Купить мерч «Эха»:

Перехват - 2011-05-28

28.05.2011
Перехват - 2011-05-28 Скачать

С.БУНТМАН: Добрый вечер. Алексей Венедиктов, Сергей Бунтман, работает Сетевизор, нас показывает на любом компьютере на любом компьютере, iPhone’е, iPad’е. Алеш, добрый вечер.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Добрый-добрый-добрый.

С.БУНТМАН: Скажи мне, выбор экрана у нас – это...

А.ВЕНЕДИКТОВ: У нас выбор экрана. Что? Вот, выбор экрана.

С.БУНТМАН: Да. Это эксперимент или это как-то так уже вводится?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, ну, вроде все в порядке. Теперь могут выбирать у нас экран, могут смотреть на тебя, на меня, на нас обоих или на логотип «Эха Москвы», выбирая тот экран, который вам кажется более вкусным. И кроме того, внизу там идет у нас лента новостей, которая кликабельная. То есть вы можете, уловив новость и захотев ее расширение, нажать и попасть на расширение новости, то есть это не только выбор экрана.

С.БУНТМАН: Да, очень хорошо. Плюс еще на «Особом мнении» и некоторых других передачах вы можете сплошняком там следить напряженно за кардиограммой эфира.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, мы пытаемся улучшать максимально коммуникацию.

С.БУНТМАН: Да, вот так мы и делаем. Ну что? А как к этому отнесется, скажи мне, пожалуйста, духовный наблюдательный совет за нашей этикой? Ну, моралью или чем там еще? Эстетикой?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, ты знаешь, то письмо, которое написали известные люди, оно, конечно, поражает уровнем истеричности. Я, вот, никак не думал, что, собственно, отнятие мигалки у человека может вызвать у него такую реакцию – сразу немедленно виноват президент, премьер, министр обороны, весь общественный совет при обороне. Ну, давайте мы создадим другой общественный совет.

С.БУНТМАН: Ну, министр обороны – вообще самый безнравственный человек у него оказался-то теперь.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. Где он (Никита Сергеевич) возглавлял этот общественный совет при Сердюкове в течение нескольких лет, если мне не изменяет память, с 2006 года (или с 2007-го), ну вот 4 года как минимум.

Ну, что касается о совете по нравственности или по безнравственности, или по этике, понимаешь в чем дело? Ведь, вопрос же в функциях этого совета. На самом деле, в России не существует площадки, где можно было бы говорить вот о таких этических вещах в профессии, кстати, не только журналистской, но и в профессии художника. Я имел в виду не директивный орган, который рекомендует или приказывает художнику или журналисту, что и как ему писать, что и как ему не писать, а который, естественно, не иначе как должен выродиться в цензуру, потому что там когда у Тарковского... Я просто читал материалы разных комиссий по «Андрею Рублеву», ну, невозможно, чтобы лили расплавленный... Это не духовно, Русь была духовной и невозможно, чтобы расплавленное серебро.

С.БУНТМАН: Так это бездуховные монголы лили.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это не важно, это все равно невозможно. Монголы тоже были частью Руси. Понимаешь, да? Ну и там невозможно было, чтобы князь был предателем, привел монголов на Русь. Все это читал. То есть это возможно, но это развращает, брат на брата.

С.БУНТМАН: Прости, а на Ивана Купалу какие там сцены?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. То есть, на самом деле, чего ни возьми, куда ни плюнь, люди разного воспитания, разного образования, разного понимания, разных эстетических школ. Нет, было бы интересно, конечно, безусловно, послушать дискуссию на эту тему, если бы была площадка постоянная на эту тему.

С.БУНТМАН: А возможны дискуссии на эту тему, Алеша?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Конечно. Конечно.

С.БУНТМАН: А с кем дискуссия? Вот скажи мне, пожалуйста.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Между собой.

С.БУНТМАН: Потому что это люди, которые представляют себе как имамат просто это, понимаешь?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не-не. Я ж не про подписантов.

С.БУНТМАН: А с кем? А чего всерьез об этом говорить?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну потому что существуют проблемы. Вот, кстати, один из вопросов.

С.БУНТМАН: Так о проблемах или о наблюдательных советах духовного толка?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет-нет-нет. Значит, еще раз. Ну, слово «наблюдательный совет» - пусть они наблюдают сколько угодно. Но такие советы существуют в разных странах, и, кстати, в них входят не только высокодуховные люди, но и совершенно бездуховные чиновники, которые следят за исполнением закона. Но, на самом деле, еще раз тебе повторяю, вот та самая история... Помнишь, я рассказывал неоднократно про 11-е сентября, когда американские коллеги, журналы еженедельные договорились не публиковать фотографии людей, выбрасывающихся из башен-близнецов, а таких фотографий было много.

С.БУНТМАН: Одна из самых потрясающих фотографий была.

А.ВЕНЕДИКТОВ: На обложке «Paris Match» она была.

С.БУНТМАН: Да.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Но американские журналы ее не публиковали.

С.БУНТМАН: Да. Но это другое.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, это не другое.

С.БУНТМАН: Это другое.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, Сереж, это не другое. Это же не регулировалось законом. Чем это может регулироваться? Это может регулироваться либо законом, либо договоренностью, исходя из каких-то мотиваций. Вот, про мотивации и говорите. У нас не с кем говорить на эту тему. У нас не с кем обсуждать серьезно «Дом-2» и его эффект. Это явление в культуре. Где у нас можно обсуждать явления в культуре? В одном месте...

С.БУНТМАН: А сам говоришь, что надо обсуждать.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Надо обсуждать.

С.БУНТМАН: Сначала место надо найти.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Конечно, вот я тебе и говорю.

С.БУНТМАН: Сначала собеседников надо найти.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, конечно. Но у нас только в программе «Культурный шок» это можно обсуждать – по-моему, единственное место в РФ. Но, конечно, если возвращаться к тем предложениям и к той мотивации, которую написали уважаемые подписанты, ну, ничего кроме грусти, что некоторые из них, которые в свое время чрезвычайно страдали от всяких нравственных советов при райкомах партии комсомола, выездных комиссиях и своем несовершенстве по отношению к идеологии марксизма-ленинизма – именно эти люди страдали – и по отношению к религии они теперь хотят выступить в роли вот этих вот советов при райкомах комсомола. Это печально.

С.БУНТМАН: Большинство из этих людей в религии видят не верю во Христа и христианские, там, действия, жизнь и так далее. А видят некую новую... Краткий курс истории ВКП(б) они видят, понимаешь?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет.

С.БУНТМАН: Ну как не понимаешь?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, не понимаю и все. Потому что этот вопрос у меня глубоко...

С.БУНТМАН: Они видят набор кажущихся им важными правил, смысла которых глубокого они не видят, вот, прости господи.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну хорошо. А если бы видели, то тоже можно было бы?

С.БУНТМАН: Если бы видели, нельзя было бы.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну тогда какая разница, видят или не видят?

С.БУНТМАН: Нет, Алеша! Здесь прямая связь. Когда человек видит глубокий смысл, он не лезет своим духовным ЦК КПСС.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну... Может быть.

С.БУНТМАН: Я тебе точно скажу. Ты историю преподавал 184 года в школе.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, да, да, 185-й пошел, да.

С.БУНТМАН: Да. И прекрасно ты знаешь, что как только появляется глубокое неформальное видение проблемы у человека, то тут же он становится миллион раз понятливее, гуманней и действеннее.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, это правда. Но и вообще мне кажется, что настоящее искусство как творца индивидуально, поэтому никаким правилам не подчиняется. И творец – он на то и творец (так мне кажется). Поэтому я как раз в этом смысле... Еще раз говорю, но мне при этом, у меня кроме вот такого прямолинейного чувства несогласия есть чувство глубокой горечи и обиды за многих талантливых людей, которые подписали это письмо.

С.БУНТМАН: А с другой стороны я думаю так. Да, подписали, потому что, к сожалению, очень благообразный вид у этих глупостей. А что ж тут плохого? А разве не должно быть моральным, там, то-сё, пятое-десятое? И забывают, и потихоньку втягиваются в это. Я предлагаю нам не втягиваться, очень многим людям не втягиваться в это, не принимать всерьез вот эти всякие, писанину эту, понимаешь?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, эту вещь надо принимать всерьез. Потому что из таких писанин, из таких вещей рождаются цензурные комитеты.

С.БУНТМАН: Значит, не саму, а ее последствия.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, вот...

С.БУНТМАН: Не принимать по сути, не начинать спорить по сути, понимаешь?

А.ВЕНЕДИКТОВ: А чего там спорить по сути?

С.БУНТМАН: Потому что это гибели (НЕРАЗБОРЧИВО).

А.ВЕНЕДИКТОВ: А там сути нет.

С.БУНТМАН: Вот я про то и говорю.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Там сути нет. В этом письме нет сути. В этом письме набор букв, и тем обиднее за, повторяю, очень многих талантливых людей.

С.БУНТМАН: Да, они составляют знакомые и какие-то привлекательные слова, этот набор букв. Но бессмыслица полная. Как «долой противников империализма», помнишь, да?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да-да-да.

С.БУНТМАН: Человек, который кричал. Все слова есть, а что они означают? Вот так вот. Ладно. Значит, пока наблюдательный совет... Но я тебе скажу еще. Было бы слишком просто, наверное, сказать, что это погоня за следующей мигалкой. Это зло и нехорошо. Я не буду настолько зол, говоря об этом.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это погоня за следующей мигалкой.

С.БУНТМАН: А то, что это пробуждение великого стремления к некоей нравственности с каждым собором у нас происходит...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я думаю, что эти люди, которые творцы... Чего мы тут будем, извини, придуриваться? Эти творцы своим творчеством должны побуждать людей к тому, о чем они пишут в письме. Они не письма, как бы, вот эти вот, вот про это. Там, если бы они выступали за и против смертной казни, я еще понимаю.

С.БУНТМАН: Вот. Или за какого-нибудь человека, например.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, да-да. А, вот, за это – ну, создавайте высокодуховные произведения. Кто ж вам мешает-то?

С.БУНТМАН: Мешают все!

А.ВЕНЕДИКТОВ: Кто?

С.БУНТМАН: Те, которые ради рейтингов и денег протаскивают всякое дерьмо, прости господи, на телевидение. И вот это, знаешь, «нам всем мешает»: «Да, я создаю высокодуховное, но в нашем мире чистогана это невозможно. Давайте создадим совет, чтобы только высокодуховное, то есть мое проходило».

А.ВЕНЕДИКТОВ: Чтобы делить те 120 миллионов долларов, которые Никита Михалков с компанией получает от продажи болванок DVD в год.

С.БУНТМАН: А нечего чужие деньги считать.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А это не чужие деньги, это, Сережа, ты купил, это твой рубль, это мой рубль, который Никита Сергеевич превращает в доллар, 120 миллионов. Это не чужие деньги. В том-то все и дело, что это мои деньги.

С.БУНТМАН: А скажи, пожалуйста, мы умеем считать свои деньги?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ты про что?

С.БУНТМАН: Вот про то. Например, не просто сидеть и говорить «А вот куда идут наши деньги?» - это я имею в виду не профессиональных болтунов вроде нас с тобой, которые вот этим должны и заниматься, а люди, которые избиратели, люди, которые как-то, понимаешь, ощущают себя гражданами.

А.ВЕНЕДИКТОВ: У нас не сложился слой налогоплательщиков в этом смысле. Вот, мы даже не платим налогов. Ты понимаешь, что налогов не платим? В стране создана система, при которой...

С.БУНТМАН: А чего же у меня вычитают тогда?

А.ВЕНЕДИКТОВ: У тебя вычитают – ты это не знаешь. Ты, вот, получаешь свои 100 рублей, а не знаешь, что ты заработал 113 или 114. Ты же лично их не отдаешь, да? Они у тебя как-то вычли, и у тебя зарплата 100 рублей.

С.БУНТМАН: 100 получаю, 87 получаю.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, да-да, 87 получаешь, да. 114 начислили, 100 получаешь, да? То есть ты деньги не вынимаешь, не кладешь, ты их, как бы, не видишь. И раньше, когда там... Я напомню, что американская революция произошла или война за освобождение из-за налогов. Вот, налог на чай, собственно говоря. Это, вот, люди почувствовали, что из их кармана вынимают деньги и куда-то тратят. И именно тогда в европейских этих революциях – в Великой французской, начиная с английской, американской и так далее – сложилась корпорация налогоплательщиков, которые избирают парламент, где имеют место дискуссии и где народные представители, зная, что им возвращаться к своим избирателям-налогоплательщикам, тратят их деньги. Понимаешь, это же такая, на самом деле, цепочка. «А куда вы потратили наш муниципальный бюджет? Вы на детскую площадку должны были потратить. Почему это ушло на МиГ-35, который никому не нужен уже? Уже совсем уже, ни Индия не покупает, ни Алжир не покупает. Зачем, вот, мой рубль вместо детской площадки?..» Или наоборот: «На нашу страну собираются напасть. Вы зачем на детскую площадку потратили? Вы бы на МиГ отправили».

С.БУНТМАН: Для этого надо быть свободным гражданином, который хочет обустроить свой двор, страну, подъезд и так далее. Совет дома собрать, как, вот, могучий Дмитрий Иванович Катаев бьется все время над этим. Понимаешь, вот с таких вот простых вещей.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, налогоплательщики – это совсем простые вещи.

С.БУНТМАН: Да.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. Это, вот, когда мы говорим о том, что это наши деньги, это наши деньги. Все эти – вот это наши деньги.

С.БУНТМАН: Да. Говорим про это. Да, мы перехватываем друг у друга, но это тема, которая была подсказана вами. «Мы вам не мешаем?» - спрашивают. Нет, друзья мои.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, вообще мешаете.

С.БУНТМАН: Да, конечно, мешаете.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Вообще, вот этот человек... Как там? К кому мне обратиться?

С.БУНТМАН: А черт его знает.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А зачем тогда ты, вот, неизвестных людей? Они не существуют. Люди, которые не подписываются, они не только не налогоплательщики, они не слушатели.

С.БУНТМАН: Хватку потерял.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, Сережа. Они не слушатели, они не существуют.

С.БУНТМАН: Как мой папа всегда говорил. Знаешь, когда я заболевал? «Меньше шляться надо».

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. Вот, не слушатели нас не интересуют. Анонимщики нас не интересуют. Мешаете. Пойдите на улицу – погода хорошая. Анонимщики, брысь.

С.БУНТМАН: Смотри, а вот Юрий из Москвы задает, по-моему, очень важный вопрос. «Эти деятели разве не верят в авторитетность своих слов, что им обязательно нужно получить официальный статус?»

А.ВЕНЕДИКТОВ: По-разному.

С.БУНТМАН: Это важный вопрос он задает и по-разному он решается.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Юрий, по-разному. И, вот, история с мигалкой – она сама по себе ничего не умаляет от режиссера Михалкова и не добавляет Михалкову как режиссеру. Понимаете? Я ему сказал, что господи, сколько бы фильмов снял Тарковский или Феллини, если бы у них были мигалки, сколько бы времени они сэкономили. Не связанные вещи.

С.БУНТМАН: Представляю мигалку у Феллини.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Феллини с мигалкой по Риму, да?

С.БУНТМАН: Это да.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, это было бы сильно. Спилберг без мигалки, вроде, ездит.

С.БУНТМАН: Слышите, музыку Нино Рота поет? (смеется)

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да-да-да, в мигалке, в этом сигнале. Просто есть или был великолепный, на мой взгляд, режиссер Михалков. Во всяком случае, то, что он снимал времен, там, моей молодости и он остается для меня великим режиссером – я уже это говорил. История с мигалкой принижает его как личность для меня. Как личность. Но на работах его я отражение... А, может быть, вот, последняя его работа или неудача – то, что слишком много сил уходит в мигалку, в пар, в звук, а не в творчество? Вы только подумайте. Я позавчера смотрел, чтобы фильм, который имеет гриф Никиты Михалкова, а это само по себе бренд (я имею в виду «Цитадель», да?), собрал в России всего 40 миллионов рублей, на 10-м месте. И какие-то фильмы, о которых я не слышал, российские, я не слышал, не видел, рекламы не видел, не знаю, собирают больше. То есть что такое «собирать»? Значит, люди не идут. Это же количество купленных билетов, количество людей, которые пошли. Я думаю, что надо над этим думать и это анализировать, а не, там, наблюдательные советы. Или уже не можешь снимать, тогда ты работай в наблюдательном совете – тогда понятно.

С.БУНТМАН: Мне еще нравится одно оправдание, которое я тоже тут нашел в недрах наших смсок, что просто эти люди, несчастные наши люди (Наталья пишет), в том числе эти деятели культуры никогда не жили в открытом обществе, ну и так далее.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну и это есть.

С.БУНТМАН: Что значит «не жили»?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну и это же есть. Но вы, Наталья, тоже не жили никогда в открытом обществе, я не жил так же, как они, поскольку сверстник или даже чуть больше, младше.

С.БУНТМАН: Ну, разница там в 5-10-15 лет максимум.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, в открытом обществе. И чего?

С.БУНТМАН: Да. Ну и что?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Подождите, ну о чем мы? Какая разница? Мы сейчас говорим о том, что, ведь, свобода человека находится внутри его. Согласны со мной? И любовь к родине находится внутри этого человека. Любовь к семье находится внутри этого человека. А если говорить о взрослых людях, то они уже вполне сформированы. Поэтому кричать об этом, рвать на себе рубашку... Вот те, кто кричал и рвал на себе рубашку, те, в основном, и занимаются имитацией любви к родине, имитацией патриотизма, имитацией интеллектуализма, ну и так далее.

С.БУНТМАН: Еще одну инициативу давайте-ка мы сейчас перехватим у Сергея. Инициатива Заксобрания о запрете предвыборной критики.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, слушайте, ну я всегда знал, что в Петербурге не очень хорошо с медициной. Но так, чтобы и депутатов Законодательного собрания не обслужить, вовремя не дать им попить холодной водички, дать им успокоиться, отдохнуть, отправить на каникулы... Я не знаю там, Валентина Ивановна, если вы меня слышите, там Горздрав у вас есть какой-нибудь? Надо помочь депутатам, чтобы они пришли в себя. Это лечится, я вас уверяю. Лечится. Валиум, шмалиум, успокоение, если надо, на Валдай вывезите там их. Ну, это просто там... Значит, политическая борьба – не то, что там уже Дума не место для дискуссий, а политическая предвыборная борьба – не место для критики. Это люди тяжело больны, реально. Их надо лечить.

С.БУНТМАН: Я бы при въезде вот сейчас, пока не смогут это осознать, я бы слова Миронова, его краткой, но бодрой речи насчет Петербурга...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, это же для того, чтобы снять с выборов партию «Справедливая Россия».

С.БУНТМАН: Не-не-не. То, что он тогда сказал, понимаешь? Как, зачем.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот, вот.

С.БУНТМАН: Он сказал это жестко, он сказал это правильно. Что было при этом до, после, 20 лет назад – он не думал. Но в этом месте в этот раз и в этот час он сказал абсолютно правильно про то, чем становится Петербург. Ему важно было потому что это Заксобрание и важен был Петербург. Вот он про это и говорил, про эту самую медицину он и говорил, и он был молодец. Был молодец.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я просто... Ты, вот, про молодцов, а я про людей, которых надо лечить. Если это, действительно, так, они такой закон собираются принять, то есть они его приняли, как пишет «Деловой Петербург», в 1-м чтении уже, ну, я думаю, что... Во-первых, избиратели должны понимать, что их хотят лишить права выбора. Петербуржские. Понятно почему. Потому что на досрочных выборах в одном из муниципальных образований «Справедливая Россия» получила 10 мест из 10-ти. Потому что все опросы в Петербурге показывают, что «Единая Россия» не занимает 1-е место. Поэтому «Единая Россия», которая формирует большинство избирательной комиссии, конечно, захочет снять своих соперников, потому что в честной борьбе, видимо, депутаты Законодательного собрания Петербурга понимают, что выиграть не смогут. А это же хлебное место.

С.БУНТМАН: Значит, надо поставить «Въезд воспрещен».

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да.

С.БУНТМАН: Значит, надо знак поставить, под ним деньги собирать.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да.

С.БУНТМАН: Это, в общем-то, такая, хорошая гаишная практика.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Абсолютно.

С.БУНТМАН: Не могу дорогу починить – поставлю кирпич или нарисую какую-нибудь разметку чудесную. Вот они мне этих напоминают ребят.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну да. А чего? Какая разница-то?

С.БУНТМАН: Скажи мне, пожалуйста, Алеш, кстати, про гаишную практику и так далее, про Министерство внутренних дел. Аттестация практически закончена, и дали нам даже процент генералов, которые увольняются.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, ну среди этих уволенных генералов, я хотел бы обратить внимание, есть некоторые люди, чьи фамилии громко звучали в коррупционных делах или в делах, связанных с недолжным исполнением служебных обязанностей. То есть президент пошел не на то, чтобы их демонстративно уволить как несправившихся, а в общей массе людей, среди которых есть люди, которые вышли на пенсию, перемещены в другое место, перемещены в другие министерства – вот этих же генералов, которые, повторяю, звучали, связанные с делами и с вымогательством, и с похищением людей, их просто убрали потихонечку и все. Это тоже хорошо, конечно. Но дело в том, что они не по заслугам получили.

С.БУНТМАН: А ты знаешь, Алеш, я бы хотел только одного. Я бы хотел, что если они замешаны, коррупционеры и так далее, чтобы они при нормальном расследовании, при нормальном разбирательстве, при доказательствах получали бы именно за то, что они делают, а не по непрохождению аттестации или по сокращению штатов.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не, ну если будут дела, то они уже не будут, их система уже защищать не будет. Они должны понимать, и все остальные должны понимать, что система от них отказалась. Да, их вежливо уволили на пенсию, видимо, со словами, что «ребята, ну, что было, то было». Но если люди, которые выступают против коррупции в стране и идут, несмотря ни на что, через российские суды и продолжают на этом настаивать, то вот этих штатских дедушек... История с Демьянюком. Нужно до конца привлекать, да? В 91 год. Догнать надо. Надо догонять. Никто не кровожаден, но они должны понимать.

С.БУНТМАН: Ты понимаешь, что преследование Демьянюка – это часть очень большой и давней послевоенной системы доведения до конца всего?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, надо складывать такую систему в нашей стране.

С.БУНТМАН: А мы всегда: «Давайте сложим еще подождем, еще подождем».

А.ВЕНЕДИКТОВ: Почему «подождем»?

С.БУНТМАН: У нас уже не сложилась система.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, чего такое «подождем»? Это, между прочим, тоже к вопросу граждан, и я потом готов буду ответить на этот вопрос.

С.БУНТМАН: Хорошо. Через 5 минут мы продолжим.

НОВОСТИ

С.БУНТМАН: И они перехватывают друг у друга лакомые куски информации, а также не совсем лакомые. Алексей Венедиктов, Сергей Бунтман. +7 985 970-45-45. И по Сетевизору можно смотреть на любом компьютере, на iPhone’е и iPad’е. Алеш, тут большая дискуссия о качестве медицины. Вольф абсолютно справедливо предполагает и пишет, что, в принципе, в Санкт-Петербурге хорошее медицинское обслуживание. Может быть, в районе Заксобрания он не таков.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну да. Надо извиниться, наверное, перед...

С.БУНТМАН: А дальше пришло, что у них чудесная поликлиника.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, извиниться, наверное, надо перед врачами, конечно, в Санкт-Петербурге. Но я б хотел бы обратиться к медицинской общественности Санкт-Петербурга уделить больше внимания депутатам Заксобрания.

С.БУНТМАН: Да, и может быть, даже как-нибудь...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Чего-то предложить им, может быть, чего-нибудь.

С.БУНТМАН: Слушай, вот это самое... Ведь, были же предложения о принудительном лечении какие-то.

А.ВЕНЕДИКТОВ: У, не, я – противник всяких принудительных вещей.

С.БУНТМАН: Вот ты даже в этом случае не будешь?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Даже в этом случае. Но надо быть внимательнее к людям, которые страдают тяжелыми формами фобий, вот как мне кажется. Если такой закон принят, то это просто полная деградация, распад личности. Здесь семьи должны подумать о них, на самом деле, своих мужьях, братьях. Все-таки, людям надо создавать более щадящий режим. Видимо, какие-то сосуды, все-таки, лопаются в голове у них.

С.БУНТМАН: Ну да. Ну что же, я бы хотел про Грузию поговорить.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не, а в Грузии там все то же самое. Я говорю про Грузию, что я говорю про свою страну. Если мы имеем дело с мирной демонстрацией, то государство не должно применять силу. У меня все просто. Не важно, где эти мирные демонстрации проходят – в Грузии, в Ливии или в России. Если мы видим, что демонстранты, там, не нападают, не поджигают машины, не создают общественный беспорядок. Силовой. Понимаешь там? Перекрытие улиц – это нормально. Масса людей выходит на улицу – это тоже нормально, для демократического государства это абсолютно нормальное явление. И власти должны обеспечить этот порядок и обеспечить возможность противникам власти, как это ни странно звучит, проводить мирно, ненасильственно эти демонстрации. На мой взгляд, правительство президента Саакашвили нарушило этот принцип, тоже прикрываясь, как и правительство России, правительство Москвы, существующими инструкциями, правилами, законами. Надо вспомнить, что право человека на митинги и демонстрации, закрепленное высшим законом страны, Конституцией что в Грузии, что у нас, оно выше любого разъясняющего федерального закона или постановления. Повторяю, если демонстрации носят мирный характер.

И требование к президенту любой страны, там, «Миша, уйди», «Вова, уйди», «Дима, уйди», там, «Муаммарчик, уйди», «Обама, уйди» - это нормально. Нормально! И надо терпеть. Вот у нас в этой студии помнишь Клинтон говорил? «Вы что думаете? Я люблю вот это все? Но пост такой. Надо терпеть». Поэтому я считаю, что в первую очередь за массовые беспорядки в Тбилиси несет ответственность власть. И за гибель людей, которая там случилась... Напомню, что погиб 1 полицейский (сейчас выясняется, что это был бывший полицейский, но тем не менее) и 1 оппозиционер. За обе жертвы помимо конкретно убийц, людей, которые их убили и которые должны уйти под суд, даже если это случайный несчастный случай, несет политическую ответственность власть. Ну, моя позиция такова. А чего? Она у меня совершенно не меняется.

С.БУНТМАН: Значит, я прошу очень всех нас и слушателей, и нас тоже – это всегда мы себя проверяем, когда смотрим какие-то кадры или слушаем сообщения. Всегда. Последовательность событий. Когда показывается или демонстрируется, или сообщается отдельно: «Поехала машина, кого-то сбила». Откуда? Когда поехала? И всегда учитывать такой фактор, будь то на Триумфалке, на которой ты был 150 раз...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Значит, извини меня, пожалуйста. Власть должна обеспечить. Одну секундочку. Власть должна обеспечить, чтобы машина не въезжала в толпу. Власть должна перекрывать улицы с тем, чтобы транспорт не въезжал в толпу.

С.БУНТМАН: Да. Это первое. Бывает разное. Но! Есть действия властей и правоохранительных органов как стимулятор паники, как стимулятор хаоса, неадекватные действия. Так очень часто бывает. Ладно, машина, да, обеспечить. Сколько мы знаем террористических актов, когда машина пробивает ворота? Будь то в Грозном, будь то в Бейруте в 1980-е годы. Это классический случай. Так вот мы с вами, не только журналисты-профессионалы, а любые зрители должны себе задавать вопрос, когда они смотрят: «С чего все началось?»

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, Сереж...

С.БУНТМАН: Последовательность событий.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я не очень понимаю. Значит, тебе ответят, что там должен был пройти парад, разрешение должно было быть на этой площади до 0 часов. После нуля было требование мирно очистить – нет, стали вытеснять, началась свалка. Так вот, я еще раз повторяю, право... Значит, парад не пройдет. Значит, не пройдет парад, значит, будьте умнее, проводите парад по-другому. Значит так. Вот, граждане вашей страны, это граждане вашей страны. Причем, не 30 человек.

С.БУНТМАН: Второе замечание. Это еще и к московским правилам, и к тбилисским, и к талды-курганским, и любым.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Кстати, нас правильно упрекнули, говорят: «А чего у вас там была Бурджанадзе и не было представителя?» У нас был представитель правительства. Но пора ехать в Грузию и брать интервью у Саакашвили. Я считаю, что, вот, правильно кто-то из наших слушателей.

С.БУНТМАН: А там был вопрос: «А почему у вас нет Саакашвили?»

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, у нас был министр, если мне не изменяет память. Но вы правы в том, что пора по общей ситуации, в том числе по отношениям с оппозицией, поговорить с президентом республики. Здесь я с вами согласен – начнем организовывать.

С.БУНТМАН: Есть еще такая очень важная штука. Надо запомнить не только, Алеша, что там «Долой Саакашвили», «Долой Путина» и «Долой Каддафи» или «Буша с Обамой» - это нормально. Нормально еще и то, что уличные действия – они потому и уличные, что они что-нибудь обязательно затрудняют, они чему-нибудь обязательно мешают.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Всегда.

С.БУНТМАН: Не имеет никакого смысла проводить на пустыре или полигоне за городом, где никто не видит. И это мне тоже очередное благо глупости, подмена понятий, когда предлагают места, находящиеся бог знает где. Уличное действие – это не просто выйти и постоять. Это постоять перед кем-то, обратиться к кому-то и обратить на себя внимание. Именно так.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Напомню, что миллионные демонстрации в Лондоне и Вашингтоне во время войны в Ираке проходили, соответственно, перед английским парламентом и перед Белым домом в Вашингтоне, несмотря ни на какие террористические угрозы.

С.БУНТМАН: Да, и в том числе перед памятником истории и культуры, который каждое здание во многих столицах мира собою представляет. Это я к правилам московским еще ко всему, тоже благоглупостным правилам.

Теперь несколько деланий новостей. Вот смотри. У нас было несколько заявлений. Вот, я с того же самого. Здесь я просто при всей большой симпатии к нашему ньюсмейкеру Лаврову, который охотно нам дает интервью, за что ему огромное спасибо, но мне кажется, что в некоторых случаях надо было бы располагать маленькой тряпочкой и в нее молчать. Понимаешь?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет. Я не понимаю, о чем ты говоришь.

С.БУНТМАН: Например, заявление об... Вот, российский МИД, у которого под боком происходит черт знает что, делает заявление о тбилисских событиях. Это смехотворно. Так нельзя.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Можно.

С.БУНТМАН: Почему?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Потому что это не внешняя политика, а внутренняя политика. Вот и все. Потому что это, действительно, смехотворно и перевернуть эту ситуацию и представить себе, что там российский МИД сделал это заявление по Триумфальной площади, слово в слово то же самое было бы.

С.БУНТМАН: Конечно. Да.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Но вопрос не в том, что российский МИД делает заявление по поводу грузинских событий. А проблема в том, что то правительство, которому принадлежит Сергей Викторович Лавров, совершенно так же, как грузинское правительство, ведет себя по отношению к российской оппозиции, российским манифестантам. В этом история. А то, что Саакашвили или правительство Саакашвили, или правительство тбилисской мэрии (тут надо смотреть по закону, что и как было сделано) это сделало, ну, правильное заявление. Ну, правильное заявление, Сережа! Ну, правильное заявление. Только на себя тоже надо обращаться. Но это тоже правильное заявление.

С.БУНТМАН: Знаешь, как в анекдоте про приход Мессии: «Кто бы говорил», знаешь?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не, ты знаешь, я не придерживаюсь такой позиции как ты. это возвращает нас к истории с Нагорным Карабахом. Вот тебе кто бы говорил? Бунтман говорит о Нагорном Карабахе, потому что он там, значит, это близкий наш народ. Вот эта отвратительная позиция «Только не вы и только не об этом». Почему?

С.БУНТМАН: Нет.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А почему?

С.БУНТМАН: Это разные совершенно истории.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, это одно и то же.

С.БУНТМАН: Абсолютно разные.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Абсолютно одно и то же.

С.БУНТМАН: Потому что люди, которые это говорят, они не знают, что они выставляют в смехотворном виде.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Так это их проблемы.

С.БУНТМАН: Да, конечно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А чего? Это их проблемы. Вот, да, смешно. Вот, выставили себя в смехотворном виде. Так это их решение выставить себя в смехотворном виде.

С.БУНТМАН: Алеш, дорогой, потому что дело в том, что у меня есть определенная симпатия к Сергею Лаврову.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да я понимаю. Сергей Лавров – член команды, член правительства, которое проводит совершенно определенную политику. Сергей Лавров – такой же член команды, как Сергей Борисович Иванов или Игорь Иванович Сечин. Это надо понимать, что это решение командное. Ну, грустно, да. Ну, да, да. Ведь, я с тобой согласен в этом.

С.БУНТМАН: Смехотворно абсолютно, Алеш.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Смехотворно. Да, да, смехотворно. То есть, грубо говоря, опять: все буквы правильные, в правильном порядке, а звучит смехотворно. Согласились. Согласился.

С.БУНТМАН: Еще есть одна вещь, еще есть одно очень пагубное последствие таких вот. Я не знаю, как тут поступать...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Обесценивается эта история.

С.БУНТМАН: Во! У политики свои есть приемы, но, на самом деле, мне казалось, что политика предусматривает какой-то достаточно острый ум и оригинальное мышление.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Послушай, тут была замечательная история в МИДе.

С.БУНТМАН: Хорошо, послушаю. Я потом просто дозавершу.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. Я, вот, не теоретик, я сталкиваюсь с людьми и, вот, как бы, наблюдаю. Вот, встречаемся с одним мидовским человеком, достаточно высокопоставленным. И он говорит, что «вот, надо заниматься правами российских граждан всюду». «Это интересно, - говорим мы. – Ну, вот, например?» Он говорит: «Вот, например, в тбилисском аэропорту задержали российского гражданина. Это безобразие и так далее». Мы говорим: «Отлично. По грузинскому направлению все понятно. А, вот, то, что в Белоруссии в это же самое время задержано 2 российских гражданина и посажено в тюрьму?» Он говорит: «А этот вопрос надо изучать». Все понятно.

С.БУНТМАН: (смеется)

А.ВЕНЕДИКТОВ: Тут не до российских, видимо, а тут до российских. Ну вот. И поэтому, ну, я даже силы на это тратить не буду.

С.БУНТМАН: Чаплин гениально сыграл, когда в речи Аденоида Хинкеля в «Диктаторе». Когда у него ничего, ни одного слова непонятно, а когда у него, помнишь, меняется интонация? Когда он кричит об одних соседях. А когда он говорит о своих, помнишь? Там у него какое-то такое сюсюканье появляется.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну да.

С.БУНТМАН: Досюсюкались.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Досюсюкались.

С.БУНТМАН: Досюсюкались с той же самой Белоруссией. Скажи мне, пожалуйста, до чего досюсюкались, как ты считаешь?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я не знаю – еще нет решения. Я думаю, что, насколько я знаю (я на прошлой неделе встречался с разными людьми), там реальный полный швах по экономике. Ну, реальный. И радоваться нечему, потому что прежде всего от этого страдает не элита, у которой все есть, а страдают граждане. В магазинах сейчас в основном там в провинции Березовый сок стоит выпуска 1991 года. И инфляция безумная, и зайчик упал, рубль белорусский и так далее. То есть ничего радостного в этом нет, безусловно.

Такого рода экономика неизбежно должна была прийти в сложный свой момент к такому результату. И, естественно, Лукашенко бросился за помощью и, естественно, эту помощь не бескорыстно РФ ему окажет. Я прогнозирую, что, скорее всего, за те деньги, которые будут даны Лукашенко, за тот кредит мы получим полностью Белтрансгаз. Вот у нас сейчас 50%. То есть это собственность...

С.БУНТМАН: А это главное, ребята.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не-не. Это собственность. Нет, а надо просто отдать деньги братскому белорусскому народу?

С.БУНТМАН: Не, не надо. Нет-нет-нет.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Значит, мы покупаем часть собственности у государства, она буквально приватизируется и мы за это готовы предоставить кредит. Значит, дефолт Белоруссии ничего хорошего никому не принесет. Я думаю, что где-то там 4-го числа в конце недели, в субботу следующую, ну, ровно через неделю состоится антикризисный комитет в Киеве, и там будет принято решение давать кредиты не только Белоруссии, но и другим странам – Таджикистану, Армении. Кризис же, он там границ-то не разбирает вообще-то. Но Александр Григорьевич, тоже думаю, тоже обманет. Пообещает и не даст. Ведет себя очень нервно, судя по всему. Очень нервно. Его нервозность связана как раз с тем, что если он раньше мог экономически подкармливать и население, и главное, элиту, то есть это была база власти, электоральное население, то сейчас у него такая возможность резко сокращается – ему на это нужны деньги, грубо говоря. Деньги он может получить только в Евросоюзе или в России, больше нигде денег он не получит. Евросоюз занял позицию, сами знаете, какую. Значит, он пришел и сделал вид, что попытался сдаться. Я бы сказал так. Вот, мне мои собеседники говорят «Не-не-не, он сдался», я говорю: «Ребята...»

С.БУНТМАН: Как же он вертит Россией, господи!

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я говорю: «Ребята, он сделал вид, что попытался сдаться». Вот сейчас мы услышали очередное...

С.БУНТМАН: «Сдаюсь, сдаюсь, сдаюсь».

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, ну, на самом деле, он вполне может занять позицию по признанию Южной Осетии и Абхазии – и за это хотя бы получить.

С.БУНТМАН: Ох, это последнее. Это последняя карта.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, это карта в рукаве.

С.БУНТМАН: Ты что! Это последнее.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Но можно же разделить проблему. Проблему же можно разделить – там, с Южной Осетией решить так, с Абхазией решить эдак и еще годика 3-4 выиграть.

С.БУНТМАН: Это такой резерв Верховного главнокомандующего.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Абсолютно-абсолютно. Старая гвардия.

С.БУНТМАН: Как со старой гвардией.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Абсолютно, да. Абсолютно. Но повторяю, радости никакой нет, потому что когда 100 раз говорили, приезжали: «Там у них замечательно чисто, экономика – хорошо, у всех пенсии». Это все жизнь в долг была.

С.БУНТМАН: Конечно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это жизнь будущего поколения.

С.БУНТМАН: Это деньги из тумбочки. А кто кладет в тумбочку? Моя жена. Помнишь?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да-да-да. Это жизнь будущего поколения, молодого поколения белорусов, которое сейчас закладывается. Это вот это надо просто понимать.

С.БУНТМАН: Можно превратить в процветающую такую за чужой счет, процветающую на среднем уровне долговременную диктатуру. Никакого развития. Никакого!

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ты же прекрасно знаешь мою позицию. Моя позиция была в том, что мы пропустили момент объединения политического государств, включения Белоруссии в состав РФ в качестве 8-го округа (была такая возможность). И, все-таки, здесь уровень жизни-то получше.

С.БУНТМАН: Конечно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: И думать надо о народе, а не о Лукашенко, вообще-то.

С.БУНТМАН: А ты уверен, что кто-нибудь вообще думает? В России кто-нибудь думает о белорусском народе?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я думаю, что да.

С.БУНТМАН: Кто?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, что значит «кто»? Пофамильно всех назвать, что ли?

С.БУНТМАН: Не-не-не.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ты, я, например.

С.БУНТМАН: Я имею в виду в российском государстве. Это представляет какой-нибудь интерес?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, я думаю, что...

С.БУНТМАН: Белтрансгаз – это круто, а белорусы – это все пустое.

А.ВЕНЕДИКТОВ: На самом деле, круто – это Таможенный союз. Тогда давайте вытащим фамилию из рукава Игоря Шувалова, которому Путин поручил этот процесс.

С.БУНТМАН: Хорошо. Что это дает?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну как? Ну вот смотри. Давай не на примере Белоруссии – на примере Украины. Я потому что сейчас готовлюсь к поездке, у меня там интервью будет много. Вот смотри. Разница Украины между импортом и экспортом минус 9 миллиардов долларов. Значит, вступление Украины в Таможенный союз... Вот представь, нет Евросоюза, вот нет выбора у нее, предположим. Нет Евросоюза, нет, не существует. На Марсе. Вступление в Таможенный союз, снятие таможенных барьеров – это все считанные вещи, считанные позиции – уменьшают этот разрыв в 9 миллиардов годовых до 1-го. Украина выигрывает 8 миллиардов. Вот, что дает Таможенный союз.

Это что значит для населения? Значит, если это не забирает себе элита, это означает меньше рост тарифов, потому что это газ, который идет отсюда, да? Нет таможенных... Понимаешь, цена на газ падает. Меньше цены на металл и тогда меньше цены на хлеб, на продукцию сельского хозяйства. Нет таможенных барьеров. Собственно, ты же знаешь, что Еврозона и вообще Евросоюз начался с Таможенного союза по черным металлам, да? Это почему? Это понизить цены для населения.

С.БУНТМАН: Уголь и сталь.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Уголь и сталь. Понизить цены для населения, понимаешь? То есть даже если разокрали все. Все равно это понижает. Да, отмена там, я не знаю, границы, наконец. Вот, не надо, да? То есть граница есть, но я имею в виду как в Шенгенской зоне. Важная история! Ну, в этих очередях стоять... Ты, вот, на машине съезди на Украину. Это я беру с Украины.

Вот, с Белоруссией то же самое. Таможенный союз, когда там с Казахстаном, это понижает, в принципе, массу цен для нас.

С.БУНТМАН: Нет, объективно – это да.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну так надо в эту сторону двигаться, мне кажется. И поэтому Александр Григорьевич, человек чрезвычайно опытный, ловкий, умеющий на хвосте вертеться, он, безусловно, понимает, что у него есть запасные карты. Он, безусловно, понимает ценность Белоруссии и как транзитная территория, и как рынок, и как рынок поставок, скажем, сельскохозяйственной продукции, и как зона безопасности, имея в виду там всякие С-300, С-400 и более того могу тебе сказать, что он еще имеет для нас ценность: когда мы чего-то хотим продать контрабандой, мы это делаем через Белоруссию или через Приднестровскую республику молдавскую. Понимаешь, да? То есть в этом смысле все в плюс. И как раз очень понятно, что он это... Он это тоже понимает. Он понимает свою ценность для РФ. Я тебе могу сказать абсолютно точно, что его не любит ни Владимир Владимирович, ни Дмитрий Анатольевич. Они его лично не любят, он им лично неприятен, они его и политически не любят. Но! Он понимает, какую он ценность представляет, поэтому он может глумить.

С.БУНТМАН: Да, человек создал такую ситуацию.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. А мы помогли.

С.БУНТМАН: Человек пустил пыль в глаза всем, вплоть до своих собственных стариков.

А.ВЕНЕДИКТОВ: И Бориса Николаевича вспомним.

С.БУНТМАН: Да, и Борис Николаевич.

А.ВЕНЕДИКТОВ: И Анатолий Борисович тогда, который занимался Белоруссией, за это несет ответственность (я имею в виду Чубайс).

С.БУНТМАН: А выйдет это все боком, очень серьезным боком.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, это выйдет боком, прежде всего, еще раз подчеркну, для белорусских людей.

С.БУНТМАН: Именно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не для России, не для нас. Мы не заметим. Для белорусских людей. Оно уже выходит боком, это уже следствие. Вот эта вот инфляция, вот эта вот девальвация. Это следствие для них – не для нас. Для них. Это было неизбежно, просто было непонятно, в какой форме. Об этом в 1997 году говорили. Внимание, Сереж: в 1997 году.

С.БУНТМАН: Ну, прошло...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, прошло, 15 лет выиграл, да.

С.БУНТМАН: 10 лет, 15 лет прошло. Но смотрите! 15 лет-то все держалось.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Держалось, держалось.

С.БУНТМАН: А это сейчас подлая оппозиция, российские СМИ, грязная компания и Евросоюз, они привели к тому, что...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, это такая вот...

С.БУНТМАН: Город солнца Лукашенко, вот он теперь рухнул.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это к Чавесу, да.

С.БУНТМАН: Да, это все эти Чавесы, Шмавесы, Лукашенки. Вот, все это. И как никого ничему история не учит, и все это повторяется всегда-всегда, всегда-всегда повторяется. Ну, в общем, да.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Мне просто казалось, что арабские революции – они разные, что в Тунисе, что в Египте, что в Йемене. Тут надо понимать, что они реально разные, что в Ливии. Это такой поворот мировой. Это, вот, не где-то далеко.

С.БУНТМАН: Да. И то, что они разные, это гениально. Потому что они дают сразу несколько – раз, два, три, четыре – образцов.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Образцов, совершенно верно.

С.БУНТМАН: Таких архитипических историй для исхода государства.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Поэтому так часто Ливия присутствует в публичной риторике премьер-министра РФ, президента РФ. Я бы сказал, неоправданно часто. Неоправданно часто. «Ливия – это кто?» - хотелось бы задать вопрос.

С.БУНТМАН: Ливия – это то, на чем Россия может вырулить, став посредником.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, я тебя умоляю.

С.БУНТМАН: Это какая-то история такая. (смеется)

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, пусть, да. Флаг в руки.

С.БУНТМАН: Я не знаю, есть ли...

А.ВЕНЕДИКТОВ: То есть, знаешь, мне рассказывал один сенатор нынешний, он говорит: «И выхожу я, и вдруг открывается дверь соседней квартиры, и в обвислых тренировочных штанах выходит президент Азербайджана Аяз Муталибов, который живет здесь. И я, - говорит, - поскольку я его по портретам знал, я охреневаю, потому что он выходит с помойным ведром (в московской квартире) вот в этих штанах, он идет». Вот, понимаешь? А с соседней лестницы выйдет Каддафи с помойным ведром. Вот это называется «открыть коридор».

С.БУНТМАН: Да.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну это вот рассказал мне, вот человек, вот недавно совсем. Вот, совсем недавно!

С.БУНТМАН: А кто тогда ничья бабушка?

А.ВЕНЕДИКТОВ: А, да, ничья бабушка, да-да, на антресолях. Вот, да.

С.БУНТМАН: Все равно мы все понимаем, мы все читали миллион книжек. И все вы, ребята, которые здесь говорят, читали миллион книжек, смотрели 2 миллиона фильмов, где все это когда-нибудь кончается. Читали книгу под названием Библия, другие читали Коран, в котором тоже много чего рассказывается.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А я читал «Три мушкетера».

С.БУНТМАН: И «Три мушкетера».

А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот не надо забывать еще одну священную книгу.

С.БУНТМАН: И «Три мушкетера».

А.ВЕНЕДИКТОВ: А то Коран, понимаешь, у них, Талмуды там, Библия. А «Три мушкетера»-то?.

С.БУНТМАН: Да.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да.

С.БУНТМАН: Да... «В Чугуеве – Нерон», да? «Кинжала Зандова» там.

А.ВЕНЕДИКТОВ: (смеется) Да-да-да.

С.БУНТМАН: Ну что? Закругляемся мы, дорогие ребята.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, закругляемся. Я хотел бы остановиться, одна минута у меня есть, на истории, которая очень важна информационно, мне кажется. Обратите внимание, как вчера президент выступает в Довиле, говорит очень важные вещи, да? Вот, Мистрали, союзничество с Америкой, ПРО. И фантастически информационно перекрывает его премьер-министр внутри страны Владимир Путин, говоря о том, что он поддерживает Блаттера.

С.БУНТМАН: «Блаттер – коррупционер? Фигня! Да вы что?»

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, поддерживает Стросс-Кана, удивляется.

С.БУНТМАН: «Да не, чувак не мог этого сделать».

А.ВЕНЕДИКТОВ: И в ту секунду, когда президент говорит о том, что мы должны думать о Международном валютном фонде, говорит: «А чего? Лагард – хорошая баба», - говорит премьер-министр Путин, перекрывая информационно полностью президента РФ. Потому что, конечно, самое яркое – это вот это. Красивая история, я бы сказал. Профессионально восхищаюсь, можно сказать, пиарщиками премьер-министра.

С.БУНТМАН: Причем, я бы сказал, используя все наши слабые кнопочки в наших печенках und селезенках. До свидания. Всего вам доброго.

А.ВЕНЕДИКТОВ: До свидания.


Напишите нам
echo@echofm.online
Купить мерч «Эха»:

Боитесь пропустить интересное? Подпишитесь на рассылку «Эха»

Это еженедельный дайджест ключевых материалов сайта

© Radio Echo GmbH, 2025