Перехват - 2010-06-04

А.ВЕНЕДИКТОВ: 22 часа 8 минут. Действительно, Сергей Бунтман приболел, и Алексей Венедиктов и, вот, один субъект. Как вас зовут, скажите, пожалуйста?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Коля, вообще. Но, вообще, ты лжешь, потому что просто ты хочешь со мной вести программу и учиться настоящей журналистике.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Началось. «Ты лжешь». Вот, хорошо началось? Это я ему хамлю? Ну ты, давай, у тебя ко мне вопросы? Давай вопросы.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: У меня к тебе?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Просьбы? Давай просьбы. Давай. Что тебе подарить? Да, давай.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот, просьба... Подарить мне?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Что мне подарить?!

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да-да-да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты сколько лет не повышал мне зарплату? Ты мне нормальную зарплату подари. Ты чего там сидишь, это самое? Понимаешь? Сколько можно? Эти 3 рубля.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Значит, это к Владимиру Владимировичу и инфляции.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Эти 3 рубля. Ты думаешь, что за эти 3 рубля я буду работать?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это на инфляцию к Владимиру Владимировичу, премьер-министру РФ.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: (смеется)

А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот это с Юрой туда, да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: «С Юрой туда», да.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, давай. Поехали. Какая для тебя тема самая главная на этой неделе?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, для меня тема, конечно, - это, все-таки, было продолжение вот этого 31-го, этого митинга. И тут было несколько ответвлений. Первое ответвление, как с Шевчука делали то бога, то черта. И я очень рад, что, вот, я сейчас на сайте эховском, который очень люблю и день начинаю с него...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Как Медведев, честное слово.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Может быть.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не может быть, а так оно и есть.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Только, вот, я не знаю: я читаю слева направо, а он читает не вверх ногами?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не волнуйся. Обидел своего любимца, да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Действительно. Так вот, я хочу сказать, что очень рад тональности Шевчука и вообще, так сказать, он спокойно к этому отнесся. А там всякие начались визги, срывания одежды, там, Лия Ахеджакова вдруг вспомнила и начала каяться, что она то не сказала, это не сказала. В общем, это такая была удивительная история вокруг одной вещи, повторю. Поразительной, удивительной. Вот, что? Я не знаю, там, упал новый Тунгусский метеорит? Нет. Там, я не знаю, вдруг...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ты о чем?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, и так далее, и так далее. Многое может быть в России, да? Но оказалось, что просто один человек задал премьер-министру простой вопрос. И страна встала на дыбы. Вот это вот удивительная такая, касающаяся всего – и политики, и нашего самосознания, и нашей совести, и прочих-прочих вещей – это, конечно, царствовало на этой неделе, безусловно, без конкуренции.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А что бы ты спросил у премьер-министра, если бы ты там оказался пятым колесом в телеге?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я скажу тебе, что я у премьер-министра спросил бы только одно. Этот вопрос я задаю все время, вот, во всем, что пишу на эховском сайте, во всех передачах.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Давай. Может быть, я смогу ответить.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Пожалуйста. Есть выступление Чичваркина, есть выступление Браудера, есть выступление с именами преступником. Я спросил бы только одно: скажите, будет ли расследование? Все, меня ничего...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Отвечаю вам, Матвей Юрьевич.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Отвечай, да.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Прокуратура у нас независимая, но я знаю, что расследование идет, и я удивляюсь на вас, Матвей Юрьевич. Вы, вроде, умный журналист, известный журналист и не знаете, что преступниками, вот, вы, журналисты, можете называть кого хотите. И люди могут называть, да? А есть закон. И пока суд не решит по этому поводу...

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. Вот, закон... Я просил бы...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Матвей Юрьевич, не перебивайте, пожалуйста. Вы мне задали вопрос – я вам отвечаю.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я просил бы вас...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не просите...

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я не задал вопроса. Я попросил от вас ответственного ответа.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я вам даю ответ.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Чичваркин выступил в интернете...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я вам отвечаю.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: ...сказал.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Отвечаю...

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: ...значит, успокойтесь, с вами разговаривает гражданин России.

А.ВЕНЕДИКТОВ: ...в России. Отвечаю. В России правовое государство, Матвей Юрьевич.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Одну минуточку, я старше вас. Извольте себя вести...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет. Значит, Матвей Юрьевич. В России правовое государство, Матвей Юрьевич.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Где? Значит, вы...

А.ВЕНЕДИКТОВ: И прокуратура проверяет заявление и господина Чичваркина...

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вы не в своем белодомском кабинете...

А.ВЕНЕДИКТОВ: ...но я не понимаю, почему, Матвей Юрьевич...

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Когда? Когда это будет?..

А.ВЕНЕДИКТОВ: ...Вы мне задаете этот вопрос?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А кому задавать вопрос?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я – премьер-министр этой страны.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да? И что?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. Вы, наверное, знаете о том, что экономика не в очень хорошем положении, Матвей Юрьевич. Сейчас я вас познакомлю. Вот, я занимаюсь этим.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сколько лет вы занимаетесь этим?..

А.ВЕНЕДИКТОВ: Почему вы мне задаете этот вопрос?..

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сколько лет вы занимаетесь этим, вы можете сказать?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Задайте вопрос этот, пожалуйста, Генеральному прокурору. В России действует разделение властей, Матвей Юрьевич.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сколько лет, кстати? Владимир Владимирович, не орите на меня...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Вы плохо знаете это, боюсь. Давайте следующий вопрос, пожалуйста.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не орите на меня. Следующий вопрос.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Следующий вопрос, Матвей Юрьевич.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вы десять лет занимаетесь экономикой. Вы можете нам немножко рассказать, что вам удалось сделать? Кстати, ваша партия чудесная...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Отвечу вам, Матвей Юрьевич, что нам удалось сделать.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А я не задал еще вопрос вам. Давайте сделаем так, все-таки. Ладно?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет. Вы же задали вопрос – дослушайте ответ. Или вы хотите сами с собой разговаривать?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет. Сначала я задам вопрос...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Вы задали вопрос «Что было сделано в экономике за 10 лет?»

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: ...а потом вы как младший...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Так вот я вам рассказываю.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Как более младший.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я вам рассказываю, Матвей Юрьевич, что за 10 лет очень сильно повысилось, Матвей Юрьевич, общее благосостояние. Средняя пенсия составила сейчас в этом году 7783 рубля. Может, вы это не знаете, вы человек еще не пенсионного возраста. А вы поговорите с пенсионерами, которые, кстати, голосуют за мою партию, которой я являюсь лидером, между прочим.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Обращаю внимание, вот, люди заметили. Может быть вы, который получаете зарплату в неизвестной мне валюте, может быть, вы живете хорошо, Матвей Юрьевич. А надо думать о тех людях, которые живут не хорошо.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вообще, так и под суд можно пойти. Кстати, а вы придете на суд, если вас вызовут?

А.ВЕНЕДИКТОВ: ...Когда людей увольняли с Пикалево, я съездил и, вот, работает. Все работает, Матвей Юрьевич. Если б такие как вы еще помогали бы нашей стране, а не просто бы болтали языком, Матвей Юрьевич, то тогда, конечно, может быть, было бы и лучше. Я отвечаю на ваш вопрос, что мы сделали за 10 лет. Так вот, имейте в виду, Матвей Юрьевич.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Как ты считаешь, вот это вот (НЕРАЗБОРЧИВО), что ты сейчас сказал?

А.ВЕНЕДИКТОВ: И вот это так было бы. Конечно, без сомнения.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, минуточку.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Без сомнения.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну и очень хорошо, если бы это было именно так.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Так и было бы.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Потому что моя задача сказать то, что я хочу. А его задача...

А.ВЕНЕДИКТОВ: То есть твоя задача не получить ответ, а высказаться. У тебя микрофон.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Извини меня, Леша!..

А.ВЕНЕДИКТОВ: Зачем. Объясни тогда зачем мы переходим к дебатам Гришковца?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Леш, подожди. Ты сейчас...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не-не-не, извини, я тебе не дам уйти, я тебе не дам уйти.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Леша! Леша!..

А.ВЕНЕДИКТОВ: Значит, мы переходим к главному вопросу.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Леша, вот так со мной говорить нельзя.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, Матвей. Ты сказал, твоя задача высказаться. Так, тогда зачем ходить к премьеру? У тебя в отличие, кстати, от многих граждан...

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я такого не сказ... Леша, Леша! Некорректно, Леша.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А почему я должен быть с тобой корректен, когда ты так себя ведешь? Почему я должен быть с тобой корректен?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Значит, если ты Венедиктов, то я говорю с тобой как Венедиктов.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, только что мы решили, что я – Путин, а ты – Ганапольский. Если я уже Венедиктов, вот, я говорю...

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Так, ты уже закончил это играть или еще продолжаешь?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, я уже закончил. Так, я говорю, у нас с тобой есть микрофон для того, чтобы свою точку зрения в программе «Особое мнение», да? А не ходить к премьеру.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мое правило, Леша, я задаю вопрос, как ты знаешь (помнишь, мы с тобой много раз это обсуждали?), 2 раза. Я спрашиваю то, что меня интересует. Я не собираюсь спорить ни с кем.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, получил ответ.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Какой?.. Ну, и слава богу. Пусть этот ответ оценят люди.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Совершенно верно.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: ...которые услышат вот это бла-бла.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот они и услышат, да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я же понимаю, что я спрашиваю то, что мне интересно, а отвечают мне так, как хотят, чтобы это потом попало на Первый канал.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Конечно.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Поэтому у меня нет никаких...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Какой смысл спрашивать?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Смысл спрашивать есть.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Какой?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не могу тебе сказать цензурно эту фразу. Ну, чтоб люди увидели.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Кого? Тебя?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет. Того, у кого я спрашиваю. И я считаю, что, собственно, это Шевчук и сделал.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. Они его не видят. Они его видят 10 лет.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Пусть человек почувствует себя в некомфортной обстановке.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А почему ты считаешь, что он в некомфортной?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: ...Конечно, этого никогда не будет.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну вот именно. И тогда?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо. Мы можем от этой чудесной ароматной фигуры, пахнущей, так сказать, Лубянкой, мы можем отойти от этого? Я бы очень хотел.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, отходи. Давай следующее.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот. Но, конечно, всю историю вот эту вот перебила, одна Лубянка перебила другую. И вторая вещь, которая на меня произвела неизгладимое впечатление, потому что у меня есть шлейф воспоминаний по этому поводу, это чудесная история, о которой ты говорил в предыдущем часе, это то, что нам будут объяснять, что мы на неправильном пути. Знаешь, когда-то я учился в ГИТИСе и там был один – он теперь известный политолог, такой... Ну, не буду называть имя.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Почему? Не, называй или это ты придумал?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, что такое? Ну, придумал. Ну, сконструировал фигуру.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Владимир Владимирович, успокойся. Ну, потому что он меня не уполномочивал об этом говорить в эфире «Эха Москвы».

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну и что? Мало ли кто журналистов не уполномочивал.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Короче говоря, это были 70-е годы, это были 1976-78-й и это называлось «Промпартия». Только, ну, так сказать, не та Промпартия, просто вот так они размышляли об экономике и так далее. Вдруг звонок, говорят: «Матвей Юрьевич, не можете прийти?» Ну а чего, пришел на Лубянку. Там, знаешь, вот, как рядом с этим огромным зданием там такой особнячок стоит.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Так. Особнячок знаю – там не был.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не был. Довелось. Пришел, да, боялся, потому что это ж были 70-е годы. Я спрашиваю их: «А чего хотите узнать?» Зашел. Молодой человек сидит, со скучающим видом говорит: «Такого знаете?» Я говорю: «Знаю». «Ну, вот, он что? Что он вам говорил о стране?» Я говорю: «Ну, чего говорил? Просто мы с ним сидели и разговаривали. О стране ничего не говорил, потому что как-то так, он на одном факультете, я на другом. В основном, ну, о чем молодые люди говорят?» Он со скучающим видом говорит: «Ну ладно, тогда все». Я говорю: «А можно я домой поеду?» Я имел в виду домой, он знал, что в Киеве я жил и должен был поехать домой. Он говорит: «Ну, езжайте. Если что-то будет нужно, мы вас вызовем». И опять прошел по этим коридорам и так далее. Ну, потом, естественно, его из института выгнали, его отец известный очень деятель искусств тоже пострадал, потому что там книги его не выходили и так далее. И, вот, я сейчас читаю, что вот эти отцы, которых мы должны держать за образцы, они будут нас вызывать и говорить, что мы что-то делаем не так. Понимаешь?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот это для меня, действительно, сенсация, потому что ребята оборзели совсем.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Так?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: И, понимаешь, мне бы очень хотелось, чтобы радиослушатели наши поняли, что Государственная Дума, там господин Васильев отметился, там, другие товарищи, сказал Васильев историческую фразу в ответ на реплику Лукина, что они позорятся, правящая партия и ФСБ. Он сказал историческую фразу, что «если мы этого делать не будем, то Россия разрушится». Понимаешь? То есть без ФСБ и без вызовов граждан, по их мнению которых они считают что что-то делают не так, Россия рухнет. Понимаешь?

Я хочу тебе сказать, что это надо, как я пишу в комментарии своем, это надо крепко выпить или что-нибудь нанюхаться. Понимаешь? Потому что это уже... Это даже не постмодернизм в политике, это уже, ну, какая-то агония. Я тебе объясню. Дело даже не в этом, что они никого не будут предупреждать, ничего такого не будут говорить, потому что их все будут посылать – время не то. Все, уже их время ушло, как и сталинистов. Вопрос не в этом. Знаешь, что будет другое? Вернее, знаешь, что меня в этом заинтересовало и очень обеспокоило?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Что тебя в этом заинтересовало?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не то, что вызовут. А то, что они неадекватны. То, что они на полном серьезе, и Васильев – я тебе скажу, что, вот, Васильев вызывал у меня какие-то позитивные эмоции, но получается, что они, действительно, уверены в том, что если они не погрозят пальчиком и не скажут «Мальчик, ты на пути к терроризму и к разжиганию»... То есть не написаны уже законы, по которым можно четко понять...

А.ВЕНЕДИКТОВ: В чем твой пафос?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Есть констатация болезни.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Есть констатация болезни.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, да. Там доктор, да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: И я хочу сказать радиослушателям.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Что? Да?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это не призыв к свержению существующего строя.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Так-так-так? Это прямой эфир, напомню.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я знаю.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это мнение Матвея Ганапольского.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Правильно! Я хочу сказать, ребята.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Опять в суд, боже мой! Опять с ним в суд идти.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот, будут выборы в Государственную Думу. Пожалуйста, не выбирайте в Государственную Думу больных людей.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Что ж ты так?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот это то, что я хотел сказать.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ты думаешь, они больные, это твое мнение?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это абсолютно серьезно, без шуток.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да не болезнь это, Матвей.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мне все равно, кого они будут выбирать.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Конечно, тебе все равно.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я просто рекомендую.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я тебе говорю, они не больные.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я рекомендую.

А.ВЕНЕДИКТОВ: В этом сумасшествии, как сказано в известном классике, есть своя система, да?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, у любого сумасшедшего есть своя система.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, не так.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я никого не называю. Безусловно, своя система, своя логика. Ищут этих чертиков, понимаешь? Произносят длинные там всякие слова и так далее. Это невозможно комментировать. Знаешь, вот, есть такие вещи, которые комментировать не надо. Их надо просто прекращать. Вот этот парламент надо прекращать.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нормально. Ну, прекрати. Знаешь, кто может прекратить этот парламент?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Кто это может прекратить?

А.ВЕНЕДИКТОВ: В соответствии с Конституцией РФ Медведев Дмитрий Анатольевич.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ты должен обратиться сейчас напрямую к Медведеву Дмитрию Анатольевичу.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Абсолютно не собираюсь.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Сказать «Дмитрий Анатольевич, распустите этот парламент».

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не собираюсь.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А другого нет способа.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Зачем это мне нужно?

А.ВЕНЕДИКТОВ: А другого способа нет.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Зачем это мне нужно?

А.ВЕНЕДИКТОВ: А другого способа нет.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет. Наш прекрасный, мною горячо любимый...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Так?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не буду долго сидеть на этом тезисе.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Так?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Дмитрий Анатольевич Медведев читает интернет. Более того, уверен, что он в курсе...

А.ВЕНЕДИКТОВ: А чего ты боишься к нему обратиться-то?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: ...этой поправки.

А.ВЕНЕДИКТОВ: ..как гражданин?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Чего ты боишься обратиться к Медведеву как гражданин? Вот, обратись и скажи: «Дмитрий Анатольевич, этот парламент – с ним надо кончать».

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я хочу тебе сказать, что к Дмитрию Анатольевичу Медведеву обратились пару других граждан, смотри первую часть этой передачи. К нему обратился господин Чичваркин, назвав некоторые фамилии. К нему обратился господин Ходорковский, который даже поголодал немножко – у него тоже была просьба. К нему обратился господин Браудер, которого по странной причине не пускают в Россию. К нему многие обратились.

А.ВЕНЕДИКТОВ: И?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А господин Браудер даже предложил вернуть 250 миллионов государственных денег обратно в бюджет. Не в фирму «Эрмитаж Капитал», а в бюджет. Дмитрий Анатольевич раздумывает. Дело в том, что это люди, которые обратились с более, как тебе сказать...

А.ВЕНЕДИКТОВ: А, вот, с более чего?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не стоящими, а, как сказать? Более капиталоемкими предложениями.

А.ВЕНЕДИКТОВ: То есть они обратились с подкупом к президенту, чтобы его подкупить.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Они обратились к президенту сделать бизнес более прозрачным и честным, и гармонизовать (это твое любимое слово) с тем, чтобы сволочи, которые совершают эти преступления и сидят на своих должностях, может быть, с них уйдут. Вот, я хочу понять, как Дмитрий Анатольевич Медведев будет на это реагировать. Потому что раньше было так. Ты помнишь, это гениальная была фраза: «Шо вы, товарищ, говорите общие слова? Вы фамилии назовите». Фамилии названы.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Так, и?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Все! Чего еще?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Так, понятно.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Чего? Я не политик, я журналист.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Так?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я удивлен!

А.ВЕНЕДИКТОВ: Кем?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Человек выступил, сказал слова, назвал фамилии – тишина.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А причем здесь президент? Должны заниматься следственные органы, наверное, да?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Правильно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Может, они и занимаются – мы просто не знаем про это ничего.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Очень хорошо, что они занимаются. Прекрасно!

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну и все тогда. Тема исчерпана.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот, когда я узнаю, что они... Как это сказать? Отзанимались с каким-то результатом. Мне все равно, пусть они выйдут и скажут: «Чичваркин, ты – козел. Вот документы, подтверждающие, что ты не прав, а эти святые. Вон, видишь, нимбы светятся?» Для меня это будет результат. Первый скажу Чичваркину: «Парень, перестань. Ты – вор». Понимаешь? Но пока не получается.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ты мне напоминаешь человека по имени Пан Ги Мун. Знаешь такого человека?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хороший человек.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. Ты мне его напоминаешь. Знаешь, каким образом?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, хороший человек.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Он в течение 20 минут сделал 2 заявления. Первое заявление по поводу Флотилии Мира в Газе. Первое заявление: «Мы требуем немедленно отпустить всех задержанных. Немедленно, сию секунду. И суда». И второе заявление: «Мы требуем немедленно провести полное расследование инцидента». Извините меня, пожалуйста, если вы отпускаете всех задержанных и корабли, как вы можете провести расследование? Все уже уплыли и исчезли.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А чем же я напоминаю тебе Пан Ги Муна?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Так вот, ты – товарищ Пан Ги Мун. Потому что ты говоришь: «Я требую, чтобы он ответил на обращение Чичваркина». Разбираются.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я требую не обращения Чичваркина. Разбираются? Очень хорошо. Пусть разбираются, а мы посмотрим.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну да, вот правильно пишут: «Матвей, ты не ответил, почему сам не можешь сказать Медведеву». Почему ты не можешь сам?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ребят, что это, больной какой-то написал или что?

А.ВЕНЕДИКТОВ: А почему он больной? Я не могу по интернету определить, больной или здоровый. Это только ты можешь, да, я не лечу по радио.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Когда Дмитрий Анатольевич Медведев посчитает нужным выпить со мной чашку чая, чтобы знать мое мнение об устройстве мира этого современного, я с огромным удовольствием в отличие от некоторых, которые не хотят общаться с властью и так далее, я с удовольствием пойду и скажу, что я думаю по этому поводу. Но челобитные я не пишу. Челобитные, Алеша, это наша с тобой работа. Каждый наш эфир – это челобитная.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это чего-то ты неправильно представляешь наш эфир.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Каждый наш эфир – это рассказ о страшных всяких несуразицах российской жизни. И мы говорим, и прямо обращаемся. Вот, дорогие власти, вот мы вам говорим, называем фамилии. А то, что тишина в ответ, это проблема не наша, это проблема властей.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А, то есть для тех людей, про которых мы говорим, нам тоже на них плевать, потому что эта проблема не наша, ну и пусть себе там в тюрьмах живут.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, Леша, это Первый канал делает такие варианты как ты сейчас.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, ты сказал, это проблема не наша. Как это не наша?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это проблема не наша. А ты ж как? Ты сам... Ты – Пан Ги Мун-то! Два Пан Ги Мун Два. Ты совсем недавно в одной из передач своих, где ты разглагольствуешь о том, как устроено «Эхо Москвы», ты говоришь. Помнишь, ты отвечал на упреки, почему «Эхо» не занимается расследованиями? Потому что это не наше дело.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, я не так ответил. Ты не искажай.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, принцип-то такой?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Принцип такой?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, нет. Потому что мотивация совсем другая. «Эхо» не занимается расследованием, потому что по радио нельзя показать документы, а аудиофайлы можно легко подделать. Для расследования, для показа нужны газеты.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот, я процитирую каждое твое слово, каждое твое слово.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да-да. Вот именно поэтому.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: «Поэтому расследованием истории с Чичваркиным, с Магнитским и иже с ними пусть занимается Генеральная прокуратура России».

А.ВЕНЕДИКТОВ: А чем ты сейчас занимаешься? Почему ты называешь фамилию «Чичваркин»?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я призываю к расследованию.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Так?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Все, Леш.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Понятно.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Давай на что-то другое.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Так, переходи! А что другое? Переходи.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, я тебе рассказал, что подействовало на меня. Конечно, замечательно на меня подействовала вот эта дивная история с гуманитарным конвоем чудесным, который проследовал с ребятами, такими, профессионалами. Ты знаешь, я поначалу, когда читал Латынину, которая крупно где-то уже полгода назад это началось.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, в феврале это началось, в феврале.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Она стала наезжать на правозащитников не столько наших, сколько, так сказать, западных и рассказала о вот этой удивительной бюрократии. Мне это в голову не приходило, но Латынина крута, преклоняюсь, всегда ей об этом говорю. Знаешь как? Действительно, у нас там правозащитники – я не имею в виду Алексееву, наших ребят – тут, так сказать, нет вопросов. Я имею в виду вот то удивительное понятие, которое она, как бы, привнесла в наше понимание. Это замечательная история, вот эта правозащитная бюрократия, гуманитарная бюрократия. Вот эти люди, которые понимают, что если, например, история с Палестиной закончится чем-то, ну, там не знаю, исчезновением Палестины, перелетом всех палестинцев на Марс, или евреев на Луну, или образованием... Не дай бог! упаси боже! (это я, в расшифровке-то не будет понятно, что я это говорю иронически, «упаси боже») организации палестинского государства, на что категорически палестинцы не идут, потому что это ясно, потому что откуда бабло-то пойдет – надо будет самим зарабатывать. И вдруг выясняется, что, главное, не палестинцы пострадают, а главное, пострадают вот эти замечательные, находящиеся в Париже в огромных домах, получающие огромную зарплату вот эти вот господа, которые распределяют эту международную помощь. А потом они выходят на пенсию и так далее.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Какой же вы меркантильный.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот это поразительная вещь, понимаешь? «Нет, мы повезем это прямо в Палестину» - «Ну, давайте в Ашдод?» - «Нет, мы это повезем в Палестину. Вот, прямо» – «Так, это ж будет грандиозный скандал» - «Вот, пусть будет грандиозный скандал. А мы хотим прямо». И меня безумно сейчас радует то, что израильтяне под невероятным нажимом всех, потому что это, действительно, экстраординарная ситуация, стреляли, убили, Эрдоган топал ногами, орал. Ну, в общем, все всё знают. Это, действительно... Ну как? Эрдоган просто иначе поступить не может. Правда, не отказался купить их истребители или что он у них там покупает. Ну, не важно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Пять.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: И израильтяне спокойно нашли... Да-да, Леш, я вижу, да. Я финальную фразу говорю. Спокойно ударили ответно. Показали. Вот, ты говорил о документе...

А.ВЕНЕДИКТОВ: 22 часа 30 минут, это программа «Перехват». Я перехватываю.

НОВОСТИ

А.ВЕНЕДИКТОВ: 22 часа 33 минуты в Москве. Действительно, программа «Перехват», пока болеет Сергей Бунтман, Алексей Венедиктов и Матвей Ганапольский. У нас еще 17 минут этого эфира. Матвей, тему меняем? Идем дальше?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, тему меняем, идем дальше.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Перехватывай, как хочешь. Потому что я в предыдущем часе все говорил, я свое мнение высказал.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я понял. Я хочу сказать, вот, последнюю фразу по поводу этой флотилии. Я очень рад, что США поддержали Израиль в этом бешеном накате.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ничего они не поддержали.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, они поддержали.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, чего они поддержали?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: На мой взгляд, поддержали.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Слабак твой Обама.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: И второе, я очень рад, что сами израильтяне... Вот тут интересная вещь, кстати, хочу тебе сказать, имеющая отношение, собственно, не к Израилю, а к их системе, ну, как бы, самокритики. Я прочитал очень много публикаций – ты, наверное, тоже их видел – ну, начнем с того, что они не хотели давать свое видео, потому что они не хотели показывать.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Матвей, мы это все знали и передавали. Не пересказывай новости.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, отлично. Нет, я говорю тебе, что мне очень понравилась сама критика, когда они сейчас говорят о том, что там были ситуации, когда их и разведка действовала плохо, и спецназ этот действовал плохо и так далее. Но это не отменяет вот этого факта вооруженных наемников, которые там сидели.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, тема понятна. Значит, я спросил вас, какой знаменитый советский журнал был основан 4 июня и разыграл «Эпоху турниров», компьютерную игру фирмы «1С-Софтклаб». Наши победители – которые правильно ответили, что это журнал «Крокодил», который был в 1922 году основан, 4 июня. Сегодня 4 июня. Александр, победитель – 976, Павел – 728, Александр – 108, Геннадий – 279, Андрей – 462, Тата наша – 057, Владимир – 476, Александра – 359, Саша – 970 и Олег – 482. Ну, меняем тему, перехватывай, Матвей.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да-да-да. Я, если позволишь, по поводу «Крокодила». Я хочу напомнить, что «Крокодил» издает издательский дом «Новая газета», и что это потрясающий сейчас журнал. Просто поинтересуйтесь. Это уже, конечно, не тот «Крокодил».

А.ВЕНЕДИКТОВ: Он не выходит уже, Матвей. Он все уже.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Уже перестали?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. Кризис.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Уй, я не знал.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Кризис.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо. Теперь я тебе скажу о моем разочаровании недели.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Так?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Что точно так же, как я с пеной у рта хвалил Польшу и ты помнишь, я писал восторженные слова.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. Не надо пересказывать своих комментариев, Матвей. Мы их слышали.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, вот, ты тратишь время, а не я.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не надо.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Значит, смотри. Меня очень настораживает то, что вытворяет – я употребляю именно это слово. То есть, я, вот, хочу это слово сказать. Меня разочаровывает то, что вытворяет сейчас господин Качиньский. Я понимаю, ему жалко брата. Но! Все-таки, не следует забывать, что он государственный деятель. И поэтому всевозможные недовольства, абстрактные фразы типа «и вот этому я должен верить?!», «и вот этим они хотят нас удивить?!» Потом в адрес коллег своих: «И вот это вы считаете достоверными сведениями?!» и так далее. Мне кажется, что это уже для политика такого уровня не годится.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А я с тобой не согласен. Причем, совершенно.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сейчас. Можно я говорю?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет. Нет, нельзя, потому что я тоже хочу говорить.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, не согласен?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Давай.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я тебе скажу, почему не согласен. Значит, мы опубликовали распечатку переговоров пилотов и диспетчеров, ту, которая есть сейчас у поляков и у наших. И я тебе должен сказать, что и наши слушатели, летчики, штурманы и диспетчеры по профессиям, они схватились по поводу этой распечатки. И очень многие профессионалы считают, что там еще очень много вопросов. И там есть ответственность диспетчера. Там выяснилось, например, что вот эта система, которая должна быть установлена в аэропорту, ИЛС, которая была, когда Путин прилетал, ее не было – это слышно из переговоров. А нам говорили, что там была та же самая система. Дело не в том сейчас, что она была или нет. Дело в том, что врали.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот ты и попался.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет. Это вопрос ситуации, при которой опубликованный документ явно недостаточен для выводов, почему это случилось.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет вопросов.

А.ВЕНЕДИКТОВ: И я понимаю, что Качиньский как один из кандидатов, во-первых, как брат, а, во-вторых, как один из кандидатов на пост президента – идет предвыборная кампания...

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А-а-а! Вот, в чем дело оказывается!

А.ВЕНЕДИКТОВ: Конечно. И Комаровский делает то же самое, у которого, кстати, сегодня день рождения.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, поздравляю.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Он делает то же самое. Политики всегда будут использовать трагедии. А что, нет?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты знаешь... А, нет. Так, вот это я тебе и говорю, что мне не нравится.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А это часть их работы. Вот, пожалуйста тебе.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Серьезно?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. Вот, зачем Обама поехал в Мексиканский залив? Руками нефть черпать. Зачем ты там нужен, парень? Там нужен не ты сейчас, там нужны средства. А он поехал.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот, ты знаешь, Леш, послушай...

А.ВЕНЕДИКТОВ: ...под камеры телевизионные нефть вычерпывать.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Только не говори мне ничего про Обаму, понимаешь?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Почему? Я тебе показываю, что политики действуют одинаково.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я объясню тебе почему. Я объясню. Поговори с Альбац. Я, правда, только был в Америке, но Альбац была там дольше.

А.ВЕНЕДИКТОВ: И что?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Значит, я тебе объясню. Вот, знаешь как? Это, как говорят, давать Обаму за Медведева или Путина.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, я просто говорю, что есть профессия. Не надо передергивать.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Минуточку!

А.ВЕНЕДИКТОВ: Есть профессия «политик».

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Послушай меня. Он поехал туда...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Зачем он туда поехал? Кому он там нужен?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: ...не только с пропагандистской целью.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А с какой? А с какой?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А ты не знаешь, что там происходит?

А.ВЕНЕДИКТОВ: С какой целью он поехал? Что он там делал?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты не знаешь, что там происходит?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я знаю, что происходит. Он там что будет делать? Он что, инженер?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет! Он не инженер, он президент, Алексей Алексеевич.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Так? И поехал зачем?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: И когда мы с тобой, еще когда Путин был президентом, когда мы с тобой были к нему в претензии, что там, где были трагедии, он не появлялся, то Обама не считает возможным символически побывать на этом месте. Потому что он...

А.ВЕНЕДИКТОВ: А что он сделал?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Он ничего не делает! Он – президент.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Он символически побывал на этом месте.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Он ходит.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Он ходит? Не может быть! А я думал, он едет в кресле.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Леша, Леша, Леша!

А.ВЕНЕДИКТОВ: Что такое «он ходит»?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Леша, не позорься.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет. Не в том дело.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Рядом с ним стоит человек. Этот человек ему рассказывает в деталях.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Так?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты видел пленку CNN?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Видел-видел-видел.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты смотрел, как это все происходит?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Скажи мне, пожалуйста, а этот человек не может ему по Скайпу рассказать в деталях?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А знаешь, сколько стоит полет президента туда? Полет службы безопасности? Сколько это стоит налогоплательщику?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Значит, этот иск вчинят компании «British Petrolium».

А.ВЕНЕДИКТОВ: Причем тут иск? Я тебе просто говорю, что есть у политиков...

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Леша, помнишь фразу знаменитую, которую сказала та же Латынина? Она сказала в адрес Медведева.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Так?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Страной по интернету не управляют.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Значит, это точка зрения Латыниной.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: По Скайпу мы с тобой... Не важно, просто хорошая фраза. Умная баба говорит хорошие фразы.

А.ВЕНЕДИКТОВ: И больше ничего, да. Армия, флот наши эти самые. Как Александр III.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Армия, флот – это для другой передачи.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Значит, еще раз. Ты не слышишь. У политиков так же, как у столяров, у металлургов, у химиков, должны быть определенные навыки. И они должны, совершенно верно, ездить туда. Должны ездить. И нельзя говорить «Вот, Обама молодец, что он поехал, а Медведев нет, потому что не поехал». Нельзя.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я не об этом говорю!

А.ВЕНЕДИКТОВ: Как ты не об этом?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты не слышал, что я сказал тебе фразу, что ты попался?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я ничего не попался.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: По поводу Качиньского. Теперь я объясняю тебе, как ты попался.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, расскажи мне.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Значит, ты помнишь, что когда был, казалось бы, какое имеет отношение? Ты помнишь, когда был суд со сталинистами, то мы говорили, что вот документы, где он подписал, что можно. А они вскакивали и кричали: «А покажите нам хоть одного расстрелянного ребенка». И мы с тобой пожимали плечами, потому что мы ни о каких расстрелянных детях не говорили, а говорили совсем о другом.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Так вот. Я тебе сейчас говорю про Качиньского вот в каком смысле. Он – государственный деятель, он, конечно, может использовать что-то там в своих политических целях.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Все может использовать. Как любой политический деятель.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но он не должен плевать в память своего брата, который потратил огромные усилия и летел в Россию...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ты чего несешь?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: ...ради примирения.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Он летел в Россию ради примирения?! Матвей, ты температуру утром мерил?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Она такая же, как у тебя сейчас.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ты знаешь, что господин Качиньский летел в Россию, когда там не было ни премьера, ни президента? Он летел туда, где советскими военнослужащими были расстреляны поляки. Это ради примирения. Это ради примирения.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Что?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не, это ради примирения он летел?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это был ритуальный полет.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Так, ритуальный полет, отлично. Тогда не говори, что ради примирения.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Все фразы были произнесены.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да не были произнесены – он не долетел, может, ты забыл.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: В общем, короче говоря, тебе очень нравится и ты оправдываешь, что делает вот этот второй Качиньский?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Абсолютно. И скажу почему.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мне это не нравится.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Абсолютно! Ну и не нравится – не нравится. Потому что надо знать, что случилось. И он прав абсолютно, когда говорит: «Мне этого недостаточно. Я вижу здесь дыра, здесь дыра и здесь дыра».

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: То, что ты сейчас говоришь, это полная фигня.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это он говорит.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: И я тебе объясню почему.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это он говорит.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Минутку!

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это он говорит.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Он хочет знать, что произошло.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Значит, пожалуйста, без вот этих публичных раскидываний пальцев.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Почему?! Это же публичная сфера!

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Потому что когда это все...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это же было опубликовано.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: ...когда это все лопнет, вот все его вопросы, он же не будет извиняться?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, не будет. Потому что он задает вопрос, говорит: «Почему здесь дыра?»

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, он не задает вопрос, он высказывает претензию.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Он высказывает претензию, да, что «нам не передали, что здесь не полностью».

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: В том, что Россия его обманула?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. А я тебе должен сказать, что обманула. И это правда.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Обманула?

А.ВЕНЕДИКТОВ: И это правда.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Серьезно?

А.ВЕНЕДИКТОВ: И я тебе привел пример.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Откуда ты знаешь?

А.ВЕНЕДИКТОВ: И я тебе привел пример. Ты ж не слышишь, ты только себя слышишь.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Значит, возьми и напиши. У них есть соответствующие... Ты знаешь, да? Все-таки, он не мальчик.

А.ВЕНЕДИКТОВ: То есть ты не пишешь Медведеву, а я должен писать чужому политическому деятелю? Ты боишься своему президенту написать, а я должен заниматься расследованием польской катастрофы.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, Леша, я боюсь.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Сильно, Матвей.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я боюсь.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Молодец, сильно.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Страшно мне, да.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Значит, просто надо брать и сравнивать.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо. Давай идем дальше.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Пожалуйста.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Идем дальше.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, пошли дальше.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не-не, ну...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, пошли дальше, ну чего? Я не спорю. Не хочешь про это говорить...

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: У Леди Гага, меня очень тревожит, что у Леди Гага...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Так?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты знаешь такую певицу?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Знаю-знаю.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: У нее волчанка. Вот, меня это тревожит, но я не буду тратить на это наше драгоценное время.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не трать – пошли дальше.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Теперь хотел бы послушать тебя.

А.ВЕНЕДИКТОВ: У меня час был перед этим. Я все свои темы, к сожалению...

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сейчас я понял тебя. Поскольку я не вижу, у меня, к сожалению, не работает эта система, я не вижу смски наших слушателей, может быть, ты мне пару каких-то...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, там про Грабового спрашивают опять. Нам пишут тут, комментируют то, что ты говоришь, из Питтсбурга: «Иск к «BP» минимален. Обама сейчас готовит выборы осенью», «Следите за судьбой диспетчера», «Крокодил». Да. «Почему Россия всегда на стороне палестинцев?» В программу «Говорим по-русски». Это я просто тебе показываю, как наши слушатели реагируют. «Скорейшего выздоровления Бунтману». И что еще у нас такого интересного? Ничего. Вот, ничего, понимаешь? Вот, ничего. Не задевает.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, потому что они пытаются разобраться, чего мы такое говорим.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А, ну, я не знаю, чего тут разбираться? Мы говорим то, что мы думаем. Вот и все. Я просто возвращаюсь к твоему любимцу Обаме, хочу обратить внимание, что, еще раз повторяю – напомнил, спасибо, Александр, по-моему, что у него выборы. Поэтому он сейчас будет ходить и руками вычерпывать нефть из Мексиканского залива не менее цинично, чем Качиньский использует эту трагедию. Не менее цинично. Не менее. Это их профессия, понимаешь? Они профессионалы, понимаешь? А Комаровский говорит: «Все в порядке, русские все отдали, будем дружить с Россией». Он играет на другую аудиторию. Его это не интересует – не его брат погиб.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, вот, Леша, понимаешь, я хочу тебе знаешь чего? Я хочу тебе пожелать, чтобы ты...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Так. Это мы прощаемся, что ли, уже? Что такое «пожелать»?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не-не. Призвать, может быть.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Призови меня. Давно меня никто не призывал ни к чему. Знают, что бесполезно.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Понимаешь, в чем дело? Вот, как-то, ну, что ли, конечно, может быть, циничный взгляд на любого политика.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, на профессию.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: И вообще, что ни делает политик, вот здесь вот, опять же, в вопросах наших, которые к передаче, один парень говорил (он из Канады), он говорил, что там шел по улице и так далее, и там шел какой-то политик. С ним заговорил человек, и тот немедленно ему дал визитку и прочее-прочее. Вот, понимаешь, вот такие шаги политиков западных можно, конечно, истолковать как заискивание. Много фраз таких.

А.ВЕНЕДИКТОВ: И это тоже.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Они тщаться, они подвязаются.

А.ВЕНЕДИКТОВ: И это тоже.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, и это тоже. Но! И это тоже! Но не только.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Так?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Может быть, 10-15% этого есть, но когда ты знаешь, что тебя могут вышвырнуть, тогда ты ведешь себя совершенно иначе.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А здесь спору нет, это верно.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну и все. Поэтому говорить, что Обама только поехал из-за выборов.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да не, не только из-за выборов. Я просто тебе обращаю внимание, он использует двух западных политиков...

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Он и медицинскую форму, наверное, которая... За которую его клюют так...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Двух западных политиков, Качиньского и Обаму.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты слушай, что я говорю! Его клюют, его уничтожают за медицинскую реформу.

А.ВЕНЕДИКТОВ: У меня слеза упала! Слеза упала по поводу Обамы.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А он делает ее, ты понимаешь?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Как ты завелся. Вот, о Медведеве ты так не завелся. Ты все о чужом президенте. А ты о Медведеве так скажи.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Почему?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не знаю – у меня слеза упала, понимаешь?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, во-первых, ты знаешь, что я путинец. Это, во-первых.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, ты все перепутал: ты – медведевец.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Во-вторых, я согласен...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ты медвежонок.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо, я медвежонок. Если Дмитрий Анатольевич сделает, ну, хоть... Помнишь этот знаменитый анекдот, когда этот кричал «Дайте выиграть в лотерею, дайте выиграть».

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да-да-да. «Ты хоть билет купи».

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: «Ты хоть купи билет». Вот, понимаешь, я согласен, я буду распинаться, я буду ходить с транспарантом «Медведева еще раз в президенты» и так далее. если он хоть что-то сделает. Понимаешь? Вот так надеюсь, так надеюсь.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А он, наверное, что-то сделает. Ты тоже, на самом деле...

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Дмитрий Анатольевич, я вам честно хочу сказать, что я уже из последних сил держу круговую оборону – дай только мне договорить, это вот такое мое обращение к Медведеву.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Так, внимание. Тихо-тихо, стоп. Значит, минута 19 секунд. Не прерываю. Поехали! Обращайся. Дмитрий Анатольевич. Поехали.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, я быстрее.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, поехали.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. Потому что каждый шаг ваш, Дмитрий Анатольевич, истолковывается проклятыми журналистами, либерастами и там всякими другими как то, что там вы на веревочках и так далее, и так далее. И даже те шаги хорошие, которые вы делаете, что-то меняете в стране и так далее, это говорят злые ваши враги, что это вы делаете для отвода глаз, а на самом деле, вот, вы там сливаетесь в экстазе с Путиным и так далее. Вот, вы понимаете, помогите мне противостоять. Я один противостою против этой шоблы, понимаете, либералов. Я хочу, чтобы, вот, как бы, сказать. Вот, тому же Венедиктову, Дмитрий Анатольевич, я хочу ему сказать.

А.ВЕНЕДИКТОВ: 30 секунд.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: «Ты видишь, а?!» А сейчас, к сожалению, он мне все время говорит «Ты видишь, а?» и трясет своей бородой, из которой истина вываливается вместе с вот этими тонкими красивыми вьющимися волосками. Поэтому вы уж помогите мне, Дмитрий Анатольевич. Извините, у меня просто время заканчивается. Будьте Обамой.

А.ВЕНЕДИКТОВ: У каждого свой Шевчук и свой Обама. (все смеются) Это был Матвей Ганапольский и мы с вами прощаемся. Я еще вам объясню, что у нас проводится...

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Извини, вопрос к тебе.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не влезет! Ну, Матвей!

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Очень важный! Влезет! Он не требует ответа. Скажи, Леша, почему ты так не любишь Россию? До свидания.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот. И до свидания. Это был Матвей Ганапольский.