, ребята. Правильно Матвей говорит, что никогда отвечать за это не будет.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Знаете, одна из самых главных проблем вообще нашей жизни – это исчезновение каких-то, вот, я бы так сказал, авторитетных для нас мнений, суждений, персон, символов. Понимаете? Вот, мы с вами говорили, так сказать, про Абхазию и Южную Осетию, ну, в контексте вот этого признания, которое я... Ну, там, признание – это серьезно, но оно может оказаться кукольным, да?

Вот сейчас мы говорим о том, что высшие политики бросаются словами. Ведь, что такое сказать, например, «да это ерунда»? Это бросаться словами. Потому что кому ты поверил? Откуда у тебя точные сведения? Ты что там, как в известном анекдоте, с подсвечником стоял? Но дело в том, что политик позволяет себе говорить такие вещи. А это все зеркально потом отражается на том, что... Ну, вот, вдумайтесь, какие для нас с вами кроме американского доллара, который тоже довольно сильно упал сейчас и тоже, так сказать размыт... Ну, евро. Вот, кроме евро и кроме нашей чистой индивидуальной любви каждого к своей Родине, вот, как бы, к тому месту, где мы родились, где выросли и так далее, что для нас есть еще, ну, такое, что ассоциируется у нас с величием нашей страны, с данным словом? Вот, я сказал, я дал слово, я несу за него ответственность? У нас политики не несут ответственности за данное слово. Вот, честно вам скажу, я вот когда думаю о господине Грызлове, который...

С.БУНТМАН: Ты часто о нем думаешь?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты знаешь, я часто о нем думаю с точки зрения того, как ужасно у нас устроена политическая жизнь и как любое слово, вот, что бы сейчас ни сказал Грызлов, что бы он ни сказал, что бы ни сказал любой представитель «Единой России», обязательно мысль: «Так, где тут пилят?» Вторая мысль: «Готовятся к выборам». И третья – там еще что-то.

Причем, говорят они, может быть, и правильные вещи. Ну, вот, приходит человек, говорит: «Вот, образование, мы тут должны ЕГЭ...»

С.БУНТМАН: Ну, да. «Лошади кушают овес».

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, лошади кушают. Так. Значит, овес. Сказал «овес» - где распилят этот овес? Ну, понимаешь? Путинское – это вот такая ужасная моральная дискредитация всех понятий. Когда-нибудь, может быть, через много лет...

С.БУНТМАН: Не только законов, но и понятий.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Про законы я вообще не говорю. Вот, понятий каких-то, понимаешь? Может быть, через много лет он сможет объяснить. Хотя, не знаю, кроме фразы «ребята, вот, как умел, так рулил». Потому что вроде и вертикаль делал, и своих не сдавал. А это очень важно своих не сдавать, потому что когда своих не сдаешь, они понимают, что они и сегодня, и завтра, и все переродилось. Чиновники в миллиардеров, обычная финансовая жизнь, взаимоотношения с гражданами в повальную коррупцию.

С.БУНТМАН: Да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: И, понимаешь, вот, не важно там, ВВП растет на 0,23...

С.БУНТМАН: Да понятно, Матвей, да. Верно.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Насколько падает мораль общества? Насколько падает мораль? Я тут был... Да ладно, не хочу про телевидение.

С.БУНТМАН: Ладно. Давай послушаем. Бог с ним, с телевидением. Тут уже мораль в телевидении разыскивают другие товарищи.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Понимаете, это очень сложно. Вывод: все сейчас падает на семью. Только вы можете быть моральными ориентирами, потому что вокруг дискредитировано абсолютно все. Понимаете?

С.БУНТМАН: Да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: И, вот, например, лагерь Наших, нашистов Селигер. Да, вроде хорошо, вот там Тоня Самсонова написала «Ну это хоть какая-то социальная лестница», там тут же на нее набросились. Она справедливо сказала, она сказала, а где... Видишь? Появился Антиселигер. Ну, хоть как-то. Но дело в том, что говорим о Селигере, сразу: «Сколько вкачали туда денег? Сколько людей наклонили по этому поводу, бизнесменов? Почему только те, которые на Селигере, у них социальная лестница?»

С.БУНТМАН: Да. Матвей, я не согласен только с одним термином, который ты употребил, «политическая жизнь» - ее просто нет. Вот и все.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну да.

С.БУНТМАН: А в остальном все правильно. Алло, добрый вечер. Алло? Нет никого.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет никого. Хорошо.

С.БУНТМАН: Алло, добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло?

С.БУНТМАН: Да, здравствуйте. Добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Меня зовут Вадим Сергеевич.

С.БУНТМАН: Да?

СЛУШАТЕЛЬ: Вы знаете, как вы прокомментируете высказывание о Линкольне? В 1850 году такие фразы были: «Некоторые государственные и политические деятели своими речами и обещаниями пытаются дурачить народ. Некоторым удается дурачить часть народа. Но еще не нашелся ни один политический, государственный деятель, который бы дурачил весь народ». Прокомментируйте, пожалуйста.

С.БУНТМАН: Ну, ошибался Абрам Линкольн-то. Ошибался. Есть. И оказалось после его трагической смерти от руки актера Бута, оказалось, что есть люди, которые могут дурачить целый народ.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Глупый он был, не все знал.

С.БУНТМАН: Ну, конечно, господи. Ну чего там? Дровосек он, да? Честный Эйб.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Поехали дальше.

С.БУНТМАН: Не понимал он. Алло, добрый вечер. Алло? Дышат. Стесняются. Алло, добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло?

С.БУНТМАН: Да, здравствуйте, добрый вечер. Как вас зовут, откуда звоните?

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Это Федор, Петербург, Сергей Александрович и Матвей Юрьевич. Я бы хотел вот какой вопрос, все-таки, поднять. Общий. Вот, вы сегодня говорили и конфронтация по поводу продуктов, и о Грузии. И я бы хотел, все-таки, спросить вас: вы не видите, что... Видимо, уже сейчас началось мощное дыхание предвыборной кампании, действительно, и не будет ли она вся выдержана в таком, очень напряженном, довольно истеричном антизападном духе, поиске каких-то внутренних врагов бесконечных. Возможно...

С.БУНТМАН: Не будет, сразу скажу. Спасибо.

СЛУШАТЕЛЬ: Почему вы так думаете?

С.БУНТМАН: Вся – не будет. Потому что есть вещи, которые абсолютно не нужно делать. Во-первых, не нужно убеждать российский народ, что США – это бяка. Лучше какие-то отношения заводить с США. Огуречный кишечный скандал - это то же самое. Знаете, щелкни кобылу в нос, она махнет хвостом. Обычная реакция наша, делание вида. Это не входит в предвыборную совершенно. В предвыборные входят, с одной стороны, отмена ТО – вполне предвыборная штука. С другой стороны, предложение того же самого государственного деятеля наказывать интернет-СМИ за комментарии, которые вы же, наши добрые друзья, посылаете нам на сайт. Это тоже предвыборная штука. Мне кажется, что она будет ни едина, ни агрессивна. Помните прошлую компанию? С одной стороны, такие речи Путина перед парламентскими выборами, такие, вполне антизападные, такие вот, мачистские речи. А с другой стороны, свобода лучше, чем несвобода. И будет все то же самое. Это, понимаете, в чем дело? Искать новые пупырышки в валике шарманки одной и той же не стоит. Это просто один пупырышек износился, другой отвалился, а мелодия та же самая абсолютно. Извини, Матвей. Все сказал.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, я не согласился бы. То есть как? Первое. Вы уже всему обученные и знаете, что Америка – это плохо, и знаете, где хорошо. Потому что 12 лет вас фактически этому учили, и никто не сказал чего-то обратного. Мы же знаем, что есть, так сказать, разговор на внешний рынок и есть разговор для внутреннего потребления. Здесь, конечно, я думаю, что перед выборами мы услышим там всякие, так сказать, речи по этому поводу. Но здесь важно не переборщить. Дело в том, что нам нужно вступать в ВТО, и проклятые гады грузины никак нам это не позволяют. Но дело в том, что кроме грузин есть еще, так сказать, мировое сообщество, и там немалую роль играют США. И если мы, ну, уж сильно будем юзать, использовать вот этот антизападный фактор, ну, как-то немножко по попе дадут, понимаете? То есть можно ли России дать по попе, по такой, государственной попе? Конечно, можно. В этом не будет никакого унижения. Просто страны, от которых это зависит, они могут сказать: «Это что такое? Вы чего, ребята?»

Кстати, я хочу сказать, что вот этот огуречный скандал – он очень странно может и самым непредвиденным образом сыграть с РФ. Почему? Потому что, ну, так сказать, когда уже надо будет там подписать великий исторический документ, одна из стран, Испания, Германия (любая), она может сказать: «У России были неадекватные действия». При этом я хочу сказать... Помните, я в начале передачи сказал, что я эти действия считаю абсолютно адекватными? Но! Мы так увязаны, прежде всего, то, что называется народным хозяйством нашим, российским, интегрированы в мировое сообщество, что здесь тщательнее надо, понимаете? И я уверен, что Россия это ощущает. Но согласен с Сережей абсолютно, что это будет довольно спокойная кампания. Почему? Потому что даже если Прохорову завтра разрешат вообще все, Прохоров может очень мало сделать. То есть чисто фактически. Дело в том, что, ну, например, если Прохоров должен, как он сказал, стать вторым в Госдуме, это значит, что губернаторов, которые все поголовно единороссы кроме... А, нет, Белых тоже единоросс, насколько я понимаю, да? По-моему, тоже.

С.БУНТМАН: Нет.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет? Ну, кроме тогда его, может быть, кроме еще кого-то. Их нужно всех вызывать в Москву и говорить: «Обеспечьте, пожалуйста...» То есть единороссам нужно ставить задание, чтобы единороссы обеспечили второе место какой-то гипотетической партии Прохорова. То есть вот это, наверное, будет самое интересное в политических баталиях.

С.БУНТМАН: Да нет. Мне кажется, что это какая-то кустарщина такая. Они будут, конечно, там суетиться, спокойно ничего не будет, они будут скакать на цырлах, на копытах.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Кто?

С.БУНТМАН: «Единая Россия», Центральная избирательная комиссия, президент с вице-президентами.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет! Я говорю с точки зрения того, как ты отвечал слушателю. То есть все будет очень спокойно в отношении... Как в известном анекдоте, никто никуда не идет. Уже никто никуда не идет. Все прекрасно знают, как будут выборы в Государственную Думу и как будут выборы в 2012 году. Просто ждем-с. Ждем-с, когда скажут, что будет этот. И все.

С.БУНТМАН: Но я вам скажу, это еще один шаг к тому, к остекленению режима. Он, может быть, даже чудесный как мечта кубинской революции. И вот эти 2 дряхлых парня, один с бородой, другой без, вот, почти 55 лет, там, 50 с лишним лет спустя, среди этих проржавевших американских автомобилей.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет. Но мне про Рауля Кастро говорили удивительные совершенно вещи, что он сейчас там вытворяет и как он повернул страну.

С.БУНТМАН: Ну да. Там, туда-сюда поворачивает со скрипом. Но все это уже, понимаете, это все равно все обречено в истории и все равно все станет явным. И все равно, что бы ни делали там всякие Асады, Мубараки и так далее, все равно. И здесь рассуждать о последствиях, где там Братья-мусульмане, Сестры-мусульманки и кто там придет... Но это обречение на какую-нибудь революцию, это вот эти стеклянные, оловянные, деревянные режимы. Все, мы все сказали. Я очень благодарю наших слушателей за то, что они мое многолетнее заблуждение развеяли: все-таки, песня была про кудрявую рябину, а я всегда считал, что про петрушку. Представляешь?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ой, петрушка кудрявая, белые цветы. Ой, петрушка-петрушечка, что взгрустнула ты. Ты абсолютно прав, я тоже с детства знал про петрушку.

С.БУНТМАН: А мне говорят про рябину. Ну ладно, мы как-нибудь, мы посмотрим.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты же знаешь, что журналисты «Эха Москвы» всегда правы.

С.БУНТМАН: Ну, естественно-естественно! Тогда петрушка. Всего доброго, до свидания.