Решение небольших задач с привлечением обычных людей - Арина Бородина, Надежда Куликова - Чувствительно - 2015-07-04
04.07.2015
Решение небольших задач с привлечением обычных людей - Арина Бородина, Надежда Куликова - Чувствительно - 2015-07-04
Скачать
И. Воробьева
―
17 часов и 5 минут в столице, всем здравствуйте, добрый день. Это программа «Чувствительно» и ее ведущие Ирина Воробьева и Светлана Сорокина.
С. Сорокина
―
Здравствуйте, здравствуйте, это я напросилась в компанию к Ирине, потому что мне тема давно интересна. Вообще я считаю, что она какая-то громадная, От материального до философского, да?И. Воробьева
―
Абсолютно.
С. Сорокина
―
От первого побуждения до дела жизни. Поэтому спасибо, Ира.
И. Воробьева
―
Да, спасибо, Света, я очень рада, что мы теперь вдвоем ведем эту программу. И наши слушатели, которые вчера это увидели в интернете, тоже передавали нам большое спасибо за такой тандем.А сегодня наша тема: «Решение небольших задач с привлечением обычных людей». Это такая обычная и необычная история. И мы приветствуем в нашей студии координатора сообщества «Тугеза» Надежду Куликову. Надя, добрый день.
Н. Куликова
―
Добрый день.
И. Воробьева
―
Еще чуть попозже у нас будет еще один гость по телефону – это наша коллега Арина Бородина. Но это чуть-чуть попозже, мы обязательно свяжемся по телефону.
С. Сорокина
―
И тогда объясним, почему мы с ней связываемся.
И. Воробьева
―
Да, сейчас будем держать все в секрете.
С. Сорокина
―
А сейчас с Надеждой Куликовой. История «Тугезы» началась летом 2010 года, уже пять лет прошло. И что было летом 10-го года?
И. Воробьева
―
Пожары.
С. Сорокина
―
Да, кто же не помнит пожары? Душное, жаркое лето, огромное количество пожаров. И тогда люди стали организовываться. Вот с этого все и началось. Вообще самое первое что было? С кем связались, Надя?
Н. Куликова
―
Самое первое было негодование от того, что происходит, от того, что люди в дыму…
С. Сорокина
―
На погоду негодовали или?..
Н. Куликова
―
Ну, сначала на погоду, потом уже это перешло вовне. И тогда участники коллективного блога dirty.ru собрались, чтобы понять, могут ли они вместе что-то сделать, чтобы повлиять на ситуацию.
И. Воробьева
―
То есть, собрались оффлайн из сайта.
Н. Куликова
―
Да, встретились впервые друг с другом.
С. Сорокина
―
Кстати говоря, вы тогда, по-моему, не единственные были, кто образовывал, организовывал такие группы, для того чтобы справиться с тем же пожаром.
Н. Куликова
―
Да, тогда и в ЖЖ люди активно собирались, и очень-очень много людей, именно в 10-м году это была такая…
С. Сорокина
―
Всплеск волонтерства, я бы сказала.
И. Воробьева
―
В некотором роде да.
Н. Куликова
―
И тогда мы смогли собрать какую-то сумму денег.
С. Сорокина
―
И куда вы ее употребили?
Н. Куликова
―
Мы нашли тоже в интернете, были волонтеры, которые собирали помощь, у них всегда была информация активная о том, что нужно в этот момент: респираторные маски, еще что-то, оборудование какие-то, лопаты.
С. Сорокина
―
Еду тоже, палатки. Кто чем занимался.
Н. Куликова
―
И вот тогда мы все эти деньги потратили на весь этот инструмент и отправили людям, которые занимались тушением.
И. Воробьева
―
А как вы проследили, что вот та ваша помощь, на которую собрали деньги и купили, дошла до адресата?
С. Сорокина
―
Или тогда это не интересовало?
Н. Куликова
―
Тогда это интересовало. Сейчас я даже затрудняюсь ответить, честно говоря.
И. Воробьева
―
Так давно это было.
С. Сорокина
―
Как проследили, не помните уже.
Н. Куликова
―
Возможно, в тот момент это было на доверии…
С. Сорокина
―
Мне кажется, тогда это не так было, на доверии, мне кажется, да.
Н. Куликова
―
А вот сейчас это для нас гораздо важнее.
С. Сорокина
―
А вот скажите мне, пожалуйста, потом пожары затихли… сколько вас, кстати говоря, активных объединившихся было тогда, сколько людей?
Н. Куликова
―
Активных именно тогда, в 10-м году, было уж точно тридцать человек. Скорее всего, больше. И гораздо больше было людей, которые…
С. Сорокина
―
Жертвовали деньги, да. А осенью пожары закончились, все завершилось – и? Вы сказали друг другу: спасибо, было очень интересно…
Н. Куликова
―
Да, но в тот же момент мы поняли, что в наших руках есть возможность помогать нуждающимся людям, и мы стали искать, куда себя применить. То есть, сначала это было очень тяжело, нам некуда было девать свое желание помочь…
С. Сорокина
―
Надя, а была эйфория от того, что вот объединились, вот что-то сделали, вот даже деньги собрали? Вообще было ощущение, что в том числе благодаря вам погасли эти пожары?
Н. Куликова
―
Конечно, конечно, да. В первый момент это была именно чистая эйфория, мы готовы были тушить все, что попадалось нам под руку.
И. Воробьева
―
А это была какая-то уже площадка, или вы на той же самой площадке продолжали?..
Н. Куликова
―
Мы сначала продолжали на той же площадке, да, то есть, мы искали сначала какие-то детские дома. Потом была очень большая акция…
С. Сорокина
―
А, то есть, пошли по любимой тропинке, пошли к детям.
Н. Куликова
―
Пошли к детям, да. А потом уже возникла ситуация с аварийной посадкой самолета в тайге, где самолет сел благодаря тому, что взлетную полосу…
С. Сорокина
―
… продолжал поддерживать, да, человек, который когда-то там работал.
Н. Куликова
―
И награду получили все летчики, пилоты, авиаторы, а он получил какую-то грамоту или что-то такое. И мы решили исправить ситуацию, и тогда...
С. Сорокина
―
Купили ему…
Н. Куликова
―
Купили снегоход. Естественно, узнали у него сперва, что ему нужно.
С. Сорокина
―
А потом радостно вручили ему снегоход.
И. Воробьева
―
Слушайте, как это было? Как вы вообще снегоход купили, привезли его?
С. Сорокина
―
Или вы своим ходом на нем ехали туда?
Н. Куликова
―
Нет, там была сложная ситуация с ребятами, которые уже ближе к Сибири жили, и очень долго все это перетранспортировывалось…
С. Сорокина
―
А покупали здесь что ли?Н. Куликова
―
Я, честно говоря, тоже уже не помню.
С. Сорокина
―
Вот так вот, самые яркие истории, все забыли уже.Извините, я вот что хотела уточнить. А вы кто по своему базовому занятию?
Н. Куликова
―
Вообще я архитектор.
С. Сорокина
―
Но вы продолжаете работать или забросили уже это занятие?
Н. Куликова
―
Конечно, я, так же, как и все наши участники, наша основная деятельность и осталась нашей основной, а благотворительность вот какая-то такая стихийная, она является нашим хобби скорее.
С. Сорокина
―
Ничего себе стихийная, пять лет уже.
И. Воробьева
―
... для меня знакомая история.
С. Сорокина
―
Я хотела сказать, Ирина. А у вас тоже ведь в «Лизе Алерт» ничего нету на постоянной работе?
И. Воробьева
―
Нет-нет, все точно так же работают.
С. Сорокина
―
Это можно чисто считать волонтерством, да.Я повторяю, что мы говорим с Надеждой Куликовой, она из «Тугезы», есть такая – я не знаю, как назвать – благотворительный проект, наверное, да?
Н. Куликова
―
Мы называем это анархо-синдикатом.
С. Сорокина
―
Да, это сообщество «Тугеза», причем, по-моему, по-русски так вы себя и обозначаете, да?
И. Воробьева
―
Кстати, мне всегда было интересно, почему.
С. Сорокина
―
А почему, правда, «Тугеза», и почему по-русски?
Н. Куликова
―
Это где-то потеряно в веках, никому из нас уже давно не нравится это название.
С. Сорокина
―
... ни как транспортировали, ни как называли, ни кому в голову пришло. Не волнуйтесь, Надя.
Н. Куликова
―
Кому-то когда-то пришло. Мы хотели называться «Вместе», а потом оказалось, что «Вместе»…
С. Сорокина
―
Оккупировано уже.
Н. Куликова
―
То ли партия, то ли что-то еще, поэтому…
С. Сорокина
―
Поскольку «Вместе» засело в голове…
И. Воробьева
―
... точно никто не использует.
С. Сорокина
―
«Тугеза», особенно по-русски – это никто не использовал, да.
И. Воробьева
―
Хорошо. Вот как создалась площадка? Потому что я, например, наткнулась на вас, когда увидела в социальных сетях, в ВК – это была основная площадка, где я, собственно, так или иначе иногда участвовала, по крайней мере, в ваших акциях. Как дальше, как появилась эта площадка «Тугеза», где уже вот появились люди? Теперь вы уже обучаете, тренируете, организуете концерты. Вообще все что угодно. Как оно вышло?
Н. Куликова
―
Сначала была вот эта вот эйфория в 10-м году, и постепенно-постепенно люди вот на этом нашем коллективном блоге dirty, они стали отсеиваться, потому что возникали акции, как, например, помощь заключенным или помощь животным. И когда такие спорные вопросы, некоторые говорят: я не хочу помогать животным, потому что люди страдают. Я не хочу помогать зекам, потому что…
С. Сорокина
―
А, вкусовщина пошла.
Н. Куликова
―
Постепенно-постепенно-постепенно люди отсеваются, и тогда уже…
С. Сорокина
―
А вы держались за свой принцип всеядности, да? То есть, когда возникает какое-то дело, вы готовы его разрулить, да?
Н. Куликова
―
У нас принцип такой, что до тех пор, пока есть хоть один человек, который готов заниматься этой акцией, он валит ее на себя и занимается ею. То есть, если есть желание помогать зекам хотя бы у одного человека, если он готов, он берет и занимается, все остальные могут…
С. Сорокина
―
А что значит «занимается»? Я где-то у вас, кстати говоря, вычитала: возникла тема, да? По-моему, ночлежка для бездомных. И вы сразу ищете, а кто есть там поблизости, кто может доехать, сфотографировать, проверить, сделать отчет, прислать нам. То есть, вы проверяете таким образом с помощью, опять же, волонтеров на месте, проверяете эту историю?
Н. Куликова
―
Да, первым делом мы не любим очень помогать дистанционно без какого-либо контакта. То есть, нам всегда нужен взгляд со стороны. Обычно связываемся с человеком, говорим вопросы, которые мы хотели бы задать, и людей таким образом приобщаем. То есть, очень важно тоже вот, как люди вливаются в коллектив, важно дать им что-то тоже сделать. Мы очень благодарны тем, кто отзывается, и очень редко они уходят от нас, то есть, сделали что-то и ушли. Скорее всего, они что-то сделают…
С. Сорокина
―
И потом…
Н. Куликова
―
И останутся с нами.
И. Воробьева
―
Вы сказали, что проверка и вот вопросы. То есть, это же тоже из чего-то родилось. Обманывать начали в самом начале, или что?
Н. Куликова
―
И обманывать, и еще у нас есть, знаете, такой принцип важный: мы не помогаем тем, кто хочет остаться инкогнито, есть такие представители. Чаще всего это директора соцучреждений, не какие-то группировки, они не хотят распространять о себе информацию. Из-за этого возникали околокриминальные случаи, когда вдруг просыпался какой-нибудь губернатор какой-нибудь области и говорил: что это такое? Почему это детям здесь нечего есть? А тетенька директор детского дома говорила: да вы что, я ничего такого не говорила! Это они пиарятся, я здесь ни при чем.
И. Воробьева
―
Неприятно.
Н. Куликова
―
Поэтому мы поняли, что, во-первых, это люди, которые сами себе роют яму. Во-вторых, это люди, которые нам яму эту тоже роют.
С. Сорокина
―
И что примечательно, имеете дело в данном случае с госучреждениями, да? И вот эти самые госучреждения норовят остаться вне зоны видимости для своих более высоких начальников, но при этом получить какую-то помощь, решить какие-то проблемы.
Н. Куликова
―
Да, и всегда стоит вопрос: не хотят ли они таким образом в карман себе что-то положить?
С. Сорокина
―
Потому что, как правило, на это выделяются деньги, в том числе из бюджета. Ну, особенно если про детей речь идет.
И. Воробьева
―
Когда про детей, во-первых, всегда есть такие случаи. Конечно, я всегда поражаюсь людям, которые на чужом добре хотят себе в карман положить.
С. Сорокина
―
А почему ты поражаешься?
И. Воробьева
―
До сих пор поражаюсь, вот до сих пор поражаюсь.
С. Сорокина
―
Мне кажется, что на этом пути, когда, как, например, ты или Надежда, сталкиваешься с большим количеством ситуаций всевозможных, мне кажется, тут можно даже и разочарование заработать. Потому что много всего бывает, правда, Надя?
Н. Куликова
―
Да, очень.
С. Сорокина
―
И обманов, и злоупотреблений, всего чего угодно.
И. Воробьева
―
Кстати, про разочарования. Были случаи, когда вот все, казалось, что мир вообще без добрых людей?
С. Сорокина
―
Вот самый какой-то случай, который просто не то что эйфория, в минус ушли?
Н. Куликова
―
Да таких вот случаев не было. Скорее было состояние такое… точнее, такие случаи были, но важнее состояние того, что это бездонная-бездонная яма, в которую мы кидаем и кидаем землю, кидаем, а смысла в этом нет никакого. И вот такое выгорание, оно тоже случалось почти одновременно у всех. Это часто было связано с какими-то и политическими событиями, и с какими-то событиями вокруг с благотворителями. То есть, когда мы смотрели на других и понимали, что у них то же самое. Поэтому, случались такие ситуации, но… ну, и когда просто уже все хотелось оставлять, эту деятельность. В такие моменты – у нас акции активные идут на сайте, и параллельно мы занимаемся всякими маленькими делишками из разряда «отдам славянский шкаф» и все такое. И бывает такое, что между акциями большой перерыв, потому что что-то не можем проверить или наладить. И мы в какой-то момент поняли, что перерыв есть, а деньги продолжают капать. То есть, люди настолько нам доверяют, что даже уже не нужна какая-то определенная акция, они знают, что они сейчас кинут, а потом мы на что-нибудь хорошее потратим. И вот такой момент очень вдохновил нас, и мы поняли, что фактически нам просто дрова надо подкидывать, что-то, какие-то акции давать, ну, естественно, проверенные нами, не разочаровывать людей, и все будет…
С. Сорокина
―
Мне понравилось, на сайте написано: «Мы обучаем, тренируем, организуем концерты, покупаем снегоходы, ремонтируем дома – ну, и, конечно, спасаем вас от скуки». Сами-то они точно не скучают, это чувствуется.
И. Воробьева
―
Кто эти люди? Вот кто эти люди, которые все это?..
С. Сорокина
―
Вот одна архитектор, я поняла.
И. Воробьева
―
Кто эти люди?
Н. Куликова
―
У нас очень разные люди. У нас были и работники какого-то там гоструда, такие серьезные граждане. У нас даже был коллектор замечательный. То есть, человек, который хотел быть добрым где-то в другом месте.
С. Сорокина
―
Даже коллектор, да?
Н. Куликова
―
Да. И гендиректоры разных фирм, очень разные люди.
И. Воробьева
―
Это люди, которые приходят помогать так немножечко. А кто люди, которые вот это проверяют, организовывают?
С. Сорокина
―
Ваш основной костяк, которых, как я поняла, осталось человек десять сейчас.
Н. Куликова
―
Да-да-да, человек десять. Обычные люди обычных профессий, ничего особенного.
С. Сорокина
―
Ну, какие профессии? Просто интересно, десять человек, это же можно охватить взглядом.
Н. Куликова
―
Ну, в основном это ребята, которые занимаются своим каким-то бизнесом небольшим.
С. Сорокина
―
Небольшой бизнес, понятно. А вы встречаетесь как-то в жизни, или совсем редко это бывает?
Н. Куликова
―
Да, мы встречаемся, чаще всего мы встречаемся во время мероприятий, поездок, еще чего-то.
С. Сорокина
―
И даже поездок?
Н. Куликова
―
Ну, у нас бывают выезды, с проверками иногда мы ездим сами, когда нам…
С. Сорокина
―
А деньги на поездки?
Н. Куликова
―
Из кармана.
С. Сорокина
―
Сами что ли? Даже так? Даже не тратите из того, что собрано на эту конкретную цель?
Н. Куликова
―
Так как мы не являемся фондом, вот это наш принцип, не тратить деньги на какие-то организационные моменты.
И. Воробьева
―
Я не понимаю, каким образом тогда выстроена система? Люди куда перечисляют деньги?
Н. Куликова
―
Люди перечисляют деньги на конкретную акцию. У нас всегда заявлена финальная сумма. То есть, если мы собираем на ночлежку, нам нужно 240 тысяч, чтобы покрыть зарплату работнику этой ночлежки на год. Соответственно, и этой суммы мы не забираем ни рубля…
С. Сорокина
―
А что там за кошелек? Это как вот собирается, чем вы пользуетесь, как вы собираете? Сразу счет этого…
Н. Куликова
―
Мы собираем всегда себе, чтобы потом была возможность отчитаться. Потому что у нас на сайте отображается приход всех средств, то есть, человек, перечисливший деньги, сразу может пойти к нам на сайт и увидеть, что деньги пришли, и сумма изменилась. Вот. И таким образом человек может контролировать. Потому что если бы он присылал сразу в какую-нибудь организацию, у него не было бы возможности это отследить.
С. Сорокина
―
Вы собираете полную сумму или неполную – и дальше что? Вы как-то переводите на тот счет, или везете эти деньги, или как?
Н. Куликова
―
Мы везем или переводим, зависит от дальности нахождения. А потом мы требуем, требуем, требуем отчетов, чеков. Обычно это очень долгий процесс, потому что все люди обычно получают…
С. Сорокина
―
И норовят не отчитаться.
Н. Куликова
―
Да.
С. Сорокина
―
Я, кстати, Ирина, знаешь, была чем поражена? Разнообразием, пестротой вот этих небольших дел, которые делает «Тугеза». Потому что здесь и нянечка для брошенных детей в больнице, оплата ее содержания, это и лошади для вот этой вот конной терапии для детей, дом престарелых, какой-то забор вокруг приюта для мамаш бесхозных и так далее. Такая пестрота, вот все что угодно…
И. Воробьева
―
И это только на то, что собираются средства. Есть же вот эти небольшие дела…
С. Сорокина
―
«Славянский шкаф» еще есть.
И. Воробьева
―
Я периодически участвовала, когда кого-то надо куда-то отвезти, привезти, встретить, доставить. Вот это тоже, этого было очень много. Я как раз застала момент, когда сплошные мелкие какие-то такие попадались…
С. Сорокина
―
Такие просьбы на совсем мелкие дела, как еще с этим справляться, вот это интересно.
Н. Куликова
―
Это очень интересно, бывают очень душещипательные истории. Про то, как ребенок, например, которого усыновили из детского дома, потерял своего медведика, который у него был с самого детства, и нам прислали фотографию этого медведика. И, в итоге, нашлись девочки, которые сшили его. Это была такая очаровательная история.
С. Сорокина
―
Боже мой! А вы вообще душещипательные или не по этой части?
Н. Куликова
―
Вообще мы достаточно циничные на самом деле, у нас… мы ругаем тех людей, кто приносит какую-то инициативу и не хочет ее двигать и говорит: занимайтесь, делайте. И, в общем, у нас много таких мелких скандальчиков в наших каких-то группах. Сейчас меньше уже, потому что мы взрослее, а так… Но у нас еще есть из того, на что деньги собираются, я совсем забыла сказать, очень важная часть: бабушки, все очень любят бабушек.
С. Сорокина
―
Да-да-да! Но мы сейчас остановимся на этом, потому что у нас, насколько я понимаю, есть возможность поговорить несколько минут с Ариной Бородиной, нашей хорошей знакомой. Это независимый телеобозреватель, она и на «Эхе Москвы», как вы знаете, работает. И мы обещали объяснить, почему.Дело в том, что вот как раз, мне кажется, Арина Бородина – один из тех людей, которые, вообще ни к чему не прислоняясь, ни к какой конкретной волонтерской или благотворительной программе, занимается – и не одна она такая – занимается вот этой самой благотворительностью очень точечно и конкретно. В данном случае, как я понимаю – Арина поправит, если это не так – она занимается помощью конкретному детскому дому. Арина, так?
А. Бородина
―
Здравствуйте всем. Ну, и так, и даже еще и не так. На самом деле права, Света, ты в том, конечно, что моя помощь действительно адресная и точечная, это правда. Это случилось как-то все стихийно несколько лет назад. Помимо этого просто у меня еще есть три-четыре семьи, три из них живут в Москве, одна в Самаре – это родители, у которых есть приемные дети, и их несколько. И семей таких у нас в стране очень мало, и это очень непростые истории. И дети, которые были усыновлены уже во взрослом возрасте и со сложными медицинскими диагнозами, чего вообще в России делают… ну, сейчас уже, слава богу, больше людей…
С. Сорокина
―
Но немного.
А. Бородина
―
Но немного. И вот одна из таких семей живет в Самаре – это Наташа Кожаева, ее история была известна. Она сначала взяла мальчика, которого должны были усыновить американцы и вывезти его, соответственно, в американскую семью, но закон это запретил. И Наташа стала его мамой. После этого у Наташи появилось уже разновозрастных пять детей. Так получилось, что мне повезло просто, что я ей смогла помочь через Михаила Прохорова. Еще две московские семьи, которым я помогала. Я подумала – может быть, я всю жизнь чем-то не тем занимаюсь.
С. Сорокина
―
Видимо, Арина, видимо.
А. Бородина
―
Я написала письмо на имя Собянина просто, что называется, гражданское лицо, с просьбой предоставить этим двум семьям… они жили в двушках, у них пять приемных детей с тяжелыми диагнозами, из очень тяжелых детских домов в Астрахани, из Разночиновки, это известный детский дом, забрали. И они жили в каких-то вообще маленьких квартирах. Они в квартирах, конечно, жили, но очень маленьких. И, вы знаете, чиновники московские, вот без всякого блата, без всякого ресурса – я отвезла это письмо в приемную на Тверскую 13, написав, конечно, что я журналист Арина Бородина, но не более того, я не звонила...
С. Сорокина
―
Так, мелочь, конечно, да.
А. Бородина
―
Да. И через какое-то время, вы знаете, вот им выделили две четырехкомнатные квартиры в Зеленограде. Это не без помощи просто действительно чуткого одного чиновника.
С. Сорокина
―
Арина, молодец, молодец. У меня только вопрос. Вот скажи мне, пожалуйста, а почему ты все-таки, вот приверженец такой вот этой самой адресной и точечной помощи, а не объединяешься даже условно с кем-то? Ты же знаешь прекрасно, ты журналист, что есть и программы, и организации, и фонды. Может быть, через них и действовать проще, и покрытие больше, что называется. Почему ты вот так самостоятельно, индивидуально?
А. Бородина
―
Света, я сейчас очень компактно попробую сформулировать. Я действительно ищу деньги и ищу помощь. Так получилось, да, что в силу того, что меня знает какое-то количество известных людей, неизвестных людей, люди мне доверяют. Я прошу деньги под конкретные цели и проблемы. Если это детский дом тот самый, о котором ты упоминала…
С. Сорокина
―
В том числе, конечно, ты просишь под себя, потому что верят тебе.
А. Бородина
―
Под себя, под свое имя, под свою гарантию. И мне дают эти деньги, я отчитываюсь за них, рассказываю, что конкретно я на них покупаю, куда я их отдаю. Плюс я сама знаю точно, я не могу охватить много, я знаю точно, у меня есть четыре семьи, которым я так или иначе помогаю, когда возникают проблемы. У меня есть четыре мальчика, которых я опекаю благодаря помощи неравнодушных людей. И я знаю, что это я могу сделать. Я бы рада помочь еще другим людям и детям, но я не безразмерна, что называется. И в этом смысле мне понятнее, как я делаю, вот так я могу.
И. Воробьева
―
Арина, вот, кстати говоря, по поводу помочь всем. Вот когда ты поняла, что все, надо остановиться, и вот только четыре семьи, только вот эти, а дальше ты уже не можешь? Вот в какой момент? И как у тебя получилось это сделать, остановиться? Потому что обычно люди, которые ввязываются в эту историю, они уже остановиться не могут и помочь пытаются всем.
А. Бородина
―
Честно говоря, так если говорить, ко мне никто не обращался больше конкретно.
С. Сорокина
―
Сейчас обратятся (смеется).
А. Бородина
―
Одна из семей, которым я помогаю, Юля, у нее пять приемных детей, она периодически просит помощи еще для тех людей, которым она в свою очередь помогает. Одну семью я тоже на себя по мере сил взяла, взялась ей помогать. Другим я помогаю частично и честно, прямо всегда говорю: Юля, вот это я могу, вот тут я постараюсь найти деньги или возможность, а тут я не могу. Я очень четко, к сожалению, от себя отсекаю какие-то вещи, потому что я очень (неразб.) оцениваю свою помощь.
С. Сорокина
―
Арина, скажи, пожалуйста, а ты часто благодарность слышишь? Потому что вот в случае этой самой точечной и конкретной адресной благотворительности, наверное, все-таки можно рассчитывать на какую-то обратку, можно рассчитывать на благодарность. Может быть, это подпитывает? Я все пытаюсь понять, почему в индивидуалы ушла?
А. Бородина
―
Я, в общем, не была в общественной организации, поэтому не знаю насчет ушла, скорее пришла и так и осталась. Света, ты знаешь, я тебе более того скажу. Есть очень сложная психологическая проблема, мне однажды о ней говорила наша общая знакомая Катя Гордеева. Дети, которые живут в детском доме, они, к сожалению, воспринимают это как норму. Более того, они не могут быть благодарны за это. И мне приходилось с этим сталкиваться, это испытывать. Поэтому здесь нет вообще никакой благодарности.
С. Сорокина
―
А семьи?
А. Бородина
―
Семьи – да. Но тоже я хочу сказать, что это очень деликатный момент. Нет, это не бывает постоянно и стихийно. Да, иногда в письменном виде или разово как-то меня благодарят, безусловно. Но я сама испытываю невероятный какой-то прилив каких-то сил. И когда я получила это письмо из мэрии Москвы, что им дали две четырехкомнатных квартиры, я помню, я сидела на Сретенке на бульваре и не могла прийти в себя, как это возможно. У меня у самой куча проблем, но я выбила две четырехкомнатных квартиры. Короче говоря, это подпитывает. А благодарности, к сожалению… ну, скорее от воспитателей, разово. Ну, я уже повторяюсь. Она, к сожалению, не всегда. И от детей тем более.
С. Сорокина
―
Это понятно, это понятно.
И. Воробьева
―
На самом деле благодарность – это важная история, я сама знаю. А мы, вот все, кто сидит в этой студии, благодарим тебя, Арина, за то, чем ты занимаешься…
А. Бородина
―
Не смущайте меня.
И. Воробьева
―
Спасибо большое. А у нас сейчас будет перерыв.
С. Сорокина
―
Спасибо, Арина.
И. Воробьева
―
Журналист Арина Бородина была у нас на прямой телефонной линии со студией. Сейчас короткий перерыв, потом вернемся в программу «Чувствительно».НОВОСТИ
И. Воробьева
―
17 часов 35 минут в столице, продолжается программа «Чувствительно». Ирина Воробьева, Светлана Сорокина и координатор сообщества "Тугеза" Надежда Куликова. Говорим о том, как решать небольшие задачи с привлечением обычных людей.
С. Сорокина
―
И только что с нами была на связи Арина Бородина, наша коллега, которая вообще в индивидуальном порядке занимается благими делами.И вот между прочим мы остановились на вопросе, который меня лично очень интересует и волнует. Это вопрос о благодарности. Ведь не секрет, что все-таки – не знаю, как в вашем сообществе, Надежда – но не секрет, что все-таки человек обычное нормальное существо. Когда ему говорят «спасибо», это приятно, это как-то поддерживает к дальнейшим действиям. Насколько вы зависите от благодарности, нужна ли она, и как ваши коллеги к этому относятся?
Н. Куликова
―
Мы понимаем этот момент, поэтому сами очень любим всех благодарить.
С. Сорокина
―
На сайте это видно. Вы всегда очень активно благодарите тех, кто помог решить ту или иную проблему.
Н. Куликова
―
Да, потому что обычные люди, которые, возможно, никогда никуда не выезжали из соцучреждения, они действительно думают, что им все благодарны за оказанную помощь. На самом деле понятно, что это не так, потому что это тоже обычная человеческая сущность: получать что-то и убегать.На самом деле я не говорю про наши крупные акции, потому что там обычно мы с очень активными людьми работаем, и они, естественно, благодарны, и грамоты нам присылают какие-то красивые разрисованные, и все такое. Но если работать с частными лицами, как, например, те же наши бабушки, хотя бабушки тоже очень часто присылают ответные письма тем, кто...
С. Сорокина
―
Мне кажется, как раз бабушки – люди благодарные. Их уже жизнь научила.
Н. Куликова
―
Возможно, да. Скорее, может быть, более какое-то молодое поколение. Ну, в общем и целом, мы как активные участники, мы этой благодарности не ждем, и не для нее работаем. Наша миссия – это скорее всегда была даже не столько материальная помощь, сколько просвещение, что ли. То есть, нам очень важно было рассказать о том, что есть такие инициативные люди, которые взваливают на свои плечи организацию какого-нибудь клуба молодых инвалидов или той же ночлежки, которая сейчас у нас есть. Или люди, которые сами придумали нянь для отказников у себя там в Челябинске, нам очень важно просто рассказать о том, что такие люди есть.
И. Воробьева
―
То есть, фактически сказать им спасибо.
Н. Куликова
―
Да.
С. Сорокина
―
За их деятельность. Потому что они все равно в этом нуждаются. Ну, правда же?
Н. Куликова
―
Мы себя позиционируем как такого посредника между теми, кто хочет помочь, и теми, кто хочет помощь получить. То есть, нас фактически не за что благодарить, кроме как...
С. Сорокина
―
То есть, вы поддерживаете вот этих самых активных людей, которые проявляют инициативу и хотят кому-то помочь? Вы просто помогаете собрать, например, деньги или еще как-то? «Славянский шкаф»?
Н. Куликова
―
Да.
С. Сорокина
―
Ну, что-то сделать?
Н. Куликова
―
И главное – распространение информации. То есть, мы хоть и маленький такой ресурс, но иногда через нас какие-то журналисты и местные региональные...
С. Сорокина
―
... узнают об этом.
И. Воробьева
―
А вот еще вопрос такой. Поскольку спектр того, чем вы занимаетесь, он огромный, кому все-таки с большей охотой помогают? Или нет разницы никакой, и помогают всем?
Н. Куликова
―
Лидеры, конечно, бабушки.
С. Сорокина
―
Серьезно, да? Как интересно! А я думала, что дети опять, в первую очередь.
Н. Куликова
―
Дети – они, видимо, немножечко как-то уже, что ли, приелись, если можно так сказать...(смех)
Н. Куликова
―
Извините. Да, потому что все всё время...
С. Сорокина
―
Это правда, детям все-таки больше внимания. Удивительно, что бабушки.
Н. Куликова
―
Знаете, есть такой феномен, что бабушки – как один человек выразился, когда пытался объяснить, почему ему бабушки нравятся больше, чем дети – он сказал, что из ребенка еще неизвестно, что вырастет, а бабушка – вот она, все уже...
С. Сорокина
―
Конкретная бабушка, можно понять.
Н. Куликова
―
Бабушка зла никому не причинит, и нужно ее поблагодарить за то, что она прожила хорошо свою жизнь. В общем, в таком режиме. К тому же у многих, я думаю, у взрослых людей нет своих бабушек, у нас главная активистка Света, которая бабушками занимается, она всегда мне говорила: помогать бабушкам – у меня вот нет своей, я хочу помочь другим.
С. Сорокина
―
Как интересно!
И. Воробьева
―
Кстати говоря, я, когда анонсировала в Твиттере нашу программу, мне вот один из моих фолловеров пишет, что: «Ухаживаю за бабулькой на моей же лестничной клетке, из однушки. Моих нет давно, а она уже совсем одна. То есть, все, что могу, я для нее делаю». Вот он просто – бабушка вот на лестничной клетке, и вот он за ней ухаживает и все, потому что у него такая ситуация.
С. Сорокина
―
Как здорово! Это вообще, конечно, здорово. Я даже не ожидала, что у вас именно. А скажите, а деньги на кого легче собираются, все-таки на детей или на бабушек?
Н. Куликова
―
На бабушек, конечно.
С. Сорокина
―
На бабушек легче собираются, да?
Н. Куликова
―
Хотя, может быть, если говорить, под Новый год, то, конечно, на детей.
С. Сорокина
―
Ну, да, там подарочки и прочее.
Н. Куликова
―
На 9 мая больше на бабушек. Но это тоже такая проблема, что на самом деле не все бабушки ветераны, надо тоже понимать. То есть, уже и взрослые люди, и бабушки уже есть даже, вы знаете, в условиях российской деревни - не хочу показаться Астаховым - но женщины в 55 лет уже такие приличные бабушки.(смех)
И. Воробьева
―
А что с бабушками, ведь как я понимаю, по крайней мере, эту историю с бабушками, им не столько нужно какие-то деньги собирать, сколько им нужно каких-то людей...
С. Сорокина
―
Внимание, заботу, да. Ну, помимо денег. Это тоже надо.
Н. Куликова
―
Да. Вот этим мы, конечно, не можем похвастаться, но этим занимаются наши друзья «Старость в радость», они нас бабушками как раз и снабжают. То есть, они нам выдают контакты соцопек разных областей, и мы уже тогда на них выходим. К сожалению, не можем им дать какого-то контакта, но у нас не так давно, мы кроме денег стали людям предлагать посылать посылки, писать письма, вот и на это бабушки очень хорошо откликаются. И когда они понимают, что есть кто-то, кто их поддерживает.У нас была какая-то бабушка в деревне, которой исполнялось 100 лет, и мы устроили гигантский призыв, чтобы все ей присылали посылки и открытки. Ее завалили всем этим добром. Конечно же, она радовалась, потом к ней приезжали.
Вот в каком-то таком дистанционном режиме пытаемся их поддерживать. А на самом деле, конечно, бабушки – можете посмотреть отчеты у нас с фотографиями в деревнях, вот которые глубокие труднодоступные, бабушки обычно в жутких условиях живут, часто кто-то из них без зрения каким-то образом, или еще...
С. Сорокина
―
И без всякой поддержки. И дома престарелых, как я понимаю, тоже попадают в поле вашего зрения, да?
Н. Куликова
―
Да, мы тоже пытаемся им помогать, когда на нас выходят какие-то адекватные представители опять же руководства, в какой-то момент кто-то попросил просто халаты для одного дома престарелых, и вдруг нашелся человек, который торгует халатами, не так много людей таких на свете.
С. Сорокина
―
И он откликнулся и просто сразу предоставил? Как интересно!
И. Воробьева
―
Вот это и есть какая-то тонкая связь, непонятно, откуда этот мейджик берется, когда существует некий запрос. А потом внезапно из ниоткуда появляется человек, который как раз именно вот тут-то и может помочь.
С. Сорокина
―
Слушайте, а кто у вас сайт поддерживает, кто этим занимается? Тоже человек, который абсолютно в свое свободное время, или это люди, или как вы делите эту ответственность?
Н. Куликова
―
Один из наших активистов имеет возможность финансово обеспечить нам системного администратора. Так он может администрировать сам, но когда какие-то серьезные проблемы, он платит ему деньги, и этот администратор нам помогает.
С. Сорокина
―
Скажите мне, пожалуйста, вот все-таки вопрос, может быть, даже к вам обеим, и к Ирине, и к Надежде. Вот, смотрите, у вас же по нескольку лет существуют ваши организации, практически волонтерские добровольные объединения, когда люди, часто именно с помощью соцсетей – вот я подумала, какой толчок получила благотворительность благодаря именно развитию интернета.
И. Воробьева
―
Да, конечно.
С. Сорокина
―
Так вот, вы продолжаете действовать в этих рамках, как посредники практически, или как выполняющие какую-то конкретную задачу, которую жизнь или люди ставят перед вами. Все-таки не хотелось ли вам какого-то дальнейшего развития, следующего шага? Я не знаю – укрупнения, развития, преобразования во что-то? Вот, дальше-то что? Как вы себе это представляете?
И. Воробьева
―
А я сейчас вспомню просто то, что Надежда говорила до этого, что есть такое ощущение, что это бездонная такая история, в которую мы все время что-то бросаем, а она никогда не закончится. Вот мне кажется, что она никогда не закончится.
С. Сорокина
―
Ну, тем более! Может быть, хочется больше институализации, для того чтобы как-то полнее решать поставленные задачи?
Н. Куликова
―
Пусть этим занимается Митя Алешковский. У него хорошо получается. А мы маленькие, скромные...
С. Сорокина
―
Ну, а как вы себе представляете, вот так и будет это вот тянуться дальше – 10, 15 лет? Ну, какого-то развития – это нормально, это в человеческой природе, хочется какого-то следующего шага.
Н. Куликова
―
Мы все время об этом думаем, но мы как-то обычно не находим в себе сил уже и инициатив каких-то, чтобы что-то такое предпринять, потому что организация – на самом деле про Митю Алешковского я сказала не случайно, потому что он действительно образец того, как можно бросить все и заняться действительно развитием этой среды. Он отлично это делает, и я думаю, что лучше оставить это профессионалам, потому что все журналисты, все фотографы, которые...
С. Сорокина
―
Ну, профессионалы тоже откуда-то берутся, они же не вот прямо так вот сразу в виде памятника падают.
И. Воробьева
―
И у каждой организации в этом смысле свои проблемы, потому что вот если говорить про «Лиза Алерт» - ну, конечно, хочется, надоело, конечно, на всех поисках, что мы это ногами делаем. Хотелось бы делать это ногами тех, кто должен это делать, но вот с применением знаний. Но у нас все очень сложно, все очень тяжело, потому что много ведомств, которые в эту историю втянуты, и для того чтобы...Ну, просто мне кажется, что если глобально смотреть, не про «Лизу Алерт», не про «Тугеза» - мне кажется, глобально, вот люди, которые на каких-то, не верхах, а именно в серединных каких-то звеньях – соцзащиты, еще где-то – они в какой-то момент просто перестали быть такими людьми, как мы. Не в том смысле, что они хуже стали, а в том смысле, что вот у Надежды там одна бабушка, две бабушки, три бабушки, а у них это в постоянном режиме, потому что по кругу они уже не чувствуют этого.
С. Сорокина
―
Ну, это да.
И. Воробьева
―
Они не получают никакой благодарности, в отличие от нас.
С. Сорокина
―
Это правда. Честно говоря, там тоже есть проблема эмоционального выгорания, на этой работе.
И. Воробьева
―
Безусловно.
С. Сорокина
―
И, мало того, тоже есть ощущение бездонного колодца, куда это все...
И. Воробьева
―
Конечно. Таких людей тоже надо поддерживать, мне кажется, и говорить им, что они большие молодцы, несмотря на то, что они просто выполняют свою работу. Но если они это делают хорошо и правильно...
С. Сорокина
―
Пусть даже без слезы умиления и какого-то ненужного эмоционального всплеска. Ради бога.А вот вопрос, Надежда. А вы с кем-то как-то взаимодействуете, или как-то хотя бы соприкасаетесь, с какими-то госструктурами, или нет?
Н. Куликова
―
К сожалению, не получается диалога обычно. То есть, если мы сейчас слушали Арину, которая помогает индивидуально...
С. Сорокина
―
Обращаясь в том числе к каким-то госструктурам, да.
Н. Куликова
―
Очень хорошо в ее случае быть частным лицом, потому что мы можем – единственное, что мы можем, это все время давать какую-то огласку. А это все время вызывает вопросы. Один раз мы просили, чтобы люди провезли вещи многодетной семье, какие-то дали стульчики для младенцев, всякую ерунду такую, нужную. В итоге соцопека – кто-то туда, видимо, написал из наших бдительных читателей: как так, вот многодетна семья, а вы не смотрите. На что их единственная реакция: мы придем с проверкой.
И. Воробьева
―
Вот, это большая проблема.
С. Сорокина
―
То есть, с госструктурами взаимодействие – либо как в случае с детскими домами, когда губернатор возбуждается: а почему это...
Н. Куликова
―
Они всегда в оборонительной позиции. Мы же тоже не говорим: губернатор украл все деньги. Мы же тоже понимаем, что у него тоже их не бесконечное количество. Ну, давайте выходить на диалог. Ну, почему, если нам говорят, что дети голодают, нас надо обвинить...
С. Сорокина
―
Или у них чего-то не хватает. Как Арина рассказывала про свою эту адресную помощь. Там детям очков – нету этой статьи, не записана в этом году, что купить очки детям. А им очки нужны. Так вот, что называется, проще скинуться, быстро купить эти очки, чем ждать, пока это будет вписано строчкой в бюджет. Иначе же никак.И вообще, я всегда такой пример привожу, что маленькое суденышко быстрее разворачивается, чем большой корабль, поэтому вот это взаимодействие на базе – как ни назови: волонтерства, благотворительности, добротворчества, как там любят это все называть, но оно гораздо быстрее реагирует на конкретную нужду.
И. Воробьева
―
Это да. Есть какие-то совсем маленькие истории. Вот Артем из Ростова-на-Дону нам пишет вообще потрясающе: «Когда работал с одной гостиницей, там рассказали про охранника. Охранник гостиницы, который собирал одноразовые тапочки и относил их в дом престарелых».
С. Сорокина
―
Так.
И. Воробьева
―
Вот просто собирал тапочки и относил их в дом престарелых. Это просто охранник гостиницы. Я уверена, что если бы кто-нибудь узнал о том, что охранник из гостиницы таскает тапочки в дом престарелых, или еще что-то, то был бы скандал. Это к вопросу о публичности.Тут, кстати, тоже большой вопрос. Насколько важно людям в публичном пространстве говорить «спасибо», и насколько они готовы к этой благодарности. Или там чаще всего говорят: нет-нет, я здесь в тенечке постою.
Н. Куликова
―
Это зависит от человека абсолютно. Многие этой благодарности прямо требуют болезненно, а многие, вот как человек с халатами, например, он сказал: ничего обо мне не рассказывайте, это моя такая...
С. Сорокина
―
Слышали такую фразу замечательную: ждать благодарности за благие дела – дело неблагодарное.
И. Воробьева
―
Да. Но это называется, делай добро, развернись и беги, пока...
С. Сорокина
―
Пока не поблагодарили, да.
И. Воробьева
―
Но, кстати, про публичность тоже опять же. Вот когда вы сталкиваетесь с такими историями, когда после выливания в паблик приходят какие-то люди разбираться. Как дальше действовать? Вот вы какие-то потом, там, не знаю, правите какие-то собственные регламенты внутренние, там, например: про детские дома больше никуда не пишем, или еще что-то?
Н. Куликова
―
Мы просто больше предупреждаем людей, если нас просят о помощи, мы все время говорим: вы понимаете, что никаких других ресурсов, кроме как всякие интернет-ресурсы, у нас нет, и вы должны понимать, что к вам придут, если что. Если человек к этому готов – есть такие борцы, которые готовы, говорят: мне терять уже нечего, давайте пишите и так далее. Если человек не готов, мы уже не берем ответственность за его судьбу в свои руки. Мы, может быть, тихо, если получится, там как-то где-то поможем, если это речь о вещах.
И. Воробьева
―
А люди с большими деньгами приходили когда-нибудь? Ну, вот понятно, что интернет может перечислить, там, какие-то... так Надежда заулыбалась...
Н. Куликова
―
Я вспомнила тоже очень умилительную историю про многодетную семью из деревни, по-моему, Смоленщина это какая-то была, Смоленская область. И там была многодетная семья, и они хотели очень корову. И в итоге денег на корову дал человек один, пришел, тоже молча, не раскрывая...
И. Воробьева
―
Сколько корова стоит?
С. Сорокина
―
Немало она стоит.
Н. Куликова
―
Тысяч 40, по-моему, она стоит.
С. Сорокина
―
Она стоит будь здоров, да. Я вот как раз опять обращаюсь к тому, что у вас на вашей странице написано: сообщество неравнодушных людей, которым нравится делать хорошие дела. Мы обучаем, тренируем, организуем концерты. Вот про это немножко расскажите, что вы имеете в виду, когда говорите: обучаем, тренируем, организуем?
Н. Куликова
―
Это у нас тоже уже немножечко в прошлом. Ну, мы этим занимались, и, наверное, мы готовы были бы заняться и сейчас, если бы у кого-то из нас было чуть побольше времени и энергии. У нас проходило в том числе обучение первой помощи. У нас замечательный Ирек Узбеков, спасатель, проводил эти курсы и деньги перечислялись на акции. Потом были тренинги по выгоранию, тоже очень важно.
С. Сорокина
―
Имеется в виду эмоциональное выгорание?
Н. Куликова
―
Да. Волонтерское. Действительно, очень важно, особенно для тех, кто бросается с головой, забыв о собственных проблемах. И ярмарки мы регулярно устраивали вплоть до прошлого года. А сейчас просто такая ситуация, что у нас девочки-активистки, которые этим занимались, в декретных отпусках...
С. Сорокина
―
Вы не делаете ярмарки сейчас?
Н. Куликова
―
Да, мы этим пока не занимаемся, потому что просто нет возможности. И у нас в Москве – я сама сейчас в Петербурге живу – конечно, ярмарки лучше устраивать в Москве, это всем понятно, благотворительные. И не так много людей, которые в Москве сейчас.
С. Сорокина
―
Девушки, а вот вопрос опять к вам обеим. Москва действительно уникальный в этом смысле город, где можно, там, собрать на любую помощь и найти любые какие-то варианты? По всей стране это совсем другое дело, или все-таки нет?
И. Воробьева
―
Я не так часто занималась такими историями, как Надежда, но бывало тоже. Москва, конечно, в этом смысле, ресурс это просто огромный. И здесь можно найти вообще все что угодно. Но если речь не идет о чем-то уникальном, то это можно найти в любом городе России, как мне кажется.
С. Сорокина
―
Небольшие дела, я уверена, потому что я тоже все-таки езжу достаточно часто по России и уверена, что небольшие дела делаются в разных городах. И, кстати говоря, мне очень понравилась ваша вот эта акция, когда вы призываете в разных городах откликнуться тех людей, на которых вы можете опереться, ежели чего. Это, конечно, всегда производит впечатление.
И. Воробьева
―
Откликаются, кстати, говоря?
Н. Куликова
―
Откликаются. Не во всех городах, но откликаются. Если нас сейчас слушают из Тамбова сейчас...
С. Сорокина
―
О, а что в Тамбове?
Н. Куликова
―
Поступила информация о том, что там есть дом престарелых с очень низким финансированием. Просто хочется понять...
С. Сорокина
―
Насколько плохи дела в этом доме?
Н. Куликова
―
Да, то есть, послать туда человека. Ну, еще, плюс ко всему, там есть парень с ДЦП, который мечтает о лавочке около подъезда. Я вот не знаю, это была давно история. Но мне кажется, вряд ли он...
С. Сорокина
―
... этой лавочкой уже обзавелся, да?
Н. Куликова
―
Вряд ли он ею обзавелся, потому что там какая-то тетенька в муниципалитете была очень против. То ли он ее очень назойливо просил, она все с согласованиями придомовой территории, там, и все такое...
И. Воробьева
―
Тамбов, откликнитесь, пожалуйста. together.ru сайт называется. Надежда, у нас пара минут еще, даже чуть побольше до конца программы. Я боюсь не успеть задать этот вопрос, поэтому задаю сейчас. Вот нас сейчас слушают люди. Вот мы им рассказали, как это прекрасно. Как они могут помочь, как они могут присоединиться, что им делать?
Н. Куликова
―
У нас есть странички в Фейсбуке, ВКонтакте, можно туда писать.
С. Сорокина
―
«Тугеза» - по-русски напишите.
Н. Куликова
―
В принципе можно на сайте найти все наши ссылки. Основное обсуждение всегда идет в Фейсбуке, потому что там самые активные граждане, так уж вышло. Поэтому мы заставляем директоров соцучреждений периодически заводить там аккаунты...
И. Воробьева
―
О, это большое дело, и может другую роль даже сыграть в этом.
Н. Куликова
―
И, соответственно, деньги, если хотите, можете перечислять.
С. Сорокина
―
Да, там довольно просто все это делается. Поэтому вообще эта страница together.ru, там все просто, и если у вас есть возможность такая, то поучаствуйте. Я обратила внимание, например, там вы собираете деньги, и написано: на данный момент собрано типа 64 500 рублей. Участвовало, там, 64 человека. И ты понимаешь, что, ну, буквально по тысяче рублей, а кто-то полторы тысячи, а кто-то еще меньше, а кто-то чуть больше. Но в результате это дает такой замечательный эффект, и собираются деньги на практически все заявленные дела. Я не знаю, были у вас провалы, когда вы не смогли собрать что-то?
Н. Куликова
―
У нас был один проект, когда мы собирали миллион на реконструкцию социальной гостиницы для выпускников детского дома, где они должны были социализироваться. И в итоге мы собрали полмиллиона, а еще полмиллиона нам, кстати, докинул...
С. Сорокина
―
Губернатор?
Н. Куликова
―
Нет, не губернатор. Меценат.
С. Сорокина
―
... понадеялась я...
И. Воробьева
―
Человек с большими деньгами.
С. Сорокина
―
Но полмиллиона вы собрали. Между прочим, великое дело.
Н. Куликова
―
Да.
И. Воробьева
―
Полмиллиона – это много.Ну, что же, у нас есть же еще рубрика, которая называется анонсы Добро Mail.Ru.
С. Сорокина
―
Мы не прощаемся. Выслушайте наши объявления, а после этого мы еще минуточку с вами вместе проведем.(запись)
А. Позняков
―
Благотворительный концерт классической музыки «Сон в летнюю ночь» состоится 4 июля в 7 часов вечера в Таганском парке. На мероприятие вас приглашает фонд «Большая перемена». На центральной сцене Таганского парка выступят артисты Большого Марина Минина и Татьяна Мамонтова, а также ведущая солистка театра Кремлевский балет Джой Вомак. Все собранные средства будут переданы в благотворительный фонд содействия образованию детей-сирот «Большая перемена».4 и 5 июля в парке Музеон состоится фестиваль Moscow Flower Show. Это настоящий праздник и карнавал живой красоты. В эти выходные вы сможете посмотреть на композицию из подсолнухов, которую организовали сотрудники фонда «Подсолнух», а также увидеть стенды-цветы с портретами подопечных фонда, которые особенно нуждаются в помощи и поддержке. Каждый посетитель сможет выбрать своего подсолнуха и сделать вклад в его жизнь прямо на площадке.
И. Воробьева
―
Анонсы Добро Mail.Ru, это был Андрей Позняков.А у нас остаются буквально полторы минуточки до конца программы.
С. Сорокина
―
Да. Но мы напоминаем, что мы говорим сегодня с координатором объединения общественного «Тугеза», с Надеждой Куликовой. Надя, а вот если бы вы – это наша попытка на будущее, есть у нас одна задумка – если бы вам пришлось, ну, не знаю, в одном предложении, может, там, в двух коротких, как-то сформулировать то дело, которому вы посвятили последние 5 лет своей жизни, как бы вы это сформулировали? Что-то типа социальной рекламы?
И. Воробьева
―
Да, да, как объяснить людям?
С. Сорокина
―
Вот как бы вы объяснили людям, чем вы занимаетесь?
Н. Куликова
―
Как мы всегда говорили, что мы причиняем добро. Мне кажется, что так все и осталось на самом деле. Другого я не могу сказать.
С. Сорокина
―
Причиняем добро точечно, адресно...
И. Воробьева
―
Причиняете добро людям, да. Я поняла.Ну, что же, хорошо, спасибо большое. Надежда Куликова, координатор сообщества «Тугеза». Если вы хотите помогать – сайт together.ru. Ну, а в социальных сетях по-русски.
С. Сорокина
―
И отдельно к Тамбову: господа, откликайтесь. В Тамбове нужна лавочка, и в Тамбове есть дом престарелых, где, вроде бы, дела неважно идут. Пожалуйста, появляйтесь на together.ru.
И. Воробьева
―
Да, появляйтесь на together.ru, а мы со Светланой Сорокиной вернемся через неделю. Программа «Чувствительно» будет опять в субботу в 17 часов. Будет совсем другая тема. Мы вам обязательно расскажем, какая. Следите за сайтом радиостанции «Эхо Москвы», у нас там теперь есть блог.
С. Сорокина
―
Предупредим.
И. Воробьева
―
Да, предупредим обязательно. Спасибо большое.
С. Сорокина
―
Спасибо всем. До свидания.
И. Воробьева
―
До встречи.