Перехват - 2011-02-26

С.БУНТМАН: Добрый вечер. Сергей Бунтман у микрофона, и вы можете наблюдать за всем этим нашим one-man-show по видео, видеотрансляция идет на сайте у нас, RuTube-трансляция, 4-камерная трансляция. В общем, все прелести. Будем сегодня действовать так: 30 секунд на вопрос по телефону 363-36-59, 2 минуты на ответ. Если буду вылетать, вы мне на это укажите, пожалуйста. На 2 вопроса я хочу ответить – они очень показательные. Из США оба вопроса, это забавно очень. Здесь вопрос: «Передача «Перехват» - кто перехватывает, что перехватывает? В прошлый раз половину передачи говорили о реформе образования, хотя ни одного вопроса по этой теме не было». Значит так. Если даже не будет вообще ни одного заявления, вопроса, ну я не знаю, где вы видели, господин из Чикаго, что не было вопросов по этой теме. Это важнейшая тема. Тем более, что в прошлый раз Алексей Венедиктов был на Общественном совете, который прошел очень интересно. И поговорить об этом совершенно необходимо. Это редчайший пример дискуссии, которая может оказаться действенной. Вот почему мы об этом говорили и будем говорить.

Дальше. «Прическа буйной попойки». Нет, это у меня такие волосы. Спасибо маме – у меня хорошие волосы остались и в 54 года, это наследственность. Так что до свидания. И следующий. «Значит, всё не то, все не те темы», - еще как пример привожу. «Вот, например, - говорит он, - никак не могут найти владельца Майбаха, который был сожжен. Как это не могут найти. Одним кликом, - я не знаю, есть ли у вас интернет (раз вы пишете на нашем сайте, значит есть), - выясняется, что автомобиль был зарегистрирован на Максима Дицмана, бизнесмена, который занимается строительством, арендой помещений и так далее». Дальше что? Вот, выяснили. Вы больше не умираете от любопытства? Я счастлив, что я вас спас.

363-36-59, обо всем задавайте вопросы, об актуальных событиях и неактуальных рассуждениях. Пожалуйста, 363-36-59 – включаю телефон. 30 секунд на вопрос. Алло, добрый день, алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день.

С.БУНТМАН: Здравствуйте. Как вас зовут, откуда вы звоните?

СЛУШАТЕЛЬ: Владимир, Казань.

С.БУНТМАН: Сергей Юрьевич, пожалуйста, объясните, как повлияет выступление Васильевой на решение Конституционного суда? Вроде бы как бы они договорились, вы пишете, читаете, мы подтверждаем, а сейчас какая-нибудь будет разница или нет? Спасибо.

С.БУНТМАН: Спасибо. Ответ короткий: мне кажется, не повлияет никак. Просто эта история с Васильевой и Данилкиным – это очень показательно. Это треск судебной системы, это психологический треск судебной системы, вот и все, что это доказывает. Решение, конечно, не Конституционного суда, а решение должно быть... Во-первых, должен высказаться Мосгорсуд по приговору, по сути дела. Потом будут другие инстанции. Я думаю, что это никакого действенного влияния, первое, не будет иметь, второе, это не заговор. Это не чья-то интрига – слишком жирно для интриги, для этого разговора, чтобы это была интрига (вот так вот скажем). Ответ короткий.

Алло, добрый день. Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Алло?

С.БУНТМАН: Да, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Вот, знаете, еще какой вопрос?

С.БУНТМАН: А как вас зовут-то?

СЛУШАТЕЛЬ: Анатолий из Твери.

С.БУНТМАН: Анатолий из Твери, пожалуйста.

СЛУШАТЕЛЬ: Знаете, вопрос такой про Ливию вот эту. Там в журналах сегодня одна женщина рассказывала, у нее там живет ливанец, говорит, что у них в Триполи все тихо и спокойно.

С.БУНТМАН: А ливанец-то тут причем? В Ливане тоже есть город Триполи, между прочим.

СЛУШАТЕЛЬ: Не, ливиец-ливиец. Она говорит, что в СМИ, мол, многое врут. И Муаммара там очень хорошо поддерживают.

С.БУНТМАН: В Триполи, да?

СЛУШАТЕЛЬ: Да. Вот, хотел у вас узнать.

С.БУНТМАН: В Триполи, я думаю, что поддерживают. Спасибо большое. Я думаю, что Муаммар Каддафи вопреки тому, что думает Борис Якеменко, например, или человек нарицательный Якеменко, который что-то написал, потом это куда-то исчезло, потом не написал, потом Дворкович его осудил, что бы они ни думали, Каддафи падет – это уже все. Почему – можем поговорить об этом.

Алло, добрый вечер. Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей Александрович. Дмитрий из Екатеринбурга.

С.БУНТМАН: Да, Дмитрий.

СЛУШАТЕЛЬ: Вы можете прокомментировать заявление Сечина, Игоря Сечина, вот это его интервью?

С.БУНТМАН: А что вы хотите, чтобы там прокомментировать можно было?

СЛУШАТЕЛЬ: Ну вот его вот эту позицию по...

С.БУНТМАН: По чему? По Юкосу?

СЛУШАТЕЛЬ: Да, по Юкосу и по вообще ситуации в стране, что вот это невозможно.

С.БУНТМАН: А можно вам контр-вопрос? А что вы хотели, чтобы Игорь Иванович Сечин ответил по Юкосу?

СЛУШАТЕЛЬ: Ну как?

С.БУНТМАН: Вы как себе представляете?

СЛУШАТЕЛЬ: Ну, какую-то позицию все равно... Ну, это и так все ясно, конечно. А, вот, ваше мнение, как, вот, Сергей Борисович?

С.БУНТМАН: Сергей Борисович – это другой человек, который был вчера. Ну так вот. Игорь Иванович Сечин как человек, который один из организаторов дела Юкоса, человек, который грохнул Юкос, человек, который посадил Ходорковского вместе с другими, вместе с Путиным, он это комментирует так, что, во-первых, никакого банкротства не было – это сделали миноритарные и, в основном, зарубежные акционеры. Он вырывает даже то, что является фактами – он вырывает из контекста, из течения событий и представляет это именно так, как должен сказать человек той команды, которая это все дело затеяла, провела. И без зазрения совести, пока не произойдет что-нибудь у нас или какие-нибудь сенсационные разоблачения, или какой-нибудь переворот. Или Игорь Иванович Сечин выпадет из команды и его подвергнут остракизму за что-нибудь, что маловероятно. Он будет держать эту версию. Я не знаю, с какими надеждами, Дмитрий, вы читали Сечина и пытались читать. Это можно рассказать все, что скажет Игорь Иванович Сечин по этому поводу, можно рассказать и в прошедшем, и в настоящем, и в будущем времени.

Алло, добрый вечер. Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.

С.БУНТМАН: Здравствуйте. Как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Геннадий.

С.БУНТМАН: Геннадий. Откуда вы нам звоните?

СЛУШАТЕЛЬ: Я звоню из Тюмени, я бы хотел сказать по поводу Ходорковского, суда всего этого.

С.БУНТМАН: Да?

СЛУШАТЕЛЬ: Как бы я тоже, понимаете, жил в России, все это видел, как бы, все происходило. Вот, я не понимаю, как люди их обворовали и они ничего, даже это... Все выступают, что зря его посадили, зря все это.

С.БУНТМАН: А кто кого обворовал, скажите пожалуйста?

СЛУШАТЕЛЬ: Ну, нас, россиян.

С.БУНТМАН: А вы...

СЛУШАТЕЛЬ: Ну, хотя бы меня. Я, например, работал в нефтяной промышленности, полная грудь орденов, и в конце получил бумажки, которые ничего не стоят, 18 рублей за 5 лет. Акционеры мы были общества.

С.БУНТМАН: Какого общества?

СЛУШАТЕЛЬ: Ну, нефть и газ там у нас.

С.БУНТМАН: Какого общества?

СЛУШАТЕЛЬ: Юганскнефтегаз, Сургутнефтегаз. Все, что входило в систему Юкоса. И стоял вопрос, понимаете, ведь, стоял же вопрос о существовании городов Сургут, Нефтеганск, Нижневартовск. Хотели уже закрыть, и в этом участвовал Юкос, и Ходорковский в этом участвовал.

С.БУНТМАН: А вы мне, пожалуйста... Все, до свидания, Геннадий. Я вас 56-й раз уже слушаю, я вас узнал. Пришлите, пожалуйста, документы, которые это подтверждают. Или вы считаете, что они все были в суде? Или все они были в суде. Мне очень нравится. «Я тут был, я все видел. А я был, в моем переулке этого не было». Вы работали в этой промышленности и у вас украл... Я не знаю всей истории. Откуда у вас эта бумажка? Откуда у вас эти ордена? Почему я вам должен верить про эти ваши ордена, например? Это я огрубляю – я вам охотно верю.

Но идиотизм наших жителей и соотечественников, в основном... И мой, и ваш, и, вот, я не знаю, вот, Наташа только идиотизмом не занимается (звукорежиссер), потому что она своим делом занимается. В том, что мы проецируем то, что говорит, болтология телевидения, болтология президентов, премьер-министров, которые теперь оказываются... И им помогают суды, задирающие хвосты и виляющие ими, которые говорят, что это произносит человек конкретное имя, а оказывается, это имя нарицательное. Тут уже не до разговоров по-русски – тут полный идиотизм происходит.

Это воздействует и на нашу память. Показали пенсионерам: «Вас обворовал Гайдар». Как, кто, зачем? А Гайдар обворовал. Каждая позапрошлая власть лучше, чем прошлая, вот и вся формула идиотизма. Я отказываюсь участвовать в идиотизме. Если вы, Геннадий, хотите участвовать в идиотизме, это ваше право – мы пока еще в более-менее свободной стране живем. Документы мне пришлите, пожалуйста, если вы умеете пользоваться электронной почтой, или попросите кого-нибудь еще. Вот мой ответ.

Алло, добрый день. Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день.

С.БУНТМАН: Добрый день. Как вас зовут, откуда вы звоните?

СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Елена Владимировна, я из Москвы.

С.БУНТМАН: Да.

СЛУШАТЕЛЬ: Вот я хочу объяснить свою позицию, свое отношение к Ходорковскому. Вот, я к нему отношусь резко отрицательно.

С.БУНТМАН: Почему?

СЛУШАТЕЛЬ: Хотя, я – обычный рядовой гражданин, и я политикой вообще не занимаюсь, понимаете? Мне это как-то безразлично. Но когда я о Ходорковском узнала некоторые факты...

С.БУНТМАН: От кого?

СЛУШАТЕЛЬ: А, собственно говоря, это и не было тайной никакой. О том, что он был в 90-е годы, когда происходила приватизация, он был одним из самых богатых людей нашей страны. Но это понятно, потому что происходила приватизация, он каким-то образом сумел овладеть Юкосом.

С.БУНТМАН: Да, и дальше что? 10 секунд.

СЛУШАТЕЛЬ: Вот. Это была самая богатая фирма. Но потом что дальше я узнаю? О том, что он хотел продать Юкос и Сибнефть, он хотел продать американцам.

С.БУНТМАН: А, спасибо. До свидания. Это откуда вы это узнали. Делаются совместные фирмы, это можно всем. Это можно Сечиным вместе входить, продавать-покупать, делать совместные предприятия. Что позволено Сечину, то не позволено Ходорковскому. Я не скажу, что Ходорковский вел идеальнейший на свете бизнес, но это наглая, поганая, политическая история. Вас купили не за деньги, а вас купили просто за конфетный фантик, на котором вы это и прочли. «Он хотел продать наш Юкос американцам. Он хотел построить нефтепровод Китай». Опять это строят, совместные предприятия есть, фирмы поддерживают отношения. Это все не там, не там, мимо, мимо. Мимо. И я думаю, что все это будет выяснено достаточно скоро. Надеюсь, что при нашей с вами жизни, милая слушательница.

Дальше едем. Во время новостей, которые у нас будут, я посмотрю смски и какие будут интересные, ответим. Вот это очень интересно – это для социально-психологического исследования, вот то, что говорили в особенности 2 последних слушателя у нас. Это беда очень большая, это огромный совершенно информационно-пропагандистский кризис. И отношение к ливийским историям и всякие выступления как странного человека Бориса Якеменко... Ну, я не говорю уже про охранителей всевозможных. А даже и рассуждение, например, коллеги Радзиховского. Это представляет собой странную информационную аберрацию.

А противоположные: «Как хорошо, давайте сделаем, если есть кто-то, давайте устроим Ливию или давайте не допустим Ливию». Не «не допустим», а «не будем устраивать». Это, во-первых, развращает власть и это оперирование химерами. Если будет вопрос, я еще дальше скажу что-нибудь, а пока слушаем дальше телефон.

Алло, добрый день.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло?

С.БУНТМАН: Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Я с кем разговариваю? Извините, это «Эхо», да?

С.БУНТМАН: Это «Эхо», вы в прямом эфире.

СЛУШАТЕЛЬ: Большое спасибо. Сергей, вопрос вот какой заключается. Я работал шахтером, ровно 40 лет я продолжаю судиться.

С.БУНТМАН: С кем?

СЛУШАТЕЛЬ: Ну, с Верховным судом! И никак не могу попасть, мои документы не доходят до суда.

С.БУНТМАН: Так?

СЛУШАТЕЛЬ: Я прошу вас, с этим вопросом как будет в Москве вот этот независимый суд?

С.БУНТМАН: Ой. Это тяжелейшая история. Извините, пожалуйста. Если у вас есть конкретные документы, то, может быть, их можно было бы тоже посмотреть. 40 лет вы судитесь, это еще вы при советской власти начали. Вот, вопрос, будет ли независимый суд – это сказать... Ну, Бабка Ванга могла бы сказать. Пока нет никаких предпосылок к тому, чтобы суд был независим. Пока идет болтовня от власти, пока идет какое-то декларирование хороших, может быть, идей (то, что иногда произносит мягкий президент Медведев), или деловых предложений от председателя правительства Путина, который не имеет под собой никакой почвы абсолютно.

А суд объявлен независимым. Когда нужно что-то сказать, суд у нас независим. Решения суда, которые выносятся справедливо, они происходят вот только в одной ситуации – когда властям на это решение наплевать, и судьи, вздохнув, могут принимать те решения, которые сообразуются с законами, их собственным опытом и их совестью, которая вовсе не черна. Как только обращает внимание власть на это, как только начинает судья, например, чуять некое указание... Я не говорю о судьях-коррупционерах, которые просто за деньги выносят те решения, которые нужны тем, кто заплатил. Только когда адвокаты, например, предпринимают героические усилия, умелые. Или обвинители, которые не считают, что все уже сделано, потому что так решило следствие и привыкли за всю советскую власть, что как решило обвинение, так оно и будет. А которые совестливо и профессионально подходят к своей работе тоже без внимания власти, тогда удивительнейшим образом получаются справедливые и законные решения. Чтобы это стало всеобщей практикой, власти нужно отойти от судов, действенно. И пресекать всякие попытки уловить флюиды власти, потому что это укоренилось.

Сразу навостряют уши судьи и другие судейские: «А что угодно власти?» Это тяжелейший процесс, и власть нас сама в это болото затянула. Извините, превысил я хронометраж. Важный вопрос, хотя и слишком общо задан был.

Алло, добрый вечер. Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Алло, добрый вечер.

С.БУНТМАН: Здрасьте. Как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Андрей.

С.БУНТМАН: Андрей, откуда вы звоните, если не секрет?

СЛУШАТЕЛЬ: Из Москвы.

С.БУНТМАН: Хорошо, Андрей, да.

СЛУШАТЕЛЬ: Я хотел бы задать вопрос по поводу русского языка, если можно.

С.БУНТМАН: Да, пожалуйста.

СЛУШАТЕЛЬ: А скажите, у вас на передаче очень часто ведущие говорят, например, «в самом эпицентре событий» или слово используют «варьируется». Или одна ведущая, которая рассказывала про судью Данилкина, говорила, что «он полез в бутылку и замолчал». Скажите, каким образом проводится редакционная работа с ведущими?

С.БУНТМАН: По факту. Спасибо. По факту. Об этом рассказывается в передаче «Говорим по-русски». По факту. Если есть ошибки, если есть неправильные употребления слов, кто это замечает и кто обладает достаточной компетентностью в языке, чтобы это исправить, это исправляет. Вот и все. Из трех примеров, которые вы привели, один был очень сомнительный, два так себе. Я не понимаю. Не отвлекайтесь, пожалуйста, от сути дела. Если у вас есть конкретные замечания, например, неправильные факты, неправильно назван или написан, если это на сайте, какой-нибудь населенный пункт или какая-нибудь фамилия, указывайте это, пожалуйста. А здесь это большая дискуссия для завтрашней воскресной передачи «Говорим по-русски». Спасибо, едем дальше.

Алло, добрый вечер. Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Алло, здравствуйте. Я – москвичка, Галина Владимировна.

С.БУНТМАН: Да, Галина Владимировна.

СЛУШАТЕЛЬ: Вы знаете, относительно Ходорковского хочу сказать. Если он так виноват и все прочее, а что же Абрамович и все остальные? Все они святые? Почему за них не возьмутся? Почему бедный Ходорковский должен отдуваться за всех ворюг? Ответьте мне, пожалуйста, уважаемый ведущий.

С.БУНТМАН: Понятно. Спасибо большое, спасибо большое.

СЛУШАТЕЛЬ: Спасибо вам.

С.БУНТМАН: Спасибо. Я отвечу очень коротко. Потому что так было нужно политически. Потому что Ходорковский перешел ту красную линию... Вернее, красная линия к нему подбежала. Установлены некие правила. Ходорковский стал заниматься и социальной политикой, и стал заниматься политикой. То есть, срезая углы, я скажу. Ходорковский, во-первых, он очень сильно изменил свой бизнес. Во-вторых, это стало ему не так интересно, бизнес сам по себе. А яхты-шмахты и Челси-Шмелси его интересовали в минимальной степени. Его интересовала информатизация России, его интересовало разнообразие российской политической жизни. В этом он оказался абсолютно не прав. Ему, конечно, ценой вот этого многолетнего заключения не просто превратили фигуру Ходорковского, важнейшую политическую и социальную, и я бы сказал, социально-философскую даже фигуру в России. А он сам таким стал. Так что здесь невольно власти сделали себе хуже – они получили очень умного, которым он всегда был, совестливого, которым он стал, рассуждающего чрезвычайно глубоко и здраво оппонента. Ну что ж, мы от этого выиграли, но ценой заключения человека, который, может быть, в меньшей степени чем другие заслуживал этого наказания. Вот так получилось. Мне кажется, любимое занятие властей – рыть другим яму и попадать в нее.

Ну что ж, может быть, это какое-то историческое возмездие. История товарища Каддафи это показывает прекрасно. Но он – клоун, Каддафи, вы знаете? Он всегда был Джокером из Бэтмена. Это Джокер, и он доигрался. 40 лет, правда, играл на костях собственных людей, а также тех, кого убивали обученные им террористы в лагерях в той же самой Ливии. И обольщенные им... Меня больше всего радуют обольщенные им государственные деятели. Ну что ж? Клоун закончил свое выступление уже практически.

Последнее, наверное, слушаем в этой части. Алло, добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло, здравствуйте.

С.БУНТМАН: Здравствуйте, добрый вечер. Как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Максим, Москва.

С.БУНТМАН: Да, я слушаю вас.

СЛУШАТЕЛЬ: У меня такой вопрос. Когда (НЕРАЗБОРЧИВО)...

С.БУНТМАН: Чего такое? Я ничего не слышу. Не надо отнимать наше с вами время, если у вас нет вопроса и если вы не умеете говорить громко и ясно. Успею я? Да нет, не успею. Так. Сергею отвечу на вопрос. «Кто тебе внушил, что ты знаешь на все вопросы ответ? Самара, Марат». Самара, Марат, мне никто не внушил и я не знаю ответа на вопросы. Но если их задают, я в мере своего разумения на них отвечаю. Какие-то вещи я читал, о каких-то думал. Если вы не согласны, скажите конкретно. А, вот, Самара, Марат, сидеть в Самаре и говорить «Кто тебе внушил»? Я не знаю. Я с тобой, Марат, водку не пил, а также другие напитки, которые я очень люблю, и поэтому ты не имеешь никакого права задавать мне такой вопрос. Задай вопрос по предмету, и мы выясним, кто что знает и кто что умеет. Встретимся через 5 минут.

НОВОСТИ

С.БУНТМАН: Ну что же, мы продолжаем. Продолжаю принимать ваши звонки. Ничего такого сногсшибательного не было в смсках. Вот, Сергей из Екатеринбурга: «Ваше отношение к сибирскому (уральскому) сепаратизму?» Знаете, это очень любопытная вещь, все в минуту я отвечу, потому что об этом надо делать передачи. Я думаю, что чем больше Федерация, тем более единой станет у нас страна. И единственный способ на долгое время, а не от потрясения к потрясению продержать Россию, если ее, действительно, надо придержать в тех границах, в которых она существует... Ну, наверное, надо – мы, во всяком случае, привыкли жить в стране. Тогда ее надо обустроить. Обустроить ее с очень большими правами областей, субъектов Федерации и с настоящим Советом Федерации, который бы представлял эти области, и Госдумой, которая как было формально при советской власти и чуть-чуть позже в постсоветской власти представляла население. Одна палата представляет население от числа жителей, а другая от некоего субъекта, и это особенно важно в России. Не так, как сейчас это делается – фактически назначение от субъекта по согласованию с центром. Тогда что-то будет.

Что такое сепаратизм? Сепаратизм существует везде. Собственно, самоидентификация, самоопределение как жителя какой-то области, рязанец, там, житель Тулы, сибиряк. Сибиряк – вообще удивительная вещь. Это российская земля с особенной историей, с историей ее освоения, которая гораздо больше похожа на Америку, например, с движением у нас на Восток, там на Запад. И это надо учитывать, этим надо гордиться, это надо любить. Любить все своеобразие наших разных мест и жителей, и разных народов. Так что нельзя сказать, там, этнический русский в Москве и этнический русский в Сибири, что это люди с одной историей и с одной ментальностью. Да, есть общая часть истории, которая составляет единое государство, называемое Российская Федерация. Поэтому мне кажется, будущее за Федерацией. У унитарного государства России есть впереди только череда очень серьезных кризисов, как это было и в те моменты, когда государство становилось единым и управляемым из одного центра.

Слушаем вас по телефону. Алло, добрый день. Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло, здравствуйте. Я дозвонился, я – Александр из Санкт-Петербурга.

С.БУНТМАН: Александр, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: У меня, если можно, вопрос такой. А как вы считаете, какая линия поведения у нашего президента?

С.БУНТМАН: В отношении чего?

СЛУШАТЕЛЬ: Вот, в отношении всего. Потому что, вот, например, линия поведения, ну вот, так скажем, премьер-министра мне понятна. А, вот, Дмитрия Анатольевича я, честно говоря, сколько он у нас президентом является, я так и не понимаю. То ли он демократ, то ли он, я не знаю, какой-то авторитарный какой-то правитель, то ли он не так, не так. То есть мне совершенно непонятно. Как вы считаете?

С.БУНТМАН: Мне тоже.

СЛУШАТЕЛЬ: Тоже, да?

С.БУНТМАН: Вы знаете, мне кажется, вот эта непонятность – это и есть стиль поведения Дмитрия Анатольевича Медведева. Если Владимир Владимирович Путин с самого начала был эдаким Гудвином, человеком-зеркалом, который, может быть, благодаря выучке, может быть, благодаря истории и своему характеру, что он отвечал на запросы того, кто с ним говорит. Лев – так, Страшила – по-другому. В общем, типичный Гудвин, который представал в разных образах. У Дмитрия Анатольевича Медведева это получается гораздо реже. И он попадал, вот, Путин попадал.

У Медведева это получается гораздо реже. Он очень часто высказывается и не ощущает, что есть другая аудитория. Например, после грузинской войны у него была такая, милитаристская, якобы, жесткая речь, якобы потому что... Ну, вот, понимаете, сама психофизика человека выдает, что жесткость ему не к лицу, она кажется такой, что человек пыжится, кажется очень. И я не знаю, насколько он понимал то, что существует и другая аудитория, вовсе не милитаристская, существует мир весь и выглядит он очень глупо при этом. И так бывает довольно часто, вот такое непопадание в аудиторию.

Ну а потом меня всегда коробят фальшивые книжные интонации. Не знаю, я с ним так не разговаривал, особого желания не имею (в быту). Но в публичных выступлениях необычайно фальшивая интонация.

Дальше едем, спрашиваем. Алло, добрый день.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло?

С.БУНТМАН: Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Нормально слышно? (НЕРАЗБОРЧИВО)

С.БУНТМАН: А, хорошо, чудесно. Дальше едем. Алло, добрый день, алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Алло?

С.БУНТМАН: Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день.

С.БУНТМАН: Добрый вечер, да. Как вас зовут, откуда вы звоните?

СЛУШАТЕЛЬ: Зовут меня Эдуард, я звоню из Питера.

С.БУНТМАН: Да?

СЛУШАТЕЛЬ: Вы знаете, я хочу... Я чуть-чуть поделюсь с вами своим мнением, можно? А потом задам вопрос.

С.БУНТМАН: Да, 20 секунд.

СЛУШАТЕЛЬ: Так, все понятно. Уложусь. Вот, просто эта вся команда, которая пришла, вот эти вот негодяи вообще, она узурпировала все, что можно, и она разлагает наше общество, разлагает так, чтобы мы никогда не собрались вместе и не сказали им, что они подонки, понимаете? Вот это я понял.

С.БУНТМАН: А вопрос в чем?

СЛУШАТЕЛЬ: А вопрос вот в чем. Вопрос. Скажите мне, пожалуйста, вот, по Ходорковскому. С прошлого года я слушаю все и я не могу понять: был ли суд Европейский или нет, и что на нем решили? Я так на «Эхо» ни разу и не услышал ответа.

С.БУНТМАН: Ничего еще не решили.

СЛУШАТЕЛЬ: 6 месяцев, 8 месяцев и ничего не слышу.

С.БУНТМАН: Ничего не решили еще – только приняли к рассмотрению. Еще фактически не решено, и это будет не один, а целая серия судов. А то, что команда нас развращает, это да. Но понимаете, в чем дело? Мы можем все собраться или поодиночке, вот, как вы говорите, назвать любыми именами. В этом есть какой-то, может быть, поступок, в этом есть какой-то пафос. Но разве в этом цель? Я пытаюсь понять несколько вещей. Я пытаюсь понять, чего они хотят? Я пытаюсь понять, где доля разума, а где просто цепляние за власть? Мне не важно, назвать, например, «Единую Россию» партией воров и жуликов, и так далее. Это может быть в запале дискуссии, как и может быть у Алексея Навального, который при этом накопал очень много фактических прегрешений, преступлений. Есть у него много фактов, которые могут заставить сделать такой обобщенный вывод. Но не в этом дело, сказать, что «вы – подонки». Ну и что? Они скажут: «А вы тоже подонки».

Смска пришла одна, гениальная, на мой взгляд. «Что главное, на что нас провоцирует власть? С самого начала она начала всех нас провоцировать на взаимные оскорбления». Понимаете? У них на воротнике никакая брань не виснет, и мы привыкли к тому, что можно бросаться словами, называть всех по-всякому, не подтверждая это не фактами, не размышлениями, не аргументами. Дискуссия на телевидении превратилась в идеологическую попсу. У кого фанера лучше, фонограмма, тот и выигрывает. Это идеологическая попса. И, вот, превращение всей жизни нашей в бессмысленную идеологическую, историческую, философскую, социальную попсу – вот это очень страшно. И это приводит к ощущению безнадежности.

Едем дальше. Так. «Вы, оказывается, лицемер: вам не истина важна, вам нужно плюнуть в сторону власти». Вот смотрите, вот доказательство. Смотрите. «Пока раны от лихих 90-х не заживут, вам Ливию не устроить, «Эху». Замечательно. Вот попса. Попса.

А вот это замечательно, Алексей из Москвы: «Сергей, когда и где ждать конец света в 2012 году?» Дорогой Алексей, если это конец света, то его надо ждать всюду. Это конец света, светопреставления. Свет представляется, то есть весь мир, объясняю вам. Значит, всюду и одновременно.

363-36-59, поехали дальше. Алло, добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло-алло?

С.БУНТМАН: Алло, здравствуйте, добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ: (НЕРАЗБОРЧИВО).

С.БУНТМАН: Ой, разбуянились. Вот теперь я верю, что весна идет, несмотря на морозы. А, Наташ Селиванова? Правда? Вот смотри, вот единственный признак, но, все-таки, есть. Это первые ласточки – весеннее обострение. Мороз на улице, все ледяное, а весна идет, весне дорогу. Алло, добрый день. Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.

С.БУНТМАН: Здрасьте. Как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Владимир Родионович, я пенсионер с Волгоградской области.

С.БУНТМАН: Да, Владимир Родионович, я вас слушаю внимательно.

СЛУШАТЕЛЬ: Да я хотел, не собираюсь никого ругать – я просто хотел сказать. Вот, все, что я имею, я приобрел при советской власти – купил машину, купил себе дом, работал на БАМе, работал на Когалыме. И все, что вот сейчас, я проживаю то, что я когда-то приобрел.

С.БУНТМАН: А сколько вам лет, скажите, Владимир Родионович?

СЛУШАТЕЛЬ: Да?

С.БУНТМАН: Сколько вам лет?

СЛУШАТЕЛЬ: Мне – 65.

С.БУНТМАН: 65. То есть вы недавний пенсионер еще.

СЛУШАТЕЛЬ: Да, я недавний. Я, вот, еще в прошлом году работал, подрабатывал. Ну как? Я сам крановщик, у меня с 1965 года мой стаж автомобилиста. И, вот, то, что я приобрел тогда, вот, работая на всех этих стройках, я сейчас... Но я не жалуюсь – там у меня и пенсия нормальная, вроде, северная. Но, вот, я смотрю на своих детей – у меня 2 дочери – смотрю, что у них будущего ноль, никакого у них будущего нет.

С.БУНТМАН: Почему? А почему вы так думаете?

СЛУШАТЕЛЬ: Ну как? Вот они сделали, сейчас я им дом построил, тут они живут. Ну, у меня дочь тоже закончила, там, торговые, двое детей у нее. Но куда дальше-то? Вот, работа у нас здесь, вот ездят они в Волгоград, опять это... Ну, в общем, такая перспектива как у меня была, у них нет таких перспектив.

С.БУНТМАН: А вы по профессии-то вы кто?

СЛУШАТЕЛЬ: Я?

С.БУНТМАН: Да.

СЛУШАТЕЛЬ: Я – автомобилист, я сам автокрановщик-механик, у меня среднетехническое образование, и водитель.

С.БУНТМАН: Понятно, я вас понял. К сожалению, время.

СЛУШАТЕЛЬ: Да-да.

С.БУНТМАН: Спасибо вам большое, спасибо и удачи Владимиру Родионовичу. Я охотно верю, это было. Во-первых, у Владимира Родионовича была конкретная профессия и есть – я надеюсь, остается, что сейчас если он захочет, может сесть за руль и за рычаги крана. У него конкретная профессия, он именно что работал все время. Ему в наименьшей степени мешала власть идеологии, он из ситуации – и я уверен, что не поступаясь честью своей – он выжал все, что мог тогда, и именно трудом своим. Чем же это плохо? Это замечательно. Но это никак не говорит, что система была советская перспективна. Вот она и рухнула, и тут, извините, не жидомасонский заговор, не Вашингтонский обком, а рухнула-то она сама. И если призадуматься, то рухнула она сама – уже даже говорить об этом нечего.

И он говорит, его дети окончили торговое, двое детей. Это сложившаяся судьба. Вот, точно так же бы говорили «Вот, не сложилась судьба, там, 40 лет назад, 50 лет назад». Я вас очень прошу и самого себя всегда прошу, не путать собственную судьбу, вот конкретную, как она сложилась у Владимира Родионовича, например, или у его детей, с проблемами, которые есть, действительно, в управлении государством, принятии решений, в перспективах, которые надо осознать. И, вот, сказать, что если Владимира Родионовича судьба удалась, то это значит великая заслуга советской власти. Или, там, у какого-нибудь человека, которого я знаю, у человека гуманитарной специальности погублена была вся жизнь, у него в советское время, а у его детей, наоборот, удается.

Вот, понимаете, в чем дело? Это слишком сложная вещь. И когда мы переносим на себя: «Вот я был моложе, я смог выжать из этого и живу этим до сих пор». Прекрасно. Но это не значит, что та система имела перспективу. Нынешняя мало имеет перспективы, вы понимаете, в чем дело? И не потому, что она не такая как советская, а потому что не доведено ни одной рациональной идеи, не претворено в жизнь за 90-е, 2000-е в особенности годы. Все брошено, все оставлено. И, к сожалению, в истории нашей страны это сплошь и рядом.

У меня такое ощущение все больше складывается, что история нашей страны в этом и состоит. У молодежи будущее есть. Будущее есть. И будущее это не в системе, не в государстве. Вот эта вот влепленность в государство – она существует везде, во многих странах. Но условия, которые создает государство сейчас, они просто никакие – нет ни социального лифта, молодые люди бегут. У них личное будущее есть, потому что, слава богу, не закрыты границы, слава богу, они могут учиться чему хотят, слава богу, они могут добиваться. Но это не создает общество, в котором существует распределение силы, распределение умов, распределение труда. Я вам скажу так: у молодежи – вот, будет продолжаться нынешняя ситуация – у каждого молодого человека, если он за это возьмется, будущее есть – он может этого добиться как Владимир Родионович при советской власти. Но, в целом, у российского общества будущее все сужается и сужается. Именно из-за бесконтрольности, из-за неконкурентности, из-за идиотского понимания современности и модернизации, как можно включить выключатель, сделать модернизацию, поправить там лихо экономику, используя цены на нефть. А остальное – это на потом. И клясться кто там Александрами III, кто там Александрами II, кто Чингисханами, кто Иванами Грозными без решения насущных проблем.

И поэтому я вернусь, одну секунду я скажу, что, вот, когда мы возвращаемся к проблеме образования, вот сейчас у каждого человека, у каждого учителя, который обязан говорить громко, обязан анализировать проблему, у аналитика, который знает предмет, у просто заинтересованного гражданина это такой образец, когда можно добиться, можно добиться и прийти к какому-то согласию перспективному хотя бы в образовании. Тогда у внуков наших будет перспектива хотя бы чуть большая, чем есть сейчас. А там, глядишь, и шах или падишах, или вообще что-нибудь изменится.

Так. Поехали. Ну, вот, зачем говорить, Вячеслав, так? «Машину купил своим трудом, а детей к труду не подготовил». Нет, подготовил к труду! Потому что дети у Владимира Родионовича, который звонил, они тоже работают. Ситуация другая, и они в другой сфере. Они недорассчитали, может быть, если положение, действительно... Вот, позвонила бы дочка Владимира Родионовича – может, она совсем по-другому говорила бы. Это частная ситуация, и в ней очень преломленно отражается то, что происходит в стране. И это то, что мы когда-то с Матвеем называли «квартальным опытом». Он важен, но он не всеобъемлющ, понимаете?

Еще один звонок я приму, пожалуй что. А, ну, не хотите – как хотите. Тогда буду читать смски. «Зачем нам дурят головы россказнями о том, как мирные митингующие в Ливии разогнали воинские части и захватили под шквалом огня из всех калибров власть на большей части?...» - это из Волгограда. «За демократию, вооружен не хуже армии, боевики. Идиоту только не ясно...» Значит так. Там есть вооруженные люди, там есть люди, которые используют это и для хулиганства, и для погромов, и так далее. Это мы все прекрасно видели. С тем, что положение в Ливии сложилось и оно стало осознанным из-за того, что происходит рядом в Тунисе, рядом в Египте, люди почувствовали некую смелость, что они могут решить и этим путем свои проблемы. А проблемы-то объективные. Революционер Каддафи, который сделал абсолютно искусственную страну, и пытался, вот, своими клоунскими, страшными клоунскими, действительно, как у Джокера выходками 40 лет он держал в напряжении мир и свою страну. Но то, что это не заговор и не переворот, и сделать это искусственно нельзя, я глубоко убежден и тому есть подтверждения как в истории, так и в современности. Понимаете, в чем дело?

Дальше. Так. «Почему не показывают фильм Олега Дормана по телевидению?» Спросите у телевидения. «Советский Союз давал перспективу, рабочие места, образование и бесплатное жилье. Никакой ипотеки. Гарантированная пенсия». Да, это чудесно, это вся теория, которую можно здесь... «Квартальный опыт» каждого из нас и, там, 250 миллионов людей – он очень разный. Советский Союз, я могу сказать, это бездарное сельское хозяйство, это 15-20-рублевые пенсии в колхозе, это люди, вымирающие от пьянства. Это разбитая бездарная система была. Более того, это система, которая всякую работу мысли, если она не работала на оборону, да и там мы знаем, какие провалы случались, которая ее давила себе на горе. Страна, которая не смогла совершить экономический поворот, используя даже достоинства социалистической системы в ее классическом виде. О чем вы хотите говорить?

Так. «Эта система в столице еще дышит, но и только. Нынешняя система. Дима». Ну, может быть, может быть. Давайте последний звоночек послушаем мы с вами. Алло, добрый день. Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер.

С.БУНТМАН: Добрый вечер. Как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Максим, и я тоже из Волгограда.

С.БУНТМАН: Да, Максим.

СЛУШАТЕЛЬ: Я хотел бы обратить ваше внимание на то, что в Волгограде у нас произошла смена руководства городского.

С.БУНТМАН: Да. Ну и как это выглядит?

СЛУШАТЕЛЬ: Ну, фактически если говорить о том, что сейчас происходит, то бывший мэр Роман Гребенников ежедневно собирает, насколько я осведомлен, по 15 человек от муниципального учреждения, подгоняет соответственно муниципальный транспорт и в таком, незаконном фактически порядке с отрывом от работы граждан везут каждое утро на морозе выступать в поддержку мэра. И областные власти говорят о том, что «люди, успокойтесь, не надо никуда ехать, потому что та система муниципальная, которая была, ее больше нет и тот страх, там, увольнений или чего-то, выборы как у нас проходили, фактически больше такого не повторится».

Ну, другое дело, что мы с радостью, большинство волгоградцев приняли эту новость. Хотя, СМИ говорят о том, что...

С.БУНТМАН: А почему? А почему с радостью? Вот, вы почему с радостью?

СЛУШАТЕЛЬ: Конечно, каких-то конкретных фактов того, что работники администрации брали взятки, естественно, у меня нет. Но насколько я соприкасался с этим, я бывший доктор по образованию, мне пришлось уйти в силу, как говорится, экономических условий. И в свое время я хотел, ну, так скажем, заниматься бизнесом и обращался в администрацию по поводу выделения участка на мойку и прочее-прочее. На меня посмотрели смешными глазами, и таких фактов достаточно много. Ну, грубо говоря...

С.БУНТМАН: Ну, давайте, у нас время. Что вы хотите сказать?

СЛУШАТЕЛЬ: Я хотел сказать. Вот, основное мое послание было такое, что тот рейтинг административных работников высокий и стремление молодежи, которая сейчас хочет быть именно чиновниками, я хотел бы, чтобы это изменилось в сторону, допустим, как вы правильно говорили, поднятия имиджа каких-то специальностей конкретных – врач, учитель. А не то, чтобы вся молодежь – мне самому больше 30-ти и я вижу, что у нас один интерес – это быть у кормушки, быть рядом с той системой, у руководства. И мне бы хотелось в данном случае обратить внимание руководства нашего, страны, президента, премьера о том, что поднимайте рейтинг других специальностей. А раз это решение проблемы коррупции, мне кажется, чиновников надо сократить, количество и поднять им зарплату, чтобы они не воровали.

С.БУНТМАН: Понятно, спасибо большое. Всего вам доброго.

СЛУШАТЕЛЬ: Спасибо.

С.БУНТМАН: Спасибо. Должна быть какая-то... Ну, сколько уже говорить, что должна быть какая-то не вертикальная, а достаточно объемистая система? Система и контроля, и система выборности. Почему мы в этом крутимся 150 лет. 150 лет назад начались реформы Александра II, уже одна из них воплотилась, одна из них уже 150 лет назад была объявлена. И решение было принято. И манифест был. Почему мы крутимся? И мы попеременно наступаем то на одни, то на другие грабли. Почему не посмотреть конкретно и на историю, и посмотреть на наши реальные проблемы? По-че-му? А не искать какой-нибудь... А, вот, кто-нибудь объявил бы, чтобы профессия врача и учителя отныне будет престижной. А, вот, давайте дискутировать бесконечно: пенсии 20 рублей, а какие были зарплаты? Да какие были зарплаты? Разные! Вот там, где работал Владимир Родионович (ему посчастливилось работать), да, там были и надбавки. Но не все этого могли. Не все могли это сделать. Абсолютно смещена была вся шкала. А сейчас она смещена в другую сторону. И шкала ценностей, и всего.

Пересидел я, друзья мои, но не в двухминутном масштабе, а пересидел я в масштабе часа. За что приношу свои извинения. Всего вам хорошего, до свидания.