Купить мерч «Эха»:

Перехват - 2010-04-30

30.04.2010
Перехват - 2010-04-30 Скачать

С.БУНТМАН: Ну что ж, мы начинаем. Матвей Ганапольский, привет.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Добрый день.

С.БУНТМАН: Слушайте, у нас есть видеотрансляция. Но от вас Ганапольский, вот, на своей сквозь плазму виден так далеко, у него написаны какие-то антипатриотические лозунги там, на груди. Это татуировка, по-моему, вообще.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Могу даже тебе зачитать.

С.БУНТМАН: Проповедующая...

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет. «Да здравствует ЦРУ и Мосад».

С.БУНТМАН: Ну, конечно. И еще это проповедующая культ индивидуализма, как написано в новом законопроекте о ФСБ. Я делаю тебе замечание, Ганапольский, за проповедь культа индивидуализма и за... Сейчас тебе скажу. Сейчас, ты скажешь еще. Значит, так: за вовлечение молодежи в экстремистскую деятельность (я в виде молодежи, я тебя младше чуть-чуть, да?). Да. Вот, ты совершаешь действие, вызывающее возникновение причин и создающее условия для совершения преступлений и так далее. Это незаконно, этот шашлык, отвечаю я на первый вопрос. Это шашлык из родительных падежей, абсолютно бессмысленный, а смысл его состоит только в том, чтобы увести в поле произвола очень многое, восстановить таинственность органов. Причем, мы еще святым духом должны знать, что они имеют в виду. Из этого закона ничего непонятно – это преступление против русского языка еще ко всему.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ребята могут.

С.БУНТМАН: Да. Ну, ребята все могут, да. Но как-то они обиделись, что могут чуть-чуть не все. Вот вам и весь смысл закона. Будете задавать свои вопросы. +7 985 970-45-45. И телефон 363-36-59, если вы находитесь в каких-то далеких краях, набирайте там +7-495, то есть код России и Москвы.

Ты знаешь, меня здесь обвинили, уличили в конъюнктурщине. Слава богу, не в индивидуализме, а то бы я уже пропал и давно бы сидел где-нибудь. Ты знаешь, «Вот, вы же сами говорили, что победа на выборах Януковича – это окончательная победа оранжевой революции». Я так до сих пор считаю, несмотря на все штучки. Матвей Юрьевич, знаешь, почему?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да?

С.БУНТМАН: Потому что это украинцы выбрали вот так вот. Ющенко, Януковича, в следующий раз еще кого-нибудь выберут. Понимаешь? Как в Польше, как в Литве. Вот так вот. Вот в чем победа! Вот в чем победа.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Демократия есть несмотря на взаимную ругань, оскорбления, унижения и подавание в суд взаимная работа на сохранение демократической процедуры – не личности, а демократической процедуры. И в этом смысле...

С.БУНТМАН: Сказал как в гранит отлил просто. Молодец!

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну а чего?

С.БУНТМАН: Да, конечно. Правильно. Да нет, я...

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Чего там, классиков читал – мы их и цитируем. И проблема сейчас не в этом – это уже произошло – просто проблема в том, что люди меняются и у них есть какие-то определенные свои планы. Ну и последние действия, конечно, Януковича настораживают. Не в смысле принятых решений, потому что, в принципе, как бы, и принятые решения – они взаимовыгодные, по всей видимости.

С.БУНТМАН: Ты имеешь в виду флот-газ, да?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, флот-газ. Ну, как бы, Россия получила то, что она хотела, и Украина получила то, что она хотела. И должен заметить, очень много, конечно, есть критиков. Они говорят про цифры, стоило ли покупать и так далее. Ну, я хочу сказать, что государство российское решило так и государство украинское в лице Януковича решило так, что по самим цифрам это можно дискутировать, но, так сказать, решение в данном случае – это межгосударственный договор, и его можно анализировать. Но я бы не этим сейчас занимался. Меня насторожило другое. Меня насторожило, что-то странное происходит с Януковичем в плане той процедуры, как он это сделал. Ты помнишь, в одной из предыдущих передач мы с тобой говорили о самой главной проблеме, которая сейчас стоит перед Украиной. А главная проблема, стоящая перед любым государством, эта проблема всегда политическая, потому что из нее вытекает и экономика, и межнациональные отношения и вообще все на свете.

Так вот, мы с тобой говорили... Вернее, я высказал опасение по поводу преемственности власти. И, собственно, демократический режим с достаточно длительной историей от такого нервного дерганого отличается тем, что каждая последующая власть приходит на отрицании предыдущей. И, вот, мы видим, как мгновенно радикально под взрывы дымовых шашек и под кидание яиц были... И вот тут я употребляю глагол, но не знаю, подходит он? Принято, так сказать, Радой, санировано вот это российско-украинское соглашение.

С.БУНТМАН: Да. Ну, ратифицировали – что теперь делать?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ратифицировали, да. Понимаешь, но вот эта сама процедура, хотя большинство, нет вопросов, ну вот, так сказать, как-то они это дело сделали. Вот тут запахло Россией. И я хочу тебе сказать, что дальше я был потрясен утром, открыв интернет и увидев обращение Януковича к украинскому народу. Ну, он говорит, что те были плохие, а мы – хорошие. Но там есть пара фраз, которые очень сильно настораживают. Ну, во-первых, он сказал такую фразу... сейчас я тебе скажу. Он сказал: «Нам, Украине было непросто восстановить доверие российского руководства». Значит, дело не в том, как эту фразу проанализировали многие украинские политологи, что, типа, он унижается перед Россией. Я бы трактовал ее не так. Вопрос заключается несколько в другом. Вот, если человек говорит, что они восстановили доверие российского руководства, но при этом проталкивает решение через такую процедуру, через взрывы дымовых шашек, то возникает вопрос: какова цена этого доверия?

Это еще не все. Дальше он, говоря об оппозиции, употребил фразы, которые мы с тобой давно уже слышали – «Оппозиция расшатывает стабильность, Украине нужна крепкая вертикаль власти». Повеяло Путиным.

С.БУНТМАН: Ты думаешь, он хочет строить Украину по российскому образцу? Я думаю, что нет.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я не знаю, что он хочет строить в Украине, я этого не знаю. Я только хочу тебе сказать, что, конечно, он в экономическом смысле и как бы в политико-экономическом смысле, в политике, развернутой на экономику, он пошел на весьма радикальное сближение с Россией. Но дело в том, что он там употребил еще одну фразу. Его, вообще, читать и читать. Он сказал: «Они противятся дружбе, нашему сближению с Россией, потому что понимают, что если это произойдет, то им конец». Но дело в том, что так, например, мог бы сказать Путин, говоря о малочисленной оппозиции российской.

С.БУНТМАН: Витиевато, Виктор Федорович.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мы помним, на сколько он опережал Тимошенко, которая сейчас выступила со стандартными заявлениями, что он предатель, он продал Украину и так далее. Понимаешь?

Поэтому меня во всем этом заинтересовала его риторика. Мне кажется, что он принял некое решение, которое звучит не так – не продать Украину России и так далее – это все туфта. Он принял решение идти, все-таки, по путинскому пути. В чем состоит путинский путь в двух словах? Мое мнение – это мнение правильное. Все, кто говорят против, громко – это враги, те, кто говорят тихо, мы их не слышим. И самое главное, оппозицию не замечать. Вот это путинское ноу-хау, которое успешно уже 11 лет претворяется в жизнь в России.

Но я задаю вопрос. Если в обращении к гражданам Украины он использует, так сказать, вот такие выражения и говорит, что оппозиция, то есть почти половина населения Украины никто, то как он дальше будет проводить свои реформы? Ведь, там реформы должны быть весьма значительны. И как бы Россия ему не помогала, и чего бы там они ни объявляли, как все это будет, там, типа красиво... Вот сейчас ты знаешь, что-то там они, 500 миллионов дают. Путин заявил революционную фразу о том, что можно объединить Газпром и Нафтогаз Украины. Я это все понимаю. Но как это все осуществить, при том, что ты игнорируешь мнение половины населения? Ты не ведешь с ними переговоры, ты не вышел на разговор с Газпромом и с Путиным после того, как решил остальные вещи. Ну, то, что называется, так сказать, коалиция, широкая оппозиция.

С.БУНТМАН: Ну, понятно. Значит, тебе не нравится то, что он хотя бы сейчас словесно подействовал, вступает...

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет. Только не употребляй слова «не нравится».

С.БУНТМАН: А что, нравится что ли?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мне абсолютно все равно! Это другая страна. Я просто удивлен и мне интересно, как дальше будут развиваться события. По-моему, самым мрачным образом внутри Украины.

С.БУНТМАН: Не уверен. Не уверен. Вот, знаешь, чего мы посмотрим, самое главное, на что мы посмотрим? Есть ли крепкие зацепки именно демократии. Вот, знаешь, когда в Польше погибла вся верхушка руководства – и армии, и Сейма, и погиб президент. Все сработало, мгновенно сработало. Работали Сейм и демократия, работал при Валенсе? Работал. Работал при Квасневском? Работал. Работало все это и не позволяло принимать удивительные решения при покойном Качиньском. Такие, умопомрачительные решения. Все-таки, работало. Оказался он с премьер-министром совершенно из другой политической семьи. Вот, как это будет работать на Украине? Понимаешь?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это уже проблема Януковича.

С.БУНТМАН: Нет. Это проблема... Вот, ты говоришь...

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Он поставил себя в очень тяжелую ситуацию.

С.БУНТМАН: Очень тяжелую ситуацию поставил. Но, вот, работают ли объективно структуры на Украине? Вот это самое интересное. Демократические структуры.

Ладно, есть еще темы. Тут столько всяких тем. Увеличение срока призыва, повышение призывного возраста, Устинов в армию предлагает брать после 1-го или после 2-го курса. Чего-то им не достает, ты знаешь? Оказывается, недостает у нас призывников. Вроде бы все нормально.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну вот, в этой истории у меня только, конечно, я могу повторить вопрос, который задала Валентина Мельникова. Ты, наверное, знаешь ее, вот это интервью, которое было в день этого странного заявления. Она сказала, что до этого встречалась с господином Сердюковым, который, как ты знаешь, за несколько дней до этого объявил об абсолютно революционных, абсолютно широкомасштабных, абсолютно небывалых для РФ реформах в Вооруженных силах. И в общем, все зааплодировали. И вдруг нет его имени, объявляется это. И, конечно, не очень красиво, чего там происходит у них в Министерстве обороны.

С.БУНТМАН: Я тебе больше скажу, Матвей Юрьевич. Что, во-первых, было несколько встреч Анатолия Сердюкова с главными редакторами разных СМИ.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да.

С.БУНТМАН: И с корреспондентами. Дальше. С общественными организациями была встреча. Ни слова, ни гугу ни о повышении возраста, ни об увеличении срока летнего призыва до 31 августа, ни об отмене отсрочек студентам дневных отделений. Ничего не было. Дальше. У нас был тот самый господин Смирнов, который позавчера выступал в Совете Федерации. У нас в программе. Друзья мои, слушатели «Эха Москвы», посмотрите «Военный совет» от 3 апреля. Он говорит: «У нас всего хватает, у нас хватает народу, из кого призывать. У нас все в порядке, никакие военкоматы план делать не будут, кровь из носа. Ничего этого не надо. Все в порядке, все делаем, все по плану». Да, есть люди, которые... Есть и больные, есть и люди, которые уклоняются, есть где-то недобираем, где-то перебираем. Все в порядке. И вдруг, на тебе. Я считаю, что это очень опасная штука. Мало того, что... Знаешь, значит смотри, схема наша обычная, советская. Матвей, я надеюсь, ты помнишь ее.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, помню.

С.БУНТМАН: То, что легче всего бюрократически сделать, делается быстро, как, например, увеличить сроки призыва, увеличить возраст, снять отсрочки и напризывать студентов старших курсов. Это легко сделать.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну и что? Думаю, что это никого не пугает. Знаешь почему?

С.БУНТМАН: Подожди, сейчас я доскажу.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, давай-давай.

С.БУНТМАН: А трудно сделать то, что предлагал Сердюков – перейти на пятидневку, на территориальные формирования, чтобы далеко не служили ребята и могли видеть своих родных на выходные дни, а в дальних районах накапливать себе выходные, чтобы получить отпуск. Это сделать трудно. Трудно воспитать сержантов, трудно переподготовить офицеров, чтобы они не пили, не буянили, дурака не валяли и не тиранили солдат. И, вот, до этого призовут уже всех, понимаешь?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я тебе на это дело хочу ответить украинским анекдотом. В украинском языке есть одно слово, которое имеет 2 значения. Слово «полыты» - это жечь, понимаешь, да? Ну вот, в обычном русском смысле. И «полыты» - это курить. Ну и, значит, анекдот такой, что к деду Ивану, приходит его внучок – ну, как всегда начинаются украинские анекдоты. И это еще при коммунистах. Это помнишь, в пору дефицита, когда не было сигарет (трудности были), и внучок говорит: «Вот, деда, вы за раз курите Кэмел. А Кэмела не будет, что вы будете?» Ну, он говорит: «БТ», понимаешь, да? Ну, что-то такое, попроще. «Да, «БТ» не будет – ну, тогда будут полыты какие там наши сигареты? «Ява» - «А если «Явы» не будет?» - «Ну, тогда «Приму» буду курить, папиросы» - «А если «Примы» не будет?» И тут дед отвечает: «Тогда будут полыты Сельраду» (Тогда буду жечь Сельсовет), понимаешь, да?

С.БУНТМАН: (смеется) Понятно, да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Как бы, простая история, одно и то же слово. Так вот, я тебе хочу сказать. Вот эта байда – она никого не пугает. Они могут принимать любые законы. Но поскольку эти законы через одно место, то... Народ у нас опытный, ну, не будет молодых людей. Значит, молодые люди будут находиться заграницей, благо Конституцией гарантированы паспорта зарубежные. Ну, значит, молодыми российскими ребятами, которые не хотят служить на таких странных условиях, вот таких вот, ну, пополнятся ряды, не знаю там, вашингтонских безработных. Потом они женятся, получат там какие-то свои документы, легализуются и будут нормальными американцами. Только уедут из России, понимаешь?

С.БУНТМАН: И кое-кто из них поступит служить в армию там.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, поступит служить в армию. Вот, в ФБР идет набор очень активный сейчас знающих русский язык.

С.БУНТМАН: Но в данном случае я тебе скажу...

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Понимаешь? Поэтому простая вещь.

С.БУНТМАН: И в данном случае я тебе скажу, что мне на редкость здесь не только как-то боязно и ужасно, что это чушь собачья какая-то идет и против молодых ребят. Но мне на редкость обидно за державу. Понимаешь? Впервые не из-за советской власти, а впервые за 300 с хвостом лет. Может быть, чуть-чуть меньше. Там, впервые с Григория Александровича Потемкина нормальная военная реформа. Ее можно одной деталькой, вот этой устиновщиной, капитоновщиной, ее можно перечеркнуть. Вот это мне обидно. Да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мне – нет.

С.БУНТМАН: Тебе нет? А мне обидно.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мне нет. Я уже тебе говорил, что Россия слишком большая, чтобы была одна держава на всех. У тебя своя держава, она состоит из морали и представлений твоих о ней. А вот эти ребята приглашают тебя и молодых людей в свою державу, где до 30 лет, так сказать, набор в армию. Понимаешь, они говорят «Ребята, приходите к нам – мы вот тут для вас построили». А ребята скажут: «Не хотим».

С.БУНТМАН: Не согласен, не согласен. Впервые разумные рациональные вещи делаются в этой области. И опять так, одним они делаются маленькими шажками, потому что очень трудно, а одним прыжком назад можно все это к черту буквой «Х» перечеркнуть. Вот за что мне обидно, Матвей, понимаешь?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну да. Я понимаю, ну да.

С.БУНТМАН: Просто идиотизм.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот, со своей обидой ты и останешься.

С.БУНТМАН: Просто идиотизм.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. Ну, обидно, да. Ну да, обидно. Много чего обидно. У нас с тобой каждый эфир мы перечисляем, там, подводя итоги недели, какие-то то, что говорится простым языком, лажи. Понимаешь? Вот эти лажи – они каждую неделю. И понимаешь, никаких объяснений. Вот после того как... Есть у нас еще 30 секунд?

С.БУНТМАН: 30 секунд нет, 10 есть.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо. В общем, скажу тебе так. После того как выступил вот этот военачальник и началась паника, и родители стали лихорадочно думать, куда засунуть детей. Сердюков не выступил, и поэтому непонятно, что же, все-таки, происходит в Министерстве обороны? Кто налажал?

С.БУНТМАН: А вот в этом я с тобой абсолютно соглашусь. Мы расстаемся на 3 минуты. Готовьте телефоны и свои вопросы по телефону 363-36-59.

НОВОСТИ

С.БУНТМАН: Для «Перехвата» бросаем конец мы слушаем. Да, Матвей Ганапольский?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, естественно-естественно.

С.БУНТМАН: Да. 363-36-59, сразу слушаем телефонный звонок. Про темы этой недели про всевозможные. Алло, добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер.

С.БУНТМАН: Да, только убейте радио, пожалуйста, а то булькает.

СЛУШАТЕЛЬ: Убрал.

С.БУНТМАН: Да, слушаем вас. Как зовут, откуда вы?

СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Эльдар, я из Уфы.

С.БУНТМАН: Да, слушаем вас.

СЛУШАТЕЛЬ: А вот то, что касается выступления Сердюкова и ту ложку дегтя, которую подбросили, я думаю, что в этом есть какая-то закономерность.

С.БУНТМАН: Например?

СЛУШАТЕЛЬ: Я думаю, что для того, чтобы не подставлять Сердюкова в этом непопулярном решении это сделал за него его заместитель.

С.БУНТМАН: И как дальше будут дела идти?

СЛУШАТЕЛЬ: А дальше будет так, как они заявили.

С.БУНТМАН: Значит, как написал нам слушатель Павел – ты не читал смску, Матвей? Слушатель Павел нам написал про это дело: «Ужесточение, увеличение сроков и так далее – это будет сейчас. А вот то, о чем говорил Анатолий Эдуардович, это будет по чайной ложке и долго, может быть. Вот так вот.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это проблема Сердюкова.

СЛУШАТЕЛЬ: Все это они внедрят, без сомнения.

С.БУНТМАН: Понятно, спасибо.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, я бы только предложил уважаемому радиослушателю не играть в любимую игру, в которую мы играем всегда, - в трактовку, почему они это сделали. То есть вместо того, чтобы сказать «Ребята, знаете, вот, у меня семья, у меня дети, у меня планы. Вы, пожалуйста, там у себя крепко выпейте водки, посоветуйтесь с вот этим духовным лидером, посоветуйтесь еще и с президентом страны, и выйдете с одной точкой зрения. Потому что у меня планы на жизнь. И хватит меня вводить в панику. Я должен понимать, что будет происходить через 5 лет, через 10». Как коммунисты, помнишь? Там программа развития до такого-то года.

С.БУНТМАН: Да. Ну, меня в первом классе учили, что я в 1980-м при коммунизме буду жить.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Правильно. Ну, дело здесь не в этом. Ну так замени «коммунизм» на что-то такое, хорошее. Значит, вот, какая будет армия, когда моему сыну будет 18 лет? В зависимости от того, какую армию вы мне предложите, там мой сын и будет находиться. Все. То есть как? Сейчас можно сказать «Это не патриотично» и так далее. Это все лапша. В рассуждениях этих, когда думаешь о собственном ребенке, никакой патриотизм не стоит жизни его, если это не война.

Если у нас война, скажите. Тогда законы военного времени. Если нет... Причем, я еще хочу добавить одну фразу. Понимаешь, не само предложение плохое – это пусть специалисты оценивают, какое это предложение. Почему? Потому что мы знаем, что в Израиле там поголовно служат и так далее. Но с другой стороны, Израиль, рядом вот эти палестинцы и так далее, то есть у каждой страны есть своя необходимость, свое целеполагание. Но! Не меняйте вы каждые 2 минуты свою точку зрения. Вы там у себя сначала решите, а потом выходите к людям и говорите.

С.БУНТМАН: Понятно. Слушаем слушателей. 363-36-59, алло, добрый вечер. Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер.

С.БУНТМАН: Как вас зовут, откуда вы нам звоните?

СЛУШАТЕЛЬ: Сергей, Ленинградская область, Сосновый бор. Вот какой вопрос. Пытался его задать по разным передачам «Эха Москвы». Наконец-то хочу спросить у вас. Есть ли возможность у общественно значимых людей, которые входят в Общественную палату, добиться от нашей российской прокуратуры вменяемого ответа их решения отказывать в решении катынской проблемы?

С.БУНТМАН: Я читал. Это вы, наверное, написали в интернете. Я вас понял. Спасибо, сейчас ответим. И Общественной палаты тоже. Но я думаю, что как раз последовательность открытия документов – я думаю, что к этому сейчас идет. И 116 томов дела следствие Главной Военной прокуратуры, которые сейчас закрыты (67 открыты, насколько я помню), 116 закрыты. Открытие их, я думаю, что будет сейчас. Для этого можно, как вы говорите, и общественную палату, и что угодно. Но для этого сейчас именно ветер переменился. Вот это самое главное. С чего, почему, надолго ли, как? Но пока переменился ветер.

Я еще раз хочу использовать служебное положение в личных целях, а Матвея Ганапольского в целях служебных, заставив его выслушать мой анонс, что у меня будет в гостях через неделю 8 числа в программе «Не так» (просто сейчас он не может) один из важнейших людей того следствия, которое вела главная военная прокуратура, Анатолий Яблоков. И который сможет ответить на очень многие ваши вопросы, вплоть до того, что, собственно, скрывают эти 116 томов, когда важнейшие документы уже, кстати, у нас на руках и на глазах с государственной поддержкой и в компактном виде. Давай дальше идем, потому что на это я ответил, я думаю.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Давай-давай, конечно.

С.БУНТМАН: Алло, добрый вечер. Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло, здравствуйте.

С.БУНТМАН: Как вас зовут, откуда вы нам звоните?

СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Сергей, я звоню из Москвы.

С.БУНТМАН: Сергей, мы слушаем вас.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Вот, у меня такой вопрос к вам. Мы буквально минут 10 назад переключились на вашу волну, с ребятами сидим в машине и как раз слушаем по поводу армии, потому что многих из нас этот вопрос волнует. Ну, я хочу задать именно вопрос от себя. Вот, мой дед – он военный, летчик, мой отец – тоже военный, он в ракетных войсках служил. Но меня, к сожалению, по состоянию здоровья в армию не взяли, хотя, я хотел. Благодаря моему деду и отцу мое мнение об армии сложилось, ну, скажем так, довольно положительное. Потому что оно строилось на том, какая была армия тогда. Но, к сожалению, сейчас считается, что она немного другая. Другая постановка вопроса в плане отношений между военнослужащими.

С.БУНТМАН: Ну, понятно. Это понятно. Сформулируйте ваш вопрос, пожалуйста, Сергей.

СЛУШАТЕЛЬ: Мой вопрос такой. Как вы считаете, грамотное патриотическое воспитание может повлиять на то, что и наши руководители будут способствовать улучшению условий жизни в армии?

С.БУНТМАН: Понятно, спасибо. Патриотическое воспитание, насколько я понял, Сергей, руководителей – чтобы они считали. Понимаете, армия должна соответствовать жизни и соответствовать своей эпохе. Если в какое-то время, когда служили ваши родственники, там, отцы и деды, эта армия соответствовала тому, что было тогда. И условиям и жизни, и условиям международным, и глобальным. Наверное, в какое-то время был такой период, когда она соответствовала полностью. Потом она перестала соответствовать, она разваливалась на ходу, превратилась в какую-то хромую телегу и халабуду уже задолго до окончания жизни Советского Союза.

Кстати, помнишь, Матвей? Ты помнишь эту историю, когда стали студентов забирать в начале 80-х? Это не при Горбачеве, это чуть-чуть раньше, когда министром обороны стал маршал Устинов. Как-то с этим совпало, что очень скоро Советский Союз накрылся медным тазом, а студентов становилось все меньше и меньше, когда их стали забирать со 2-го курса. И очень мало людей после армии (тогда двухлетней) возвращались туда.

Так вот, смотрите. Мне показалось, сдуру, наверное, Матвей (тогда ты прав), сдуру мне показалось, что сейчас в реформе Вооруженных сил происходит что-то разумное, движущееся к современным человеческим условиям в армии, в частности, для призывников и какое-то рациональное, нормальное, чтобы люди занимались делом все время. Именно делом. Это тяжелое дело, тут не тяжести боятся-то. А боятся гнусности – какая-то полутюрьма, каторга и бандитский притон. Вот чего надо избежать. А нам еще не исчез бандитский притон, а туда побольше народу запихнуть как можно раньше и сейчас. Причем, ты понимаешь, какая штука, как мне показалось, Матвей, еще в этом увеличении срока призыва, возраста призывного? Вот те люди, которые это предлагают, они цинично уверены, что все равно масса народу откосят тем или иным образом. Они хотят иметь почему-то, хотя клялись и божились, что им хватает того потенциала, который есть, в стране, вот, в возрасте от 18 до 27 минус отсрочки всевозможные и состояния здоровья. Они хотят взять, знаешь, побольше, чтобы и набрать хотя бы столько же. Понимаешь? Побольше потенциально, побольше напугать, побольше охватить этим. Чтобы набрать столько же, сколько и запланировано в этих призывах. Это, знаешь, как на сборы призывали офицеров? Знаешь как, Матвей? Тебя никогда не призывали, нет? Пытались как-то.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Пытались прессовать, да.

С.БУНТМАН: Ну так вот, на сборы. Присылают повестки более чем... Например, человек 100. Все уже собирают там вещички, приходят в военкомат, сборный пункт – там на полгода в какой-нибудь Красноводск или куда-нибудь еще, Мары. Берут 8! А чтоб наверняка. Вот этот совок, понимаешь? Я чуть-чуть расслабился, я как та теща из анекдота, раскрылся, расслабился. И поэтому вот это заявление Василия Смирнова было для меня неожиданным. Вот в чем дело.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну ладно. Бог с ним, с этим Василием Смирновым.

С.БУНТМАН: И Сергею я могу сказать. Понимаете, он, может быть, не хотел этого сказать, но сказал замечательную вещь. Патриотическое воспитание – это означает, что мы должны жить в процветающей стране, и, вот, руководители, о которых он говорит, - они должны сделать нормальную, современную, в частности там, армию точно так же, как науку, промышленность и так далее. Начали делать нормальные вещи – и вдруг на тебе.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я даже скажу так ему. Знаете, вот, что такое патриотическое воспитание? Это, вот, не вот эти уроды, которые с флагами ходят. А это простая задача – как сделать, чтобы вы отслужили свой год и не повесились. Понимаете? Вот, если разобраться, вот это и есть патриотическое воспитание. Не так, чтобы вы зубной щеткой чистили сортир, а при этом играла музыка. Так в Северной Корее. Посмотрите на сайт их. А так, чтобы вам было комфортно, потому что служба в армии – это не только долг, но это еще и работа. Кроме того, кто сказал, что долг должен быть обязательно мучительным. Понимаете? Ну, почему? Сейчас же 2010 год, интернет, Yota, WiFi, понимаете? Гаджеты. Как-то не совпадает с зубной щеткой и гальюном, который надо чистить.

С.БУНТМАН: Но когда говорит, когда министр обороны говорит, что не будет гальюнов – мало времени.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Все, Сережа-Сережа. Он говорил одно, этот говорит другое. Ну, вот, не интересно.

С.БУНТМАН: Но это же все не готово, а уже предлагают все.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, это их проблема. Да их проблема это. Их проблема. Свободные люди в свободной стране, они говорят что хотят, граждане поступают так, как считают нужным.

С.БУНТМАН: Давай еще звонок примем, судя по всему, последний. Алло, добрый вечер. Алло, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер, Матвей, добрый вечер, Сергей. Это Мамука говорит.

С.БУНТМАН: Да, Мамука, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Вы знаете, у меня такое впечатление создается, вот, почему столько народу в армию забирают? Чтобы они просто знали, кто есть начальник в этой стране. Чем больше народу будут гнобить в армии и показывать, вот, как Хрущев говорил, где Кузькина мать. Те, кто наверху, им проще просто этим народом управлять.

С.БУНТМАН: Воспитывать покорных людей.

СЛУШАТЕЛЬ: Там человеческое достоинство просто отнимают. А это высокопарные слова, что, вот, патриотизм – это, извините меня, это просто чушь собачья.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, Мамука, нет. Патриотизм...

С.БУНТМАН: Мамука, спасибо, мы вас услышали.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Значит, патриотизм, Мамука, это не пустые слова и там то, что вы говорили. Просто, вот, большевизм отличается от вообще нормального состояния человека именно тем, что он вначале ставит идею, а потом уже идет человеческая жизнь. Поэтому патриотизм появляется тогда, когда у тебя есть желание свой флаг повесить не потому, что тебе единороссы сказали, а потому, что это веление твоей души. Ты горд за свою страну. Вот, она делает какие-то такие шаги, которые тебе нравятся. Как, вот, когда Медведев и Путин сделали очень хорошие шаги в отношении Польши, то как-то, вот, знаете, ну вот как-то было тепло на душе, несмотря на всех портянок, которые взвыли по этому поводу.

С.БУНТМАН: Да. Необычно комфортно.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Так вот я хочу сказать. Забудьте фразу... Вот это, ведь, самое главное. Вот, сидел этот человек, говорил эти слова, но он забыл самую главную фразу. Чем суровее меры набора в армию, чем они жестче, чем они, так сказать, я бы так сказал, такие, силовые, тем меньше народа пойдет в армию служить. Потому что надо жениться, надо кормить семью, есть еще старые родители, а сейчас все стоит не 3 копейки. Понимаете? Да, и все. Поэтому, наоборот, у меня такое ощущение, что они хотят армию закрыть. Свою же.

С.БУНТМАН: Вот, Матвей, понимаешь, я хочу последнюю вещь про это сказать. Вот такая деталь. Вот, раз-два-три, какие-то меры, которые трудно осуществить на будущее. Впервые – почему я говорю впервые – стали доказывать и призывникам в частности, что армия – это серьезное приличное место, понимаешь? Стали пытаться доказать, министр пытался это доказать. И вдруг, понимаешь, он говорит «Да все то же самое, щас по-бырому наберем мильон и все».

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Жуткую фразу говоришь. «Министр пытался доказать».

С.БУНТМАН: Это правильно! Он министр.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: К слову «министр» не должно быть «пытался». Я хочу сказать, что он ближайший друг Путина, его ставленник, у него все административные рычаги в руках.

С.БУНТМАН: Я говорю обществу! Обществу! Нормально в диалоге пытается доказать.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ой, чего ж ты кричишь на меня.

С.БУНТМАН: Нет, я кричу не на тебя. Нет, все-все, молчу. Все-все, молчу. Матвей Ганапольский, Сергей Бунтман, это все мероприятие называется «Перехват», оно происходит каждую пятницу примерно с 10-ти примерно до 11-ти, потому что в этом «примерно» уменьшаются и другие передачи, в том числе и радиодетали, которые сейчас начнутся.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Рад был тебя слышать.

С.БУНТМАН: И я тебя тоже. Счастливо!


Напишите нам
echo@echofm.online
Купить мерч «Эха»:

Боитесь пропустить интересное? Подпишитесь на рассылку «Эха»

Это еженедельный дайджест ключевых материалов сайта

© Radio Echo GmbH, 2025