Как распознать лже-благотворительность? - Елена Альшанская, Юрий Белановский - Чувствительно - 2015-05-30
30.05.2015
Как распознать лже-благотворительность? - Елена Альшанская, Юрий Белановский - Чувствительно - 2015-05-30
Скачать
Леся Рябцева: 16
―
06 в Москве. Это программа «Чувствительно», с вами Леся Рябцева и Ира Воробьева. Привет, привет!
Ирина Воробьева
―
Да, добрый день!
Л. Рябцева
―
Неожиданный формат сегодня будет, такой переходный период. Ну, и перед тем как перейдем к главной теме нашей передачи, первая рубрика. Сбербанк намерен создать благотворительный фонд. Он подумал, что слишком много или наоборот мало у нас хорошей работы, хороших фондов. И Герман Греф заявил, что собирается создать какой-то фонд внутри Сбербанка, несмотря на то, что он и так работает уже с «Подари жизнь» и сообщил, что собственно, все ресурсы будет направлять на помощь детям, больным детям. И Сбербанк и так занимается уже, помимо «Подари жизнь», благотворительными фондами и культурными программами, но, в общем, решили, что в 15-м году, в год кризиса можно и еще один фонд создать. Почему бы и нет.
И. Воробьева
―
Ну, это хорошая новость. У Сбербанка много ресурсов.
Л. Рябцева
―
Я надеюсь, что они будут направлены в правильное русло.
И. Воробьева
―
Это зависит.
Л. Рябцева
―
Но это как раз к теме нашей передачи про лже-благотворительность. В России ритейлеров могут обязать делиться нереализованной продукцией. В России зреет новый законопроект, направленный на благотворительность. Суть в чем: Союз добровольцев России обратилось к Минпромторгу со специальным предложением принять закон, который будет обязывать кафе, рестораны и магазины отдавать всю нереализованную продукцию, то есть не уничтожать, как сейчас делается, не выкидывать, а отдавать благотворительным организаторам или фермерам. Ну, в общем, я не знаю, сработает или нет.
И. Воробьева
―
Чтоб кормили бездомных?
Л. Рябцева
―
Ну, может быть да.
И. Воробьева
―
Ну, надо будет посмотреть, как это будет работать. Мы … нашим гостям да...
Л. Рябцева
―
Мы обязательно обсудим с нашими гостями. У них прям зудит от каждой новости.
И. Воробьева
―
Да, да.
Л. Рябцева
―
И позитив напоследок. Лидер группы «Океан Эльзы», Святослав Вакарчук, выставил свой лот на благотворительный аукцион, организованный фондом «Таблеточки». Он выставил свою гитару с автографом и собственно аукцион состоится 1 июня, в Киеве. Ну, я надеюсь, что за много, много ее купят, и пойдет все это в фонд «Таблеточки». Ну, собственно такие были новости за прошедшую неделю, полторы и перейдем к теме.
И. Воробьева
―
Ну а тема нашей программы сегодня «Как распознать лже-благотворительность?». Ту самую, которая совсем даже не благотворительность и мы позвали двух гостей в студию, еще один гость будет после середины часа у нас по телефону. Люди, которые точно знают, что это такое, как с этим бороться. И мы приветствуем в нашей студии это президент благотворительного фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам», Елена Альшанская. Елена, добрый день!
Елена Альшанская
―
День добрый!
И. Воробьева
―
И руководитель движения «Даниловцы», Юрий Белановский. Юрий, здравствуйте!
Юрий Белановский
―
Здравствуйте!
И. Воробьева
―
Вот понятие «лже-благотворительность», оно вообще давно появилось? Давно стало понятно, что есть люди, которые занимаются не благотворительностью, а чем-то таким похожим только на нее?
Е. Альшанская
―
Скажем так, в любой сфере человеческой деятельности есть мошенничество в каком-то виде. Мы прекрасно понимаем, что нет такой сферы, где люди с не совсем благими намерениями, не подумали бы как им использовать профит там в свою пользу, что-нибудь там, будь то ЖКХ, не знаю, продажа-покупка машин, коммерческая деятельность, все, что угодно. И конечно благотворительность в этом смысле ничем принципиальным не отличается, а более того, к сожалению, действительно, вот историй с мошенничеством вокруг этой сферы, их всегда было довольно много. И, конечно, это в первую очередь зависит от того как с правовой точки зрения в стране выстроена защита вообще от любой мошеннической деятельности, неважно в какой сфере она происходит, и, конечно, от уровня развитости сферы, когда люди уже понимают и довольно легко отличают те схемы и те истории, которые выглядят не очень убедительно. И понятно, что это не всегда лже-благотворительность, иногда это просто не понимание людей как правильно выстраивать отношения и не совсем удачные попытки сбора средств, иногда это действительно мошенники. Все очень просто.
Л. Рябцева
―
Что значит сбор средств?
Ю. Белановский
―
Извините, я просто хотел сказать, самое яркое и самое древнее, как пример этой темы – это безусловно, попрошайки в метро. То есть в этом смысле, когда мы встречаем женщину с ребенком или якобы ребенком на руках, или с каким-то обилием справок, это было еще и в советское время. Понятно, что их там гоняли, то есть в этом смысле, с моей точки зрения, вот эта лже-благотворительность появилась даже раньше, чем...
И. Воробьева
―
Сама благотворительность.
Ю. Белановский
―
Сама благотворительность
Е. Альшанская
―
Ну, в этом, Юрий, я не уверена как бы…
Ю. Белановский
―
… я благотворительность в России, все таки отношу, что она появилась, все таки, именно вот такая общественная, как общественная инициатива оформленная, ответственная и так далее. Это, безусловно, после советского периода, даже далеко после 90-х.
Е. Альшанская
―
А как же фонд мира? А как же сборы в помощь голодающим детям Гватемалы? О чем ты, Юр, говоришь?
Ю. Белановский
―
Нет, ну это именно такие около государственные истории, которые безусловно, зачастую… ну, которым можно доверять и так далее, все это благодарить, но тем не менее именно как возможность общества самоорганизоваться и ответственно, и долгосрочно реализовывать проекты. Ну, все равно это...
И. Воробьева
―
Остапа Бендера...
Е. Альшанская
―
Вспомним да, про сироток, мне кажется и благотворительность и лже-благотворительность, они существовали всегда.
И. Воробьева
―
И оба, два. Слушайте, давайте про попрошаек в метро сразу скажем, что это не настоящие люди. Да, я правильно понимаю? Мы же об этом хотим сказать? Что это мафия, что это мошенники или нет?
Е. Альшанская
―
Ира, здесь у меня очень двойственное к этому отношение потому что...
Ю. Белановский
―
Все не просто.
Е. Альшанская
―
Да, все не просто. Потому что действительно бывает ситуация, человек попадает в беду и вообще не понимает куда ему вот, вот куда, куда ткнуться потерял документы, оказался на вокзале, и, не знаю, понимаешь вот единственный способ, он не умеет по другому обращаться к людям. По нашему опыту, мы занимаемся помощью семьям, детям, и нам часто звонят, если видят женщин с младенцами, мы всегда просим дать наш телефон, да, или, бывает, наши волонтеры подходят к таким девушкам. За много, много лет у нас было две реальные женщины с ребенком, которые вот так вот стояли с ребенком, попали действительно в трудную ситуацию и мы их дальше как-то вели, отправляли домой, все остальные естественно никогда не перезванивали да...
И. Воробьева
―
Ну, статистическая погрешность, по факту.
Е. Альшанская
―
Ну, то есть какое-то количество живых, реальных людей, но небольшое там есть.
Ю. Белановский
―
Ну, действительно есть. Очень много, особенно на волне экономических каких-то скачков, и вы, наверное, это замечали, появляется сразу пожилых людей и по внешнему виду которых видно, что они, ну они вот не вписываются в тот типаж, которые ходят и чего-то просят. Потом как-то они куда-то, видимо, исчезают, может там...
Е. Альшанская
―
Вот у нас еще есть мафия, то, конечно, с ней пытаются договориться. Я вот расскажу историю про сирот, про типаж. Я обычно хорошо понимаю, действительно кто есть кто, когда уж глаз наметан видишь. И вот у нас в переходе, у нас есть переход на Алексеевской, где всегда сидят, то есть там такое где видимо договоренность с ментами, не гоняют или там мзду платят, то есть там у нас, ну шоу обычно разное. Разное происходит. И вот сидит дедушка, абсолютно не вписывающийся, как говорит Юра, прилично одет, такой глаза прячет, видно что стыдно, я думаю «О!», ну как бы, я пошла, я же понимаю что надо дать информацию про Курский вокзал там, про РЖД, которые отправляют домой. Подхожу к нему, начинаю расспрашивать, он мне что-то отвечает, я начинаю еще больше расспрашивать, он мне тогда ответил со всей злости: «Пошла отсюда!» и дальше как бы… Ну, я думаю, все понятно.
Л. Рябцева
―
И очень многие гости, эксперты, которые приходили в эфир говорили о том, что если ты хочешь помочь такому человеку, попрошайке, то лучше дай визитку или контакты фонда там...
Ю. Белановский
―
Ну, можно быть здесь вообще затронуть тему именно адресной помощи и сказать, что осуществлять ее возможно или в случае личного знакомства с тем, кто оказался в беде или через очень короткую цепочку тоже личных знакомств, потому что очень распространена история… И даже со мной много раз так было когда к тебе, ко мне обращаются за помощью, цепочка достаточно длинная, оказывается, что в конце ее просто впечатлительный человек, которому навешали какую-то лапшу на уши. То есть если нет абсолютной уверенности, то действительно здесь нужно понимать определенные законы. Какие? Как мы можем быть уверены в том, что деньги пойдут именно на реализацию просьбы, купить там куда-то билет там или лекарства какие-то.
И. Воробьева
―
Пойти и купить билет.
Ю. Белановский
―
Да, если такой возможности, ну, или проверить ее, нет, то тогда человек он просто стоит перед выбором, что он может сделать свое пожертвование, это его право, это его выбор, но не о каком результате речи здесь, конечно, не идет.
Е. Альшанская
―
Я… тоже присоединюсь к тому что сказал Юра, что на самом деле действительно все равно может делать выбор, даже понимая что, может быть, это мошенник, да, потому что, в общем-то, в этом смысле вопрос не про него, а про нас. То есть если где-то там, внутри отзывается большое желание там, сочувствие к человеку, дать вот как бы эти деньги нищему в метро, ну, окей, ну, дайте. Ну, максимум что будет, действительно там, плохие люди наживутся. Но если давить в себе, как бы, чувство сострадания бесконечно, оно в конце концов…
Ю. Белановский
―
Это не наш путь я считаю.
Е. Альшанская
―
Да.
Ю. Белановский
―
Нет. Мы не об этом.
И. Воробьева
―
Слушайте, ну, ладно, хорошо, попрошайки — понятно. Лже-благотворительность. Кто занимается этой лже-благотворительностью? Что это за люди? Как? Каким образом они ей занимаются?
Е. Альшанская
―
Я думаю уже это, вот сейчас в основном в воздухе витает тема, вот тех людей все, я думаю, все почти видели, которые стоят, собирают деньги у метро. Да? То есть…
Ю. Белановский
―
Я...
И. Воробьева
―
Извините, я не понимаю, что это такое. На что они собирают, кстати?
Е. Альшанская
―
На что они собирают? Не, ну собирают они явно на себя, в основном. То есть то что нам удалось… У меня опять же моя любимая станция метро, где, я вот уже рассказывала, у нас есть специальный переход, где у них видимо какая-то очередность, они то одни, то другие, я уже всех там знаю, и то же опять же эти чудные молодые люди, которые стоят в нескольких точках Москвы. Они оккупировать наше метро. Я к ним подходила, выясняла, кто они, на что они собирают, просила документы. И это были всегда разные истории на самом деле. Ну, то есть, в основном. При этом молодые люди практически одни и те же. Почти. Я каждого там не запоминаю, не идентифицирую, имен своих они тоже не говорят. В общем-то, самое последнее – сначала это был Самарский фонд, потом, значит, были всякие разные детские дома, теперь значит у нас самая активная группа, видимо, на счет того, что стала более организованная история – это некое ООО «Милосердие». Причем опять же, если вы вообще как-то изучали законодательство Российской Федерации, вы понимаете что ООО не может собирать никакие благотворительные пожертвования и иметь какого-то благотворительного счета.
Ю. Белановский
―
Это важное замечание.
Е. Альшанская
―
То есть это в принципе нелегальная деятельность по факту того, что там написано «ООО», а дальше можно не разбираться, забыть. То есть это уже является нарушением закона и, конечно, в чистом виде мошенничество, но опять же информация у них о том, на что они собирают и как они это делают, она ото дня на день. И мы вызывали полицию, несколько раз, которые достаточно вяло реагируют на эти ситуации и, конечно, я пыталась с ними, конечно, разговаривать, какую-то информацию они дают, потом видимо их там проинструктировали, перестали. Они получают 20% собранного на день, собирают они наличку. То есть они либо продают какие-то штуковины или там шарики, какие-то такие светящиеся палочки, никаких у них нет естественно ящиков для сбора средств, там печатных со всеми данными. Они собирают просто, извините, деньги живые.
И. Воробьева
―
В карман?
Е. Альшанская
―
В карман, да. И соответственно говоря, понятно, что не какой, проверить какое количество денег собрано в карман нет. Но вот то, что их стало очень много, то это тоже такая, с моей точки зрения, немножко грустная история про наш сектор, потому что это наш сектор начал эту историю, не мы лично, но один очень уважаемый фонд, он взял эту технологию, которая состоит за рубежом из такого прямого фандрейзинга, когда ты подходишь к людям на улице и просишь их пожертвовать деньги. И понятно, что это была спорная история. Она много обсуждалась в секторе. Вот многие говорили, что не надо так делать, она выглядит плохо, она выглядит уже сама по себе как вот либо...
Ю. Белановский
―
Ну, может быть, здесь назвать все равно какие-то критерии, по которым хоть как-то можно, действительно ориентироваться. Первое, действительно, что деньги могут собираться, вот Лена упомянула, ящики. Должны быть прозрачные вот эти ящики, опечатанные должны быть. И на печати должно быть написано ровно тоже о чем говорят, ну, там если «мы представители фонда такого-то», значит там должна быть юридически такая вот печать, как положено, и там название того же фонда.
Е. Альшанская
―
Не название, а должен быть обязательно счет.
Ю. Белановский
―
Вот. Ну, это, должна быть настоящая печать. Вот, кроме этого человек может поинтересоваться, как и когда вскрываются ящики. Ему должны внятно объяснить, что это там какая-то определенная комиссия, представители этой группы, представители еще кого-то там, они там раз в день, вечером снимают эту печать, считают деньги и так далее. То есть в принципе это все возможно, у всех есть гаджеты. Вам назвали фонд, вы тут же можете набрать. Там всегда есть телефон, вы можете позвонить и спросить: «Ваши ребята сегодня на этой улице там собирают деньги или нет?». Если собирают – хорошо. Если сайт есть, но там нет никаких реквизитов или еще чего-то такое, что вас насторожило, очевидно совершенно, что это или мошенники, или люди, что мало вероятно, такие тоже бывает, которые только-только начинают свой путь, вот так вот собирают.
Е. Альшанская
―
Решили попробовать. Но я хочу заметить, что вот то, что началось у нас, именно в нашей сфере, как бы такая попытка опробовать этот западный способ сбора денег, она как раз таки без ящиков, то есть там планшеты...
Ю. Белановский
―
Но это невозможно…
Е. Альшанская
―
… где человек…
Ю. Белановский
―
Не допустимо…
Е. Альшанская
―
Планшет, где человек может забить свою карточку, сразу же оставить свою карточку для регулярного пожертвования, это особо опасная ситуация.
И. Воробьева
―
Конечно.
Е. Альшанская
―
Вот если таким же способом действует мошенники, то вы им оставляете свои данные банковской карточки, все как бы...
Л. Рябцева
―
Прям на улице они ходят, да?
Е. Альшанская
―
Прям на улице. Это реально такая работающая на западе технология, но не все вещи, работающие там, даже они могут работать у нас, но могут быть вот те самые последствия, которые мы сегодня имеем. То есть смотрите, у нас вот, действительно, всей этой истории с лже-волонтерами чуть больше года, то есть первый вышел на улицу не лже-волонтер, а благотворительный фонд уважаемый, хороший. И буквально прошло несколько месяцев, и появились вот эти вот товарищи. Ну, потому, что люди, которые в этой сфере… Мошенничество – это тоже свой бизнес, у них там тоже бизнес-идеи разрабатывают, смотрят на тренды, что-то новенькое, что можно использовать там, как еще там нашего товарища, брата-то обмануть. И значит, увидели насколько удобна эта технология, когда на улице люди уже не реагируют на этих несчастных мам с детьми, потому что на жалость уже бить плохо, потому что настолько это...
Ю. Белановский
―
Работает, работает. 15 миллионов москвичей и нормально.
Е. Альшанская
―
Но все равно. Работает, но, тем не менее, уже нужно новое. Они тоже люди современные, нужны новые технологии. Человек нынче тоже опять же реагирует очень часто на что-то более позитивное, чем негативное, и вот, собственно говоря, эту идею украли. И появились вот как грибы, буквально, сначала один фонд какой-то, причем они в основном они представлялись какими-то региональными фондами, а сейчас уже буквально вот… И потом мы начали получать информацию, например, что люди с вот распечатанными логотипами нашего фонда, собирают какие-то деньги, представляясь нашим фондом, еще несколькими известными фондами, то есть они начали сначала с этого, их начали гонять, а сейчас они выдумывают свои собственные несуществующие организации и собирают они деньги.
Ю. Белановский
―
Но здесь, знаете, мне кажется, что по поводу «гонять», пусть это дело каждого, но когда-то мне доводилось работать по теме связанной с сектантами, и я помню, что был в конце 90-х задор такой, очень мощный, всех гонять. И я сейчас прекрасно понимаю, что он ни к чему не приводит. Но с одной стороны, для того человека, который пытается и вызвать милицию и все это его тоже дело, он все может сделать, но мы понимаем какие внутренние эмоциональные затраты это есть. Кроме того, если вдруг все-таки оказывается что это совсем не мошенники, то тоже там – как сказать? – это очень не просто для всех сторон, пусть кто хочет, гоняет, кто хочет, не гоняет. Я просто считаю, что наиболее действительно перспективно это тема просветительская как раз, которая дает возможность людям сделать свой правильный выбор. А вот охота на ведьм. Кого-то переплюнуть…
И. Воробьева
―
Хорошо! Давайте паузу. Юрий, я прошу прошения, пауза вот какая. Вы просто рассказываете много о том, как проверять, как удостоверяться и так далее. Вы уверены, что люди вообще хотят этим заниматься? Проверять, да они просто могут, ну как бы…
Л. Рябцева
―
Мелочь из кармана вытащил…
И. Воробьева
―
Да, да, и все.
Л. Рябцева
―
В супермаркете, в charity box положил и не посмотрел, что за фонд…
И. Воробьева
―
Да, и они чувствуют себя нормально и…
Ю. Белановский
―
Слава Богу!
Е. Альшанская
―
Ну, тут Юра прав был. Вот в этой истории про «нормально» нужно чтобы СМИ об этом говорили, чтобы люди понимали, что они, конечно, чувствуют себя нормально, но если им не важен вообще результат, ну, вуаля. Но нормальному человеку не все равно, ему важно не только кому попадутся деньги, он и мошенников готов
И. Воробьева
―
Собственный порыв свой. Да.
Е. Альшанская
―
… я хороший, а что там дальше с этим будет, вот хоть трава не расти, вуаля. Но я уверена, что таких людей не большинство, в основном люди действительно все-таки хотят понимать, что это…
Ю. Белановский
―
Мы это видим по нашим пожертвованиям, кстати, не большинство…
Е. Альшанская
―
Ну да, они хотят знать, на что пошли их деньги.
Ю. Белановский
―
Да, да, это правда.
Е. Альшанская
―
И тут я с Юрой не соглашусь совершенно в чем, что дело в том что, то, что ты называешь «гонять», с сектантами я бы вообще не сравнивала. То есть люди во что-то верят это их личное дело, другая история…
Ю. Белановский
―
Нет, я имею ввиду с теми, кто на улице пристают активно…
Е. Альшанская
―
Нет, я говорю о том что люди, которые мошенники они все таки не аналог, как бы, людей которые выбирают какой-то религиозный путь. Тут другой принцип.
Ю. Белановский
―
Извини, но…
Е. Альшанская
―
Они нарушают закон. И поэтому кажется…
Ю. Белановский
―
И те тоже.
Е. Альшанская
―
Когда мы их, вот как ты говоришь, не надо «гонять», они чувствуют свою безнаказанность. Вот то же самое, любимое метро «Алексеевская», да, то есть где мы вызывали много раз милицию по поводу этих честных людей, их уже нет. То есть нужно создать неудобные условия…
И. Воробьева
―
Они переместились.
Ю. Белановский
―
Она есть на Алексеевской…
Е. Альшанская
―
Нет, ну есть там, на… будут делать тоже самое, то в итоге, что мы сделаем? Мы сделаем для них Москву неудобным полем для работы. И окей, они уедут в Нижний Новгород, там найдутся свои люди, в Петербурге их тоже сейчас целая группа волонтеров, которые, собственно говоря, собирают информацию и передают в полицию. И тоже опять же маленькую зарисовку, да, мы много раз вызывали полицию, мы ни разу не видели как она приехала, но один раз когда я… Но они уходят. Вот опять же, я никого ни в чем не обвиняю, никого не подозреваю, я просто рассказываю картину, как есть. Когда в очередной раз эти милые девушки там стоят, уже не стала к ним подходить, с ними говорить, я позвонила по 112, попросила сообщить, объяснила всю ситуацию что уже много раз, собственно говоря, об этом сообщала, она мне сказала: «Да, хорошо, я передам информацию», и решила хоть раз дождаться прихода милиции. Я, значит, стою, смотрю из далека на этих барышень, через минуту после моего звонка в милицию, значит, одна из них достает телефон, то есть ей звонят, она подзывает всех остальных, они о чем-то говорят, сворачивают свои эти шарики и уходят в метро. То есть…
И. Воробьева
―
Супер!
Е. Альшанская
―
Супер! Но я никого, ни в чем не обвиняю. Я просто рассказываю картинку, которую я видела.
И. Воробьева
―
Совпадение.
Е. Альшанская
―
Да, вот после этого конкретного совпадения, их там уже не было. Да? То есть вот…
Ю. Белановский
―
Вы знаете, я хотел, если уж эта тема, я хотел ее немножко расширить, не в том плане, чтобы ложку меда добавить в бочку с дегтем, но, тем не менее, мне известны реальные случаи, когда такие начинающие волонтерские группы, посещающие какие-то очень далекие детские дома, они действительно вот так в метро что-то собирают. Но здесь я хочу какой акцент подчеркнуть, что к собирательству их провоцирует сама вот эта наша система, ну, не знаю, работы с сиротами, более того которая потом от этих же людей и отказывается. То есть, когда в детский дом, приезжает там, например, «Газель» памперсов, они не спрашивают где вы их взяли, они говорят: «Спасибо, памперсы, супер», а потом когда в этот же детский дом, звонит кто-то вот из, не знаю, пусть даже из милиции, говорят: «Мы тут задержали у метро каких-то ребят, они говорят что вам в детский дом возят памперсы», то вот как раз та история про которую нам рассказали: «Нет, мы такого ничего не знаем».
И. Воробьева
―
Ну, они же не будут брать на себя ответственность.
Ю. Белановский
―
Да, да. То есть это еще такая тема, которая действительно настолько не устоялась, это, ну, как какая-то такая проматерия, первичная материя, где есть и те, кто хочет искренне… Настоящий фонд, как Лена говорит. Есть большая часть, львиная доля, безусловно, мошенники, обманщики, которые пользуются этой технологией, но есть и какие-то такие вот ростки которые тоже пытаются где-то найти эти три копейки на памперсы…
Е. Альшанская
―
Я скажу, почему я была против того, что ты хотел делать хороший, значимый фонд. Да? Потому, что есть разная технология сбора средств. И когда в самом начале ты говорил, что там отчетность, проверять, вот эта история не проверяема вообще, на самом деле не проверяема даже с точки зрения как бы ящиков, боксов, потому что эти люди ушли, куда-то отъехали, ты не знаешь, сколько они там стоят реально...
Ю. Белановский
―
Нет, ну, конечно не проверяема.
Е. Альшанская
―
Нет, я о том что, ровно поэтому сама эта технология, она настолько элементарна для мошенников, и настолько сложна для проверки, что мне кажется что она плохая, вот просто действительно в наших условиях полного кризиса доверия...
Ю. Белановский
―
Неплохая, если ей будут пользоваться фонды.
Е. Альшанская
―
Она плохая в принципе, потому что кто бы ей не пользовался, у нее действительно элемент непроверяемости слишком высок. То есть там… Вот мы о чем все говорим? У нас есть кризис доверия, огромный кризис доверия в обществе, кризис доверия к благотворительным фондам. Мы очень сильно работаем на то, чтобы эту ситуацию преодолеть, потому что ну как вообще жить, как бы если не будет этого взаимного доверия в обществе. И одна из основных таких вот тем, которые, собственно говоря, развивают фонды, – это то, что, ребят, смотрите, насколько мы прозрачны. Да? Вы можете абсолютно четко все увидеть, что мы делаем. И вот когда мы говорим это и одновременно создаем технологии, где вот ты хоть убей нельзя ничего посмотреть, она так устроена, то, мне кажется, что это подрыв доверия.
Ю. Белановский
―
Ну, интернет похожее же пространство предоставляет, правда? Там тоже…
Е. Альшанская
―
… там технические средства, которые можно проверить…
Ю. Белановский
―
… можно вывесить любые сканы, любые печати, любые таблички…
И. Воробьева
―
Поговорим про интернет, да, есть важные истории там. Слушайте, а я хотела вот еще что спросить: а как человек, которому нужна помощь… Вот бывают ли случаи, когда человеку нужна помощь, нужны деньги на операцию, еще на что-то, не важно. Да? И вот он пытается найти фонд, и выбирает фонд, который, ну, недобросовестно работает, они собирают деньги под его фотографию, условно говоря, а эти деньги к нему не поступают, бывает ли такое?
Ю. Белановский
―
Да, безусловно.
И. Воробьева
―
Каким образом вот… Окей. Как, каким образом тогда отличить в какой фонд обращаться? Ну, вот это тоже получается лже-благотворительность?
Ю. Белановский
―
Нет, здесь вот, есть те же критерии, как минимум, о которых все таки… ну, именно стартовые критерии – это наличие сайта, наличие отчетов, по закону фонды обязаны вывешивать отчеты Минюста раз в год. То есть если хотя бы это вывешено… Понятно, что можно в «Фотошопе» все сделать, но, тем не менее, хотя бы…
Е. Альшанская
―
На сайте Минюста «Фотошоп» не повесишь.
Ю. Белановский
―
Ну, кстати, да, вот если говорить о том что фонд зарегистрирован, да можно зайти на сайт Минюста и увидеть.
Е. Альшанская
―
Нет, отчет должен быть на сайте Минюста.
Ю. Белановский
―
А еще отчет должен быть. Нет, я слышал, что только на сайте… Ну, вот тем более. Там отчеты вывешиваются. То есть человек может первое, узнать, что такая организация действительно есть, что это не ООО, а это действительно там благотворительный фонд. Второе, что у них есть отчеты которые одобрены вот таким образом. Третье – это, на мой взгляд, обязателен личный какой-то контакт. Значит, он может с кем-то связаться, что-то обсудить, понять, услышать ответы на свои вопросы. Но здесь, как мне кажется, если на моем имени кто-то зарабатывает, то, ну, я не очень пострадавшая сторона или я не прав, ну, то есть максимум что я теряю это время…
Е. Альшанская
―
Ты не прав, ты не получил деньги на свою операцию…
Ю. Белановский
―
Да, я теряю время. Да? То есть это правда. Но в остальном, в общем-то, я не очень пострадавшая сторона. А вот с точки зрения того, у кого собрали деньги, они действительно пострадавшая сторона, потому что это люди, которые…
И. Воробьева
―
Мне кажется, наоборот совершенно все. Ну, те, у кого собрали деньги, ну окей. Ну, они отдали, ну они же не большие деньги отдали…
Е. Альшанская
―
Не, не, не, Юра прав, конечно, то есть отчасти и те, и те…
Ю. Белановский
―
Ну что если мне не дали денег, то у меня может быть… Кстати, да. Какой-то договор. Кстати, да, это очень важная вещь, что если фонд кому-то помогает, он же не может помочь просто так. И поэтому если человек сидит дома, а ему говорят: «Вы просто сидите на диване, а вам послезавтра придут 3 миллиона рублей на счет». Ну, тоже что-то странное, человека должны куда-то… подписывать договор…
Е. Альшанская
―
Ну, подожди. Да, подписывать. Здесь какая-то очень сложная ситуация во всех отношениях. Во-первых, потому, что когда человек нуждается в какой-то операции, очень часто нуждается в ней почему? Потому, что ему об этом какой-нибудь врач сказал, может быть, вообще не в государственной клинике. Да? И это операция совсем не та, в которой он нуждается, и не нужно ехать в Индию, в Китай…
И. Воробьева
―
Нет, ну я имела в виду случай, когда уже вот все точно есть.
Е. Альшанская
―
А когда все точно есть, когда человек настолько компетентен, чаще всего он уже пытается разобраться, ну, хотя бы в интернете, какие есть действительно организации.
Л. Рябцева
―
Это программа чувствительно, Елена Альшанская, Юрий Белановский, Леся Рябцева и Ира Воробьева. Продолжим говорить про лже-благотворительность после новостей и рекламы.**********
Л. Рябцева
―
Это программа «Чувствительно». С вами Леся Рябцева и Ира Воробьева. Продолжаем говорить про лже-благотворительность, как ее распознать, возможно, с ней можно как-то бороться. И нам помогает разобраться в этих вопросах Елена Альшанская, президент благотворительного фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам», и Юрий Белановский, руководитель движения «Даниловцы».
И. Воробьева
―
Да и мы собственно говорили о том, кто пострадавшая сторона. Но давайте мы наверно будем говорить, что здесь все будут пострадавшие стороны.
Ю. Белановский
―
Да, безусловно…
Е. Альшанская
―
Кроме того, кто приобрел.
И. Воробьева
―
Да, и тут мы вот, кстати, когда начинали, Лен, ты сказала, что вот это зависит от юридической формы. То есть можно ли за такое наказать? А на самом деле наказывают по закону…
Е. Альшанская
―
Есть очень большая проблема. В чем? В том, что если на самом деле это коммерческая компания, она вообще не может благотворительностью заниматься, то ей могут только… Ну, не было пока не одного прецедента. Ну, вот, может, питерские расскажут, может, у них что-то вышло там. Да? У нас ничего пока не вышло. Но, собственно говоря, вот юристы сейчас как раз таки изучают то, что можно сделать. И получается, что их можно штрафовать за несогласованное мероприятие, которое без разрешения префектуры происходит или за там коммерческую деятельность, там штраф до 5 тысяч там, которые опят же…
И. Воробьева
―
А то есть вообще…
Ю. Белановский
―
Не о чем…
Е. Альшанская
―
Вообще, ну, не о чем. Ну, не, просто мы сейчас опять же ищем форму, как это сделать. Потому, что на самом деле то, что это мошенничество это нужно доказать. То есть вот в чистом виде доказать, что это мошенничество, не видя, сколько они денег собрали, куда, что. Мы этого не видим. Ну, вот они стоят, и, ну, вот проговорились два-три этих молодых человека… Здесь мне кажется еще один момент, который с моей точки зрения этический, один из самых ужасных из этой истории – это то, что привлекается молодежь, ну, практически школьного возраста. То есть это дикое развращение детей. Они прекрасно понимают что они делают. Да?
Ю. Белановский
―
Это такие халявные деньги, да…
Е. Альшанская
―
Халявные деньги, потому что…
И. Воробьева
―
Они понимают, что они обманывают?
Е. Альшанская
―
Они понимают, что они обманывают. Это все иллюзия, что они…
Л. Рябцева
―
Ну, не все же обманывают.
И. Воробьева
―
Ну, да…
Ю. Белановский
―
Очень просто построить систему, когда они не будут этого понимать, они же школьники. А чего такого-то? Им рассказать всю эту легенду…
И. Воробьева
―
Ну, да.
Ю. Белановский
―
Они и будут эту легенду мне пересказывать.
Е. Альшанская
―
Как… К сожалению, по разговорам с ними понятно, что они и сами понимают, что это легенда, прекрасно. Потому, что когда мы говорим: «Ребята, расскажите ту историю, когда вы ездите в детские дома милиции». Они нам говорят: «А когда придет милиция, мы спрячем свои бейджики и скажем, что мы просто гуляли».
И. Воробьева
―
Ну, соответственно они дальше рассказывают своим друзьям, что вот это все фигня, благотворительность фигня, и все всех обманывают и так далее.
Е. Альшанская
―
Конечно, все воруют. Все воруют. Это все вот такие… Они получают как бы 20% от реальных, живых денег. Им совершенно не интересно, что за этим происходит, потому что это большие деньги для детей. И это ужасно, мне кажется.
И. Воробьева
―
Слушайте, по поводу интернет-перепостов, вот я там сталкиваюсь с эти регулярно, потому что, поскольку занимаюсь поиском пропавших людей, и у меня регулярно выскакивают какие-то там годичной давности фотографии детей, в которых «Срочно! Перепост!», там «Позвоните по этому номеру!», там, значит, «Поиск» и так далее. На это уходит много сил, на то чтобы погасить волны этих ретвитов, репостов, значит да, везде сходить, везде написать и так далее. Но ладно, мы-то там с поисками как-то, оно у нас там выстреливает, ну, 5 раз в год, ну, максимум, но вот эти вот перепосты «Я лично знаю этого человека, значит, нужны деньги на операцию. Пожалуйста, ретвит, ребенку нужна операция» и так далее. Таких каждый день десятки. Вот, их-то как?
Ю. Белановский
―
Здесь можно сказать, что реакция, на мой взгляд, возможна только, если вот эта цепочка знания она ограничивается максимум двумя звеньями. То есть если источником является или человек, которого я лично знаю, или человек которого, вот например, знает моя мама, знает моя бабушка, мой близкий друг, то есть точка. Все остальное необходимо…
Е. Альшанская
―
С моей точки зрения этого мало.
Ю. Белановский
―
Нет, ну может быть и мало…
Е. Альшанская
―
Дальше нужно позвонить маме, бабушке, выяснить эту ситуацию.
Ю. Белановский
―
Нет, понятно, что… Но я имею виду, что достойно внимания хотя бы. Да? Если это просто идет перепост вот женщины это самое… И второй вариант – это когда такие истории идут под брендом какой-либо авторитетной организации, о которой действительно у человека уже сложилось впечатление, он ей доверяет. Потому, что часто бывает какая тема, что благотворительная организация, и даже с нами это было, мы несколько раз пытались помочь тем, кто нам не по профилю. Если этот человек нам не по профилю, мы можем разве что от своего имени сказать: «Мы все проверили. Это действительно беда. Человеку нужны там деньги или еще там что-то, вот его личные какие-то там карточки или что-то. Мы ручаемся за то, что деньги будут потрачены». И такие тоже часто встречаются, этому можно доверять. Все остальное я бы фильтровал в спам.
Е. Альшанская
―
Не знаю. Я бы фильтровала их тоже в спам, честно говоря, потому что Вы не можете ручаться за то, как человек потратит средства со своих счетов. То есть я согласна, что это могут делать какие-то знакомые люди или в группе там, ну не знаю, например, выпускники МГУ собирают для студентов. То есть действительно здесь должно быть четкое понимание, откуда источник этой истории, кто этот человек, и кто люди, и в каком месте, все равно, даже если это личный счет знакомого вам человека, где публикуется приход и расход. Вот человек, который вам лично знаком, почувствовал вдруг вот это опьянение больших денег. Собрали там больше, куда, чем им было нужно, и он взял себе, молча, тихо эту лишнюю часть. Ну, никто не может сказать, что он с этим искушением справился бы. Поэтому тут должна быть четкая история. Да? Публиковать весь приход, весь расход. Даже самые знакомые из знакомых человек… Я вообще в принципе плохо к этим адресным сборам отношусь, но…
Ю. Белановский
―
Ну, это все такая тема относительно, если кто-то кого-то знает, все-таки индивидуальна и так далее. Но на счет расхода, на счет расхода, потому что есть тема, которая… ну, невозможно публиковать. Проверяем. То есть написать можно все, что угодно. Ну, например, когда действительно малоимущая семья, ей нужна какая-то нянечка, очевидно, они не могут нанять это по белому, потому что это большие деньги, чем можно собрать. Может быть, есть по знакомству какая-нибудь соседка, которая там готова за три тысячи присматривать за ребенком. Но если это кто-то взял на себя труд проверить, ну, или организация как бренд или, например, там какой-то мой родственник, или я сам, и я действительно удостоверен, что эти деньги пойдут… Но я же не могу никому этого доказать, потому что эта же соседка не будет мне расписки давать, ничего не будет…
Е. Альшанская
―
А в этом слабость адресного сбора. То есть организация действительно должна действовать по белому…
Ю. Белановский
―
Слабость, безусловно. Это 100 процентов.
Е. Альшанская
―
Она может доказать, куда она их тратит. Поэтому когда вы решаетесь помочь кому-то и собираете на карточку, это вот та же самая история как вот с людьми в метро, это риск.
Ю. Белановский
―
Это безусловный риск.
Е. Альшанская
―
Вы этот риск осознаете, решаете, да, я понимаю, что это риск, поэтому вдруг окажется, что не на бабушку, это был мой риск, я пошел на эту историю.
И. Воробьева
―
А те люди, которые репост делают и ретвит, они…
Е. Альшанская
―
А это люди которые помогают, ничего не делая. Это очень просто быть добрым, и как бы не вставая с дивана, вообще не прилагая к этому не малейшего усилия…
Ю. Белановский
―
В данном случае они, безусловно, приносят вред.
Е. Альшанская
―
Ну, когда как. Иногда бывает информация, ну, про Ваши поиски. Да? Когда нужно…
Ю. Белановский
―
Нет, это если не проверенная информация. Если человек никак не проверил, не удостоверился в том, что это адекватная информация, безусловно, он приносит вред.
Е. Альшанская
―
Конечно, мы об этом тоже много писали, что если ты вот от френда… Что такое френд? Это просто человек, которого в интернете ты подключил к чтению.
Ю. Белановский
―
Можете…
Е. Альшанская
―
Если ты от него репостишь, позвони сначала по этому телефону. А человек боится. Почему? А вдруг это телефон мошеннический, снять с него деньги.
И. Воробьева
―
Который спишет деньги. Да.
Е. Альшанская
―
То есть он реально боится, но при этом легко, как бы, передает информацию остальным. Вуаля, вы проверяйте. Да, то есть поэтому никогда вещь которую вы лично не проверили или, например, те же поиски людей, у меня тоже, даже у меня было так один раз, тоже перепостила какой-то поиск, потом оказалось, что человек уже найден. Я с тех пор четко: идет какой-то поиск. Я дохожу до первого поста, захожу на ваш форум, смотрю на каком этапе поиски. Только если я понимаю, что это актуально, я могу себе позволить сделать репост.
И. Воробьева
―
Ну, здесь правильно, конечно. Но это надо усилия прилагать.
Е. Альшанская
―
Ну как бы, ленивая помощь, она очень часто, к сожалению, приводит к вреду вот в качестве того.
Л. Рябцева
―
У нас на связи наш коллега, Михаил Лебедев, ваш коллега точнее, координатор группы «Цветы жизни. Остановим мошенников и лже-волонтеров». Михаил, вы с нами? Здравствуйте!
Михаил Лебедев
―
Здравствуйте!
Л. Рябцева
―
Михаил, я правильно понимаю что вы вместе с коллегой, с Инной Сергиенко, создали в Питере организацию, группу «Вконтакте», объединение, которое противодействует лже-волонтерам, по крайней мере, пока что у вас в городе?
М. Лебедев
―
Я бы не сказал что это объединение или организация, это вот… Да, то есть нас не очень много людей. Да, это просто группа в социальных сетях для распространения информации о людях, которые обманывают граждан, прикрываясь вот этими организациями. Как такового объединения нет.
Л. Рябцева
―
А как пришла идея-то собственно создать эту группу?
М. Лебедев
―
Ну, идея пришла, достаточно банально, при столкновении вот собственно с людьми, которые прямо вот у меня на глазах представлялись фондом, московским фондом, который не может работать в Петербурге, у которого нет представителя в Петербурге, и было видно, что они нарушают правила сбора пожертвований, которые существуют у нас в обществе, и не знают вообще, о чем идет сбор и все остальное прочее. При столкновении вот с этими людьми я понял, что надо об этом рассказать людям, распространить об этом информацию, чтобы люди знали и не подходили к таким людям, и не жертвовали им денег.
Л. Рябцева
―
Михаил, а вы же тоже волонтер?
М. Лебедев
―
Да.
Л. Рябцева
―
Вы с кем работаете? Кому помогаете?
М. Лебедев
―
Ну, в данный момент я даже не как волонтер, я социальный работник, работаю я в сфере помощи бездомным людям, а как волонтер я сейчас больше работаю не в благотворительной сфере, а больше работаю в сфере гражданского контроля.
И. Воробьева
―
Михаил, а вы же понимаете что прежде, чем опубликовать информацию о том что те или иные люди, которые там собирают средства или что-то такое делают – мошенники, вам нужно проверять это в два раза больше, в два раза более тщательно, нежели чем тем, кто просто, ну, жертвует деньги, там, не глядя, условно говоря.
М. Лебедев
―
Я бы сказал так: мы и в группе об этом пишем, то что мы никого не объявляем мошенниками, вообще мы не имеем на это никакого права, это делать имеет право только суд, ну может быть, если это административное правонарушение, это может объявить полиция, а люди вообще никого не могут мошенниками обижать голословно. Соответственно мы распространяем информацию об акциях, которые проходят в Петербурге с нарушением законодательства, либо правил сбора пожертвований, что нас наталкивает на подозрение их в нечестности. Соответственно мы призываем людей, вдумчиво жертвовать денежные средства, независимо, где это происходит, на улице или это происходит в сети интернет, и соответственно проверять, если люди ссылаются на какой-то фонд, звонить в этот фонд, проверять, действительно ли проходит акция, но изначально группа была создана именно на основе акции, когда люди прикрывались вот фондом «АиФ. Доброе сердце» - это московский фонд, - и фондом «Вместе», который в Воронежской области находится. Я общался и с президентом фонда «Вместе» и с представителем фонда «АиФ. Доброе сердце», и я точно знал, что те люди которые вот, которых я наблюдал и которых наблюдала Инна Сергиенко, и которых наблюдали очень многие жители нашего города, что они мошенники, потому что они представляются фондом, который не представляет интересы, и фонд денег не получает никаких от них. В последствии да, оказалось, что у нас много различных акций проходит, они имеют разный абсолютно вид. Есть например, ИП, которые собирают пожертвования, хотя мне до сих пор не понятно, как это вообще возможно, не имея статуса не коммерческой организации, не благотворительного фонда, собирать пожертвования на улицах. То есть получается это сложный процесс.
Л. Рябцева
―
Если вот я правильно понимаю что, по-Вашему, бороться с лже-волонтерством можно, с лже-благотворительность, только через просвещение? Или через что?
М. Лебедев
―
Ну, мне кажется да.
Л. Рябцева
―
Или вы ходите рейдами?
Е. Альшанская
―
На уровне правоохранительных органов, они все таки это делают.
Л. Рябцева
―
Но в группе в «ВКонтакте», не думаю, что находятся сотрудники.
М. Лебедев
―
Нет, ну, нет, конечно. Нет, почему? Вы это самое… Мы, первая же статья в средствах массовой информации о нашей группе была в «Московском Комсомольце» и после этого прокуратура сразу начала проверку. Соответственно мы общались с представителем ГУВД, я лично общался, давал объяснение. И собственно мне офицер ГУВД пообещал, что по результатам проверки будут созданы рекомендации для сотрудников правоохранительных органов, как им надо реагировать на такие заявления граждан и как надо реагировать вот на такие акции…
Е. Альшанская
―
Поделитесь с Москвой, мы своим передадим. А то у нас пока никак не реагируют.
М. Лебедев
―
Ну, это надо с ГУВД общаться. Вообще мы… Ну, как бы у меня, у нас в группе есть инструкция того, как надо себя вести. Да? Обязательно надо вызывать полицию, потому что человек, гражданин не может пресекать нарушение закона, он должен понуждать к этому сотрудников полиции.
И. Воробьева
―
Михаил…
М. Лебедев
―
Если полиция не реагирует, значит жаловаться во все инстанции, которые возможно.
И. Воробьева
―
Скажите, а вам вот после того, как вы опубликовали где-то, что вот там с нарушением идет сбор средств, может быть, приходили какие-то люди, говорили: «Зачем вы это публикуете? У нас все в порядке» там и так далее, Там как-то вам доказывали…
Л. Рябцева
―
С битой.
И. Воробьева
―
Ну, может быть, не с битой, может быть, с документами наоборот. Да? И вы там окатывали назад и говорили: «Ладно, ладно». Значит, здесь они просто ошиблись в форме, а так на самом деле они нормальные. Бывает такое?
М. Вробьев
―
У нас немножко по-другому это происходит. Люди нам пишут, что вот они видели тех или иных людей, собирающих пожертвования, говорят эти люди ссылаются там на такую вот организацию. Мы ее проверяем, у нас есть список организаций которые реально собирают деньги на улицах Петербурга. Кто-то полностью по правилам и по закону как это должно быть, кто-то с минимальными нарушениями, ну, как бы да этот список у нас есть, он состоит в данный момент из трех организаций. Одна из организаций занимается помощью детям Донбасса. Это вот совсем свежая организация. Но я общался с представителем этой организации, мне сказали, что мало того, что у них копилки, все документы, все договора, все у них есть, все акты, еще и даже удостоверение волонтера есть у каждого человека, который вот с копилкой ходит, собирает пожертвования. Соответственно те люди, с которыми мы сталкиваемся в основном вот, которых мы публикуем, у них максимально, что есть соглашение с мамой больного ребенка, где вообще не прописано никаких подробностей, сколько они ему переводят, на какие цели они ему переводят, есть просто соглашение с мамой. Вот мама, вот больной ребенок. И просто с ней соглашение. А сколько – 50 процентов они переводят, 20 процентов они переводят? Неизвестно. А говорят они, что переводят 100, соответственно то есть вот максимально такие только документы.
Л. Рябцева
―
Михаил, скажите, пожалуйста, а сколько сейчас участников в группе Вашей?
М. Лебедев
―
В группе участников где-то 556, по-моему, вчера было. Она не такая большая.
Ю. Белановский
―
Всего на всего?
Л. Рябцева
―
Всего на всего. Но это группа в «ВКонтакте». Да, 556 человек.
Е. Альшанская
―
Ну, это, мне кажется, уже хорошо.
Ю. Белановский
―
Нет, я только за…
И. Воробьева
―
Ну, это активные люди, я так понимаю, которые этим интересуются и…
Л. Рябцева
―
Не пассивные – да, – не просто подписанные на обновления в группе. Михаил, спасибо огромное. Это был Михаил Лебедев, координатор группы «Цветы жизни. Остановим мошенников, лже-волонтеров», инициатор движения борьбы противодействия лже-волонтерам в Питере.
Ю. Беланосвкий
―
Лже-благотворительности.
И. Воробьева
―
Слушайте, а у меня вопрос. Ну, во-первых, я напомню, что у нас в студии президент благотворительного фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам» Елена Альшанская, и руководитель движения «Даниловцы» Юрий Белановский. А вот эти все инструкции, которые в интернете висят о том, как распознать, о том как, значит, помогать, их же огромное количество.
Ю. Белановский
―
Это правда.
И. Воробьева
―
Вот это они вообще помогают как-то? Люди их читают? То есть почему…
Е. Альшанская
―
Не знаю. Кто найдет, тот читает. Молодец! Ну, конечно…
Ю. Белановский
―
Нет, кто найдет – читает, я честно скажу что месяц или полтора назад, я похожей темой заинтересовался и попытался в интернете найти как раз какие-то внятные какие-то статьи. И, к сожалению, «Яндекс» и «Гугл» в первых строках именно вменяемые четкие статьи на тему не выдают. Ну, и я там где-то порыпался, нашел несколько неплохих действительно статей на сайте «Милосердие.ру», еще что-то. Но для этого я, во-первых, предпринял труд. Во-вторых, я все таки в теме. Может быть, ситуация за эти месяцы изменилась, не могу утверждать, но если не изменилась, то это значит, что, к сожалению, это не на поверхности.
Л. Рябцева
―
И как минимум ты завел блок на сайте «Эхо Москвы» для волонтеров. Для будущих и настоящих.
Ю. Белановский
―
Да, после этой передачи напишу свою инструкцию.
И. Воробьева
―
Мне интересно, мы сейчас с вами об этом говорим, говорим, говорим, оно вот как-то вот…
Е. Альшанская
―
Ира, много раз до этого вы об этом говорили.
И. Воробьева
―
Да, я лично говорила об этом в эфире, и в этой программе это было…
Е. Альшанская
―
… очень мало об этом говорят в принципе. То есть, ну, во-первых, это недавно началось, если мы говорим об этих попрошайках. Это где-то год, полтора, то есть это свежее явление…
Ю. Белановский
―
Ты говоришь о тех, кто у метро?
Е. Альшансая
―
Да, о тех кто на улицах, в метро, вот они там в разных местах стоят…
Ю. Белановский
―
… в интернете попрошайничают…
Е. Альшанская
―
Вот если мы говорим про эту тему, то собственно говоря, они недавно. Говорят про это СМИ мало пока. И самая главная история, с моей точки зрения, – это правоохранительные органы, которые вообще пока не воспринимают как-то, как то, чем они должны серьезно заниматься, у них нет определенной инструкции на этот счет, не понимания как действовать. Ну, они их тоже могут прогнать там и все. Да? Соответственно говоря в этой ситуации, мне кажется, что нужно – вот хорошо, что появилась группа в «ВКонтакте» там какая-то, – действительно объединяться, делать что-то, что создает правовое поле для того, что бы мошенникам было тяжело совершать мошенничество. Тогда действительно вот в этой ситуации, даже если какие-то фонды выйдут и будут собирать, можно будет проверить, можно будет понять кто это и понять, что действительно вряд ли они мошенники. Потому, что для мошенников нет такого поля раздолья, когда милиция абсолютно не интересуется этими действиями, причем они там, не знаю, бабушку с морковкой, которую свою там с сада собранную гоняют вот просто как часы, а рядом стоят товарищи с шариками, они абсолютно им не интересны. Надо же этот вопрос, мне кажется, как и все вопросы в нашей стране, в первую очередь к правоохранительным органам. То есть у нас будет нормальная правоохранительная система…
Ю. Белановский
―
Не знаю, у меня совершенно другая точка зрения, мне гораздо проще рассуждать вот, я опять же к опыту работы с сектантами и так далее. Когда-то в те еще годы, я спрашивал у профессионалов в этой теме. Я говорю: «Друзья, а вот если супер-секты там разрастутся как грибы, никто не будет их трогать, вот сколько людей предрасположенных, так что они действительно будут страдать, вот насколько этот процент, вот максимально?». И оценки и зарубежных специалистов я читал, и российских, 2-3 процента людей. То есть для меня вывод-то какой? Не в том плане, что не нужно бороться со злодеями, конечно нужно. Но гораздо выгоднее, если это слово здесь применимо, как раз обращаться с позитивом ко всем. И в этом смысле позитив прорастет сразу и гораздо большем количестве – что ли? – чем мы будем кого-то выискивать. Я не против того что кто-то выискивает, пусть это делает. Но все же понимаете, если попытка запугать людей «А, везде мошенники», это значит, что и те кто не входит в зону риска, он, может быть, уже и не пожертвует. Попытка же наоборот сказать: «Друзья, жертвуйте! Друзья, найдите то, к кому вы проникнетесь доверием, проверьте так или иначе здесь прозрачно, но помогите тем, у кого беда». А беда, к сожалению, в нашей стране у очень многих людей, то это для меня, ну, более позитивно. Ну, останется вот эта тонкая прослойка, те, кто вот это и будет 1 процент. С точки зрения денег, наверное, общие суммы будут большие, но все же она не выпрыгнет за 1-2 процента. Понимаете?
Е. Альшанская
―
Я совершенно, вот вообще не могу с тобой, Юр, согласиться...
Ю. Белановский
―
Конечно. Это хорошо.
Е. Альшанская
―
Потому, что секта – это выбор человека, личного, связанного там с его религией. Это действительно для людей, которые вообще даже...
Ю. Белановский
―
Ну, подожди, давай не секты.
Е. Альшанская
―
Подожди, нет, подожди, дай, дай... это разные вещи...
Ю. Белановский
―
Давай уличные продажи, например, возьмем. Ну, то же самое все.
Е. Альшанская
―
И «МММ» например. Да? Сколько людей туда включилось, сколько народу в том числе и на офисе...
Ю. Белановский
―
Пол процента населения...
И. Воробьева
―
И продолжает включатся больше того, скажу.
Ю. Белановский
―
Это же пол процента...
Е. Альшанская
―
Это не пол процента...
Ю. Белановский
―
Но по сравнению с теми, кто вообще инвестирует куда-то, это пол процента.
Е. Альшанская
―
В пирамиды огромное количество людей вкладывают деньги, это больше чем пол процента, и вопрос именно с моей точки зрения...
Ю. Альшанский
―
Не верю...
Елена Альшанская
―
Проверь, сходи, посмотри...
Л. Рябцева
―
Все в «МММ».
Е. Альшанская
―
То есть вопрос в статистике денег, которые на это уходят. То есть, ну, действительно когда мы позволяем огромному количеству людей быть обманутыми и для нас это просто, мы говорим: «Ну, это их выбор», давайте вместо этого мы будем там говорить, ну просто хорошее, мне кажется это не правильно.
Ю. Белановский
―
Я так не говорил.
И. Воробьева
―
А кто в данном случае должен… Ну, должен, наверное, не правильно сказала, но, тем не менее, чье это больше дело?
Е. Альшанская
―
Полиции это дело.
И. Воробьева
―
Нет, нет. Я… Две стороны. Полицию мы поняли. Две стороны, благотворительного сектора или людей, которые собственно вот...
Е. Альшанская
―
Благотворительного сектора.
И. Воробьева
―
То есть в большей степени их задача...
Ю. Белановский
―
На создание имиджа самого сектора, донесение правил взаимодействия, прозрачности, ответственности, создание именно – как сказать? – доверительных отношений, о чем Лена очень мудро говорила в начале с обществом – это дело сектора.
Е. Альшанская
―
Однозначно.
Ю. Белановский
―
А вот грохнуть свои силы… Просто поймите, я видел столько примеров. Вот эта грань очень тонкая. Сначала человек вроде как «Я за добро, но иногда, так сказать, с темной стороной силы», а потом он только и делает, что борется с темной стороной силы, а добра то нет.
Е. Альшанская
―
Вот ровно поэтому, это дело полиции. Это не наше дело, это их дело бороться с темной стороной, то есть у них такая прямая обязанность по законодательству.
Ю. Белановский
―
Это 100 процентов.
Е. Альшанская
―
Ну, а для этого они должны понимать, что это есть. А это уже наш вопрос как бы просвещение, в том числе донести.
Ю. Белановский
―
Нет, ну если есть отдельные джидаи такие, ну, слава Богу, я только за. Вот группа появилась, поищу в «ВКонтакте». Жалко, кстати, что название… Да? У вас есть название?
Л. Рябцева
―
Оно очень длинное, я тебе продиктую и потом…
Ю. Белановский
―
Да, я с удовольствием...
И. Воробьева
―
А, может, мы его всем скажем? Что бы люди тоже искали в «ВКонтакте».
Л. Рябцева
―
«Цветы жизни. Остановим мошенников и лже-волонтеров».
Ю. Белановский
―
Супер! Вот, постараюсь найти, подписаться. Ну, с большим уважением отношусь к этому. Ну, вот с точки зрения именно действий представителя благотворительного сообщества, я вижу свою задачу несколько по-другому все-таки. Это повышать авторитет организации, повышать вот доверительное отношение с обществом и тем самым развивать саму тему в позитиве, чем пытаться вот как-то так...
Л. Рябцева
―
Ну, в любом случае это проблема систематическая, поскольку нет нормального законодательства по борьбе с мошенниками, нет нормального регулирования со стороны полиции...
Ю. Белановский
―
Нет, а тут поймите еще какая проблема, а вдруг создателя такой группы переклинет, ну вот...
И. Воробьева
―
Ну да, мы как раз об этом говорили с Михаилом, мы пытались нащупать какие-то инструменты, которые он использует. Здесь важно...
И. Воробьева
―
… важно не перегибать, да, да, да.
Ю. Белановский
―
У них есть четкие критерии, у Михаила, как я услышал. И по критериям они ранжируют что-то и выставляют – это здорово на самом деле. А вот если критериев нет, и они не публичны, вот это уже...
И. Воробьева
―
Вот это уже.
Л. Рябцева
―
Вот это уже.
И. Воробьева
―
И ловля началась. Да.
Л. Рябцева
―
И собственно как всегда, подводя итоги, анонсы следующего цикла передач «Чувствительно». Теперь Ира Воробьва будет вести «Чувствительно». Леся Рябцева остается на задних позициях, в тени. Буду помогать Ире. Думаю, что и сетку ты тоже переделаешь, и все ты это красиво анонсируешь...
И. Воробьева
―
Ну, это мы в следующий раз услышим, в следующую субботу, кстати, и время поменяется.
Л. Рябцева
―
Да, мы теперь переезжаем на 17 часов, каждую субботу, ну, собственно на час позже теперь будет Ира выходить, программа «Чувствительно» и напоследок новости от… Анонс от «Добра.mail.ru» и Саши Бабкиной. Завтра, 31 мая, на ВДНХ, пройдет благотворительный забег Moscow Legal Run. «Legal» называется не потому, что в смысле легальный, а потому что в забеге примут участие юристы. Решили такой сделать фонд «Подари жизнь» профильный забег. Но все, кто угодно, кто хочет побегать вместе с юристами, тоже может это сделать и не обязательно иметь юридическую практику или образование. Для этого надо зарегистрироваться на сайте забега и сделать пожертвование в фонд «Подари жизнь». Ну, собственно трассы на 5 и 10 километров охватят центральную часть комплекса и живописные окрестности. Обещают, что будет весело, если будет нормальная погода, я так понимаю. Опять же завтра, в 10 утра экскурсия по переулкам Тверской улицы. Фонд «Большая перемена» приглашает на экскурсию в Москве. В этот раз всем желающим предлагается изучить переулки Тверской улицы, а точнее Газетный, Брюсов и Вознесенский переулок. И все это дело, маршрут начинается от станции метро Охотный ряд, выход на Тверскую улицу. Сбор около театра Ермоловой. Кстати, билет стоит всего 500 рублей. И все подробности есть на сайте фонда «Большая перемена». Благотворительный флешмоб 1 июня в День защиты детей. Фонд «Дети наши» и «Добро.mail.ru» приглашает принять участие во флешмобе, он такой онлайновый, чтобы поддержать программу. Специально к 1 июня запускается акция, нужно три простых шага. 1. Сфотографируйте своего ребёнка или себя в защите: каске, раскраске «хаки», наколенниках от роликов или просто в крепких объятиях друг друга. Ира будем с тобой обниматься, фотографироваться. 2. Сделайте пожертвование. Фонду «Дети наши» необходимо всего, в сумме, собрать 190 000 рублей. Во столько обходится месяц работы психологов и социальных педагогов, то есть тех людей, которые помогают уже родителям, которые усыновили ребенка, ну собственно справляться с психологической какой-то сложной работой, в общем. Разместите эту фотографию в социальной сети, добавив к ней хэштег «Защитидетей» и комментарий с условиями участия в акции и передайте эстафету двум друзьям своим же, из своей социальной сети, отметив их в своем посте! Ну, в общем, все подробности на сайте фонда «Дети наши» и на сайте «Добро.mail.ru». И последний, последний анонс: значит 5, 6, 7 июня с 10 утра до 10 вечера в Торговой галерее «Модный сезон» пройдет очередная благотворительная ярмарка «Charity и Fashion». Фонды «Вера» и «Подари жизнь» приглашают на ярмарку. И собственно там будут лучшие вещи по праздничной цене от «Лавка радостей», «Стиль жизни», «БлагоБутик» и «Charity Shop». И все собранные средства пойдут на лечение тяжелобольных детей, подопечных фондов «Подари жизни» и «Вера». Все это, напоминаю, пройдет в Торговой галерее «Модный сезон» 5, 6, 7 июня. Ура, ура!
Ирина Воробьева
―
Да, спасибо большое нашим гостям. Елена Альшанская, Юрий Белановский, Леся Рябцева, Ирина Воробьева, таким составом… И Михаил Лебедев был у нас по телефону. Таким составом была программа «Чувствительно». До встречи!
Леся Рябцева
―
Пока!
Ирина Воробьева
―
Делайте добро!