Купить мерч «Эха»:

Перехват - 2010-06-25

25.06.2010
Перехват - 2010-06-25 Скачать

С.БУНТМАН: Добрый вечер. Сергей Бунтман и Матвей Ганапольский. Матвей Ганапольский и Сергей Бунтман. Матвей, добрый вечер.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Добрый вечер.

С.БУНТМАН: Добрый вечер. Сейчас насмотрелись уже на мою физию, за мной какой-то дяденька там выступает из архивов «Евроньюс».

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А я, вот, видишь, у меня свежая будет картинка, потому что я решил как Первый канал делать. Я поставил телевизор рядом, включил на нем Первый канал и, вот, у меня здесь Дмитрий Медведев, человек, который пришел с Запада, и так далее. «Находясь в авангарде молодой гвардии российских политиков». Это они цитируют. 44-летний политик.

С.БУНТМАН: Знаете, «в авангарде молодой гвардии» - слушай, это оскорбление. «В авангарде молодой гвардии». Они не знают, что такое «Молодая гвардия». (смеется)

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, молодой гвардии политиков – они в данном случае очень корректны.

С.БУНТМАН: Как дети просто: не знают ничего, а пишут. Матвей Юрьевич, а у меня тут Евроньюс показывало здание, похожее на старый Рейхстаг, а перед ним постамент, а на постаменте стоит товарищ Сталин. А потом кадр, знаешь так, бум, товарищ Сталин больше не стоит там. Это, судя по всему, город Гори, да?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, ну, это такая вот спецоперация, которая была сделана ночью в Грузии. Ну, это некая последовательная история, которую продвигает Саакашвили.

С.БУНТМАН: А, по-моему, отличная история. Молодец Саакашвили.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. Вот таково отношение.

С.БУНТМАН: Молодец Саакашвили.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Памятник Сталину в силу неоднозначности объекта, которому этот памятник посвящен, должен стоять на территории музея. Потому что Сталин и Европа, в которую двигается, как бы, Грузия, это несовместимо. Вот, последовательно вот так все это делается.

С.БУНТМАН: А ты сам как к этому относишься? Как ты считаешь?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я положительно к этому отношусь. Я считаю, что безотносительно фигуры Сталина... Просто я не хочу на эту тему переходить, хотя наше отношение, «Эха» к Сталину и мое лично ты знаешь. Я просто хочу сказать, что... Я, знаешь, много писал по этому поводу и писал, в частности, открытое письмо Ющенко и так далее, и так далее. Ведь, на чем Ющенко погорел, по сути? Ющенко погорел на том, что он был президентом половины страны.

С.БУНТМАН: Думаешь, он на этом погорел, все-таки, да?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот, он принял решение, что известные фигуры, которые, так сказать, воевали против советской армии, ну, там разные есть слова, которые можно употребить. Ну, короче говоря, он их назвал героями Украины. Но дело в том, что это герои его Украины, а есть половина Украины или даже большая часть, которая их героями не считает. Имеет он право? Имеет. Но, как видишь, все откатилось назад. И так оно и ожидалось. Почему? Потому что если какие-то исторические фигуры вызывают споры, огромные споры, они не должны быть предметами всеобщего поклонения. Я, вот, уже рассказывал тебе когда-то, что, ну, Муссолини очень много сделал для Италии.

С.БУНТМАН: Нет, Ну, про Муссолини мы говорили и там гораздо менее показательная, я бы сказал, вещь.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, есть могила – вот туда ходят.

С.БУНТМАН: Нет, есть там сохраненные... Мы с тобой говорили тысячу раз. Есть сохраненные надписи «Этот проспект был проложен, когда Муссолини возглавлял правительстве при короле Викторе-Эммануиле» - это все стоит и все это видно. Там, например, на проспекте Императорских форумов. Отношение к Муссолини гораздо менее очевидное.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Серега, я про одну вещь говорю, как раз касательно Сталина Иосифа Виссарионовича. Упоминание, надписи – это все есть. Но памятник чтобы стоял в центре Рима.

С.БУНТМАН: И руку простирал, да?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. Ты помнишь, да? Как он на балконе.

С.БУНТМАН: Да-да-да. И губа так вперед, да?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Этого нет. И вот это вот очень важная вещь, понимаешь? Почему? Потому что, ну, как бы, вот, люди очень разные. И, вот, как у каждого из нас своя Россия, у грузин у каждого своя Грузия, тем более, что Грузия гораздо более воинственно поляризована сейчас, чем Россия. В России мертвечина общественная, в Грузии – нет. И поэтому есть люди, которые считают, что он сделал очень много для Грузии – я имею в виду Иосифа Виссарионовича. А есть люди, которые считают, что он и Грузию отполировал, и Советский Союз отполировал. Поэтому мне кажется это решение правильным.

С.БУНТМАН: Ну вот смотри, нам пишет Федор из Петербурга. Я напоминаю, что телефон для смсок у нас существует и работает, +7 985 970-45-45. «Грузины и Саакашвили – молодцы. Грузия идет к свободе, а Россия в новый сталинско-путинский ГУЛАГ. Кремль продолжает лить уродливую мерзкую ложь на Грузию и Молдову. Федор из Петербурга». Продолжает.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, тут я хотел бы кое-чего сказать. Если ты там читал мои эти комментарии, которые были на неделе.

С.БУНТМАН: Ну да. Ну, это, в общем-то, давай предполагать, что это все читали, да? Давай предполагать, что все читали комментарии.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. Нет, я повторять не буду. Но как ты помнишь, там Дмитрий Анатольевич, находясь за рубежом, он повторил обычную свою сентенцию, что пока в Грузии находится Саакашвили, вот этот президент, этот начальник, то ничего другого не будет. Вот, понимаешь, я размышляю: политика ли это? Конечно, это очень удобно и, действительно, Россия и в отношении и с Украиной, и в отношении и с Грузией, и в отношении сейчас, я так предполагаю, с господином Гимпу (все знают, что молдавский исполняющий обязанности президента заявил), вот, будет такая манера. Остаются дипломатические отношения, остаются хозяйственные связи. Ну, с Грузией немножко другое, потому что была война и, так сказать, бойкот. Я просто имею в виду Украину при Ющенко. Все остается. Остается, так сказать, гуманитарный коридор, свободное общение граждан. Но! Россия будет заявлять – это новое что-то в политике, я такого не встречал, я рылся, искал, где такое было, не было такого – Россия заявляет: «Вот, больше с этим мы разговаривать не будем».

Причем, происходит удивительная вещь. Вот, украинцы, например, они не заметили, что тем самым просто оскорбили не Ющенко, а оскорбили весь украинский народ, потому что оскорбили украинскую Конституцию. Потому что даже в самый суровый период «холодной войны», ты знаешь, что общались с американскими президентами, несмотря на то, что там они кричали, что «ось зла» и так далее, да? Здесь ничего такого нет.

Я обращаю твое внимание, новая тактика политическая. Игнор, как в интернете. Нету такого человека. То есть мы само государство признаем и народ признаем. Но с ним, который по любой Конституции практически, ну, любой страны, где президентская власть, именно занимается международными делами и единственный представляет страну на международной арене как самый главный человек с подписью или, там, с ядерным чемоданчиком, вот такого человека для нас нет. Это, конечно, уникально.

С.БУНТМАН: Понятно.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот я тебе прочитаю одну фразу с «эховского» сайта, сейчас тебе ее покажу. Ну, не могу ее сейчас найти, это господин Косачев, ты знаешь его интервью. Вернее, это не интервью – по-моему, он именно для нашего сайта написал. Вот, он тоже говорит. Как бы, не точные слова говорю: «Прощайтесь с идеей возврата, прощайтесь с идеей вернуть все это дело. Этого не будет, - он пишет. – Иначе будет...»

С.БУНТМАН: Чего? Не слышно. Матвей? Звук пропал. Звук Ганапольского пропал, потому что мы разговариваем через горы, через расстояния, через реки, леса, озера.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот уже он появился и больше пропадать не будет. Слышишь меня, да?

С.БУНТМАН: Ну, смотри. Ты, может быть, слишком смел. Скажи ту последнюю фразу и все.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. Так вот, значит, позиция России. То есть мы ждем, когда грузинский народ изберет нового начальника. Но возникает простой вопрос. Ну, я всех знаю прошлых и будущих грузинских политиков, даже тех, которые приезжают в Москву. Ну, не готов никто из них, как бы сказать, что, вот, «на-те, мы вам дарим, бог с ним». «Бог с ним» не будет, потому что даже если они сепаратно что-то там договариваются, то просто их сметут.

С.БУНТМАН: То есть даже дети, которые пока еще играют в песочнице и могут быть политиками грузинскими через 50 лет, вот даже они не отдадут.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну да. В общем, такая вещь не забывается. Понимаешь, тут вот... Последнее, что хочу сказать про Грузию. Понимаешь, Сережа, ведь, поражает не то, что это произошло. Границы – это живая вещь, границы меняются, всякое бывает в жизни. Какая-то страна вдруг говорит, что «я хочу быть независимой», потом там кого-то призывает на помощь и так далее. Но это проблема этой страны. Даже американцы, которые там способствовали в свои какие-то времена и это известно независимости всяких разных стран, они потом отходили в сторону. Здесь же наблюдается позиция, загоняющая все в угол. Почему? Потому что... У России нет предложений, у России есть предложение: «Мы это сделали, и вы должны с этим согласиться». Другого предложения нет. При этом требуют от грузинского народа, чтобы этот не соглашается, а чтобы выбрали другого, кто согласится. Ну, понимаешь, если это политика, то я – Папа Римский.

С.БУНТМАН: Как известно, в виду определенных обстоятельств Матвея Юрьевича Ганапольского не выберет Коллегия кардиналов Римским Папой, так что здесь все потеряно и для российского руководства, чтобы быть политиками.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но к лику святых он будет причислен.

С.БУНТМАН: (смеется) Что это за Клика святых? Знаешь...

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: К лику святых. Нет, клика святых – это Кремль.

С.БУНТМАН: Клика святых, хорошее название. Я про одно хочу сказать, пока у нас есть время. Вот, знаешь, здесь были события на Патриарших. Вот, нехорошее место. Но в данном случае там было опровержение, что не было зам мэра Бирюкова, не говорил он про задницу в 4 буквы, которая рифмуется словом «Европа». Что столики у кафе с тротуаров убирали по просьбе жителей. Меня интересует не это в данном случае. Наверное, не по-журналистски. Не интересует, как это, кто это, на каких юридических основаниях, кого приковывали наручниками, а кого вовсе не приковывали там наручниками, чтобы выяснить личность. А меня интересует абсолютно не по-журналистски, а я бы сказал по-московски. Это реакция быдлятины. Быдлятина среагировала и у нас на сайте, и во многих местах. Правильно. Пущай убирают! Не наша традиция за столиками на тротуарах сидеть, чтобы мы не могли пройти. Это та самая быдлятина, которая, во-первых, паркует автомобили неизвестно где тем самым местом, которое, якобы, назвал зам мэра Бирюков, а, может, и не назвал, в окна и магазинов, и в детские площадки, и не выключает двигатель. Это та самая быдлятина, которая лезет на те же самые тротуары всеми колесами и оставляет 15 см для того, чтобы могли люди протиснуться между стеной и бампером их замечательного автомобиля, будь то «шестерка» Жигули или будь то «семерка» БМВ – это все равно, это один и тот же стиль. Это те самые люди, которые считают, если они стоят в задних рядах жаждущих попасть в вагон метро, то они считают... И священное писание они читают только для одной фразы – «Первые будут последними, последние будут первыми». Интернационал они читают для такой же фразы – «Кто был ничем, тот станет всем». И они считают, что мгновенно надо стать всем и влезть в эту дверь, даже если из нее не вышел ни один человек. Это люди, которые вышли из кошмарных коммуналок, льют свои гнусные сопли по поводу сталинского времени и как мы дружно все жили, и отгородились кошмарными заборами, будь то 3 сотки, будь то 20 гектаров у них. Они делают заборы, кто из чего может, кто делает из консервных банок и украденной колючей проволоки, кто делает из дорогостоящих материалов с видеокамерами наверху. Это один и тот же стиль. Но столики им не нравятся, где можно проходить мимо едящих и пьющих людей, где можно сидеть спина к спине, где всем вольготно и все друг другу уступают прекраснейшим образом место, где именно существуют в тесноте, а не в обиде. И тут же эта быдлятина – вот, я ее выделяю из всей массы людей, которые живут вместе с нами. Вот, существует контингент быдлятины. Я не социолог, чтобы сказать, насколько он велик. Но мне кажется, что он совпадает с твоими любимыми портянками. Вот, просто совпадает.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. Ну, круто ты проехался, конечно, слушай.

С.БУНТМАН: Извини, очень плохо тебя слышно, я просто довершу фразу, а потом говорить.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да-да-да.

С.БУНТМАН: И я скажу последнее. Вот эта самая быдлятина кричит о каких-то московских традициях. А что они имеют в виду? Омерзительные подвалы с запахом мочи и кислого стирального порошка, которые назывались пивными автоматами? Они об этом говорят? О рюмочных, которые были забиты доверху, до самого потолка протухшими Мармеладовыми, которые только и делали, что жаловались на жизнь? Вот о чем они говорят. О пельменных, где милиционер наливал из чекушки в кармане брюк, себе наливал в стакан, при этом ловил других, которые могли принести какую-то бутылку? Об этих московских традициях говорят? Пошли они к черту, я вам скажу.

Москва, только когда мы научимся жить вместе и когда мы научимся жить вместе в мире и по-новому, а не в гнуснейших коммуналках, не в омерзительных очередях и не в переполненном метро, где все друг другу на горло хотят наступить. Когда у нас более-менее получится вот это, мы станем нормальным городом. А с быдлятиной мы и не станем. И Бирюковы тут не причем, и милиция краснопресненская не причем. Вы – такие быдлятина сами, господа. И, пожалуйста, не навязывайте всем нам свои представления о каких-то там московских традициях, о которых вы ни черта не знаете. Нас больше, чем вас. Слава тебе, господи. Но вы шумливее, крикливее и омерзительнее, и креститесь на все то, что вам кажется колокольней. А это, на самом деле, никакие не колокольни, а бесовские какие-то мольбища. Вот что вами движет. А движет просто холопство и мерзость. И жить с вами отвратительно. Все! Все, хао, я все сказал про это дело.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Слушай, ну... Слышишь меня, да?

С.БУНТМАН: Да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, крутейший монолог вообще.

С.БУНТМАН: Ну, что я могу сделать, если так? Ты понимаешь, в чем дело? Вот, на бульварах есть чудесные места, где никто никому не мешает. Сидят нормальные люди, сидят беседуют. Это люди не могут жить вместе, понимаешь? Вот эти отгородки, с одной стороны. А когда попадают в совместное пространство, готовы друг друга задушить. Вот, что это такое? Это какая-то психическая болезнь. Там, я понимаю, спасибо советской власти, спасибо ко всему и так далее.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да-а...

С.БУНТМАН: Вот, некий Перекрест: «Как быдлятина тебя на вилы подымет. Не щекотно?» Вот, быдлятина и поднимает. Первое, что она делает, быдлятина, пользуясь тем, что правительство импотентно, пользуясь тем, что общественного мнения нет, что люди не могут жить друг с другом и дискутировать, и спорить. Не для того, чтобы убить друг друга, а для того, чтобы попытаться найти истину. Вот, быдлятина как раз и влезает с вилами в руках. А вы, Перекрест, научившийся писать там 2 строчки, вы как раз им и подыгрываете. Подыгрываете самому темному, что только есть. И отвратительному. Вот так.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. Ну, ты знаешь, даже как-то было... Слышно меня, нормально?

С.БУНТМАН: Да, слышно тебя, нормально.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, как-то, вот, неохота было тебя... Ну, товарищи, это Сережа говорил про отдельную часть населения. Это не про всех.

С.БУНТМАН: Ты знаешь, пусть сам каждый решает.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Просто, действительно, мы когда на Запад приезжаем, мы же любим там вот эти столики и так далее. Но, вот, как на нашей родине, так обязательно надо, понимаете? Не надо. Зависть обыкновенная что ли.

С.БУНТМАН: Да. Например, немцы очень тяжело привыкали к террасам кафе, к уличным как во Франции, как в Италии, как, тем более, в Южной Европе. Они – люди северные в большинстве своем и не привыкли. Они привыкли к таким вещам, как показано в «Семнадцати мгновениях», знаешь, кафе «Элефант»? Или ресторан. Привыкли к достаточно закрытым помещениям, привыкли к другому. Но тут же, вот, поколение так же, как и у нас, понимаешь, освоило это дело. И мне кажется, что в Германии потеплело – это мне немцы говорили. Что показало, что в Германии климат изменился даже, стало теплее и уютнее, когда перестали разбредаться по углам. Понимаешь? Когда стали выходить на улицу. Точно так же в Британии было. В Британии сейчас принудительно люди выходят на улицу со своими пинтами, потому что курить нельзя. И это какая-то совершенно удивительная вещь, понимаешь?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, скажу так. Конечно, ты резок, но мне сложно тебе возражать. Просто я, вот, честно скажу тебе. Вот, не знаю, что тебя так возмутило. То есть я понимаю, что тебя возмутило. Я просто хочу сказать, что, вот, я бы так не реагировал. Потому что, ну, вот, есть такие люди, понимаешь? Ты как-то очень эмоционально на это прореагировал. Ну, не хотят, ну, пишут. Ну, каждому свое. Если кто-то хочет сидеть в душном кафе при температуре 35 градусов на улице – ну, пусть сидят.

С.БУНТМАН: Так, эти-то хотят не сидеть в душном кафе. Они хотят, чтобы никого нигде не было, понимаешь? И поэтому начинают пищать от восторга при каждой запретительной инициативе, понимаешь? Вот это что. Всегда находится, повторю это слово, быдлятина, которая любую мерзость, как, например, закон фсбшный, как убрать столики, как не дать, там, не строить собачьи площадки, не гулять с собаками, потому что они, видите ли, гадят. Вот это... Всегда они есть. И это очень страшно. Вот, первая реакция людей, это очень показательно, и для страны в частности. Перерыв, новости.

НОВОСТИ

С.БУНТМАН: Ну что же, мы продолжаем программу «Перехват». Вот сейчас уже начались последние групповые матчи, 2 на Чемпионате Мира по футболу. Я напоминаю, что у нас в 23:15 примерно, мы сегодня с Алексеем Дурново будем с вами вместе беседовать в перерыве двух последних матчей. Вот, они у нас в студии есть эти матчи – вот там Ганапольский, а там еще матчи у нас.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А, вот, я включил как раз телевизор, который сзади меня. И вот Чили-Испания.

С.БУНТМАН: Чили-Испания, все правильно.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, Чили-Испания. Поэтому те, кто хотят смотреть, смотрите по интернету видеотрансляцию.

С.БУНТМАН: Да. Ну, у нас есть еще. Мы в перерыве матча поговорим, как у нас это водится, в 23:15, а потом в 0:15, так как матчи групповые, у нас именно в 0:15 не будет никакого дополнительного времени, никаких пенальти. Пока все начинается с завтрашнего дня, плей-офф.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А я вот чего хотел тебе сказать? Мне одна вещь понравилась. Мне понравилось то, что хотят с 11-ти до 8-ми прекратить...

С.БУНТМАН: Да, я твои восторги читал. А чего тебе так понравилось?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А мне понравилось, потому что это правильное решение. Потому что не надо ночью продавать. Ночью люди пьют только... Вот, есть такое слово, которое такое, знаешь, быть шебутным. Вот, слово шебутной. Странное слово. Оно, как бы, оправдывает то, что ты ножом кого-то там пырнешь. Вот, хватит вот это. Вечер после 11-ти – понятно, что только люди, я бы так сказал... Какое тут слово придумать? Люди, имеющие не совсем явные цели, покупают после 11 часов алкоголь. Понимаешь?

С.БУНТМАН: Ну а если человек куда-то едет далеко в гости, предположим?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Если человек куда-то едет, купи раньше.

С.БУНТМАН: А если неожиданное приглашение?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я готов пожертвовать. Например, если я куда-то еду в гости и раньше не купил, я готов с этим смириться. Но я прекрасно понимаю, что компания школьников, которую мы все всегда встречаем, когда они сидят во дворах. А потом заканчивается это весьма плохо, понимаешь? Вот это не надо. Потому что после 11-ти покупают только те люди, которым надо не выпить, а напиться. Или выпить с последующими не очень законными действиями. Вот мне это кажется абсолютно правильным.

С.БУНТМАН: Ну да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я, правда, не знаю, почему до 8-ми. Если бы до 10-ти, то тогда понятно – чтобы ты пьяный на работу не приходил. Смысла «до 8-ми» я не очень понимаю. Но еще раз, для меня, вот, важно, что после 11-ти – всё. Я знаю все разговоры, которые будут, что таксисты будут, бомбилы возить, что бабки будут продавать. Да, будут продавать. Кто хочет... Кто весел, тот смеется, кто хочет, тот напьется – такая была частушка в детстве моем. Но дело в том, что это надо ехать на вокзал, покупать. Это уже надо быть экстремалом. А дети во дворе – они это покупать не будут. Они не будут ездить на вокзал. И еще начинается: «Увеличится самогоноварение». Почему?

С.БУНТМАН: А, скажи мне, пожалуйста, а чего детям-то продают? А, вот, другое дело, кто детям-то продает?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, я имею в виду не детей.

С.БУНТМАН: Нет, детям-то кто продает алкоголь?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я имею в виду старших школьников.

С.БУНТМАН: А старшим школьникам не положено алкоголь продавать.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это уже другой вопрос. Этим пусть занимается...

С.БУНТМАН: А вот это первый вопрос.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мэрия, Митволь, там, кто стоит на страже закона.

С.БУНТМАН: Понимаешь, я отношусь к этому очень спокойно и равнодушно, я тебе скажу. Абсолютно равнодушно я к этому отношусь. Потому что я-то переживу и, мне кажется, что другие люди переживут. Мне просто очень как-то забавно и грустно, с одной стороны, и с другой тоже. У нас запрещено пить пиво, например, на улице. Все улицы у нас усеяны пустыми бутылками пива. Все идут и пьют пиво. Этим не занимается наша покойная милиция, этим не занимается. Милиции нет, понимаешь? Ее нет. Есть черт знает что.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, это знаешь... Ну, милиция многим не занимается. Чего об этом не говорить? Ты, вот, сказал «покойная милиция». Вот, когда милиция из спокойного состояния...

С.БУНТМАН: В тех же палатках будут продавать втридорога из-под полы. И под крышей той же самой милиции. И под крышей самой милиции будет это делать.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это послушай меня, это к делу не имеет отношения. У нас же разделение властей, правильно? У нас есть законодательная власть. В данном случае, даже несмотря на то, что это «Единая Россия», среди тысячи законопроектов, которые они принимают, этот мне нравится. Мне не нравится законопроект, где ФСБ может вызывать меня для профилактической беседы. Вот это мне не нравится. А вот это нравится. Ну, у нас разделение властей. Пожалуйста, исполнительная власть пусть этим занимается. Чего там делать вместо нее работу? Будет оно, не будет. Значит, плохая исполнительная власть.

С.БУНТМАН: А поэтому, я смотрю, она абсолютно равнодушна. Я абсолютно равнодушно на это смотрю. Правильно, не правильно – мне кажется, что это никак.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, ты пьешь коньяк, ты водку не пьешь.

С.БУНТМАН: Я не пью коньяк.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А коньяк бабки продавать не будут.

С.БУНТМАН: А, вот, я не пью коньяк.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: И милиционеры тоже.

С.БУНТМАН: Ты ошибаешься: я не пью коньяк вообще.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Поэтому для тебя это... Кроме того, ты очень четкий человек и все покупаешь заранее – я это знаю.

С.БУНТМАН: Ну, как когда. Но мне, я тебе скажу, на самом деле, наплевать. Ничего, переживем.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, не знаю, почему так.

С.БУНТМАН: Но мне кажется, что это будет... Когда существуют такие вот из пальца высосанные запреты и люди себе поставят галочку: «Вот, я поборолся против алкоголизма и безобразия, я принял этот закон». Как сказал мне здесь однажды один депутат, который какой-то идиотский абсолютно закон, там, не пускать в Москву без отметки прописки в паспорте. Ну, примерно так. А кто будет по периметру это дело осуществлять? Он сказал: «А мое какое дело? Мое дело – чтобы закон приняли». Понимаешь, нельзя принимать заведомо неисполняемых законов. А как добиться исполняемости, непонятно. Я один раз в своей жизни видел, что парню до 18 лет не продали бутылку. Может быть, не встречалось, но абсолютно ясная была продавщица. Кассирша в небольшом маркете была. «Упс, - сказала она. – Есть тебе 18 лет?» - «Ну, есть», - сказал он приободрившись. Знает, лет 16. Продавщица не поверила. Тем более, что, знаешь как бывает в кварталах? Стояла к его великому несчастью, этого парня, стояла через 2 человека учительница из его школы. (смеется) Вот тут он влип. Невозможно, нет общественного согласия о том, что не надо продавать несовершеннолетним алкоголь. И это не заменишь никаким контролем. Нет общественного согласия, что не надо пить, в общем-то, пиво везде где угодно и мусорить бутылками.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, Сереж, я тебя понимаю. Послушай, ну, извини меня...

С.БУНТМАН: И точно так же из-под полы под крышей милиции будут продавать.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нету общественного согласия, есть общественное согласие – это в данном случае не имеет значения. Принят закон, как мне кажется, правильный. И поэтому есть общественное сознание, помнишь, есть жизнь на Марсе, нету – это не имеет значения лично для меня. Ты в этом смысле говоришь: «Я равнодушен». А я не равнодушен. Я считаю, что закон правильный. А теперь... Ну, у нас есть, как бы, премьер-министр страны, да? Вот, пусть премьер-министр немножко напряжется и между ненавистью к Грузии, к Молдавии, к Ющенко и так далее, и так далее, пусть немножко позаботится, чтобы вот то, о чем ты говоришь... Сейчас двойная опасность. Так сказать, широкий бизнес после 11-ти у таксистов. Понимаешь? Ну, надо позаботиться, вызвать для профилактической беседы как он любит. Помнишь, он говорит всегда «Доктора прислать?»? Вот, пусть он скажет: «Я могу прислать доктора в таксопарки и вам мало не покажется». И тогда будут проверять, чтобы не было водки. Вот и все.

С.БУНТМАН: А где ты последний раз в жизни видел такси из таксопарка? Они есть, но их не большинство. Вот, все джихад-такси и шахид-кары будут.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не знаю. Давай, знаешь как, может, пойдем на какую другую тему, потому что мне кажется, с водой выплескивать ребенка или, там, бутылку нет смысла. Закон принят, это, вот, как про Конституцию мы говорим.

С.БУНТМАН: Закон этот не принят еще.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо.

С.БУНТМАН: Нет этого закона. Это только поправка направлена в правительство.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо, Сережа. Значит, послушай меня. Вот, когда мы говорим с тобой о Конституции, мы говорим: «Требуем выполнять Конституцию». И не говорим о том, что ее надо отменить из-за того, что Кремлю на Конституцию наплевать, понимаешь? Мы же этого не говорим. Вот, в этом смысле, я считаю, нужно действовать также. Если позволишь, я вот тут хотел бы в этом смысле ответить...

С.БУНТМАН: А что у тебя с изображением? Я должен сказать нашим слушателям, тем, кто смотрит на видео.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А-а, ничего. Соскочило, да?

С.БУНТМАН: Да не соскочило. Там Tab3 Fujitsu. Господи. Кто такой Fujitsu? Папа ваш Fujitsu?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Какой Fujitsu?

С.БУНТМАН: У меня написано «Fujitsu».

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, сейчас будет не Fujitsu, а сейчас увидят меня, наверное.

С.БУНТМАН: Ну вот, какой-то... Аватар какой-то там получился недвижный.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Аватар, да. Нам с тобой есть такой Виталий из Рыбинска. Почему я отвечаю на его сообщение, которое он в интернете нам? Потому что он называет себя, понимаешь, не «Хоббит1975» или, там, «Злой гном». Знаешь, вот эти собачьи клички? А называет себя нормальным именем. Он пишет: «Дорогие Сережа и Матюша, почему правозащитники и либерал-демократы так быстро остыли к судьбе Сергея Махнаткина?..»

С.БУНТМАН: Махнаткина. Да, вот, я заметил этот вопрос, да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. Нет, подожди, дай дочитаю, это интересная история. «...которому дали срок за появление на митинге на Триумфальной???» Три вопросительных знака. «Почему только нацболы, 10 человек провели акцию в его защиту? Почему на «Эхе» ход его дела освещается в режиме постфакта? А, ведь, это реальная жертва режима». А дальше ему, ты понимаешь, надо какую-то результирующую часть про нас написать. «Или либералов и демократов интересуют только жертвы режима Сталина, против действующего режима страшновато лишний раз терибунькать, как выражается Шендерович? Одним Махнаткиным больше, одним меньше?» Слушайте, Виталий из Рыбинска, во-первых, вы – рабочий, бывший тренер по самбо и дзюдо, вот тут ваша фотография. Наверное, дядька здоровый. Это же радиостанция. Во-первых, вранье чистое, потому что ход дела не может освещаться в режиме опережения. Правда? Оно освещается в режиме постфактум. То есть сделали там что-то – оно освещается.

С.БУНТМАН: Или одновременно. Нет, тут нечего оправдываться, Матвей. Нечего оправдываться.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я не оправдываюсь. Я просто объясняю человеку, что хорошо бы ему, вот, например, как он?.. Вот, вам страшновато лишний раз терибунькать в таком смысле? Возьмите, пожалуйста, в городе Рыбинск плакатик и напишите на нем: «Свободу Махнаткину» и выйдите на центральную площадь. А мы расскажем потом, что с вами сделали, как вам почки отбили. Понимаете?

С.БУНТМАН: Нет, на самом деле, человек озабочен правильно. Это правильная проблема, которой он озабочен.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Извини, дай договорю. Не указания «Эху Москвы» давать, а самому включиться.

С.БУНТМАН: Нет. Вот, не надо, понимаешь? Вот, этот человек, он, может, резковато задает, там начинаются всякие риторические конструкции в конце. Но если он, действительно, озабочен, а не для того, чтобы пнуть «Эхо» как СМИ, которое, вроде бы, не тем занимается.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, ты не понял! Я не об этом говорю!

С.БУНТМАН: Нет, он озабочен, действительно, проблемой. Проблема Махнаткина существует.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сережа! Да причем тут Махнаткин? Я говорю об огромной армии людей... Ты помнишь знаменитую историю, знаменитый спектакль, который был показан в знаменитом театре МГУ? Вот, молодые уже сейчас не знают. Это было абсолютно гениально. Был молодежный театр МГУ в советские времена. Выходит человек, шагает на сцену и говорит: «Что я один могу сделать? Что я один могу сделать?» Выходит второй. Они двое шагают и говорят: «Что я один могу сделать?» Третий, четвертый. И гениальная метафора заключается в том, что в конце полная сцена людей, которые шагают в ногу и говорят «Что я один могу сделать?» Вот этот Виталий из Рыбинска, он считает, что он совершает благородное дело. Он нам дает указание, четко с нас спрашивает, с радиостанции почему-то. Вот там Махнаткин. Вот, как он говорит? Это, ведь, реальная жертва режима. А чего ж ты дома сидишь, Виталий из Рыбинска? Чего ты дома сидишь? Сам-то ты что делаешь?

С.БУНТМАН: Единственное, что я ему могу сказать, что мы как говорили об этом, так и будем говорить. И то, что связано с Махнаткиным и с гнуснейшей компанией против Владимира Петровича Лукина. Это тот случай, когда я абсолютно поддерживаю тех, кто от общественности собирает подписи. Тут говорят «Вот, опубликуйте имя тех уполномоченных по правам человека, которые это говорят». Там очень странная история – там некоторые ничего не подписывали, а их имена существуют. Но это невероятно тревожно. Тревожно-тревожно.

Здесь вот смотри то, что есть скачок назад такой к теме. Вот, Слава, программист, знаешь, что пишет? «Закон, который невозможно выполнить, подрывает уважение и исполняемость всех других законов». Он прав, мне кажется. Он прав, мне кажется, потому что принять какое-то, скажем, ограничение по времени в продаже алкоголя, например, это можно запросто. И это достаточно легко. Но знать, к каким это приведет последствиям?.. Это ни к бунтам, ни к возмущениям. Это приведет к тому, что люди, мы, мы все окажемся в неизбежной ситуации провокации на прохиндейство, называется. Сунуть, из-под полы купить, крышевать будет милиция, здесь достать. Ведь, мы годами с трудом невероятным пытаемся отучиться от слов «достать», у кого-то там «пробить», «по блату» и так далее.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сережа, ну, прости меня, ну, давай отменим тогда Конституцию...

С.БУНТМАН: Нет.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: ...потому что Конституция не выполняется в РФ.

С.БУНТМАН: Нет.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Она дискредитирована, оплевана и не исполняется.

С.БУНТМАН: Ну, здесь мы, наверное, с тобой немножко говорим в разных плоскостях и просто не пересекаемся. О разных вещах.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: И он говорит, вот этот человек, который тебе написал «Плох тот закон, который не выполняется, он там что-то дискредитирует». Так, с законов все начинается! С законов начинается, понимаешь? Сначала делается правильный закон, а потом власть добивается его исполнения.

С.БУНТМАН: Ну да. Ну, может быть.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот и все.

С.БУНТМАН: Да. Ладно, ребят. Мы заканчиваем это все дело. Не забудьте, что продолжается и будет продолжаться Чемпионат Мира по футболу.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Скажи, кто станет Чемпионом Мира?

С.БУНТМАН: Не скажу. Знаю, но не скажу.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, скажи – интересно. Твое предположение?

С.БУНТМАН: Ну, не скажу. Ну, это тайна.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, почему?

С.БУНТМАН: Меня просили не говорить, Матвей. Меня просили не говорить.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты в коррупционной ловушке?

С.БУНТМАН: Да. Меня просили не говорить. Хорошо. Счастливо. После 11-ти я тебе скажу все.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Понятно. Счастливо, всего наилучшего.

С.БУНТМАН: Счастливо! До свидания.


Напишите нам
echo@echofm.online
Купить мерч «Эха»:

Боитесь пропустить интересное? Подпишитесь на рассылку «Эха»

Это еженедельный дайджест ключевых материалов сайта

© Radio Echo GmbH, 2025