Перехват - 2011-02-12

С.БУНТМАН: Сегодня мы говорить будем очень быстро и очень коротко. Все будем забуратинивать. Матвей Ганапольский, Сергей Бунтман.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Привет.

С.БУНТМАН: Да, привет. Потому что у нас в 17 часов 35 минут эксклюзивное интервью японского министра иностранных дел Сэйдзи Маэхара, которое он дал Алексею Венедиктову.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ура.

С.БУНТМАН: И вы его услышите, ура, полностью. 24 минуты 30 секунд. Вот так вот. Поэтому быстро отвечаем на ваши вопросы, быстро делимся новостями. Я очень быстро скажу, что решена последняя российская проблема.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Какая?

С.БУНТМАН: Последняя. Все остальные решены уже давно. И осталось только маленький штришок. Меня не перестает это удивлять, и будет отмена перехода на зимнее время. Что так хреново было? Вот, скажи мне. Вот, я все думал, я сидел и думал.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, подожди. Ты только что мне в паузе сказал, что нашли Родину кикиморы, слава богу.

С.БУНТМАН: Родину кикиморы, понимаешь. Нет, ну, Родина кикиморы – это главная проблема. Вот, она решена. Это историческая главная проблема. А это проблемы нашей актуальности, нашей современной жизни. Понимаешь? Вот, ты неизвестно чем занимаешься, по мелочам каким-то. Там я не знаю, квартира Мкртчяна, еще что-то.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мы не чувствуем масштаба.

С.БУНТМАН: Не чувствуешь ты масштаба, не чувствуешь.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, ну, вот, знаешь, мне, например, вот, ты иронизируешь над этим, а я вот так скажу, что я внимательно изучил этот вопрос. Вернее, изучил вопрос не перемены времени, а кто как на него реагировал, так сказать, на эту проблему. И я посмотрел, что, в принципе, специалисты (а они у нас существуют), они сказали... Я не буду сейчас пояснять (можно в интернете посмотреть), получилась такая ситуация. Значит, инициативная группа предложила, специалисты поддержали, а сильно возражающих не было. И поэтому он подписал этот указ. А поскольку я отношусь к тем, кому по барабану в том смысле, что я не знаю, это хорошо или плохо...

С.БУНТМАН: А как ты разницу во времени зимой будешь считать с Европой?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, мы как-то...

С.БУНТМАН: Ероплан ты как будешь считать?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, Ероплан – ну, найдутся Ероплан. Вот, я сейчас летаю, например, в Тбилиси – там время одно, тут время другое. Все равно же время разное.

С.БУНТМАН: Я понимаю. А будет разное и по сезонам время.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо. Ну, как-то сможем.

С.БУНТМАН: Нет, ты этого не понимаешь, величия этой проблемы, а я понимаю. Я понимаю, потому что я – футбольный болельщик. И даже иногда обозреватель, да? Ты знаешь, когда будут начинаться матчи по московскому времени Лиги чемпионов зимой? Осень и весной?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, понятно, неудобно.

С.БУНТМАН: Нет, скажи мне, когда?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не знаю.

С.БУНТМАН: Скажи: в 23:45.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: В 23:45.

С.БУНТМАН: А когда будут в России матчи начинаться? В 21:45.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, хорошо.

С.БУНТМАН: Дальше. Вот, ты дружишь с Собяниным, я знаю.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, мы – большие друзья.

С.БУНТМАН: Вот, ты знаешь, мне кажется, что план Собянина по усмирению госслужащих – он еще развивается на федеральном уровне. Потому что смотри. Собянин что? Распорядился, чтобы госслужащие приезжали к 7 часам утра, да? А ты представляешь, что такое 7 часов зимой по непереведенному времени? Это жуть! Это хлад, мрак!

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Много есть жути в нашей жизни. Мне кажется, что это не самая большая жуть. Точно так же, как, вот, я посмотрел, как постебались многие над Медведевым, который появился на вокзале, и я считаю, что это несправедливо постебались. Почему? Потому что шашечки или ехать? У нас Россия. То есть как? Ему нужно, конечно, и систему менять, и, вот, слушатели голосовали, что надо систему менять. Но если выбирать, что либо человек сидит в кабинете (я имею в виду президента) и никуда не ходит, и президента, который куда-то ходит, то я предложил бы, чтобы он ходил. И поэтому я всецело поддерживаю – пусть он в универсамы ходит, пусть туда ходит, сюда.

Я понимаю значение этих хождений. Ему нужно показать гражданам (такой пиар), что у нас все в порядке и принимаются меры. Мне все равно, зачем он ходит. Главное – чтобы ходил. Поэтому чего еще нам ему говорить? Что, вот, Медведев, не ходи.

С.БУНТМАН: Медведев по вокзалам ходит...

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, можно стишки и так далее. Вот, у меня тут приключение было такое. Я ехал в такси и человек, который меня вез, он вдруг стал говорить, что, вот, гибнет Россия. И я сказал: «Да? И что же она гибнет?» - сказал я. И он мне ответил. Ну, это такой, риторический вопрос. Я всегда, если где-то меня спрашивают, чтобы от разговора уйти. А он мне сказал: «Вот, пьянюга Ельцин, вот что он наделал». И он сделал такое движение рукой, показав на Москву. Это меня страшно удивило, и я стал ему говорить: «А как же вот эти 11 лет плюс еще 2 года? И вообще как это?» И он замолчал. То есть он, ну, как бы, вот, не знал, что ответить. Но он точно знал, что пьянюга Ельцин виноват.

С.БУНТМАН: Да он тебя испугался просто.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. Ну, это понятно. Нет, тут важная история. А потом он сказал мне такую фразу: «Ну, он тоже еще тот». Ну, это он имел в виду нынешнее руководство. «Он еще тоже ясно какой». Я говорю: «А чего ж вы тогда не спрашиваете с этих?» Так он говорит: «Так тогда ж это все началось». И началась риторика. Я говорю: «Так эти же сейчас все разворачивают. Что, 11 лет не хватило?»

Вот это такая типичная психология. К чему я веду? Значит, я тут посмотрел фрагменты вот этой вот передачи, где Венедиктов был с Кургиняном.

С.БУНТМАН: Да. Не «с», а «против».

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я сейчас не про саму передачу, я про народ, который упрямо голосует за Кургиняна. Я им хочу сказать одной фразой: «Дай вам бог, ребята, и, вот, спросите себя. Если Венедиктов не прав, а прав Кургинян, что ж вы в таком дерьме-то живете все? Или опять пьянюга Ельцин виноват?» Вот это вот я хотел сказать.

Еще я хотел сказать про...

С.БУНТМАН: Не, конечно, пьянюга Ельцин виноват, что не удалось додержать Кургиняну театр на досках, где ему бы и оставаться.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да не, я не хочу. Да не, ну зачем театр на досках?

С.БУНТМАН: Ну почему? Что театр? Я смотрю в корень, понимаешь? Вышел он на арену.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Серега, мне все равно. Кургинян – мне все равно. И я просто говорю. Если голосуете за Кургиняна, который осуждает то, что было, и славит то, что есть, и славит то, что будет в контексте того, что есть, то почему же я вынужден зачитать вот эту вот бумагу, которая у меня есть? Наверное, в этом тоже Ельцин виноват. «Каждый пятый россиянин по данным Всемирной организации здравоохранения умирает от алкоголя». Вот фраза эта: «Рост доходов в странах Азии и Африки ведет к увеличению алкоголизма. В развитых странах все чаще отмечается запойное пьянство. Самый высокий уровень смертности в результате употребления алкоголя зафиксирован в России и странах СНГ – там каждая пятая смерть связана с употреблением спиртного».

Вот, почему народ водочку выпивает до такой степени, что из жизни уходит?

С.БУНТМАН: А почему? А почему, как ты считаешь?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Наверное, потому, что Ельцин виноват в этом, а до этого Горбачев, наверное, виноват. И, вот, если так как-то думаешь, то легче на душе становится. И тогда Кургинян говорит что-то такое славное, что мы должны быть жестче и мы должны быть такие твердые, и так далее. И мы уже твердо...

С.БУНТМАН: Чего ты прислушиваешься к Кургиняну-то?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, просто я говорю, за что люди голосуют. Это же феномен-то не Кургиняна...

С.БУНТМАН: А черт их знает, за что они голосуют.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: За Кургиняна.

С.БУНТМАН: Они голосуют за попсу.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Так я вот про это и говорю.

С.БУНТМАН: Так это попса и есть.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Так, правильно. Так я об этом и говорю, что вот такая удивительная история, когда хотят плохое и плохое потом не нравится, но голосуют за то, что есть. Вот, если голосуете за то, что есть, то такая у вас жизнь и получается. Понимаете?

Потом еще одна вещь, которая меня поразила, и тут я хочу в каком-то смысле связать Египет, в том числе Алжир уже и Йемен, в которых тоже всякое бурлит. В Египте замечательную вещь сделали – отдали приказ, что чиновники не могут покинуть страну, а Мубарака собираются обвинить в казнокрадстве. Это такие вот удивительные вещи. Почему? Потому что все говорили, что там сразу придут Братья мусульмане и сразу начнется война с Израилем, и наступит черный беспредел или какой-то там из исламистских.

С.БУНТМАН: Ну, это далеко не все говорили.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. Ну, опасения такие были. Может, это и будет, но пока что мы видим? Я обращаю внимание. Значит, во-первых, пришедшая власть первое, что сделала, попросила чиновников всех, то есть правительство оставаться на своих местах. Значит, вместо массового расстрела у какого-то там местного обелиска всех членов правительства и сдирание с них кожи в каких-то там традициях Древнего Египта, их попросили оставаться на своих местах. Потому что понятно, что страна должна быть управляемой.

Дальше, заметьте, закрыли для чиновников границы. Не Америка закрыла, не Европа, не список Кардина, а сами закрыли, чтобы никто, как бы, не уехал. И, вот, Мубарака в казнокрадстве.

Значит, никто не знает, вот, есть у Мубарака вот эти миллионы, которые у него есть. Но смысл возможного обвинения и потом выяснения через суд, обвинения Мубарака в казнокрадстве связано с тем, что есть у народа одно желание, которое называется так. Помнишь, был киножурнал «...найти поможет киножурнал «Хочу все знать».

С.БУНТМАН: «Орешек знаний тверд».

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. «Но все же мы не привыкли отступать».

С.БУНТМАН: «...мы не привыкли отступать. Нам расколоть его поможет киножурнал...» Да, это цитата.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А вот теперь читаю сообщение из родной страны. В Геленджике задержаны сотрудница еженедельника «Собеседник» Римма Ахмирова и группа экологов. Задержание произошло на территории поместья, которое по данным ряда СМИ принадлежит премьер-министру РФ Владимиру Путину. Значит, они залезли туда, конечно, повторяю, противозаконно, это все понятно. Это частная территория, туда залезать нельзя, надо спросить разрешение, не знаю, у Путина, не у Путина. Никто же не знает, кому это принадлежит. Но здесь возникает важный момент. Киножурнал «Хочу все знать». Вот, гражданам как-то хотелось бы знать, кому же это, все-таки, принадлежит? И на каких условиях? Каким образом в Геленджике построены эти уникальные?.. Это не дворец, это, простите, дворцовый комплекс. Не с точки зрения отобрать – упаси боже, у нас у людей собственность, у Абрамовича – яхты, футбольные клубы – никто отбирать не собирается. Это, вот, был Ходорковский, у которого отобрали, у других отбирать не собираются. Но! Знать-то хотелось бы, кому же это принадлежит? И вот кому под парами оно вот там вот стоит?

Если это принадлежит не Путину (а я лично как бы не верю, что это принадлежит Путину). Даже если это Путину и принадлежит, он все равно никогда этим воспользоваться не сможет. Потому что первая минута, когда он ступит на территорию в качестве владельца или, там, говорят, что у него есть 40 миллиардов, когда он дотронется до первого же рубля, то он будет разорван...

С.БУНТМАН: А если это казенная государственная халабуда, тебя это удовлетворяет?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Дело в том, что меня ничего не удовлетворяет – я хочу знать, чья эта халабуда? Я хочу понять. Пресса пишет, что у Путина на данный момент, вернее, у правительства и у президента 26 государственных резиденций.

С.БУНТМАН: Да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я хочу сказать: может быть, этого хватит? То есть если это частная резиденция, ее построили какие-то там Умаровы, Тимченки и так далее, у меня нет вопросов. Когда-нибудь с них будут сдирать шкуру их враги – это меня не касается. Но если это очередная государственная резиденция, которая построена там для чего-то, то я как гражданин просто хочу спросить: «А, вот, нужна еще одна такая государственная резиденция? А, может быть, черт побери, сделать в ней хороший детский дом для детей, лишенных родителей?» То есть тут возникает много вопросов.

С.БУНТМАН: Такой детский дом не нужен – их нужно 50 на эти же деньги.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Пожалуйста. Не проблема.

С.БУНТМАН: Вот смотри, Матвей.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Извини, дай я только договорю одну фразу. К чему я это веду? Там их задержали ФСО, то есть сотрудники представились: «Сотрудники ФСО». Значит, ФСО – это Федеральная служба охраны.

С.БУНТМАН: Да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: То есть это возведено что-то там такое, что имеет отношение к государству. Я хочу сказать вот этим кремлевским следующее. Вот, сколько бы вы там ни задерживали журналистов, чего бы вы там с ними ни делали... Ну, там все было культурно, их, по-моему, отпустили, этих ребят. Их, вот, в отделение милиции поселка Дивноморское. Слышишь? Я хочу вам сказать. Все равно люди так или иначе будут вам задавать вопросы: «Нафига вот это вы выстроили?» И, в конце концов, это станет известно.

А дальше я вам читаю ту фразу, которую прочитал. «В Египте невыездные чиновники, а Мубарака собираются привлечь к ответственности за казнокрадство». Ребята, если вы замешаны в казнокрадстве, то ждите – мы уже идем к вам. К вам время идет, понимаете? Время, интернет, гражданское общество.

С.БУНТМАН: Тут важно еще другое, да, Матвей.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: С вас снимут шкуру, знайте это.

С.БУНТМАН: Да. Есть тут другое. Даже, вот, если это официально выделенный бюджет на очередную, 29-ю резиденцию, ни копейки из него не украли и сколько выделили миллионов или миллиардов на это, столько и построили. От этого лучше не становится, потому что почему-то измеряется еще и казнокрадством. Это не казнокрадство, а это распределение странное казны еще ко всему. Это распределение приоритетов, которые никто не контролирует. И понимаешь, в чем дело? Не «зачем вы построили», а «зачем ее строить» должны были решать с помощью избранных нами парламентов, чего-то еще, людей в Счетной палате, которые должны считать не только то, где воруют, а то, куда, все-таки, уходит. И бюджет должен принимать действенный парламент, а не какая-то самая палатка.

Вот в чем дело! Вот, Матвей, вот до этого бы дойти, понимаешь? Не Мубарака какого-то с его 30 лет. Накопил, конечно, серебряных ложечек-то кучу всяких египетских. А в чем проблема-то еще? Почему это вообще тратится на эти дела? Куда нам еще одна резиденция?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, оно уже потрачено. Еще раз повторяю, возможно, там все чисто как божья слеза. Если чисто, то, значит, прекрасно, и пусть они там живут, купаются в этих бассейнах. Там какие-то фазаны, верблюды. Мне все равно. Если это на честно заработанные... Я понимаю, что честно заработанные...

С.БУНТМАН: Не может быть у государственного деятеля, у государственного учреждения таких денег, которые он мог бы тратить на все, что угодно.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я понимаю. Поэтому и возникает вопрос. Если это частное, то там должны быть частные охранники. Если там милиция... Написано: «Посетители, однако, были задержаны милиционерами и людьми, сотрудниками ФСО». Я хочу сказать кремлевским, что это серьезно. Как это говорят? Либо шашечки, либо ехать. Надо определиться.

С.БУНТМАН: Раз ФСО, значит, это государственная какая-то.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, значит, либо скажите почему это построено? А то пресс-секретарь президента только сказал, что к этому никто не имеет отношения либо, по-моему... Я не помню – по-моему, Песков сказал, что это не имеет ни к кому никакого отношения. Тогда уберите оттуда госохрану, потому что зачем? Мы же оплачиваем эту госохрану.

То есть возникают вопросы. Просто, ну, не вечно это все. Об этом все говорят, а они думают, что вечно или надеются, что вечно. Ну, в конце концов, мы знаем, что после Великой Октябрьской социалистической революции граждане сожгли часть вот таких дворцов, а потом в них расположились музеи, больницы и так далее. И, конечно, пострадали эти дворцы очень сильно как историческое наследие, но вот это вот безобразие, которое построили, оно историческим наследием не является, а является актом, наверное, какого-то нецелевого расходования средств. Опять же, подчеркиваю: если это есть. Но все равно вас достанут и у вас это выяснят. Все равно станет известно. Никуда же вы не денетесь, придется сказать. Вы же это построили, оно же стоит в городе Геленджике.

С.БУНТМАН: Знаешь, чего мне не хочется? «Вас достанут» - это здорово. А кто достанет?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Журналисты достанут.

С.БУНТМАН: Нет, журналисты достанут. Ну, достанут и все.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я уверен, что сейчас оппозиция работает. Я не знаю, что они пишут.

С.БУНТМАН: И чего?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Они, вот, может быть, напишут новый многотомный труд «Дворец в Геленджике». Я уверен, что среди тех, кто это дело финансировал, кто-то из них обязательно сольет информацию, откуда это. Мы обязательно это будем знать. Ведь, появился же доклад Немцова и Милова, вот эти 2 доклада. Они же появились, правильно?

С.БУНТМАН: Нет, знать это очень хорошо – это наша профессия дать знать. Но в данном случае меня интересует несколько иное.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Что?

С.БУНТМАН: Потому что мне совершенно не важно, чтобы, например, Путину, Медведеву, кому угодно запретили бы выезд или бы отобрали все, в конце концов. Если придет такое же, понимаешь, просто этот дворец у него отберут, чтобы нам всем, идиотам показать, какие воры нами управляли. И дальше пойдут той же самой дорогой, когда неконтролируемо будет строиться, тратиться, потому что это государственно важно. И никакого контроля.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, тут ничего мы с тобой сделать не можем. Здесь важен факт того, что граждане просто должны знать, чье это. Если новая власть отберет, очень хорошо. Ну, опять же, если оно неправедно построено. Потом, предположим, новая власть возьмет и опять себе что-то такое построит. Значит, опять журналисты узнают, кто это построил, опять отберут.

Я, ведь, о чем говорю? Что вести себя можно все время по-разному, а результат один. И, вот, то, что происходит с этими мумиями как их там называют, вот, с Мубараком, замечательным светским лидером Египта, это симптоматично. Наверное, меняется время, наверное, меняется отношение уже к подобным таким династиям. Вернее, как бы, эти люди в первом поколении, но они хотят династии. Вот, каждый хочет там своего сына потом к власти привести, родственника и так далее, что было в Тунисе. Вот, не получается.

С.БУНТМАН: Ты знаешь, Матвей, ведь, самое интересное, что в 1952 году, когда все эти молодые ребята предыдущего до Мубарака поколения (Насер, Садат молодой и так далее), все эти парни как раз перевернули абсолютно прогнивший королевский режим. Когда великий лидер ливийской революции приходил в 1969 году, Муаммар Каддафи, абсолютно прогнивший ливийский режим. А потом они обрастают вот тем же самым. Потому что не меняется сама система. Нет, у нас такая ситуация и такое своеобразие, что нам не нужны выборы, понимаете? Мы будем передавать друг другу или лучше я передам сам себе. Понимаешь?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот ты сейчас сказал одну очень важную вещь, которая позволяет сделать один весьма важный вывод. Говорят: «Знаете, разным странам свойственны разные формы власти. В частности, например, а почему нельзя, чтобы был какой-то хан или царь? Почему нельзя, чтобы был просвещенный сатрап?» Вот, мы видим. По всей видимости, время сейчас такое, что-то изменилось, что сейчас нужно, чтобы люди постоянно менялись, потому что не получается сидеть у власти просвещенным монархам. Не получается. Значит, с одной стороны, ты как монарх загниваешь. А с другой стороны, люди видят, как вокруг живут, люди хотят все самое лучшее и упрекнуть их в этом невозможно.

С.БУНТМАН: Да. Значит, Матвей Юрьевич, есть какие-то универсальные правила, понимаешь?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Совершенно верно. И один из главных этих правил, одно из самых этих главных правил...

С.БУНТМАН: «Адин из правил». (смеется)

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, «один из правил», - сказал я по-грузински. Одно из самых главных правил, которое сейчас, видимо, становится общепринятым – это сменяемость власти. Ну, а срок – это уже, как бы... Но обязательная сменяемость власти.

С.БУНТМАН: 2 минуты у нас с тобой осталось, чтобы камня на камне не оставить от Курильских островов, про которые пойдет речь, в частности, и в следующем интервью. Ты как к Курильским островам? Вот, скажи мне.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я считаю, что коса нашла на камень, я считаю, что Россия ведет себя плохо. Но даже враги России, в частности, западные журналисты признают, что то, что позволяет себе Япония, абсолютно немыслимо. Все-таки, есть результаты, есть пусть косые, пусть кривые результаты Второй мировой войны и передела мира. Это не Потсдам, это что-то типа Потсдама.

С.БУНТМАН: (смеется) Херсон.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но нельзя говорить «А мы это не признаем». И дальше министр иностранных дел Японии говорит фразу, от которой я падаю. Он употребляет слово «исконно». Значит, вот, исконно японские территории. Ну, копнем тогда историю, выяснится, что вообще вся Япония когда-то принадлежала, там не знаю... Понятно, да?

С.БУНТМАН: Все на свете, Матвей Юрьевич, принадлежит трилобитам.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Трилобитам.

С.БУНТМАН: Знаешь, такие вот зверушки, маленькие такие?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да-да, трилобиты, маленькие, красивые.

С.БУНТМАН: Да. Все им принадлежит. И права трилобитов ущемлены всеми государственными границами.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: И когда премьер-министр Японии... Вот сейчас сразу после нашей передачи вы услышите...

С.БУНТМАН: Он не премьер.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Прости, министр иностранных дел. Когда он будет сейчас говорить, вы услышите там фразу, насколько я понял, что мы, как бы... Как он сказал? Черт побери, долго открывать сайт.

С.БУНТМАН: Ну да не открывай – сами услышат, да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Что для нас... Ну, как-то он сказал. А! «Итоги Второй мировой войны для нас еще не подведены». Так я хочу сказать, что они не подведены в том числе и по вине Японии.

С.БУНТМАН: Да. Очень хорошо. Там много всякого сложного. Через 5 минуту слышите интервью, трейлер которого в исполнении Ганапольского вы только что наблюдали. (смеется)

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: До свидания.

С.БУНТМАН: Счастливо, до свидания.