Переживем вместе трудные времена: благотворительность в кризис - Мария Грачева, Катя Дорман - Чувствительно - 2015-12-05
05.12.2015
Переживем вместе трудные времена: благотворительность в кризис - Мария Грачева, Катя Дорман - Чувствительно - 2015-12-05
Скачать
И. Воробьева
―
Всем здравствуйте, это программа «Чувствительно», и, как всегда, в этой студии Ирина Воробьева и Светлана Сорокина.
С. Сорокина
―
Здравствуйте. Мы сегодня программу назвали «Переживем трудные времена вместе: благотворительность в кризис».
И. Воробьева
―
Да, и у нас замечательные гости. Это генеральный директор Яндекс.Деньги Мария Грачева – добрый день.
М. Грачева
―
Здравствуйте.
И. Воробьева
―
И руководитель благотворительных проектов Планеты.ру Катя Дорман. Катя, здравствуйте.
К. Дорман
―
Здравствуйте.
С. Сорокина
―
Собственно говоря, о чем речь? Давайте сразу немножечко расшифруем для тех, кто до сих пор не выучил, замечательное слово «краудфандинг».
И. Воробьева
―
То есть, всем понятно, «crowd» - это «толпа». «Funding» я так понимаю, что это… не знаю, как перевести слово «funding».
М. Грачева
―
Финансирование.
И. Воробьева
―
Финансирование. Это, в общем, когда все вместе, все люди что-то понемножечку финансируют, если я правильно понимаю. Я правильно понимаю?
С. Сорокина
―
Либо это финансирование толпы.
И. Воробьева
―
Я не люблю слово «толпа», но «crowd», да…
К. Дорман
―
Мы говорим между собой «народное финансирование». Но вообще народное финансирование было всегда. Вот сколько времени существуют деньги, всегда было народное финансирование, потому что всегда люди скидывались. Но сейчас, когда мы говорим «краудфандинг», мы подразумеваем, что вот есть интернет-платформа, и человек заводит на этой платформе проект и собирает деньги в интернете. И, более того, он не просто собирает деньги, он предлагает людям в обмен на поддержку какие-то бонусы. Вот это краудфандинг в современном понимании.
С. Сорокина
―
То есть, это такой общак на добрые дела.
К. Дорман
―
Ну, не только на добрые дела, на любые.
И. Воробьева
―
Слово «общак» сейчас хорошо прозвучало. Давайте тогда, да, если уж мы начали с краудфандинга и с Планеты.ру, я хотела спросить, у меня единственный вопрос. Я много достаточно бываю на вашем сайте. Мы поговорим еще о том, как создавался, как работает. Меня интересует другое. Вот когда сбор закончен, на Планете люди потом публикуют отчеты, или это необязательно?
К. Дорман
―
Я всегда прошу авторов своих, чтобы они публиковали отчеты, потому что, естественно, людям важно знать, что деньги, которые они пожертвовали, пошли на дело, все в порядке. И люди публикуют там фотографии в проектах. У каждого автора есть возможность публиковать в проекте новости, и вот я прошу публиковать именно в новостях после завершения проекта какие-то такие фотоотчеты или прикладывать какие-то чеки – все, что даст информацию людям.
И. Воробьева
―
Как правило, публикуют.
К. Дорман
―
Да.
С. Сорокина
―
А скажите мне, пожалуйста, вот Планета.ру – это, собственно, площадка для такого вот сбора средств под проекты, да?
К. Дорман
―
Да.
С. Сорокина
―
Это когда она возникла?
К. Дорман
―
Она возникла три года назад. Возникала она как площадка для реализации творческих проектов. Наш первый проект – это запись альбома группы «Би-2», то, с чего мы начинались. И первые проекты у нас были такие музыкальные творческие. Но надо сказать, что сразу мы начали работать с фондом «Вера», и благотворительные проекты тоже…
С. Сорокина
―
Они быстро присоединились. Просто сейчас я зашла и тоже увидела творческие проекты. Там, по-моему, «Квартет И» на что-то собирает.
К. Дорман
―
У нас очень много самых разных…
С. Сорокина
―
… на там документальный фильм, на какой-то анимационный. В общем, короче говоря, там есть такие проекты, но при этом благотворительные.
К. Дорман
―
И не только творческие, там на самом деле бизнес есть, там есть путешествия, еда, дизайн.
И. Воробьева
―
Вот, мне кажется, что первый раз про Планету.ру я услышала, когда кто-то собирал деньги на путешествие по России, и что-то какая-то должна была быть съемка. И так это было описано, что захотелось с ними прямо поехать, да, даже какие-то деньги оставила. Но там мне очень нравится, вот мы сейчас как раз с Марией разговаривали, что очень хорошо сделано вот что. Там написано так: если вы пожертвуете столько денег, то будет вот так; если вы пожертвуете столько денег, то вот мы купим вот это; а если вот столько, то купим вот это. Это с самого начала было? А зачем?
К. Дорман
―
Разумеется, это то, как устроен краудфандинг. То есть, мы говорим, что если вы даете тысячу рублей, то мы на эту тысячу можем купить то-то и то-то, а вы получаете вот это.
М. Грачева
―
Это даже не вопрос бонуса, это вопрос того, что человек, который жертвует деньги, должен очень предметно представлять себе, что он сделал этими деньгами, а не просто отдал тысячу рублей неизвестно на что.
С. Сорокина
―
И вот там есть строка о том, что собрано 319 миллионов рублей. Имеется в виду, за три года за прошедшие, да?
К. Дорман
―
За три года вообще, да.
С. Сорокина
―
319 вот эта вот толпа, или просто люди, профинансировала 300 проектов на 319 миллионов…
К. Дорман
―
Нет, не 300 проектов…
С. Сорокина
―
Я говорю, проектов на 319 миллионов рублей.
И. Воробьева
―
А платежи в основном какого размера?
С. Сорокина
―
А там есть, кстати, у вас.
К. Дорман
―
Средний, по-моему, чек у нас тысяча – полторы тысячи рублей.
И. Воробьева
―
То есть, это вот в буквальном смысле каждый может себе позволить.
К. Дорман
―
Да, да.
С. Сорокина
―
А теперь скажите, пожалуйста, а чем Яндекс.Деньги отличается, Мария?
М. Грачева
―
Яндекс.Деньги – это менее платформенная вещь, Яндекс.Деньги в большей степени дает инструменты для тех сайтов, которые собирают средства у себя. Например, мы в прошлом году запустили отдельный инструмент для благотворительных фондов, мы даем им возможность очень легко скопировать платежные кнопки на свой сайт или даже, ничего не делая, нашими руками сделать платежную страницу. И там все способы оплаты (с банковских карт, с электронных кошельков, со счетов в банках) будут настроены без усилий…
С. Сорокина
―
То есть, вы такой инструментарий предлагаете, как осуществить платеж.
М. Грачева
―
Да. И самый главный инструмент, который мы дали рынку – это возможность совершать платежи в адрес фонда в автоматическом режиме. Когда вы каждый раз принимаете решение, надорвав душу, расстаться с тысячей рублей, это происходит все-таки, наверное, не каждый месяц, вы уделяете внимание социальной активности своей, может быть, два-три раза в год. Но если один раз человек поставил галочку, что я готов эту тысячу рублей или пусть даже пятьсот рублей, но автоматически жертвовать ежемесячно, то дальше система сама запомнит эту карту или этот кошелек, сама вспомнит, когда нужно прийти за деньгами, придет, спишет, отдаст фонду. Предварительно предупредит, что через пару дней мы придем – приготовьтесь, чтобы деньги были. Потом отчитается, что деньги успешно списаны, все хорошо, можете еще месяц спать спокойно.
С. Сорокина
―
Либо, если почему-то нету этих денег, то можно кнопочкой отменить, это все просто. Я, кстати, Ир, сейчас вспомнила про то, как какое-то время назад, когда не было всех этих технологий, как было трудно в принципе осуществить какой-либо платеж благотворительный. Вот, например, первые телемарафоны благотворительные, в том числе в пользу детей. Это же выдавался длинный-длинный список вот этих цифр, нужно было дойти до Сбербанка…
М. Грачева
―
Конечно, идти ногами.
С. Сорокина
―
… идти ногами, дальше заполнить какую-то длинную простыню всеми этими цифрами.
М. Грачева
―
Еще не дай бог ошибиться.
С. Сорокина
―
Да. Меня всегда изумляло, что собирались какие-то деньги, потому что для меня, которая тоже это осуществляла время от времени, для меня всегда был ступор дойти и вот все время это все заполнять. Поэтому, конечно, сейчас это стало очень просто. Что только не придумано! Можно смску послать, да?
М. Грачева
―
Помните телемарафон, который проводил «Первый канал» в поддержку…
С. Сорокина
―
… пострадавших от наводнения.
М. Грачева
―
Да. Они за один день собрали почти миллиард.
С. Сорокина
―
Конечно, и все это было через, по-моему, смс-сообщения. В общем, там разные способы.
М. Грачева
―
Там очень разные были способы. Там и наши карты стояли, и платежи через смс – чего только не было.
С. Сорокина
―
Сейчас какие самые продвинутые виды платежей для благотворительности?
М. Грачева
―
Примерно половина платежей, по нашей статистике, приходит именно с банковских карт. Еще, наверное, процентов двадцать с электронных кошельков. Ну, остальные уже… дальше меньше: со счетов мобильных операторов, с банков. На самом деле действительно вот при этом среднем чеке, наверное, в адрес фондов приходит, по нашей статистике, примерно 1 100 рублей, в адрес частных собирателей, может быть, 1 200 – 1 300. Примерно похожие цифры. Для мобильных платежей это все-таки многовато, обычно на телефоне столько не лежит. Поэтому чаще это все-таки карточка или кошелек.
И. Воробьева
―
Смотрите, а вот исследование, которое, собственно, у вас было, последнее исследование, почему мы, собственно, обратили внимание в том числе на эту тему, говорит о том, что, несмотря на то, что трудные все-таки времена у нас, кризис, все такое, люди как-то не перестали расставаться с деньгами.
М. Грачева
―
Совершенно. Больше 370 миллионов за один только 2015 год, который еще не кончился. Люди действительно…
С. Сорокина
―
Я просто хочу подчеркнуть, что, собственно говоря, у нас и поводом к нашему сегодняшнему разговору послужило то обстоятельство, что как раз Яндекс провел исследования некоторые, которые посвящены жертвователям на благотворительность. То есть, это касается как раз всех тех денег, которые проходят через ваши…
М. Грачева
―
… через наши инструменты.
С. Сорокина
―
Да. И вот что самое интересное, расскажите нам, в этих исследованиях было. Значит, первый вывод, о котором Ира уже упомянула – это то, что кризис не очень-то повлиял, наоборот…
М. Грачева
―
Экономят не на жертвах, экономят на чем-то гораздо менее ценном и нужном. Кроме того, достаточно заметный тренд – увеличение доверия к фондам. Потому что раньше то, что мы видели, харизматичный, но частный сборщик пожертвований имел большое преимущество перед абстрактным и безликим фондом. Сейчас фонды научились показывать свою деятельность, научились объяснять, чем они занимаются, и убедительно рассказывать, что они справляются со своей работой.
С. Сорокина
―
В том числе и частные истории, которые всегда производят впечатление, размещают у себя на сайтах и прочее. Да, еще.
М. Грачева
―
И сейчас действительно в адрес фондов жертвуют, по-моему, процентов на восемь-девять больше, чем в прошлом году, тренд растущий. Люди охотнее расстаются с деньгами в их адрес.Кроме того, мы видим, что очень активно люди стали пользоваться такими простыми инструментами сбора денег, как краудфандинговые страницы. Когда у людей достаточно простая история, когда им не нужно что-то сложное собрать с большого количества чужих людей, они делают одну очень простую страницу, например, на том же самом yasobe.ru, который мы запустили в прошлом году. Таких страниц и простых кнопочек люди создали за год, по-моему, порядка 150 тысяч. То есть, огромное количество людей, внутренний барьер выйти на улицу, поднять шапку и собрать денег на свою инициативу уже преодолели. Это легко.
С. Сорокина
―
Вы имеете в виду, 150 тысяч страниц – это на личные нужды собирают какие-то.
М. Грачева
―
Это не личные нужды…
С. Сорокина
―
Имеется в виду, ты лично собираешь.
М. Грачева
―
Какие-то проекты. Да, это не фонд, который…
С. Сорокина
―
Сам собираешь на это.
М. Грачева
―
… решил: сам соберу, сам все сделаю. То есть, появилось фактически целое сообщество людей, которые понимают, как на общие деньги что-нибудь организовать. И, на мой взгляд, сформировалась даже целая культура, которой раньше, может быть, пару лет назад не было совсем. Люди раньше говорили: давайте мы соберем денег – и тогда на эти деньги что-нибудь сделаем. Вот я сижу такой прекрасный, и жду, пока они соберутся, чтобы начать действовать. Это же не работает. Мы достаточно долго с коллегами всем объясняли, что, нет, надо начинать действовать и просить денег на…
С. Сорокина
―
… реализуемый продукт какой-то.
М. Грачева
―
… на то, чтобы сделать больше, на то, чтобы сделать быстрее. Вот я показываю, что я это умею, показываю, что я справляюсь и я, в конце концов, знаю, что делаю – дайте мне просто для увеличения количества результатов денег.
И. Воробьева
―
Тогда вопрос к вам обеим: а как вы проверяете вообще, кто у вас там чего постит?
С. Сорокина
―
Жуликов много?
И. Воробьева
―
Тот ли это человек, действительно этот проект существует?
С. Сорокина
―
Они не проверяют наверняка.
М. Грачева
―
Смотрите, в Яндекс.Деньгах есть такая процедура – идентификация пользователя. Если человек начинает собирать средства, он должен пройти идентификацию и с паспортом прийти куда-нибудь, показать, что он существует как минимум.
С. Сорокина
―
Ну, и что? С паспортом может прийти жулик.
И. Воробьева
―
Хорошо, человека проверили, условно говоря, да.
М. Грачева
―
Результаты его деятельности инструмент или платформа проверить, конечно же, не может.
И. Воробьева
―
Остается доверять или не доверять.
М. Грачева
―
Да. Но при этом мы же понимаем, что интернет очень прозрачен. И если ты сфальсифицировал результаты, и люди, которые это видели, тебя в этом обвинили, если твоя репутация испорчена, то в следующий раз тебя никто не будет поддерживать.
С. Сорокина
―
А в следующий раз под другим именем.
И. Воробьева
―
Давайте, да…
С. Сорокина
―
С другим паспортом: соседа, друга, жены, ребенка, еще кого-то.
И. Воробьева
―
Это мы опять начитались Навального.(смех)
С. Сорокина
―
Нет, Ира, сколько примеров мы знаем, когда, например, собирают на какого-нибудь больного ребенка, потом оказывается, что и ребенок, и его биография вообще не имеет отношения к данному сборщику.
И. Воробьева
―
Только фотография.
К. Дорман
―
В соцсетях частая история.
С. Сорокина
―
Да, и так же создают страницы и так же собирают…
К. Дорман
―
… на самом деле стал уже более осознанный, уже люди не так доверяют…
С. Сорокина
―
Ну, не знаю, все равно процветают эти жулики.
И. Воробьева
―
Как Планета.ру проверяет?
К. Дорман
―
У нас все очень строго. Во-первых, мы не работаем с физическими лицами, мы работаем только с зарегистрированными некоммерческими организациями. Мы проводим процедуру валидации. Это где-то иногда занимает до 14 рабочих дней. Во-первых, мы запрашиваем документы, мы запрашиваем рекомендательные письма, благодарности, все вообще, все, что есть. Мы просим отчеты, мы проверяем сайты, страницы в соцсетях, мы смотрим, есть ли на сайте отчеты.
С. Сорокина
―
Ничего себе работка.
К. Дорман
―
Работка будь здоров, да. И, в общем... но это того стоит. Потому что мы отвечаем своей репутацией, и я лично отвечаю перед теми людьми, которые переводят деньги.
С. Сорокина
―
То есть, это должна быть зарегистрированная организация.
К. Дорман
―
Да, обязательно.
С. Сорокина
―
Необязательно некоммерческая, может быть и коммерческая…
К. Дорман
―
Желательно некоммерческая. Желательно, чтобы цель сбора соответствовала самой деятельности, конечно же, мы на это тоже смотрим. И если, например, даже есть все документы у организации, но у них нет сайта и мы не можем посмотреть, чем, собственно, люди занимаются, то, скорее всего мы откажем. А если даже есть сайт, но нет отчетов, мы тоже, скорее всего, откажем.
С. Сорокина
―
Интересно, интересно. А сам проект… во-первых, маленький вопрос хотела спросить: а кто, собственно, креативит, пишет вот эту вот завлекаловку, ту, на которую, например, купилась Ира в свое время? Вот это кто пишет?
К. Дорман
―
Это пишут авторы проекта.
С. Сорокина
―
Сами авторы проекта.
К. Дорман
―
Мы, конечно, учим. У нас есть памятки, у нас есть вебинары, у нас есть обучающие программы, мы рассказываем, как это правильно делать. Но, в общем, это все пишут люди сами. Мы даем рекомендации, подсказываем, помогает.
М. Грачева
―
Есть, конечно, ненужные иллюзии, что приход на платформу волшебным образом тебе, ничего не сделавшему, все даст.
К. Дорман
―
Это прямо вот… я очень часто сталкиваюсь с таким мнением, что сейчас мы придем на Планету.ру – деньги потекут сами рекой. Нет, во-первых, краудфандинг – это один из инструментов фандрайзинга, это совершенно не панацея. Это один из инструментов, к которому нужно привыкнуть, с которым нужно освоиться. Кроме того, он требует работы, особенно вначале.
М. Грачева
―
То есть, это не источник денег, это инструмент, нужно уметь им пользоваться и активно привлекать…
С. Сорокина
―
Вот один момент мы обговорили: надо уметь и научиться, как сделать привлекательным свой проект, для того чтобы люди как-то откликнулись.
М. Грачева
―
Описать его так, чтобы в него поверили.
С. Сорокина
―
А дальше? Вот это какое-то продвижение должно быть.
К. Дорман
―
Да, безусловно, нужно продвигать проект, в первую очередь в соцсетях. Наша аудитория – это аудитория, которая сидит в интернете, сидит в соцсетях. В основном к нам люди приходят из соцсетей.
М. Грачева
―
… знакомых, потому что больше всего доверия к твоему проекту, к твоей харизме у тех, кто лично тебя знает.
К. Дорман
―
Да, знакомые, друзья друзей. У нас есть на Планете… у нас, во-первых, более 400 тысяч подписчиков, и среди них есть люди, безусловно, которые регулярно заходят и поддерживают благотворительные проекты. Вот они получили зарплату – как штык, набрали www.planeta.ru, зашли и поддержали. Мы этих людей знаем, все работает. Но только на них рассчитывать нельзя, потому что их определенное ограниченное количество, а проектов с каждым днем все больше и больше. Поэтому, безусловно, люди должны сами привлекать свою аудиторию.
И. Воробьева
―
Слушайте, а как определяются сроки? То есть, вот есть сумма, которую надо собрать. Человек говорит: я хочу, мне нужно ее собрать за неделю. А там сумма такая ого-го.
К. Дорман
―
Если человек хочет собрать миллион за неделю, я скажу, что, знаете, это практически нереально, поэтому подумайте хорошенько. Я не могу заставить поменять срок, но я могу дать рекомендацию.
С. Сорокина
―
А срок кто определяет?
К. Дорман
―
Мы вместе определяем.
С. Сорокина
―
После этого срока, все, закрывается эта история, не может висеть вечно, да?
К. Дорман
―
Смотрите, у нас есть разные правила для благотворительных проектов и для не благотворительных. Вот в не благотворительных проектах есть понятие успешности, там проект должен преодолеть рубеж в 50% собранной суммы, чтобы он считался успешным, чтобы деньги не вернулись тем, кто его поддержал.
С. Сорокина
―
А что, такое тоже возможно?
К. Дорман
―
Да.
С. Сорокина
―
О как интересно, я не знала.
М. Грачева
―
Если всего десять человек поддержало, ничего не удастся, допустим, тот же самый альбом записать, то какой смысл эти деньги держать?
С. Сорокина
―
Тогда возвращаются эти деньги.
К. Дорман
―
Они возвращаются, да. Но если ты преодолел этот 50-процентный рубеж, то ты можешь, во-первых, один раз или два раза, не уверена, один раз точно продлить срок проекта, и деньги уже акционерам не вернутся. В благотворительных проектах все по-другому. Нет понятия успешности, мы перечисляем столько, сколько собрано. И мы можем продлевать сроки благотворительных проектов сколько угодно. Поэтому, такой строгой рамки нет. Единственное, что у нас есть возможность сделать бессрочный сбор, но все-таки люди охотнее поддерживают проекты, у которых есть начало и конец.
И. Воробьева
―
Ну, конечно.
К. Дорман
―
Люди боятся не успеть: а вот пять дней осталось, надо помочь.
М. Грачева
―
Не столько, может быть, даже не успеть, сколько знать, когда будет результат.
К. Дорман
―
Они пишут обычно в описании, да.
И. Воробьева
―
Давайте сейчас буквально на пару минут прервемся, у нас небольшой перерыв в программе «Чувствительно». Я напомню, что мы сегодня обсуждаем трудные времена и как мы будем переживать их вместе, благотворительность в кризис. У нас в гостях генеральный директор Яндекс.Деньги Мария Грачева и руководитель благотворительных проектов Планеты.ру Катя Дорман. Вот буквально через несколько минут вернемся и продолжим.НОВОСТИ
И. Воробьева
―
Программа «Чувствительно» продолжается. Ирина Воробьева, Светлана Сорокина и наши замечательные гости: генеральный директор Яндекс.Деньги Мария Грачева и руководитель благотворительных проектов Планеты.ру Катя Дорман. Говорим мы о том, как переживает благотворительность трудные времена.
С. Сорокина
―
И в первой части мы пояснили, что такое краудфандинг, что это такой, как написано на сайте той же Планеты.ру, новый способ помогать хорошим идеям. И поняли, что это очень просто, зайти на платформу, если у вас есть идея и вы какая-нибудь некоммерческая организация, можете завести страницу свою, свою платформу и собирать деньги. Как оказалось, если денег собирается мало, то жертвователи получат их назад. И только если преодолен порог в 50% сбора, то тогда уже можно осуществлять идею.
К. Дорман
―
То, что вы говорите, это касается коммерческих проектов, не благотворительных.
С. Сорокина
―
Коммерческих. Если благотворительные, то отдают все до копейки, это идет туда.
И. Воробьева
―
Вот это очень интересная история, с 50%. Я просто себе представляю, вот коммерческий проект пришел, потом: ну, ладно, все не соберем, хоть какие-то деньги получим. Не преодолели 50-процентный барьер – до свидания.
К. Дорман
―
Потому что краудфандинг – это еще и проверка идеи.
С. Сорокина
―
Это очень правильно. А то так не догоню, но согреюсь, да? Проект не сделаю, но денежку какую-то соберу, посижу еще подумаю, да?Скажите мне, пожалуйста, просто маленькое отвлечение: был какой-нибудь самый экзотический проект, на который собирались деньги?
К. Дорман
―
Экзотических проектов тьма, их очень много.
С. Сорокина
―
Ну, например.
К. Дорман
―
Например, у нас недавно завершился прекрасный проект, человек собирал деньги на изготовление апельсинового варенья. Прекрасное, очень вкусное варенье, по авторскому рецепту. И он написал: друзья, я вот хочу собрать пять тысяч рублей, но если я соберу больше, значит, я сделаю больше варенья и вы получите больше прекрасных баночек.
С. Сорокина
―
А, в смысле, это для жертвователей он варенье и отдавал?
К. Дорман
―
Да, безусловно.
С. Сорокина
―
То есть, собирал, делал варенье…
К. Дорман
―
… и отдавал.
С. Сорокина
―
Это как в том анекдоте: варю яйца – все время на людях и, опять же, бульон.
И. Воробьева
―
Ну, это просто… это, получается, продажа апельсинового варенья по новой схеме.
К. Дорман
―
Ну, в общем…
С. Сорокина
―
А своя-то выгода у него какая-нибудь там была в этом процессе?
И. Воробьева
―
Нет, наверняка заложено было в каждую баночку, но я не думаю, что много, если он…
С. Сорокина
―
А еще что-нибудь?
К. Дорман
―
Был очень трогательный проект: в Санкт-Петербурге есть бездомный, который бывший экскурсовод, но у него отняли квартиру в результате махинаций. И вот нашлись люди, которые сказали: давайте мы этому человеку поможем, мы сейчас соберем денег на то, чтобы его чуть-чуть подлечить и помочь ему снова заняться любимым делом и водить экскурсии по Питеру. И вот был такой проект успешный, они собрали деньги. Сейчас, насколько я понимаю, будет еще второй этап, потому что они сейчас его подлечили, им нужно теперь помочь ему собрать материалы, подготовиться вообще, для того чтобы водить людей.
С. Сорокина
―
Ой, слушайте, а до сих пор есть эта страница?
К. Дорман
―
Конечно, можно посмотреть, да.
С. Сорокина
―
Я обязательно посмотрю, обязательно пожертвую. Поскольку я сама из Питера и сама экскурсии водила, как-то очень трогает.
М. Грачева
―
Это и на самом деле очень красиво. У нас есть любимые ребята из Кирова, которые собирают деньги на то, чтобы благоустраивать город. То есть, это группа активистов, которые на собранные в интернете деньги сажают деревья, делают красивые лавочки, а потом передают все эти результаты в благоустройство в поддержку муниципалитету. И они действительно очень прозрачно показывают: вот мы сделали в этом микрорайоне – теперь там все красиво, чисто и умыто. Дайте денег – сделаем в соседнем микрорайоне.
С. Сорокина
―
И все это можно сфотографировать, отчитаться.
М. Грачева
―
Конечно. Очень наглядные, очень осязаемые изменения, которые происходят в городе, делают его красивым и удобным.
С. Сорокина
―
Мария, а вот интересно, а жертвуют ведь не только жители Кирова, других городов тоже. А вот какой у них интерес? Вот меня всегда это занимало.
М. Грачева
―
Это психологическая поддержка людям, это вера в то, что ты можешь своими руками что-то изменить. Потому что в нашей стране люди, которые привыкли, что ты ни от кого ничего не допросишься и никогда ничего само не изменится, конечно же, с большой надеждой и воодушевлением смотрят на тех, кто действительно что-то меняет. И поддержать таких людей всегда очень важно.
К. Дорман
―
Мы сами поддерживаем проекты регулярно. Вот все, кто работает на Планета.ру. Ой, ребята, посмотрите, какой классный проект! О, скорей бы зарплата! И Мария совершенно права, очень хочется быть причастным, я просто знаю по себе, и есть такие проекты, мимо которых я не могу пройти.
И. Воробьева
―
То есть, ты просто можешь перевести, условно говоря, 100 рублей хотя бы…
С. Сорокина
―
Совсем не обязательно много.
К. Дорман
―
Ты не потратил время, ты не провел вечер, копая яму под это дерево, но ты по крайней мере точно знаешь, что твоя рука была к этому приложена, что где-то выросло новое дерево, и ты тоже был рядом.
И. Воробьева
―
А потом просто вопрос успеха – когда проект успешный…
С. Сорокина
―
Чувствуешь себя тоже немножко успешным.
И. Воробьева
―
Немножко победителем, да.
С. Сорокина
―
Слушайте. Но я хочу сказать, что, наверное, глядя на это разнообразие предложений, в том числе самых разных – и креативных, и трогательных, и необычных – может, и себе в голову какая-то идея прийти.
К. Дорман
―
Безусловно! Знаете, как вдохновляет?
С. Сорокина
―
Да. Это же вдруг подумаешь: а почему мне не сварить варенье…
И. Воробьева
―
Мы просто обе сидим сейчас и думаем: боже мой, сейчас мы посмотрим пойдем.
С. Сорокина
―
… потому что у нас тоже есть идеи. Почему же нет? Я тебе, кстати, одну расскажу после эфира.
И. Воробьева
―
Отлично. Но мы пока оставим это в секрете. Слушайте, я хотела вернуться к исследованию, вот мы с Марией тоже говорили до эфира, мне всегда было правда это интересно. Вот эти автоплатежи, о которых мы говорили, когда люди отмечают галочкой и каждый месяц платят, их стало больше? Это показатель же такой.
М. Грачева
―
Их стало существенно больше. Это показатель зрелости самого рынка краудфандинга и благотворительности, потому что когда человеку каждый раз приходится решение о расставании с деньгами принимать отдельно, это означает, что у него внутренней готовности, внутреннего чувства обязанности вкладывать какую-то часть своих доходов в улучшение мира еще нету. А сейчас во многих фондах каждый второй платеж картой, который происходит на нашей платформе, это платеж с той самой заведенной галочкой, и совершают его каждый месяц.
И. Воробьева
―
Каждый второй?
М. Грачева
―
Да. То есть, на сегодня от общего оборота карточных платежей в Яндекс-кассе благотворительной, каждый пятый платеж – это уже автоплатеж. Если все будет происходить с той скоростью, которую мы сейчас наблюдаем, то, наверное, к концу года, может быть, уже процентов 30 будет автоплатежей, а в следующем году, возможно, больше половины. То есть, люди переходят в совершенно другой режим жертвования, все происходит без их участия, они один раз приняли решение, после чего у них совесть спокойна, а фонд уверен в том, что у него эти деньги будут постоянно.
И. Воробьева
―
Фонд тоже видит, что это автоплатеж?
М. Грачева
―
Конечно, фонд видит, что эти деньги будут приходить каждый месяц, он может планировать свою деятельность. Для него это совершенно другой режим.
С. Сорокина
―
Это правда. А еще знаете, что хотела у вас уточнить? Дело в том, что сейчас многие, особенно большие благотворительные фонды, они работают именно с целыми организациями. Когда, например, во внутренней сети ставится какая-то специальная программа, которая дает возможность человеку, сидя на рабочем месте, присоединиться, например, к благотворительному проекту. Мало того, получить еще… Да, корпоративный сбор средств. Вот вы как-то учитываете, корпоративные вот такие сборы или индивидуальные?
М. Грачева
―
На уровне инструментов они одинаковые, это все равно пожертвование физлица в адрес фонда.
С. Сорокина
―
Все понятно. Это уже учитывает только сама, наверное, благотворительная организация, которая работает с той или иной организацией.
М. Грачева
―
Она когда приходит в организацию, например, наша форма ставится на внутренний сайт этой организации, она знает, куда его поставила. Мы выдали инструменты, дальше люди пошли…
С. Сорокина
―
Что еще показали ваши исследования, которые вы провели? Что еще интересного помимо того, что увеличились сборы, что увеличились автоплатежи вот эти пролонгированные, сборы денег, еще что-нибудь интересное показали?
М. Грачева
―
Достаточно сильно растут проекты скорее социальные, чем благотворительные. С одной стороны, у нас повышается квалификация самих фондов, которые помогают обездоленным, с другой стороны, у нас растет зрелость общества. Вот описанные мною люди из Кирова, это же не благотворительность на самом деле.
С. Сорокина
―
Это социальный проект.
М. Грачева
―
Это социальные активисты. Люди, которые берут на себя ответственность и готовы самостоятельно что-то менять. Так вот таких проектов становится все больше. Люди тоже поняли, как их организовывать, люди поняли, что отношения с властью – это довольно прозрачный все-таки процесс, в который можно вступать, в котором можно разобраться. И вот таких социальных групп, которые занимаются благоустройством, которые занимаются образованием, которые занимаются поддержкой культурных инициатив, их становится все больше, это действительно превращается в новый кластер.
И. Воробьева
―
Это интересно, кстати говоря. Но вот по поводу прозрачности отношений с властью, очевидно, что эта прозрачность, она как бы со стороны этих групп, потому что власть у нас далеко не прозрачная.
С. Сорокина
―
Хорошо, когда на баланс берут. А то ведь эту скамеечку могут не взять на баланс.
И. Воробьева
―
Да, я как раз хотела об этом спросить, но, видимо, не вас, потому что это надо разговаривать с этими активистами.
С. Сорокина
―
Конечно.
И. Воробьева
―
Катя, у вас тоже социальных проектов стало больше?
К. Дорман
―
Да, у нас стало больше социальных проектов, и у нас даже появилась специальная категория «социальное предпринимательство», и мы очень жаждем новых проектов еще больше, они есть, и вот я надеюсь, что скоро мы еще запустим несколько очень интересных – не буду пока ничего говорить. И надо сказать, что я сама автор успешного проекта, который был в двух категориях благотворительности и социального предпринимательства.
С. Сорокина
―
А вот это вы можете рассказать.
К. Дорман
―
Вот это я с удовольствием расскажу. Да, есть такой благотворительный магазин в Москве «Лавка радости», наверное знаете.
С. Сорокина
―
Да, конечно.
К. Дорман
―
Вот, мы собирали деньги на ремонт нового помещения и собрали эти 100 тысяч. Я прошла весь этот путь от оформления проекта до продвижения. Я на своей шкуре знаю, что это такое.
С. Сорокина
―
А новое помещение для чего?
К. Дорман
―
Для магазина. У нас был один магазинчик на Цветном бульваре, потом мы поняли, что мы туда уже не помещаемся. Мы нашли новый на Artplay. Нам нужно было отремонтировать помещение, и мы собирали деньги на ремонт.
С. Сорокина
―
И собрали.
К. Дорман
―
Собрали 100 тысяч, собрали довольно быстро, но в какой-то момент там был затык, и я поняла, что значит продвигать проект, что значит писать личные сообщения в Фейсбуке, смотреть, кто из друзей лайкнул, а кто таки поддержал. Так что, да, это мы прошли.
С. Сорокина
―
Да, как много нам открытий чудных… Хорошо, а второй проект? Вы сказали, два проекта у вас было.
К. Дорман
―
Нет, в двух категориях сразу шел.
С. Сорокина
―
Да. Но интересно. Маша, а вы кого поддерживаете? Есть личная вовлеченность? Или только инструменты предлагаете? Сейчас все узнаем.
М. Грачева
―
Есть замечательный совершенно проект Кати Бермант, который называется «Секретные ангелы».
К. Дорман
―
Да, я их переводила на рекуррентные платежи.
М. Грачева
―
Да-да, есть такие прекрасные. Они помогают в тех случаях, когда официальная помощь фонда организационно затруднена. То есть, они собирают деньги частным образом, потому что, например, в уставной деятельности фонда не прописан…
С. Сорокина
―
Сбор средств?
М. Грачева
―
Нет, не прописан возраст, не прописано резидентство того, кому помогают. Если нужно помочь ребенку, там, не знаю, из Армении без регистрации в Москве, то ни один фонд этого сделать не в состоянии. А помощь нужна прямо сейчас, возможно, очень небольшая, но срочно. И у Кати есть такой резервный карман, в который собираются деньги от таких.
К. Дорман
―
Да, секретная группа в Фейсбуке.
М. Грачева
―
Да.
К. Дорман
―
Да, я их переводила на рекуррентные платежи, это было очень интересно.
И. Воробьева
―
Что такое «рекуррентные платежи»?
К. Дорман
―
Это автоматические повторяющиеся платежи. И надо сказать, что в группе было больше тысячи человек, из них активных оказалось где-то половина, и из этой половины где-то, наверное, процентов 70 перешли на рекуррентные платежи, то есть…
С. Сорокина
―
Это очень высокий процент.
К. Дорман
―
Это очень высокий процент. Доверие к интернет-платежам вообще повысилось, и это очень, конечно, удобный и классный инструмент.
С. Сорокина
―
А скажите, пожалуйста, а вот увеличилось или уменьшилось число вот таких индивидуальных жалобных сборов? Ну, когда собирают, не знаю, под конкретную какую-то историю, под адресную? Больше стало или меньше таких?
И. Воробьева
―
На Планете, наверное, таких нету?
К. Дорман
―
Нет, у нас есть проекты от фондов, да, на адресную помощь, да. Они есть, я думаю, что они всегда будут.
С. Сорокина
―
Но больше или меньше? Меня вот только это интересует.
К. Дорман
―
Сложно сказать – столько же.
М. Грачева
―
По-моему, все-таки несколько меньше, потому что фондам с ними работать не очень удобно. Потому что когда у тебя деньги адресованы на конкретного человека или на мероприятие, в случае если собрано больше, чем надо, ты не можешь потратить остальные деньги на другие проекты фонда.
С. Сорокина
―
Но это что касается Планеты.ру. А вот как-то вообще в интернете?
К. Дорман
―
И в пространстве тоже, то есть, люди начали понимать, что краудфандинг успешен, и вот этих лишних денег, которые остаются в результате сбора после завершения проекта, их существенное количество. А, значит, правильнее адресовать эти деньги не на конкретный проект, а на уставную деятельность фонда. Здесь вопрос в том, каким образом человеку артикулировать, на что он дает деньги, и правильно оформлять саму отправку денег.
С. Сорокина
―
Чтобы потом не было затруднений с этими средствами.
М. Грачева
―
Чтобы не было проблем с тем, чтобы на эти деньги запускать следующий проект.
С. Сорокина
―
Но это, кстати говоря, тоже вопрос. Я почему спрашиваю, потому что одно время исключительно только на частные истории люди как-то жертвовали…
И. Воробьева
―
Реагировали, да.
С. Сорокина
―
… и подтверждение тому Русфонд, да, который всегда под конкретные истории собирал деньги. А потом все-таки у меня возникло ощущение, что фонды стали вызывать какое-то доверие, и стали жертвовать именно фондам, потому что они осуществляют системную помощь, да?
М. Грачева
―
Они стали системно показывать успешные результаты своей деятельности. Помогли вот этому, вот этому, вот этому, вот этому. Они стали - вместо бесконечного потока несчастных появился параллельный поток счастливых, и уже этот поток показывает, что можно давать просто на деятельность фонда, все будет получаться.
И. Воробьева
―
И таким образом тоже чувствовать себя успешным, как мы говорили уже про успешные проекты.
С. Сорокина
―
Еще одна тема, о которой хотелось бы поговорить, вот все-таки какое у вас ощущение? Я понимаю, что не стали жаднее люди во время кризиса, но расширяется ли в принципе число участников благотворительного движения?
М. Грачева
―
Безусловно.
С. Сорокина
―
Расширяется?
М. Грачева
―
Конечно.
С. Сорокина
―
А есть какое-то представление о том, ну, не знаю, в Москве, например, сколько людей так или иначе более или менее регулярно участвует в благотворительности? Вот путем перечисления денег?
М. Грачева
―
Я бы сказала, что количество людей может быть до миллиона, если говорить о Москве.
С. Сорокина
―
Вот у Марии все-таки есть какое-то представление о том, сколько людей, да? Это до миллиона. По крайней мере, жертвователей таких, да?
М. Грачева
―
Да. Люди, которые больше или меньше, там, регулярно или не регулярно в течение года…
И. Воробьева
―
А география вообще? Имеется в виду, ну, больше, наверное, из крупных городов приходит?
М. Грачева
―
Это, я бы сказала, больше связано с тем, что в крупных городах информационный поток активнее.
И. Воробьева
―
И интернета больше.
С. Сорокина
―
И больше тех, кто сидит в этом самом интернете. Это понятно. Это же эти площадки.
И. Воробьева
―
Конечно. Если говорить про проекты, какие более успешные проекты – региональные, вот как с Кировым, да, история? Или какие-то такие общероссийские?
С. Сорокина
―
Мне кажется, больше предметно интересует.
К. Дорман
―
Это надо, да, более конкретно говорить. Тут все зависит от того, насколько вообще интересна цель проекта, насколько проект хорошо и умело подан и продвигается. Вообще, конечно, региональным организациям несколько труднее собирать деньги, потому что для них в принципе это непривычно, как правило. Но у нас есть уже фонды, с которыми мы сотрудничаем больше года, которые регулярно понемножку, но собирают успешно вот на свои…
С. Сорокина
―
Ну, вот, например, на кировские вот эти замечательные лавочки. Но, скажите, пожалуйста, а есть какие-то совсем белые пятна на карте нашей родины? Какие-то регионы, которые, ну, в принципе никак не участвуют, по крайней мере, на вашей площадке?
К. Дорман
―
Я думаю, что есть.
М. Грачева
―
Есть, конечно, белые пятна, но другое дело, что потихонечку-потихонечку мы и туда добираемся. Вот, естественно, Москва, Петербург, Новосибирск, Екатеринбург – это такие центры.
С. Сорокина
―
Да, Нижний Новгород, наверное?
К. Дорман
―
Нижний Новгород, да. В Тамбове у нас прекрасные есть коллеги.
С. Сорокина
―
Ну, вот как большие города, как активное население, так, соответственно…
И. Воробьева
―
Слушайте, а вот если мы говорим про саму Планету.ру? Планета.ру – это что? Я имею в виду, что это платформа, это сайт?
С. Сорокина
―
Это сайт, это платформа.
И. Воробьева
―
Вы же там работаете? У вас же какая-то команда работает. На какие деньги вы работаете? Что, как вы?
К. Дорман
―
Мы берем комиссию с успешных коммерческих проектов.
И. Воробьева
―
Только с успешных и только коммерческих?
К. Дорман
―
Если проект не успешный, как мы уже говорили, мы деньги возвращаем. Поэтому мы берем комиссию с коммерческих проектов, на это живем. У нас прекрасный совершенно коллектив, отличная команда.
С. Сорокина
―
А сколько человек?
К. Дорман
―
Я думаю, что около сорока.
И. Воробьева
―
Большой коллектив.
К. Дорман
―
Да.
С. Сорокина
―
Кто-то удаленно работает?
К. Дорман
―
Да, есть люди, которые работают удаленно. Да, есть у нас волонтеры, что, конечно, очень спасает, стажеры.
С. Сорокина
―
Которые занимаются проверкой в том числе, да?
К. Дорман
―
В том числе, да, мы их обучаем и делегируем им какую-то часть своих полномочий.
С. Сорокина
―
Очень интересно, вот к Марии вопрос, уже более широкий. Помимо Планеты.ру ведь наверняка не единственная такая площадка?
М. Грачева
―
Конечно.
С. Сорокина
―
Сколько у нас их существует, и какие самые, может, известные?
М. Грачева
―
У нас их не так много на самом деле в стране. Самая первая появилась, по-моему, в году 2007, площадка Круги, которая стала тоже собирать себе на медийные проекты. Там, по-моему, «Аквариум» на свой альбом собирал деньги. Там все сделано в первую очередь для продвижения музыки, фильмов – таких проектов. То есть, там не про благотворительность. Наиболее крупные платформы на сегодня – это Планета и Бумстартер. И эти платформы, они как раз работают и с медийными проектами, и с социальными, и с благотворительными, и с бизнес-проектами. Такие универсальные платформы. Зарубежные платформы к нам пока не приходят.
С. Сорокина
―
А почему?
М. Грачева
―
С одной стороны, Россия пока не выглядит страной, в которой очень активно (на фоне остального мира) растет краудфандинг, наверное, даже в Австралии денег собирают больше, чем у нас. С другой стороны, краудфандинг именно как индустрия для больших платформ становится привлекательным, когда в нем появляется интенсивный сбор денег на бизнес-проекты. А у нас в стране пока с этим есть проблемы, проблемы системные. Одна большая системная проблема – это недоверие к предпринимателям. То есть, если сидит где-то человек, который обещает создать офигенный бизнес, вкладывайтесь – потом вместе со мной заработаете…
С. Сорокина
―
То ему не очень-то верят.
М. Грачева
―
Как-то не очень верится, как-то, справится – не справится, неизвестно, а если он такой умный, то почему сидит на этой платформе…
И. Воробьева
―
С проектным финансированием вообще плохо, прямо скажем.
С. Сорокина
―
А за рубежом это очень развито?
К. Дорман
―
За рубежом развито, и за рубежом уже есть нормальное регулирование отношений с тем, в кого ты вложил свои 100 долларов. Ты, по крайней мере, можешь быть уверен в том, что твои права пропорционально вложенной сумме будут потом защищены, когда этот товарищ действительно вдруг внезапно окажется успешен, и его продукт покорит мир очередной Теслой, ты тоже получишь свои три копейки прибыли из его кармана.
И. Воробьева
―
А если он, соответственно, прогорит, то прогорит.
М. Грачева
―
Да, в России, к сожалению, такого регулирования нету, и действительно приживается только тот формат, в котором ты отдал деньги, бросил их в воду и надеешься на лучшее. Это не про бизнес. Это про медиа, про поддержку любимого автора. Это про социальные проекты.
С. Сорокина
―
Это про благотворительность.
М. Грачева
―
Конечно же. Но не про бизнес.
С. Сорокина
―
Где не рассчитываешь ни на какие дивиденды, по большому счету, а только на моральное удовлетворение.
М. Грачева
―
Тебе не нужно защитить свои интересы, тебе нужно просто сделать хорошее дело и поддержать.
С. Сорокина
―
То есть, у нас еще это абсолютно такая зачаточная история, мы еще в самом начале пути. Да, и по благотворительности вы же сказали наверняка, мы сравнимы еще с какими-то…
М. Грачева
―
Да, индустрия благотворительности пока тоже не совсем индустрия. По крайней мере, очень активный рост идет. За последний год больше пятисот фондов уже используют такие интернет-инструменты, по крайней мере, то, что мы у себя в благотворительной кассе видим, они пришли и начали сбор через нас. Если говорить обо всем рынке, я думаю, что это уже тысячи фондов.
И. Воробьева
―
А собирать можно только деньги? Серьезно, я спрашиваю – не всегда же нужны деньги, иногда нужны люди, или инструменты, или еще что-то.
М. Грачева
―
Можно говорить о трех типах помощи: помощь деньгами, помощь силами – то есть, волонтерство, и помощь вещами. И если мы смотрим на Россию, то в России как раз предпочитают помогать деньгами. Ну, потому что люди в России гораздо хуже расстаются со своим временем.
С. Сорокина
―
Мне кажется, вещами легче даже.
И. Воробьева
―
Вещи – это когда ты разобрал квартиру, и у тебя пять тюков.
М. Грачева
―
… легче, а отдать их сложнее.
С. Сорокина
―
Осталось буквально две минутки. У меня вопрос к вам, как всегда: творческие планы? Чего бы вы хотели в ближайшем будущем?
К. Дорман
―
Мы хотим больше системных проектов. Очень хотим системных проектов.
С. Сорокина
―
И креативных.
К. Дорман
―
Не знаю, насколько это вообще в нашем разделе, в благотворительности, насколько это вообще возможно.
С. Сорокина
―
Возможно, возможно. Разные возможности.
К. Дорман
―
Да, работаем с этим. Надеюсь, у нас в декабре грядет небольшое обновление, у нас будет отдельный свой большой раздел благотворительность, и мы там сделаем фильтры, можно будет искать…
С. Сорокина
―
То есть, не в ряду общих проектов, а отдельным разделом?
К. Дорман
―
Они и сейчас отдельным таким подразделом от всех остальных, но это будет что-то совсем автономное, и там уже можно будет выбрать непосредственно, кому ты хочешь помочь: детям… Очень хотим рекуррентные платежи тоже настроить.
С. Сорокина
―
Это здорово. Мария, а у вас что в творческих планах?
М. Грачева
―
Мы стараемся упростить сам процесс первого создания сбора денег в жизни каждого пользователя. То есть, на сегодня мы каждому владельцу кошелька в Яндекс.Деньгах создали страницу сбора денег…
И. Воробьева
―
У меня что – есть страница сбора денег?
М. Грачева
―
Да.
И. Воробьева
―
О, боже!
С. Сорокина
―
Загляни.
М. Грачева
―
Она уже готова, собирать уже можно. И осталось только научить людей правильно описывать то, на что они собирают. И, собственно, делать то, что они обещают на собранные деньги.
И. Воробьева
―
Очень круто! Надеюсь, что все получится. Очень интересно.
С. Сорокина
―
Вам желаем, да.
И. Воробьева
―
Спасибо огромное, спасибо. В программе «Чувствительно» сегодня генеральный директор Яндекс.Деньги Мария Грачева и руководитель благотворительных проектов Планеты.ру Катя Дорман. А мы со Светланой Сорокиной вас благодарим и желаем удачи.
С. Сорокина
―
И желаем свершения ваших планов.
М. Грачева
―
Спасибо
К. Дорман
―
Спасибо.