Купить мерч «Эха»:

Перехват - 2009-12-04

04.12.2009
Перехват - 2009-12-04 Скачать

С. БУНТМАН: Ну вот не вижу я Матвея! Добрый вечер всем. Может я его увижу хотя бы? Сейчас ещё трансляцию включу какую-нибудь. Добрый вечер. Сергей Бунтман у микрофона.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Добрый вечер, Серёжа!

С. БУНТМАН: О! Есть! Голос есть! Невидимый голос из оврага! Я не знаю…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Серёженька, если позволишь, сегодня народ будет наблюдать за твоей физиономией красивой.

С. БУНТМАН: А что у тебя случилось?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Неожиданно обнаружена техническая неисправность. Устраним на следующей неделе.

С. БУНТМАН: Я не знаю, и народ, и я, мы можем подумать всё что угодно! Или тебя жена Тамара наказала, теперь фингал под глазом…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Она ударила меня мороженным хинкали. Страшно травмирован.

С. БУНТМАН: Помнишь, «Не горюй»? «Лука, тебя жена бьёт?» «Бьёт, конечно!» - с гордостью. Ну, начнём мы с грустных вещей очень. Вячеслав Тихонов умер. Сильно он болел и лет ему было немало, а жалко страшно. Очень жалко.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да…

С. БУНТМАН: Мы сегодня говорили уже и с Лёней Радзиховским…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты ведёшь замечательную передачу, которая называется… напомни, пожалуйста.

С. БУНТМАН: Нет, называется… Нет, это передача «Саунд-трек».

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Дело не в этом. Хорошие передачи запоминаются и слушаются с удовольствием и ночью повторяются. И тема кино тебе значительно ближе, чем мне. Я просто юзер в деле кино, а ты смотришь на кино изнутри. Я бы хотел именно тебя послушать, чтобы ты сказал о Вячеславе Тихонове.

С. БУНТМАН: Мы сегодня говорили об этом и с Лёней Радзиховским, и со Сванидзе мы говорили об этом. И ты знаешь, помнится одно и то же, главное несущее то, что было в Тихонове – это удивительное благородство. Твои любимые слушатели тоже вспомнили, что Тихонов когда-то читал «Малую землю» вслух в телевизоре. Ну и что? Ну и читал! И что это меняет для нас в Вячеславе Тихонове. Можно вспомнить ещё, что он говорил, когда был пожилым человеком и когда был болен. И как он бывал раздражён на всех, тоже можно вспомнить. А нужно ли это вспоминать? Лучше всего вспоминать то, что мы видели и в «Доживём до понедельника», и в молодых ролях, и в «Дело было в Пенькове», когда все удивились….

Смешное самое, если ты помнишь, Матвей, было то удивление, которое вызывало, что как! …я помню, мама моя и бабушка как-то очень возмущались. Вот такую Тихонов играет простонародную роль! Понимаешь? А Тихонов человек-то, в общем-то оттуда и есть практически. Помнишь, как его руки скрывали в «Войне и мире»? Он об этом рассказывал, смеясь всегда. Он говорил: «Мои-то лопаты такие… Какой я Андрей Болконский!» Он всё время был в перчатках.

Но было удивительно многим людям, что вот вдруг он играет эксцентричную достаточно роль человека из народа. Потому что было в нём удивительное благородство и удивительная значительность. Есть люди, которым не очень нравится его Андрей Болконский. А мне показалось, мы вспоминали пару Тихонов и Кторов, люди совершенно разного происхождения, разных поколений, разной актёрской даже манеры, но именно там они и составляли два поколения Болконских. Со всеми многими смыслами, которые есть у Толстого и которые Бондарчук хотел в свой фильм включить. А многие были неожиданные и для Сергея Фёдоровича Бондарчука.

Он провоцировал желание быть на него похожим. Без всяких героических, сверхгероических сцен, которые даже в Штирлице тихие очень. Вся героика очень тихая. Тихая, благородная. И тяжелее потерять достоинство, чем жизнь. Вот какие были герои Тихонова. Вот это, мне кажется, самое главное. Как ты считаешь, Матвей?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну да, я могу подписаться под каждым твоим словом и добавить к этому вот что. Знаешь, с кем бы я сравнил в каком-то смысле, подчёркиваю – в каком-то смысле, Тихонова.

С. БУНТМАН: С кем?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я сравнил бы его с Джонни Деппом. Сейчас поясню, почему. Дело в том, что…

С. БУНТМАН: Это лихо!

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, я тебе скажу. Одна дама, а ты знаешь, что Вячеслав Тихонов одним своим появлением на экране приводил дам в соответствующее состояние, она мне не о Тихонове, а о Джонне Деппе сказала следующее. «Люди идут смотреть новый фильм с Джонни Деппом просто потому, что играет там Джонни Депп. Совершенно неважно, что он играет, одно появление его на экране, его молчание…» То же самое касается Джорджа Клуни. Так вот, у нас практически таких актёров нет.

Но я помню в своём детстве, как моя мама и папа шли не на фильм с участием его, а шли на Тихонова. И кроме вот этой голубой крови, которая читалась в его картинке, у него был знаменитый эффект паузы, эффект молчания, когда он, особенно это проявилось в «Семнадцати мгновениях весны», наверное. Не просто был интеллигентен, как в «Доживём до понедельника», а просто он молчал, и он этим своим молчанием открывал какое-то удивительное внутреннее пространство, которое могло, давало нам возможность фантазировать, о чём он молчит.

С. БУНТМАН: Да. Ещё была, знаешь, такая вот… я сейчас вспомнил такие интонации были, чуть-чуть рваные у Тихонова.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да.

С. БУНТМАН: Знаешь, когда он или прекращал чей-то монолог, или уходил к другой теме, когда он играл Штирлица и когда он играл в «Доживём до понедельника», и уходил сразу в сторону. Это удивительная была вещь.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Абсолютно точно подмечено.

С. БУНТМАН: Простой приём, но он очень точно о нём говорил. Вот смотри, Наташа из Москвы пишет: «Не было в фильме Бондарчука никакого смысла, один только Кторов там и играл». Наташа, это, в общем-то, неверно. Потому что сейчас мы можем перечислять сколько угодно. Например, я когда пересматривал «Войну и мир», там был один потрясающий актёр тоже второго МХАТовского поколения, Виктор Станицын, например, совершенно потрясающий был!

Сколько там было людей. Борис Смирнов какой там был изумительный! Там очень много тонкого было, несмотря на все огромные недостатки этого фильма. И уж Тихонов был хорош, не надо…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: И ещё знаешь, Серёга, что ему здорово удавалось? Всё-таки, фильм «Доживём до понедельника» был абсолютно прорывным. В отличие от бондарчуковской работы, где он, конечно, блистал, всё это понятно, фильм «Доживём до понедельника» - это фильм бытовой ситуации. Бытовая профессия человека – школьный учитель, который негромко разговаривает. Разговаривает не криком, не битьём линейкой по рукам, но ещё стиль его, эти рваные фразы, о которых ты говорил, всё так негромко, как бы в проброс.

И вот то, что нам ничего не декларируют с экрана, а ты знаешь, это любимая стилистика, к сожалению, театральная, которая перешла на киноэкран. Она после этих фильмов 60-х годов, в ряд которых можно поставить и «Я шагаю по Москве», и вот этих…

С. БУНТМАН: Ну, и чуть-чуть раньше это началось.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, да, в 50-е годы, эта удивительная, нормальная интонация, да? После этого, ты помнишь, в 70-80-х она исчезла, стали все орать с экрана, и только сейчас отдельные актёры в отдельных фильмах, молодые уже, понимают, что кричать надо не через экран, а твой сосед, твой соседнее действующее лицо, с которым ты разговариваешь. Герой, с которым ты находишься рядом, он находится с тобой рядом в жизни. Не надо кричать через зал. Конечно, он это умел. У него органика, фантастическая органика!

С. БУНТМАН: Да. Фантастическая органика. Последнее надо сказать, что ты знаешь, здесь была и чуть-чуть раньше, была школа при всех претензиях, очень больших, как к человеку, и как к режиссёру к Сергею Апполинарьевичу Герасимову, у него была одна замечательная вещь. Все его актёры чрезвычайно органичны, все его ученики. Они в самые глухие времена очень любили записывать синхронный звук. И вот сцены, даже такие фильмы, как «Семеро смелых», он удивительно умел сделать атмосферу простого разговора. А Тихонов шёл ещё чуть-чуть дальше.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты прав, но хочу тебе сказать, что в его жизни есть некий один урок, который важен для всех нас. Он селебрети, что называется, т.е. звезда, известный человек, всё, что есть под этим замечательным собирательным словом. И вот в какой-то момент, а я это хорошо знаю, и ты это знаешь, как непросто было с ним договориться, чтобы он пришёл на эфир. И то, что он всё время жаловался на жизнь. В общем, короче говоря, он на всё имеет право. Но в какой-то момент времени, после «Семнадцати мгновений весны», хотя государственная премия его не обошла, в отличие от Лиозновой, потом, ты знаешь, началась перестройка. И перестали его снимать или там что-то не совпадало, и не было для него ролей такого масштаба.

Потому что Пупкина он играть не будет, после таких фильмов любой актёр выбирает. И с ним произошла одна ужасная вещь. Он обиделся на жизнь. Но, как известно, судьба играет человеком, а человек играет на трубе. И никак иначе, как верно сказал Ильф из «Записных книжек»? Нет! Это из полномерных произведений.

С. БУНТМАН: Ну, не важно!

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: И когда раскрасили, ты помнишь эту историю, «Семнадцать мгновений весны», то он сказал: «Что там может быть!» Обиделся на это, как-то остро воспринял это, а во-вторых, когда сняли продолжение «Исаев», ну… гнев его был просто бесконечен.

С. БУНТМАН: У меня вопрос. Какого рожна надо было спрашивать? Это просто дежурный номер нашей профессии. Дежурный номер! Спросить, прекрасно зная Тихонова, как он может к этому относиться.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Почему? Молодое поколение, наверное, не знает. Почему бы не спросить.

С. БУНТМАН: Прекрасно зная Тихонова, как он к этому относится. Это только мучить человека. Ясно было, что не будет он ни смотреть это, ему не до этого. И мне это показалось… меня, честно говоря, это покоробило.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: В общем, скажем так…

С. БУНТМАН: Не его ответ. Может, это непрофессионально по-журналистски, но меня покоробило, что стали его спрашивать. И что Лиознову стали спрашивать.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Есть предложение, послушай. Он на всё имеет право и имел право. Имел право отвечать, как он хотел. Его пример – другим наука. Мне кажется, что бы с нами ни происходило – на жизнь не обижаться, она такая, как есть. Она может совпадать с временем, не совпадать с временем, и вот наш следующий герой, наверное, с временем не совпал.

С. БУНТМАН: Подожди. Я не знаю, кто твой следующий герой…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты!

С. БУНТМАН: Что?!

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, ты совпал! Ты всегда совпадаешь. Я беру свои слова обратно.

С. БУНТМАН: Матвей, я хочу до перерыва прочитать, что нам пишут. У нас же люди пишут. Смотри: «Вспомните фильм «Сочинение ко Дню победы» - говорят. Дальше вспоминают, какой он был в «Убить дракона». Кстати, замечательная роль, которая такая странная рифма к «Доживём до понедельника». А? Тебе не показалось? Странная, мучительная такая рифма. Дальше. Тут какой-то мне человек пишет всё время, знаешь, уже шестой час пошёл, как он пишет, что никто никогда не покажет сейчас, запрещено показывать «Оптимистическую трагедию». Это, наверное, человек, который живёт в какой-то секции Коминтерна, которую он сам себе придумал и живёт в подполье.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: На кабельных каналах замечательно показывают этот филь по двадцать раз на неделю.

С. БУНТМАН: По двадцать раз. И в этом фильме есть, на что посмотреть. Хотя мы, конечно, не видели гениальную Таировскую «Оптимистическую трагедию», но все, кто где-нибудь найдёт… помнишь, был спектакль Малого театра, ученик Мейерхольда поставил, не помнишь? С Царёвым вожаком в пенсне таком был вожак. Вот это посмотрите. А «Оптимистическую» покажут с Тихоновым. Здесь нет никаких проблем.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мы знаем, об этом уже объявлено, что каналы перестраивают свои программы, безусловно, это такое печальное событие, как принято говорить, в области культуры. Покажут сейчас всё.

С. БУНТМАН: И, кстати говоря, почему после смерти только начинают говорить хорошие слова? Есть один человек… Ну, не один, а один из тех людей, которые всегда стараются делать с живыми великими интервью, записывал их километрами. Это наш друг и коллега Серёжа Капков. И Серёжа Капков записал Вячеслава Тихонова, достаточно давно, но когда это нужно было сделать. И завтра вы услышите большой кусок этой передачи, если не всю, в 14 часов 35 минут она будет. На нашей радиостанции. Мы перехватим тему, ухватимся за другую через три минуты.

НОВОСТИ

С. БУНТМАН: Двадцать минут мы говорили о Вячеславе Тихонове. Он достоин большего ещё. Это я отвечаю твоим, Матвей Юрьевич Ганапольский, любимым слушателям. Не буду повторять, как ты их справедливо называешь, товарищ Ганапольский. Так вот, Матвей, я ещё одну фразу… ты слышишь меня, да?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Конечно.

С. БУНТМАН: Одну фразу. Какой фильм забыли, из-за этого фильма очень многие в Тихонова повлюблялись. Это «Мичман Панин».

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Йес!

С. БУНТМАН: Помнишь такой?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Конечно, помню.

С. БУНТМАН: Всё, спасибо всем, кто вместе с нами вспоминал Вячеслава Тихонова. Ну а теперь, всё-таки, расскажи о твоём герое, Матвей Юрьевич, дорогой. Кто твой герой?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мой герой решал трудную задачу.

С. БУНТМАН: Да.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Поскольку выступление четырёхчасовое перед гражданами России – это спецоперация…

С. БУНТМАН: Я догадался.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты догадался?! Как же ты так?! …то нужно было выполнить некоторые спецзадания. И эти спецзадания выполнялись. Например, помнишь ли ты момент, когда гражданам Украины, соседней страны, объяснили, за кого голосовать?

С. БУНТМАН: Да ты что!? Владимир Владимирович ушёл от этого! Он не сказал!

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, не ушёл. Рассказываю.

С. БУНТМАН: Ну что ты!

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, да, да. Не ушёл.

С. БУНТМАН: Все романы с Тимошенко он отверг! Ты что!

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Конечно.

С. БУНТМАН: Конечно отверг.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Значит, ведущий задаёт ему вопрос, до этого ведущий говорит. «К нам здесь приходят разные вопросы». Когда мне, журналисту, другой журналист говорит такую фразу, я понимаю, понял, спецзадание начинается. Дальше он говорит: «Вопрос такой. Почему Вы поддерживаете на выборах в Украине Юлию Тимошенко?»

С. БУНТМАН: Ну.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А теперь я прошу тебя вспомнить, какую фразу сказал, ответил Путин? Не заглядывая текст.

С. БУНТМАН: Ты что, думаешь, я учу наизусть? Что ты мне зачёт устраиваешь?!

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Понятно!

С. БУНТМАН: Что такое! Я в общих чертах помню. Он сказал, что у него есть взаимопонимание с премьер-министром Украины.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: нет. Ты первую фразу не говоришь. А я её понял сразу. А первая фраза звучит так. «Я Юлию Тимошенко на выборах в президенты Украины не поддерживаю».

С. БУНТМАН: Ну а что он должен был сказать, по-твоему?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ничего. Если тебя устраивает такой ответ, пусть устраивает. Но всегда, как ты помнишь в истории с галстуком знаменитым, когда для тупых, которые не поняли, что он сказал, что опасно надевать Ющенко галстук….

С. БУНТМАН: На ужин. Ужин должен быть без галстуков.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Обязательно нужно сказать фразу для идиотов, которые не поймут, что имеется в виду. И тогда он, глядя на Юлию Владимировну, сказал: «Съест галстук гость его!»

С. БУНТМАН: А Юлия Владимировна: «Хи, хи, хи!»

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А это неважно, что Юлия Владимировна.

С. БУНТМАН: Будто её щекочут.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А здесь было сказано, что самое лучшее отношение нашей партии «Единая Россия» сложилось с «Партией регионов». Тот, кто посчитает, что это просто сказанная дежурная фраза накануне президентских выборов в Украине, ну, это их дело.

С. БУНТМАН: А у меня другая версия.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Что? Какая?

С. БУНТМАН: Другая версия. А ты вспомни, что было во времена Майдана. Как только поддержали Януковича, то Янукович тут и пропал весь. Был и весь вышел. «Тяжёлый панцирь, дар царя, был гибели его причиной». Понимаешь?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты про Путина?

С. БУНТМАН: ну конечно! Стоит Путину подарить панцирь Януковичу, всё! Он в нём утонет. И даже никакого Иртыша не надо! Днепра хватит. Это великая подножка. Ты не понимаешь спецоперацию. Сам говоришь про спецоперацию и не понимаешь. Что ты замолчал? Матвей Юрьевич?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да я замолчал потому что….

С. БУНТМАН: Презираешь меня?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, я тебя люблю. Просто приходится комментировать то, что Шендерович сказал замечательную фразу.

С. БУНТМАН: Ушёл… Так…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Что чаще всего рак прикидывается врачом. Вот то, что мы видели. Хорошая очень фраза.

С. БУНТМАН: Это ты к чему?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я к тому, что сидел человек четыре часа. И покажите мне хотя бы одного человека, который бы остался удовлетворён. Я не говорю доволен, а остался просто удовлетворён этим четырёхчасовым шоу с непонятным названием.

С. БУНТМАН: А я думаю, таких немало.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Немало?

С. БУНТМАН: Я думаю, таких немало. Представь себе людей…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Флаг им в руки.

С. БУНТМАН: …у которых играет телевизор. В это время они готовят обед или чем-то занимаются. И идёт там бу-бу-бу бу-бу-бу. И вдруг они выхватывают что-то для себя важное! И говорят: «О! Как правильно!» Что-нибудь такое социальное или что Путин кому-то помог. И благорасположенные к Владимиру Владимировичу люди вот так вот делают. И говорят: «О, как правильно он сказал!» А остальные 3 часа, 58 минут никому не нужны. Это для того, чтобы выхватили люди для себя что-то важное. И всё.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, Серёга, мы с тобой о разном говорим. Пойми меня. Ты идёшь по верному путинскому пути. То есть, другими словами, так, как идеологи этого выступления, пиарщики и прочие товарищи, которые на зарплате всё это дело делали, готовили…

С. БУНТМАН: Так они что, плохо рассчитали, что ли?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, они хорошо рассчитали, просто это к жизни не имеет никакого отношения.

С. БУНТМАН: А кто сказал, что это жизнь?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, я хотел бы, чтобы это была жизнь.

С. БУНТМАН: Это ты хотел бы.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я хотел бы, чтобы премьер-министр говорил о главном. Я хотел бы, чтобы он не делал тот отчёт, который он должен делать перед парламентом о своей работе, которую он никогда не делает, как премьер-министр и всякие комитеты в парламенте должны проанализировать его работу. Я просто хотел бы, чтобы когда он встречается с народом, он бы говорил о главном. Он говорил о том, какие деньги куда пойдут, что мы поднимем, углубим, расширим и так далее.

С. БУНТМАН: Ну?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я скажу так. Владимир Владимирович Путин строит свою Россию. Вот у него есть понимание своей России. Он эту Россию построил и он её двигает вперёд.

С. БУНТМАН: Да.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Очень жаль, что он, как не был президентом всех россиян, как полагается быть президентом, неважно, кто тебя выбирал, ты учитываешь все мнения. А он просто таранил свою точку зрения, свою позицию. Где-то жёсткостью, где-то манипулированием, где-то откровенной ложью, что и тут было, многие куски, о которых уже говорили все, не хочу повторять. Точно так же он делает и сейчас в ранге премьера.

С. БУНТМАН: Ну и что ты от него хочешь?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хочу хорошего премьера.

С. БУНТМАН: Так ты знаешь, Матвей, ты Шендеровича цитируешь, Ильфа, Петрова, Бендера Остапа Ибрагимовича, а можно я тебе тебя процитирую?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Процитируй, да.

С. БУНТМАН: У тебя была замечательная передача когда-то о бытовой технике. И слушатели задают тебе вопрос очень часто. «Скажите, пожалуйста, можно ли покупать такой-то, такой-то синхрофазотрон советского производства?» На что ты отвечал так. Ты начинал отвечать: «Сейчас я вам отвечу. В октябре 1917 года, - говорил ты, - к власти в нашей стране пришла вооружённая банда» Мне продолжать? Нет, не надо. Так вот, если ты хочешь, чтобы премьер себя как-то по-другому вёл, надо отмотать то же самое кино. К какому бы году ты сказал?

Про технику ты отматывал к октябрю 1917 года.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, Серёжа.

С. БУНТМАН: Что нет?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Путин не есть сумма технологий. Путин – личность.

С. БУНТМАН: И?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: И он выбирает свой путь. В силу разных обстоятельств, которые нам хорошо известны, и всем известны, он оказался президентом страны, кем и является на данный момент.

С. БУНТМАН: Ну и?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: И он рулит страной, гражданином которой я являюсь. Абсолютно без учёта моего мнения.

С. БУНТМАН: Правильно! Он эту систему и создал! Так это система такая!

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты мне говоришь, что он такой и не имей к нему претензии. А я имею к нему претензии.

С. БУНТМАН: К нему или к посту председателя правительства, или к форме…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: К человеку, который находится на посту председателя правительства. Вот и всё. Как к функции. Понимаешь, да?

С. БУНТМАН: Как к функции? А как формируется правительство? Как выбирается президент?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мне всё равно, Серёга.

С. БУНТМАН: Так надо начать с кузницы, в которой гвоздя нет.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А зачем мне начинать с кузницы? Давайте дойдём до ребят, которые бегали с дубинами в каменном веке. Ещё раз! У него есть выбор. Он выбрал свою страну, как он её видит. Он её и клепает, по-другому я сказать не могу. Где главное у него, что лично он считает, ну и там 2-3 его советника. Но есть часть народа, граждан Российской Федерации, которые думают иначе. Они называются маргиналами и посылаются.

С. БУНТМАН: И что?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Очень жаль.

С. БУНТМАН: Очень жаль. Только причины-то вовсе не в этом. Странно…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мне причина, Серёга, по барабану! Он…

С. БУНТМАН: Ой! Ой! Сказал «Он» и пропал. «Путин молодец!» - видишь… Я хочу это Ганапольскому рассказать. Коля, дорогой, включи Ганапольского. Я остался без Ганапольского…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, ты не остался без Ганапольского. Я просто говорю, что у него своё дело.

С. БУНТМАН: Ну и?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это дело – рулить. Либо ты рулишь частью России, либо ты рулишь всей Россией. Вот он рулит частью России.

С. БУНТМАН: Он рулит Россией, более того – он рулит «Единой Россией».

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да пусть он рулит, чем хочет. Ещё раз повторяю! Он половину России не видит. Говорит о том, что он лично считает главным.

С. БУНТМАН: Ну вот, опять пропал. Ну что ж такое-то… Да… Тяжёлая история. Ну, вы хоть мне пишите смс-ки.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Что-то сегодня…

С. БУНТМАН: Да, что-то ты пропадаешь. Ты никакие проводочки не дёргаешь там?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не дёргаю, кто-то другой дёргает. Я скажу заключительную фразу. Мы, конечно, за эти десять лет, слушая бесконечные эти колбасаобразные речи, которые он произносит, это общение с народом, которое с каждым годом всё длиннее и длиннее, действительно, сосисочная фабрика. Вот этот однообразный подход, однобокий взгляд, однобокие фразы, «Вижу, что хочу» и так далее. Конечно, парень крутой, рулит, как хочет. И, как говорит моя супруга, правда, о других вещах, всё себе позволяет.

Но мы уже это осуждали, говорили что-то. Нет сил. Но сказать нужно. Это вызывает грандиозное сожаление. Потому что это не Тютькин в подъезде, а это премьер-министр. И вообще, он руководит государством. Вот как криво-косо он им руководит, такое и государство будет. Всё.

С. БУНТМАН: Понятно. Я тебе могу ответить только одно, повторить, тоже резюмируя. Что к выступлению, четырёхчасовому, потом будет восьмичасовое, потом будет 24 часа, танцевальный марафон будет, «Загнанный лошадей пристреливают, не правда ли?» и так далее. Это всё равно, абсолютно. Потому что создана система, при которой вот это как раз, это селекторное совещание с народом, это ежегодная лотерея компьютеры в школу, главные призы, девочки ёлку, что там у нас был, вспомни сам.

Это часть системы, меня волнует система принятия решения. Мне совершенно наплевать, что я отстранён, или ты, или Иван Иванович, или Кирилл, или ещё кто-нибудь из наших слушателей, отстранён от этой штуковины задавания вопросов председателю правительству или президенту. Это так себе всё, беда. А беда то, что нет никакой связи между тем, что мы выбираем, не выбираем, говорим, молчим, задаём вопросы, даём ответы, и системой принятия решения. Вот в чём дело-то, мне кажется.

А это так… шоу. Четыре потерянных часа. Чтобы нам с тобой поговорить. А нашим слушателям поспрашивать. Вот и всё. Больше ничего.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я не потерял. Я читал в расшифровке.

С. БУНТМАН: А! Ты вот как хитро! Как ты хитро поступил.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, жалко. Очень жалко. Хорошая страна была.

С. БУНТМАН: Когда?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: До Путина.

С. БУНТМАН: Когда? Прямо вот в 1999 году? А из чего ж тогда всё это получилось? Просто пришёл этот самый тролль, разбил зеркало, и всем опало по осколку в глаз, что ли?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, страна такая, что кто руководитель, тому и кланяемся. Лишь бы было хорошо. Ну, это долго надо говорить о характере россиянина, скучно это всё. Понимаешь, он рулит, как хочет. Другое дело, что всё равно придёт время какое-то, когда он посмотрит на то, что построил, и будет очень огорчён, если он, конечно, признается в этом. Если, не дай бог, он будет сидеть до 2025 года и так вяло рулить, то в одном качестве, то в другом качестве, он вносит вирус, понимаешь? Он вирус разложения. Ему кажется, что он собирает страну, усиливает, но человек не может на себя смотреть со стороны. Ему должны всё время говорить: «Ты в этом прав, ты в этом неправ».

А кто президенту… ещё раз подчёркиваю, что я его номинально называю президентом. Кто ему скажет: «Ты неправ». Найдётся ли человек? Ну, может, жена ему иногда скажет. Ну, к жене он прислушается, как к жене. Но есть ли кто-то, кто объяснит ему, что он поступает неправильно? Он вирус!

С. БУНТМАН: Можно сказать? Но система совершенно другая. Матвей Юрьевич, Вашу элегическую лиру я сейчас отправляю в футляр. Можно? Потому что у нас…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Только красного дерева.

С. БУНТМАН: Ну вот сразу торговаться! Хорошо. У нас программа «Радиодетали», а мы как-нибудь на досуге поговорим про футляр для лиры Ганапольского. До следующей пятницы, Матвей!

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Пока!


Напишите нам
echo@echofm.online
Купить мерч «Эха»:

Боитесь пропустить интересное? Подпишитесь на рассылку «Эха»

Это еженедельный дайджест ключевых материалов сайта

© Radio Echo GmbH, 2025