Милан - Вячеслав Зайцев, Владимир Редькин, Александр Шумский - История одного города - 2006-08-06
06 августа 2006 года.
15.12 – 16.00
В эфире радиостанции "Эхо Москвы" - Владимир Редькин, заслуженный артист России, солист Большого театра; Вячеслав Зайцев, модельер; Александр Шумский, генеральный продюсер Российской недели моды.
Эфир ведут Маша Майерс, Борис Туманов.
М. МАЙЕРС: 15 часов 12 минут. Это программа "История одного города". Здравствуйте. Борис Туманов напротив меня, редактор международного отдела журнала "Новое время".
Б. ТУМАНОВ: Здравствуйте.
М. МАЙЕРС: Сегодня мы рассказываем вам историю одного Милана. У нас в гостях Владимир Редькин, заслуженный артист России, солист Большого театра.
В. РЕДЬКИН: Здравствуйте.
М. МАЙЕРС: Модельер Слава Зайцев. Здравствуйте.
В. ЗАЙЦЕВ: Я рад вас приветствовать.
М. МАЙЕРС: И генеральный продюсер Российской недели моды Александр Шумский.
А. ШУМСКИЙ: Здравствуйте.
М. МАЙЕРС: Добрый день. Борис, у меня, как обычно, первый вопрос к вам. Я просто думала о том, что вы наверняка глубоко копали и я рискну предположить, что вы докопались до самой сути названия этого города.
Б. ТУМАНОВ: Представьте себе, да.
М. МАЙЕРС: Потому что я открыла словари, как обычно, в Интернете, и мне попадались сербские князья, хорватские политические деятели, югославские военачальники, но как-то итальянского города там не было.
Б. ТУМАНОВ: А ларчик открывается очень просто. Слово "милан" происходит от древнеримского, от латинского "медиоланум" (mediolanum), что означает "срединный город", "срединное место". И надо сказать, что действительно Милан далеко не всегда был не то что бы итальянским, но даже римским. Это была территория галлов, потом это была территория готтов и только где-то к началу нашей эры римляне завоевали Милан и даже одно время сделали его столицей своей. Представьте себе, столица Римской империи не Рим, а Милан.
В. РЕДЬКИН: Миланцам есть, чем гордится.
Б. ТУМАНОВ: Конечно. А, кстати говоря, они и так чувствуют себя немножечко расой отдельной от остальной Италии взбалмошной и так далее.
М. МАЙЕРС: А как это проявляется, то, о чем вы говорите, правда ли это, как это проявляется изнутри, когда вы находитесь в этом городе?
Б. ТУМАНОВ: А вот на этот вопрос пусть наши гости отвечают, если они почувствовали это.
А. ШУМСКИЙ: Город на самом деле, мне кажется, отличается от остальной Италии, у меня ощущение от него очень делового города. Может, потому что я там только по делам, по вопросам бизнеса бываю, но зато пять-шесть раз в году.
Б. ТУМАНОВ: Нет, нет, у вас очень правильное впечатление. Действительно, эта деловитость, видимо, вы ее почувствовали не только через то, что вы там были по делам, но еще, видимо, по общей атмосфере, по поведению людей, по сдержанности.
В. ЗАЙЦЕВ: По всей вероятности, у меня было первое ощущение, когда я приехал, это было в конце 80-х годов, я был гость, была Неделя тканей, это 86-й год, по-моему, я впервые практически выехал за рубеж, и на этом форуме, на этой ярмарке было огромное количество специалистов из разных стран мира и, в частности, мне удалось встретиться там с Жан-Луи Шеррером, одним из крупнейших романтических кутюрье Парижа, который меня пригласил в Милан в оперу Ла-Скала. Я, конечно, с ума сошел. Поначалу мне было странно, когда приехали в этот город, интересно, промышленный город, я еще до Домского собора не добрался. Смотрю, маленький театр, думаю, это Ла-Скала, этот божественный театр и такой маленький, невзрачный? Это был март месяц. Но, знаете, для меня было самым большим потрясением в жизни, когда я впервые послушал оперу и я понял, что вот такую оперу я хочу слушать. Я увидел блестящее зрелище, потрясающие декорации, великолепную постановку голосов, потрясающую мизансцену. И, вообще, событие невероятное, хотя я ничего не понимал, потому что я не знаю ни английского, ни итальянского, ни французского языка.
Б. ТУМАНОВ: Ну, в опере мы даже на русском не особенно понимаем, что они поют. Прошу прощения.
В. ЗАЙЦЕВ: Я был потрясен просто тем, что настолько точно все расставлено на сцене, настолько грамотно все выстроено с точки зрения и визуального ряда, и слуховое восприятие было удивительное, и красота невероятная просто. Для меня Милан в первую очередь был Ла-Скала.
В. РЕДЬКИН: Ну, так как я находился в течение года в Милане, я там жил, стажировался, кстати, в театре Ла-Скала у великой певицы Джульетты Семионатта, о миланцах я хочу сказать пару слов. Да, я согласен, что у миланцев есть какая-то особая черта. Они горды, что они миланцы, у них есть свой диалект, они часто говорят на миланском диалекте, он немножко похож на французский язык, мягче. Миланцы, конечно, особый народ, у них особая гордость. Конечно, одно из самых больших для них - это театр Ла-Скала, конечно.
М. МАЙЕРС: Вот это невзрачненькое здание.
В. РЕДЬКИН: Ну, внутри он роскошный. И, конечно, удивительно хороший народ. Вот я там прожил и у меня такие теплые воспоминания о Милане. Теплый, открытый, всегда приглашают в гости.
А. ШУМСКИЙ: Я думаю, это справедливо для всех итальянцев, хотя миланцы чуть-чуть ближе к французам в отношении снобизма, чуть-чуть отношения к жизни такого снобистского. Но это не чувствуется, потому что во Франции это чувствуется очень сильно, а просто в Милане это чувствуется, может быть, по сравнению с другими областями, городами. Потому что южнее - там люди попроще, а в Милане они сложные. Но с другой стороны, Милан - как бы индустриальный центр Италии и, в принципе, наверное, и культурный, потому что если говорить о дизайне, о моде, то все это живет в Милане и в окрестностях. И Ла-Скала, естественно.
В. РЕДЬКИН: Ну, там не только Ла-Скала. Там же и тот же Дома, роскошный собор.
А. ШУМСКИЙ: Нет, там сейчас самая главная вещь для всех почитателей Дэна Брауна, это "Тайная вечеря", фреска Леонардо Да Винчи. Я был месяц назад в Милане и в очередной раз решил увидеть, я ее видел уже два раза до того, а там система такая - нужно заказывать накануне или за несколько дней, ты не можешь придти день в день, ты должен заказать как минимум накануне время, когда можешь подойти. Там ограниченный вход и каждые 15 минут идет группа людей, условно говоря, 50 человек. И вот они заполняют там: 9.30 утра, 10.20 и так далее. Я попросил портье в гостинице позвонить, это было в июне, он говорит, что вообще-то до начала сентября все заблокировано. Ну, я поехал просто туда и по такой доброй русской традиции спокойно прошел. Там просто кто-то не приходит всегда и без проблем, я так всегда делал. "Тайная вечеря" всегда, это дело даже не в том, что вышел фильм или книга Дэна Брауна, где все строится на этой фреске, а в том, что реально это одна, наверное, из самых больших работ Леонардо Да Винчи и самых известных из оставшихся. Ее реально реставрировали лет 20. Так что я совсем недавно там был, впечатлился в очередной раз.
М. МАЙЕРС: Скажите, Владимир, а мне интересны ваши впечатления, как человека, который там жил, как вас воспринимали, как с вами общались?
В. РЕДЬКИН: Очень тепло.
В. ЗАЙЦЕВ: Володя такой красивый, что его просто воспринимать невозможно.
В. РЕДЬКИН: Поэтому в гости и приглашали. У нас там как бы был такой местный менеджер, делал нам концерты, ну, чтобы заработать, замечательный был. И он зарабатывал, и мы зарабатывали, мы были абсолютно нищие в то время, это было советское время, и это были приличные деньги по тем временам. И так как у него много знакомых, вот эти концерты, где мы пели, нас постоянно приглашали. Ну, народ замечательный, я не встречал плохого человека в Милане по крайней мере.
В. ЗАЙЦЕВ: Ты сам такой, наверное, поэтому.
В. РЕДЬКИН: Знаете, еще отличительная черта итальянцев, они свободны, они абсолютно свободны внутри, у них нет закрепощения. Мы немножко иногда зажаты бываем. Итальянец, он абсолютно свободен. Он увидит красивую вещь - он может заплакать, не стесняясь слез, может рассмеяться над чем-то. Это удивительная черта.
Б. ТУМАНОВ: Я с вами полностью согласен, тем более что соседи итальянцев, несмотря на близость, вовсе этим не отличаются. Вот мы уже говорили о французах, которые все-таки застегнуты на все пуговицы.
М. МАЙЕРС: А это правда, что люди на улицах, это все-таки модная столица, во много оспаривающая титул модной столицы у Парижа зачастую, это видно на улицах, что люди как-то особенно одеты? Или нет? Или это все равно демократичный стиль, а "От кутюр" проявляется только на неделях моды?
А. ШУМСКИЙ: Я бы не сказал, мне кажется, итальянцы любят одеваться. Они не так любят одеваться, как русские…
В. ЗАЙЦЕВ: У них есть эта вальяжность.
А. ШУМСКИЙ: И второй момент, что все эти великие итальянские брэнды типа Гуччи, Армани, Дольче и Габано и так далее, там это значительно проще, доступнее даже для студентов, а у нас это совершенно для элитной аудитории, поэтому там эти вещи могут носить люди разных слоев.
В. РЕДЬКИН: Да, я абсолютно согласен. Итальянцы отличаются тем, что они любят хорошо одеться, хорошо выглядеть, хорошо постричься - там, забриллиониться, гель нанести на голову, ну, очень любят хорошо одеться, это как-то престижно для них.
В. ЗАЙЦЕВ: Да, это очень заметно на улицах, очень заметно. Это не видишь в Париже, а в Милане это…
В. РЕДЬКИН: Да, кстати, в Париже, в Лондоне это все по-другому.
Б. ТУМАНОВ: Ну, надо сказать, что это все-таки идет от натуры итальянцев вообще, это очень эстетичная нация.
В. РЕДЬКИН: Прирожденное чувство красоты свойственно итальянцам.
М. МАЙЕРС: Нет, я, конечно, не предлагаю разговаривать о недостатках миланцев, но поют хорошо, одеваются хорошо…
В. ЗАЙЦЕВ: Женщин любят хорошо, обожают женщин, великолепно.
В. РЕДЬКИН: Итальянцы обожают женщин, они обожают особенно блондинок. Если пройдет блондинка, "о, комо се белле, бьонда" и так далее.
М. МАЙЕРС: А как при этом итальянцы, если у них лучшая одежда, они замечательно выглядят, у них есть, не знаю, вкус, эстетичность нации, как тогда воспринимают наших модельеров, как воспринимают наших артистов?
А. ШУМСКИЙ: Ну, о модельерах, я думаю, мы поговорим только в октябре, потому что мы собираемся сейчас делать во время Миланской недели моды в конце сентября три показа. Посмотрим на результат, я думаю, что это будет более или менее интересно, потому что эти три показа идут встык и это станет событием. С другой стороны, в Милане регулярно показывается тот же самый Симачев и вызывает большой интерес, хотя он, скажем так, не массовый модельер, он очень модный, но специфичный в том плане, что аудитория-то не массовая, это не так как Макс Марра, условно говоря. Тем не менее к русским там в принципе позитивное отношение. А сейчас к русским там позитивное отношение прежде всего потому, что российский рынок для итальянцев является одним из приоритетных, для всех - для мебельщиков, для обувщиков, для модельеров один из приоритетных рынков. Поэтому к нам там относятся со всех точек зрения хорошо и привечают. С другой стороны… Ну, посмотрим, посмотрим.
В. ЗАЙЦЕВ: Я могу сказать, я был одним из первых, кто посетил Италию в 89-м году, я был гость, правда, не в Милане, а во Флоренции, я был первый модельер русский, который был приглашен туда в качестве гостя. Вы знаете, для меня были созданы потрясающие условия. Мне дали лучших манекенщиков, поскольку русских категорически отказались принимать, сказали, что они продаются за копейки, это было 89-й год, они снижают уровень и поэтому профсоюз манекенщиков запретил категорически присутствие русских моделей. Были работы великолепные из Латинской Америки, из Соединенных Штатов, немцы, итальянцы, то есть было 18 или 20 ребят, 6 или 8 девочек, сейчас не помню, показ проходил ночью, в 10 часов вечера, они создали потрясающую сцену, создали фантастические условия, музыка, декорация. Пока начался в 10 часов, перед этим я пять раз выступил по телевидению в разных телевизионных компаниях, то есть популярность моментально была обеспечена. Как мне сказали попозже, что Валентино и Версачи обиделись, что такая популярность человеку из России, такая мощная была волна интереса к России. Ну, ладно, показ прошел замечательно, грандиозно. Самое что поразительное, что когда был выход финальный, был использован гимн Советского Союза. Я бы потрясен.
М. МАЙЕРС: Я знала, что без политики здесь не обойдется.
В. ЗАЙЦЕВ: Я был потрясен, это уважение было. Но что самое страшное, что не было ни одного русского представителя, ни одного из посольства, из местных каких-то властей. Это событие было уникальное, при "совке" же это происходило и в России никакого звучания не было.
Б. ТУМАНОВ: Это был идеологически невыдержанный успех.
М. МАЙЕРС: Владимир, а как вас, руссо артисто воспринимали?
В. РЕДЬКИН: Как раз я ложку дегтя сейчас. По поводу публики театра Ла-Скала. Бывает очень жестокая публика. Меня это не касалось, слава Богу, но я присутствовал…
В. ЗАЙЦЕВ: Освистали, да?
В. РЕДЬКИН: Да. Это ужас. Но это часто бывает, клака там существует. Допустим, кто-то заплатил, чтобы этого освистать. И пела одна очень приличная певица, был спектакль, и она взяла ноту, но не так красиво, как хотелось бы, а кто-то зааплодировал и вдруг так "у-у-у-у-у-у-у" с одной стороны, потом с другой и пошло. Боже, какой ужас. Я представляю, что с ней творилось. Катастрофа. Это жестокость иногда бывает такая. Может быть, это прослойка людей, которые зарабатывают на этом деньги, клакеры.
В. ЗАЙЦЕВ: Там тоже есть?
В. РЕДЬКИН: Там это родина. В Большом театре это смешно. Это еще известная история, когда Шаляпин выгнал. К нему пришел из клаки и сказал "заплати, иначе освистаем", он его за шкирку и выкинул. Но он так здорово пел, что даже они не посмели свистать.
Б. ТУМАНОВ: Побили бы зрители.
М. МАЙЕРС: Дорогие друзья, это программа "История одного города", сегодня мы путешествуем по Милану и продолжим после выпуска новостей.
НОВОСТИ
М. МАЙЕРС: 15.35 и мы продолжаем. Я пейджер почитаю, потом мы продолжим говорить о Милане. "Милан и Рим - это оппозиция, которая напоминает Москву и Питер". Это Наташа. Правда?
А. ШУМСКИЙ: Я не думаю.
В. ЗАЙЦЕВ: Нет, нет.
М. МАЙЕРС: Не похоже?
В. РЕДЬКИН: А я затрудняюсь ответить. Может, соревнование и есть. Я не знаю, есть ли соревнование Москва-Питер, а вот Милан-Рим…
Б. ТУМАНОВ: Я склонился бы все-таки к точке зрения нашей слушательницы. Это не совсем Москва-Питер. Москва-Питер - это ревнивое соревнование, они отбивали друг у друга звание столицы и на этом все и зиждется. А Милан и Рим, они соперничают друг с другом за право называться, в общем-то, столицей экономической и культурной. И, к сожалению, римляне здесь проигрывают, если верить основным справочникам. Некоторые справочники пишут, что Милан является экономической и культурной столицей Италии.
М. МАЙЕРС: Ну, экономической, мы не будем углубляться в тонкости местного производства и промышленности, а что касается культурной?
Б. ТУМАНОВ: Что касается культурной, то хотя бы Ла Скала. А что может предложить Рим, кроме развалин?
В. РЕДЬКИН: Римскую оперу. Ватикан там…
М. МАЙЕРС: Это мне рассказывали такую туристическую байку, что поехал новый русский в начале 90-х годов и ему Рим не понравился. Ему говорят: "Как же, что вам не понравилось?". Он: "Что за город? Одни развалины".
Б. ТУМАНОВ: Ну, не будем зацикливаться на этой теме, но во всяком случае я хочу сказать вот что. Когда говорят "культурная столица" в наше время, речь идет прежде всего об интенсивности культурной жизни. Те же фестивали моды.
А. ШУМСКИЙ: А, кстати, по моде было очень интересно. Дело в том, что высокая мода, "альте моде" - это то, что существовало всегда в Риме. И "альте модой" управляла Камера де ла Моде Итальяна, собственно, та организация, которая делает миланские Недели моды. До начала 2000-х годов. А потом они решили, что это бесперспективно, потому что моды никакой там высокой нет, потому что вся высокая мода, она, в принципе, в Париже, и продали, что характерно, вот эту Палату высокой моды продали департаменту туризма города Рима. Теперь эта Палата высокой моды называется "Альте Рома" и они делают что-то типа фестивалей высокой моды, но это, естественно, несерьезно, потому что с точки зрения моды это все очень слабо, с точки зрения, естественно, бизнеса это вообще никак, любой даже заштатный итальянский брэнд забьет любой дом высокой моды, я имею в виду римской высокой моды, и тем не менее фактически высокая мода в Риме трансформировалась в такой туристический аттракцион, даже если говорить о принадлежности, скажем, к какому-либо департаменту. Но, мне кажется, вот миланцы сами говорят, кстати, что Рим - это политическая столица Италии, они никогда не говорят экономическая, культурная. Миланцы в этом плане, я думаю, уверены абсолютно на сто процентов. А вот то, что вся политика делается в Риме, это, естественно, очевидно.
М. МАЙЕРС: Ну вот, тут есть масса поводов для конкуренции. Безусловно, разграничены эти сферы, но тем не менее кто важнее, вот по этому принципу, скорее. Ян из Красноярска просит нас уточнить: "На карте мира государство Италия нарисовано в виде сапога, в какой части находится Милан, как далеко от Рима?". Давайте уточним, просто чтобы было понятно.
Б. ТУМАНОВ: В верхней части, раструб ботфорта.
А. ШУМСКИЙ: И не около моря, море там далеко.
М. МАЙЕРС: Вот, я думаю, для всех присутствующих мужчин это больная тема: "Миланцы гордятся не только Ла Скала, но и своими футбольными клубами". Это правда?
В. РЕДЬКИН: Ой, вот меня это абсолютно не волнует.
А. ШУМСКИЙ: Кстати, если сравнивать с Римом, тут еще, может быть, Рим даже побьет.
М. МАЙЕРС: Вот, пожалуйста, опять же повод для конкуренции. Вот Станислав пишет, что "стадион Сан Сиро называют вторым Ла Скала".
В. РЕДЬКИН: Сан Сиро? Я не знаю даже, что это такое.
М. МАЙЕРС: Ну, вот видите, вы далеки от этой темы, а миланцам это близко.
В. РЕДЬКИН: Да, я от футбола далек. Они, кстати, абсолютно сумасшедшие по поводу футбола.
М. МАЙЕРС: О том и речь, конечно. Александр из Москвы, но тут почти в стихах: "Какой собор, кружева, все струится. Единственный в мире готический собор, выстроенный из белого мрамора".
В. ЗАЙЦЕВ: Дивной красоты собор, фантастика, это надо видеть.
М. МАЙЕРС: А как выглядит Милан? Давайте непосредственно об этом городе.
В. ЗАЙЦЕВ: Он очень разный. Поначалу, когда я приехал, мне показалось, что это промышленный, провинциальный город, это пока я до центра не доехал. Промышленный провинциальный город, маленькие дома, довольно серо, неинтересный абсолютно. Когда уже потом начинаешь всматриваться и входить вовнутрь, начинаешь понимать, что там что-то удивительное есть. Когда приходишь к Домскому собору, то дуреешь от красоты, захватывает дух от красоты. Потом идешь, смотришь роскошные бутики, дивные имена, эти брэнды, потрясающие магазины, роскошные интерьеры, одежда, все это классно, но все равно это не впечатляет так сильно, как впечатляет в Париже, положим.
А. ШУМСКИЙ: Но зато там можно отъехать пять минут от центра и попасть в Кремль. Там есть замок, недалеко от центра Милана, у которого стена такая же, как у московского Кремля.
М. МАЙЕРС: Похожая?
А. ШУМСКИЙ: Нет, не похожая, а те же архитекторы. Потому что московский Кремль строили итальянские архитекторы. Я не помню имен, у меня на имена вообще плохая память, и вот этот замок построен, ну, не по тому же проекту, но теми же архитекторами. И он на выходных открыт, по нему можно гулять. Это реально большой Кремль. Меньше, чем московский.
В. РЕДЬКИН: Вообще-то, я бы назвал скрытый город. Вся красота этого города находится внутри домов, как бы во дворах. Снаружи он, действительно, ничего не поймешь, здания. Идешь как бы по каменному мешку. А вся красота внутри, там и деревья.
М. МАЙЕРС: Дворики, это патио?
В. РЕДЬКИН: Допустим, двор окружен домами и вся жизнь происходит во дворе этого дома.
А. ШУМСКИЙ: Кстати, в Милане много парков достаточно интересных.
М. МАЙЕРС: А попасть в эти дворики можно?
В. РЕДЬКИН: Ну, тот кто живет, туда и попадает. Я помню, сейчас расскажу историю, когда пел в Ла Скала "Пиковую даму", режиссер был замечательный, абсолютно замечательный человек, Кончаловский Андрон, потом снимал целый дом в центре Милана, не подумать, что в центре Милана такая красота. Вот я к нему приходил в гости и там действительно патио, роскошно, как будто не в городе находишься, а где-то за городом. Все в зелени утопает. Вот это Милан. Надо там подольше пожить, чтобы увидеть эту красоту.
М. МАЙЕРС: А что касается движения? А как же пробки, смог?
В. РЕДЬКИН: Пробки там умопомрачительные. Наши пробки - это смешно. Потому что это средневековый город, они строили эти дома с узкими улицами, чтобы спрятаться от жары.
А. ШУМСКИЙ: Еще там много, кстати, трамваев. И вот эти рельсы, брусчатка, они сильно замедляют движение. Но зато по выходным они для центра в Милане делают закрытые дни и не пускают туда никакой автотранспорт, кроме такси и муниципального, ну и тех, кто живет непосредственно в центре, поэтому все люди ходят пешком.
М. МАЙЕРС: А Милан можно пройти пешком? Центр по крайней мере?
А. ШУМСКИЙ: Это небольшие расстояния.
В. РЕДЬКИН: Когда я был, это было не только в выходные дни, но и в будние тоже. Я помню, итальянцы возмущались, как это возможно. А мэр, молодец, запретил и поставил стоянки велосипедов, где стоянки машин. Поставил машину, бери велосипед напрокат и катайся, где тебе надо.
А. ШУМСКИЙ: Да, у них только что были перевыборы мэра, в мае как раз, и у них была проблема, потому что предыдущий мэр как бы выбрал оба срока и на следующий срок его не могли выбрать, а миланцам он очень нравился.
Б. ТУМАНОВ: Прямо как у нас.
М. МАЙЕРС: Да, это актуально.
В. ЗАЙЦЕВ: Мы сейчас так много говорим о Милане, что я вдруг начал тосковать, вдруг захотелось в Милан.
М. МАЙЕРС: А что есть в Милане, чего нет у нас? Вот что значит - захотелось в Милан?
В. ЗАЙЦЕВ: Рестораны. Роскошные рестораны.
Б. ТУМАНОВ: Есть два блюда, которые сами говорят о своей принадлежности к Милану. Это "оссо буко миланезе" и "скалопине миланезе". Я прав, Владимир?
В. РЕДЬКИН: Я не знаю.
Б. ТУМАНОВ: Вы не пробовали ни того, ни другого?
В. РЕДЬКИН: Нет, я пробовал, но я не помню, что я пробовал.
В. ЗАЙЦЕВ: Спагетти с белым соусом с грибами - это мое самое любимое блюдо, причем я впервые его попробовал в Сан-Франциско в итальянском ресторане. А потом, уже приехав в Италию, там обожрался.
М. МАЙЕРС: Так зачем вам в Милан? Езжайте в Сан-Франциско.
Б. ТУМАНОВ: Нет, ну, "оссо буко миланезе" вы наверняка ели. Это большое, в Польше это называется галонка, это бычья кость с большим куском мяса и горой спагетти.
В. РЕДЬКИН: "Оссо буко" - это "дырявая кость" в переводе с итальянского.
Б. ТУМАНОВ: Да, а "скалопине" - это эскалоп по-миланский панированный.
В. ЗАЙЦЕВ: А панировку я не очень люблю. Живое мясо нормально, а в панировке - нет.
М. МАЙЕРС: По одному, пожалуйста, господа, я уже ничего не понимаю.
Б. ТУМАНОВ: Вы обращаете внимание, что у нас за столом атмосфера почти итальянская?
В. РЕДЬКИН: Не хватает итальянского вина.
В. ЗАЙЦЕВ: Не предусмотрели, господа, надо было вино поставить. Расскажите еще что-то прекрасное из пищи, чтобы я знал.
Б. ТУМАНОВ: О пище? Не знаю, милосердно ли это будет с моей стороны рассказывать об этом сегодня, в условиях отчаянной нехватки спиртного. Но когда я был в Милане, правда, пусть утешатся наши слушатели, это было очень давно, лет 25, может быть, больше, назад, Владимир, может быть, вы и сами наблюдали этот кабачок, это напротив Ла Скала…
В. РЕДЬКИН: Сто процентов. Где галерея. Сто процентов.
Б. ТУМАНОВ: Вот чем я был поражен. На моих глазах мои коллеги, французские и итальянские журналисты, которые нас сопровождали, затеяли спор с хозяином этого кабачка. А он сам вызвал его. Он обронил, что у него есть все напитки всех стран мира. Это все задело за живое, ну, говорят, давай, показывай. И что вы думаете, нашей фантазии не хватило. У него, во-первых, видимо, зрительная память совершенно великолепная. Когда ему называли совершенно экзотические водки, наливки, вина и так далее, он лез на этажерку, протягивал руку и где-то там из пятого ряда выхватывал ту бутылку, которая была нужна. Конечно, вы догадываетесь, в каком состоянии мы оттуда ушли. Но победил он.
В. РЕДЬКИН: И он давал пробовать эти вина? Видите, какой замечательный человек.
Б. ТУМАНОВ: Да. И, в общем-то, даже если это было сделано в коммерческих целях, это стоило того, это действительно стоило, это была просто винно-водочно-виско-коньячная энциклопедия какая-то.
В. ЗАЙЦЕВ: Итальянцы вообще очень похожи на нас, на русских своей щедростью.
Б. ТУМАНОВ: Они азартны.
В. РЕДЬКИН: Очень, очень азартны.
М. МАЙЕРС: А в чем это проявляется, например?
В. РЕДЬКИН: Во всем.
М. МАЙЕРС: Играем на скачках или в карты?
В. РЕДЬКИН: Они вообще очень азартные.
В. ЗАЙЦЕВ: У них широкая очень душа. Ощущение было очень радостное от общения с ними.
В. РЕДЬКИН: Миланцы особенно. У меня такое ощущение, что другие, допустим, юг Италии, они там с хитрецой все-таки, неаполитанцы. Но это объяснимо. На севере очень сильное кровосмешение с австрийцами.
М. МАЙЕРС: А как это отражается на внешности миланцев?
А. ШУМСКИЙ: Там очень много светлых людей.
В. РЕДЬКИН: У миланцев, может быть, нет, но еще севернее - да, там много светлых людей.
Б. ТУМАНОВ: Вот Владимир сошел бы за типичного миланца.
М. МАЙЕРС: Серьезно? Вас воспринимали, как миланца?
В. РЕДЬКИН: Да, да. Я был очень стройный. И меня как бы принимали за итальянца, но в то же время мне как бы говорили, что типичный русский тип, ярко выраженный русский тип.
Б. ТУМАНОВ: Ну, это, наверное, после того, как они узнавали, что вы русский, все-таки.
В. РЕДЬКИН: Ну, безусловно. И часто обращались на улице, как пройти туда-то. Но я не особо тогда владел языком, это сейчас я прилично говорю.
М. МАЙЕРС: Александр, а вас как воспринимают?
А. ШУМСКИЙ: Стопроцентный миланец.
В. РЕДЬКИН: Вот это сто процентов, просто ярко выраженный.
М. МАЙЕРС: "Милан мне очень напоминает Палермо и по духу, и по сути", это Сандра пишет. Похожи эти города?
А. ШУМСКИЙ: Я в Палермо не был. Я знаю одного сицилианца, вот удивительно, Сицилия - вроде самый юг Италии, а он очень сдержанный, у него нет такого проявления эмоций, как у других итальянцев, у средней Италии.
В. РЕДЬКИН: Там, наверное, просто другая традиция на Сицилии.
А. ШУМСКИЙ: Да, лишний раз что-нибудь сболтнешь, то можешь поплатиться за это.
М. МАЙЕРС: А Милан безопасный город?
В. ЗАЙЦЕВ: По-моему, да, абсолютно безопасный. Там не испытываешь чувства страха, ты можешь утром, ночью, в любое время ходить и даже не думать об этом.
В. РЕДЬКИН: Но мы б так ночью не ходили бы вообще-то. Один раз, ну, это, правда, полиция к нам подъехала… Был такой известный тенор, он уехал в Америку, Слава Полозов, он пел в Ла Скала "Мадам Баттерфляй". Ну, естественно, он к нам в гости, мы с ним наклюкались, потом пошли его провожать где-то часа в три ночи. Вообще никого народу, но полиция подъехала, но не так жестко, как работают у нас. Так поехали, смотрят - нормально, не дерутся, просто идут беседуют и размахивают руками. Посмотрели и поехали дальше.
В. ЗАЙЦЕВ: По-итальянски беседуют.
В. РЕДЬКИН: Нет, мы по-русски.
А. ШУМСКИЙ: Выглядят, как итальянцы, но язык непонятен.
В. РЕДЬКИН: Да, наверное. У них, кстати, масса диалектов. Многие итальянцы, если начнут на диалекте говорить, ничего не поймешь.
В. ЗАЙЦЕВ: Вы знаете, у меня интересное еще воспоминание о Милане, это уже после моей первой поездки. Меня пригласило агентство модное и я прилетел в Милан, времени еще было достаточно много свободного, и они говорят "посиди в бюро в шаурме, выпейте кофе". А я, в принципе, кофе как-то не баловался никогда, так, чуть-чуть, растворимый, как мы всегда пили при "совке". И мне дали кофе, я говорю "да, конечно, с удовольствием выпью", дали маленькую чашечку кофе, буквально два глотка. Я думаю, жадные какие, кошмар. Я выпил глоток и у меня приступ. Я чуть не потерял сознание. Я с тех пор больше никогда не пью этот кофе. Это было раз и навсегда. Это был такой мощный заряд.
Б. ТУМАНОВ: Эстретто, я очень люблю такой.
В. ЗАЙЦЕВ: Для меня это невозможно.
М. МАЙЕРС: А чай они пьют?
В. ЗАЙЦЕВ: Нет, кофе, в основном.
А. ШУМСКИЙ: А во Франции, в Италии чай только в пакетиках.
М. МАЙЕРС: "Мою маму, которая весит 120 килограммов, в Италии принимают за итальянку и постоянно спрашивают, как куда-либо пройти, на итальянском языке". Наталья Владимировна пишет.
В. РЕДЬКИН: Ну, итальянцев вообще полных очень мало. В отличие от американцев, где чуть ли не каждый второй такой, в Италии - нет, я даже не видел толстых людей.
А. ШУМСКИЙ: Вообще, говорят, что у них с веками к пасте, к мучному выработались…
Б. ТУМАНОВ: Иммунитет.
А. ШУМСКИЙ: Не иммунитет, просто метаболизм принципиально другой, поэтому то, от чего северные народы набирают вес, для итальянца это в радость.
М. МАЙЕРС: "В Милане очень хорош канал Навильо, особенно ночью". Что это?
В. РЕДЬКИН: Я там жил. Канал Навильо, это если по Виа Турино идти вниз…
М. МАЙЕРС: Хорошо устроился, а?
Б. ТУМАНОВ: Да, и в советское время.
В. РЕДЬКИН: Это было как раз с началом перестройки.
М. МАЙЕРС: Вот Андрей спрашивает, каково население Милана, есть ли метро и есть ли небоскребы?
В. РЕДЬКИН: Небоскребов нет. Есть современные здания. Метро есть, хорошее метро. Там хороший вокзал, во времена Муссолини построенный.
М. МАЙЕРС: Вот еще Людмила Александровна, она решила нас немножко пожурить, говорит, что мы должны больше рассказывать о достопримечательностях Италии, чтобы люди устраивали туристические поездки, чтобы заинтересовать их городом.
Б. ТУМАНОВ: Минуточку, у нас не рекламная передача.
В. РЕДЬКИН: Вот, я хотел сказать, что это представитель турфирмы, наверное.
М. МАЙЕРС: Ну, а если серьезно, вот вы попадаете в Милан. Собор - это понятно, действительно, во всех справочниках.
В. ЗАЙЦЕВ: Нет, но просто атмосфера, необходимо там быть.
М. МАЙЕРС: То есть просто пройти пешком?
В. ЗАЙЦЕВ: Да, аромат этого города, влиться в этот город, его почувствовать надо. Для этого, конечно, надо неделю как минимум пробыть.
В. РЕДЬКИН: Еще замечательные пригороды Милана. Если недалеко проехать, Сан-Ремо, Санта-Маргарита-Лигуре.
М. МАЙЕРС: Это уже курорты?
В. РЕДЬКИН: Это все очень близко, как нам на дачу поехать. Порт-о-Фино, это вообще сказочные места. И Генуя тоже совсем близко.
М. МАЙЕРС: Мы все-таки сводим нашу передачу к такой коммерции, потому что недельку в Милане, недельку на побережье. Замечательно.
Б. ТУМАНОВ: Слушайте, лучшая реклама для Милана Ла Скала. Неужели вам мало?
В. РЕДЬКИН: "Тайная вечеря".
В. ЗАЙЦЕВ: Домский собор.
М. МАЙЕРС: А вы забыли о "поколении пепси", в конце концов, если бы не Дэн Браун, что бы мы в вашем Милане делали?
В. РЕДЬКИН: Есть плюсы, значит.
А. ШУМСКИЙ: Но "поколению пепси" там особенно нечего делать. Итальянская жизнь в Милане по сравнению с московской проигрывает очень сильно.
М. МАЙЕРС: То есть миланец засыпает?
А. ШУМСКИЙ: Нет, он не засыпает, он веселится, но в Москве это просто на два порядка интереснее.
В. РЕДЬКИН: Вспомнил ложку дегтя. Сейчас расскажу. Не все миланцы хороши, есть, наверное, среди них и нехорошие люди. Когда ставили "Евгения Онегина", а я как раз стажировался, репетировал, как Онегин, тоже удача, опять же с Андроном и потом я участвовал, как начинающий певец. Был дирижер Азава, японский дирижер, замечательный, человек удивительный, очень раскрепощенный и так далее. У него была теща, приехала, он получил гонорар за спектакль, он сказал ей "иди, теща, чего-нибудь купи", все деньги, колоссальные деньги, минимум тысяч пятьдесят долларов, скажем так. Эта женщина, японка, пошла в галерею, и у нее сперли вот эти деньги.
В. ЗАЙЦЕВ: Там, наверное, нельзя рот раскрывать.
В. РЕДЬКИН: Ну вот итальянских карманников боятся во всей Европе. Это не миланцы.
М. МАЙЕРС: Вот я вас и спросила, эти мотоциклисты, которые вырывают сумки.
В. ЗАЙЦЕВ: А там изначально говорится, что держите сумки при себе, будьте внимательны к тому, что в ваших руках, потому что моментально могут стащить. Это есть. В Нью-Йорке то же самое.
М. МАЙЕРС: В Нью-Йорк мы отправимся в следующий раз.
В. ЗАЙЦЕВ: Ну, это все мелочи жизни, самое главное - это город древний с удивительной культурой, которую надо впитать в себя.
М. МАЙЕРС: "Совершенно согласна с тем, что Милан очень напоминает Сицилию. Может быть, даже не Палермо, а Таармину". Вот такое сообщение. "Второй по величине оперный театр находится в Палермо", - это еще одно сообщение. И еще Сергей из Москвы пишет: "Небоскреб в Милане есть, это знаменитый небоскреб Пирелли". Вот еще и рекламу сделали. И последнее, у нас тридцать секунд, вот Александр спрашивает, какое все-таки время года более всего подходит для Милана?
В. ЗАЙЦЕВ: Весна, там дивная весна.
В. РЕДЬКИН: Летом там пекло, под сорок градусов, там невозможно ходить. А весной просто прекрасно.
М. МАЙЕРС: Спасибо вам огромное, дорогие друзья. Мы сегодня путешествовали по Милану.