Перехват - 2010-01-08

С.БУНТМАН: Ну вот, изображения Матвея Ганапольского у меня нет как нет, я думаю, что зрители нашей видеотрансляции за всем этим следят. Вот, знаете вы все, аватары-аватары. Вот, вот аватар, вот аватар стопроцентный. Давайте очки наденем и в 3D будем смотреть. Где Матвей Юрьевич у меня? Вот, не знаю. Давайте, задавайте пока вопросы +7 985 970-45-45. Здесь Андрей говорит: «Будете еще час бурчать как старик». Я бурчу. Хотите как старик, хотите как не старик.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сергей, ты меня слышишь?

С.БУНТМАН: Вот! Я с ними ругаюсь, Матвей. Привет.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Что такое?

С.БУНТМАН: Да ну, надоело все.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Раз, два, три, четыре, пять.

С.БУНТМАН: Да, привет.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Раз, два.

С.БУНТМАН: «Раз, два». Я слышу. Матвей? Ну вот. Пропал у меня Ганапольский. Ладно, задавайте вопросы, будем слушать вас пока. Пока суд да дело, пока у меня включится Матвей Ганапольский, переключаю камеру на себя, беру все на себя. Хотите – смотрите, хотите – нет.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сергей?

С.БУНТМАН: О, ты здесь? Алло? Не слышит он меня. То я его не слышу, то он меня не слышит. Вы, там, почините, пожалуйста, все, и на каникулы не сваливайте, друзья мои.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сергей?

С.БУНТМАН: Да!

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Раз, два, три?

С.БУНТМАН: Я слышу тебя! А он меня не слышит. Ну вот что мне теперь делать? Нет. Ладно, связь потом как-нибудь восстановят, я так думаю. Как только будет восстановлена связь, то Матвей Юрьевич Ганапольский...

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Раз, два, три, четыре?

С.БУНТМАН: Вот я слышу. А он меня не слышит. Ты меня слышишь? Чуешь?! Как там было сказано? Чуешь меня, Ганапольский? Нет, не чует. Нет, не получится у нас пока. Давайте мы +7 985 970-45-45, и я бы очень хотел, чтобы мы с вами продолжали разговор. Давайте о событиях этой недели, о событиях последних дней. О заявлении Медведева, что нужно в дальнейшем тоже уничтожать боевиков – тоже новость. И не знаю, как это соотносится с ситуацией в Дагестане, о которой нам сегодня говорил, кстати, очень интересно говорил Александр Будберг. Плюс обращение Патриарха, что угодно – все, что вас сейчас волнует, задавайте вопросы, мы с вами продолжаем, пока у нас возродится что-нибудь похожее на связь.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сергей?

С.БУНТМАН: Да, Матвей Юрьевич. Слышишь ты меня? Нет, не слышит. Алло, добрый вечер. Алло? Телефон у нас работает, нет?

СЛУШАТЕЛЬ: Телефон работает. По крайней мере, со мной.

С.БУНТМАН: Да, с вами. Ну, слава Богу, хоть с вами работает.

СЛУШАТЕЛЬ: Александр из Твери.

С.БУНТМАН: Да, Александр.

СЛУШАТЕЛЬ: У меня к вам такой вопрос. Вы слушали передачу госпожи Новодворской последнюю?

С.БУНТМАН: Скажите, что там было и что вас особо заинтересовало?

СЛУШАТЕЛЬ: Ну, конечно, не только меня, но и всех моих знакомых заинтересовало выражение госпожи Новодворской о том, что на Красной площади находится скотомогильник.

С.БУНТМАН: Ну, она так считает.

СЛУШАТЕЛЬ: А, то есть... Вообще-то можно проливать тонны слез по поводу того, что кто-то не встал, почтив память господина Гайдара. А то, что, по сути дела, скотами обложены академики, космонавты погибшие. Ладно, не нравятся ей Ленин и Сталин...

С.БУНТМАН: Вы знаете что? Давайте мы договоримся так. Я не буду интерпретировать то, что говорится у нас в эфире другими моими коллегами. Спросите меня, вот и все. Что я думаю. А, вот, когда включится Матвей Юрьевич, вот тогда он будет тоже отвечать на ваши вопросы и будет высказывать свое мнение. Вы спрашивайте у меня, а не говорите о том, кто у нас что сказал. Давайте вот так договоримся. Поехали дальше. Алло, добрый вечер. Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Алло?

С.БУНТМАН: Алло, здравствуйте, добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер, Сергей Александрович. Это Сергей из Барнаула.

С.БУНТМАН: Здравствуйте, Сергей.

СЛУШАТЕЛЬ: У меня вопрос следующего плана. Вот, Барак Обама недавно, по сути, покаялся, ну, можно сказать так, если интерпретировать вот это его заявление по поводу предотвращенного теракта – взял на себя вину. И вот у меня в связи с этим вопрос: дождемся ли мы когда-нибудь от высших бонз наших, заседающих в Белом доме и Кремле, когда-нибудь покаяния? Если дождемся... Или это покаяние будет только вынуждено, когда их вынудят, действительно, к покаянию? И если когда-нибудь будет это покаяние, за что, по вашему мнению, они должны в первую очередь принести извинения?

С.БУНТМАН: Спасибо, я вас понял. Дело не в покаянии, Барак Обама не каялся. Он – президент страны, он берет на себя ответственность, он собирает совещания, делает какие-то конкретные вещи, он отвечает перед своим народом. Народ его выбирал очень небольшим перевесом, по нашим меркам, триумфальным, очень небольшим перевесом голосов. Он выиграл в тяжелейшей предвыборной борьбе. Ему 2 года как минимум приходилось убеждать в том, что он может делать дело, быть президентом США. Он убеждал. Он сначала победил внутри своей партии, а потом победил и на всеобщих выборах. Когда он говорит «Я беру на себя ответственность», он говорит: «Вот, я отвечаю за то-то и то-то, и здесь, извините, у меня прокол». Гораздо легче сказать, когда происходит теракт, сказать, что произошла геополитическая катастрофа и развалился Советский Союз, где портик, а где колоннада, у нас. И давайте не будем выбирать губернаторов. Никто не понял, но как-то все приняли это, потому что особого сопротивления я не слышал.

И каяться? Я не знаю. Вот, каяться надо в каких-то таких местах. Вот, покаяние – оно замечательно, когда 1-е сентября, например, на Вестерплатте. Вот, Медведев поедет на замечательную и трагическую дату, но очень светлую – это дата освобождения.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ребята, я его слышу в Скайпе через какой-то микрофон. Я же, все-таки, слышу его. Но слышу далеко, где-то как-то непонятно.

С.БУНТМАН: Я очень прошу разобраться с техникой сейчас, и чтобы пока не наладится нормальная связь, чтобы не мешали ни мне, ни нашим слушателям. Я приношу извинения за то, что у нас технически готовят. И господин Крылов, спасибо, что вы нам советуете, как наладить связь для чего-то или для того-то, я бы очень рад был вас видеть здесь сейчас, и как наши сотрудники, наши компьютерщики, спокойно и без паники налаживать связь. Или быть на моем месте и вести дальше передачу. Насчет стыда мы с вами как-нибудь в другой раз разберемся.

Может всякое быть. Вот, под одним гостем стул сломался – ну, ничего, дальше говорили, другой стул поставили. Бывает, сломаются микрофоны. У вас, наверняка, что-то ломается, когда вы занимаетесь делом. А самое ужасное – это болтать под руку. Так что спасибо. Если вы в следующий раз просто возьмете машину и сюда приедете, я буду счастлив, если вы, действительно, можете чем-нибудь помочь нам.

Итак, давайте о покаянии. Каяться нужно в отведенных местах. Вот, президент Медведев, если он ответит – я думаю, что он ответит на приглашение президента Польши и поедет на церемонии, которые посвящены 65-летию освобождения Освенцима. Мне кажется, что это очень важная вещь, и здесь можно как раз определить тот участок взаимопонимания, от которого мы пойдем к взаимопониманию большему. И нужно будет уже к весне, наверное, когда еще предоставится возможность одна, нормальное решение найти тем противоречиям, которые существуют между Россией и Польшей. Та же самая Катынь, 70-летие убийства польских офицеров в Катыни, и нужно будет это сказать ясно.

Точно также за конкретные вещи можно говорить «Здесь мы недосмотрели, но мы примем все меры». Но это возможно, повторю, только тогда, когда руководитель страны отвечает перед страной, а не только перед самим собой. Потому что те выборы, которые есть у нас, включая президентские, это не выборы, а фикция. Нет никакой борьбы кандидатов. И при всем беспорядке, над которым можно сколько угодно смеяться и абсолютно недостойно хихикать, которые есть на Украине. Но там происходят настоящие, нормальные выборы. Со всеми их эксцессами, со всеми их недостатками. Но мы не знаем, кого выберут граждане Украины себе в президенты. А тут можно было, не боясь, спорить и делать ставки у любого букмекера, кто станет президентом.

И мне кажется, что над нами нормальные люди смеются и грустят гораздо больше, чем над украинцами сейчас. Потому что смеяться можно, знаете, и подхихикивать. Если бы у нас было все в порядке, можно было недоумевать, что мы и делаем, по поводу, например, той же самой Маковки и признания большой датой того сражения, которое состоялось здесь. И всеми силами искать себе какую-то легитимность существования. Но то, что можно простить и дружески как-то промолчать, если испытываем дружеские чувства в случае Украины, то нельзя промолчать у нас.

Россия даже в тех границах, которые существуют сейчас, лишившись очень многих приобретений XVIII века, даже более ранних, от века XVII, что Россия не должна придумывать себе легитимность и право на существование. Придумывать себе великие победы, вводить все новые и новые победные праздники. Мы и так знаем, что было великого в российской истории – нам надо как-то разобраться со своей современностью. А на Украине вот так вот забавно: с современностью все в порядке, а с историей начинаются фантазии. Фантазии пройдут – там это фантазии детские. У нас это фантазии, скорее, подростковые, что опаснее.

Итак, слушаем дальше телефон, пока у нас не остановилась связь, а наш друг, который советует, наверное, нам не сможет помочь быстро. Алло, добрый вечер. Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер.

С.БУНТМАН: Алло, очень плохо вас слышно, я возьму другой звонок. Алло, добрый вечер. Здравствуйте. Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Алло, здравствуйте, Сергей.

С.БУНТМАН: Здравствуйте. Как вас зовут, откуда звоните нам?

СЛУШАТЕЛЬ: Дмитрий из Санкт-Петербурга.

С.БУНТМАН: Здравствуйте, Дмитрий. Как в Петербурге сейчас?

СЛУШАТЕЛЬ: В Петербурге сейчас минус 19.

С.БУНТМАН: Ой, мама.

СЛУШАТЕЛЬ: Да, холодно.

С.БУНТМАН: Да. Еще и влажно, небось, да? Это всегда тяжелее.

СЛУШАТЕЛЬ: Да, и ветерочек дует.

С.БУНТМАН: (смеется) Ну да. Ну, хорошо. Но вы не об этом хотели спросить и рассказать?

СЛУШАТЕЛЬ: Да, конечно. Сергей, я целиком и полностью с вами во всем согласен по существу излагаемых вами вещей. У меня есть один только вопрос, одно такое соображение. Вот, при всех делах, при всем том, что у нас несвободные выборы, у нас не пускают оппозицию в СМИ, на телевидение, да? Но рейтинг существующих господ наверху, президента-премьер-министра или премьер-министра-президента, все-таки, около 70%, если я не ошибаюсь.

С.БУНТМАН: Ну и что?

СЛУШАТЕЛЬ: То есть большинство людей, все-таки, поддерживают существующую власть. Большинству не нравится, как они живут, все плохо, ветеранов не уважают, квартиры им не дают. И большинство, все-таки, голосует за эту власть и этот режим. Как вы можете объяснить вот этот парадокс?

С.БУНТМАН: Спасибо. Да, вопрос слишком общий, но он достаточно, я бы сказал, такой, по сути вопрос. Здесь есть несколько аспектов, как мне кажется. Аспект технический. Вы понимаете рейтинг того, что дают. Вот меня очень насторожило. Значит, существует доверие к начальству очень большое, начальство тут не причем, начальство данное, с ним ничего не поделаешь, и телевизор, все-таки, очень воздействует, конечно, на людей. Вы помните, как повысился рейтинг Медведева, как только его выдвинули, скажем, политические партии, если вы помните, выдвинули кандидатом в президенты? И было подробно расписано по каким качествам. Повысилась его предприимчивость, восприятие, что он стал гораздо более предприимчивым, он стал более интеллектуальным и вот такие вот вещи. От того, что вот это заранее срепетированное действо было, когда пришли, вроде бы, партии и предложили Медведеву стать кандидатом.

Люди купились на это. Да, наверное, поддерживает достаточно много. Но условий нет для того, чтобы мы услышали всех, все услышали всех. И мне очень не нравится, вот, знаете, в украинских выборах одно – что сейчас отказались от дебатов перед 1-м туром. Перед 2-м они будут. Вот сейчас тут дебаты тех, кто выйдут, кандидатов, но они отказались участвовать. Мне кажется, это серьезный недостаток.

Так вот, да, есть такой феномен. Не уверен, что это 70, 65, вот те проценты, которые появляются в рейтинге, но есть достаточная поддержка власти. Что? Почему? Потому что от реальных событий власть эта отделена в сознании очень многих людей. Потому что люди не принимают никакого участия в формировании этой власти. Это что-то, что делается. Вот власть сама по себе, а вот тут плохо, здесь плохо. И есть такая вещь «Как бы не было хуже», «А как же мы будем голосовать против них? Они нам все время говорят, что от них все зависит, а я даже на подъездных выборах против них проголосую – они мне отключат воду и газ».

Это абсолютно детское какое-то состояние, детское, подростковое состояние. И мне кажется, что преступление власти в том, что власть никак не способствует повышению гражданского самосознания людей. Это не то самосознание, не советская истерия самосознания. Бывали люди, которые искренне думали: «Да, вот страна, вот наша – она великая и должна быть еще более великой, я сделаю все для того, чтобы она работала». Но это все равно пассивное самосознание. Шаг вправо, шаг влево – это уже преступление.

Так не пройдет. Получается пассивное население. Послезавтра у нас выдвинут абсолютно неизвестного человека, сделают его преемником и он сразу станет интеллектуалом, сразу станет предприимчивым и так далее. Это такая квазимонархия и псевдореспублика. Поэтому здесь феномены могут быть самые разные. Это не ведет нас никуда.

Так. Ну что же? Мы дальше едем с вами, дальше по вашим звонкам или по вашим смскам.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, а я тут.

С.БУНТМАН: Или ты здесь?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, я здесь.

С.БУНТМАН: Да, ну, слава Богу. Так, уже 5 минут. Я тут уже станцевал чечетку, поговорил, продолжили мы разговор прошлый, побурчал здесь, с кем-то поцапался.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. Ты говорил про такую замечательную вещь, как люди что-то делают против своего народа, да?

С.БУНТМАН: Я не говорил. А что я говорил «против своего народа»?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, ну вот фраза твоя только что прозвучала.

С.БУНТМАН: Нет, я говорил, что преступление – то, что у нас убивают совершенно гражданское чувство и размывают его.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. Вот я тебе сейчас расскажу другой пример, как убивают гражданское чувство. Рассказать?

С.БУНТМАН: Ну, расскажи?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну вот есть какие-то вещи, которые абсолютно возмутительны и которым, на мой взгляд, нет оправдания. Вот сегодня у меня была последняя точка. Она связана, отнюдь, не с Владимиром Владимировичем Путиным, который мастер по этому поводу, доводить ситуацию до белого каления. Она касается президента Виктора Ющенко. Поскольку ты любишь историю, то я зачитаю небольшую цитату из новостей, а после этого скажу тебе, почему. Вот тебе пример антинародного режима.

Значит, президент Украины Виктор Ющенко поручил кабинету министров в 2-месячный срок, обрати внимание, подготовить план отмечания 95-й годовщины битвы на горе Маковка.

С.БУНТМАН: Ну, да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: В ходе которой украинские сечевые стрельцы подразделений австро-венгерской армии, сформированных по национальному принципу, несколько дней сдерживали наступление русской армии. Дальше. Это, значит, он постановил. Теперь дальше: «Предполагается, что в Киеве, Львове и других украинских городах пройдут торжественные мероприятия в память о битве за Маковку, будут организованы научные конференции, круглые столы, а также снят документальный фильм». И финал этого чудесного указа: «Также Ющенко поручил соответствующим ведомствам назвать или переименовывать улицы, проспекты и площади, а также учебные заведения и воинские части в честь УСС», то есть в честь этой Маковки.

Вот, я поздравляю господина Ющенко с таким последним бездарным тигриным прыжком. То есть чувак знает, что ему уже кирдык, что его не выберут. И чувак решил отметиться. И, вот, знаешь, говорят, что в последнюю минуту, как бы, вспоминается вся жизнь. И вот что ему вспомнилось – победа над Маковкой. Я считаю, что он трижды преступник в данном случае.

С.БУНТМАН: Почему? А в чем тут преступление-то? Глупость, могу сказать. А преступление – я не понимаю.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, нет! Не первой частью! Пусть он там УНА-УНСО облизывает – это его проблемы.

С.БУНТМАН: Да УНА-УНСО здесь не причем, да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, я просто тебе говорю – это в одном ряду. Значит, сначала появятся научные конференции. Понимаешь, да? Вот, научная конференция, где они будут рассматривать, как много лет назад они там сдерживали. Потом торжественные мероприятия. И на это, внимание, будут смотреть: а) россияне, просто живущие в России; б) собственно, Украина, поделенная на 2 части. И не надо говорить, что... Понятно, да, как будет смотреть на это восточная сторона, кто там голову будет поднимать? И третье, россияне будут смотреть на 5 миллионов украинцев, проживающих в РФ.

Вот, я считаю, что этот указ, дай Бог последний, президента Ющенко – это абсолютный акт, указ против своего собственного народа.

С.БУНТМАН: Ну это ж пародия на российскую политику.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А мне плевать, на что это пародия.

С.БУНТМАН: Это пародия на российскую политику.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я как акын – что вижу, то и пою, понимаешь? Делать оранжевую революцию – это одно, кричать о демократии и стоять со свечкой в лесу в память Бабьего Яра – это (НЕРАЗБОРЧИВО). Но когда я вижу, во что превращается этот человек... Знаешь, вот, как тебе сказать? Вот есть понятие «русофоб». Вот перед нами русофоб.

С.БУНТМАН: Ой, да ладно, да какой уж он...

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я тебе скажу почему. Послушай-послушай, вот сейчас скажу тебе.

С.БУНТМАН: Вот ты мне потом объяснишь, потому что сейчас мы на новости уже уйдем.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо. Я тебе объясню.

С.БУНТМАН: Вы поздно пришли, Матвей Юрьевич. И мы с вами еще поговорим через 3 минуты об этом.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Давай, мой дорогой, давай.

НОВОСТИ

С.БУНТМАН: Ну вот появился Матвей теперь и на картинке у меня, слава Богу. Ты с кем по телефону разговариваешь? Со мной?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не, я с тобой разговариваю – только твой серебристый голос меня устраивает.

С.БУНТМАН: Хорошо. Да, продолжим давай.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот, понимаешь, Шевченко Тарас Григорьевич – вот он писал заповiт, понимаешь? Вот, Ющенко пишет свой заповiт. И вот тот, кто какой заповiт пишет, вот, масштаб фигуры того и виден. Понимаешь?

С.БУНТМАН: Подожди-подожди-подожди. Да, какая кому разница? Они через 2 недели, через неделю уже с чем-то, они будут выбирать себе президента, украинские граждане.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет. О-о, мой французский друг, послушай меня! Читаю тебе еще одну фразу. «Битва за гору Маковка в нынешней Львовской области считается одним из самых ярких эпизодов Украины. – слушай. – С 28 апреля до 1 мая они удерживали эту гору». Это как фильм «300 спартанцев». Помнишь вот этот замечательный фильм последний, там есть такая смешная вещь, которая в фильме смотрится смешно, но это замечательный пример фильма-эпоса. Когда показано, как там эти 300 спартанцев, которых на самом деле на экране все время 10 человек, как они сзади себя складывают огромную гору врагов.

С.БУНТМАН: Украина делает себе эпос.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это все накачивается мифом, этот праздник останется и господин Ющенко замечательно делает 2 вещи. Он, значит, говорит в год 65-летия победы над фашизмом: «Вот, оказывается, самый великий праздник украинского народа». И кроме того, это великолепный подарок Владимиру Владимировичу Путину, который сейчас сделает один телефонный звонок и завизжат 3 телевизионных канала, и завтра же эти каналы...

С.БУНТМАН: Да уже все кричат. И ты вместе с ними кричишь.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я считаю то, что он сделал абсолютно антигосударственной вещью и абсолютно руссофобской. То есть обращаю твое внимание. В данном случае слово «Руссофоб» написано с большой буквы и с двумя «с». Он не приемлет Российскую Федерацию. Но точно также, как господин Путин не приемлет Грузинскую республику и это ставится ему в минус как таковую, точно также я говорю Ющенко: «Все, пора на покой».

С.БУНТМАН: Так он и пойдет-то на покой в отличие от всех остальных-то!

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да праздник останется! Кто отменит ура-патриотичный праздник? Кто?

С.БУНТМАН: Да эта скиснет вся кампания с той Маковкой твоей. Скиснет она.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: «Моей». Вот, (НЕРАЗБОРЧИВО) ты сам свою Маковку.

С.БУНТМАН: Да зачем мне твоя Маковка?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Француз. «Хвранцуз».

С.БУНТМАН: Да я, вот, я жалею, что я, знаешь, не умею так говорить по-украински как ты, хотя, очень бы хотел.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, но ты умеешь по-французски и, наверное, тебя порадовало то, что Русская Православная Церковь предложила вспомнить, что, оказывается, мы французов победили. Я не понимаю: все с ума посходили? Все ищут в год 65-летия русскую национальную идею?

С.БУНТМАН: А что, в год 65-летия нельзя больше ничем заниматься?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо. Ты, человек, который замечательно знает Францию. Вот я тебе задаю прямой вопрос: ты за то, чтобы поднимать на пику и устраивать громогласное празднование по поводу победы над великим французским народом?

С.БУНТМАН: Я считаю, что это уже погибло. Как манифест Александра I от 30 августа 1814 года, если я не ошибаюсь, чтобы считать Рождество еще и праздником победы над галлами. Я считаю, что это, ну, уже это все ушло. Ушло. Это все искусственное. Но это пока один человек так считает, один человек предлагает. И это не президент, кстати говоря, здесь.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо. Тогда я тебе, возвращаясь к предыдущей теме, задаю прямой вопрос. Ты сторонник того, чтобы... Ты же, там, либерал, демократ.

С.БУНТМАН: От такого и слышу! Нечего обзываться здесь.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да-да-да. Так вот, учитывая... такой, кусочек Новодворской. Все мы в каком-то смысле кусочки Новодворской в хорошем смысле этого слова. Только, вот, не хватает у нас духу и пару как у нее. Вот вопрос. Ты, первое, поддерживаешь этот праздник, который предложил Ющенко? Второе, ты равнодушен к этому? И третье, ты осуждаешь то, что он придумал вот такой праздник?

С.БУНТМАН: Я тебе скажу. Ни это, ни это и ни это. Я смотрю и слушаю с какой-то недоуменной грустью об этом, понимаешь?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Недоуменная грусть.

С.БУНТМАН: Да. Недоуменная грусть.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Слушай, просто фраза из Серебряного века: «Недоуменная грусть». А я с возмущением и с матом на устах, понимаешь? С возмущением и матом на устах. Вот сегодня мы с моей женой грузинкой...

С.БУНТМАН: Привет ей передавай.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мы сегодня радостно обсуждали, что полетел самолет тбилисский и так далее, по поводу чего моя мудрая Тамуна сказала фразу: «Ничего. Скоро кто-то что-то скажет, и они опять перестанут летать». И уже сегодня, вот, в новостях, которые были 3 секунды назад, ты слышал, что «Грузия заявила, Россия заявила, Россия заявила, Грузия заявила». Понимаешь?

С.БУНТМАН: Не, ну там совершенно другая история. Там то, что саботируются переговоры.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я понимаю, что другая история. Что многосторонние переговоры. Это я все понимаю. Просто достаточно одного... Я не понимаю, как может быть государство... Я сейчас не про Грузию, я про Украину. Я не понимаю, как президент страны может сознательно ссорить народы из-за своего мировоззрения. Понимаешь, вот мы с тобой все время говорим, что товарищ Путин и товарищ Медведев должны быть президентами всех россиян, а не только той части... В данном случае у Путина, который с вот этого озера, где бани там у него были когда-то. И там не вот эти люди, которые от него. А у Медведева не только блогеры, понимаешь? А как-то, вот, если тебя выбрали, ты должен быть президентом всех россиян. Так, дело в том, что господин Ющенко должен быть президентом всех украинцев, а не только ее западной части. А если ты президент западной части, так будь президентом Западной Украины в своем любимом Львове под названием Lemberg.

С.БУНТМАН: Я тебе повторяю в 125-й раз. Про Маковку – это глупость.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Слава Богу, выдавил из тебя.

С.БУНТМАН: Здрасьте! Я это сказал, когда ты не слышал еще ничего. Я сказал сразу: «Это глупость».

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А, извини-извини, беру свои слова обратно.

С.БУНТМАН: «Это глупость», - в коридоре сказал, в эфире сказал, уж 20 раз сказал. Это глупость про Маковку. И это вытащили историю. У Украины гораздо больше есть славных вещей, неизмеримо больше. Да, я любил смеяться над тем, что, вот, знаешь, я тебе рассказывал, как Николай Андреевич Болконский: «Я дам стипендию тому, кто напишет многотомную историю украинского военно-морского флота», понимаешь? Не напишет никто.

Так вот, оказывается, здесь Украина в Первой мировой войне. Да, есть. Можно сказать «украинцы», как поляки говорят. Поляки во Второй мировой войне, которые и в разных войнах, когда не было Польши – они воевали там-сям и делали такие-то вещи. Мне кажется, что Ющенко, подняв это на государственный уровень, какие-то переименования. Я думаю, что 3 улицы где-нибудь переименуют, какой-нибудь будет провулок, знаешь, этой Маковки, и этим дело кончится. Но главное там другое – что не будет президента Ющенко и не будет его преемника. А будут нормальные выборы с нормальным элементом «бордельера». Без него невозможно в нынешней ситуации.

Самое главное, что это... Ты сказал заповiт, да?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, заповiт.

С.БУНТМАН: Но не будет ничего, понимаешь? Это будет другой президент, будет другая история. И вся эта легитимизация с помощью каких-то маленьких историй... Тоже мне, Ронсевальское ущелье или, вот, как ты говоришь, «300 спартанцев». Да, придумывает себе иногда народ, но не в XXI веке.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сережа, понимаешь в чем дело? Вот, послушай меня.

С.БУНТМАН: Все это тихо сдохнет, извините меня.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Разговор идет не столько о Ющенко. Пусть это, в конце концов, будет его проблема и пусть потом он пишет, там, статьи и книги, и оправдывает или не оправдывает то, что вот эти его решения и так далее. Разговор идет о нашей с тобой профессии, понимаешь? Вот мне кажется, что позиции «Да ладно, это потом водой смоет как в унитаз, не будет ни Ющенко, ни его указа» - это неправильно. Понимаешь? Надо этим людям и время, мне кажется, пришло, и время нас подталкивает. Понимаешь? Ну, не Би-Би-Си мы, ну, я не Би-Би-Си, понимаешь?

С.БУНТМАН: Что? Кого куда что подталкивает?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, меня жизнь подталкивает сказать в адрес Ющенко, кто он такой и что он делает. И я это говорю, я имею на это право больше, чем другие. Потому что я родился во Львове, я жил в восточной части, я абсолютно понимаю, что такое Украина, так, как понимает только человек, который там родился и вырос. И это не просто 2 языка. Это очень сложная территория с очень сложными проблемами, которые могут вылезти. И героизация лидеров, героев... Может быть, они герои этой одной стороны, потому что это очень разные народы, понимаешь? Это как всякие там Франция и Бельгия. Вроде бы один язык, понимаешь? Или как разговоры в некоторых странах Европы, как ты знаешь, о том, чтобы они разделились.

И когда происходит героизация, и президент страны играет на одной стороне, исключительно на одной стороне, я считаю это государственным преступлением. В такой стране как Украина.

С.БУНТМАН: Ты понимаешь, в чем дело? Это были люди еще. Надо вспомнить, это были люди, которые жили на территории Австро-Венгрии. И говорить о том, что это некая страна Украина воевала со страной Россией – это глупость. Об этом никто и не говорит.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Как это? А кого они удерживали там? Ты меня прости. Это кого они там удерживали?

С.БУНТМАН: Удерживали русские войска.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Героизм тогда в чем?

С.БУНТМАН: А другие украинцы удерживали германцев и австрияков. Только не было формирований, собственно, национальных кроме диких дивизий. Не было формирований в русской армии тогда и на этом участке фронта. Но я считаю, прости меня, Матвей, что об этом надо говорить в украинском эфире прежде всего.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я и сказал это в украинском эфире.

С.БУНТМАН: Ты сказал? Ну, тогда слава Богу. Прежде всего.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: На сайте TSN.ua – это самый крупный новостной сайт, это сайт канала «1+1», я отправил им статью и написал: «Если у вас есть цензура, вы это не напечатаете». Они мне сказали: «Цензуры у нас нет, мы вывешиваем». И там написано прямым текстом и назван «руссофобом», понимаешь? А президент не может быть чьим-то «фобом».

С.БУНТМАН: Хорошо, я все понял. Я все понял, но ты знаешь что? Вот, мне кажется, эта история с Маковкой – это такая, на самом деле, сейчас ерунда по сравнению с тем, как относятся в России к президентам окрестных стран. И когда эта жалкая пародия неизвестно на что, эти частушечки кукольных фигур, мне стыдно!

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, это ты сейчас, знаешь, что ты делаешь? Сергей Александрович? Это знаешь, что ты сейчас делаешь?

С.БУНТМАН: Перехватываю! Вот что я делаю.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Перехватываешь. Ты поступаешь ровно так, как поступает российское телевидение или товарищ Путин, который говорит «А, вот, у вас в Америке».

С.БУНТМАН: А я говорю не «у вас», а «у нас». Я говорю, что у нас творится. Что пародия на президента и премьер-министра заключается в пародии на всю окрестную политику – на Опель, на Ющенко и на кого-нибудь еще. А они там герои, хоть и куклы, понимаешь? И мне стыдно после того, как мы говорим «А не знак ли это возвращения долгожданной свободы? Она нас встретит у входа там» и так далее.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А кто это говорит? Это ты сказал после просмотра этих частушек?

С.БУНТМАН: Я этого не говорил, я их вообще не смотрел – я только на сайте у нас смотрел.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: И слава Богу. Этим частушкам туда же в сортир, в унитаз.

С.БУНТМАН: И, вот, начинают рассуждать. Мы видели Хрюна со Степаном, были у нас Куклы и был Кремлевский концерт, где, помнишь, тогда Волошин руководил всем концертом, а Сергей Борисович Иванов пел про то, как скоро вырастит зеленка в Чечне? Понимаешь?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, вырастит зеленка в Чечне.

С.БУНТМАН: Да. Разного качества был юмор, но это был юмор о нашей действительности и была сатира. А здесь: «Как смело! Вышел Путин с бубном и бьет себя по попе!»

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, но понимаешь, когда в Инопрессе и когда та же «New York Times», например, или, предположим, английские газеты пишут с удивлением об этом, они просто говорят, что... Ведь, смотри, пафос, как мне кажется, очень многих статей западников по поводу этих частушек был следующим: понятно, что это разрешила власть, понятно, что, может быть, там госпожа Тимакова дала личное указание, чтобы это сделали. Потому что многое про Эрнста говорить, но только не то, что он самоубийца – это понятно, да? Вполне умный парень, который много лет, несмотря на то, что его назначил Березовский практически, продавил, он там руководит каналом и, в общем, руководит.

Значит, возникает вопрос. А они вынуждены пойти на это, потому что время меняется. Поэтому для меня, например, все равно, он бьет себя по заднице, по голове или чего он там делает. Вопрос не в этом. Вопрос в том, что Путин, похожий на лампочку, показался... Они правильно пишут: «Произошла десакрализация этой истории» и это очень важно. Вот, для меня самое важное.

С.БУНТМАН: Тоже мне чудо! Десакрализация. А кто эту сакрализацию-то и делал? Даже не уверен, что сам Путин. Это эти самые ...лизы.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да пусть он делает, мне все равно! Брежнев упал во многом, потому что мы видели эти съезды. Товарищ Сталин умный был, он не лез на экран и, ты знаешь, всегда стоял как мумия. А товарищ Брежнев позволял себе со вставной челюстью говорить там всякие вещи. И народ смотрит на это. Ну, какая может быть страна, если такой лидер?

С.БУНТМАН: Мне кажется, пока мы будем радоваться тому, что канал телевизионный, у которого есть социальная функция, средство массовой информации, который вдруг, почувствовав некие флюиды, вот чуть-чуть приоткрывает что-то, вот тогда мы совки абсолютные, если мы этому будем еще и радоваться ко всему.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да и радуемся. Причем тут «радуемся»? Я тебе просто говорю, простая вещь: без разрешения властей этого сюжета не могло быть. Если власть это разрешила и, я уверен, что они отсмотрели, значит, они согласны с тем, что их показывают, когда президент в виде лампочки бьет себя бубном по попе.

С.БУНТМАН: Спасибо всем большое, властям. Матюш, все, у нас заканчивается эфир. Спасибо, это был «Перехват» такой. Извините за технические наши неполадки. Уходим на «Радиодетали», а затем у нас, конечно, в следующем часе будет «Футбольный клуб». Пока!