Гётеборг - Сэм Клебанов, Андерс Банке - История одного города - 2007-07-05
М. МАЙЕРС: Сейчас уже почти 9 минут первого в российской столице. Здравствуйте, уважаемые радиослушатели. У микрофона Маша Майерс. Напротив меня Борис Туманов. Здравствуйте, Борис
Б. ТУМАНОВ: Здравствуйте.
М. МАЙЕРС: Успели что-нибудь выучить по-шведски к нашей сегодняшней передаче?
Б. ТУМАНОВ: Нет, к сожалению. Точнее, к счастью, потому что я знал, что у нас сегодня будут люди, говорящие по-шведски.
М. МАЙЕРС: Короче говоря, чтоб не позориться?
Б. ТУМАНОВ: Да, чтоб не позориться?
М. МАЙЕРС: То есть Вы не любите иногда говорить по-шведски, иногда по-французски, иногда по-английски, в совершенстве по-немецки? Это как-то не в Вашем стиле, рискну предположить?
Б. ТУМАНОВ: Да. Если я знаю, что меня могут поправить в любой момент.
М. МАЙЕРС: Если бы Вы были ас, то Вас бы поправить было нельзя. А Вас поправить можно. Для этого я здесь и нахожусь. Я хочу представить наших сегодняшних гостей: это президент компании «Кино без границ», ведущий программы «Магия кино» на телеканале «Культура» Сэм Клебанов – здравствуйте!
С. КЛЕБАНОВ: Здравствуйте!
М. МАЙЕРС: И шведский кинорежиссер Андерс Банке.
А. БАНКЕ: Здравствуйте!
Б. ТУМАНОВ: Как они чудесно говорят по-шведски.
М. МАЙЕРС: Да. Просто музыка.
Б. ТУМАНОВ: Прошу прощения, нас уже приветствуют по-шведски (читает пришедшее на шведском языке сообщение).
М. МАЙЕРС: Здравствуйте, Макс. Номер для sms-сообщений +7-985-970-45-45.
С. КЛЕБАНОВ: Я вас могу научить простому приветствию: хэй – «приветик»!
М. МАЙЕРС: Сегодня мы вам рассказываем историю одного Гётеборга, и теперь мне не придется спрашивать у Туманова: «Борис, а где это?» - мы это уже выяснили: это в Швеции. Когда я смотрела, что пишут об этом городе, я увидела огромное количество сравнений: во-первых, его сравнивают с Лондоном, во-вторых, с Сан-Франциско, в-третьих, с Венецией. Как это объясняется? Кто это придумал?
С. КЛЕБАНОВ: Я думаю, это придумали сами гётеборгцы, потому что нам очень хочется, чтобы нас сравнивали с большими, красивыми, очень важными в мире городами. Потому что мы тоже чувствуем себя красивыми, важными, ну, может, не очень большими: Гётеборг – это второй по размеру город Швеции, и у нас немножечко такой комплекс «младшего брата», как у каждого второго города в любой стране. Нас действительно называют «маленьким Лондоном». Не могу найти точных аналогий: здесь нет Биг Бена. Может, Андерс скажет, что у нас общего?
М. МАЙЕРС: То есть назвать назвали, а что общего – не придумали!
С. КЛЕБАНОВ: Ну, можно сказать, что много пабов.
М. МАЙЕРС: Много пабов? Это серьезный аргумент, чтобы сравнивать с Лондоном.
С. КЛЕБАНОВ: С Сан-Франциско – у нас есть мост, напоминающий ворота. Когда-то он был в двадцатке самых длинных подвесных мостов мира: на почетном двадцатом месте. я не знаю, как сейчас. Может, еще что-то построили, и нас вытеснили из двадцатки.
М. МАЙЕРС: Не переживайте: в тридцатку вы точно попадете.
С. КЛЕБАНОВ: А «Венеция» - потому что у нас есть каналы. Но, к сожалению, в какое-то время – в начале прошлого века – в Гётеборге стало слишком много денег, и многие каналы засыпали и сделали из них улицы для машин.
Б. ТУМАНОВ: А какая связь между деньгами и засыпанием каналов?
М. МАЙЕРС: А по-моему, люди купили машины, и пришлось для них строить улицы.
С. КЛЕБАНОВ: Нет, появились деньги для национального проекта в рамках одного города - «Засыпка каналов».
М. МАЙЕРС: По-моему, было бы гораздо симпатичнее, если бы по Гетеборгу передвигались на гондолах, на моторных катерах.
С. КЛЕБАНОВ: Конечно. Сейчас запускается городской проект, чтобы восстановить пару каналов.
М. МАЙЕРС: Вот, шведы! Некуда девать деньги! Сначала канал надо засыпать – потом надо раскопать – и все это под шапкой нацпроекта!
Б. ТУМАНОВ: Все это очень похоже на нас. Я бы вот что сделал: я бы покупал не автомобили, а моторные лодки и на них бы передвигался.
С. КЛЕБАНОВ: Многие так и поступают, кстати. Можно в центр города приплыть на моторной лодке, припарковаться, зайти в ресторан, посидеть и обратно уплыть.
М. МАЙЕРС: А водить можно после ресторанчика моторную лодку?
А. БАНКЕ: Желательно, нет.
М. МАЙЕРС: Какие ограничения?
А. БАНКЕ: Стакан пива – это все, больше не разрешается.
С. КЛЕБАНОВ: Нам сообщили, что кто-то купался в фонтанах.
Б. ТУМАНОВ: Да, после чемпионата мира по футболу.
С. КЛЕБАНОВ: Я помню, это был 1994 год, когда шведы стали бронзовыми призерами. Действительно, весь город высыпал к главной площади, люди купались в фонтанах, размахивали флагами – в общем, было всеобщее ликование.
М. МАЙЕРС: А это можно? Я думаю, там стаканом пива не обошлось, наверное. Чтобы в фонтанах…
А. БАНКЕ: Ну, они же в машине, наверное.
М. МАЙЕРС: То есть, в принципе, можно. У нас бы это, наверное, инкриминировали как хулиганство или экстремизм. Понятно. Виктор просит рассказать про гордость Гетеборга – тоннель «Пять километров». Это что такое?
С. КЛЕБАНОВ: Он пять километров? По-моему, два с половиной. Недавно открылся, в 2006 году, туннель под центром города. Об этом проект очень много говорили, потому что Гётеборг находится в устье реки Гёты, там, где она впадает в Северное море. И так получилось, что центр города от реки был отрезан дорогой. Там и пробки были, постоянно что-то там происходило, и о том, что нужно построить туннель говорили очень давно. Наконец, его построили. И теперь можно под всем центром очень быстро пролететь, и, собираясь куда-то на поезде (а я живу чуть-чуть за городом, около моря), я могу выйти из дома минут за двадцать до отхода поезда и за десять минут долететь до центра, не встретив по пути ни одного светофора.
М. МАЙЕРС: Вот из-за таких, как Вы, Сэм, и засыпают каналы, рискну предположить, чтобы можно было быстро пересечь город или проехать из одного конца в другой.
С. КЛЕБАНОВ: Я готов дольше ехать, лишь бы каналы раскопали.
М. МАЙЕРС: Вы упомянули реку, в устье которой стоит Гетеборг, а меня не раз спрашивали, и в Интернете вопросы висят: а не в честь Гете ли назван этот город.
С. КЛЕБАНОВ: Андерс больше знает про шведскую историю
А. БАНКЕ: Этого я не знаю, но что это не связано с Гете – это точно.
С. КЛЕБАНОВ: Но это Гетеланд, если по-русски. Швеция состояла из двух частей, которые даже воевали друг с другом.
М. МАЙЕРС: Сэм, а Вы даже говорите: «мы», «у нас». Вы в этом городе живете, и, я так понимаю, этот город Ваш основной дом № 1?
С. КЛЕБАНОВ: Да, я там живу с 1991 года. Это мой родной город абсолютно.
М. МАЙЕРС: Скажите, а какие у Вас первые ощущения от этого города и как они трансформировались за 16 лет?
С. КЛЕБАНОВ: Забавно достаточно, потому что мы, когда приехали в Швецию, сначала жили с друзьями около Стокгольма, когда мы только решили, что останемся в Швеции и попробуем там пожить. И все шведы говорили нам: если хотите где-то жить – надо ехать в Гетеборг, а не в Стокгольм.
М. МАЙЕРС: Вы разделяете эту точку зрения, Андерс?
А. БАНКЕ: Я со всем согласен. Я из города Мальны, что третий город в Швеции, на юге стоит, и, если бы мне пришлось куда-то переехать, это был бы Гетеборг.
М. МАЙЕРС: Но все-таки Вы живете в Мальнах?
А. БАНКЕ: Да, мне Мальны очень нравятся. Замечательный город. У меня две сестры, они обе живут в Гетеборге. Им там очень нравится.
М. МАЙЕРС: А почему шведы дают такой совет?
А. БАНКЕ: А потому что никто особенно не любит жителей Стокгольма. С людьми из Гетеборга всегда можно найти общий язык.
Б. ТУМАНОВ: Ревность к столице!
М. МАЙЕРС: Понятно! А эти столичные снобы, какие они противные и высокомерные!
Б. ТУМАНОВ: Кстати, у этих столичных снобов, Машенька, есть все основания так относиться к Гетеборгу.
М. МАЙЕРС: Почему?
Б. ТУМАНОВ: Ему ведь всего четыре века. Это очень молодой город – это только так кажется, что это древний город.
М. МАЙЕРС: Ну, знаете, я бы тогда сказала, что этому несчастненькому, крошечному, несимпатичненькому Петербургу тоже в общем-то немногим меньше…
С. КЛЕБАНОВ: Официально годом создания Гетеборга считается 1621 г. – он тогда получил так называемые городские привилегии.
Б. ТУМАНОВ: При Карле IX это было.
С. КЛЕБАНОВ: Но вообще он был построен и там жили люди тысячи лет, это было такое важное место для Швеции – окно в Европу. Там был всего лишь 15-километровый коридор между Данией и Норвегией, с которыми шведы постоянно воевали в то время. Это был единственный выход к Северному морю, то есть выход на Запад. В 1607 году там начали строить что-то вроде города, в 1609 г. датчане все сожгли дотла. Причем так сожгли, что только в ХХ веке при раскопках это откопали. Даже никто толком и не помнил, что там что-то было.
Б. ТУМАНОВ: А правда, что первыми жителями Гетеборга были голландцы, немцы, шотландцы?
А. БАНКЕ: Да, в основном.
Б. ТУМАНОВ: А как это произошло, не могу понять? Почему не шведы?
С. КЛЕБАНОВ: Потому что голландцы строили Гетеборг, так же, как они строили Петербург. Тем более у них уже был опыт строительства городов, где много каналов, городов на воде.
А. БАНКЕ: Еще у них были торговые связи.
М. МАЙЕРС: Потом пришли шведы, хлопнули кулаком по столу и сказали: «Быть здесь нашему окну в Европу»!
С. КЛЕБАНОВ: Вы знаете, у меня там много друзей, и, когда начинаешь с ними говорить, кто-нибудь обязательно вспомнит, что у него были голландские или немецкие предки.
М. МАЙЕРС: Вернемся к тому, что Вам сказали: не езжайте в этот Стокгольм, поезжайте-ка лучше в Гетеборг.
С. КЛЕБАНОВ: Да, нам еще обещали, что в Гетеборге живут лучшие в Швеции люди. И еще важную вещь про Гетеборг говорят: это самый континентальный город в Швеции. А в Швеции, Андерс подтвердит, слово «континентальный» считается хорошим.
А. БАНКЕ: Сейчас уже, наверное, Мальны континентальный город.
С. КЛЕБАНОВ: Да, сейчас уже больше Мальны, потому что там есть привязка – мост построили. Но не важно все, что континентальное – все хорошее. Этот комплекс полуострова и наша тяга к континенту… Ну, приехали. Во-первых, нам после Москвы это кажется очень небольшим городом, но, с другой стороны, дико комфортным: нам как-то сразу стало хорошо. Первым сюрпризом для меня было, я, конечно, знал, что Гетеборг на море, но в первое лето я обнаружил, что море очень теплое. Не так, как Черное море в июле, но как Черное море в июне. Вот как сейчас в Сочи. Когда я приезжаю на Кинотавр – там примерно такое наше Гетеборгское море по температуре. То есть в первый же лето я там обнаружил, что там очень много пляжей, можно купаться и получать массу удовольствия. Летом это просто рай!
М. МАЙЕРС: А к чему было труднее всего привыкнуть Вам, когда Вы стали жить в Швеции постоянно?
С. КЛЕБАНОВ: Да мне в общем-то нетрудно было привыкнуть. Знаете, я уехал в достаточно молодом возрасте, и у меня была такая тяга к перемене мест, и я был очень открыт для того, чтобы где-нибудь в новом месте зацепиться. Плюс еще я уезжал в такие смутные времена – 1991 год. Вы помните, что было здесь. Я в принципе уехал из Советского Союза.
Б. ТУМАНОВ: Еще до путча?
С. КЛЕБАНОВ: Я уехал через неделю после путча.
Б. ТУМАНОВ: А, еще был Советский Союз.
С. КЛЕБАОВ: Да. Поэтому очень многие мои знакомые, кто приехал, родственники говорили, что им не хватает майонеза правильного. У меня таких проблем не было с майонезом.
Б. ТУМАНОВ: Наша передача сегодня вызвала просто шквал вопросов. Из Махачкалы Раисат Вас спрашивает: «Чего российского Вам не хватало?».
С. КЛЕБАНОВ: Помидоров, Андерс прав. Овощи, которые везут из южных республик, – они натуральны, они на земле растут. А там – голландские, как правило. Я сам в Голландии когда-то работал, собирал эти помидоры и знаю, что они растут из таких кубиков минеральной ваты. Ну, кстати все шведы покупают шведские помидоры: они считаются более вкусными. Вот раньше не было такой проблемы, но потом, когда я стал ездить из Швеции в Москву и возвращаться в Швецию, мне каждый раз не хватает московской круглосуточности. Например, идем с друзьями в кино, фильм заканчивается в одиннадцать, мы выходим, и я говорю: «Ну, что пойдем куда-нибудь поужинаем» - и некуда идти.
М. МАЙЕРС: Вообще некуда идти?
С. КЛЕБАНОВ: Ну, если очень постараться. Есть несколько кафе. круглосуточно работающих. Но их два, например. Есть пара ресторанов, где тебя могут обслужить до 12 часов ночи. Но, как правило, после десяти часов вечера найти где-то приготовленную еду, кроме этих двух кафе, которые надо знать, и нескольких круглосуточных «Макдоналдсов», очень сложно.
М. МАЙЕРС: А это все от большого человеколюбия, от профессиональной упорядоченности или от того, что не принято: не гуляют люди по ночам, не востребовано. Только русским и полякам это надо.
А. БАНКЕ: Я думаю, все это плюс у нас зарплаты очень высокие: держать людей ночью, чтобы работали, когда не очень много клиентуры, – это дорого.
М. МАЙЕРС: Но ведь и цены должны быть соответствующие в таких ресторанах.
С. КЛЕБАНОВ: Дело там не только в зарплатах. Я когда-то работал там на хлебозаводе в ночную смену: там еще очень хорошие доплаты ночные.
М. МАЙЕРС: А хлеб с утра стоит одинаково: что испеченный вечером, что ночью?
С. КЛЕБАНОВ: Да. Но там нет выхода: хлеб с утра должен быть свежим, поэтому хлебозавод должен работать.
Б. ТУМАНОВ: Поскольку мы заговорили о еде, Виктор, по-моему он из Гетеборга, просит вас рассказать про Афтеруорк (Afterwork). Якобы по пятницам во многих заведениях Гетеборга можно поесть совершенно бесплатно. Это так?
М. МАЙЕРС: Пусть москвичи, говорит, нам завидуют.
А. БАНКЕ: Выпить пиво.
С. КЛЕБАНОВ: Да, то есть ты платишь только за напитки. Там стоит стол, где накрыта еда.
Б. ТУМАНОВ: Шведский стол!
М. МАЙЕРС: Шведский стол, ура!
С. КЛЕБАНОВ: Там нет, конечно, никаких суперделикатесов, разносолов, но поесть можно. Это называется Afterwork, то есть пришел после работы, поел. Если хотят заманить клиентов: знают, что в пятницу все довольно поздно идут гулять, но если закончили работу в пять-шесть… Андерс, когда обычно Afterwork, с шести до семи?
А. БАНКЕ: С пяти, по-моему.
С. КЛЕБАНОВ: Да, с пяти до семи.
Б. ТУМАНОВ: Это что, благотворительность?
С. КЛЕБАНОВ: Нет, это просто способ заманить людей в эти места, чтобы они там покупали пиво.
М. МАЙЕРС: Подождите, а пиво значит дороже должно быть?
С. КЛЕБАНОВ: Нет, все стоит столько же, но ведь не так много людей ходят куда-то или сразу после работы идут в кабаки в пять-шесть часов. А так они туда идут и там и остаются.
М. МАЙЕРС: Понятно. Вот Вы спрашиваете, Борис, про благотворительность. При этом я столько начиталась про шведскую медицину, услуги стоматолога, например – не знаю, правда это или нет, вы сейчас это подтвердите или опровергнете: до 20 лет бесплатно, если у вас есть медицинская карточка и вы набрали определенную сумму, по-моему, ?20, то дальше вы имеете какие-то сумасшедшие скидки.
С. КЛЕБАНОВ: Нет, не скидки, а просто бесплатно.
М. МАЙЕРС: Бесплатно! Это что, государственная благотворительность, социальная программа?
С. КЛЕБАНОВ: Налоги.
А. БАНКЕ: У нас самые высокие налоги в Европе, и вообще почти в мире, по-моему.
М. МАЙЕРС: А сколько у вас подоходный налог?
С. КЛЕБАНОВ: Ну, он начинается с 32-33%, в зависимости от того, в какой коммуне ты живешь.
А. БАНКЕ: До 50% плюс еще страховые расходы, которые компания оплачивает. Чтобы человек получил ?1 тысячу, налоги там еще ?1 тысячу составляют.
М. МАЙЕРС: Сэм, по Вашим ощущениям, какая система комфортнее для проживания: когда у вас 13% и за все вы платите или когда большие налоги и такие мощные социальные программы.
С. КЛЕБАНОВ: Все зависит от базовых ценностей страны, в которой мы живем. В Швеции базовой ценностью является надежность, уверенность в своем будущем.
А. БАНКЕ: И спокойствие.
С. КЛЕБАНОВ: И спокойствие, да. То есть шведы, если появится какая-то партия, которая предложит понизить налоги до 15%, при этом ты будешь за все платить, откажутся. Партия не соберет даже 1% голосов. Потому что это часть общественного договора: жители Швеции готовы платить высокие налоги, но знать, что любой гражданин страны имеет право на очень высокое медицинское обслуживание. Будь он социальщиком или миллионером – все равно его возьмут в лучшую больницу.
М. МАЙЕРС: А при этом, насколько остро в Швеции стоит сегодня вопрос национализма? Я имею в виду, что на эти налоги содержится огромное количество эмигрантов, которых Швеция принимает и в общем-то не создает особенных преград…
С. КЛЕБАНОВ: Создает, создает.
М. МАЙЕРС: Создает все-таки, да? Но это, я так понимаю, веяние последнего времени. Вот как с этим дела обстоят? Потому что я читала где-то про рост националистических настроений. Это же тоже налоги.
А. БАНКЕ: Но вообще-то у нас такая политкорректность была, и о многих вещах вообще не говорили.
Б. ТУМАНОВ: Было молчание.
А. БАНКЕ: Было молчание. Кто-то что-то скажет об этих проблемах – его сразу считают расистом. Сейчас все изменилось, потому что люди поняли: это есть действительно проблема, и ее нужно решать демократическим способом.
С. КЛЕБАНОВ: Дело в том, что есть там районы, в любом крупном городе: и в Гетеборге, и в Мальнах, и, тем более, в Стокгольме - где в общем-то концентрация эмигрантов 40-50%. Особенно после того, что случилось в Париже, даже шведы задумались: правы ли мы, что создаем эти районы.
М. МАЙЕРС: Это типа гетто, что ли?
С. КЛЕБАНОВ: Не то что бы гетто. Это процесс обоюдный. С одной стороны, человек, который не работает и имеет такую странную для шведского уха фамилию, ему сложно найти квартиру в хорошем районе города. Если ты работаешь, то, конечно, с этим нет проблем. То есть все зависит от того, какие у тебя доходы. Есть такие не очень популярные районы, куда люди, которые могут себе позволить там не жить, не едут. И там постепенно собираются эмигранты или шведы, но безработные, алкоголики. И там возникает такая неблагополучная обстановка.
М. МАЙЕРС: А что касается общего уровня жизни: вот Вы говорите, один из самых богатых уровней жизни в Швеции, Гетеборг – это богатый город, при этом эти люди могут существовать, как шведы, на шведские же налоги, или нет?
С. КЛЕБАНОВ: Есть социальные пособия, честно говоря просто не в курсе, сколько оно составляет, потому что я его не получаю – на свои живу, но можно нормально жить.
А. БАНКЕ: Да. Бедных по мировым понятиям нет. Чтобы стать бездомным в Швеции, на это надо сильно работать и быть наркоманом.
С. КЛЕБАНОВ: Надо очень постараться. И ведь ни для кого не секрет, что люди, получающие социал, при этом где-то по-черному еще подрабатывают: сидят с чьими-то детьми, у кого-то убираются. В общем-то пристойно существуют.
М. МАЙЕРС: Ну, ладно, а то мы так углубились в социальные проблемы!
Б. ТУМАНОВ: Оказывается, я узнал от наших слушателей, там существуеьт прекрасный парк Шлоцкуген
С. КЛЕАНОВ: Это неправильно: Слоцкуген, переводится как «Замковый лес».
Б. ТУМАНОВ: Замковый лес! Это я читаю то, что написано. А вот еще было про Лиссеберг – это что такое?
С. КЛЕБАНОВ: Лиссеберг – это гордость Гетеборга. Дело в том, что Гетеборг – это такой город, который хочет иметь у себя все самое-самое большое, если не в Скандинавии, то хотя бы в Швеции. И Лиссеберг – это, я думаю, самый большой в Скандинавии парк, который создан для развлечений.
А. БАНКЕ: Да.
С. КЛЕБАНОВ: Он так хорошо вписывается в ландшафт: Гетеборг – это город, стоящий на горах, на скалах, и все эти американские горки, по которым пролетаешь мимо крон деревьев – это сказка!
А. БАНКЕ: Я помню, в детстве мы не ехали в Гетеборг – мы ехали в Лиссеберг.
М. МАЙЕРС: Целенаправленно!
А. БАНКЕ: Да. Именно туда.
С. КЛЕБАНОВ: А потом что у нас еще самое большое: кроме парка развлечении, у нас самый большой стадион в Скандинавии, где проходил, например, чемпионат Европы по футболу в 1992 году, чемпионат мира по легкой атлетике в 1995 году и вообще много других чемпионатов. Самая большая больница, самый большой порт, самый большой кинофестиваль в Скандинавии. Потом самый большой отель.
М. МАЙЕРС: Это что такое, провинциальные амбиции, что ли неудовлетворенные?
С. КЛЕБАНОВ: Да, это амбиции. У нас самый большой отель в Скандинавии. Сейчас там строят третью башню, и он станет на втором месте в Европе, после «России». По-моему, только «Россия» больше. Самый большой торговый центр.
М. МАЙЕРС: Теперь я понимаю, почему Петербург так хочет себе построить башню «Газпром».
С. КЛЕБАНОВ: Да. Больше всего кафе на душу населения в Швеции: 197 кафе.
М. МАЙЕРС: Серьезно?
С. КЛЕБАНОВ: Да. И предмет особой гордости – самое большое нефтехранилище.
М. МАЙЕРС: О, это роскошь!
Б. ТУМАНОВ: А правда, что символом города является Посейдон?
С. КЛЕБАНОВ: Ну, таким неофициальным символом.
Б. ТУМАНОВ: Неофициальным, да. Герб там другой: медведь, по-моему, с мечом?
С. КЛЕБАНОВ: Да. Только это лев.
М. МАЙЕРС: Вы что-то путаете, Борис.
Б. ТУМАНОВ: Ну, это они так рисовали в древности.
М. МАЙЕРС: Да, медведя ото льва не отличишь.
Б. ТУМАНОВ: Да, хвост у него длинноват.
С. КЛЕБАНОВ: Посейдон – это работа скульптора Карла Мелессе, стоит на главной площади Гетеборга – Йоте-плаццен. Из него бьет фонтан. Это тот самый фонтан, куда болельщики в случае побед команды Швеции, бегут купаться.
М. МАЙЕРС: Понятно. Вот из новостей: ликеры, пиво, вина и другую спиртосодержащую продукцию теперь отвозят на завод, где ее под воздействием преобразуют в биогаз. Это шведы придумали. Теперь конфискованный алкоголь становится биотопливом, например. Или еще: опросы общественного мнения показали, что благодаря дружественной атмосфере Гетеборг является наиболее привлекательным городом страны для большинства шведов. – что Андерс и подтверждает. Половина населения Швеции хотела бы жить именно в Гетеборге. А что мешает? Это како-то особенный город? Там проблема с квадратными метрами?
С. КЛЕБАНОВ: На самом деле, у шведов действительно с этим проблемы. Найти квартиру! Пока я нахожусь здесь, мне звонят мои знакомые и спрашивают: «Слушай, а нельзя на месяц снять твою квартиру?» Потому что у моего друга, например, там ресторан и его повара жена из дома выгнала. Нельзя, мол, пожить у меня? потому что действительно проблема найти сейчас жилье. Тем более в хорошем районе.
М. МАЙЕРС: Скажите, а как, давайте в такие описательные дебри погрузимся, Гетеборг выглядит и что такое гетеборгская новостройка? Хочется понять, как этих людей расселяют, если население увеличивается, детей на улицах много. Это правда?
С. КЛЕБАНОВ: Да. В шведских семьях обычно двое-трое детей. Это нормально. Мало семей, где один ребенок. Новостройки разные. Дело в том, что вот как здесь строили хрущевки, а в Швеции свой проект.
А. БАНКЕ: «Миллионная программа». Решили за 10 лет построить миллион квартир.
Б. ТУМАНОВ: Миллион квартир? Но там же всего полмиллиона жителей живет!
С. КЛЕБАНОВ: Нет, это по всей Швеции программа.
М. МАЙЕРС: И что?
А. БАНКЕ: Смотрели советские хрущевки, поэтому у нас у единственных, за исключением Восточной Европы, такие кварталы огромные.
М. МАЙЕРС: Что, есть кварталы пятиэтажек без лифтов?!
А. БАНКЕ: Да, сколько угодно.
М. МАЙЕРС: И с маленькими балконами и 6-тиметромыми кухнями?!
Б. ТУМАНОВ: Полный социализм!
С. КЛЕБАНОВ: Они се-таки немного получше. В этих «хрущевках» у меня живут родственники – это 4-хкомнатные нормальные квартиры. И сейчас, в принципе, их все реконструируют постепенно: меняют фасады, внутри меняют, что-то вообще сносят. Есть очень красивые новостройки. И есть суперэксклюзивный район, как это сейчас принято делать в бывших индустриальных городах, когда берут промышленный район и преобразуют его в жилой. А у нас-то вообще портовый город – ведь Гетеборг был центром кораблестроения. А после того, как все кораблестроение в Европе прекратило свое существование, освободился огромный район на берегу реки, и там сейчас строят просто шикарные дома где с каждой квартиры гарантирован вид на воду. Они все со своим лицом. Это современная архитектура. И, например, если ты покупаешь квартиру в этом доме, тебе еще гарантируют рядом парковочное место для катера.
М. МАЙЕРС: Это чудесно! А что имеется в виду под современной архитектурой? Это тонированное стекло, какие-то высокие этажи?
Б. ТУМАНОВ: Евроокна!
М. МАЙЕРС: Я задаю такой вопрос, потому что я сталкивалась с тем, что, например, в Иерусалиме даже новостройки выполнены в стиле этого города. Даже те дома, которые построены пять лет назад, все равно из бежевого камня.
А. БАНКЕ: У нас, к сожалению, этого нет. В Москве, я думаю, это лучше делают.
М. МАЙЕРС: Правда? Вот хоть какой-то минус мы нашли в этом городе.
С. КЛЕБАНОВ: Скажем так: то, что строили в 70-е годы, – это дикая убогость. У меня есть книга одна – друг подарил, «Старый Гетеборг» называется, – там есть фотографии, я смотрю и думаю: «Господи, как же дома делали!».
М. МАЙЕРС: А что-то сохранилось ценного?
С. КЛЕБАНОВ: Нет, сохранилось очень много. Но и очень много снесли. Ты идешь по центру и видишь дома отличные XIX века.
А. БАНКЕ: Это было по политическим причинам. Разрушили старые части города, где жили бедные люди. Считали, что в Швеции бедности больше нет и надо все это разрушить и построить все хорошее, новое, чтобы у каждого шведа была хорошая квартира.
М. МАЙЕРС: Это называется: благими намерениями выстлана дорога сами знаете куда. Сэм еще про центр обещал рассказать.
Б. ТУМАНОВ: Про центр города? Ну, хорошо. Потом мы возьмемся за мою тему.
М. МАЙЕРС: Хорошо, договорились.
С. КЛЕБАНОВ: Ну, центр города исторический – внутри крепостного рва. Там система каналов, там были укрепления, и часть стен осталось в нескольких местах и форты, потому что там, в Гетеборге, есть и скалы, и довольно высокие холмы, и там есть две башни, которые смотрят на город. Все это центр города. На мой взгляд, самое красивое место Гетеборга – это застройка XIX века, потому что, хоть Гетеборг и был в XVII веке организован, там было столько пожаров, все сгорело, и осталось только одно здание тех времен – это Старая ратуша. Ее можно посмотреть. А так, очень красивая застройка XIX века. Там есть очень красивое здание Югенстиль.
А. БАНКЕ: Мне и Хакка очень нравится.
С. КЛЕБАНОВ: Да, Хакка. Это тоже район, про который Андерс сказал, бедный, пролетарский район, где строились маленькие домишки. Это тоже типично для Гетеборга – губернаторские дома, если переводить на русский язык. Там первый этаж из камня, а два – из дерева, потому что запрещено было строить из-за того, что много пожаров, дома деревянные больше двух этажей. А так как из камня дороже, то они вышли из положения: губернатор издал указ или «продавил» через городской парламент решение строить дома, где будут два этажа деревянных, а один каменный.
Б. ТУМАНОВ: То есть все, как у людей.
С. КЛЕБАНОВ: И там жили бедные, несчастные пролетарии. Сейчас это самый центр Гетеборга. Там все дома реконструированы, отремонтированы. Это очень дорогой, хороший район.
М. МАЙЕРС: Скажите, а какой-то своеобразный отпечаток то, что город портовый, накладывает на Гетеборг?
С. КЛЕБАНОВ: Конечно.
М. МАЙЕРС: То есть у меня портовый город ассоциируется с таким грязноватым, разгульным немножко.
Б. ТУМАНОВ: Это Скандинавия.
М. МАЙЕРС: Да, я понимаю.
Б. ТУМАНОВ: Вот наш слушатель Андрей призывает меня к порядку. Я совершенно упустил свою любимую тему.
М. МАЙЕРС: А может, я как обычно Вас перебиваю, меня тоже надо призвать к порядку, но я уже 38 минут не представляла наших гостей. Может быть, кто-то к нам подключился только сейчас. Мы сегодня говорим про Гетеборг, шведский город, и у нас в гостях Сэм Клебанов, президент компании «Кино без границ» и ведущий программы «Магия кино» на телеканале «Культура», и Андерс Банке, шведский кинорежиссер может быть, кто-то видел его фильм «Тридцать дней до рассвета», он шел у нас в прокате, если я не ошибаюсь.
С. КЛЕБАНОВ: Да, и наша компания его «прокатывала».
М. МАЙЕРС: А, вот, мелочь, а приятно.
С. КЛЕБАНОВ: Мы с Андерсом, кстати, собираемся снимать еще один фильм в России, но об этом в другой раз.
Б. ТУМАНОВ: Так, заболтались, короче говоря.
М. МАЙЕРС: А я специально.
Б. ТУМАНОВ: Какая у вас национальная кухня, национальные напитки? Что едят в Швеции, в частности, в Гетеборге? Есть ли какое-то гетеборгское блюдо специальное? И вообще, что такое шведская кухня?
М. МАЙЕРС: Вам же сказали: майонеза там нет, помидоры там невкусные. Это мы уже выяснили. Алкоголь они пускают на биотопливо, вместо того, чтобы употреблять внутрь. Загадочная шведская душа!
С. КЛЕБАНОВ: По-моему, шведы, по моим наблюдениям, кроме русских, единственный народ, который пьет водку и запивает пивом!
М. МАЙЕРС: Понятно! То-то я все думаю, что они: Лондон, Венеция, Сан-Франциско! А когда будут параллели, близкие к нам?
С. КЛЕБАНОВ: Андерс, какое национальное блюдо в Швеции?
А. БАНКЕ: Селедка, может быть.
М. МАЙЕРС: Селедка?! Почему селедка? А как она подается? Похоже на нашу?
А. БАНКЕ: Да. Просто есть очень популярная шведская селедка.
С. КЛЕБАНОВ: Например, когда праздник традиционный летний, то обязательно на столе должно быть пять или шесть видов селедки и молодой картофель. Она там в разных соусах.
М. МАЙЕРС: И лучок! И стопочка!
С. КЛЕБАНВ: У нас на Западном побережье есть такая вещь, мешанина, это соус из майонеза, туда добавляются разные моллюски, которые у нас вылавливаются в море, креветки, мидии.
А. БАНКЕ: И икра.
С. КЛЕБАНОВ: И икра, да. И всем этим начиняется печеный картофель, типа «Крошки-картошки».
М. МАЙЕРС: Очень вкусно. Так еще вопросы?
Б. ТУМАНОВ: У меня есть вопрос…
С. КЛЕБАНОВ: А про алкогольные напитки еще?
Б. ТУМАНОВ: Да, про алкогольные напитки!
М. МАЙЕРС: Я просто боюсь сразу съезжать с этой темы, вдруг Вы скажете, что я Вас перебиваю.
Б. ТУМАНОВ: Нет. Алкогольные напитки – пиво, аквавит, водка?
А. БАНКЕ: Да, конечно. «Абсолют». И шнапс. И много всяких настоек.
Б. ТУМАНОВ: А какая разница между аквавитом и шнапсом?
А. БАНКЕ: Шнапс – это такая водка, по-шведски это тоже, может быть, аквавит, да.
Б. ТУМАНОВ: Ну, там, пшеничная водка…
М. МАЙЕРС: Слушайте, товарищи мужчины, вы можете мне объяснить, я вообще не понимаю, о чем вы вообще сейчас говорите?
Б. ТУМАНОВ: Это водка.
С. КЛЕБАНОВ: Аквавит – это водка с какими-то травами.
М. МАЙЕРС: А, со специями!
Б. ТУМАНОВ: В переводу это «живая вода».
М. МАЙЕРС: Я понимаю, что в переводу это «живая воды», но легче мне от этого не становится.
Б. ТУМАНОВ: Но Вы не пьете водку, просто-напросто, и правильно делаете!
М. МАЙЕРС: Спасибо!
Б. ТУМАНОВ: Пожалуйста! А дальше вот что: у меня интересный вопрос. Саша из Орша спрашивает: «Правда ли, что священникам-пасторам платит государство жалованье?». Они на содержании государства?
А. БАНКЕ: Были.
Б. ТУМАНОВ: Были? А сейчас?
А. БАНКЕ: Это было пять лет назад примерно. А сейчас уже нет. У нас были государственные церкви. По-моему, с XVI века.
Б. ТУМАНОВ: А музеи, театры, культурная жизнь в Гетеборге – что это такое?
С. КЛЕБАНОВ: Во-первых, в Гетеборге есть оперный театр Гетеборгская опера. Я помню, когда открывали в 1994 году…
А. БАНКЕ: Самый большой в Швеции!
С. КЛЕБАНОВ: Ну да. Я забыл про это сказать, кстати. Это немножко странный пример современной архитектуры. Он очень хорошо смотрится со стороны воды, потому что он стоит на набережной. И там, например, из фойе, когда антракт, ты можешь выйти на террасу с видом на воду, ты можешь постоять на солнышке. А со стороны города он как-то немножко странно выглядит: похож на завод больше, чем на оперный театр.
М. МАЙЕРС: Зато самый большой!
С. КЛЕБАНОВ: Надо обойти его: подняться на мост или на лодке со стороны моста – тогда вообще отлично смотрится! В Гетеборге очень много театров. Есть музей, где самая большая коллекция скандинавского искусства. Есть музей дизайна. И действительно много театров. Потому что Гетеборг – это такой еще студенческий город: там 7 тысяч студентов, поэтому где много студентов – должна быть какая-то жизнь культурная. Очень много групп музыкальных, клубов, где они выступают, потому что опять же в Швеции, если мы, например, захотим создать музыкальную группу, мы даже будем получать субсидии от государства, чтобы снимать место для репетиций.
М. МАЙЕРС: И все на налоги?!
С. КЛЕБАНОВ: Да, вот куда идут наши денежки.
М. МАЙЕРС: Классно! Скажите, пожалуйста, а как поживает замечательный шведский король? Часто ли он бывает в Гетеборге? Есть ли что-нибудь типа резиденции?
С. КЛЕБАНОВ: Резиденции нет. Он туда приезжает по какому-нибудь поводу. Например, когда открывали театр оперный – приезжала королева; спускали на воду корабль «Гетеборг», они сделали просто точную копию парусника XVII века, Гетеборг был центром Ост-Индийской компании, это был главный центр торговли Северной Европы с Индией и Китаем, и они восстановили парусник, который затонул в бухте Гетеборга…
А. БАНКЕ: Он возвращался из Китая и, километр не дойдя, затонул.
Б. ТУМАНОВ: Вместе с товаром?
С. КЛЕБАНОВ: Да, вместе с товаром. Они туда запустили водолазов в «колоколах», они ходили в свинцовых башмаках. А там везли чай и фарфор и все поколотили. Подняли только 10%, по-моему, груза, но этого хватило, чтобы полностью окупить экспедицию и стоимость корабля и построить новый. И есть в Гетеборге несколько кафе, где на столиках под стеклом лежат черепки с этого корабля. Можно подняться на здание Липстик, Губная помада, оно на нее очень похоже, и там наверху есть смотровая площадка, и под стеклом лежат эти черепки.
М. МАЙЕРС: Классно! «Местные мне рассказали, что основное блюдо – фрикадельки», - это Дмитрий пишет. Это правда?
С. КЛЕБАНОВ: Ну, любой человек, который читал «Карлсона», помнит, что Карлсон очень любил фрикадельки.
М. МАЙЕРС: А плюшки?
С. КЛЕБАНОВ: И плюшки. Но это везде, не только в Гетеборге, но и в Швеции, и в Америке они есть. Называются sweedish meetbolls.
Б. ТУМАНОВ: Понятно. Карлсон залетал в Гетеборг или он только в Стокгольме живет?
А. БАНКЕ: По-моему, только в Стокгольме.
С. КЛЕБАНОВ: До Гетеборга горючего не хватало.
М. МАЙЕРС: Я же понимаю, что это такое противостояние, что если ваш Карлсон живет в Стокгольме, то нечего ему тут пылить. Нам и своих достаточно героев национальных. А что является символом города в архитектурном масштабе?
С. КЛЕБАНОВ: В архитектурном масштабе для меня, например, – Форт-корона, который находится на одном из холмов высоких. Оттуда потрясающий вид на город. Потом улица, которую просто называют Авеню – это тоже символ Гетеборга.
А. БАНКЕ: Они это произносят со специфическим акцентом?
М. МАЙЕРС: Серьезно?
А. БАНКЕ: Да.
С. КЛЕБАНОВ: то бы говорил! Андерс приехал из Мальны, и он говорит на таком диалекте, что нормальные шведы, для которых шведский - родной язык, не понимают.
М. МАЙЕРС: но при этом километраж-то небольшой:
С. КЛЕБАНОВ: Триста километров.
М. МАЙЕРС: Триста километров, но вы не понимаете друг друга?
С.: Нет, мы понимаем, если напряжемся, но дело в том, что в небольших странах разница в языках больше, чем в большой России. Потому что Мальны – очень долго был частью Дании. То, что выше Гетеборга, было частью Норвегии. И только мы одни были севернее.
Б. ТУМАНОВ: Окном в Европу!
С. КЛЕБАНОВ: Да, коридор 15-километровый.
А. БАНКЕ: У нас проедешь 10 километров – и диалект меняется.
М. МАЙЕРС: А на английском Швеция разговаривает?
С. КЛЕБАНОВ: Да, все поголовно.
М. МАЙЕРС: Потому что мне говорили, что в Китае разговаривают на английском, а оказалось, что все это неправда, Франция разговаривает по-английски – тоже неправда!
Б. ТУМАНОВ: Во Франции никто не говорит по-английски.
М. МАЙЕРС: Но в Швеции-то разговаривают по-английски, слава Богу!
Б. ТУМАНОВ: Я задам опять же свой традиционный вопрос: расскажите о гетеборжанках!
М. МАЙЕРС: А что вы замолчали, товарищи?
А. БАНКЕ: Сэм, вопрос к тебе!
М. МАЙЕРС: Сразу стрелки переводит, вы посмотрите!
С. КЛЕБАНОВ: На этот счет есть разные мнения.
М. МАЙЕРС: В этот момент Сэм положил руку на сердце.
С. КЛЕБАНОВ: Да. Знаете, эмигрантской среде принято говорить: нет, здесь девушки все не те. Это не совсем так. Вообще шведки – девушки красивые. Очень много красивых девушек. А гетеборжанки бывают разные: бывают и типичными шведками и типичными сомалийками на вид, потому что Гетеборг – это город, где население очень перемешано.
Б. ТУМАНОВ: Подождите, сомалийками на вид или действительно сомалийками?
С. КЛЕБАНОВ: Они сомалийки, но уже гетеборжанки – они живут в Гетеборге. Но Гетеборг – это город, где феминистские тенденции, такие андрогинные, достигли большего развития, чем в Стокгольме, например.
Б. ТУМАНОВ: Нет, я туда не поеду.
С. КЛЕБАНОВ: В Стокгольме ты видишь гораздо больше девушек на каблуках, элегантно одетых, а в Гетеборге они более так…
А. БАНКЕ: Это рабочий город, социалистический.
С. КЛЕБАНОВ: Да. Но в последнее время все-таки здоровые стокгольмские тенденции в одежде, в моде к нам тоже проникают, что меня очень радует.
Б. ТУМАНОВ: То есть, простите меня, если я понял правильно. То в Гетеборге, как и в Советском Союзе, секса нет?
С. КЛЕБАНОВ: Вот тут Вы не правы. Если девушка идет в джинсах и башмаках решительным шагом то это не значит, что секса у нас нет.
М. МАЙЕРС: Я процитирую: «Вопросы гендерного равенства в Швеции лидируют. Мало еще в какой стране мира кабинет министров состоит наполовину из женщин, главный архиепископ страны тоже она, между прочим. Интересно, что если полиция задержит пару за продажу секс-услуг, то накажут за ту мужчину – женщина и так пострадала, что е наказывать!». Вот как Вы можете это прокомментировать?
А. БАНКЕ: Ну, это так, и это очень хорошо.
С. КЛЕБАНОВ: Но закон был принят, по-моему, лет пять назад, когда сделали преступление покупку сексуальных услуг.
А. БАНКЕ: Да. От пола зависит.
Б. ТУМАНОВ: Закончим о сексе. Наша слушательница спрашивает о нашем госте: откуда такой хороший русский язык?
А. БАНКЕ: Я во ВГИКе учился пять лет.
М. МАЙЕРС: А почему Вы приехали из Мальна учиться во ВГИК?
А. БАНКЕ: Я решил учить русский язык, и у нас в городе нас был курс русского зыка, и в него входило 11 недель в Москве. Это было в 1989 или 1990 году. Я сюда приехал и случайно познакомился с человеком с киностудии им. Горького, он мне показал киностудию. Потом выяснилось, что там рядом киношкола, а я всегда хотел быть великим режиссером.
М. МАЙЕРС: А где интереснее кино снимать: в России или в Швеции?
А. БАНКЕ: По-разному, но на самом деле не так уж много отличий.
С. КЛЕБАНОВ: Андерс снял уже один большой проект в Швеции. Сейчас мы готовимся снимать проект в России. После этого, я думаю, можно прийти и сравнить весь процесс.
М. МАЙЕРС: «Господа, есть ли в Швеции памятники россиянам?» - Валерий спрашивает. Валерий, а что памятников у нас не хватает или это такая гордость за своих?
С. КЛЕБАНОВ: В Швеции в основном памятники королям, ученым, есть памятник – очень красивая такая колонна, а на ней стоит женщина – это памятник морякам, погибшим во время Первой Мировой войны. Это такая фигура жены моряка, которая ждет не вернувшегося из моря мужа. А вот россиянам – не припомню.
Б. ТУМАНОВ: А вот вопрос: «А вы знаете, что если вас полиция на улице найдет пьяным, она вас доставит домой?». Так ли это?
С. КЛЕБАНОВ: Вы знаете, у меня не было такого личного опыта.
А. БАНКЕ: Наверное.
С. КЛЕБАНОВ: Но там вытрезвителя нет.
А. БАНКЕ: Есть.
С. КЛЕБАНОВ: Ну, ты знаешь такие вещи, которых я не знаю!
А. БАНКЕ: Если Вас остановят в нетрезвом состоянии, отправят или в вытрезвитель, или домой.
М. МАЙЕРС: Сэм, скажите, по Вашим ощущениям, в чем главное удовольствие от того, что Вы живете в Гетеборге?
С. КЛЕБАНОВ: Вы знаете, когда я прилетаю в Гетеборг, я выхожу из аэропорта, вдыхаю полной грудью, и так уже хорошо просто от самого воздуха! Хотя Гетеборг считается по шведским меркам самым проблемным городом по воздуху. Но, как говорится, нам бы ваши проблемы! Для меня кайф Гетеборга в том, что это город на море. Я могу ехать на велосипеде по берегу моря: с одной стороны скалы, с другой – море. Западное побережье еще чем хорошо – тем, что здесь закаты, и каждый раз они разные! Еще это какой-то дико комфортный город. Просто я там себя очень хорошо чувствую.
Б. ТУМАНОВ: А каналы все-таки засыпали!
С. КЛЕБАНОВ: Ну, еще, может, раскопают когда-нибудь!
М. МАЙЕРС: А как проявляется то, что в Гетеборге живут самые замечательные люди?
С. КЛЕБАНОВ: Это очень дружелюбные люди. Я знаю много людей, которые из Гетеборга куда-то: в Стокгольм, в Париж, в Лос-Анджелес, – и рано или поздно все почему-то возвращаются. У меня есть, например, друзья, с которыми мы тоже хотим что-то вместе делать в кино. Эта компания ребят занимается спецэффектами. Они делали там спецэффекты на «Властелине колес», на «Кинг Конге», на «Джеймсе Бонде». Они все работали в Голливуде, и они все вернулись в Гетеборг и создали свою компанию, чтобы делать это уже в Гетеборге.
Б. ТУМАНОВ: То есть скоро мы блокбастер увидим.
С. КЛЕБАНОВ: Там, к сожалению, никто не предлагает им проектов масштаба «Кинг Конга», но мы с ними ведем переговоры, чтобы для российских фильмов что-нибудь делать. В общем, город, куда хочется возвращаться.
М. МАЙЕРС: При этом шведы замкнутые люди, да?
А. БАНКЕ: По сравнению с людьми из Южной Европы – да.
С. КЛЕБАНОВ: Не то что бы замкнутые – это люди, соблюдающие дистанцию. Это в общем-то во многом хорошо.
А. БАНКЕ: Это очень приятно.
Б. ТУМАНОВ: Глядя на Вас, я бы не поверил в это.
С. КЛЕБАНОВ: Вот у меня есть соседи – они живут напротив – мы с ними общаемся, да, и очень хорошо. Сосед мне даже помог найти место для катера на пристани. Но при этом они как-то держат дистанцию, но и дружелюбны и для меня, мне кажется, открыты.
М. МАЙЕРС: Тут нам пишут: «Примите хоть один звоночек!». Ну, не знаю, у нас только пять минут остается. Может, нам какой-нибудь голос с шведских берегов дозвонится, гетеборжанка какая-нибудь хочет присоединиться. Давайте попробуем! Просто интересно узнать, какая погода у вас, какое настроение, что делаете. Там какая разница?
С. КЛЕБАНОВ: Два часа.
М. МАЙЕРС: Минус, я правильно понимаю? То есть если у нас сейчас около часа, то там всего лишь около 11 часов. Это еще нормально, то есть можно еще в ресторанчик сходить?
А. БАНКЕ: Да.
М. МАЙЕРС: 363-36-59 – это телефон радиостанции «Эхо Москвы». Попробуйте нам прямо из Гетеборга дозвониться.
С. КЛЕБАНОВ: Пока звонят, я скажу еще: просто вот мое ощущение людей – они очень дружелюбные. Ты можешь заговорить с человеком в какой-то любой ситуации. Вот, например, я занимаюсь велоспортом. Я могу познакомиться с человеком, который тоже едет на хорошем велосипеде и достаточно быстро, чтобы ехать параллельно, и разговориться с ним. Потом разъехаться с ним. Но нам с ним будет очень приятно, и это будет скрашивать дорогу.
М. МАЙЕРС: Так, давайте попробуем 783-90-25 или 783-90-26: у нас тут небольшие технические проблемы. Нет, прошу прощения, я думаю, у нас ничего не получится, хотя звонков огромное количество. Тогда последнее, что я хочу вас спросить, уважаемые гости, назовите условные два места, без которых немыслимо представить Гетеборг ,чтобы составить впечатление, если, допустим, вы в Гетеборг приезжаете впервые.
А. БАНКЕ: Парк аттракционов.
М. МАЙЕРС: Неисправимые шведы люди! Представляете, приехать в Гетеборг, шведский город, чтобы посетить парк аттракционов.
Б. ТУМАНОВ: Ну, если там действительно интересно – почему бы и нет?
С. КЛЕБАНОВ: Есть такая церковь, она стоит высоко на горе, и оттуда просто потрясающий вид и на город, и на порт, и на море. Вот туда надо сходить. И прогуляться по Хаге и по Вассестану. Вот эта часть центра очень хорошА. БАНКЕ
М. МАЙЕРС: Вы сказали, что там не очень хорошие помидоры, то есть, если едешь в Швецию, нужно захватить килограмм помидоров. А если ехать из Швеции в Россию, то что вы берете с собой?
С. КЛЕБАНОВ: Я все время везу с собой кофе. Мне очень он нравится. Это мой любимый сорт кофе. Здесь я не могу его найти.
Б. ТУМАНОВ: Молотый или в зернах?
С. КЛЕБАНОВ: Молотый.
М. МАЙЕРС: Андерс, а Вам чего не хватает?
А. БАНКЕ: Икра минтая специальная. Есть в Швеции такая.
С. КЛЕБАНОВ: Да, я друзьям часто везу.
А. БАНКЕ: Она по особому рецепту. Как ваш майонез, которого у нас нет.
Б. ТУМАНОВ: Понятно. Ну, и селедку, наверное, потому что, я думаю, она тоже там по особому рецепту.
С. КЛЕБАНОВ: А еще в Швеции очень вкусная клубника. Вот летом сейчас там сезон клубники.
М. МАЙЕРС: Неужели вкуснее, чем наша краснодарская или с грядки?
С. КЛЕБАНОВ: А у нас тоже с грядки. Можно поехать на эти грядки, собирать там сколько угодно. Потом, выходя с грядки, ты платишь за вес, но, пока собираешь, ты можешь ее съесть сколько душа пожелает.
М. МАЙЕРС: В Швецию можно приехать на грядку, пособирать клубнику и заплатить за ту, которая только на вес?
С. КЛЕБАНОВ: Да, которую съел – та бесплатно, потому что никто вас взвешивать не будет до и после грядки.
М. МАЙЕРС: Отлично! Едем в Швецию! Нет, Вы не едете, Борис! Вам там сомалийки не угодили, вам там не нравится гендерное равенство.
Б. ТУМАНОВ: Но все равно я могу посмотреть.
М. МАЙЕРС: Вам там много чего не нравится, Вы можете остаться, хотя я не знаю: запиваете ли Вы водку пивом.
Б. ТУМАНОВ: Нет!
С. КЛЕБАНОВ: Я помню раньше, на корпоративных вечеринках, когда работал программистом, там, конечно, мои коллеги давали жару!
М. МАЙЕРС: Сэм, держитесь! Мы благодарим наших гостей. Вот когда снимите новое кино, тогда приходите: расскажете, как это делают в Швеции и как это делают в России. Спасибо огромное!