Купить мерч «Эха»:

Перехват - 2011-05-07

07.05.2011
Перехват - 2011-05-07 Скачать

С.БУНТМАН: Добрый вечер. Сегодня вопреки тому, что вам объявляли, сегодня вовсе не 9 апреля. У нас сегодня целый день шел анонс: «Матвей Ганапольский, Алексей Венедиктов, Сергей Бунтман 9 апреля, в эту субботу». И я уж думал...

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Назад в будущее.

С.БУНТМАН: Да. Я думал, что такого было 9 апреля, что мы повторяем эту знаменитую передачу? А потом я подумал, что мы еще вполне молодцы.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: И могли бы и сказать «9 ноября» в нашем стиле.

С.БУНТМАН: Нет, дело не в этом, нет. Мы – вот, Матвей, Алексей и я – мы вполне еще молодцы и о-го-го, и ничего, и можем новую передачу сделать 7 мая, поздравляя всех с Днем радио.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Друзья.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Так, сейчас будет пафос типа Путина в Волгограде.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: С Днем радио. Радио – это хорошо. Сейчас я еще какое-то скажу.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Про фронт.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: В смысле?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, что-нибудь «Радиофронт».

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Радио поможет – сейчас прочитаю – избирательной кампании под знаменами «Единой России», где будут участвовать и другие политические партии, и ее беспартийные сторонники, представители профсоюзов, женских, молодежных и ветеранских организаций. Я уже рекламирую это дело, и мы это все по радио будем рассказывать. Правильно?

А.ВЕНЕДИКТОВ: И показывать.

С.БУНТМАН: Матвей Юрьевич, правильно ли я понял (у меня тоже несколько вопросов для прессы, пожалуйста, для радио – я тоже на радио работаю), пожалуйста несколько вопросов и несколько ответов для радио. Правда ли, что сбылась твоя мечта, что теперь беспартийным можно будет помогать, вот, «Единой России» профессиональным союзом?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, я тебе скажу. Я не за это Путина люблю. Ты знаешь, что я буду голосовать именно за Владимира Владимировича, потому что хочу, чтобы он довел страну до ручки и, судя по всему, он внемлет моим просьбам и вот очередной шаг. Я его люблю за то, что он художник. Понимаешь, он настоящий художник.

С.БУНТМАН: Он еще и художник?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Художник. А это не постмодернизм, нет? Вот это. Думаю, что это постмодернизм, понимаешь? Закончится это все черным квадратом, только не Малевича, а Путина, причем для всей страны.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Кто был в Амстердаме? Я или он? (смеется) Почему был я, а ведет его, знаешь?

С.БУНТМАН: Да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не-не-не, ребята, все правильно, все правильно получается.

С.БУНТМАН: И тонкий запах конопляного марша...

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: «Люди, - говорит Владимир Владимирович Путин, наш национальный лидер, он говорит, - кто должен быть премьером?..»

С.БУНТМАН: «Премьером?»

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, примером. «Кто должен быть примером в политике?» - говорит Владимир Владимирович Путин. Ну, например, какой-то там залежалый лидер лейбористов или кто там угодно, какой-нибудь там Обама или пока несуществующий лидер Республиканской партии в США, который является членом партии своей, отстаивает ее интересы, пропагандирует и продвигает политику. Что такое политика? Это видение мира, видение своей страны. «Нет, - говорит Владимир Владимирович, - берите пример с меня. Я – лидер «Единой России», не являюсь ее членом. Пожалуйста, мы приглашаем абсолютно всех к нам. Вы просто скажите: «Я разделяю». Вот у них такое будет.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я подскакиваю от восторга.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. «Я разделяю».

А.ВЕНЕДИКТОВ: Подсказка.

С.БУНТМАН: Вот, ты знаешь, вот эти вот пространственно-временные отношения Владимира Владимировича Путина меня настолько озадачивают, что не только Франциск Ассизский, а Фома Аквинский и даже, я думаю, что Блаженный Августин...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот Блаженного Августина нам только здесь и не хватало в День радио.

С.БУНТМАН: Не надо. Вот, ты понимаешь, что они бы не могли бы быть внутри и вне, быть я здесь и не здесь...

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты абсолютно прав, Сережа.

С.БУНТМАН: Я везде и нигде.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: К этому предложению премьера...

С.БУНТМАН: Шахнаме, да?

А.ВЕНЕДИКТОВ: (смеется) Абсолютно Шахнаме.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: К этому предложению премьера можно относиться только как к художественному произведению, но в политике, да?

С.БУНТМАН: Ну да. А художника можно судить только по тем законам, которые он сам себе, да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А вот теперь давай еще один момент, здесь очень важный. То есть как? Можно лично там стебаться, я вот читал интернет, там все смеются над этим делом. Но Путин не смеется, он говорит: «Вот, будет так, как я сказал». Но! Зададим важный вопрос сами себе.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Где эти насмешники?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Есть, как бы, личное отношение к этому, а есть вопрос...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Почему ты Путина называешь «этот»?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Что «этот»? Я не сказал...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ты сказал «Личное отношение к этому». Почему ты называешь «к этому»?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, к предложению Владимира Владимировича.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А. Я уж думал, что совсем уже Матвей поехал.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Продвигает ли, модернизирует ли в каком-то позитивном смысле вот такую партийную жизнь это предложение, вот, если говорить по большому счету? Нет, это абсолютно деструктивное предложение, потому что в концепции, в российской Конституции заложены партии. И слово «партия», часть – люди, которые имеют свое мнение, они говорят свое мнение.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Есть слово «фронт» - это уже целое.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, правильно. И я рад, что Владимир Владимирович заговорил о фронте именно в момент 9 мая, то есть он подумал, что оно пройдет.

С.БУНТМАН: Все для фронта, все для победы.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Все для победы.

С.БУНТМАН: Представляешь, какой лозунг замечательный?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот! Вот, я предлагаю в День радио, чтобы Владимир Владимирович...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Чего-то я пропустил за эту неделю, пока меня не было, в стране. У вас даже лексика изменилась, ребята. Вы как-то очень быстро это впитали в себя не с молоком матери, а с пивом Путина.

С.БУНТМАН: С пивом Путина.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Даже лингвистика изменилась, структурно я бы сказал.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Поэтому, ребята, мы все – детки, слабые детки.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А я не в программе «Кейс», нет? Может, я не туда зашел? (смеется)

С.БУНТМАН: Товарищ Ганапольский совершил одну идеологическую ошибку.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Сегодня вторник, 9 апреля? Я говорю, «Кейс».

С.БУНТМАН: Да, 9 апреля. Значит, товарищ Ганапольский совершил одну идеологическую ошибку.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Идеологическую, да?

С.БУНТМАН: Да. Он сказал: «Продвигает это, модернизирует это». Он не понимает взаимоотношений у нас в руководстве, потому что...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Модернизирует – это тандем.

С.БУНТМАН: ...один продвигает, а второй модернизирует, понимаешь?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А, прости, да.

С.БУНТМАН: Это разные люди совершенно.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Идет и модернизирует. Тот продвигает, а тот модернизирует.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я не волшебник, я только учусь, да.

С.БУНТМАН: Вот, что продвинули, то стали модернизировать.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, да. Все понял, каюсь-каюсь.

С.БУНТМАН: В общем, это сложные вещи. Значит, мы открываем кружок по изучению народного фронта, вот его перспектив.

А.ВЕНЕДИКТОВ: И мы обязуем всех сотрудников «Эха Москвы» сдать кандидатский минимум.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Минимум, да.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Или максимум. В общем, кто как захочет.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. У меня только одна важная фраза.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Объявление.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это у меня просьба и к блогерам, и к слушателям, и так далее. Ребята, послушайте, ну, все сейчас стебаются по поводу того, что она даже возбудилась, наша Надя Бабкина, замечательная актриса.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Он ее любит. Ты знаешь, он ее любит.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я, действительно, ее люблю.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я знаю.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Послушайте меня. Давайте...

С.БУНТМАН: Я видел на сцене.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ты видел? А я ничего не видел.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ребят, ну это важно, ну?

С.БУНТМАН: Он ее любил на сцене, знаешь, как?

А.ВЕНЕДИКТОВ: А, так это была Надя Бабкина? А я думал, Усаму Бен Ладена показывали. Это была Надя Бабкина.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Значит, послушайте меня. Ну, она – человек эмоциональный, вот это ж надо представить себе, как она...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, а какой гениальный был ответ вождя.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А что вождь? Нет, просто я закончу свое предложение. Я просто прошу понять, что Наде Бабкиной все позволено. И когда она сказала, что «я даже возбуждаюсь», поймите: она возбуждается не политически, за что вы ее сейчас стебаете, а в буквальном смысле. А в этом смысле женщине все позволено.

С.БУНТМАН: А мы поняли все буквально. А почему ты понял политически? Мы поняли буквально, совершенно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Если женщина возбуждается, то имеем ли мы право ее за это обсуждать?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Она давно член «Единой России», понимаешь? Она возбудилась там 10 лет назад.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну и что? Она все время в этом состоянии.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, я и говорю. Так вот. Там совершенно гениальный был диалог. Я прочитал сейчас стенограмму вот этого действа, потому что я не видел, но хотелось бы понять рацио во всей этой вашей фигне, которую вы сейчас тут несете эмоционально.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, естественно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я пытался понять рациональное зерно. И там, конечно, гениально. Когда она говорит «Я возбуждаюсь, я, прям, подскакиваю от радости. Но, вот, мой фестиваль не поддерживают». Путин из президиума: «Сколько?»

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А, он гениально спросил.

А.ВЕНЕДИКТОВ: И все. Это гениально: «Сколько?»

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да-да, гениально спросил.

А.ВЕНЕДИКТОВ: И она не ответила, потому что она возбуждается.

С.БУНТМАН: Не ответила.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А ему конкретно.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не, она попросила денег на фольклорный фестиваль и абсолютно права. Потому что с высшим руководителем государства подобные просьбы могут быть только в эротическом возбуждении.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Матвей, понимаешь, я 2 дня находился в квартале красных фонарей. Поэтому сцена, когда одно возбуждается, а другое говорит «Сколько?» для меня просто наехало просто... (смеется) У меня картинка просто как продолжение.

С.БУНТМАН: А, да.

А.ВЕНЕДИКТОВ: В Амстердаме. Вот, продолжение. «Я так возбудился» - «Сколько?»

С.БУНТМАН: Нет, там нет, там возбуждаются те же самые, кто говорят «Сколько?»

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, там говорят, сколько. А здесь не сказали.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Жаль, не понял Путин ее. Она сказала, что возбуждается, а он сказал: «Сколько?»

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, он как раз понял очень хорошо.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я о нем еще хуже стал думать.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Лучше. Ты перепутал сейчас.

С.БУНТМАН: Ну что ж ты, я не знаю... Сам не понял, как Бабкина возбуждается, сам не понял, что сказал Путин, и теперь обиделся на всех.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я правильно понимаю, что во всей этой волгоградской истории главным был не Путин, а Бабкина?

С.БУНТМАН: Естественно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я просто пропустил это.

С.БУНТМАН: Нет, Алеш, ты был далеко, ты не понимал.

А.ВЕНЕДИКТОВ: До нас не доходило сквозь запах всего этого амстердамский.

С.БУНТМАН: Да, сквозь дамбы, каналы, туманы и марихуаны ничего не понял.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Слушайте, у меня предложение. Давайте мы сейчас, поздравив...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не, ну правда что ли? Я же пропустил это.

С.БУНТМАН: Да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: ...поздравив друг друга с праздником Дня радио, поздравим вот этой троицей нашей, которая вот так счастливо по расписанию собралась, поздравим наших уважаемых ветеранов с Днем Победы, замечательный святой праздник. И дай вам бог здоровья и долголетия, и пусть государство еще вам чего-то даст, потому что вы заслуживаете гораздо много чем...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Матвей, мы будем 9 мая тоже поздравлять их, мы 9 мая в эфире – не надо переключать. Знаешь, это уже...

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я не знал, что ты хочешь еще.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А мы 9 мая, ты в эфире в 17, я в эфире в 19 – и поздравим.

С.БУНТМАН: Мы все работаем.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо, договорились.

С.БУНТМАН: И даже в 23 часа я обязательно поздравлю перед «Футбольным клубом».

А.ВЕНЕДИКТОВ: У нас тема, да? И тема, которую ты поднял, между прочим. Ты поднял эту тему, на самом деле.

С.БУНТМАН: Слушайте, ребят, рационально, иррационально, модернистски, продвинуто – вот, скажите мне, пожалуйста, мне, простому человеку: нафиг это все нужно?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, я могу рассказать.

С.БУНТМАН: Да? Вот, скажи, зачем, да? По-русски.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Эта история родилась в голове уважаемого Владислава Юрьевича Суркова. А история заключалась в том, что выборы показали, что «Единая Россия» реально катится вниз. Ну, реально. У «Единой России» есть проблема, которая заключается в том, что против нее реально выходит нереальная оппозиция. Но она выходит реально. Значит, по подсчетам социологов у «Единой России» «Справедливая Россия» имени Сергея Михайловича Миронова отнимает 10-12%. Реально, вот, отнимает.

С.БУНТМАН: Ну и что?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Одну секундочку!

С.БУНТМАН: У них же остается до черта лысого.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не до черта лысого. И Путин, становясь во главе списка в декабре, наберет меньше 50% голосов. Подсчитывают все: вот, меньше 50%. Путин больше, чем «Единая Россия». Но знамя «Единой России» уже начало отбирать, а не давать голоса Путину. Поэтому что делает обслуживающий персонал для хозяина, да? Он создает новую инфраструктуру, где Путин...

С.БУНТМАН: Давайте мы соберем народ для разврата, более широкий, да?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Совершенно верно. Путин идет одной рукой во главе не партии, которая частично где-то как-то себя скомпрометировала, там, в регионах и так далее, да? Идет во главе нового объединения Путин один. Дима Песков, пресс-секретарь премьер-министра, он же сказал честно. «Фронт собирается не вокруг партии «Единая Россия», - сказал Песков, комментируя это, - собирается вокруг Путина». Еще раз, это цитата.

С.БУНТМАН: Кстати говоря, я так и понял.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это цитата.

С.БУНТМАН: Я так и понял.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Значит, одной рукой, а другой рукой уничтожается «Справедливая Россия» путем сноса Миронова, о чем Сурков мечтал давно. Собственно говоря, это технологическая история, абсолютно технологическая, не имеющая никакого отношения к идеологии. Но я хотел бы прочитать вам цитату из Владимира Владимировича, которую некоторые пропустили здесь. «Мы знаем, что подавляющее большинство, - это Путин там, в Волгограде на этой встрече, - большинство присутствующих в зале, мы все выходцы еще из Советского Союза, советского времени – там все было построено по линии одной лидирующей политической структуры. Сегодня, к сожалению, мы так работу строить не можем». Все. Это цитата. Начало цитаты, конец цитаты. Владимир Владимирович Путин публично сожалел, что сегодня мы не можем выстроить работу вокруг одной лидирующей структуры. Это проговорка. Он оторвался от бумажки в этот момент, понимаете? И вокруг этого теперь выстраивается, да, блок коммунистов и беспартийных. Это не я придумал, это в тексте стенограммы на сайте председателя правительства.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Дезинформация. Завтра будет опровержение.

А.ВЕНЕДИКТОВ: На сайте председателя правительства – я не знаю, я работаю по документам.

С.БУНТМАН: А, может, он иронизировал?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, конечно, он – да-да-да. Нет, это же проговорка по разговорам, которые там ведутся – как это сделать, как сделать так, чтобы на выборах в декабре-месяце народ сплотился вокруг Путина и вокруг партии. Кстати, Путин сказал еще одну важную фразу. Он сказал, что в этом фронте все должны быть на равных, «Единая Россия», профсоюзы, молодежные организации. На равных, сказал он. Еще раз: «На равных» - это цитата, да? То есть он приравнял «Единую Россию» к профсоюзам и к Союзу женщин России в этом фронте.

С.БУНТМАН: Значит, надо женщинам подкинуть место в списке.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не, это понятно, как будет делаться. Слушай, это будет как там 2 негра, 3 колхозника – это все известно.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Афроамериканца.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А если они не из Америки? Представляешь, у меня ребенок сейчас... В Амстердаме у нас был водитель, таксист, мы ехали и я тоже сказал, он сказал, что надо говорить «афроамериканцы», я говорю: «Так он же голландец. Афроголландец?»

С.БУНТМАН: Афроголландец, конечно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не, ребят, это не для меня.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Тебе дорого обойдется вот этот.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я тебе выдам евро на выходе. Я просто обращаю ваше внимание, что под этой эмоциональной историей вброса фронта существует вполне реальная проблема, которую надо решить. Надо показать, что Владимир Путин собирает до 70% голосов, до 70-75%. Записали цифру.

С.БУНТМАН: А какие проблемы страны это решает?

А.ВЕНЕДИКТОВ: А об этом вообще кто говорит?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты чего тут вопросы задаешь, которые не нужно задавать?

С.БУНТМАН: Извини, пожалуйста, я ерунду задаю.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты смотри на него, а?

С.БУНТМАН: Прости, пожалуйста.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я смотрю на него.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Как журналист, так рот открыл.

С.БУНТМАН: Да. Извините.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Следующий шаг – наверное, будут страны СНГ лояльные.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это решает проблемы... Я отвечу сначала Сереже.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Потом американцы.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, конечно, да-да. И Бен Ладен. А, уже не Бен Ладен – Завахири. Значит, это в понимании, как я понимаю, Владимира Путина и его команды решает вопросы стабильности. Главное слово, лингвистически если мы посчитаем, что они говорят, частотность употребления – это слово «стабильность». Вот, оно может пониматься по-разному, но в понимании команды Владимира Владимировича это слово «стабильность». И вот эта история нам показывает еще раз, что Владимир Владимирович совершенно не отказался выдвигаться на пост президента РФ на третий... Зачем ему широкое народное представительство? На выборах в Государственную Думу? Это куда? Где не место для дискуссий, что ли? Вот так вот сейчас он и побежит.

С.БУНТМАН: Да нет. Это все муть, конечно. Слушай, а что нам должно понравиться? «Вам понравится», - сказал Путин.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Чего?

С.БУНТМАН: Помнишь это? Как будет решаться проблема с выдвижениями в 2012 году. «Вам понравится».

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну как? Народ проголосовал «за» - это и есть демократия.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну и позвольте зачитать. Служащий из Санкт-Петербурга, называется «Первая радостная реакция». Не, я могу вам дать – тут есть второй экземпляр.

С.БУНТМАН: Не, у меня есть.

А.ВЕНЕДИКТОВ: «Я весь вечер сидел Вконтакте, на странице новой группы Общероссийский народный фронт. Такого массового аутсорсинга проклятий в адрес власти и «ЕдРа» со стороны посетителей я еще не встречал. Почему Кремль и прокремлевцы проигрывают интернет? Откуда столько нешуточной ненависти, ярости, желания физически расправиться с членами правящей партии и тандема?» Ну, «физически» - это так интернет немножко это разогревает как Бабкина.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не, смотри, я тебе могу попытаться объяснить, но это такое объяснение, придуманное на коленке. Что делает интернет? Интернет индивидуализирует человека, да? Во-первых. Во-первых, ты в интернете один на один с «клавой», с клавиатурой. Во-вторых, он радикализирует человека в любую сторону. Мы знаем, кто является самыми активными пользователями. Не читателями, а писателями в интернете, да? То есть, на самом деле, вот эта индивидуализация, радикализация приводит к тому, что там люди воспринимают это индивидуально и остро, и радикально.

На самом деле, вот я повторяю, я прочитал стенограмму это совещания, всю. Потратил на это 3 часа. Сколько оно шло, столько и прочитал. Ну, ребят, ну да, блок коммунистов и беспартийных – Марк Урнов совершенно справедливо это отметил, ну, это, вот, действительно, там XXIII-XXIV съезд КПСС, который победит 96,6%. Ну, там будет 70, думаю, что будет 70. Если они уничтожат «Справедливую Россию», думаю, что будет 75%.

С.БУНТМАН: Только это, к сожалению, не автоматически как тогда. Вот в чем сожаление.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, Сереж. К сожалению это приводит к тому, что система становится не гибкой и в результате развал страны, который мы и поимели. Потому что, на самом деле, если бы политическая система, о чем совершенно справедливо в свое время писал Александр Николаевич Яковлев, была бы сделана более гибкой, я имею в виду развал территории (не государства, а развал территории). Оно привело к тому, что местные элиты, недовольные централизацией, недовольные жесткими вот этими центральными списками, они возглавили сепаратистские настроения. Так и будет. Потому что надо понимать, что так и будет.

С.БУНТМАН: Но ты понимаешь, что если бы тогда...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Чему мы учимся? Ничему мы не учимся.

С.БУНТМАН: ...тогда делали... В общем, тот же самый Александр Николаевич Яковлев, все они попробовали. Они же с самого начала попробовали сделать структуры более гибкие, более самостоятельные.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не с самого начала – с 1987-го года.

С.БУНТМАН: Хорошо. 1987-й – это почти начало. Все-таки, 2 года.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Но они делали это сначала внутри одной партии. Сколько было дискуссий, КПСС, левое крыло, правое крыло?

С.БУНТМАН: Но это привело неизбежно, потому что нельзя...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это привело к народному фронту, к демплатформе.

С.БУНТМАН: Вот, знаешь, как говорят? Стриптиз в лифчике невозможен совершенно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Сережа, у тебя какой-то опыт.

С.БУНТМАН: Невозможен. Потому что, вот, это не сказал «А», вот, дальше.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это понесет само.

С.БУНТМАН: Конечно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это понесет само.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: И человек из Санкт-Петербурга.

С.БУНТМАН: Они боятся этого, они пытаются сделать видимость более гибких структур. Но боятся сделать...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Но это не гибкая. Матвей абсолютно прав: вот то, что предложил Путин, это совсем не гибкость, это наоборот.

С.БУНТМАН: Но в их-то представлениях это более широкая поддержка, но не так, к сожалению, как Советский Союз.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Сереж-Сереж, не читаешь внимательно. История заключается в том, что ни о какой гибкости речи не идет. Наоборот, речь идет о цементировании. Причем, все это на фоне 9 мая – Матвей абсолютно прав – на фоне того, что объединяет людей нашей страны. Это именно так и сделано, это сделает систему более жесткой, а не гибкой. А Яковлев и компания пытались сделать ее гибкой, наоборот. Не успели. Медленно.

С.БУНТМАН: Ну, значит, они, вопреки всем урокам, пытаются сделать еще большую глупость.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну как? Эти люди развалили страну.

С.БУНТМАН: Еще большую глупость они собираются...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Чем кто?

С.БУНТМАН: Еще большую глупость, чем люди, которые делали более гибкие, и это привело к очень серьезным там процессам, более гибкие ситуации.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот человек пишет замечательно в вопросах нам. «Уважаемые господа, - пишет человек, занимается энергетикой, из Санкт-Петербурга, - во что реально превратится Народный фронт Путина, спустя некоторое время? Планируется выделение денег на разные проекты. Кто будет делить? Сколько кому? На какие проекты?» Дальше он пишет вещь, которая меня всегда греет, потому что я люблю этих людей, о которых он пишет: «Недавно молодые прокремлевцы проводили 50-тысячный митинг против коррупции. Где результат? Где посадки?» Да. Я тоже. Вы знаете, тот, кто смотрит нас по радио, они не видят, как я хочу задать этот вопрос кому-то. И, вот, я так скольжу взглядом – тут нет никого в студии. О!

А.ВЕНЕДИКТОВ: Селиванова Наташа, звукорежиссер. Задавай вопрос.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Наташа Селиванова, а ну скажи мне...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Где посадки?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: ...продажная девка империализма, где посадки?

С.БУНТМАН: Ты мне брось Селиванову обижать.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А вот это смотрю на Бунтмана. А ну, Бунтман, отвечай, вот это где? Они ж там 50 тысяч. Ты мне можешь ответить, где?

С.БУНТМАН: Что?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я спрашиваю у тебя решительно.

С.БУНТМАН: Что где?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Где налоговая инспекция №28 во главе с госпожой Степановой?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не-не, я не это как раз имею в виду.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет-нет-нет.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А я имею в виду вот эти 50 тысяч.

А.ВЕНЕДИКТОВ: О чем ты говоришь? Это же...

С.БУНТМАН: Чего вы пристали ко мне?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А ну, Венедиктов, вот тут прямо.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Отвечаю: это освоение бюджета.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну там же 50 тысяч.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А представляешь, какой бюджет освоен?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А мы где были?

С.БУНТМАН: Представляешь, 50 тысяч, да каждый по...

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Старые стулья разломанные. Вот это вот... Как ты этой радиостанцией руководишь? Не там вечно, понимаешь? Надо было с микрофоном там ходить.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Там ходили.

С.БУНТМАН: Ты не слушай, пожалуйста. Не сделать ли нам Народный фронт, который укрепит? Потому что вот это самое...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Такие вот маргиналы как Матвей, да?

С.БУНТМАН: Да, безответственные совершенно.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Знаете, еще 2 слова хотел сказать, потому что очень многие потом пишут, что, вот, мы сидели и, там, стебались, и прочее-прочее.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Никто не стебается.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Понимаете, бывают такие случаи, когда остается только нехорошо рассмеяться.

С.БУНТМАН: Почему? А кто здесь смеется?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Потому что по поводу этого Народного фронта...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Он сам говорит, сам и смеется.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: ...подходят все поговорки, которые существуют – там, «А Васька слушает да ест», «Собаки лают, караван идет». Причем, собаки – это не радиостанции и, там, оппозиция, это вы все, граждане, да?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Хорьки.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, «хорьки». Вот так вот принимается решение, что теперь все будет «Единая Россия». И, понимаете, с одной стороны ну как? Ну, вот, мы друг друга... Сейчас, конечно, будет очень много всяких там политологов, которые расскажут, что, действительно, это очень нездoрово.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Или здoрово.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: То есть оно будет работать, но это будет не здорoво.

С.БУНТМАН: Не здорoво, да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Для политической жизни России. А дальше, ведь, что? Сделать ничего невозможно – просто пойдете, тупо проголосуете, опять же, за это же. Понимаете?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Тебе правильно сказали: тебе что, за Жирика голосовать или за Геннадия Андреевича? Что останется-то?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Конечно! Вот, все сделано идеально. Жириновский, который уже объявил, что пойдет.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я вам говорю, ребята, это конструкция, понимаете? Вы там пылите, а, на самом деле, это хладный ум, который это сидит и чертит, вот эти вот палочки должны быть перпендикулярно, если мы читали Каверина все в детстве. Палочки должны быть попендикулярно.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну знаешь, только не хвали хладный ум. Потому что когда ты...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я не хвалю, я объясняю.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Когда ты сидишь в Кремле и у тебя все возможности и ты можешь творить все, что ты хочешь, то что бы ты ни придумал, это ноль.

С.БУНТМАН: Ой, хладный ум – это блюдо такое, ребята.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: (смеется)

С.БУНТМАН: Через 5 минут мы встретимся здесь в «Перехвате».

НОВОСТИ

С.БУНТМАН: Я напоминаю, что Матвей Ганапольский, Алексей Венедиктов, Сергей Бунтман в программе «Перехват». «Поддержите Миронова», - пишут нам.

А.ВЕНЕДИКТОВ: В чем?

С.БУНТМАН: Морально.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Морально? Вот сегодня мы повторяем «Dura Lex» с Мироновым. Я думаю, что это не поддержка, это объяснение того... Он там все говорит, почему с ним ведут войну и кто с ним ведет войну. Он об этом все говорит. А поддержка политических деятелей как морально, так и материально – не надо об этом.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, мы видим, вот я открыл новости...

С.БУНТМАН: Здесь есть объяснение, все правильно.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Они поддерживают себя сами. Казалось бы. Путин предложил создать Народный фронт. Казалось бы, все, ну, силы, которые с этим не согласны, которые видят в этом уничтожение, такой очередной шаг вниз по лестнице развития политической жизни в России, должны возразить. Ответ, читаю с сайта Newsru.com. Первая новость: «Эсеры создают свой фронт в ответ на Народный фронт Путина». Новость не нужно читать: Россия – страна заголовков. И следующее сообщение: «На создание реального Народного фронта способна только КПРФ, заявили в партии». Вот, Леша Венедиктов в паузе сказал, что им не привыкать (КПРФ). Я просто хочу вам сказать: абсолютно безынерционная в политическом смысле. При Сталине все очень было хорошо. XX съезд – опа, уже Сталин это плохо. Да, потом Брежнев – опа, Хрущев плохо. И вот так все время без инерции, никаких традиций, ничего. Вот, новая реальность – все, мы за новую реальность.

Казалось бы, вы, сидящие там, скажите, что это безобразие. Это безобразие. Нет, вы уже создаете свои фронты. Вперед, ребята. Можно я вас развлеку короткой интересной историей?

С.БУНТМАН: Зачем? Ты же сам говорил, что надо серьезно.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Серьезно. Значит, ну, во-первых, я же на деньги Госдепа.

С.БУНТМАН: Ну, естественно, да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Потому что зарплата на «Эхе» вы знаете, какая – в День радио можно признаться.

С.БУНТМАН: Мог бы не напоминать.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Значит, поезжайте, пожалуйста, в город Батуми и посмотрите, какого мирового уровня там строится курорт, но вопрос не в этом.

С.БУНТМАН: Так ты на деньги Батуми или Госдепа?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Госдеп платит Батуми.

С.БУНТМАН: На деньги аджарского Госдепа.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да.

С.БУНТМАН: Понятно.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Значит, тут, конечно, все много смеялись по поводу того, как Саакашвили что-то там шептал дельфину.

С.БУНТМАН: А что? Я не смеялся.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А я вообще не знаю, о чем речь.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, ребята, вот с кем я работаю. Он посетил дельфинарий.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Так?

С.БУНТМАН: Так?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А там же дельфины выпрыгивают.

С.БУНТМАН: В дельфинарии, где дельфины.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: И он склонился, и дельфин подплыл к нему, и они пошептались о чем-то своем.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, я тебе могу сказать, что Владимир Владимирович постоянно шепчется с леопардами.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: С леопардами, целует в пупок и так далее. Сейчас вопрос не в этом.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не-не-не, с леопардами, он с этими дикими кошками.

С.БУНТМАН: Леопарда в пупок? Я тоже...

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Короче говоря, гуляю я по улице Руставели, центральный проспект с вице-спикером парламента Грузии Михаилом Мачавариани, просто прогуливаемся.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А ничего, что мы тут сидим?

С.БУНТМАН: Да не, ничего.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не-не, ребята. Ну, да-да-да, пошутим, да. Короче говоря, мы проходим мимо здания... Вы знаете, что на Руставели находится гигантское здание парламента Грузии. И я поворачиваюсь к нему и иронично говорю: «Ну что, Михаил, вас же сейчас переводят в Кутаиси». А там принято решение, что парламент будет в Кутаиси.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Так, и что?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Для того, чтобы развивать этот город. И я говорю: «Ну как? Вы тут кабинетик себе, так сказать, тут помощница, там помощница. Вот эти ваши грузинские реформы – мне ж понятно, как это». Он говорит: «Не будет у меня здесь помощницы и кабинетика не будет». Я смотрю на него и говорю: «Это почему?» Он смотрит на меня и говорит: «Потому что после того как мы переедем в Кутаиси...» И вот дальше он сказал то, чему я не мог поверить: «Это здание будет продано на аукционе».

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну правильно. А чего тут не мог поверить?

С.БУНТМАН: Бедная страна.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Давно пора. Страна бедная, нужно продавать здания.

С.БУНТМАН: Продает здание. Представляешь? Путин продает Никольскую башню.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Что у нас в Никольской башне? У нас никого в Никольской башне.

С.БУНТМАН: В Никольской. Я не знаю. Или Арсенал.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ребята, я вас повеселю лучше. Агентство «Интерфакс» сообщает.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Давай.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Борис Грызлов хочет переписать историю болезни на историю здоровья. Говорит Грызлов: «Приходим в регистратуру и что берем? Историю болезни. А, может быть, это должно называться «историей здоровья»?» - заявил Борис Грызлов на встрече со студентами Волгоградского государственного медицинского университета.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Еще раз повтори эту фразу, вот эту, которую ты сейчас сказал.

А.ВЕНЕДИКТОВ: «Приходим в регистратуру и что берем? Историю болезни. А, может быть, это должно называться «Историей здоровья»?» - заявил Борис Грызлов на встрече со студентами Волгоградского государственного...

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты стебаешься? Или что это ты?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, это «Интерфакс», агентство. Одну секундочку. «К сожалению, - отметил Грызлов, - многие из врачей сегодня заботятся главным образом о том, чтобы пациент съел как можно больше таблеток. Врач должен быть предназначен для того, чтобы поддерживать здоровье человека. Надо переориентироваться», - говорит Грызлов. Это первая цитата. А теперь вторая цитата: «О! Насчет врачевания мы с Христианом Ивановичем взяли свои меры: чем ближе к натуре, тем лучше. Лекарств дорогих мы не употребляем. Человек простой: если умрет, то и так умрет, если выздоровеет, то и так выздоровеет».

С.БУНТМАН: Да.

А.ВЕНЕДИКТОВ: «Ревизор», Земляника, попечитель богоугодных заведений. На ночь читал Борис Вячеславович Грызлов, видимо. Это вот как?

С.БУНТМАН: Борис Вячеславович Грызлов.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это вот как, 4-е лицо в государстве? Какая выхухоль рядом стояла?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я думаю, что это характеризуется только... Вот, сейчас только интернет-слова: «Грызлов жжот». Ну, где еще в русском языке, в живом русском языке можно найти какое-то слово, которое...

С.БУНТМАН: В живом тогда великорусском.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Великорусском, да.

С.БУНТМАН: Да нет, это какое-то совершенно кукольный театр.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не, ребят, ну, вот, ну, «Ревизор» чисто. Где Николай Павлович? Мы их всех знаем, понимаешь?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А ревизор-то кто? (смеется)

А.ВЕНЕДИКТОВ: О-о-о.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: «О-о-о».

С.БУНТМАН: Настоящий. Чиновник. Из Петербурга.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я тебе могу сказать: о ревизоре мы не узнаем в пьесе.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да.

С.БУНТМАН: Конечно. Там немая сцена, если ты помнишь.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я хотел бы вам, коллеги, задать вопрос, который мне, действительно, интересен.

А.ВЕНЕДИКТОВ: (смеется) Вылитый. Сереж, просто один в один. Ксения Ларина заметила – не моя придумка.

С.БУНТМАН: Молодец Ксюша, да.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это фантастика.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Потому что паноптикум, который мы тут наблюдаем по вертикализации, оздоровлению и так далее – ну, вот, задам я вам вопрос, который задают радиослушатели нам.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А что нам радиослушатели задают? Они, по-моему, молчат.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Они все спрашивают: «Ну, а с нашим несчастным-то президентом Медведевым Дмитрием Анатольевичем что будет? Вообще, что происходит?»

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ой, я тебе не рассказывал значит.

С.БУНТМАН: Фронт будет.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Послушай, один мой товарищ говорил: «Вот я...»

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Извини, погибнет на фронте?

С.БУНТМАН: Он будет храбро сражаться на фронте.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да-да-да. ...сказал замечательную фразу, товарищ, который так там крутится, сидит высоко, сидит, далеко глядит, сказал: «Вот, - говорит, я не понимаю Дмитрия Анатольевича. Вот, порядочный человек. Вот, все условия по отношению к Владимиру Владимировичу соблюдает уже 3 года. А, ведь, мог как Анна Иоанновна кондиции порвать в первый же день».

С.БУНТМАН: Да.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да-да-да. Надорвать кондиции и сказать: «Не пойти ли вам?..»

С.БУНТМАН: Ты представляешь, несчастная Анна Ивановна вместо того, чтобы ворон стрелять, и с Бироном там плясать. (смеется)

А.ВЕНЕДИКТОВ: (смеется) Да-да-да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Тогда я вам задам еще один вопрос. Мне нужен ответ от вас на такой вопрос. Ну, вот, придет лидер Народного фронта, я уж не знаю как его называть, национальный лидер, лидер Народного фронта.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Кстати, история показывает, что народные фронты, вот, фронта, фронты, они больше 2-х лет не протягивают.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не важно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: 2 года. И потом приход Петена, например.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Он будет мертворожденный, но вопрос не в этом. Еще раз, ребята, ну, скажите мне.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Вопрос-то задай.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Так задам! Вы не даете слова сказать.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну ты задай, наконец уже.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Значит, тут вот Дмитрий Анатольевич наш уважаемый, он какие-то начинания начал, он что-то такое там делал и модернизировал. Ну, как мог, как понимал и так далее. Так вот у меня вопрос. Это все будет свернуто, повернуто назад? Что вообще будет?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ты имеешь в виду лампочки накаливания? Что ты имеешь в виду?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, зачем?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Что назад? Например?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, мы видим, что некоторых генералов увольняют просто практически ежедневно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не, они не будут возвращены. Они не будут.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, дальше будут увольнять или нет? Сколково будет строиться или нет?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, будет, и во главе попечительского совета встанет Дмитрий Анатольевич Медведев, как он и хотел.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: ГЛОНАСС... Не, про ГЛОНАСС – ругаться в эфире нельзя.

С.БУНТМАН: ГЛОНАСС – это другое, не надо, не надо. ГЛОНАСС – это оборона.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Оборона.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Что еще вам рассказать?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, типа, как жить будем, скажите мне?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Жить будем...

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Также.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Как говорил Александр Григорьевич, «будем хорошо, но не долго». Понимаешь? (смеется)

С.БУНТМАН: Ты что-нибудь помнишь о нацпроекте «Здоровье»? Ты что-нибудь помнишь? И других нацпроектах.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну вот, а теперь Грызлов говорит: «У нас проект нацпроект».

С.БУНТМАН: Нацпроект «Здоровье».

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да-да-да. Приходим в регистратуру и что берем? Историю болезни. А, может быть, это должно называться «История здоровья»?

С.БУНТМАН: Артур говорит, что он был первый: «Я уже предлагал все это переименовать в Историю выздоровления».

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. А если человек здоров?

С.БУНТМАН: Да. Но Грызлов – он более глобально мыслит.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. Артур, вам и не снилось. Отдыхайте.

С.БУНТМАН: Я бы сказал, Артур, что он мыслит лаконичнее. История здоровья.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Афористичнее.

С.БУНТМАН: Он прямее, понимаете?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Честнее надо быть.

С.БУНТМАН: Все-таки, оставляйте пути отхода.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Честнее надо быть, честнее.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да... Да. Ну и давайте завершим как-то...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Что это он, что такое?

С.БУНТМАН: Что значит «завершим»? Куда ты собрался?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Куда ты торопишься, куда ты собрался?

С.БУНТМАН: У нас еще полпередачи, Матвей.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Тут один человек пишет: «Идем в регистратуру, берем амбулаторную карту. Пора уже». (смеется)

С.БУНТМАН: Амбулаторная карта.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А какая, интересно, болезнь у него, у Бориса Вячеславовича, что он пришел и взял историю болезни?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот, например, если не возражаете, как-то, вот, грохнули, замочили в сортире чисто по-путински, и я читал, очень смешно многие писали, что, действительно, Обама – верный ученик Владимира Владимировича. Потому что тот сказал «Будем мочить прямо в сортире». И в лучших традициях этого его грохнули.

С.БУНТМАН: Стоп-стоп-стоп.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, что?

С.БУНТМАН: А Путин что, прислал победителю-ученику от побежденного учителя?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, типа этого.

С.БУНТМАН: Потому что тут как? Взял просто по технологии сортир, взял, в нем замочил.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ребят, операция шла 8 месяцев. Это была длинная операция с точки открывшихся возможностей для подхода, вы знаете, что они 3 дня обсуждали, ударить ракетой или бросать коммандос? Причем, у них было и то, и другое наготове уже. 3 дня они обсуждали уже сам факт, старт синий или старт зеленый. К старту уже были готовы, да? Почему? Например, ракета могла уничтожить строение, но он в этот момент мог не оказаться в доме, он мог оказаться в подвале, он мог уйти по подземке, которая там была, да? Они не знали – в доме не было наблюдателя.

С.БУНТМАН: Как они? На каком этапе они пришли, что это будет, действительно, операция человеческая.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Накануне.

С.БУНТМАН: Накануне, да?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Мы же знаем, что американцы всегда пытаются сохранить жизнь своих солдат. Мы знаем, отсюда все эти бесконтактные удары. Сейчас была попытка беспилотником уничтожить еще одного человека, одного из лидеров. Не удалось, да? И когда речь шла о Бен Ладене, ну, военные приняли решение, убедили Обаму в том, что только коммандос с известными рисками, потому что точно не было известно, сколько человек в доме. Это очень длинная история. Когда-нибудь, может быть, мы, когда все доберем, про нее расскажем (сейчас еще там есть лакуны), но это была логистическая операция. Конечно, очень жалко, что его не взяли живым.

С.БУНТМАН: Да нет, ну разве кто-то думал...

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я очень доволен, что не взяли живым.

С.БУНТМАН: Решение «Десант за полчаса»? Нет, это ясно, что это глубоко...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не, не за полчаса, конечно. Там был, насколько я знаю, насколько мне удалось узнать, там был элемент, стояли и готовы были ударить бесконтактным способом и, значит, коммандос. И решили коммандосом ударить. И решение не Обама принимал, единственное что я могу сказать, а принимали технологические люди.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А что, вот скажите, вам, например, нравился бы вариант, просто больше импонировал и вы считаете, что было бы правильнее, если бы, например, был Гаагский суд над ним?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ты знаешь, я тебе скажу вот что. Ведь, Обама, когда дал команду на Бен Ладена, вернее, Буш дал команду на Бен Ладена, история заключалась в том, что нужно собирать информацию про эту Аль-Каиду, да? И, собственно говоря, именно благодаря сбору информации, на него вышли. Причем, скажу страшную вещь: благодаря пыткам. Один из организаторов Аль-Каиды, его 163 раза (цифра верифицирована) окунали в воду, пока он не назвал одного из связников Бен Ладена. Понятно, да? Разговор идет о другом – что когда ты берешь человека, ты узнаешь дальнейшие его связи. Они там взяли какие-то бумаги, именно в том числе и поэтому команда, конечно, высаживалась. Насколько я знаю, црушники настаивали именно на атаке коммандос. Мы до сих пор не знаем, кто там был убит, сколько там было убито человек, кто там вообще был в этом доме.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, его жена дает интервью налево и направо.

С.БУНТМАН: Почему она должна быть там, в его этой самой?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ребят, вопрос сейчас не важен. Мы не знаем, кого там не было. Мы теперь понимаем, кто там был. И самое главное, там не обнаружили, например, ни одного электрического прибора. Вообще. Ни одного телефона.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: iPhone’а, iPad’а – ничего нет?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ни одного телефона. Связь происходила совершенно другим путем, путем людей, приходивших туда, которые должны были записывать от руки. То есть это была длинная логистическая операция, насколько я знаю. Конечно, я считаю, что этих людей надо брать... Дело не в суде. Но из этих людей надо вынимать информацию, чтобы предотвратить следующие теракты. На мой взгляд. И моя претензия, там, грубо говоря, к нашим же людям, которые уничтожили Басаева, уничтожили еще многих в том, что обрываются нити. Вы знаете, что, на самом деле... Ты говоришь «ученик». На самом деле, за последние 8 лет уничтожено было руководителей и видных командиров боевиков, вот, целевым образом около 3 тысяч человек? Они уничтожали таким же самым образом. Ну, это военные всегда не хотят подвергать риску, это понятно. Но! С точки зрения логистики, конечно, надо брать. Конечно, надо брать.

С.БУНТМАН: Ты знаешь, в данном случае, вот, в конкретном случае кого-то рангом пониже, кстати говоря, мне кажется, брать как раз рациональнее и практичнее.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Их и берут, около 8 тысяч человек захвачено живьем.

С.БУНТМАН: Да. Но сам Бен Ладен, мне кажется, здесь, знаешь, как в случае с Гитлером – гораздо важнее уничтожение.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Но Гитлера не уничтожили, да?

С.БУНТМАН: Ну, так повезло, что он самоубился.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Смотри, вот, к вопросу Бен Ладена. История заключается в том, что, на самом деле, он же сам на себя брал ответственность. Он говорил: «Это сделал я, это сделал я, этот теракт сделал я, этот теракт придумал я, это моя логистика, я вам угрожаю, я взрываю». С 1992 года, с Йемена на его счету то, что он сам взял на себя, порядка 12 тысяч человек. Ну, понятно, что. Это он сам взял на себя.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, речь, все-таки, идет об этом конкретном теракте. И известно абсолютно точно, как он планировал, как он лично отбирал и так далее.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, там много. Не он один. Нет, Матвей, не он один. Была Испания, было лондонское метро, был взрыв в Йемене, были взрывы посольств США, и он один. Значит, в одном Нью-Йорке 3 тысячи человек от теракта погибло – я не знаю более кровавого теракта.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Просто мне не хотелось бы видеть его в Гаагском суде. Я думаю, что его постиг тот конец, которого он заслужил.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Согласились.

С.БУНТМАН: Честно говоря, мне тоже кажется, что это гораздо его... Когда меня здесь осуждали слушатели, когда я говорил про Каддафи, я говорил именно... Я могу то же самое повторить как уже свершившийся факт про Бен Ладена.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну да.

С.БУНТМАН: Ребят, еще. Я тут вторую неделю, вот, разное кино рекомендую. Может быть, я такой идиот, что я сам его открываю, а вы смотрели. В 1998 году был снят фильм «Осада», ты видел его, да?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да.

С.БУНТМАН: Да. С Дензелом Вашингтоном.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А, да-да-да.

С.БУНТМАН: Вот, ребят, пересмотрите его – не зря сейчас по «Плюсу» показали, вот как раз в дни после убийства Бен Ладена. В 1998 году уже очень многие люди были способны на уровень осознания этой проблемы и уровень роли таких людей как Бен Ладен. И там, в общем-то, Бен Ладен, только с другим именем и постановкой страны.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Извините, у меня, все-таки, праздничное настроение.

С.БУНТМАН: А ты чему радуешься?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я радуюсь вот чему. Леша – помнишь, он пару минут сказал, Серег: «Знаете, что делали с этим человеком? Знаете, что делали? (он так сказал) Знаете, что?» Потом он сказал: «Его там в воду окунали».

С.БУНТМАН: Ну да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Пишет Илья из Тулы: «Ох ты, боже мой, окунали в воду... Я-то думал». (смеется)

А.ВЕНЕДИКТОВ: А не хотите, Илья, попробовать?

С.БУНТМАН: Илья из Тулы, не хотите?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Попробовать. Это совсем не смешно. Пытка водой...

С.БУНТМАН: Это одна из самых страшных вещей.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Страшных пыток водой.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, он имел в виду другое, он имел в виду: «Ох, жалко его, ох, жалко».

С.БУНТМАН: Вы знаете, вот это не убийство Бен Ладена спецназом, которое я без всяких кавычек могу сказать абсолютно умелое и героическое, если так все произошло.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, видимо, да. Видимо, очень удачная операция, действительно.

С.БУНТМАН: Да. Так вот не в этом огромнейшая наша проблема. А, вот, проблема в том, что мы сейчас вот так вот сказали, и что бы мы ни думали об этом... Вот, Венедиктов когда сказал «Его окунали столько-то раз в воду...»

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я просто сказал. Нет, они применяли пытки, да.

С.БУНТМАН: Он сказал и констатировали: «Применяли пытки».

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это применяли пытки.

С.БУНТМАН: Да. И здесь получается, самое страшное состоит вот в этом – что приходится через все наше сознание – там, человеческое, там, какое угодно, христианское и какое угодно – приходится осознать, что вот этим способом как раз добились того, что можно было решить задачу и убить того же самого Бен Ладена.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, беда, это правда. Но ты констатировал: этим способом добились того, что можно было уничтожить Бен Ладена. Этим способом.

С.БУНТМАН: И не приходит... Ну, ищем, а как, можно ли было по-другому?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не, нельзя.

С.БУНТМАН: Черт его знает.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не-не-не. Эта история – как раз она более-менее понятна, вот эти адъютанты Бен Ладена, так называемые адъютанты или связные Бен Ладена, они совершенно фанатично преданы, но у каждого человека свой предел. Я уж не знаю, какие спецподразделения этим занимались (там не ЦРУ, наверное, все-таки), но да, выбивали впрямую, выбивали информацию, как дойти до Бен Ладена. Это правда.

С.БУНТМАН: Ну, единственное, что меня ободряет, честно говоря...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ободряет.

С.БУНТМАН: Ободряет, да, и бодрит. Это то, что те же самые американцы и американские и киношники, и так далее, они способны это обдумывать.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, они это показывают.

С.БУНТМАН: Они способны это публично обдумывать.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Более того, Сереж, это общество должно обсуждать.

С.БУНТМАН: Общество?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. Которое кино и политики должны это предлагать. И это дискуссия, которая должна идти в Государственной Думе, в парламенте, там, на страницах газет и журналов.

С.БУНТМАН: Когда есть настоящее кино, это значит, общество об этом думает.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, согласился.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: И, вот, пример...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, вот это я тут с тобой согласен.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: В день, когда замочили Бен Ладена, вот эта главная итальянская передача «Лицом к лицу», которая идет бесконечное количество часов по первому каналу, по RAI-1, нагнали 250 человек, то есть всех собрали, всех, кто мог по этому поводу что-то сказать, и часа 4 была эта передача и с телефонными звонками, с прямыми включениями из Нью-Йорка, из Вашингтона, из европейских столиц. Вот это то обсуждение, о котором ты говоришь. Все время оно поддерживается, все время любая страна, любая нация должна иметь свою точку зрения.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Самое главное – да, это обсуждение, чтобы люди могли сформировать свою позицию. Для того чтобы сформировать позицию, надо выслушать разные точки зрения. Надо их сравнить. Нельзя формировать свою позицию, там, по мнению одного, даже самого глубокоуважаемого вами человека. Вот это история, которая, к сожалению, практически у нас отсутствует в стране, я имею в виду на федеральном уровне. Поэтому когда нас спрашивают «Почему вы позвали этого?»...

Расскажу историю, которая меня сегодня порадовала. Мало чего радует, имею в виду, когда там Матвей говорит, что там пишут всякое на сайте. Ну и пусть пишут.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, шутят-шутят.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, пусть шутят. У нас каждый материал можно твитнуть, перевести в твиттер, то есть послать ссылку. И у нас самые забубенные материалы, которые выходят, там, типа Навального, Радзиховского, они собирают там 50-60 твитов, то есть 50-60 человек рассылают их. Значит, сегодня есть материал, который твитнуло 351 человек: «Пропал мальчик. Помогите». Это означает, что наша аудитория значительно лучше, чем многие об этом думают. Это означает, что там одни люди позволяют себе похахатывать по этому поводу, но нормальные люди, понимая, что пропал ребенок, они начинают, как бы, передавать путем механизма. Так что нас читают и смотрят большинство абсолютно нормальных, вменяемых людей с разными точками зрения на Бен Ладена, на Путина, на Ганапольского, на Венедиктова, на Бунтмана, на кого угодно. Это нормально.

С.БУНТМАН: Я думаю, что уже давно стало ясно, что нормальные люди, они просто включаются в нужный момент.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да.

С.БУНТМАН: Они просто включаются, когда нужно. И тогда, именно в нужный момент мы видим, что нормальных очень много.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Просто очень жаль другое. Что человек проявить свои естественные позитивные человеческие качества – предприимчивость, динамизм, вот, все, что характеризует нашего современника, молодого причем – он не может, потому что ему предлагается Народный фронт.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Он не хочет – он не не может. Он не хочет, понимаешь? Предлагается – не берите. Или берите. Но только каждый человек будет за себя отвечать сам, за свой выбор. Вот этого нет, да?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: За кого голосовать на президентских выборах – ты знаешь уже, кто будет.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А у меня нет списка кандидатов, не знаю я списка кандидатов.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, ты уже знаешь, кто будет.

С.БУНТМАН: Да или за кого хочешь, или вовсе не за кого.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Или не за кого. За кого хочешь или не за кого, понимаешь?

С.БУНТМАН: Если б каждый для себя решал.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: К сожалению, будут Зюганов, Жириновский и Путин. Вот выбор. А! И Богданов. Богданов – его фамилия? Вот, Богданов.

С.БУНТМАН: Матюш, говорим «Не дайте себя загнать в ложный выбор». Это ложный выбор – всегда есть третий выход, понимаешь? Что «Ой, как я буду? Или за Зюганова, или за Жириновского?» Да плевать. Я повернусь и уйду, вот, просто и хлопну дверью.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну и здесь напоследок узнал о том... Здоровье-болезнь. Люди предлагают Министерство любви вместо КГБ – ну, это цитата в каком-то смысле. И один человек предложил там ниже по списку Министерство дружбы. Как ты думаешь, это из чего сделано?

С.БУНТМАН: Ну, я читал.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, он не читал. Министерство дружбы – министерство обороны. (смеется)

С.БУНТМАН: Все, ребят.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Самое главное, что (НЕРАЗБОРЧИВО) все написал до нас.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да.

С.БУНТМАН: Все, до свидания, а Венедиктова и Наталью Ивановну ждет Филипп Добрый.


Напишите нам
echo@echofm.online
Купить мерч «Эха»:

Боитесь пропустить интересное? Подпишитесь на рассылку «Эха»

Это еженедельный дайджест ключевых материалов сайта

© Radio Echo GmbH, 2025