Эррияд (Саудовская Аравия) - Елена Языкова, Владимир Остапенко - История одного города - 2006-10-12
13 октября 2006 года
В эфире радиостанции «Эхо Москвы» скульптор, основатель московской галереи «Роза Азора» Елена Языкова, доктор биологических наук, ведущий научный сотрудник Московского зоопарка, профессор кафедры зоологии, экологии и охраны природы Московской ветеринарной академии им. Скрябина Владимир Остапенко.
Эфир ведут Маша Майерс и Борис Туманов.
М.МАЙЕРС: Добрый вечер или доброй ночи. Я уже не знаю, как правильно поздороваться. Доброй ночи, Борис Туманов.
Б.ТУМАНОВ: Доброй ночи.
М.МАЙЕРС: Вы по-прежнему редактор международного отдела журнала «Новое время», который то закрывают, то не закрывают, то продают, то не продают. Но раз Вы по-прежнему редактор, то все в порядке.
Б.ТУМАНОВ: Да, я по-прежнему редактор.
М.МАЙЕРС: Позвольте представить наших гостей. Это Елена Языкова, скульптор, основатель московской галереи «Роза Азора». Добрый вечер.
Е.ЯЗЫКОВА: Здравствуйте.
М.МАЙЕРС: Доктор биологических наук, ведущий научный сотрудник Московского зоопарка, профессор кафедры зоологии, экологии и охраны природы Московской ветеринарной академии им. Скрябина Владимир Остапенко. Здравствуйте.
В.ОСТАПЕНКО: Здравствуйте.
М.МАЙЕРС: Сегодня мы будем говорить о таком замечательном городе, который называется Эр-Рияд. Интересно, что там делают скульпторы? Что там делают сотрудники зоопарка? Неужели в Эр-Рияде есть зоопарк? Об этом мы сегодня будем говорить. Борис (я по привычке сначала к Вам обращаюсь), когда я смотрела информацию об этом городе в интернете, то у меня сложилось мрачное впечатление: страшноватый город, где одни запреты, где женщины не имеют никаких прав. После 15 минут общения с нашими гостями, мне показалось, что это светлый, милый, приветливый город.
Б.ТУМАНОВ: А и то, и другое верно. Там очень много запретов…
М.МАЙЕРС: Как обычно город контрастов?
Б.ТУМАНОВ: Конечно, но из 15 минутной беседы с нашими гостями я понял, что ко всему можно приспособиться.
М.МАЙЕРС: Вы помните Вашу первую встречу с Эр-Риядом?
Е.ЯЗЫКОВА: Конечно. Во-первых, это началось здесь. Мой муж прислал мне абайу. Это одежда, без которой женщина не может в Эр-Рияде выходить на улицу. Это черный плащ.
Б.ТУМАНОВ: Чтобы Вы потренировались здесь.
Е.ЯЗЫКОВА: Чтобы я приехала в аэропорт прилично одетой: шарф на голову и специальная маска. Маску европейке носить необязательно, но я все это одела на голову и вышла на улицу.
М.МАЙЕРС: Здесь?
Е.ЯЗЫКОВА: Да, пошла в мастерскую к одному человеку, который смог бы все это оценить. Это невероятное ощущение, потому что, вместо того чтобы чувствовать себя в тюрьме, чувствуешь себя свободным. В этом есть элемент карнавала, ты чувствуешь себя спрятанным.
Б.ТУМАНОВ: Суверенным.
Е.ЯЗЫКОВА: Да, все как бы там, а ты здесь, сам с собой. Причем успех был огромный. Три машины просто остановились на улице. Из одной машины мужчина выбежал на улицу, чтобы посмотреть, что это такое.
М.МАЙЕРС: Может быть, он Вас просто боялся?
Е.ЯЗЫКОВА: Нет, это было любопытство.
М.МАЙЕРС: Вы же знаете, как у нас относятся с недавних пор к женщинам в черном…
Е.ЯЗЫКОВА: Нет, это было еще до того, как это все началось. Это было 7 лет назад. В конце концов я села в самолет. Я сразу переоделась. Первое, что ощущается в самолете, - это роскошь арабской жизни: кресла в самолетах арабских авиалиний расположены свободнее.
М.МАЙЕРС: То есть ноги можно вытянуть.
Б.ТУМАНОВ: И в эконом - классе тоже?
Е.ЯЗЫКОВА: Да, и в эконом – классе Вы чувствуете себя человеком: Вам все улыбаются, музыки нет (Алла Пугачева не поет), Вы слушаете молитву (это очень интересно звучит, потому что певучий, красивый язык), Вам показывают фильмы. Потом, когда я прилетела, первыми я увидела людей, которые меня встречали: стоит мой муж, а рядом персонаж из сказки, который одет в белый платок, белое платье и белый плащ с золотой оторочкой, который они надевают и держат, как римляне на фресках. Я была в полном восторге. Я была удивлена и смущена: роскошная современная архитектура аэропорта, а в середине Вы видите, как стоят мужчины и молятся. Они не отделены от Вас ничем. Сразу появляется ощущение другого мира, современного, роскошного, богатого и самобытного. Это было первое ощущение от Эр-Рияда. Потом оно только углублялось.
М.МАЙЕРС: Владимир, теперь Вы расскажите, как впервые встретились с Эр-Риядом и с зоопарком, что нас особенно заинтриговало, когда мы познакомились со всеми Вашими регалиями.
Б.ТУМАНОВ: Владимир 5 лет руководил Эр-Риядским зоопарком.
М.МАЙЕРС: По-моему, в «Истории одного города» мы еще ни разу не бывали в зоопарках.
В.ОСТАПЕНКО: Мы летели втроем, трое россиян: я – на должность директора и два зоолога. Прямого рейса Москва – Эр-Рияд нет, поэтому нужно было использовать третью страну. Мы выбрали Египет. Мы прилетели в Каир – у нас было 22 часа между рейсами. Мы устроились в гостиницу в Каире, проснувшись утром, мы сразу побежали в Каирский зоопарк. Это был первый восточный зоопарк, который мы увидели наяву. Он довольно большой, старый. Там растут фикусы, такие, как у нас дома, но огромного размера. Таких больших мы до этого никогда не видели. По ним лазают кошки.
М.МАЙЕРС: А кошки обычные, наши? Похожи на наших?
В.ОСТАПЕНКО: Да, трехцветные, черно-белые, рыжие. В Каире немного неухоженный зоопарк, но там очень много животных: разные виды носорогов, даже белых медведей. Но белые медведи в Каире – это довольно жалкое зрелище.
М.МАЙЕРС: Надо думать. А кстати, знаете, чем западные кошки отличаются от наших? Я проверяла это на немецкой кошке в Германии. Они не откликаются на «кис-кис».
Е.ЯЗЫКОВА: Наш кот откликается только на «пус-пус». У нас дома работают цейлонцы, а «кис-кис» по-цейлонски будет «пус-пус».
М.МАЙЕРС: То есть «кис-кис» переводится на разные языки мира?
Б.ТУМАНОВ: Мой бельгийский приятель, у которого 2 кошки, зовет их «пст».
М.МАЙЕРС: У нас это как-то неприлично звучит. Итак, Владимир.
В.ОСТАПЕНКО: Мы посетили каирский зоопарк, погуляли. В это время к нам подошел один работник зоопарка и с большим напором предлагал показать некоторых животных.
М.МАЙЕРС: За отдельную плату, разумеется?
В.ОСТАПЕНКО: Да, нужно было заплатить. От него невозможно было избавиться. Нам это все не очень нужно было, потому что мы зоологи и представляем более или менее, как выглядят животные. Кроме того, он начал называть не те названия, которые есть. Потом, когда он протянул руку, мы дали ему какую-то сумму и с облегчением вздохнули. Он с радостью ушел, а мы пошли дальше. Мы посетили пирамиды, а потом полетели в Эр-Рияд. Летели мы ночью, приземлились рано утром. В 5 утра мы попали уже в Эр-Риядский зоопарк. Нас встречал ассистент директора Питер – австралиец. Он спросил, хотим ли мы поспать или посмотреть зоопарк. Мы сказали, что, конечно, хотим зоопарк посмотреть. Мы были приятно удивлены. Зоопарку тогда было всего 10 лет. Это был 96-ой год. Построила его английская компания, которая специализируется на сафари парках. Очень хорошо построили: мало решеток, в основном рвы, животные хорошо видны, просторные вольеры, хорошее озеленение. Там два кольца для посетителей: внешнее и внутреннее. Мы все обошли, посмотрели речки с водопадами, они искусственные, естественно. Питер в конце сказал: «Ну как?». Я ответил: «Замечательно». Через день он бросил нас на произвол судьбы, и мы остались наедине не только с животными, но и с людьми, которые там работают. А работают там не местные люди, а филиппинцы, индусы и еще 15 национальностей.
М.МАЙЕРС: Это такой образ жизни, когда доходы от нефти позволяют местным жителям жить очень хорошо на какие-то выплаты, пособия?
В.ОСТАПЕНКО: Видимо, да, потому что там есть университеты, где готовят зоологов, но ни одного зоолога за 5 лет моей там работы к нам не пришло. Не знаю, куда идут эти зоологи, но местных кадров не было, поэтому мы выполняли все функции.
Б.ТУМАНОВ: Прежде чем мы продолжим разговор об Эр-Рияде, надо ответить на просьбу о помощи одного из наших слушателей: «Скажите, это столица чего?». Это Саудовская Аравия.
М.МАЙЕРС: Есть такая замечательная страна. Лена, расскажите теперь о самом городе. Вы начали говорить о роскоши. Это действительно роскошный город?
Е.ЯЗЫКОВА: Сейчас трудно сказать, потому что весь Ближний Восток так активно отстраивается. Можно сказать, что Дубай…
М.МАЙЕРС: Да, Эр-Рияд не пользуется у нас такой славой.
Е.ЯЗЫКОВА: В Эр-Рияде только 2 небоскреба. Это была очень большая проблема.
М.МАЙЕРС: Вы сказали это с такой обидой в голосе.
Е.ЯЗЫКОВА: В Эр-Рияде свято соблюдается закон уважения частной жизни. Когда они решились построить себе небоскребы, было много споров, потому что, находясь на верхних этажах, можно смотреть вниз. Весь Эр-Рияд состоит из вилл, то есть там есть центральные улицы с роскошными моллами. Шоппинг – это единственное культурное развлечение и социальная активность, поскольку нет ни кинотеатров, ни театров. Когда Вы приходите в Мк’Доналдс или в любой другой ресторан, видите две двери: одна – для мужчин, а другая – для семей. Когда Вы заходите в дверь для семей, там шторка и Вы сидите за перегородкой. Все остальное - это виллы. Традиции свято соблюдаются. Только Вы собираетесь что-то купить, как слышите «Аллах акбар!» - двери моментально захлопываются, свет выключается и всех выгоняют. В ИКЕЕ это было так интересно наблюдать за всем. Вы заходите и видите этих женщин: в кассах стоят таинственные женщины-коконы в черных одеждах с золотыми карточками, в черных перчатка. В руках те же подушки, матрасы, стулья, но при этом в час рамадан и ИКЕЯ работает до 3:30 утра. Это сочетание традиционного уклада с европейскими реалиями удивительно.
М.МАЙЕРС: Я так понимаю, что Владимиру повезло, поскольку он попал в привычную среду общения с животными. Это не так страшно, как общение с людьми. Они не падают пять раз в день на молитву. Кроме всего прочего, Вы работали с приезжими.
В.ОСТАПЕНКО: Елена сказала, что нет развлечений, а есть только шоппинг. Есть еще зоопарк! Есть еще небольшие парки культуры.
Е.ЯЗЫКОВА: Дело в том, что знакомство с Володей было большой привилегией, потому что благодаря нему мы могли ходить в зоопарк семьями, потому что муж и жена вместе или группа друзей не могут прийти в зоопарк. Есть женские дни и есть мужские дни. Володя устраивал нам по пятницам…
В.ОСТАПЕНКО: Когда зоопарк закрыт для посетителей, я принимал своих друзей.
Е.ЯЗЫКОВА: Да, тогда мы могли прийти все вместе и посмотреть. Володя рассказывал, что когда начинают звать на молитву, все звери начинают кричать.
В.ОСТАПЕНКО: Не все, а только поющие.
М.МАЙЕРС: То есть они подпевают?
В.ОСТАПЕНКО: Да, динго, волки.
М.МАЙЕРС: Лена, а как Вы вообще адаптировались в этой среде? Нательный крестик Вы носили или снимали? Вы сменили весь гардероб?
Е.ЯЗЫКОВА: Я говорила, что уважается частная жизнь. На улице нет музыки. Это такое счастье, когда тебе в голову ничего не долбит. Дома Вы можете делать все что угодно.
Б.ТУМАНОВ: А в машине музыку можно включить?
Е.ЯЗЫКОВА: В машине пожалуйста. Это восхитительно: юные красавцы арабы, которые ездят на огромных американских машинах, потому что там широченные дороги. Они на машинах устраивают дискотеки: там мигают лампочки. Это безумно красиво.
М.МАЙЕРС: А в чем философия такого образа жизни? В чем смысл? Это же не значит, что человек в общем строг к себе. Там человек, получается, один, а в другом месте другой. Как это контролировать, с точки зрения общественной морали?
Е.ЯЗЫКОВА: Мне кажется, нам этого не понять, потому что это другое общество. Мы говорили, что мы знаем об Эр-Рияде. К сожалению, мы знаем только негатив. Весь этот негатив родился оттого, что мы пытаемся применить наше привычное отношение к жизни к совершенно другому обществу с другим укладом.
М.МАЙЕРС: Да, но мы рабы этих стереотипов, потому что это наше понимание действительности.
Е.ЯЗЫКОВА: Я ужасно люблю Марко Поло, который, когда путешествовал, старательно запоминал названия городов, в которых побывал, пытался разобраться в религиях. Есть еще другой путь – завоевание Америки…
Б.ТУМАНОВ: Крестом и мечом.
Е.ЯЗЫКОВА: Да, когда начинают менять религию, названия. Гораздо продуктивнее изучение чужой культуры, чем привнесение своих правил.
Б.ТУМАНОВ: Ваш рассказ натолкнул меня на одну мысль. Я ее сформулирую в вопросе, который я задам и Вам, и Владимиру. Этот аскетизм (я тоже бывал в арабских странах, поэтому скажу, что где-то в бедных странах, где нет роскоши, он уместен) не входит в противоречие с обладанием «европейскими игрушками»? Нет ли несоответствия между их образом жизни и образом мысли?
Е.ЯЗЫКОВА: Мы называем их бедуинами, но на самом деле «бедуины» звучит очень расплывчато. Они беду. Это звучит мощно. Это настолько сильные люди. Вы представляете себе, что такое выживать в пустыне? Это другая философия, другие люди, с другим отношением к миру, поэтому их культура очень мудро приспосабливается к сегодняшнему дню.
М.МАЙЕРС: Они существуют отдельно?
Е.ЯЗЫКОВА: Нет, это все те роскошные принцессы и восхитительные юноши, которые ездят на лимузинах. Их дедушки и бабушки жили в тентах в пустыне. Ислам очень практичен. Я не говорю о поэтической, сказочной стороне ислама, которая привлекательна. Он очень практичен, он дает массу инструкций о том, как жить практично.
Б.ТУМАНОВ: И гигиенично – свинина запрещена именно поэтому.
Е.ЯЗЫКОВА: Аскетизм – это внешнее. Это визуальное равенство. Все выглядят безумно элегантно. Это так красиво: пустыня, небо, белая архитектура, мужчины в белых, развевающихся на ветру одеждах, закрытые платками. Толпа мужчин в бело-красных гутрах - это так красиво. Женщины, которые ходят в черном, - это так таинственно. Кажется, что они все красавицы, что они все молодые. Все кажется одинаковым. Ислам все время говорит о равенстве. А дома есть все что угодно. Мой дом – моя крепость. Снаружи все просто: белые кубы, а внутри все что угодно. Все мужчины одинаковы – никто не носит золота. Но все люди находят возможность отличиться. Стоит машина, а из нее выглядывает хвостик ручки, часы. Люди всегда хотят быть разными, но хотя бы визуально равенство соблюдается. А хадж, когда они ходят вокруг Каабы, когда женщины вдруг снимают платки и ходят с открытым лицом, и все надевают два белых полотенца, в которых они все одинаковы… А рамадан… Я никогда не знала идею рамадана. Я не понимала, почему они сначала не едят весь день, а потом наедаются. А это значит, что каждый человек должен помнить, что такое работать от зари до зари и не иметь возможность выпить глоток воды, съесть кусок хлеба. Это опять идея равенства. Ислам разрешает роскошь, но все это внутри.
М.МАЙЕРС: Судя по тому, как Вы это все рассказываете, Вы очень органично существовали в этом мире и существуете сегодня.
Е.ЯЗЫКОВА: Я ехала туда и мечтала узнать язык, общество, но это настолько другое общество, что я подумала, что все будет гораздо естественнее, если я останусь просто зрителем. Я никогда не смогу понять, что думает девочка…
М.МАЙЕРС: Вы благодарный зритель.
Е.ЯЗЫКОВА: Да, это продуктивно. Зачем говорить о неинтересном?
М.МАЙЕРС: Это может быть не просто неинтересным, а может раздражать.
Е.ЯЗЫКОВА: Это, конечно, не мое общество. Я его не понимаю, но я им восхищаюсь и оно мне интересно.
М.МАЙЕРС: Владимир, расскажите о Ваших внутренних ощущениях. Как Вы вживались в этот мир? Вы же, как я понимаю, оказались в Эр-Рияде совершенно случайно и сразу на пять лет.
В.ОСТАПЕНКО: Да, так получилось. В начале беседы я говорил, что практически сразу мы оказались предоставлены сами себе. Надо было познакомиться с составом людей и животных в зоопарке, влиться в его жизнь. Мало того, что мы влились, мы начали спасать маленьких тюленей, которых привезли за 2-3 дня до нашего приезда, о которых мы не знали, когда летели в самолете. Оказалось, что они не едят, отказываются от корма. Их привезли из Южной Африки. Это было 4 полугодовалых малыша. Мы начали срочно узнавать у друзей по телефону, что с ними делать, потому что я сам никогда не работал с котиками. Я больше работал с птицами. Оказалось, что их нужно кормить насильно: один фиксирует, другой открывает ему рот аккуратно двумя платками, третий засовывает туда рыбку определенного размера, чтобы котик ее сразу проглотил. Мы месяц с ними бились.
М.МАЙЕРС: Борис, это роскошно. Я спросила: «Как Вы адаптировались в этом обществе, в Эр-Рияде?», а Владимир с такой нежностью в голосе рассказывает о морских котиках.
В.ОСТАПЕНКО: А как адаптировались? Знаете, как маленького котенка бросают в воду?
М.МАЙЕРС: А как жили? Вам же надо было ходить в магазин.
В.ОСТАПЕНКО: Сначала с опаской, а потом увидели, что на нас никто внимания не обращает. Я сначала думал, что наша европейская внешность будет нас отличать.
М.МАЙЕРС: Елена сразу обрядилась в их одежду, а Вас не заставляли носить белые платки?
В.ОСТАПЕНКО: Нет.
М.МАЙЕРС: То есть Вы могли работать в джинсах и майке?
В.ОСТАПЕНКО: Да, мужчины находятся в привилегированном положении, тем более, в Эр-Рияде (я не знаю точно процент) четверть населения, наверное, составляют приезжие из разных стран. Они стараются ходить в своих национальных одеждах, как они привыкли. Лена сказала, что она восхищалась, какие красивые у местных мужчин платки на голове. А насколько это практично, я понял позже. Мы помогли открыть там еще 2 зоопарка в двух маленьких городках севернее Эр-Рияда. Мы привезли туда животных, помогли при проектировании. Когда я первый раз привез туда животных (а зоопарк был в гористой местности), то поехал в своей обычной европейской одежде: майке и брюках. Мы сутки размещали животных по вольерам, по клеткам. У меня шея обгорела так… В Эр-Рияде я даже не загорал, потому что там, видимо, какая-то дымка спасала. А там шея так сгорела, что облупилась потом вся кожа. Я тогда только понял, что такое косынка.
Б.ТУМАНОВ: А песчаные бури там есть? Платок от них же верное средство.
М.МАЙЕРС: Расскажите про климат. Что такое жарко и холодно? Что такое песчаная буря?
Е.ЯЗЫКОВА: Может быть, из-за того что я художник, я многие вещи воспринимаю по-другому. Для меня «Белое солнце пустыни» - это название фильма. Но там действительно абсолютно белое солнце. Когда сильная песчаная буря, кажется, что на улице включили электрический свет – небо становится абсолютно желтым. А обычно там безоблачное небо и в середине висит белый шар. Мы говорим, что женщины закрывают лицо. Это же самая верная защита от песка. Не случайно берберы на севере Африки тоже закутываются. На улице полиция стоит в специальных масках, рабочие тоже.
М.МАЙЕРС: А что такое холодно и жарко для Эр-Рияда?
Е.ЯЗЫКОВА: Жарко летом в мае-июне, но там очень сухой климат, поэтому это переносится легче. Там чудесные вечера, но однажды во второй половине июня вдруг ударяет и начинается стоячая жара, которая не уходит ни днем, ни ночью и продолжается до сентября.
М.МАЙЕРС: А сколько это градусов: 30 – 40?
Е.ЯЗЫКОВА: Нет, это 50 градусов.
В.ОСТАПЕНКО: 45 – 50 градусов в тени. Без дождей.
М.МАЙЕРС: Как у Вас там звери выживают? Под Вашим покровительством есть северные звери?
В.ОСТАПЕНКО: Да, у нас есть бурые медведи.
М.МАЙЕРС: Бурые медведи в +50 в стоячем воздухе?
В.ОСТАПЕНКО: Там есть внутренние помещения, которые в зоопарке в Москве называются зимними, а там они летние. Там обычно не кондиционеры, а водные охладители воздуха, потому что они помягче. Звери по необходимости уходят туда и так спасаются. Там подобрана изумительная коллекция животных. Есть много африканских животных, которым это не страшно: жирафы, карликовые бегемоты, белые носороги, слоны.
М.МАЙЕРС: И комфортно себя чувствуют?
В.ОСТАПЕНКО: Да, но у них есть свои помещения, где они с удовольствием проводят время.
М.МАЙЕРС: Лена, а что такое зима в Эр-Рияде?
Е.ЯЗЫКОВА: Лето, по привычке, очень часто называешь зимой. От лета защищаешься, как от зимы. То, как переживаешь лето там, очень похоже на то, как мы переживаем холодную зиму здесь. Мы прилаживаемся, у нас есть отопление, а там есть кондиционеры. Кондиционеры везде: в машинах, в магазинах. На улицах специальные «прыскалки», которые увлажняют воздух.
М.МАЙЕРС: То есть зимой там комфортно.
Е.ЯЗЫКОВА: Зимой там дивно. Похоже на мягкий август – сентябрь.
Б.ТУМАНОВ: А дожди там бывают?
Е.ЯЗЫКОВА: Да, с радугой.
М.МАЙЕРС: И все зеленое становится?
Е.ЯЗЫКОВА: Да, сейчас приеду и все в саду будет в цвету.
Б.ТУМАНОВ: Чего Вы там лишены? Я имею в виду (про алкоголь говорить не буду, потому что всем известно, что в Саудовской Аравии свирепейших сухой закон) ветчину, например. Ветчину можно импортировать?
В.ОСТАПЕНКО: Нет.
Б.ТУМАНОВ: То есть Вы даже не пытались?
В.ОСТАПЕНКО: Самое интересное, что в магазинах есть буквально все. Свинины нет, но есть ветчина, которая похожа.
Е.ЯЗЫКОВА: Она называется «бекон», но сделана из говядины или телятины.
В.ОСТАПЕНКО: Там есть верблюжатина, козье, верблюжье молоко. В еде как раз не было недостатка.
М.МАЙЕРС: Ваша любима тема, господин Туманов.
Б.ТУМАНОВ: Наверняка там едят кус-кус.
Е.ЯЗЫКОВА: Едят, но это африканское. Там есть и марокканская кухня, и эфиопской. Там огромное количество приезжих. Только тогда начинаешь понимать, насколько огромен мир. Мы настолько привыкли, что в любом обществе превалируют европейцы, а их дополняют другие колоритные люди. А там другое: красавцы афганцы, пакистанцы, эфиопы, суданцы. Еда там, соответственно, привезенная из всех стран.
М.МАЙЕРС: А что-то типично саудовскоаравийское там есть?
В.ОСТАПЕНКО: Особенным образом приготовленное мясо, рис, но не плов, к которому мы привыкли, а рис отдельно.
Е.ЯЗЫКОВА: Там замечательные специи.
В.ОСТАПЕНКО: Рис бывает смешан с макаронами.
М.МАЙЕРС: Я это один раз пробовала, и главное – это вкусно. Дома до этого никогда не додумаешься.
Б.ТУМАНОВ: Барана на вертеле там делают?
Е.ЯЗЫКОВА: Баран, в которого кладется курица, в которую кладется яйцо…
М.МАЙЕРС: А в яйце иголка, а в иголке Ваша смерть.
Е.ЯЗЫКОВА: Это считается национальным блюдом.
М.МАЙЕРС: А что пьют при этом?
Е.ЯЗЫКОВА: Это называется «саудовское шампанское» - практически яблочный сок с содовой водой. Продается любое пиво, но безалкогольное.
Б.ТУМАНОВ: А Вас приглашали к себе в гости местные жители?
Е.ЯЗЫКОВА: Конечно. Про это надо поговорить. Там безумно активная социальная жизнь. За столом сидят люди всех национальностей. Есть даже такое странное слово «экс-патриоты», то есть люди, приехавшие из других стран. Там очень активное общение. Нас с Володей познакомила невероятная женщина – француженка, которая была хозяйкой салона.
М.МАЙЕРС: Какого салона?
Б.ТУМАНОВ: Светского.
Е.ЯЗЫКОВА: Когда я первый раз была у нее на приеме, у меня было ощущение, что я попала в кино, что я оказалась внутри фильма о Джеймсе Бонде, где женщины в вечерних платьях.
М.МАЙЕРС: Только там должны быть бокалы с мартини.
Е.ЯЗЫКОВА: А там были, там можно. В посольствах есть все эти напитки. Туда по этому поводу ходят с большим удовольствием. Все люди становятся родственниками, там появляются друзья на всю жизнь.
М.МАЙЕРС: А как ходить к местным?
Е.ЯЗЫКОВА: У меня есть там очень близкая подруга, может быть, Володя ее знает. Местных интересует западная жизнь, они любопытны.
Б.ТУМАНОВ: У Вас есть дружеские отношения с арабами. Они приглашают Вас в гости?
В.ОСТАПЕНКО: Да, и мы их приглашаем, особенно тех, кто у нас учился. Там есть врачи, юристы, люди разных профессий, которые здесь учились и знают русский язык и с удовольствием практикуют его на нас.
М.МАЙЕРС: А Вы с ними свободно общаетесь по-английски?
В.ОСТАПЕНКО: Мы с ними по-русски, а с остальными на английском.
М.МАЙЕРС: А можно там купаться? Я читала, что там женщины заходят в воду прямо в черных одеждах, приседают на корточках и сидят так.
Б.ТУМАНОВ: Я наблюдал такие сцены в Мавритании, там правда не черные, а синие одежды. Именно так они и купались.
Е.ЯЗЫКОВА: Если это гостиница на море, то у гостиницы свой пляж, который делится на женский и мужской. Какие-то организации имеют свои пляжи. В Эр-Рияде нет моря.
М.МАЙЕРС: Мне кажется, что Эр-Рияд – это ужасно скучно, потому что кино нет, дискотек нет, театров нет. А куда себя девать?
Б.ТУМАНОВ: А музеи есть?
М.МАЙЕРС: Владимир, расскажите, как Вы проводили время после работы. Я понимаю, что есть зоопарк, куда можно сходить, и то не всегда.
Б.ТУМАНОВ: Телевидение есть?
В.ОСТАПЕНКО: Есть, 2 местные программы. Если стоит антенна, то можно ловить сто программ.
М.МАЙЕРС: И женщины там в любом виде.
В.ОСТАПЕНКО: Первое развлечение – это походы в гости. Второе – некоторые посольства (в Эр-Рияде есть дипломатический квартал – это райский сад из финиковых пальм) приглашают музыкантов, актеров, певцов и зовут своих знакомых.
М.МАЙЕРС: Это все равно свой устав в чужом монастыре. А что касается музыки?
Е.ЯЗЫКОВА: На улице нельзя, но в машине, дома можно. Канадское посольство, например, проводило роскошный концерт. Они пригласили Вебера, брата композитора Вебера. Роскошные концерты устраивает французское посольство.
М.МАЙЕРС: Подождите, но мы ведь говорим об Эр-Рияде.
В.ОСТАПЕНКО: Вы ведь не представляете себе посещение какого-то посольства в Москве, чтобы послушать концерт.
М.МАЙЕРС: Так я же местная. Я бы никогда не узнала, что венесуэлец пошел в бразильское посольство слушать какую-то музыку.
Е.ЯЗЫКОВА: Они другие там, не такие, как мы с Вами.
М.МАЙЕРС: Я понимаю, поэтому я и спрашиваю, как вы там жили.
Е.ЯЗЫКОВА: Мы все общаемся с посольствами.
М.МАЙЕРС: Владимир, Вы там жили с семьей. Как молодое поколение адаптируется? Им же надо учиться в школе.
В.ОСТАПЕНКО: Семья немножко пострадала, потому что я пропадал в зоопарке и только вечером приходил, но уставший.
М.МАЙЕРС: А они не могли без Вас никуда выйти?
В.ОСТАПЕНКО: Выходили, но редко, потому что женщина одна в городе – это немыслимо. Арабы сами покупают еду и приносят домой.
М.МАЙЕРС: А что женщина делает? А женщина – это женщина? Какой ужас!
В.ОСТАПЕНКО: Моя жена страдала, конечно. Когда вечером еще жара спадает до 25-30 градусов, когда темно, сумерки, можно пройтись. Так мы и делали.
М.МАЙЕРС: Хороша жизнь: я сижу дома с утра до 9 вечера, а потом мы можем с Вами прогуляться. Про молодежь расскажите.
В.ОСТАПЕНКО: Они два года со мной жили, поэтому сын учился 2 года в старших классах. Нужно было получить, конечно, российское образование. В Саудовской Аравии ни одной российской школы не было, потому что и посольство в то время было еще молодое. Ближайшая арабская страна, где были устоявшиеся школьные традиции при посольстве, - это Кувейт.
М.МАЙЕРС: И Ваш сын ездил учиться в соседнюю страну.
В.ОСТАПЕНКО: Всего 800 км. Мы два раза в год туда ездили с ним на машине или на самолете. Он сдавал там экзамены, потому что это школа-экстернат, и получал задания на следующие полгода. Параллельно, чтобы не пропадало время, мы его устраивали в интернациональные школы, в которых учились дети иностранцев, и девочки, и мальчики. Говорили они там на английском языке. Дети быстрее нас осваивают языки. Они прекрасно общались там.
М.МАЙЕРС: В итоге они все-таки от Вас сбежали.
В.ОСТАПЕНКО: Нет, уехали потому, что ему надо было поступать в институт.
Б.ТУМАНОВ: Это дело святое.
М.МАЙЕРС: Борис, а почитайте сообщения на пейджере.
Б.ТУМАНОВ: Алексей Петрович задает вопрос: «У меня в паспорте стоит израильская виза. Пустят ли меня в Саудовскую Аравию?»
М.МАЙЕРС: Лена, а почему Вы засмеялись? Это так смешно?
Е.ЯЗЫКОВА: Да, когда мы ехали первый раз в Эр-Рияд, мой муж позвонил своему работодателю и сказал: «Я не уверен, но мне кажется, что я потерял паспорт с израильской визой». Этот человек ответил ему: «Мне кажется, Вы его потеряли».
Б.ТУМАНОВ: Коль скоро Вы пригласили меня позаботиться о слушателях, то Андрея интересует, есть ли там комары и прочие насекомые.
В.ОСТАПЕНКО: Комары там есть, но в небольшом количестве. В самом Эр-Рияде немного, а вот около Персидского залива их больше. Там, по-моему, 7 ядовитых видов змей и 14 видов скорпионов.
М.МАЙЕРС: И что, можно жить?
Е.ЯЗЫКОВА: Это все в пустыне, в городе этого нет.
Б.ТУМАНОВ: А на этих дачных участках?
Е.ЯЗЫКОВА: Там есть геконы, но они безобидны. Говоря об активности в Эр-Рияде, я бы хотела сказать, что там очень много развлечений, особенно для детей. Все «экс-патриоты» живут в компаундах – это как роскошные города с гольф клубами, верховой ездой. Я встречала не одно поколение молодежи, которое выросло в Эр-Рияде и потом возвращается туда. Самое большое удовольствие – это поездки в пустыню на субботу и воскресение. Пустыня такая разная: горы, дюны, пещеры, наскальная живопись. Собираются на нескольких джипах в пустыню на ночь, с костром. Причем к кустикам подходить нельзя, потому что там могут прятаться змеи.
М.МАЙЕРС: А может ли женщина водить машину? Вы там за рулем?
Е.ЯЗЫКОВА: Нет.
М.МАЙЕРС: А Вы, Володя, за рулем?
В.ОСТАПЕНКО: Да, а в Кувейте женщины могут водить. В Кувейте такие же арабы, такие же женщины в одеждах и платках, которые закрывают лицо. Лица у них не видно, но они ведут машину. Наверное, они все-таки видят дорогу, но со стороны это смотрится ужасно.
Б.ТУМАНОВ: А мобильными телефонами можно пользоваться? Наш слушатель спрашивает, как они слышат через паранджу.
Е.ЯЗЫКОВА: Конечно, пользуются. Там тонкая ткань. Очень популярна в Саудовской Аравии не паранджа, а прозрачная вуаль, черный шарф, который защищает и от солнца, и от пыли.
М.МАЙЕРС: Я читала об Эр-Рияде очень много мрачных сообщений. Там какие-то боевики, что-то взрывается, ищут «Аль-Каиду».
Е.ЯЗЫКОВА: Когда я еду в Москву, мои друзья говорят: «В Москву? Какой ужас! Ты что, с ума сошла? Там так страшно!» Это момент взгляда со стороны. Они очень семейные, веселые люди и боятся этих террористов не меньше, чем мы с Вами. Мы говорим, что женщины очень зажатые, что они идут по улице, закрыв лицо, а дома муж помогает ей тарелочки убирать. Это такая же нормальная жизнь.
М.МАЙЕРС: Спасибо огромное. Наше время вышло, но мне кажется, мы могли бы еще долго говорить об Эр-Рияде. Елена Языкова, скульптор, основатель московской галереи «Роза Азора», и Владимир Остапенко, доктор биологических наук, ведущий научный сотрудник Московского зоопарка, профессор кафедры зоологии, экологии и охраны природы Московской ветеринарной академии им. Скрябина. Мы с Борисом Тумановым прощаемся с вами. Как говорят в Эр-Рияде «до свидания»?
Е.ЯЗЫКОВА: А я забыла.
М.МАЙЕРС: Понятно. Спасибо. До свидания.