Купить мерч «Эха»:

Перехват - 2010-09-25

25.09.2010
Перехват - 2010-09-25 Скачать

А.ВЕНЕДИКТОВ: И я вцепился в горло Матвею Ганапольскому. Это Алексей Венедиктов.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Полиция! У нас же сейчас полиция уже скоро.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А, да, скоро будет. Пока не слышат. Они все на Болотной. Сергей Бунтман на неделю в отпуске, поэтому мы его заменяем. Значит, мы с Матвеем, у нас есть у каждого темы, которые привлекли внимание наше, и мы будем высказываться по обеим темам. Я напоминаю, идет видеотрансляция, а также Матвей смотрит смски +7 985 970-45-45, не забывайте подписываться – я смски не смотрю, передо мной открыта замечательная новостная лента, я буду следить за новостями.

Матвей, первая новость, сегодня был разрешенный митинг демократической оппозиции на Болотной площади. По мнению нашего корреспондента, собралось около 1,5 тысяч человек, лозунг был очень прямой политический: «Верните прямые выборы мэра Москвы».

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Давай начнем с организационной стороны. Мир рухнул после того как пришли и поучаствовали в санкционированном митинге.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, мы с тобой сидим в закрытом помещении даже без окна. Поэтому, может, он там уже рушится.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. Но у нас там есть корреспонденты.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. Но уже никого, ничего нет. Все, может быть, там рушится, а мы с тобой тут сидим, ушли под воду.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Значит, замечательно, что разрешили этот митинг и не стали, как мой отец покойный говорил, у него было выражение «варить воду». Не варят воду в отношении этого митинга. Может быть, додумаются в следующий раз и 31-го разрешить очередной лимоновский митинг там. И замечательный лозунг «За выборы мэра».

Вот, вообще эта неделя у меня, неделя брежневского глубоко и полного удовлетворения по многим параметрам, даже по действиям власти. Вот очередное вменяемое действие власти. Хотели люди выйти? Разрешите им. Люди вышли и все, никто не умер.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Никто не умер, это правда. Но вышло мало народу, 1,5 тысячи человек.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Потому что ждали, что очередные «жемчужные» прапорщики будут бить по башке палкой.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Митинг был согласован, место было согласовано, время было согласовано. Я смотрел в Твиттере, люди пишут, что очень мало было милиции и очень мало было проходных рамок, поэтому возникла очередь.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Очень важную вещь ты сейчас сказал. Что было мало народа на митинге с требованием про выборы мэра.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, пусть назначают.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Значит, люди хотят... Как это? Унтерштурмбанфюрера. Вот, они получат.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Они и так получат.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Или как? Кого они там получат? Ну, кого-то они получат.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Гауптштурмбанфюрера.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Гауптштурмбанфюрера. Ну, ты больше в этом понимаешь.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну да, безусловно.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот, значит, пусть они получают кого хотят. Вольному воля – как хотят, так и получат. Все.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это, значит, нормально.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, нормально абсолютно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, вот это вот Матвей вам говорит.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты сегодня вообще, ты поразительные вещи от меня будешь слышать с точки зрения суперлиберальной радиостанции «Эхо Москвы».

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я, как называется, я на вас удивляюсь. Где ж ты видишь суперлиберальную станцию? Мы – путинские кровавые псы.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: (смеется) Кто? Путинские кровавые?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Псы.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Псы, да. Замечательно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Цепные. Без цепей только.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Цепные, но без цепей, да? Не посаженные на цепь. Хорошо, твоя тема. Моя тема была Болотная.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, моя тема простая, она не столь в твоем стиле, как бы, связана с событием дня. Но я очень доволен теми вещами, которые происходят с новым законом о полиции.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А что с ним происходит? С ним, разве, что-то происходит?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, то есть он будет.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, Матвей, ну это отвратительно. Ну, как ты можешь быть доволен? Смотри, он поручил (он – твой Медведев).

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, мой Медведев.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Он поручил править закон о полиции, на 2 недели, знаешь, кому дал?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Кому?

А.ВЕНЕДИКТОВ: МВД.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Очень хорошо.

А.ВЕНЕДИКТОВ: «Вы о себе напишите. Напишите о себе любимых», понимаешь? Что вам еще надо?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Значит, они там могут менять мелочи, но они не могут поменять главное. А главное – это: а) что это будет полиция, б) что...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это главное?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. Нет, ну, один из пунктов, которые меня устраивают.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, для тебя это главное. Для тебя?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, Леша.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Для тебя, я говорю. Ты же гражданин?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, я гражданин.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ты же будешь с прапорщиком встречаться?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Совершенно верно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Поэтому я спрашиваю, для тебя это главное?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Значит, во-первых, для меня главное, что будет полиция. Во-вторых, для меня очень важно, что люди будут иметь жетоны, не только сотрудники ГАИ будут иметь жетоны. Вот видишь, ты сейчас повернул ко мне камеру.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, чтобы все видели, что это Ганапольский.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: И поэтому не видно твоих удовлетворенных кивков. Значит, я...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я просто помню, что первым о жетоне сказал я, еще до начала.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да ради бога! Ты вообще сказал, что твердь должна отделиться от воды.

А.ВЕНЕДИКТОВ: И отделилась же! Ты посмотри! Она же отделилась, Матвей, да?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, да. Значит, третья вещь, которая, как я понимаю, будет. МВД не будет вмешиваться в любые вопросы, связанные с бизнесом. Так?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Три «ха-ха», как сказал бы (НЕРАЗБОРЧИВО).

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, это было провозглашено. Еще раз, не будет этого, пойдем спросим у него, почему он это не сделал.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, хорошо.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да? Думаю, что есть для него какие-то принципиальные вещи, для Медведева, которые меня полностью устраивают. Сейчас только дай договорить.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, давай. Я не могу бред прерывать.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Безусловно. Это бред полный, особенно в конце он будет бред.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А, вот так.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Очень мне нравится история с тем, что будет создан независимый, так сказать, панроссийскофедеральный Следственный комитет.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Под президентом.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Под президентом, да, аналог ФБР. В общем, короче говоря, вот, откройте то, что анонсировал Медведев.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А вторжение в помещение в любое время?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сейчас-сейчас, одну секунду, одну секунду. Да, дай договорю. Значит, первое. То, что он анонсировал, я подписываюсь под этим обеими руками. Почему? Потому что мы дошли до ужасного момента. Когда общество спросило власть, так, в широком смысле: «Уважаемая власть, вот, на данный момент у нас выбор у граждан – либо самосуд, либо вы чего-то будете делать». И власть ответила. Значит, она ответила реформой МВД.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Поручив ее самому МВД.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Еще раз. Значит, пусть...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Матвей, ну как? Ну как «жемчужный» прапорщик будет себя реформировать?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, «жемчужный» не будет – ты оскорбляешь МВД, как будто оно состоит только исключительно из «жемчужного» прапорщика.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Но и из «жемчужных» прапорщиков тоже.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Значит, «жемчужный» прапорщик, как я надеюсь, не будет принимать в этом участия. Мы с тобой не дети и мы понимаем прекрасно, что силовые ведомства – это такая, очень тяжелая вещь, и если их грохнуть, то неожиданно... Вернее, как? Грохнуть неправильно. То неожиданно по всей стране будут взрывы, почему-то все будет плохо и, может быть, даже будет в 2012 году и не Путин, и не Медведев, а Владимир Вольфович Жириновский, который тут же выскочит на сцену и скажет, вспомнит свои старые лозунги, да? И на этом все закончится.

Мне хотелось бы, чтобы, все-таки, реформа МВД состоялась. И еще раз повторяю, теми пунктами, которые он заявил, я удовлетворен. Теперь я хотел бы его попросить от себя и от имени граждан, чтобы он к 1 января 2011 года довел это дело до конца. Я вижу, что это...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Он сказал, дал команду другим довести до конца.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо. Если они неправильно доведут до конца, будут потом люди, которые это правильно доведут до конца. В любом случае, я против самосуда. А здесь альтернативы не было. Вот, собственно, почему я на стороне реформы, а не самосуда. Вот так вот.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. Ну, мне кажется, что это ложное противопоставление, мне кажется.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Безусловно. То, что делает подчиненный Венедиктова и как он думает, это всегда неправильно. Да-да.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, ну давай, да. Сейчас я на себя, потому что нечего – посмотрели на тебя и достаточно, теперь на меня. Значит, во-первых, нельзя давать, это невозможно реформировать сам себя, так не бывает в мире и нет таких аналогов.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не было. Всегда, когда какому-то учреждению предлагается бюрократическому, назначенному сверху, предлагается самому себя реформировать, получается еще хуже. И это мы видели и в первом варианте закона. Ну, второй вариант еще не видели.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Леш, абсолютно с тобой согласен. Согласен.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это первое. Поэтому, я считаю, изначально заложена мина, если мы говорим серьезно.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мина может взорваться, а может нет.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Она уже взорвалась. И президент сделал вид, что он не заметил, что, вот, пуля просвистела и ага. А речь идет о некоторых положениях закона, в частности, которые ты отмел, о возможности вхождения или вторжения милиции в любой момент в жилище. У нас в предыдущих законах и в Конституции есть понятие «неприкосновенность жилища». Значит, для того, чтобы туда войти, понятно, когда захвачены заложники. То есть перечисление таких вещей должно быть в законе перечислено. Что говорит Медведев? «Это будет потом в подзаконном акте, который само МВД издаст». Ты понимаешь, что происходит? Не в законе, который будет приниматься и подписываться президентом, приниматься Думой, Советом Федерации, обсуждаться. Даже такой Думой, даже таким Советом Федерации, подписываться президентом. А потом будет подзаконный акт, где будет сказано, что если есть подозрение, что в этой квартире... Подозрение. Там тихо, там ничего нет. ...находится преступник, к тебе вломятся, ты не имеешь права не открыть дверь. В любой момент.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Понял-понял, все понимаю. Ты имеешь в виду, что они войдут просто так без ордера?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Без ордера, да?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Конечно. Какой ордер? Там террорист.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Очень хорошо. Значит, на Болотную площадь выйдет группа товарищей, это с одной стороны. В эфире «Эха Москвы» мы тысячу раз это обсудим.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А я тебе отвечу: это будет законно. Потому что закон будет принят.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ничего. Значит, подзаконный акт, 258 поправок. Еще раз. Я его не защищаю.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я же не нападаю, я тебе рассказываю об опасностях этого закона.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я понимаю, это плохо. Это плохо то, что ты сказал, это ужасно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: И там очень много вещей...

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Без ордера войти в квартиру гражданина...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Какой ордер? У тебя там, может быть, террорист в этот момент прячется.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, все равно как-то, вот, полагается, без бумажки как-то не входят.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А теперь будет без бумажки. Закон теперь это не предусматривает.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Плохо. Плохо, Алеш!

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, вот, тот самый закон, который ты в данном случае говоришь, что его вторая история – это, конечно, безумная гонка. Такие законы, которые касаются каждого гражданина, такие законы не должны приниматься. Что случилось? Что у нас с 1 января случилось? Почему с 1 января? Ну, извините меня, пожалуйста, такие законы за полгода не принимаются. Серьезная вещь.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А я очень доволен, что это будет с 1 января. Потому что если это будет со 2 января, то еще кому-то дадут по башке в качестве самосуда.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А мне важнее качество закона.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я понимаю! Но ты можешь, например, сказать, сколько надо полировать закон для того, чтобы он был нормальным? Скажи.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я тебе могу сказать, сколько полировался закон о парандже во Франции.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сколько?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Год.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Год. И в результате?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Принят.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Принят. И в результате скандал за скандалом.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Значит, 2 строчки. 2 строчки.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я понимаю.

А.ВЕНЕДИКТОВ: И тем не менее. Так и тут скандал за скандалом. Но в этом законе о парандже... Вот, я хочу тебе сказать, ведь, он же о чем? Запрещено, послушай меня, запрещено с закрытым лицом находиться в публичных местах. Значит, что обсуждали депутаты? А, вот, частный магазин – это публичное место? Понимаешь? А частная библиотека – это публичное место? А мечеть – это публичное место? А мотоциклетный шлем – это закрытое? И, вот, они в законе, обсуждая и внося поправки, очень долго он ходил туда-сюда. Вносили, что могут закрывать люди лицо в таком-то месте, в таком-то случае, таким-то образом. Все это никакие не подзаконные акты, которые отдаются на откуп префекту.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я понимаю.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это написано в законе, и депутаты это обсуждали – как лучше сделать, так или сяк, эдак или разэдак? И снова возвращали в комиссию, и снова возвращали назад, и снова встречались с представителями разных организаций. Вот это принятие закона.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Значит, если у нас, если вторую вот эту революцию – а я считаю то, что делают с ГАИ... Не с ГАИ.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот именно с ГАИ ничего не делают как раз.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Если то, что делает с МВД Медведев, я рискуя там... Я, вообще, человек искренний, я, вот, что говорю, то и думаю.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ты какой человек?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: И наоборот: что думаю, то и говорю.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Значит, вот, смотри. Я считаю, что это настоящая революция. Это потом лишь через, может быть, 10 лет или 15, а, может быть, 20 оценят, что тот институт правоохранительный, институт насилия, который являлся частью вот этой власти и который нельзя было трогать, потому что вот эта власть перекатывалась в следующие выборы и нужно было все обеспечить, это был такой какой-то договор у них, пусть негласный, что вы нас не трогаете, а мы вам обеспечиваем порядок на территории РФ. И то, что нашелся человек, который то ли с ума сошел... Я же не знаю, что у Медведева внутри. Может быть, он свихнулся. Может быть, он, действительно, вот такой, который решил это изменить. Мне все равно. Мне не шашечки, как ты любишь говорить, а ехать. Поэтому я хочу хотя бы тронуться с места. И для меня любые нестыковки в этом законе – они не должны остановить его...

А.ВЕНЕДИКТОВ: А ты не понимаешь, что на каждые нестыковки человеческие судьбы?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я все понимаю. Но человеческие судьбы...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Причем, нестыковки социальные.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Здесь под большей угрозой со старой милицией, чем там.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, нет, нет.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, послушай, так мы можем с тобой спорить...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. Ну все, решили.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот, ничего ты со мной не сделаешь, я тебе говорю, я считаю, что это хорошо, нужно шагать вперед. Как американские отцы-основатели? Ведь, поправки-то эти появились не в первую секунду, когда это все было сделано, понимаешь? Они появились чуть-чуть потом.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А мы только-только создаем государство.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Правильно, создаем государство, да. Ну, что делать?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Моя тема. Поскольку были вопросы, очень интересно поговорить об этом скандале, который устроил Клинтон в Иерусалиме. Знаешь про эту историю?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, напомни. Напомни.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Рассказываю. Значит, Билл Клинтон, будучи сейчас в Иерусалиме, заявил, что русскоязычные мигранты и поселенцы – помеха мирному урегулированию на Ближнем Востоке. Он высказал точку зрения. Он говорит, что среди молодых военнослужащих армии становится все больше и больше детей русских (так он сказал) и поселенцев, самых закоренелых противников раздела земель на Палестину и на еврейское государство. Это создает колоссальную проблему, Израиль стал другим. 16% израильтян говорят по-русски. И он считает, что выходцы из Советского Союза наименее заинтересованы в договоре с разделом Палестины. Наименее заинтересованы. И он рассказал о своем разговоре с Щаранским, который был закрытым.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Гениальный разговор.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, я нашим слушателям скажу. «Я ему говорю, - говорит Клинтон (цитирую по Инопрессе, по Foreign Policy), - Натан, в чем дело? Щаранский отвечает: «Не могу за это голосовать, за раздел Палестины, я же русский. Я приехал из одной из самых больших стран мира в одну из самых маленьких. А вы хотите, чтобы я отрубил от нее половину. Нет, спасибо». Тогда Клинтон ответил Щаранскому: «Между прочим, вы сюда прибыли из тюремной камеры. Все равно останется намного больше, чем была ваша камера». Вот такой симпатичный разговор был. И Нетаньяху уже извинялся за Клинтона, и говорил, что не согласен с Клинтоном. Ты чего думаешь по этому поводу?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я думаю, что Клинтон прав.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Клинтон прав, да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну вот и все, вот это всё сказано. Дело в том, что про Израиль... Знаешь, поскольку не Россия находится в состоянии войны.

А.ВЕНЕДИКТОВ: О, это интересная история – мы сейчас к Ахмадинеджаду присобачимся.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я понимаю, да. А, все-таки, Израиль находится вот в такой перманентной войне, то говорить надо очень аккуратно, потому что это очень болезненно воспринимается. Я однажды на этом обжегся, меня там попросили сказать, что я думаю, вот, как организовывалось государство Израиль. Я там, в общем, сказал чего-то не то, как они посчитали, и после этого были крики и визги.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А тебя принимают теперь только арабские террористы?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Только арабские террористы, да, потому что сказал не то. Там, покусился на что-то. Конечно, ребята из России – они, в общем, радикальны.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Они и в Америке голосуют за республиканцев, в основном.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Только республиканцев.

А.ВЕНЕДИКТОВ: В основном.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: И Обама – это просто мусор. К сожалению, да?

А.ВЕНЕДИКТОВ: То есть ты говорил, ты убедился?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я убедился в этом, ну что ты. Любые голосования когда проводишь и так далее с американской аудиторией...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Российско-американской.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Российско-американской, да, наши эмигранты. А здесь какая история? Щаранский был абсолютно искренен. Вот, представляешь, да? Человек приезжает, ну, из тюремной камеры – он тут прав. Вот, представляешь, он приезжает в это государство, вкладываются огромные силы, чтобы это государство становилось краше, богаче, веселее и так далее. И вдруг появляются странные американские дяди, которые говорят: «Ребята, теперь давайте, все-таки, наладим мирный процесс». И, понимаешь, это как будто с разных планет. То есть приезжает человек, который врагов называет политическими собеседниками. Ну, это, вот, надо просто... Я думаю, многие радиослушатели были в Израиле и они знают, как это воспринимается. Поэтому выхода из этого, как ты знаешь, наверное, не будет ни сейчас, ни позже, никогда – у каждого своя правда. Понимаешь?

Кстати, вот, Клинтон сказал замечательную фразу, которая имеет отношение к милицейскому закону нашему. Как он сказал? «Вы прибыли из тюремной камеры сюда». Так вот, мне этот закон хорош тем, что это хотя бы закон, а я прибываю туда из тюремной камеры, причем, в буквальном смысле. То есть не про себя говорю, а, знаешь, о ближайших наших с тобой товарищах, которые сидят в тюрьме и получают 3 дня издевательских тюрьмы за то, что они вышли на Триумфальную площадь постоять с каким-то флажком.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, да-да-да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Понимаешь? У каждого правда своя, нет тут середины.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Тут еще одна замечательная история была с Ахмадинеджадом, который, выступая на трибуне, сказал, что...

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Уф-ф, наш друг, тоже. Как мы с тобой пьем за его здоровье.

А.ВЕНЕДИКТОВ: ...американцы, один из вариантов, что американцы сами взорвали себя 11 сентября, и 33 делегации встали и покинули зал из, там, 150-180. А российская делегация не покинула зал – наоборот, Сергей Лавров сказал, что, вот, Иран прислушался. А, вот, если бы Ахмадинеджад сказал, что это Путин взорвал дома в 1999 году, как бы Сергей Викторович Лавров бы среагировал, российская делегация?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я думаю, что до сих пор мы отскребали бы его от вот этой лавки, на которой...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ахмадинеджада?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, лавки. Потому что он не готов к такому повороту событий, понимаешь? Он не знает, он не самостоятельная фигура.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Кто, Лавров или Ахмадинеджад?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Лавров. Нет, этот тоже не самостоятельная фигура, это марионетка и об этом известно. Он говорит то, что говорит его духовный лидер, это все понятно. Мы, так сказать, это дело все... Но еще раз. А что? Как должны были поступить эти делегации?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Как должна была поступить российская делегация? Меня не интересует делегация Бельгии в этом смысле.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Российская делегация, ты знаешь, она борется за политическую целесообразность со странами вот этими вот, такими, горящими, которые могут воспламениться.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Матвей, это наша страна, это наши представители.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну и что? Правильно. Ну?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это мы там сидели на лавках.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: И что?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ничего.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не понял.

А.ВЕНЕДИКТОВ: То есть Путин зря позвонил Бушу в свое время и выразил солидарность?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, почему?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Зря.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, потому что российская делегация...

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не, ну человек сказал. Ну, сказал. Вот, ты знаешь, если бы Лаврова спросить, например.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А он не слышал, он в этот момент наушники снял.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не, ты послушай меня, ты не понял. Вот, представь себе, ты подходишь к Лаврову, ты с ним хорошо знаком, и говоришь: «Уважаемый, а почему вы не выходите?» Знаешь, что бы он тебе сказал?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот, я тебе клянусь, на 99%.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Давай.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Он сказал бы: «Алексей, ну, вы же знаете, кто стоит на трибуне. Чего тут выходить? Все равно сейчас все вернутся». И потом все вернулись. Это называется «политическая целесообразность». А сидит он ровно потому, я имею в виду на этой лавке и не встает, потому что товарищ Ахмадинеджад внимательно смотрит, кто встал, а кто не встал. А потом он скажет знаменитую свою фразу: «Россия вошла в ряд очевидных врагов нашей исламской республики».

А.ВЕНЕДИКТОВ: И мы задрожали все. И Путин испугался с Медведевым, который только что подписал указ...

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Путину просто не нужен геморрой новый.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну что геморрой? Они только что подписали указ с эмбарго на поставки давно обещанного вооружения Ирану. Давно обещанного, до всяких резолюций Совета безопасности.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Слушай, к уважаемому министру иностранных дел России, у меня к нему гораздо больше вопросов, чем вопрос вот этот. Понимаешь?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, ну это порядок поведения нашей страны.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Порядок поведения? Значит, я так думаю, что прекрасно знал господин Лавров, что скажет господин Ахмадинеджад. И я думаю, вполне было с кем надо согласовано... Я не знаю, с кем это согласуется.

А.ВЕНЕДИКТОВ: У нас президент руководит внешней политикой.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не знаю, как. Вот так или так. Ну, в любом случае он потом может сказать: «Знаете, это была такая неожиданность. Кроме того, вы знаете, он такой человек эмоциональный, он там чего-то такое говорит или я не услышал», и прочее-прочее.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Никто не услышал.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не услышал, да. То есть... Знаешь, как говорят эту фразу знаменитую? Оправдать не могу, понять могу.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не, понять можно.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Россия, внешняя политика России – и нашим, и вашим, и тут, и там. С этими перезагрузка, с этими загрузка, имеется в виду ядерного топлива в Бушерскую станцию. Хотя, низкий поклон Владимиру Владимировичу Путину и Дмитрию Анатольевичу Медведеву.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Так?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Внимание!

А.ВЕНЕДИКТОВ: Так?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: За ракеты С-300, за спускание на всех мыслимых и немыслимых тормозах. Насколько я понимаю, это личная заслуга Владимира Владимировича Путина то, что Бушерская станция строилась 10 тысяч лет. Понимаешь? Как пирамида Хеопса. Вот, пирамиду строили быстрее. А здесь то поезд ломался, который вез туда эти балки, то, я помню, было удивительное сообщение – ну, зАпили... зАпили или запИли, как сказать?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Запилили (смеется).

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Запилили, да. Вот эти вот ремонтники наши. Где-то срочно на каком-то Дальнем Севере. То есть сделали все, что могли. Вот, как договорились с американцами, что этот Бушер через 10 тысяч лет заработает, так и делают. Вот, последовательность в этом смысле российской политики меня чрезвычайно радует. И я тут благодарен.

Ну, а, все-таки, давай вещи своими называть именами и признавать удивительные шаги, которые делает российская дипломатия – мне не свойственно ее после Грузии вообще рассматривать как дипломатию.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Так?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Понимаешь, как институт дипломатии. Но отказ по ракетам С-300 – это застало врасплох даже...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Тебя.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет. Меня – я вообще думал, да о чем ты говоришь? Знаменитая фраза: «Это не противоречит...» Но великая русская политика заключается в том, что есть 2 странички. На одной это противоречит, а на другой не противоречит. И по всей видимости, после очередного телефонного звонка с той стороны и с вопросом: «Ребята, значит, либо так, либо так». Вот, было выбрано так.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, я думаю, ты преувеличиваешь, потому что мне представляется, что это такой веселенький размен. Значит, во-первых, поставили Сирии, которая спокойно продаст это Ирану. Не вопрос. Во-вторых, сейчас же ты знаешь, в Конгрессе будет ратифицирован СНВ-2, который нам нужен, вот... Вот, нам нужен. Им не нужен, на самом деле – им все равно. И не хватает 4-х голосов в Конгрессе. Четырех! И я думаю, что так сказали: «Ребята, я не могу объяснить этим гребаным республиканцам. Дайте мне что-нибудь, откажитесь от чего-нибудь перед голосованием и тогда я их убедю». И, вот, ну, получи свои С-300.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я хочу тебе сказать, что мне кажется, что сейчас, все-таки, у нас такой период, когда мы и США очень понимаем друг друга.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Мы всегда понимали друг друга.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, мы всегда понимали с точки зрения «ты – козел, а ты...».

А.ВЕНЕДИКТОВ: Что правда.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, что правда.

А.ВЕНЕДИКТОВ: «А ты осел».

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Значит, вот сейчас появились какие-то, если можно так сказать за скобками, общие цели и общее понимание угрозы. Помнишь, мы с тобой на протяжении многих...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Минута.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я смотрю на часы. Помнишь, мы с тобой когда-то говорили и, в общем, говорили много раз в твоем кабинете, там, вот, о политике и так далее, и мы говорили, что те живут своей жизнью и так далее, и нет объединяющего какого-то понимания, кто плохой парень.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, угроза, да. Хулиганка.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот, сейчас понимают, кто и помогают друг другу. Я, например, очень этому радуюсь. Дмитрий Анатольевич Медведев, Владимир Владимирович Путин, огромное вам за это спасибо. Могло быть и не так. Ты понимаешь?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, конечно.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Легко.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Легко. Ну, вот, Ганапольский, который обслуживает этих пиндосов...

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Власть.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Пиндосов и одновременно стал обслуживать власть. (все смеются)

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Власть.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Как это у него все хорошо получается...

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Твоя школа, мой дорогой. Надо же, станцию чтобы не грохнули.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это еще детский сад. Мы вернемся в студию... Старшая группа. Правда, старшая группа? Смотрел «Полицейский из Детсада?» Вот, детсадовский полицейский. Вернемся в студию после новостей.

НОВОСТИ

А.ВЕНЕДИКТОВ: Алексей Венедиктов и Матвей Ганапольский. Я кидаю мячик. Матвей?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. Я здесь посмотрел вопросы к передаче и хочу остановиться на двух. Вот, написал Влад, пенсионер из Чикаго: «В Москве 130 тысяч милиционеров, а в Нью-Йорке, в таком же по численности населения городе 36 тысяч полицейских. Как вы думаете, почему?» Ну, ответ очень простой. Достаточно посмотреть несколько американских полицейских фильмов, замечательный сериал, который, насколько я знаю, в наших специальных профильных академиях смотрят – это «Закон и порядок» Дика Вульфа для того, чтобы понять, как у них все устроено.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это он нам из Чикаго пишет?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Из Чикаго.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Самый мафиозный город.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я понимаю, что самый мафиозный. Но у них эта же мафия, но при 36 тысячах.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Почитайте, уважаемый Влад, мемуары Джулиани, мэра Нью-Йорка. Я, кстати, рекомендовал Владимиру Александровичу Колокольцеву, начальнику ГУВД эту книжку прочитать. На самом деле, там очень подробно рассказывалось о реформе полиции. Когда Джулиани пришел, когда он чистил Гарлем. Это длительная история реформы. И более того, я могу сказать, что сейчас в Москве в штатном расписании нехватка 12 тысяч человек. Люди не идут.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не идут.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не идут.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но, вот, еще хочу сказать такую вещь. Вот, славный Дмитрий Анатольевич Медведев сказал, что будет 33 тысячи.

А.ВЕНЕДИКТОВ: 33 тысячи для лейтенантов полиции.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я хочу сказать, что это шаг вперед по сравнению с вот этими нищенскими и так далее.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Но сейчас с лужковскими надбавками в Москве больше. Но если говорить о какой-нибудь Пензе или Перми, то это хорошие деньги.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, конечно, статусно. И еще одно сообщение, пишет Антон Ярцев, российский экономист. И, вот, он пишет: «Важно!!!» И я подтверждаю, что то, что он написал, важно, правда, несколько наоборот, чем он это себе представлял. «Господа, сегодня в новостях несколько раз прозвучало сообщение о создании некоего движения «Россия, вперед» Обрати внимание, слово «некоего». Вот, я люблю «подвязаться», «некоего». Он не написал просто «о создании движения «Россия, вперед».

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, понятно. Сразу окрасил его.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А он сразу показывает презрение к этому движению.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну а тогда чего обсуждать?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет! Важно, важно, важно. «Вознамерившимся втиснуть Россию в Сколково или представить Сколково отражением всей России». Ну, это он так его видит. Дальше: «Все было бы ничего, но один из деятелей этой медведевской когорты заявил, что они не будут в оппозиции к Путину». И дальше он пишет: «Все бы ничего, но среди учредителей этого сборища прозвучала фамилия Рыжкова». Вот, понимаете, Антон Ярцев, у меня много к вам вопросов. Во-первых, почему «некоего движения»? Во-вторых, почему «сборище»? Вот, давайте скажем так. Вот, вы хотите, чтобы была одна партия? Одна, которая называется «Единая Россия»? Я так понимаю, что вы против. Но не успели они еще – а там очень интересные люди, очень там интересные люди. Почитайте внимательно, не мелькнула, не прозвучала фамилия Рыжкова, а прочитайте вообще, кто ее учреждает. И вы увидите, что это, в общем, весьма достойные люди. И последнее, вот, с моей стороны. Не знаю, Леша скажет?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Скажу-скажу.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Давайте так. Вот, либо одна «Единая Россия», либо прав господин Юргенс, который сказал, что, вот, нормальной жизни в России народ мешает. Он имел в виду народ в том смысле – не народ плохой, а народ категорически не желает никаких перемен. И Юргенс сказал, что именно граждане российские – это первые люди, которые ставят палки в реформы Медведева.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Наконец-то кто-то это сказал, да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот, почему я прочитал это сообщение? Вот, ровно оно и показывает. Сидит этот Антон Ярцев где-то, причем «экономист» написал. Если вы экономист, так, может быть, все-таки, матчасть изучите? Потому что не от слова «мат», а от слова «материальная часть». Кто там у них вот здесь. И, может быть, тогда «сборище» - вы не будете так говорить. Или удовлетворитесь тем, что есть одна «Единая Россия» и все.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, Матвей, вот, кстати, это то же самое как продолжение истории с Клинтоном. Это правда. Вот, то, что сказал, это правда. Вот, я вчера, когда готовился к интервью с Андреем Фурсенко, с министром, я получил там 181 вопрос. Рекорд. 181 вопрос. Ровно половина вопросов – они просто нечитабельны. «Доколе?», «Как не стыдно?» Ты понимаешь, бессмысленно. Приходит федеральный министр, который принимает какие-то решения. Вы чего, хотите узнать чего-нибудь? Спросите. И про эту замечательную, знаешь, советскую систему образования – какая она была хорошая и так далее.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. Ну, естественно, да.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Вчера министр бросил фразу, что «вы ничего в этом не понимаете», имея в виду, как отбирался этот слой тонкий хорошей системы. И я решил, что, может быть, Андрей Александрович дурит меня в прямом эфире. Ведь, ни одной цифры не назвал.

Я решил посмотреть. Вот, очень интересно. Значит, про высшее образование. Как отбиралось?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Подожди, советское? Или?..

А.ВЕНЕДИКТОВ: Советское. Я 1975-1976 год выбрал.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Отлично. Давай, жги.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Жгу. Значит, у нас в 9-х – 10-х классах в 1975 году училось 12 миллионов человек.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Так?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Запомнили, да? Значит, делим пополам, выпуск – 6 миллионов. Знаешь, сколько поступало?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сколько?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не догадаешься. Четыре. 2 миллиона сразу не поступало. Это в СССР.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Так?

А.ВЕНЕДИКТОВ: А теперь берем РСФСР, то есть Россию.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нынешнюю?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, 1975-1976 год. Знаешь, сколько в 1975-1976 году было студентов в России?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сколько?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Причем, население приблизительно одинаковое там, да? Было 2 миллиона 850 тысяч. А сейчас 7,5 миллионов. Сегодня 93% поступает. Как вы хотите, чтобы эти люди не растворились бы? Ну, вот, образование хуже. А я вам скажу, лучше. Потому что раньше поступало в год 600 тысяч, а сейчас 1,5 миллиона – в 2,5 раза больше. Значит, образования в 2,5 раза больше. И вот эти люди кричат о качестве советского образования. Понимаешь, да? Им все равно чего кричать, потому что они сами ничего не хотят делать. Ни-че-го. Вот, он хочет написать «так называемый», «сборище», «негодяи»?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Еще есть замечательное слово «тщится». Вот, Фурсенко тщится.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Тщится, да, тщится.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А еще, знаешь, как мне нравится? Фурсенко, который тщится быть так называемым министром.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Значит, могу тебе сказать. Та реформа, которую осуществляет Андрей Фурсенко, - направление правильное. Я был единственный в российском обществе содействия реформе противник ЕГЭ. Единственный. Вот, когда было голосование, еще до Фурсенко это было. И вообще ЕГЭ вводил не Фурсенко, а Филиппов. Не важно. Я был единственный противник, потому что понимал всю неготовность, скажем. Но то, что делается и 83-м законом бюджетных организаций, и по реформе – пра-виль-но.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Можно теперь я добавлю?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я считаю, что реформа милиции, которую делает Медведев, абсолютно правильная. Да, она сыроватая, я все это понимаю. Более того, в нее можно не верить. Но то, что он делает, это пра-виль-но. (смеется)

А.ВЕНЕДИКТОВ: Понимаешь, поэтому ты и будешь звонить ментам, а не учителям. По утрам.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: У тебя более интеллигентное, так сказать. (смеется)

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, у меня более интеллигентное. Я возвращаюсь к тому, что мы говорим. Ну, действительно, вот сегодня опять, возвращаемся к митингу на Болотной площади.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Значит, все знали, что митинг разрешен, согласован, что не будет дубинок, скорее всего. Большинство, уверен, проведи опрос кем угодно, хотите ли вы, чтобы губернатор назначался или избирался там, большинство население России...

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Избирался.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Избирался, конечно. И вот результат. Ну, милиция говорит 500 человек – не 500 человек, я просто видел фотографии. 1,5 тысячи. Да хоть 5. Вот теперь они могут сказать «Слушайте, а вы не хотите избрания. Вы себе не доверяете. Хорошо, себе не доверяете – доверяйте нам, Владимиру Владимировичу и Дмитрию Анатольевичу. Вот, мы вам и назначим». Чего ты хочешь? Вот этот Ярцев, вот он сидит дома, он не пошел никуда, он не написал ничего.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не, ну, давай так уж не будем. Мы не знаем, во-первых, Ярцев сидит дома или вообще, извините, господин Ярцев, мы так вас склоняем, но, так сказать, это не надо делать. И кроме того, знаешь как? Вот, чего мы с тобой будем учить народ, как ему выступать?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Никто не учит. Мы анализируем.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот, ровно так, как они хотят...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Абсолютно. Мы анализируем.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: ...точно так же это же в России и происходит.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, подожди, это же он нам написал, это же не мы ему позвонили. Он написал «Важно». Для чего они пишут? Чтобы озвучили. Озвучили. А теперь можем сказать свое мнение по этому поводу?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Можем, да. Это тоже важно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: И сидите дальше, экономист Ярцев Антон.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Злой ты. (смеется)

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да не, ну просто, ты просто давно интервью не брал. Вот, слушай меня. Приходит Хиллари Клинтон или, там, Елена Скрынник, да?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А то ты дашь мне брать интервью у Хиллари Клинтон.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не, секунду. Дам я тебе интервью, ты поедешь сейчас брать интервью у одного президента. Но я еще раз хочу сказать. И, вот, собираешь вопросы. Это же для меня отражение того же самого. Ребята, дайте темы – я могу не знать, вы специалисты, вас огромное число, вас миллионы, которые заходят на сайт. Дайте мне вопросы темы. Мне не интересны ваши «доколе», «неужели» и «как не стыдно». Это я сам могу сказать. Дайте мне конкретные темы, о которых я могу не догадаться, чтобы спросить. Ну и чего я это имею? Самовыражение?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Чего? Так я ж не закрываю им. Пусть самовыражаются. У них же других мест нет, они же не могут на выборах самовыражаться.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не могут. Вот смотри, я читаю, первая новость на «Эхе», замечательная. «Митинг с требованием прямых выборов мэра завершился на Болотной площади», а дальше более главная фраза: «Акция прошла без инцидентов». Вот, для меня это очень важно. Вот, важнее собственно митинга.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я бы сказал, акция прошла без инцидентов и без последствий.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: И без последствий.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А почему, знаешь?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Почему?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Потому что количество людей было недостаточное.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Недостаточное. Если 500 человек, то, значит, 500 человек всего хотят.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ты вспомни 1990-й год, митинг на Воробьевых, Ленинских горах – 100 тысяч человек, митинг на Манежной – 300 тысяч человек. За что, ты помнишь? За выборы. С теми же лозунгами в Москве! Март 1990 года – свободные выборы. Это шли выборы в Верховный совет РСФСР и потом президента. 300 тысяч!

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Леш, засушили общество.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ой! Слеза упала.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Слеза упала?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Тебя засушили? Посмотри на себя.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Меня – нет.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Посмотри на себя. На себя посмотри.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А я же от Моссада.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Как тебя засушишь? Ты ни одной девушки не пропускаешь в коридоре. Почему тебя не засушили, а Ярцева засушили?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Потому что есть там социально-активные люди, а есть люди, которым социальная жизнь, так сказать, по боку.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, тогда кушаем то, что кушаем. А чего тогда?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, кушаем, да. А, вот, смотри, в Самаре митинг против, ну, как написано, беспредела «Единой России» собрал 5 тысяч человек.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ого-го.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, даже милиция говорит «Полторы».

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не важно. Вот, смотри, в Москве был плохой митинг в плане численности, да?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, неплохой, да. Организаторы говорят «Три», наш корреспондент сообщает «Полторы», а ГУВД говорит «Пятьсот». Значит, наш корреспондент прав, потому что посередине.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Прав. А здесь, смотри, пожалуйста, 5 тысяч человек.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. Самара.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Самара. Почему обязательно тот человек, который в 2024 году возглавит Россию после очередного Путина.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Дмитрий Анатольевич.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Почему этот человек не может быть из Самары? Ну, правда, выяснится...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Потому что он из Петербурга.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет. Выяснится, что он...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, из Петербурга, я и сказал.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, действительно. Да. Вот такая вот история, понимаешь?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, так а чего тогда? А чего тогда ты обижаешься?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А что ты хотел сказать про поляков и про самолет?

А.ВЕНЕДИКТОВ: А, ну да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: У тебя была тема.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, у меня была тема. Значит, сегодня президент Польши прилетел на Украину и...

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вместе с Януковичем они...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не, с Азаровым – Янукович в отлете.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: С Азаровым, прости.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Вместе с Азаровым они возложили венок там, где было в Харькове, вернее, под Харьковом есть такой там район харьковский Пятихатки. Там раньше находилась тюрьма НКВД. Я просто когда занимался нашим процессом с тобой, там в архивах смотрел, где было расстреляно по разным данным около 4 тысяч человек, из них 3 тысячи в 1940 году польских офицеров. Тоже, вот, ну, такая, своеобразная Катынь.

И, вот, премьер-министр, аналог нашего Путина, премьер-министр Украины Азаров, не самый прозападный, либеральный...

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мягко говоря.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Мягко говоря, человек и Комаровский, президент Польши пошли, возложили венок и Азаров сказал какие-то правильные слова, и опять земля не рухнула. Они признали это. Украинцы признали это.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Подожди, так и мы признали. Мы документы полякам дали.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это мы сейчас, с трудом. Мы не все документы дали. Мы признали, действительно, и Медведев, и Путин.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: И слова были сказаны.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А знаешь, благодаря кому?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Кому?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я тут копал-копал и нарыл. Благодаря Алексию II, покойному Патриарху. Ты будешь удивляться. Значит, в 2007 году Алексий II вытащил буквально президента Путина в Бутово на полигон. И мне рассказывали люди церковные, что когда его повели... А там же было расстреляно очень много священников. Когда его повели там, ну, в такой, музей, не музей – церковь. И Путин, то есть как иголки под ногти. А там все это... То есть у Путина, как у любого советского человека нормального, как у тебя, как у меня иголки под ногти – это Зоя Космодемьянская. Реально! Откуда мы о такой пытке-то узнали в нашей младости? То есть, вот, мне рассказывали, что у Путина вот это Бутово, то, что Алексий сделал про НКВД, вот, оно свернуло ему там. Потому что там не какие-то там вшивые либералы, а патриарх, которого он очень уважал, и церковь, к которой он, Путин принадлежит, вот она ему это и рассказала. И он, который всегда ищет подставу, подлянку, что его подставят, не верит никому, он поверил в это. И когда на это легла вот эта самая гибель Качиньского, эмоционально очень тяжело переносил. Вот, мне тоже опять рассказывали просто. Это все у него налегло, тогда и признали.

Но при этом, Матвей, прошло, извини меня, 70 лет. 70 лет! Детей не осталось живых.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, вот, знаешь, вот, мы говорим «возраст человека» или «зрелость человека», да? Она там наступает в детородном возрасте, по-разному. Потом есть социальная зрелость человека. А что такое социальная зрелость общества? Когда она наступает?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не бывает такого. Это какие-то общие слова.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, это не общие слова. Надо созреть.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А на мой взгляд, это общие слова. Нет, во-первых, на мой взгляд, это чрезвычайно индивидуально, вообще. Вот, и люди, и общество – я не скажу народы – общества, государства, они разноскоростные. Вот, просто. Там, возьми там класс своих детей, я имею в виду там где твой Сашка учится, предположим, или мой Алешка. Там же люди по-разному вырастают, по-разному понимают, по-разному начинают читать, по-разному начинают интересоваться разными вещами. И общество тоже так. Общество проходит очень длинный путь. Общество не как нация.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, вот, значит, невозможно быстрее, Леша, сделать, чем это хочется, правда?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, ну, конечно, за волосы тянуть невозможно.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я тебе честно скажу. Я не думал, что при моей жизни что-то признают. Я не думал, что при моей жизни осудят Сталина.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ты просто зажился на свете.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Зажился, наверное.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Надо было раньше уйти.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот, Леша, я тебе клянусь, я не думал, что это произойдет. Я, вот, когда услышал эти слова... Ведь, понимаешь, руководителю государства можно это просто не говорить.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Можно. Легко.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты понимаешь, да? Можно перегрузить отношения с миром в широком смысле, сказав эти слова и осудив Сталина. Потому что для меня Рубикон – это Сталин. Вот, отделить красивые колонны, библиотеку имени Ленина, строительство метро и так далее отделить от упыря. Джекилл и Хайд. Отделить от упыря, который «ел» собственный народ, для меня это был принципиальный вопрос. Причем, не надо было никого сажать, устраивать перлюстрацию. Бог с ним. Просто глава государства должен выйти и сказать: «Этот людоед идет своим путем, а государство идет своим путем. Мы с ним не согласны».

Вот, приехал же... Вот, сейчас была годовщина бомбардировки Нагасаки и Хиросимы. Приехал же человек – я не помню уже точно, кто приехал из Америки, чуть ли там не госсекретарь или кто там был, и сказал слова. Мог же бы не приезжать. У Америки и Японии прекрасные экономические отношения. А политика – ну, зачем унижать свою собственную страну?

Нет. Вот, есть такое, как бы, такое понятие как гуманизм, всеми попираемый, оплеванный, ненужный никому. Ан нет, вот кому-то нужен. Понимаешь? И то, что наши, вот этот дуумвират наш, то, что он пусть не вот таким, знаешь, не шкуркой «нулевкой», а пока топором вот так вот он немножко приводится в какую-то форму и учится говорить какие-то слова. И покойный Патриарх, если это, действительно, так, сделал хорошую вещь – дай бог, чтобы Патриарх Кирилл больше не делал таких жутких проколов, которые он сделал совсем недавно, когда он вдруг сказал о семье и сказал, что, вот, семья – она не зависит, что детей должно быть больше и это не зависит от того, какая у тебя квартира и зарплата. Понимаете? Сказал Кирилл, у которого какая квартира, у Кирилла?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не знаю, я у него дома пока не был.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: И я не был у него дома. Но Патриарх такие вещи не должен говорить. Не должен!

А.ВЕНЕДИКТОВ: Послушай меня, Матвей.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это я говорю как православный христианин. Не должен он говорить такие вещи.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Послушай меня.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это оскорбляет людей, это высокомерно!

А.ВЕНЕДИКТОВ: Послушай меня. Вот, гораздо лучше сегодня сказал архиепископ Ставропольский и Владикавказский Феофан.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Что же он сказал?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Он сегодня сказал, он сегодня внес предложение губернатору Ставрополья Валерию Гаевскому запатентовать реплику, которую будут размещать на бутылках с минеральной водой. В субботу, в празднование 200-летия города Железноводска владыка Феофан освятил памятник первым поселенцам, затем предложил руководству города и края на бутылках с минеральной водой, разливаемой на Кавминводах, размещать брендовую реплику «Богом гарантированное качество».

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А не получится у него.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Сообщил агентству «Интерфакс-Юг» в субботу пресс-секретарь губернатора Елена Михина.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не получится.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это официальное.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я понимаю. Значит, будет бит по попе.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Кто? Феофан?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот этот Феофан.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Феофан – очень сильный парень.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: И Феофану объяснят, что такая история уже была, произошла она с водой «Святой источник». Так вот, «Святой источник» не должно быть написано на воде. И бог... Это Феофан с богом? Это он ему гарантировал?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, наверное, да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: У них что, совместное предприятие с богом, да?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, вероятно.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, поэтому пусть Феофан – ему по линии Патриархии объяснят, кто кому и что господь гарантирует, понимаешь?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Бог гарантирует качество минералки.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, я понимаю. Дай бог, чтобы бог сейчас гарантировал самому Феофану, чтобы он остался на своем этом месте. Понимаешь? Думаю, не останется за такие шутки.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Как-то ты... Какие шутки? (смеется) Официальное заявление!

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет. Ну что? Это что, Патриархия, что ли, заявила? Это заявил какой-то Феофан.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, ничего себе «какой-то». Архиепископ!

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это не имеет значения. Ну и что?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Как не имеет?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, иерарх Православной церкви, да?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, пусть это появится, вот, пусть на воде будет написано. Вот тогда услышим реакцию. Потому что можно про Кирилла думать все, что угодно, и про нашу Патриархию, но они не идиоты. Они понимают, что бог в доле – такое, так сказать, рановато еще как-то.

А.ВЕНЕДИКТОВ: «В доле». (смеется) Что ж ты несешь-то?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: У них господь в доле. Ну как? Вот видишь, богом гарантированное качество. Раз это слоган... На кого, кстати, они его? На господа будут регистрировать?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, это ты так...

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, вот, все тут понятно. Глупость очередная. «Бог в доле».

А.ВЕНЕДИКТОВ: Матвей Ганапольский, Алексей Венедиктов в программе «Перехват». Из тем, которые у нас остались. Значит, меня спросили, почему я не комментирую ситуацию вокруг Лужкова. Послушайте, я его процессуальный противник, мы с ним находимся в суде. Я представляю радиостанцию, в которой пошел процесс Лужков – «Эхо Москвы». Поэтому как главный редактор, представляющий радиостанцию, я не комментирую еще и господина Якеменко, с которым у нас не закончился суд, обоих, всех двух, что называется. Я пытаюсь не комментировать. Вот, закончится суд и мы откомментируем. А Матвей может нести все, что угодно – он свободный журналист.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я просто хочу радиослушателям напомнить, что тут вчера была сенсация. Некий французский журнал...

А.ВЕНЕДИКТОВ: «Экспресс». Никакой сенсации. Спокойненько вчера Пархоменко показал и австрийские газеты на эту тему. То есть это не сенсация. Сенсация в России была.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да-да-да, я понимаю. Ну, вот, сейчас посмотрим. Значит, тут есть 2 варианта. Или это правда...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, это правда, потому что нам цитировали австрийские газеты. Причем, старые австрийские газеты. Там, год тому назад. Это просто в России не писали про это.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. Я все понимаю. Значит, супруга...

А.ВЕНЕДИКТОВ: А что «это»?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну как? Вот это, то что выводится.

А.ВЕНЕДИКТОВ: То, что она инвестирует в Австрии средства.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, там другое было написано в этой статье. Эта статья, которая сделана вот для чего. Для того, чтобы, как предполагают, в понедельник вернется Лужков, и в понедельник то ли будет процедура его снятия, или...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Матвей, посмотри на меня. Французскому журналу «Экспресс» что Лужков, что Мешков, что Хрюшков, абсолютно все равно.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. А я не про журнал говорю.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Они своих мочат.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я понимаю. Я говорю не про журнал.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Они по Саркози, в основном.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я говорю про страну. Я говорю про конкретного автора, который написал конкретную статью, по поводу чего супруга Лужкова сказала, что это бред – и это было везде написано – и подала на это дело в суд. Поэтому ты как у нас любитель Франции, я думаю, мы скоро узнаем, соответствуют ли действительности все те вещи, которые там были написаны.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Абсолютно.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Или эта статья появилась вовремя для того, чтобы российским гражданам объяснить.

А.ВЕНЕДИКТОВ: В журнале «Экспресс».

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Как? А чего, ты не знаешь заказные статьи?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет. Журнал «Экспресс» я знаю.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. А ты не знаешь, что платит Кремль огромные деньги по поводу того, чтобы в западных СМИ писалось то, а не это?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я знаю репутацию журнала «Экспресс», я его читаю и получаю.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я понимаю. Но ты знаешь репутацию этого конкретного человека?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет. Человека не знаю.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Короче говоря, мы же с тобой законники, да?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да-да-да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мы же с тобой путинцы, медведевцы.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я абсолютно медведевец, путинец.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Абсолютно. И я то же самое. И у нас тут приказ висит.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Юный, юный. Мы юные путинцы.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Юные. И у нас же приказ висит здесь, что все должны быть путинцы и медведевцы.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. Это Конституция висит, ты не обратил внимания. (смеется)

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Серьезно?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, конечно!

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Черт. А разве она у нас есть?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я приказом ввел Конституцию на территории радиостанции.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. Значит, скоро мы узнаем решение суда по поводу тех фактов или не фактов, которые приводит этот чудесный француз.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Но я советую всем тогда прочитать расшифровку, которая на сайте вчерашней передачи «Суть событий» Сергея Пархоменко, где он по каждому факту приводил старые австрийские источники, сайт «Интеко Интернешнл» австрийский. По каждому факту прочитать и убедиться, что ни в этой заметке, которую я прочитал в оригинале, Матвей.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну-у! Это без сомнения.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не-не, мне просто стало интересно.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А я читал в украинском переводе.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Там очень смешная история, как перепутано было в переводе русском, что там, якобы, младшая сестра у Батуриной, да? А на самом деле, слово «cadette» означает «младший». Текст фразы был: «Она младше своего супруга на 27 лет». В русском переводе написали про младшую сестру Батуриной. Так что давайте, все-таки...

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Поаккуратнее будем.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Поаккуратнее будем. Не-не-не, на самом деле, еще раз, я, например, считаю, что если деньги заработаны законно, то можно инвестировать хоть в Арктику, как призывает Владимир Владимирович Путин, и в этом ничего нет.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Кстати, хорошая мысль. Давай оттуда проведем следующую нашу с тобой передачу?

А.ВЕНЕДИКТОВ: От Путина?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: (смеется) Нет. Из Арктики.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А. Ну, это был Матвей Ганапольский, Алексей Венедиктов. И через несколько минут я вернусь в студию.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А я встречаюсь когда с ними? В 9?

А.ВЕНЕДИКТОВ: В 21 час.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: С Жириновским. Мама родная! Боже, за что мне...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я, все-таки, с более приятным человеком буду разговаривать чем Матвей Ганапольский, имею в виду Наталью Басовскую и внука Чингиз-Хана, хана Монголии.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Он тоже будет?

А.ВЕНЕДИКТОВ: А как же. Хубилая. Новости на «Эхе».


Напишите нам
echo@echofm.online
Купить мерч «Эха»:

Боитесь пропустить интересное? Подпишитесь на рассылку «Эха»

Это еженедельный дайджест ключевых материалов сайта

© Radio Echo GmbH, 2025