Перехват - 2010-10-16
С.БУНТМАН: Вот, сейчас мы перехватываем с Алексеем Венедиктовым. Алеш, добрый вечер.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Добрый вечер.
С.БУНТМАН: Матвея Ганапольского сегодня нет – будет Алексей Венедиктов. Ну, вот, Матвея Ганапольского мы в интересной программе с вами услышим на той неделе, если ничего не сорвется – слушайте наши анонсы в ближайший вторник. А сейчас мы займемся перехватом. Можете комментировать и присылать свои вопросы дополнительно.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Подожди. Матвей ведет утренний «Разворот». Почему вторник? С понедельника ведет утренний «Разворот».
С.БУНТМАН: А я про интересную говорю отдельную передачу. Отдельную и, может быть, не очень ожиданную.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, просто Матвей с понедельника, «Бунт хорьков» с Таней Фельгенгауэр выходит, с 18 числа.
С.БУНТМАН: Ну, конечно! Хорьки будут бунтовать, это уже такая данность. А плюс еще будет интересная передача. Я к ней сам готовлюсь трепетно, вот поэтому я о ней и говорю. Вы же можете присылать, +7 985 970-45-45 свои вопросы, замечания, предложения, а также дополнения и наблюдать видеотрансляцию, которая идет на нашем сайте. Ну, вот, мы так удивились, мы так удивились, не прошло и недели, даже чуть-чуть меньше, чем неделя, и Дмитрий Анатольевич Медведев из 4-х предложенных им же самим «Единой России», «Единой Россией» озвученных кандидатур, выработала одну совершенно неожиданную, господина Собянина. Вот, масса комментариев, все одобряют.
Самый удивительный комментарий был от Игоря Шувалова, если я не ошибаюсь – превратить Москву в совершенно другой город. Как ты думаешь, что он имеет в виду «совершенно другой город»? Это какой?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, я, в общем, Игоря Ивановича Шувалова знаю давно, и еще до того. Я думаю, что для Игоря Ивановича, который живет за городом, а работает в Белом доме, для него главная проблема – это передвижение, несмотря на мигалки и прочие составляющие. Мы как-то с ним на эту тему говорили. Я думаю, что 2 точки сейчас, с которыми столкнется новый мэр и его команда – это, конечно, транспортная история, которая должна быть рассчитана лет на 10-15, начиная от того, где как парковаться, на самом деле, или начиная с развязок и кончая, где как парковаться и как за это штрафовать. То есть это совершенно отдельная область работы, потому что город, действительно, задыхается. При этом взаимодействие между городскими и федеральными проблемами, когда приезжает там Берлускони и по приказу Федеральной службы охраны МКАД стоит 3,5 часа. То есть перекрывается на 3,5 часа, а стоит он гораздо дольше.
С.БУНТМАН: И когда Чавес катается, тоже замечательно просто.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Не, просто с Берлускони это была история супер: когда он еще не вылетел из Ярославля, а МКАД был уже перекрыт. Это просто была такая история. Я про это говорил с нашими московскими правоохранителями. Но есть такое правило, есть такой протокол. Когда ФСО принимает решение по перекрытию, оно исполняется, не обсуждается и никому не сообщается, кто поедет, когда поедет, зачем поедет.
С.БУНТМАН: И все только под козырек.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, это протокол такой, это такое правило. Это значит, что новый мэр Москвы, который долгое время был главой администрации президента, главой аппарата, то есть иными словами с ФСО взаимодействовал очень хорошо, нужно будет найти иной протокол хотя бы, ну, на таком маленьком участке.
С.БУНТМАН: Ну так тут протокол менять. Вот, он с того места не мог его исполнить, изменение такое, а с этого места он вдруг исполнит?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, с того места он его не касался и не интересовал, я так думаю. Теперь он это будет знать с двух сторон. В любом случае я хотел бы напомнить, что взаимодействие при Путине, да и при Ельцине московских и федеральных органов власти всегда было чрезвычайно напряженным. Потому что с приходом на президентский пост Владимира Путина начался пересмотр отношений и полномочий городских властей и федеральных властей. Ну, вообще городских, но и московских тоже. Я напомню, что одно из первых решений Путина, команды Путина было то, что, скажем, начальники УВД, то есть Управления внутренних дел теперь просто напрямую назначались министром. Помните эту историю?
С.БУНТМАН: Да, это эпопея еще...
А.ВЕНЕДИКТОВ: 1999-2000 года.
С.БУНТМАН: Нет, это более заря Путина, чем закат Ельцина.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, заря Путина. Я тебе говорю, с приходом Путина. Я напомню историю с дорожным фондом. И так далее.
С.БУНТМАН: С субвенциями.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Субвенциями, разделом исторических памятников, который до сих пор не завершен, разделом собственности в Москве по земле, коммуникации. Я уже об этом говорил. То есть, иными словами, теперь федеральному чиновнику высокого класса, который отстаивал... Кстати, Собянин в том числе вел переговоры с Лужковым о разделе собственности. Ему придется на это посмотреть с другой стороны, что, безусловно, позитивно. К нам пришел чиновник, который с двух сторон может смотреть на эту позицию, это раз. И второе, безусловно, когда говорят о коррупции, то речь идет о принятии решения в так называемое одно окно, которое в Москве не сделано. Коррупция идет от чего? От того, что чиновник имеет возможность либо принимать решение, либо его откладывать в ожидании взаимопомощи.
С.БУНТМАН: А как он лишится?
А.ВЕНЕДИКТОВ: А срок установить для решений. Это тоже решается протокольно. Нарушение срока принятия решения должно быть санкционировано. Если вам сказано, за 4 дня положено принимать решения по таким вопросам, принимайте эти решения. Более того, обжалование этих решений тоже должно быть прозрачно абсолютно. Если ты не согласен с этим, да? То ты должен знать, куда ты идешь дальше. И тоже сроки. Ведь, главные, на самом деле, деньги, Сереж, в коррупционном чиновничьем мире идут именно за отложение решений или за ускорение решений, а не за то, чтобы принять или не принять. За ускорение или отложение. Потому что отказать на незаконных основаниях может быть чревато. А, вот, отложить на месяц, на 2, на 3, на 4, на 5, на 47 – вот, это не чревато ничем было. Вот, один из путей борьбы с коррупцией – это установление жестких протоколов, то есть понятных, прозрачных правил игры.
Я думаю, что Собянину придется в первую очередь заниматься этими двумя проблемами, ну и, конечно, проблемами, которые очень, может быть, существенны не в материальном смысле, а в смысле облика Москвы – это какой должна быть Москва как центр туризма. Потому что огромный доход для Москвы – это туризм. А это, значит, исторический облик, это, значит, памятники.
С.БУНТМАН: Это значит не только это.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это, значит, инфраструктура.
С.БУНТМАН: Вот!
А.ВЕНЕДИКТОВ: Не, ну что «вот»?
С.БУНТМАН: Ну, я думаю, это прежде всего.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, не прежде всего. Для того чтобы человек приехал, он должен знать, на что он приезжает. Меня поразила история с Церетели – я тебе говорил, когда началось вот это вокруг всего – я просто посмотрел и советую нашим слушателям, вот, можешь залезть, посмотреть статистику прихода туристов в Нью-Йорке к памятнику Церетели, установленному в Нью-Джерси «Слеза», к 11 сентября установил. 2 миллиона в год. Туристы. Плюс сувениры. Ну, понятно все. Туристы, да?
Москва не менее, а, может быть, более симпатичный город для туризма чем Нью-Йорк. Для туризма – не только шопинга, а для туризма. Поэтому я думаю, что, когда мы говорим, возвращаясь к тому, что ты сказал о Шувалове, о другом городе, вот, приоритеты – мы забыли о туризме, например, о гостиницах.
С.БУНТМАН: Да в Москве невозможно устроить новую гостиницу по этому миллиону правил по сравнению с тем же, кстати говоря, Санкт-Петербургом.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Абсолютно согласен, абсолютно связано.
С.БУНТМАН: Что у нас такое-то?
А.ВЕНЕДИКТОВ: И в этом смысле, безусловно, Валентина Ивановна Матвиенко с точки зрения туристической привлекательности Петербурга сделала больше, чем Юрий Михайлович Лужков.
С.БУНТМАН: Ну вот смотри, уже сейчас у нас был неполный перечень тех дел, которые нужно будет повесить на Собянина. А я так надеюсь, что, все-таки... Как ты думаешь, Дума не взбунтуется городская?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Давай мы пропустим этот вопрос – времени жалко.
С.БУНТМАН: Так, пропустили.
А.ВЕНЕДИКТОВ: 31 голос минимум из 35-ти.
С.БУНТМАН: Да. Смотри, ты уже на него повесил мощнейшие задачи, которые при нынешней системе принятия решений в городе.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Слушай, я тебе могу сказать. Не, ты знаешь, он был мэром какого города?
С.БУНТМАН: Я знаю.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Когалым.
С.БУНТМАН: Я знаю.
А.ВЕНЕДИКТОВ: И отвечал там сначала как зам за ЖКХ. Что такое Когалым ЖКХ? Вы подумайте, что это такое.
С.БУНТМАН: Вот смотри, он отвечал за конкретное направление, да? Ну, скажем так, предположим, он с ним справлялся – здесь мне из Тюмени все обписали, пока мы обсуждали, как все замечательно было.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, его, в основном, позитивно к нему относятся.
С.БУНТМАН: Но формально уже мы именно лично на Собянина вешаем миллион задач – облик Москвы, транспорт Москвы, прояснение финансовых потоков, собственность и так далее. При нынешней системе принятия решения только можно или держа все в руках постоянно, сделать это, и то оставить массу вещей без внимания. Нужно изменение порядка принятия решений в Москве.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Я думаю, что он это будет делать, потому что он очень четко работал как глава аппарата. А вот сейчас аппарат правительства работает как часы. Так было при Шувалове, но так было не при всех главах аппарата. Как раз когда я говорю об управленце, как о мэре-управленце я говорил уже о Собянине и надо мной стали подсмеиваться наши слушатели о том, что да, для Москвы важнее всего, чтобы работал аппарат. Да. Для Москвы очень важно, чтобы аппарат, начиная от мелкого чиновника в ЖЭКе, кончая главой аппарата правительства и мэром Москвы работал как часы. Мы сталкиваемся с этими чиновниками на каждом уровне – на уровне разрешения открытия бизнеса, на уровне разрешения споров, например, с ГАИ. Это тоже чиновники, только в погонах. Я просто хотел бы напомнить. У нас до сих пор не назначен начальник ГИБДД. Вы меня извините, прошло 4 месяца! Никак администрация президента не может согласовать. Москва без начальника ГИБДД. О чем вы говорите? Вот так принимаются решения?
С.БУНТМАН: Ну, Лужков не мог сделать, а Собянин сможет сделать?
А.ВЕНЕДИКТОВ: А причем здесь Лужков?
С.БУНТМАН: А причем тогда Собянин?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Потому что Собянин приходит из федеральной власти, потому что, я возвращаюсь к началу своего спича, начиная с 2000 года, несмотря на то, что Лужков вошел в состав высшего политсовета «Единой России» и так далее, мы видели противостояние объективное между Лужковым и Путиным, между городом и центром. Потому что проблемы накопились и никак не решались. Потому что был совершенно очевидно чиновник не федерального класса (я имею в виду Лужков), был воевода на царстве, который, естественно, интересовался интересами своего воеводства. И была федеральная власть, которая сидела в столице, говорила: «Подождите, а мы где сидим? Мы кто здесь? «Понаехали тут»?» Буквально цитирую, цитирую 2001-й год. Лужкову говорит первый вице-премьер: «Мы понаехали тут?» И он отвечает: «Да, вы понаехали тут». Есть и такая идеология. От этого в столице остальным легче было? От того, что эти считали, что эти понаехали тут. Это мы с тобой, обыватели можем считать «Понаехали тут». А мэр Москвы должен понимать, что у него столичные функции.
В конце своего, там, 18-летия Юрий Михайлович перестал это понимать, потому что он вел арьергардные бои. У него откусывали кусок за куском по функциям, а он сопротивлялся. Он не пытался договариваться, он не пытался расписать. Они сидели – я сам видел – над списками этих 324 исторических памятников, и вот так: МХАТ туда, Царицыно сюда. Дело для мэра и федеральной власти, понимаешь. Много лет они это делали. Вот, Царицыно туда – мы за это вам Большой, а тогда за это – это, а вот это – это.
С.БУНТМАН: Ну да. «А мы огромные деньги вкладываем, - всегда говорил Лужков, - рядом стоит федеральная собственность...»
А.ВЕНЕДИКТОВ: Сережа, они передвигали это как шашки, еще раз тебе говорю. Понимаешь? Это вопрос, который должен решаться системно. Столичные функции – это системный вопрос. И он должен быть в интересах тех, кто живет в Москве. Москвичей.
С.БУНТМАН: На какие шиши это будет делать Собянин? Это, ведь, денежные вещи.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, ты хочешь, чтобы мы бюджет сейчас с тобой начали обсуждать?
С.БУНТМАН: Не знаю. Но это не нам обсуждать бюджет. А вопрос задать...
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот, введет плату за въезд в центр, и появятся деньги, например. Например.
С.БУНТМАН: Пока не введет прозрачную систему контроля финансов, это бесполезное дело.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Совершенно верно. А ввести систему контроля финансов, и появятся деньги, например.
С.БУНТМАН: Да первое, что надо сделать, это платные парковки. Нормальные, с аппаратами.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, ну в это сначала надо вложиться.
С.БУНТМАН: Да.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Сначала надо получить деньги.
С.БУНТМАН: По 3 аппарата на каждую парковку. Нормально.
А.ВЕНЕДИКТОВ: А где делать парковки? На Никитской? Где делать парковки? На Большом Афанасьевском?
С.БУНТМАН: А если разрисовать нормально, можно и на Большом Афанасьевском делать парковку.
А.ВЕНЕДИКТОВ: На тротуарах.
С.БУНТМАН: Почему на тротуарах?!
А.ВЕНЕДИКТОВ: Потому что в Москве такие тротуары.
С.БУНТМАН: Да потому что парковка в один ряд возможна и на Большом Афанасьевском, если у нас будет четко и если будет ходить злая тетка и неумолимо штрафовать, неумолимо.
А.ВЕНЕДИКТОВ: А это означает одностороннее движение на многих улицах.
С.БУНТМАН: Правильно! И надо его вводить.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну вот и пусть вводят. Лужков это вводил, как кольцо закрутил вокруг Кремля-то? Помнишь, сколько было споров?
С.БУНТМАН: Извините меня.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да.
С.БУНТМАН: Извините меня, «закрутил кольцо». Собирались закрутить Садовое кольцо в одну сторону, что вообще бредовее не придумаешь.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ничего подобного! Это нужно считать математически, а не размахивать руками.
С.БУНТМАН: Посчитали. Бредовей и математически.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Кто считал? Кто считал?
С.БУНТМАН: Считали специалисты такие, вот, как Блинкин и другие.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот, специалисты были сейчас у Медведева, и как рассказывал Блинкин, они все специалисты. 3 варианта специалистов разных...
С.БУНТМАН: Так, прекрасно, что 3 варианта!
А.ВЕНЕДИКТОВ: Так, каждые специалисты считают по-своему. Просто когда ты говоришь «Считали специалисты», а другие специалисты считают так. А, вот, решение должен принимать избираемый народом мэр. И отвечать на следующих выборах за это. Вот и все.
С.БУНТМАН: И, вот, смотри, что мне здесь пишут. Вот, смотри – я перескакиваю, но смотри, что мне здесь пишут. Я уже не могу найти, вы уж извините там с точными вашими никами, 50 цифр, 25 букв. Ну так вот. «Собянин ничего не понимает в архитектуре, искусстве, градостроительстве. Как он будет решать вопросы облика Москвы?» «Господи! - скажу я. – Да не дай бог нам мэр-архитектор».
А.ВЕНЕДИКТОВ: Не, представляешь, мэр-архитектор – это вкусовщина, естественно.
С.БУНТМАН: Это будет чудовищно!
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, да-да. Абсолютно.
С.БУНТМАН: Представляешь? Ле Корбюзье – мэр чего-нибудь.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ой, мама родная. Москвы.
С.БУНТМАН: Да.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, ну это такой уровень маргинального сознания, потому что, на самом деле, я, вот, недавно говорил, что мне надоели вот эти истории вокруг депозитария. Я считаю, что там нужно на этом месте установить депозитарий в виде типа Луврской пирамиды. Вот, между стеной XV века и между домом Пашкова, соответственно, XVIII века надо поставить фигуру XXI века.
С.БУНТМАН: И маленькими домами XIX века.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Совершенно верно. Это есть Москва. Мы не Петербург, мы Москва. Прекратите выстраивать Москву как допожарную. Сколько у нас допожарных домов осталось, до пожара 1812 года в Москве?
С.БУНТМАН: Мало.
А.ВЕНЕДИКТОВ: После пожара их осталось, по-моему, порядка 40.
С.БУНТМАН: Пушкин говорил, что пожар способствовал украшению города.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это не Пушкин, это Грибоедов. Это Скалозуб то есть.
С.БУНТМАН: Ну, не важно.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, не важно, да.
С.БУНТМАН: Нет, украшению способствовало.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да нет, это бесконечный спор – мы все разные.
С.БУНТМАН: Это бесконечный спор.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ты знаешь, сколько коренных москвичей? Я готовился сегодня к эфиру. Сколько коренных москвичей, у которых 8 прадедов в Москве?
С.БУНТМАН: Прадедов?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Не-не, 4 прадеда в Москве.
С.БУНТМАН: А это что, теперь считается это?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, можно считать.
С.БУНТМАН: Ты что, в пользу закона о хороших и плохих москвичах, что ли?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Конечно. 2%.
С.БУНТМАН: Как французы сейчас, да?
А.ВЕНЕДИКТОВ: 2%. Все остальные – понаехали тут.
С.БУНТМАН: Ну да.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот и нечего тут «Я – коренной москвич! Я приехал сюда 5 лет назад, я коренной москвич». Ну и на здоровье. Если ты здесь живешь и любишь свой город, ты коренной москвич.
С.БУНТМАН: Если он ощущает, что он коренной москвич, конечно, он.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Конечно. Это вопрос самоощущения.
С.БУНТМАН: Нет плохих и хороших москвичей, конечно.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Абсолютно.
С.БУНТМАН: Так вот.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, еще один вопрос. Извини.
С.БУНТМАН: Да, давай.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вообще не обсуждается при наказах товарищу Собянину – эмиграция нелегальная. Нелегальная.
С.БУНТМАН: У-у-у.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это Москва притягивала и будет притягивать к себе дешевую рабочую силу.
С.БУНТМАН: Обязательно!
А.ВЕНЕДИКТОВ: И это означает, что мэр Москвы и правительство Москвы должно выработать политику, которая, с одной стороны, не противоречит федеральной... Можно запретить человеку из, я не знаю, Пензы приехать в Москву и работать? Нельзя. Хорошо, а из Дагестана? А из Северной Осетии? А из Южной Осетии?
С.БУНТМАН: Это тот, у кого еще... Кстати говоря...
А.ВЕНЕДИКТОВ: Российский паспорт!
С.БУНТМАН: ...российский паспорт в кармане или в кошелке.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Абсолютно верно! Вот это все должно быть выстроено, сколько город может потребить. Об этом вообще – вот я читал массовые блоги, заявления тех или иных политиков, системной, несистемной оппозиции – про эмиграцию вообще ни слова.
С.БУНТМАН: А если останется та же система, несчастному Собянину после утверждения останется только найти крючок и веревку, и повеситься от этих задач.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Есть абсолютно оценочная цифра, которая уже 2 года называется: в Москве 2,5 миллиона нелегальных гастарбайтеров. Вопрос: как их легализовать? Это же вопрос в легализации. Потому что раз они здесь есть, значит, здесь нужны рабочие руки. Помнишь, там американцы устраивали при Буше? «Вопрос в легализации. Нам нужны эти руки – как их легализовать?»
С.БУНТМАН: Ну, конечно, да. Это да. Но не так же? Посмотрите дивный фильм «Мачете».
А.ВЕНЕДИКТОВ: Я посмотрел. С мальчиком дивный фильм «Мачете». Гениальное кино. Страшное кино. Мальчик отворачивался 3 раза, я 5 от экрана. Фильм «Мачете», обращаю внимание.
С.БУНТМАН: Нет, это замечательное кино и я бы сказал, очень доброе.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да.
С.БУНТМАН: Так вот, фильм «Мачете». Что здесь делать? Что здесь сделает Собянин, если не работать с теми компаниями, и московскими в том числе государственными, которым выгоднее нанимать для всякой фигни, а также не фигни нанимать нелегальных эмигрантов, платить им копейку и полкопейки отнимать, селить их по 40 человек в одной комнате и держать в постоянном страхе. А потом жаловаться.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Есть еще одна проблема, на мой взгляд, которая обсуждалась и на недавней встрече с премьером правительства Путиным – это проблема области и Москвы.
С.БУНТМАН: Вот! Только хотел спросить.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Не, объединения не будет.
С.БУНТМАН: Война гражданская прекратится?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Объединения не будет, но на самом деле, это проблема, потому что огромное число людей пересекает МКАД, ну, понятно, видимую границу Москвы – не только МКАД – в обоих направлениях каждый день, ну, миллионы. И не учитывать интересы тех, кто работает, но не живет в Москве формально, невозможно. Объединения, скорее всего, не будет, насколько я понимаю, потому что, конечно, в центре России. Хотя, я считал бы, что над этим надо думать. В центре России субъект Федерации с 17 миллионами человек – это такое ханство, мало не покажется, такое Крымское ханство времен Золотой Орды.
С.БУНТМАН: Глава нашего субъекта Федерации, там, губернатор всего этого дела, а мэра, наконец-то, Москвы будем выбирать.
А.ВЕНЕДИКТОВ: И у них будет столкновение между собой по интересам.
С.БУНТМАН: А как не может быть столкновения? Ребята, Свердловская область – Екатеринбург.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Не-не. Там, мне кажется, по-другому нужно проходить. Да, там нужно проходить по французскому варианту: когда есть избранный мэр с определенными функциями, есть назначенный префект с определенными функциями. Но главное, они не лезут в функции друг друга.
С.БУНТМАН: У нас не до префектов.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Не до префектов абсолютно.
С.БУНТМАН: Сделали этих, знаешь, 7-8 полпредов. Потом очень смешно. Помнишь? Когда это было? Несколько лет назад сказали: «Ну, в общем, функции полпредов выполнены».
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да-да-да-да.
С.БУНТМАН: Помнишь? Ты помнишь, в чем была изначальная задача-то полпредов? Ты можешь ее сформулировать, как она формально?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Изначальная задача полпредов – был контроль за законодательном в субъектах Федерации, которые должны были быть законодательство конституционным, да.
С.БУНТМАН: Ну, сделали. Вместо того, чтобы сказать «спасибо», и тут же они обросли вот этим самым жиром.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Федеральные инспектора.
С.БУНТМАН: Да. Обросли совершенно своими администрациями, своими 30 тысячью курьеров на каждого чиновника.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот то, что я слышал от президента и публично, и не публично, политическая система, строение политическое, в общем, меняться не будет.
С.БУНТМАН: «Меняться не будет». А вот эта прослойка-то – кому она нужна?
А.ВЕНЕДИКТОВ: А это и есть политическое строительство. Это на всякий случай.
С.БУНТМАН: Прослойка на всякий случай?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это на всякий случай.
С.БУНТМАН: С новым округом еще?
А.ВЕНЕДИКТОВ: И это на всякий случай.
С.БУНТМАН: Ну, отлично. Мне это нравится, отлично. Значит, все, ничего меняться не будет. А ты еще предлагаешь префекта.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Угрозы нарастают, да? Ну, хорошо, не угрозы – я знаю, там, начальникам не нравится это слово.
С.БУНТМАН: Только не говори «вызовы», пожалуйста.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот, вызовы.
С.БУНТМАН: Только, вот, не говори этого!
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это для них.
С.БУНТМАН: Ой, жуткое...
А.ВЕНЕДИКТОВ: А на самом деле, это... Почему? (НЕРАЗБОРЧИВО) – нормально. На самом деле, это угрозы тоже нарастают, и, вот, те угрозы, там, транспортного коллапса, миграционного наплыва, нелегального подчеркну. Я думаю, что Москва может перелопатить гораздо больше людей, чем надо, и соотношение федерального центра и столицы, угрозы нарастают. Проблемы откладываются – они не решаются. Они решаются там, вот я тебе говорю, «Большой театр сюда, а Малый театр сюда». Это тоже важно, да? Это тоже важно. Но это не системные решения, это решения сиюминутные. Ленинградка – сиюминутное. Надо Генплан. Отлично, давайте Генплан. Только давайте делать его по-человечьи, как бы сказал Александр Григорьевич Лукашенко, а не как делается.
С.БУНТМАН: Да. Ну что же, подводим итоги. Мне очень понравилось, как написал здесь смску нам с тобой, написал неназываемый и это, наверное, Лорд Волан-де-Морт, я так понимаю.
А.ВЕНЕДИКТОВ: А. Здравствуйте, сэр.
С.БУНТМАН: Неназываемый говорил, что нас поддерживает в том, что мы много говорим о Москве и возможном назначении, ближайшем назначении нового мэра Москвы, потому что это, в общем-то, это федеральная история.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Федеральная история. Без федерального центра столицы не будет.
С.БУНТМАН: История федеральная, и Москва – столица России. И понять, что тут происходит и как будет происходить взаимодействие и с федеральной властью, и как будут решаться эти гигантские проблемы – это совершенно необходимо, так что, извините, это мы здесь не с жиру бесимся, а бесимся просто, без жиру. Мы сейчас удалимся на 5 минут, и возобновим перехват.
НОВОСТИ
С.БУНТМАН: Мы продолжаем нашу программу, которая называется «Перехват». Алексей Венедиктов, Сергей Бунтман. Но мы так, на общефедеральную тему сейчас переходим. Вот, ты переписался уже?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Еще нет.
С.БУНТМАН: «Еще нет».
А.ВЕНЕДИКТОВ: Перепишусь.
С.БУНТМАН: А ты пойдешь или будешь ждать?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Не, пойду.
С.БУНТМАН: Да куда тебе ждать-то? Тебя не поймать.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. Ждать здесь я могу только.
С.БУНТМАН: Тебя не поймаешь.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Пойдем мы, пойдем.
С.БУНТМАН: Вот, странные вещи бывают. Вроде, подготовленные ребята, девушки. Приходит девушка к соседке у меня там, в соседнем доме (с собаками гуляли, разговаривали). Приходит и говорит: «У меня первое, что спросили, ваши фамилия, имя и отчество». Девочка училась-училась, училась переписывать девочка.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, я не работал переписчиком в отличие от Дмитрия Анатольевича.
С.БУНТМАН: Я тоже не работал.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Поэтому, собственно говоря... Нет, ну, Дмитрий Анатольевич сегодня рассказал, что он аспирантом работал, президент наш, в 1989 году на переписи.
С.БУНТМАН: А значок у него есть?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Наверное. Я просто хочу тебе сказать. Я считаю, вот, работая там в трех Общественных советах – при Министерстве образования, при Федеральной службе по борьбе с наркотиками и при ГУВД – я вдруг понял, что статистические вещи очень о многом говорят, когда они точные. Вот, на последнем заседании Общественного совета в Минобразе мы говорили про эксперимент преподавания Истории религии в школе.
С.БУНТМАН: А, это потрясающе! Я думаю, что многие видели бумажечку. Это здорово.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот, интересная история, что, например, по оценкам церкви в такой-то области 78 православных население.
С.БУНТМАН: Процентов.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Процентов, 78% населения. А выбрали Основы православия 22%. Ну, понятно, да? История так, корректирующая, скажем так. Очень важно, что перепись, особенно возрастная дает для будущего бюджета, понятно, при всех минусах дает возможность распределения или коррекции бюджета. Я говорил об этом с нашим министром образования Андреем Фурсенко. Он просто мне объяснил, для чего ему нужно представлять, сколько будет детей, там, через 5 лет, через 7, через 10, в смысле, институтских и так далее. Конечно же, школы дают свои, институты дают свои. Но есть дошкольная история, которую для планирования туда необходимо знать. И то же самое, когда там многодетные семьи, это материнский капитал.
На самом деле, эта история важная, если она честная.
С.БУНТМАН: Перепись?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Перепись я имею в виду. Поэтому я так тоже там колебался, потом я решил. Кстати, у нас интересно: когда у нас стартовала вот эта кампания, до переписи мы провели некий эксперимент, мы проводили наши голосования, которые ни о чем не свидетельствуют, у нас первоначально 18% наших слушателей голосовавших говорили, что да, мы пойдем переписываться, 82% - нет. Сейчас 43 на 57 последние голосования дают, То есть люди, как бы, понимают... Там, понятно, есть опасения, понятно, государству доверять опасно, понятно, что с нынешними электронными носителями базы данных...
С.БУНТМАН: Во-первых, это оказалось не так больно, как казалось.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну да. Это влечет за собой, Серега, еще национальную позицию. Прошлая перепись в Поволжье вызвала довольно резко негативное отношение, потому что людей, как люди утверждают, принуждали писаться там титульной нацией или, наоборот, не титульной нацией.
С.БУНТМАН: Это да. А, вот, как против этого бороться? Вот здесь важнейшая вещь, важная вещь не для того, чтобы... Знаешь, как всегда? Всякое действие воспринимается как тайная перепись еврейского населения, конечно. Но нет. Важно выяснить, во-первых, как себя этнически идентифицирует человек. Меня, кстати говоря, не устраивает отсутствие в графе «Вероисповедание». Потому что сколько бы мне ни рассказывали «Вот, сами себе перепишут в своих приходах или, там, муфтии».
А.ВЕНЕДИКТОВ: Слушай, а я еще не знаю: национальность присутствует? По-моему, тоже по желанию.
С.БУНТМАН: Ты понимаешь, можно не писать.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, понятно.
С.БУНТМАН: Можно не писать. А вероисповедание – я где тебе? На полях, что ли, писать?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, я не знаю, я не видел еще.
С.БУНТМАН: Это очень важная штука. Вот то, что ты сказал. И я когда думал, повесили бумажечку, вот, по регионам, сколько там выбирали Основы православной, Основы исламской культуры, общую там Этику светскую или Историю религий. Это очень интересно.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот завтра Ксения Ларина в «Родительском собрании» будет это обсуждать – я просто напомню слушателям.
С.БУНТМАН: Да-да-да, это будет разбираться. Но у меня такое соображение возникло, что это, конечно, то, что не дает картины полной, скажем, конфессиональный разброс по процентам. Потому что если...
А.ВЕНЕДИКТОВ: Сереж, это же вопрос самоидентификации. Ну, я уже говорил, папа – татарин, мама – башкирка, и как писать ребенка? Причем, ребенок может быть 30-летний, 50-летний. Это его самоидентификация.
С.БУНТМАН: Они считают, что не обязательно православная семья и православный ребенок будет тебе требовать Основы православной культуры. Потому что, например, если это семья, если это часто посещающие церковь, то им, прости меня и товарищ Фурсенко пусть меня простит, нафиг не нужно все это.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, это отдельная история.
С.БУНТМАН: У них есть воскресная школа, у них есть катехизация...
А.ВЕНЕДИКТОВ: Не-не, конечно, думается, что...
С.БУНТМАН: А чего это убожество делать в школе? Зачем его выбирать? Лучше Историю религий. Я имею в виду, просвещенная православная семья, например. Лучше Историю религий поизучать.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. Есть просвещенная, есть непросвещенная. По-разному.
С.БУНТМАН: Есть непросвещенная.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот, интересно – забыл в какой области – приезжал на этот совет начальник департамента, Новосибирской, по-моему. Он говорит: «У нас есть села, буддистское село – конечно, они все выбирают буддизм». Вот там, где село, именно сельское население – вот там они выбирают не про чужое, а про свое. Не общее, а частное.
С.БУНТМАН: А ты знаешь, о чем еще это свидетельствует? Что абсолютно непонятно назначение этого предмета.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Сереж, по-разному. Скажем, в Пензенской области выбрали всего 2 предмета, вообще. Основы светской этики и История мировых религий. Ни один не выбрал ни одну отдельную религию, ни в одной школе.
С.БУНТМАН: Пенза у нас – вообще там раскольники, там в пещеры закапывались.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну да. А, кстати, знаешь, что на Общественном совете главные споры ведутся между РПЦ и старообрядцами, а не между православными и, скажем, католиками?
С.БУНТМАН: Да уверен!
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ты уверен, а я знаю.
С.БУНТМАН: Это точно так же, как ведутся в какой-то проблемной западной стране между католиками и протестантами, а не мусульманами, там, не православными.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да-да-да. Между христианами, внутрихристианский спор.
С.БУНТМАН: Ну что ты! А ты, господи, историю 154 года преподавал. Кто больше всего? Меньшевики с большевиками, самые главные враги. Внутри социал-демократии.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Давай оставим Ксении Лариной эту тему на завтра.
С.БУНТМАН: Давай оставим. Я к переписи.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, к переписи.
С.БУНТМАН: Значит, вопрос, который возникает. Вот, перепись представляется очень многим, да и мне, в частности, иногда представляется такой вот, зыбкой вещью. Придут – не придут, сам пойдешь – не пойдешь. Может, напишешь «Я – зулус» или «У меня доход гугильон пупильонов долларов в день».
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, Сереж, это интересно говорить с Росстатом. Я, честно говоря, повторяю...
С.БУНТМАН: Как можно?.. Вот, интересно будет потом. Вот, в прошлый раз мы пытались понять, как это обрабатывается.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, я тебе могу сказать, что вчера, будучи у нас Вишневский, великий демограф (всех отсылаю на сайт Демоскоп), он сказал: «Ну да. Вот, вы смеетесь, а там на миллионы человек зулусами записали себя 22. Всего. На миллионы». Ну, Сереж, это же... Хоббитами записали себя 13. Ну, не считается. Ну, записали и записали. Есть разные люди с разным чувством юмора, и не надо к переписи тоже относиться со звериной серьезностью.
С.БУНТМАН: Нет, ну я по размышлению, я, вот, понимаю, что это только самим зулусам кажется, что каждый может ерунду написать. А оказывается, они умещаются в статистическую погрешность все.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, да. Ерунда умещается...
С.БУНТМАН: Великие остроумцы, они также вольнодумцы и либертены.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Абсолютно. Они умещаются в математическую погрешность.
С.БУНТМАН: Значит, вывод такой там по глубоким или мелким размышлениям – что, в общем, это вещь, с которой надо работать, и ничего страшного. Меня раздражает одно. Меня раздражает иногда очень советская буквалистская неподготовленность к этому. Приходит женщина на участок, ее спрашивают: «А вы почему пришли на участок? Вы листовку увидели или боитесь?» Знаешь, как по-советски спрашивают?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. Ну, это все равно, что сказать, что, вот, у нас есть очень плохие построенные станции метро – давайте из-за этого не пользоваться метро. Просто надо их чистить и все, и говорить об этом – что эту станцию нужно привести в порядок. Ну, плохо, вот там плохо работают, там нарушают инструкции. Ну, это обычная бюрократия всюду. У нас ее больше много, чем в других странах.
С.БУНТМАН: И вот какое удивительное совершенно, знаешь, такое. Люди готовы очень часто смириться и сразу сделать глобальные выводы из любой ерунды. Вот тут пишут: «Меня тоже спросили фамилию, имя, отчество и потребовали, чтобы я отвечал на все вопросы».
А.ВЕНЕДИКТОВ: Что такое «потребовали»? Не скажу!
С.БУНТМАН: Не скажу и все.
А.ВЕНЕДИКТОВ: И все. Чего вы испугались? А чего вы испугались-то?
С.БУНТМАН: Чего вы, действительно?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Не, вот это вот удивительная история. Потребовали – не скажу. Поди почитай инструкцию и потом я вернусь.
С.БУНТМАН: Пишут вот тоже: «А мне что писать в «Вероисповедовании»? Поклонник Розы мира?» Пишите, что вы поклонник Даниила Андреева. Найдется еще человек несколько, которые почетают это как Розу мира. Если вы не для того это пишете, что вы хотите выкаблучиваться...
А.ВЕНЕДИКТОВ: Не, Серег, смотри. Ведь, никто ж не проверяет. Это вопрос вашего самоощущения в тот момент, когда вы отвечаете на вопрос или заполняете. Это вопрос вашего, еще раз, вашего самоощущения. Это вы про себя так думаете и говорите другим так про себя. Вы, а не вас так называют. Вы очень обижаетесь, когда вас там так называют. Когда вас называют «портянками» или когда вас называют «единороссами», или когда вас называют «яблочниками» - не имеет значения. Вы сами себя-то как называете? Как вы себя определяете в своей стране и в своем городе? Вот и все, вся история. Если вы там себя самоидентифицируете как зулус, ну, реально зулус.
С.БУНТМАН: Если для вас это важно.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да.
С.БУНТМАН: Если для вас это важно.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, да. И чего?
С.БУНТМАН: Для вас важно быть зулусом, а не так вы пожалеете об этом, что вы ерундой занимались. Точно также это упирается еще в одну такую новостную проблему – это все истории со строительством, нестроительством того или иного храма, будь то мечетей, будь то православных церквей.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, я слышал ваш «Клинч».
С.БУНТМАН: Не мой. К величайшему, я по обстоятельствам не смог его провести, о чем я очень жалею.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, там, сколько мусульман в Москве. И, вот, они там, Чудинова и Архан Джемаль, сколько людей идентифицируют себя как мусульмане. Хотелось бы знать для того, чтобы хотя бы представлять себе, Сергею Семеновичу Собянину, хватает мечетей в Москве, не хватает мечетей, должна ли бы мечеть в шаговой доступности или молельные дома, как угодно, то же самое касается и других храмов. Важная история? Важная история. А не приходит человек, стучит кулаком, говорит: «Нас здесь из 15 миллионов 7 миллионов буддистов. Стройте нам буддистские храмы в шаговой доступности». Это тоже важно. Даже если вы буддист, но себя, как бы, не хотите таким образом идентифицировать, это ваши проблемы. Это не проблемы государства.
С.БУНТМАН: Ты знаешь, вот это ощущение, что у меня где-то там под фуфайкой чешется от того, что у меня в двух кварталах или в полутора улицах храм другой религии или конфессии, это мне кажется, это маниакальный бред.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Не в этом дело. Дело вот сейчас, была встреча с представителем мусульманской общины и правоохранительных органов, вопрос протокола. Например, что раздражает людей. Раздражает людей, что когда на проезжей части, например, по пятницам вот эти коврики раскладывают на трамвайных путях и так далее. Когда люди толпой шли. Вот, знаешь, чем они занимались? Проходом. Вот, когда большие праздники, проход там 15-20 тысяч людей должен осуществляться вот так-то, и об этом должно быть заранее всем известно. А когда просто пятница, то проход должен идти вот так-то, через дворы. И мы выделяем вам участок, где мы можем поставить временно не на проезжей части, не на пешеходной части, а внутри двора. Вот, это разговор. А когда люди начинают мешать, да? Это другой разговор.
С.БУНТМАН: Смотри, я очень хорошо знаю этот квартал.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Не, ну мы сейчас не будем рисовать, Сереж.
С.БУНТМАН: Нет. Там есть одна общая вещь. Прекрасно понимая, если ты понимаешь, что в Москве достаточно мало мечетей и традиционно очень многие ездят в большую так называемую мечеть, которую пока еще не достроили...
А.ВЕНЕДИКТОВ: Много – это сколько? Когда? Понимаешь, да? Это же вопрос математический.
С.БУНТМАН: Значит, так. Мое детство прошло в перекрытии 50-го трамвая, который туда идет. И вот это называется как когда-то говорили застрявшие там таксисты, высовывались из окон, говорили «Что, опять татарское 1-е мая?» - говорили они. И шли, и шли, и шли, и шли. Дальше образовались огромные пустые пространства вокруг, когда делали спорткомплекс «Олимпийский».
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, я помню.
С.БУНТМАН: Но сейчас же все практически застраивают и не оставляют никаких проездов.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Не застроено. Не так, Сережа, там. Не так там. Это не так там. Там как раз самый интерес был в том, что сидели наши друзья гувдшники и они с планами сидели. Они сидели с реальными планами прохода, проезда, установки этого временного шатра, если надо, чтобы не перекрывали. Там должны стоять люди с палками полосатыми, которые пропустили – остановили, пропустили – остановили.
С.БУНТМАН: Правильно, правильно. И эта задача правильная.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Так, это техническая задача.
С.БУНТМАН: Это задача техническая. Только не надо ухудшать и ухудшать условия. Это еще одна проблема Москвы, глупейшая, неспланированная застройка.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Очень много технических решений есть. Когда они не решаются, они перерастают в политические.
С.БУНТМАН: Конечно.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот, вопрос отложенных решений – это очень опасный вопрос. И, вот, последнее время, еще раз повторяю, мне кажется, что в этой части в Москве, во всяком случае, было очень много отложенных решений. С другой стороны, смотрю наказы Собянину (извини, вернулся): понизить цену на жилье.
С.БУНТМАН: Отлично.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это как? Ну как?
С.БУНТМАН: Ну, смотри. Приходит Собянин, его утверждает Дума.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Он говорит: «Теперь цемент будет стоить не столько-то, а столько-то».
С.БУНТМАН: Да. Подписывает указ по Москве, что цемент будет стоить столько-то.
А.ВЕНЕДИКТОВ: А толку-то? А вы когда продаете свое жилье, вы тоже хотите, чтобы цены понизились? Знаете, сколько в Москве сделок?
С.БУНТМАН: Да. Можно я шепну тогда? Продавайте по БТИ тогда, если вы такие умные. Продавайте по БТИ.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. Абсолютно. Коренные москвичи.
С.БУНТМАН: По оценке БТИ продавайте. 2 копейки с половиной.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Не, на самом деле, смотри. Средний метр московского жилья сейчас стоит порядка, наверное, 5-10 тысяч долларов за квадратный метр. Средняя зарплата в Москве – 35 тысяч, то есть одна тысяча, да? Ну, во всем мире так, да? Это вопрос развития банковских кредитов, ипотеки. Другой ход, другой! Не понижать цены указом на гречку.
С.БУНТМАН: Конкуренция между строительными программами.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Абсолютно. Порушение монополии, коли она была и сколько ее было. Она была.
С.БУНТМАН: Да. А это, опять же, просветление потоков, разрушение всех (НЕРАЗБОРЧИВО), дядей такого-то и такого-то, все рука руку моет, потом все поссорились бывшие партнеры...
А.ВЕНЕДИКТОВ: Я хотел бы напомнить, что именно команда Попова, Лужкова, Станкевича сделала приватизацию в Москве бесплатной жилья. Я хотел бы напомнить, что люди, которые владели тогда, скажем, однокомнатной квартирой где-нибудь 18-метровой где-нибудь в Мневниках, сейчас таким образом имеют капитал 100 тысяч долларов, благодаря вот этому акту Попова, Лужкова, Станкевича. Вот, просто продать ее – 100 тысяч долларов.
С.БУНТМАН: Да. А что, кто-то это оспаривает?
А.ВЕНЕДИКТОВ: А это забыли. Не, никто не оспаривает – все забыли.
С.БУНТМАН: А, это как должное уже?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это как должное. Давайте понижать цены. Давайте сделаем ее опять государственным и бесплатным как было. Давайте это сделаем. А как еще может быть? Тогда давайте понижать цены, повторяю, на цемент, зарплаты в строительном комплексе, например. И тогда точно нужно привозить узбекских рабочих, платить им копейки, чтобы цены на жилье еще понизить.
С.БУНТМАН: Потом тогда не надо жаловаться на качество.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да.
С.БУНТМАН: Но то, что необходима совершенно демонополизация, это точно совершенно.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. И ипотека.
С.БУНТМАН: Нужно развитие ипотеки, нужно создание условий для того, чтобы было, например, такие попыточки, было выгодно, например, делать социальное жилье там, где оно нужно.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Да.
С.БУНТМАН: Делать систему, сбалансировать, жилья по найму.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Не в центре Москвы, чтобы строились не в центре Москвы. Социальное жилье строится не в центре Москвы, Сереж, между прочим.
С.БУНТМАН: Да. Это целый комплекс, то есть это не указ Собянина.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Сергей Семенович – человек молодой, ему 52 года. Через 18 лет ему даже не будет 74, а будет 70. Поэтому он будет моложе, чем нынешний Лужков. И вперед. (смеется) Я надеюсь, что за это время мы, все-таки, переизберем...
С.БУНТМАН: А вот это, как говорили в «Бесславных ублюдках», я не одобряю.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, а я одобряю.
С.БУНТМАН: А вот этого я не одобряю.
А.ВЕНЕДИКТОВ: А ты знаешь, сколько Ширак был мэром Парижа? 18 лет.
С.БУНТМАН: Значит, так. Вот, когда...
А.ВЕНЕДИКТОВ: 18 лет ровно.
С.БУНТМАН: Вот, когда его будут 4 раза выбирать, это я одобряю.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот!
С.БУНТМАН: А когда его будут назначать и снимать, это я не одобряю.
А.ВЕНЕДИКТОВ: И двигаться надо не в сторону, кого назначили, и бить надо не потому, кого назначили – он еще ничего сделать не успел. А бить надо по системе назначения. Понимаешь? По системе. Ну хорошо, был разговор «Вот, все правильно мы сделали, потому что управляемость... Вы не знаете, кто был». Но можно же было сделать так, что да, оставьте людям право выбора, но можно было предусмотреть систему съема этого человека в случае если, там, замерз город, ну и так далее, да? Это же можно было совместить возможность избрания нормального, конкуренции...
С.БУНТМАН: Скажем так, глава государства, предположим, может инициировать досрочные выборы.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Или снять человека. Возможность снять человека.
С.БУНТМАН: И инициировать досрочные выборы.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, естественно-естественно.
С.БУНТМАН: Да.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, можно было найти эту систему. Пошли по простому пути, неправильному. Критикуя Владимира Владимировича Путина и Дмитрия Анатольевича Медведева за то, что они упорствуют в этой ошибке.
С.БУНТМАН: Да, и судя по всему, будут упорствовать, потому что система построения России будет все более и более унитарной, насколько я понимаю.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, кажется, да.
С.БУНТМАН: Все более и более вертикальной.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Кажется мне, да, что постепенно Федерация превращается в унитарное государство. Александр III это уже вытворял. Ну... Конец был печальным этой политики.
С.БУНТМАН: Ну да. Но он пошел еще по более крутому. То есть, есть небольшой зазорчик, но им обольщаться не стоит, мне кажется, этим зазором федерального устройства. Но, в принципе, нет никаких предпосылок. Мне очень жаль, если, как часто бывало в России, сдвинет с точки только какой-нибудь кошмарный катаклизм, который из-за нерешенных вопросов, из-за неразрешенной гражданской деятельности. Это приводит к чему?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это накопление ошибок. И когда происходит катаклизм, вдруг выясняется... Ну, мы видели даже по таким мелочам, Сережа, извини, как пожары. Ну, мелочь. Ну, мелочь. Мелочь, еще раз повторяю. А оказалось, вся система не работает. И премьер лично мечется по стране, а президент лично проводит с каждым губернатором или мэром отдельные мосты для того, чтобы там бросить пару рублей сюда, пару дивизий пожарных сюда. Мечется лично.
С.БУНТМАН: Но это же глупость.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Это неэффективность. Это неэффективность системы ответственности, потому что губернатор отвечает перед премьером и президентом, а не перед населением. И мэр. И вот это одна из – не самая главная, может быть, но очень важная – история.
С.БУНТМАН: Кстати, скажи мне, что с камерами? Они работают или хулиганы порвали уже?
А.ВЕНЕДИКТОВ: Работают-работают. Там, главное, строят. Не-не, работают. Но это же, понимаешь, да? Это опять. Ну, вот это лично контролировать. Тут же психология какая? Лично контролировать из кабинета постройку трех домиков, потому что если ты не будешь контролировать, украдут.
С.БУНТМАН: (смеется) Это психоделическая картинка. Ну это же надо целыми днями сидеть.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Не, ну, ладно, там человек раз в неделю заходит, смотрит уровень.
С.БУНТМАН: Раз в неделю заходит: «А где? Тут бытовка была!»
А.ВЕНЕДИКТОВ: Слушай, не, ну там другая была история. Что там, например, точная история, построили очень хорошие дома, реально дома с наполнением. Жители предъявили претензию: «У нас были раньше подвалы. Это деревня. А эти дома строятся без подвалов. Постройте нам подвалы». Пришла команда – построили амбары. Ну а чего делать-то? Вот, не учли, что психология сельского жителя, там подпол, огурчик, капусточка и так далее. Это так не работает. Но к сожалению (повторяю, да?), это такое, на мой взгляд, неправильное упорствование в ошибке.
С.БУНТМАН: Ну а Путин или Медведев там, стоглазый Аргус, я не знаю, я себе не представляю, как он будет контролировать вообще теплотрассу у меня на улице.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Сереж, очень просто. На прямой линии у Путина или в Твиттере у Медведева кто-нибудь напишет про теплотрассу. И если глаз вождя на это упадет, значит, завтра у тебя Собянин будет стоять на этой теплотрассе и лично лопатой рыть. Вот так это работает. Вернее, так это не работает, извини.
С.БУНТМАН: Да нет, это, знаешь, система рухнет, Твиттер повиснет. В конце концов, общевселенский Твиттер повиснет. И эта система не может быть эффективной.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, а чего мы друг друга в этом убеждаем?
С.БУНТМАН: Да. Ломимся в открытые двери. Сейчас мы просто двери будем закрывать уже очень скоро. Вот, скажи мне один нюанс, Алеш. Меня, знаешь, что очень забавляет? Как московские подначальники, все те, которые и.о., перед кем они сейчас, прости за грубое слово, выкобениваются? Закрывают стройки, останавливают там Бертмановский театр, еще что-то делают, таскают эти плиты вокруг Пушкинской площади? Перед москвичами? Они от москвичей не зависят. А понравится ли это новому шефу, никому неизвестно.
А.ВЕНЕДИКТОВ: А мне нравится. А мне нравится, потому что это, может быть, не самое важное, но это было на острие общественного внимания. И давайте еще раз вернемся к стройкам. Там, вот, сегодня разбирали забор вокруг Депозитария – я ехал сюда на работу. Давайте еще раз посмотрим. Ну, ничего страшного нет. Так же, как Медведев, который там совещание по Химкинскому лесу проводил, когда уже вырублено. А вырублена! Просека вырублена уже! 93% прошли вдоль. Все уже! И тем не менее, когда Медведев проводит совещание, это значит, что губернатор Зеленин в Тверской области или губернатор такой-то на Камчатке вынужден будет прислушиваться к людям, потому что иначе получит по башке. Через Твиттер тоже больно по башке президент может дать. Он говорит: «Я провожу совещания. А вы почему не проводите совещания? Я встречаюсь с оппонентами, а вы почему не проводите с оппонентами?» Пусть хотя бы ухо вытянут, пусть оно будет остроухое как у эльфов. Ничего страшного, пусть черные эльфы, но, все-таки, эльфы, а не гоблины и не тролли.
С.БУНТМАН: Да, я понимаю. Можно запрячь 50 лошадей в одну телегу, а можно поставить один нормальный новый двигатель на эту же телегу.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Сереж, система не эффективна.
С.БУНТМАН: Абсолютно. Сколько лошадей в нее ни впрягай. Друзья мои, все, «Перехват» окончен на сегодня. Алексей Венедиктов, Сергей Бунтман. я-то ухожу, Алексей Венедиктов остается и сейчас будет говорить об эффективном менеджере Аттиле, который куда-то неизвестно пропал.
А.ВЕНЕДИКТОВ: Вместе со своей страной.
С.БУНТМАН: Да. Может, выясните? В Венгрии, в Венгрии он, я знаю-знаю. Там растворился. Но вы выясните все в следующем часе.