Перехват - 2010-03-12

С. БУНТМАН: Добрый вечер всем. Вот там Матвей Ганапольский, синенький такой на экране. Здравствуй, Матвей, добрый вечер тебе.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Здравствуй, Серёжа, здравствуйте, уважаемые радиослушатели.

С. БУНТМАН: Я себя покажу, что я здесь не виртуально, я здесь телесно. Это Матвей Юрьевич в изображении 2D.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Скоро будет 3D, работает «Панасоник» над этим. Но ты будешь сидеть в очках.

С. БУНТМАН: Ты будешь выдвигаться над нами. Такое искусственное дело.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мы с Кемероном сейчас работаем над этим.

С. БУНТМАН: Над чем? Над фильмом «Перехват»?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Совершенно верно.

С. БУНТМАН: В 3D волшебном «Перехват». Хорошо, перехватчики… О чём будем говорить? Я бы продолжил разговор о письме, которое подписывать, не подписывать, каждый решает сам, конечно. Ты как думаешь?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты знаешь, здесь, на сайте «Эхо Москвы» несколько человек задали этот вопрос. Я слышал, что сказал по этому поводу Лёша Венедиктов, прежде всего, конечно, хочу сказать, что подчиняясь, его руководящим указаниям, не считаю для себя возможным писать…

С. БУНТМАН: Это совершенно возможно.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, я для себя.

С. БУНТМАН: Дело в том, что указаний никаких нет абсолютно.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да пошутил я, пошутил!

С. БУНТМАН: есть журналисты, которые подписали это письмо.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я знаю. Я хотел бы по этому поводу… Нет, они молодцы! Я хотел бы сказать по этому поводу несколько слов. Знаешь как… тут вот какая ситуация получилась… Я считаю, что подписать это письмо для меня унизительно. Когда-то по этому поводу я писал несколько комментариев, где я написал, что писать письма человеку, который на гражданское мнение, на гражданское общество не обращает никакого внимания, я не буду, это ниже моего достоинства.

Человек, который подтирается обращениями, недостоин того, чтобы я писал. Опять же говорю – это моя личная позиция, тут она имеет некоторое продолжение, но сразу хочу сказать, что то, что ребята пишут такое письмо, люди уважаемые и в списке подписантов, люди, которыми я восхищаюсь. Но у меня есть некоторая личная история. Первое то, что я сказал. Вспомни, сколько писем товарищу Путину было написано. Писали после Беслана, писали после каждой трагедии, после лодки «Курск», по поводу Ходорковского писали.

С. БУНТМАН: По поводу Политковской.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: По поводу Политковской. Несть числа обращений к товарищу Путину с одной простой просьбой. Даже не «Уходи!» Не просили тогда «Уходи!», понимали, что он легитимный президент и не уйдёт. Писали с просьбой разобраться, знаешь, как пишут большим начальникам. Он подтёрся. Может быть он тайно давал какие-то указания, но для него есть одна важная и принципиальная вещь. Ни в коем случае не показать, что общественное мнение для него важно. Я не знаю, почему у него такой пунктик, почему каждое своё выступление перед народом он обставляет именно таким образом, это его загадка. И это его несчастье. И вот почему появилось это письмо.

А вторая часть, она более серьёзная. И тут я прошу не обижаться на меня. Говорю то, что думаю. Я это уже видел в Грузии. Я был в Грузии, когда сто тысяч человек собралось на стадионе, когда вышли на сцену лидеры оппозиции, сто тысяч человек! Эти лидеры оппозиции сказали: «Саакашвили, уходи!» Но ни когда они сидели в клетках на проспекте Руставели, ни когда они сказали эти слова, Саакашвили не ушёл. И вот как г-н Саакашвили очень прагматично и спокойно объяснил эту ситуацию.

Когда его корреспонденты спросили, как он относится к тому, что сто тысяч человек собрались на стадионе, он сказал: «Это демократия у нас. Сто тысяч человек собралось. Но обратите внимание, что сто тысяч человек – это 10% населения Грузии, будем так считать». Я не помню точно цифру, но он сказал вторую, более важную фразу. «Это то количество людей, которые проголосовали против меня на выборах. Поэтому, - заключил он свою фразу, - почему, если они все не сидели дома, а собрались просто в одном месте, я должен уйти?» И вот это было концом грузинской оппозиции, которая до сих пор зализывает раны.

Что я имею в виду… Нельзя подменять письма, письмами политической работы. Я никого не унижаю и не хочу ничего сказать. Но мы все прекрасно знаем, что Путин никуда не уйдёт. Мы все прекрасно знаем, что если он плевал на те обращения, то три тысячи, тридцать тысяч, триста тысяч на фоне стопятидесятимиллионной страны, он вообще на это не обратит внимания. Можно, конечно, сказать, и это могут сказать те люди, которые подписали, вот если гражданская совесть у людей сыграет, если подпишет пятьдесят миллионов…

Отвечаю. Не подпишет. Потому что подпишут ровно столько людей, сколько голосовали против него на выборах. Ну, может быть…

С. БУНТМАН: А мы не знаем, сколько людей голосовали на выборах. Вот у Саакашвили мы можем знать примерно. При всех издержках, при всём том… пятом, десятом, мы можем знать, сколько людей находится в оппозиции.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да нет, грузины говорят, что это неправда. И ещё раз, Серёга, мы узнаем, и это будет очень хорошо. Мы сможем друг другу об этом сказать, сколько людей против Владимира Владимировича Путина. Но ещё раз повторяю. Ни коим образом это не заменит политической работы и пока не произойдёт то, что произошло на Украине, он не уйдёт. А второе более важное. Люди, наверное, читают мои комментарии, мои статьи, слушают эту передачу, которую мы делаем с тобой, и они знают мою позицию.

Моя позиция – с 2000-го года «Путин уходи!», потому что я считаю, что Путин – зло для России. Но есть один нюанс. Я, кстати, пару писем подписал. Если раньше я подписывал эти письма, то сейчас я не хочу унижать другого человека, как тебе ни покажется странным, его фамилия Медведев. Дело в том, что…

С. БУНТМАН: Но письмо-то не Путину, я пытаюсь докричаться! Письмо не Путину! Это открытое письмо.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я понимаю. Оно Путину. «Путин, уходи!» не «Медведев, сними Путина!», а «Путин, уходи!» Так вот, Путин, смеясь, говорит: «Ребята! Вы меня простите, я в этой стране никто, я назначен тов. Медведевым и выполняю свои обязанности». Он сейчас поехал, что-то открывает или что-то закрывает. Говорит, что надо что-то повысить, понизить, углубить, расширить… понятно, да? Раньше Путин был президентом и можно было апеллировать к нему и говорить: «Уйди!» Но сейчас есть его начальник. Так вот, начальник, который, вроде бы, понимает по его каким-то последним действиям, что есть зло и что есть благо для страны, должен разобраться со своим подчинённым.

Я понимаю, что моя фраза «Медведев начальник, а Путин подчинённый» вызывает гомерический хохот у всех, кто слушает эту передачу.

С. БУНТМАН: Нет, формально ты прав.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Пора от формального переходить к настоящему.

С. БУНТМАН: Кстати, должен сказать слушателям, М. Ганапольский это говорит не первый раз. Это не к случаю он придумал. Это всё время. Медведев должен уволить Путина, ты всё время на этой позиции стоишь.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, я стою на этой позиции, потому что я не хочу унижать Медведева. Кто бы что про него не говорил – «полупрезидент», я в последнем комментарии написал. Но дело в том, что он президент Российской Федерации! Он президент Российской Федерации! Поэтому мы как бы тебя уважаем, Дмитрий Анатольевич. Мы верим в тебя. Тебя же выбрали! Ты клялся на Конституции. Поэтому если ты как-то хочешь изменить что-то в стране, то меняй. А не хочешь, ну тогда история тебя оценит, как она может оценить.

С. БУНТМАН: Можно я скажу пару слов? Матвей Ганапольский, это программа «Перехват». Кстати, пишите нам на +7-985-970-45-45. Смотрите и вижте…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я отвечу на возражения. Напишите мне возражения, я на них отвечу. Я вижу смс-сообщения.

С. БУНТМАН: Я согласен и с Сергеем, и с Александром, и с Артёмом, что это письмо никакому не Путину. Это письмо к общественности. Я думаю так, что произошла узурпация власти в России. С 1999 года. С назначения Путина абсолютно конституционного премьер-министром, потом уход Ельцина и назначение, провозглашение тоже по Конституции И.О., выборы Путина и дальше пошла узурпация. Узурпация причём коллективная. Называемся да, путин – пружина и мотор. Весь ли мотор? Вся ли машина этой узурпации власти Путин?

Можно его называть мотором, а может он колесо левое переднее. Я не уверен даже, что он рулевое колесо. Произошёл коллективный, групповой отбор власти. Вот что произошло. Сейчас можно хлопать по задам, по хвостам и говорить: «Путин! Уйди в отставку!» Чего он уйдёт в отставку! Как кто? Как лидер «Единой России»? Как председатель правительства? Тут ты абсолютно прав, что Медведев может его уволить. А чего его Медведев будет увольнять, если он помимо каких-то причин, которые могут простираться от ревности, соперничества, до может быть некоторых стилистических разногласий с Путиным. Зачем он будет Путина отправлять в отставку?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Серёжа! Это не вопрос.

С. БУНТМАН: Не будет он никогда.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это не мой вопрос.

С. БУНТМАН: А я не тебе его задаю. Матюш, я просто делюсь с тобой своими соображениями.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я скажу тебе…

С. БУНТМАН: нет, подожди! Дай я скажу. Ты довольно долго говорил. Я скажу про письмо. Эффективность письма – это не так важно. Когда мы все, засучив рукава, бросались подписывать письмо, то же самое крупное коллективное письмо в защиту Светланы Бахминой. Это был вопль души, крик души. Думали ли мы, что Медведев/Путин будут тут же освобождать Бахмину, даже подпишись миллион народу? Да не будут! Сыграло оно какую-то роль? Может быть, бог его знает, наряду с другими факторами. Но это было невозможно не подписать, потому что нельзя было терпеть это свинство. Как я обнаружил тогда подпись своего троюродного брата, никогда не спрашиваю его о мнениях.

Он написал: «Мне стыдно, я с Вами учился в одном Университете». В смысле с Путиным и Медведевым. Вот так. Подписывают, когда есть вопль души. У Ксюши там есть вопль души, и дело здесь не в журналистике. Это не политическая партия, не вступление в некую политическую партию, не партийный билет. Это вопль души. Он может быть по любому поводу. У меня нет этого вопля души. Я не хотел, чтобы он приходил. Я с самого начала… И все эти сопливые рассуждения насчёт того…. «Вы подождите, вот будет второй срок Путина…», как политики говорили, демократические, либеральные. «Вот там-то всё и проявится. Он освободится от семьи, хи-хи-хи».

Точно так же сейчас говорят про твоего любимого Медведева. Ничего этого не будет! Потому что узурпирована власть. Нет никаких… и сравнивать ни с Грузией, ни с Украиной. Ты правильно говоришь, что пока не будет того, что на Украине, но для этого мозги должны повернуться. И такая странная компания, странная, разрозненная компания, она свидетельствует о зыбкости всего. Путин уходи. Почему? У г-на Мухина, который там фигурирует, и у меня, и у Ксюши Лариной могут быть совершенно разные для этого поводы. Понимаешь?

И ни в коей мере, я здесь согласен абсолютно с Валерией Новодворской, ни в коем случае нельзя на таких позициях огромных только «Путин ,уходи!» Для чего? Для Мухина? Чтобы вернуть сталинское дерьмо. Для Ксюши это другое. Для Вити Шендеровича и для того же Гарри Каспарова это совершенно другое. Это для меня бессмысленная вещь совершенно. Не потому, что оно не дойдёт до адресата или не будет иметь действия. Это запоздалое, может быть политически конъюнктурное, когда поднимается волна «Путин, в отставку!» от Калининграда до ещё чего-то…

Но мне кажется, что это совершенно какая-то по поверхности… Власть узурпирована в России. Она не восстановима никаким путём. И меньше всего отставкой конкретного В.В. Путина, как бы этого не хотелось. А мне бы этого хотелось. Не отставки, а чтобы не было такого человека в политической жизни России, который убил политическую жизнь. Вот что я хотел сказать.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты прав абсолютно. Я, поскольку в комментах и в интернете, и с самими, мною глубоко уважаемыми демократами наша позиция будет 200 раз переврана, я просто хочу ещё раз подытожить наш разговор. Писать можно любые письма. И ты абсолютно прав.

С. БУНТМАН: Я очень уважаю людей, которые написали письма.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А мы все уже расшаркались. Есть один момент, который называется так. Путина и тех людей, которые ведут Россию в отстой, уберут из жизни не письма, а уберут из жизни политическая деятельность, создание крупной единой оппозиционной партии, в общем все эти вещи, которые все оппозиционеры хорошо знают. Потому что это письмо – это обычная расшифровка передачи «Особое мнение» того же Немцова или Шендеровича, или Новодворской, или Гарри Каспарова. Итак, письмо это нужно, но если этим письмом политическое оздоровление со стороны оппозиции будет ограничено, то тогда, наверное, это письмо писалось зря.

Есть такое жуткое слово – реципиент, это кто должен прочитать это письмо. Можно тысячу раз говорить, что это письмо написано народу России. Значит что, есть какая-то процедура, по которой если там соберётся такое-то количество голосов, мы знаем, у нас есть одна процедура, называется референдум. Мы знаем, что такое в России референдум.

С. БУНТМАН: Дулю тебе дадут его организовать. Произошла узурпация власти. Вот и всё.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Поэтому, закончу, чтобы не долбали и чтобы не переиначивали, хорошее это дело – это письмо. Но плохо будет, если только будет это письмо.

С. БУНТМАН: Понятно.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Реклама, наверное, да?

С. БУНТМАН: Да какая реклама! Новости! Забыл матчасть, Матвей Юрьевич.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Буду учить в паузе.

С. БУНТМАН: Учи. Смотри программы. Всё. Новости

НОВОСТИ

С. БУНТМАН: Матвей Ганапольский, Сергей Бунтман. Видеотрансляция есть. Говорю ключевые слова. +7-985-970-45-45 – это для смс. Тут один вопрос пришёл ,я думаю, что нам его бы надо как-то перехватить. От Виталия из Волгограда. «На этой неделе Тимошенко, бывшему премьер-министру, Генпрокуратура предъявила требования отчитаться о расходовании бюджетных средств и средств МВФ. С Путинным в России это может произойти? Ему российская прокуратура может какие-то требования предъявить?» - спрашивает Виталий из Волгограда.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мы с тобой понимаем, что Генпрокуратура теоретически может предъявить обвинение любому человеку, а следственный комитет может расследовать. Но мы знаем волшебные слова – «политическая воля». Знаешь, хорошо показаны эти весы в фильме, который, казалось бы, не имеет к этому никакого отношения, к Путину и расследованию Марины Салье.

С. БУНТМАН: Да, доклад Салье, да.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. Есть такой фильм «Семнадцать мгновений весны». Если не брать сейчас его военный аспект, а вспомнить эти знаменитые фразы «Штирлиц, а Вас прошу остаться!», потом он входит в приёмную, а там сидит какой-то человек, он говорит, что зря туда зашёл, а этот человек уже вышел из кабинета и Мюллер уже что-то знает… Сказка ложь, да в ней намёк. Я думаю, что все материалы у соответствующих людей на всех лежат, как в СМИ на госканалах лежат некрологи на всех, чтобы потом долго не писать. Мало ли кто умрёт!

Но дело в том, что должна быть политическая воля. И Генпрокурор РФ, я не думаю, что он гад или не профессионален. Он мог бы, конечно, в принципе, выполняя свой долг, Салье уже должна положить на стол этот доклад и расследование должно начаться. И как верно написал Шендерович, Путин должен просто дать показания, потому что впервые, если ты заметил, прозвучало у нас такое выражение от г-на Колокольцева, который, отдадим ему должное, просто руководитель МВД извинился перед простыми гражданами. Что-то я не помню такого.

С. БУНТМАН: Обыкновенное чудо.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вдруг в его устах и в устах г-на Медведева появилось выражение «резонансное преступление». То есть, власть вдруг обратила внимание, что действие тех или иных лиц вызывает резонанс в обществе. Мало кто заметил это слово, очень нетипичное для разговора. Обычно мы знаем – «взять под особый контроль, под личный контроль».

С. БУНТМАН: Нет, говорят «резонансное преступление».

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Резонансное дело. И вот мне кажется, что… ну, боится он пока это сделать. Понимаешь?

С. БУНТМАН: Дело не в этом.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хочет он гарантий каких-то, помнит о 2012 годе. Ты слышишь меня?

С. БУНТМАН: Да, слышу. У тебя пропал звук?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я не понимаю, слышишь ты меня или нет?

С. БУНТМАН: Слышу, слышу.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сейчас я перегружу программу.

С. БУНТМАН: Пока Матвей Ганапольский перегружает программу, я бы хотел задать ему и вам несколько вопросов. Когда говорит Матвей о политической воле, которая нужна для этого, уже сама необходимость политической воли для того, чтобы начать нормальную процедуру…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Серёжа!

С. БУНТМАН: Да, слышу тебя.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: На каком месте я прервал?

С. БУНТМАН: Я хочу задать тебе и другим людям, которые участвуют в программе, нашим слушателям или посетителям сайта, несколько вопросов. Скажи мне, когда ты говоришь о политической воле, уже сама необходимость в ней для того, чтобы начать некое расследование.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты имеешь в виду, почему я так говорю?

С. БУНТМАН: Нет, я понимаю, почему ты говоришь. Но само упоминание политической воли, что это необходимо сделать, свидетельствует о том, что власть узурпирована.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Безусловно, конечно.

С. БУНТМАН: никакой политической воли не нужно, когда есть оппозиция, когда парламент не состоит из назначенных людей, разными способами назначенных людей. Даже оппозиция назначенная или допущенная. Когда Генпрокуратура не смотрит вверх, задравши нос и открывши рот, что в него упадёт. Даже при всей политической воле руководства о независимости следствия, прокуратуры, судов, могут говорить сколько угодно они сами. Это означает, что нет политической жизни. Путину в любой другой, как он там говорил сейчас… Да, пресса должна критиковать и всё такое…

В обстановке контроля, любого общественного контроля и зависимости от людей, от народа, граждан, избирателей, было бы необычайно выгодно, чтобы это дело не осталось папкой в интернете или где-нибудь в периферийных газетах и ли в слухах. А чтобы оправдание в юридическом смысле этого слова, чтобы этот доклад оказался клеветой, чтобы факты эти были опровергнуты, предположения, чтобы наличие этих фактов было бы сметено нормальным следствием.

В преддверии 2012 года, любого, 2018 года, когда там ещё выборы будут. Это необходимо человеку, который печётся о своей истинной политической чистоте, истинной финансовой чистоте, истинной уголовной чистоте, которая необходима ему для того, чтобы продолжать политическую жизнь.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Подписываюсь под каждым твоим словом.

С. БУНТМАН: И если Путин В.В. будет оправдан здесь, но оправдан не априорно – о чём вы говорите! Что там может быть! Какая-то старая дурра начинает вспоминать, трясти какими-то бумажками 18-летней давности… Кому!? Самому?! Председателю!!! Нет. Если будет оправдано, доказано и опровергнуто. Потому что в обществе, даже пускай 10 тысяч человек, даже пускай 100 тысяч человек задумываются об этом… Но самое ужасное-то в том, что мало кто задумывается об этом по-настоящему! Не потому, что вот вам компромат, чтобы Путина свалить. А задумывается о том, кто управляет, всё ли у него в порядке.

Это мы можем считать ханжеством, когда говорят всевозможные развратники, алкоголики и прочие, сидящие в разных странах говорят: «А что это он с Моникой делал в кабинете? А что это он врёт в Конгрессе?» Люди, которые врали жёнам и общественности по 300 раз на дню, они начинают рассуждать. Потому что это отношение к власти другое, требовательное. И это имеет право делать самый аморальный гражданин. Вот даже сама постановка этого вопроса для меня бы была изменением в политической системе.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я хочу поддержать тебя и произнести фразу, над которой сейчас будут хохотать все граждане, которые нас слушают.

С. БУНТМАН: А мы сейчас подставим смех, как в ситкомах.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: нет, не надо! Они дома с криками: «Ребята! Хватит! Перестаньте!» Что должен сделать Путин, которого замарывает, если можно употребить это слово в таком склонении, какая-то женщина какими-то бумажками? Вспоминая, как это делается в странах, которые на что-то претендуют, человек должен уйти временно в отставку. Причём, не подставлять своего начальника Медведева, который скажет, что убирает его в отставку, пока идёт следствие.

На это время должен быть назначен исполняющий обязанности премьера, должно быстро, приоритетно пройти следствие, все на нём выступить, граждане должны убедиться, что мать Тереза отдыхает по-сравнению с Владимиром Владимировичем и он опять должен либо приступить, либо не приступить к своим обязанностям. Результат? Ничего! Там бумаги какие-то, не наше дело их проверять, мы журналисты. Но когда мы поднимаем этот вопрос, мы размышляем о том, как устроена российская власть, и как она, конкретный её представитель по фамилии Путин, тут я употреблю одно очень нехорошее слово, слово «херит», понимаешь?

С. БУНТМАН: Это нормальное слово.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Как он херит граждан. Хорошо, пусть подаёт в суд.

С. БУНТМАН: Не, не, не, нормальное. Владимир Даль поддержит.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: У нас передача с тобой о власти. И главные вопросы в России – как устроена власть. Не кто у власти, а какова система. Потому что система подбирает людей. Я хотел прочитать тебе одну небольшую цитату. Ты знаешь, что сегодня важное событие, сегодня в первом чтении Думой принят законопроект о залоге по поводу экономических преступлений. То есть, теперь определена граница от 100 тыс. до 500 тыс. и вот как комментирует… Причём! Это по настоянию и по идее Дмитрия Анатольевича Медведева, который сказал что экономические преступления, это не убийство.

И вот смотри, что говорит Владимир Груздев, первый зампред думского комитета по законодательству, он представлял этот законопроект в Госдуме. Слушай каждое слово.

С. БУНТМАН: Да.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: «В случае принятия законопроекта, всем предпринимателям, арестованным до суда по подозрению в экономическом преступлении должна быть изменена мера пресечения. А приговоры осуждённых, уже осуждённых, будут пересмотрены и смягчены в соответствии с новыми нормами». Дальше была ещё одна цитата другой представительницы, которая давала свой комментарий, это было в «Эхо». Там она сказала такие слова: «Главное, почему закон смягчён – потому что когда идёт в заключение и арестовывается бизнесмен и его вина не определена, он перестаёт руководить своей компанией и это в большинстве случаев наносит вред экономике государства».

Так вот, я хочу сказать всем, кто слушает эту передачу. Дмитрий Анатольевич Медведев, по инициативе которого сделала эта история и вот эта фраза, которую Владимир Груздев сказал, он либо подписал себе… я скажу так… Либо его убьёт товарищ Путин, либо его будут окончательно презирать, есть такое понятие – думающие граждане России. Потому что если в третьем чтении будет утверждён этот закон, как законопроект и его подпишет Владимир Владимирович, то два человека, знаковые фигуры…

С. БУНТМАН: А чего Владимир Владимирович его будет подписывать?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Прости, Дмитрий Анатольевич. Знаковые фигуры должны немедленно выйти из заключения. Немедленно! Потому что и по первому пункту арестованным до суда по подозрению в экономическом преступлении, это по новому делу, а также приговоры осуждённых будут пересмотрены и смягчены в соответствие с новыми нормами. Самое интересное, Серёжа, я же изучил этот законопроект! Что Груздев говорит его личное мнение. Или может быть мнение Медведева. Но в самом законопроекте просто говорится от сих до сих.

Я позвонил известному адвокату Павлу Астахову перед тем, как писать комментарий, и сказал: «Павел! Объясните мне, пожалуйста, разве раньше нельзя было вносить залог?» Он говорит: «Можно было. По сути этот законопроект только определяет границы, чтобы судья не сказал: «О! Ходорковский! Пять миллиардов долларов».

С. БУНТМАН: Да, это известно.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но говорить с одной стороны, иметь такой законопроект и такой закон и говорить вот эти слова, которые сказал Груздев, за ними должны последовать действия. И только на двух людях – на Ходорковском и Лебедеве будет проверено, это просто бумага вот такая, «что б було», или на самом деле будет по закону, как хочет Медведев. Он сам себе подписал этот приговор. И мы либо, и это будет, конечно, и для Путина хорошо, потому что наконец заканчивается эта история, потому что Путин не имеет права сказать: «Давайте, выходите». Это ему унизить себя. Вот так он устроен, хотя и не понёс ответственности за ту знаменитую историю ,когда он по телевизору всем гражданам солгал, что они замешаны в преступлениях.

И замечательно по этому поводу сказал Ходорковский и опять его никто не услышал. Ходорковский сказал, что Владимир Владимирович, наверное, знает то, что не знаем мы и не знает суд, может быть вы вызовите его в суд?

С. БУНТМАН: Делай вывод.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Делаю вывод простой. Либо Россию нужно начинать реформировать, что делает Медведев, либо нужно быть Путиным, который не реформирует. Но если ты ступил на колышущуюся льдину, которая может в любую секунду утонуть, что являет собой нереформированная Россия, беги верёд до берега. И вот сейчас мы увидим. Я давно ждал такого законопроекта, какого-то принципиального момента, когда президент РФ либо покажет, что он президент, либо покажет, что он тряпка.

С. БУНТМАН: Проявится политическая воля и ничего это не сработает. Потому что, ещё раз повторю с тупым упорством, власть узурпирована. И вот здесь ещё есть одно свидетельство, очень интересное. Свидетельство тому, что власть узурпирована и что сеется абсолютнейший разврат, и не надо мне ни про какие 90-е рассказывать. Воспитывается огромная часть политически развращённого, несамостоятельного, попугайского поколения. Это наши дети. Вот за них ответственность мы, всё-таки, несём.

Спасибо. Уходим из эфира быстро, Матвей! Всего доброго. Счастливо!