Усыновление - это просто - Армен Попов, Светлана Давыдова - Чувствительно - 2015-04-25
25.04.2015
Леся Рябцева: 16
―
06 в Москве. Это программа «Чувствительно». С вами Леся Рябцева. И перед тем. Как мы перейдем собственно к главной теме этого эфира 1-я рубрика.Несмотря на кризис, ВТБ, банк ВТБ продолжает радовать нас и меня так точно, они продолжают свою благотворительную программу «Мир без слез». Она возвращается в детскую городскую клиническую больницу имени Сперанского. Надо сказать, что в 14-м году банк ВТБ… Это не реклама. Это я просто сейчас, правда, горжусь корпоративной благотворительной программой «Мир без слез». И за 14-й год они собственно помогли 26 больницам. И 23 апреля состоится очередная акция, как раз вот в детской городской клинической больницы Сперанского они перечислят на счет больницы 2 миллиона рублей и приобретут новое оборудование. Нельзя не порадоваться – это то, что огромная проблема социальной ответственности бизнеса. Из-за кризиса очень многие фирмы, компании сокращают финансирование своих благотворительных программ, но собственно банк ВТБ не такой.
А есть еще одна попсовая тема, тем не менее, про благотворительность. Журнал «Variety» американский создал огромную акцию, в общем, благотворительную. Они решили обозначить тех американских актрис и деятелей культуры, назовем это так, и в том числе Ким Кардашьян, которая в последнее время много у нас на слуху. Так вот они решили создать огромную акцию и показать, кто же занимается благотворительностью. Провели вечер званный и Ким Кардашьян наградили за благотворительность. Оказывается, она уже 7 лет занимается тем, что спонсирует детскую онкобольницу Лос-Анджелеса и регулярно общается с маленькими пациентами. То есть не только деньгами помогает, но и приезжает туда сама. Помимо Ким Кардашьян еще и Вупи Голдберг тоже, которая много лет поддерживает юных фигуристок Гарлема, собственно была отмечена журналом «Variety».
Ну, и теперь к теме сегодняшней передачи. Говорить будем про усыновление, которое на самом деле всех пугает, а оно не такое уж страшное и тяжелое. Помогать разбираться собственно, тяжело усыновить ребенка или нет, будет Армен Попов, создатель порталов «Усыновите.ру» и «Усынови-Москва.ру», директор Центра развития социальных проектов, и Светлана Давыдова, координатор программы «Территория без сирот» - все правильно? - благотворительного фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам». Здравствуйте!
Армен Попов
―
Здравствуйте! Добрый день!
Светалан Давыдова
―
Здравствуйте!
Л. Рябцева
―
Вы у нас живьем. Но еще у меня будет… во 2-й передачи у нас будет с вами еще один собеседник – Екатерина Лебедева, руководитель благотворительной программы «Измени одну жизнь». Программа настроена на то, чтобы объяснить людям, что Вы можете найти как минимум похожего ребенка. Я так понимаю, что это же тоже один из мифов, что подумают соседи. Ребенок не похож на меня, я вот его усыновил. Вот кстати же, это один из таких популярных мифов. Да?
А. Попов
―
Да, да. Ну, вообще надо сказать, что это наша область, то, чем мы занимаемся, это вообще область, связанная с большим количеством мифов, стандартов, стереотипов в поведении, которая… По счастью, вот мне, в общем, посчастливилось этой темой заниматься больше 20 лет. И я, по счастью, вижу, как это меняется. То, что Вы сказали, задали такой 1-й вопрос, что как соседи, как отреагируют. Вот я помню, например, в начале 90-х в основном усыновители были женщины, которые имитировали беременность. Покупали подушечки и подкладывали себе на животик, чтобы соседи…
Л. Рябцева
―
Специально?
А. Попов
―
Специально. Это была имитация беременности. Это очень серьезная была история, потому что она была связана с большим количеством рисков, а вдруг ребенка такого не обнаружится уже к 9-му месяцу. И что соседи подумают? И с этим было связано очень много… А они такие с одной стороны комичные, может быть, сейчас кажется истории, но вот вполне драматичные.
Л. Рябцева
―
Сейчас уже перестали это делать? Уде не кладут подушки?
С. Давыдова
―
Нет, сейчас такие тоже… существует такая практика. Я согласна, что ее стало гораздо меньше, но, тем не менее, такая практика есть. Даже можно купить такой накладной животик, который можно поддувать по мере…
Л. Рябцева
―
Да, да…
А. Попов
―
А вот сейчас можно поддувать. Я не знал, что можно поддувать животик.
Л. Рябцева
―
Это модификация.
А. Попов
―
Но все-таки меняется. Знаете, мы проводим вот всероссийские форумы приемных семей уже несколько лет. И такой ответ на этот вопрос такой, когда в зале там тысяча приемных семей, мы задаем вопрос… И в основном приемные семьи – это те, кто все-таки взял в свою семью или усыновил один, два, три ребенка и с разницей во времени. И когда задаешь вопрос: как к вам относились 5 лет назад? Ответ был один: как к сумасшедшим. Вопрос был один: «А зачем вам это надо?» А тем более к тем семьям, у которых есть свой родной ребенок. А зачем вам надо, у вас свой родной ребенок?
Л. Рябцева
―
А зачем это надо? Зачем усыновлять детей?
А. Попов
―
Кто ответит?
С. Давыдова
―
Ну, сложный вопрос. Мне кажется, есть два вида кандидатов, можно так сказать, которые одни берут ребенка для себя. Это, как правило, уже такие зрелые семьи, которые по тем или иным причинам не могут иметь детей. И кандидаты, которые берут ребенка ради самого ребенка. Вот. И, наверное, вот эти вторые кандидаты, они… Ну, я даже не знаю, как сказать, как это определить. Но делают, наверное, какое-то… Этот поступок направлен именно на ребенка.
Л. Рябцева
―
Ну, это получается…
С. Давыдова
―
Не для себя, а для ребенка.
Л. Рябцева
―
Более человечно, наверное?
С. Давыдова
―
Да.
Л. Рябцева
―
Более добро.
А. Попов
―
В общем, ведь похоже на обычные совершенно человеческие отношения. У нас в брак люди вступают или для себя, или с готовностью делить себя для другого. Поэтому здесь вот такую параллель если ставить, она всем очень понятна и близка. У нас все-таки не так много усыновителей, но все-таки много людей состоящих в браке. Поэтому они легко поймут вот это вот то, что Светлана сказала, вот такую парадигму, скажем, отношений. Это действительно так. В каждой истории есть еще свои подистории, можно тоже еще посмотреть, потому что есть свои подгруппы. Например…
Л. Рябцева
―
Подгруппы в смысле?
А. Попов
―
Вот мы разделили на две…
Л. Рябцева
―
Кандидатов.
А. Попов
―
… две такие группы кандидатов. Но еще есть там те, у кого есть дети свои, те, которые занимаются благотворительностью. Волонтеры – это тоже отдельная группа потенциальных усыновителей. Ну, вот Светлана, наверное, больше, чем я может об этом рассказать. Но если мы подойдем к теме усыновления детей-инвалидов, то здесь это, конечно, наверное, главный ресурсный центр, ресурсная точка – это как раз волонтеры, которые с инвалидами и занимаются, потому, что это очень большая проблема. Если мы посмотрим с Вами по статистике, то у нас в Москве, например, все-таки 40 с лишним процентов детей в банке данных – это дети-инвалиды. По России такая статистика больше 20 процентов. Поэтому это очень много, конечно. И эту категорию детей, конечно, очень трудно устроить в семью.
Л. Рябцева
―
Есть еще один миф. Это по поводу документов, которые можно очень долго собирать, какие-то бумажки, доказывать, что ты не жираф, что ты можешь иметь ребенка. Ну, в смысле усыновить ребенка. Это правда? Это очень сложно? И несколько лет нужно потратить на то, чтобы собрать документы?
С. Давыдова
―
Нет, пакет документов, он сам по себе несложный. Занимает где-то, ну, наверное, месяца полтора. Вот. Самая первая сложность, с которой сталкиваются кандидаты – это поиск ребенка. Когда ко мне обращаются кандидаты, говорят, что мы давно уже в поиске, мы никак не можем найти себе ребенка, детей просто нет. такого быть не может. Детей, к сожалению, очень много.
Л. Рябцева
―
Ну, просто хотят выбрать какого-то определенного, конкретного.
С. Давыдова
―
Да, упирается…
Л. Рябцева
―
Голубоглазого блондина.
С. Давыдова
―
Да, упирается вот именно…
А. Попов
―
Нет, нет. Не так все. Голубоглазую блондинку.
Л. Рябцева
―
Девочку?
А. Попов
―
Все девочку… Это замечательное есть международное исследование. В мире большинство людей, когда ждут своего ребенка, то мечтают большинство пар о мальчике, а усыновители в большинстве случаев мечтают о девочке. Вот есть такой парадокс. Это непонятно на чем основано, но это действительно так. Я добавлю то, что Света сказала, еще обязательно, конечно, есть два месяца – это обязательное прохождение школы приемных родителей, которую родители должны пройти.
С. Давыдова
―
Это само собой. Просто Вы спросили о пакете документов.
А. Попов
―
Но то, что касается мифа и стереотипа, Вы знаете, я, в общем, глубоко убежден с одной стороны как человек, пропагандирующий и старающийся все-таки сделать этот процесс общим и легким, но он должен быть разумным. Он не должен быть легким. Он должен быть разумным, потому что все-таки процесс принятия чужого человека в семью, а он пока чужой человек, пока не пройдет весь процесс адаптации по-настоящему. Не просто эмоциональный порыв, потому что есть…
Л. Рябцева
―
И не только жалость. Да.
А. Попов
―
И не только жалость, потому что очень много, к сожалению, проблем возникает на том, что прекрасный человек, у него самые лучшие порывы, но он не обладает просто элементарной технологией и знанием, как с ребенком с травмированной психикой, как с ним себя дома вести. И это вопрос. Так вот человек должен быть подготовлен, безусловно. И ведь смотрите, природой заложено, женщина 9 месяцев готовится к этому.
Л. Рябцева
―
Да, не просто так собственно.
А. Попов
―
Конечно. И опять же вот я люблю проводить эту аналогию. В брак когда решили вступить два человека, они же все-таки не на следующий день… вот познакомились, не на следующий день бегут в ЗАГС. Это будет странно если это произойдет. Понимаете, они все-таки должны друг друга узнать, друг к другу подготовиться, и уже с каким-то временем принять осознанное решение – строить семью. И здесь то же самое. Это новый член семьи – это на всю жизнь.
Л. Рябцева
―
Поэтому как минимум 9 месяцев надо…
А. Попов
―
Ну, во всяком случае, это должно занимать несколько месяцев.
С. Давыдова
―
И это точно не должно быть спонтанно и не должно быть на эмоциях. Человек действительно должен все обдумать и взвесить, потому что когда такой порыв, он может быть, хороший, но может привести к возврату этого ребенка в детское учреждение, потому что кандидаты просто не справились, не были к чему-то готовы.
Л. Рябцева
―
Ну, и вообще… Хочу Ваше мнение услышать. Это же правильно не самому заниматься усыновлением, а идти именно в фонд или в проект какой-то, который тебе поможет разобраться, что это, эмоциональный порыв, готов ли ты взять ребенка. Или как? Или лучше самому?
А. Попов
―
Ну, смотрите как. Все-таки это вопрос индивидуальный. Конечно, сам для себя каждый должен решить, ну, вот я уже упомянул о практике школы приемных родителей. Школа приемных родителей – это… Они есть государственные и частные. И это, как правило, я могу судить, вот так по Москве я могу судить, в общем, квалифицировано, что это очень профессиональные школы, очень профессиональные психологи, педагоги в них работают. И что меня с одной стороны удивляет, с другой стороны радует, Вы знаете, проходя эти школы, есть люди, которые отказываются от этой идеи. И это хорошо, что они отказываются на этом этапе. Да.
Л. Рябцева
―
Есть еще один миф, один стереотип, что в детдомах все дети больные, что они болеют, что от них отказались…
С. Давыдова
―
Знаете, сейчас абсолютно здоровых детей нет даже домашних. Что же нам ждать от тематических детей. Тот социум, в результате которого появился вот ребенок, ну, это же бывает, что родители пили, употребляли наркотики, конечно, ребенок может болеть какими-то заболеваниями.
А. Попов
―
Я дополню тоже, скажу, что понимаете, а вот у меня по опыту, я просто смотрю, что огромное количество заболеваний, которые приписываются детям, особенно это касается неорганических каких-то заболеваний, поражений, а, скажем, таких психосоматических, вот они снимаются. Ребенок попадает в семью. С ним начинают заниматься родители, по-настоящему оказывать ему должное внимание, заниматься его болячками, и снимаются, например, такие диагнозы как умственная отсталость. У нас есть много, очень много…
С. Давыдова
―
Согласна.
А. Попов
―
… таких историй, когда и не просто снимаются, а когда, Вы знаете…
Л. Рябцева
―
«Снимаются» в смысле исчезают? Простите.
А. Попов
―
Понимаете, на ребенке ставится в определенный момент, ставится определенное клеймо, что это ребенок с умственной отсталостью. Вот это клеймо…
С. Давыдова
―
Хотя это может быть элементарная задержка развития.
А. Попов
―
Задержка, запущенность психологическая. Есть такое. Конечно, пословица замечательная – от осинки не родятся апельсинки. Конечно, большинство этих детей, они от родителей с проблемами. Но далеко не все эти дети являются какими-то… с какими-то неизлечимыми заболеваниями, болезнями.
Л. Рябцева
―
Ну, да. И ставить на них крест как-то очень…
А. Попов
―
Абсолютно. Вы знаете, я просто приведу пример, если позволите. На этой неделе закончили проводить московский этап такого большого всероссийского конкурса творчества детей-сирот «Созвездие». И вот я поскольку являлся председателем жюри, отсмотрел огромное количество детей из детских домов и так далее. Вы знаете, ну, есть просто совершенно блестящие, талантливые дети среди детей, которые выросли… Я даже спрашивал ребенка, когда, он давно попал. А он с детства в детском доме. А талантливый. Просто талантливый ребенок. Поэтому, конечно, такие дети есть. Конечно, это нужно держать в голове, что эти проблемы могут быть, но этого не надо бояться. С этим надо смотреть, разбираться и не бояться дарить любовь, которая… Извините, на пафос перейду. Но которая, в общем, излечивает от многих болезней. Это чистая правда.
Л. Рябцева
―
Напоминаю, что это программа «Чувствительно». С вами Леся Рябцева. В гостях Армен Попов и Светлана Давыдова. И мы говорим о том, что усыновление – это на самом деле не тяжело и страшно. Может быть очень просто, если ты этого правда хочешь. Напоминаю, что номер для смс-сообщений – 985 970 45 45, твиттер-аккаунт «Вызвон», если вдруг у вас есть какие-то идеи, предложения и вопросы, пожалуйста, пишите. Дмитрий Мезенцев пишет: «Отслеживаете ли Вы дальнейшую судьбу ребенка после того, как, например, его устроили?» Потому, что я знаю, что у многих же есть… По-моему, как раз у «Усыновите.ру» - да? – есть банк детей…
А. Попов
―
Федеральный банк. Да, «Усыновите.ру», собственно говоря, главный его ресурс – это федеральный банк данных о детях-сиротах. А сайту «Усыновите.ру» в этом году будет 10 лет. Он открылся 1 июня 5-го года. И я просто скажу, чтоб было тоже понятно и слушателям и… что произошло, собственно говоря, в 2005 году. Банк данных. А это было 160 тысяч детей-сирот. Вот на сегодняшний день это 83 тысячи.
Л. Рябцева
―
Это хорошо или плохо, что их стало меньше?
А. Попов
―
Конечно, хорошо. У нас детей-сирот стало меньше.
Л. Рябцева
―
А вообще? То есть не только в банке, а вообще?
А. Попов
―
Нет, нет. Конечно, потому что банк, он, собственно говоря, на сайте отражен. Банк данных всех детей-сирот России. Нам… 10 лет…
Л. Рябцева
―
То есть даже региональных, да?
А. Попов
―
Это совокупность всех региональных банков. И у нас с Вами вот за 10 лет, это можно говорить, вот это очень наглядная… Это, как говорится, научно-медицинский факт, статистически это достоверно, что у нас просто за 10 лет в два раза сократилось количество детей-сирот в стране.
Л. Рябцева
―
То есть отказов стало меньше?
А. Попов
―
У нас впервые эта тенденция. Это очень такой вопрос сложный, потому что всегда… Очень часто у нас был такой… Два бассейна. Да? С одной стороны дети из одного бассейна условно уплывали в семьи, а в другую часть бассейна дети приплывали. Да? Они поступали, лишались родительских прав родители и так далее. У нас все время был… долгое время был такой баланс, статус кво. У нас количество поступающих в систему детей было практически равно количеству детей, которые бы уходили из системы. И вот последние два года у нас сложился все-таки такой перевес в сторону того, что у нас стало больше детей, стало из системы уходить. И это очень важно. Это краеугольная…
Л. Рябцева
―
Просто становится более понятным и модным, что можно усыновить?
А. Попов
―
Это становится культурой этого, просто вырастает. Просто вырастает культура этого. В обществе это становится… Как я уже говорил, если на человека несколько лет назад смотрели и думали, что он сумасшедший, а сейчас если встречается, что сосед стал приемным родителем, то ему скорее скажут: «Ой, какой ты молодец! Ой, как это интересно! А как ты это сделал?»
Л. Рябцева
―
Светлана, скажите, пожалуйста, с какими проблемами вообще вот родители приходят? Чего они боятся?
С. Давыдова
―
Ну, у всех разные страхи. Кто-то боится не справиться. Очень многие боятся того, что семья, родственники не примут этого ребенка.
Л. Рябцева
―
То есть даже не соседи, а своя же семья.
С. Давыдова
―
Да. Боятся того, что они не смогут полюбить этого ребенка как своего. Но, наверное, хорошо. Это хорошо, когда есть страхи. Значит, человек как-то задумывается об этом и как-то реализовывает…
А. Попов
―
Человеку не безразлично и не безразлично, что в семье, конечно, подумают.
С. Давыдова
―
Да.
А. Попов
―
И здесь очень важно… Знаете, кстати, есть одна из существенных проблем. Когда есть родной ребенок, как ты подготовишь родного ребенка…
Л. Рябцева
―
… будет ревновать.
А. Попов
―
Конечно.
С. Давыдова
―
Конечно. Ревность будет обязательно в любом случае.
А. Попов
―
Но это опять же, знаете как? Когда в семье рождается свой же родной 2-й ребенок, то задача родителя правильно построить отношения, правильно объяснить своему старшему ребенку, что у тебя появится братик или сестра, даже если это родные, биологические, как говорится, братья и сестры.
Л. Рябцева
―
Не говоря уже о приемных.
А. Попов
―
А это очень важная тема, поскольку здесь тоже так… к ней нужно быть осторожным и очень внимательным приемным родителем.
Л. Рябцева
―
Мы, кстати, вот перед эфиром начали этот разговор, и я узнала, что есть оказывается приемные дети, а есть усыновленные. Да? Правильно? Армен, расскажи, пожалуйста, еще раз, что это значит.
А. Попов
―
Да. Здесь просто надо понимать, что есть разные формы семейного устройства детей-сирот. Вот извините, если я казенно говорю. Но так и называется. Да, это канцеляризм. Но, так или иначе, это вот есть разные формы семейного устройства. Есть форма, которая называется усыновление. Я расскажу на простых примерах.
Л. Рябцева
―
Да. На пальцах.
А. Попов
―
Вот если мы с Вами муж, жена, и если мы с Вами решили усыновить ребенка, то мы берем Петю Сидорова, и мы ему даем свою фамилию. Он становится Ивановым. Мы вправе ему поменять фамилию, дату рождения, место рождения. Этот ребенок как бы вступает во все имущественные права, которые родному ребенку как бы свойственны по закону. Это наш юридически абсолютно родной ребенок.
Л. Рябцева
―
И он переезжает собственно и живет…
А. Попов
―
Он переезжает, живет…
С. Давыдова
―
Мой.
А. Попов
―
Да, мой, мой. И все. И государство отслеживает, составляет отчеты, отслеживает, как вообще, все ли нормально в семье, все ли хорошо и так далее. А есть другая форма устройства, наиболее развитая в России. Это приемная семья. Это когда мы с Вами приемные родители. Мы с Вами семья Сидоровых, мы берем мальчика по фамилии Иванов. Мальчик по фамилии Иванов остается мальчиком по фамилии Иванов. Он живет с нами. У него нет… У нас с Вами нет никаких наследственных по отношению к нему обязательств, и у него также нет по отношению к нам. Государство нам его доверяет на определенное время на воспитание до его совершеннолетия, до 18 лет.
Л. Рябцева
―
Но тоже дома?
А. Попов
―
Конечно, дома. Поэтому для ребенка это, конечно… ребенок не понимает этих тонкостей. И, конечно, для ребенка особенно маленького это, конечно, мама и папа, и, конечно, они такими и становятся. Но здесь важная задача – это, что… Важное отличие, что государство оплачивает труд этих родителей. Оно выплачивает вознаграждение за работу.
Л. Рябцева
―
Большое?
А. Попов
―
Нет, оно небольшое, но это вознаграждение, и это пособие на расходы, издержки, связанные с его там приобретением обуви, одежды…
Л. Рябцева
―
Соответственно все выбирают, конечно же, приемную.
А. Попов
―
Ну, в России это наиболее, конечно, наиболее популярная форма – это приемная семья.
С. Давыдова
―
Но есть также дети, которых в принципе нельзя усыновить. У них нет…
А. Попов
―
Юридически.
С. Давыдова
―
Да, юридически. У них нет полного статуса. Это допустим, когда биородители ограничены в своих правах, там находятся…
А. Попов
―
Они не лишены родительских прав.
С. Давыдова
―
Да, не лишены.
А. Попов
―
А ограничены или находятся, например, в заключении. И такого ребенка нельзя… Да? У него есть родная мама, папа. Более того, эти дети особенно там старшего возраста, они знают, что у них есть и прекрасно помнят, и продолжают общаться с родными родителями, какими бы они не были, между прочим. Но при этом жить в семье приемных родителей и тоже их называть мамой и папой. Это… Как бы такое тоже может быть.
Л. Рябцева
―
А Вы сами усыновили кого-нибудь? Взяли?
А. Попов
―
Я готовлюсь к этому шагу.
Л. Рябцева
―
А Вы, Светлана?
С. Давыдова
―
Нет.
Л. Рябцева
―
Почему?
С. Давыдова
―
Ну, я, наверное, ни я, ни моя семья пока к этому не готовы.
Л. Рябцева
―
Мы как раз просто… Я почему спрашиваю? Мы говорили о волонтерах, которые находятся постоянно там и очень много времени проводят в детских домах, они, конечно же, начинают испытывать жалость и хотеть взять ребенка или помочь взять его домой. Да? Как-то вот. И личной уже становятся эта история. Не просто волонтер пришел и ушел раз в день, а это уже… ну, ты же болеешь сердцем за этих детей. Мне кажется, что поскольку Вы в этой сфере настолько так тесно связаны, все равно это начинает как-то…
С. Давыдова
―
Вы знаете, когда 1-й ребеночек, для которого я нашла семью, для меня это была такая радость, такое счастье. Это вот как рождение ребенка у близких друзей. И, в общем-то, я даже как-то специально посчитала, у меня получилось, по-моему, что-то 150 детей вот от детского дома до семьи, которых я сфотографировала, потом разместила их фотографию на форуме, нашла родителей. Когда вот мне присылают фотографии уже домашних детей, я вижу, как они меняются. Это такая радость и такое счастье. Но пока сама я не готова к этому.
Л. Рябцева
―
Сергей из Москвы спрашивает очень важный вопрос, между прочим, не смотря на то, что он грубоватый: «Сложно ли возвращать ребенка?» То есть что лучше? Взять и если не справился вернуть его обратно в детский дом? Или лучше вообще не рисковать и не брать?
А. Попов
―
Ну, лучше, конечно, не рисковать и не брать, потому что представьте себе, что какая это ужасная травма для ребенка. Ребенок, который был обнадежен тем, что он попадает в семью, который уже прожил в семье, столкнулся там с какой-то проблемой, и его вернули обратно в детский дом. Я Вам скажу, что сообщество детское, оно же вообще жестокое по своей такой природе, сути. И очень часто я сталкиваюсь с тем, что ребенка, которого вернули в детский дом, его начинают третировать свои же, собственно говоря, дети в детском доме, свои сверстники.
Л. Рябцева
―
Правда?
А. Попов
―
Да. Мотивировка такая: ты такой плохой, что у тебя был шанс, и ты им не воспользовался. Ты настолько плохой, что тебя даже вернули.
С. Давыдова
―
Ну, и, как правило, при возврате ребенка возвращают не в тот детский дом, в котором он был, а в другой, чтобы как раз…
А. Попов
―
Чтобы этого избежать. Но это тоже стресс для ребенка.
С. Давыдова
―
… избежать вот этой травмы.
Л. Рябцева
―
… специально. Это наоборот хорошо. Но это уже смена привычного образа жизни?
А. Попов
―
Нет, это смена… Понимаете как? Для ребенка любое изменение в жизни – это безусловный стресс.
Л. Рябцева
―
Конечно.
А. Попов
―
Даже хорошее, даже к лучшему изменения…
Л. Рябцева
―
Это для взрослого стресс, а если для ребенка…
А. Попов
―
Конечно. Представьте себе опять же, мы для взрослого… Просто с Вами решили переехать из 2-комнатной квартиры в 3-комнатную. Для нас это один переезд – два пожара, как говорится. Для нас это стресс. И для ребенка с его миром очень таким устоявшимся, пусть он живет в детском доме и даже попадание в семью замечательную, где ему там мороженое дополнительное покупают и какие-то дополнительные игрушки, и больше внимания, но для него это положительно тоже гигантский стресс. И там тоже есть целая история адаптации, которая не очень проста. К нему нужно быть готовым приемным родителям. Вот простите, что у нас получается немножко, что мы как бы с одной стороны мифы развенчиваем, но мы больше говорим правду.
С. Давыдова
―
Еще и строим дополнительные.
А. Попов
―
Но мы не строим. Ну, просто это надо предупреждать о том, что есть такой лозунг, что взять ребенка в семью – это просто. Он с одной стороны правильный, потому что да, подавляющее количество приемных родителей. Они обретают просто счастье и вспоминают об этом как о лучшем шаге в своей жизни. Но с другой стороны надо понимать, что это еще и сопряжено с большой ответственностью. И это серьезная история. Это не сходить и купить в магазине красивую игрушку.
Л. Рябцева
―
Ну, да, это нельзя прийти в детский дом, выбрать и на следующий день привести домой…
А. Попов
―
Ну, это ужасно, конечно.
Л. Рябцева
―
… по картотеке.
А. Попов
―
Да, да.
Л. Рябцева
―
Напоминаю, что это программа «Чувствительно». Вместе с Арменом Поповым и Светланой Давыдовой говорим об усыновлении. Прервемся на рекламу и новости и вернемся в студию.**********
Л. Рябцева: 16
―
35 в Москве. Это программа «Чувствительно». С вами Леся Рябцева. И у меня в гостях Армен Попов, создатель порталов «Усыновите.ру» и «Усынови-Москва.ру», директор Центра развития социальных проектов, и Светлана Давыдова, координатор проекта «Территория без сирот» благотворительного фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам». И мы продолжаем говорить о том, что усыновлением может быть простым. Я во 2-й части эфира уже начала сомневаться в том, что правильно выбрала название для передачи, для эфира. Еще есть такой стереотип, что усыновление – это очень дорого, потому что…
А. Попов
―
Дорого.
Л. Рябцева
―
Да? Почему?
А. Попов
―
Это мой вопрос.
Л. Рябцева
―
Да, что дорого, что объясню. Полтора месяца как минимум собирать документы, юристы, ездить, бегать, на поиск ребенка тратить какую-то сумму. И это что-то заоблачное и не всем дано.
А. Попов
―
Ну, это из области уж совсем каких-то иллюзий и чего-то такого совсем уж потустороннего. Ну, заходите на сайт «Усыновите.ру», заходите на сайт «Усынови-Москва», там все точно расписано, какие документы нужно собрать. Это, конечно, по времени, ну, нужно походить, собрать все там справки о состоянии здоровья, об отсутствии судимости и так далее. Ну, это все государственные услуги, часть вообще сейчас в Москве…
Л. Рябцева
―
Госпошлин нет?
А. Попов
―
Никакой госпошлины нет.
Л. Рябцева
―
А платить не надо ничего?
А. Попов
―
Школа для приемных родителей совершенно бесплатно. Ну, а, конечно, здесь если заниматься поиском, это для тех, кто не нашел, ну, например, москвичей, которые не нашли в Москве ребенка именно такого, какого они бы хотели найти, и они могут поехать в другой регион. Есть регионы, в которых много детей и так далее. Но это уже их, собственно говоря, выбор. Тут, конечно, тогда, ну, поездка… Они соответственно оплачивают и так далее. Но усыновление и приемное родительство, его оформление, оно не стоит ничего.
Л. Рябцева
―
Ну, а есть еще одна история о том, что когда ребенок попадает домой, то все, работа для родителя, для усыновителя закончилась. Ну, это же не так, да? То есть мне кажется, что школа приемных родителей могла бы еще и после того, как ребенок попал в семью работать.
А. Попов
―
Стоп! Это другая история.
Л. Рябцева
―
Это другая школа.
А. Попов
―
Это другая школа.
Л. Рябцева
―
Это она и есть?
А. Попов
―
Конечно. И они созданы. И в обязательном порядке. Они называются «Служба сопровождения приемной семьи». Они сетевые. В каждом районе Москвы, например, они есть. И в каждом естественно, в каждом регионе и так далее. Поэтому это очень важная вообще структура. Это очень важная история, поскольку есть другой миф, о котором Вы меня не спрашиваете, нас не спрашиваете. Но я скажу. Это миф, который отчасти, в общем, подтверждается, но… Это вернее так: сложная история. Это история доверия к органам опеки и попечительства. Органы опеки и попечительства – это очень сложная организация, в котором работает огромное количество потрясающих, замечательных людей, которые, собственно говоря, от имени государства и занимаются всеми вопросами, но в которой, как у нас часто бывает, работают и нерадивые, бездушные, безразличные люди, с которыми тоже приходится сталкиваться. Я очень надеюсь, что таких у нас будет все меньше и меньше. Это очень серьезная…
Л. Рябцева
―
Ну, это вообще проблема в сфере.
А. Попов
―
Это общая проблема. Конечно. Не только. Но поскольку эта тема очень чувствительна, скажу в резонанс Вашей замечательной передаче, то это, конечно, всегда ощутимо. И здесь… Почему я об этом говорю? Что органам опеки порой не доверяют. Вот например, случилась проблема в семье. Вот мы взяли жить ребенка, он у нас уже там живет, порой год… Ну, чаще всего это бывают на первых порах проблемы. Ну, год-два и вдруг мы понимаем, что ребенок нас перестал слушаться, или у ребенка стали проявляться какие-то ужасные привычки. Вот куда бежать с этим? Боятся пойти в органы опеки, потому что боятся чего? И это миф. Что органы опеки обязательно схватят этого ребенка и отдадут его обратно в детский дом.
Л. Рябцева
―
Нет? Так не случится?
А. Попов
―
Это не так, хотя бы потому, что сейчас, в общем, весь посыл государства как раз к органам опеки, что как раз устраивайте в семьи, не берите детей. Не устраивайте в детские дома, устраивайте в семьи. Поэтому органы опеки по большей части совершенно в этом не заинтересованы хотя бы по политическому такому… по политической установке. Но, конечно, бывают совершенно случаи, когда действительно ребенка приходится забирать, когда действительно происходит существенная проблема. Конечно, органы опеки должны вмешиваться и забирать. Но для этого и существуют службы сопровождения, которые есть и частные финансируемые государством и государственные. Это отдельные, совершенно независимые структуры, в которые приемный родитель или усыновитель может прийти. Там работают психологи. Там работают юристы. Главные, конечно, психологи в этой ситуации важной, и которые будут помогать, что вы знаете, вот это у вас сложилось, но давайте поработаем с ребенком. Давайте объясним вам, почему это у ребенка происходит. Давайте обратим внимание на вот это, вот это. И это, конечно, вот собственно говоря, это очень важно это развивать, это совсем недавно началось. Это последние 2 года развивается вот эта система этих служб сопровождения. Но это абсолютно необходимо развивать и абсолютно необходимо прививать культуру уже приемным семьям, чтобы они обращались в эти службы для сопровождения.
Л. Рябцева
―
Светлана, насколько я знаю, у фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам» тоже есть такие же…
С. Давыдова
―
Да, у нас есть свои решения фонда, куда может обратиться любой или кандидат, или человек, который только задумывается над вопросом усыновления, и получить также консультацию бесплатно совершенно.
Л. Рябцева
―
А курсов, каких-нибудь тренингов, встреч с психологами?
С. Давыдова
―
Да, да.
Л. Рябцева
―
То есть все то же самое?
С. Давыдова
―
Все это есть. Да.
Л. Рябцева
―
А много обращаются? Вот мне кажется, что просто на этапе подготовки к тому, чтобы взять ребенка, вот я думаю, ну, многие выходят в школы приемных родителей. А вот уже когда взяли ребенка, ну, мне кажется, что почти никто не обращается. То есть, я просто не знаю, боятся.
С. Давыдова
―
Да, скорее боятся.
А. Попов
―
Да, ну, вот это…
С. Давыдова
―
У нас же не принято ходить в принципе к психологу. Сразу начинаешь как-то думать, наверное, это может быть странно, что-то обо мне подумают. Кто-то, наверное, побоится до конца раскрыть всю свою проблему, чтобы ее решить.
А. Попов
―
Ну, вот это действительно да, это вот проблемы. И для чего вот эти службы сопровождения все-таки специально созданы, чтобы они опять же не были афилированы. Вот не было этого… Это даже не миф, а заблуждение приемных родителей, что вот обратимся к государству, государство накинется и отнимет. Да нет, государству выгоднее, если можно так говорить, решать эту проблему заранее, чтобы ребенок оставался в семье в приемной, потому что государству это просто выгодно, чтобы ребенок был в приемной семье, чем в детском доме даже с прагматической точки зрения. Поэтому, конечно, вот… ну, Светлана права, что у нас нет культуры. Вот наша задача, нашей организации, – это вообще внедрение в общество, вот это пропаганда в общество вот этой вообще культуры и как стать приемным родителем, и как быть приемным родителем. Вот это очень…
Л. Рябцева
―
Напоминаю, что это программа «Чувствительно». Если вдруг у вас есть вопросы какие-либо или сообщения и посылы к нам в студию – 985 970 45 45, твиттер-аккаунт «Вызвон». Из Самарской области как раз пришло сообщение о том, что школа приемных родителей у них там, видимо, в Самаре жуткий формализм. «Мы проходили ее перед оформлением опеки. Преподаватели в этой, простите за выражение, школе очень низкой квалификации. Даже мне не специалисту это было заметно». Может быть, просто они разные, конечно, бывают в регионах. Может быть, что-то послабее.
А. Попов
―
Ну, Вы знаете, это везде. Конечно, здесь как я уже говорил до эфира, что, конечно, расскажут нам и про то, где плохо и так далее. Самарская область меня удивляет, потому что вообще Самарская область была одной из первых в стране в 90-е годы, одной из первых в стране, которая развивала структуру, вот систему приемной семьи и так далее. И там очень много создано и очень давно создано. Там как раз существует вот культура этого. Ну, надо взять на заметку, если есть какие-то конкретные координаты, и просто посмотреть, что это за школа. Но, конечно, я скажу так, что, конечно, везде бывают и случаи формализма и бюрократии. Ну, мы знаем, что это у нас, к сожалению, есть в любых органах. То, конечно, действительно это вот, поскольку это очень чувствительно, то это вызывает вот порой у людей такую вот реакцию болезненную. Это правда.
Л. Рябцева
―
Из Питера написали: «Хочу усыновить. Есть желание и возможность. Но у меня ВИЧ-инфекция. Что делать?» Как Вы думаете?
С. Давыдова
―
Насколько я знаю, нет ограничений.
Л. Рябцева
―
Он опасается… Я даже не знаю.
А. Попов
―
Ну, вот здесь надо смотреть, что у человека. Если это не передаваемый, если он может не инфицировать, то это вполне возможно, вполне может стать приемным родителем.
Л. Рябцева
―
А вот, кстати, если не пара, а один человек хочет усыновить. Так же можно делать?
А. Попов
―
Юридически это можно делать. По практике, ну, конечно, есть огромный контингент – это одинокие женщины в возрасте за 50 лет. И это группа риска, надо сказать, если говорить открыто.
Л. Рябцева
―
Ну, как бы да.
А. Попов
―
Потому, что как раз эти женщины, как правило, относятся к категории, о чем Светлана начала говорить в самом начале. Это мы хотим ребенка для себя. Это мотивировка будет такая: я хочу ребенка. Вот мне уже за 50, уже вот вообще все вот так, все, жизнь заканчивается. Да? А стакан подать некому. И вот такая женщина будет хотеть усыновить ребенка для того, чтобы он ей подавал стакан. Это заблуждение. Это ошибка. И тогда ничего не сложится, потому что ребенок самоценен сам по себе. Он совершенно не для того, чтобы подавать стакан в старости.
Л. Рябцева
―
Светлан, а много мужчин как бы обращается с мыслью усыновить ребенка.
С. Давыдова
―
Ну, в основном это все-таки женщины. Даже если это пара, в основном поиском ребенка занимается вот будущая мама.
А. Попов
―
Это правда.
С. Давыдова
―
Как бы так по статистике.
А. Попов
―
Наша главная целевая аудитория – это женщины.
Л. Рябцева
―
То есть Вы на них работаете.
А. Попов
―
Они мотивируют мужчин с большей или меньшей успешностью.
С. Давыдова
―
А потом, как правило, мужчина, он дольше приходит к согласию на усыновление, на принятие ребенка.
Л. Рябцева
―
Ну, как и к ребенку, не только к усыновлению, но и к родному ребенку тоже мужчины…
А. Попов
―
Безусловно. Более бытовой пример я Вам скажу, что когда создается семья где-то, у женщины, скажем, уже есть ребенок от 1-го брака, то мужчина порой впадает в чувство большой прострации.
Л. Рябцева
―
В спячку. Да. Потому, что не его же ребенок.
А. Попов
―
Конечно, здесь нужны усилия. И здесь тоже нужна работа психолога, того, как выстроить вот эти отношения. Это действительно так.
Л. Рябцева
―
Минутка феминизма. Да и вообще среди стен даже на кухне поменять мужчин как-то долго проходит мыслительный процесс, чтоб с этим смериться.
А. Попов
―
Спасибо. Я недавно делал ремонт, это действительно так.
Л. Рябцева
―
Вот я и говорю. Еще есть вопрос: перечислите, пожалуйста, категории граждан, которым запрещается усыновлять детей. Такие есть? Ну, это, наверное…
А. Попов
―
Граждане с судимостью.
Л. Рябцева
―
Да.
А. Попов
―
Граждане с судимостью, связанной с насилием над человеком. Безусловно. То есть даже если у человека есть судимость вообще, там за экономические преступления, и была погашена давным-давно, это не проблема. А если связано с насилием, то, конечно, безусловно, так. Это граждане являющиеся носителями каких-то заболеваний, которые могут передаваться, и ребенок может… Угроза жизни и здоровью ребенку быть. Поэтому вот это, наверное, основные категории.
Л. Рябцева
―
А нетрудоспособность, наверное, тоже да? Ну, то есть какие-то заболевания…
А. Попов
―
Есть истории с инвалидами, которые… Был долго вопрос того, что в Советском Союзе еще был запрет, чтобы инвалиды усыновляли детей. Но это совершенно, в общем… Или не совсем так. Если человек трудоспособен, потому что есть масса инвалидов, которые совершенно трудоспособные люди и которые…
Л. Рябцева
―
Больше, чем мы с Вами.
А. Попов
―
Да, да.
С. Давыдова
―
Л. Рябцева
―
А правда, что берут только маленьких? Усыновляют младенцев? Нет?
С. Давыдова
―
Нет, это не правда.
Л. Рябцева
―
А кого?
С. Давыдова
―
Ну, конечно, чем ребенок меньше, тем у него больше шансов, потому что, как правило, действительно хотят детей поменьше, помоложе. Но Вы знаете, я была 3 года назад в Смоленске, фотографировала детей, чтобы фотография получалась живая, эмоциональная, с ребенком нужно либо играть, либо общаться. И вот спрашиваешь, кем ты хочешь, когда вырастешь, вот они все очень одинаково в принципе отвечают на этот вопрос. Они говорят, что я буду учителем, я буду космонавтом. Один мальчик сказал, что если я подарю ему свой фотоаппарат, он обязательно станет фотографом. И вот там была девочка, ей на тот момент было почти 14 лет. Не самый перспективный возраст. И когда я задала этот вопрос: «Настя, кем ты хочешь стать, когда вырастешь?» Она сказала: «Я буду мамой. Я буду очень любить своих детей». И вот это история с хорошим концом. Настя в семье. У нее замечательная мама, замечательные две младшие сестрички. В общем, все хорошо. То есть взрослых не…
Л. Рябцева
―
Боятся брать.
С. Давыдова
―
Да, не все…
А. Попов
―
Ну, знаете, я немножко по-другому, может быть, сформулировал бы. Скажем так, ой, конечно, как бы хотят взять, чем меньше, тем лучше, хотят взять…
Л. Рябцева
―
И здорового.
А. Попов
―
И здорового. Конечно, здоровую девочку до года. Кстати, очень интересно, что это менялось со временем. По социологическим исследованиям, которые мы тоже проводим, 10 лет назад порог был 3 года ребенку. Вот не старше 3-х лет. Вот сейчас в среднем социологически это не старше 10 лет. Но очень часто вот то, о чем Света говорит, как раз это характерный пример, люди, которые собирались усыновить девочку там 2-летнюю, вдруг понимают, когда они окунаются в это, когда они знакомятся с ребенком, они готовы взять мальчика 10 лет, что совершенно не коррелируется с тем, что они начинали.
С. Давыдова
―
Л. Рябцева
―
А вот, кстати, как? Обычно влюбляются в ребенка и его забирают? Или сначала появляется мысль: «Хочу кого-нибудь»? Или же, ну, проще было бы приехать…
А. Попов
―
И так, и так. Индивидуально.
С. Давыдова
―
По-разному.
А. Попов
―
А некоторые, чем я очень горжусь, собственно говоря, наши вот сайты и «Усыновите.ру», и «Усынови-Москва» созданы для тех, кто начинает и долго думает, кому сложно пойти, сделать усилие и пойти в органы опеки или пойти в детский дом, но кто вот дома, сидя на диване, хочет вот посмотреть, что же такое вообще дети-сироты. И поэтому они смотрят, заходят на сайт. И у нас вот сейчас то, что касается «Усынови-Москва» - это сайт такого нового поколения, мы видео детей с помощью еще нескольких благотворительных фондов выкладываем. Поэтому люди дома в спокойной обстановке могут вообще как-то начать вот об этом рассуждать.
Л. Рябцева
―
Окей. Напоминаю, что это программа «Чувствительно». Говорим об усыновлении. И если вдруг у вас есть вопросы какие-то или сообщения, 985 970 45 45, твиттер-аккаунт «Вызвон». И нам, кстати, сделали замечание, что по закону и если есть инфекционные заболевания, то нельзя усыновлять. В 14-м году был принят. Да, тут даже… Даже если ты, ну, как бы не заразить можешь. А если человек одинок, в смысле не в браке, можно усыновить. Мы это уже поняли. Отвечаю Дмитрию из Питера. Из Тамбова пишут: «Хочу усыновить ребенка. Жена против. Не знаю, как объяснить. Так что…»
А. Попов
―
Какой редкий человек!
Л. Рябцева
―
Андрей, сейчас Вам все расскажем. Так вот, а что же… Почему жена против, может быть?
А. Попов
―
Ну, это, конечно, какая-то особенная ситуация. Мы здесь вряд ли Андрею прям сможем дать рецепт, как убедить жену. Но, Андрей, я Вам советую, если Вы этого еще не делали, то я Вам посоветую: сходите вместе с женой в детский дом. В Тамбовской области их несколько. Поэтому сходите, и это, может быть, ее как-то немножко размягчит ее сердце. Может быть, она услышит Вашу мотивацию.
Л. Рябцева
―
Слушайте, а по поводу, где проще, где лучше усыновлять детей. Штаты? Британия? Франция? Европа? Или у нас? Вот где лучше?
А. Попов
―
Кому?
С. Давыдова
―
Л. Рябцева
―
Ну, местным жителям. Я не очень, кстати, знаю, а можно ли русскому ехать за границу и там усыновить кого-то. Можно же, да?
А. Попов
―
По закону усыновление проводится по закону той страны, где проживает ребенок.
Л. Рябцева
―
Это там проще сделать для русского? Например, во Франции.
А. Попов
―
Например, во Франции ему надо постараться найти ребенка-сироту для начала. В Европе и в Америке, как правило, детей-сирот в нашем понимании, а у нас все-таки социальное сиротство в основном, таких просто нет. Там есть то, что мы называем детские дома, или скорее это школы там интернаты могут быть для очень сложных детей-сирот. А в основном-то там семьи, дети по своим приемным семьям, и свое усыновление. Там огромные очереди. Почему, собственно говоря, развито международное усыновление. Оно происходит из стран Европы и из стран Америки в страны… Ну, до последнего времени это активно развивалось в России, Казахстане, страны СНГ, Китай, страны юго-восточной Азии.
Л. Рябцева
―
Да. Азия, Африка.
А. Попов
―
Юридически существует международная конвенция, существуют взаимные договора между Россией и, скажем, Италией… и 1-й международный взаимный договор есть, в котором действительно прописывается процедура, что российский гражданин точно так же, как итальянский может приехать в Россию усыновить, и российский может тоже приехать в Италию усыновить. Но практика нам пока не дает случаев того, что российский гражданин, приехав в Италию, нашел таки сироту и его таки там усыновил.
Л. Рябцева
―
То есть обычно это европеец или американец приезжает… Американец до некоторых пор приезжал в Россию и забирал ребенка из российских детских домов. Светлана, еще вопрос по поводу стереотипа, страха о биородителях. А вдруг они появятся, объявятся? А вдруг они следят, найдут, украдут ребенка?
С. Давыдова
―
Ну, такие случаи есть. И это действительно, конечно, страх, который обоснован. Вот потому, что иногда бывает так, что биородители, находящиеся в местах заключения, используют то, что есть ребенок, чтобы выйти на условно досрочное освобождение. Понимаете? И я даже знаю случаи шантажа приемных семей вот такими вот родителями, которые просто вымогали зачастую деньги, чтобы оставить эту семью в покое.
Л. Рябцева
―
Вот мы в самом начале передачи говорили о том, что, ну, поскольку «Усыновите.ру» уже 10 лет, и тенденция меняется, становится моднее. Да? Там появляется…
А. Попов
―
Ну, моднее как-то слово не очень органичное…
Л. Рябцева
―
А что? А как?
А. Попов
―
Но развивается культура этого в обществе. Развивается культура приемной семьи в обществе.
Л. Рябцева
―
Почему? Потому, что это культура общей помощи, вообще помогать людям. Или что это? Или культура усыновления – это вот…
А. Попов
―
Ну, я скажу, с чего это началось. Это тоже надо понимать, конечно. У нас в обществе очень много идет каких-то… чтобы изменения в обществе произошли, это должен быть импульс, сигнал сверху. Да? И этот сигнал прозвучал в 2006 году. В послании Президента это прозвучало, что нужно развивать там институт приемной семьи, нужно выплачивать пособия и так далее. Тогда за этим сигналом последовали… Все губернаторы взяли под козырек, стали на это обращать внимание, на эту тему, стали уделять внимание, увеличились пособия. И собственно говоря, с этого момента, с 6-го года этот процесс пошел. У нас очень интересно на сайте это можно проследить, закономерность, она замечательно доказывается. До 2006 года да, там в апреле месяце, когда было это послание в день выходило, вернее в месяц по теме усыновления выходило примерно 5 статей по стране. Мы делаем ежедневный мониторинг СМИ по этой теме. А потом стало выходить по 5, 10, 15, 20 в день. Вот собственно говоря, интерес общества к этой тематике…
Л. Рябцева
―
Ну, вырос. Да.
А. Попов
―
Да. А дальше следующий был… и, конечно, у нас стала развиваться история приемной семьи – это там, где государство оплачивает, там, где государство помогает деньгами. Это вовсе не значит, потому что есть другой миф, сопутствующий, что ага. Они берут из-за денег, они на этом зарабатывают. Ну, это действительно легенда и миф, потому что, ну, даже в благополучной Москве приемная семья будет получать 20 тысяч рублей. Понимаете, что на эти деньги по московским расценкам, ну, разбогатеть нельзя точно никак.
Л. Рябцева
―
Ну, это правда. Да.
А. Попов
―
Да. Поэтому это…
Л. Рябцева
―
Тяжело.
А. Попов
―
Это помогает, но это не определяющая и уж точно не вид бизнеса. В сельской местности такие бывали случаи, когда брали по несколько детей и активно использовали их на сельхоз работах. Вот это с этим, конечно, надо бороться, за этим надо следить. Конечно, ни в коем случае в такую семью детей не отдавать. Но в целом это миф.
Л. Рябцева
―
Алексей из Питера пишет, еще один миф, ну, как мне кажется, миф. Он спрашивает: «А как насчет плохой наследственности? У меня знакомые усыновили мальчика 7 лет назад, и он ворует в школе».
С. Давыдова
―
Домашний ребенок тоже может воровать в школе.
Л. Рябцева
―
Ну, вот есть же этот миф, что…
А. Попов
―
Ну, это не миф. Слушайте, это правда.
С. Давыдова
―
Мне кажется, все дети проходят в той или иной степени.
А. Попов
―
Это даже не вопрос. Может быть наследственность. Вопрос наследственности – это вопрос там заболеваний. А это вопрос уже детдомовской привычки, с которой тоже можно бороться. Это правда. Такое случается. Давайте говорить об этом честно. У нас было… У меня есть замечательная приемная семья, которая столкнулась… У них трое своих детей, они взяли ребенка, второго причем ребенка из детского дома. У них пятеро детей. И вот 2-й ребенок научил всех четверых тоже воровать. Для них это было катастрофой.
Л. Рябцева
―
Целая банда.
А. Попов
―
Представляете, получилась целая банда на минуточку. Но это корректируется. И вот с этим как раз есть совершенно точно технологии того, как вот с этим справиться.
Л. Рябцева
―
Спускается клеймо, что если родители пили, например… Все равно же когда усыновляешь ребенка тебе дают его карты. Да? И там есть информация о родителях. Соответственно, значит, тут у него мама пила, папа кололся, соответственно и он будет делать то же самое. Там этот воровал, она сидела там тоже за что-то, значит, ребенок будет таким же. И это в голове настолько сидит…
А. Попов
―
Ну, давайте просто здраво посмыслим, с точки зрения здравого смысла. Да? Вот мама пила, папа пил. Но у нас полстраны вообще-то относится к этой категории. Ну. да, и по-разному…
Л. Рябцева
―
Но уголовников не полстраны, слава Богу.
А. Попов
―
И по-разному бывает. Просто к этому нужно относиться… Потому, что это же не инопланетяне, которые где-то кололись, где-то пили, а потом прислали детей в наши детские дома. Да? Поэтому, конечно, здесь о наследственности обязательно нужно знать. Это правда. Обязаны выдать все медицинские документы. Но это все дается до того, как человек принял решение. Это все-таки мы исходим из того, что усыновитель или приемный родитель – это все-таки взрослый, ответственный человек, он знакомится с медицинскими и юридическими документами и принимает для себя осмысленное жизненно-важное решение со всеми за и против, со всеми рисками. И если он это принимает, то уже будь любезен нести тогда эту историю, сколько возможно.
Л. Рябцева
―
Светлан, Вы согласны?
С. Давыдова
―
Я согласна. Я хочу добавить, что для ребенка еще очень важен тот социум, в котором он воспитывается вот сейчас. Если биородители пили, воровали и так далее, ребенок попал в интернат, а потом его взяла приемная семья, где не пили, где не воровали, и было все хорошо. Вот это будет для ребенка тем положительным примером, и он будет дальше социализирован.
Л. Рябцева
―
Это программа «Чувствительно». С вами последняя рубрика – анонсы от «Добра mail.ru». Саша Бабкина, привет, привет! Благотворительный семейный праздник «Сладкий день» для тех, кому не сладко. 26 апреля в 16:00 в Мастерславле. Фонд помощи хосписам «Вера» приглашает на благотворительный семейный праздник поесть кучу-кучу сладостей. Это пройдет все в «Москва-сити». Информацию можно посмотреть на сайте фонда помощи хосписам «Вера», ну, и собственно на «Добро mail.ru».Еще одно мероприятие: благотворительная игра «Что? Где? Когда?» 30 апреля в 7 вечера в антикафе «Бабочки» благотворительный фонд «Жизнь» приглашает на 2-ю благотворительную игру. То есть уже 1-я «Что? Где? Когда?» прошла. Теперь 2-я. Благотворительный взнос за участие в игре – 500 рублей. Все вырученные за вечер средства пойдут на оплату аренды квартиры для детей, которые приехали в Москву из далека и получают лечение амбулаторно, и собственно которыми занимается благотворительный фонд «Жизнь». Если вдруг хотите, то 30 апреля «Что? Где? Когда?».
Это была программа «Чувствительно». Я Леся Рябцева вместе с Арменом Поповым, создателем порталов «Усыновите.ру» и «Усынови-Москва.ру», директор Центра развития социальных проектов, и Светланой Давыдовой, координатором проекта «Территория без сирот» благотворительного фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам», говорили об усыновлении. Спасибо огромное. До свидания!
А. Попов
―
Всего доброго!