Тбилиси - Арам Баблоян, Валерий Партугимов - История одного города - 2008-06-15

М.МАЙЕРС: Сейчас 23 часа и 8 минут, и мы начинаем нашу необычную передачу об одном городе, название которого… Я, правда, уже проболталась, Борис, добрый вечер. Борис Туманов.

Б.ТУМАНОВ: добрый вечер, доброй ночи.

М.МАЙЕРС: Я уже проболталась, я уже 20 раз сказала, что мы будем рассказывать историю одного Тбилиси и что у нас сегодня будет очень необычная передача. Не было у нас еще таких. Вы знаете, прежде всего потому, что наши гости пришли не с пустыми руками, а пришли с подарками и приготовили вопрос для вас, уважаемые радиослушатели, и вам предстоит на него отвечать, и мы будем вам дарить… ну не мы, конечно, с Тумановым, а наши гости будут дарить вам призы и подарки. При этом мне хотелось бы дарителей представить, наверное. Да?

Б.ТУМАНОВ: Начнем с этого.

М.МАЙЕРС: Это будет справедливо, это будет правильно. Арам Баблоян - журналист и коллекционер, автор-составитель фотоальбома о Тбилиси.

А.БАБЛОЯН: Доброй ночи.

М.МАЙЕРС: И Валерий Партугимов – журналист.

В.ПАРТУГИМОВ: Доброй ночи.

М.МАЙЕРС: Здравствуйте. Мы сегодня рассказываем вам историю одного Тбилиси и – внимание – вопрос. Сразу с этого и начнем?

Б.ТУМАНОВ: Конечно.

М.МАЙЕРС: Пока мы будем тут болтать, люди могут подумать, что-то вспомнить, полистать какие-то словари и тома. Хотя на самом деле открыть Яндекс. Да-да, все знают, что я поклонница Интернета – мена за это не раз упрекали. Итак, вопрос – внимание – кем создана и кому посвящена эпитафия: «Ум и дела твои бессмертны в памяти русской, но для чего пережила тебя любовь моя?»

Б.ТУМАНОВ: А что мы дарим? То есть наши гости?

М.МАЙЕРС: У нас сегодня будет три победителя, и каждый из них получит две книги. Первая – это «Евангелие от Авлабара» автора Агаси Айвазяна, и «Тифлис Александра Саакова» - это фотоальбом. Я так понимаю, что пояснения к этому альбомы, какие-то комментарии писал наш гость Арам Баблоян. Правильно? Правильно. Вот. У нас сегодня два приза – это «Евангелие от Авлабара» и «Тифлис Александра Саакова» - это фотоальбом с комментариями нашего гостя. + 7 98 970 4545 – это наш смс-номер. И вы знаете наш сайт – www.echo.msk.ru – воспользовавшись сайтом, вы можете прислать нам сообщение. Вы знаете, Борис, я прекрасно понимала, что мое участие в передаче «История одного Тбилиси» совершенно неуместно.

Б.ТУМАНОВ: Ну, прежде всего, потому что перед вами три тбилисца.

М.МАЙЕРС: Прежде всего, потому что передо мной три тбилисца. И я долго думала, как мне выкрутиться из ситуации, чтобы хоть немножко вставлять какие-то реплики. Вы знаете, я обычно еще новости смотрю, что в городе происходит, смотрю туристические новости…

Б.ТУМАНОВ: А тут вы махнули рукой.

М.МАЙЕРС: А тут я махнула рукой, и совершенно случайно мне пришла в голову идея – а посмотрю-ка я поэтов, посмотрю-ка я стихи о Тбилиси. Что пишут о Тбилиси…

Б.ТУМАНОВ: Ну-ка, ну-ка.

М.МАЙЕРС: Ну и могу сказать, что ничего особенного. Ну, это, может, на чей-то взгляд. То есть я не нашла пафосных, высокопарных стихов об этом городе, но позвольте, я начну с небольшого стихотворения, которое принадлежит… сейчас я его найду и вам прочитаю, а потом говорите, о чем хотите, дорогие друзья. Ну я ж должна как-то себя заявить в этой передаче. Юрий Иофе:

Всем проклятым поэтам

Это будет понятно.

Я хожу по Тбилиси

Туда и обратно;

И грызу впечатленья,

Как собака - объедки,

К заготовленным рифмам

Подбирая объекты.

Все мне странно и ново,

Непонятно и дико,

Даже небо Востока

Цвета краски индиго,

Переулки, слепые

В ослепительном свете,

Завитые, как буквы

В грузинской газете.

Право, здесь неуместна

Европейская маска!

Вот и ночь наступает,

Как арабская сказка.

Ну а я наблюдаю

Все от глуби до выси,

Исступленно рифмую

И хожу по Тбилиси…

Б.ТУМАНОВ: Вот это интересно. Давайте-ка поразмыслим над словами – «Европейская маска здесь неуместна». А вот я скажу – уместна. Тбилиси – вполне европейский город, при всем при том. Вы согласны со мной?

В.ПАРТУГИМОВ: Я думаю, что это очень даже европейский город. Потому что в те времена, когда началось второе рождение города, когда центр города сместился из старого в новый, когда появились русские, генштаб…

Б.ТУМАНОВ: Наместник царя на Кавказе…

В.ПАРТУГИМОВ: Да, и центр города сместился в другую сторону, и по сей день это как две чаши весов колеблется – это Старый Город и второй центр города – это светский центр города, площадь и все вокруг здания, вот дворец наместника, и все эти знания, которые во время наместника появились, в общем-то, носят европейский характер.

М.МАЙЕРС: К сожалению.

В.ПАРТУГИМОВ: и стиль поведения.

Б.ТУМАНОВ: Нет, Маша. Вопрос к обоим – и к Араму, и к Валерию. Скажите, у меня ощущение от Тбилиси, от административного светского центра сохранилось как от маленького Петербурга. Я знаю, что о Тбилиси говорят обычно «маленький Париж»…

М.МАЙЕРС: Какая банальность!

Б.ТУМАНОВ: Но вот очень петербургская атмосфера. И дома выстроены… Правда, в миниатюре, но тем не менее.

М.МАЙЕРС: Я так понимаю, что рассказывает Туманов, а наши гости только соглашаются или опровергают.

Б.ТУМАНОВ: А мы тбилисцы.

М.МАЙЕРС: Перебивайте его, господа. Валерий Партугимов, пожалуйста.

В.ПАРТУГИМОВ: Я скажу так – многие источники говорят об этом, что он очень похож на Петербург и так далее. Есть в нем все, присущее архитектуре – нету только одного – духа, который мы связываем с именем Достоевского. Абсолютно противоположных дух и настроение…

Б.ТУМАНОВ: Жизнерадостный город.

В.ПАРТУГИМОВ: Да, жизнерадостный, веселый. И в самые трудные времена его не покидало ни юмор, ни веселье. Об этом мы еще будем говорить, я думаю, после.

Б.ТУМАНОВ: Я надеюсь.

М.МАЙЕРС: Арам.

А.БАБЛОЯН: Я бы хотел сказать немножко о другом. Вот Маша сказала, что она готовилась и искала стихи и ей было сложно. Скажу невероятную вещь, но Тбилиси не повезло с литературой.

М.МАЙЕРС: Почему?

А.БАБЛОЯН: Казалось бы, целый ряд писателей, в том числе и русских, начиная от Пушкина и кончая Пелевиным, все писали о Грузии, но именно о Тбилиси написано очень мало. Крайне мало стихов, крайне мало романов, крайне мало рассказов. Городу не посвящено практически ничего.

М.МАЙЕРС: Почему, как вы думаете?

А.БАБЛОЯН: Я не знаю. Я скажу, почему. Мне кажется, что на территории Советского Союза было два города, названия которых произносились с придыханием, они были окружены неким ореолом – это Одесса и Тбилиси. Но если мы начнем сравнивать, сколько литературных произведений посвящено Одессе, мы поймем одну вещь: Одесса – это город слова, это город-анекдот, это острое слово. Тбилиси воспринимается не через слово, Тбилиси воспринимается через другие органы чувств.

Б.ТУМАНОВ: Через кухню…

М.МАЙЕРС: Через песню?

А.БАБЛОЯН: Через песню, через жест, через живопись, через глаз, через кино. Но никак не через слово. И поэтому очень мало произведений о Тбилиси.

В.ПАРТУГИМОВ: Через образ…

А.БАБЛОЯН: Через образ, действительно. Есть масса образов, но практически нет литературных. Вот об этом я хотел сказать.

В.ПАРТУГИМОВ: Но это достоинство.

А.БАБЛОЯН: Возможно.

В.ПАРТУГИМОВ: Мы считаем это достоинством, потому что именно образ – это бесконечное наше завоевание, я бы сказал. Потому что живем мы в мире образов. Вот вы приедете в Тбилиси, и вас на каждом шагу сопровождает какая-то сценка. Это, в общем-то, каждый тбилисец – это душа актера, ожидающего оваций.

М.МАЙЕРС: О господи боже мой…

В.ПАРТУГИМОВ: Да, он постоянно готов к выступлению, к розыгрышу, к изображению в лицах того, что с ним приключилось или якобы приключилось час назад. И тут же его собеседник моментально ему подыгрывает, отыгрывает. И это превращается в маленький спектакль…

М.МАЙЕРС: То есть верить грузинам невозможно. Особенно грузинским мужчинам?

В.ПАРТУГИМОВ: Нет, вы знаете…

М.МАЙЕРС: Они вам такого наплетут в своем спектакле!

Б.ТУМАНОВ: Нашим мужчинам верить нельзя вообще, а грузинским в особенности.

М.МАЙЕРС: Получили на орехи.

В.ПАРТУГИМОВ: Тогда я не знаю – и о грузинских женщинах можно в этом отношении сказать кое-что.

Б.ТУМАНОВ: Мы еще об этом поговорим.

М.МАЙЕРС: Давайте начнем с начала. Я нашла еще удивительную – ну, может, она не удивительная, она, наверное, весьма характерна – легенда о том, как создавалась Грузия. Когда бог распределял между народами земли, грузины были заняты чем? Застольем по случаю сотворения мира.

Б.ТУМАНОВ: Естественно.

М.МАЙЕРС: Сказав все соответствующие моменту тосты, они все же пришли, когда все уже было роздано и сказали – «Извини, дорогой, опоздали – вино пили». Богу понравилась непосредственность и прямота лиц кавказской национальности, и он, почесав бороду, отдал грузинам то, что хотел было приберечь для себя – небольшой кусочек природы с морем и горами. Граждане остались довольны и назвали свою землю Грузией.

Б.ТУМАНОВ: Я по этому поводу могу вспомнить один анекдот, еще с советского времени сохранившийся, который подтверждает, что застолье свойственно грузинам. Выходит еще в советское время, когда Юрия Долгорукова только поставили напротив Моссовета, из «Арагви» два грузина подвыпившие, и одни другому говорит, показывая на памятник Долгорукому – «Слушай, какой умный человек был! Какой город вокруг «Арагви» построил!»

М.МАЙЕРС: Так, господа, мы начнем говорить о городе или нет, в конце-то концов?

Б.ТУМАНОВ: Давайте.

М.МАЙЕРС: Или будем травить анекдоты? С чего начинается Тбилиси? Вот мой вечный вопрос, который я адресую и вам, Арам, и вам, Валерий.

А.БАБЛОЯН: Я думаю, что Тбилиси начинается прежде всего с тбилисцев – с жителей города.

М.МАЙЕРС: Вот те, которые пьянствовали в честь сотворения мира.

А.БАБЛОЯН: Да-да, с потомков, которые пьянствовали, да. И я хочу сказать такую вещь: тбилисец – это диагноз.

Б.ТУМАНОВ: Да, это не национальность.

А.БАБЛОЯН: Это не национальность, это диагноз – в хорошем понимании этого слова.

М.МАЙЕРС: Приведите примеры, объясните.

А.БАБЛОЯН: Я вам сейчас попробую объяснить. Что такое тбилисец? Это очень легкий человек – не легкомысленный, а именно воздушный. Его физиономия, речь, жесты – все носит отпечаток…

М.МАЙЕРС: Особенно могу себе представить воздушную физиономию тбилисца.

А.БАБЛОЯН: Да-да.

Б.ТУМАНОВ: Посмотрите на мою.

М.МАЙЕРС: Воздушнее некуда.

А.БАБЛОЯН: Вот вместо того, чтобы ходить, он хотел бы танцевать. Вместо того, чтобы говорить, он бы пел.

М.МАЙЕРС: А, простите, вместо того, чтобы работать и думать, он что делает?

А.БАБЛОЯН: Фантазировать.

М.МАЙЕРС: Ах вот что. А вместо того, чтобы работать?

А.БАБЛОЯН: То же самое. Тоже фантазировать.

В.ПАРТУГИМОВ: Вы знаете, новые времена его заставили работать и очень активно. Нет, конечно, грузины в Тбилиси в том числе – это очень трудолюбивое сословие, и это просто легенды какие-то…

А.БАБЛОЯН: Нет, просто кажется, что серьезность и солидность совсем не к лицу. На самом деле это не так. Нас принимают за каких-то странных чудаков. Хотя наша странность… тифлисцы просто очень искусные комедианты. А сам Тифлис – это фантастическая декорация для любой пьесы.

Б.ТУМАНОВ: Очень точное название и очень точное определение.

М.МАЙЕРС: Это ужасно. Я не понимаю, как этот город живет.

Б.ТУМАНОВ: А вот так вот и живет, Маша, легко! Причем я хочу подчеркнуть – дело в том, что описание тбилисца, которое дал Арам, относится без исключения ко всем национальностям, которые населяют Тбилиси. Ко всем без исключения!

М.МАЙЕРС: То есть это особенность города?

Б.ТУМАНОВ: Это особенность города и его атмосферы. Она затягивает так, что ты не можешь ей не подчиниться и не жить в унисон с нею.

А.БАБЛОЯН: Вы знаете, еще такая поразительная вещь – над городом возвышаются останки древней крепости Нарихала, и вот она удивительным образом напоминает все известные нам изображения Вавилонской башни. И вот я считаю, что Тифлис, Тбилиси – это Вавилон-2, это удачный проект. Если там, в библейском Вавилоне, бог смешал языки и люди перестали понимать друг друга, то в Тбилиси произошло совершенно противоположное – из смешения этих языков появился тбилисец.

М.МАЙЕРС: А что там эти самые разноязыкие, но понимающие друг друга горожане понастроили помимо этой крепости? Борис, вы так удивляетесь – мы обычно говорим об архитектуре города, о его внешнем облике…

Б.ТУМАНОВ: Нет, просто я не могу поверить, что вы не бывали в Тбилиси.

М.МАЙЕРС: Ну вот поверьте. Как, может, и те люди, которые нас сейчас слушают.

В.ПАРТУГИМОВ: Вы знаете, архитектура в лучшем смысле слова беспредельно эклектична, потому что все влияния, какие только захватчики ни проходили через Тбилиси, разрушали его неоднократно до основания, и тем не менее он возрождался. Дома, как ласточкины гнезда, прикрепились к древним стенам крепостей. Эти крепости играли очень важную роль. Та же самая Нарикала, которая возвышается на горе, как бы символизирует город – визуальный такой символ – она ведь всего лишь одна из немногих крепостей, из которых наблюдали за караванными путями, идущими к Черному морю на запад через горы и так далее…

М.МАЙЕРС: А чего за ними было наблюдать?

В.ПАРТУГИМОВ: А как же? Выкуп с купцов надо было брать!

М.МАЙЕРС: Ага! Вот да, это я хотела бы подчеркнуть.

В.ПАРТУГИМОВ: И вселять страх в завоевателей. Один из замков, например, носит название – извините, можно такое сказать? – «Поцелуй меня в зад».

М.МАЙЕРС: Можно.

В.ПАРТУГИМОВ: Такими словами встречали здесь обычно отряды турецкой армии, между прочим. Ну, по-русски это звучит немножко грубовато. По-грузински как-то это помягче…

М.МАЙЕРС: А произнесите по-грузински.

В.ПАРТУГИМОВ: …

М.МАЙЕРС: Повторять я не буду.

В.ПАРТУГИМОВ: И, знаете, это срабатывало.

М.МАЙЕРС: Они разворачивались и уходили?

В.ПАРТУГИМОВ: Да, иногда отряды защитников были не очень многочисленными. Но острое слово воздействовало, и эти прекрасные замки, части их разбросаны по городу, одно время даже почти весь город был окружен крепостями, и вот эти домишки, которые прилепились к ним, составляют такую ландшафтную архитектуру, совершенно великолепную, составляющую именно архитектурное своеобразие города. Но кроме этого, масса европейских зданий, которые появились, я уже говорил, с приходом русских…

М.МАЙЕРС: Все-таки не испортили ли европейские веяния и мотивы атмосферу Тбилиси?

В.ПАРТУГИМОВ: Я сейчас скажу. Вы знаете, конечно, испортили, потому что во-первых это была вторичная архитектура, можно сказать, в Россию приходила Европа, европейская архитектура, а из России эта европейская архитектура приходила в Тбилиси.

М.МАЙЕРС: Это уже третичная получается.

В.ПАРТУГИМОВ: Но вместе с тем мой старший друг, с которым я дружил, это великий художник грузинский Гудиашвили Ладо, я однажды его спросил – «Вот построили такое-то здание над фуникулером, ресторан – как он был воспринят?» А вы знаете, когда он появился, вся грузинская интеллигенция была возмущена до предела. А прошли годы, говорит, и без этого здания ажурного такого, венчающего гору Давида, невозможно себе представить Тбилиси. Таким же образом все остальные здания, которые появлялись как бы невзначай и как бы совершенно не к месту, со временем вся эта эклектика заиграла и просто прекрасно сейчас воспринимается.

Б.ТУМАНОВ: Я не могу не вступиться за европейскую архитектуру в Тбилиси. Потому что даже она претерпела там адаптацию к атмосфере города. Я сейчас скажу, в чем конкретно. Вот перед тобой фасад абсолютно петербургского здания – четыре этажа, просторные лестницы, колонны и так далее. Но ты входишь во двор этого здания через классическую подворотню петербургскую, и что ты там видишь? Там не мрачный колодец, а там весь тыл здания опоясан широкими деревянными балконами, на которых сидят, свесив свои мраморные груди на перила, матроны и обсуждают, висит белье и так далее. Это атмосфера совершенно не петербургская, совершенно не европейская. И это каким-то образом влияет на восприятие фасада самого, атмосферы уличной.

М.МАЙЕРС: Туманов, вы знаете, у вас акцент появился к 27-й минуте передачи.

Б.ТУМАНОВ: Ничего удивительного!

В.ПАРТУГИМОВ: Можно добавить к тому, что вы сказали, Борис?

Б.ТУМАНОВ: Да, конечно.

В.ПАРТУГИМОВ: Я скажу, что еще также гениальные выставки, с совершенно невообразимыми надписями. Скажем, Федор Торнау в своих воспоминаниях о Кавказе, 1832-й год, упоминает: в Тифлисе существовала только одна еврейская гостиница – она европейского типа, конечно, была – еврейская гостиница Соломона под вывеской льва, терзающего змею, с надписью «Справедливая Россия».

(смеются)

Б.ТУМАНОВ: А что касается моего появившегося внезапно акцента, вернее всплывшего на поверхность – я вам скажу. Маша, когда я жил в Тбилиси и много лет после этого встречал тбилисских чистокровнейших русаков, но уроженцев Тбилиси, которые говорили по-русски, причем из интеллигентнейших семей, на безукоризненном русском языке, они говорили вот с таким акцентом.

В.ПАРТУГИМОВ: С наиболее выраженным грузинским акцентом говорили именно русские.

Б.ТУМАНОВ: Это очень выразительный акцент, очень!

М.МАЙЕРС: Я так понимаю, что это очень выразительный город?

Б.ТУМАНОВ: Да.

М.МАЙЕРС: Арам, какое ваше любимое место в Тбилиси, с чего он начинается для вас? Я имею в виду именно место, именно дом, именно строение. Вот физически, географически – какое место?

А.БАБЛОЯН: Географически это моя малая родина – Авлабар. Это один из старых районов города. Авлабар – я уроженец этого района.

М.МАЙЕРС: А как Тбилиси отличается по районам? Есть какое-то деление – вот этот район такой, а этот район другой?

А.БАБЛОЯН: Конечно. У Авлабара издревле была очень плохая репутация.

М.МАЙЕРС: Интересно.

А.БАБЛОЯН: Он считался плохим районом. Кстати говоря, Авлабар – единственный среди всех городских районов всех городов без исключения, который удостоился отдельной статьи в энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона.

М.МАЙЕРС: И там писали в основном гадости про него?

А.БАБЛОЯН: Нет, там есть просто упоминания про то, что есть такой район в городе Тифлисе тогда еще…

Б.ТУМАНОВ: Криминогенный.

А.БАБЛОЯН: Там не было упоминания о том, что это криминогенный район. Но очень любопытно. Я недавно узнал о том, что означает само слово Авлабар. И для меня это было открытием – оно происходит о грузинского «плохой пригород».

М.МАЙЕРС: А, изначально так уже и было.

А.БАБЛОЯН: Изначально так и было, и это было еще где-то в 10-м веке.

М.МАЙЕРС: То есть вы мне туда ходить не рекомендуете, если я однажды туда попаду.

Б.ТУМАНОВ: Он очень живописный.

М.МАЙЕРС: Ну, знаете ли, мне безопасность дороже.

А.БАБЛОЯН: Только в сопровождении наших.

Б.ТУМАНОВ: А особенно блондинки.

М.МАЙЕРС: Да? блондинкам придется особенно несладко, это правда?

Б.ТУМАНОВ: Скажите, вот вопрос, который и меня тоже интересует. Многие наши слушатели уже спросили нас, почему Тифлис был переименован в Тбилиси, и есть даже версия, что Тифлис – это и есть подлинное название Тбилиси.

А.БАБЛОЯН: Нет, Тифлис – это арабское название.

Б.ТУМАНОВ: Да, один из наших слушателей упоминал.

А.БАБЛОЯН: А по-арабски он назывался Тепелис. И вот в 36-м году…

М.МАЙЕРС: А что это значит?

Б.ТУМАНОВ: Бог его знает.

М.МАЙЕРС: Кто знает этот арабский, действительно, в нашей грузинской компании.

А.БАБЛОЯН: А Тбилиси – это теплый, и есть легенда о возникновении города вообще, как царь охотился… Есть две легенды, вернее. По одной версии он подстрелил оленя, по другой птицу, и вот олень, омыв рану в источнике, как ни в чем не бывало, побежал дальше, и птица, которая упала туда, сварилась. И поэтому на этом месте били горячие источники, они оказались лечебными. И на этом месте был построен город.

В.ПАРТУГИМОВ: И бани.

Б.ТУМАНОВ: О! знаменитые серные бани! Описанные Пушкиным, воспетые даже я б сказал. Причем очень точно воспетые.

М.МАЙЕРС: Там плохо пахнет?

Б.ТУМАНОВ: К сожалению, да – там пахнет тухлыми яйцами.

М.МАЙЕРС: То есть я должна говорить гадости про ваш город, а вы будете так великопафосно восхищаться серными банями.

Б.ТУМАНОВ: Маша, вы не были в серных банях – этим все сказано.

А.БАБЛОЯН: Кстати, плохо пахнет еще и сыр – Тушинский сыр Гуда, но он безумно вкусный!

Б.ТУМАНОВ: Да, но и Рокфор плохо пахнет, и Камамбер.

М.МАЙЕРС: Давайте не про Рокфор сейчас. Хотите говорить о кухне – говорите о кухне. Только не про Рокфор, пожалуйста. Это не «История одного Тбилиси».

Б.ТУМАНОВ: Это точно. Вот еще – Петр из Саратова, наслушавшись, видимо, наших рассказов, спрашивает – «Как можно посетить Тбилиси с туристически-культурными целями простому гражданину России?» И еще он просит рассказать о музее Пиросмани.

В.ПАРТУГИМОВ: Есть Музей искусства, в котором есть выставка.

А.БАБЛОЯН: А музей Пиросмани находится неподалеку в Кахетии в городе Мирзаами, на родине Пиросмани.

М.МАЙЕРС: Тогда спрошу по-другому – какие музеи в Тбилиси есть? Скажем так – обязательны к посещению.

А.БАБЛОЯН: Обязателен к посещению этнографический музей Грузии. Музей искусств Грузии – изумительный. Вы знаете, волею случая получилось так, что в 20-е годы прошлого века Тифлис на короткое время стал – я не побоюсь этого слова – мировым центром искусства.

М.МАЙЕРС: С чего вдруг?

А.БАБЛОЯН: Случилось так, что в одно и то же время на этом небольшом пятачке оказалось такое количество гениев на душу населения. Вы можете поверить, что в этот период в грузинской Академии художеств преподавали Евгений Евгеньевич Лансере, Иосиф Адольфович Шарлемань, классики грузинской живописи и скульптуры Яков Николадзе и Сандро Шаншиашвили, армяне – Геворг Башинджагян – классик армянской живописи, потрясающий немецкий художник Оскар Шмерлинг. Он немец российский, прожил всю свою жизнь в Тбилиси и считается отцом грузинской карикатуры. Он воспитал все поколение грузинских художников, классиков сегодняшних – это Ладо Гудиашвили, Давид Какабадзе – они воспитаны Оскаром Шмерлингом. И в Тбилиси в эти годы приезжали – волею судьбы Россию разъяла революция, очень многие уехали на Кавказ, для некоторых это было промежуточным пунктом, но в те годы там жил и работал Судейкин, Сорин, это только художники, я не говорю о поэтах. Потому что поэтический Тбилиси…

М.МАЙЕРС: Ему не повезло – это мы от вас уже слышали.

А.БАБЛОЯН: Нет, ему не повезло с описанием именно себя, но в Тбилиси в те годы был и Маяковский, приезжал и Есенин, в Тбилиси было объединение футуристов «41-й градус», в которое входили братья Зданевич, Крученых, Терентьев – все лучшие силы русского футуризма прошли через Тбилиси в эти годы.

М.МАЙЕРС: Позвольте я напомню вам, дорогие друзья, что это история одного Тбилиси, и у нас в гостях Арам Баблоян - журналист и коллекционер, автор-составитель фотоальбома о Тбилиси и Валерий Партугимов – журналист. Борис, вы топайте в музей, а я, честно говоря, в какое-нибудь другое место. Можно, я в ресторан пойду, например?

Б.ТУМАНОВ: Да я с удовольствием вам составлю компанию. Я уже в музеях побывал.

М.МАЙЕРС: Позвольте я подведу итоги нашего конкурса, потому что мы задали вопрос и уже нашли победителей, которым подарим подарки. Мы спросили у вас, дорогие друзья, в самом начале передаче, кем создана и кому посвящена эпитафия «Ум и дела твои бессмертны в памяти русской, но для чего пережила тебя любовь моя?»

Б.ТУМАНОВ: Это слова Нины Чавчавадзе, которые она написала на надгробии своего любимого мужа и великого русского писателя Александра Грибоедова.

М.МАЙЕРС: Наши победители – это Анна – 644, Аркадий – 193, Ирина – 522, и каждый из вас, дорогие друзья, получает в подарок две книги – это «Евангелие от Авлабара» автора Агаси Айвазяна, и «Тифлис Александра Саакова» - это фотоальбом, комментарии к которому написал наш гость Арам Баблоян. ИД «Рослин» мы благодарим. Вот такие у нас призы и подарки. А еще вам стихи почитать? Хотите?

Б.ТУМАНОВ: Почитайте.

М.МАЙЕРС: Мне твой город нерусский

Все еще незнаком, -

Клен под мелким дождем,

Переулок твой узкий,

Под холодным дождем

Слишком яркие фары,

Бесприютные пары

В переулке твоем,

По крутым тротуарам

Бесконечный подъем.

Затерялся твой дом

В этом городе старом.

Бесконечный подъем,

Бесконечные спуски,

Разговор не по-русски

У меня за плечом.

Сеет дождь из тумана,

Капли падают с крыш.

Ты, наверное, спишь,

В белом спишь, Кетевана?

В переулке твоем

В этот час непогожий

Я - случайный прохожий

Под холодным дождем,

В этот час непогожий,

В час, покорный судьбе,

На тоску по тебе

Чем-то страшно похожий.

Это Арсений Тарковский. Кстати, вы знаете, меня поразило количество стихов, описывающих дождь в Тбилиси. Почему именно дождь? Это какое-то особенное романтическое время?

В.ПАРТУГИМОВ: Нет, это скорее Батуми бы касалось больше и Аджарии, потому что там дождливые больше места.

М.МАЙЕРС: Расскажите два слова о знойном Тбилиси или о тбилисском климате и мы отправимся в ресторан, потому что мы замучили меня уже своими музеями.

Б.ТУМАНОВ: Пойдем. Так и хочется чего-нибудь поесть.

М.МАЙЕРС: У меня, кстати, есть еще стихотворение про грузинскую женщину. Но это чуть попозже.

В.ПАРТУГИМОВ: В Тбилиси только один месяц неудачный – это февраль. Пронизывающий холод. Все остальные месяцы, можно сказать, что… вы не удивитесь, если увидите человека просто в сорочке, налегке одетого и замечательно себя чувствующего. Это, конечно, очень солнечный город, замечательный в этом отношении. Он в ложбине, окружен горами, и влажность там довольно-таки высокая. Вообще вся Грузия в горах, и я вам хочу сказать, что гор в Грузии и холмов 87%. Только 13% - это равнины и долины. Вот в этих горах – отсюда и субтропическая культура, отсюда идет буйная зелень и всевозможные виды флоры и фауны…

М.МАЙЕРС: Я такого начиталась – там тигры, там медведи, какие-то особенные редкие тигры, но они там тоже есть.

Б.ТУМАНОВ: Нет, ну «Витязь в тигровой шкуре» был написан, в общем-то на основании существования тигров.

М.МАЙЕРС: Точнее – тигровых шкур, завезенных с востока или с севера или с юга.

В.ПАРТУГИМОВ: Не поймите как намек на мужчин Тбилиси, но очень мощные кавказские пчелы, которых берут во все страны мира, чтобы они размножали и проявляли свою силу…

М.МАЙЕРС: Я даже не поняла, о чем вы – не примите как намек на грузинских мужчин, а потом рассказываете про пчел.

В.ПАРТУГИМОВ: Просто они очень мощные – мужские особи.

М.МАЙЕРС: Короче говоря, в Тбилиси живут мощные мужские особи пчел. Это тоже, я так понимаю, своеобразный штрих к портрету города. Ну что, в ресторан? Давайте, командуйте.

Б.ТУМАНОВ: Пойдемте в ресторан. Что мы будем заказывать? Видели бы вы выражение лиц наших гостей.

В.ПАРТУГИМОВ: Можно я вам предложу?

М.МАЙЕРС: Давайте.

В.ПАРТУГИМОВ: Прекрасный московский журналист Николай Вержбицкий – он написал книжку замечательную «Встречи с Есениным» о периоде пребывания Есенина в Тбилиси, и будучи в Грузии он написал свои самые лучшие стихи. И вот Есенин, находясь в одном из духанов знаменитых наших – это как ресторан, трактир, - там маленький бассейн, и там форелька живая. И вот он подошел к ней и показал на одну из форелей – они моментально оттуда выдернули ее руками, живую окунули в чан с вином и бросили живую на сковородку.

М.МАЙЕРС: Садисты!

Б.ТУМАНОВ: Ну не совсем – под наркозом – в вино все-таки опустили, гуманно поступили.

В.ПАРТУГИМОВ: Я вам хочу сказать, что Кура – главная река, вдоль которой выстроен Тбилиси, если вы посмотрите, она очень мутная, но она берет свое начало в далеких горах и оттуда идет как слеза чистая родниковая вода. И вот в этой воде именно рождается эта самая рыбка, лучше которой я вообще не знаю и в своей жизни не встречал – она не имеет практически внутренностей. Ее можно съесть прямо так, сварив или поджарив, прямо с головой…

Б.ТУМАНОВ: Ну, положим, севанская форель тоже неплоха.

В.ПАРТУГИМОВ: Севанская форель, конечно, тоже неплоха, но… Это мне напоминает диалог из «Мимино».

М.МАЙЕРС: Арам, ваш заказ, ваша очередь.

А.БАБЛОЯН: Я даже не знаю.

М.МАЙЕРС: Я тоже не знаю.

А.БАБЛОЯН: Трудно выбрать.

М.МАЙЕРС: Но вы-то не знаете, потому что вам трудно выбрать, а я не знаю, потому что вы мне не рассказываете.

Б.ТУМАНОВ: Маша, но между хинкали и шашлыком, сациви…

А.БАБЛОЯН: Очень трудно выбрать – надо пробовать все.

М.МАЙЕРС: Ну так советуйте.

В.ПАРТУГИМОВ: Я могу вам подсказать рецепт народной артистки Софико Чаурели.

М.МАЙЕРС: Что будет делать?

В.ПАРТУГИМОВ: Это ее рецепт, который мне лично был рассказан, хачапури. Можно или нельзя?

М.МАЙЕРС: Да можно! Чего там особенного – булка и сыр между!

В.ПАРТУГИМОВ: Нет, это не совсем так просто.

М.МАЙЕРС: Короче говоря – покупаешь булочку за 6 копеек…

Б.ТУМАНОВ: Это вам не Макдональдс.

М.МАЙЕРС: …разрезаешь пополам, кладешь туда кусок Тильзитера, засовываешь в микроволновку и достаешь через 30 секунд – и вот тебе пожалуйста - хачапури.

В.ПАРТУГИМОВ: Не обижайте тбилисцев. Каждый тбилисец – лучший повар на свете. И у каждого свой рецепт. И вот у Софико Чаурели, славной нашей актрисы, есть такой рецепт. На банку пол-литры мацони – это типа простокваши, всем известно, щепотка соли, сто грамм растопленного сливочного масла и пол чайной ложки сахара. Все это смешать, добавить муку, но так, чтобы тесто не было крепким. Отдельно замочить сыр – сулугуни или такой особый сыр – на один час, провернуть сыр в мясорубке…

М.МАЙЕРС: Это который плохо пахнет?

Б.ТУМАНОВ: Нет.

В.ПАРТУГИМОВ: Добавить немного сливочного масла, раскатать тесто на тонкий лист диаметром около 30-40 см, и сыр положить в центр лепешки, закрыть его краями лепешки, центральную пуповину срезать и выпекать 10 минут.

М.МАЙЕРС: В микроволновке.

Б.ТУМАНОВ: Это пытка. Давайте больше не будем об этом…

М.МАЙЕРС: Все? Закрыли тему?

В.ПАРТУГИМОВ: Мы хотели поговорить о вине, но опять это запретная тема.

Б.ТУМАНОВ: Нет, во-первых, запретная тема. А во-вторых – что можно сказать о грузинском вине?

В.ПАРТУГИМОВ: А зачем говорить о вине? Его надо пить?

М.МАЙЕРС: Да, что мы тут на радио делаем, не понимаю? До сих пор понять не могу. Вот сижу уже 44 минуты и все понять не могу.

В.ПАРТУГИМОВ: Маша, а можно вам вопрос? А вы любите грузинское вино?

М.МАЙЕРС: М-м-м-м…

Б.ТУМАНОВ: Не пробовала.

М.МАЙЕРС: Нет, ну вы понимаете, я не знаю, насколько это было хорошее грузинское вино – то, что можно купить сегодня…

А.БАБЛОЯН: Смотря кто вас угощал.

М.МАЙЕРС: А, это другой вопрос. Вам фамилии? Давайте я пока напишу, а вы мне плюсиками отметите, от кого вино было качественным, а от кого некачественным.

В.ПАРТУГИМОВ: Я просил у Арама разрешения принести бутылочку вина – он сказал «нет-нет».

М.МАЙЕРС: Совершенно справедливо. То есть кроме вина больше пить нечего, да?

В.ПАРТУГИМОВ: Почему? Чача – прекрасный напиток.

М.МАЙЕРС: А, да конечно, еще чача.

Б.ТУМАНОВ: Виноградную водку забыли. Что вы! Нет. А еще же воды «Лагидзе».

В.ПАРТУГИМОВ: И вы знаете, неплохой коньяк, между прочим.

М.МАЙЕРС: Армяне вас порвут за такие слова.

В.ПАРТУГИМОВ: Нет, я скажу. Борис Пастернак почему-то из всех напитков выбрал именно коньяк.

М.МАЙЕРС: Значит, смотрите – о коньяке говорить нельзя, о кухне говорить отказываетесь, потому что это слишком терзает ваши измученные нарзаном души и желудки. Об архитектуре мы уже поговорили. А вы ничего не сказали об истории одного города. Собственно, передача наша так называется. И остались у вас женщины.

Б.ТУМАНОВ: Ну, историю мы затронули, говоря о том, как Тифлис поменялся на Тбилиси, мы затронули историю прихода туда России…

А.БАБЛОЯН: Историю возникновения города.

Б.ТУМАНОВ: Да-да, ну во всяком случае я могу сказать, что это один из древнейших городов мира.

В.ПАРТУГИМОВ: 3-й век по Рождеству Христову.

Б.ТУМАНОВ: Совершенно верно. И это места, которые видели и нашествие римлян, и Александра Македонского и т.д. и т.п. То есть это древность. И не будем забывать, что христианство Грузия приняла в 4-м веке нашей эры, спустя буквально 3-4 десятилетия после Армении и Эфиопии, кстати говоря. Так вот, мне кажется, что если мы говорим о Тбилиси, нам нужно вспомнить о такой его веселой категории населения, как кинто. Вы согласны?

В.ПАРТУГИМОВ: Конечно.

М.МАЙЕРС: Ничего не поняла, но готова слушать.

В.ПАРТУГИМОВ: Они противоположности, но вместе с тем они неразделимы. Кинто – это такой бродяжка, немножко жуликоватый, на голове у него деревянный поднос огромный, на нем гора фруктов, и он носит их без рук прямо так, разносит по дворам, кричит при этом, поет, может пританцовывать, тому подобное. Но все-таки к нему такое отношение как к некоему жуликоватому типу.

Б.ТУМАНОВ: Но они и были жуликоватые.

В.ПАРТУГИМОВ: Они и были.

Б.ТУМАНОВ: Корпорация своего рода.

В.ПАРТУГИМОВ: Каручурели – это совершенно другой тип. Это крайне благородные, где-то вышедшие из бесконечных защитников отечества, одеты всегда очень опрятно, всегда в серебре.

А.БАБЛОЯН: Карачурели – это и означает «черный чохо».

М.МАЙЕРС: А что такое чохо?

А.БАБЛОЯН: Чохо – это костюм.

В.ПАРТУГИМОВ: И всегда крайне благородно поступающий во всех отношениях.

А.БАБЛОЯН: Это рыцарь.

В.ПАРТУГИМОВ: Это рыцарь, это любитель изящных искусств, красивой песни, никогда не видно его пьяным, ничего такого быть не может.

М.МАЙЕРС: Споете, нет?

В.ПАРТУГИМОВ: Споем? Борис, а может, вы?

Б.ТУМАНОВ: Давайте. Это знаете что?..

В.ПАРТУГИМОВ: Ну давайте песню кинто. Потому что кинто все-таки они больше…

Б.ТУМАНОВ: Здесь, кстати, и психология кинто, и их стиль юмора. Песня эта так звучит: «Бедный, бедный, бедный я кинто, Не пожалеет меня никто! Женился я давным-давно – не любит меня все равно. Жена моя Кекела – черная, как холера, с длинным носом красным и лицом ужасным. Хочу жена белый – как на стенке мелом, чтоб любила меня и на самом деле». Вот так.

В.ПАРТУГИМОВ: Можно, я один спою?

М.МАЙЕРС: Да. конечно, давайте. Арам, приготовьтесь

В.ПАРТУГИМОВ: Конечно, они очень примитивны, но за столом хорошо воспринимаются – здесь немножко…

М.МАЙЕРС: Ну извините.

В.ПАРТУГИМОВ: «Моя жена – красавица, вай-вай, все лошади пугаются, вай-вай, и извозчики ругаются, вай-вай, что лошади пугаются, вай-вай!» А потом дальше – по-грузински. Хотите?

М.МАЙЕРС: Хочу!

В.ПАРТУГИМОВ: (поет по-грузински) То есть: «На том свете вместе будем, вай-вай, и с деньгами или без денег» и второй вариант: «Женатые или без жены».

М.МАЙЕРС: Браво. Арам, вы отказываетесь?

А.БАБЛОЯН: Я петь не буду.

М.МАЙЕРС: Как это так?

А.БАБЛОЯН: У меня ни слуха ни голоса, простите.

М.МАЙЕРС: Ну тогда я вам стихи сейчас прочитаю.

Самолет в Тбилиси с опозданьем Будет, говорят, на три часа. За стеклянным залом ожиданья Не видна в тумане полоса Взлетная… Компания грузинов Пульку расписала за столом. Маленькая мама кормит сына Из большой бутылки молоком. Время, к ночи утекая даром, Не дает ни отдыха, ни сна… Вдруг открылась дверь. Вошла Она. Лопнуть можно, чистая Тамара! Во плотИ, Царица в самом деле, Как её читал у Руставели! Вот в такую Красоту влюбленный, Демон восставал на Небеса, Это ей в поэме кипяченой Маяковский лесенкой писал. Сексапильность пламенная эта Не осознает себя вполне,– В пустоте летящая планета, Истина, забытая в вине. Эх-ма! Чувствую себя в ударе, Я грузин, аварец и аджарец!.. Вот возьму и подойду к Тамаре: "Ты пролетом к нам из горних стран?.." Но какой-то горбоносый парень Уволок царицу в ресторан.

Станислав Абрамов. О чем поговорим? О ресторане говорить не хотим – давайте о женщинах.

А.БАБЛОЯН: Давайте немножко о стихах.

М.МАЙЕРС: Или о стихах.

А.БАБЛОЯН: У нас что-то очень веселая передача получилась.

Б.ТУМАНОВ: Это прекрасно – так и должно было быть.

А.БАБЛОЯН: Но немножко давайте чуть-чуть серьезности. Я как-то обратил внимание, что некоторые русские поэты – в частности я вам сейчас кусочек из Евтушенко - что он пишет, это фрагмент из стихотворения:

О город мой, ??? дымящий,

Немножко сумасшедший и домашний

Дай после смерти мне такое счастье – стать навсегда твоею тенью.

Почему-то очень многие русские поэты хотели именно умереть в Тбилиси. Может быть, они воспринимали его как рай – рай земной и рай небесный. Потому что замечательное есть стихотворение у Беллы Ахмадулиной, посвященное Мандельштаму, известные строки Мандельштама – «Мне Тифлис горбатый снится…», и вот она написала ему стихотворение, я не буду его целиком зачитывать – «То снился он тебе, а ныне ты – ему, И жизнь твоя теперь – Тифлиса сновиденье, Поскольку город сей непостижим уму, Он нам при жизни дан в посмертное владенье».

М.МАЙЕРС: Арам, я вас умоляю – давайте не будем заканчивать на такой ноте…

Б.ТУМАНОВ: Мы не будем.

А.БАБЛОЯН: И там замечательная концовка, буквально две строки…

В.ПАРТУГИМОВ: Вы знаете, мы упоминали о том, что Борис Пастернка выбрал все-таки коньяк. Я хочу в связи с этим вспомнить эпизод из его жизни. Мало кто знает…

М.МАЙЕРС: У нас прямо литературный вечер какой-то – я их призываю о женщинах разговаривать… а то у нас времени не остается – у нас одна Ахмадулина и Пастернак.

В.ПАРТУГИМОВ: Маша, вы просто тоже будете заинтересованы. Борис Пастернак впервые прочитал рукопись «Доктора Живаго» в мастерской Ладо Гудриашвили. И в честь этого Ладо Гудриашвили держал эту рукопись под стеклянным колпаком, и бокал коньяка, из которого пил Борис Пастернак. Я знаю эту историю со слов супруги Ладо Гудриашвили, я видел эту рукопись, лежащую в витрине за стеклом. И рядом стоит бокал, накрытый блюдцем. И вот один русский поэт, приезжая в Тбилиси, каждый раз приходил в дом к Ладо Гудриашвили и под конец вечера уже опускался перед ним на колени и говорил: «Ладо, а ты знаешь, я единственный поэтический наследник Бориса Пастернака – позволь мне, пожалуйста, выпить из этого бокала». После некоторых… Ладо давал себя уговорить и потом царственным жестом позволял ему это сделать. Гость уходил, бокал наполнялся снова, снова накрывалась тарелочка, снова история повторялась каждый приезд.

М.МАЙЕРС: Так, Борис, они отказываются мне рассказывать о грузинских женщинах.

В.ПАРТУГИМОВ: Маша, последнее. Этот человек, этот поэт написал такие строки, и пускай наши слушатели угадают, кто же это был: «О Грузия! Нам слезы вытирая, ты – русской музы колыбель вторая, о Грузии забыв неосторожно, в России быть поэтом невозможно!»

Б.ТУМАНОВ: Хорошие слова. Но о женщинах мы все-таки поговорим.

В.ПАРТУГИМОВ: Женщины очень красивые.

М.МАЙЕРС: Так автор-то кто?

Б.ТУМАНОВ: Евтушенко. Вы знаете, Маша, если говорить совсем уж серьезно…

М.МАЙЕРС: Не, не надо говорить серьезно.

Б.ТУМАНОВ: Не будем говорить серьезно. Хорошо. Тогда я буду говорить не очень серьезно. Но как ни покажется вам это парадоксальным, для меня грузинская женщина, взятая в сумме, это Медея.

М.МАЙЕРС: Это руки плюс ноги?

Б.ТУМАНОВ: Это Медея из знаменитой легенды о золотом руне. Они так же царственно красивы. Действительно – грузинская женщина выделяется, как правило, редкостной красотой.

М.МАЙЕРС: Давайте называть ее Тамарой.

Б.ТУМАНОВ: Тамара, если хотите.

В.ПАРТУГИМОВ: По-грузински – Тамар.

М.МАЙЕРС: Ну пусть будет Тамар.

Б.ТУМАНОВ: Она так же пассионарна, она способна вполне по своему темпераменту на такие жуткие поступки, как поступок Медеи, и так далее. они очень самостоятельны, они самоценны, и я не знаю, честно говоря, грузинского мужчину, который мог бы похвастать тем, что он покорил в буквальном смысле грузинскую женщину. Вы согласны со мной?

В.ПАРТУГИМОВ: Да, я согласен. Не только грузин это участь.

М.МАЙЕРС: А покорить грузинского мужчину – это раз плюнуть, да?

В.ПАРТУГИМОВ: Грузинского мужчину?

М.МАЙЕРС: Да.

В.ПАРТУГИМОВ: Красивая русская женщина может. Маша, вы бы смогли.

Б.ТУМАНОВ: Легко. А вот вы знаете, Маш, пока мы еще не завершили нашу передачу, я хочу здесь… почти мы завершаем ее, к сожалению, но мне кажется, очень уместным будет здесь то, что нам написала одна наша слушательница…

М.МАЙЕРС: Ну потеряли вы, давайте по памяти. Сейчас уже нет времени.

В.ПАРТУГИМОВ: Маша, можно пока вы ищете, я скажу пару слов?

М.МАЙЕРС: Да, конечно.

В.ПАРТУГИМОВ: Я хотел сказать напоследок только, что в Тбилиси – только они во всем мире, сидят они за праздничным или поминальным столом, никогда не забудут произнести волнующий их тост за свой любимый город, как за живого человека. Никто больше этого не делает!

М.МАЙЕРС: А как это звучит? Вот приведите пример.

В.ПАРТУГИМОВ: Никогда не забудет тбилисец встать и как за живого человека…

М.МАЙЕРС: А что он скажет?

В.ПАРТУГИМОВ: А каждый по-своему.

М.МАЙЕРС: Ну вот попробуйте. Арам, вы не пели – с вас тост.

А.БАБЛОЯН: Я читал стихи.

М.МАЙЕРС: Да, это вас якобы оправдывает.

В.ПАРТУГИМОВ: Вообще тбилисцы и их генетика совершенно лишены центробежных сил – все они возвращаются в Тбилиси. Все, где бы ни находились и какой национальности не были бы они.

М.МАЙЕРС: Скажите, а меняется город? Вы с такой любовью и нежностью рассказываете, но я так понимаю, что это все-таки Тбилиси 20-30-летней давности. Или нет? или это в равной степени может относиться к сегодняшнему Тбилиси?

В.ПАРТУГИМОВ: Может меняться архитектура, могут быть ошибки, могут быть достижения прекрасные – дух Тбилиси остается неизменным. Он остается неизменным. Вот это все, что я могу сказать.

Б.ТУМАНОВ: Вот я наконец нашел. Из Самары Елена нам пишет: «Боже мой, не дам нам разойтись с Грузией навсегда – уйдет такая часть нашей культуры!» И это золотые слова. И я думаю, они исчерпывающе характеризуют наши отношения с Тбилиси и между Россией и Грузией. Память о нашей дружбе неистребима.

В.ПАРТУГИМОВ: В Тбилиси полны надежд.

М.МАЙЕРС: Мне не нравится такое окончание передачи.

Б.ТУМАНОВ: Что? Почему?

М.МАЙЕРС: Я требую от вас тоста, я требую от вас еще песни, я требую от вас… пафосные такие общие места о вечной дружбе между двумя народами… можно сказать, что русские с китайцем – братья навек, и в этом смысле сжать руки в дружеском рукопожатии, и это ровно ничего не будет значить.

В.ПАРТУГИМОВ: А хотите, я спою?

М.МАЙЕРС: Давайте – у нас полторы минуты.

В.ПАРТУГИМОВ: (поет) От бокала вина не болит голова, а болит у того, кто не пьет ничего!

М.МАЙЕРС: Это даже я знаю.

В.ПАРТУГИМОВ: (поет) Проведемте, друзья, эту ночь веселей, Пусть наша семья соберется тесней! Вот и все – наша семья – Россия, Грузия, пускай соберется тесней. И все будет в порядке.

Б.ТУМАНОВ: И будем пить мукузани.

В.ПАРТУГИМОВ: И не только.

Б.ТУМАНОВ: Я за мукузани.

М.МАЙЕРС: Не, я предпочитаю боржоми. А вы, Арам?

А.БАБЛОЯН: Да лучше коньяк.

В.ПАРТУГИМОВ: Недопитый бокал Бориса Пастернака.

М.МАЙЕРС: То есть вы не желаете прикоснуться к настоящему грузинскому вину? Вас больше волнует слава великого русского поэта.

Б.ТУМАНОВ: Хорошо. Вы хотели чего-то веселого – я закончу вот чем: цитатой из этого художника-немца, который, описывая одного из тбилисцев, написал – «Старший сын такого-то, получил образование в Париже, читать и писать не умеет, но очень интеллигентный и образованный человек».

М.МАЙЕРС: Браво! Я не знаю, к кому из присутствующих это относится – может, в равной мере ко всем трем, ко всем тбилисцам понемножку. Я благодарю наших гостей. Это Арам Баблоян - журналист и коллекционер, автор-составитель фотоальбома о Тбилиси, Валерий Партугимов – журналист.