Перехват - 2010-09-04
С.БУНТМАН: Мы перехватываемся. И Матвей Ганапольский и Сергей Бунтман в 17 часов. У нас составы будут периодически меняться. Но вот эти 2 ударные недели Матвей Юрьевич Ганапольский, который как на северах работает.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: (смеется)
С.БУНТМАН: Вот, он едет и делает все практически. Только я удивлялся, почему не ведет программу «Ну и денек», не читает «Метеоскоп» перед каждым выпуском новостей.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это так надо, да.
С.БУНТМАН: А все остальное Матвей Ганапольский делал. Сейчас он будет, например, такой вещью заниматься. Ответит на некоторые письма трудящихся.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. Я вот что.
С.БУНТМАН: Я вам покажу Матвея.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, это исключительный случай, когда можно мною полюбоваться. Значит, смотрите. Учитывая то, что мы договорились с Лешей Венедиктовым, что работаю 2 недели через 2 недели, то есть у меня так получается: что 2 недели я в утреннем «Развороте», а вторые 2 недели я там езжу по своим делам, по миру, но пишу комментарии. Поэтому, так сказать, все время присутствую в медийном «эховском» пространстве. Но вот эти вот, действительно, 2 ударные недели – они откликнулись вопросами к передаче. Вообще, мне очень нравится то, что пишут не комментарии, а именно вопросы к передаче. Потому что, вот, например, сегодня они очень интересные и симптоматичные.
С.БУНТМАН: Ну, например?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: И я сейчас, если позволишь, некоторые эти самые и прямо один за другим.
С.БУНТМАН: Да-да-да, конечно. Давай.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Значит, смотрите. Тут есть вопросы, которые просто как симптоматика некоторых процессов, которые происходят не на «Эхе», а в обществе. Вот, например, Валеха, строительство, Украина пишет: «Ганапольский классно придумал «Бунт хорьков». Во-первых, это не я, это изобретение радиостанции. А, вот, дальше внимание: «Готовое название для книги или фильма. Может, партию замутите с рабочим названием «Партия защиты хорьков»?» Значит, вот, смотрите, Валеха. Хоть вы и с Украины. Значит, вот эта вот передача и то, что мы ее делаем, это такое, чисто наш ответ на то, что происходит в России, в политике, в социальной жизни. Поэтому вот тут вы очень точно написали «Замутите». Вот это уровень предложений ваших – чтобы мы замутили партию. Мы – журналисты, а партию мутите вы. Понимаете? Потому что мы этим не занимаемся. Мы сказали про какие-то болевые точки, «Эхо» говорит о них каждый день. А, вот, мутить партию, вот так ее мутили, да? В результате вы знаете, кто руководит Россией.
Идем дальше. Какой-то пенсионер из Санкт-Петербурга пишет: «Как можно Ельцина относить к лику замечательных людей? Борец с привилегиями...»
С.БУНТМАН: Во все передачи пишет.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это не важно, я сейчас ему отвечу. Не важно, не важно. Серега, не напрягайся. «Борец с привилегиями, захапал все себе, пьянь, враль, дал свободу безответственного трепа и так далее». Дорогой пенсионер из Санкт-Петербурга. Значит, пункт первый. Вы живете на осколках тех возможностей, которые еще пока живы тут в России, которые дал Борис Николаевич Ельцин. Потому что Борис Николаевич Ельцин – он дал возможности. А уж как граждане ими воспользовались, это другой вопрос. Кроме того, по всей видимости... Вы помните, был такой фильм с Луи де Фюнесом «Замороженный»? По всей видимости, вы лежали в каком-то холодильнике, надеюсь, не в морге, где проспали 11 лет Путина. Вспомните, да? Путин 11 лет у власти.
Теперь идем дальше. Смотрите. Белорусский канал ОНТ ответил «Дураки на дорогах» и так далее. Значит, предупреждал, говорил, не надо делать вонючие агитки под названием «Крестный батька 1, 2, 3». Я сказал, у каждого скелеты в шкафу. Подождите. Главное то, что будет выпущено, вот, просто не каркаю, а предупреждаю: будьте внимательны, накануне президентских выборов так называемых в РФ в 2012 году вы увидите очень интересные фильмы производства белорусских кинематографистов. Очень интересные.
Идем дальше. Просто хочу предупредить иркутчан, власти, что надвигается очередной экономический форум и будут разобраны трамвайные пути. Значит, власти, чего вы там будете разбирать трамвайные пути? Зачем это нужно?
Дальше. «Сегодня в утреннем «Развороте», - пишет... И, вот, знаете, какая-то вот эта идиотская привычка писать «маляр, строитель». Да какой ты маляр и строитель? Сидит офисный хомяк у себя там и пишет это. Чего вы боитесь написать, что, там, офис-менеджер или что? Маляр он. Все – маляр, деревообработка. Прямо, рабочий класс, блин, у нас тут.
С.БУНТМАН: Хомяков не обижай только.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. «Сегодня в утреннем «Развороте» обсуждали Никиту Белых. Правильно ли сделал, что отправил сына учиться за границу?» Значит, я удивлен моим коллегам. Ну, я понимаю, почему они это делали – для того, чтобы взвыли портянки, что человек отправил за границу учиться своих детей. Я не считаю это темой для обсуждения, это личная жизнь человека.
С.БУНТМАН: Ну, он это сам сделал публичным, он сказал об этом.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Дело не в этом. Зачем это обсуждать?
С.БУНТМАН: Ну, он – государственный чиновник. И там мне, кстати, было очень интересно это обсуждение сегодня утром. Это было очень качественное обсуждение, кстати говоря.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну какое? Ну, что говорили? Говорили, что не надо, что он должен в российском вузе.
С.БУНТМАН: Не-не-не, Матвей.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А что говорили? Чего тут обсуждать?
С.БУНТМАН: Там очень интересная штука проявилась. Володя Варфоломеев с Аней Трефиловой, они сделали 2 голосования. Прав ли Никита Белых как государственный чиновник, что он отправляет? Просто Починок еще высказался по этому поводу и сказал, что Никита не доверяет, таким образом дискредитирует российское образование.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну да.
С.БУНТМАН: Ну, тут и набросились кто на Починка. Ну, в общем, всякая пошла такая грязюка. Но голосования были чрезвычайно интересные. Первое, прав он или не прав, имеет ли он право? Но там, все-таки, большинство сказало, что он имеет полное право делать все, что угодно и посылать своих детей.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Разрешили, все-таки, ему?
С.БУНТМАН: Разрешили. Но, вот, следующее было.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А какое?
С.БУНТМАН: Там 50 с чем-то процентов был прав. А следующее было. Была бы у вас возможность, послали бы вы своих детей учиться за границу? Как ты можешь догадаться, 80 с лишним процентов ответили, что да.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, естественно.
С.БУНТМАН: Ну, в этом заключается, понимаешь, требовательность или для себя и для других.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну... Да.
С.БУНТМАН: Поэтому... Но качество еще обсуждения, которое шло. Я сегодня довольно рано и, к счастью, я услышал сегодняшний «Разворот». И там было очень качественное обсуждение. Вот, это к этому вопросу.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Значит, идем дальше.
С.БУНТМАН: Отвечает дальше на вопросы трудящихся Матвей Юрьевич Ганапольский.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Смотрите. Деревообработчик – как трогательно – из Верхней Пышмы спрашивает: «Уважаемый Матвей Юрьевич, как вы думаете, почему так получилось, что какой-то чиновник, помощник президента (ну, имеется в виду Сурков) сумел навязать всей стране, политической элите такую байду как суверенная демократия?», ну и так далее. Значит, дорогой деревообработчик из Верхней Пышмы, потому что вы ему это позволили. Ответ простой. Власть не дают, власть берут, понимаете? Если вы сидите в Верхней Пышме – это замечательное место, я мечтаю побывать в Верхней Пышме, только не в качестве заключенного. Надеюсь, родная страна предоставит мне такую возможность. Так вот, если вы там сидите и задаете такой вопрос, это значит, что вы у радиостанции, как бы, интересуетесь, почему радиостанция не сняла Суркова. У радиостанции нет таких возможностей. Суркова могут снять только либо требование к президенту РФ, хотя непонятно, вроде он человек Путина и в то же время он в администрации президента. По-моему, он вообще рулит страной.
С.БУНТМАН: Ты запутался в тандеме.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Чего «в тандеме»?
С.БУНТМАН: В тандеме запутался.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, в тандеме, да, все запутались в тандеме. Поэтому если вы потребуете, чтобы его Наши вот эти, Наши подняли на руки и вынесли из Кремля, то все будет хорошо, его не будет. Если такого требования не будет, то вы будете только писать сюда.
С.БУНТМАН: Знаешь, как Фурманов в фильме «Чапаев» говорил, артист Блинов?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да.
С.БУНТМАН: «Партия меня поставила, партия меня и снимет».
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот, совершенно верно. И, вот, смотрите, еще одна. Вот тут уже юрист, он признается, что он юрист из Тюмени, из России. Потрясающая такая симптоматичная история. Очень интеллигентный человек пишет. Внимание, слушайте. Серега, не падай. «Может быть, есть смысл определить реального лидера оппозиции? Например, с использованием мнения «Эхо-слушателей» и возможностей «Эхо»? Ведь данная аудитория является достаточно адекватной репрезентативной выборкой из числа носителей либерального миропонимания. А дальше - создание вокруг лидера новой партии». И вот тут мы спотыкаемся. Дорогой юрист, это все, знаете как говорят? Те же яйца, только в профиль. Значит, мы можем провести голосование на «Эхе Москвы» и определиться, что, например, самый лучший – его фамилия Тютькин. А дальше вы пишете: «А дальше», - и вот тут гениальная литературная такая, мастерская форма: «создание вокруг лидера новой партии, формирование в либеральной...» Кто это будет делать, парень? Это чё? Мы тут будем делать? Да у нас по 12 часов рабочий день. Мы чего, еще и партию будем за вас создавать?
Значит, определить мы можем. Но еще раз повторяем, «Эхо Москвы» - это полпроцента, его слушают полпроцента населения РФ. А все остальные...
С.БУНТМАН: Как это полпроцента-то?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Как? Полпроцента.
С.БУНТМАН: Ежедневные.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да я тебя умоляю. Ну, слушает, вот, наше... Короче говоря. Вот, сделать голосование. Пожалуйста. Вы считаете, что и остальным мы будем заниматься?
С.БУНТМАН: Да дело не в этом, дело не в полпроцентах, потому что тот, кто слушает конкретного, скажем, политика какого-нибудь толка, не имеющего еще ко всему доступа к СМИ федерального характера, это исчисляется как уровень алкоголя в крови, то есть в промилле. Дело не в этом. Дело не в процентах. Потому что это – я тебя же процитирую – это не наша работа. Наша работа – вам рассказывать, анализировать и приглашать сюда политиков. Вы понимаете, в чем дело? Пока у вас не будет представления о том, что вам, собственно, нужно, не чтобы дядя-тетя сделали за нас с вами как граждан, вот, ничего и не будет. Ты 120 раз повторяешь, и в этом ты абсолютно прав, Матвей, когда ты повторяешь, что «ребята, делайте сами». Ребята, ну, никто не будет делать.
Пусть радиостанция «Эхо Москвы» вынесет ведро. Понимаешь? Вот, у меня стоит ведро с помоями, и пусть вынесет радиостанция «Эхо Москвы» или президент Медведев, или премьер-министр Путин. Или пусть соберется либеральная партия, которая вынесет за меня ведро. Ведро может вынести только тот человек, который это делает. Вот и все.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот смотри, важный пример, который произошел на этой неделе. Значит, мы занимались вот этим вот главным хорьком.
С.БУНТМАН: Хорьковщиной.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, главным хорьком. И произошло то, что...
С.БУНТМАН: Кого ты имеешь в виду? Главного хорька?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я имею в виду вот этого, который оскорблял демонстрантов 31-го, который бил их по балде.
С.БУНТМАН: А, ну понятно. А то я уже испугался.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Что произошло дальше? Мы созвонились. Значит, заработала чиновничья машина и произошло самое главное, что нам нужно было. Было возбуждено уголовное дело, и он, более того, явился с повинной.
А вот теперь смотрите дальше. Вот, у меня уже тут 50 сообщений, где мне язвительно говорят «Вот, Ганапольский, ты думаешь, что ты добился своего? Эту машину (имеется в виду государственную) победить невозможно, потому что... Внимание. Вы, наверное, знаете новости: в действиях этого господина не нашли состава нарушения, да?
С.БУНТМАН: Да. Превышения его должностных и так далее.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: То есть, вроде бы, все оскорблены, что когда человек вышел, оскорбил всех, а потом еще бил палкой, вроде бы, так и надо. И дальше мне говорится: «Ну что? Вы добились своего?» Значит, господа. Вот, вы понимаете, в чем дело? «Эхо Москвы» устроено так, что это не партия. Вы никак... Вот, уже 20 лет слушаете, никак вы это понять не можете. Это группа таких людей, вот таких, вот так, специально заточенных, которые... Вот, 2 года у меня не было такого желания на эту тему говорить, а сейчас есть. Но с перерывом на 2 недели. То есть поеду в Карловы Вары пить Глауберову соль, чтобы от этих хорьков сознание не потерять.
Значит, мы сделали главное. Он пришел с повинной, правда, не понимая, в чем тут повинная. А дальше не нашли в его деле нарушения. И что вы от нас хотите? Чтобы мы были адвокатами вашими? Или что? Ничего этого не будет. Мы решили этот вопрос в том смысле, что это не неизвестный марсианин бил по голове журналиста и выкручивал ему руки, а конкретный человек с конкретной фамилией.
С.БУНТМАН: У него есть лицо.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А, вот, дальше я спрашиваю. А где 140 миллионов человек, которые должны этим возмутиться? Вы дома под чаек возмущаетесь? Возмущайтесь под чаек. Больше я этой темы, вот, лично я. Больше я этой темой не занимаюсь, я свое дело.
С.БУНТМАН: Да, я хочу сказать. Ты уже доотвечал, да? Все?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, доотвечал.
С.БУНТМАН: Да. Матвей Ганапольский, Сергей Бунтман, «Эхо Москвы», «Перехват», +7 985 970-45-45. Ответили вы уже на вопрос, теперь можете задавать свои и вы можете комментировать то, что мы говорим.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: И тема, которая меня потрясла на этой неделе.
С.БУНТМАН: Ты знаешь, у нас сейчас для этой темы маловато времени.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А. Ну, давай хотя бы начнем? А что ты хотел сейчас сделать?
С.БУНТМАН: Я хотел сказать про «оскорбились», про «обиделись».
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Кто оскорбился? Давай на тебя поверну – нечего на меня смотреть.
С.БУНТМАН: Вот, смотри. В том-то и дело, как ты говоришь, что никто не оскорбился, никто не обиделся, никто не возмущается вслух. Естественно, есть для этого СМИ.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Чем-чем? Объясни.
С.БУНТМАН: Хорьками и так далее. Вот, где те люди, спрашивал ты, напоминаю я тебе, где те люди, которые должны этого добиваться? Мы выявили, на чистой воде выявили вместе с теми людьми, которые фотографировали или снимали видео, сначала узнали в лицо, потом удивились тому, что трудно этого человека найти. Оказалось, что это не так трудно, узнали, как его зовут. Все это дошло до разбирательства, разбирательство кончилось пшиком. Но это уже отрицательный результат – это тоже результат.
Далее люди не оскорбляются. Вот, смотри, было это эпохальное интервью на дороге.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не, они оскорбляются. Но они хотят, чтобы мы решили и дальше: «А чего его не наказали? Пусть теперь его накажут». А я чего им, прокуратура, что ли?
С.БУНТМАН: Вот, смотри. Вместе с витиеватыми рассуждениями о разрешениях-неразрешениях митингов, о том, что не должен я знать, мало ли у нас талантливых в Питере людей, кто такой Юра Шевчук, я не знаю. Вот, теперь узнал. Всего этого вранья, дешевого стеба, абсолютной грубятины... У меня было полное ощущение, что я провел утро, когда я читал это интервью, что я провел утро, знаешь...
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты имеешь в виду интервью Путина «Коммерсанту»?
С.БУНТМАН: Да, интервью Владимира Владимировича Андрею Ивановичу. Вот, данное за рулем. Когда я прочел, у меня такое было ощущение, что я провел целое утро в каком-то, слезши с поезда и ожидая следующего, станционном провонявшем буфете.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Слушай, крут ты.
С.БУНТМАН: Где какой-то местный философ подошел ко мне со своим нечистым стаканом, потому что ему была нужна компания и учил меня жизни, понимаешь? Рассказывал мне про то, что все бабы сволочи, и про то, как там кто виноват во всех наших бедах. И как надо себя ставить в жизни. И какие-то дикие амбиции, кошмарные комплексы, помесь какой-то, вот, скрытой Мармеладовщины, знаешь, вот эти откровения, со Свидригайловщиной, понимаешь, вот такой.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, вот, да. Вот, ты это все увидел. И?
С.БУНТМАН: И уже начинает казаться, вот, как ты говоришь про 11-летнее правление, начинает казаться, что это серьезно, в этом есть какой-то смысл, люди слушают это, ловят каждое обрезание и каждую, там, дубину по башке и все прочие мочения в сортирах. Ловят уже 11 лет. Но стоит выйти из этого вонючего буфета, просто – не надо в другую страну уезжать, а просто отвлечься, выключить в голове вот этот вонючий буфет, где тебя учат.
Вот, кстати, у Андрея Колесникова, у него очень интересная и тонкая фраза, когда ему казалось, что он говорит с таксистом. Это именно вот эти люди. Таксисты бывают в миллион раз интереснее. Можно книжку написать.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, это ты так его трактуешь, что у него какой-то был второй план. Знаешь, если у Колесникова появится второй план, его вышвырнут из пула с бешеной скоростью. Поэтому чего там у него?..
С.БУНТМАН: Не-не-не, не, я не хочу, во-первых, ни подкузьмить Колесникова, во-первых, и не приписать ему чего-то больше. Но точная отметка – не отказал себе, чтобы точно заметить ощущение.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, хорошо.
С.БУНТМАН: У меня такое. Ребята, а почему мы должны знать, кто такой?.. Как вас зовут? Володя-политик? Или Володя-разведчик? Или Володя-председатель правительства? Какого дьявола мы должны это знать? И вот эту всю философию сортирную?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я тебе скажу. Замечательно сказал по этому поводу водитель «Эха Москвы». Меня вез из дома. Знаешь, что сказал?
С.БУНТМАН: Сейчас выдашь человека, да?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет. Ну, я же не сказал, какой водитель. Я же не сказал, что это Петр Иванович Семеняка, который дежурит по понедельникам, средам и пятницам в первую смену. Значит, он сказал такую вещь, просто он там видел. Он читал этот сюжет и так далее, и, там, на «Эхе Москвы» чего-то посмотрел. Такая фраза была: «И не знает, кто такой Шевчук».
С.БУНТМАН: Врет, что не знает.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не-не-не. Я говорю: «Да. Сказал, что не знает». Ну, машина, утро, я говорю: «Да, сказал, что не знает». Знаешь, что он сказал? Он сказал: «Так, должен знать». Вот и все.
Кроме того, ну, какой смысл сейчас... Ты важную фразу сказал сейчас, что это никого не обидело, так, по большому счету. И люди сказали: «Да, вот у нас такой вот руководитель. Да, вот такой вот руководитель. Ну и хорошо. Значит, вот такой руководитель». Здесь на «Эхе» несколько человек выступали, которые абсолютно правильно сказали, что Россия абсолютно адекватная страна. Ну, вот, представляете, там, кто-то невероятный там сейчас будет что-то расшатывать. Что расшатывать? Вот, такой вот человек. Он там чего-то себе позволяет.
Ну, не хочется на это тратить много времени. Вот, сколько Путин Владимир Владимирович, как его замечательно... Я его «водила» называю, а Альбац мне даже больше понравилась. Знаешь, как Альбац его называет? Путин Владимир Владимирович. Вот, только так, больше никак. Женя, это абсолютно правильно.
Кстати, хохму тебе рассказать про Альбац? Это гениально! Это, вот, абсолютно.
С.БУНТМАН: Что-нибудь тайное? Подставишь девушку.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, это выдающееся. Альбац мне звонит после утреннего эфира и говорит со мной именно вот так, как я сейчас тебе рассказываю. Она говорит: «Ой, привет! Слушай, я сейчас послушала твой эфир. Ты знаешь, вот там вот, в той части, в которой ты про этого человека, я бы добавила...» Слышишь, Серега? «Я бы добавила чуть-чуть вот...» Но она таким тоном говорит как я: «Я бы добавила чуть-чуть вот эту информацию. А, вот, в той части, где ты говорил про того человека...» Вдруг я слышу, что сквозь ее разговор кто-то сбоку говорит, мужчина: «Евгения Марковна, ну, пожалуйста!» Она говорит: «Одну минуточку. Так вот, - она говорит, - вот там у тебя, где в той части, я бы добавила то-то, то-то». Короче говоря, 5 раз ей этот человек говорит: «Евгения Марковна, ну, пожалуйста». В конце концов, она говорит: «Ну ладно». Потом говорит мне: «Извини, Матвей, не могу сейчас с тобой говорить. У нас милиция, выемка документов. У нас обыск».
С.БУНТМАН: (смеется)
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это гениально было! Понимаешь, да?
С.БУНТМАН: Хорошо. Давай прервемся. Это «Перехват», и мы продолжим через 5 минут.
НОВОСТИ
С.БУНТМАН: Ты знаешь, Матвей, я когда посмотрел вот эти вот фотографии, когда узнал, что произошло в Мордовии и не в Мордовии, вчера Оля об этом Бычкова говорила.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, объясни. Потому что слушатели...
С.БУНТМАН: Сейчас я объясню. С Борисом Немцовым. Самое главное, тому, что было сделано с гуманитарной помощью, с, действительно, абсолютно искренним... Даже не только вещи. Вот, понимаешь, сами вещи – конечно, они кому-то нужны. Конечно, выбрасывать их нехорошо. И с теми посланиями, которые люди отправляли. Что это все оказалось на свалке. И я могу понять чиновников, которые не знали, что с ними делать. Потому что вся система – это в какой-то такой разрухе. И я потом постараюсь сказать, почему, как мне кажется. Но, вот, Матвей, ты скажешь, что ты думаешь об этом. Во-первых, есть ли у тебя слова, как это называется?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Есть, есть, есть. Надо формально подходить к этому.
С.БУНТМАН: У меня нет слов, как это называется.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Эмоционально?
С.БУНТМАН: Эмоционально.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Еще раз. Гуманитарная помощь – вы знаете эту скандальную новость – там что-то 40 тонн или сколько тонн в Мордовии выбросили на помойку. И когда там сфотографировал вот этот блогер. Жаль, что у меня сегодня нет про хорьков, потому что, конечно, я бы кое-кому позвонил. А он это дело сфотографировал и там люди пишут, например. Вот там такой листочек в грязи лежит и на нем написано: «Дорогие, уважаемые погорельцы. Мы очень надеемся, что вот это, то, что мы вам прислали, вам поможет». Почему? Потому что люди когда отдавали, они туда клали какие-то трогательные бумажки. Все это оказалось в мусорнике. Значит. Теоретически это ужасное оскорбление для всех. Это оскорбляет и тех, кто не получил эту гуманитарную помощь, но еще больше оскорбляет тех, кто эту гуманитарную помощь передал. И вот тут-то я хочу, чтобы не был наказан стрелочник.
То есть, казалось бы, что виновата какая-то та чиновница, которую там уже отдали на растерзание, которая приняла решение это все выбросить.
С.БУНТМАН: Она несомненно виновата.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Она виновата, но! Значит, послушайте меня. Вот, еще раз. Ты, Сережа, сейчас сказал, вот это тот случай, когда я у тебя это перехватываю, категорически с тобой не согласен. Что в очередной раз не сработало? Не сработала государственная система распределения этой гуманитарной помощи. Поясняю. Не может государство заниматься и не должно распределять...
С.БУНТМАН: Матвей, я этого не говорил, я это не хотел сказать.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А!
С.БУНТМАН: Ты знаешь, я сказал, что не существует... Когда я говорил, что система гуманитарной помощи...
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. Просто дай договорить чуть-чуть, я просто объясню.
С.БУНТМАН: Да-да-да, и я просто объясню. Так что тебе есть, с чем не соглашаться. Вот. Установили. Про государство доскажи.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот теперь смотрите. Я прочитаю маленький фрагментик того, что написал один наш с тобой хороший знакомый. Слушай. По другому поводу – сейчас поймешь, по какому. «Отучили. Отучили от самостоятельности и способности к самоорганизации, от стремления дерзать, а, ведь, это движет миром, в особенности сейчас. Вот, что самое печальное. У большинства сограждан утрачена вера в способность самому чего-то существенного добиться и изменить жизнь – свою и страны. От этой безысходности люди и признаются социологом. Я бы отсюда уехал...» Слушай следующую фразу: «Никуда, на самом деле, они не уедут. Но и здесь ничего не сделают». Это блистательная констатация Леонида Млечина, нашего уважаемого коллеги, которую он написал по поводу сенсационного факта, когда портал SuperJob.ru, очень уважаемый портал – у них социологическая служба своя.
С.БУНТМАН: Когда 40% - чиновники, да?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: 73% опрошенных сограждан признались, что хотят уехать из России.
С.БУНТМАН: А! Уехать из России – это другое было.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Теперь позволь мне 2 небольших мостика.
С.БУНТМАН: Да, давай.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Тут ответил мне человек, который, вот, типа вот этого пенсионера: «Как можно Ельцина относить к лику замечательных людей?»
С.БУНТМАН: Ну, понятно-понятно, да.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Он ответил так: «А в чем, собственно, разница между тем временем и нынешним?» Господа. Когда был Ельцин, очень сложно всем было, но было одно – у вас была надежда, что что-то изменится. И тогда цифра желающих уехать была гораздо меньше. Понимаете? Все тогда жили тем, что их мечты осуществляются, а это очень важно для государства. Признайтесь сейчас, только честно – не ломайте комедию, пусть ее Путин в Ладе ломает. Скажите, у вас есть какие-то надежды хоть на что-то? И самое главное, что вы что-то можете в стране изменить. Не Путин, которому придет решение, не Сурков, который ему что-то скажет, не Медведев, который вдруг решит там что-то такое продвинуть. А вы лично? Нету у вас такого мнения, в ничего не можете.
Я, ведь, не зря, всем антилужковцам... Вот, я сегодня был на замечательном мероприятии – сегодня открыли «Рабочий и колхозница».
С.БУНТМАН: Да.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я там разговаривал. Там было такое, в советском стиле шоу, которое я там смеялся, там пели «Утро великих строек», ходили девочки и мальчики, ну и так далее. Советское что-то, да? Вообще, Лужков – это такой парафраз советского времени, да? Но открыли такой замечательный памятник. И, вот, я смотрю на этого человека в кепке и все время говорю себе: «Ну, да-да. Бандит, убийца, там, совратитель маленьких детей. Я все понимаю. А его супруга – вообще, да кошмар!» Еще раз повторяю, прощайтесь с последним выбранным мэром. Даже если говорят, что он человек Путина, даже если Путин, который в 2012-м по вашим телам взойдет на президентство России и воцарится там на 12 лет – посчитайте, сколько вам будет в результате лет в конце его правления. Там, если он еще захочет, он еще останется. Помните, что даже если он оставит Лужкова – может быть, он так решит – то это уже будет не выбранный Лужков. Понимаете?
С.БУНТМАН: А он уже не выбранный, Матвей!
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Что?
С.БУНТМАН: Его уже назначали один раз.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, я... Ну, не важно.
С.БУНТМАН: Он уже не выбранный.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Когда его назначали?
С.БУНТМАН: Да вот, в 2007 году, если я не ошибаюсь.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Черт его знает. Вот, знаешь, вот, у меня такое, все-таки, было ощущение...
С.БУНТМАН: Да-да-да! Нет, это уже назначали.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо-хорошо. Еще раз, концерт окончен. Значит, сейчас будет вертикаль и вы будете в этой вертикали, вот, как в проруби – вы знаете, что там. Вот, будет прорубь и вы там все будете.
Я понимаю, вы все хотите сказать, например, такую фразу: «Там, Матвей Юрьевич, зачем вы все вот это вот разогреваете и так далее, и прочее-прочее? К чему?» Тут написал один: «К чему вы призываете народ?» Вы знаете, ни к чему опасному. Просто призываю заняться пусть даже не государством. Я понимаю, что все плюют на это государство и рассматривают его, ну, как постороннее, да? То есть, вон оно, а вот мы, и надо как-то пролавировать. Просто спросите себя, чего вы будете делать дальше? Товарищи! Вы чего будете делать дальше? Это же уже получается не ваше государство, а государство тех, кто определяет его жизнь. А вы никак его жизнь не определяете. Закончилось то ельцинское время, когда вы хоть как-то определяли жизнь этого государства. А путь у вас был только один – выборы. То есть вы кого-то выбирали и смотрели, пусть даже среди плохих фигур, кто-то, ну, вот, как вам казалось, лучше. Да?
Сейчас концерт окончен. Вы будете до 2024 года жить в государстве, где вы ничего не определяете. Мне все говорят: «Да ладно! Брось! Путин не выдержит, его сметут» и так далее. Я задаю вопрос: «Нафиг, чтобы его сметали? Зачем нужно ситуацию в России доводить до того, чтобы зрела какая-то революционная ситуация и так далее? Зачем?» Говорят: «Вот, будет бунт бессмысленный и беспощадный». Да не хочу я бунта бессмысленного и беспощадного.
С.БУНТМАН: В том-то и дело, что он никому не нужен.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да кому он нужен?
С.БУНТМАН: Не нужен ни бунт, не нужна ни хунта по телевизору.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: С трудом стали копить деньги на поездку в Турцию на чартере с недельным проживанием по скидке. Кому нужна эта история? Поэтому я, когда говорю, вот, и Сережа когда говорит, и все мы, то есть журналисты «Эха Москвы»...
С.БУНТМАН: То есть Сережа сейчас скажет. Можно, да?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не-не, я о другом.
С.БУНТМАН: Через 5 минут, да?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не-не, я о принципе. Я говорю, когда мы говорим о каких-то событиях в России, то, в основном, мы говорим, потому что они лично нас удивляют. Вот эта история с путинской поездкой, вот этот монолог, который он там запузырил в газете «Коммерсантъ». Понимаете, он даже не возмущает – он удивляет. То есть как на своем посту может оказаться премьер-министр, который говорит подобные возмутительные вещи?
С.БУНТМАН: Которому наплевать, как к этому относятся.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. То есть не может же быть премьер, будущий президент с отношением «мне на всех наплевать».
С.БУНТМАН: Насть, мы не ушли в сторону от выброшенной гуманитарной помощи.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А, да!
С.БУНТМАН: И я бы хотел сказать.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Одно слово скажу и отдам.
С.БУНТМАН: Скажи и да, я бы хотел перехватить.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Значит, дорогие друзья. Не государство должно этим заниматься. Во всем мире этим занимаются постоянно действующие, со своим транспортом, со своей логистикой, со своими, такими, ну, домиками, куда люди приходят, общественные организации. Когда вдруг государство, в котором вчера не был пожаров, вдруг говорят «Давайте гуманитарную помощь» и тысячи тонн этой гуманитарной помощи падают на эту женщину в Мордовии, ну, естественно, что ей делать? Как раздавать? Она это выбрасывает.
С.БУНТМАН: Да. Сейчас. Я начну.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Давай, разворачивай и уже на меня не надо.
С.БУНТМАН: Да, и разворачиваю, и перехватываю. И с ответа Ксении я начну, нужна ли была эта гуманитарная помощь. Ксения, если она не нужна была, гуманитарная помощь. Когда это приходит, люди к этому относится и доходит до тех людей, которым она была предназначена. Вот, я прекрасно понимаю, Ксения. У вас, наверное, были мелкие или крупные неприятности, кто-то вам предлагал свою помощь, кто-то вам, не зная, что вам принести, давал: «Слушай, холодно, а ты оказалась без денег, Ксения. Хочешь, вот, у меня есть пальто отличное. Хочешь в нем походить?» Ты говорила: «Нет, спасибо, не нужно. Но спасибо тебе большое». Кто-то присылал открытку: «Как мне жаль, Ксения, что у вас, предположим, пропал кошелек. Вот вам 2 рубля». У вас там пропало по советским временам 250, что очень много было.
Вы прекрасно знаете, насколько теплые чувства у вас вызывает, когда вам кто-то хочет уклюже, а то и неуклюже помочь. Но здесь получается, что между вами и теми людьми, которые хотели вам помочь какую-то теплоту настолько редкую при всех наших россказнях и болтовне про цинизм, про прагматизм и прочие «-измы», люди сделали что-то. Безымянные.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это как сдача крови, ты прав. Это как кровь сдают безымянному человеку.
С.БУНТМАН: Конечно. Их не прописали в газете. Если кровь сдали не той группы, вот, вам, Ксения, предположим, вы скажете: «Спасибо, у меня первая группа. Но спасибо вам за вашу редчайшую 4-ю отрицательного резуса. Я сделаю все, чтобы она дошла до хорошего человека».
Но здесь получилось, что стоит какой-то тетка, дядька и совокупность теток и дядек под названием «государство». Государство сделало одну... Оно не понимает, какое оно ошибку сделало для будущего всего, для всех людей. Государство абсолютно самонадеянно, нагло и безответственно сказало, что оно отвечает за все. При этом ни за что не отвечает. Зачем нужны общественные организации? Это те, как говорил наш Володя... По профессии кто он? Я забыл.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Какой-какой?
С.БУНТМАН: Ну, Володя. Из Питера. Ну, как его зовут? Ну, я не обязан знать, ну, в Питере много талантливых людей. Он говорил: «Те, которые едят с руки организации»...
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А-а-а! Этот водитель, что ли?
С.БУНТМАН: Да. Ну да.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Водила-водила.
С.БУНТМАН: Да. Ну, в общем, не обязаны, да. Ну так вот. И говорит: «Зачем нужны эти неправительственные организации?» Зачем со страшными плясками эта наша каноническая территория, не добившаяся многого, я бы сказал, на этой почве, Русская Православная Церковь забивала конкурентов коваными сапогами просто, отпихивала, жалуясь тому же самому начальству?
Когда был Беслан, люди очень многие занимались – я знаю это через Валеру Панюшкина – очень многие занимались тем, чтобы послать необходимую помощь, послать деньги. Что приходилось делать? Приходилось на каждого человека открывать счет. Там сложнейшая система. Потому что кто-то из них был не там зарегистрирован. А у некоторых не было регистрации вообще из жертв. И поэтому когда все это утыкалось, знаешь, такая, как какое-то кошмарное совершенно студенистое животное. Знаешь, ты не понимаешь, где утыкаешься в эту массу бесформенную. И это и называется «государство, которое за все отвечает».
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: И я замечу, что, вот, казалось бы, история, где вот эти вот «Наши» должны были как бы себя проявить и товарищ Сурков должен был дать команду, чтобы они не на поддельных фотографиях гасили пожары, да?
С.БУНТМАН: Нет, это «Россия молодая», извини меня.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не важно! «Россия молодая», понимаешь...
С.БУНТМАН: Ой. А то мы станем с тобой Ответчик-6, Ответчик-7. Знаешь, как Литвиненко пишет?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да ладно! Еще раз. Не волнуйся. Я говорю так, что никаких исков не будет. Понимаешь? А если иск будет, то говорить, что они ничтожество, пусть они...
С.БУНТМАН: Давай вернемся, а то у нас очень мало времени. Давай мы вернемся к сути.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. Так вот, вот эти вот... Но как видите, они только в Москве тут топтуны и больше ничего. Вот, пишет человек. Я понимаю. Ребята, неприятно все это слушать. Многое злит. Злит, что я был в Италии, а вы нет. Злит, что я так позволяю себе вольно это говорить. «А вы не боитесь?» Чего мне бояться, слушайте? Чего мне бояться? Этих упырей? И в конце концов, пишет человек по имени Евгений: «Разочаровался в вас, Ганапольский, слишком пессимистичны. Все, вас не слушаю. Вообще. Позор. Все, переключаю». Евгений, Женя. Во-первых, вы как сидели на волне «Эха Москвы», так и сидите, и будете сидеть. А если вам станет совсем плохо, то, приняв слабительное и снотворное одновременно, как советует Жванецкий, рекомендую вам взять с собой туда, в то место телевизор с Первым и вторым каналом. Вот там будет для вас полный кайф, понимаете? Там все очень хорошо, удивительно, что я, значит, для вас еще должен быть пессимистично-оптимистичный, да? Так вот, я вам говорю. Вот, последнее просто, еще раз говорю. Господа, до 2024 года вы в этой проруби как кто? Я думаю, вы это слово знаете.
С.БУНТМАН: Значит, так. И не отвечаю, там было 2 случая как минимум – Мордовия и Рязанская область. Так что мы не перепутали Мордовию с Рязанской областью – к сожалению, этих случаев как минимум 2.
И последнее, что я хочу сказать. И тогда была вот эта сложная система, понимаешь? Как сказал Боря Немцов, вчера сказал очень правильно, что надо помогать тем людям. У нас единственный выход: по известным нам каналам, когда мне надо было что-то передать, я тому же самому Валере позвонил и сказал: «Слушай, кому конкретно можно передать?» Какие-то вещи надо было, деньги какие-то. Он мне сказал точные адреса и надежного фонда, который занимается делом. И почему не может стать такой вот канал? Почему? Это выбивают вот сейчас такие случаи. Здесь не тетеньку надо наказывать. Здесь, вот, по этому поводу я бы, извини меня, от Владимира вот этого самого, я бы с удовольствием услышал бы многие слова, которые он так любит произносить в адрес грузинского руководства, чеченских сепаратистов, империализма и несогласных на Триумфальной площади. Я бы с удовольствием от него. Если б я услышал вот это, увидел бы вот это лицо со складкой такой и, вот, про это было бы сказано, про оскорбление именно граждан России, которые так тяжело после всего приходят к обретению утраченных понятий как солидарность, доброта – нормальные чувства, которые принято называть христианскими или какими-то вообще человеческими.
И последнее, что я скажу здесь – все время возвращение к 90-м годам, что это такое было. Вот, ты сказал про надежду. Был абсолютно заросший то бурьяном, то лопухами, то какими-то репьями, то черт знает чем. Знаешь, как осины размножаются? Проводами просто под землей. И какими-то там... Вот эти шапки ядовитые. Вот, масса всего росло.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да.
С.БУНТМАН: И нам все время говорили: «Мы будем пропалывать, россияне» и так далее. Пропалывать, ухаживать – это долгая песня. Но это была надежда, что это может стать когда-то садом-огородом, правда? Нам что сделали? Парковку. Заасфальтированную парковку, и теперь мы как идиоты, как последние идиоты рассуждаем, вот, где у нас там яма на этой парковке, а когда парковщик это все делает.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сложные образы.
С.БУНТМАН: Да не сложные!
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Кто мы?
С.БУНТМАН: Асфальт чем от огорода отличается? На нем даже лопух не вырастет и репей.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот, чтобы понять, насколько вот эта власть вся, насколько она мощна, ужасна и так далее, достаточно посмотреть тот самый сюжет, где ребята сняли камерой, как проезжает Путин на «Калине».
Слушай, 2 коротких сообщения – я просто не слежу за временем. Нам уже заканчивать?
С.БУНТМАН: Еще 2 минуты у нас.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Смотри, 2 сообщения. Аня советует мне, как правильно вести передачу, чтобы сохранять баланс между пессимизмом и оптимизмом. И она пишет так: «Будьте как «Оптимистическая трагедия». Гениально.
С.БУНТМАН: Ну да. «Кто хочет комиссарского тела?»
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: И второе. Евгений из Самары, ставлю вам памятник при жизни, потому что он переиначил один знаменитый анекдот. Читаю: «Я не знаю, кто такой Колесников, но шофер у него – Путин». (все смеются)
С.БУНТМАН: Да! Это класс!
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Замечательно.
С.БУНТМАН: Самое последнее, друзья мои. Я принимаю то ударение, которое вы мне здесь предлагаете. Здесь предлагали: когда я говорил – может, ты не расслышал тогда – я не просто «тандем» говорил, я говорил «тандéмия».
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А! ТандемИя как пандемия, да?
С.БУНТМАН: Нет. Вот, Тандéмия у меня была – это страна. А ТандемИя – это уже, ребята...
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: (смеется) Это диагноз.
С.БУНТМАН: Это вы понимаете, что это такое?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: В общем, ребята, послушайте. Весь мир не боится своей власти и весь мир понимает, что, как говорил мой папа иронически, подчеркивая (вот, знаете, как будто он сегодня жил), что они – слуги народа. Ребята, они никто, понимаете? Вы когда-то их выбрали, полувыбрали и сейчас, вот, они впились вот так вот зубами, клыками, как в фильме «Полнолуние», понимаете? Они соединяют в себе этих всех там вампиров. С кем там борются вампиры? С оборотнями. Понимаете? Вот, и мы рассуждаем. Вот, они будут, что они там, какое примут решение и так далее? Слушайте, есть понятие «исполнительная власть». Вот, они должны исполнять. И как только вы это поймете, как-то станет сразу легко на душе, понимаете? Потому что не царя вы выбирали, а слугу своего выбирали. И все.
С.БУНТМАН: Вот так вот. И, значит, я вам скажу 2 вещи. Значит, насчет «что делать». Что делать? Во-первых, у нас есть возможность все вам говорить, рассказывать и с вами рассуждать на эти темы. Далее. Ребят, забудьте, кто такой Володя, забудьте, кто такой Дима. Не майтесь вы этой самой дурью, какое колесо тандема у нас переднее, а какое заднее, и где там кто крутит педали быстрее, а кто медленнее. Забудьте вы это дело. Организуйтесь у себя. Начинайте организовываться, чтобы через 20 лет не было той картины, которую здесь мы обрисовали с Матвеем Ганапольским. Организовывайтесь, начинайте с малого. Есть люди, которые делали большое. И не выбирайте вы вот этого кадра.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А я с вами встречусь через 2 недели.
С.БУНТМАН: Все. Счастливо, передача окончена.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: До свидания.